Человек для особых поручений

— Так что, Тихомир Храбрович, выйдет что толковое из нашего фехтования, как думаешь? — Поинтересовался я у охранителя, когда мы уже вышли в вестибюль.

— А почему не выйдет? Выйдет. Я ж вижу, вы ваше благородие, со сталью знакомы не понаслышке. Понимание, что кусок железа с плотью человечьей наделать может, имеете. Ну так, это самое главное и есть. Ежели понимание имеется, ухватки, что мясо нарастут. — Прогудел охранитель. — Вот только одно скажу. Про фехтование более при мне не упоминайте. Я вас не красивостям и состязательному манеру учить буду, а как врага саблей иль палашом сподручней на тот свет спровадить. Ясно?

— Ясно, Тихомир Храбрович. — Кивнул я. Ой интересный дядька, ой интересный!

— Ну а коли ясно, то и ладно. — Кивнул охранитель. — Завтра после обеда подойду. Продолжим урок. А сейчас, покойной ночи, Виталий Родионович. Девятый час, пора мне и до дому. Уж, поди и жена заждалась.

— До завтра, Тихомир Храбрович, до завтра. — Я раскланялся с охранителем под удивленным взглядом дежурного, и направился во флигель, где меня ждал очередной том записок Хейердалла, горячий чай со сластями и кресло у растопленного камина.

Утро встретило меня уже привычными булочками и кофием в исполнении Лады, после чего, пребывая в замечательнейшем настроении (даже тянущая боль в суставах почти не раздражала), я привел себя в порядок, и отправился за очередной порцией знаний к исследователям.

Надо сказать, что Берг сдержал-таки свое слово и поделился способами защиты от колюще-режущих предметов. В том числе и от тех, что запущены умелой рукой в полет. Принцип оказался незамысловат. При соприкосновении клинка с ментальным щитом, последний так уплотняет воздух вокруг защищаемого, что перед тем как достичь тела, клинку, оказывается, необходимо преодолеть преграду, сравнимую по упругости с двадцатисантиметровым слоем плотной резины. И вот тут я не понял, а что мешает таким же образом остановить пулю? Берг говорит, что мешает скорость. Иначе говоря, щит просто не успевает срабатывать и уплотняет воздух тогда, когда пуля уже пролетела... то есть достигла цели. Пробовали растягивать границу действия щита. Бесполезно. Если тревожный радиус меньше двух метров, щит не успевает сформироваться, если больше... то это просто неудобно, к тому же щит срабатывает на любой, влетающий в этот радиус предмет, больше или меньше определенной массы. А таким предметом, может оказаться что, и даже кто угодно. В общем, громоздко это все и неэффективно. Естественно, что такой результат никого не устраивает. Хм... Надо подумать. И поэкспериментировать... Так. Где там мой список разрешенного к ношению оружия? Точно. Сейчас возвращаюсь во флигель, штудирую список, а потом, вперед на поиски приличного оружейного магазина. Думаю, моих средств должно хватить на покупку чего-нибудь громко стреляющего.

— Виталий Родионович, думаете, вы единственный, кого захватила эта проблема? — Попытался урезонить Берг, заметив мечтательное выражение моего лица. — Поверьте, это не так. Каждый, каждый, кто хоть раз сталкивался с поздней реакцией воздушного щита, пытался решить эту задачу. И как вы понимаете безуспешно.

Я согласно покивал и, толком не дослушав исследователя, рванул на выход. Мне кажется, задачка вполне может быть решена. Если защита будет реагировать не на саму пулю, а, допустим, на характерную вспышку или звук затвора... В общем, есть над чем подумать. Хех. Не хотелось бы, правда, опаздывать на тренировку с Тихомиром, но интересно же!

ЧАСТЬ 2.

Глава 1. На свободу с чистой совестью.

После того, как я окончательно оклемался от последствий жутковатого эксперимента с "хрустальной сферой", жизнь моя некоторым образом устаканилась, я даже пару раз выезжал в город на прогулку. Ненадолго, правда. Но, тут уж ничего не поделаешь, Телепнев настоял на том, что мои прогулки не будут длиться больше трех-четырех часов. "Во избежание всяческих неприятных неожиданностей", как было мне сказано князем. Прежний бешеный ритм жизни приказал долго жить. Не стало ежедневных авралов и многочасовых медитаций у исследователей, хотя я и продолжал наведываться к ним каждое утро, в попытках вызнать что-нибудь полезное. Правда, процесс был обоюдным. Я терзал Буса и Берга на предмет новых знаний, а Хельга с Олафом и Ярославом то и дело требовали, что бы я то свернул, то развернул свою блокировку, под их присмотром. Эта, с позволения сказать, работа, длилась примерно до обеда, компанию в котором мне частенько составляли исследователи, а порой и иные сотрудники канцелярии, среди коих у меня как-то незаметно образовалась уйма знакомых, с которыми при встрече надо было, как минимум, раскланяться, а то и переброситься парой слов "о погоде, о семье". А уж охранители, недавно сверлившие меня подозрительными взглядами, теперь, при встрече, с отменным рвением козыряли моему благородию. А как же! По распоряжению князя, каждый синемундирник обязан был посещать спортивный зал не реже трех раз в неделю, и "с усердием перенимать боевые ухватки у его благородия Старицкого". В общем, превратил-таки меня князь в тренера для своего "спецназа"... М-да. Конечно, до современных мне "спецов", этим медведям еще пилить и пилить, но они старались, как и предписано было в приказе, с усердием перенимали ухватки, несмотря на то, что учил их явный штатский. И это при том, что отношение военных и прочих обмундированных к "шпакам" во все времена было, скажем так, несколько снисходительным. Правда, истины ради, стоит отметить, что некоторые из моих новоявленных учеников с удовольствием оставались в зале по окончании тренировки. По-моему, им доставляло немалое удовольствие наблюдать за тем, как злобного тренера, еще полчаса назад устраивавшего им веселую жизнь, гоняет их же собрат-охранитель. Надо отдать должное Тихомиру, зрителей он шугал в том же стиле, в каком вбивал в меня умение махать острым железом. Иначе говоря, не успевшим вовремя слинять, нехило прилетало дубинкой, с которой Тишила, по-моему, не расставался вовсе, после чего неудачникам вручались дрыны, изображавшие нечто длинноклинковое, и начиналась потеха. К моему величайшему удивлению, далеко не каждый охранитель мог похвастаться мастерством фехтовальщика, так что доставалось им от Тишилы по полной программе. Когда же я рискнул поинтересоваться у знакомого мне по "банному делу", поручика, в чем причина столь низкой подготовки охранителей, тот лишь пожал плечами.

— А с кем моим орлам рубиться, Виталий Родионович? Наши противнички и сами-то частенько сабли в руке не держали, а ежели дойдет до смертоубийства, так здесь табельный "Сварскольд" куда как сподручней. Да и перечить под его угрозой мало какой лиходей осмелится. — Объяснил поручик, оставив меня в легком недоумении. Ну в самом деле, на кой тогда синмундирники вечно таскают с собой по полтора килограмма на фиг им ненужной стали? Понты?

На фоне всей этой физкультурной пасторали, мои достижения в естествознании выглядели куда как бледнее. Сложно сказать, в чем была причина этого перекоса. Может, ученик моим исследователям попался куда худший, нежели испытатель, а может просто все эти ментальные выверты не для меня? Черт его знает. Но, если в плане исследований все у нас шло как по маслу (я настропалился, чуть ли не мгновенно раскрывать и сворачивать блокировку, а розмыслы и вовсе принялись за создание первых рабочих образцов искусственных оболочек), то моя возня с защитой от пуль, например, буксовала со страшной силой.

Нет, с самой защитой, все было неплохо. Показанная Бергом схема, уплотняющая воздух вокруг объекта, вполне эффективно останавливала любой попадающий в область ее действия предмет. Отвратительно было со временем ее постановки. Сначала я пытался привязать ее к звуку выстрела. Облом. Несмотря на всю архаичность местного оружия, пули, из него выпускаемые, звуковой барьер преодолевали без проблем. Единственное, что удалось сделать в этом плане, это заставить реагировать защиту на звук взводимого курка (за неимением в местных короткостволах затворов, о звуке которых задумывался... Местные пистоли оказались, все поголовно револьверного типа, или барабанники, как их принято здесь называть, о чем я узнал, лишь посетив оружейный магазин. Счастье еще, что князь выделил десяток табельных "Сварскольдов" для обкатки в подвальном тире). Но такая защита не без изъянов. Несмотря на то, что я постарался, насколько это возможно, увеличить разрешающую способность тревожной части защиты, с тем, что бы она могла отреагировать на нужный звук, даже если он будет заглушен какими-то шумами, по-настоящему чуткой "тревожка" так и не стала, да и больно ненадежен был этот способ. Достаточно сказать, что если мимо проедет "лихач", и в то же время какой-нибудь супостат, в паре десятков шагов от меня, взведет курок своего "Тиссо", защита его прошляпит... Грустно. Плюнул на это дело и взялся за отработку иных вариантов. Второй способ показался мне куда интереснее, по крайней мере скорость света куда выше скорости звука, и уж однозначно выше скорости полета местных пуль... На пробу я отстрелял несколько коробок патронов разных марок, и долго-долго морочил себе голову тем, как вбить параметры вспышек от выстрелов в тревожную часть защиты. Пока не догадался выставить своеобразные "вилки" определяющие верхние и нижние значения. Количество "датчиков" удалось уменьшить чуть ли не на порядок, но все равно защита получилась громоздкой, с чрезмерно развитой тревожной частью, выглядящей в мысленном взоре как покрывающие всю тонкую оболочку, иглы ежика, заканчивающиеся небольшими раструбами. Самое паршивое, что, находясь под такой защитой, даже раскинуть простейшую сеть познания оказалось чертовски тяжело. Да что там сети, если воспользоваться щупами, что бы вытащить с полки нужную книгу, и то стало почти неподъемным делом.

У меня совсем было опустились руки от этих неудач, когда результат деятельности моего ущербного разума попал на глаза хмурой Хельге, только что получившей грандиозный разнос от князя, за болтовню об исследованиях, проводимых ее командой, в неподобающем месте. Пообщалась с коллегами из университета, называется. Собственно, что бы вывести барышню из депрессии по поводу несправедливости жизни вообще, и начальства в частности, я и продемонстрировал ей свое творение. Увлекающаяся натура рыжей исследовательницы, как я и ожидал, тут же переключилась на оценку увиденного. В отличие от братца, Хельга не стала твердить, что создание защиты от пуль невозможно...

— В этом, что-то есть, Виталий. — Задумчиво протянула рыжая исследовательница, не спуская глаз с результата моей работы. — Конечно, тяжеловато на вид, и вряд ли возможно приспособить твою задумку в качестве обычного щита... Но вот, если совместить с нашей разработкой, то может и выйдет что-то толковое.

— С какой разработкой? — Не понял я.

— Как это? С искусственной тонкой оболочкой, разумеется. — Пожала плечами Хельга. — Зададим ей нужный вид, и готово. Основная проблема-то с твоей защитой, в ее громоздкости. То есть твое ментальное тело вынуждено чуть ли не напрямую управлять всем этим кошмаром. А если мы встроим эту функцию в созданную оболочку, то естественное тело будет разгружено и сможет выполнять иные задачи, не отвлекаясь на контроль защиты... Только объясни пожалуйста, зачем тебе понадобилось так много чувствительных окончаний? Не проще было обойтись хотя бы десятком?

— Может и проще. — Вздохнул я. — Только у меня не получилось создать окончания с большим диапазоном принимаемых сигналов. Пришлось брать количеством. Какие-то из них "видят" только вспышку барабанника "Барринса", к примеру, а какие-то реагируют только на отраженный свет от выстрела, зато чуть ли не любого короткоствольного оружия.

— Будет много ложных срабатываний. — Утвердительно заметила Хельга.

— Ну-у, не так уж и много. По расчетам, получается одно ложное срабатывание на десять оправданных.

— А это немного? — Хельга вздернула бровь, но тут же кивнула. — Впрочем, наверное, ты прав. Пусть лучше, иногда, защита срабатывает вхолостую, нежели опаздывает или вообще не включается... Ну что, попробуем?

С этими словами, Хельга сорвалась с места и, взметнув длинной юбкой пыльный вихрь, умчалась к коллегам. Даже не подумала меня подождать... Экспериментаторша, что с нее взять?

М-да. Манипуляции с менталом, штука, конечно, интересная, но что дальше? Еще немного и я полезу на стены флигеля от идиотизма происходящего. Все эти натужные попытки исследователей и князя, найти мне хоть какое-то занятие, и следующие за ними преувеличенные похвальбы в мой адрес, за выполнение ерундовых, никому не нужных заданий... Если первые пару недель после моей медитации я еще воспринимал это как своеобразную психотерапию, то теперь... Жуть. Ну не привык я к синекуре! А назвать иначе мою работу в канцелярии, после того как исследователи разобрались с блокировкой, невозможно. Может, поэтому я так обрадовался, когда князь направил на мои тренировки охранителей. Хоть как-то оправдываю те немаленькие суммы, что еженедельно выдает мне казначей канцелярии, в качестве жалованья.

— О чем кручинитесь, Виталий Родионович? — О, легок на помине. Я поднялся с кресла, приветствуя Телепнева, неслышно вошедшего в гостиную.

— Рад вас видеть Владимир Стоянович. — Мы обменялись рукопожатиями, и глава канцелярии сел в соседнее с моим кресло. — Да вот, думаю чем себя занять у вас на службе.

— А что, нынешних забот вам уж недостаточно? — В тоне князя легко можно было прочесть недовольство моими словами. Его трудности.

Я взглянул на вошедшую следом за князем, Ладу, в ожидании непонятно чего, застывшую у выхода на лестницу.

— Ваше сиятельство, желаете чаю или кофию? — Дошло. Спасибо, Лада.

— Кофий, пожалуй. — Медленно кивнул Телепнев. Лада, услышав ответ князя, тут же слиняла на кухню, а глава канцелярии тут же вернулся к теме. — И все же, Виталий Родионович, разве вам недостаточно дел на службе?

— Владимир Стоянович, неужто сами не видите? — Я вздохнул. — Ведь чем я занят с тех пор, как оправился от той медитации? Тренирую охранителей? Учусь манипуляциям с менталом? Пару раз в день демонстрирую исследователям действие блокировки? Ерунда. Сплошная синекура. Не дело это, князь, совсем не дело.

— Э-э, голубчик, да вас никак скука заела? Сплин, как говорят иные наши соседи... — Неожиданно усмехнулся Телепнев. — Не ожидал, совсем не ожидал. Ваши ровесники в обществе, чай, только радовались бы такой невеликой службе, а вы... Право же, какое разительное отличие. Ужели в вашем родном мире, все молодые люди столь ревностно относятся к служению Отечеству?

— Вряд ли, Владимир Стоянович. — Я усмехнулся.

— Ну что ж, будем считать, что вы у нас эдакий уникум. — Отразил мою усмешку князь, после чего благодарно кивнул Ладе, принесшей кофе, и, приняв у нее из рук чашку, посерьезнел. — Знаете, Виталий Родионович, в чем-то я вас понимаю. Наверное, я бы и сам страдал от скуки, окажись на вашем месте... Но что делать, по нашему соглашению, я боле ничем не могу вас занять... Да и сами вы должны понимать, что, как бы то ни было, но допускать вас к серьезной работе в канцелярии я не имею права. Но вообще, как вы помните, через неделю заканчивается срок нашего с вами сотрудничества. Вот тогда вы и обретете столь долгожданную свободу. Правда, вместе с ней вы получите и определенные проблемы, и первой из них станет добыча средств к существованию...