Фазовое превращение

— Прости меня. — Каору ласково смахнул предательскую слезинку с ресниц Алена.

— За что? — Ален удержался и не хлюпнул носом, чтобы не выглядеть совсем уже ребенком.

— Я понимал, что придется расстаться. Я не должен был позволять себе. — Каору излюбленным жестом запустил пальцы в волосы Алена, разгладил перепутанные пряди. — Но я сам не знал тогда...

— Чего? — уточнил Ален, когда Каору замолчал и закусил губу.

— Что это будет так... — капитан снова оборвал фразу. — Надеюсь, хоть когда-нибудь, ты сможешь простить.

— Я... не осуждаю тебя, Каору. — растерянно пробормотал Ален. — А разве должен? Мне... грустно, да, но... Я сам виноват, что до меня еле дошло. Это ведь санаторий... здесь всегда так. Я и помнил, вроде бы, но на себя, почему-то, не перенес, — он беспомощно улыбнулся и погладил Каору по щеке.

Капитан выглядел так, словно сам сейчас заплачет. Или убьет кого-нибудь. И второе — скорее. Ален потянулся к нему, нежно коснулся губами уголка рта.

— Но ведь у нас еще остается восемь дней, так? — Ален не стал говорить, что он не собирается слушаться Каору и выметаться по первому требованию. Пусть это глупо, он даже спорить не собирался. Но и обсуждать этот вопрос тоже. Нечего было обсуждать.

Каору посмотрел на него очень нехорошим, профессиональным взглядом, но смолчал. Обнял Алена покрепче, перевернулся, подминая его под себя, и начал целовать.

Следующие два дня Ален едва запомнил. Каору почти не выпускал его из постели, не позволяя ни говорить на скользкие темы, ни размышлять над ними. Вообще думать не позволял. Ален не понимал, откуда капитан берет силы и фантазию и почему с таким отчаянием смотрит, когда думает, что он спит? Точнее, последнему объяснение найти было можно, но зачем сам отсылает Алена, если расставаться не хочет? Боится, что убьют? Ну... да. Тогда почему не приехать к нему, Алену, потом, когда все закончится? Офицеру спецкорпуса Академия не откажет в допуске. Или опять не верит, что останется жив? Или позволить себе не сможет навестить, даже ненадолго?

А вот от этих мыслей Ален сам прятался в объятиях Каору. Он не знал и не собирался разбираться. И какая разница, почему он не может представить себя без Каору, если просто не может?

Необязательные воспоминания, шутливые истории сменялись близостью, перетекавшей в короткий сон. Они просыпались, принимали душ, сьедали что-нибудь, отчаянно переглядывались и... Невозможно было делать вид, что ничего не происходит, но проблема не имела решения, поэтому они искали утешения друг в друге. Только...

— Ужраться бы до отключки. — озвучил их общую тоску Каору под вечер вторых суток сумасшедшего секс-марафона. — Может, хоть в мозгах прояснится. Я привык бороться с чертовщиной еще большим маразмом, но ты-то куда?!

Дремавший рядышком Ален очнулся от неожиданности и приподнялся на локте, недоуменно глядя на Каору.

— А что не так? — спросил он. — Тебе не нравится со мной?

— Але-ен. — застонал капитан, хватаясь за голову. — Ты еще скажи, что столько бездумно трахаться — развлечение в твоем стиле.

— Не бездумно, а с тобой, — мягко поправил Ален, тоже раньше, чем подумал. Взгляд Каору стал совсем диким.

Он спрыгнул с кровати, сдернул со спинки стула рубашку, застегнул, через раз не попадая в петли.

— Пойдем, Дон Жуан-теоретик, — выдохнул Каору с печальной усмешкой.

— Кто? — нахмурился Ален, сползая на пол и тоже нашаривая какую-то одежду.

— Неважно. Пойдем, погуляем для разнообразия.

— Ты... сердишься на меня? — решился уточнить Ален, спускаясь следом за Каору по лестнице.

— Я на себя сержусь. Веду себя, как придурок. Да, мне мало тебя, постоянно мало. А уж если вспомнить, что ты вот-вот уедешь — вообще хоть вой. И понял я, понял, что ты не против, а очень даже за, но... — Каору уронил на пол ботинок и смущенно улыбнулся. — Я и чувствую себя, как придурок, Ален. Из рук вон все валится. Боевой офицер.

— Не отпускай, — тихонько предложил Ален, тут же углубившись в застегивание многочисленных застежек куртки.

— Э-эй. — голос Каору стал опасно-веселым. — Мальчик, что ты задумал?

— Я?! — кажется, у Алена получилось беззаботное удивление.— Я просто сказал.

— Смотри у меня, — Каору прищурился, но потом вдруг расслабился и улыбнулся. — Да я к чему: я не чувствую, как надо. Действую наугад. А ты... С тобой так нельзя, а ты принимаешь все мои выходки, как должное. Я теряюсь, Ален. Ты позволил себя приручить, прощаешь то, что я бы не простил, честно признаюсь. Ты ласковый, добрый, доверчивый, а я тебя в койку тащу постоянно. И... и только.

— Разве только?! — Такой расклад не на шутку удивил Алена. Он видел все совершенно иначе. Но все равно не понимал, к чему Каору клонит. — Но даже если так, допустим. Ты хочешь сказать, какую-нибудь банальность вроде "нам с тобой не по пути"?!

— Очень хочу, — признался Каору, вскидывая на плечо винтовку. — Но поэтому и не скажу. Постарайся сам понять, ладно?

— А если не захочу? — Ален упрямо вскинул подбородок.

— Я не спрашиваю о твоих желаниях, я говорю — постарайся. Попробуй. Хоть тренировки ради. Представь нас рядом. Не здесь. В городе. В Академии. Просто рядом. Но потом. А пока... в лес хочешь?

Он кивнул, не прислушиваясь к вопросу. Каору... так боится того, что Ален, как это, "позволил себя приручить"?! Боится ответственности? Каору?! Да быть не может. Тем более, он не может не понимать, что Ален не станет навязываться. А что тогда? Опять сотни вопросов. Он все еще не мог задавать личные вопросы. Зато насчет секса проблем не возникало. Но тут все просто: постель не обязывает.

— Красивая роща. — Заговорил капитан только когда они отошли от поселка на полмили.

— Мятные дубы, — кивнул Ален.

— Мятные дубы? — Каору выгнул бровь.

— Да, они лучше всего прижились тут, почему-то. Ближе к городу есть кленовый парк, а на центральной площади, если ты не заметил, растет елка.

— Ну елка ладно, она в кадке растет, — непонятно отозвался Каору, срывая с дерева листок и разминая его между пальцами. Потом неожиданно рассмеялся. — Ла-адно, вижу, покусаешь сейчас. Извини, просто забавно тебя дразнить. Ален... тебе ничего не кажется неправильным в том, что эти деревья спокойно себе растут в нетерраформированной почве?

— В школьных учебниках пишут, что произошла мутация... — пробормотал Ален, уже с опаской глядя на белые стволы.

— Несомненно, — кивнул Каору. — И это даже не ложь. По сравнению с нашими предками мы тоже мутанты. Но в метановой атмосфере не выживаем, понимаешь?

— Здесь... проводилось терраформирование, да? И землевики — не местная фауна. А угроза нарушения биоценоза и запрет вмешиваться в экосистему — лишь прикрытие для выведения этих... может быть, не только этих, существ? — Ален поднял на Каору несчастные глаза, надеясь на опровержение.

— Ты уже думал об этом?

— Я о чем только не думал в твое отсутствие. Каору... это правительство запрещало трогать колонистов, потому что они разрабатывали идеальное оружие, или Союз только понял, что эти организмы — оружие?

— Пополам, — капитан вытер позеленевшие пальцы с ошметками листка о брюки.

— Знали, что оружие, а договориться о поставках не удавалось, да? И, наверняка, эти твари — не единственное изобретение, иначе давно бы похитили образец — вот их сколько — Ален с ненавистью покосился под ноги. И не отличишь от земли! — и запахали бы тут все. Верно?

— Я восхищен, — серьезно отозвался Каору. — Все еще собираешься остаться?

Ален вздрогнул.

— Но мы же, кажется, договорились... — промямлил он, мысленно ругая себя. Пора бы запомнить, что браться обманывать капитана ему рановато.

— Прекрати, — устало отмахнулся Каору. — На тебе же написано все.

— Ну, хорошо! — Ален распрямил спину и остановился, опираясь рукой на дерево для уверенности. — Я — уеду. А остальные? Каору, что будет с Эктором, с Али, с прочими? Их заранее признали расходным материалом?

— А если не уедешь — расходным материалом станешь и ты, — голос Каору звучал холодно настолько, что Ален внутренне сжался.

— Так будет хоть честно. — Ален встретил бешеный и... перепуганный взгляд Каору. Выдержал, не отвернулся, пусть и пришлось изо всех сил стискивать зубы.

— Кретин, — прошипел Каору, сдаваясь. — Малолетний кретин.

Ален хотел заявить, что "пусть так", но вовремя сообразил, что сейчас нужно молчать. Вообще признаков жизни не подавать.

— Никто не собирается обрекать людей на смерть, Ален. — тихо проговорил капитан. — Разумеется, план эвакуации есть. Но ты хоть в записи видел, как это обычно бывает? Неразбериха, крики, плач всеобщий, давка. Избежать практически невозможно. Вся организация летит демонам под хвост, стоит только одной мамаше забыть дома пачку подгузников. Я не хочу, чтобы среди всего этого был и ты. Да, Ален, именно ты. Считаешь, что это ненормально: думать о тебе больше, чем обо всех остальных?

Теперь глаза отвел Ален. Даже если аргументы Каору шли вразрез с его убеждениями, не признать правоту капитана он не мог. В который уже раз. Как раз правильно, что Каору о нем заботится, а не о случайном жителе поселка. Правильно. Только совсем же уехать невозможно, раз правильно.

— Это правда? Насчет эвакуации? — просто, чтобы не молчать, спросил Ален.

— Я никогда не лгал тебе в главном, Ален, пусть в это и сложно сейчас поверить. Ты представляешь, что может начаться в армии, если выяснится когда-нибудь, почему погибли несколько десятков семей военнослужащих? — Каору мрачно усмехнулся и потер плечо. — Разумеется, более чем вероятно, что не начнется, но, поверь, проще всех вывезти.

— Каору, — Ален подошел поближе. — А... а что здесь будет?

Лицо капитана снова окаменело

— В газетах прочитаешь, — коротко обронил он.

Ален не сдержал протестующий вскрик. История, только начавшая превращаться, в мрачноватую, но захватывающую повесть, вдруг снова стала реальностью. Вот, казалось бы, и помнишь об этом, а, пока идут разговоры о генетике, супер-оружии, абстрагируешься, нет четкого осознания: это происходит, а не снится.

Ален медленно распрямил пальцы, которые успел до боли сжать на отворотах куртки Каору.

— Тебе будет легче, если я уеду. — Ален сам удивился своему спокойствию. — А мне? Обо мне ты подумал? Меня пожалеть не хочешь?

— Нет. — Каору медленно покачал головой. — Потому что для тебя сейчас жалость будет губительной. Во всех значениях слова. Тебе нужно жить, Ален. В первую очередь.

— Кто дал тебе право решать за меня?! — запальчиво выкрикнул Ален.

Капитан скептически выгнул бровь.

— А ты предпочитаешь смерть? Так для этого вовсе необязательно ждать заварушки.

Ален остолбенел, похлопал ресницами и... прижался лбом к плечу Каору.

— Извини, веду себя, как ребенок. Так глупо. Не получается сдержаться. Я стараюсь, но, как подумаю, что придется расставаться, — внезапный жгучий ком в легких вынудил Алена замолчать. Отдышавшись, он торопливо продолжил, чтобы все же успеть закончить, объяснить Каору, почему он так настойчиво пытается остаться рядом. — Я плохо понимаю себя, я не узнаю эти чувства, но... наверное... Каору, я люблю тебя. Я знаю, как это звучит, ты прости меня, пожалуйста, но другого объяснения у меня нет. Я искал его, пытался не думать о подобном, но не получается, не остается у меня иных версий, я... Ты не думай, что я хочу тебя обязать к чему-то или что-то еще, просто... — Ален осекся и развел руками, так и не глядя на капитана. Вдохновение ушло так же внезапно, как появилось, зато теперь необходимо было что-то делать с его последствиями. Для начала, хотя бы посмотреть на Каору. И помолиться духам космоса, чтобы он не переспросил ничего.

Каору переспрашивать не стал. Потому что не мог. Он... смеялся. Беззвучно и безнадежно. Поймав недоумевающий, обиженный взгляд Алена, он прыснул еще раз, вздохнул и взял себя в руки:

— Ты... действительно пытался найти логику в своем отношении ко мне? — спросил он таким тоном, что Алену сразу ясно стало: реакция Каору — это не веселье, а горькая самоирония.

— Нет, — почему-то признался Ален. — Мне просто показалось, что моим словам нужно оправдание.

Каору привлек его к себе, зарываясь в волосы губами и пальцами.

— Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы найти тебя, Ален. — голос звучал тихо, без капли торжественности, уверенно, спокойно. Не клятвой, а обещанием.

Ален прижался теснее. В голове по-прежнему не укладывалось, что еще несколько дней и все. Даже виски сдавливало, когда он пытался об этом думать. Но теперь вдруг отпустило. Ничего не изменилось, но капитан привык добиваться своего, не так ли? Значит, все будет хорошо.

Ален просунул руки под куртку Каору, добираясь до тела, чтобы чувствовать тепло. Такое надежное, почти уже родное. Приложил ладони к едва проступающим изгибам ребер. Сердце билось часто, но ровно. Сильно. Ален невольно улыбнулся. Сам не понял почему, но...

Странно, признание вовсе не изменило отношение к нему Каору. Ну, на первый взгляд не изменило. Капитан не разомлел, конечно, зато и не испугался. Это... это... А что это? Ален не знал, но было приятно. Что даже такое можно Каору рассказать, и он нормально отреагирует. Доверие. Ален зажмурился изо всех сил. Неужели он так расслабился рядом с капитаном, что не видит необходимости от него что-то скрывать? И это кажется абсолютно естественным? Но...

— Пойдем домой? — предложил Каору, не отрывая лица от его макушки.

— Только небыстро, ладно? — улыбнулся Ален. — Хочется погулять еще немного.

— И поговорить? — лукаво усмехнулся Каору, выпрямляясь.

— В том числе, — кивнул Ален смущенно. Заострять внимание на предыдущей теме ему совершенно не хотелось. Не потому, что он вдруг начал стесняться признания, а все необходимое сказано уже было. Все сверх будет казаться неестественным и лишним. — Я понять не могу, в чем глобальная опасность землевиков. От них ведь защищает обыкновенная обувь.

— Не совсем обыкновенная. И те ботинки, которые сейчас на нас с тобой, сделаны из совершенно иных материалов, чем обувь местных рейнджеров. Да, результат тот же, но... Ты сам уже сказал, что "но". На одних этих тварях никого не переклинило. Тут много интересного и без них. Даже куда более интересного. Но и тому, что вы называете землевиками, можно найти применение. Там, где никто не знает, как от них защититься.

Ален хотел сказать, что для военных действий все равно слабовато, даже для примитивной диверсии, но вовремя посмотрел на Каору. Такое лицо у него было, когда Ален копался в кейсе с наградами.

— Против мирного населения? — выдохнул Ален.

— Ты не знал, что такое бывает?

— Не хотел думать. — Ален спрятал заледеневшие пальцы в рукавах. — В учебниках такого не пишут.

— Пишут. Для старших курсов спецотделений. Они есть на любом факультете, кстати. Если продолжишь учиться отлично, сможешь подать заявку годика через полтора.

— Ты этого хочешь? — прямо спросил Ален, снова останавливаясь.

Каору закусил губу, явно сдерживая смех.