— Потому что я буду всячески сопротивляться, и есть шансы, что сбегу, — пояснил. — Вряд ли местная система безопасности совершеннее, чем в Первоземье.

— Увы, скорее всего, так и есть. Еще вина? Могу позвать Илдвайна, чтобы он принес еще один бокал. Или, раз уж ты не брезгуешь... — Лорд Киар кивнул на графин и также легко переключился на 'ты'.

Это было абсолютно не по этикету и вообще категорически неприлично, но мы распили остатки вина на двоих, будто в своеобразном ритуале, которым Карел Киар, разделив со мной тайну, пообещал сохранить ее.

— И тебя ничего не смущает? Все нормально? — не поверил я. — Того, что я наговорил, достаточно для попытки прикончить меня здесь же, прямо на этом месте.

— Я сам не святой, чтобы судить тебя, Кериэль. Без сомнений, ты совершил страшное преступление, но за пределами территории, за которую я отвечаю. Никаких нот с требованиями немедленно выдать лорда Кериэля Квэлле, князя Эрна на стол наместнику не поступало. И, к счастью, в городе нет ни одного эльфа, чтобы как-то тебя спровоцировать на новое убийство, если вдруг ты категорично настроен против сородичей. Зато я оценил твои знания и способности и хотел бы видеть своим союзником. Думаю, мы оба выиграем от этого.

Я-то уж точно.

— А если нота поступит?

— Она случайным образом попадет в камин, — отмахнулся лорд Мертвец. — Нам осталось только обсудить последний вопрос, и обед можно считать оконченным.

Есть у меня подозрение, что ничего хорошего Киар не спросит.

— Какую ты преследуешь цель?

Я посмотрел на него с сомнением. Как беглец может что-то преследовать? Пошел только второй день, как я перевожу дыхание после бешеной гонки, и то уже пару раз прихватывало сердце, между прочим, из-за Киара.

— Меня самого преследуют. Так что желание простое — выжить. Через несколько дней в порт придет корабль, на котором, без сомнения, прибудут те, кто охотятся за моей головой. Какие тут могут быть цели? Стать невидимкой, залечь на дно, надеяться, что они пересядут на другой корабль и отправятся по ложному следу. Но рано или поздно погоня вернется обратно... И мне придется или опять бежать, или принять бой.

Ужасные перспективы. И, наверное, идея с боем мне ближе. Сейчас я особенно остро ощутил, как не хочу постоянно оглядываться на собственную тень. В Старом Свете, усталый и загнанный, я ничего не мог им противопоставить. Здесь же у меня были шансы подготовить достойную встречу. Перворожденных мало — Владычица вряд ли послала за мной больше пяти-семи эльфов. И если они не вернутся, ресурсов собрать вторую группу у Первоземья уже не останется.

— Допустим, что погоня исчезла. Зарезали в пьяной драке, отравили мышьяком в таверне... не важно, как именно, но их земной путь оборвался, и никто не успел передать в Первоземье, в каком направлении исчез Кериэль Квэлле.

Хорошо-то как! Я с удовольствием представил все вышеперечисленное и даже заулыбался.

— За тобой направят кого-то еще?

— Вряд ли. Я думал над этим вопросом. Ответить сложно, не зная, кто участвует в погоне. Двоих я убил по дороге, но даже не понял, сколько эльфов осталось в группе. Может, Владычица больше не захочет никем жертвовать.

— Предположим тогда, что этой погони больше нет, а новую не послали. Чем займешься?

Жизнью?

Было бы здорово.

Хотя я не очень представляю ту самую 'жизнь'. Свой дом? Работа целителя по будням и прогулки по городскому парку в выходные? Может, встречи с какими-нибудь знакомыми, если они появятся. Одному так-то тоскливо, я все-таки эльф общительный. И конечно, охота раз в пять-семь лет, чтобы продлить свою жизнь.

— Ну-у, — попытался как-то сформулировать промелькнувшие мысли, — я вообще не очень разбираюсь, чем можно заниматься, когда сверху не контролируют каждый шаг, и не живешь от приказа до приказа. Зелья бы начал варить, в этом я хорош. И исцелять умею — устроился бы в больницу или частную клинику, не знаю, как у вас здесь принято. Накопил бы на дом, может. Или ты спрашиваешь, не начну ли я убивать всех направо и налево, пытаться захватить власть и свергнуть императора, а заодно придумать новую религию?

— Последние два пункта звучат интригующе. Но я о другом, Кериэль. Не захочешь ли ты вернуться, чтобы закончить начатое? Интуиция мне подсказывает, что у тебя остались дела в Первоземье. Купишь дом, устроишься на работу, а через месяц тебя потянет домой.

— Дела действительно остались. Но не потянет, даже не надейся. Это все слишком давно во мне копилось, и тоски по родным краям не хватит для возвращения. Слушать сказки про эльфов интересно, но самому быть такой сказкой — врагу не пожелаю. Изнутри выглядит всегда иначе. Город мне нравится. Здесь, конечно, ужасно жарко, но, думаю, я привыкну.

— Что ж, я услышал все, что хотел. Спасибо за откровенность, Кериэль.

— Спасибо за понимание... Карел. — Я попробовал на языке имя лорда Мертвеца, и мне понравилось.

Его попытку заплатить за двоих я пресек. Во-первых, если бы я знал, что он предложит объединить счет, взял бы что-нибудь подороже, уж баклажаны мне не грозили разорением. А во-вторых, было как-то неудобно. Сначала мы переходим на 'ты', потом пьем вино из одного бокала, дальше он предлагает заплатить за меня... Нет, спасибо, мы не так давно общаемся, чтобы я был готов принять такой широкий жест.

Карел пожал плечами и попросил официанта разделить счет.

Всего через полтора часа я вышел из регистрационной конторы — серого трехэтажного здания, в котором, кажется, занимались абсолютно всеми вопросами, связанными с жизнью города. В руках я держал новую, только что изготовленную карточку, удостоверяющую личность и имперское гражданство. Последнее меня действительно удивило. Насколько я знал, процедура смены подданства была мучительной волокитой и растягивалась на несколько лет. В моем случае хватило приказа лорда Мертвеца и нескольких его подписей. И самое прекрасное — никакого обмана. Карточку выписали на мое настоящее имя, и она содержала данные магического слепка и моего родового перстня. Штатные регистратор и артефактор, проведя необходимые манипуляции, подтвердили, что я действительно являюсь эльфом высокой крови и князем Эрна.

Настроение было прекрасным. То, что я рассказал Карелу, и его реакция сыграли роль некоторой разгрузки: я выговорился и вместо приглашения на эшафот заручился поддержкой. Еще и документы получил! Гражданство, конечно, накладывало сопутствующие права и обязанности. Налоги в городе оказались немаленькими, и необходимость платить их меня так-то не очень вдохновляла. Но зато сразу в комплекте с карточкой по приказу лорда Киара мне выдали лицензию на целительскую практику.

Единственное, что меня беспокоило — я не мог быть до конца искренним с Карелом. Даже то, что лорд Дебро, очевидно, давно всем надоел, и, обнаружив труп, стражи порядка только выдохнули, ничуть не исправляло ситуацию.

Я понимал, что император не будет удовлетворен, пока не найдут убийцу его 'любимчика'. Триединый, какое отвратительное определение! А попадаться стражам никак не входило в мои планы. Может, подставить кого-нибудь? Идея была неплоха. Тем более я собирался подыскать еще несколько жертв. И для этого мне отлично подойдут личности, похожие на Дебро. Нет, не в смысле, приближенные к императору! Упаси и Триединый, и Триада! Для ритуала мне вполне сгодятся садисты и нечестные на руку личности. И город почищу, и запасы пополню. Двух зайцев одним махом!

Оглядевшись, я попытался сообразить, в какую сторону следует идти.

Хорошо, Карел прихватил в регистрационной конторе карту города и на прощание вручил мне. Теперь я не боялся заплутать и сгинуть в трущобах. Проведя пальцем маршрут до 'Женского дома', я нашел на карте крестик, обозначающий костел. Заодно узнал название, оказывается, он был посвящен святому Михаэлю — архистратигу воинства Триединого. А с виду такой маленький, невзрачный костел, даже без витражей! Сад я собирался навестить не просто так, обещал ведь полить розы, а сейчас как раз наступило подходящее время. Дневная жара уже спала, вечер захватывал власть над городом, расписывая небо фиолетовыми и серыми тонами. Где-то в отдалении гулко зазвонил колокол кафедрального собора, созывая прихожан на вечернюю службу. Ему тут же ответили громкими криками портовые чайки.

Купив по пути сахарный крендель и стакан пряного кахве, я никуда не спешил и с любопытством рассматривал и улицы, и людей. Первые были узкие и очень уютные: разноцветные опрятные дома украшали узорные плитки и вазоны с фиалками, фуксиями и гибискусами. Большие окна были приоткрыты, и из них доносились ароматы готовящихся ужинов, смешиваясь со сладким запахом цветов. По стенам змеились лозы дикого винограда и плюща, забираясь на покатые черепичные крыши, а во дворах росли глицинии и апельсиновые деревья.

Люди значительно отличались от привычных мне по Старому Свету смертных. Они казались счастливее и свободнее. Это отражалось на лицах — нигде ранее я не видел столько приветливых улыбок, а так же прослеживалось и в одежде. Я заметил множество незнакомых фасонов, далеких от консерватизма, и сами ткани — легкие, летящие, с местными яркими орнаментами. Женщины не боялись оголять плечи и подчеркивать достоинства фигур. Мужчины носили укороченные брюки и свободные рубашки, застегнутые всего на пару пуговиц.

По ходу движения я заодно заглядывал в попадающиеся аптекарские лавки. Мой вопрос о зелье контрацепции неизменно вызывал удивление. Надеюсь, люди не думали, что это я для себя спрашиваю? Однако качество, что в дорогой аптеке, что в небольшой лавочке, оказалось одинаково низким. Я, конечно, не эксперт в вопросах контрацепции, но на отлично знаю основы алхимии, а потому свойства большинства базовых ингредиентов и их сочетаемость секретом для меня не являются. Была бы возможность — я бы и сам приготовил что-то нормальное. Но не в комнате же этим заниматься? Кухня, конечно, вариант, но полноценной лаборатории там не устроишь. Максимум укрепляющую микстуру для Козмы приготовлю.

Потратив девять серебряных монет, я набрал в разных лавках четыре состава, в которых немного отличались травы. Нужно будет выяснить, на какой компонент у Доры аллергия. Заодно прикупил необходимых компонентов, чтобы уже завтра дать Козме первую порцию микстуры, которая поддержит ее здоровье, пока я не найду жертву, чью жизнь поменяю на ее исцеление.

В небольшом саду за костелом святого Михаэля опять было пусто. То ли местные не знали про такой замечательный уголок, то ли он был настолько мал, что в свободное время люди предпочитали идти в какие-нибудь крупные парки. Тот же центральный успели расхвалить на все лады. Но мне, наоборот, нравилась защищенность и скромность этого уголка. Я поставил пакет с покупками на лавочку и несколько минут наслаждался красотой. Длинные ветви глицинии с крупными кистями душистых лиловых цветов скрывали узкий проход между жилым домом и костелом, будто бы отгораживая сад от всего мира. Тихо поскрипывала яблоня, от клумб доносился густой и сочный запах, и мне было хорошо.

Розы чувствовали себя прекрасно и, кажется, меня узнали — во всяком случае, несколько крайних бутонов потянулись к моим рукам за лаской. Я видел, что утром их полили, не жалея сил амулета, но сейчас после жаркого дня им все равно требовался уход.

Присев около клумбы, я опустил ладони на нагретую землю, проверяя, всего ли достаточно в почве для цветов.

— Надо бы вас покормить. — Выяснив, что кислотность почвы выше необходимого, а земле недостает перегноя, я мысленно поставил себе галочку обязательно этим заняться.

— Добрый вечер, — раздался за спиной знакомый голос. — Я полил их утром перед службой. Специально встал раньше, чтобы все успеть.

Выпрямившись и отряхнув руки, я обернулся и с готовностью пожал протянутую ладонь молодого служителя.

— Розы в восторге и очень благодарны, — сообщил я церковнику.

Тот встрепенулся.

— Вы действительно общаетесь с растениями? — Юноша посмотрел на цветы, будто бы ожидал, что они сейчас и ему что-нибудь скажут.

Глаза у него были ясными и очень чистыми. В этом возрасте даже у служителей Триединого редко когда взгляд остается таким. Мои сородичи с удовольствием бы забрали душу церковника, я почти видел ее, наивную и искреннюю, в отражении глаз человека.

— Общаемся, но не в привычном понимании, — поморщился, пытаясь заглушить пробудившийся голод, и заставил себя посмотреть в сторону, подбирая слова, — скорее это ощущения, образы, легкие-легкие отголоски. Нужно специально настроиться. Я пришел помочь с вечерним поливом.

— Но... — Служитель в растерянности показал мне знакомый амазонит, словно решил, что я успел забыть про амулет.

— Пусть полежит. Я не так сильно напитал его, чтобы разбрасываться энергией при наличии рядом живого магического источника. — Мне не хотелось, чтобы служитель принял помощь за альтруизм, поэтому пояснил: — Сегодня утром случилась крупная неприятность, и я попросил помощи у Триединого. А затем произошло очень удачное совпадение, благодаря которому неприятность исчезла. Я решил сказать таким образом спасибо.

Служитель улыбнулся.

— Триединый милостив. И, видимо, ему тоже нравится мой сад.

— Если не хотите опять оказаться облитым, лучше отойдите, — посоветовал я, надеясь на этот раз сделать все правильно. Сил у меня теперь было больше, хотя за результат не ручался. Я так-то убийца, охотник, а вовсе не садовник, и моя магия привыкла атаковать, а не заниматься поливом роз.

— Ничего страшного, высохну.

Служитель завороженно наблюдал за моими действиями и не удержался от восхищенного возгласа, когда я, изогнув вытянутую из фонтана струю воды, направил ее на землю под розами.

— На этот раз не облажался! — прокомментировал я.

Розы были политы, и я, вернувшись к своим вещам, вцепился зубами в остатки кренделька — после использования магии захотелось есть.

— Спасибо... — Служитель замялся, и мы сообразили, что так и не познакомились, хотя уже и успели перейти на почти приятельское общение.

Просто когда говорили здесь в прошлый раз, я не был уверен, под каким именем мне придется жить в городе, а церковник, явно человек низкой крови, называть себя первым не решался.

— Кериэль Квэлле, очень рад знакомству! И предлагаю на 'ты'.

— Оскарби Освин, взаимно. Не хочешь чаю? У меня, конечно, скромно...

Имя у служителя оказалось звонким, и я был не против посидеть с ним, расспросить о жизни города, но только не сегодня. У меня еще остались планы на вечер. Вот-вот 'Женский дом' откроется для клиентов, и мне придется опять запереться в комнате.

— Может, на днях? — предложил я Оскарби, надеясь, что отказ его не заденет, и кивнул на пук целебных трав, выглядывающих из пакета. — У меня остались дела, которые я надеялся завершить сегодня.

— О, конечно, не буду навязываться. Хорошего вечера! И помни, что я и розы всегда будем тебе рады!