Предсказать прошлое

— Думаешь? — начал сдавать свои позиции Жак.

— Уверен, — а сам таким долгим взглядом меня осмотрел, как будто диагноз подтверждает.

Я прищурила глаза, но промолчала, приоритеты нужно расставлять правильно, а мне важнее согласие Жака, поэтому потерплю... пока.

— Ладно, — сдался Жак.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — запрыгала я вокруг него егозой. Потом обняла и смачно чмокнула в щеку. Не в себе от радости подскочила к Карлу намереваясь расцеловать и его, но резко затормозила в нескольких сантиметрах и застыла изваянием, наткнувшись на его насмешливый взгляд. — Э-э-э... благодарна... очень.

— А то! — мои словечки, видимо, заразны.

Не обращая внимания на неодобрительные взгляды, понеслась назад в дом, чтобы разыскать Лолу. Надо ковать железо, пока горячо, и пользоваться моментом, пока не проскочил.

— Кхм, — раздалось у меня за спиной, я резко остановилась, отчего чуть не пропахала полянку своим носом. — Аккуратнее.

— Не надо было меня пугать, — возмутилась я, глядя на самодовольную физиономию Карла.

— Давайте мы договоримся. Сейчас я Вам помог, согласны?

— Допустим, — пока не узнаю, к чему клонит, ни с чем соглашаться не буду. Это как бумагу без прочтения подписывать, глупо и чревато последствиями.

— Вы же мне обещали разговор?

— Это было.

— Так вот, за мою помощь я хочу, чтобы Вы пообещали, что все сказанное останется между нами. Я наблюдал за Вами и пришел к выводу, что даже при всей своей взбалмошности и эксцентричности, Вы последовательны в своих словах и поступках. Именно поэтому я решил обратиться к Вам за помощью.

— Вам нужна помощь? Моя?!

Вот сейчас удивил. Что может быть такого, с чем он не может справиться сам, да еще и ищет поддержки не у кого-то, а именно у меня?

— Да, Ваша! При условии, что Вы дадите слово молчать, — он на меня давит. Мне от этого неуютно, но жуть как любопытно.

— Я могу дать такое слово только в том случае, если Вы в свою очередь пообещаете, что сказанное между нами не может принести вред дорогим мне людям, — вот это загнула, но, по-моему, смысл понятен.

— Это я могу Вам обещать. О вреде кому-либо речь идти не будет, — на мой взгляд, вполне искренне сказал Карл.

— Хорошо. Где Вам будет удобней?

— Давайте пройдем в кабинет, там меньше ушей.

Кабинет так кабинет, ему лучше знать.

Я молча следовала за ним, совершенно теряясь в догадках. Я тут никого не знаю, нигде не бываю, влияние ни на кого не имею. То, что ему что-то от меня надо, было ясно еще вчера, но что? Накануне не было времени об этом подумать, а сейчас надо лишь немного потерпеть, но неугомонный мыслительный процесс отказывался отключаться. Ближе к месту назначения Карл стал подозрительно снижать скорость своего передвижения. Он, что, волнуется или передумал? Нет, так не пойдет. Мое упрямое любопытство не остановит даже его широкая спина, поэтому недолго думая, я придала ему ускорение путем толчка. Он резко остановился и, повернувшись ко мне, зло зыркнул.

— Я не дам Вам теперь передумать, — честно созналась я в своих намерениях.

— Не передумаю, — зло процедил он.

— Цигель — цигель ай лю — лю, — не помню, откуда это безобразие всплыло в моем мозгу, но смутно помню, что там про зря потраченное время. — Пойдем, говорю, время — деньги.

А вот эту поговорку он понял и даже оценил. Устроившись поудобней в кабинете, приготовилась слушать, но он начал мяться и находить себе целую кучу ненужных дел. То бумагу на столе поправит, то чернильницу переставит, так что, когда несчастная подставка с перьями сместилась в третий раз, я не выдержала.

— Сейчас говори, или я ухожу, — конечно, блефовала. Я была готова состариться в этом кресле, но дождаться, когда мое любопытство будет удовлетворено. Но на него угроза, видимо, подействовала, так как он, наконец, перестав производить лишние телодвижения, сказал:

— Я хочу жениться, и мне нужна твоя помощь.

Вот это огорошил, я даже не сразу нашлась что ответить.

— Вы уверены, что обратились по адресу? Чем я-то могу помочь? Я тут никого не знаю.

— Ее знаете, более того, Вы практически единственная кто ее знает, и поэтому только Вы можете мне помочь.

Мои шестеренки со скрипом начали вращаться, анализируя услышанное и сопоставляя с известными мне людьми. Вывод оказался более чем очевиден, и как я раньше не рассмотрела происходящее под носом. Я была так занята своими переживаниями, что в упор не увидела интерес, который проявлял Сорел к моей Лоле. А ведь все очевидно, и его полный удовлетворения взгляд, когда я согласилась взять немую горничную в дом, к нему поближе, и его переживания, когда она по недосмотру врезалась в него, да и сегодня он так переволновался, что даже не заметил вокруг разруху. Можно было бы и раньше догадаться.

— Хм, жениться? — уточнила я, всем же известно, как относились господа и их служащие к простым служанкам.

— Да, — твердо и уверенно.

— Ух ты!!! — обалдеть! Карл Сорел — безответно влюбленный в горничную управляющий. Как романтично!

— Чему так радуетесь? Она же меня боится — это очевидно, — напряжение в его голосе выдало расстройство и волнение.

— А Вы себя со стороны видели? — удивилась я его непониманию.

-Знаю, что не красавец.

-Да причем тут внешность. Брутальный такой мужик и характер соответствующий, в этом и беда, — пояснила я. — Вы же на людей давите и голосом, и взглядом. И орете так, что уши закладывает. Вы ж ее сами запугали. Поведением! А не тем как Вы выглядите. И давайте сразу обговорим, я не сваха и сводничеством заниматься не буду. Если у Вас получится вызвать у Лолы ответную симпатию, я буду только рада. Что ни говори, а мужчина Вы хороший и даже заботливый... по-своему. Но и неволить ее я не позволю.

А потом, твердо смотря ему в глаза, четко проговорила, переходя на "ты":

— Если обидишь мою Лолу, я тебя тупыми ножницами кастрирую без анестезии, ясно?

Он улыбнулся. Честное слово, совершенно спокойно и довольно улыбнулся.

— Я понял не все слова, но смысл ясен.

— Так чему так радуешься?

— А тому, что совершенно нечего бояться. И раз уж мы поняли друг друга, может, перейдем к основному вопросу — что делать?

— Я подумаю. Сначала мне нужно прощупать почву и решить нужно ли Вам помогать, — задумчиво ответила ему я.

— Что вы имеете в виду?

"Что имею, то и введу" — проскочила в голове старая шутка, но вслух не решилась ее произнести, да и не время сейчас в остроумии соревноваться.

— Попробую аккуратно разные вопросы задать. Может, ее сердце уже не свободно или, может, Вы ей и так нравитесь.

Он недоверчиво на меня посмотрел.

— Я сегодня видел, как я ей нравлюсь, — недовольно проворчал.

— А кто с криками в комнату залетел? Даже я от вопля подпрыгнула. Немудрено, что она оттуда свалилась.

— А если бы она себе шею свернула?

— С этим согласна, я вообще ей запрещала туда без страховки лезть, но характер у нее упрямый.

— Правда?

— Что, правда?

— Упрямая?

Эх! Все мы, влюбленные одинаковые, тянет поговорить об объекте своих сердечных мучений.

— Очень, — кинула ему кость, наблюдая, как он с интересом впитывает всю информацию о Лоле. — А еще, очень сильная духом, и добрая, и умная, и понимающая.

Сразу было видно, что все услышанное для него очень важно и интересно и он готов весь день просидеть, узнавая что-то новое о ней.

— А еще она очень красивая... — прошептал он как будто самому себе.

— Несомненно.

— И что мне делать? — несколько растерянно спросил он, в надежде глядя на меня.

— Пока ждать и постараться не повышать голос в ее присутствии, пусть привыкнет к Вам и перестанет вздрагивать. Невозможно искренне полюбить того, кого боишься. Пообещать что-то конкретное я, понятное дело, не могу, но союзника в моем лице в случае ее заинтересованности Вы, несомненно, приобретете. Вы мне нравитесь как человек, и Лолу я успела полюбить всем сердцем. А еще считаю, что из Вас получится отличная пара, если Вы позволите рассмотреть ей за грозным управляющим, мужчину.

— Вы, правда, думаете, что у меня есть шанс? — ух, сколько надежды.

— Не знаю, именно это нам и предстоит выяснить в первую очередь.

Он понимающе кивнул. Оно и понятно, я же не цыганка на руке гадать или приворот творить, связывая узлом их нижнее белье.

На том мы и разошлись, он с надеждой и поддержкой в моем лице, я в полном недоумении, как могла такое проморгать? И желанием сделать этих двоих счастливыми, независимо от того, вместе они будут или нет. Это совершенно не в моей власти, и заставлять никого не буду. Если Лола определит для себя другую судьбу, так и быть, а я ее поддержу в любом случае.

Озадачили меня на этот раз на славу, вот я ж теперь спать спокойно не смогу. Но спешить нельзя, так что сначала нужно навести ее на интересующий меня разговор и там видно будет, что дальше. Кивнув самой себе, отправилась в свою спальню, переодевать уничтоженное платье и распорядится об уничтожении еще одного. На мои мысли отозвались мои внутренние органы, возмущенным бурчанием. Точно, я ж на кухню собиралась. Вот замоталась с их лошадиной этикой и семейными планами, что о себе подумать некогда. Жаль выгляжу как бродяжка...хотя, повара народ такой, их все время тянет накормить голодных и несчастных. Так что мой потрепанный вид скорее помощь, чем помеха. А если еще глаза умоляющие выпучить, то успех предприятия обеспечен, они же "Шрека" не видели, значит сработает. Да и вообще, кто здесь маркиза?

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась в место создания моего будущего полноценного обеда. Должна же я хоть иногда и для себя чего-нибудь делать, все подождет до тех пор, пока я не поем. Сейчас я намерена чуть-чуть побыть эгоисткой и забить на все дела.

Задержавшись у двери на минутку, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно плачевно, чтобы вызвать жалость, сгорбила спину и опустила плечи и вот в таком виде побитой жизнью несчастной пошаркала на кухню.

Хозяйка этой территории определилась сразу. Очень объемная женщина средних лет, командным голосом раздавала распоряжение девушкам — помощницам, которые носились по кухне как электровеники. Меня заметили далеко не сразу, мне даже пришлось потопать ножкой и покашлять.

-А ты, девонька, у нас кто? — вопрошала пампушка, оглядывая мое помятое платье и замученный взгляд. — Не видела тебя раньше.

Я в ответ лишь тяжело вздохнула.

-А! Ты, наверное, та новенькая личная горничная маркизы, о которой Тостивинт говорил? — я хотела было уже возразить, но мне и слова не дали вставить, как начали надо мной причитать. — Бедняжка, совсем тебя загоняли, ну что за господа-то такие, что умудрились тебя за пару дней до такого плачевного состояние довести. А глаза-то какие голодные, хочешь чего?

Воодушевленно закивала головой, и мне уже было все равно, что меня принимают за другого человека, главное, что собираются покормить. Я была просто счастлива, когда передо мной появилась тарелка с картофельным пюре и кровяной колбаской. Вот оно, блаженство! Кухарка, найдя новую жертву для опеки, забросила свои дела и устроилась рядом со мной, с удовольствием наблюдая за тем, как я уплетаю всю эту вкуснятину.

— Можешь звать меня, как и все — Матушкой Эммой, — а потом вдруг спохватилась. — Ой, прости, ты ж не говоришь. Ни разу еще не видела маркизу, но уже не очень хорошего мнения о ней, это ж надо так ребенка заморить, вон кости торчат. Но ничего мы это поправим. Знаю, что личные слуги рангом повыше и едите вы отдельно, но если хочешь, приходи к нам обедать.

— Хочу! — выкрикнула я, вызвав тем самым остановку всех до этого передвигающихся тел по помещению, и удар челюсти матушки Эммы об стол.

— Э-э-э, говорили ж, что ты немая, — выдавила из себя кухарка, подозрительно прищуриваясь.

— Лола и правда, немая, просто Вы ошиблись, я — не она.

— А ты тогда кто?

— Элизе, — представилась я.

Матушка Эмма закашлялась, потом подскочила со своего места и попыталась отнять у меня тарелку, в которую я вцепилась мертвой хваткой.

— Куда? — не отдавала я свой обед.

— Мадам простите, я сейчас приготовлю что-нибудь более подходящее вашему положению, и Вам немедленно подадут в столовую.

Надо бы ее успокоить, а то у нее от волнения сейчас сердечный приступ случиться.

— Пожалуйста, не надо, — умоляюще глядя в серые испуганные глаза, попросила я, — оставьте это.

Наверное, что-то было то ли в моем взгляде, то ли в голосе, что она перестала отбирать у меня тарелку.

— Я уже несколько дней о картошечке с мясом мечтала, — благоговейно глядя на отвоеванное, призналась я. — понятия не имею, как французская аристократия выживает на чечевице и морепродуктах.

Матушка Эмма сдавленно хихикнула, еще не до конца понимая, как себя вести.

— Посидите, пожалуйста, со мной, — попросила я ее. — Я здесь практически никого не знаю.

Она неловко приземлилась рядом и несмело стала рассматривать меня.

— Вы, простите меня, старую дуру, наговорила здесь всякого, — начала она.

— Совершенно не вижу причин для извинений с Вашей стороны, это я невольно ввела всех в заблуждение, и это мне стоит просить прощения за это.

— Что вы?! — испуганно и растерянно вскрикнула она. — Это у меня язык как помело, не разобравшись, начинаю глупости говорить.

За нашими спинами раздалось пару сдержанных смешков, значит, и правда любит поболтать обо всем, что знает и не знает. "Болтун — находка для шпиона" — известное изречение всплыло в памяти и осело там тяжелым якорем. Вот он — мой личный ежедневный выпуск новостей. Буду почаще заглядывать. Матушка, повернувшись к своим помощницам, шикнула на них и кулаком погрозила. Но, судя по более смелому смеху, никто ее тут не боится.

-А ну, цыц! — прикрикнула она на девушек.

Пока они между собой переглядывались, я с великим удовольствием проглотила еще несколько кусочков вкусняшки.

— Не боитесь фигурку испортить? — с искренней заботой спросили меня, отчего я чуть не подавилась.

— Вы же сами сказали, что у меня кости торчат?

— Так аристократкам вроде так и положено.

— Поэтому они на одной траве живут? — задала я вопрос, подводя ее к разговору о смене меню.

— Кто ж знает? Я готовлю для господского стола заранее указанные блюда.

— А кто их оговаривает?

— Не знаю, вроде как меню из Парижа привозят.

— А давайте мы его немного изменим, а то очень скоро с таким столом поместье вновь останется без маркизы, — хихикнула я.

Она пристально на меня посмотрела, но меня это не остановило, и я с кайфом продолжила свою трапезу.

— Странная Вы, — вынесла свой вердикт Матушка Эмма.

— Вот и месье Сорел так говорит, — подтвердила я. — Это видимо потому, что выросла в другой стране.

— Наверное,— согласилась она.

Когда сытая — я добрая, поэтому не стала сразу шокировать ни Эмму, ни обитателей поместья и решила ограничиться для начала вводом меню что-то им знакомое, но более мясистое и калорийное. Все изменения были одобрены моей новой знакомой, которой, похоже, доставила удовольствие идея нормально накормить всех жильцов этого большого дома.