— У северных скал, — молодой демон достал из сумки бутыль, в которой от чего-то был действительно горячий и терпкий напиток. Авель пил жадно. И лишь потом понял, что это вино.

— Говорят, демоны могут перемещаться по отражениям?

— Не в такую страшную бурю и не поблизости от Маата. Когда мы доберемся до конца равнины, тогда я смогу сделать коридор, который выбросит нас в южные земли. А там, если сесть на корабль...

— Ты не вернешься домой? — ангел с сожалением понимал, что становится причиной, по которой Альтазар станет изгнанником. Наверное, слишком много сомнений и страхов обозначилось на лице маленького беглеца. До сих пор он сомневался, что чувство искренне, что ради него... А имеет ли какой-то крылатый, глупец, ослушник что-то советовать и тем более сожалеть о выборе любимого?

— Я буду с тобой. Не бойся. Я так решил, — Альтазар обнял ангела, поцеловал холодный лоб. Решился уйти. Ради любви. Ради исправления чудовищной ошибки...

Карету подбросило в воздух, словно под ней произошел взрыв. Снежные вихри, казалось, поднялись до небес. Равнина вдруг перестала быть ровной, а Авель... Он сам не помнил точно, что произошло. Но он летел. Он летел и переворачивался в воздухе, а потом оказался в сугробе, по уши в снегу. Хотел подняться, но внезапно услышал грохот и жужжание, а прямо над ним пронеслась огромная серебристая машина. Она теперь нагоняла карету на полозьях...

Ангела затрясло. То есть ему и до того было очень холодно, но теперь -сознание, что до свободы оставалось совсем немного... Выпутаться из одеяла, побежать, утопая в снегу по колено. Глупая попытка скрыться, когда равнина, бесконечно белая до самого горизонта раскинула свое однообразное полотно. Сознание, что тебя накажут, как того несчастного пленника, слезы, льющиеся и замерзающие на щеках.

Бежать! Не оглядываться... Не смотреть.. — Стой, стой... — почти рык через шум моторов. Льющаяся с небес то ли злоба, то ли испуг. — Нет, там пласты... Ты провалишься... Авель!

Ангел ощутил, как внезапно под ногами разверзается белая бездна. Растет расщелиной, готовой поглотить его за несколько секунд. Одновременно с падением пришла и рука, подхватившая юношу за шкирку и потянувшая вверх.

— Авель! — темные объятия были горячими и многозначительными. — Что ты сделал? Как ты мог?

Хотелось кричать, сопротивляться, превратиться в дикого маленького изворотливого хищника, но ангел так сильно замерз и был так вымотан внезапным осознанием возможной смерти в ледяной ловушке, что лишь завозился недовольно, дернул плечами, пытаясь сбросить постылые руки. Одновременно с этим Змий потянул своего маленького сати вверх с пола на диван, а дверь эалета начала автоматически закрываться. Затих ветер зимы, теплый бриз обдавал неожиданным жаром.

— Неужели тебе приходила в голову мысль, что сбежать будет так просто? Я думал, ты сообразишь, что на тебя подействует мой вчерашний пример, — повелитель хорошенько встряхнул обледеневшего юношу, начал стаскивать с него вещи, практически не встречая сопротивления. — Можно было догадаться, что ты рискнешь. Я все думал — до какой степени? И надеялся, что не дальше дверей моего дома. Но ты упрям. Так, Авель? Ты слушаешь, но не собираешься подчиняться? Сколько правил ты нарушил за раз?

Змий растирал замерзшие ноги, руки... Натягивал другую теплую одежду.

— Если бы ты погиб? Если бы вы заблудились в буре?

— Это был мой выбор, — упрямо прошептал ангел, ожидая наказания. На его тонкой коже яркими следами появились красные пятна от лютого мороза.

— Выбор? — Граан хмыкнул. — Ты еще не дорос, чтобы самостоятельно решать. Ты думаешь, что поступил правильно...

— Я не буду с вами спать, — тихое упрямство и настойчивость.

— Заладил одно и то же. Я не настолько глуп, чтобы повторять мне это каждую минуту. Я тебе еще раз повторяю. Ты сам напросился на то, чтобы сидеть под более серьезным наблюдением. Теперь одними магическими штучками не обойдется... И ты будешь спать в моей кровати. А уж будешь ли со мной...

На Змия глянули круглые и совершенно затравленные глаза. Авель вспыхнул от одной мысли, что к нему кто-то теперь прикоснется... Кроме Альтазара. С которым три ночи нежности поменялись на бесконечный кошмар.

Темный лорд замолчал. Продолжил укутывать дальше замерзшего цыпленка. Последним аккордом послужила новая шапка. Естественно уже через десять минут стало не просто жарко — очень жарко. Ангел хотел бы все с себя снять, но боялся привлечь внимание не шевелящегося, бесконечно смотрящего вдаль повелителя врана. Уже и пот покатился по спине. И дыхание... Только не дышать часто.

Авель облизнул губы... Не надо, чтобы он смотрел сейчас таким осуждающим взглядом. Теперь последует наказание? Жестокое? Куда дели Альтазара? Оставили среди снегов. Убили...

Юноша шумно выдохнул, и тут же пристальный колкий взгляд пробуравил душу. Его крылатый вспоминал всю дорогу и, даже возвращаясь в покои повелителя врана, до того момента, пока за ними обоими не закрылась дверь, думал, что скрывается в глубине, за показным равнодушием и холодностью.

— Раздевайся, — Змий приказывал, не иначе. — Все снимай...

Все? Ангел не торопился исполнить приказание, пальцы не слушались, пуговицы застревали в петлях. Шарф казался огромным удавом.

— Специально меня злишь? — демон сам начал вытаскивать юношу из одежды, практически сорвал шубу, освободил от свитера, рубашки, дернул вниз брюки. — И сапоги, — рыкнул зло.

Авель присел, расшнуровал первый, затем — второй. Боясь, что сейчас его начнут избивать или... Мысли вспыхивали, отдавались шумом в голове. Уши горели. В кончиках пальцев билась кровь.

— Снял? Теперь поднимайся и пошел греться в бассейн, там все уже готово. Если ты заболеешь, я тебя лично выдеру.

Авель рванул к внутренней двери. Он ощущал себя рядом со Змием каким-то маленьким пушистым комком. Даже горячая вода не давала успокоения. Нет, тело расслабилось, пришло какое-то сонное марево, пахнущее травами. Потом явился мучитель и, заставив вылезти, завернул тело в полотенце.

— Спать, — вновь приказал. — Потом поговорим о твоем поведении.

О поведении Ангел не думал. Ему виделся Альтазар, которого, возможно, ранили и бросили замерзать. Виделись темницы башни, в которой сыро и пахнет плесенью. Он очень переживал, что станет причиной Несчастья для любимого темного рыцаря...

... — Малыш, проснись, уже почти вечер.

Как же сложно открыть веки. Все тело ломит. Все болит... Так невыносимо болит и жжет.

— Пей. Еще глоток! Пей, путешественник... И спи... Спи...

Ему снились черные дороги, звон хрусталя, странные магазины, в которых так много богатых нарядов, золота, где с потолка свисают длинные красные и желтые нити бус. Ему снился голос, признающийся в любви, ощущения, что кто-то целует мочку уха, проводит языком по шее. Его руки, такие бестыжие и ласкающие гладили, находили дорогу под ткань... Его аромат опьянял и дурманил.

— Габриэль, я хочу тебя. Я сейчас хочу тебя... — шептал голос в самое ухо.

Авель во сне прижимался к незнакомцу все ближе, изгибался, показывая, что согласен ответить прямо здесь...

Бездна! Эта бездна утягивала все глубже. Хотелось кричать...

... Юноша открыл глаза. Он был весь мокрый. Рубашка намокла, кровать, кажется тоже.

— Как вы, Авель? — старый бес сразу поднялся из кресла и подошел к кровати.

— Пить, — пересохшими губами попросил ангел. Его мучила дикая жажда, а еще голод. — И если можно... Что-нибудь...

— Покушать? — слуга улыбнулся. — Как же вы нас напугали! Сейчас все будет. Сейчас бульон принесут, с зеленью. Очень полезно. Вот так. Подоткну подушки. Рубашку потом сменим. Не холодно?

— Нет, — Авель помотал головой, глядя, как суетится бес. Он и понятия не имел, что провалялся в лихорадке почти неделю, что Змий не отходил от кровати ни на час... А теперь... Теперь юношу ждал новый сюрприз. Оказалось, что темный лорд давно переместил комнату прямиком в южные земли, что за окном плещется море, а в окна врывается теплый соленый бриз.

Еще слабый после болезни Авель теперь мог любоваться на берег, на барашки волн, на маленькие белые домики, от чего-то напоминающие о родине. В высоком голубом небе не появлялось ни облачка, зато каждый день и почти всегда теперь рядом находился повелитель врана.

Юноша старательно молчал про бегство и Альтазара. И вообще не произносил лишнего. Змий терпеливо переносил меланхолию и замкнутость ангела. Выносил его на открытую террасу каждый день. Накрывал одеялом, оставлял гулять с какой-нибудь книжкой. День за днем пролетали в странном ожидании наказания. Но граан молчал. И в одно солнечное утро, когда уже Авель мог сам подниматься с кровати, окреп и приобрел прежний румянец, засобирался в дорогу.

В доме суетились слуги, укладывая стопками одежду. Суул принес юноше теплый костюм, и стало ясно, что скоро они вернуться в Маат.

— Ты готов? — ближе к обеду темный лорд появился в дверях комнаты. Авель сидел у окна и бросал хлебные крошки голубям, которые толпились на подоконнике. При виде темной фигуры птицы резко замахали крыльями и сорвались в воздух.

— Да, — односложно ответил юноша, вставая и направляясь к демону, потому что все равно придется ехать. Змий пропустил сати вперед. Несколько недель болезни закончились. Опасность отступила. Нет лихорадки, нет повода, чтобы бояться... Но поведение становится все более замкнутым. Это из-за Альтазара. Змий был уверен, что всему причиной не столько страх за себя, сколько за глупца, решившего, что сможет убежать.

— Он жив, — мужчина обхватил юношу сзади, прижал к себе, поцеловал в затылок. — С твоим любимым ничего не случилось... — как сложно сдерживать себя, когда так хочется его целовать и даже принуждать к соитиям. Три сердца бились гулко, стараясь не выдать страсть. Каждый день во время лихорадки он обтирал влажной губкой нежное стройное тело. Целовал руки... Умолял прийти в себя... Наказание? Авель сам себя наказал...

— Что с ним... Теперь? — ангел задрожал, словно на него опустилась темная волна. Ладонь, прижавшаяся к груди, прожигала через одежду.

— Он наказан. Из-за твоей неразумности. Под домашним арестом. — Змий развернул юношу к себе. Заглянул в озера глаз. — Уже месяц, как я жду вести из приата... Ты понимаешь, что они не ответят? И ты останешься здесь... Ты будешь делать, что я велю? Ты... — демон наклонился ближе, — больше не станешь играть с чужими судьбами и со своей тоже?

Змий потянул ангела к себе, обхватил ягодицы сати... Тот задохнулся...

— Сегодня мы поедем обратно в замок. Домой. Хочу, чтоб ты был готов, что я с тобою буду спать...

Авель пытался вырваться...

— Не бейся птичкой. Не надо мне больше ожиданий. Я и так слишком долго жду...

— Вы обещали... Что меня не тронут. — щеки загорелись, ангел ударил по груди темного лорда, дернулся опять, но руки оплели его как паутина муху.

— Другие не тронут. Я обещал, что ты будешь в порядке, но ты и будешь в порядке — подо мной. Ну, не уворачивайся. Я бы еще ждал, если бы не бегство это дурацкое. Ты меня разозлил. А еще заболел...

Ангел молча вырывался. В борьбе он взмок, быстро устал и сдался... Теперь губы Змия бесстыдно целовали шею и лицо...

И страх, что демон осуществит угрозу сегодня ночью, парализовал, вызывал мурашки... А потом был долгий полет над пустыней, над черными горами, над ледяной равниной. И Авель не знал, куда деться от ласк и внимания. Умолял жестами Змия остановиться. Бесполезно. Его готовили к ночи... Растягивали игру в кошки-мышки. В глазах граана уже не раз мелькал алчный блеск.

Не оставил он этих игр и по прибытии домой. Только теперь Авеля ожидал еще один сюрприз. Прибыли мастера, чтобы нарядить и украсить нового сати дракона. Их стараниями юноша был облачен сперва в длинную белую сорочку с кружевами, а затем в многослойное платье из тысяч застежек и жесткого корсета. На шею легли витые золотые украшения в несколько рядов: На руки надеты браслеты, широкие, гравированные символами врана.

Авель терялся в догадках, что все это значит. Он понятия не имел, что собирается сделать повелитель врана, а скудные знания о мире не позволяли вникнуть в суть.

— Готов? — Суул вошел в выбранный для одевания зал уже под вечер. Авель устал сопротивляться. Он просто покорно пошел с мелким бесом, склонив голову и не глядя по сторонам. В коридорах было пустынно и тихо. Ужасно тихо. Лишь за окнами шумел ливень, который медленно растоплял снег.

— Сюда, прошу, — Суул подвел ангела к двери и потянул за ручку. Нет, что там такое, было неизвестно, но все равно тело колотило от холодного ужаса.

Авель сделал шаг вперед. Дверь за ним закрылась. Щелкнул замок. Полутьма. Круглая комната без окон. Мерцают светильники по периметру. Обито все красным шелком. Все пространство — это кровать, застеленная алым... Юноша оглядывался, часто дышал, пытаясь не закричать. К нему из темноты надвигалось чудовище с красными глазами.

Авель вжался спиной в стену, когда к нему склонился сам мрак.

— Теперь ты будешь наказан, за то, что сбежал. За то, что посмел ослушаться моих приказов. Я тебя предупреждал.

Демон одной лапой подхватил трепещущую жертву и потащил в зал, чтобы бросить, как тряпичную куклу на кровать.

Авель даже шевелиться не мог от ужаса. Единственное, что он понимал — это то, что сейчас лежит распростертый посередине странного ложа с раскинутыми в сторону руками и ногами, которые оплетают то ли растения, то ли... Взгляд упал на золотые цепи. Небеса! Прямо вокруг ангела вспыхивали одна за другой ритуальные свечи.

— Расслабься, малыш, я не собираюсь тебя убивать, — из мрака появилось уже не чудовище, а Змий. Никогда за эти несколько месяцев он не был так странен: словно разом с демона сошли годы, помолодело лицо, тело обрело грацию хищника. Сейчас мужчина был одет, словно жрец: в длинно черном платье, перевязанном серебряным поясом.— Лежи просто смирно.

Авель вздрогнул от ласкового голоса, но подчинился. На самом деле, у него просто не хватало сил даже дышать. Тем более, думать сейчас, когда открылось, что ложе предназначено для проведения сложного во всех отношениях ритуала. Сейшаат выдернул из-под юноши ткань, и тот оказался в самом центре круга, по периметру которого располагались знаки хаоса и что-то было написано на вранском.

— Главное не дергайся, малыш. — предупредил граан, доставая специальные кисти и охру для нанесения на тело тайных знаков. — Нам придется сильно постараться, чтобы ты вспомнил.

Авель сглотнул.

— Что вспомнил? — забормотал он, желая раствориться в воздухе, умереть прямо теперь, лишь бы закончилось странное действо,

— То, что сариил Тай решил утаить от твоих прелестных ушек, — темный лорд взобрался на круг, чтобы разрисовать ладони ангела. Делал он это столь искусно, что каждый раз, бросая взгляды в сторону руки, юноша словно выпадал из времени. Однако его беспокоило задуманное повелителем врана. Все чаще юноша видел странные образы во сне. Все больше чувствовал, как начинает подчиняться не демону — хозяину. Его трясло от каждого касания, от каждого жеста, проявления внимания и даже нежности, а ультиматум утром и вовсе вывел из состояния равновесия.