Придя в себя вечером Фернандо решил, что все-таки нужно навестить молодую супругу. За все время пребывания Анники при дворе они виделись всего два раза — во время приезда и на свадьбе. Согласно традиции, король должен был с пира прийти в специально приготовленную комнату, где его ждала жена, но судьба сложилась по-другому. Да и к лучшему, наверное — монарх не мог себе ясно представить, что было бы, если бы он "навестил" ее, пребывая в состоянии почти невменяемого опьянения.

Фернандо было очень интересно познакомиться с женой, хотя его нынешний статус по отношению к Аннике и вызывал у него самого язвительную улыбку, спрятанную глубоко внутри. В конце концов, первые несколько лет детей должна будет растить именно она, поэтому нужно узнать что из себя представляет северная принцесса и сразу расставить приоритеты.

Решив следовать этикету, король послал заранее оповестить о своем приходе и отдался в руки личного слуги. Богато расшитая шелком и мелким жемчугом рубаха с кружевами по вороту и краям рукавов, красное, также украшенное вышивкой блио, белые льняные шоссы, туфли, на которых повторялась вышивка и украшения с блио. Тяжелые волосы зачесаны назад и придавлены обручем со шлифованными рубинами. Фернандо ненавидел одеваться так вычурно и неудобно и всю процедуру облачения постепенно зверел. Как последний штрих — широкий пояс и перчатки в руках.

Постаравшись по мере приближения к восточному крылу замка задавить поднявшуюся ярость, король вошел в покои Анники.

В комнате уже не было слуг, а северная принцесса ожидала появления короля с ледяным спокойствием на лице. Достаточно высокая, зеленоглазая, светловолосая, она отдаленно напоминала своего младшего брата Микаэля, с которым уже когда-то сталкивался король.

В простом алом длинном платье, поверх которого на тонких бедрах лежал витой золотой пояс, девушка воплощала красоту зимних лесов да и сама напоминала снежную королеву, которая заблудилась в яркой осени. Белая кожа, подернутая нежным румянцем, была чиста.

— Я рада вас видеть, дорогой супруг, — Анника поклонилась, приглашая мужа устроиться в специально застланном шкурами кресле перед растопленным камином.

Фернандо как можно более удобно сел, бесцеремонно разглядывая девушку. Несмотря на внешнюю хрупкость, проблем с вынашиванием и рождением детей быть не должно, это он уточнил в первую очередь у своего сиятельного собрата, Ярла Северного Королевства. Ну и, естественно, не только у него. Да и мечом она должна владеть неплохо, нужно будет проверить.

— Миледи, — он указал рукой на кресло напротив. — Прежде всего давайте решим, как мы друг к другу обращаемся, чтобы в последствии хотя бы на этой почве не было разногласий, — монарх чуть улыбнулся.

— Как вам будет удобнее, ваше величество, — Анника не чувствовала себя ни скованно, ни рассеянно, она присела напротив. — Лучше всего, конечно, по имени, но, если учитывать все аспекты брака, то разумно сохранять дистанцию. Итак, наш брак заключен ради наследников. Я назову вам нужную неделю для зачатия.

— Давай тогда остановимся на удобном для меня — миледи. Или Анника, по настроению. Меня можно называть Фернандо, милорд, супруг тоже подойдет, — король начал развлекаться, чего нельзя было сказать по его серьезному тону и сосредоточенному лицу. — Миледи, вам нужно помочь решить вопрос с лишением девственности? Признаться, строение женского тела я не очень хорошо знаю, но, как мне кажется, эту процедуру лучше проделать заранее.

Анника нисколько не смутилась такому недвусмысленному положению дел. Ее подробно просветили про постельные пристрастия короля, возможно, потому принцессу устраивал данный брак.

— Я привезла с собой двух жриц. Когда его величеству нужно будет осуществить обряд зачатия, все будет готово, — сказала спокойно, хотя в зеленых глазах появился некий загадочный блеск. Девушка не могла представить, что такое — любить себе подобного, но от Микаэля слышала некоторые признания в проявлении страсти к Фернандо. Теперь оный сидел перед ее очами, но не вызывал никакого трепета в сердце.

— Вся следующая неделя будет должным образом обставлена, ваше величество. Единственная просьба — не оставаться у меня до утра.

Фернандо заинтересованно приподнял бровь.

— А если останусь?

— Это всего лишь просьба, милорд, — девушка сложила руки на колени, поверх алой ткани они были белыми и тонкими.

— Я рад, Анника, что мы с вами пока друг друга хорошо понимаем, — легкая улыбка появилась на губах короля. Он снял с головы обруч и положил рядом с креслом. Там же оказались тонкие перчатки, до этого благопристойно лежавшие на коленях мужчины. — Уберем чуточку официоза, — и, проведя рукой по волосам, убрал надоедливое ощущение чужеродности. Все старания слуги пошли насмарку — волосы рассыпались отдельными чуть волнистыми прядями.

— Анника, я бы хотел точно узнать, что именно вам рассказал ваш брат обо мне, о вашем статусе и наших взаимных обязанностях, — Фернандо сравнивал принцессу и Микаэлем и находил, что если бы его супруга была юношей, она была бы намного симпатичнее своего брата.

Принцесса медлила с ответом, все внимательнее разглядывая Фернандо, и внезапно пожала плечами.

— Для наших держав важно укрепить союз, упрочить наши отношения. Мы должны хоть как-то прийти к относительному миру, — заметила она спокойно. — Мой брат, если вы про Северного Ярла, говорил, что между нами не может быть ничего общего, исключая детей. Есть основания для союза политического. И меня вполне устроит такое положение дел. Я не собираюсь мешать вам и дальше вести прежний образ жизни.

— Хорошо, — кивнул Фернандо, отметив небольшие речевые странности. — Это все, о чем вас просветил брат?

— Если честно, я не совсем понимаю суть вашего вопроса. Вы желаете узнать, в курсе ли я происходящего в Вестготском королевстве? Да, в курсе, — кивнула девушка.

— Анника, — король пересел поудобнее, перекрестив ноги. — Давайте прекратим спектакль слов. Я ведь все равно все узнаю, только это будет медленно и несколько неудобно для вас. Поэтому изложите сейчас ваше видение и знания обо мне, моем окружении и вашем месте в моем окружении.

Погасшая было ярость опять начала цвести яркими всполохами в теле. Принцесса была, конечно, не виновата, но в тот момент Фернандо вывести из себя было очень просто. Даже прошедший приступ не смог полностью притушить раздерганность от произошедшего за последние дни.

— Простите, ваше величество, я слышала о вас как о человеке вспыльчивом и жестком. И что вы предпочитает мужчин. Это достаточно, чтобы понимать, что между нами могут быть лишь отношения политического свойства.

— И это все, что вы можете сказать? — удивленно приподнял брови мужчина, улыбаясь.

— Я здесь нахожусь несколько дней, ваше величество, — пожала плечами. — И не привыкла верить слухам, сказкам и небылицам.

— То есть эта вся информация, которой снабдил вас брат? — Фернандо сделал еще одну попытку дать жене высказаться самой. Крылья носа слегка подрагивали, выдавая скапливающееся напряжение.

— Не, конечно. Он говорил много о том, о чем вы с ним договорились и о том, что после рождения наследника я смогу переселиться в другой замок. — Анника смутилась. — Или вы о том, что мог мне рассказать Михаэль? Да, он всякое болтает, верить ему глупо. Сказал, что ваш барон — бывший каторжный стражник, убийца и... — королева замолчала, потупив глаза.

Фернандо заинтересованно смотрел на девушку. Изображает или нет? С учетом того, что он знал о нравах ярлства, имели право на существование оба варианта.

— Продолжайте, миледи.

— Михаэль часто преувеличивает. Он сказал, что вы спалили монастырь. Я никогда бы не подумала, что бедные монахи в чем-то провинились и что... это мальчик... ваш фаворит — Анника смутилась еще больше, — что его принудили к тому, чтобы... что ваш барон изнасиловал его, и не один раз.

Теперь ярость переплеталась с весельем, и это состояние было более опасным, чем просто ярость, но Фернандо постарался не показать изменения настроения.

— И что вы подумали после рассказов Михаэля? — заинтересованность изображать было не нужно — она была.

— Он большой фантазер, — заулыбалась скромно Анника. — Я не знаю, что думать... Это правда?

— Да, он действительно... фантазер, — подтвердил король, проигнорировав вопрос. Но улыбка хитрой лисички ему понравилась, разогрев интерес к супруге еще больше. — Кто мои фавориты? — вопрос был задан без изменения тона.

— Он упоминал какого-то Федерико или как-то еще... Я точно имени не помню... И что вы каждый год меняли их.

— Экскурс в прошлое? — изобразил удивление Фернандо. — Незнание текущих политических реалий соседнего королевства? Ведь герцог Монтсени сейчас влиятельная фигура. Вы меня удивляете, миледи, — мужчина мягко улыбнулся и подпер подбородок кулаком. — Ярл должен был просветить вас не только о политической ситуации, но и о моих фаворитах. Неужели ничего не было сказано?

— Так его Фредерик зовут, — вдруг словно поняла Анника, — а я думала Федерико — это кто-то другой. Простите еще раз. Я знаю о вашем фаворите. Но какое это все имеет отношение к рассказам моего младшего брата и его фантазиям?

— Миледи, я оценил ваш ответ, браво, — король лениво обозначил аплодисменты. — А теперь будьте добры, ответьте на мой вопрос — кто мои фавориты? Без экскурса в прошлое.

— Барон Моунт? — Анника не была уверена. — Фредерик Монтенси? И... — она опустила глаза, а затем посмотрела в окно. — Герцог Сильвурсонни, — девушка порозовела. Скрыть свою приязнь к этому юноше было сложно.

Фернандо внимательно наблюдал за северной лисичкой и неприятное предчувствие охватило холодными пальцами сердце, вызывая новую красную волну. Король переплел пальцы и в упор уставился на супругу тяжелым, давящим взглядом.

— Все верно, миледи. И раз уж вы не собираетесь мешать мне жить, как прежде, — в голосе был неприкрытый сарказм, — и все еще продолжаете юлить словами, скажу вам прямо. Вы моя жена, моя королева. Для вас открыто почти все в рамках нашего договора с Ярлом, почти любое ваше желание — закон для моих подданных, кроме одного — моя личная территория. Вы в нее не входите — сами понимаете, политический союз этого не предполагает. Вы мне нравитесь, и если вы будете вести себя умно, а в наличии ума я уже убедился, мы сможем сойтись более близко. У вас будет больше свободы в принятии решений, в том числе в личной жизни, и в любых других областях, которые пожелаете. Но сейчас — не забывайте о том, что я сейчас сказал. Мои фавориты — моя личная территория.

Холод темных глаз не отпускал девушку, улавливая любые изменения на прелестном лице северной красавицы.

Анника кивнула. Она похолодела под этим давящим взглядом, словно что-то не то сказала. Образ юного герцога на свадьбе до сих пор стоял в голове. Он был красив. Нет, он был ослепительным — юным, светловолосым ангелом, на которого можно смотреть часами. Что дурного в том, чтобы любоваться красотой? Королева вздохнула. Ее влекло к этому тихому и скромному юноше, находившемуся с жестоким зверем. Неужели он сам мог выбрать такую судьбу? Говорили, что герцог сбежал от Фернандо, что тот искал его и резал всех, кто упустил новую игрушку. А брат утверждал, что его принуждали и держали в плену, пока не вынудили к близости.

— Отлично, — Фернандо мягко улыбнулся. — У вас есть какие-либо пожелания?

— Нет, ваше величество, мне все нравится, — склонила голову Анника, боясь даже думать о Луисе опять. Его портрет хранился совсем рядом... Если его увидит Фернандо...

— Может быть вы хотите спросить меня о чем-нибудь? — монарх с любопытством исследователя продолжал изучать девушку.

— Вы и так щедры на рассказы и объяснения, — королева приглушила в себе бег мыслей и солнце желаний. Больно сознавать, что до мечты лишь протянуть руку, но никогда не коснуться.

— Тогда на себя закончим разговор. Но он не последний — мне бы хотелось узнать вас получше, — ответил король дружелюбно и примиряюще. Нужно решить, допускать ли супругу до воспитания детей или нет, а без более близкого знакомства этого не понять. Первое впечатление было скорее благоприятным. — Миледи, — Фернандо подхватил отложенные в сторону перчатки и обруч и поднялся. — Если у вас будут вопросы или пожелания — не стесняйтесь обращаться.

Учтиво поклонившись девушке, вышел из ее покоев с твердым намерением как можно быстрее разбавить штат ее прислуги собственными соглядатаями. То, что Аннику обслуживали только приехавшие с ней, нервировало.

* * *

Легрэ очнулся от того, что кто-то из слуг бережно обрабатывал влажной тряпкой его шею. Голова раскалывалась от боли и Легрэ не сразу сообразил, что это не Фернандо, что он сам лежит в своей постели, и давно наступила ночь. Легрэ спросил слуг, что произошло и те сказали, что король вчера спускался в тюрьму, а Кристиана нашли без сознания в покоях герцога. Соображал Легрэ туго, но кое-какие выводы он все-таки сделать смог — и был не рад им настолько, что до утра ни с кем не разговаривал. А когда солнце поднялось, он оделся и отправился первым делом к герцогу Сильвурсонни.

Тот еще спал в кровати, а рядом сидела Кармелита, которая принесла юноше горячего отвара. Она и сообщила барону, что вчера пришлось пробираться в соседнюю комнату через тайный ход, потому что мальчик был без сознания. И посмотрела на мужчину с укоризной.

Луис во сне пошевелился и повернулся на бок, словно слышал голос, завозился недовольно под одеялом и тяжело вздохнул.

После того, как Кристиан попросил Кармелиту оставить их одних, он присел на край кровати и нежно поцеловал Луиса в щеку.

— С добрым утром.

Хотелось еще не выныривать из тепла и не приходить в себя. Вчерашний день виделся сном. А душа вдруг осознала, что... они...

— Кристиан, — Луис открыл глаза... — Что вчера было? Потом?

— Не знаю, — признался Легрэ с грустной улыбкой. — Кажется, я довел Фернандо до чего-то действительно страшного... как и тебя. Надеюсь, тебе лучше?

— Мне не нужно было сбегать, — юноша поднялся и теперь сидел прямо перед Кристианом. Его мысли разбегались в разные стороны, и лишь одна горела ясным вопросом: — Может ли теперь все оставаться, как прежде?

Легрэ задумался на миг, а потом просто пожал плечами.

— Кто ж его знает. Понимаешь, Луис, каждый человек один раз в жизни совершает большую ошибку, которая ему обходиться слишком дорого. То, что сделал я — ошибка, и то, что сделал Фернандо — тоже. Что-то между нами тремя определенно изменилось. Но, возможно, это даже к лучшему. В любом случае, не зависимо от того, перестанем мы быть любовниками или нет, я всегда буду поддерживать тебя.

Услышанное больно отозвалось в груди герцога, но он кивнул. Он столько раз говорил себе, что нужно остановиться, что ошибается, но вот никогда не сомневался в своих чувствах. А теперь испугался еще, что опять начнутся ссоры, что они разойдутся.