Идём на 12000 к столице Финляндии. Целей для нас там маловато. Но Голованов уточнил: бомбить нужно только военно-промышленные объекты, по жилым зданиям удара не наносить. Дело политическое. Командиров и стрелков-бомбардиров я предупредил, что разрешено ударить по причальным сооружениям, кораблям и железнодорожным станциям. Раз десять финские истребители пытались нас перехватить, но не дотягивались. Один 'Спитфайр' смог подняться до 11500, но не смог подняться выше и отстал от нас. Погода, действительно, безоблачная, видимость: миллион на миллион. Тем страшнее. Радиолокаторов у финнов не наблюдается. Два раза внизу возникали разрывы зенитных снарядов. Вот и Хельсинки. Распределили цели. Суммарно на бортах 140 тонн бомб. Далеко внизу разрывы зениток. Сброс по Узловой, сброс по порту, эскадрилья распалась, работаем по судам у причалов и на рейдах. Собрались над северной окраиной города, и пошли на Пушкин, ещё раз пересекая зону ПВО противника.

В Пушкине для нас подготовлены стоянки и нормальные кровати в нормальных коттеджах! Первый вылет произвели на Клайпеду, бомбим порт и причалы. Два судна прихватили в канале и утопили их на фарватере. Во время второго налёта, на Кенигсберг, ребята обнаружили 'Принца', но ударили по нему только 4 ракетами, остальные были снабжены осколочно-фугасной БЧ. Вернувшись, подвесили тяжелые бомбы и ракеты с кумулятивной БЧ. Несмотря на то, что оставалось мало тёмного времени, ушли обратно. 'Ойген' был атакован в канале на выходе из Кенигсберга и запечатал собой выход из канала. Финляндия объявила перемирие и вышла из войны, сняла осаду полуострова Ханко. Балтийский флот перешёл в Хельсинки, и приступил к тралению фарватеров для перехода в Рижский залив. Помимо наших мин, здесь было огромное количество немецких, Финский залив напоминал 'суп с клецками'. В последнем налёте на Кенигсберг, наших пытались атаковать какие-то самолёты. Видимо, немцы решили проблему с высотностью. Но, у наших, пока выше скорость и манёвренность на этой высоте. Тем не менее, у противника появились машины, способные атаковать нас на высоте 13000 метров. К сожалению, через неделю после потопления 'Принца Ойген', меня отозвали в Москву. Группа перешла под командование Голованова. Раков, принимавший участие в создании и планировании всех операций группы, назначен её командиром. Группа в надёжных руках опытнейшего лётчика.

Сталин ничего не забыл, даже про отпуск, но посетовал, что в связи с изменившейся обстановкой, может предоставить максимум три дня.

— Требуется увеличить высотность машины, товарищ Букреев. Противник не стоит на месте. По агентурным данным, используется водно-метаноловая смесь для повышения высотности. Может быть нам стоит воспользоваться аналогичной схемой?

— Для дизельных двигателей? Этим мы уменьшим срок службы двигателя, уменьшим бомбовую нагрузку и усложним конструкцию, и без того, очень сложного и дорогого самолёта. Почему такая спешка?

— Товарищ Жигарев предоставил независимое обоснование того, что в ближайшее время временное превосходство Пе-12 над машинами Люфтваффе будет утеряно. Что последние бои показали возросшую значимость бомбардировщиков Пе-12б, и низкую эффективность Пе-12р!

'Вот это да! Спасибо партии родной, что отобрала выходной!'

— Я могу поинтересоваться, товарищ Сталин, на каком основании он сделал такое заявление? Насколько мне известно, мы не передавали ему никаких отчётов о работе и не входим в ВВС.

— Его люди тоже занимаются анализом!

— На основании каких данных? ОБС?

Сталину явно не нравился мой тон, но он решил попробовать меня на зуб. Понятно для чего это делает: хочет убедиться в том, что я крепко стою на ногах. Голованов сейчас под Палдиски, принимает аэродром Сууркюль, где закончили укладку бетонной полосы. Там планируется разместить отдельный полк АДД.

— Вы хотите сказать, что самолёт не нуждается в модернизации?

— Да! Максимум, что требуется: разместить ещё одну РЛС заднего обзора. Место под неё зарезервировано. Что касается Пе-12р: каждая эскадрилья должна иметь в составе минимум две такие машины для подавления ПВО противника, и атаки крупных и важных объектов: мостов, судов и кораблей, радиостанций. Привлечение для анализа посторонних лиц, не имеющих полной информации по боевой работе, всегда будет приносить необоснованный вариант решения.

Сталин подумал, походил, дымя трубкой.

— Может быть, Вы и правы, товарищ Букреев. Может быть! Мы посмотрим, что будет предпринимать противник. Хорошо, езжайте в отпуск!

Наши приготовления в районе Риги не остались незамеченными немцами, к тому же они имели здесь довольно много агентуры. Но, основной удар был подготовлен не здесь, а под Киевом! Будённый ударил в направлении Одессы, как только стало известно, что часть авиации немцы перевели на Север и под Ригу. С плацдармов под Запорожьем и Одессой ударили Софронов и 5 армий 1-го Украинского под командованием Малиновского. Опять горит хлеб на Украине, столбом стоит пыль и дым от разрывов снарядов и бомб. В воздухе черно от самолётов. Удара такой силы противник не ожидал. Его бронетанковые войска не выдерживают ударов новых Т-44, Т-54 и ИС-3. Большое количество качественной автотехники, поставленной из Америки, окончательно опрокинуло чашу весов в нашу сторону. Мы, теперь, решаем где, как и когда завязывать бой с противником. На восьмые сутки наступления перерезана единственная железная дорога под Уманью. Шорберт, Домитреску и Константинеску, теряя людей и технику в знойных степях Украины, пытаются выйти из-под ударов трех танковых клиньев. Рунстедт дал команду отводить войска к старой границе. Удержаться на Днестре ему не позволил Софронов. Но, я слушал эти новости 'СовИнформБюро' в Челябинской области и в Крыму. Летел туда с комфортом! Заводчане переделали один Пе-8м в пассажира. 14 посадочных мест, буфет для дальних перелётов, стюардесса. Правда, частично сохранено вооружение в носу и в корме, на всякий случай. Самуил Яковлевич сказал, что от Правительства получен заказ на три пассажирских самолёта Пе-12 повышенной комфортности. Но выпуск состоится не раньше, чем через четыре месяца. Но, их уже поставили на сборку. В Казани забрал соберов, и полетел дальше, в Снежинск. Предстоял довольно тяжёлый разговор со Светланой. У меня не было желания признавать себя виноватым в том, что произошло 8 месяцев назад. Это, конечно, нахально звучит, но я смог доказать, что я был прав, и, с полным правом, ношу и Звезду Героя, и орден Суворова II степени. Да и контр-адмирала тоже, не за красивые глаза, получил. Оказалось, что я накручивал себя напрасно.

— Что, прилетел похвастаться? Всем всё доказал, всем нос утёр? Я уже наслышана, мне все уши прожужжали: 'Ваш муж!!!...' И сплошные дифирамбы! — насмешливо спросила Светлана. — Что ты там придумал?

— Бомбардировщик с дальностью 14000 км.

— Их же сделали только в 53?

— А я не стал ничего копировать, скрутили два ЦИАМ-30, сделали их двухтактными, с вихревой продувкой, выиграли по весу почти 300 граммов на силу, и получили расход 125 граммов в час на лошадь. Плюс, он плоский, и его удалось полностью утопить в крыле. На взлёте и в перегрузе работают 4 двигателя, в крейсерском режиме — два, как у 'Ориона'. Ну и несущую обшивку применили.

Светлана подошла ко мне и поцеловала.

— Всегда считала тебя замечательным инженером, вот только, зачем ты форму одел?

— Не любишь ты военных!

— Да, ты — единственное исключение, но ты — потомственный. Горбатого могила исправит. Что прилетел?

— У меня отпуск, прилетел забрать тебя и собак в Крым, в Ялту, на Госдачу номер два. Приказ Сталина!

— Без меня меня женили? У меня два дня назад был физический пуск накопителя! Ты чем думал, когда просил об этом его?

— Я просил? Ничего подобного! Мне приказали обеспечить тебе полноценный отдых! Отказываться здесь не принято.

— А сам-то чего?

— Ну и сам, тоже, приглашаю тебя в отпуск! Надеюсь, что в этот раз меня никуда не переместят, без моего согласия!

— Ну, ты и злыдень! Пойми, у меня не на кого оставить всё это!

— Ты сама себе врёшь! Все справятся! А если нет, то ты никудышный 'рукой водитель', у которого даже толкового зама нету.

— Да есть, есть у меня заместитель и не один. Тут ты прав!

— А я всегда прав, а если я не прав, то смотри пункт 1.

— У меня купальника нет!

— А где он?

— В Москве.

— Значит, летим через Москву. У нас — персональный самолёт.

— Как это?

— Заводской, но имеет указания доставить нас туда и обратно, маршрут не указан.

К вечеру были уже на Центральном. Там стоял наш 'Мерс', который перегнали с завода, поэтому мы со Светлана съездили домой, собрались, а я успел ещё и получить последние новости из 'первых рук' и про наступление на Украине, и про перебазирование в Эстонию. Светлана собралась довольно быстро, мы прихватили всё для отпуска. Тем более, что с отпуска всё это и начиналось. Экипаж с некоторым удивлением рассматривал наше оборудование, но погрузили всё быстро.

На самом деле в Крыму не всё так спокойно, как хотелось бы. Немцы довольно близко: в Херсоне, поэтому и диверсантов выбрасывали, и налёты совершали. Итальянцы устраивали рейды торпедных катеров, была попытка проникнуть в Севастопольскую бухту и установить мины. Совсем недавно в горах был ликвидирован партизанский отряд немцев, в котором было много татар. Сейчас немцам немного не до Крыма, но, тем не менее, Берия выставил усиленную охрану дачи номер два, пока мы здесь отдыхали. Это, правда, лишило нас возможности походить по окрестностям и поохотиться, потому, что все выходы превращались охраной в боевую операцию! Какая тут охота! Зато, успел посетить судоремонтный завод и запустить производство аквалангов, в том числе и для защиты Севастопольской бухты. Плавать, как я, часами, Светлана не любит, а вот полежать на солнышке... Хлебом не корми! Под умные книжки очень хорошо засыпает! Естественно, сгорела, чуть ли не в первый день. Соберы наносились, накупались, наездились в катере, стали чёрными, как смоль. В один из вечеров состоялся занимательный разговор. На вопрос: 'Почему ты никак не прореагировала на наше расставание?', Светлана ответила:

— А его не было!

— Как так, не было?

— Ну, ты же не спрашивал: как мы здесь оказались?

— А что спрашивать? Ты бы наговорила кучу терминов, в которых я плаваю, и всё!

— Вот и зря. Если упрощённо, то это не мы, а наши копии. Мы, как были в своём времени, так и остались. Ловили рыбу, наверное, починили крышу и уехали обратно в Питер. К сожалению, мои надежды, что будет связь между копиями и оригиналами, не оправдались. Я исследовала свою кровь. Внешне всё в полном порядке, все функции она выполняет, но, я не смогла обнаружить ни одного атома. Собраны из каких-то частиц, напоминающих нейтрино. Вокруг нас имеется силовое поле, оно состоит из того самого обнаруженного мною в 10 году излучения. На биообъекты мы не влияем. Безвредны.

— А собаки?

— Такие же! Ты обратил внимание, что ни одного щенка нет, ни у нас, ни в округе, а у нас четыре кобеля и две суки. А ген HR — доминантный. В Снежинске я видела, как Тилька крыл суку, дворовую. Щенки у неё были, но от других собак: ни одного голого!

— Интересное кино! Как так могла получиться?

— Не знаю! Но заниматься этим вопросом сейчас не время. Просто я боюсь, что в любую минуту это может кончиться. Вполне вероятно, что мы — ходячие бомбы. И наши вещи — тоже. Такой вариант тоже возможен. Поэтому, как только закончится война, я займусь этим вопросом. Ты обратил внимание, что у меня не прибавилось ни одной морщинки, ни одной сединки. И у тебя тоже. Хотя работаем, как волы, недоедаем, недосыпаем, и не пользуемся косметикой, почти. Кстати, она у меня кончается.

— Бррр! Ужас какой!

— Вот-вот! Пока мы жили вместе, я об этом как-то не успевала задуматься, да и работы было невпроворот, а когда расстались, была мысль, что всё кончилось, и надо устраиваться здесь основательно. Вот тогда я и сделала это открытие. После этого я поняла, что связаны мы с тобой гораздо более крепко, чем, даже нам кажется. И я знала, что рано или поздно ты это поймешь сам, или с чьей-то помощью.

— Ладно, пойдём спать, бомба! Секс-бомба!

— Отстань! Кому говорю!... Ладно, ладно, пошли!

Утром я попытался возобновить разговор на эту тему за завтраком.

— Слушай, помолчи, а то весь аппетит испортишь! Я понимаю, почему 'тебя послали'. Я, когда до меня дошло про всё это, пыталась установить собственные пределы работоспособности и так далее. Организм реагировал на отсутствие пищи, воды, сна и демонстрировал это, но на работоспособности это не отражалось. Достаточно было выпить глоток воды, съесть кусок чего-нибудь, лечь в постель и уснуть, хоть ненадолго, все симптомы снимались, как рукой. Видимо, мои опыты не остались без внимания, и Сталину о них сообщили. Так что, мы — хорошие копии, с полной имитацией. Отличить нас от оригинала сложно. Ну вот! Теперь яичницу с беконом будешь есть сам. Иначе меня стошнит. — заявила Светлана, взяла кофе и вышла на террасу.

Несмотря ни на что, отпуск есть отпуск! Во всяком случае, морально отдохнули, побыли вместе, запаслись положительными эмоциями. Никаких звонков среди ночи, никаких проблем на производстве. Светлана тоже привела себя в порядок, подстриглась, загорела, но на восьмые сутки сказала, что всё, пора назад.

— Не обижайся! Всё было замечательно! Ты был сама предупредительность, но, пора и честь знать! Вызывай машину на завтра, будем собираться. Мне, действительно нужно на работу. Собак я заберу всех! Тебе вечно некогда, и ты их бросаешь на чужих людей!

До Москвы летели вместе, я остался в Москве, Светлана полетела дальше. Из квартиры связался с Наркоматом, никаких указаний не поступало. Позвонил Поскрёбышеву.

— У меня никаких данных нет, позвоните через два часа.

Пошёл пройтись, неожиданно заметил за собой 'хвост'. Меня это заинтересовало, поэтому позвонил из автомата в приёмную Берия. Его адъютант отреагировал мгновенно.

— Делайте вид, что Вы ничего не заметили. Медленно идите к Цветному по нечётной стороне.

— Понял! — я повесил трубку перешёл через улицу и пошёл к Цветному бульвару. Минут через 10 услышал звуки борьбы сзади.

— Всё, товарищ контр-адмирал. Взяли! — ко мне подходил один из знакомых командиров 6 отдела. — Мне приказано Вас отвезти домой или куда скажете.

— Домой. Кто он?

— Пока не знаю, не наш. Либо уголовник, либо ещё кто-нибудь.

Всполошился Берия, меня пересадили на другую машину и рядом стал постоянно ездить сержант НКВД, но в морской форме. Сталин распорядился мне выехать на завод и увеличить выпуск машин, плюс модернизировать их оборонительные возможности.

— Вполне вероятно, товарищ Букреев, что очень скоро понадобится использовать их против немцев не только в ночное время.

У немцев машина получила название 'ночная ведьма'. Постепенно мы наращивали удары в ночное время по всей территории Германии. Карты расположения всех заводов рейха у нас имелись. Точные и неотразимые еженощные удары вызывали понятное озлобление в рядах руководителей рейха, особенно, на фоне неудач на южном фланге и Севере. Они пытались с нами бороться, но темнота не позволяла собрать ударный кулак. А одиночный 'Фоккер' Курта Танка, Та-152, несмотря на большую высотность, не мог приблизиться к группе на дистанцию действительного огня. Установка локатора заднего обзора ликвидировала опасность. Гораздо большую опасность представляли тайные переговоры англичан и немцев, слухи о которых усиленно ходили.