Дитя магии

И я рассказала. А потом долго извинялась за вынужденную грубость.

— Я бы не успела закрыть дверь, — горячо уверяла я. — Он бы вломился и разнес в щепки и комнату, и меня!

— Это вряд ли, мы бы не позволили, — заметила Эллин. — Но теперь держись от него подальше. И не ходи по замку в одиночку.

— Да я и не хожу, — и я указала на айта, который воротником лежал на моих плечах.

— Предусмотрительно, — кивнул Маркус. — А если что — беги к нам, мы тебя в обиду не дадим.

Вот это я понимаю! Вот это настоящие друзья! Поболтав со своими спасителями, я спокойно отправилась к себе. Призраков опасаться стоит — они могут сделать жизнь поистине невыносимой. Но несколько дней я на всякий случай шарахалась от каждой тени. А потом, в один из холодных и вьюжных дней, потеряв бдительность и уверовав в собственную неприкосновенность, все-таки попалась.

Выполняя задание, я готовила очередное снадобье и никого не трогала, когда дверь на кухне с грохотом захлопнулась. Я испуганно вздрогнула, расплескав все варево по плите, и обернулась. И в тот же момент меня отшвырнуло от плиты, впечатало в стену, а Вэл подошел ко мне и встал рядом, скрестив руки на груди.

— Ну что, — прищурился он, — поговорим без посторонних?

Я инстинктивно покосилась айта, доселе спящего на краю стола. Чудик моментально открыл глаза и зашипел, выпуская огненные когти. Вэл обернулся, колдуя знакомый колпак, а я воспользовалась моментом и подло его пнула, попав по... самомнению. Он сдавленно зашипел, согнувшись, а я мешком свалилась на пол рядом с моечным корытом.

— Вот теперь и поговорим... — пробормотала я, метнувшись к двери.

Айт завис под потолком, запертый в прозрачной зеленоватой сфере, как и я... Взаперти. Я саданула кулаком по двери и затравленно обернулась. Кажется, из нас двоих отсюда выйдет только один. И, похоже, не я...

Вэл выпрямился, держа в руке сгусток слепящих огненных молний, а я опрокинула стол и вовремя успела за ним схорониться. Вместе с дымящимся столом меня отшвырнуло к шкафу, приложив о последний затылком, но я свое укрытие покидать и не думала. Наоборот, потерла ушиб и рассудила, что из-за него будет удобно обороняться. Открыла ближайший ящик, выудила оттуда мешки с сушеными травами и запустила ими в Вэла.

— Получай, гад такой... — бормотала я, то выскакивая из-за стола, то снова за него прячась.

А Вэл, недолго думая, отодвинул тяжеленную плиту, тоже за ней спрятался и швырял в меня всем, что подворачивалось под руку. А ему под руку подворачивались куда более грозные снаряды. Ложки и плошки, черпаки и кастрюли...

— Да что ты ко мне прицепился, сволочь!.. Подумаешь, человек!..

— А ты не просто человек, ты моя проклятая работа!..

В воздухе столкнулись мешок с мукой и пара ножей. Я оглушительно чихнула, слепо нащупывая следующий "снаряд".

— Я не навязывалась!.. А тебе платить должны, раз работа!..

Бабушка, конечно же... Где она выкопала эту скотину и зачем ко мне приставила?..

— Много ты знаешь!.. — в крышку стола со злобным звоном врезалась кастрюля.

— А ты расскажи! Вдруг я пойму!.. — и прицельно метнула в него мешочек с солью.

— Поймешь? Ты? — он обидно расхохотался. — Бездарная пустышка! Неудачница!

— Хам! — я нащупала в следующем ящике картошку, но воспользоваться ею не успела. — На себя давно смотрел?!

Надо мной просвистела посудина с моим же варевом, и я оказалась с ног до головы облитой снадобьем для повышения аппетита. Воинственно завопив, я выскочила из укрытия и швырнула в своего противника табуреткой. Промазала, конечно, — табуретка пролетела над его головой, но удачно врезалась в стенной шкаф, и на Вэла пролился дождь из разбитого стекла.

Пришел мой черед обидно хохотать над противником, только зря я радовалась за пределами стола. Потому как Вэл, отряхнувшись и выпрямившись, прицельно запустил в моем направлении поварешкой. Которая так сногсшибательно хлопнула меня по лбу, что я мешком осела на пол.

Ах ты, гаденыш... Я тряхнула головой, схватила поварешку и, выскочив из засады, метко "вернула" снаряд, угодив нахалу точно между глаз. Он тоже на мгновение потерялся и, кажется, собрался пойти в рукопашную, когда...

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

Голос наставника прогремел над нами, как удар грома, и мы дружно скрылись за своими укрытиями.

— Что, во имя сияющих звезд, здесь происходит?!

— Это он!..

— Это все она!.. — одновременно показали мы друг на друга.

На мэтра Звездочета было страшно смотреть. Всегда доброжелательный и спокойный, сейчас он напоминал проснувшийся вулкан. Только что уши не дымились. А за его спиной мелькало кое-чье рыжее и упитанное пламенеющее тельце. Привел мне подмогу, называется!..

— Идите сюда вы, оба! — процедил сквозь зубы мэтр.

Мы, переглянувшись, неохотно покинули укрытия и предстали пред грозные очи наставника. Ой, мама...

— Мне неважно, кто все это затеял, — сдержанно сообщил мэтр Звездочет. — Но вы оба не выйдите отсюда, пока не приведете все в надлежащий вид и самостоятельно. И до весны я забираю у вас Кили, но только посмейте захламить мой замок и ученическую башню! Это понятно?

Мы дружно кивнули. Я изучала носки собственных сапог, Вэл — потолок.

— Еще одна стычка, еще одна ссора — и вылетите вон оба, без "Карт жизни", званий и направлений на работу. Ясно?

Мы снова кивнули. Мэтр, смерив нас угрожающим взглядом, степенно удалился, а Чудик, кажется, сбежал еще раньше. Побоялся?.. Будучи частью меня — рожденный из моей крови, конечно, он чувствовал и мое настроение... Но, наверно, все сделал правильно. Я, морщась, потерла набухающую на лбу шишку, Вэл — покрасневшую переносицу. И одновременно присели, потянувшись за той самой поварешкой. Вцепились в грязную сколькую ручку и настороженно уставились друг на друга. А сверху раздалось веселое:

— Совет да любовь, дети мои!

Поварешка полетела в захохотавшего Ифа, а кто ее швырнул — я или Вэл, — для меня осталось загадкой. Впрочем, рогатый хитрец все равно увернулся.

— Хватит ржать!.. Бабушке нажалуюсь!.. — пригрозила я.

— Не стоит, я полезный! — примирительно улыбнулся Иф. — О моей помощи мэтр ничего не говорил!

Началась нудная уборка. Вэл поставил на место плиту, я перевернула стол, он, что-то наколдовывая, вернул на место стекло, пока я ползала по полу, подбирая разбросанные мешки с травами и посуду и возвращая все на место. А ифрил, напевая себе под нос, мыл стены и потолок. Так, общими усилиями, мы прибрались и, не сказав друг другу ни слова, разошлись каждый по своим делам. А в комнате меня уже ждали.

— Вы опять поссорились! — заволновалась Яра и охнула, увидев набухающий результат ссоры.

— Ерунда, — буркнула я и с отвращением уставилась на свое встрепанное и грязное отражение в зеркале.

И на мгновение мне показалось, что... Я моргнула, отказываясь верить собственным глазам. У отражения не было ни шишки, ни мучных разводов на лице, и оно... Оно смотрело на меня. С ожиданием. С пониманием. Словно... Тьфу, небо... Конечно, дважды по голове прилетит — и не такое примерещится.

— Кили, где лед? — тем временем волновалась Эллин, пока смотритель башни, сонно бурча, выпутывался из одеяла. — Живее тащи! С улицы, откуда же еще! Да открой ты окно, ушастый, и быстрее! На карнизе и балконе снега на десятерых хватит!

Призраки совместными усилиями усадили упирающуюся меня в кресло и заставили приложить к шишке снежную "примочку". Я повозмущалась, но под грозными взглядами привидений быстро притихла. И (что греха таить?) искренняя забота всегда приятна. А вот Вэл наверняка в гордом одиночестве сидит в своей берлоге и страдает от головной боли и обиженного самолюбия. И мне на мгновение стало его жалко.

— Может быть, кто-нибудь к Вэлу сходит?

Привидения удивленно переглянулись.

— А зачем? — спросила Эллин.

— Затем, что ему тоже досталось, — пояснила я. — Может, ему помощь нужна...

— Этому взбалмошному мальчишке не помощь нужна, а порка, — нахмурился Маркус. — Пусть помучается — ему полезно.

— Пойду сама, — вздохнула я.

Завернув в полотенце снежный ком, я поднялась на следующий этаж и постучала в дверь.

— Чего тебе? — раздался за моей спиной голос Вэла.

Я невольно вздрогнула. Опять потом пожалею о своей доброте, как в случае с двуликими... Наверняка пожалею... Обернувшись, я придирчиво изучила расцветающий на его переносице синяк и протянула полотенце.

— Держи, пригодится, — посоветовала я и собралась уйти, когда он преградил мне дорогу.

— С чего вдруг такая заботливость? — глянул хмуро Вэл.

— С того вдруг, что у меня, в отличие от некоторых, доброе сердце, — неохотно ответила я. — А ты — дурак, если думаешь о людях только плохо.

— Это у тебя-то доброе?..

— А что, незаметно? — и это обидно отчего-то.

— Не всегда.

— Смотреть лучше надо, — проворчала я. — И примочку сделай, а то снег растает совсем.

И, пока спускалась по лестнице, спиной ощущала, как он смотрит мне вслед. Может быть, попробовать найти с ним общий язык? Интересно, почему я для него "проклятая работа", неприятная и нежеланная? Вряд ли мы швырялись бы друг в друга котлами и черпаками, если бы ему нравилось со мной "работать"...

Откуда же ты взялся, хмырь самолюбивый, и что тебе от меня нужно?..

Оставшаяся часть зимы прошла на удивление быстро и спокойно. Потеплело, и все свободное время я проводила в прогулках — либо рядом с общительными призраками, либо в компании Шейтара. Мэтр Звездочет моего присутствия старательно "не замечал", а Вэл совершенно перестал задирать. Он носа не казал из собственной комнаты и изредка появлялся лишь в библиотеке, пустым взглядом таращась на книги и что-то бормоча себе под нос.

— Он на степень готовится сдавать, — пояснила мне Эллин, — а проверка готовности — в первый день весны. Отдыхай пока.

Приятных ощущений добавило долгожданное письмо от бабушки: она рассказала, что Ветер вернулся домой, и расписала разговор, состоявшийся между ней и моими родителями, но так ничего и не прояснивший. Родители отмалчивались и не хотели обсуждать мою дальнейшую судьбу. Пристроили, дескать, учиться — и пусть себе учится. С глаз долой, ага... Ну и ладно. Только куда мне возвращаться после Облачных гор?.. А какая разница? К родителям, к бабушке, куда-нибудь?.. Сначала — доучусь, а там видно будет.

И, отодвинув беспокойные мысли в сторону, я терпеливо ждала окончания суровой и вьюжной зимы. И тревожили меня изредка только сны — странные, сумбурные, невнятные. Сны, в которых из зеркала на меня с ожиданием и любопытством взирало мое же отражение. А я никак не могла отделаться от ощущения, что за мной пристально наблюдают.

Только кому я нужна, кроме бабушки?..

Глава 8. Гость из-под земли

Я стояла на балконе, облокотившись о перила, и любовалась красотой весенней ночи. В бархатно-синем небе ярко мерцали крупные звезды, а из-за темного облака осторожно выглядывал серебристый диск Двойной луны. Тонкий луч скользил по темному саду, небрежно выхватывая из полумрака то пышную древесную крону, то резную беседку, то искрящиеся крылышки и рыжую шерстку айта.

Потянувшись, я с удовольствием вздохнула. Южный ветер приносил на своих крылах дурманящий аромат незнакомых растений и дальних странствий, свежесть сияющих горных вершин и тепло соленых морей, и меня вдруг потянуло на поиски приключений. Тем более что зима давно ушла, уступив место весне, и вместе с природой от долгой спячки пробудилась и душа. Хотелось взлететь в ночное небо и парить над замком, до утра беседуя со звездами и распевая вместе с ветром песни неведомых стран...

От сладких грез отвлекло громкое уханье полуночного филина — время идти спать. Через шесть часов вставать на занятия, а мэтр не прощает опозданий. Тоскливо вздохнув, я неохотно вернулась в комнату и забралась под простыню. Все, спокойной ночи! Я закрыла глаза и тихо забормотала мелкое заклятье, навевающее сон. Правда, на меня оно навевало сон не потому, что я внезапно научилась колдовать, а потому что было длинным и скучным.

Зевнув, я закрывала глаза и начинала проваливаться в мягкую дремоту, когда...

— ДЕВОЧКА, ИГРАВШАЯ С ВОЛНО-О-О-ОЙ...

Я подскочила на постели. Проклятье! Опять!..

А с балкона этажом выше неслось хриплое:

— НА КРАЮ-Ю-Ю-Ю БЕСКРАЙНЕГО ПРОСТО-О-ОРА-А-А!

— ЗАТКНИСЬ! — взревела я, в ярости запуская в потолок подушкой.

— ТВОИ НОГИ ЦЕЛОВАЛО МО-О-ОРЕ-Е-Е-Е!

Подушка, долетев до потолка, с придушенным свистом понеслась обратно, а я, уворачиваясь от нее, резко отпрыгнула в сторону. Раздался громкий треск, и кровать, не выдержав очередного прыжка, просела. Этого еще не хватало...

Я выскочила из комнаты и, громко хлопнув дверью, понеслась по коридору, на ходу зовя смотрителя башни:

— Кили!..

Тишина.

Оглядевшись, я подскочила к кадке с карликовым деревцем, где, свернувшись клубком и прикрывшись листьями, сопел носом маленький смотритель. Нагнувшись к его косматому ушку, я рявкнула:

— Подъем!

Он подпрыгнул, и сонно протирая огромные глазищи, недоуменно уставился на меня.

— У меня кровать сломалась! — пожаловалась я.

Смотритель зевнул в косматый кулачок и послушно направился в мою комнату, а я понеслась дальше — на следующий этаж. И, остановившись перед ненавистной дверью, с яростью в нее забарабанила. Балконные завывания прекратились, дверь отворилась, и на пороге появился довольный Вэл.

— Да? — небрежно опершись о косяк, вопросил он, с интересом изучая меня с головы до пят. Что, ни разу не видел девушку в нижнем белье?..

— Прекрати свои вопли! — сердито заявила я.

— Моя комната, что хочу, то и делаю! — отрезал нахал. — А если тебе не нравится мое пение...

— Пение?! Что ты называешь пением? Этот вой ободранного и неудовлетворенного помойного кота?

— На вкус и цвет чернила разные, — усмехнулся он небрежно.

Дверь захлопнулась перед моим носом, и из комнаты снова донеслось:

— ДЕВОЧКА-А-А, ДАРИВШАЯ ЦВЕТЫ-Ы-Ы-Ы...

Развернувшись, я в бешенстве слетела с лестницы и ворвалась в свою комнату. Кили, так и не починив мою кровать, спал на подушке. Ну, здорово! Отлично!

— МЫ КОГДА-ТО БЫЛИ Я И ТЫ-Ы-Ы-Ы...

О, небо! Девочка, прими мои искренние соболезнования, если ты действительно когда-то любила это чудовище!.. Хотя, я тебя, если честно, не понимаю. Самомнение, конечно... большое, но и все засим!

Я выхватила из-под Кили подушку, скомкала простыню и направилась в библиотеку. Спать, будь оно все проклято!

— ДЕВОЧКА, ВЕДЬ Я ЛЮБИ-И-ИЛ ТЕБЯ-Я-Я...

Ты? Любил?! Да у тебя ни души, ни сердца нет, хмырь самонадеянный! Любил он!.. Ха-ха! Несчастное создание. Разумеется, она его бросила, за такой-то характер и полное отсутствие голоса и слуха!

Фыркнув, я спустилась по лестнице и пошла по коридору. Нет, ну как можно быть такой сволочью? Ему-то завтра никуда вставать не надо, это я каждый день вскакиваю в шесть утра, потому что, видите ли, "аура проявляет наивысшую активность в первые часы после восхода Светлой звезды"! Бред!