В дверь постучали, и герцог громко сказал:
— Войдите!
Дверь открылась, и зашедший воин доложил:
— Ваша светлость, мастер Ной прислал меня сказать, что эльфы готовы все рассказать.
— Хорошо, иди Сул.
Воин вышел, а герцог подхватил со стола фонарь и произнес:
— Ну что, Фелларт, пошли, послушаем, что нам расскажут захваченные Берестом эльфы, это его трофеи и не последние фигуры в клане Белоцвет.
8 Глава
Беспамятство обычного сна не успело подхватить меня в свои сети, потому как практически сразу же перешло в состояние мерцающего туманного междумирья. Того самого, что всегда сопровождало меня, перед тем как аватара богини являлась мне. Вот туман уплотнился, и из него выступила она.
— Приветствую Пробужденный. Я вижу, ты растешь в силе, не каждый твой предшественник, так четко и внятно мог послать зов. И вновь у тебя ворох вопросов, а еще просьба от духов орочьего клана Хорт, — прошелестел ее голос.
— Приветствую тебя Великая Мать, — отозвался я, шагнув навстречу ей и слегка поклонившись. И не откладывая на потом, сходу перешел к тому, зачем я собственно и явился к ней: — Ты как всегда права и слышишь все мои вопросы, прежде чем я их успеваю задать. Поэтому не стоит тратить время попусту, прошу, ответь на мои вопросы, если это конечно возможно. Но второй по значимости после просьбы оруков вопрос — это правда, что можно открыть врата в другие миры и можешь ли ты таким образом вернуть меня домой? — Хоть мне и не терпелось получить на свой вопрос ответ, но я все таки решил с ним обождать, тем более, что я обещал вождю, а свое слово надо держать.
— Что ж, ответы на свои вопросы ты получишь. Это возможно и не является каким-то секретом. Долг превыше всего, не так ли Пробужденный? Упрямый и гордый, как и все те, кто был до тебя, — грустно улыбнувшись, промолвила аватара богини, посмотрев на меня, словно бы заглянув в самые укромные уголки моей памяти и души.
Невольно моя рука ухватила рукоять меча, и внутренне я напрягся, и чувство сканирования пропало. Отведя взгляд, богиня огласила свое решение по орочьей просьбе:
— Передай вождю, что боги этого мира, берут его род под свое покровительство. Любой из рода Хорт, кто захочет принять посвящение, должен явиться к истоку силы. Любому, не обязательно тому, что находится невдалеке от их селения. То, что там сейчас обитает никому из них не одолеть. Даже если клан пошлет, всех своих ратников. Ты ведь туда собирался?
— Да, а что там такое, что даже четыре десятка воинов не смогут с этим сладить?
— Что там сейчас я не могу видеть, потому, как доступная мне часть силы истока держит это существо в пределах этих развалин. Я могу тебе показать, как оно появилось. Эта тварь сродни той, что ты уничтожил, когда перебил храмовников. Не каждый меч и прочее обычное оружие сможет ее упокоить, но твой меч сможет. Так ты хочешь увидеть, как это существо появилось?
— Посмотреть конечно же нужно, потому как я не передумал туда наведаться, но сначала ответь: — почему всю эту нежить так притягивают места силы? И еще, если вы боги создавшие этот мир, то откуда тогда взялись все эти Триединые и прочие божки, которым поклоняются многие разумные расы Эйтери? Неужели вы не можете вымести их отсюда? Ведь это ваш мир и что тогда вам мешает просто вышвырнуть их отсюда, хотя бы тех, кто враждебен?
Аватара богини не перебивая, выслушала мои вопросы, и как-то грустно иронически улыбнувшись, молвила:
— 'Огнем и мечом', — вот он девиз людей. Вы самые нетерпеливые из всех населяющих мироздание рас, но и самые не долгоживущие. Не все так просто, как может показаться на первый взгляд, но хотя бы кратко объясню.
Нежить, это все самое грязное и нечистое, что было в разумном существе при жизни. И именно эта грязь превращает тела и души в нежить. Разум, память и все что еще есть светлого в нежити хотят успокоения и потому идут к истокам силы. Если они побеждают темную составляющую, то у истока получают успокоение и перерождение, но в большинстве случаев темная часть разумного перевешивает и тогда эта оболочка топчется рядом с местом силы, окончательно деградируя и теряя остатки памяти о жизни до смерти.
Что касается пришлых сущностей. Изгнать всех этих божков, демонов и прочих сущностей, вполне возможно, но разумные, населяющие Эйтери, все равно придумают себе других богов, и они явятся из первородного хаоса. Вера, это тоже сила и именно этой верой питаются пришедшие извне боги, в большинстве своем не претендуя на что-то большее. Сущности с демонической силой могут пожирать души и присасываться к истокам, но только в том случае если сами творцы этого мира слабы. Мы сейчас слабы и виноваты в этом люди, сотворившие Гиблые земли. Наша сила это сам мир, а эти проклятые земли, для нас как гниющая на теле язва. Представь, что у тебя в теле распространяется воспаление и тебя лихорадит. Сможешь ли ты полноценно себя защитить в это время? — спросила меня богиня.
— Вряд ли, тем более, если противники навалятся со всех сторон, — уже догадываясь о чем пойдет разговор далее, ответил я.
— Таково наше положение сейчас, так что любой перекрытый исток это еще один удар, ослабляющий нас. Чтобы открыть портал для отправки тебя домой надо убрать проклятие с Гиблых земель. Можно отправить тебя сейчас, но это будет все равно, что подставить спину для удара. Так было в мире оруков, их боги, понимая, что они проигрывают захватчикам, открыли своим детям порталы в этот мир. Этим они всего лишь ускорили неизбежное. После этого создатели погибающего мира взорвали истоки, чем вызвали такую волну разрушительной энергии, что в том сражении не было ни победителей, ни проигравших. Если ты пойдешь до конца и выполнишь поручение, которое готовит для вашего отряда герцог, то сможешь попросить в награду Гиблые земли. Это будет еще одной ступенькой, ведущей домой. Таких ступеней будет несколько и многие шедшие по ним до тебя, так и де дошли до конца. Обещаю, что как только проклятие с этой умирающей земли будет снято, то я открою для тебя портал, если ты, конечно же, захочешь вернуться домой. Выбор за тобой Артем, — и богиня замолчала, выжидающе на меня смотря.
— Я согласен и сделаю все от меня зависящее, чтобы снять проклятие, — не особо медля с ответом, сказал я.
Впереди замаячила возможность вернуться домой, а ради этого можно было и потрудится. Наконец то неопределенность рассеялась и цель определилась.
— Вижу, ты полон решимости, дойти до конца. Что ж, это хорошо, многим твоим предшественникам именно этого не хватало. Прежде чем я покажу тебе события, что привели к появлению твари закрытой мною в развалинах монастыря, дай мне свой браслет-телепорт, — аватара приблизилась и, протянув узкую ладонь, взяла массивный браслет с ячейками под частицы истока.
Взяв телепорт двумя руками она пристально в него всмотрелась. Под этим пристальным взглядом браслет до того раскалился, что казалось, что расплавленный металл вот-вот потечет ручейками сквозь сжавшие его пальцы. Внезапно свечение спало, и богиня протянула мне артефакт, снова выглядевший как обычно, со словами:
— Теперь ты сможешь через браслет позаимствовать часть энергии истока, если у тебя будет его частица, и если ты там был до этого. После этого, вставленная в браслет часть места силы, разрушится. Время, отпущенное тебе в мире снов, подходит к концу. Тебе пора обратно Пробужденный и смотри...
Мерцание мира снов исчезло, а на смену ему меня со всех сторон окружила синева неба, а далеко внизу проплывала земля. Словно бы я снова совершил тот глупый прыжок с парашютом, швырнувший меня в этот мир. Только что, не было над головой ни парашюта, ни строп, не было вообще ничего, был лишь бестелесный полет вперед. Внизу, заросшие лесом холмы разрезала грунтовая дорога, петляющая между ними. Впереди показалось массивное здание, похожее не столько на храм, сколько на небольшую крепость. Постройку опоясывали сложенные из дикого камня стены высотой метра четыре. Над выбитыми воротами даже были две башенки соединенные между собой навесом, крытым дранкой. Ворота, ранее закрывающие доступ во внутренний двор храма, сейчас валялись в воротной арке изломанной кучей досок и покореженного металла. Вырванные с корнем петли так и остались висеть в воротной арке перекрученными полосами железа. Создавалось такое впечатление, словно в ворота ударили огромным тараном и вышибли их с одного удара. Единственная сила, способная совершить подобное в этом мире, это либо осадные орудия, либо магия.
Во дворе шел бой. Когда бестелесный наблюдатель, глазами которого я наблюдал, приблизился ближе и завис над серединой двора, то стало понятно, что это не бой, а резня. Восемь воинов и один маг со знаками ордена Карающих на доспехах и одежде, методично убивали спасающихся бегством монахов. Самые боевитые черноризочники уже полегли и больше всего их тел лежало возле разнесенных ворот. У кого арбалет, у кого копье, а то и вовсе дубина, вот с таким нехитрым арсеналом они думали остановить карателей. Сами каратели потеряли всего лишь одного воина, поймавшего в лицо короткий арбалетный болт. Один к двадцати пяти, нехилый размен.
Высокие двухстворчатые двери клацнули створками перед самым носом у нападающих, но те особо и не расстроились.
— Все назад! Приготовить арбалеты! — скомандовал невысокий, но широкий в плечах рыжеусый крепыш с обоюдоострой секирой, измазанной в крови по самую рукоять.
Воины отошли от дверей метров на десять, и вперед выступил единственный безоружный член отряда. Худой мужик лет сорока, за плечами плащ серого цвета с красной эмблемой ордена Карающих — трех лучевая звезда и выглядывающие из под нее два перекрещенных меча. Аскетичные черты продолговатого лица, в глазах фанатичный огонь и незыблемая уверенность в правоте своего дела. Фанатик, так я сразу же охарактеризовал его для себя. Фанатик, вытянул вперед руки и между его ладоней возник шар, состоящий, словно бы из спрессованного серого тумана. Недолгий полет, и туманная сфера угодила в запертые двери. Взрыв, и все что осталось от дверей влетает внутрь здания. Щелкают тетивы арбалетов и несколько вскриков, возвестили о том, что не все монахи погибли при выносе двери. Рядовые бойцы стремительно врываются в здание и добивают раненых. Каратели быстро и методично проверяли все помещения и продвигались вперед. Миновали кельи, следом кухню и обеденный зал. Здесь, они обнаружили двух монахов, пытающихся спрятаться на продовольственном складе. Обоих найденышей, быстро и не обращая внимания на мольбы, казнили. Больше никого не встретив на своем пути группа вышла в зал где, судя по всему до этого молились монахи. У дальней стены стояла кафедра, за ней вся стена заставлена образами Триединого, во всех его ипостасях, а сразу от входа располагались скамьи. В зале было тихо и пусто, а свет, изливающийся из высоких и узких окон, лишь отчасти разгонял сумрак. Не останавливаясь, карающие миновали зал и остановились у стены с образами. Главный каратель, подойдя к иконостасу, повернул деталь лепнины, украшающей одну из колонн. Скрежетнув кусок стены ушел в сторону, открывая полутемный коридор, и вперед снова выступил маг. Остановившись напротив коридора он, словно бы прозондировал пространство впереди и, кивнув, произнес:
— Они там, и они нас ждут, я пойду впереди.
Группа втянулась в коридор и вышла в зал, освещенный несколькими факелами и парой канделябров со свечами. В ширину метров пятнадцать и в длину около двадцати, потолок от стен повышался к центру, и его очертания терялись где-то в темноте. Дым от факелов тянуло вверх, видимо там был продух. Несомненно, раньше здесь была пещера, природного происхождения. Само помещение было без единого окна, глухой каменный мешок. Вдоль стен стояло несколько скамеек. Посередине зала возвышался двухметровый камень истока. Как и у виденного мною до этого, этот так же имел два полюса, одна сторона мертвая, другая живая и вся покрыта растениями. Между входом в зал и истоком стояло пятеро монахов. Щелкнули тетивы арбалетов, но болты отлетели от невидимой обычному глазу защиты и выбили искры, ударившись об стены.
— Не стреляйте, пока здесь мечами и арбалетами ничего не решить, — шагнув вперед, сказал фанатик.
— Уходи, Мивер, вы еще можете уйти. И зачем вы убили тех несчастных? Они хотели всего лишь уйти из обители, — произнес стоящий посередине монах и откинул капюшон, закрывающий до этого лицо.
Подбородок и щеки у монаха гладко выбриты, черты породистого лица как у аристократа, в надцатом поколении. Волосы с медным отливом, зачесаны назад и перехвачены обручем из серебра. Ладони и ногти рук, скрещенных на груди, так же выглядели ухоженными и говорили о том, что их хозяин не утруждает себя физическим трудом.
— Ты ведь знаешь, что мы не уйдем, а что до этих, как ты говоришь несчастных, то все просто, у нас приказ. Никто не должен покинуть пределы обители. Я всегда считал, что ты Карст, никогда искренне не верил в Триединого. Эти твои сомнения мною были замечены еще, когда мы учились в семинарии, но на мой доклад ректору, никто не обратил внимания. Или ты выходец из благородной семьи, или я, сын обычного торговца. Ну да это все в прошлом. Если ты и твои помощники сдадитесь, то вас ждет покаяние и церковное расследование. Что, каков твой ответ? Да или нет? — требовательно, спросил фанатик.
— Нет! Время разговоров закончилось! — громко сказал Карст и, повернувшись к одному из монахов, добавил: — Галид, прикройте мне спину, если защита рухнет.
— Сделаем, — коротко сказал тот, и черные сутаны улетели под стену, а перед опешившими карателями предстали четыре воина в отличных доспехах и при мечах.
По виду и повадкам, воины производили вид бывалых вояк, бившихся не в одной битве. И даже несмотря на то, что они были в меньшинстве, это нисколько не повлияло на их уверенность в своих силах.
Меж тем и маг карателей не мешкал и ударил магией одновременно с отступником. Серый хлыст, стеганувший из вытянутой руки карателя и багровая пелена, выпущенная Карстом, встретились посреди разделяющего противников расстояния. Оба противника не ослабляли поток силы, вливаемый в заклятия, но сходу никто не смог пересилить. Пока маги бодались, вперед рванулись воины, пришедшие с Мивером и, обогнув ослабевшую защиту, проскочили возле самой стены. Четверо с одной стороны и четверо с другой. Все действия карающих были выверенными и отточенными, было видно, что они одна сплоченная команда, работающая как отлаженный часовой механизм. Вот только и их противники были не простыми ратниками, а бойцами ни в чем не уступающими нападающим, даже превосходящими, по скорости, точно. С двух сторон ослабевающей с каждым мигом защиты, завязалась ожесточенная рубка. Стремительные размены ударами и Галид срубает предводителя боевиков карателей. Напарник Галида успевает не только прикрывать своего предводителя, но еще и атаковать. Создавалось впечатление, что четверо воинов, защищающих отступника, накачаны какими-то убыстряющими реакцию эликсирами, или же, скорее всего Карст поработал над ними заклятиями изменения. Минута ожесточенной рубки и как итог, восемь инквизиторов, мертвы, а из четверки один погиб, и двое легко ранены.
