Удача Обреченных

Сахаров Александр.

Удача Обреченных.

Пролог.

В ночи светились огни, это горели факелы и фонари на стенах замка герцога Кинтара эл Гросса, владетеля западных земель грозной империи Септимов. На высоких стенах прохаживались на страже воины и всматривались в ночь. Где-то в лесу кричали ночные птицы, вдалеке за холмами выли волки, а на юге призывно горели огни городка Баншир. Городок этот был небольшим, и население его насчитывало от силы две-три тысячи человек. Населяли его преимущественно ремесленники, охотники и шахтеры. Владения герцога Кинтара были богаты дичью и вольные охотники, промышляющие пушного зверя в его лесах, сбывали шкуры по приемлемой цене герцогским приказчикам. В дружине у герцога было немало умелых разведчиков и лучников, бывших когда-то охотниками из этих мест. Вдобавок ко всему в герцогстве было два медных рудника. Первый рудник недавно открытый, располагался в окрестностях Баншира. Второй самый большой, в нескольких часах конного пути от замка герцога Кинтара, невдалеке от самого крупного города этих мест Пента. В Пенте проживал такой же народ, как и в Баншире, но населения было больше, примерно семь-восемь тысяч горожан. Помимо этих двух крупных населенных пунктов, в окрестностях замка было еще несколько деревень, обеспечивающих горожан провиантом.

Территория герцогства Гросс растянулась вдоль западной границы империи Септимов километров на сто. Это герцогство являлась своеобразным буфером между Гиблыми Землями и внутренними областями империи. На землях герцога Кинтара было еще немало деревень и городков, но там, как правило, заправляли его вассальные бароны. По официальной версии герцог Кинтар погиб пять лет назад, сгорев в своем столичном особняке. Герой многочисленных битв, усмиритель бунтов, убийца Тарков, создатель Имперского Карательного Корпуса, в народе прозванный незатейливо 'кровавым вешателем' погиб не в бою, а от банального пожара. Его старший сын имел репутацию далекого от придворной жизни книгочея, затворника и человека с плохим здоровьем не располагающим к путешествиям. Поэтому никто особо не удивился, когда Фелларт эл Гросс продал землю из-под особняка и прочее недвижимое семейное имущество, находящееся в столице и ее окрестностях. Налоги Фелларт платил исправно, порядок на своих землях поддерживал, но в столицу не выезжал по причине слабого здоровья. Такова была официальная версия, и любой увидевший в первый раз старшего сына покойного герцога Кинтара в нее бы поверил.

Невысокий, черноволосый, сутулящийся, худощавый или же даже худой, с неестественно бледной кожей, этот двадцати семилетний отпрыск герцогов Гроссов не производил впечатления здорового человека. И если бы кто-то посторонний сейчас смог бы заглянуть в самую высокую башню замка, в окне которой, несмотря на столь поздний час, горел свет, то он бы очень удивился. И не только тому, как выглядит Фелларт, но и тому, с кем он сейчас разговаривает. Молодой герцог разительно преобразился, осанка, взгляд, движения, цвет кожи, все изменилось. И сейчас он выглядел совершенно здоровым молодым человеком. Если кто-то из придворных дуэлянтов купившись на репутацию книгочея вздумал бы с ним скрестить клинок, то вряд ли бы он победил Фелларта.

— Ну что ж, скоро все прояснится до конца. И придется, либо отправлять отряды, если вся картина тех событий такова, как мы думаем, либо бунт... — задумчиво произнес собеседник герцога и отпил из серебряного кубка вина.

За одним столом с молодым герцогом сидел невысокий, но широкий в кости мужчина. Короткие усы, бородка эспаньолка, черные волосы с залысинами, зеленые глаза, косой шрам на правой щеке, тянущийся к самому виску. Неброская одежда торговца средней руки, на груди медальон из рубиновой стали на серебряной цепочке на ногах запыленные сапоги для верховой езды. Прямой восьмидесятисантиметровый меч и нож на широком поясе. На первый взгляд обычный торговец или бедный дворянин, а на самом деле, якобы покойный герцог Кинтар.

— Отец, как ты думаешь, когда до этого дойдет? — спросил Фелларт считающегося в мертвецах герцога и, взяв из вазы на столе яблоко, с хрустом его надкусил.

— Скоро сын, очень скоро. Император, новый двор и наводнившие столицу эльфы об этом знают. Восстание задавят, в этом они не сомневаются, и это хорошо. Как говорят северяне: — 'вершина айсберга, это еще не сам айсберг'. Чем дольше они будут пребывать в этом заблуждении, тем для нас же лучше. Хотя конечно, не хотелось бы идти против крови Септимов. Все-таки я давал вассальную присягу его отцу и обещал ему перед смертью, что поддержу его сына. С основания империи первым Септимом наш род все время поддерживал императоров, всегда, и ни разу наши предки не предавали их. Все меняется, и возможно, мы будем первыми Гроссами, предавшими императора и кровь Септимов. Но это вряд ли, вся собранная за эти годы информация указывает на то, что я был прав в своих предположениях и догадках...

Кинтар задумался и невольно вспомнил события пятилетней давности. В течении нескольких дней в столице погибло множество влиятельных и известных людей. Кто-то четко и размеренно убирал всех тех, кто занимал самые значимые посты в империи. Причины были самыми разными: заказная дуэль, убийство из-за угла или на почве ревности, один даже умудрился умереть прямо на любовнице от разрыва сердца. В то время герцог Кинтар состоял на должности главы тайного управления внешней разведки. Все попытки выйти на заказчиков всех этих убийств заводили в тупик. Все творилось чужими руками, а по завершении акций устранения эти люди либо исчезали, либо погибали при загадочных обстоятельствах. К тому же все эти убийства были совершены практически одновременно с интервалом в несколько часов или максимум день-два.

И вот когда герцог нащупал несколько нитей, могущих вывести на этих заговорщиков, они нанесли упреждающий удар. Кто-то слил всю информацию по самым главным фигурантам в силовых, и казалось таких тайных структурах. В одну ночь эти неизвестные выбили верхушку всех секретных и силовых отделов. Под эту гребенку попал и Кинтар, но убийцы просчитались, они не приняли в расчет того, что герцог не афишировал своих магических способностей. К тому же десяток лучших дружинников герцога, это не зажравшиеся столичные стражники, а реальная сила. В результате всех напавших перебили, в столичном особняке Гроссов вспыхнул пожар, а израненного герцога вынесли двое оставшихся в живых воина. Кинтар залег на дно и не прогадал. Все кто смог отбиться от нападений, побарахтались и пошли ко дну, в этом им помогли новые ставленники императора Верона, сменившие неугодных предшественников на ключевых должностях. Кто-то сам подал в отставку и тихо скончался по пути к родным владениям, кого-то обвинили в измене и повесили на них все нелицеприятные события последних дней. Далее при дворе стали мелькать эльфы, получившие больше прав, чем обычный свободный имперец.

Несколько баронов и герцог Нарин восстали против Верона, но восстание утопили в крови. Этим император убил двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, удавил в зародыше недовольство дворянства. Во-вторых, при подавлении восстания полег весь Карательный Корпус, на который косились придворные эльфы. В свое время это подразделение имперских войск попило немало крови эльфам. Герцог Нарин пытался договориться с командиром карателей бароном Зольцем, но безрезультатно. Хотя Кинтару достоверно было известно, что барону Зольцу и всему высшему командованию карателей, не нравились новые реформы. Лишь спустя месяц герцог выяснил, что их семьи были залогом верности Карательного Корпуса. Подкуп, шантаж, убийства, заказные дуэли, ничем не брезговала новая сила, окружившая императора и действующая уже без сомнения от его имени. Кинтар создавал свою разведывательную сеть, и она осторожно собирала все эти годы сведения. Проверки магией показали, что человек сидящий сейчас на троне императоров Септимов действительно Верон Септим, по крайней мере по крови. Все это время герцог, числившийся погибшим, копил силы, заключал договора, собирал по крупицам сведения, и завтра все его догадки и домыслы должны были либо подтвердиться, либо... В любом случае крови не избежать, но герцог не боялся замараться, недаром его за глаза прозвали 'кровавым вешателем'. Единственное чего не хотел Кинтар, это быть клятвопреступником. И предать ни сколько этого глупца на троне, сколько изменить памяти предков служивших верой и правдой империи все эти сотни лет. Отогнав все эти неприятные воспоминания, Кинтар допил вино и, встав из-за стола, сказал Фелларту:

— Завтра все решится. Одновременно по всей империи мои люди возьмут несколько их значимых фигур, и мы сможем узнать правду. Мне пора ехать, на тебе эти двое, приехавшие сегодня вечером в Баншир. Как выедут из города, перехватишь их, и на всякий случай возьми Ноя. Если не дадутся живьем, так хоть что-то узнаем. Как же я ненавижу это...— пробормотал старый герцог и, зажав в правой руке медальон, произнес:

— Суэрторрио.

Лицо с едва слышным треском костей и хрящей трансформировалось и вот уже напротив Фелларта стоит совсем другой человек. А когда он опять заговорил, то стало понятно, что и голос полностью изменился.

— Береги себя сын.

— Удачи отец, — ответил молодой герцог, провожая взглядом выходящего за дверь Кинтара.

1 Глава.

В корчме пахло свежеприготовленной пищей, и негромко переговаривались посетители. Трое мужичков в рабочей одежке, по внешности ремесленники. Купец только что приехавший в городок Баншир, и сейчас толкующий с хозяином корчмы. Судя по всему, торговец договаривался об устройстве своих людей на ночлег и ненавязчиво расспрашивал корчмаря, о ценах на интересующий его товар. Еще двое мужчин, по виду наемники или охранники торгового каравана, сидели за угловым столом, и неспешно пили пиво. Время было послеобеденное и основной наплыв посетителей уже отобедал. Старший из этих двух воинов, седой как лунь мужик лет сорока, сделал большой глоток пива и, утерев пену с губ, довольно крякнул и сказал:

— Артем, какие у нас планы? Вот приехали в Баншир, хотя зачем было так спешить, ты так толком и не объяснил. Я был в этих местах перед тем как присоединиться к Искателям, и скажу тебе, что если ты не охотник или ремесленник, то тут делать нечего. Разве что, примкнуть к какому-нибудь каравану торговца или в приграничье податься, поближе к Гиблым землям. Вот я и спрашиваю, что будем дальше делать? — седой поставил на стол кружку и вопросительно посмотрел на своего заметно более молодого спутника.

Молодой парень, лет двадцати двух, ростом где-то метр девяносто, серые глаза, короткие светлые волосы. Одет в добротную льняную одежду, поверх потертая кожаная безрукавка и широкий пояс с поясными карманами. На поясе широкий примерно двадцатисантиметровый нож и слегка изогнутый меч, в ножнах из черного дерева с железной окантовкой. У меча полуторная рукоять с крестовиной проплетена кожаным шнуром, на конце рукояти стальное яблоко. Артем пожав плечами, задал встречный вопрос мужику:

— А ты сам как думаешь, что ты будешь делать дальше? Сейчас пока все нормально, но как только как ты сам знаешь кто, меня разыщут, то они не успокоятся, пока меня не загоняют. Подумай Хакред, а надо ли тебе вмешиваться во все это? Когда я тебя спросил пять дней назад, не хочешь ли ты вернуться обратно, что ты мне сказал? Ты отшутился и сказал, что дескать, я без тебя заплутаю, и раз мне надо в Баншир, то ты меня доведешь, а там посмотрим. И теперь, я у тебя спрашиваю, раз ты меня довел, что ты сам намерен делать дальше?

Я смотрел на Хакреда и ждал его ответа. Почти год назад, я в первый раз повстречал его и тогда он был калекой с паперти. Хромой, однорукий, надломленный жизнью и обстоятельствами человек. Но он не сломался, хотя был близок к этому. Так получилось, что я смог ему помочь, а потом и поставить на ноги, и с тех пор бывший наемник считал себя обязанным мне. Хотя за то время, что он был в школе у Даго он выплатил мне большую часть стоимости эликсира. Благодаря Хакреду я добрался вовремя в Баншир, но мне не хотелось втягивать его неизвестно во что. С другой стороны, бывший однорукий немало попутешествовал и знает имперские порядки, да и в других королевствах он бывал. И как боец он был неслабым. К тому же, вдвоем это не одному бродить. Но есть еще кое-что, случись чего, я всегда смогу смотаться, и возникает вопрос, а Хакред? Получится, что я его подставлю, а сам сбегу. Как-то дерьмецом такой поступок попахивает. Брать на себя ответственность за чью-то судьбу у меня не было никакого желания, вот я его и спросил, чего он сам хочет? Для себя я уже решил, что если он так уж хочет остаться, то так тому и быть. Но спросил он в самую точку, что дальше? Если бы я еще знал ответ на этот вопрос, разве что подождать еще день, а потом обследовать окрестности на предмет мест силы. Бывший наемник, ненадолго задумался и побарабанив пальцами по столешнице, ответил:

— Куда ты, туда и я, если тебе не нужен такой попутчик, то только скажи, навязываться не буду. Ты знаешь Артем, что я тебе обязан многим. Раньше, до того как меня покалечили, я относился к таким вещам легкомысленно. Быть может, за это меня боги и наказали. Где бы я сейчас был, если бы не ты?

Открылась входная дверь и в корчму зашли новые посетители. Белоголовый кинул взгляд на вновь прибывших и уже не отводил взгляда.

— Вот же суки — с ненавистью в голосе прохрипел Хакред.

Посмотрев туда же, я увидел четырех мужчин, двое обычные люди, по виду наемники и не из последних, оба в кольчугах, при мечах и арбалетах. Эти вошли первыми и сразу же осмотрелись. Еще двое зашли следом за наемниками, и именно о них Хакред так нелестно отозвался. Присмотревшись к ним, понимаю, что это эльфы, но не чистопородные, а полуэльфы. По пути сюда, я уже видел эльфов чистых кровей, и особенных восторгов они у меня не вызвали. И не внешностью, с этим-то у них все как раз было в порядке: стройные, высокие, светлые волосы, чистая кожа, уши заостренные и необычный разрез глаз, но не портящий внешний вид, а наоборот вполне им к лицу. Одежда и обувь пошиты так же необычно и с неизвестных мне материалов. В общем, если для какой-нибудь крестьянки или еще какой представительницы рода людского они и были писаными красавцами, то это их дело, а мне они показались, какими-то чуждыми что ли? К тому же высокомерие и пренебрежение, с каким они посматривали вокруг, оттолкнет кого угодно. Если выразится проще, то морда просит кирпича. А эти двое похожи на своих сородичей, но отличия присутствуют. Волосы у обоих темно-медного оттенка, уши почти как у людей, кожа темная от загара, глаза обычные. На лицах у обоих полуэльфов щетина, а у чистопородных я не видел растительности на лице вообще. И не оттого, что они бреются, а оттого, что борода и усы у них попросту не растут. Но одежка такая же как и у их сородичей, да и во взглядах какими они окинули корчму, знакомая спесь. Один из них пренебрежительно фыркнул и что-то прожурчал на незнакомом мне языке. В голове у меня словно бы щелкнуло и следующая фраза, произнесенная вторым полуэльфом, мне стала понятна.

— Раньше брат, ты не был столь привередлив. Вспомни, как мы с тобой однажды гарпию ели, никогда не забуду этот мерзкий вкус.

— И не вспоминай Олейр, я тоже не забуду этот привкус тухлятины. Что поделать, жизнь в столице при имперском дворе, это не захудалая корчма в приграничье. Рикар! — окликнул полуэльф одного из воинов и когда тот обернулся, ушастый распорядился на имперском:

— Закажи самого лучшего вина, какое есть в этой дыре, еще чего-нибудь мясного и закусок, — и братья направились к свободному столику в другой конец зала.

— Хакред, это те самые полуэльфы, с которыми ты ходил в Гиблые Земли? — спросил я посмурневшего и спрятавшего взгляд бывшего калеку.

— Они самые, тот, что распоряжался, это Аладаль, второй Олейр, а этих двоих я не знаю, наверное, охранники. Ты как знаешь, Артем, а я такой возможности не упущу, прости, но здесь наши дороги расходятся. Я сдержался и не метнул нож, только потому, что этим подставлю тебя под удар. Арбалет свой дашь? — негромко поинтересовался Хакред у меня и украдкой зыркнул на своих врагов, которым хозяин корчмы таскал на стол выпивку и посудины с едой.

— Ты бы не смотрел на них так злобно. Ты конечно изменился сильно, да и знали они тебя не так уж долго, но целенаправленную злобу можно почуять, тем более, если ты маг. Арбалет заберешь, но не собираешься же ты их в городке убивать? Сам посуди, ну убьешь ты Аладаля и еще кого-нибудь, а оставшиеся тебя на куски порежут. И стража, не забывай о них, поднимется шум, и будешь ты бегать по всему приграничью, пока не повесят на первом же суку. Надо устроить засаду за городом, сомневаюсь, что они поедут в сторону рудника, а проходящая дорога из империи к границе всего лишь одна. Они едут из Империи, а мы когда сюда ехали, я видел пару мест... И последнее, а почему ты решил что я тебе не помогу? За этих братцев, я помимо тебя кое-что слышал, так что, если тебе нужны только их жизни, то я тебе помогу. Если они остановятся в корчме на ночлег, то можно рано утром выехать, и устроим все в лучшем виде. Ты с арбалетом, а я с луком, подстрелим ушастых ельфов и рванем к границе. Как тебе такая мысль? — спросил я негромко у седого, осматривая быстро опустевающую корчму. Купец почему-то внезапно передумал останавливаться здесь на ночлег и раскланявшись с корчмарем, поспешил на выход.

'Только бы эти старые знакомые не узнали Хакреда, тогда на моей задумке можно ставить жирный крест' — подумал я, но удача в этот день была не на нашей стороне, и дальнейшие события это показали. Кабы знал, где упадешь, так соломки бы подстелил, как говорит народная пословица. Я пожалел о том, что оставил свои доспехи наверху в комнате, что мы сняли в этой корчме сегодня перед обедом. Мы только сегодня приехали в Баншир и, завернув в ближайшую к городским воротам корчму, сняли себе комнату.

— Ну что, пойдем наверх, а то не дай боги твои старые знакомые тебя узнают и тогда может произойти, все что угодно. К тому же, я думаю надо проверить броньку и прикинуть, когда нам выехать, чтобы не лопухнуться. Пошли Хакред, — решился я и, встав из-за стола, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Хакред держался позади и с таким расчетом, чтобы не попасться на глаза обедающим полуэльфам. Воины сопровождающие ушастых заняли стол отдельно от них и посматривая по сторонам, неспешно обедали. Когда мы поднимались наверх, Аладаль внимательно посмотрел на нас и ухмыльнувшись, приподнял свой кубок и подмигнул. 'Епрст, да он же узнал Хакреда и теперь издевается над нами, типа здоров старый знакомый, скоро решим наши разногласия, хотя кто знает, что у этого безбашенного на уме?' — подумал я, открывая дверь.

— По-моему Аладаль тебя узнал, ты видел, как он смотрел на нас, и когда мы почти дошли до второго этажа, подмигнул нам? — закрыв дверь на засов, спросил я у Хакреда.

— Нет, не видел, я старался не смотреть в их сторону. Он мог меня и не узнать, а подмигнул, так ты видел как все ушли из корчмы? Это мог быть намек на то, что мы все трусы, а они тут что хотят, то и воротят. Нынче никто лишний раз не хочет связываться с эльфами, себе же дороже выйдет, — пробубнил из-под кольчуги седой, натягивая ее через голову.

Пока я распаковывал свои доспехи, Хакред расчехлил мой арбалет и приготовил к нему болты. Пододвинув табурет к окну выходящему на двор харчевни, он уселся на него и, достав меч и оселок, деловито занялся заточкой лезвия и без того острого клинка. Нервы, хотя кто знает, как бы я себя вел на его месте? Он ждал этого долгих семь лет, а тут такая возможность отомстить. Я и сам толком не знал, что меня толкнуло на то, чтобы ему помочь в его мести. Наверное, отсутствие конкретной цели и нежелание бросать его в такой непростой ситуации. Ведь ясно, что они его грохнут, а если еще и повяжут, да попытают, то узнают обо мне. Нет несгибаемых и несговорчивых, есть плохие дознаватели, к тому же при применении к этому процессу мага, можно сломать любого.

Пример тому, моя содержательная беседа с ныне покойным Оллом. Это произошло со мной в прошлом году, шпик священника Азиса за малым не угробил меня, но просчитался. В результате, его помощники погибли от моей руки, а его я захватил и применил к нему кое-что из навыков экспресс допроса. Не люблю излишней жестокости, но мне нужна была информация, так что... Мужик оказался крепеньким орешком, но когда до него дошло, что я могу ломать его очень долго, он рассказал мне все, что знал. Так что не мытьем так катанием они узнают о еретике Артеме Бересте, да и сдадут его инквизиции и придется мне снова тикать без оглядки. Все эти мысли крутились в голове, а руки привычно проверяли оружие и снаряжение. Лук и стрелы, перевязь с метательными ножами, костюм грубый аналог земного 'Лешего' это в сторону, вскоре пригодится. Достав эликсиры, разместил их в специальных проложенных мягкой тканью ячейках на поясе. Доспехи я одевать не стал, а так же отложил в сторону. Упаковал остальные вещи, ну вот и все, экипироваться и довооружиться, дело нескольких минут. Вещмешок на плечо, и оседлать коней это так же недолго. У меня возникла мысль насчет сегодняшней ночи, осталось только узнать, в какую комнату поселятся полуэльфы и будут ли они вообще здесь останавливаться.

— Ты, я так понял, не собираешься отдыхать? — спросил я бывшего наемника, приступившего уже к заточке и правке ножа.

— Нет, ты, если хочешь, приляг, поспи, а я посторожу и прослежу за ними, — не отрываясь от своего дела и поглядывая во двор, ответил Хакред.

— Ну тогда я подремлю, разбудишь меня, как начнет темнеть, есть у меня мысль, как разведать, узнали ли тебя твои старые знакомые, — и я кивнул на окно и нависающие над окном балки крыши.

— Сможешь? — с сомнением в голосе спросил седой, скептически посмотрев на балки.

— Обижаешь, после той подготовки, что нам преподали Тангар и Арибуна, мы можем в цирке свободно выступать акробатами, — усмехнувшись, отозвался я и завалился на кровать.

— В цир-ке? — запнувшись на незнакомом слове, спросил Хакред.

— Ну, это такое место, в котором показывают за деньги, незнакомых и экзотических зверей, надрессированных чему-то необычному. Еще там демонстрируют акробатику и клоунаду в исполнении людей, — принялся объяснять я, но увидев недоумение на лице собеседника, махнул рукой, и сказал: — Не забивай себе голову, у вас видимо такого нет.

Бывший нищий задумался, и не отрываясь от своего занятия, произнес:

— Нечто похожее есть в крупных городах империи. Огромные амфитеатры, внизу арена. В строительстве этих зданий участвовали маги и звуки, раздающиеся на арене, были слышны во всех уголках амфитеатра. Во времена первых императоров на этих аренах проводились бои. Лет сто пятьдесят назад, бои запретили и стали использовать для представлений бардов, акробатов и прочих увеселительных зрелищ. Поговаривают, что Верон Септим намерен возобновить проведение боев. В них будут участвовать преступники, осужденные на смерть и даже свободные граждане империи, изъявившие желание заработать на таком рискованном ремесле.

— Вот нам и надо все провернуть так, чтобы не угодить на эти самые бои, в качестве мяса, пригнанного на убой. Тебя-то может, и отправят на бои, потешить толпу, а меня скорей всего сожгут как еретика и убийцу. Все, я спать, мне еще сторожить вторую часть ночи, — пробормотал я, укрываясь покрывалом.

За окном уже почти стемнело, когда Хакред меня разбудил. Выйдя в коридор, я потопал на улицу, по пути посматривая, где разместились наши предполагаемые жертвы. Если судить по тому, что возле последних двух дверей сидел на табурете один из их псов, то они заняли угловую комнату и расположенную рядом. Сходив по естественным надобностям во двор, умылся из колодца и проверил наших лошадей. С ними оказалось все в порядке и, распорядившись, чтобы конюх не давал им много воды утром, заказал у корчмаря ужин в комнату. Поужинали и, надев маскировку, я потушил свечи и, применив ночное зрение, полез на крышу.

Внизу никого, но даже, если там кто-то и был бы, то в такую темень он бы ничего не увидел. Повиснув на балках, сделал подъем с переворотом и вот я уже на крыше. Одна из черепиц выскочила из-под меня, когда я отталкивался от края, и чуть не упала на землю, но в последний миг успел ее подхватить. Взобравшись выше, продвинулся в сторону крайних комнат, но из-за туч выглянула луна и, припав к черепице покрытой мхом, я переждал, пока она снова не скрылась за тучами. Впереди на коньке крыши сидел, нахохлившись дерг, местная птица похожая на наших земных голубей. Прихватив ее, я засунул трепыхнувшуюся птицу за пазуху и, придерживая ее рукой, добрался до края крыши. Свесившись, определился с нужным мне окном и сместился к нему. В комнате горели свечи, было приоткрыто окно, и слышались голоса ушастых. Замерев и обратившись в слух, я услышал, как Аладаль сказал, повысив голос:

— Нет, это ты брат не видишь, к чему все идет. Если мы сейчас не определимся, на чьей стороне нам быть, то нас уберут ни те, так другие. Я считаю, что нам надо быть на стороне родов 'Белоцвет' и 'Рассвет' их политика мне понятна и близка. Согласись, лучше быть господином здесь в людских землях, чем презренным полукровкой на родине отца. Так ведь брат?

— В чем-то ты и прав Аладаль, но ведь с самого начала, когда нас нашел отец и показал нам как мы можем жить, если докажем, что достойны, ты был не против. Сейчас же, если мы поступим по твоему, то все будет совсем не так. Тогда нам вообще не стоит посещать леса эльфов. Почему ты изменил свое мнение? — спокойно спросил Олейр своего брата.

Повисла пауза, словно бы Аладаль собирается с мыслями, прежде чем ответить брату, но вот он опять заговорил:

— Понимаешь, брат, я все эти годы честно пытался найти оправдание поступку отца. Все эти его оговорки, что мы были намеренно оставлены среди людей, чтобы врасти в их жизнь и быть частью их мира. Ну не верю я этим россказням. Думаю, им нужны были точки опоры в империи и они использовали то, что нашли, а нашли они полукровок, презираемых людьми и эльфами тоже. Пригрели, наобещали, показали красивую жизнь, и этим купили. Вспомни, как мы росли, как дрались и отстаивали уважение к себе, как жили впроголодь, потому что ни у кого не вызывает доверия эльфийская подстилка, как называли нашу мать, пока мы с тобой не подросли. И если изначально, я был не против того, чтобы империя развалилась, то сейчас считаю, что Шалидар и Оллиола правы. Не надо дробить эту империю на куски, зачем? Представь, император-эльф, а потом и знать вся будет из эльфов. Брак, наследник полукровка, смерть императора, безутешная императрица с младенцем на руках, и эльфы остаются у власти. Уже сейчас готовится основа для всего этого. Все эти приплаченные виршеплеты, барды, и церковники, вещающие своей пастве о богоугодности эльфов и чернокнижии Халеда, это ведь все не просто так.

— А еще кое-кто из них поет об ушастых инородцах и глупце, восседающем на троне предков и забывшем об их заветах. На эту тему мы с тобой уже спорим несколько дней. И хоть здесь нас вряд ли кто услышит и тем более поймет эльфийскую речь, но давай отставим политику в сторону, — хмыкнув скептически, прервал брата Олейр и спросил его: — Что ты имел в виду говоря, что встретил приведение?

— Ты рассмотрел тех двоих, что сидели за угловым столом, когда мы зашли в корчму? — осведомился Аладаль у брата.

— Ну видел, парень при мече и какой-то седой мужик. По мне, два наемника или охранника. Что в них такого, что ты на них обратил внимание? — недоумевая, спросил Олейр.

'Мля, — тоскливо подумал я. — Все-таки узнал паскуда, вот тебе и дичь, теперь неизвестно, кто на кого будет охотиться '. И следующая фраза полуэльфа подтвердила мои опасения.

— Этот седой, это Хакред, тот которого я бросил подыхать в Гиблых землях. Парень, что с ним, возможно начинающий маг, если я не ошибаюсь, но на это указывают хорошо развитые энергетические каналы. Хакред изменился, но я его узнал, и он где-то полностью излечился. Знать бы, где это залечивают отсеченные конечности и раны, нанесенные таким мечом как у меня. Должно быть недешево, вот завтра и узнаем. Хочу закончить это дело, а то стрельнет из-за угла в спину. Как считаешь брат? — спросил брата Аладаль, закончив излагать свою мысль.

Под ногой поползла черепица и затарахтела вниз. Вот теперь все может стать еще хуже, чем есть сейчас. Скрипнув, отворилось на всю окно, и голос Олейра сказал:

— Ты слышал Аладаль? Что-то шумело за окном.

'Ну разумеется, шумело, сейчас даже увидишь, кто это был' — подумал я и, достав пригревшуюся за пазухой птаху, выпустил ее с края крыши. Дерг шумно взмахнув крыльями, сорвался с края крыши и унесся в ночь.

— Тьфу ты, безмозглая птица, — чертыхнулся полуэльф и затворил окно.

'Сам ты безмозглый', — подумал я и, дождавшись, когда луна скроется за тучей, потихоньку направился к окну нашей комнаты. Хакред помог мне забраться в окно и первый его вопрос был:

— Ну что, узнали они меня?

— А ты как полагаешь? Тебя узнал Аладаль, и он намеревается, как же он там сказал, а вспомнил: 'закончить это дело, а то стрельнет в спину'. У вас на лицо взаимное желание друг друга убить, утром узнаем, — обрадовал я его сходу и добавил: — Ложись, поспи, посмотрим, может быть ранним утром, получится выехать раньше их. Жаль, до четырех-пяти часов утра из города не выехать. Хотя я сомневаюсь, что они нас без пригляда оставили. С другой стороны, ему, судя по всему тоже шум ни к чему.

— Суки, — с досадой и ненавистью в голосе проскрипел седой и стал вышагивать по комнате.

— Да сядь ты и не волнуйся, утро вечера мудренее, оттого, что ты завтра будешь не выспавшийся и не отдохнувший, ничего хорошего не будет. Ложись и попытайся заснуть, — попробовал я его урезонить, но он еще с час расхаживал по комнате и лишь, потом лег спать.

Хоть я и старался показывать, что спокоен, но в душе шевелились самые черные предчувствия. Все-таки расклад поменялся, и мы упустили инициативу из рук, теперь банкует полуэльф и сомневаюсь, что он не сообразил о наших намерениях. Еще раз проверив оружие и амуницию, я упаковал маскировку и облачился в броню. Нынешние доспехи напоминали мои прежние. Основа, это кольчуга с кольчужным капюшоном и рукавом, опускающимся чуть ниже локтя. На нее приклепаны наплечники, а на спине в районе лопаток и на груди так же проклепаны пластины, заходящие одна за другую. Все приклепанные детали протравлены кислотой травы Тонг и имеют тусклый темно-фиолетовый цвет. Вороненые шлем и наручи остались прежние, их я не стал менять, они себя уже показали в деле, крепкая и надежная защита. Я вспомнил, как впервые надел похожую броню и тогда она показалась мне довольно тяжелой, сейчас же, вроде как так и должно быть. Усевшись у окна, я погрузился в сумеречное состояние, словно бы медитацию. Этому состоянию я так и не подобрал точного названия, да и не в названиях дело, а в том, что освоив эту методу, преподанную когда-то мне Микаром, я смог чувствовать и видеть магическую энергию. Красочное многоцветие и сияние магических энергетик завораживало и притягивало. Вот по двору важно шествует светящаяся голубым светом кошка, эти домашние животные почему-то по природе своей притягивают магию воздуха. Первое, по настоящему чего-то стоящее заклятие, созданное мною, было из воздушных, и оно же спасло мне тогда жизнь. Еще когда Зильбер Кильт вывозил меня за пределы Кронга, мне подолгу приходилось просиживать за фальшь панелью. И вот тогда-то, я и приметил, что в этом состоянии можно пробыть многие часы и при этом не теряешь ощущение времени, а выйдя из него, остаешься свежим и полным сил.

2 Глава.

Часы текли и когда на горизонте начало светлеть и темень ночи сменилась предрассветными сумерками, я встал и, потянувшись, негромко окликнул Хакреда:

— Хакред подъем. Надо выступать, если мы хотим быть первыми.

— Все, я уже проснулся. Сейчас встану, — пробормотал седой, и сев на кровати, начал обуваться.

Ну хоть разулся, кольчугу правда так и не скинул, параноик. Сборы не заняли много времени и спустя пять минут мы, стараясь не шуметь, вышли в коридор. Спустились вниз, и из кухни вышел корчмарь с подносом в руках. Поставив на стол поднос, он удивленно спросил:

— Как, вы уже съезжаете? В такую рань, вы же вчера оплатили за два дня вперед. Хоть бы предупредили, я бы вам завтрак приготовил. Вон господа эльфы вчера меня заранее предупредили, что уедут пораньше.

— Планы поменялись, нам надо поспешать. Вот держите Пельт, ключ от комнаты, мы спешим, — отбарабанил Хакред и, положив на стол ключ, поспешил за мной.

Я как услышал о 'господах эльфах', так сразу двинул во двор. Встречаться раньше времени, с этими длинноухими у меня не было никакого желания. Хорошо хоть их псов по пути не встретили. Но думаю, эта фора во времени быстро растает, стоит только корчмарю отчитаться о нашем отбытии. Сыпануть бы им в харч крепкого слабительного, вот тогда да, фора до обеда нам обеспечена. Какая езда, когда все мысли, только о том, чтобы не обосраться. Да и то вряд ли, чтоб у них с собой серьезных эликсиров лечения всякой хвори не было. Не поверю. Представил себе картину поисков подходящего куста и ухмыльнулся. Конюх оказался на месте, вылизывал суконкой лошадей полуэльфов и без того блестевших, как котовые я... В общем очень чистых. Уздечку на морду, потник, седло, коленом слегка под бок, затянуть подпругу. Все действия максимально быстро, выводим из конюшни, мешки и оружие на седельные крючки и вперед. Все это мы проделали молча и быстро, и как только конюх открыл ворота, мы выехали со двора. Оглянувшись, я увидел выскочивших из харчевни наемников Аладаля. Кивнув назад, я сказал, рысившему рядом Хакреду:

— Очухались, пока все нормально. Надеюсь, ворота уже открыли, а то все впустую.

Оглянувшись, белоголовый пробурчал:

— И я надеюсь.

Завернули за поворот, а вот и ворота, их уже открыли и возле них суетится наряд из четырех не выспавшихся и судя по лицам, злых стражников.

— Назад сдай дубина, кому говорю! — кричал один из них, на крестьянина, безуспешно пытающегося заставить лошадь выпихать, ставшую поперек воротной арки повозку.

С этой стороны ворот стояло пять повозок с товаром. На головной повозке сидел вчерашний купец и о чем-то разговаривал со старшим караула. Видимо крестьянин сунулся в ворота, а тут первая повозка торгаша с этой стороны в воротах нарисовалась. Вот и вышла у них заминка. Увидев нас, старшой направился в нашу сторону. Полненький крепыш, на поясе короткий меч, надраенная кираса, остроконечный шлем, нос картошкой и самоуверенная походка. Почему-то задержав взгляд на Хакреде, этот страж закона с обманчивой внешностью Винни Пуха, пробурчал:

— Старший караула, сержант Нирон. Предъявите подорожную.

— Так вчера же смотрели, при въезде в город. С чего опять проверяете? — спросил я, доставая бумаги и отдавая ему.

Время уходит, стучалась мысль, а еще подумалось, что недаром этот колобок нас тормознул, и следующая его фраза это подтвердила. Небрежно покрутив подорожную, приобретенную нами на границе империи, стражник, сказал:

— Ждите здесь, надо проверить подлинность. Поступили сведения, что возможны подделки.

— И долго ждать? Понимаете сержант Нирон, мы очень спешим. Может быть, мы могли бы договориться? Вы даете нам новую подорожную, в подлинности которой, никто сомневаться не будет, разумеется, за достойную плату, а эту или проверите, или же выкинете. Ну, так как сержант? — поинтересовался я, намекающе звякнув кошельком и кинув взгляд на освободившуюся от крестьянского одра воротную арку.

Нирон замялся, но потом сделал морду кирпичом и грозно напыжившись, рявкнул:

— Подкупить меня вздумали! Не выйдет! Сейчас проверим вашу подорожную и если с ней что-то не так, то мы вас задержим! — и направился к караулке.

'Сука на публику играет, сейчас что-то с бумажкой сделает и все, проблем не оберешься, надо что-то делать', — подумал я, и окликнул его: — Погодь сержант!

Он притормозил и подошел, а я, свесившись с седла, и глядя ему прямо в глаза, спокойно сказал: — Хочешь проверять, проверяй, твое право, но здесь, и не унося ее из вида. Мы с этой подорожной не один пост проехали и ничего, все нормально было. А ты кобенишься, и вчера никто из ваших стражников ничего не сказал. Так что проверяй, и мы поедем, некогда нам тут с тобой спорить, — добавил я напоследок, и при этом мои руки красноречиво находились на перевязи с ножами.

Стражник зыркнул на Хакреда, у которого справа на седле висел арбалет и колчан с болтами. Потом он посмотрел на меня, все так же держащего руки на перевязи с ножами и, скривившись, словно лимон съел, он неохотно процедил:

— Хорошо, но я тебя запомнил щенок, и не советую больше сюда приезжать. Кстати, это не ваши друзья едут? — ухмыльнувшись, спросил он, и кивнул на подъезжающих полуэльфов. Все так же ухмыляясь, он вернул бумагу со словами:

— Все в порядке, удачной дороги.

Сплюнув под ноги этой суке, я стронул с места Черныша, седой поехал рядом. Вся утренняя суета пошла насмарку. Ушастых даже не остановили, один из их наемников притормозил и, показав подорожную старшему караула, догнал пристроившихся позади нас полуэльфов. Наверняка они же приплатили стражнику, чтобы он не выпустил нас из города раньше них. За воротами дорога расширялась и, поравнявшись с нами, Аладаль заговорил, белозубо улыбнувшись:

— Здравствуй Хакред, давно не виделись. Не представишь нам своего спутника?

— И еще столько бы не видеться. Мой спутник не имеет отношения к нашим делам. И надеюсь, ты не намерен его втягивать в наши разборки, — не поддержал его нарочито радушного приветствия, бывший калека.

— О как ты научился витиевато говорить, и подлечился где-то, дорого, наверное, вышло? После моего клинка, не каждый лекарь возьмется лечить. Ты же, цел и невредим, — с насмешкой в голосе спросил полукровка, похлопав по лакированным ножнам, своего меча и обратился ко мне: — Так как, тебя звать, молодой человек?

Пока ушастый строил из себя хрен знает какого крутого перца, я рассматривал их, и увиденное не радовало. Оба брата облачились в черные ламмилярные доспехи и такой же расцветки наручи, поножи и шлемы с коротким гребнем. У обоих у седла композитные луки с колчанами, полными серооперенных стрел, прямые мечи и по паре ножей на поясах. Их охранники и так были вооружены нехило, так что выходило все очень скверно. К тому же, меч Аладаля немного по внешнему виду отличался от клинка Олейра, и в нем присутствовала магия. Изучив полуэльфов в магическом спектре, я обнаружил, что на каждом из них, как минимум по два-три артефакта висит. У нас же все не так уж и плохо, но и не отлично. Еще перед тем, как разбудить бывшего наемника, я заготовил три заклятия. Больше, я просто еще не мог удерживать в подвешенном состоянии. Одно из разряда изменения, это ускорение на реакцию. И два из воздушных, это молния и воздушный щит. Я думал, что ускорение запущу при стрельбе, молнию и браслет, если у них что-нибудь против стрел найдется. Воздушный щит, если придется быстро сваливать и чтобы спину было чем прикрыть. Даже сейчас можно было рискнуть и попытаться их убить, но опять таки сомневаюсь, что магические цацки на них прицеплены для красоты. И на дороге нет-нет, но попадались повозки и всадники, а еще впереди пылил торгаш, выехавший из города раньше нас. Я прикидывал варианты и самый разумный, какой приходил в голову, это забить на этих кадров и вместе с Хакредом отправиться в противоположную сторону. Но, судя по тому, как белоголовый набычился, это спорно. Все эти мысли промелькнули и вот Аладаль спросил как меня звать.

— Меня зовут Артем Берест, твое имя и имя твоего брата, я и так знаю. И я в курсе ваших разногласий, думаю, нам нечего с вами делить и стоит разъехаться в разные стороны. Что было, то было, у вас своя дорога, а у нас своя. Ты как считаешь Хакред, не стоит ли нам повернуть обратно? — попытался я образумить седого.

— А вот мы сейчас его и спросим, — вмешался Аладаль и сказал бывшему калеке: — Предлагаю тебе Хакред честный поединок, один на один, мои люди и брат, вмешиваться не будут, даю слово. Ты ведь знаешь, что я никогда не нарушаю своего слова. Что скажешь? Решай, а твой трусоватый спутник может ехать куда хочет, его никто не держит.

Увидев, что белоголовый собирается согласится, я форсировал события и презрительно сказал полуэльфу: — Подбери слюни ушастый полукровка, и следи за словами. Хочешь драки, будет тебе драка, если конечно, не струхнешь. Теперь я тебе предлагаю биться. Если даешь слово, что твои спутники не полезут в драку, то можем съехать в лес подальше и будет тебе дуэль. Правила просты, каждый может использовать все, что у него есть с собой, ну кроме луков конечно, а то это уже и не дуэль получится.

Хакред, хотел что-то сказать, но я его оборвал, сказав:

— У тебя был выбор, но ты не согласился, а теперь уже поздно. Он же тебя спровоцировал, и какая может быть честная драка? Он тебя на раз уделает. Слова сказаны и с этим ничего не поделаешь.

По мере того, как я говорил, Аладаль закипал, и мне даже подумалось, что он устроит бучу прямо посреди дороги. Олейр до этого молчавший, хмыкнув, кивнул на меня и сказал на эльфийском:

— Ты заметил брат, как он ударил по самому больному нашему месту, ну что, покажешь этому безродному и самоуверенному черноногому, кто здесь полукровка? А Хакред никуда не денется, после того как ты отрежешь этому наглецу уши, он должен будет драться.

Уже не улыбаясь, полуэльф смерил меня ненавидящим взглядом и сказал ледяным тоном:

— Я Аладаль Тирриоль принимаю твой вызов Артем Берест, и клянусь, что мой брат и наши воины не будут вмешиваться в дуэль. Правила предложенные тобой принимаются, бой до смерти. И если ты думаешь, что тебе поможет магия и твоя побрякушка, то заблуждаешься, — и полукровка, показав на староимперский браслет, скрытый рукавом, продолжил: — Сначала я убью тебя, а потом и твоего друга. Какие же вы черноногие ведомые бараны, я добился того, чего хотел, и вы поступили именно так, как было задумано мною.

Спустя десять минут, пропетляв по полузаброшенной дороге, уходящей в лес мы выехали на старую вырубку. Поляна из себя представляла пятак с редкими невысокими пеньками, метров шестьдесят в длину и сорок в ширину. Тихо и никого, кроме нас шестерых. 'А вскоре здесь станет еще меньше народа', — подумал я, спрыгивая с Черныша и привязывая его к молодому деревцу, на краю вырубки. Я и Хакред на одной стороне поляны, а оппонент и его братишка с наемниками на другой. Солнце ярко светило, пригревая, лес окруживший поляну как строй воинов, шумел листвой на ветру. Красивое место, но разумные люди и не только они всегда найдут способ загадить любую красоту. В лесу перекликались птицы и не было им никакого дела до того, что здесь вскоре прольется людская или не людская кровь, это уж как кому повезет. Пятьдесят на пятьдесят, такие у меня шансы выжить в этом поединке, так я для себя прикидывал. Адреналин будоражил кровь и во мне перемешался азарт, желание убить своего противника и страх... Все это вместе создавало адскую смесь, требующую действий, и теперь я себе представлял, как себя чувствует гладиатор выходящий на арену. Полукровка пошел на середину поляны, и я тронулся ему навстречу. Хакред окликнул меня и когда я оглянулся, он сказал:

— Артем, если что, я буду стрелять, на мне то клятв никаких нет.

— Не беспокойся, они думают так же. Если что, держись между мной и ними, у меня есть, чем остановить стрелы. Все, я пошел, — и больше не оглядываясь, двинулся навстречу Аладалю.

Наемники арбалетами не баловались, да и Олейр свой лук оставил на лошади. 'Так что все возможно пройдет и по чести, — подумал я, но тут же себя поправил: — До тех пор пока они считают, что Аладаль меня зарежет. А для них, это очередное зрелище и совершенно очевидно, что оно для них не в новинку. Ну-ну посмотрим, кто из нас черноногий', — подумал я, шагая навстречу противнику, и применил изменение на ускорение реакции.

Сошлись. Полукровка в правой руке держит меч, лезвие из рубиновой стали и в довесок неизвестно какая магия в нем заключена. В левой у него двадцатисантиметровый нож. У меня в правой руке мой меч и на нем благословение богини, а это лучше любой зачарованной магом железяки. На левое запястье я накрутил плащ, и материя свисала до земли.

— Штаны еще не обмочил? А ножичек у тебя не простой, кто ж ты такой!? — делая стремительный рубящий удар мечом, выкрикнул он.

Уход в сторону, и его меч, свистнув, проносится рядом. Используя инерцию, он крутанулся, и вот его нож звякнув, отлетает от лезвия моего меча. Отшибаю его выпад в корпус, и, приняв удар ножом на замотанную руку и наруч, бью ногой по бедру. Аладаль отскакивает и, направив меч на меня, кричит:

— Фолхиор!

С острия сорвалась молния и словно бы обтекла об прозрачную полусферу, возникшую прямо передо мной. Грудь там, где висел знак, обдало холодом. В воздухе посвежело как после дождя, а трава сбоку и передо мной обуглилась. Полукровка изумленно хлопал глазами, не понимая, почему я еще жив.

'Моя очередь', — подумал я и направив на него руку с браслетом, выкрикнул: — Тэрро!

Аладаль отпрыгивает в сторону, и огненный шар врезался в землю, туда, где он был до этого, взрыв, и его подпихнув взрывной волной, прикладывает об пенек. Рванув к нему, вижу, что его братишка напрягся и готов дать отмашку своим орлам. Делаю рубящий удар, но противник успевает парировать, и меч всего лишь проскрежетал по шлему, а не перерубил ему шею, шлем слетает с его головы, да так и остается в траве. Поднявшийся полукровка хоть и кособочится, но отбивает все выпады и удары. Его нож остался где-то под пеньком, так что мы на равных. Наверняка для постороннего зрителя наш бой выглядел мельканием двух размывающихся силуэтов, по крайней мере тогда, когда мы двигались, используя ускорение на всю катушку. Вот он споткнулся и, согнувшись, упал на колено, я купившись прыгаю к нему, и его нож просадив кольчугу сбоку, пробивает мне бок. Холодный металл клинка, вошел неглубоко, но рана это рана и она имеет свойство кровоточить, а с кровью уходит и жизнь. Мечи, зазвенев, опять скрещиваются, и я взмахнул рукой, на которую намотан плащ, материя закрывает противнику обзор и он пропускает не смертельный, но очень болезненный удар по причинному месту. Выставив перед собой меч, он отступает назад и ударяет об свои доспехи камнем, похожим на рубин, вставленным в оправу массивного золотого перстня. Из перстня распространилось золотистое сияние, и оно ему явно помогло. Удары посыпались на меня, и один из его выпадов попал по нагрудным пластинам. Торжествующе ухмыльнувшись, полукровка наступает. Кинув ему в лицо, искромсанные остатки плаща, кидаю один за другим, три ножа, о которых он и позабыл.

— Дзанг, — отскакивает один нож, от пластин его доспехов.

— Бум, — втыкается второй в пенек.

— Хрясь, — с хрустом входит в глазницу третий нож, и нет больше грозного и непобедимого Аладаля. Дрыгает ногами в предсмертных конвульсиях. Что-то орет Олейр и, направив меч в сторону наемников, вскидывающих арбалеты, я активирую электрический гостинец. Яркий протуберанец молнии с багровыми прожилками, оплетает одного из них и истошно крича, куча обгоревшего мяса, бывшая секунды назад человеком, падает на землю. Второй спускает скобу и болт, полетел в мою сторону. Сместившись с траектории полета стрелы, вижу, как у наемника, вновь вскидывающего арбалет, в шее вырастает лишнее оперенное украшение. 'Три ноль, мы ведем', — подумал я, и активировал воздушный щит, как раз вовремя. Олейр начал шить из лука, как из автомата, вскрикнул позади Хакред, он высунулся из-под защиты, и стрела пробила ему ногу.

— Что за черт? — выдохнул я и, оглядевшись вокруг, увидел выходящих из леса и перекрывающих пути отхода воинов. Все хорошо вооружены и экипированы. Всего их не меньше тридцати. А на дороге появились всадники, Мужик в сутане и с накинутым на голову капюшоном и трое воинов. Самый молодой из всадников, на вид годков тридцати, что-то начальственно говорил, вроде как командовал. Полукровка заартачился, и его повязали, прострелив ноги. Хакреда берут в кольцо неизвестные воины, короткая схватка и, заломив руки за спину его израненного потащили к начальству.

— Сдавайся колдун! — крикнул один из приближающихся воинов.

'Да пошел ты на хрен! Нашли блин колдуна' — подумал я, и метнулся наперерез воинам, тащившим Хакреда.

Несколько стрел отлетают в сторону, отраженные щитом. Еще десять метров, но перед глазами вспыхивает яркая вспышка, меня подкидывает, удар об землю, дикая боль и темнота...

* * *

— Ной, ты его не убил? Нам надо узнать что эти двое не поделили с полукровками. А кто лучше непосредственных участников боя об этом расскажет? — оглядывая вырубку, задумчиво сказал молодой герцог Гросс.

— Жив он, жив, но в себя придет нескоро. Я использовал то, что приготовил для Аладаля. Вы ведь предупредили меня, что полукровки нужны живьем, поэтому я и приготовился соответствующе, — проскрипел из-под капюшона маг, и кивком головы указав на тела наемников и полуэльфа, спросил: — С этими что, здесь... или пусть в лагерь везут? Чем раньше, тем лучше, к тому же нам не нужны лишние глаза и уши. Я вторично на костер не хочу. Вам ведь не тупые зомби нужны, а сведения, так что решайте быстрее, время уходит. И на этого парня, что на ратников кинулся, пусть рунические оковы наденут. Он владеет силой, придет в себя и натворит дел. Кольца, браслеты, кулоны и прочие вещички, пусть снимут с него, но только голыми руками не прикасаются, мало ли чего. То же самое с телом Аладаля и Олейром.

Фелларт подозвал десятников и раздал всем заданий. Спустя десять минут, два десятка воинов, ведя в поводу лошадей со связанными пленными и вещами погибших, ушли по дороге в сторону тракта. Там их уже ждал закрытый фургон, который скроет от лишних глаз и пленников и их вещички. Шестеро воинов уже перенесли тела погибших туда, куда им указал маг. Четверо нарубили колов и так же перетащили это все к телам. Присоединившись к своему десятку, они рассредоточились по лесу на расстоянии сорока-пятидесяти метров от россыпи крупных камней, выбранных магом. И потому никто из них не видел того, что там произошло.

— Ну-с, приступим, — сказал Ной, скидывая капюшон и раскрывая сумку с магическими и не только инструментами, как только воины скрылись среди деревьев.

Под капюшоном скрывался абсолютно голый череп, покрытый застарелыми ожоговыми шрамами. Лицо так же пострадало от огня и все вместе это выглядело устрашающе и отталкивающе.

— Начинай, но только, чтобы они отвечали на мои вопросы. Тебе Ной, пока я буду с ними разговаривать, придется постоять в стороне. И еще, как долго ждать? — спросил герцог мага, забивающего в землю колья и вяжущего к ним трупы.

— Я скажу, когда все будет готово. Зрелище нелицеприятное, так что мой вам совет господин герцог, обождите в сторонке. Увидев, как Фелларт поморщился, рассматривая скатку с инструментом и изуродованное застарелыми ожоговыми шрамами лицо, Ной горько ухмыльнулся и спросил: — Что, раскрасавец? Я уже привык к такой реакции на мой внешний вид, но чтобы не шокировать окружающих, ношу эту сутану. Во мне нынешнем, никто теперь не узнает, того прежнего мага Никория Ариольского. И это, одна из причин, почему я не залечиваю шрамы до конца, но вскоре все изменится, — и отвернувшись, он вновь занялся подготовкой к ритуалу поднятия мертвецов.

Фелларт не послушал совета мага и остался. Сидя на камне, он наблюдал за приготовлениями к ритуалу некромантии и старался не показать, какая на него накатывает жуть. Чем дальше маг продвигался в своих приготовлениях, тем гнетущей становилась атмосфера вокруг. Вначале пропал птичий гомон в лесу, а потом даже насекомые, стрекочущие в траве, замолкли. Казалось, что сама природа ощущает, что здесь и сейчас, произойдет что-то страшное, гнетущее и противоестественное. Ной, раскрепив трупы, достал из скатки изогнутый черный нож и начал делать надрезы на распятых телах. На щиколотках, руках, щеках и лбах трупов он вырезал знаки и руны. Покончив с этим, он тем же ножом, пробороздил землю вокруг тел, заключив каждое тело в круг. Нож занял свое место в скатке, а на свет появился изготовленный из такого же металла короткий жезл. На жезле были выгравированы такие же знаки и руны, что сейчас 'украшали' тела погибших. Касаясь жезлом знаков и рун, вырезанных на трупах, некромант монотонно произносил слова заклятия. Когда он коснулся разреза на лбу Аладаля и произнес последнее слово, то знаки засветились ядовито-зеленым свечением, и труп пошевелился. Переход к остальным трупам, и процедура поднятия повторяется. Три изуродованных тела вяло шевелились, привязанные к вбитым в землю кольям и это выглядело жутко. Никорий Ариольский удовлетворенно осмотрев дело рук своих, усмехнулся и, сделав приглашающий жест рукой, сказал:

— Прошу, все готово, — когда Фелларт подошел, маг протянул ему жезл и пояснил: — Господин герцог, держите этот жезл в их поле зрения, когда разговариваете с ними. Ни малейшей слабины, ни внешне, ни внутренне, прямые вопросы и приказной тон. Я буду недалеко, как закончите или возникнет заминка в чем-то, зовите, — и, накинув капюшон, маг отошел метров на двадцать пять, но с таким расчетом, чтобы видеть Фелларта.

Минут сорок герцог пробыл на поляне с живыми трупами. Закончив с допросом мертвецов, Фелларт позвал мага и когда тот подошел, он отдал ему жезл и спросил его:

— Возможно ли как-то убрать тела, но так, чтобы не видели воины?

— Все сделаю, никто и никогда не узнает, что здесь произошло и где они захоронены, — ответил маг, принимая обратно жезл.

Подойдя по очереди к трупам, Никорий коснулся лба каждого и произнес заклятие. С последним словом заклятия, свечение из разрезов исчезало и живые мертвецы, обмякнув, становились всего лишь изуродованными трупами. Жезл лег в специальное отделение скатки, а из сумки маг достал зеленый кристалл, размером с кулак взрослого мужчины. Речитатив заклятия в очередной раз за сегодня огласил усыпанную и окруженную камнями поляну. С последним словом из земли вокруг трупов вылезли корни и, оплетя останки, втянули их в землю. С омерзительным хрустом последнее изломанное тело скрылось под землей, и она схоронила их. Теперь на месте ритуала ничего не напоминало о творившемся здесь совсем недавно непотребстве.

3 Глава.

'Мать-перемать, походу все, допрыгался, конец пути, сейчас скажет прощай, и конец бренному существованию', — подумал я, как только на смену обычным реальности и беспамятству, пришел знакомый туман мира снов.

— Ты пришел, Пробужденный... — произнесла богиня, выступив из тумана и смотря на меня так, как смотрела на меня мать в детстве, когда я что-то в очередной раз натворю.

— Скорее, не пришел, а привели как барана на бойню. Вот только не пойму, я жив еще или же заскочил к вам на огонек перед отправлением в мир иной? — спросил я ее иронически, но в душе в это время все замерло, в ожидании ответа.

— Все такой же наглец, каким и был. Ты, верно, забыл, что я читаю тебя как открытую книгу. Сейчас ты жив, и конец нити твоей жизни я не вижу в ближайшем будущем. Впрочем, это еще ни о чем не говорит, только от твоих решений зависит твоя судьба. Спрашивай, ты ведь за этим сюда прибыл? — улыбнувшись, молвила она.

— Зачем ты приказала мне ехать в Баншир и почему мне надо было быть в нем именно в этот день? Второй вопрос, что значит, прибыл?

— Я не приказываю, а прошу, мне не нужны рабы, мои последователи всегда имеют выбор. Все разумные существа имеют выбор, но не все им пользуются. В Баншир ты приехал по своей воле и решению. Почему именно в этот день? Потому что в этот день в него приезжали полуэльфы. Они, были твоим выбором, и ты выбрал... Плохой ли, хороший ли, но это был твой выбор. Я сказала, прибыл, потому что ты сам сюда стремился и потому, ты здесь. Тебе достаточно пожелать сюда попасть, и ты окажешься здесь. И отвечая на твои, еще не высказанные вопросы. Да я знаю, к кому ты попал в плен. Это люди герцога Кинтара эл Гросса. И сейчас его маги уже вытянули из Хакреда все, что он знал о тебе. С тобой такого они сделать не в силах, ты под моей защитой. Тебя вновь ждет выбор. Если ты выберешь верно, и твой путь не оборвется, то впереди тебя ждут почет, власть и деньги. А они будут теми ключами, с помощью которых ты сможешь исполнить предначертанное. Я дарую тебе малый дар предвидения. В случае смертельной опасности, подстерегающей в недалеком будущем, ты увидишь ее. Увиденное тобой, это будет не предопределенное будущее, а всего лишь то, что может произойти, если ты ничего не будешь предпринимать. Вмешаешься, изменится, не вмешаешься, сбудется. Не все опасности ты сможешь увидеть, и не всегда это будет угроза лично тебе. Это умение предвидения останется с тобой навсегда, — сказав это, аватара богини приблизилась и прикоснулась рукой к моему лбу.

И я увидел... Впереди летит светящийся шар диаметром сантиметров десять. Свет исходящий от него, высвечивает каменные стены коридора, по которому я иду. В правой руке мой меч, на мне моя броня, староимперский браслет на руке, мешочек со знаком ощущается на груди. Зато отсутствует браслет из рубиновой стали, но поверх нагрудных пластин висит на серебряной цепочке непонятный продолговатый кристалл. Стены, пол и потолок коридора, по которому я осторожно продвигаюсь вперед, из камня и все поверхности неровны. Создавалось впечатление, что этот проход вырублен в скале кирками и прочим примитивным горняцким инструментом. Каменная кишка тянулась вниз, местами потолок был подперт грубо отесанными досками и бревнами. В воздухе было сыро, затхло и воняло плесенью и мертвечиной. Вправо и влево от основного коридора уходили короткие ответвления, по два-три метра протяженностью. Летящий впереди огонек высветил расширение в проходе, а еще дальше угадывалось большое помещение. Прохожу вперед, и перекрытие надо мной с треском ломается, на меня падают камни и обломки досок. Огромный булыжник придавил мне ногу и по моему, она была сломана. Боли не чувствую, но зато ее чувствует тот я, который рулит сейчас моим телом в будущем. Над завалом, перекрывшем в высоту треть коридора все так же светит огонек. Поэтому хорошо видно, как над этой кучей появилась уродливая башка, а следом и тело. Тварь походила на огромную анаконду, какими их изображают голливудские режиссеры. Только эта короче, туловище толще и еще пририсовать полуметровые щупальца вокруг головы. Монстроид шипит, и вяло шевелящиеся до этого щупальца выпрямляются, а их кончики смотрят на меня... Внезапно все прерывается, и я снова оказываюсь в мире снов.

— Ну что, увидел? — спросила богиня, как-то печально улыбнувшись.

— Видел, но что это за место, и что я там делал? — еще не придя толком в себя от такой резкой смены обстановки, спросил я ее.

— Все узнаешь в свое время. Не забудь, увиденное тобой в видениях будущего, не предопределенно и ты можешь его изменить. А теперь тебе пора возвращаться Пробужденный. И помни, выбор есть всегда, — уже скрывшись за пеленой тумана, промолвила она напоследок.

Возврат в сознание принес с собой боль и онемение во всем теле. Голова болела зверски, и во рту пересохло, как в пустыне Сахаре. В общем, состояние здоровья полный аллес, ощущения как после хорошей попойки, только хуже в несколько раз. Тело мало того, что онемело и одеревенело, так еще и замерзло. Руки в кандалах, два массивных обруча обхвативших мои запястья были изготовлены из рубиновой стали и покрыты вязью рун. Цепь, соединяющая браслеты, продета через вмурованное в стену кольцо и она уже сделана из простого металла. На мне не оставили ни одного артефакта, броню и оружие, так же изъяли, сапог нет. Кожаная безрукавка, что была одета на мне, изорвана, присмотревшись и прощупав ее, понимаю, что швы распороты. Вокруг каменный мешок, окон нет, на полу солома, воняющая прелостью, и как раз на ней я и валялся, когда пришел в себя. Камера, а это, несомненно, она, представляла из себя помещение с каменными стенами, и размерами три на два метра, высота метра два. В углу яма, и судя по застарелому и едва уловимому амбре исходящему оттуда, это отхожее место. Каменный мешок, в который меня кинули, перегораживает решетка и решетчатая же дверь с замком. Оттуда падает свет факелов, и раздаются два мужских голоса. Первый, сиплый и по голосу лет сорок пять-пятьдесят. Второй, лет двадцать, возможно, чуть старше. Когда я более или менее пришел в себя и осмотрелся, то вслушался в их разговор.

— Мастер прислал меня узнать, очнулся пленник или нет? А то он уже весь день без сознания, может, помер уже? — спросил молодой.

— Я проверял недавно, дышит, но не очнулся. А почему бы вам не подлечить его? Раз он вам так важен, подлатайте его, и будет вам материал для допросов. Вон тех двоих, что с ним привезли, уже выпотрошили. Ушастый так до сих пор не оклемался до конца после допроса. Седой, вроде поцелее будет, но тоже досталось ему. Ваши чародеи, небось расстарались. Его как приволокли, у него из ушей кровь шла. Верно, магичили на нем? — хмыкнув, просипел более старший.

— Не знаю я, меня к этому не допускают. А третьего пленного не лечат потому, что для этого надо его расковать, иначе магия ему может и не помочь. Мастер же сказал, что он сам очнется и с него оковы не снимать ни в коем случае. Так что Горт, пошли, посмотрим. Может, очнулся он или водой отливать придется? — приближаясь, сказал молодой голос.

— Ну пошли, посмотрим, — сказал Горт.

Притворятся, что еще в отрубе, я не стал, купание в ледяной воде не входило в мои планы, и так задубел, дальше некуда.

— Смотри-ка, очнулся, вон как глазами сверкает, ну точно зверь какой, — ухмыльнувшись, сказал сиплый и насмешливо кивнул в мою сторону.

Упитанный дядя, на вид лет сорок с хвостиком, как я и думал. Черные волосы, выбивающиеся из под берета с кокардой. Нос картошкой, ростом где-то метр семьдесят пять, широк в кости, лицо в оспинах. На ногах короткие черные сапоги, широкие черные штаны, белая рубаха, ворот которой выглядывает из под черной куртки, изготовленной из такого же как и штаны материала.

Второй посетитель моложе, лет двадцать пять. Короткие волосы цвета меди, обычные черты лица, худой как палка, гусиная шея, ростом примерно метр восемьдесят. Обут в темные туфли, из одежды, штаны зеленого цвета и черный свитер без горла.

— Воды лучше бы дал. Хрена ты Горт скалишься, — прокашлявшись, проскрипел я и, подтянувшись на цепи, прислонился к неровной стене и встал на непослушные ноги.

— Да ты с гонором, надо же и имя мое уже услышал. Будет тебе и вода, и девки с трактиром, и еще много чего, — иронически ухмыляясь, просипел толстячок и, повернувшись к молодому, сказал: — Ну что, забирайте его, еще один подопытный для твоего мастера. Я сейчас его приготовлю, и можете забирать.

— Эй, дядя, так ты дашь мне воды или нет? И сапоги верните, холодно же, чего изгаляетесь? — утвердившись на трясущихся ногах, спросил я толстяка.

Тюремщик и костлявый парень никак не отреагировали и ушли, оставив меня одного почти в полной темноте. Лишь с той стороны, куда они ушли, падал отсвет далекого огня. Минут десять никого не было и за это время, я как мог, понемногу разминал затекшие и замерзшие конечности. Ноги уже не подкашивались, и тело начало меня слушаться. Сейчас бы магию применить, но любые попытки сотворить что-то даже из простейшей магии исцеления, наталкивались на глухую стену. Сила есть, а применить никак не получалось, мысли начинали путаться и структура заклятия рассыпалась. Наконец послышались шаги нескольких ног, и свет стал приближаться. Заявился Горт и с ним два воина в воинской справе, знакомой мне еще по стычке на вырубке. Скрипнула отворяемая решетка и вошедший тюремщик, протянул мне бурдюк и кинул под ноги сапоги, но не мои.

— Пей, но не спеши, а то подавишься, шутка ли весь день и вечер провалялся, словно мертвый. Сапоги твои я не нашел, тебя притащили уже без них. Сейчас я тебе цепь переклепаю, не вздумай парень дергаться, а то у нас бойцы нервные, поранят ненароком. А так, глядишь еще, и прояснится все, и отпустят тебя с твоим попутчиком.

'С чего это он так вежливо заговорил, да еще такая забота, то глумился, а тут такая крутая смена отношения', — обуваясь, гадал я. Дождавшись, пока я попью и обуюсь, толстячок сноровисто переклепал цепок, соединяющий браслеты. Два воина пришедшие с ним, молча контролировали процесс и по моему, если бы я начал рыпаться, то мне бы не поздоровилось. Ключей от браслетов у тюремщика не наблюдалось, это раз. Два, я до конца не оклемался, ну и три, вояки выглядели серьезными дядями и неизвестно, сколько их еще здесь находится. Поэтому я не дергался, и через пять минут меня вывели из камеры и повели по коридору. Справа и слева, были почти такие же каморки загороженные решетками. Миновали две пустые и следующие уже оказались с 'жильцами'. Вот свет факелов выхватил из темноты одежку полуэльфа Олейра валяющегося на куче соломы. Нынешний его вид говорил о том, что с ним не цацкались и применили богатый инструментарий допросов. По спине пробежали ледяные мурашки, и я пожалел, что не попытался вырваться, когда мне переклепывали цепь. Мелькнула мысль: — 'Цепь на шею, впереди идущему, разворот, прикрыться им от его напарника, нож к горлу...'.

Но сзади идущий воин, словно почуяв, что я задумал, сказал:

— Не дури парень, Горт тебе верно сказал, шагай и возможно, мы еще выпьем с тобой по чарке вина. У нас приказ не убивать и не калечить тебя, но если нужно будет, то я тебя проткну, — и, подтверждая свои слова, он легонько кольнул копьем мне в спину.

В следующей камере, сидел какой-то оборванец заросший, грязный и воняющий так, словно он здесь уже не один месяц сидит. Напротив оборвыша в камере сидел Хакред, и вид у него был получше, чем у ушастого. Увидев меня, он поднялся и хотел что-то сказать, но потом опустил голову и промолчал. Понятно, что тут скажешь, маги вытянули из него, что хотели, и седой сейчас себе места не находит. Миновали еще несколько кутузок, в двух последних сидели два потрепанных чистокровных эльфа. Поворот и навстречу повеяло ночной прохладой. На выходе из темницы стоят еще два стражника. В свете двух лун и нескольких костров, видна небольшая долина, окруженная скалами. В ширину метров сто и в длину сто пятьдесят, вокруг долины утесы, отвесно вздымающие свои вершины ввысь к ночному небу. В долине у стен громоздятся большие кучи щебня и шлака. В скалах темнеют провалы пещер, в некоторых горят огни. В дальнем конце долины вырисовываются несколько больших бревенчатых домов и там же, судя по всему, ущелье и дорога, выводящие отсюда. Меня повели в сторону светящихся окнами зданий. Подвели ближе, и стало понятно, что один из бараков, это казарма, второе здание, расположенное дальше у ворот и караулки, это конюшня. А эта изба, видимо для начальства, раз меня туда ведут, думаю пыточные у них в пещерах, чтобы прибираться легче. На входе стояли два воина при оружии и в доспехах. Зашли, впереди длинный коридор с тремя дверьми справа и тремя слева, из освещения застекленный фонарь. Постучав в одну из дверей, самый старший из воинов, заглянул в комнату, и я услышал властный голос сказавший:

— Заводи его Крэйг, сами подождите за дверью.

Меня втолкнули в комнату, и дверь за мною захлопнулась. В комнате, достаточно просторной и неплохо обставленной, было довольно тепло, что было как нельзя кстати, после холодных стен узилища. Из освещения, два фонаря, медный канделябр со свечами и свет камина в котором, потрескивая, горели смолянистые поленья, распространяя тепло по горнице. В помещении находились двое мужчин, одного я узнал по черной сутане, это он был на поляне, когда неизвестные воины нас окружили. Сейчас капюшон был снят, и я смог его подробно рассмотреть. Зрелище еще то, лысый череп, желтая кожа, старые ожоги по всей голове. Ростом где-то метр семьдесят пять-семьдесят восемь, телосложение под хламидой не разглядеть, но богатырем не выглядит. От этого мужика исходило ощущение, угрозы, силы и какой-то флер черноты что ли? Руки он спрятал в широкие рукава и когда я вошел, его немигающий взгляд уставился в меня. Второй человек, мужчина на вид лет сорок с лишком, стоял возле камина с кубком в руках. Ростом где-то метр семьдесят, но широк в кости и судя по телосложению и мускулатуре, весьма силен. Черные волосы с залысинами, зеленые глаза, короткие усы и бородка клинышком. На правой щеке шрам, уходящий к виску. Коричневые сапоги со шнуровкой, льняные штаны серого цвета и белая рубаха, расшитая зеленым травяным узором по вороту и рукавам. Широкий пояс с коротким мечом и ножом. По виду, ну мужик и мужик, но это именно он командовал, когда меня привели. Показав на скамью, возле входа, крепко сбитый мужик, пробасил:

— Присаживайся Артем Берест, тебя ведь так зовут?

— Да, — присев на скамью, подтвердил я немногословно.

— Меня можешь звать, командором Гиреем или просто командор, а это мастер Ной, — кивком указав на второго мужчину, представил командор опаленного и продолжил расспросы: — Что привело тебя и твоего спутника в наши края? — отпив из кубка, Гирей уселся в кресло и уставился тяжелым взглядом в меня.

— Мы хотели попытать удачи в Гиблых землях, но повстречали старых недругов Хакреда, и у нас с ними вышла перепалка, переросшая в драку. Мастер застал окончание боя и как я понимаю, это собственно как раз он и применил ко мне магию. Что было дальше, не знаю, пропустил, — и, сделав простецкое лицо, я приподнял цепи и позвенел ими.

— Опасный еретик и убийца слуг Триединого, а именно отряда Карающих, приехал затеряться в глуши и зарабатывать деньги в приграничье. Затеряться, это я поверю, но тогда чем ты объяснишь, что у тебя есть вексель на твое имя, по которому ты можешь получить в банке 'Торин и сыновья' четыреста сорок пять золотых. Даже твой попутчик не знал, что у тебя есть такие средства. И твои доспехи, оружие, эликсиры и пожитки, это все так же стоит немалых денег и кошель с более чем десятком золотых. Богатые нынче еретики пошли, — саркастически сказал, командор, отпивая из кубка.

— Вы что, меня задержали только из-за того, что у меня есть немалый счет в банке и я не бедствую? Или за то, что я объявлен лживыми церковниками вне закона? К тому же, на мне еще висит убийство полукровки и наемника. Ну да, я хотел затеряться, ну и что в этом такого странного, любой на моем месте так бы поступил. Раз вы командор Гирей, меня до сих пор не сдали ни церковникам, ни эльфам, ни имперским силам правопорядка, то это значит, что я вам нужен для чего-то. Или же вы сами скрываетесь от одной из этих сил, и тогда мы опять таки сможем договориться, ну а нет, тогда и разговор этот бесполезен. Свидетели вам вряд ли нужны, а обо мне вы уже все узнали от Хакреда, так к чему эти расспросы? — начал закипать я, и не сдержавшись, вывалил на него свое мнение об этих расспросах.

Прикинув все за и против, я решил, что нужен им, иначе меня либо уже бы пытали, либо нож под ребро и прикопали бы где-то поблизости. Поэтому чтобы избежать скользких вопросов о деньгах, заработанных не совсем честным трудом, и причинах побудивших меня приехать сюда, я обрубил эти расспросы. Ну не скажу же я им, мол так и так, меня сюда направила богиня, чтобы я сделал выбор. А что же это за выбор такой милок? — спросят они. А я им: — Да вот типа, убивать полукровок или мимо пройти, ну вот и получилось, что убил одного, а не помешали бы, так и второй следом бы отправился. Поэтому я съехал с этих скользких тем. Маг никак не отреагировал, а все так же молча сверлил меня взглядом. Командор же усмехнулся, и в этой усмешке промелькнуло одобрение, посмотрев на мага, он спросил его:

— Ну как, сможешь его просмотреть, или все таки ее адепты тебе и твоим ученикам не по зубам?

— На нем и его мече ее благословение, несомненно, он ее верный последователь. И вещи, и то, что мы вытянули из его спутника, это подтверждают. К тому же, он начинающий маг изменения и воздушной стихии. Как я и говорил до этого, он нам может быть полезен, не стоит разбрасываться ценными человеческими ресурсами. В чужих руках, его меч, будет просто хорошим оружием, в его же, это окончательная и бесповоротная смерть для любой нежити и не только для нее. Если Артем поклянется именем Великой Матери, то либо исполнит порученное ему дело, либо я не завидую его участи. Она всегда была строга с клятвопреступниками, поклявшимися ее именем. А если это ее адепты, то тем более. Для проверки его боеспособности, вполне подойдет, та мерзость, что засела в северных тоннелях, он наденет кристалл, и мы сможем все увидеть. Это мое скромное мнение, но окончательно решать, конечно же вам, командор Гирей, — проскрипел Ной так, словно не меня обсуждал, а какую-то вещь.

— Видишь Артем, как Ной тебя защищает, ему приглянулось то, как ты пошинковал слуг ордена Карающих, — насмешливо сказал, командор и, вздохнув как-то устало, огласил свое решение: — Хорошо, отпустить я тебя не могу, но если ты докажешь, что умеешь владеть мечом и магией, так как мне тут расписывал мастер, то ты заслужишь жизнь и относительную свободу, для себя и Хакреда. Тогда можно будет поговорить и о более серьезном продолжении работы и уже не забесплатно, но это в том случае, если выживешь. Дай слово, что зачистишь северный тоннель от неизвестной дряни, поселившейся там. И поклянись именем Великой Матери, что даже если найдешь там выход на поверхность, то не сбежишь и о нас никому и ни под каким предлогом не расскажешь. Если соглашаешься, то тебе вернут твое оружие, амулеты, артефакты, кроме рубинового браслета и один эликсир регенерации. У тебя есть одни сутки, отдохнешь, приведешь себя в порядок и вперед. Раз за тебя поручился Ной, то пусть он и отвечает за тебя и твои поступки. Я все сказал, каков твой ответ? — спросил Гирей, высказав свое решение, и устало растер лицо.

— Я так понимаю, вариантов у меня не так уж много и отказ не принимается? — спросил я, поднимаясь со скамьи.

— Ты правильно понимаешь Артем, и не испытывай терпение командора, так да или нет? — проскрипел маг раздраженно.

'Хорош уже выкаблучиваться, а то фортуна повернется задом, но и сразу вскакивать и кричать, да-да, я согласен, не стоит' — подумал я и, вздохнув, произнес: — Хорошо, я согласен. Я Артем Берест, клянусь именем Великой Матери, что зачищу северный тоннель от нежити, либо каких других враждебных человеку тварей. Так же клянусь, именем своей покровительницы что, если я найду там выход на поверхность, то не выдам услышанного и увиденного здесь и не сбегу, и вернусь обратно. Пусть боги и вы, будут в этом свидетелями, а если, я нарушу эту клятву, то пусть богиня покарает меня, — как только были мною произнесены последние слова клятвы и свет в помещении, словно бы притух, и похолодало.

— Богиня услышала твою клятву, слова сказаны и услышаны, — запахнув сутану, сказал маг и, направляясь к двери, прибавил: — Пойдем, тебя надо расковать и выделю тебе помещение, где сможешь привести себя в порядок и отдохнуть.

— Всего хорошего командор Гирей, надеюсь, мы еще увидимся, и меня не съедят, — и, кивнув напоследок местному боссу, я вышел из комнаты.

Маг отпустил воинов, и мы прошли в его комнату. Далеко идти не пришлось, жилье мага находилась в этом же доме. Отомкнув кандалы, мастер убрал их во вместительный сундук с навесным замком. Из обстановки в его жилище были вешалка у входа, с висящей на ней верхней одеждой, четыре сундука, скамья, пара табуретов, два стола, один небольшой для приема пищи, второй массивный со стопами книг и свитков. Грубо сколоченный шкаф, пара навесных полок заставленных алхимическими склянками, кровать, застеленная не очень-то чистым покрывалом. В углу стоял перегонный куб, похожий на тот, что я видел у Микара, когда жил у него. В углу, где стоял перегонный куб, помимо полок со склянками, висело немало связок знакомых мне алхимических трав и не только они. Там же присутствовало много ингредиентов, совершенно незнакомых мне. Освободив меня, маг подошел к немалой куче чего-то, сваленного возле двери и накрытого плащом Олейра. Откинув материю, он доставал из этой кучи и складывал в стороне, мои сапоги, доспехи, шлем, наручи, колчан со стрелами и пояс с мечом и ножами. Оттуда же он вытащил и мой вещмешок. Выудив все это из горы амуниции и оружия, Ной кивнул на пожитки и сказал:

— Можешь хоть сейчас облачаться, хоть перед выходом. Еще отдам один эликсир регенерации, амулет богини и огненный браслет. И еще кое-что от себя добавлю, вещь не особенно ценная, но в подземелье весьма и крайне полезная. Сам когда-то сделал, одна из первых моих поделок в артефактной магии. Подпитывающий контур получился нестабильным и потому этот артефакт подходит только для тех, кто владеет силой. Вот твои вещи, рубиновый браслет пока не отдам, а то прижмет, и перенесешься неизвестно куда, а с меня спросят. Ты хоть понимаешь, Артем, что я сегодня спас твою жизнь? — спросил маг, выкладывая один из моих эликсиров регенерации, амулет и браслет огненных шаров.

— Понимаю, и у меня возник вопрос, а с чего такая опека и чем я смогу вам мастер Ной отплатить? Вы же не за просто так, вытащили меня из петли? Хотя конечно, еще нужно выжить в тоннелях, — переобувшись и одевая на себя свой магический арсенал, сказал я.

— Конечно не за просто так. Человека, уничтожившего отряд Карающих, я просто не мог не попытаться выручить, это первая причина. Вторая причина, если ты когда-нибудь выберешься из всего этого, — маг неопределенно махнул рукой вокруг и продолжил: — Если ты выкрутишься, и у тебя возникнут, скажем так, разногласия с церковью, то я буду очень рад, что ты опять сократишь их численность. Будет возможность, убей парочку этих упырей за меня. Ради одного этого стоило тебя выручить. Третья же причина в том, что у меня неделю назад было четыре ученика, а сейчас три. Фил, самый старший из учеников, обещал со временем стать мастером огненной стихии, но он поперся в северный тоннель, доказывать какой он уже состоявшийся маг. С того времени, никто ни его, ни его друга, ушедшего с ним, не видел. Обидно, потратить на этого балбеса больше полутора лет и все впустую, — раздраженно пробурчал маг, перебирая содержимое одного из сундуков, наконец, найдя искомый предмет, он сказал:

— Вот это наденешь, поверх доспехов и старайся, чтобы его ничего не заслоняло, — и мастер подал знакомый мне еще по видению продолговатый кристалл.

Вспомнив видение, я спросил этого непонятного мне во многом мага:

— У меня вопрос, по предстоящему мне заданию. Есть ли хотя бы предположение о том, что там сидит?

Нет, не знаю, но проверять у меня нет никакого желания. Там пропало четыре человека, и командор приказал закрыть тоннель, и не гробить зазря людей, посылая их неизвестно против чего. От пропавших людей нашли только меч, лужи крови и кровавые следы, уводившие в конец центрального тоннеля. Я больше артефактор, алхимик и теоретик, чем боевой маг. Не уважаю всей этой боевой магии и прочей дребедени. Умею и неплохо владею, но все эти молнии, огонь и прочий примитивизм не моя стихия, — ответил маг и, открыв еще один сундук, покопавшись, выудил на свет свечей, примерно десятисантиметровый, плоский молочно-белый булыжник.

— Тогда может, вы мастер Ной знаете, что это за зверь? — спросил я его и насколько мог подробно описал увиденную мною в видениях змеевидную тварь.

— Где ты ее видел? — задумчиво крутя в руках камень, спросил меня маг, а сам при этом раздумывая о чем-то своем.

— Я видел ее в видении недалекого будущего. Временами Великая Мать, может послать предупреждение, — чуть приврал я.

— Сейчас бери этот камешек, свою амуницию и идем за мной, покажу тебе твое новое жилище. Камень если в него влить силу и активировать словом-ключом, зажигает шар света, ключ Ниоррио. Для прекращения действия заклятия, слово-ключ Синтеро. После активации, можно носить хоть в кошеле, хоть за пазухой, свет будет держаться на одном и том же расстоянии от артефакта. Шаром света можно мысленно управлять, но чем дальше его держать от камня, тем больше расход энергии. Когда свет начнет меркнуть, влей еще силы в камень. Держи, — сказал Ной, передав мне камешек.

Всю дорогу до моего нового жилья он молчал. Под жилище мне досталась пещерка, неподалеку от казармы и на виду как минимум у двух караулов стражи. Вход закрывала грубо сколоченная дверь с большим навесным замком. Открыв замок, мастер зашел и, установив фонарь у входа на камень, сказал:

— Располагайся Артем, вещи оставишь здесь же перед выходом. Здесь жил Фил, мой ученик, — обведя рукой скудно обставленную пещерку, пояснил маг и спросил меня: — Сколько тебе надо времени на отдых и лечение?

— До утра, а с рассветом отправлюсь в пещеры. Только вот, хоть бы какую информацию по этой твари, я ведь заметил, что вы мастер Ной что-то припомнили. И пусть грубую, но достоверную карту тоннелей, — не отставал я.

— Сейчас тебе принесут поесть и воды умыться, по лагерю не броди, отхожее место возле казармы. К утру, я соберу, все что найду в записях по описанной тобою твари и перед твоим выходом в пещеры, расскажу тебе краткую выжимку. Если ты, точно описал это существо, то на одних трофеях, сможешь со мной рассчитаться. Карты тоннелей дам, там не так уж и глубоко, и ответвлений так же немного, а теперь отдыхай, — и маг вышел.

Минут через десять пришел мужик в крестьянской одежке и принес воды в деревянном ведре и чуть теплой пшеничной каши с мясом. Молча, оставив все это, он вышел. Обмывшись и перекусив, занялся своими синяками, царапинами и ссадинами, которых на мне было не меряно. Удивительно, как я себе еще шею не свернул после такого удара. Напитал силой и активировал светоч, как про себя я стал называть, выданный мне магом артефакт. Провозившись минут двадцать управился с самолечением и за это время, светоч израсходовал половину своего заряда. Энергоемкость у него была небольшой, но все же лучше, чем бегать с факелом или поддерживать постоянно ночное зрение, потребляющее заметно больше энергии. Проверил и почистил доспехи и оружие. Одного ножа не хватало, наверное, остался на вырубке. Закончив приготовления, завалился на кровать, застеленную шкурами, и меня начало клонить в сон. 'Все не так уж и плохо, я жив, здоров, чего не скажешь о полуэльфах и если все удастся, то станет еще лучше', — подумалось мне, прежде чем, меня окончательно сморило.

4 Глава.

Проснулся я от того, что скрипнула отворяемая дверь. Из-за открытой двери, повеяло свежестью утра, и проник свет наступающего дня. Светоч уже давно потух, а фонарь, я затушил еще, когда применил магический свет. Зашедший маг, сбросив капюшон за спину, проскрипел:

— Одевайся, вооружайся и выходи, по дороге расскажу, что я нашел по описанной тобою твари. Результаты не радостные, но все не так уж и плохо.

Активировав светоч, я быстро оделся и, натянув доспехи, шлем и наручи затянул ремни. Поверх доспехов надел на шею кристалл, и деактивировав камень, закинул его в поясную суму. Закрепил за спиной колчан и, убрав в специальное отделение на поясе, склянку с зельем, вышел на улицу. В долине было оживленно и мелькали не только воины. Неподалеку от казармы мужик, что вчера приносил мне еду, рубил колуном дрова. Судя по запахам, доносившимся оттуда, где-то там располагалась кухня. Напротив моей пещеры в скале находилась кузня и плечистый кузнец, командовал двумя подмастерьями, возящимися возле горна. Из конюшни конюхи выводили оседланных лошадей. Где-то там и мой Черныш стоит, если не вернусь, то-то кому-то радости будет, на халяву приобрести такого коня. В общем, лагерь жил своей жизнью и было видно, что здесь уже каждый знает, что ему делать.

Мастер натянув капюшон своей хламиды, стоял нахохлившись неподалеку от пещеры и дожидался меня. Под мышкой он держал небольшой кожаный сверток. Отдав мне этот сверток, он сказал, кивнув в дальний конец долины:

— Держи, тут два мешка, мне нужны голова и кожа этого существа. Принесешь, в обиде не останешься. Идем, — шагая рядом, маг рассказал, что он узнал: — В записях путешественника и изыскателя Лога Илидора описано очень похожее существо. Он называет ее ликор, упуская ненужную болтологию и коротко, тварь эта не боится прямого воздействия магии, таких как огонь, молнии и пси-воздействие. Можно обрушить на нее камни, либо применив что-то из разряда мощной воздушной стихии отбросить или ударить об стену. Говоря проще, магия, взаимодействуя с материальными объектами мира такими как воздух, камни и земля, может нанести ей повреждения.

— Хм, ничего себе проще, — хмыкнув, иронически сказал я и прибавил: — Кстати, ликор с орочьего языка на имперский переводится как каменный червь. Наверное, этот Лог у зеленокожих эти сведения позаимствовал.

— Ты знаешь орочий язык? — удивленно спросил маг.

— Немного, изгой из орков научил, — солгал я.

Мы подошли к входу в тоннель, перегороженному массивной решеткой. Рядом со входом сидел в тени воин, при нашем приближении поднявшийся. Открыв нещадно заскрипевшую решетчатую дверь, маг достал свернутую бумагу и протянув мне, пояснил:

— Карта тоннелей. Если сможешь убить эту тварь и принесешь то, о чем я просил, буду очень тебе благодарен и от себя дам несколько эликсиров. Удачи.

Заскрипев, решетка закрылась за мной, отрезая от внешнего мира. Достав светоч, я пробормотал:

— Спасибо, удача мне не помешает. Ниоррио!

Светящийся шар взмыл к потолку и поплыл впереди, освещая путь. Тоннель шириной метра два, тянулся прямо и метров через десять уходил вниз под наклоном, заворачивая постепенно влево. Вправо и влево в стенах были выдолблены ниши от одного до шести метров. Как только меня стало не видно от входа, я остановился и, развернув карту, бегло ее просмотрел. Маг оказался прав, заблудится здесь, мне не грозило, если верить тому, что было нарисовано в схеме тоннелей. По ней выходило, что дальше центральный тоннель все более забирал влево, а далее выпрямлялся, и от него отходило ответвление вправо с гротом в конце. Еще дальше, два отворотка влево сходящиеся в обширной пещере. В конце центрального тоннеля так же был изображена немаленькая пещера. Свернув бумагу, убрал ее в сумку и приступил к подготовке заклятий. Вспомнив, что мне рассказывал Ной, я решил сделать упор на реакцию, силу и воздушный пресс. Будь предстоящее дело на поверхности, то торнадо, было бы идеальным вариантом, но быть заваленным камнями из-за своего же заклятия, нет уж, я не смертник. Подвесив три структуры, два заклятия изменения на реакцию и силу, и воздушный пресс, я натянул тетиву на лук и, насытив силой до отказа светоч, осторожно двинулся вперед. Стой, не стой, а дело-то делать надо.

Метров через пятьдесят добрался до поворота уходящего вправо. Накидав камней на центральный тоннель и запомнив их расположение, я повернул в ответвление. Этот тоннель шириной был не больше полутора метров. В одном месте подпорки, удерживающие слабый в этом месте свод тоннеля подгнили, и проход наполовину завалило. Послав за завал светоч и убедившись, что там никого нет, я перелез на другую сторону. Спустя полчаса, я выбрался обратно, в гроте никого и ничего не было. Тихо, пыльно и грязно. Я излазил пещеру вдоль и поперек, но ничего подозрительного, и никаких других проходов отсюда не обнаружил. Хотелось пить и есть, но ничего похожего на еду и воду вокруг не наблюдалось и немного передохнув, я пошел дальше. В центральном тоннеле камни, брошенные мною на проходе, лежали нетронутые, а значит, змей по нему не поднимался к поверхности. Сомневаюсь, что этот гад ползучий может летать.

Дошел до боковых тоннелей уходящих влево и обнаружил на скрещении проходов большие и засохшие пятна крови. Как и говорил маг, кровавый след уходил по центральному тоннелю вниз. Снова набросав камней на главный проход позади себя, я свернул в ближайший тоннель и так же бросил позади несколько камней. Возвращаться из этой пещеры я собирался по второму тоннелю. Это конечно, в том случае, если не повстречаю ликора, но почему-то я был уверен что, если и встречу его, то только в месте, виденном мною в видении будущего. Держа лук наготове, вхожу в более большую пещеру, чем обследованная мною до этого. Здесь заметно более сыро и в дальнем конце обнаруживается небольшой водоем. Негромко журчала вода, стекающая из трещины в стене пещеры и падающая маленьким водопадом на излете в темный водоем. Ручеек, выбегающий из подземного пруда, уносил излишек воды дальше под землю. Осмотрев и эту пещеру, так же никого не обнаружил. Нашел только странную кучу, возле второго тоннеля, словно бы слежавшийся пепел, но оставив на потом ее обследование, я направился к озерцу и наконец-то напился. Вода в водоеме была холодной, аж до ломоты в зубах. Посидев минут пять, напился еще и решил обследовать непонятную горку пепла.

Сковырнул верхний слой пепла, и увидел что-то блестящее. Подцепив это что-то, потянул и вытянул шлем, точно такой же как у воинов в лагере наверху. Подбородочный ремень отсутствовал, а железо было словно бы изъедено кислотой. Да это же не пепел, а все что осталось от воина попавшего на зубок ликору, понял я. Разгреб горку праха и обнаружил изъеденные доспехи, несколько серебряных и с десяток медных монет, изъеденных заметно сильнее железных деталей доспехов, нож и железные окантовки с ножен ножа и меча, пряжку ремня и все... Ни костей, ни волос, ни единого клочка кожи с доспехов. 'Вот это проглот, не дай боги попасть этой твари на обед, тогда и хоронить нечего будет, да и некому, кто сюда полезет?', — подумал я, шагая по второму тоннелю.

Метки были нетронуты, и не задерживаясь на пересечении тоннелей, я пошел вниз по центральному проходу. Если верить карте тоннелей, то осталось обследовать последнюю, самую большую пещеру. Спускаясь вниз, я наконец-то увидел памятные мне еще по видению места. Впереди ждал ликор и надо было решить, как мне проскочить его засаду и не получить камнями по голове. А то, что в видении это перекрытие рухнуло мне на голову неслучайно, это точно. Как пить дать змей сотворил, недаром он появился моментально после обвала. Вот тебе и тупая змея, видимо разум, хоть и примитивный, но наличествовал в голове этой образины.

Остановившись, применил изменение на ускорение и силу. Во всем теле появилась легкость и ощущение непомерной мощи, теперь, можно и потягаться со змейкой, а то, что она будет очень быстра, это стопудово. Просчитывая мысленно, что и как буду делать, я осторожно продвигался вперед. Огонек я тушить не стал, смысла нет. Ликор прекрасно обходится и без света, а значит, скорей всего не терпит его, так что можно будет использовать светоч как оружие или отвлекающий фактор. В воздухе появился знакомый по видению тяжелый запах плесени и мертвечины. Вот и памятные короткие ответвления, прошел еще чуть и впереди летящий огонек выхватил из тьмы расширение в проходе, подпорки и угадывающуюся впереди обширную пещеру.

Проверив еще раз экипировку, и как закреплен колчан, я стартанул так, как еще никогда не бегал. Проскочил место, где меня присыпало камешками в видении и не очень удивился, когда позади раздался словно бы растянутый грохот падающих камней. Пробежав метров двадцать и тормознув, резко разворачиваюсь, ну вот он и ликор во всей красе. Змей величаво сползал с каменного карниза и накренившихся досок, ранее удерживающих грозившую обвалом осыпь камней. Вскинув лук, я спускаю стрелу и тетива, скатившись с распрямленных пальцев, отправляет в полет первый оперенный гостинец.

— Хлесь, хлесь, — бьет по перчатке тетива и стрелы одна за другой, отправляются в полет.

Звук ударов тетивы тянется из-за того, что восприятие и реакция ускорены. Руки сейчас намного более сильные, чем обычно, легко и быстро тянут тетиву и стрелы находят цель. Каменный червь корчится на камнях, и в его теле уже торчит как минимум десяток стрел, но попадания в голову не принесли результата. Стрелы, попадая в черепушку, либо бессильно отскакивали, либо разодрав чешую и не нанеся сильного урона, улетали под корчащееся тело огромной змеи. Со стороны, мои руки моментами наверняка пропадали, настолько быстро, я опустошал колчан. Из-за того, что ликор корчился от боли, ни одна из выпущенных мною стрел не попали в глаза и оставшиеся в колчане пять, я всадил ему в район щупалец. Колчан опустел, но тварь не убита, лук в сторону, и мысленно я отправляю огонек светоча к голове израненного существа. Два ножа, один за другим улетают в тварь. Один бессильно отскакивает от исцарапанной и покрытой незначительными ранами черепушки, а второй втыкается в районе щупалок, сейчас беспорядочно шевелящихся.

Все, метательный арсенал пуст, теперь либо меч, либо магия. Просто ударить воздушным прессом, этого маловато, тварь слишком живуча и несмотря на раны, дергаясь от боли, двинулась в мою сторону. Поэтому, я решил найти место с россыпью не сильно крупных камней на полу и угостить ее каменной шрапнелью. Либо заманить ближе к стене, могущей обрушиться из-за удара воздухом и присыпать этого неугомонного змея. Держа меч направленным на ликора, я шустро отступал от необычно резво очухивающейся твари. Позади в десятке метров, из темноты проявилась куча крупного щебня и, рванув к ней, я приготовился к встрече разозленной и израненной образины. Вот до нее пятнадцать метров, десять, шесть, пора, и присев в паре метров за щебнем, я произнес слово-ключ:

— Виэрдо-иррио-ассэ!

Волна спрессованного и разогнанного магией воздуха, подхватила с пола значительную часть щебня и швырнула навстречу ликору, стремительно надвигающемуся на меня. Камни попавшие по черепушке большей частью отлетели, но несколько засели в ранах оставленных стрелами, один глаз выбило и вместо него в глазнице змеи красовался камень. Щупальцам не повезло больше всего, их просто размолотило в кашу, и они обвисли рваными лохмотьями. Результат бесспорно отличный, но все-таки исход боя решит меч, хотя и не хотелось лезть близко к корчащейся в муках твари, но пришлось. Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове, а тело уже действовало, упускать момент, не стоило. Подскочив к змею, с той стороны, где нет глаза, я заработал мечом, как пропеллер крутит двигатель. Меч размазывается в воздухе и в стороны полетели лоскуты измочаленных щупалец и куски плоти. Монстр корчится и, подпрыгнув в последний момент, пропускаю под ногами хвостище. Приземляюсь, и стремительно возвращающийся хвост откидывает меня к стене пещеры.

— Хрумп, — что-то хрястнуло в подвернувшейся ноге, возвестив меня о том, что я допрыгался и прыг-скок, отпадают.

Ликор дергано пополз в мою сторону и попытался ударить меня головой. Обмирая от боли в поврежденной ноге, я перекатился в сторону и змей ударился и так уже порядком измочаленной башкой в камень.

— Тэрро! — выкрикнул я, не поднимаясь с пола и направив руку в потрескавшийся карниз выступающий из свода над мотыляющим головой гадом.

Шар огня ударил в камень и несколько крупных камней важно, и плавно покинули свое законное место и ударили моего ползучего оппонента по голове. Самый большой камень откатившись, придавил конец хвоста. Точнее величаво и неспешно было для меня, но не для змея.

— Буммм, — протяжно раскатился под сводами пещеры звук падения здоровенных глыб.

Поднявшись и доковыляв до монстроида, я начал рубить по его толстенной шее. Черепушку под камнями почти не было видно, но они шевелились, извещая о том, что тварь жива и освободившись, продолжит игру, — 'кто кого убьет'.

— Хряссь, хряссь, — мелькал и опускался на почти дорубленную шею меч, и протяжно звякнув по камню, наконец, отделяет голову удивительно жизнестойкого существа от туловища.

Тело змея, словно большой червяк, свивалось в кольца и распрямлялось как струна, отплясывая вокруг глыбы, придавившей хвост, причудливые па. Я устало присел у стены на глыбу и безучастно наблюдал за конвульсиями ликора. Посидев так несколько минут, принялся за еще сильнее разболевшуюся ногу. Влив в начинающий меркнуть светоч еще силы и приблизив его к себе я, морщась от выворачивающей ногу боли, стянул сапог. Нога в голеностопе начала припухать, обещая стать здоровенной и безобразной култышкой. Но слава богам, есть магия и все поправимо, так что прорвемся. Пять минут и все в порядке, натянув сапог обратно, я подошел к затихшему туловищу, почти что высвободившему прищемленный хвост. Разглядывая труп змея, я подумал что неплохо бы и привет передать, моему блин, 'нанимателю'. Будет им сейчас прямой и подземный мля репортаж с места событий. Сняв кристалл с шеи, пристроил его на камни и, переместив светоч под свод пещеры, подошел к трупу змеи. Став на туловище и смотря на кристалл, я насмешливо ухмыльнулся, и приветственно помахав рукой, сказал по-русски:

— Привет тебе командор, козлиная твоя харя, видишь урод, я же сказал, что меня не съедят, вот же ты сука. Если бы не клятва, я бы тебе и на имперском привет передал, козел, — пробормотал я, спрыгнув с трупа змеи.

Повесив кристалл обратно на шею, я решил для начала до конца обследовать пещеру и только потом разделать змея. Неспроста маг так суетился, видимо ему очень нужны эти части ликора. И необычайная живучесть в паре с антимагическими свойствами доказали, что не все так просто с этой тварью, так что в алхимическом плане ее части дорогого стоят. Мы со змеем бились возле выхода из центрального тоннеля, а что там дальше в пещере, было неизвестно. К тому же, трупный душок никуда не делся и все так же витал в атмосфере пещеры. Поэтому, подобрав лук, ножи и немногие уцелевшие стрелы с каменной осыпи и держа наготове лук, я потопал обшаривать неисследованную часть подземелья. Дальше воздух стал заметно более сырым, и где-то вдалеке журчала вода. Вонь разложения усилилась и вскоре я нашел ее источник.

Полуразложившийся труп в изорванной и словно бы изъеденной кислотой одежде, валялся у одной из стен в неглубокой нише. Вокруг него, лежала скорлупа, как минимум от пяти яиц, а детки вылупившиеся из них обнаружились тут же. Мерзко шипя, они надумали скрываться, но я им не дал такой возможности. Когда-то в детстве, еще на Земле я впервые побывал в нашем Ростовском зоопарке и видел там кобру и других экзотических гадов. Так вот, эти самые маленькие деточки ныне дохлого ликора, превосходили этих кобр размерами раза в два. Взмах мечом, и последний детеныш распался на половинки. Пересчитав скорлупу и мертвых, но еще шевелящихся змеенышей, я понял, что одного не хватает. Тяжелый дух разложения бил в нос, и казалось, что я уже весь пропах этим смрадом, но что поделать...

Потянув за изъеденный желудочным соком ликора, и изорванный плащ, я перевернул тело вверх тем, что когда-то было человеческим лицом. Сейчас же оно представляло из себя жуткую массу из проглядывающих костей и шевелящегося белесыми червями месива.

— Мать твою! — отдернув руку от выползающей твари, воскликнул я, и меч свистнув, снес голову гаденышу.

'Вот теперь, точно все, но стоит проверить всю пещеру до конца, слово дал, надо соответствовать. Маг наверняка будет негодовать, что не принес ему живого детеныша, но пошел бы он полем и лесом. Я дал слово, что уничтожу любую враждебную тварь, и я это сделаю', — отойдя от трупа и отдышавшись, подумал я.

Шагая на шум воды, я увидел впереди показавшиеся из темноты сталагмиты и сталактиты, некоторые даже соединялись с полом и потолком пещеры. Красиво, но мне не до местных красот. Жрать охота и желудок красноречиво бурчит, требуя пищи. Исследовав этот край пещеры, я нашел водоем, и место, откуда сюда проник ликор. Вода из озера раньше уходила в две дыры в стене пещеры. Ручьи со временем протачивали более обширные дыры в скале, чем нужно было для стока воды. Со свода упало несколько глыб, и перегородили один из ручьев. Вода стала уходить через один проход, а второе русло пересохло, и через эту дыру сюда пролезла эта тварь. Послав вперед светоч, я увидел выточенный водой, а сейчас совершенно сухой тоннель. В засохшей грязи отчетливо было видно овальный след от проползшей здесь когда-то змеи. Воздушный пресс послушно ударил в держащийся на честном слове и потрескавшийся козырек, нависший над пересохшим руслом ручья и камни с грохотом засыпали нору.

Справившись с этим делом, я напился из озера и обшарил оставшуюся часть подземелья. Нашел еще две кучи праха. В первой знакомые доспехи, короткий меч, нож и серебряных монет с десяток, все изуродовано, но монеты я забрал, серебро, оно и в таком виде поканает. Во второй куче, нож, пряжки, небольшой изумруд в оправе из рубиновой стали, ничуть не пострадавшей и пара серебряных монет. В украшении чувствовалась магия и его, как и монеты я забрал себе. Железо же, кому надо, пусть лезет под землю и тащит его на поверхность, а мне еще со змеем возится. Стараясь дышать трупным смрадом через раз, я в темпе собрал останки змеенышей и скорлупу в один из мешков. И сдернув с трупа пояс с висящими на нем причиндалами, чуть не блюя, я отбежал от трупа. На изуродованном поясе висел тридцатисантиметровый нож и ветхий кожаный кошель с пятью серебряными монетами и вроде бы обычным на первый взгляд кольцом. Но в нем билась искра магии, и его я так же прибрал себе. Это трофеи, и их, я никому возвращать не собирался, хоть какая никакая, а компенсация за труды.

С червем и его разделкой, я провозился больше часа. Кожа с трудом поддавалась, да и башку основательно привалило, так что пришлось попотеть, откапывая ее. Кожа у змеи имела темно-зеленый цвет. И ради любопытства я шагами измерил длину ликора, получалось около десяти метров. И толщина больше полуметра. Пасть как у ужа растягивается, вот только с такими габаритами этой змейке не лягушки в пищу шли, а люди, спустившиеся в тоннели, и рыба, водящаяся в подземных водоемах. Через час, я грязный, голодный и злой, применив изменение на силу, покинул пещеру, таща на себе два тяжеленных и объемных мешка с охотничьими трофеями. Посмотрю, как меня отблагодарит маг за эти трофеи. На полпути на поверхность, впереди показались огни, навстречу мне шли три воина с факелами. Скинув груз, я остановился, ожидая, когда они приблизятся. Когда они подошли, впереди идущий воин, на вид лет сорока, с длинными усами, видимо старший в этой тройке, покосившись на светоч, забивший свет от факелов, сказал:

— Нас прислал мастер Ной, помочь тебе. Он сказал, что тебе надо подсобить что-то донести.

— Вовремя он додумался, а то я уже подумывал, бросить эти мешки, больно они тяжелые. Берите их, факелы можете затушить, я вам светочем посвечу, — отступив от трофеев и кивнув на светоч, ответил я ему.

— Что ж они такие тяжелые? Парень ты что, сам их тащил? — спросил старшой, помогая своим заметно более молодым воинам взвалить на плечи мешки и когда они тронулись вперед, он еще поинтересовался: — А что в них лежит?

— Тащил сам. А в мешках лежат части того, кто сожрал людей из вашего лагеря, голова, кожа и мелкие гаденыши, пировавшие на одном из погибших. Маг ваш попросил притащить, вот и пришлось пыхтеть, хорошо хоть вас навстречу послал, — ответил я, вышагивая рядом с усатым.

Молодой воин, идущий последним, услышав такой ответ, споткнулся и я уж было подумал, что он сейчас бросит мешок, но тот сдержался. Старший хмыкнул недоверчиво и окинул меня оценивающим взглядом, но промолчал. Больше он ни о чем не спрашивал, а я на разговор и не набивался, зачем? Вскоре впереди забрезжил дневной свет, и мы вышли к выходу из успевшего мне уже осточертеть подземелья. Маг объяснял старшему куда отнести мешки, а я присев на камень в тени скал, отдыхал. Затушив светоч, я дышал свежим воздухом и в душе радовался тому, что жив и в очередной раз выкрутился из непростой и очень скверной ситуации. Точнее еще не выпутался, но иметь хотя бы ограниченную свободу, это лучше, чем сгнить в застенках или же лечь в могилу.

— Устал? — спросил подошедший мастер, провожая взглядом упарившихся воинов, тянущих на плечах тяжеленные мешки.

— Да есть немного. Оно знаете, мастер Ной, на голодный желудок пролазить по пещерам полдня, а потом еще с этим гадом ползучим в догонялки играть как-то довольно утомительно, — усмехнувшись, ответил я, не вставая с камня.

— Догадываюсь Артем, что было нелегко и все видел, но теперь ты почти свободен. Командор впечатлен и у него к тебе есть разговор, но это вечером. Поклянись не покидать пределы лагеря без разрешения командора в течении двух дней и не позволить это сделать твоему спутнику и можешь свободно передвигаться по территории лагеря. Хакреда выпустили сразу же, как ты спустился в пещеры, найдешь его на кухне. Приведи себя в порядок и вечером приходи ко мне, раньше не получится, командор сейчас занят, а я буду заниматься в лаборатории. Да и еще, кристалл верни, камень с заклятием света, пока можешь оставить себе. Так что, не слышу твоего ответа? — спросил маг и вопросительно посмотрел на меня.

Поднявшись с камня и сняв кристалл, я отдал его магу и произнес:

— Клянусь именем Великой Матери, что без разрешения Командора не покину пределы этого лагеря в течении двух дней и не позволю этого сделать Хакреду. Все? Я могу идти? — справился я у Ноя.

— Иди Артем, на кухне предупреждены, так что обед на тебя оставили. Если что-то из снаряжения повредил, то это к кузнецу Дигу Торгифу. Не забудь и вечером приходи, вот тебе ключ от твоего жилья, — напомнил мастер и, отдав мне ключ, заспешил в ту сторону, куда утянули мешки с трофеями.

Решив для начала обмыться и оставить лук в комнате, я завернул теперь уже без сомнения к себе и скинул почти опустевший колчан с луком. Спросив проходящего мимо угрюмого воина о том, где можно умыться и где у них кухня, выслушал не очень вежливый, но точный ответ и потопал умываться. Умывшись из ручья стекающего со скал возле кухни, я направился на обед. Кухня и что-то вроде столовой находились неподалеку от казармы в большой и хорошо освещенной пещере, благодаря отсутствию передней стены.

— Я думал, ты там, в темнице страдаешь и голодуешь, а ты тут неплохо устроился. Опробуем, что тут у командора за винцо, — сказал я, подойдя к столу за которым сидел Хакред и вчерашний тюремщик, и бесцеремонно ухватив кружку, отпил большую часть весьма неплохого вина.

— Артем! Жив, а то мне ничего не рассказывают, где ты, что с тобой? Выпустили еще утром, и брожу по лагерю, вот Горта ко мне приставили, но он и сам ничего не знал о тебе. Где ты был?! — встав из-за стола и чуть покачнувшись, спросил заплетающимся языком Хакред.

— Где был, там меня уже нет. Свободу я нам зарабатывал, вот что я делал. Кто здесь кухней заведует? И разве здесь не военный лагерь с запретом на выпивку? — поинтересовался я у так же подпившего Горта и осушив кружку, поставил на стол.

— Запрет есть, но чтобы старый Горт, да не достал вина, не будет такого. Еду сейчас устроим, ждите, — пробормотал сиплый и ушел.

Через несколько минут тот же молчаливый мужик притащил каши и наваристого супа, и пока я обедал, Хакред рассказал, что и как с ним происходило. Что сказать, повезло мне, что меня ментально прикрывала богиня. Седого вначале помесили, а когда он уперся, за него принялся Ной и два его ученика. Им не нужны были словесные ответы, все вытащили прямо из черепушки. Потом я кратко обрисовал ситуацию, и в какую задницу мы попали, и объяснил, что это не окончательная свобода и скорей всего, меня, а может, и нас обоих будут уламывать на очередную 'работу'. Наш разговор прервал пожаловавший Горт, притащивший еще кувшинчик вина и мы при нем не стали больше об этом говорить. Пока пили винцо, я расспрашивал о здешних порядках и что это за лагерь. Тюремщик не на все вопросы отвечал, но общую картину обрисовал.

Выходило, что как я и думал, всем в лагере рулил командор Гирей. В заместителях у него было два капитана, Крон Аконт и Сагул Бронт. Народа в лагере было как минимум сотни три с половиной, а то и четыре. В основном это были воины и новики, проходящие обучение, но были и хозяйственные службы. Хоть тюремщик и не говорил всего, но мне почему-то подумалось, что подобный лагерь не единственный. Возникали вопросы, а куда все эти воины, в конце концов, потопают? И куда смотрит местный феодал? А не он ли здесь настоящий командир? Все таки такую прорву народа не спрячешь, чай, не иголка. Все эти вопросы вертелись у меня на языке, но я их не задал, слишком технично съехал Горт с моих первых щекотливых вопросов. Доложит куда нужно, и вздернут меня как шпиона на ближайшем же суку. Придет время, и все узнаю.

Между делом толстячок поинтересовался, что это за Даго, о котором ранее упоминал Хакред. Слово за слово и выяснилось, что этот упитанный выпивоха раньше служил десятником в Имперском Карательном Корпусе и под командованием не кого-нибудь, а Даго Тангара. Я с интересом послушал несколько явно приукрашенных историй из их боевого прошлого. Приговорив вино и находясь под легким хмельком, мы распрощались с Гортом и я показал седому, наше жилье. Хакред пошел искать себе что-то для кровати или лежака, а я прихватил колчан и отправился в кузню.

Кузнец без вопросов дал мне в помощь одного из своих помощников, и он пересадил наконечники из рубиновой стали с моих поломанных стрел на те, что имелись в кузне. Пока он этим занимался, я подправил режущую кромку меча и ножей, трофейный я так же заточил и выцыганил у кузнеца к нему ножны. Кузнец, увидев нож, поведал, что раньше он принадлежал ученику мага. Посоветовав ему, послать кого-нибудь за оружием и доспехами погибших воинов я, забрав свои стрелы и пук обычных, пошел отдыхать. Время уже было вечернее, а я за весь день еще толком так и не отдохнул. Попросив Хакреда, чтобы разбудил меня, как начнет смеркаться, я завалился на кровать и почти сразу же заснул.

* * *

Из круглого кристалла диаметром сантиметров двадцать, стоящего посреди комнаты командора на изящной треноге изготовленной из рубиновой стали, распространялось свечение, формирующее над артефактом видение того, что попадало в поле обзора побрякушки данной мастером Артему. Командор, расположившись в удобном мягком кресле, смотрел на то, как адепт богини дрался с огромной змеей. Маг, стоя рядом с артефактом контролировал его работу и так же всматривался в происходящее под землей, а посмотреть было на что...

Грохот обвала, огромное туловище ликора, неистово извивающееся, молниеносные взблески меча и звякнув на последнем ударе, клинок отделяет придавленную голову подземного гада. Краткий отдых, исцеляющее заклятие и вот парень снимает кристалл и, повесив его на камень, запрыгивает на затихшее туловище змея и, усмехаясь, что-то говорит.

— Я так уяснил, что он обращался к нам, вот только интересно, что он сказал? У меня сложилось впечатление, что он издевается над нами. Никорий, ты не знаешь, что это за наречие? Кстати, ты уверен, что этот Артем исполнит поручение и не попытается сбежать? — задумчиво спросил Гирей мага, кивнув на парня спрыгнувшего с туловища мертвой твари и сейчас идущего по пещере.

— Никогда ничего подобного не слышал командор. Слово свое он пока что сдерживает, и я думаю, что он выполнит его до конца. Взять к примеру, Кальта из Вира, — одного из самых известных адептов Великой Матери. Так вот, этот Пробужденный принародно поклялся ее именем, что накажет патриархов церкви Триединого, виновных в гибели трех ведуний. Они об этом узнали и никуда не выезжали из крепости Иркат без многочисленной охраны. Кальт проник в крепость и, зная, что обратно он вряд ли выберется, все равно пошел до конца. Всех церковников он порубил прямо за обеденным столом, а после принялся и за набежавшую на шум побоища охрану. Пока его задавили числом, он перебил кучу воинов ордена Карающих. Абы кого, Она к себе в адепты не выбирает, это всегда были сильные личности, верные своей богине и данному слову. Так что Артем все исполнит, я ведь за него поручился, если что-то пойдет не так, то и спрос с меня, — маг прервался, всматриваясь в видение, и громко сказал: — Невероятно, змееныши ликора! Что он делает! Хоть бы одного оставил! — воскликнул маг, когда последний змееныш распался на две половинки.

— Слово свое держит, что ж еще, — одобрительно усмехнувшись, произнес командор, наблюдая за действиями этого странного парня.

Когда Пробужденный завалил старое русло подземной реки, Гирей поднялся, налил себе вина и, отпив глоток, сказал мастеру:

— Все, можешь дальше не показывать. Встреть его, пусть отдохнет, а как приеду, приводи своего протеже ко мне, есть мысль, где его таланты могут мне пригодится. Правда, тактику вербовки, придется поменять, такого надо привлекать на добровольных началах, только так и никак иначе... За Артема и его поведение, в мое отсутствие, отвечаешь головой, это ты точно подметил. Мне надо ехать в западный лагерь. Распорядись, чтобы седлали коней, с собой возьму десяток Шарша и Арта, пока меня не будет, командует Крон Аконт. Все, иди Никорий, и так задержался я из-за твоего адепта Великой Матери.

5 Глава.

— Оружие сдай, заберешь при выходе, — пробасил один из воинов, стоящих на страже в местный 'штаб' и кивком указал на оружейную стойку, справа от двери.

Едва начало темнеть на улице, меня разбудил Хакред, а чуть позже заявился воин, присланный по мою душу Ноем. Боец сообщил мне, что мне надо явиться к командору и чем скорее, тем лучше. Пришлось, даже не перекусив, топать к 'начальству', про себя называя их не очень благозвучными эпитетами. Не споря со стражей, я разоружился и, оставив оружие, вошел, удивившись тому, что с меня не потребовали снять артефакты, но перед дверью командора стоял еще один вояка и этот потребовал сдать браслет. Судя по развитым энергетическим каналам, этот усатый примерно сорокалетний дядечка, обладал магической силой. Вхожу, обстановка та же, но сегодня в отличие от прошлого раза мастер и командор сидели за столом и ужинали. На столе стоял в большом блюде, запеченный целиком гусь, свежеиспеченный хлеб, зелень, парящий вкусными запахами ухи горшок и много еще чего не менее аппетитного.

— Вечер добрый, командор Гирей и мастер. Не подскажете, чем вызвана такая спешка? Я даже поужинать не успел, — с намеком, сказал я и кивком показал на их ломящийся от снеди стол.

— Добрый-добрый, проходи Артем, присаживайся, поужинаешь с нами, поверь мне, я не с каждым трапезничаю за одним столом. Сначала поешь, потом о делах. Накладывай себе еду сам, у нас самообслуживание, прислугу не держу, хм, не то что раньше, — усмехнувшись и хмыкнув иронически, сказал местный босс.

Меня долго упрашивать не надо, и я подсев к столу, приступил к трапезе. Приготовлено все было на совесть и на вкус оказалось еще лучше, чем выглядело. Ничего не скажешь, хороший повар у командора, явно не сравнимо с едой приготовленной для солдатни. Что командор, что мастер, оба ели не спеша с толком и расстановкой, используя при разделке мяса столовые ножи. По окончании ужина, они вытерли руки полотенцами, лежащими возле каждого столового набора. Из всего увиденного я сделал вывод, что Гирей и Ной, либо пускают пыль в глаза, либо оба являются дворянами и все эти процедуры для них естественны и привиты с детства. Еще в первую свою встречу с ними у меня сложилось впечатление, что они не так просты, как выглядят на первый взгляд. Слишком правильная речь и непринужденная привычка повелевать и распоряжаться. С другой стороны, тоже самое они могли подумать и обо мне. Вытерев руки, я налил в кубок вина и, отпив глоток, выжидающе посмотрел на Гирея, расположившегося в кресле у камина и не спеша смакующего винцо. Стоит отметить и вино у командора было весьма и весьма на уровне. Маг молчал и задумчиво смотрел на огонь, почувствовав мой взгляд, он обернулся и подмигнул мне. Мол, не дрейфь, все в ажуре. Кабы знать, что надумал на мой счет местный управленец, а то как-то и неуютно от этой неизвестности. Не дай боги, сейчас кликнет своих орлов, и отволокут они меня обратно в зиндан. На этот случай, я сразу определил своей первой целью мага, слишком свежо еще было воспоминание о том, как он меня отключил на поляне. Ноя и воинов насмерть, а Гирея если получится живьем, тогда есть нормальный вариант свалить от этого назойливого гостеприимства. Командор словно почувствовав, что я обдумываю не очень хорошие для него варианты, пронизывающе на меня посмотрел и заговорил:

— Я позвал тебя Артем, для того чтобы предложить тебе работу и не просто работу, а взаимовыгодную. Кто ты сейчас? Беглец, еретик и будущий покойник, если не сейчас, то в ближайшие года тебя все равно изловят и сожгут на потеху толпе и для успокоения церковников. Если же ты согласишься работать на меня, то обещаю, что ты получишь власть, немалые деньги и самое главное, неприкосновенность от церковников. Это конечно в том случае, если мы одержим верх, и все получится так, как я предполагаю. Можешь не соглашаться, но тогда как минимум в течении двух недель ты и Хакред не покинете этот лагерь, а после этого срока держать не стану, идите куда хотите. Я свое слово держу. Что скажешь? — спросил Гирей и пригубив вина, задумчиво посмотрел на огонь.

Смотря на него, я почему-то думал не о том, что ответить ему, а о том, что еще где-то там на Земле слышал от кого-то из знакомых бородатую поговорку: — 'Человек может часами смотреть на то, как горит огонь, как течет вода и как работает другой'. Это воспоминание из прошлой жизни мелькнуло и пропало, а решение пришло как-то сразу и без особых раздумий. И я дал свой ответ командору:

— Я согласен, если конечно, это будет не такая работа, как в предыдущий раз. Есть еще несколько условий. Первое условие, мне вернут все мои вещи. Второе, я не убийца и в этом качестве вам вряд ли подойду, в бою это одно, а так... Не мое это ремесло. Третье и последнее условие, я хочу знать, что за работа, и на какой срок. Если вас командор Гирей эти условия устраивают, то я готов выслушать ваше предложение о найме, ну а нет, то отдохну пару недель, невелика потеря.

Поставив кубок на стол, местный шеф вздохнул как-то устало и сказал:

— Что ж, твои условия вполне выполнимы. Отвечу по порядку. Работа, как уже говорилось мною ранее, взаимовыгодная и все свои обещания я сдержу, если мы все выживем в намечающейся бойне. Все твои вещи тебе вернут в любом случае. И нет, как убийца ты мне не нужен. Работа, что я хочу тебе предложить, максимум на месяц. Будешь десятником, лекарем, боевым магом и переводчиком. Чтобы тебе было понятно, начну издалека. Семь лет назад, у западной границы империи появились орки. Небольшой род, насчитывающий сотен шесть душ. Все что осталось от некогда многочисленного рода Хорт. Ранее они жили на материке Айдора, но у них там произошла война с северянами и орки потерпели поражение от своих более многочисленных соседей. Старейшины рода Хорт, попросили убежища у императора, и он выделил им земли, неподалеку от эльфийских лесов. Два года орки жили безбедно, а потом сцепились с эльфами, насколько мне известно, ушастые первые напали, но император не вмешался, и эльфы вытеснили зеленокожих с этих земель. Сейчас их осталось сотни две, не больше, причем большая часть, это женщины и дети, полноценных воинов среди них десятков пять. Как ты уже наверняка заметил, с эльфами мы не церемонимся, а вскоре намечается открытая война с ними и со всеми теми, кто их поддерживает. Так что все выжившие орки сейчас находятся в одном из подобных этому лагерей. Старейшины выделяют мне четыре десятка своих воинов, а я со своей стороны пообещал по окончании войны выделить им земли и дать защиту. Вот теперь мы и подошли к самому главному, — подытожил свой рассказ командор и, встав с кресла, прошелся по комнате.

Остановившись напротив меня, он еще раз изучающе меня оглядел и продолжил: — Мне бы не хотелось, чтобы ими командовал орк, слишком они несдержанные, а это не всегда хорошо, тем более для того дела, которое надо будет сделать. Зеленокожие не признают над собой человека. Только если воин будет достаточно силен, чтобы доказать, что достоин быть их вожаком и будет знать их язык, то они его признают. Ной сказал, что ты знаешь их наречие, это правда?

— Правда, — немногословно подтвердил я, уже допетрив, куда клонит Гирей и, раздумывая на тему того, что, а не поспешил ли с согласием? И назад уже сдавать как-то стремно.

— Тогда, ты идеально подходишь на кандидатуру их командира. У тебя есть сила и воинское умение, достаточные для того чтобы держать их в узде, и ты понимаешь их речь. Если ты согласен, то я вкратце опишу тебе ближайшую задачу, и завтра утром ты отправишься принимать отряд, — командор долил в свой кубок вина, и снова усевшись в кресло, посмотрел на меня.

— Я согласен, а что с Хакредом? — все таки решил я не отступать и окончательно согласился.

— Можешь Хакреда взять к себе, но лучше бы ему присоединиться к отряду капитана Сагула Бронта. Если же не хочет, то через пару недель его отпустят и он сможет идти куда захочет, но не раньше. Ты будешь старшим только над тремя десятками орков и подчиняться непосредственно капитану, всего вас будет полторы сотни. Сагул Бронт знает что делать после выполнения первого задания. А теперь слушай и запоминай...

Через двадцать минут, я вышел от командора, и на мне и моем новом шефе висели взаимные клятвы, данные именем Великой Матери. Узнав настоящее имя Гирея, я был уверен, что этому человеку вполне по силам исполнить все, что он мне пообещал. Забрав оружие, я направился проверить своего коня, утром предстояла довольно дальняя дорога. После нее быстрое ознакомление с моими будущими зеленокожими подчиненными, уже выдвинувшимися в дорогу. И завтра же, примерно к вечеру должен был состоятся первый в моей жизни бой, с участием многочисленных воинских сил. Это не один на один рубиться или из засады десяток врагов расстрелять, так что надо будет все проверить и перепроверить, потом будет некогда. С упряжью и Чернышем все было в порядке и по моему конюх не очень-то обрадовался, когда я заявился. Еще бы, такого коня из под носа уводят. Чем-то этот лошадник напомнил 'цыгана' продавшего мне в свое время Черныша и Снежинку. Одно воспоминание потянуло за собой другое, и мне вспомнилась Айрис. Взгрустнулось при этих воспоминаниях, и мне подумалось: — 'А не сглупил ли я?' Эта девушка, очень много для меня значила, и именно поэтому я отступился от нее. Что я мог ей дать? Кучу неприятностей и проблем, в случае, если бы меня нашли церковники. Даже если бы я отказался от всех этих невольных посвящений и прочего, где гарантия того, что Карающие меня все равно не обнаружат? С другой стороны, сделанного не воротишь и, отогнав эту неуместную сейчас хандру, я потопал в свое пристанище. Судьба, и отчасти собственная глупость и неосмотрительность гнали меня вперед, как ветер гонит перекати-поле по степи. И если я хотел выжить и выбраться из очередной передряги живым и со всеми бонусами, что мне наобещали, то надо было собраться и не расслабляться. А то, получится как в анекдоте, что мне рассказал один мой знакомый на Земле, отслуживший в армии. Суть и концовка этого анекдота сводилась к следующему: — Не расслабляйся, а то поимеют.

И еще мне не давал покоя вопрос: — С чего это, такой человек, как герцог Кинтар вербовал такую незначительную фигуру как я? Придет время и оно конечно все прояснится, если я доживу до этого, но все таки, почему?

Хакред где-то уже раздобыл себе лежак и поужинал, когда я вернулся в наше временное жилище. Я сообщил ему, что завтра с утра мне надо уезжать и если он хочет, то может либо остаться на две недели здесь, либо поехать со мной, но вернемся ли мы...? Вот это еще тот вопрос. Бывший калека, не особо раздумывая, почти сразу согласился, сказав, что он еще не рассчитался со мной и к тому же у него ни кола, ни двора, ни семьи, терять кроме жизни нечего.

— Дело твое, и выбор твой, но жизнь она одна, потеряв, не вернешь. Это я согласился ни сколько из-за денег, сколько из-за того, что не придется прятаться и оглядываться всю свою жизнь, пугаясь каждой тени. Лошади наши в порядке, я уже проверил, так что готовим оружие и снаряжение и на боковую, завтра с рассветом выезжаем, а вечером придется позвенеть мечами. Подумай, а надо ли оно тебе? До утра время есть, не спеши соглашаться, — сказал я ему напоследок, и уже привычно активировав светоч, занялся чисткой оружия и доспехов.

Провозившись с полчаса, разложил все по местам и лег спать, хоть и не хотелось особо, но кто знает, когда еще получится нормально отдохнуть? Впереди снова неизвестность и кровь, но если все получится, то можно будет не прятаться, и жить нормальной жизнью и по барабану мне тогда будут церковники и иже с ними. Официально они меня не смогут достать, а неофициально я смогу обломать рога любой гнили, что они на меня натравят.

Чуть свет, я проснулся и, разбудив седого, пошел совершать утренний моцион. В лагере наблюдалось оживление и суета. Возле конюшни ржали лошади, а вблизи казарм суетились воины. Умывшись и заскочив на кухню, прихватил копченого мяса и хлеба. Быстрый завтрак, облачение в доспехи и вооружившись, выхожу на улицу. Хакред ушел за лошадьми, а меня перехватил Ной. Пройдя вслед за ним, я вошел в его лабораторию. Она располагалась неподалеку от казематов, и сюда же как я помнил, утянули трофеи с ликора. Здесь же находились все мои вещи, маг отдал мне их, включая и браслет-телепорт. А значит, доверие ко мне полное и это обнадеживало. В придачу ко всему, маг вручил обещанный эликсир регенерации и в довесок перчатки и безрукавку, изготовленные из кожи подземного гада.

— В этих перчатках, ты сможешь брать в руки даже враждебный и активный артефакт, к тому же они очень крепкие. То же самое с безрукавкой, это отличная защита от магии, — объяснил маг и, показав на свое изуродованное лицо, он прибавил: — Благодаря тебе Артем, в следующую нашу встречу, ты меня не узнаешь. Удачи, через три дня увидимся еще, — сказал он и, выпроводив меня из лаборатории, Ной направился к 'штабу'.

Пожав плечами, я подумал: — 'Увидимся, если конечно живы будем, и что он имел ввиду, говоря, что я его не узнаю в следующую нашу встречу? Видимо, он излечит все это безобразие, что у него на лице'.

Пятьдесят воинов, их полусотник Гауд Умин, Хакред и я, такой отряд выехал из ворот лагеря спустя пятнадцать минут. Полусотник выглядел бывалым воякой и кавалеристом. Он красовался в надраенном до блеска кавалерийском ламмилярном доспехе, на седле висели шлем с забралом и короткий кавалерийский композитный лук. Переносицу и левую щеку Гауда перечеркивал давний шрам от рубленной раны, карие глаза смотрящие словно бы сквозь собеседника, короткие ежик каштановых волос, ростом невысок, примерно метр семьдесят пять, но крепок и широк в кости. Ноги колесом и громкий командирский голос, уверенного в своих силах по жизни человека, дополняли картину этого вояки. Да и бойцы под его началом, все как на подбор экипированы как средняя кавалерия. У каждого хороший доспех и помимо сабли или палаша, пика метра два, плюс легкий арбалет. Подойдя ко мне, кавалерист сказал:

— Полусотник Гауд Умин. Мне поручено, доставить тебя и твоего спутника к капитану Сагулу Бронту. В дороге не отставать и не мешать моим воинам. Через десять минут выступаем, — и, отвернувшись от меня, он крикнул: — Десятники ко мне!

Кратко, но емко, типа мы крутые перцы, а вы пяхота и балласт. Ну, да и флаг ему в руки. К обеду, когда мы уже прилично отмахали расстояния, я подумал: — 'Что этим воякам, надо было родиться кентаврами, а не людьми'. Никаких отдыхов и остановок, четкий порядок движения, вперед и только вперед. Лишь время от времени следовала команда, и весь отряд переходил ненадолго с рыси на шаг. По мне, так если бы лошадям не нужен был отдых, Гауд гнал бы своих подчиненных до самого вечера. Когда солнце зависло на небе в самой высшей точке и конкретно припекло, мы, наконец, сделали привал на пару часов. Уход за лошадьми, быстрый перекус и чуть передохнув, снова в седло. Отдых закончился, и снова полусотня тронулась в путь. Никто с нами не заговаривал ни в дороге, ни на привале, а мы и не набивались. Может так статься, что многих из этих бравых парней к ночи уже не будет в живых, а возможно, что и нас. Какие тут могут быть разговоры?

Часам к шести вечера, полусотня догнала колонну войск возглавляемых капитаном Сагулом Бронтом. Прикинув навскидку численность вышагивающих и едущих по лесной грунтовой дороге войск, я мысленно присвистнул. Здесь вместе с присоединившейся полусотней было как минимум сотни четыре воинов, а герцог говорил о полутора сотнях, нестыковка, однако. Но присмотревшись внимательнее, я понял, что таких 'пристегнувшихся' по дороге как мы, тут в колонне большинство. Присутствовало даже десятка два тяжелой кавалерии. Были здесь и мои будущие подчиненные, эти ехали в хвосте колонны и вроде как со всеми, но и в тоже время, держатся особняком. Лошади под орками напоминали земных тракенов, но чуть повыше. А так, такие же большие и широкие копыта, густая шерсть, мохнатые ноги, широкий круп и мощная шея, с коротко остриженными гривами. У всех громил был стандартный набор отличного оружия. Композитные луки, очень похожие на мой, двухлезвийный топор или боевой молот, пара ножей, крепкие пехотные щиты, но у нескольких тарчи с креплениями под колюще-режущий арсенал. На седле у зеленокожих, висели объемистые кожаные мешки с угадывающимися в них по очертаниям доспехами. Еще одна странность, по рассказам Тангара выходило, что орки не особо уважают таскать на себе железо, максимум, кожаный нагрудник с нашитыми на него железными пластинами, щит и наручи. К тому же, все бойцы клана Хорт были все поголовно молодыми парнями, я хоть и не был специалистом в этой области, но понять это смог.

Капитан, высокий черноволосый мужик с равнодушными серыми глазами опытного убийцы, выслушал доклад Гауда и указал ему место в колонне войск, размеренно вышагивающих по дороге. Мне же он даже рта раскрыть не дал, а, кивнув на орков, произнес:

— Знаю, меня уже известили, скоро привал, постановка задач каждому командиру и подготовка к засаде. Часам к восьми по данным разведки, эльфы подтянуться к месту. У тебя будет полчаса на ознакомление с десятниками и их десятками. Я был против таких резких кадровых подвижек, тем более в такой момент. Но воля герцога для меня превыше всего, поэтому, помогу по мере возможности. Присоединяйся к оркам, присмотрись пока, надеюсь, герцог как всегда не ошибся в выборе. Он как никто, разбирается в людях и их возможностях, — и как-то кривовато усмехнувшись, капитан стеганул своего коня, кстати, так же синайской породы, как и мой Черныш, и ускакал в голову колонны.

'Обнадеживающе, ничего не скажешь', — подумал я и, поравнявшись с орками, поехал рядом. Хакред ничего не говоря, так же поехал со мной стремя в стремя, искоса посматривая на этих громил. Едущий во главе отряда здоровяк, заметно более высокий, чем остальные его собратья, усмехнувшись, прогудел на орочьем:

— Еще одни любопытные белокожие форчи пожаловали.

— На форч не похожи, больше на гохлов смахивают, такие же любопытные и глупые, как и все они, — посмеиваясь, поддержал качка едущий рядом с ним воин.

— Ха-ха-ха, — заржала эта орава бугаев.

'Ну-ну, будут вам сейчас и форчи и гохлы', — подумал я, но решил не устраивать посреди дороги бучу, а дождаться привала и представления меня оркам, как их будущего командира. Форча, этот аналог земной мартышки, обитающей на континенте Орш. Есть одно существенное отличие, здешние 'мартышки' имеют двадцати-двадцати пяти сантиметровый хоботок, которым они ловко обрывают листья и ягоды с деревьев. Последовало еще несколько шуточек, но все они прозвучали на орочьем, а я сделал вид, что не понимаю их речи. Впереди показалась обширная поляна, на которой уже на скорую руку возводился временный лагерь. Как только мы и орки спрыгнули с лошадей, я спутал коню ноги и, отпустив подпругу, пустил его пастись. К нам ехал капитан и я, повернувшись к Хакреду, сказал:

— Хакред, чтобы не случилось, не вмешивайся, с этими, — я кивнул на орков, и продолжил: — как себя поставишь, так и будет. Присмотри за лошадьми, а я пошел.

— Построились! — скомандовал Сагул все еще посмеивающимся громилам, и когда они создали некое подобие строя он, прохаживаясь вдоль передней шеренги, сказал: — Ваш покровитель сегодня прислал человека, который будет командовать вашим отрядом. Вот он, — кивок на мою скромную персону, стоящую перед строем и последовало продолжение: — Его зовут Артем Берест, он знает ваш язык и по рекомендациям является прекрасным воином. Кому что непонятно, задавайте вопросы, — остановившись рядом со мной и прямо смотря на посмурневших бойцов, спросил их Бронт.

А в ответ гробовая тишина и хмурые выражения зеленых лиц. Особенно хмурые у тех двоих, что не так давно усердно меня обсирали. Повернувшись ко мне, капитан со скепсисом в голосе, задал всего один вопрос:

— Справишься?

— Не сомневайтесь капитан Сагул, справлюсь, только у меня маленькая просьба. Не вмешивайтесь, ну, если вам покажется странным... — я прервался, подбирая обтекаемое выражение, и выдал: — Мой подход к ознакомлению с моими подчиненными.

— Хорошо, через полчаса подходи к моей палатке, у вас будет отдельное задание, — запрыгнув на коня, сказал капитан, и еще раз окинув взглядом угрюмых орков, усмехнулся и, дав коню шенкелей, ускакал к воздвигаемой для него солдатами палатке.

Как только капитан уехал, не особенно ровная шеренга стала еще кривее, а некоторые индивидуумы чуть ли не прилечь вздумали. И снова эти двое выделялись более других, с них и начнем, решил я, осматривая свое н-да, воинство. Видимо, капитана эти громилы побаивались и уважали, а я для них всего лишь еще один гохл. Остановившись напротив этих двух заправил, я спросил на орочьем, смотря прямо на них и не отводя взгляда:

— Ты и ты, ваши имена?!

— Варт! — громко ответил самый здоровый.

— Тист! — так же громогласно, гаркнул его собрат.

— У меня вопрос, к вам двоим. Если бы кто-то из гохлов, назвал бы вас двоих зеленокожими форчами, то что бы вы сделали? — задавая вопрос, я был готов к тому, что они кинутся на меня, но они сдержались, только заиграли желваками и сжали свои пудовые кулаки.

— Если бы этот гохл, не был бы моим новым командиром, то я разорвал бы его на части и вырвал бы у него сердце, — прорычал здоровяк, в упор меня разглядывая.

Мы мерялись взглядами и, в конце концов, он отвел взгляд, скрипнув зубами. Остальные орки недовольно на меня смотрели, и создавалось впечатление, что только воля капитана удерживает их от того, чтобы не разорвать меня, на куски. Что ж, сказал оп, значит перепрыгивай.

— Варт и Тист, я даю вам такую возможность, разорвать меня, ну и все что ты там упоминал. Сразу обоим, драка без оружия и брони, только руки, ноги, зубы и все, чем вас наделили предки и боги, — сказал я, отходя от строя и снимая оружие и броню.

У обоих громил на лицах появилось озадаченное выражение, ну а когда дошло, что я не шучу, они довольно шустро разоружились и скинули все лишнее железо. Варт, даже по пояс разделся, показательно играя мускулами, верно для устрашения. 'Ек макарек, бандура, ну да ладно, большой шкаф, как говорит народная мудрость, громче падает', — подумал я, разглядывая зеленокожего качка.

Строй рассыпался и обступил нас со всех сторон, получилась где-то метров пятнадцать импровизированной арены. Подбадриваемые земляками орки на одном конце, и я, всего лишь с Хакредом нарисовавшимся у меня за спиной и нервно теребящим рукоять меча. Я активировал изменение на реакцию и силу, и окружающие звуки искривились и приобрели тягучесть. Стремительный вначале рывок бойцов приобрел плавность и неспешность. Присев под богатырским замахом Варта, наношу ему несколько ударов в район солнечного сплетения, рывок за спину, пинок под колено и два мощных удара в затылок, отзываются болью в разбитых костяшках. Первый противник еще только выпадал в осадок, а Тист тормознув, развернулся на месте, взрыв подкованными сапогами землю и траву. Подсечка и мощный удар ногой противнику в лоб, поставили точку в нашем скоротечном поединке. Не стой на карте так много, можно бы было подраться и честно, но рисковать попусту, нет, не вариант.

Остановившись над потерявшим сознание Тистом, я оглядел остолбеневший в недоумении строй орков. Для зрителей минули секунды и вот их чемпионы, и авторитеты лежат в траве, а этот... гохл, стоит и нагло усмехается. Страшно, да страшно, а что делать? Вариантов немного, а времени еще меньше, поэтому я пошел по самому простому и быстрому пути. Убедившись, что бунта не намечается, прекращаю истечение силы к заклятиям изменения и присев над Тистом, использую простейшую формулу исцеляющего заклятия. Так, этот оживает, хорошо, что черепушки у них крепче, чем у людей. Поморщившись, орк сел на земле и непонимающе уставился на меня. Переход ко второму 'потерпевшему' и повторение излечения, но не до конца, пусть бестолковка поболит, иногда полезно, тогда запомнится крепче. Закончив с этим, я скомандовал этой толпе, сейчас нисколько не напоминающей воинский отряд.

— Построились! Десятники ко мне!

Поначалу нехотя, а потом заметно пошустрее десятки построились и трое орков, направились ко мне. Двое десятников, это мои бывшие оппоненты, еще толком не отошедшие от звиздюлей и еще один воин с рубиновым браслетом и старым следом от когтей на шее.

Озадачив их тем, чтобы их десятки позаботились о своих лошадях, поужинали и облачились в доспехи, я решил перекусить и уже после этого идти за ценными указаниями к отцу командиру. Тем более, что полчаса еще не прошли. Впереди ожидалась мясорубка, и мне было немного не по себе. Нет, не страх, а какой-то мандраж и азарт, вот что будоражило мою кровь.

Пока мы с Хакредом ели, орки занимались своими лошадьми. После этого, начали распаковывать личную броню и дополнительное вооружение. Посмотреть было на что. Прикинув навскидку сколько весит каждый комплект полного доспеха, я понял почему так этими воинами дорожил командор. Основу орочьих доспехов изготовили из мелкоячеистой кольчуги двойного плетения. Наплечники, наручи, налокотники и защищающие грудь, живот и спину пластины, заходящие одна за другую, были изготовлены из сплава рубиновой стали и железа. При этом толщина этих железяк производила впечатление. Такую броню пробить было бы довольно проблематично, но и обычному человеку такой вес тянуть на себе практически нереально. А если двигаться на своих двоих, да еще весь день... Зато оркам с их немалой физической силой в самый раз. Шлемы так же были изготовлены из сплава, имели наносники и забрала, защищающие нижнюю часть лица. Это сколько ж герцог бабок угрохал на их вооружение и экипировку? Немалые деньги, а еще этот молодняк наверняка натаскивали воины их рода, не все же они полегли. Герцог говорил о том, что боеспособных воинов в роду осталось около пятидесяти, ну и где еще двадцать? Вопросы, вопросы, надо искать на них ответы, и чем быстрее я сориентируюсь в окружающей меня обстановке, тем для меня же лучше. Если конечно выживу в предстоящей драке. Вообще у меня сложилось впечатление, что этот отряд капитана Сагула готовился для чего-то другого. Для чего? Вскоре узнаю. Видно срочно понадобились воины, и герцог стянул в кучу всех тех, кто был поблизости и кинул на прорыв, что-то у него пошло не так. Дожевав солоноватый кусок сыра и хлеб, я стряхнул крошки с колен и направился к палатке, к которой подошел Гауд.

— Занятный у тебя подход к этим зеленым, — сплюнув на траву и кивнув в сторону орков, сказал полусотник, когда я подошел к палатке.

— Как умею, и они неплохие воины, не стоит о них так говорить, — ответил я ему и, показав на клапан палатки спросил: — Ну что, пошли, узнаем, что там наше командование придумало?

Еще раз сплюнув и задумчиво окинув меня взглядом, Умин кивнул согласно и сказал:

— Ну пойдем. А насчет орков, тебе видней, тебе же с ними в бой идти. Я бы чужакам и инородцам свою спину не доверил.

6 Глава

Всего нас полусотников, сотников и прочих командиров, в палатке вместе с капитаном собралось десять человек. Три сотника от пехоты, крепкие мужики годков по тридцать-тридцать пять. Полусотник арбалетчиков Тремор Хогг, Гауд Умин, я, два мутных типа в серых туниках от которых так и несло малопонятной магией. Еще присутствовал дзенец, увешанный артефактами, по крайней мере, я насчитал на нем самое малое четыре магически активных вещи. Как только все собрались и расселись на раскладные стулья, капитан подошел к висящей на стене палатки грубо начертанной карте и начал постановку задач.

— Это западный тракт, в этом месте он зажат с одной стороны болотом, а с другой холмы, густо поросшие лесом. Этот промежуток тракта лучше всего подходит для засады, поэтому такая поспешность. Далее холмы и болото заканчиваются, и тракт идет по более открытым и обжитым местам. До этих холмов нам идти десять минут пешим ходом. Разведка докладывает, что противнику, если они будут придерживаться прежней скорости движения, до холмов осталось часа полтора, так что, время еще есть. Противостоять нам будут двести пятьдесят эльфов из родов 'Белоцвет' и 'Рассвет', причем двадцать-тридцать из них владеют магией в той или иной степени. Серьезных магов среди них, если и есть, то два или три. Еще с ушастыми идут пятьдесят королевских гвардейцев, они такие же враги, как и эльфы. Гвардия идет в голове колонны и с ними же эльфийские разведчики, после них едет большая часть магически одаренных эльфов, их командиры и знатные персоны. С ними же движутся их охрана и приближенные. Ну а следом полторы сотни пеших лучников.

— Бой начнут воины полусотника Артема Береста, — кивок в мою сторону и капитан продолжил: — Позиция твоего отряда будет ближе всех к тракту. Вот здесь, напротив поворота тракта, подходящее место. Артем, твои стрелки, начинают стрельбу, как только пройдут гвардейцы, и максимально близко приблизятся маги. Если же они все же установят защиту от стрел, то переходите врукопашную. Твоих бойцов обучал сам Бронс Ториан, жаль, погиб этой весной. Ваша задача: — уничтожить как можно больше магов. Иначе, если они вовремя отреагируют, то смогут прикрыть колонну от обстрела и дать эльфам время на организацию обороны. И тогда мы умоемся кровью и еще неизвестно, кто при таком раскладе одержит победу.

— Гобой и Лонг, насколько хорошо вы сможете прикрыть этот отряд, и если их вдруг обнаружат, то сможете ли вы хоть что-то противопоставить эльфийским магам? — спросил Бронт, двух магов, за все время нахождения в палатке не проронивших ни слова.

За обоих ответил самый старший. На вид лет сорок-сорок пять, неестественно бледная кожа, крючковатый нос, абсолютно седой. Голос словно бы надтреснутый и именно он выдавал истинный возраст владельца. Такой голос мог принадлежать человеку лет шестидесяти и более, но никак не сорока пятилетнему.

— Если засада сама себя раньше времени не обнаружит, то я гарантирую, что мы прикроем любые проявления магической активности и создадим, естественный звуковой фон. Если же что-то пойдет не так и численность эльфийских магов останется прежней, то я ничего не могу гарантировать, слишком много неучтенных факторов.

— Хорошо, и это уже немало. Будете с воинами Артема. Мастер Мицун, все ли у вас готово? — этот вопрос Сагул задал уже дзенцу.

— У меня все готово, — коротко ответил тот с легким акцентом в речи.

— В таком случае, Артем, Гобой, Лонг и мастер Мицун, задачу вы свою знаете. Приступайте к исполнению и помните: от ваших действий зависит очень многое. Гауд, ваша задача...— услышал я последнее, уже выходя из палатки.

Дзенец сказав, что он скоро подойдет, направился к обозу, а я и маги, пошли к расположению орков. Воины уже поели и одели доспехи. Хакред пока меня не было, смотался в обоз и притащил для себя и меня два круглых добротных пехотных щита и два двухметровых копья. Маги присели в сторонке, а я, оглядев рассевшихся кто где орков, крикнул:

— Строиться!

Десятки выстроились, и я подметил, что произошло это намного более быстро и организованно, чем было прежде. Прогресс на лицо, а еще присутствует упадок морального состояния. Хм, а это не есть гуд. Пройдясь вдоль строя, я остановился метрах в трех перед строем угрюмых громил и сказал, показав в сторону западного тракта:

— Там, в нашу сторону, по западному тракту едут эльфы! И среди них могут быть те, кто выжил вас с вашей земли или те, кто убивал ваших отцов и родичей. Через час у вас будет возможность отомстить за все обиды и смерти, причиненные этими ушастыми тварями клану Хорт. От того, как вы будете выполнять приказы, зависит, будет ли ваша месть и победа полными и безоговорочными или же вы бездарно, и бесполезно погибните, так и не отомстив за свой клан и погибших родичей! Никаких самостоятельных действий. Только четкое следование приказам, даст нам всем победу в предстоящей битве. Любого провалившего засаду, я убью собственными руками. Не посрамите память предков и отцов, отдавших свои жизни, для того, чтобы вы жили и могли в этот день отомстить! Лошадей и все, что не нужно в бою, в обоз. Десятники ко мне! — закончил я свой зажигательный спич, судя по лицам орков, попавший в самую точку.

Воины разобрали лошадей, и повели в обоз. Хакред забрал наших лошадей и так же двинул в обоз. Я же вкратце объяснил десятникам поставленную капитаном перед нами задачу. В это время на повозке в сопровождении двух солдат, подъехал дзенец, и чуть ли не пылинки сдувая с груза, начал командовать его выгрузкой. 'Можно подумать, что он термоядерный заряд разгружает', — подумал я, когда один из солдат, за малым не выронил продолговатый деревянный ящик и мастер, заметно сбледнул с лица.

— Что в них? — поинтересовался я у Мицуна, показав на три продолговатых ящика, внутри которых, словно бы перемешались все направления магии.

— В них, труд нескольких лет моей жизни, — ответил тот, возясь с защелками и, наконец, открыв короб, достал оттуда стрелу с массивным наконечником, основательно замотанным войлоком.

Дзенец аккуратно, размотал несколько слоев войлока и я понял, что не такой уж наконечник и массивный, как мне показалось вначале. Необычный и судя по магии таящейся внутри него, опасный, вот более точное определение. Древко стрелы было из черной древесины, оперение выкрашено в красный цвет, наконечник конусовидной формы и изготовлен из двух материалов, острие скорей всего из серебра, а основная часть из чистой рубиновой стали. В магическом спектре внутри стрелы словно бы бурлил огонь, только и ждущий момента, когда же его выпустят на волю. Кинув взгляд в ящик, и увидев, что оперения стрел разных цветов, я допетрил, что цветовая маркировка указывает на то, что за магия таится в той или иной стреле. Пока враги герцога довольствовались тем, что есть в наличии, Кинтар не сидел, сложа руки, а искал возможности расширить и улучшить то, что есть у него. Все увиденное мною за последние дни указывало на то, что командор уже очень давно готовился к войне.

Мастер Мицун объяснил, как работает его изобретение. Впрочем, все оказалось довольно просто и так, как я уже и сам догадался. При попадании стрелы в цель, серебро сминалось, после чего магия, до поры таящаяся внутри вырывалась на волю. Никаких слово-ключ и прочего, ерунды. Удар наконечника в цель, и на несколько метров вокруг, либо молния, либо огонь, либо стена спрессованного воздуха, опрокидывающая все вокруг, если же наконечник проникал внутрь тела, то цель разрывало на куски. Прервав разошедшегося артефактора, горящего желанием непременно увидеть, как же будут работать его творения на практике, я осведомился у него:

— Мастер Мицун, сколько здесь изделий?

— Сто штук. Так вы возьмете меня с собой? Мне непременно надо присутствовать на полевых испытаниях моих изделий.

— Конечно возьмем, надеюсь, ваши изделия покажут себя с наилучшей стороны. Это в наших же интересах, — пробормотал я, отходя от этого фанатика магических технологий. Интересно, предполагал ли создатель динамита, сколько народа погибнет от его изобретения?

Впереди и внизу, метрах в сорока, делал дорожную петлю западный тракт. Солнце, которому до окончательного заката осталось чуть больше часа, освещало колонну бравых гвардейцев. Все как на подбор здоровые парнищи поперек себя шире, а вот в офицерах у них были эльфы. Блестят наконечники длинных копий, бряцает железо, ослепительно сверкают надраенные до блеска кавалерийские ламилярные доспехи и гордо вышагивают кони синайских кровей. Красота, да и только. Жалко парней, причем лично они ни в чем не виноваты, так получилось, что они не на той стороне. Хорошо, что не мне придется их убивать. Гвардейцы достались пехотной полусотне Ролла Каненгейма и полусотне арбалетчиков Тремора Хогга. Этих бравых гвардейцев впереди ждал горячий прием. И виденные мною мельком трехметровые пики пехотинцев Ролла, указывали на то, что вряд ли гвардия вырвется из засады. К тому же, арбалет натягивающийся воротом, оружие медлительное, но страшное по убойной силе. Гвардейцы бодро прорысили по дороге, а вслед за ними, чуть отстав, чтобы не запылиться ехали те, кого мы ждали.

Зеленые и светло-синие туники эльфийских магов приблизились к изгибу дороги, и я поднял руку, сигнализируя бойцам, что начало атаки близко. Как только маги неспешно едущие колонной по трое поравнялись с поворотом, я махнул рукой и применил изменение на реакцию. Раздавая оркам магический боезапас, я взял себе десять огненных стрел, а оставшиеся распределил на каждого по три. Кусты и маскировка отлетают в стороны от засады, и орки показавшиеся над краем склона, натягивают тетивы своих страшных по убойной силе луков. Я в это время успеваю уже отправить три стрелы одну за другой в полет. Глаза привычно вылавливают цели, рука тянет тетиву и она, скатившись по распрямленным пальцам, отправляет оперенную смерть в полет.

— Донг, донг, щелк, — и среди передовых всадников, воцаряется огненный ад. В гуще взбесившихся лошадей и их растерявшихся наездников, рвутся магические стрелы. Вот стрела угодившая в голову эльфу, разрывает ее на куски. Кровь, кости и мозги, вперемешку с огнем, выбросившим в разные стороны протуберанцы пламени, заляпали светло-синюю тунику ошарашенного эльфа.

— Щелк, — и последняя магическая стрела, вспухает двухметровым огненным цветком в самом сердце этой каши.

Рвутся с треском электрические заряды, хлопают активизировавшиеся воздушные заклятия, раскидывая дезориентированного и практически уничтоженного противника. Мой колчан стремительно пустеет, в ход пошли уже обычные стрелы. Орки так же использовав магический боеприпас, бьют своими стрелами в пытающихся забраться по склону эльфов из свит знатных эльфов. Задача выполнена, почти, но не до конца. Среди ада устроенного нами внизу, нашлось несколько магов, сориентировавшихся в обстановке и ушедших в глухую защиту. Стрелы и заклятия отлетали от их магической защиты, не причиняя никакого вреда заляпанным чужой кровью эльфам. Выбравшись из месива устроенного нами, маги сошлись вместе и защитный экран, резко расширившись, закрыл практически всех выживших эльфов. А спустя полминуты последовал ответ. Зеленая завеса метра два высотой и метров сорок шириной стремительно полетела в нашу сторону.

— Треньк, — раздался звук, словно бы лопнул невидимый канат, когда зеленая дрянь, от которой так и несло смертью, долетела до холма.

— А-а-х, — охнул Гобой и осел без чувств на траву, изо рта и ушей у него плеснулась кровь.

— Учитель! Учитель! — закричал Лонг, самый молодой из магов и плача упал на колени перед своим старшим коллегой.

— Построились клином! — крикнул я, бойцы не мешкали, и плотно сбив строй, выстроились позади.

Активирую Воздушный Щит, и перед строем закрутилась стена спрессованного воздуха. Вовремя. Дружный залп окончательно прочухавшихся эльфов, разлетается веером бесполезных деревяшек. Лук и почти пустой колчан в сторону, тяжелый щит на левую руку, копье в правую и строй топча тяжелыми сапогами зелень склона пошел вниз, набирая разгон. Эльфов осталось около сорока, четыре мага, тридцать охранников облаченных в доспехи идентичные тем, что были на полуэльфах и шесть каких-то важных шишек. Последние за спину своих подчиненных не прятались, а наоборот выперлись в передовые ряды и по моему, зеленая фиговина прилетела от кого-то из них. Следует еще несколько бесполезных залпов, и спешно отступающие эльфы вливаются в ряды своих сородичей, лихорадочно создавая подобие строя.

Позади бухают тяжелые сапоги раскочегарившегося строя, сбившихся плечом к плечу орков и разогнавшихся как стальной бронепоезд. Когда до эльфов осталось метров десять, какой-то франт в темно-зеленых доспехах, вытянул в нашу сторону руку и что-то прокричал. Примятая трава у его ног вспыхнула огненной стеной и, расширяясь, заклятие погнало в нашу сторону гудящее пламя. Воздушный Щит рассыпался, сдутый как одуванчик и в груди кольнуло. Вслед за этим там, где висел знак Великой Матери, грудь обдало морозом и, совсем немного не дойдя до нашего строя, пламя резко затухло. Пробухав сапогами по пеплу наш строй сблизился с не ожидающими такого попадоса эльфами. Темно-зеленый, принял на щит, удар моего копья, но прозевал тот момент, когда я с размаху ударил ногой по низу щита и верхняя кромка его же щита, съездила ему по лицу. Заливающийся кровью противник покатился под ноги, а стоящий позади него маг швырнул в меня что-то ослепительно-белое, заклятие ударив в щит, прожгло его насквозь и бессильно стекло по перчатке из кожи ликора. Остатки щита улетели в голову мага, и копье, метнувшись жалом вперед доделало дело. Удар сбоку отозвался болью в левом локте и, метнув копье, насаживаю на него лучника стоящего на крупе мертвой лошади позади вражеского строя. Справа и слева строй бойцов смыкает щиты и в них с запозданием следует несколько ударов.

Меч легко вышел из ножен и, подхватив щит бойца упавшего с ножом в ноге, закрываю брешь в строю.

— А-а-а, — истошно крича в наш строй врезается здоровенный детина с двуручником наперевес и сосед, стоящий справа от меня в строю получив этой оглоблей в грудь отлетает назад. Зарубить не зарубил, но из строя бойца вывел. Взмах и полчерепа возомнившего себя берсеркером эльфа покидает свое исконное место. Стоящего передо мной охранника откинуло копьем, брошенным Хакредом с фланга нашего строя, и я осознал, что все, враг побежден.

— Выживших и легкораненых эльфов не убивать, связать и рот заткните! Наших раненых перевязать! Тех, кто может умереть или же уже отходит, быстро сюда! Тяжелораненых врагов добить, шевелимся, схватку выиграли, но наши воины еще бьются с вражескими недобитками.

Не знаю как в жизни, а в драке орки показали себя на отлично. Кто бы ни был этот ныне покойный Бронс Ториан, но обучал он их не на страх, а на совесть. Отряд рассеялся и приступил к исполнению приказов. Своих легкораненых бойцы перевязывали, тяжелораненых, которых оказалось неожиданно мало, всего пятеро, снесли в одно место, и я направился их латать. Из трех десятков всего один воин погиб. Когда мы сошлись с эльфами накоротке, ему загнали в глаз стрелу. Хорошо, что того хмыря, что стрелял из-за строя эльфов, я поддел на копье, а то бы мертвецов с нашей стороны было бы больше. Почти все бойцы, были в той или иной степени попятнаны, но никто не жаловался. Троим, хватило регенерационного зелья, четвертому лечебного заклятия, а вот пятому оно вряд ли бы помогло и, махнув рукой на скрытность, я решил вылечить его наговором Великой Матери. Этим орком отдающим богам душу оказался Варт. У него было две тяжелые раны. Вражеское заклятие спалило ему лицо, лишив при этом обоих глаз. И вдобавок какой-то умелец почти отсек ему правую ногу чуть выше колена. Она и держалась то на недорубленных до конца жилах и мышцах. Я и узнал орка только по доспехам. Как он еще дотянул до этого момента, было непонятно. Несмотря на то, что ногу ему перетянули жгутом, кровь все равно шла, не так обильно, как прежде, но сочилась.

Пока один десяток занимался ранеными, второй забирал все наши луки и оставшиеся стрелы с гребня холма, а третий, добивал тяжелораненых врагов и вязал, контуженых и тех, кто мог дотянуть до допросов. В том направлении, куда упылили гвардейцы и эльфийская разведка, шум драки прекратился и лишь только, кто-то тонко и пронзительно завывал, действуя на нервы. Зато в хвосте колонны, скрытой от нас изгибом дороги, битва, судя по звукам, и не думала затихать. Видимо двум сотням пехоты и семидесяти кавалеристам, не удалось взять эльфов нахрапом и сейчас эльфы, окопавшись и укрепившись, задают им перца.

Присев над изувеченным Вартом, я позвал третьего десятника, десяток которого заканчивал с пленными и стаскивал их в одно место:

— Тарон!

— Иду! — откликнулся орк и бегом направился ко мне.

— Отправь троих на разведку. Пусть только посмотрят что там и как, и сразу же обратно. Никаких драк, без лишней нужды, — распорядился я, показав в сторону не затихающего боя.

— Понял, — коротко ответил орк, и подозвал троих бойцов.

Ну а я, больше ни на что не отвлекаясь, приступил к излечению бойца. Слова мерно падали и нарастающая пульсация знака, знакомо отозвалась на заговор. Сердцебиение и пульсация сравнялись в ритме, и сила изливаясь из рук потекла к раненому. Удерживая практически отрубленную ногу, я видел в магическом спектре, как рассеченные ткани, под воздействием заклятия начали стремительно срастаться. Закончив с ногой, перешел к голове, и здесь пришлось повозиться. Заговор восстановил почти все основные повреждения, но не глаза. Заключительные слова заговора прозвучали в какой-то странной тишине. Оглянувшись, наблюдаю, что пол-отряда находившегося поблизости, смотрят на меня как на восьмое чудо света. А еще бледный как мел, но живой Гобой, поддерживаемый под руку Лонгом и потерявшийся артефактор. Мицун схлопотавший стрелу в плечо, скорей всего слишком далеко высовывался из укрытия, наблюдая, как же действуют его изделия. Сейчас дзенец морщась водил напротив раны какой-то магической побрякушкой. Влив остатки регенерирующего зелья Варту, я встал и скомандовал:

— Построились! Тяжелораненые и те, кто не сможет продолжать бой, из-за полученных ранений остаются здесь! Ты и вы двое, остаетесь на охране пленных и раненых! — показав на бойца с перевязанной ногой и еще двух не менее израненных, распорядился я и продолжил: — Стрелы разделите поровну. Выдвигаемся, бегом! Гобой и Лонг, на вас пленные эльфы, снимите с них артефакты. Этот эльф, что в доспехах, за ним особый пригляд, это он магичил.

До места, где схлестнулись герцогские бойцы и эльфы, было не так уж и далеко. Метров сто пятьдесят. Трое, посланные в разведку, повстречались нам на полпути. И вот что они доложили: Эльфы потеряли обоз и под сотню бойцов, но оставшаяся часть отступила в придорожную рощу, примыкающую к болоту. Кавалерия из-за топкой почвы следом не пошла, а герцогскую пехоту, сунувшуюся следом, эльфы отбили. Сейчас установилось шаткое равновесие. Пехота забаррикадировалась за обозом, а кавалерия откатилась вне досягаемости эльфийских стрел. Эльфы же расположившись на опушке рощицы, отстреливают все, что высунется из-за укрытий. По-хорошему подождать бы, пока подтянуться арбалетчики Тремора и пехотинцы Ролла, но было одно но. Эльфы наворочали раненых, когда отбивали атаку пехоты на лесок и сейчас что-то около двух десятков наших пехотинцев помирали в поле. Эльфы же их не добивали, но и пресекали любые попытки забрать раненых, что только умножало их количество.

Выслушав краткий доклад, я решил, атаковать. На Щит еще силы остались, свяжем боем лучников, а там и пехота навалится. Опять-таки кавалеристы Гауда, ребята хваткие, подтянуться быстро. Разведчики влились в колонну и отряд порысил по дороге. Свернув с дороги и на ходу перестроившись в клин, мы прибавили ходу. Справа, метрах в пятидесяти и немного впереди стояло посреди дороги с десяток разнокалиберных повозок, от обычных крестьянских, до крытых тентом здоровых повозок, запряженных четверкой тяжеловозов. За телегами, повозками и в придорожном канале, залегли герцогские пехотинцы. Вокруг обоза, на дороге и склоне холма лежало множество тел, а еще их немало лежало на пути к рощице, давшей укрытие эльфам. Все было так, как и говорили разведчики. Лесок, в котором засели эльфы, находился левее и метрах в ста от обоза.

'Эх, сейчас бы шарахнуть в эту толпу Торнадо и тогда бы добить их, дело нескольких минут', — подумал я, смотря на приближающийся строй лучников. Воздушный Щит закрутил перед нами стену уплотненного воздуха. Вражеские стрелы посыпались на него как дождевые капли во время ливня, но без толку. Пот заливает глаза, доспехи, щит и тяжелое копье, словно бы прибавили в весе, да еще под ногами влажно зачавкала грязь. Мы сближаемся, семьдесят метров, пятьдесят, тридцать, пятнадцать. Уже отчетливо видны черты лиц стрелков, усердно тянущих тетивы своих луков, но без толку. Хотя каждое такое попадание и ослабляет заклятие, но силы хватает, так что Чингачгуки — капут вам. Перед сшибкой строй клина позади словно бы сжался, а во время удара, задние углы резко прянули вперед, и заработали копья, окрасившись красным. Что орки, что люди, что эльфы, у всех руда красная и все мы смертны. Удар предназначавшийся стоящему передо мной эльфу, достался находящемуся позади него. Этот же оказался юрким, словно вьюн и, поднырнув под моим копьем, попытался подсечь мне ноги, но стоящий рядом Хакред, пришпилил его к земле. Выдернув копье, кидаю его в лучника, расположившегося в развилке дерева.

— Хрусть, — и тело стрелка валится вниз, обломав по пути пару тонких веток.

— А-а-а, — кричит пехота, катящаяся человеческим валом от обоза.

Доскакавшие до топкой земли, кавалеристы, оставили коней и, спешившись, на ходу разряжают арбалеты, в попятившихся эльфов. Активирую заклятие староимперского браслета и заклятие ударило в гущу самых упертых эльфов. Огненный шар зашипев, улетает в эльфов и, взорвавшись в толпе, укладывает троих эльфов. Один точно не жилец, а двоих всего лишь контузило. Это окончательно их доконало и ушастые начали отступление, очень быстро обратившееся в бегство. Добежавшие пехотинцы и кавалеристы с арбалетами ударили во фланг побежавшим эльфам. Мы же, не рассеиваясь, шли строем и давили любые попытки сопротивления. Деревья и кусты пошли гуще, влаги под ногами прибавилось, и я громко скомандовал:

— Разбиться по трое, один с луком, двое его прикрывают! Держать друг друга на виду! Гоним их до болота.

Последовали команды десятников и отряд на ходу разделившись по трое, и стараясь не терять друг друга из виду, двинулся вперед, прочесывая лес. Достав лук и наложив стрелу, иду вперед, просеивая в магическом спектре окружающий фон. Меня прикрывает Хакред и Тист. Солнце было уже близко к закату и удлинившиеся тени создавали не самый лучший обзор. Так и никого не повстречав на пути, мы миновали рощу, и вышли к болоту. Кривые деревца, осока, камыши, лягушки устроившие вечерний концерт, заходящее солнце, бросающее последние лучи на болото, тянущееся насколько хватало глаз. И четыре эльфа, измазанные в болотной грязи и перебирающиеся с кочки на кочку, метрах в тридцати впереди. Их целью был островок, густо заросший камышом. Разрыв в тине и торфе, из которого наверх поднимались крупные пузыри, указывал на то, что не все так удачно передвигались по болоту, и кому-то крупно не повезло. Справа и слева защелкали тетивы луков и арбалетов, и беглецы стали похожи на дикобразов. 'Вот теперь, точно все', — подумал я, снимая шлем и взъерошив мокрые от пота волосы.

— Какую еще долю! Все добытое в бою до последнего медяка, по праву принадлежит герцогу Кинтару! — поднявшись из-за походного стола, прорычал Сагул.

— Такую долю, в золоте. Ты бы не скупился, эти бойцы тебе и герцогу победу принесли на блюде. Мне известно, что эльфы везли в обозе золото, серебро и еще много всякой ценной рухляди. Так что, если ты выделишь каждому моему воину, скажем по двадцать золотых и клану от лица герцога за погибшего полсотни, то от трофейной казны не сильно убудет. Не для себя прошу, а для воинов. Не стоит жадничать, тем более как я понял из сказанного мне герцогом, нам еще немало предстоит повоевать. А денежка, полученная за пролитую кровь, хорошо скажется на их боевом духе, — не повышая голоса, привел я свои доводы и посмотрев на успокаивающегося капитана, снова его спросил: — Так что, долю моим бойцам выделишь или боишься герцогского гнева?

Дело было ранним утром. Полночи провозившись с ранеными из своего отряда, я еле добрел до организованного мне Хакредом лежака и чуть примостившись, сразу же заснул. Наутро, чуть свет, проснулся, умылся, и наскоро перекусив, хотел двинуть к капитану, но меня отозвал Хакред. Пока я спал, бывший нищий прошвырнулся по лагерю и разузнал, что было в обозе эльфов. Выяснилось, что эльфы везли ценности, золотишко, серебро, утварь всякую роскошную, а продукты и прочие, нужные в дороге вещи, занимали всего несколько телег. Покумекав, я решил выбить для своих вояк премиальных. Это поднимет мой авторитет среди них, взлетевший и так высоко после боя, да и деньги оркам лишними не будут. Война, а это, несомненно, начинающаяся война с императором и эльфами, не будет длиться вечно, так что, если орки выживут, то деньга им пригодится.

— Никого я не боюсь, — пробурчал со злостью в голосе капитан и, поколебавшись, сказал: — Хорошо, будут вам деньги, по двадцать на воина и пятьдесят за погибшего. Только скажи своим ратникам, чтобы не растрепали, надеюсь, ты понимаешь, что о том, что везли эльфы, никто лишний знать не должен. И еще, я буду вынужден отчитаться герцогу. После обеда, выступаем, деньги тебе принесут, иди.

— Благодарю капитан, и я понял, никто от меня и моих бойцов ничего не узнает, — сказал я и вышел из палатки. Наш отряд расположился в стороне от основного лагеря и сейчас, у нас на повестке были похороны. Хоронили погибшего вчера воина. Большая куча хвороста и сухих бревен, на самом верху лежит орк. Погибший без доспехов, но со всем своим оружием и одет в чистую и, наверное, самую лучшую свою одежду. В ногах у умершего два эльфийских трупа, со связанными за спиной воедино руками и ногами. Все уже собрались, даже Хакред подтянулся и никто ему и слова не сказал. Когда я подошел к будущему погребальному костру, ко мне приблизился Тист с факелом и, отдавая его мне, сказал:

— Командир, ты имеешь все права отправить его душу к предкам. Мы все, просим тебя.

Молча, приняв факел, я подошел к куче дров и сунул его под самый низ. Отступив от неожиданно быстро разгорающегося костра и глядя на пламя, я подумал: — 'Ну вот, не успел еще и одного дня воинами покомандовать, и уже один из них мертв. Выживем ли мы все в пламене разгорающейся войны или же сгинем без следа?'

7 Глава

Над прогоревшим и чуть дымящимся погребальным кострищем насыпали курган. Капитан сдержал обещание и перед самым обедом прислал двух воинов притянувших несколько увесистых кошелей с золотом. Раздав премиальные, я вручил долю погибшего бойца Тисту, чтобы он передал ее или семье или же главе клана. Я тогда еще не знал, что через несколько часов и сам отправлюсь в их селение. Все получилось само собой. Когда мы отъехали от не до конца опустевшего лагеря километров на десять, Сагул приостановив коня, дождался меня и сообщил, что орков герцог отпускает в свое селение на несколько дней. Так что я могу либо ехать с ними, если меня пригласят и есть желание. Либо же добраться с Бронтом до замка Шинген и ждать дальнейших ценных указаний от командора.

С капитаном из лагеря вышли не все воины, а всего лишь сорок арбалетчиков Тремора Хогга и тридцать бойцов покойного Ролла Каненгейма. Роллу, двадцати его воинам и десяти арбалетчикам вчера не повезло, и гвардия показала напоследок, что умеет не только красоваться. Оставшиеся в полупустом лагере ратники, должны были выдвинуться к границе с центральными областями империи, после нашего ухода, а конница двинула туда еще утром.

Эльфийский обоз захваченный вчера пылил в хвосте колонны. И там же под охраной двух десятков арбалетчиков и магов Лонга и Гобоя понуро брели скованные пленные эльфы. Всего их было восемь, трое это маги, если судить по необычным руническим браслетам, сковавшим их руки, четверо обычные бойцы, угодившие в плен в результате ранений и последний, это благородный, за малым нас не спаливший вчера во время боя. Сейчас он уже не производил впечатления франта, но даже и в таком неприглядном виде он отличался от остальных пленных эльфов. Доспехи, оружие и артефакты у него отобрали, одежда оборвана, некогда грива ухоженных светлых волос превратилась в грязный колтун. Лицо в синяках и кровоподтеках, да еще через пол-лица тянется багровый рубец от удара краем щита. На запястьях уже знакомые мне по заточению кандалы, блокирующие магические силы. Но, несмотря на это у высокородного пленника взгляд прямой и не зашуганный, наверное, еще теплится в душе надежда на освобождение. Хотя, кто знает, глядишь, еще и обменяют на кого-нибудь. Наверняка не везде герцогские воины так победоносно повоевали, так что, все может быть, все может статься. Когда мы проезжали мимо пленных, судя по тому, как этот знатный на меня зыркал, он меня узнал. Что-то мелькнуло в его взгляде непонятное, не ненависть, а скорее горечь поражения и недоумение. Видимо он до сих пор гадал, как же так могло получиться, что мы дошли до их строя и не сгорели как свечки?

Как я понял, из сказанного капитаном, замок Шинген представлял собой неслабое оборонительное сооружение, которое так просто и сходу не возьмешь. Лучшего места для хранения добычи и ценных пленников, в округе и не было. Куда ни глянь, кругом заваривалась каша гражданской войны и встречающиеся нам по пути обозы и колонны солдат в цветах герцога, это лишний раз подтверждали. Странно было то, что мы ехали в противоположную сторону от назревающих боевых действий.

— 'Что нам поручат? Куда пошлют, и не будет ли это еще хуже, чем война с императором и иже с ним? Недаром такая забота к оркам, ох недаром. Что-то назревает, только вот что? Можно конечно, спросить свою покровительницу, но сомневаюсь, что она ответит прямо, — Такие вопросы и мысли крутились у меня в голове.

Порасспросил своих бойцов, и выяснил, что последний раз они были дома два месяца назад. И еще узнал, что их последние год-полтора натаскивали немногословные герцогские инструкторы. Более-менее орочье наречие понимал погибший Бронс Ториан и он же обучал их работе в строю и согласованности в бою. Стрельбе из луков, скрытному передвижению по лесу и прочим охотничьим премудростям, всему этому молодых орков учили более старшие воины их клана. Герцогские же инструктора и егеря лишь отточили уже имеющиеся навыки в этой области.

Как и предполагал капитан, орки пригласили меня к себе в гости. И не особо колеблясь, я согласился. Мне было интересно, как же живет их клан. К тому же была у меня мысль, покружить по окрестным лесам и горам и поискать магические истоки. Отстав от остальных, я переговорил с Хакредом с глазу на глаз, и он остался с отрядом, направляющимся к замку. Мало-помалу бывший нищий занимал при мне место адъютанта и агента, узнающего все последние слухи и новости. И если, мы переживем все эти заварухи, то я уже имел наметки на то, где с толком использовать в дальнейшем Хакредовы таланты.

Отделившись от обоза и отряда капитана Сагула, мы свернули на селение орков, располагающееся от замка километрах в тридцати. Ранним вечером, прибыли в селение.

Дорога петляя между хвойными деревьями, поднималась вверх по склону пологой скалы. На самой вершине и располагалось собственно само селение. Высокий бревенчатый частокол, словно большая подкова охватывал полукругом поселение и упирался в отвесную скалу позади деревни. Через каждые тридцать-сорок метров за частоколом выстроены площадки для наблюдения за местностью и для стрельбы по возможным осаждающим. Не успели мы еще подъехать к воротам, как они открылись и за ними нас встретили двое воинов с боевыми молотами, композитными луками и в легкой кожаной броне. Увидев привратников, я понял, почему глава рода Хорт выделил герцогу только этих молодых воинов. Дело в том, что оставшиеся в селении воины были уже в возрасте. То есть они еще могли охотиться, сражаться и защищать свой род, но длительного похода или же битвы они бы уже не потянули. К тому же из того что я видел и суммировал в кучу, мне стало ясно, что командору и нужны были именно молодые воины. Потому как они еще не закостенели и могли осваивать новую для орков тактику, стальные доспехи и легче взаимодействовали с людскими командирами и их подчиненными. Каждого молодого воина встречали одна-две орчанки и почти у каждой молодухи либо малыш на руках, либо двух-трех годовалый ребенок рядом крутится, встречая своих отцов. Женщины орков отличались от своих мужчин в лучшую сторону. Они имели более правильные черты лиц, светлую кожу, и были тоньше в кости. Вот так-то, оказалось, что мои подчиненные уже все поголовно женаты и имеют одного-двух детей. Усиленное поднятие демографического положения рода на лицо. Все орки по пути рассеялись по своим дворам, и лишь Варт коротко переговорив со своей женой, проводил меня к дому главы клана.

— Вот здесь и живет наш вождь Киф, а вот и он, кстати, идет, — кивнув на вышедшего на крыльцо престарелого орка и дом ничем особо не отличающийся от остальных, сказал орк и, спрыгнув со своего коня, привязал его к коновязи.

Вышедший из дома орк был не сказать, чтобы очень стар, но лучшие его годы явно миновали и возраст давал о себе знать. Многочисленные морщины избороздили лицо, волосы некогда наверняка густые и черные, сейчас были серого цвета из-за многочисленной седины и с залысинами начинающимися ото лба. Одет был глава клана Хорт в обычные штаны и рубаху серого цвета. На ногах короткие сапоги, на правой руке рубиновый браслет и выглядывающая из под рукава синяя вязь родовой наколки.

— Да когда же она перестанет чесаться, — пробурчал Варт, раздраженно потерев молодую кожу, наросшую на месте самого большого ожога.

— Еще день-два и все пройдет. Радуйся, что все осталось при тебе и в первую очередь глаза, — отозвался я, и так же привязав коня, направился навстречу идущему к нам орку.

— Да уж, благодарю тебя командир, если бы не ты, то не только я, но и многие из нас не вернулись бы сегодня домой, — пробормотал смущенно десятник, видимо вспомнив, о том, как они меня встретили.

— Приветствую вождь, — приложив правую руку к груди и слегка поклонившись, сказал молодой орк, когда мы сошлись на середине двора.

— И я, приветствую тебя Варт, сын Тоцена. Кто это с тобой и как его имя? — спросил глава клана, так же приложив руку напротив сердца, но, не кланяясь и внимательно рассматривая меня из под кустистых бровей.

— Это наш новый командир, его назначил герцог. Зовут Артемом. Отличный воин и товарищ, я его пригласил к нам в гости.

— Ну что ж, что пригласил, это хорошо. Всегда рады гостям. Тебя Варт, наверное, Зарина уже заждалась. Да и устал ты с дороги, так что езжай сейчас домой, а завтра рано утром, приходи ко мне и остальных десятников позови, — технично спровадил вождь моего десятника и, кивнув на дом, сказал мне: — Артем, забирай вещи, и пойдем в дом, будешь моим гостем, о лошади не беспокойся, о ней позаботится мой внук Сивер.

На крыльцо вышла средних лет орчанка и глава клана поручил ей приготовить для меня комнату и нагреть воды. Спустя полчаса, отмывшись от дорожной пыли, переодевшись и оставив свои вещи в выделенной мне комнате, я сидел за ломящимся от еды столом, и гадал с какого же блюда мне начать ужин? Чего здесь только не было, рыба от соленой, копченой, маринованной и до жареной. Мясо, так же разнообразно приготовленное, наваристая уха, что-то наподобие плова, но сготовлено из незнакомой мне крупы и еще несколько блюд, которых, я никогда не пробовал. Во главе стола сидел Киф, справа и слева от него находились два его внука Сивер и Горран. Сивер выглядел лет на десять, а Горран годков на тринадцать, оба паренька в разговор старших не лезли и, насытившись, вышли из трапезной. Хозяйка же накрыв на стол, с нами садиться не стала и как вышла, так больше не появлялась. Во время ужина ни о чем важном не говорили. Единственно только Киф ненавязчиво расспрашивал меня о том, откуда я родом, как давно работаю на герцога и прочем, что может помочь узнать, что за человек перед тобой. Где-то уклонившись от прямого ответа, а где-то и откровенно приврав, я отвечал на его вопросы. Кивнув на уставленный блюдами стол, я спросил вождя:

— Вы словно знали, что сегодня к вам кто-то приедет. Или же у вас всегда так?

— А я, и знал, но для того чтобы это постигнуть надо начать издалека, либо же хорошо знать наши обычаи и быт. Знаешь ли ты Артем, что пока я с тобой разговаривал, то сменил три орочьих наречия. И ты, отвечая на вопросы, чисто и без обычного для человека коверкания изъяснялся на всех трех. Как такое возможно? Кто ты Артем и почему глава этих земель приставил тебя к нашим воинам?

'Так-так, а старичок то непрост, вон как он меня развел. Хорошо, что меч при мне, а то мало ли чего у него на уме. Может и ничего плохого, а может уже кликнул через внучков своих вояк', — подумал я и, поставив на стол кружку с квасом, ответил:

— Вы правы, я не учил вашего языка, но знаю его, и не только его. Не знаю, как так получилось, но предполагаю, что здесь не обошлось без магии. Кто я? Я человек, благодаря которому большинство ваших воинов выжило в драке с эльфами. И вы Киф обо всем, что происходило с вашей молодежью, прекрасно осведомлены, потому как минимум у двоих из них есть амулеты, при помощи которых они связываются с вами. Почему герцог приставил меня к вашим воинам? Ответы очевидны. И самый первый, это знание вашего языка. Второе, ему нужен был человек, который умеет хорошо биться, но и при этом думает головой. И третье, ваши парни ему нужны не как обычное строевое мясо, а для чего-то важного. Более точно ответит только сам герцог. Спросите его, и возможно, он вам ответит. Как видите, я с вами откровенен и надеюсь, вы так же будете со мной честны. Не хотите рассказать, для чего вы меня пригласили в гости? Ведь это вы Киф меня пригласили, а не Варт, не так ли?

Вождь, не перебивая, выслушал меня и, посмотрев в окно из которого задувало вечерней прохладой, и падал красноватый отсвет заходящего светила, устало вздохнул и сказал:

— Да, это я тебя позвал. У нас, по-вашему, орков, а по-нашему народа орук, все не так как у вас. У нас нет богов, которым мы бы поклонялись или же были бы изначально посвящены. Наши боги остались в том мире, откуда наш народ попал сюда в мир Эйтери. Было это тысяча шестьсот десять лет назад. Ныне уже нет ни нашего мира, ни богов, погибших вместе с ним, но перед этим открывших нам своим детям проход в этот мир. Род Хорт был одним из самых влиятельных и сильных родов, попавших в этот мир. Все, что у нас осталось, это связь с предками, незримо присутствующих рядом и помогающих своим прямым потомкам. Всегда в роду было несколько десятков ведунов, чувствующих своих предков, да еще шаманы и их ученики. Этого хватало, для того, чтобы род разрастался и процветал, — глава рода прервался и, смочив пересохшее горло прохладным квасом, продолжил повествование: — Все изменилось в худшую сторону, когда род потерпел несколько крупных поражений от многочисленных северных племен. Враждовали и раньше, но в последние тридцать лет северяне объединились, и война шла уже на полное истребление. Чем меньше у нас в роду оставалось видящих и шаманов, тем слабее становилась связующая нить с предками. Сейчас в роду Хорт всего лишь двое видящих, и я один из них. Еще когда наш народ только осваивался в этом мире, к нам пришел человек из народа Россов посвященный богам этого мира. Он предлагал нашему роду их покровительство, но видящие и вождь Велир отказались. Если бы они согласились, то тогда духам нашего рода пришлось бы уйти вслед за Великой Матерью. Редко бывает когда предки сами связываются с видящими, но вчера они показали мне тебя и их посланник поведал, что ты являешься адептом богов этого мира. И он же сказал, что они готовы уйти за грань, и ты поможешь нам связаться с богами этого мира. Ты поможешь нам? — спросил глава практически выбитого под корень клана и посмотрел прямо на меня.

Что я мог ему сказать? Тут сам ходишь по краю и не знаешь, будешь ли завтра жив или же очутишься либо на костре, либо же где-то в канаве гнить. Непривычно было как-то брать на себя ответственность за судьбу, целого клана. Пусть небольшого и захиревшего, но все равно, как-то это все неожиданно свалилось мне на голову. Видно, сильно зеленых приперло, раз они решили принять покровительство богов этого мира. Интересно, а не станет ли после этого клан Хорт в глазах остальных кланов отщепенцами и предателями? Такие мысли мелькнули у меня, и я ответил старому орку:

— Помочь то помогу. Тем более, что я все равно собирался обследовать окрестности и найти... — я запнулся, выбирая подходящее описание истока и места силы богини и подобрав, спросил: — Есть ли где-то поблизости необычное место, где есть что-то объединяющее в себе и мертвое и живое? Необычный камень, дерево? И в это место не идет без особой нужды зверье, а нежить, напротив притягивает. Есть ли здесь подобное место? И если есть, то где?

Киф на минуту задумался и ответил:

— Есть подобное место. Не знаю, находится ли там что-то объединяющее в себе и живое и мертвое, но то, что звери это место избегают и то, что там есть что-то неживое, это точно. От нашего селения на север несколько часов на коне. Там находятся развалины храма Триединого. Наши охотники обходят это место, охоты там нет, а вот живых мертвецов там видели. Люди, что привозят нам товар на продажу и обмен, рассказывали, что этим развалинам уже несколько сотен лет. Храмовники когда-то построили на том месте храм, но долго он не простоял, и что-то там произошло нехорошее. С тех пор никто там не живет, и сами церковники не пытались восстановить здание. Я дам тебе в проводники Горрана, заодно за конем твоим присмотрит. Лошади не подходят близко к этим развалинам, а пешком, далеко и долго.

— Хорошо. Тогда, путь разбудит меня на рассвете, и вечером, я скажу, каков будет ответ Великой Матери, если конечно, там действительно находится исток силы.

Проговорили еще с час. Киф рассказал о том, как жил клан на северном материке. Как они его покинули и переселились на земли, дарованные им императором. И как потом не заладились отношения с эльфами. Приграничные неурядицы вылились в открытые смертоубийства, и в результате клан потерял большую часть воинов, и попытался отступить вглубь людских земель. Ушастые гнались за остатками рода и если бы не вмешательство герцогских воинов, то орочьего клана Хорт сейчас бы уже не существовало. Разошлись уже, когда окончательно стемнело. Засыпая, я подумал, что неплохо было бы получить ответы на накопившиеся вопросы, тем более, что моя покровительница как-то обмолвилась, что для того чтобы с ней связаться, не обязательно топать до ближайшего истока силы. Мысль о том, что надо поговорить с богиней навязчиво крутилась в голове, пока я засыпал.

* * *

Вечер того же дня, замок Шинген.

— Сотня барона Зольца и отряд искателей под предводительством Долгара, были отправлены мною вчера. С ними выехало пять магов из магической школы Грасс. Маршрут оставил прежним. В обход Гиблых земель, по самому их краю. Дойдут до хребта Арус-Сур и вдоль западной его оконечности выйдут к границе лесов подконтрольных роду Белоцвет. От этого места и к нужному нам участку леса, полдня пешим ходом. Дольше, но это самый сильный отряд и к тому же, выбранный маршрут самый безопасный. Сотня Зольца состоит полностью из самых лучших стрелков и охотников. К тому же маги из школы Грасс, лучшие по части маскировки и магии огня, так что успех порученного им задания гарантирован. Завтра отправится отряд под предводительством барона Нисса эл Кроса. В его отряде тоже отличные лесовики и воины. Три мага, да и сам Нисс насколько я знаю, неплохой маг огня. Их путь так же просчитан и он намного лучше того варианта пути, что ты предлагаешь для сотни капитана Сагула Бронта. Не пойму я тебя отец, зачем посылать еще один отряд? К тому же еще добавлять к ним орков и этого непонятного и непроверенного до конца еретика и убийцу церковников Триединого. При таком маршруте они обречены, слишком много на этом пути неучтенных опасностей. Ладно, орки и этот Артем Берест, но полсотни отличных воинов и три неслабых мага это напрасный расход так необходимых нам сейчас людей. Я знаю, что тебя не переубедить, но хотя бы ответь, зачем посылать еще и этих воинов? Тем более, что они наверняка не дойдут и обречены, — молодой герцог Фелларт закончил приводить свои доводы, и расстроено махнув рукой, отошел от развешенной на стене карты западной границы империи.

— Ты прав, сын, но это только на первый взгляд. Орки уже показали себя в бою с эльфами, и Артем Берест неплохо справился с обязанностями их командира. Силен, удачлив, держит свое слово и к тому же имеет покровительство древних богов. Возможно, что самых первых, чтобы там не говорили последователи Триединого. Ничего менять не будем, орки под началом Артема, воины капитана Сагула и маги выйдут в поход через два дня и это окончательное решение. Что же до того, что они обречены... — Кинтар прервался, и криво усмехнувшись, сказал: — Может быть, удачи Артема хватит на всех его спутников, кто знает? Ничего не предопределено, поживем-увидим. После того, как все три отряда выйдут за пределы герцогства, нам останется лишь ждать и сдерживать натиск имперских войск. Если хотя бы один отряд из трех дойдет и исполнит задуманное, то мы победим малой кровью, ну а нет, тогда либо мы императора и эльфов, либо они нас. И стоить это будет большой крови, а выиграют от этого только ушастые и соседствующие с империей королевства, только и ждущие, как бы урвать кусок пожирнее.

В дверь постучали, и герцог громко сказал:

— Войдите!

Дверь открылась, и зашедший воин доложил:

— Ваша светлость, мастер Ной прислал меня сказать, что эльфы готовы все рассказать.

— Хорошо, иди Сул.

Воин вышел, а герцог подхватил со стола фонарь и произнес:

— Ну что, Фелларт, пошли, послушаем, что нам расскажут захваченные Берестом эльфы, это его трофеи и не последние фигуры в клане Белоцвет.

8 Глава

Беспамятство обычного сна не успело подхватить меня в свои сети, потому как практически сразу же перешло в состояние мерцающего туманного междумирья. Того самого, что всегда сопровождало меня, перед тем как аватара богини являлась мне. Вот туман уплотнился, и из него выступила она.

— Приветствую Пробужденный. Я вижу, ты растешь в силе, не каждый твой предшественник, так четко и внятно мог послать зов. И вновь у тебя ворох вопросов, а еще просьба от духов орочьего клана Хорт, — прошелестел ее голос.

— Приветствую тебя Великая Мать, — отозвался я, шагнув навстречу ей и слегка поклонившись. И не откладывая на потом, сходу перешел к тому, зачем я собственно и явился к ней: — Ты как всегда права и слышишь все мои вопросы, прежде чем я их успеваю задать. Поэтому не стоит тратить время попусту, прошу, ответь на мои вопросы, если это конечно возможно. Но второй по значимости после просьбы оруков вопрос — это правда, что можно открыть врата в другие миры и можешь ли ты таким образом вернуть меня домой? — Хоть мне и не терпелось получить на свой вопрос ответ, но я все таки решил с ним обождать, тем более, что я обещал вождю, а свое слово надо держать.

— Что ж, ответы на свои вопросы ты получишь. Это возможно и не является каким-то секретом. Долг превыше всего, не так ли Пробужденный? Упрямый и гордый, как и все те, кто был до тебя, — грустно улыбнувшись, промолвила аватара богини, посмотрев на меня, словно бы заглянув в самые укромные уголки моей памяти и души.

Невольно моя рука ухватила рукоять меча, и внутренне я напрягся, и чувство сканирования пропало. Отведя взгляд, богиня огласила свое решение по орочьей просьбе:

— Передай вождю, что боги этого мира, берут его род под свое покровительство. Любой из рода Хорт, кто захочет принять посвящение, должен явиться к истоку силы. Любому, не обязательно тому, что находится невдалеке от их селения. То, что там сейчас обитает никому из них не одолеть. Даже если клан пошлет, всех своих ратников. Ты ведь туда собирался?

— Да, а что там такое, что даже четыре десятка воинов не смогут с этим сладить?

— Что там сейчас я не могу видеть, потому, как доступная мне часть силы истока держит это существо в пределах этих развалин. Я могу тебе показать, как оно появилось. Эта тварь сродни той, что ты уничтожил, когда перебил храмовников. Не каждый меч и прочее обычное оружие сможет ее упокоить, но твой меч сможет. Так ты хочешь увидеть, как это существо появилось?

— Посмотреть конечно же нужно, потому как я не передумал туда наведаться, но сначала ответь: — почему всю эту нежить так притягивают места силы? И еще, если вы боги создавшие этот мир, то откуда тогда взялись все эти Триединые и прочие божки, которым поклоняются многие разумные расы Эйтери? Неужели вы не можете вымести их отсюда? Ведь это ваш мир и что тогда вам мешает просто вышвырнуть их отсюда, хотя бы тех, кто враждебен?

Аватара богини не перебивая, выслушала мои вопросы, и как-то грустно иронически улыбнувшись, молвила:

— 'Огнем и мечом', — вот он девиз людей. Вы самые нетерпеливые из всех населяющих мироздание рас, но и самые не долгоживущие. Не все так просто, как может показаться на первый взгляд, но хотя бы кратко объясню.

Нежить, это все самое грязное и нечистое, что было в разумном существе при жизни. И именно эта грязь превращает тела и души в нежить. Разум, память и все что еще есть светлого в нежити хотят успокоения и потому идут к истокам силы. Если они побеждают темную составляющую, то у истока получают успокоение и перерождение, но в большинстве случаев темная часть разумного перевешивает и тогда эта оболочка топчется рядом с местом силы, окончательно деградируя и теряя остатки памяти о жизни до смерти.

Что касается пришлых сущностей. Изгнать всех этих божков, демонов и прочих сущностей, вполне возможно, но разумные, населяющие Эйтери, все равно придумают себе других богов, и они явятся из первородного хаоса. Вера, это тоже сила и именно этой верой питаются пришедшие извне боги, в большинстве своем не претендуя на что-то большее. Сущности с демонической силой могут пожирать души и присасываться к истокам, но только в том случае если сами творцы этого мира слабы. Мы сейчас слабы и виноваты в этом люди, сотворившие Гиблые земли. Наша сила это сам мир, а эти проклятые земли, для нас как гниющая на теле язва. Представь, что у тебя в теле распространяется воспаление и тебя лихорадит. Сможешь ли ты полноценно себя защитить в это время? — спросила меня богиня.

— Вряд ли, тем более, если противники навалятся со всех сторон, — уже догадываясь о чем пойдет разговор далее, ответил я.

— Таково наше положение сейчас, так что любой перекрытый исток это еще один удар, ослабляющий нас. Чтобы открыть портал для отправки тебя домой надо убрать проклятие с Гиблых земель. Можно отправить тебя сейчас, но это будет все равно, что подставить спину для удара. Так было в мире оруков, их боги, понимая, что они проигрывают захватчикам, открыли своим детям порталы в этот мир. Этим они всего лишь ускорили неизбежное. После этого создатели погибающего мира взорвали истоки, чем вызвали такую волну разрушительной энергии, что в том сражении не было ни победителей, ни проигравших. Если ты пойдешь до конца и выполнишь поручение, которое готовит для вашего отряда герцог, то сможешь попросить в награду Гиблые земли. Это будет еще одной ступенькой, ведущей домой. Таких ступеней будет несколько и многие шедшие по ним до тебя, так и де дошли до конца. Обещаю, что как только проклятие с этой умирающей земли будет снято, то я открою для тебя портал, если ты, конечно же, захочешь вернуться домой. Выбор за тобой Артем, — и богиня замолчала, выжидающе на меня смотря.

— Я согласен и сделаю все от меня зависящее, чтобы снять проклятие, — не особо медля с ответом, сказал я.

Впереди замаячила возможность вернуться домой, а ради этого можно было и потрудится. Наконец то неопределенность рассеялась и цель определилась.

— Вижу, ты полон решимости, дойти до конца. Что ж, это хорошо, многим твоим предшественникам именно этого не хватало. Прежде чем я покажу тебе события, что привели к появлению твари закрытой мною в развалинах монастыря, дай мне свой браслет-телепорт, — аватара приблизилась и, протянув узкую ладонь, взяла массивный браслет с ячейками под частицы истока.

Взяв телепорт двумя руками она пристально в него всмотрелась. Под этим пристальным взглядом браслет до того раскалился, что казалось, что расплавленный металл вот-вот потечет ручейками сквозь сжавшие его пальцы. Внезапно свечение спало, и богиня протянула мне артефакт, снова выглядевший как обычно, со словами:

— Теперь ты сможешь через браслет позаимствовать часть энергии истока, если у тебя будет его частица, и если ты там был до этого. После этого, вставленная в браслет часть места силы, разрушится. Время, отпущенное тебе в мире снов, подходит к концу. Тебе пора обратно Пробужденный и смотри...

Мерцание мира снов исчезло, а на смену ему меня со всех сторон окружила синева неба, а далеко внизу проплывала земля. Словно бы я снова совершил тот глупый прыжок с парашютом, швырнувший меня в этот мир. Только что, не было над головой ни парашюта, ни строп, не было вообще ничего, был лишь бестелесный полет вперед. Внизу, заросшие лесом холмы разрезала грунтовая дорога, петляющая между ними. Впереди показалось массивное здание, похожее не столько на храм, сколько на небольшую крепость. Постройку опоясывали сложенные из дикого камня стены высотой метра четыре. Над выбитыми воротами даже были две башенки соединенные между собой навесом, крытым дранкой. Ворота, ранее закрывающие доступ во внутренний двор храма, сейчас валялись в воротной арке изломанной кучей досок и покореженного металла. Вырванные с корнем петли так и остались висеть в воротной арке перекрученными полосами железа. Создавалось такое впечатление, словно в ворота ударили огромным тараном и вышибли их с одного удара. Единственная сила, способная совершить подобное в этом мире, это либо осадные орудия, либо магия.

Во дворе шел бой. Когда бестелесный наблюдатель, глазами которого я наблюдал, приблизился ближе и завис над серединой двора, то стало понятно, что это не бой, а резня. Восемь воинов и один маг со знаками ордена Карающих на доспехах и одежде, методично убивали спасающихся бегством монахов. Самые боевитые черноризочники уже полегли и больше всего их тел лежало возле разнесенных ворот. У кого арбалет, у кого копье, а то и вовсе дубина, вот с таким нехитрым арсеналом они думали остановить карателей. Сами каратели потеряли всего лишь одного воина, поймавшего в лицо короткий арбалетный болт. Один к двадцати пяти, нехилый размен.

Высокие двухстворчатые двери клацнули створками перед самым носом у нападающих, но те особо и не расстроились.

— Все назад! Приготовить арбалеты! — скомандовал невысокий, но широкий в плечах рыжеусый крепыш с обоюдоострой секирой, измазанной в крови по самую рукоять.

Воины отошли от дверей метров на десять, и вперед выступил единственный безоружный член отряда. Худой мужик лет сорока, за плечами плащ серого цвета с красной эмблемой ордена Карающих — трех лучевая звезда и выглядывающие из под нее два перекрещенных меча. Аскетичные черты продолговатого лица, в глазах фанатичный огонь и незыблемая уверенность в правоте своего дела. Фанатик, так я сразу же охарактеризовал его для себя. Фанатик, вытянул вперед руки и между его ладоней возник шар, состоящий, словно бы из спрессованного серого тумана. Недолгий полет, и туманная сфера угодила в запертые двери. Взрыв, и все что осталось от дверей влетает внутрь здания. Щелкают тетивы арбалетов и несколько вскриков, возвестили о том, что не все монахи погибли при выносе двери. Рядовые бойцы стремительно врываются в здание и добивают раненых. Каратели быстро и методично проверяли все помещения и продвигались вперед. Миновали кельи, следом кухню и обеденный зал. Здесь, они обнаружили двух монахов, пытающихся спрятаться на продовольственном складе. Обоих найденышей, быстро и не обращая внимания на мольбы, казнили. Больше никого не встретив на своем пути группа вышла в зал где, судя по всему до этого молились монахи. У дальней стены стояла кафедра, за ней вся стена заставлена образами Триединого, во всех его ипостасях, а сразу от входа располагались скамьи. В зале было тихо и пусто, а свет, изливающийся из высоких и узких окон, лишь отчасти разгонял сумрак. Не останавливаясь, карающие миновали зал и остановились у стены с образами. Главный каратель, подойдя к иконостасу, повернул деталь лепнины, украшающей одну из колонн. Скрежетнув кусок стены ушел в сторону, открывая полутемный коридор, и вперед снова выступил маг. Остановившись напротив коридора он, словно бы прозондировал пространство впереди и, кивнув, произнес:

— Они там, и они нас ждут, я пойду впереди.

Группа втянулась в коридор и вышла в зал, освещенный несколькими факелами и парой канделябров со свечами. В ширину метров пятнадцать и в длину около двадцати, потолок от стен повышался к центру, и его очертания терялись где-то в темноте. Дым от факелов тянуло вверх, видимо там был продух. Несомненно, раньше здесь была пещера, природного происхождения. Само помещение было без единого окна, глухой каменный мешок. Вдоль стен стояло несколько скамеек. Посередине зала возвышался двухметровый камень истока. Как и у виденного мною до этого, этот так же имел два полюса, одна сторона мертвая, другая живая и вся покрыта растениями. Между входом в зал и истоком стояло пятеро монахов. Щелкнули тетивы арбалетов, но болты отлетели от невидимой обычному глазу защиты и выбили искры, ударившись об стены.

— Не стреляйте, пока здесь мечами и арбалетами ничего не решить, — шагнув вперед, сказал фанатик.

— Уходи, Мивер, вы еще можете уйти. И зачем вы убили тех несчастных? Они хотели всего лишь уйти из обители, — произнес стоящий посередине монах и откинул капюшон, закрывающий до этого лицо.

Подбородок и щеки у монаха гладко выбриты, черты породистого лица как у аристократа, в надцатом поколении. Волосы с медным отливом, зачесаны назад и перехвачены обручем из серебра. Ладони и ногти рук, скрещенных на груди, так же выглядели ухоженными и говорили о том, что их хозяин не утруждает себя физическим трудом.

— Ты ведь знаешь, что мы не уйдем, а что до этих, как ты говоришь несчастных, то все просто, у нас приказ. Никто не должен покинуть пределы обители. Я всегда считал, что ты Карст, никогда искренне не верил в Триединого. Эти твои сомнения мною были замечены еще, когда мы учились в семинарии, но на мой доклад ректору, никто не обратил внимания. Или ты выходец из благородной семьи, или я, сын обычного торговца. Ну да это все в прошлом. Если ты и твои помощники сдадитесь, то вас ждет покаяние и церковное расследование. Что, каков твой ответ? Да или нет? — требовательно, спросил фанатик.

— Нет! Время разговоров закончилось! — громко сказал Карст и, повернувшись к одному из монахов, добавил: — Галид, прикройте мне спину, если защита рухнет.

— Сделаем, — коротко сказал тот, и черные сутаны улетели под стену, а перед опешившими карателями предстали четыре воина в отличных доспехах и при мечах.

По виду и повадкам, воины производили вид бывалых вояк, бившихся не в одной битве. И даже несмотря на то, что они были в меньшинстве, это нисколько не повлияло на их уверенность в своих силах.

Меж тем и маг карателей не мешкал и ударил магией одновременно с отступником. Серый хлыст, стеганувший из вытянутой руки карателя и багровая пелена, выпущенная Карстом, встретились посреди разделяющего противников расстояния. Оба противника не ослабляли поток силы, вливаемый в заклятия, но сходу никто не смог пересилить. Пока маги бодались, вперед рванулись воины, пришедшие с Мивером и, обогнув ослабевшую защиту, проскочили возле самой стены. Четверо с одной стороны и четверо с другой. Все действия карающих были выверенными и отточенными, было видно, что они одна сплоченная команда, работающая как отлаженный часовой механизм. Вот только и их противники были не простыми ратниками, а бойцами ни в чем не уступающими нападающим, даже превосходящими, по скорости, точно. С двух сторон ослабевающей с каждым мигом защиты, завязалась ожесточенная рубка. Стремительные размены ударами и Галид срубает предводителя боевиков карателей. Напарник Галида успевает не только прикрывать своего предводителя, но еще и атаковать. Создавалось впечатление, что четверо воинов, защищающих отступника, накачаны какими-то убыстряющими реакцию эликсирами, или же, скорее всего Карст поработал над ними заклятиями изменения. Минута ожесточенной рубки и как итог, восемь инквизиторов, мертвы, а из четверки один погиб, и двое легко ранены.

— Триединый, я иду к тебе! — прокричал Мивен, перед тем как его дожало заклятие отступника.

Багровая пелена сжала его со всех сторон и маг карающих, рухнул на каменный пол неопрятной кучей окровавленных тряпок, изломанных костей и раздавленной плоти.

— Галид, раненых к камню. Сейчас я их подлечу, и уходим, нам повезло, что Мивер не стал дожидаться вторую команду карающих, но через час они будут здесь. Вне досягаемости истока, мы бы их не одолели, да еще если бы их было две группы. Надо еще зайти в мою келью и забрать из тайника все бумаги.

Монах подошел к истоку и положив на камень руку, другой водил над ранами одного из воинов и слова исцеляющего заклятия на глазах затягивали раны.

— Я схожу за вашими бумагами, ваша светлость, — сказал предводитель четверки и направился к выходу из пещеры.

— Иди, я сейчас закончу, и мы тебя нагоним, — пробормотал Карст и приступил к исцелению второго воина.

Галид не дошел метра два до тела церковника, когда внезапно погибшего мага окутала серая хмарь. Воин увидев это, отступил назад, выхватил клинки, полуобернулся и крикнул:

— Ваша светлость, тут что-то с мертвецом не то.

— Вижу. Галид, быстро назад! — крикнул маг, но его предупреждение запоздало.

Из серой мути выметнулось, что-то серо-белое и пробив нагрудник страшно и истошно закричавшего напоследок воина, эта ходячая смерть остановилось. Больше всего тварь напоминала оживший музейный скелет доисторического ящера, но только на первый взгляд. Хвост был длиннее и гибче, а на конце полуметровый шип, и именно этой штукой оно пробило насквозь воина. В глазницах чудовища горел багровый огонь и, насадив затихающее тело на шип, выглянувший из спины, тварь всматривалась в глаза умирающего. Передние конечности на концах не имели кистей, их заменяли короткие костяные клинки. Из хребта скелета торчало что-то отдаленно напоминающее рудиментарные крылья.

— Х-р-р-р, — прорычало существо и метнулось в сторону, роняя окончательно затихшее тело.

Поток огня предназначавшийся монстру, расплавил камень и сжег труп Галида, но не достал цель. Тварь прыгнула в сторону мага, но, ударившись в невидимую пелену защиты, отлетела к стене. Снова Карст ударил огнем и так же безрезультатно, тварь словно чувствовала, когда он атакует, и уходила в сторону. Подскочив к барьеру защищающему мага и воинов, чудовище несколько раз ударило в него жалом и костяными клинками. Охнувший маг схватился за грудь, и тварь, ударившись в преграду всем телом, окончательно проломила защиту. Воины загородили оседающего мага, но их клинки не смогли разрубить кости монстра, к тому же активно отбившего первые выпады. Не воины ему были нужны, а маг, поэтому он и умер первым. Удар жалом пробил грудь мага в районе сердца и, содрогнувшись всем телом, он затих. Все это время тварь бойко отбивалась от воинов и я обратил внимание, что она парирует в основном удары нацеленные в район шейных позвонков и головы. Как только маг умер, воины сбавили скорость, и костяной дракон как я про себя его прозвал, ударил одновременно костяными клинками и жалом.

— Х-р-р, — довольно проурчал костяк, всматриваясь в лица умирающих воинов, которых он держал на клинках и жале.

При этом часть его костей покрывались серой плотью и нарастающей поверх нее чешуей.

У-у-у, — взвыла тварь торжествующе, задрав башку и стряхнув мертвые тела на пол, вразвалочку направилась к истоку.

От этого ликующего воя по телу, которое я до этого не ощущал, пробежала волна дрожи, вспышка света перед глазами, и меня вышвырнуло из видения. Проснулся я весь взмокший от пота, словно за окном не прохладная ночь, а жаркий африканский день. Пошарив на столе, где как я помнил, с вечера стоял кувшин с водой, напился и, утерев лицо, покрытое холодной испариной, прилег обратно на кровать. До утра было еще несколько часов, и я решил, попытаться заснуть, но сон не шел. Если во время просмотра событий произошедших как минимум сотню лет назад, у меня не было времени на анализ то сейчас можно было сделать выводы и проанализировать увиденное.

Поверхностных выводов несколько. Во-первых, покойный Олл все-таки не солгал. Церковники жестко и быстро реагировали на ересь в своих рядах. К тому же он упоминал, что истоки пытались спрятать или уничтожить. Видимо, это была одна из этих неудачных попыток. Во-вторых, в структуре церкви есть какие-то семинарии, обучающие будущих магов, командиров боевиков и просто управителей отдаленных храмов и обителей. Нигде, ни в книгах, ни в разговорах, я не встречал упоминаний об этом.

Вопросов возникло от увиденного тоже немало. Кто этот отступник? Понятно, что благородный и не из последних. Думаю, что о том, кто он, могут поведать бумаги упоминаемые Карстом, но опять таки, где этот тайник? Что это за записи? Почему-то мне казалось, что эти бумаги очень важны, недаром же маг хотел их обязательно забрать. Еще, эта тварь. В обитель должна была явиться еще одна карательная группа. Судьба их понятна, и если монстр не спешил и сделал все с толком и расстановкой, то этот голый костяк окончательно разжился плотью, мускулами и прочими причиндалами. Возможно, что и крыльями. К тому же, сколько еще неосторожных искателей приключений попались за это время демону, неизвестно. В общем, у меня появилось стойкое убеждение, что эта пародия на дракона, стала намного опаснее, чем была при 'рождении'. Если конечно к этому монстру вообще применимо такое сравнение. Мивер, стал для этого дракоши и папой, и мамой, и проводником, приведшим в этот мир такое паскудство. Неудивительно, что Великая Мать использует все доступные силы истока, для того, чтобы не выпустить монстра. Представил, что может произойти, если подобная мерзость проникнет в густонаселенный городок или деревню. Если сила монстра будет расти пропорционально поглощаемым мучениям и жизням жертв. Не дай боги.

— Вот, они и не дадут. Твоими руками, на богов надейся, а сам не плошай, — пробормотал я, вставая с кровати и натягивая штаны.

На улице начало сереть, предвещая скорый рассвет. Сон накрылся медным тазом и дальше разлеживаться в кровати не было смысла. Так что натянув штаны и намотав портянки, обул сапоги. Прихватив зубной порошок и кусок ткани, заменяющий мне в дороге полотенце, вышел во двор. Недалеко от крыльца, под крышей стояла деревянная бочка с дождевой водой. Бодро протрусив к ней, я почистил зубы и умылся. Растеревшись докрасна, и накинув полотенце на плечи, присел на скамейку возле крыльца. В воздухе было по утреннему свежо и пахло каким-то цветочным запахом. Благостно, спокойно и тихо, за исключением перекликающихся где-то недалеко птиц. С возвышенности, на которой стояло селение, было хорошо видно светлеющую полосу горизонта. На душе стало как-то спокойно, и безмятежно. Появилась уверенность, что все у меня получится, и я в очередной раз обыграю безносую с косой. Из дома вышел Киф, и молча присел рядом. Помолчали, и я, отогнав это чувство безмятежности, сказал:

— Я спросил Великую Мать, и она дала свое согласие. Не надо никого насильно принуждать, богине не нужны рабы, каждый должен сделать свой выбор сам. Если кто захочет получить ее благословение и покровительство, должен явиться к истоку силы. Самый ближайший к вашему селению в заброшенном монастыре. Сегодня я поеду туда и освобожу это место, но если вдруг, меня не будет до утра, то прошу, не посылайте туда никого. Даже все ваши воины вряд ли убьют этого демона. Не потому, что они слабы или же что-то подобное, а потому, что тут надо не простое оружие, а магическое, к тому же этот монстр, очень быстр. Ваши воины лишь только усилят его своей смертью. Пообещайте мне вождь Киф оф Флэг, что в случае, если я не вернусь, то вы запретите, кому либо из вашего клана входить туда. Вам проще будет найти другой исток, чем губить и так немногочисленных членов клана. Так что, вы, дадите слово, что, если я не вернусь, то никто из оруков клана Хорт, не войдет в заброшенный храм?

— Отрадно слышать, что боги этого мира берут наш клан под свое покровительство. То, что им не нужны рабы и каждый должен сделать свой выбор сам, так же радостная весть. Благодарю тебя Артем Берест от всего нашего клана. Мы все, в неоплатном долгу перед тобой, но если хочешь, то я могу заплатить тебе в золоте. Желаешь ли ты такой оплаты? — и вождь вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, достаточно будет и того, что в случае нужды, клан так же выручит и меня, — не медля с ответом, ответил я.

Деньги, деньгами, но если что, то поддержка нескольких десятков зеленых крепышей, лишней не будет. Да и чувствовался какой-то гниловатый подвох в таком прямом подкупе. Тем более, что я, можно сказать, выполнял свои прямые обязанности. То есть, увеличивал число последователей своей покровительницы, и автоматически приобретал дружбу и поддержку членов клана Хорт. Жизнь штука такая, что не знаешь, что будет завтра. Вождь понятливо покивал, мол, все с тобой ясно, и сказал, задумчиво посмотрев на показавшийся над горизонтом край светила.

— Хорошо, что я не ошибся в тебе, и ты оказался человеком чести. Может, ты все же не будешь отказываться от помощи наших воинов в очищении от скверны места силы богини. Ведь это теперь и наш долг, помогать богам этого мира, чтобы в трудные времена и они помогли нам. Если же ты убежден, что наши воины не смогут тебе помочь, то я уверен, что ты не откажешься от помощи нашей шаманки. Она хоть и молода, но силу имеет немалую и умеет ею пользоваться не хуже многих более взрослых и опытных шаманов. Хоть, у нас и не принято обучать женщин боевой магии, но выбора нет. В эту тяжелую для нашего рода пору, любой обладающий способностями к магии должен уметь защитить своих родичей. Что-то Нерсия узнала от старого шамана, пока он был еще жив, что-то из книг и кое-что от меня. Я не маг, но способности видящего волей-неволей наделяют силой. Идти на такой бой, в одиночку глупо, а если это действительно, как ты говоришь демон, то вдвойне глупо. Все что я читал об этих созданиях, и то, что передавалось поколениями видящих и шаманов говорит о том, что демоны, если воплощаются в мире живых, с годами становятся намного сильнее и хитрее. Перед тем, как боги нашего мира открыли оставшимся орукам врата в этот мир, наши предки уничтожили немало воплотившихся демонов. Я знаю, о чем говорю, и если ты выживешь, то сможешь увидеть эти записи. Решать тебе, навязывать спутников не буду, но хорошо подумай, прежде чем принимать решение. Ты подумай, а я пойду, скажу жене, пусть соберет вам с собой в дорогу еды, и на стол накроет, — Киф встал и ушел в дом.

Ну надо же, а вождь стреляный воробей, вон как беседовать умеет. Видимо, немало побродил по свету. Сейчас, я уже был не так самонадеян, как до разговора с ним. В том, что обычными мечами там вопрос с демоном не решить, я остался уверен, но шаман... Тьфу ты шаманка, по моему мнению являлась более ценной боевой единицей. Даже если она сможет держать на себе защиту и беспокоить демона магическими атаками, одно это, увеличивает мои шансы вдвое. Решено, лучше не геройствовать, а довериться разуму и доводам Кифа. Зайдя в дом, я зашел к вождю и сказал, что согласен на помощь шаманки. Глава клана тут же написал записку на куске бересты и, кликнув Сивера, отправил его к их клановому боевику в юбке. Заскочив к себе, оделся и завернул в трапезную, хозяйка уже накрыла на стол, и мы с Горраном быстро позавтракали. Позавтракав, вооружился и надел броню, вывел Черныша и заседлал. Мой молодой спутник, уже оседлал мохноногую лошадку. На ее седле висел колчан с композитным луком и тул со стрелами, а возле крыльца стояла рогатина. Вышедший из дома внук вождя, остановился и выслушивал какие-то наставления от деда, потом поклонился, что-то коротко ответил и, захватив рогатину, направился ко мне. В одной руке копье, в другой сумка с припасами, лицо серьезное, в общем, цэу он получил основательное. Подошел Киф, и сказал:

— Удачи Артем. Нерсия уже, наверное, собралась, Горран покажет, где она живет, — посмотрев на внука, он строго добавил: — Помни внук, что я тебе наказал, — и не дожидаясь ответа, глава клана направился к дому.

Крепкий дед, умеет убеждать, и язык подвешен здорово, не без хитринки, конечно, но гнилости в нем не чувствуется. Если хотя бы половина клана такие же, как их вождь, то это крепкая опора и поддержка. Мои наблюдения за молодыми воинами, что мне дал в подчинение герцог, подтверждали, что все так и есть. Обнадеживающий фактор. Разглядывая просыпающееся селение и размышляя, я ехал вслед за Горраном, уверенно правящим в сторону ворот.

Солнце уже полностью показалось над горизонтом и начало пригревать. Над лесистыми холмами в распадках висел невесомый туман. В воздухе пахло свежеприготовленной пищей и во дворах нет-нет, да и мелькали суетящиеся хозяйки и редко ребятня. Моих бойцов пока видно не было, ну да это и понятно, женок своих они не видели давненько, так что ясно, чем они занимались всю ночь. Выехали за ворота селения и кони бодро порысили по дороге. Впереди была драка с демоном, но на душе было спокойно, и я верил, удача будет на моей стороне и все удастся.

9 Глава

Подворье шаманки находилось за территорией селения. Вчера, когда мы приехали в поселение орков, наш отряд проезжал мимо ее дома. Большой двор огороженный не просто заборчиком, а высоким частоколом из бревен. Большую часть подворья занимали грядки с целебными и магическими травами, знакомыми мне со времен обучения у Микара. Остальная часть двора, это небольшой бревенчатый дом и конюшня с амбаром и прочими хозпостройками. Возле конюшни Сивер заканчивал оседлывать коня, видимо для шаманки. Спрыгнув с Черныша, я отпустил подпругу и привязал коня к коновязи. Самой хозяйки пока видно не было, но ждать долго не пришлось и минут через пять она вышла из дома.

На ногах коротенькие сапожки со шнуровкой. Матерчатые широкие штаны, зеленого цвета не стесняют движений и в талии перехвачены кожаным ремнем с серебряной пряжкой. На поясе висел нож сантиметров тридцать и фляжка. Курточка такого же цвета что и штаны, но из более толстого материала. Через плечо перекинут ремень кожаной сумки, набитой чем-то чуть ли не под завязку. На голове платок, серого цвета и из-под него выбивается прядь каштановых волос, а когда шаманка стала спускаться по ступенькам крыльца, то я увидел что у нее роскошная коса, спускающаяся до поясницы. Ростом эта представительница, без преувеличения прекрасного пола оказалась где-то метр восемьдесят пять-восемьдесят восемь. Для орчанки рост невелик, но дело в том, что Нерсия не была орчанкой. Точнее будет сказать, что какая-то часть орочьей крови в ней все же была, но явно незначительная. На то, что человеческой крови в ней больше, указывало многое. Светлая кожа, прямой и вполне человеческий носик. Совершенно обычные для человека черты лица, разве что скулы широковаты и глаза необычного желтого цвета, но это нисколько шаманку не портило, а скорее наоборот. Телосложение пропорциональное росту, но не утонченно-хрупкое, а сильное и в то же время женственное. То есть все при ней, высокая грудь, узкая талия и... Мои беззастенчивые разглядывания прервала сама хозяйка всех этих достоинств. Остановившись напротив меня и так же изучающе меня оглядев, шаманка спросила:

— Это ты, Артем Берест? Вождь ничего толком не объяснил, написал только, чтобы я тебе помогла и что ты все разъяснишь по дороге.

— Да, это я, Артем Берест, называй меня просто Артем. А ты, как я понял, Нерсия, шаманка? — спросил я ее, и дождавшись утвердительного кивка с ее стороны, улыбнулся и продолжил: — Приятно с тобой познакомиться, Нерсия. Красивое имя, если не ошибаюсь, на орочьем наречии, обозначает, надежда или же свобода. Может, я расскажу обо всем по дороге? Кстати, Киф, мне тоже не сказал, что у них в клане, шаманка такая красавица. А то я, не раздумывая, сразу же согласился бы на помощь со стороны такой прекрасной магини. Думаю, нам не стоит задерживаться и выехать сейчас, будем на месте до полуденного зноя, — и затянув подпруги я лихо запрыгнул в седло.

— Я не магиня. Шаманка, целительница, ведунья, это да, но не магиня. И не надо мне льстить, я не красавица. Помочь, помогу, но не надо всего этого, — обрубила мои ухлестывания девушка и грустно улыбнувшись, направилась к своему коньку.

'Ну не надо, так не надо, красотка. Может на орочий взгляд ты и не пригожа, но на людской, очень даже и ничего. Дорога неблизкая, так что, пообщаемся, а там посмотрим. Киф, старый хитрюга, наверняка на это расчет и делал, когда мне помощь навязывал. С другой стороны, а почему бы и нет? Бывает так, вроде только-только человека узнал, а чувство такое, словно знаешь его уже давно. С Нерсией вышло именно так, ощущение такое, как будто я ее знаю не первый день' — такие мысли промелькнули у меня, но сказал я совсем не то, что думал:

— Хорошо, Нерсия, не буду попусту трепаться, но насчет того, что ты некрасива, ты не права.

Горран ехал чуть впереди и в разговор не вмешивался. По пути я поведал ведунье о том, что же за помощь мне нужна. Она расспросила меня о внешности демона и откуда мне все это известно. Слово за слово и оказалось, что девушка несмотря на то, что молода, знает о магии и демонологии очень даже немало. Попутно я ее осторожно расспросил о том, как так вышло, что человек оказался полноправным членом клана. Выяснилось, что ее отец был северянином. Звали его Дувал. В молодости этот самый Дувал, как и многие его соплеменники участвовал в приграничных стычках с орками. В результате ранения, попал в плен и был приставлен к кузне, но не помер и заслужил определенный авторитет у орков. Смог заработать себе свободу, но на родине ему были не рады и он вернулся в клан Хорт. В подробности Нерсия не вдавалась, но как мне стало понятно, вернулся он из-за ее матери, полукровки и дочери кланового кузнеца, Тиссалии. Вскоре, после возвращения Дувала, он и Тиссалия поженились и у них родилась дочь Нерсия. В восемь лет у девочки проявился дар и старый шаман Валах взялся ее обучать. Так она стала познавать магию и целительство. Все было относительно неплохо, когда клан перебрался на имперские земли, но война с эльфами перечеркнула весь налаживающийся к лучшему быт клана. Родители и дед девушки погибли во время отступления остатков клана в герцогские земли. Вот такая незамысловатая на первый взгляд семейная хронология событий и жизней. А сколько там было страстей, любви и прочих скрытых временем чувств, кто знает? Да и неважно это уже. Не стоит бередить прошлое, тем более такое горькое и затрагивающее чужие душевные раны. При упоминании эльфов, в голосе и взгляде шаманки было столько лютой ненависти, что было ясно, что ушастые для нее являются врагами номер один.

Свернув эту болезненную и неприятную для девушки тему, я перешел непосредственно к тому, как нам скоординировать наши действия при уничтожении воплотившегося и набравшего силы демона. Что она может как маг-боевик? Какую защиту сможет использовать? К тому моменту, когда мы добрались до места, у нас сложился вполне реальный и жизнеспособный план.

Нерсия рассказала, что из орочьих записей и преданий оставшихся со старых времен, выходило следующее. Убивали демонов не в одиночку, а группой из трех-пяти воинов и магов. Маги атаковали магией и держали защиту. Воины же приняв перед боем ускоряющих реакцию эликсиров, как правило с оружием благословленным богами пытались снести голову монстру. Отрубить голову считалось самым верным способом, окончательно и бесповоротно укокошить демона. Чем старше был земной аватар демона, тем труднее его было убить. В таких случаях бывали потери среди охотников, а то и полный провал миссии. Так что, я поступил правильно, не отказавшись от помощи шаманки. К тому же, такой симпатичной. Пока обсуждали и строили стратегию на предстоящую драку, Нерсия отошла от неприятных воспоминаний, пробужденных моими неосторожными вопросами. В общем взаимопонимание налаживалось, и это не могло не радовать. Была в этой девушке какая-то изюминка, и чем больше я ее узнавал, тем больше эта девушка была мне по душе.

Мы не стали выдумывать что-то новаторское и решили поступить так же, как и орки, выработавшие свою тактику охоты на демонов и нежить. Шаманка держит глухую защиту и по возможности атакует магией. Мне же придется попотеть, и отсечь монстру его костяную черепушку, ну и про магию не забуду и заготовлю магический гостинец.

Ближе к полудню мы почти добрались к заброшенному монастырю. Дальше дороги доступной для езды верхом уже не было. Если до этого мы еще как-то могли продвигаться по местности верхом, пусть не спеша, но не на своих двоих, то дальше, только на своих двоих. Сделав привал, позаботились о лошадях и перекусили. Горран остался при лошадях. Мы же направились к монастырю, виднеющемуся впереди на склоне холма. Вокруг все заросло лесом, да еще по окрестным холмам прогулялась буря и попаваляла деревья, наделав таких завалов, что добраться до развалин можно было только пешим ходом. Странно, в тех местах, по которым мы сюда добирались, такого не было, да и зверье там водилось, а здесь даже птиц не было видно. Тихо, и лишь ветер шумит листвой над нами. Заброшенное строение приближалось и вот мы наконец, почти дошли до него. Все выглядело так же как и в видении, показанном мне богиней. Те же стены, выбитые ворота, но уже без башенок, от них остались лишь каменные огрызки. Над самим зданием время так же основательно потрудилось. Хотя, все выглядело не так плачевно, как я полагал. Крыша просела и зияла прорехами, кругом запустение и над стенами торчали кроны выросших во дворе деревьев. Но тем не менее, создавалось впечатление, что время замедлило в этом месте свой бег и прошло не сто лет, а лет двадцать пять или чуть больше. Над стенами и в воротах чувствовалась сила истока, закрывшая демону доступ в этот мир. И эта запертая сущность явно нас уже заметила и наверняка, готовит нам горячий прием. Потому что, когда мы подошли к стенам монастыря у меня появилось стойкое ощущение чужого и враждебного взгляда.

Пока я рассматривал окрестности и полуразрушенный монастырь, шаманка открыла свою сумку и достала из нее несколько пузырьков с эликсирами и пучки каких-то корней. Разделив корни, она разложила их на земле. Приглядевшись, я понял, что у нее получилась шестиконечная звезда, а на остриях этой фигуры лежат корешки. Выпив два эликсира, девушка уселась на траву и ее руки начали плести паутину заготавливаемых для боя заклятий. Сила начала заполнять выстроенную шаманкой фигуру и корешки вспыхнув загорелись бездымным зеленым пламенем. Расположившись в стороне от Нерсии, но так, чтобы было видно и ее и монастырь, я так же приступил к подготовке своего небогатого, но неоднократно проверенного и уже показавшего себя в деле магического арсенала.

Построил структуры изменения на реакцию и силу и подвесил их в полуактивированном состоянии. Подготовил молнию и выпил эликсир ночного зрения. Два пузырька эликсиров регенерации, переправились из поясной сумки в специальные кармашки на поясе. Подтянул все ремни на доспехах и проверил как выходят из ножен меч и ножи. Последние в этой драке будут бесполезны, но пусть останутся. Сумку, лук и колчан со стрелами оставлю здесь. Будь у меня хоть пару стрел изготовленных Мицуной, тогда был бы смысл брать лук с собой, а так, он не пригодится. И самое главное, достал из сумки полутораметровую цепь с трехсот-четырехсот граммовым грузилом на конце, изготовленную из рубиновой стали и заговоренную против нежити. Эту штуку изготовили орочьи оружейники, когда еще клан крепко стоял на ногах. Ее, мне дала шаманка, когда мы остановились на привал, сразу предупредив, что против демона она бесполезна, но нежить упокоит стопроцентно.

'Ну вот, вроде и все. Нужно идти', — подумал я и посмотрел на серые стены заброшенного монастыря, за которыми нас уже с нетерпением ждали.

Шаманка так же закончила магичить и воздух вокруг нее чуть ли не трещал от накопленной и влитой в заклятия силы.

Поднявшись, она вышла из потухшей магической пентаграммы и так же посмотрев на монастырь, сказала:

— Оно ждет. Ты готов?

— Всегда готов. Пошли, не будем отказываться от такого настойчивого предложения, заглянуть на огонек.

Как только мы двинулись к воротам, ощущение враждебного взгляда почти сразу же пропало. Вошли в воротную арку и миновали завесу сдерживающую монстра в этих стенах. Активировал заклятия силы и реакции, пусть уж лучше уходит сила, чем я не успею вовремя среагировать. Намотав на левую руку цепь, я достал из ножен меч и показал Нерсии знаками, чтобы она держалась позади меня. Вокруг была буквально мертвая тишина. Даже ветер стих и казалось, что наше сердцебиение и дыхание слышно на весь двор. За прошедшие годы здесь выросло несколько деревьев, поднявших дыбом каменные плиты, некогда устилавшие двор. Невысокая и жесткая желто-зеленая трава проросла сквозь стыки, а кое-где и полностью затянула все пространство двора. Спрятаться тут просто было негде и осмотревшись, мы осторожно пошли к дверному проему ведущему в обветшавшее здание. Под ногами что-то захрустело, и присев, я обнаружил в траве человеческие кости. Если судить по их местоположению, то скорей всего, тех самых монахов, что перебили карающие. В монастыре, было прохладно и практически темно, но действие эликсира ночного зрения, позволяло мне видеть все, даже то, что находилось в глубокой тени. В комнатах, находящихся справа и слева по коридору, ничего и никого не оказалось, грязно, пыльно и трухлявая мебель. Единственное, что указывало на то, что здесь что-то бродит, это протоптанная в пыли коридора дорожка. В последней комнате, расположенной справа по коридору, было заметно больше мебели и жилого пространства. Заглянув в нее, я решил потом ее хорошенько обыскать. Про записи Карста я не забыл и по любому их найду, а эта комната была получше остальных и наверняка, когда-то принадлежала отступнику.

Так никого и ничего не обнаружив, мы миновали все комнаты в которых некогда жили монахи. В одной из комнат, было что-то вроде небольшой библиотеки. Метров пять шириной и где-то четыре длиной, несколько разрушившихся полок с тем, что уже вряд ли можно было назвать книгами и свитками. Большинство книг и свитков рассыпались от влаги и непригодных для хранения условий, по причине разрушившейся крыши. Хотя, я все равно решил потом прошерстить полки, может, что-то и уцелело. Вышли на кухню, здесь было светлее, потому как крыша тут была разрушена и рухнувшие доски, бревна и черепица пробили потолок. Помимо этих разрушений, в помещении все было переломано и стены темнели старыми пятнами крови. В нескольких местах стены были оплавлены, словно бы здесь кто-то швырялся огненными заклятиями, да скорей всего так и было. Видимо здесь полег второй отряд карающих, а может, и кто-то другой, мало ли кого нелегкая могла занести сюда за эти годы. До молельного зала, в котором, когда-то висели иконы и образа Триединого, мы дошли без происшествий, и только здесь, мы наконец-то обнаружили нашего врага.

Вырванные с корнем скамейки и остатки разломанной кафедры, валялись вдоль стен, в потолке огромная дыра. Обломки досок и черепицы валяются по всему залу. От картин и образов остались только обломки рам и лохмотья холстов. Коридор ведущий в пещеру с истоком открыт, но нас туда без боя не пустят. Об этом нам недвусмысленно дали понять, как только мы вошли в зал. Полтора десятка костяков в ржавой и побитой броне, вооруженных кто чем, перегородили туда дорогу. Насколько я помнил вооружение и доспехи, всех участников показанных в видении, то выходило, что среди мертвяков все карающие, за исключением Мивера. Воинов бывших с Карстом и самого отступника, среди неупокоенной толпы не было. Это хорошо, не хотелось бы биться еще и против мага, ставшего личем, да и воины Карста, были при жизни опасными ухорезами. Скорей всего, монстр не имеет власти над телами и душами тех, кто посвящен Великой Матери.

Демон возвышался позади своих костяных бойцов и рассматривал нас своими багровыми буркалами. Изменения по сравнению с последним разом, когда я его видел, были разительными. Тварь подросла, обзавелась плотью, и чешуей, матово отсвечивающей в свете солнечных лучей падающих из пролома в крыше. Костяные клинки и жало, венчающее хвост поменяли цвет со светло-серого на стальной, словно стали из металла. Зубки в пасти и когти на нижних массивных лапах так же подросли и выглядели внушительно. Над плечами торчали изгибы кожистых крыльев, но выглядели они так, словно бы еще не до конца отросли. В общем, малыш подрос и эта безрадостная картина в купе с эскортом из костяков, оптимизма не добавляла. Впрочем, сейчас было не до рефлексии и мандража. Взаимные разглядывания заняли от силы секунд пять, после чего обе стороны начали действовать более активно.

— Х-р-р, — прорычал монстр с повелительными нотками в голосе и строй мертвяков потопал на нас.

— Не трать понапрасну силу, только в крайнем случае. Среди них, нет магов, если появятся, прикрой меня. Мертвецы на мне, — сказал я, шагая навстречу им и размотав цепь, раскрутил ее над головой.

Цепь со свистом режет воздух, и как только до оживших мертвецов осталось метра четыре, прыгаю вперед и грузило расшибает две черепушки, словно они из картона. Костяки осыпаются под ноги своим собратьям. Отпрыгнув, крутанул еще и цепь улетела в мертвецов на уровне шеи. Еще двоим не повезло, их связало вместе и они с грохотом развалились кучей костей и ржавых доспехов. Стремительный рывок вперед, и вот я уже в прорехе, образовавшейся в строю неупокоенных, после моей атаки цепью. Отбив несколько выпадов, сношу черепушку самому шустрому. Подпрыгнув, пропускаю рубящий удар алебарды и она отсекает ноги подскочившему сбоку костяку. Удар ногой, и череп безногого, улетел к стене. Шесть ноль в нашу пользу. Крутанувшись, перерубаю хребет алебардисту и замечаю краем глаза, как демон проскочив мимо свалки, ринулся на шаманку.

Нерсия вытягивает в сторону монстра руки и от нее расширяясь, полетело что-то вроде зеленой крупноячеистой сети, по мере удаления увеличивающей область захвата. Демон метнувшись в сторону, пропустил сеть мимо, и бросился на шаманку. Удар клинками по защите и девушка вскрикнув, швырнула что-то об пол. Знакомое зеленое пламя окружило Нерсию кольцом и тварь отпрянула от защиты.

Выскочив из сжимающегося кольца мертвецов, попутно, самым краем клинка отсекаю руку одному из них. Меч легко, словно лозу рубит неупокоенных и еще двое лишаются конечностей, а после этого и голов. Подхватив с пола цепь, раскручиваю, и хотел было ее уже метнуть в скелетов, но демон, взревев, начал безостановочно долбить жалом и клинками в защиту шаманки. Зеленый огонь, стал гаснуть и мое сердце екнуло. Не раздумывая, я метнул изо всей силы цепь в демона, и на ходу перерубив еще одного костяка, побежал спасать Нерсию. Цепь обмотавшись вокруг шеи твари, не убила ее, но отвлекла от шаманки.

Жалобно дзанкнув, цепь разлетелась кусками в стороны, когда монстр поддел ее одним из своих клинков и рванул от себя.

Сзади топали отставшие скелеты, а спереди несся на меня разъяренный демон. Стремительный размен ударами и присев, пропускаю над собой жало. Откат в сторону и зубастая пасть, щелкнув, ухватила только пустоту.

Жало с громким треском попало в бревно, упавшее когда-то с крыши и пробило его насквозь.

На секунды, на доли секунды стоило смертоносному жалу застрять и мой меч отсекает его у основания, но обрадовался я рано. Сильнейший удар обрубком хвоста, отправил меня в полет, завершившийся жесточайшим приземлением об стену, выбившим из груди воздух. Кровавая пелена, застилает взгляд, жутко болит спина и по-моему поломаны ребра. Меч остался в руке, и как я на него не нанизался при падении? Демон, направляющийся ко мне, с очевидным намерением добить, преждевременно скинул со счета шаманку. За что и поплатился. Нерсия накинула на монстра сеть заклятия и стянула ее. Запеленав чешуйчатого в магическую сеть, девушка сцепив зубы и побелев от напряжения, сдерживала беснующуюся тварь.

Вытащив пузырек с эликсиром регенерации, выдернул зубами пробку и зелье опалив пищевод провалилось в желудок. Подоспели мертвецы и я, поднявшись на ноги, кой-как отмахиваюсь от их атак. По мере того, как эликсир начал действовать, самочувствие улучшилось и костяки один за другим, выбыли из псевдожизни.

У-у-у! — истошно взвыл монстр и сеть лопнула. Демон рванулся к оседающей на пол Нерсии, я за ним, чувствуя, что могу и не успеть.

С оглушительным треском, выпущенная мною молния впивается в чешуйчатую спину разъяренного страшилы.

— Тэрро! Шшш, — с шипением, уносится огненный шар из староимперского браслета.

Молния спалила крылья, повисшие неопрятными лоскутами и все, весь результат. Огненный шар, пролетел мимо, шустро увернувшегося демона, но главного я достиг, успел первым к бесчувственной шаманке. Сойти с места и бросить на растерзание страшиле, Нерсию, до последнего прикрывающую мне спину, я не мог, оставалось только упереться и выстоять.

Вновь скрещиваются со звоном меч и костяные клинки и при столкновении, вышибают искры, словно это не кости, а металл. Только в этот раз, я не имею возможности отступать и маневрировать и выжимаю из своего тела, все, что оно может. Жесткий размен выпадами, ударами и не менее жесткая защита. Тварь еще раз попыталась ударить обрубком хвоста, но я, пропустив его под ногами, рублю мечом. Остаток хвоста отлетает отсеченный по самое основание, а прянувшая вперед зубастая харя отдергивается назад, пузырясь черной кровью из глубокого разреза. Не давая твари опомнится, наступаю на нее и еще одна из ее конечностей с клинком, отлетает в сторону. Демон намылился сбежать, но не вышло.

Прыжок на спину и ухватившись за огрызок, оставшийся от крыла, обрушиваю меч на шею демону. Зачарованный клинок глубоко надрубает ее и демон оглушительно взревел. Рев, полный такой жути, что казалось, сейчас лопнет захолонувшее сердце, заполнил зал и зашатавшись, туша рухнула.

Выдернув меч, рублю, как заправский мясник и уродливая башка, отваливается от тела. Кровь, шипя, проедает в каменном полу яму и вверх тянется едкий и невыносимо воняющий дым. Тело жутко болело, но это все потом. Сначала, шаманка, если она не выживет, то я себе этого не прощу. Самый строгий судья, это собственная совесть. Доковыляв до бесчувственной Нерсии, проверяю у нее пульс, слава всем светлым богам, девушка жива.

— Сейчас, сейчас, подлечу тебя и все будет хорошо. Ты даже не представляешь, как ты мне дорога, — пробормотал я, поднимая девушку на руки и осторожно неся ее в сторону коридора ведущего к истоку.

— Артем, ты жив. Я не смогла его удержать, — открыв глаза, слабым голосом сказала шаманка и снова потеряла сознание.

Громко лопнула прогорающая в костре ветка и ввысь взвились искры. Ярко горело пламя, жадно пожирая, скармливаемые ему сушины. От костра распространялось приятное тепло и над ним в котелке закипала вода. Я сижу около костра и размышляю о событиях прошедшего дня. Ведунья расположилась на противоположной стороне и так же, как и я, задумчиво смотрит в огонь. Потом заметив, что вода закипает, она достала из своей сумки мешочек и насыпала его содержимого в кипяток. По поляне, на которой мы расположились на ночлег, поплыл приятный запах, чем-то напоминающий кофейный. Скорей всего это корни цикория или одуванчика, но в этом мире они называются по-другому. Итак, день прошедший, в который уже раз за минувший год, чуть не ставший для меня последним днем жизни.

Когда мы убили монстра и подлечились, я проводил шаманку в лагерь и отправил Горрана домой с вестью о том, что мы победили. Сам же вернулся в обитель и первым делом, похоронил останки Карста и его воинов, устроив им погребальный костер во дворе храма. Все эти годы их кости валялись в пещере с истоком. На останках отступника, нашел золотое кольцо с крупным рубином и замысловатым узором и еще медальон с прядью золотистых волос внутри. Обыскав все тела, вкупе с ожившим скелетами набрал немалую кучу трофеев. Чего там только не было: мечи, секиры, доспехи, деньги и несколько магических побрякушек. Вооружение и доспехи, припрятал в бывшем продуктовом складе и завалил дверь всяким хламом. Денег набралось около сорока золотых, их и магические вещички, забрал с собой. После этого, отбил несколько камней от истока для телепорт браслета и начал планомерно и не спеша обыскивать заброшенное здание. В библиотеке мне почти ничего не обломилось, нашел только две книги и несколько свитков. Первая книга была о каком-то святом и его деяниях. Вторая о свойствах целебных трав и приготовлении всяческих алхимических смесей и эликсиров. Все остальные книги и бумаги превратились в труху и обрывки бумажного хлама. Наконец, я добрался и до комнаты в которой мог когда-то жить Карст. Я не ошибся, и это действительно было его жилье. Найдя тайник и выбрав из него все, вернулся на место схватки с демоном и прихватив его башку направился к стоянке.

Демон мертв и это главное. Пусть это капля в море, но богам этого мира посильная помощь с моей... Нет, уже с нашей стороны, — поправил я, сам себя, посмотрев на девушку, ставшую для меня за неполные сутки боевым товарищем и другом. К тому же, вскоре, и остальные орки смогут сделать выбор, и либо остаться при старой вере, либо стать последователями возрождающейся веры. Если же принять во внимание, что за записи я нашел в комнате у погибшего Карста, то церковникам доведется несладко. Карст приходился дальним родичем герцогу Кинтару эл Гроссу. В тайнике, представлявшим из себя нишу в стене, закрытую попорченной временем фальш панелью, лежало две объемистые тетради и увесистый кошель с золотом и несколькими бриллиантами. Первая тетрадь, это дневник, который Карст начал вести, когда отрекся от мирской жизни и ступил на путь веры и познания силы Триединого. Вторая, это заметки и наблюдения, которые он писал, по мере того как познавал силу Триединого и магию в целом.

Я пролистал бегло дневник, когда вернулся в лагерь и осознал, что это бомба, которая разорвет размеренное и спокойное существование церковников. И я, имел возможность эту бомбу взорвать погромче и с максимальной отдачей, достаточно для этого отдать дневник Кинтару.

Во второй тетради было немало полезного и ее я никому не намеревался отдавать. Ее, я собирался внимательнейшим образом проштудировать и применить на практике, все, что в ней написано. Карст потратил немало времени на свои изыскания и исследования, но воспользоваться своими наработками в полной мере так и не успел. Мне же, спешить некуда и рано или поздно, я разберусь в его записях и заметках. Приняв кружку с отваром от присевшей рядом Нерсии, я отпил и посмотрев на зябко передернувшую плечами девушку спросил:

— Ты что, замерзла? Сейчас, подожди, — и сняв с себя куртку, я накинул ей на плечи.

— Так, теплей?

— Теплей, но я никак не могу забыть эту тварь. Если бы не ты, Артем, то даже и не знаю, что бы она сотворила со мной. Когда такое существо убивает кого-то, кто не имеет покровительства богов, то забирает душу. Так что, ты спас меня от худшей участи, чем смерть.

— Я сделал то, что должен был сделать и к тому же, ты тоже спасла мне жизнь, так что мы квиты. Не знаю, смог бы я себя простить, если бы ты погибла. Ты красива и очень мне нравишься, — сказал я, присев напротив шаманки и взяв ее руки в свои, посмотрел в ее глаза.

В ее необычных глазах я увидел, что тоже небезразличен ей и она не против того, чтобы я продолжил. Наши лица сблизились, и я поцеловал Нерсию в губы. Девушка замерла, а потом неумело, но с жаром ответила на поцелуй. Мои руки проникли под ее куртку и прошлись по горячему телу. Подхватив девушку на руки и осыпая ее лицо поцелуями, я отнес ее на приготовленные с вечера места для сна. Но нам сегодня ночью точно будет не до этого.

10 Глава

Утро выдалось пасмурным, ветреным и прохладным. С затянутого грозовыми тучами неба, гремел гром и время от времени срывался несильный, но нудный дождь. Лошади оскальзывались на размокшей земле и приходилось в таких местах переводить их на шаг. Благо, мы выехали, как только начало рассветать. Так что, у нас были все шансы успеть до того, как непогода окончательно разойдется и земля раскиснет и придется вести лошадей на поводу.

Ночью, мы так и не заснули, обоим было не до сна. Вроде бы и все, насытились уже любовью, но вновь словно искра проскочит и снова, хочется целовать эти губы, и смотреть в эти глаза и... Не с одной девушкой у меня не было ничего подобного. Нерсия, словно бы приворожила меня к себе, а может так оно и было, но мне было все равно. В эту ночь были только мы вдвоем и безмерное желание обладать друг другом снова и снова. Лишь только под утро мы задремали в объятьях друг друга, но загромыхавший гром, разбудил нас в предрассветных сумерках и мы споро собравшись, тронулись в обратный путь к селению орков.

Несмотря на непогоду, намокшие вещи, и плохую дорогу, настроение было отличным и на душе было спокойно. Нерсия ехала рядом и чуть впереди и когда я посмотрел на нее, она обернулась и улыбнувшись, сказала:

— Скоро будем дома. Ты заедешь ко мне или поедешь к вождю?

— Конечно к тебе, а вождь обождет. Никогда не был в гостях у ведуньи. Разве что, у одной, но успел только на пепелище, так что, тот раз не в счет. Именно из-за этого случая я и оказался втянут во все это. Но опять таки, благодаря этому, я встретил тебя, все взаимосвязано и мне не о чем жалеть, — дав шенкеля коню и поравнявшись с лошадью девушки, ответил я.

— А кто она была, эта ведунья и что ты имел ввиду, говоря, о том что втянут во что-то? — поинтересовалась шаманка.

— Кто она была, я тебе расскажу, но давай-ка прибавим ходу, до твоего дома осталось недолго. И думаю, в тепле и под крышей, разговор вести будет приятней.

— А у нас будет время на разговоры? — лукаво улыбнувшись, сказала она, и стеганув свою лошадку перевела ее на кентер.

Спустя полчаса мы въехали на подворье целительницы. Дождь не на шутку разошелся и мы вымокли до нитки. Остановившись около крыльца мы спрыгнули с лошадей и спрятались под навес. Обняв девушку, я поцеловал ее и она жарко мне ответила, продолжение последовало бы, но для начала надо было позаботится о лошадях и горячем питье. Пока я расседлывал и определял лошадей в конюшню, девушка растопила печь и переоделась. Дом Нерсии имел просторные сени, на стенах и потолке которых висело множество пучков с целебным и магическими травами. Далее был коридор и три комнаты. В одной судя по обстановке, была спальня. Во второй, кухня и она же трапезная. В третьей, самой большой что-то вроде гостиной и комнаты для алхимических опытов. Как я узнал позднее, здесь же шаманка лечила тех, за кем требовался уход и постоянный присмотр. В эту комнату, она меня и определила. Достав из своего вещмешка сухую одежду и переодевшись, прошел на кухню. Под горячий отвар и собранный на скорую руку стол, мы разговорились и я рассказал ей о ведунье и ее смерти и о том, как стал Пробужденным. Одно, потянуло другое и я поведал ей историю моего житья у Даго и как мне пришлось покинуть пределы Кронга. Единственное, что я ей не рассказал, это что я не из этого мира и об отношениях с Айрис. Нерсия, словно почувствовав, что я ей недоговариваю, сама об этом спросила.

От печи распространяется тепло, в полуоткрытое окно задувает ветерок, дождь перестал барабанить по крыше и на улице посветлело. Напротив сидит шаманка и задумчиво смотрит на меня.

— Командор предложил мне стать десятником отряда воинов из вашего клана и я согласился. Так я попал к вам в селение и встретил тебя, — и моя рука, накрыла ее ладонь.

— Не все ты мне рассказал и я чувствую, что у тебя там остался кто-то, очень близкий тебе человек, девушка. Захочешь, расскажешь. Когда мы были у истока силы, то я видела богиню. Она спросила, хочу ли я, принять их покровительство. Когда я согласилась, Великая Мать дала мне дар ощущать чувства разумных существ и позволила увидеть родителей и дедушку, перед тем, как они уйдут за грань. Они были счастливы и за одно это, я благодарна тебе. Главное, что сейчас ты со мной и мне впервые со смерти родных спокойно на душе, — и подняв мою руку, она прислонилась щекой к ладони. После этого нам уже стало не до разговоров и мы переместились в спальню. Бессонная ночь, все же сказалась и последнее, что я запомнил, перед тем, как меня сморил сон, спокойное дыхание Нерсии, уснувшей рядом.

Проснулся я вечером. Нерсии рядом не оказалось, но доносящийся до меня запах печеного, извещал о том, что моя девушка скорей всего что-то печет. Моя девушка, а что? Неплохо звучит, да и в душе не было никакого сопротивления этой мысли. На ужин были пирожки с грибами, щи и каша из той же крупы, какой меня позавчера угощал Киф. В двери, ведущие из сеней в дом, громко постучали и шаманка хотела было уже идти открывать, но я, жестом остановив ее, сам пошел открывать дверь. На пороге стоял вождь и кивнув в коридор, сказал:

— Здравствуй Артем. Войти-то можно? — и когда я посторонился, пропуская его, он перешагнув через порог, спросил: — А хозяйка где?

— Приветствую Киф. Хозяйка на кухне, проходите, поужинаете с нами.

Глава клана не спешил уходить из коридора и кашлянув в кулак, спросил: — Ты это, Артем, как любишь ее или голову морочишь?

— Люблю, но к чему этот вопрос? И Горран, он передал весточку?

С Горраном все нормально, да и весточку он передал. Воины и несколько десятков селян выехали к месту силы еще утром, скоро должны вернуться. Вопрос же я задал не просто так. У нас, оруков, все не так как у вас, людей, и если женщина и мужчина живут вместе и делят постель, то либо должны быть женаты, либо их изгоняют. Ты, не член клана Хорт и тебе ничего не будет, разве что, в нашем селении тебе не будут рады и на порог никто не пустит. Шаманке же нашей придется покинуть клан, то есть, нам придется ее изгнать. Теперь ты понимаешь, к чему этот вопрос? — и вождь вопросительно требовательно на меня взглянул.

— Да куда уж понятнее, все предельно ясно и прозрачно, но думаю, нам не стоит втихую обсуждать этот вопрос и поинтересоваться мнением Нерсии. Пройдем на кухню, поужинаем, и обсудим, — вполголоса, сказал я и подавая пример, направился в трапезную.

Киф, пошел следом и когда мы вошли на кухню, шаманка внимательно на нас посмотрела и показав на накрытый на троих стол, сказала:

— Вечер добрый, вождь. Присаживайтесь, мы как раз собирались ужинать и услышав ваш голос, я накрыла на троих. Вы не откажетесь поужинать?

Кашлянув в пудовый кулак, Киф покосился на меня и присев на табурет, произнес:

— Чего уж там, поем конечно, но как ты понимаешь, я не просто так пришел, а поговорить. Ты понимаешь о чем я. Один из стражей, что стоял на воротах, увидел как кто-то въехал в ворота твоего двора. Когда он пошел проверить кто это там приехал, то застал тот момент, как ты и Артем миловались на крыльце. В общем, он рассказал об этом своей жене Церате, ну а ты знаешь эту старую сплетницу. Сейчас уже полсела знает о том, что ты и Артем... — глава клана замялся и закончил свою мысль: — Что вы спите вместе. О чем сейчас судачат все женщины клана, не надо рассказывать, так что, думайте. Садитесь, чего уж там, поедим, а после, расскажите, кто, что надумал.

Поужинали в полной тишине, как будто на поминках. Отодвинув опустевшие тарелки, Киф, встал и спросил, обращаясь сразу к нам обоим:

— Что надумали? Ты, Нерсия дорога нашему клану и ты, дочь Дувала, славно бившегося с эльфами и до последнего прикрывающего отходящих соплеменников. Ты, Артем Берест, сберег наших воинов и отомстил за смерть наших соплеменников. К тому же, ты являешься доверенным лицом герцога, нашего покровителя, перед которым мы имеем определенные обязательства. И ты Пробужденный, то есть, карающая длань богини и ты, за короткий промежуток времени стал уважаемым человеком в нашем клане. Поэтому я пришел к вам, а не стал разбирать ваш проступок при всем клане. Выскажете ваше решение, здесь и сейчас. Зная, чего от вас ожидать, я решу, как мне поступить по правде. Ну? — высказав свое мнение, спросил он.

Нерсия и я, поднялись и когда Киф закончил говорить, то шаманка, остановив меня жестом, сказала:

— Мой ответ таков. В происшедшем между нами, нет вины Артема, поэтому как бы не окончилось это, вы не должны наказывать его или же настраивать членов клана против него. Я приму любое ваше решение, но не троньте его. Будет так, как решит Артем, окончательное решение за ним, — и девушка, замолчав, опустила голову.

— Да чего там решать, я готов и хочу жениться на Нерсии, только, хорошо бы чтобы эта церемония, не заняла много времени, потому как меня и ваших воинов очень скоро вызовут обратно на службу. Надеюсь, это заткнет грязные пересуды со стороны всех сплетников. Это мое решение, вас вождь Киф оф Флэг, такой ответ устроит?

— Полностью. Рад, что не ошибся в тебе, Артем Берест. Церемония проста и не займет много времени. Более подробно, о ней расскажет тебе Нерсия. Завтра, с утра, подъезжайте ко мне, — улыбнувшись впервые за весь вечер, произнес глава клана и уже уходя, обернулся и сказал мне: — Артем, поздравляю с будущей женитьбой и вступлением в клан Хорт.

— О каком вступлении в клан, он говорил? — спросил я, девушку, начавшую убирать посуду со стола, когда Киф ушел.

— Если мужчина не принадлежит к какому либо орочьему роду и хочет жениться на орчанке, то при согласии главы клана, он женится и становится членом клана из которого берет жену. Таковы наши законы. Так было с моим отцом Дувалом. Раньше, до того как клан стал малочисленным из-за многих поражений, людских женщин и мужчин очень редко принимали в род Хорт. Только самых сильных и мало в чем уступающих оркам. Сейчас же все изменилось и орки подстраиваются под эти изменения, для того, чтобы род выжил. Хотя, такому как ты, было бы по силам вступить и в былые времена, — невесело улыбнувшись, сказала шаманка и отвернувшись начала отмывать посуду в срезе.

— Что-то не так? Или ты не хочешь за меня выходить? Может, я тебе не по нраву, так скажи, и ты меня больше не увидишь. Я от своих слов не отказываюсь и по прежнему готов на тебе жениться. Ты, самое светлое, что у меня было за последние полгода и я, тебя люблю. Кто знает, что будет завтра, так что не стоит отказываться от счастья и судьбы. За одно то, что мы встретились и не прошли мимо друг друга, я благодарен судьбе и богам. Ну, ты чего, плачешь? — заметив как у Нерсии вздрагивают плечи, спросил я и подойдя сзади обнял ее.

Вывернувшись в кольце рук словно кошка, девушка обернулась и посмотрев мне в лицо своими колдовскими глазами в уголках которых блестели слезы, прошептала:

— Я тоже тебя люблю, но мне страшно, а вдруг эта судьба и боги потребуют взамен за краткий миг счастья, много больше, чем дали. Если ты действительно меня любишь, то поклянись, что никогда меня не бросишь.

— Хорошо, клянусь, что никогда тебя не оставлю, если только ты сама не оттолкнешь меня. Кстати, расскажи мне о том, как у вас проходят свадьбы, но прежде... — я подхватил взвизгнувшую Нерсию на руки и целуя ее, понес в спальню.

Потом был поздний вечер. Я позаботился о лошадях и протопил маленькую баньку, построенную позади конюшни и потому не замеченную мною в первый мой приезд к Нерсии. Обмывшись и попарившись, обсудили завтрашний день и предстоящую церемонию свадьбы. Мною это воспринималось как формальность, потому как и без всяких церемоний сердце мне говорило, что я нашел свою половинку. Айрис... Да, когда я встретил ее, то думал, что нашел свое счастье и любовь, но заблуждался. Это была страсть, тяга, влечение, но не любовь, сейчас, когда я встретил Нерсию, то отчетливо это понял.

События как всегда подхватили и понесли меня. Ночью, когда моя будущая жена заснула, уткнувшись мне в шею, я еще долго лежал с открытыми глазами и размышлял о том, что произошло со мной за последние полтора года. Как я провалился в этот мир и много раз мог погибнуть в первые же часы пребывания в чуждом и опасном Диком Лесу. Однако, то ли судьба, то ли везение и воля богов оберегали меня и я не погиб. Затем я встретил Даго Тангара и вновь мне повезло, он помог мне устроится в этом мире и научил меня владеть холодным оружием. Не безвозмездно, но в этом мире никто и ничего не делает за просто так, впрочем, как и в нашем. Опять-таки, бывший каратель помог мне обзавестись новыми знакомыми и попросил алхимика обучить меня началам магии. Потом было невольное посвящение старым богам и как следствие, церковники открыли на меня сезон охоты. Год, я водил их за нос, но в конце концов они меня вычислили и мне пришлось быстро сматываться. Вспомнив тот злосчастный день, я подумал, а не подстроены ли были те события богиней? Пришла пора действовать, а Пробужденный уютно устроился и прохлаждается. Достаточно было поместить правильную установку в голову пьяного баронского сынка и все, события пустились вскачь. Меня понесло, и как результат, семь трупов и куча раненых, да и сам я, едва не погиб. Если бы не телепорт браслет, то мне однозначно наступил бы кердык. Но есть и плюсы, жена Даго выжила и отомщена, это раз. Если бы она погибла, то Тангар наворотил бы трупов поболе меня, так что, можно сказать, что я отдал свой долг ему. Ну а второй огромный плюс, сейчас рядом со мной и безмятежно спит.

Анализируя все эти события и воспоминания, и ко мне пришло понимание огромных изменений произошедших со мной. Понимание, что того наивного и доброго парня Артема Берестина уже нет. С одной стороны это хорошо, а с другой нет. Есть Пробужденный и этот человек уже совсем не тот беззлобный парень, что был когда-то. Новый Артем Берест готов без раздумий и сомнений убивать своих врагов и врагов угрожающих тем, кого он считает своими друзьями. Приживется ли такой человек на Земле? До первого серьезного конфликта, который почти наверняка закончится кровью. А там, либо тюрьма, либо в бега до конца жизни. И еще есть клятва данная Нерсии. Получается, что если я вернусь обратно в свой мир, то нарушу слово. С другой стороны, еще рано думать о возвращении. Вот как выполню то, что пообещал богине, так и решу, так ли мне нужно возвращаться домой? Все может измениться, жизнь такая штука, что нельзя загадывать наперед, тем более в моем непростом и запутанном положении. Одно можно предугадать с девяносто девяти процентной вероятностью это то, что завтра я женюсь. С этой мыслью я наконец уснул.

* * *

С высоких стен окружающих замок Шинген, возвышающийся серой громадиной над окружающим ландшафтом, открывался прекрасный вид на окрестные леса и холмы. На вершине одной из четырех угловых башен стоял герцог Кинтар и запахнувшись в теплый плащ, смотрел в сторону границы с империей. Там уже во всю начала набирать обороты война. Гражданская война. Герцог, не понаслышке знал всю грязь и кровь, связанные с такой войной, но не мог отступить. На кону стояло само существование империи. Если же империя развалится, то поменяются все приоритеты, а это неизбежно приведет к новым войнам и обескровливанию людской расы. Нестабильная обстановка была на руку только ушастым и империи Дзен, давно приглядывающейся к Керийским островам, на которых было несколько крупных месторождений железа.

Еще дня два, от силы четыре, и император и его кукловоды, подтянут к границе серьезные силы и начнется. Завтра надо выезжать к границе и готовить достойную встречу его величеству. Все ли учтено? Правильно ли распределены силы и хватит ли их, чтобы отбросить войска императора? Смогут ли бароны и посланные им в помощь отряды удержать эльфов? Размышления управителя, прервало осторожное покашливание виконта Фиарга Доргамта, коменданта замка Шинген и владетеля нескольких крупных окрестных деревень. Повернувшись к виконту, герцог кивнул и повелительно сказал:

— Докладывай.

— Следопыты и охотники прочесали место, где отряд капитана Сагула перебил эльфов. Ничего не нашли. Только на западной окраине топей, обнаружены были следы, но они снова уводили в болото. Поиски не прекращаем и следопыты прочесывают леса около топей. Это по эльфам.

— Гонца я послал утром, с ним еще пятеро воинов, думаю, пока мы не изловим или не убедимся, что эльфы ушли, такая мера предосторожности не помешает. К вечеру орки и Артем Берест будут в замке. Провиант, оружие и все, что потребовал капитан Сагул Бронт, собрано и передано ему в обоз. Маги просили передать, что замечено какое-то магическое возмущение в дне пути от замка. По моим догадкам, это где-то в том месте, где старые развалины монастыря. Те самые, в которых пропадали люди, пока церковь Триединого не запретила туда входить. Я отправил туда двух следопытов, пусть посмотрят, что там произошло. Двое пленных эльфов подрались, но охрана успела их разнять. Обоих рассадили в отдельные камеры. Все, пока больше нечего помимо этого докладывать, — закончил рассказывать Фиарг и замолчав преданно посмотрел в глаза своему господину.

— Эльфов ищите. Пятнадцать воинов и один маг, такая сила может натворить много бед. По монастырю, если что серьезное и я еще буду здесь, доложишь. Если уеду, тогда доложи барону Валариусу. Как только орки и Артем Берест приедут, сообщишь мне. Все Фиарг, иди, — сказал Кинтар и отвернувшись, вновь стал обозревать окружающие замок леса.

* * *

Пробуждение было каким-то тревожным и беспокойным. Вскинувшись с кровати, я утер взмокший лоб и подхватил меч, и длинный кинжал, лежащие поверх одежды. Стараясь, чтобы ничего железом не зацепить, аккуратно вынул клинки из ножен. Чувство тревоги не утихало, а наоборот, нарастало, как набирающая разгон снежная лавина. За окном была ночь и свет обеих лун, падающий в застекленное грубым стеклом окно, указывал на то, что до утра еще как минимум два-три часа. Где-то в районе коридора скрипнула половица, и я автоматически и не раздумывая начал строить структуру заклятия ускорения реакции. Минута, и сила растеклась по телу, наполняя его молниеносным ускорением. Сотворить ночное зрение, было так же делом на пол минуты и не подвешивая его, я сразу же активирую и его. Следом начал создавать заклятие воздушного пресса, оно было одним из самых простых и мало занимающих времени на построение. Сейчас же каждая минута и секунды, были на счету. Кровь разогнанная адреналином и заклятием, шумела и бухала в уши в такт с биением сердца. И этот ритмичный стук сердца словно бы отсчитывал стремительно утекающие секунды, отмеренные мне до встречи с кем-то или же чем-то приближающимся ко мне.

Будить шаманку было рискованно, потому как она могла зашуметь, и тот или те, кто сейчас шарится в ее доме, мог либо навалится гуртом, либо быстро свалить. В любом случае, если начнется свалка, целительница проснется, а уж я, позабочусь о том, чтобы никто раньше этого срока не смог подобраться к ней. Кинув тоскливый взгляд на одежду и доспехи лежащие у входа в спальню, я мысленно чертыхнулся своей беспечности. Расслабился я однако, и легкий стук на кухне, это подтвердил. Хорошо хоть, что знак богини был всегда на мне, да и староимперский браслет обхватывал левое запястье. Прокрадываясь мимо доспехов и амуниции, подхватил только ремень с многочисленными кармашками и поясной сумкой и перекинул его через плечо. Лечение заклятиями, это конечно хорошо, но как показала практика, эликсиры для применения в непрекращающемся бою, были намного практичней и лучше.

Отодвинув завешивающую дверной проем штору, я буквально нос к носу столкнулся с тремя эльфами. Громко зазвенев мой меч и клинки двух идущих первыми эльфов столкнулись и высекли искры. Косой удар и дзанкнув по кольцам кольчужной бармицы, закрывающей затылок ушастого, мой меч рассек шею противнику. Присев, пропускаю вражеский клинок над собой и сделав выпад, загоняю меч под короткую кольчужную юбку.

Рывок мечом на себя и потемневший от крови клинок с хрустом вышел из раны. Удар плечом в заваливающегося эльфа и тело оторвавшись от пола, улетает в третьего. Отскочивший воин, запнулся об тело своего товарища и это стоило ему жизни. Подскочив к нему, отбиваю его саблю в сторону, и мой кинжал, с хрустом войдя в глазницу, доделал дело. Крик, хрип и горячая кровь залившая руки и грудь. Секунды, и три трупа остывают на полу, заливая своей еще горячей кровью гостевую комнату шаманки. Отдергивается занавеска и выставив кинжал, в комнату забегает Нерсия.

— Что это за... — испуганно ошеломленно начала она спрашивать, но я не дал ей продолжить и сбил на пол, как оказалось, вовремя.

Зазвенели разбитые стекла и две стрелы дрожа оперением, застряли в стене, как раз там, где до этого стояла шаманка.

— Как только, я свяжу их боем, поддержи меня магией или же возьми мой лук. Некогда разговаривать, а то сейчас подожгут дом и плотно возьмут на прицел, дверь и окна. Не высовывайся пока я не займусь ими. Если хорошо пошумим, то скоро из села подойдет помощь, но до этого нам надо продержаться. Все, я пошел, — и метнувшись на кухню, кидаю в окно один из табуретов.

Рывок обратно в разгромленную гостевую, закрыв лицо, выставляю перед собой руки и прыгаю в пробитое стрелами окно. Звон разбитого стекла, и я вылетев из оконного проема вместе с обломками рамы и стекла, жестко приземляюсь. Не задерживаясь ни на секунду, перекатываюсь в сторону.

— Айлир, я не успеваю, он очень быстр! — прокричал на эльфийском один из стрелков, контролирующих оконный проем.

Стрелок два раза успел выстрелить и на этом его боевой путь закончился. Своему напарнику он закричал как раз перед тем, как я двигаясь зигзагами, подскочил к нему и меч свистнув, перерубил лук выставленный в напрасной попытке защитится, и сами руки, этот лук держащие. Кинжал улетает во второго стрелка и тот, схватившись за пробитое бедро, громко кричит. Перекат, и стрелы, предназначавшиеся мне, воткнулись в безрукого стрелка. Передо мной поленница, из которой я вчера вечером набирал дров для бани, а за кучей дров, шестеро надвигающихся эльфов, двое, это лучники сменявшие луки на мечи и четверо мечников.

— Виэрдо-иррио-ассэ! — выдыхаю я, и воздушный пресс, ударив спрессованным воздухом в поленницу, отправил навстречу надвигающимся врагам веер увесистых поленьев. Двоим крупно не повезло, то ли мертвы, то ли без чувств, оставшиеся четверо отделались ушибами и ссадинами. Подхватив с земли один из клинков принадлежащих ранее кому-то из эльфов лежащих без движения, встречаю эльфов. Они ошеломлены, но не стали от этого менее опасными противниками. Звенят клинки и я кручусь, как юла. Хрипит один из противников, отшатнувшись от схватки, из горла у него торчит стрела, выпущенная Нерсией. Трое рубившиеся со мной, замешкались, не зная, откуда ожидать удара и один из них пропустив рубящий удар мечом, лишился ноги. Еще один захромал со стрелой в ноге. Трофейный меч, зажатый в левой руке, заскрежетав, пробил кольчугу хромого воина в районе поясницы и намертво застрял. Последний из нападавших, попытался отступить к остальным эльфам, спешащим на выручку своим соплеменникам от крыльца, но стрела пробившая его горло, оборвала эту попытку.

Бег зигзагами до эльфов, понявших что своим товарищам они уже ничем не помогут и навстречу мне летят стрелы. Внезапно ярко осветив двор и громко треща электрическими разрядами, навстречу прянула разветвленными протуберанцами молния. Грудь обдало холодом, и все, больше защиты от магии у меня нет.

— Тэрро! — срубив одного из лучников, кричу я, и с вытянутой руки в сторону удивленно лупающего глазами мага улетает сгусток огня.

Эльфа откидывает взорвавшимся у самых ног шаром огня и перекатившись по траве, он слабо ворочался. Трое оставшихся откинули луки и вынув клинки сбились вместе. Со стороны ворот и из-за спины прилетает две стрелы и один из эльфов отбыл в мир иной, а второму стрела пробила плечо и он застонав, выронил меч и схватившись за плечо, осел в траву.

— Бросай меч, дубина! — гаркнул я оставшемуся, но он выпучив глаза, громко заорал и вскинув меч над головой, кинулся на меня.

Выпущенная от ворот стрела глухо бухнув, воткнулась в стену дома. Быстрый размен ударами и голова последнего из нападавших покатилась в траву. Обернувшись к идущей ко мне Нерсии с луком наготове и в развевающейся ночной рубахе, я улыбнулся и громко сказал:

— Ну вот и первые гости на будущую свадьбу пожаловали! Чуть не испортили нам такой торжественный день!

Когда до меня девушке осталось пройти метров пять, она испуганно вскрикнула, и вскинув лук, выпустила стрелу, во что-то у меня за спиной. Правую руку и плечо, ожгло ослепительной болью и из тела как будто достали все кости. Ослабевшее тело, как подрубленное дерево рухнуло на землю. Надо мной возникло лицо Нерсии, плачущей, но сцепившей зубы и упрямо шарящей на поясе в поисках эликсиров. Наконец, она нашла эликсир, и обжигающая жидкость опалив горло, провалилось в желудок. Я хотел сказать девушке, что все будет хорошо, но окружающая реальность померкла и меня накрыла темнота...

11 Глава

Прибытие гонца от герцога, и завершение официальной части женитьбы произошли практически одновременно.

— Оглашаю стоящих передо мной Нерсию дочь Дувала и Тиссалии и Артема сына Береста и Елены женой и мужем. Отныне, и до конца своих дней Артем и Нерсия муж и жена, — пафосно закончил вещать вождь и озабоченно посмотрев куда-то нам за спину, он сказал, обращаясь уже непосредственно к нам:

— Подойдите.

Как только мы приблизились, орк обвязал наши руки расшитым полотном. Моя левая ладонь и правая ладонь девушки отныне являющейся моей законной женой оказались плотно сомкнуты и в довесок связаны между собой каким-то не совсем обычным полотнищем. Вроде как обычная не подшитая по краям материя, по всей поверхности расписанная травянистыми узорами и разнообразными сценами быта и жизни клана орков. Обычная, но только на первый взгляд. Веяло от него силой Великой Матери, но при этом, вещь эта не выглядела новой и скорей всего использовалась для таких церемоний не первый раз. Вдруг, я словно бы обрел еще одно сердце и оно билось в груди стоящей рядом со мной Нерсии, ощущение возникло на несколько секунд и пропало. Судя по тому, как мы одновременно посмотрели друг на друга, у Нерсии возникло нечто похожее. Рука под полотнищем раздраженно зачесалась и я хотел было уже убрать эту ткань, но обрубок оставшийся от второй руки еще не обзавелся полноценными пальцами и что-либо ею в ближайшие сутки развязать будет нереально. Киф словно почувствовав мое раздражение, сам развязал материю и удовлетворенно цыкнув, посмотрел на наши руки и сказал:

— И шамана звать не надо, все честь по чести и самое главное, не оспоришь, воля богов. Все, как в записях и былинах о старых временах и прежнем мире.

— Что это за на..., — опешив от увиденного, заговорил я на русском, но опомнившись, спросил на орочьем: — Что это за вязь, и откуда эти рисунки?

— Это прямое доказательство того, что теперь ты Артем полноправный член нашего клана. Татуировки, это результат того, что церемониальные регалии, отнесенные вчера воинами к месту силы богов, обрели после этого часть их силы и теперь через эти вещи боги будут изъявлять свою волю. Всмотрись внимательнее и ты поймешь, что у тебя на руке написано и изображено. Если что-то будет непонятно, то Нерсия тебе все растолкует, — и посмотрев еще раз нам за спину, он громко объявил, обведя взглядом всех присутствующих на площади орков: — Боги явили свою волю! Отныне Артем Берест полноправный член клана Хорт! Проходите все к столам, отпразднуем свадьбу и вступление в клан этого без сомнения доблестного воина. Жаль, я полагал, что герцог даст нашим воинам еще хотя бы один день. Но видно, не получится подобающе отметить такое событие, — пробормотал вождь рассматривая идущего к нам через площадь парня с красной повязкой на предплечье правой руки, обозначавшей что это гонец.

Боец был одет в светло-зеленый охотничий наряд, легкую кожаную броню, высокие кавалерийские сапоги и щегольскую шляпу с пером. Из оружия при нем была сабля в богатых ножнах и тридцатисантиметровый кинжал. На первый взгляд, парню можно было дать около двадцати лет, но по мере его приближения, стало ясно видно, что ему не больше шестнадцати-семнадцати. Самоуверенный взгляд синих глаз, челка черных как смоль волос выглядывающих из под узких полей шляпы, гладкое лицо, за исключением легкого пушка над верхней губой и ухоженные кисти рук, не знающих, что такое крестьянский труд. 'Из благородных наверное, или же нечто подобное им, но в любом случае, наш отдых закончился', — подумал я, разглядывая приближающегося к нам щеголя.

При въезде на площадь, остались пять воинов в справных и добротных доспехах и в цветах герцога. Одного из них я уже точно видел в том самом лагере, где меня вербовал Кинтар. Меж тем приблизившийся к нам гонец высокомерно задрав подбородок, требовательно спросил:

— Кто здесь Артем Берест?

— Это я, — ответил я и кивнув на висящий у него на поясе тубус, сказал: — Это как я понимаю, от герцога или же того, кого он поставил над нами. Давай сюда письмо и обожди, — и приняв тубус от хлыща нехорошо косящегося на мою жену и Кифа, я сломал печать и достав послание, приступил к его чтению.

Помимо послания лично для меня, в тубусе было еще одно, для Кифа. Отдав вождю предназначавшуюся ему писульку, я продолжил читать, что же мне там приказало начальство. В письме были ценные указания от некоего виконта Фиарга Доргамта коменданта замка Шинген. Нашему отряду предписывалось немедленно выступать в дорогу и вечером этого же дня быть в замке. В дороге не расслабляться, доспехи не снимать и быть предельно внимательными. Предположительно около полутора десятка эльфов разгуливает по окрестным лесам и где они могут нанести удар, неизвестно. Прочитав про потерявшихся ушастиков, я не удержавшись, иронически хмыкнул и вспомнил события минувшей ночи. Что и говорить, если бы не Нерсия, то скорей всего, меня бы убили. Стоило чуть расслабится и прочухавшийся маг угостил меня огнем. Сгорели пальцы на правой руке и сама рука до самого плеча обгорела очень сильно. Если бы эльфийский маг взял чуть выше и левее, то меня не спасли бы ни эликсир регенерации, ни настойки целительницы, а так, можно сказать, что и повезло. Рука выглядела не очень, но уже намного лучше, чем утром, когда я очнулся. Если утром это была обгоревшая култышка покрытая страшными ожогами и волдырями, то сейчас ожоги сошли и всю руку покрывала молодая кожа. И лишь отсутствие пальцев напоминало о том, что меня за малым не грохнули утром, но как заверяла Нерсия, к завтрашнему утру рука должна полностью восстановится.

Жаль конечно, что вражеский маг погиб, но я думаю, что он вряд ли знал больше тех ушастых, что мы взяли в плен при уничтожении эльфийских магов. К тому же, двоих вражин повязали живьем и я больше чем уверен, что уже к завтрашнему утру они крупно пожалеют, что вообще на свет народились. Я навестил их часа два назад и после получасовой беседы вот что они мне поведали:

Их задачей было идти тыловым дозором и отслеживать чтобы никто не проявлял нездорового интереса к обозу и идущим по тракту войскам. Когда на западном тракте замаячила конница герцога, а впереди у обоза раздался шум нешуточной драки, Меллир, маг и командир дозора приказал бросить лошадей и уходить в сторону болота. Воины возмутились, но приказ выполнили и дальнейшие события показали, что маг был прав и принял единственно верное решение. Потом было тягостное ожидание и когда отряд вышел из топей, то оказалось, что по округе шныряет множество егерей и не меньше сотни отборных солдат герцога. Пришлось эльфам попотеть, выбираясь из сжимающегося кольца и так они вышли к селению орков и к дому шаманки стоящему на отшибе. Маг обрадовался и произнес бодрую речь перед уставшими и голодными воинами. Мол, их сюда привел светлый бог Аллор, создавший первых эльфов и даровавший им Мэллорны. С точки зрения мага помешанного на религиозной теме иначе как чудом такое совпадение объяснить было невозможно. Выгребать по чужим лесам вслепую, придерживаясь общего направления в сторону дома и выйти именно к единственному на многие дни пути селению орков и почти наверняка тех, которые положили их сородичей на западном тракте. Меллир приказал взять языка. Он хотел разжиться лошадьми, продуктами и отомстить. Допросить пленника и разузнав сколько воинов в селении, поступить уже исходя из полученных от языка сведений. Либо взяв в ножи немногочисленную охрану, разбиться на двойки-тройки и пройтись по поселению, вырезая всех зеленокожих. Либо перебив охрану, разжиться лошадьми и уходя, пустить красного петуха и постреляв из темноты суетящихся на пожаре орков, продолжить путь к родным лесам. Вариантов было много и все они не предусматривали ничего хорошего в отношении орков. В любом случае эльфы не прошли бы мимо такой возможности отомстить и отходя, бед могли натворить немало. Вот только им крупно не повезло и они встретили меня и теперь никто из них не увидит родные леса.

Было правда и несколько плюсов от этого ночного нападения. Первый, это то, что мой авторитет среди воинов вырос до немыслимых высот. Они и так ставили меня на одну планку с героями своих былин и стародавними убийцами демонов, а тут их командир в одних трусах и всего лишь с мечом и ножом покрошил чуть ли не в одиночку всех эльфов, намеревавшихся пожечь село. У каждого из моих подчиненных есть женка и у многих не одна и есть дети, а это все то, ради чего живет большинство разумных. Жена, дети, семья, дом и клан это все то, ради чего большинство из них служат герцогу. В общем, я для них стал не просто очередным человеком поставленным над ними герцогом, а тем, на кого надо ровняться и ради кого можно и жизнь положить.

Второй плюс, это то, что у мага было отличное снаряжение и несколько весьма полезных магических бирюлек. Ну а поскольку Нерсия прострелила ему голову, то и доспехи остались неповрежденным. Так что теперь у моей жены был полный комплект доспехов и отличного оружия от составного лука до метательных ножей. Пока я был в отключке, а шаманка возилась с моим возвращением в мир живых, подоспевшие из села воины вязали раненых врагов и сносили в одно место тела. Когда я более-менее оклемался, то отобрал для шаманки доспехи и оружие. Себе же взял колчан стрел с наконечниками из рубиновой стали и пару метательных ножей, наподобие таркийских. Деньги и побрякушки отдал девушке, золотишко никогда лишним не будет, а с магическими бирюльками кому еще разбираться, как не шаманке.

Третий и последний плюс, это то, что стало понятно, что дар предвидения не предупреждает обо всех бедах и опасностях, поэтому не стоит расслабляться. Как говорит народная мудрость: — На бога надейся, а сам не плошай. Так-то.

После того, как разобрался с трофеями, переговорил с главой клана и сообщил ему о тайнике с оружием живых мертвецов, что я соорудил в заброшенном монастыре. Эти железки я отдал ему за просто так и пообещал отдать и трофеи взятые с эльфов, но не запросто так, а обменять на магическое оружие оставшееся от шаманов. Оружие типа того кистеня, что мне дала Нерсия перед дракой с демоном. Его кстати, я тогда собрал и убрал до того момента, как найду подходящего кузнеца, для того чтобы отремонтировать эту без сомнения, очень нужную в хозяйстве вещь. Киф пообещал пустить меня в оружейную комнату, где он хранил магическое оружие, доспехи и прочее небезопасные для простого разумного существа вещички. Ударили по рукам, закрепляя наш договор. Тем временем, мертвецов перетащили за подворье шаманки и срубив несколько деревьев соорудили погребальный костер, но так как ветер задул в сторону деревни, то было решено сжечь их вечером. За суетой время приблизилось к обеду и собравшись все направились в село, где несмотря на ночное нападение ничего не стали отыгрывать назад. Церемония заняла от силы минут двадцать, немного, по сравнению с прошлыми разами. Как мне рассказал вождь, раньше, прежде чем чужак мог жениться на состоящей в клане женщине, ему наносили родовую татуировку, а это минимум час.

— Сейчас же все будет быстрее и зрелищнее и такое решение никто не вправе оспорить, так что все пройдет быстро, — обнадежил нас Киф, перед церемонией не особо вдаваясь в подробности.

'Нда, быстро', — подумал я, взглянув на вязь татуировки выглядывающей из под короткого рукава рубахи и тянущейся до запястья.

Гонец мялся в стороне и подойдя к нему, я вернул ему тубус и кивнув на накрытые под открытым небом столы около которых командовал Флэг рассаживая народ, сказал:

— Если есть желание, присоединяетесь, ну а если не хотите, то подождите, после полудня выдвинемся к замку. Раньше никак, не каждый день женюсь, надо хотя бы по минимуму отметить такое событие. Тем более, как я понял, главное, это быть к вечеру в замке Шинген. Кстати, как твое имя? — спросил я теребящего рукоять своей сабли гонца и приобняв за талию подошедшею Нерсию, вопросительно посмотрел на парня.

— Виконт Ватир Доргамт, — высокомерно процедил гонец и кинув презрительный взгляд вокруг, добавил: — Не собираюсь задерживаться здесь больше чем нужно, для того чтобы передать послание и получить ответ. Значит вы не собираетесь выступать немедленно и ставите свои интересы превыше приказов герцога. Так и передам, — и развернувшись парень направился к сопровождавшим его в дороге воинам.

— Нерсия, иди ко всем, я сейчас подойду. Забыл кое-что сказать гонцу, — и направившись следом за широко шагающим Ватиром, я догнал его уже возле солдат.

— Эй, Ватир! Подожди, надо поговорить! — окликнул я его и оглянувшись, убедился, что нас не видно от места гулянки.

— Да, чего надо? — обернувшись спросил парень и положив руку на рукоять сабли, состроил воинственную мину.

— У меня всего один вопрос. Почему ты так смотрел на мою жену и орков? — остановившись напротив, спросил я его прямо.

— Потому что она квартерон, а такие как она и прочие недочеловеки недостойны жизни.

— Понятно, — процедил я и ухватив его руку сжатую на рукояти сабли с силой сжал ее своей здоровой рукой.

Пальцы захрустели и по-моему поломались. Вскрикнув, парень попытался вытащить другой рукой кинжал, но удар головой в переносицу оборвал эти попытки на корню.

— Стоять! — рявкнул я на засуетившихся воинов и красноречиво пощекотал кинжалом гонца его же шею.

— А теперь слушай меня Ватир. Мне по хрену кто ты и кто твой отец. И не таких на тот свет отправлял. Если бы ты не оскорбил мою жену, моих бойцов и клан Хорт, то твоя рука была бы цела и невредима. Если же ты хочешь, чтобы твоя вторая рука была цела, то советую заткнуться и выслушать до конца. Сейчас ты тихо и мирно сядешь на коня и выедешь за ворота селения. Отцу своему передашь, что потерявшиеся эльфы больше не предоставляют угрозы, доказательства найдешь за оградой стоящего отдельно от селения дома. Так же скажешь, что к позднему вечеру мы приедем. Теперь же вали отсюда и не дай тебе боги еще раз косо посмотреть на мою жену. Убью, ты понял меня? — и дождавшись лихорадочного кивания от перепуганного парня, не привыкшего к такому обращению, я отпустил его.

Воины подхватили нянчяющего покалеченную руку гонца и посадив его в седло направились в сторону ворот. Не знаю, зачем я так жестоко обломал этого щеголя, но по-другому не переиграешь, да и не нужно по-другому. Следующие полтора часа я и Нерсия сидели во главе стола и выслушивали поздравления. По прошествии полутора часов, я объявил, что нас вызывает герцог и у всех есть еще час на то чтобы попрощаться с семьями и собраться в дорогу. Все чего-то подобного ожидали, потому как видели приехавшего гонца, поэтому народ очень быстро разошелся по своим домам и остались лишь с десяток пожилых орчанок, убирающих со столов, я, Нерсия и вождь.

— Я пойду, соберу тебе еды в дорогу, — сказала девушка и стараясь не показывать вида, как ей тяжело, отошла.

Мы же с вождем направились к его дому и он по дороге рассказал мне, что же ему там написал Кинтар. Всем оркам клана Хорт было порекомендовано в течении ближайших двух дней перебраться ближе к замку Шинген. В опустевшую же деревню пришлют пару воинов и временно организуют перевалочный склад. Все эти изменения и подвижки были объяснены очень просто. Из-за разгорающихся на границах герцогства военных действий Кинтар не мог гарантировать стопроцентной защиты для отдаленных поселений и проживающих там поселян. Поэтому их стягивали к укрепленным замкам и городам имеющим воинские гарнизоны и отряды стражи. Особо было выделено, чтобы в амбарах ничего не оставляли. В общем, даже если кто и прорвется в герцогство, то ему придется тащить припасы на себе, либо попытаться их отбить.

Чего только в оружейке у Кифа не было. Секиры, булавы, кистени, мечи, молоты и чеканы. Осмотрев небольшую, но плотно увешанную оружием каморку, я снял со стены рогатину с широким и длинным наконечником листовидной формы. На противоположном конце древка был еще один наконечник, граненый двадцатисантиметровый шип. Металл наконечников имел необычный темно-серый цвет и от них в магическом зрении распространялось серая дымка. И из нее в мир равнодушно глядело что-то или же кто-то.

— Я бы не советовал тебе брать это оружие, — кинув опасливый взгляд на это странное оружие, сказал вождь.

— Почему? — спросил я его выходя во двор и примериваясь к оружию лежащему в руке как влитое.

— Потому, что оно еще из того мира и всем, кто им владел в этом мире оно не принесло удачи. Известно, что его выковал Миор оф Ших из небесного металла незадолго до того как наш клан покинул родной мир. Им можно разрубить обычные доспехи, а древко выдержит прямой удар секиры и на нем не останется и следа. Всего им владело три великих воина. Первый, это Вариот оф Ших прикрывающий отход соплеменников и умерший от многочисленных ран уже в этом мире. Второй, это Грав оф Риот погибший при разведке северного побережья Айдоры. Головной дозор разведотряда попал в засаду и прежде чем основной отряд подоспел к месту драки, весь дозор перебили. Грав был в этом дозоре и скончался от ран, неподдающихся лечению из-за яда содержащегося в слюне великанов. Перед смертью он метался в бреду и требовал от шаманов уничтожить это оружие, но было решено, что это бред умирающего. Третий кто владел этим копьем, это Тойрин оф Риот последний из Риотов и прямой потомок Грава. Было это сорок лет назад и я помню то время, когда он погиб. Тойрин и еще десяток воинов отправились охотиться на карнов. Из них мы добывали жир, мясо, а шкуры и кость если имелся излишек, продавали в Старгарине. Когда пошли третьи сутки, как охотники должны были вернуться, тогдашний вождь, Нисс оф Флэг, послал на поиски воинов. Они их нашли. На наших охотников напали северяне из племени Морангов и было их около трех десятков, точнее определить не получилось, потому как тела всех нападавших были расчленены на куски. Все были мертвы, и наши воины, большинство из которых зарезали спящими, и северяне, большая часть которых полегла в центре лагеря. В центре этой бойни лежало тело Тойрина, без единой царапины и полностью высушенное до состояния мумии. Как не старались шаманы и видящие, но так и не узнали окончательной правды о том, что же там произошло. Вождь приказал шаманам убрать это копье и никому его не отдавать. Слишком много в этой вещи страшного и непонятного. Когда последний шаман погиб, все это оружие перешло ко мне на хранение. Кое-что я роздал нашим воинам еще до этого, а вчера утром, вручил нашей молодежи почти все оружие обладающее незначительными магическими свойствами. Для кого хранить эти железяки, если погибнут те, кто сможет поднять наш клан с колен. Большая часть оставшегося железа, это просто очень хорошее оружие с магией вложенной в эти вещи их создателями. Есть несколько мечей, булав и секир с благословением погибших богов, но они утратили большую часть силы. Такая же вещь, как это копье, единственная и мне чудно, как из всего, что лежало в оружейной, ты выбрал именно его? — удивленно покачав головой, спросил Киф.

— Не знаю, я как увидел его, так руки сами со стены ухватили, — сказал я, дослушав исторический экскурс.

Выйдя на середину двора, и придерживая копье на сгибе покалеченной руки я перехватил его поухватистей здоровой рукой и крутанув им, с удовольствием почувствовал, что это оружие словно бы является продолжением руки. Смертоносная сталь свистя легко рассекала воздух и махнув на все эти рассказанные вождем странности связанные с предыдущими владельцами, я произнес:

— Я беру его. Ты ведь обещал мне, что отдашь любое одно оружие, какое бы я не выбрал. Так ведь было?

— Так, — лаконично подтвердил Киф и утвердительно кивнул.

— Ну вот, я выбрал, мне нужна эта рогатина.

— Что ж, будь по-твоему.

— Пойдемте Киф оф Флэг, проводите воинов в дорогу. Я же со своей стороны, сделаю все от меня зависящее, чтобы они вернулись домой живыми. Недаром герцог нас вызывает, предстоит большая война с эльфами и императором и кто знает, что будет завтра.

Отряд пылил по грунтовой дороге позади, а впереди высилась серая громадина замка Шинген смотрящаяся грозно в багровых лучах заходящего светила. Рядом со мной ехала Нерсия, настоявшая на том, что она должна поехать со мной. Все мои доводы и аргументы разбивались об ее доводы и несокрушимую уверенность в своей правоте. Мой самый весомый аргумент, что ей вместе с остающимися в селении орками будет безопаснее, рассыпался как только она напомнила о ночном нападении эльфов на ее дом. С другой стороны, а может я не так уж сильно и хотел, чтобы она осталась и поэтому так легко сдался и позволил уговорить себя на то, чтобы моя жена поехала со мной. Такая мысль мелькнула у меня, когда я после бурного десятиминутного спора с шаманкой все-таки уступил ей и разрешил ехать со мной. Мои надежды на то, что она не осилит длительной и скорой езды верхом и дорожные тяготы, не оправдались. Нерсия полдня скакала верхом наравне со всеми и к вечеру, когда мы подъехали к замку, она была бодра и полна сил, словно и не было позади изнуряющего графика минувших суток. Не только жена, но и боевой спутник, могущий не только магичить, но и неплохо обращаться с луком и саблей. За эти ее умения, нужно было сказать спасибо покойным ныне отцу и деду. Одному не хватало сына, а другому внука, вот эти двое и научили Нерсию довольно ловко орудовать холодным оружием.

Навстречу нашему отряду выслали воина и он показал где нам выделили место. Неподалеку от стен замка, расположилось около полутысячи воинов. Стояли ровными рядами палатки, реяли на ветру стяги и гербы, ржали лошади, сновали воины, без доспехов, но при оружии, тянуло дымом костров, на которых готовилась нехитрая солдатская еда. В общем, обычная лагерная суета и где бы и чего сейчас мы бы искали, но об этом уже позаботились и для нашего отряда выделили семь палаток. Тот же самый воин, что нас встречал, сказал мне что как только мы устроимся, мне приказано явиться в замок. Охрану на воротах уже предупредили и чем скорее я прибуду в замок, тем лучше.

Посыльный уехал, а на смену ему из лагеря заявился Хакред и помог мне сориентироваться в новой для меня обстановке. Помогая мне и Нерсии с лошадьми и поклажей седой попутно отвечал на мои вопросы. Картина вырисовывалась следующая. Герцог находился в замке, но вроде как должен на днях выехать на границу с империей. Под стенами замка что-то вроде сборного и перевалочного пункта, куда стекаются идущие с запада отряды. Уже дважды за последние дни из этого лагеря уходили отряды насчитывающие от трех до четырех сотен воинов. Но что странно, наш старый знакомый Сагул Бронт, три десятка его отборных головорезов и двадцать арбалетчиков убитого Тремора, до сих пор никуда не уехали и чего-то ожидают. Гонец, что сегодня днем был в селении приехал незадолго до нашего приезда и выглядел он неважно. Вспомнив этого парня, которому я сломал руку и мне почему-то подумалось, что этот говнюк уже точно жалуется своему папашке, а тот наверняка пойдет к герцогу. Вот теперь гадай, во что мой необдуманный и несдержанный поступок выльется. Раздав всем заданий, я прихватил мешок с башкой демона, навьюченный на одну из вьючных лошадей. Закрепив трофей на седельный крюк и как был, при полном доспехе и со всем своим вооружением запрыгнул в седло и направил Черныша по каменному серпантину дороги поднимающемуся в гору и прекрасно простреливаемому со стен замка.

12 Глава

— Милорд, я требую справедливости. Простолюдин, служащий Вам и известный мне как Артем Берест оскорбил и унизил моего сына. Этот мерзавец, сломал ему руку всего лишь за то, что ему видите ли показалось оскорбительным то как мой сын смотрел на орков и его жену квартерона. Во время этого конфликта мой сын выполнял ваше поручение и исполнял обязанности гонца. К тому же, Артем пренебрег прямым приказом о немедленном выступлении и выехал с опозданием в несколько часов. Поэтому я прошу правого и беспристрастного суда в этом деле, — закончил излагать свое дело к герцогу Фиарг Доргамт и выжидающе уставился на него.

Дело было уже вечером и в комнате Кинтара было еще три человека, первый это сын герцога, второй, капитан Сагул Бронт и третий, излечившийся от своих ожогов мастер Ной. На столе лежала развернутая карта в центре которой был изображен хребет Арус-Сур и окружающие его окрестности Гиблых Земель и леса эльфов. Кинтар убрал кинжал, лежащий на одном из углов карты, отчего бумага свернулась в рулон и внимательно выслушал взъерошенного и обозленного виконта. Когда же Фиарг умолк, то эл Гросс сказал, задумчиво смотря в окно на заходящее солнце:

— Да-да, это все конечно требует беспристрастного и справедливого рассмотрения и суда, но стоит учитывать и те условия, что предшествовали тому времени когда Артем Берест и ваш сын повздорили. Вы согласны с этим виконт Фиарг?

— Д-да, согласен, — задержавшись на пару секунд с ответом и запнувшись, подтвердил виконт, не понимающий куда клонит его сюзерен.

— Тогда поставь себя на место этого парня и подумай как бы ты поступил на его месте? Ведь, ночью на него и его невесту напали недобитые эльфы. И что удивительно, он отбился, но при этом чуть не погиб и лишился руки. И вот когда Артем женится, прибывает гонец и передает приказ на выступление и при этом ведет себя заносчиво и вызывающе. А в довесок еще и оскорбляет его жену, назвав ее квартероном. Твоему сыну повезло, что он остался жив и отделался всего лишь переломом, который Ной уже вылечил. Если ты не рассказал всего, что узнал гонец, то это еще не значит, что я этого не узнаю. Чтоб ты знал, скажу тебе что этот простолюдин временно служащий мне уже убивал благородного и тот был сыном имперского барона старых кровей. Представляешь, он при свидетелях обезглавил этого аристократа всего лишь за то, что он сбил лошадью жену его наставника, так что сравнить есть с чем. Если намереваешься стребовать виру, то я готов рассмотреть ваш спор и наложить на Береста денежное возмещение нанесенного ущерба здоровью твоего сына. Имперского суда по понятным причинам не будет. И в темницу я его не отправлю, мне этот человек необходим. Сейчас, как никогда каждый клинок нужен, а вы устраиваете междоусобные свары. Вспомни себя в их годы. Разве не таким был молодой и бедный Фиарг Доргамт, приехавший покорять столицу и с твердой уверенностью, что его непременно примут в имперскую гвардию. Они молоды и им свойственно ошибаться. Так какого решения ты хочешь? — спросил герцог насупившегося виконта и налив вина из стоящего на столе кувшина в серебряный кубок, неспешно отпил.

— Если вы не хотите наказать этого наглеца, то я требую чтобы данный спор разрешил честный поединок. Милорд, вы прировняли Артема Береста к благородному сословию и поэтому я считаю, что он может отвечать за свои поступки по нашим законам. Что вы на это скажете? — досадливо дернув краем щеки, проскрипел Фиарг.

— Хорошо, если Артем Берест не захочет принести твоему сыну извинения и возместить причиненные ему увечья, то я разрешу решить ваш спор поединком. И кого ты хочешь выставить? Учти, тебе и твоему сыну я не разрешу драться с Артемом. Тебе, потому что ты очень ценный человек и мне некем будет тебя заменить, а твоему сыну потому, что он погибнет даже не успев понять, что же его убило. А если он погибнет, то это приведет к тому, что мне придется пожертвовать кем-то одним из вас, либо тобой, либо Берестом. Кого ты выставишь? Говори сейчас, потому как у меня не так много времени, чтобы его растрачивать на пустопорожнюю болтовню. Ну? — требовательно спросил старший Гросс у своего вассала и опустошив кубок поставил его на стол давая этим понять, что ему надоел этот разговор.

— Ситар Бъернисон, если вы не возражаете ваша милость. Вы должны его помнить, это тот самый воин что был у меня десятником в полусотне, когда я служил в гвардии, — криво улыбнувшись, сказал виконт.

— Не возражаю, — коротко подтвердил герцог, а когда Фиарг вышел, он повернулся к молчавшим весь разговор сыну и магу и сказал: — Представится отличная возможность проверить мою версию о необычном везении протеже мастера Ноя. Возможно Фелларт этот поединок развеет твой скепсис или же наоборот убьет мою уверенность в том что Артем принесет нам удачу в предстоящем деле. Выбранный виконтом боец весьма силен, но у меня уверенность что Берест не отступит и предпочтет извинениям бой, так что нас ожидает занятное зрелище. А теперь давайте еще раз обдумаем и обсудим маршрут следования группы капитана Сагула, — и раскатав карту, три человека в который уже раз за сегодняшний вечер заспорили об том или ином участке предстоящей дороги.

* * *

Сразу же как только за моей спиной закрылись створки ворот, меня встретил никто иной как Фиарг Доргамт, отец гонца которому я днем сломал руку, за его нахальство и длинный язык. Выглядел виконт внушительно. Хоть он и подзаплыл жиром, но все равно было видно, что раньше он имел мощную мускулатуру, да и сейчас если судить по характерным мозолям на ладонях не позабыл как управляться с клинком. Высокий, где-то метр восемьдесят пять, волосы такие же как и у сына, иссиня-черные, но телосложением старший Доргамт был помассивнее своего отпрыска. Смерив меня оценивающим и неприязненным взглядом, в котором угадывалось скрытое торжество, виконт приказал чтобы я следовал за ним.

Прихватив мешок и передав коня подошедшему конюху, я направился за размашисто шагающим виконтом, всем своим видом показывающим, как его раздражают все эти задержки. Пройдя по полутемному коридору, вышли к каменной лестнице и поднявшись наверх, подошли к двери, охраняемой двумя воинами. Разоружившись и оставив мешок, я вошел. Внутри помещения было светло, благодаря нескольким канделябрам со свечами и камину в котором потрескивая прогорали смолянистые дрова. У окна застекленного неплохим стеклом стоял стол и за ним сидел герцог и что-то писал. Услышав что дверь открылась, он прервался и посыпав песком на бумагу, отодвинул ее и письменные принадлежности в сторону. Кивнув мне на стул стоящий напротив него Кинтар приказал:

— Присаживайся Артем. Времени у меня мало и поэтому, перейду сразу к делу. Зачем ты сломал гонцу руку? Неужели тебе мало врагов и того, что твоей смерти хотят церковники, эльфы и имперский барон Вольфганг Утенхейм, теперь к ним прибавился Фиарг Доргамт. У меня много других проблем и забот и поверь, они намного более весомы и важны, чем мелочная и неуместная в такой момент грызня между моими людьми. Если ты извинишься перед Ватиром и заплатишь виру, тридцать золотых, то будем считать, что ваш спор успешно разрешился и вы помирились. Если же ты не согласен и не будешь извиняться, то Фиарг выставит своего воина и тот вызовет тебя на поединок, который и покажет, за кем правда. Каков твой ответ?

— Не собираюсь я извинятся и тем паче, платить. Этот хлыщ оскорбил мою жену и если бы он не был вашим человеком, то я бы его заколол, а так, всего лишь наказал и не более того. Непонятно, почему бы Ватиру самому не выйти защищать свою порушенную честь, — добавил я саркастически усмехнувшись и показав руку с наполовину отросшими пальцами, продолжил: — К тому же до утра я не смогу участвовать в поединке, ну а утром, можно будет и позвенеть железом. И еще, если я побеждаю, то значит за мною правда и уже противоположная сторона должна мне возместить ущерб. Не так ли?

— Точно так, — подтвердил герцог и пояснил: — Ты можешь взять жизнь противостоящего тебе бойца и никто и слова против не скажет, разве что предложат выкупить у тебя его жизнь. Деньгами, либо тем, что потребует победитель. Ватиру и Фиаргу я запретил драться с тобой и на это были причины. Хочешь боя, значит будет тебе бой. У нас подобные поединки называются судом Мары, по поверьям, древней богини возмездия и мщения. Ну раз с этим решили, то утром состоится суд богов. Хотелось бы узнать, каким это образом за пару дней ты успел пожениться и стать полноправным членом клана Хорт? Мне было известно, что их вождь тот еще хитрец, но судя по тому как быстро он тебя окрутил, то я его недооценивал. И мне доложили, что с тобою приехали двое пленных эльфов, было бы неплохо чтобы их как можно скорее доставили в замок.

— Как только вернусь в лагерь, их тотчас же отконвоируют в замок, — сказал я и кивнув на дверь, прибавил: — Кстати, у меня для вас еще подарок есть, а о том, как я познакомился с Нерсией, моей женой, станет понятно, по мере того, как буду рассказывать о том, как добывал трофей.

— Подарок? Надеюсь, не такой как с Ватиром. Что ж показывай свой подарок.

Когда я показывал череп демона лишившийся всей своей плоти, к герцогу заявились еще двое посетителей. Первый, худощавый молодой парень, очень похожий чертами лица на Кинтара, из чего я заключил, что это Фелларт, сын герцога о котором мне рассказывал Хакред. Второй, мужик лет тридцати пяти с ежиком светлых волос и в сутане. Присмотревшись к нему, я его узнал, это был мастер Ной, но помолодевший и лишившийся всех своих ожогов. Рассказывая герцогу о том что же обитало в заброшенном монастыре и отвечая на возникающие у него вопросы, я поступенчато поведал им историю о том, как мы вдвоем одолели демона.

— А здесь, в своих записях ваш предок Карст эл Гросс, убитый этой тварью подтверждает мои слова о демонической составляющей церкви Триединого, — и я достал из поясной сумки дневник погибшего мага.

— Значит, если уничтожить алтари в трех главных храмах церкви Триединого, то храмовые маги и медиумы потеряют большую часть своих сил и связь со своими покровителями. То есть, заменив алтари и убрав всю верхушку церковников, можно лишить этих тварей притока душ и сил. Если это так, то теперь мне многое становится понятным. И то, что алтари привозят из главных церквей орденов, а не изготавливают на месте, это подтверждает, — пробормотал маг и провел рукой по ежику коротких волос.

— К таким же выводам пришел и Карст, ну а когда он принял силу и покровительство Великой Матери, то все его догадки и выводы подтвердились. Я не вникал в сами истоки могущества церкви Триединого, но то, что за образом их бога стоят три демона мне поведала сама богиня. И я, нисколько не сомневаюсь в истинности этой информации. В любом случае, этот дневник должен принадлежать Гроссам, мне он не нужен, так что заберите его, — и я положил дневник на стол перед задумавшимся Кинтаром, почему-то не спешащим брать записи своего далекого предка.

— Все это конечно хорошо и заслуживает самого пристального изучения и разбирательства, но вам не кажется, что сейчас не самое лучшее время для того чтобы устраивать демагогию на религиозную тему. Тем более тебе Артем, ты лучше подумай, как тебе выжить в предстоящем поединке. Мастер, проводи своего подопечного и объясни ему правила суда Мары. Страже передай чтобы позвали обоих Доргамтов. И прими пленных эльфов, сейчас важна любая информация. Все, идите оба, — и герцог недвусмысленно показал нам на дверь.

Короткий разговор со стражами и миновав несколько коридоров и лестниц мы пришли к комнате мага. Не доходя несколько шагов до двери, мастер взмахнул рукой и дверь клацнула открывшимися с той стороны запорами. Пара узких окон застекленных мутным стеклом, простая мебель, а в центре комнаты большой стол заваленный свитками и самыми неожиданными вещами. Меч полуэльфа Аладаля и его магические побрякушки, тут же рядом какие-то перья, банки и реторты, в общем беспорядок и бардак.

— Проходи Артем, не обращай внимания на беспорядок, это жилище предоставлено мне временно, так что я даже и не пытался здесь обжиться. Кстати, если ты еще не знаешь, я еду с вашим отрядом, но об этом поговорим завтра, если ты конечно не лишишься своей буйной головушки. Я в общих чертах знаю, что ты покалечил младшего Доргамта, так что можешь ничего не рассказывать. К тому же пока я его лечил он мне рассказал, как это выглядело с его стороны. А теперь выслушай то что я тебе расскажу и не перебивай...

Через двадцать минут я выезжал за ворота замка и раздумывал над правилами суда Мары, о которых мне вкратце поведал маг. Все оказалось не так просто как мне казалось первоначально, но самое плохое, это то что во время этого поединка запрещалось применять магию. Любую магию и для этого на руку каждого поединщика одевали браслеты наподобие того, что блокировал мою силу когда меня пленили люди герцога. В целом же все просто. Тот кого вызывают, выбирает оружие. Луки, арбалеты, дротики, копья и прочее железо могущее убить на расстоянии, были запрещены. Мечи, топоры, булавы, вот то оружие какое было разрешено применять в этих схватках. С оружием я долго не раздумывал и решил, что возьму меч, ведь это именно то оружие, с каким у меня больше всего практики и умения. Последнее правило поединка гласило, что победитель был прав в своих действиях и имеет право делать с жизнью побежденного все что ему заблагорассудится. Вот такие законы были предусмотрены в поединке суда Мары. Напоследок мастер обмолвился, что раньше, лет двести пятьдесят назад существовал орден монахов проповедующих этот культ. Их изгнала церковь Триединого, что в принципе не помешало благородному сословию империи оставить для себя правила Мары и решать с помощью этого суда спорные вопросы. Ныне только в империи Дзен существует этот культ, как нельзя кстати вписавшийся в кастовую систему дзенцов.

После экскурса о правилах поединка, мы переговорили о магических трофейных побрякушках, что я вынес из пещер под тренировочным лагерем герцогских вояк. За кулон и колечко Ной отдал мне три регенерационных зелья и еще одно выделил от себя за то, что доставил ему части детенышей Ликора. Благодаря этому маг смог залечить свои страшные ожоги и полностью восстановить искалеченное тело. Выпили по бокалу неплохого вина, закрепляя нашу сделку и мастер сопроводил меня к воротам, напоследок пожелав мне удачи в завтрашнем поединке и напомнил, чтобы я не медля отправил пленных эльфов в замок.

Лагерь несмотря на позднее время был оживлен и повсюду люди готовили обозы и сворачивали лагерь, оставляя нетронутыми только палатки. Почти все отряды за исключением нашего и отряда Сагула Бронта завтра с первыми лучами солнца выдвигаются к границе с империей, так мне объяснил, подошедший Хакред, ухватив Черныша за узду и помогая мне его расседлать. Отправив пленных эльфов с двумя бойцами, я прошелся по лагерю и проверил как устроились воины. Убедившись, что все в порядке, зашел в свою палатку и там меня уже ждала Нерсия, освежившаяся с дороги и успевшая уже накрыть раскладной стол немудреной пищей, что у нас была с собой. После ужина, я вызвал к себе десятников и Хакреда и сжато поведал им о том что завтра утром мне предстоит поединок. Белоголовому я поручил разузнать все что можно о Ситаре Бъернисоне. Десятникам же наказал не разглашать об услышанном в палатке и поддерживать порядок, в случае если кто-то вздумает вмешаться. Все разошлись и мы остались вдвоем с Нерсией заметно посмурневшей и явно не ожидавшей такого поворота.

— А мне, ты что прикажешь делать, если тебя убьют? — подойдя ко мне и обняв спросила она, и не дожидаясь ответа девушка сказала: — Ну зачем тебе этот суд, что ты не поделил с этим Фиаргом? Если ты погибнешь, то знай, я убью Ситара Бъернисона, а если у меня не получится, то это сделают твои десятники. Кроме тебя у меня никого больше нет...— с тоской в голосе закончила она и уткнулась мне в шею.

— Все будет хорошо. Не надо так переживать, я чувствую, моя смерть не здесь. Вот увидишь, все будет хорошо, — и поцеловав ее в губы и подхватив на руки, я направился к нашему ложу, если так можно было назвать ворох сена, поверх которого лежало несколько шкур. На ближайшие полчаса нам стало не до разговоров, а после, уставшую за день шаманку сморил сон.

Слушая спокойное дыхание заснувшей девушки, я решил переговорить перед боем с десятниками, чтобы они не дали вмешаться Нерсии в случае если меня все-таки убьют. Кто знает, как оно все повернется, а она для меня самый близкий человек в этом мире. Наконец, сон накрыл меня с головой, но на смену ему пришло видение...

Смена обстановки была настолько резкой, что если бы я влиял на тело, то наверняка тут бы мне и пришел конец, но моя роль здесь была всего лишь как зрителя. Напротив меня стремительно движется здоровенный детина в вороненой кольчуге двойного плетения и с длинным рукавом, на голове шлем с наносником, щитками закрывающими щеки и кольчужной бармицей прикрывшей шею, на ногах поножи. Вооружен здоровяк длинным прямым мечом из рубиновой стали. Причем этот самый немаленький меч, он крутит так, словно он ничего и не весит. Я так же не стою на месте и отбиваю его удары, судя по тому как пот заливает мне глаза, наш бой длится уже довольно долго. На запястьях у меня и моего оппонента рунические браслеты, блокирующие магию. Сильное желание увидеть все происходящее со стороны, и вот я уже завис над местом схватки.

Вокруг места поединка стоит много народа. Зрители разбились на две части, образовавшие полумесяцы разделенные присутствующим здесь же герцогом, его сыном, мастером Ноем и двумя бойцами стоящими позади герцога и внимательно просеивающими обстановку вокруг. На стороне болеющей за меня присутствовали: все орки, Нерсия сжавшая кулачки, около нее Хакред и десятники, там же стоял Сагул со своими десятниками и два мага памятных мне еще по засаде на эльфов. На стороне же желающей моей смерти, стояли оба Доргамта, пяток воинов причем вооруженные до зубов и в полной экипировке. Еще там присутствовала статная такая бабенка с высокомерным взглядом и какой-то сморчок в сутане.

Мимоходом окинув взглядом тех кто 'за' и тех кто 'против' я заключил, что вся эта нездоровая обстановка может окончиться большой кровью. Сконцентрировав все свое внимание на бое, я внимательно следил за каждым движением. Финты, уклонения, удары, смертельная карусель свистящего железа окружила обоих противников и что самое неприятное, так это то, что мой противник ни в чем не уступал мне, а в чем-то даже и превосходил. В частности в силе и выносливости. Странно и непривычно было смотреть на себя со стороны, но сейчас было не до рефлексии и я следил за каждым движением.

Вот я вновь атакую, но Ситар не парирует выпад, а принимает клинок на крестовину своего меча и из рукояти вверх под углом к его клинку выскакивает шип. Одновременно с этим следует рывок и меч выворачивает из моих рук. Стремительный выпад мечом и клинок пробив кольчугу на животе показался из спины. Не знаю, о чем думал и что чувствовал в этот момент тот я, что дрался с Ситаром, но победы мой противник не успел осознать. Слишком близко он приблизился к смертельно раненому и как он думал, беспомощному уже противнику. Правая рука на которой была одета перчатка из кожи ликора метнулась вперед и пальцы сложенные клином погрузились на всю длину в одну из глазниц моего противника. Яростный и полный нестерпимой боли крик разнесся над замершей массой зрителей и два тела оседают на истоптанную землю замкового двора. Последнее что я уловил, прежде чем меня выкинуло из видения, это бегущих к моему телу Нерсию, Хакреда и десятников.

Вынырнув из видения, я судорожно втянул воздух, и рука машинально пошарила в районе живота, там, куда пришелся удар Ситара. Все цело, только взмокшая от пота рубаха неприятно липнет к телу и в сумерках занимающегося рассвета надо мной склонилось испуганное лицо жены.

— Я не кричал? — спросил я ее и встав, скинул рубаху и достал из вещмешка чистую.

— Нет, — помедлив чуть с ответом, ответила девушка и после паузы добавила: — Ближе к утру, ты заворочался, а потом замер и сердце почти перестало биться, дыхание же еле ощущалось. Перед самым пробуждением ты что-то сказал и резко очнулся. Я очень испугалась, но уже видела похожее состояние и потому не стала ничего делать, только следила за твоим состоянием.

— И что же я сказал? Ты можешь повторить?

— Могу, но что это значит, я не представляю, такой речи я нигде не слышала, — недоуменно пожав плечами ответила Нерсия и четко на русском произнесла: — Умри урод!

— Да, у тебя отличное произношение. Что и говорить, чего только в бреду не скажешь. Ты давай-ка поешь, моя жена должна быть полной сил, а я воздержусь, мало ли чего, — и быстро натянув оставшуюся справу, я поцеловал ее в щеку и вышел из палатки, уже на ходу затягивая ремни.

Те отряды, что вчера получили приказ выдвигаться к границе, уже заканчивали сворачивать свой лагерь и стягивались к обозу. Остальные, включая и нас, просыпались, умывались и готовили завтрак. Обойдя десятки, проверил, все ли в порядке. Рука полностью восстановилась и это радовало, а уж в преддверии боя тем паче. Окликнул на ходу Варта, Тиста, Тарона и Хакреда. Переговорил с десятниками и поручил им присмотреть, чтобы шаманка не натворила дел. Выслушал Хакреда по тому что мой контрразведчик накопал на моего противника в предстоящем поединке. Если коротко, то услышанное не вдохновляло. Ситар Бъернисон, северянин, возраст около сорока лет, силен как бык и так же вынослив, служил в одном из имперских легионов. Потом, когда Фиарга перевели в гвардию полусотником, тот перетянул своего бойца к себе десятником. Сейчас северянин служит непосредственно своему покровителю, является его начальником охраны. Чертовски опасный тип. Цепной пес, но по-своему честный и прислуга виконта ничего плохого про него сказать не может.

Все то время, что я проверял лагерь, разговаривал с десятниками, выслушивал бывшего нищего, у меня вертелись разные варианты моих дальнейших действий.

Самый простой и пожалуй стопроцентно гарантирующий мне жизнь, вариант первый: — Извинится и заплатить. Вариант второй: — Во время официального вызова смертельно оскорбить виконта и не откладывая в долгий ящик грохнуть его в честном поединке. Вариант третий: — пусть все идет как идет, но пересмотреть вооружение, защиту, план боя и принять во внимание увиденное в видении. Результат первого варианта: — потеря авторитета и уважения, а это неприемлемо, к тому же мне он не по нутру. Второй вариант так же неприемлем, слишком много неучтенных факторов, да и герцог не даст убить своего вассала. Третий вариант само то и исходя из принятого плана я и буду действовать.

Как только солнце полностью поднялось над горизонтом из замка приехал посыльный и передал, что меня и весь отряд вызывает герцог. По прибытии я только что и успел спрыгнуть с седла и меня взяли в оборот. Принародно и в присутствии герцога виконт обвинил меня в оскорблении его сына и потребовал божьего суда. Северянин закованный в железо присутствовал здесь же, видимо, для устрашения и для того, чтобы не теряя времени порешить меня. Представив, как Фиарга корежило, когда он узнал что придется ждать до утра, я невольно ухмыльнулся и как не странно, это придало мне уверенности в моей победе. Что ж, ответь за свои действия или утрись, прогнись и заплати.

— Я принимаю вызов и выбираю меч не более двух с половиной локтей длиной и еще один клинок до локтя. Доспехи по желанию. Где и когда мы решим наш спор?

— Выбор оружия принимается. Поединок состоится здесь и сейчас, — довольно оскалился Доргамт и указал на расчищенный от всего лишнего участок замкового двора, памятный мне по ночному видению.

Что ж, не возражаю, но вот только меч у вашего воина длинноват. Вы виконт, видимо не расслышали выдвинутые мною условия выбора оружия. Два с половиной локтя, а не три, как у выставленного вами поединщика. Либо меняйте меч, либо боя не будет, — и не дожидаясь ответа, я подошел к своей группе поддержки и начал скидывать доспехи.

Кольчуга, шлем, поножи, метательные ножи, ножны от меча и ножа, староимперский браслет, ремень кошель и поясная сумка. Вещи одна за другой легли в кучу и на мне из защиты осталось наручи и перчатки с безрукавкой из кожи ликора. На лоб повязываю повязку, чтобы пот не попадал в глаза, я прекрасно помнил как в видении мне это мешало . А то, что бой может затянуться надолго, это стопроцентно. Если только конечно противник споткнется и сам себя не насадит на меч, но это вряд ли. Из оружия оставляю только меч и тридцатисантиметровый нож.

— Что ты делаешь Артем? — обеспокоено спросил Хакред, задав вопрос который наверняка вертелся у всех на языке, судя по их лицам.

— Я знаю что делаю, лучше присмотрите за моими вещичками, — и не отвлекаясь больше, поворачиваюсь к противоположной стороне импровизированной арены. Ситара перевооружили, прямой меч из чистой рубиновой стали чуть больше метра и нож примерно такой же как и у меня. Причем меч, виконт дал бойцу свой и сейчас красовался с пустыми ножнами на поясе. На площадку вышел маг и застегнул у каждого на руке антимагический браслет. Застегивая мой, Ной произнес:

— Удачи Артем. Она тебе понадобится, Ситар считается одним из самых сильнейших воинов герцогства.

— Спасибо, ты меня ободрил, — пробормотал я себе под нос и несколько раз взмахнул клинками, разгоняя кровь по венам.

Разошлись и герцог громко сказал:

— Пусть боги рассудят, кто прав! Начинайте бой!

Выставив клинки перед собой Ситар не торопясь направился ко мне. Выпад, отбиваю, размен ударами и драка набрала обороты. Я все поставил на скорость и то, что противник выдохнется быстрее меня. Понимал это и северянин, но он не стал беречь силы, а наоборот решил сразу ошеломить напором и стремительностью. Скорость скоростью, но и в то же время я стал уязвим для любого удара, поэтому пришлось уйти в защиту и кружить вокруг более тяжелого противника, выжидая, когда же его напор спадет. Бъернисон пытался прижать меня к замковой стене, но понимая, что в этом случае мое преимущество испарится, я крутился как только мог. Уже минут пятнадцать мы кружились в этом круге, но пока ни у одного не было ни царапины. Первоначальный порыв Ситара схлынул и я уже нет-нет, да и пробовал пробить его защиту, но пока кроме рубящего удара вскользь прошедшего по животу и не причинившего ни малейшего видимого вреда противнику, ничего не добился. Северянин всего лишь рассерженно зарычал и рубанул диагональным ударом, за малым не отрубив мне руку.

Вновь здоровяк набрал обороты и несколько минут его клинки словно размазывались в воздухе. И вот, когда Ситар вроде как выдохся и перестал вращать клинками словно мельница, я расслабился, но как оказалось, зря. Противник резко выбросил руку вперед и его нож, просвистев, вскользь прошелся по моей левой ноге чуть выше колена и звякнув, упал под стеной. Резкая боль ожгла место пореза и кровь начала напитывать штанину. Отступая от наседающего северянина, я почти уперся в стену и передо мною было два пути. Либо и дальше пытаться избегать прямого столкновения и в результате истечь кровью и позволить подобрать Бъернисону его нож. Либо упереться и постараться завершить поединок до того, как кровушка, а вместе с ней и последний шанс на победу вытекут на камни замкового двора. Ко всему прочему и северянин уже порядком упарился и лишился ножа, я же, хоть и был ранен все еще был при ноже. Остановившись, и выдержав первый и самый яростный напор поверившего в близкую победу противника, я сам атаковал и смог наконец пробить его защиту и ранить в бок.

— Агрх! — рыкнул здоровяк и ухватив латной перчаткой лезвие моего меча на ладонь пробившего его бок, замахнулся и рубанул своим клинком на уровне плеч.

Присев и охнув от резкой боли, я бросил рукоять меча и вколотил нож в бедро моего несостоявшегося убийцы по самую рукоять. Подхватив свой меч выпавший из ослабевших пальцев Ситара, парирую его последнюю попытку меня убить и поднимаюсь на ноги. Прихрамывая, я отошел от шатающегося, но пока все еще не падающего бойца виконта. Жалобно звякнув, меч северянина выпал из его руки и упал на плиты двора, а следом и он осел сперва на колени, а потом лицом вниз.

Окинув быстрым взглядом зрителей, вижу, что не все так гладко здесь прошло, пока я рубился с Бъернисоном. Как я и предполагал жена решила вступиться, но десятники вмешались и повязали мою половинку по рукам и ногам, вдобавок еще и рот заткнули кляпом. Предстоит неприятное объяснение. Главное, орки в точности исполнили то, что я им поручил, а это значит, верили в меня до конца. Герцог довольно ухмыляется и что-то вполголоса втолковывает сыну. Сагул когда я посмотрел на него удовлетворенно кивнул и провел большим пальцем по шее — мол, доделай то, что начал.

'Ну уж нет, терять такого бойца, это расточительство и глупость. Сделаем по другому', — подумал я, направляясь к лежащему без движения телу, из под которого на плиты двора текла кровь.

— Победил Артем Берест! Ему решать судьбу проигравшего воина, бившегося за виконта Фиарга Доргамта. Каково твое решение? — спросил герцог подходя ко мне и показав на северянина истекающего кровью.

— Этот воин со всей своей амуницией переходит ко мне в собственность сроком на один месяц. Если же он откажется выполнять мои приказы, то будет предан смерти. Таково мое решение.

— Да будет так! Я как глава этих земель подтверждаю право победителя! — громко объявил Кинтар и уже не так громко, сказал мне: — Удачи Артем, если будет угодно богам, то мы еще свидимся. Дальнейшую твою судьбу будет решать Фелларт, — и развернувшись, герцог направился к ожидающему его эскорту из десятка отборных вояк.

— Мастер Ной, снимите браслеты, а то он сейчас умрет! — позвал я мага, переворачивая на спину свое новое приобретение.

Подошел маг и снял с нас браслеты. Подлечив северянина и себя, я приказал Тисту разоружить пленного и как придет в себя, отправить его под конвоем в наш лагерь. Ко мне направилась рассерженная женушка, но ее опередил виконт. Подойдя ко мне Фиарг потребовал, чтобы ему вернули его оружие.

— Вы, виконт слышали мои требования и то, что ваш сюзерен их подтвердил, поэтому вопрос не ко мне, а к герцогу. Возможно, вы еще успеете его догнать и он захочет вернуться, но это вряд ли. Мы можем договориться и обменять ваш меч на тот, что был у Ситара до поединка. Взамен, я прошу о самой малости, а именно, отодвиньте свою неприязнь ко мне и моим бойцам, хотя бы на время этой войны. У нас сейчас общий враг и цель. Как вы считаете, стоит ли нам сейчас враждовать, или же все-таки заключить перемирие? Что скажете?

Замешкавшийся виконт явно не ожидающий от меня таких речей, поначалу замялся, но потом утвердительно кивнул и сказал:

— Хорошо. Я согласен что нам не стоит враждовать, хотя бы на время, пока герцог не решит все разногласия с императором или же... — прервавшись, он невесело усмехнулся и закончил свою мысль: — но в этом случае, нам будет не до выяснения отношений.

— Хакред, принеси меч которым дрался Ситар, — попросил я седого.

Как только обмен состоялся и виконт ушел, мне пришлось выслушать упреки от Нерсии. Слава богам, у нее хватило ума сделать это без размахивания руками и истеричного крика. Со стороны это выглядело словно бы мы с ней спокойно разговариваем. Точнее, это она говорила, а я ее слушал, попутно одевал доспехи и нацеплял весь свой арсенал. Затянув ремень на котором висели ножны с метательными ножами, я остановил этот в чем-то справедливый ручей упреков самым простым и действенным способом. А именно, обняв девушку я посмотрел в ее колдовские глаза и поцеловал в губы.

— Прости Нерсия, но так было надо. Ты все равно не удержалась бы и вмешалась. И в этом случае могло произойти все что угодно, и поверь, тогда все окончилось бы намного более плачевно. Я бы не допустил, чтобы с тобой случилось что-то плохое, а это неизбежно окончилось бы большой кровью. Давай обсудим это позже и в нашем лагере. Сейчас для этого не время и не место, к тому же меня ждут, — и я кивнул на ожидающего неподалеку мастера.

— Идем Артем. Фелларт зовет всех магов и командиров отрядов, — сказал маг, когда я приблизился к нему.

— Идемте мастер Ной.

— Зови меня Никорий или же просто мастер. Никорий Ариольский, такое имя у меня было до того, как церковники сделали из меня того, каким ты меня увидел впервые.

Маг провел меня через два поста стражи и поднявшись по винтовой лестнице мы очутились перед мощной дубовой дверью, обитой железными полосами и охраняемой еще двумя воинами. За дверью располагалась просторная круглая комната, благодаря двум большим застекленным окнам хорошо освещенная. На стенах висели карты, у одной из стен стояло несколько полок со свитками и книгами, а посередине помещения стоял стол с расстеленной на нем картой окрестных земель и простирающихся далее на запад. В кабинете присутствовало четыре человека, Фелларт, Бронт и двое магов памятных мне по засаде на эльфов.

Постановка задачи для младшего комсостава нашего разношерстного отряда не заняла много времени. Магам было поручено осуществлять ежедневные сеансы связи и прикрывать отряд от магического обнаружения и нападения. К тому же им было вверено разъяснить мне насчет какого-то груза, за который маги, а теперь и я отвечали своими головами. Помимо охраны таинственного груза на меня спихнули разведку местности. Был озвучен первый пункт нашего пути в котором мы получим дальнейшие инструкции и приказы. Городок Сверд располагающийся в одном дне пути от земель эльфов, совсем рядом с Гиблыми Землями. Там, к нашей сотне должны будут присоединиться полтора десятка опытных искателей не один раз ходивших в мертвые и смертельно опасные земли. Меня и двух магов вежливо отослали и в кабинете остались Фелларт, Никорий и Сагул.

Так начинался наш поход в неизвестность, потому как никто из нас за исключением Сагула Бронта и скорей всего Никория, не знал окончательной цели нашего путешествия. У каждого была своя задача и свой фронт ответственности, но этот маленький кусочек мозаики не прояснял окончательной цели и всей картины происходящего. Вместе с магами я спустился во двор, где уже вовсю орудовали замковые работяги, вынося из подвала наш груз под присмотром мордатого замкового кладовщика. Грузом, над которым было столько суеты, оказались пятнадцать продолговатых и слегка изогнутых предметов, плотно обмотанных мешковиной, размером примерно сантиметров восемьдесят на сорок и толщиной сантиметров двадцать. Приподняв один из этих тюков, я прикинул их вес и навскидку получалось примерно около сорока кило каждая.

Даже без дальнейших указаний насчет того, куда наш отряд двинется после Сверда можно было догадаться, что мы отправимся в Гиблые Земли, а иначе, зачем наш отряд усиливают искателями. Одной из причин, почему так трудно было перемещаться по этим проклятым землям это то, что по ним невозможно было передвигаться верхом на лошадях. Причина была проста, чем дальше вглубь мертвой территории, тем непослушней и неуправляемей становились лошади. В конце концов, они сходили с ума и запросто могли понести и убить седока или угробить груз. Вот и выходило, что все эти увесистые тюки придется тащить на своем горбу. А кто у нас самая сильная и выносливая раса? Правильно, орки. Так что моим зеленокожим бойцам придется не только охранять это барахло, но еще и переть его на себе неизвестно в какую даль. На прямой вопрос о том, что же находится в этих свертках, маги перевели стрелки на Сагула, мастера и Фелларта. Мол, если только они дадут добро, то тогда мне все и расскажут.

Приняв у кладовщика груз, маги и я направились в наш лагерь. Выделив для охраны груза несколько воинов, я нашел Хакреда и переговорил с ним с глазу на глаз. Для седого у меня было отдельное поручение, по профилю разведать кое-что о присутствующих на сегодняшнем бое людях. После разговора с бывшим калекой, навестил очухавшегося северянина. Оказывается? он уже пытался сбежать, и лишь мой приказ не убивать пленного, сохранил ему жизнь, хотя бока намяли знатно. Избитого беглеца привязали к столбу коновязи и он угрюмо зыркал вокруг. При моем приближении он сплюнул кровавой слюной мне под ноги и прохрипел:

— Что, поизмываться захотелось? Добил бы еще там, в кругу, зачем этой нелюди отдал? — кивнув на стерегущих его двоих орков и скривившись от боли в боку, закончил свой гневный монолог Бъерниссон.

Воины заиграли желваками, но сдержались. Остановившись напротив пленника, я окинул его взглядом. Н-да, досталось ему конкретно, хорошо хоть не убили. Хотя и он не подарок и чуть было не зарезал бойца из десятка Тиста.

— Ты хочешь жить? — задал я ему вопрос.

— Хочу, — так же немногословно просипел здоровяк.

— Тогда слушай и запоминай. Ты хотел меня убить, но не получилось, ты проиграл бой. По закону я имею полное право сделать с тобой все, что захочу, но мне не нужна твоя смерть. Вот как воин ты мне можешь пригодиться. Ты отслужишь мне ровно месяц, начиная с этого дня, и после этого получишь свободу. Такова плата за твою свободу и герцог Кинтар и виконт Доргамт с этим согласились. Если ты согласен, то поклянешься своей честью и именем Варита. После этого я тебя подлечу, получишь свое оружие и доспехи обратно и будешь при мне. Если надумаешь бежать, то наказание одно — смерть. Что ты на это скажешь?

— Я согласен, — ответил северянин, как только я задал ему вопрос и выпрямившись, насколько позволяли связанные за спиной руки и избитое тело он произнес: — Клянусь честью и именем своего рода служить воином Артему Бересту один месяц, да будет бог Варит свидетелем моей клятвы и в случае если я ее нарушу, пусть покарает он меня!

— Я, Артем Берест, принимаю клятву Ситара Бъерниссона и обещаю через месяц освободить его. Принеси его доспехи и оружие, — приказал я одному из воинов и достав нож, разрезал путы на руках северянина.

Пока я лечил моего несостоявшегося убийцу, принесли его амуницию. Спустя пятнадцать минут шагах в пяти позади меня топал Ситар, судя по его лицу еще не до конца осознавший, что же с ним произошло. 'Добро пожаловать в банду смертников', — подумал я про себя иронически. Может так статься, что мы все еще сто раз пожалеем, что ввязались в эту приключение, но уже поздно сдавать назад и отказываться от принятых на себя обязательств. Колесики судьбы закрутились и маятник событий пришел в движение.

В суете сборов пролетело несколько часов, пообедали и отдохнув с час, отряд выступил в путь. Впереди отряда метрах с трехстах ехал десяток орков и с ними несколько охотников из этих мест. Еще десяток двигался в середине колонны охраняя несколько повозок, одна с таинственным грузом, пара телег с припасами для воинов и лошадей и две с воинской справой. Копья, щиты, болты, стрелы и несколько больших ящиков. Когда их грузили кладовщик трусился над ними так, словно их содержимое из стекла. Взглянув на их содержимое в магическом спектре, я не очень удивился, обнаружив знакомое бурление и многоцветие магических заклятий. Так же выглядели стрелы изготовленные Мицуной и испытанные нами на западном тракте при нападении на эльфийскую колонну. А раз нам выделили что-то наподобие таких смертоносных штуковин, то дело будет жарким и нелегким. Само снаряжение и отправка такого сильного отряда накануне серьезных боев на границе с империей вызывало мягко говоря недоумение. Много вопросов и мало ответов, да еще эта неопределенность конечной цели путешествия.

До вечера мы отмахали приличное расстояние и на ночь остановились на обширной поляне, судя по наличию навесов и многочисленным кострищам, используемую торговцами и путешественниками в качестве постоянного места ночлега и привала. Разбили лагерь и завертелось распределение обязанностей и сфер ответственности. Кому охрана груза, кому по дрова, кто готовит ужин. Было решено, что охрану внешнего периметра лагеря будут осуществлять три смешанные пары воинов, один орк и один человек. Охрана груза только на орках и ее надо осуществлять круглосуточно и не подпускать к нему никого, кроме Никория, Сагула и магов.

Уже давно стемнело, но Хакред так и не приехал, из чего я сделал вывод, что либо седой погиб, либо же попался, что еще хуже. Или же решил действовать по второму плану, на который я ему сам же и дал добро и снабдил необходимым для этого зельем. Обойдя заснувший лагерь и проверив караулы, я нырнул в нашу двухместную палатку и прилег рядом с женой. 'Первый день пути прошел спокойно, будем надеяться, что и дальше будет так же', — подумал я засыпая.

13 Глава

Пламя нескольких свечей вставленных в массивный канделябр давало достаточно света и настоятель единственного храма Триединого на несколько дней пути вокруг Савир Иклот закончил писать и посыпал песком на сохнущие чернила. Устало растерев лицо, Савир недовольно поморщился, вспомнив, как его план по устранению Артема Береста известного еретика и преступника провалился. Сколько трудов, да и денег на это потрачено, одной только леди Пелии, пришлось заплатить сто золотых, еще десять воину сообщившему, где находится еретик и куда он вскоре может двинуться. Сегодня перед самым отъездом отряда с которым отправлялся еретик, пришлось заплатить отрядному кузнецу тридцать золотых. Взамен тот сообщил, куда выдвигается отряд и пообещал оказать содействие агентам церкви в приграничье, но это уже за отдельную плату. Настоятель пообещал, что оплата будет достойной, но про себя подумал, что надо будет устранить этого шпиона, потому как он уже слишком много знает, того, что может оказаться очень опасным для церковников находящихся на территории герцогства. Тем более, что на западе империи церковь не имела крепких позиций и местные жители погрязли в ересях и ложных верованиях. Чего стоит хотя бы этот старый и нелепый обычай суда чести в котором судьей выступает языческая богиня Мара.

Почтовые дерги уже унесли несколько донесений о численности и вооружении двигающихся к границе и в других направлениях воинских отрядах. Позавчера было отправлены сведения об обнаружении еретика и изложено в послании, что было предпринято для его устранения. Сегодня днем улетел дерг с кратким докладом о численности отряда в котором находился Артем Берест и богомерзкие нелюди орки направляющиеся к приграничью. В послании, что сейчас написал настоятель и которое поутру собирался отправить, были изложены дополнительные сведения о таинственном грузе и магическом оружии, которое было отгружено в обоз отряда Сагула Бронта. И в этом же послании Савир просил выслать ему золота, потому как огромные расходы истощили неприкосновенный запас хранянившийся у него на случай срочных и непредвиденных расходов. Обнаружение опасного еретика, бунт герцога, считающегося мертвым, уничтожение имперских гвардейцев и сопровождаемых ими эльфов, пленные эльфы в подвалах замка Шинген, все это по мнению настоятеля храма и был тот самый случай срочных и непредвиденных расходов. Вздохнув, Савир поднялся и прихватив послание и канделябр, направился к выходу из подвала храма, вход в который находился в его покоях и имел еще один замаскированный отнорок на поверхность.

Неясная тень метнулась от лестницы и сильный удар в челюсть, откинул Иклота обратно к столу. Несколько минут и вот уже незнакомец напавший на церковника, привязал его к массивному стулу и достав нож, зловеще блеснувший в свете двух не потухших свечей, воткнул его в стол перед испуганным настоятелем. На напавшем был одет абсолютно черный костюм свободного покроя, а лицо было обмотано черной же материей, оставляя открытым только глаза. Напавший достал небольшой пузырек и силой залил его содержимое пленнику в глотку.

В голове у ошеломленного и испуганного настоятеля зашумело и им начало завладевать какое-то состояние апатии и обреченности. Несильный, но хлесткий удар, заставил сфокусировать взгляд на закутанном в черное незнакомце и последовал вопрос:

— Ты готов отвечать на мои вопросы?

— Готов, — просипел настоятель.

— Я задаю вопрос, ты коротко отвечаешь. Если понадобится более подробный ответ, я переспрошу. Если будешь отвечать правдиво, то я тебя резать не буду. Вздумаешь хитрить и лгать, буду отрезать от тебя по кусочку и прижигать, чтобы не истек кровью. Стены здесь толстые так что, никто и ничего не услышит. Тебе все понятно? — спросил мучитель и дождавшись утвердительного кивка от опоенного и перепуганного Савира, задал первый вопрос: — Какое отношение ты имеешь к случившемуся сегодня утром поединку между Бъерниссоном и Артемом Берестом?

Вопросы следовали один за другим и так продолжалось около часа. Иклот под действием непонятного зелья и страхом за свою жизнь правдиво ответил на все вопросы и даже добровольно рассказал где лежит оставшаяся казна в сорок золотых монет. Когда вопросы закончились, напавший на настоятеля незнакомец выгреб тайник и забрав письмо направился к лестнице. Дойдя до нее, он оглянулся и поднес канделябр к полке со святыми хрониками. Пламя перекинулось на бумагу и Савир понявший, какая участь его ждет, завыл как зверь. Он выл и рвался, пока не задохнулся от дыма, а пламя вырвавшись из подземелья, охватило весь храм и на стенах замка Шинген располагавшегося в часе езды от храма забило тревожное било.

* * *

Утро, вокруг деловитая суета проснувшегося лагеря. Я уже давно на ногах и настроение у меня отличное. Рядом, любимая женщина, с которой мы уже с утра тесно пообщались, а вокруг, воины, готовые за меня порвать любого врага как грелку и единственное, что меня тревожит, это то, что Хакред до сих пор не вернулся с задания, на которое я его послал. У меня уже начали мелькать мысли, а не слишком ли сложное я ему дал задание, как седой появился на дороге и прямиком направил своего упарившегося коня к орочьей стороне лагеря.

Отойдя в сторону ото всех, я встретил Хакреда и пока он водил своего уставшего жеребца по кругу, давая ему остыть, мы коротко переговорили.

— Ну что, рассказывай как все прошло?

— Ты оказался прав. Этот мужик, что был на поединке, это настоятель небольшого храма Триединого, от замка Шинген до него около часа езды верхом на лошади. Звали его Савир Иклот. Разузнал, проследил и ночью пробрался на территорию храма.

— Подожди, ты сказал, звали? Ты что убил его? — спросил я седого.

— Да, убил, но не я, а огонь, заодно и следы все уничтожил. Оно того стоило, этот церковник на нас карающих навел и теперь они будут поджидать нас в приграничье. Есть еще неприятные новости и одна из них это то, что среди нас есть шпион.

— Рассказывай, — коротко сказал я и уже не перебивая, выслушал все то, что накопал Хакред.

Когда он закончил и передал мне письмо, написанное церковником перед смертью, я убрал его за пазуху и сказал:

— Золото оставь себе, это твой законный трофей. Никому и ни под каким предлогом обо всем этом не рассказывай. Соглядатая не цепляй и постарайся на него не коситься, возможно, мы его еще используем в своих целях, а нет, так убрать его никогда не поздно. Мало ли, вдруг лошадь взбрыкнет и голову ему разможжит или еще какое несчастье приключится. Сейчас, давай быстро завтракай и если что, то я тебя посылал проверить, не идет ли кто по следам нашего отряда. И спасибо тебе Хакред, ты хорошо поработал.

Письмо чтобы не привлекать внимания я смог прочитать, только когда ускакал проверять головной дозор. Закончив читать, я сделал вывод, что это очень хорошо, что эта писулька не дошла до получателя, а иначе последствия могли бы быть самыми плачевными, для нашего отряда точно.

Утром мы проезжали место, где побили из засады гвардию и эльфов. Помня, как удачно мы тогда перебили эльфов, я ставил себя на место предполагаемой засады и дал команду всем дозорам не расслабляться и проверять все мало-мальски подходящие под засады места. Головной дозор, тыловой и где позволяла местность, нет-нет и фланговые прочесывали подозрительные места. Приходилось поспевать везде, но несмотря на это я уделял время и жене, двигающейся с центральным отрядом, а заодно начал налаживать общение с магами. А сделать это было легко, потому как старший из магов узнав, что Нерсия владеет знаниями об истории сразу двух народов, орков из клана Хорт и северян из племени Морангов из которого был родом ее отец Дувал. Выяснилось, что старый маг Гобой интересуется историей народов и рас и магией ими применяемой, но с магией его ждал облом, шаманка охотно рассказывала об истории народов из которых были ее родители и наотрез отказалась рассказывать чужаку о используемой ею магии.

Так мы и двигались по западному тракту и первые три дня прошли без происшествий. Кстати, следующие две ночевки были не в чистом поле, а под крышей постоялых дворов, находящихся в больших селениях огороженных деревянным частоколом. Селяне посматривали с опаской на вооруженных воинов, а особенно на орков, но обошлось без эксцессов и происшествий. Когда ночевали под крышами, я как только засыпала Нерсия, перемещался в дальний конец комнаты, зажигал светоч и погружался в изучение и штудирование заметок найденных в тайнике погибшего мага Карста. Мне было нужно что-то пусть энергоемкое, но мощное и чтобы это заклятие било по площадям. И перекопав часть заметок, я нашел нечто похожее. Карст назвал это заклятие просто и понятно — инферно. При его активации от мага применившего эту магическую структуру, во все стороны стремительно распространялось кольцо огня, выжигающее все вокруг. И чем больше маг вкладывал сил в эту структуру, тем дальше и мощнее устремлялся огонь. Заклятие требовало огромных магических сил, но так как у меня была возможность соединиться с истоком и позаимствовать часть его энергии то с этим проблем не должно было возникнуть. Другое дело, что и построение этой структуры было не простым, но был и плюс, активировать его можно было несложным мысленным посылом и волевым усилием. Чтобы не распылять и так не хватающего на все времени, я плотно занялся изучением выбранного заклятия и пока не стал вникать в остальные заметки. Провозившись две ночи почти до самого утра, я смог добиться первых успехов и при первой же возможности решил испытать эту структуру на практике.

На четвертый день, находясь в головном дозоре, я почувствовал знакомый зов находящегося в стороне от дороги истока. Приказав дозору и дальше проверять дорогу, я взял с собой Бъерниссона и Хакреда и направился к усиливающемуся по мере приближения зову силы. Еле проглядывающая тропа и через несколько сотен метров мы выехали на лесную поляну, у дальнего конца которой протекал ручей и на ее берегу высилась огромная ива. Половина кроны дерева необычно смотрящегося на фоне осин и дубов, была мертва и без коры, а вторая половина жива и полна сил, несомненный признак истока силы, да и исходящая от дерева волна силы не оставляла никаких сомнений. На въезде на поляну стоял невысокий бревенчатый домик крытый дранкой и с окнами застекленными мутным и грубым стеклом. Едва мы въехали на пятачок перед крыльцом, как из дома вышла пожилая женщина, на вид лет пятидесяти. Одета в серое платье до щиколоток, ноги босы, на голове обычный платок черного цвета. Лицо с правильными чертами, из под платка выглядывают черные волосы с уже появившейся сединой. Бледно-голубые глаза спокойно оглядели троих вооруженных мужчин и остановились на мне.

— Меня зовут Сарса, я хранительница этого места. Иди к истоку Артем. Она говорила, что ты придешь. А вы двое подождите здесь, вам там делать нечего, — остановила она собравшихся было со мной соратников.

Хакред промолчал, а северянин же спрыгнув с лошади и надвинувшись на спокойно взирающую на него женщину, прорычал:

— Ты кто такая женщина, что приказываешь мне, Ситару Бъернисону!

— Ситар! — окликнул я северянина и когда он оглянулся на меня, приказал ему: — Вернись к отряду и сообщи Нерсии где я. Капитану Сагулу, скажи, что я скоро буду.

Северянин рассерженно фыркнул и вскочив в седло, стеганул ни в чем не повинную скотину. Странное поведение, надо будет разузнать, чем вызвана такая реакция, подумал я, провожая взглядом ускакавшего телохранителя, потому как большую часть времени Ситар находился неподалеку и если я куда-то выезжал, то он всегда меня сопровождал.

Было я уже собрался идти, но ведунья остановила меня и кивнув на копье притороченное к седлу, сказала:

— Эту вещь с собой возьми.

Мысленно пожав плечами и удивившись такому пожеланию хозяйки этого места, я не стал спорить и отцепив оружие, расчехлил его и положив на плечо, потопал к истоку. По мере приближения к истоку, копье, вначале казавшееся не особо тяжелым стало словно бы прибавлять в весе и когда я ступил под крону дерева, оно уже тянуло килограмм на тридцать. Когда же я подошел к стволу, оружие резко восстановило свои прежние весовые кондиции и прежде чем прикоснуться к дереву, я подумал, что видимо, зря не послушал старого вождя и взял это оружие со зловещей славой и темным прошлым. И кто знает, может быть не имей я покровительства богини, эта штуковина уже бы угробила меня.

Марево междумирья рассеялось и передо мной появилась аватара богини. Улыбнувшись, она сказала:

— Вовремя ты Артем, меня навестил. Я уж думала, что придется прорывать то препятствие, что вокруг тебя создала эта сущность, что ты так опрометчиво пригрел возле себя. Киф был прав, не стоило тебе брать эту вещь, если ее можно конечно назвать вещью. В вашем мире, мире Яви, оно имеет форму и это действительно великолепно скованное копье из метеоритного железа, но в мире снов и параллельных пространств, это жилище демона. На твое счастье и удачу, он ослаблен после долгого голодания и моя защита и покровительство, значат немало и поэтому, демону чтобы обойти эту защиту нужны жертвы и твоя слабость, последнее, даже больше, чем жертвы и кровь. Именно поэтому он не сразу выпивал своих носителей. Напившись крови и страданий жертв, убитых копьем, демон в пиковые моменты жизни своих носителей давал им силу и мощь, многократно увеличивающие их физические возможности. Но после победы, демон забирал свой дар и выпивал ослабленных боем носителей, потому как в случае, если бы шаманы раскрыли, в чем здесь дело, они уничтожили бы копье, а с ним и это существо, — протянув руку в сторону копья, которое я держал в правой руке, богиня попросила: — Дай его мне. Сейчас ты увидишь истинный облик этого демона.

Взяв в руки оружие, чуждо смотрящееся в руках хрупкой и безоружной женщины, аватара словно бы прислушалась к чему-то и удовлетворенно улыбнувшись, громко произнесла: — Приказываю тебе твоим истинным именем — Покажись Ярук-Зонданг, сын Чернобога и Морены!

Копье, словно бы вытекло из ее рук и растеклось у наших ног, большой и серой кляксой. Миг и вот уже на ее месте стоит образина, метра под два, длинные витые рога, венчают козлиную башку, серая шерсть равномерно покрывает безобразное тело козлоногой твари, больше всего похожей на сатира, но у этой взамен копыт голеностоп был практически человеческим. Что на руках, что на ногах, длинные, сантиметров по пять когти, а из-под нижней губы выглядывают внушительные зубки. Глаза, словно два багровых угля уставились на нас и тварь, прыгнула в нашу сторону, но не тут то было.

Богиня, щелкнула пальцами и демона вздернуло вверх невидимой силой.

— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле, Ярук-Зонданг, а иначе здесь и сейчас закончится твое бессмысленное и бесполезное существование. Еще одна подобная выходка и я, окончательно разочаруюсь в тебе. Я спрошу один раз и от твоего ответа зависит, будешь ли ты продолжать и дальше свое существование или же тебя ждет окончательное развоплощение, после которого ты перестанешь существовать, — мановение руки и образина шлепнулась на исходную позицию, откуда пыталась прыгнуть на нас.

— Ты готов поклясться своим истинным именем, служить верой и правдой Артему Бересту и другим моим последователем, какие будут после него?

Образина опустила голову, задумавшись на секунды и потом посмотрела прямо на меня и пророкотала насмешливо:

— Ему? Насмешка. Я, Ярук-Зонданг, тот, которому возможно поклонялись далекие предки этого человечишки должен преклонить колени перед ним и признать над собой его власть? — демон замолк и помявшись, сказал уже без насмешки и с какой-то тоской в голосе: — Богиня, ты не оставляешь мне выбора, быть и существовать в любом случае лучше, чем небытие и забвение, поэтому я принесу клятву, — демон опустился на одно колено и смотря прямо на меня торжественно произнес: — Я, демон третьего круга, Ярук-Зонданг, сын Чернобога и Морены, клянусь своим именем и самим своим существованием служить Артему Бересту и тем адептам Великой Матери, кто будет после него владеть копьем, являющимся моим вместилищем в мире Яви. Если я нарушу свою клятву, да буду я развоплощен и забыт! — с последним словом клятвы, в сторону богини протянулась яркая нить и блеснув, исчезла.

— Ты не пожалеешь, демон и если будешь служить верно, то получишь свободу и то, о чем давно мечтаешь. Прими свой земной образ Ярук-Зонданг и помни о своей клятве, а я буду помнить о своем обещании.

Перед тем как обратиться обратно в оружие, демон подошел ко мне и прогудел: — Надеюсь, я не пожалею об этом, землячок.

— Тебе пора Артем, у тебя не так много времени и отвечая на твой главный вопрос, скажу. Ты идешь в верном направлении. Всему свое время и если ты дойдешь до конца, то получишь на все свои вопросы ответы. Береги свою жену, от нее зависит, сможешь ли ты снять проклятие с Гиблых Земель.

Мир снов исчез, а на смену ему пришла реальность и судя по положению солнца на небе, времени прошло не больше часа. Надо догонять своих, мелькнула мысль, но сначала я позаимствовал часть этого истока. Обогнув огромный ствол, я столкнулся нос к носу с Нерсией.

— Я не стала тебя тревожить, — сказала она улыбнувшись и подойдя ко мне, обняла и обдав жарким дыханием, прошептала на ухо, словно нас здесь кто-то мог услышать: — Но теперь-то ты свободен и мы можем здесь ненадолго задержаться.

Вместо ответа я поцеловал ее и безумство взаимного и безудержного желания накрыло нас обоих с головой.

Вечером, когда вся основная суета по обустройству лагеря утихла и все поужинали, я подошел к держащемуся особняком северянину и остановившись рядом с его костром, задал ему вопрос:

— Ситар, сегодня, когда мы нашли это место, где живет Сарса, ведунья, почему ты так себя повел? Я, хоть и знаю тебя всего несколько дней, но заметил, что даже с орками, которых ты терпеть не можешь, ты ведешь себя нейтрально. Тут же, такая необоснованная злоба, что-то здесь нечисто и я должен знать, чем это вызвано. Ты, ведь наверняка уже знаешь, каких богов я чту. Поэтому должен догадываться, что произойдет в случае если ты причинишь какой-либо вред одной из ведуний поклоняющейся Великой Матери. И я, не посмотрю, что мы ели из одного котла и ты прикрываешь мне спину. Поэтому ответь на простой и понятный вопрос, чем вызвана твоя сегодняшняя вспышка злобы по отношению к Сарсе.

Северянин смотря в огонь, поправил несколько прогоревших хворостин и взглянув на меня снизу вверх, показал на место напротив себя:

— Присаживайся командир, — и когда я уселся, он задумчиво произнес: — Смотрю я на тебя Артем и не могу понять, что ты за человек. Всех в отряде хоть немного, но понимаю, а тебя не могу. Воинов твоих понимаю, они служат для выживания рода, пса твоего, Хакреда, понимаю, он тебе чем-то очень обязан и готов выполнить почти любой твой приказ. Жену твою понимаю, она любит тебя и пойдет за тобой хоть в огонь. Всех их объединяет одно, они подчинены тебе, но подчиняются не сколько по принуждению, сколько по собственной воле. Пробыв рядом с тобой почти четыре дня, и послушав какие истории рассказывают у костров о тебе твои зеленокожие соплеменники, я понимаю почему они все завязаны вокруг тебя. Даже если хотя бы половина из этого правда, то можно сказать что ты, командир очень везучий человек, сильный воин и адепт старых богов, о которых мало что известно, кроме того, что они не любят явного рабского преклонения и ценят свободу выбора, — прервавшись Бъерниссон посмотрел на меня сквозь разгоревшееся пламя костра и невесело усмехнувшись сказал: — Впрочем, эта свобода выбора не помешала моей матери оставить меня на воспитание моего отца до самых родов даже и не подозревавшего, что у него должен родиться сын. Последний раз ее видели в порту Старгарина садящейся на корабль, направляющийся в Спарту. Отец воспитал меня как своего законного сына, но его законная жена Ярина, боясь, что я буду притязать на часть наследства выжила меня из дому. В ее понимании, я презренный сарр и так отравлял ее жизнь долгих шестнадцать лет. Так я стал наемником и в шестнадцать лет уже взял первую жизнь. Все эти годы я надеюсь когда-нибудь встретить свою мать и спросить ее, стоили ли ее боги того, чтобы бросить своего новорожденного сына? Обещаю, что в следующий раз буду сдержанней. Я достаточно прояснил причину своего сегодняшнего поступка? — спрятав взгляд, спросил Ситар.

— Да, теперь мне все понятно Ситар. Все, что ты мне рассказал, останется между нами. Пойду я, надо проверить дозоры. Кстати, ты сегодня заступаешь после полуночи в паре с Гарром, это тот самый воин, которому ты чуть было не вскрыл горло на днях. Надеюсь, вы поладите и мне не придется поутру устраивать погребальный костер для кого-то из вас двоих. Да не кривись ты так, утешай себя мыслью, что через двадцать шесть дней твои мучения прекратятся и возможно, ты сможешь вернуться к прежнему образу жизни, в котором не будет ни мерзких орков ни меня. Отдыхай, после полуночи заступаете на охрану северного подхода к лагерю, — и хлопнув недовольно скривившегося воина по плечу, я направился к своей палатке.

Послезавтра наш отряд должен будет прибыть в Сверд и надо будет просуетиться и скинуть нашему доморощенному шпиону дезу. Завтра вечером придется Хакреду и скорей всего Тисту, отвести своих коней на перековку, а пока кузнец будет возиться с подковами и копытами, они переговорят и из этого разговора станет понятно, что после посещения Сверда мы двинемся на усиление западной крепости Кунг-Сих. Это совсем в другую сторону от дороги к Гиблым землям. Если у церковников есть голубиная или магическая связь, они скинут или в головной храм или эльфам место нашего назначения и глядишь, нас не перехватят, а там, ищи ветра в поле. Дорог по мертвым землям нет, магически обнаружить нас там не смогут, да и самим ушастикам насколько я знаю, туда соваться не резон, на их присутствие слетается вся нечисть и зверье. Так-то, только если пустят по горячим следам наемников.

Боевиков будем валить по обстановке. Если все сложится благоприятно, то в городке, если нет, то придется дождаться, когда карающие вылезут из своей норы. Из того, что накопал Хакред, становилось ясно, что церковь вовсю сотрудничает с эльфами, но это опять-таки только по показаниям сгоревшего церковника. Никаких документов, кроме письма без подписи и конкретных имен у меня нет. Рассказать Сагулу Бронту? Не вариант. Меня обвинят в том, что я наговариваю и свожу счеты со жрецами Триединого, тем более, что моя слава языческого адепта и убийцы карающих, командиру отряда Сагулу известна. Вот если повязать уже напавших на меня церковников и попытать на предмет связей с ушастыми или же если они нападут на меня в тандеме с эльфами, то тогда да, уже другой разговор. С нами мастер Ной, и если ему притянуть пару осведомленных пленников, тогда... В общем, сплошные если и я решил, что не стоит делить шкуру еще не убитого медведя и действовать, отталкиваясь от обстановки. Надо еще переговорить с Никорием, думается мне, он не откажется дать по мордасам карающим, так сказать отыграться за прошлые обиды и порушенную жизнь. Помощь такого спеца это да, существенная помощь и тогда возможность захвата церковников в плен вырастает многократно. Сказано, сделано, не откладывая на потом, я повернул к палатке магов.

* * *

Азис Торман уверенно вышагивал по белоснежным дорожкам главного храма ордена карающих в королевстве Кронг. По его походке и уверенному выражению лица, никто бы не смог догадаться, что сейчас у него было на душе. Буря самых разных чувств бушевала сейчас у него в душе, но главным чувством были радость и ожидание близкой мести. Мести ненавистному язычнику, год водившему его за нос и в конце концов перебившему погоню и сбежавшему из королевства Кронг.

Десять дней в пути и неясное будущее впереди. Потом произошла встреча с архиепископом Тарином и состоявшийся тогда разговор Азис помнил так, словно он произошел только что. Ведь от этого разговора зависела жизнь и судьба бывшего священника Азиса Тормана, а ныне, командира десятка карающих.

— Азис ты хотел бы вернуться к обязанностям десятника карающих и продолжить искоренять ересь? — задал вопрос архиепископ неспешно вышагивая рядом с Азисом и остановившись около фонтана к которому сходились все дорожки он задумчиво посмотрел на мелодично льющуюся воду.

— Я готов хоть сейчас приступить, но не смел даже и мечтать о том, что вы, ваша светлость позволите мне искупить мой промах допущенный мною на посту священника Трехречья.

— А ты неглуп и понимаешь, что допустил огромнейшую ошибку упустив этого еретика Артема Береста, но в этом есть не только твоя вина. Главный виновник того, что богомерзкий адепт скрылся это Золтан, опрометчиво кинувшийся в погоню и погубивший не только себя, но и доверенных ему людей. Сейчас уже бесполезно сетовать на судьбу и глупца Золтана и нужно двигаться дальше. К счастью у нас обширная и разветвленная сеть и этот еретик рано или поздно проявит себя и тогда мы должны быть готовы к тому, чтобы быстро и своевременно отреагировать. Я даю тебе последний шанс проявить себя и исправить свой промах. Ты получишь в свое подчинение десяток самых лучших воинов. У вас будет время, для того чтобы сработаться и подготовиться к захвату или уничтожению этого еретика. Как только мы узнаем где спрятался этот беглец вы отправитесь туда. Советом архиепископов было решено использовать все необходимые ресурсы для поимки Артема Береста. Может так случиться, что вам помогут эльфы, но на это сильно рассчитывать не стоит. Скорей всего, ты и твой десяток будете телепортированы как можно ближе к возможному местонахождению преступника, для того, чтобы не дать ему возможности вновь сбежать. Хоть это дорого и непросто, но было принято решение не жалеть ресурсов для поимки Береста. Ты понимаешь Азис, какое тебе оказано доверие и честь. Награда будет высока, но и наказание в случае провала будет смерти подобно. Ты готов к такой ответственности? — пухлый палец архиепископа нравоучительно указал на священника, а тот смотря на раздухарившегося архиепископа, подумал, что мог бы убить этого мозгляка одним ударом, но сказал священник совсем другое:

— Благодарю вас, ваша светлость. Я оправдаю оказанное мне доверие и изловлю этого еретика.

И вот сейчас пришел приказ на выступление и Азис спешил к своим людям. Через двадцать минут одиннадцать карающих неброско одетых и снаряженных как наемники и искатели удачи вошли в зал предназначенный для магических занятий и построения телепортационной фигуры. Тут уже заканчивали последние приготовления к телепортации отряда. Трое магов стали на концах трех лучевой звезды и подняли руки. От каждого мага в центр звезды устремился луч света и металл ярко-красного цвета из которого была выложена звезда телепорта загорелся тусклым пламенем. Воины быстро вошли в центр фигуры и исчезли. Один из магов осел на пол и его тело затряслось в страшных конвульсиях, из носа, ушей и рта у него хлынула кровь. Двое оставшихся на ногах магов и несколько не участвующих в процессе телепортации поспешили на помощь своему коллеге, но все было тщетно.

Самый старший из двух оставшихся магов, встал и расстроено махнув рукой, выпачканной в крови, сказал:

— Пусть Триединый примет его душу. Надеюсь, Карит погиб не напрасно и карающие настигнут того, из-за кого архиепископы решили рискнуть тремя магами и потратить несколько сотен золотых на рубиновую сталь.

14 Глава

Солнечный свет пробивается сквозь кроны деревьев обступивших дорогу пролегающую сквозь лес. Мысли лениво перетекают с одной темы на другую и недовольно бурчит живот, требуя привала и пищи. Время предобеденное и по словам Райла, дружинника Сагула, приданного моим бойцам в головной дозор в качестве проводника, до подходящего места под привал осталось не больше двух-трех сотен локтей. Вдруг, тишину леса нарушаемую только ненавязчивым пересвистом лесных птах и глухим перестуком копыт по дороге, разорвал звон металла и яростные крики дерущихся где-то впереди людей. Судя по всему дрались как раз там, где мы собирались разведать место под привал для всего отряда.

Со мной четыре орка, Ситар и разведчик Райл. Раздумывать некогда и я не медлю.

— Райл, отдай арбалет и болты Ситару и быстро скачи к капитану, доложи, что впереди идет рубка. Выполнять! — цыкнул я на бойца вздумавшего качать права и тот захлопнув пасть, рванул к основным нашим силам.

— Приготовить луки, двигаемся вперед на рысях, никому не отрываться. Поехали, — негромко скомандовал я и достав лук перевесил колчан так чтобы удобно было тянуть стрелы. Черныш послушно рысил повинуясь управлению ногами и я в который уже раз помянул добрым словом про себя тордийца Акрисия. Что и говорить, лошадник тогда говорил правду, не просто коня я у него покупал, а друга, способного спасти в бою жизнь. Обманул я тогда этого Эйтерийского цыгана, недаром он так горевал бедолага.

Заклятия на изменение силы и реакции сложились в голове за несколько десятков секунд и повисли в подвешенном состоянии, ожидая активации. Впереди прибавилось света и вот мы выехав из леса на обширную поляну, наконец увидели причину шума и диких криков.

Полтора десятка телег в центре поляны, тут же неподалеку стреноженные лошади пасутся, точнее паслись, а теперь отпрянув от шума битвы испуганно рванули к опушке. На телегах груз, видимо товар и пара телег под обоз для обеспечения людей и лошадей провиантом. Человек сорок размахивают смертоубийственным железом в попытках друг друга убить. Около десятка тел валяющихся вокруг телег указывают на то, что попытки эти не напрасны и кто-то все равно должен победить в этой свалке. Людей торговца было видно издалека, они сбившись в единую толпу, потому как назвать строем это образование язык не поворачивался, защищали проем шириной метров восемь между двух телег. Осталось их человек пятнадцать и многие ранены. Те же кого застали вдалеке от основной группы, уже почти все погибли, за исключением здоровенного амбала ростом около двух метров и с огромной оглоблей в руках. Бугай ревел как медведь и размахивал своим импровизированным оружием отгоняя двоих вертких парней с копьями. Торгаш и трое охранников были при кольчугах и мечах и являлись той силой, что еще не дала распасться толпе защитников.

Бандиты, а это были несомненно бандиты, вооружены самым разным оружием и если судить по тому как они им пользовались, половина из них являлись вчерашними крестьянами или же городским ворьем никогда не орудующими ничем серьезнее ножа. Вторая половина знала с какого конца браться за меч и среди них был явный предводитель. Отлично экипированный и вооруженный мечом и ножом воин.

Осмотревшись, я отдал приказ:

— Выбиваем тех у кого есть копья и тех, у кого хорошее вооружение и доспехи. В ближний бой не ввязываемся, пока они не побегут. Вперед!

До заметивших нас бандитов, не ожидающих нашего появления и чьего-то вмешательства было метров пятьдесят. Применяю ускорение и силу и два с половиной десятка стрел улетают к целям. Полтора десятка бандитов либо отбыли в мир иной, либо получили ранения той или иной степени. Орки еще не отстрелялись, но оставшиеся разбойники уже заколебались и припустили к лесу. Колчан и лук отправляются в траву и достав копье направляю коня вслед за показавшими спины грабителями. Первая жертва, курчавый парень в великоватой для его телосложения кольчуге и сбившимся набок круглом шлеме, в руках сабля. Парень оглядываясь, улепетывал и наскочив на пенек, незамеченный им из-за травы его скрывшей, зарылся носом в траву. Он поднялся на ноги и я проскакивая рядом с ним, взмахнул копьем и наконечник разрубил его шею до самых позвонков. Скачу дальше и следующего беглеца насаживаю на копье, пробив его насквозь словно бабочку иглой. Кольчуга не смогла остановить смертоносное железо ни на спине, ни на животе. Удар ногой в спину и тело сползает с окровавленного древка. Желание убить заполнило меня полностью и повинуясь моей воле, конь понес меня в погоню за убегающими горе-разбойниками. Бледные лица убегающих грабителей лихорадочно оглядывающихся назад и их трясущиеся губы. В тот момент я не обращал на это внимания, но потом еще долго вспоминал эту бойню. Главарь оказался шустрее своего подчиненного и вырвался вперед, резво взбираясь по осыпающемуся под ним склону, но это не спасло его.

Взмах рогатиной, и голова предпоследнего грабителя подскакивает в воздух. Кровь бьет из перебитых вен и тело еще не осознав своей смерти, пытается бежать вперед. Бросок и копье пригвоздило последнего разбойника к стволу дерева растущего на гребне холма, на который успел взобраться беглец. Как только копье вылетело из моих рук и последний из разбойников обвис на глубоко засевшем в стволе копье неопрятной кучей железа и мертвечины, я почувствовал как состояние безудержной злобы и желания крушить и убивать начало проходить.

— Нет, все-таки правду бают вечерами твои соплеменники возле костров. Не успел я тебя догнать, но тебя легко найти, трупы указывают дорогу. Видел бы ты себя со стороны, Артем, когда убиваешь. Радость и жажда крови были на твоем лице, когда ты проткнул того несчастного разбойника, на поляне. Словно сама смерть прошлась рядом с тобой и ухватила костлявой рукой, всех, до кого смогла дотянуться, — остановившись рядом со мной и спрыгнув с коня, сказал Бъерниссон, вытирая окровавленный меч об одежду безголового мертвеца.

Знал бы ты, насколько близки к истине твои слова, — подумал я, прокручивая в голове бой и произошедшие во время него со мной изменения. Скорей всего, нечто подобное произошло с последним владельцем зловещей рогатины. Демон дал ему сверхвозможности и пожрав кровь и мучения убитых северян, напоследок закусил своим владельцем, чтобы так сказать, замести следы. Со мной он так поступить не может, но подправить боевой настрой и влить силушки в мышцы и так усилинные магией, ему вполне по силам. Такое самоуправство надо пресекать на корню, а то не замечу, как этот рогатый землячок меня подомнет под себя. Так что, кто из нас главный и будет в дальнейшем рулить, надо определяться сейчас и не откладывая в долгий ящик. Как говорит народная мудрость: — 'Дай палец и руку откусят'.

— Не знал, что ты любишь красиво говорить, да еще в окружении свежих трупов, — откликнулся я, взбираясь на склон и раскачав рогатину вытащил ее из трупа.

— Ты еще, многого обо мне не знаешь, но если я надумаю остаться в твоей дружине, то обещаю рассказать.

Сдернув кошель с пояса и оберег с груди мертвеца, я толкнул его ногой и отправил кувырком вниз. Парралельно со всеми этими действиями, я мысленно позвал демона: — Ярук-Зонданг!

— Да, смертный, я тебя слушаю. Чего ты хотел? — пророкотал в моей голове голос довольного демона.

— Слушай зема, сбавь громкость и давай не будем прикидываться, что ничего не произошло. Мы еще пообщаемся с тобой, но сейчас я тебе кое-что скажу, а ты подумай и ответь, да, и не советую мне грубить. Так вот, если еще нечто подобное повторится без моего согласия, то ты отправишься на свидание с Великой Матерью и для тебя билет будет в один конец, обратно я уже вернусь один. Поверь, Ярук-Зонданг, я не шучу и если ты не воспримешь мое предупреждение всерьез, то мне придется выполнить свое обещание и не посмотрю, что ты единственный земляк на все планету. За мной не заржавеет. Мы договорились? — а в ответ тишина, и лишь секунд через десять пришел ответ и уже без рокочущих ноток в голосе:

— Договорились смертный, я не буду менять твой эмоциальный фон во время боев, но буду помогать тебе увеличивая твою силу и скорость, взамен же прошу, чтобы ты время от времени пользовался копьем. Если тебе нужно будет это состояние берсерка, какое ты испытал во время этого боя, то только попроси и я его тебе дам.

— Ну вот и ладушки, — пробормотал я негромко, когда спускался вниз.

— Что ты сказал? — спросил Ситар взбираясь в седло.

— Я говорю, надо собрать трофеи и поискать лагерь этих мертвяков. Займись этим, возьми в помощь Гарра и еще кого-нибудь и порыскайте вокруг.

Вернувшись в разгромленный лагерь торговца, я увидел, что орки, бывшие со мной в головном дозоре, уже обирают побитых нами бандюков, а из леса выезжают бойцы Бронта с ним во главе. Поняв, что здесь все закончилось они уже не спеша въехали на поляну и ко мне подъехал Сагул и осмотрев усеянную трупами стоянку, усмехнувшись сказал:

— Нет, ну что ты за человек, Артем, нам никого не оставил.

— Если мы направляемся туда, куда я предполагаю, то мы еще навоюемся, до тошноты, — ответил я ему и спросил: — Или я не прав? Просто так не отправляют такой сильный отряд, усиленный магами и с грузом магического оружия, при помощи которого можно уничтожить несколько сотен врагов.

— И куда же по твоему мнению, мы направляемся? — перестав улыбаться, спросил капитан.

— В Гиблые Земли, а потом, скорей всего, в земли эльфов. Знать бы какова наша конечная цель, а то, как-то не по себе от этой неизвестности и неопределенности, — не стал я увиливать от ответа и выдал свои догадки.

— Ты прав насчет того, что мы идем в Гиблые Земли, а по поводу твоих остальных предположений, ничего пока сказать не могу. Давай командуй своим головорезам, пусть наведут порядок или же напряги торговца, пусть его люди здесь приберутся. Кстати, вот и он сюда идет. Ты ему помог, ты с ним и разбирайся, только предупреди, чтобы его люди не лезли к нашему лагерю. Но пошел! — ударив под бока своего жеребца, хватающего губами верха сочной травы, рявкнул капитан и поскакал к нашей половине поляны, куда начал въезжать обоз и остальные наши воины.

Подошедший мужик, производил впечатление преуспевающего торговца, умеющего защитить свои инвестиции не только в торговле, но и мечом. Одежда выглядывающая из-под кожуха, поверх которого одета отличная кольчуга, на поясе меч в богато отделанных жемчугом ножнах с рубином вставленном в оголовье меча. На пальцах, несколько нехилых колец с камушками. Сапоги, пошиты явно на заказ, в левом ухе золотая серьга. Густая черная шевелюра с пробившейся сединой, борода, аккуратно подстрижена, зеленые глаза с прищуром глядят на собеседника, словно взвешивают и оценивают, хотя скорей всего так и было. Коренаст, но широк в кости и не обделен силой. Хитрый жучара и тот еще хитрюга, такое впечатление произвел на меня подошедший ко мне мужик.

— Благодарю вас, Артем Берест. Вы подоспели вовремя, меня зовут Домиус Логан, я являюсь владельцем этого каравана и хотел бы отблагодарить вас за столь своевременную помощь, — сказал подошедший торговец и оглянувшись назад, позвал одного из своих работников, того самого здоровяка, что отмахивался дубиной от двоих разбойников: — Якош! Возьми бочонок митрийского вина и бегом сюда!

— Это Якош, мой раб, я его купил два года назад в Спарте. Он крупно задолжал кредиторам и так как он пытался скрыться и взять с него было нечего его продали в рабство. Денег, чтобы отблагодарить более материально, у меня сейчас нет. Крупы и материя вам вряд ли пригодятся. А бочонок отличного вина и раб, умеющий готовить, ковать, ухаживать за лошадьми и выполнять любую тяжелую работу, всегда пригодится. Убежать, или же причинить вред своему владельцу он не может, ошейник зачарованный магами из гильдии судебных приставов не даст ему этого сделать. Вот его ключ, держите — отдавая мне серебряную полоску сказал купец, и когда я, немного опешив от такого 'дара' взял ее в руки, он произнес: — Я, Домиус Логан, передаю право владения рабом Якошом, Артему Бересту.

Как только эта фраза прозвучала, пластина, что мне всучил торговец, потеплела, а потом, резко обдала руку холодом.

— Отныне судьба этого раба в ваших руках, — добавил купец и кивнув на меня, он сказал своему бывшему рабу, подошедшему к нам с объмистым бочонком на плече: — Все, Якош, теперь ты принадлежишь Артему Бересту, он твой новый хозяин.

— Домиус, — окликнул я собравшегося уходить торговца и когда тот оглянулся, показал на скинутых в одну кучу разбойников и спросил его: — Похороните этих татей?

— Похороним, нам все равно и своих еще хоронить, так что этих кинем в ноги нашим мертвецам, пусть на том свете прислуживают тем, кого убили.

Ведя в поводу Черныша, я задумался об этом, блин, подарке. И зачем мне это чудо? С другой стороны, отпусти его сейчас и он может влезть во что-то похуже чем долговая яма, вокруг неспокойно и начавшаяся гражданская война затронет всех. К тому же, с какой такой стати я должен быть добрым и наивным лопухом, дающим вольную, только потому, что меня в детстве и по жизни учили, что рабство — это зло. Здесь другой мир и другие понятия о добре и правильности, свои же не поймут и могут принять за слабость, а со слабыми тут не чикаются и пример этому шагает позади меня. Надо для начала приглядеться к парню, а уж потом принять окончательное решение, а пока, пусть побудет при отряде. Да и наш кузнец, вскоре скорей всего, пойдет в расход. Так что человек, умеющий подлатать доспехи пусть даже грубо, заклепать или же отрихтовать, всегда пригодится. Обкатывая эти мысли, я оглянулся на шагающего чуть отстав парня и сказал:

— И зачем ты мне нужен? Ладно, пойдем, готовишь и правда хорошо? — поинтересовался я у моего нежданного приобретения, только сейчас обратив внимание на железный ошейник проглядывающий в расстегнутом вороте рубахи.

— Не очень, больше в кузнечном деле разбираюсь, сбрую могу починить, булавой владею, могу читать и писать, отец научил, — пробасил здоровяк.

— Коль ты такой нужный и полезный, так почему же тебя торгаш мне отдал, ведь видно же, что у него снега зимой не выпросишь и людей он потерял, а тебя не жалеючи отдал. А, Якош, что ты на это скажешь?

— Я дочку его люблю, Веду и она меня, вот он и отдал меня вам, — пробубнил раб.

— Служи верно и тогда через месяц, ты получишь свободу. Захочешь, навестишь свою Веду и выкрадешь ее у папаши. Здесь же только одна женщина, моя жена, но не советую влюбляться в нее. Последствия для тебя будут самыми печальными и необратимыми. Сейчас я приставлю тебя к одному человеку, зовут его Хакред, будешь у него в подчинении, и помни, от того как ты будешь исполнять его и мои приказы, будет зависеть твоя свобода. Больше никто в отряде не имеет права тебе приказывать, будь это хоть сам капитан Сагул, если что, все вопросы ко мне. Хакред! — позвал я седого разбирающегося с кучей трофеев, собранных с трупов разбойников.

— Да, Артем, — отозвался тот и подошел.

— Вот тебе помощник, зовут Якош, он раб, но орудовал дубиной шустро, пусть поможет тебе с трофеями и отберет из них для себя чего-нибудь, поприличнее. Еще один боец нам не помешает. Остальное железо пусть Якош приведет в порядок и отмоет от крови, продадим в Сверде. Вино, вечером раздели между воинами, тем, кто был в головном дозоре, по две чарки, остальным по одной, а оставшееся отправишь капитану, пусть своим бойцам сам выделяет, либо же себе оставит, то уже не наша забота. Бочонок немаленький, так что должно хватить, — прикинул я на глаз литраж бочонка, покоящегося на плече Якоша и выходило, около тридцати пяти-сорока литров.

— Да, и проследи, чтобы парня покормили, теперь он в твоем подчинении и ты за него отвечаешь. Как разберетесь с железом, расспроси его более подробно, о том, что он может и приставь к какому-нибудь делу, — добавил я напоследок и показав на парня, направился за своим луком и колчаном. После этого расседлав Черныша и стреножив его дал чуть овса и прошелся по нашей части лагеря. Подлечил воина бывшего со мной в головном дозоре и раненого в ногу, когда он преследовал одного из удирающих бандтитов. И уже после этого вышел к жене, что-то варящей в большом котле на костре.

— Снова ты рискуешь попусту, — помешивая варящуюся кашу с салом, сказала грустно Нерсия и кивнув на лежащие между двумя лагерями тела, прибавила: — Ведь среди них мог быть и ты или же кто-то из наших соплеменников.

— Не надо о грустном и мрачном, зая, — сказал я и приобняв ее, поцеловал девушку в щеку и продолжил: — Пока меня любит такая девушка как ты, мне ничего не угрожает. Меня не так просто убить как ты думаешь и уж точно, не этим доморощенным разбойникам, дезертирам, ворам и бывшим крестьянам, предпочевшим выйти на большую дорогу и половить добычи в мутной воде гражданской войны, вместо того чтобы работать на земле и растить детей. Вот завтра, да, будут настоящие противники, но слава богам, я знаю об этом и активно готовлюсь к встрече с ними. Они же не обладают полной информацией и не знают всех раскладов, поэтому пришлют сильный отряд ликвидаторов, но не настолько сильный, чтобы справиться со мною и всеми теми, кого я подтяну для их обезвреживания, проще говоря, они в полной заднице, но еще не знают об этом. И зная, что ты не простишь меня, в случае если я утаю от тебя такое событие, предлагаю тебе поучаствовать в этом деле. Единственное мое требование, ты не полезешь в гущу рукопашной драки, твоя помощь будет нужна, как шаманки, с нами мастер и возможно, Гобой и Лонг, но это только в том случае если Никорий их уломает на это. Все малыш, поговорим об этом ночью, а теперь не накормишь ли ты своего законного супруга, а то я готов проглотить коня, так сильно проголодался, — сказал я, заметив как к котлу начали выдвигаться воины.

— Как большой ребенок, его собираются убивать, а он шутки шутит и улыбается, словно ничего не произошло, — сказала Нерсия осуждающе и взяв из стопы миску, наложила каши.

— Ешь, но уговор, ночью прежде разговор, а только потом все остальное, — залившись краской и поставив передо мной миску, сказала жена.

— А как, ты так быстро сварила обед? — поинтересовался я, наворачивая наваристую кашу.

— Артем, ты забываешь, кто у тебя жена. Немного магии и все можно ускорить, — ответила она.

— 'Забудешь тут', — подумал я, жуя и наблюдая, как огонь под котлом, еще минуту назад горевший вовсю, на глазах затух и лишь легкий дымок, над кучей золы и углей, напоминал о том, что здесь горел костер.

Вскоре заявился Ситар и Гарр, все-таки нашедшие лагерь разбойников, оказавшийся почти пустым. Нашли только пять лошадей, телегу, несколько мешков овса, немного провизии, волчьих шкур с десяток, несколько шкур бера, местного аналога земного медведя, и пару ящиков медной посуды. Негусто, но хоть, что-то. Добычу я намеревался сбыть в Сверде и поделить деньги между воинами участвующими в уничтожении бандитов. Деньги же бывшие у разбойников, что-то около пятидесяти серебряных, если считать и медь, я отложил на непредвиденные нужды отряда, точнее, той его части, где были мои подчиненные. Больше до вечера ничего экстраординарного не произошло, кроме того, что Якош, вырядившийся в доспехи, немного ему тесноватые, вызвал такой хохот среди воинов, видевших эту нелепую и смешную картину, что из головы колонны прискакал Сагул Бронт, решивший, что здесь что-то случилось.

Ночью я долго не мог заснуть и покинув мирно спящую жену, просидел еще пару часов неподалеку от палатки. Спокойно обдумал, последние события и пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Я имею силу на которую могу опереться и которая мне помогает. К тому же, теперь я не один и имею в родственниках клан орков и жену которую люблю, а она любит меня. Опять-таки покровительство герцога, не даст церкви заграбастать меня на законных основаниях, а значит, они будут действовать незаконно. Требовалось обдумать, что и как предпринять по предстоящей завтра операции локализации и уничтожению церковников, если конечно они в городе, и если их вообще выслали по мою душу.

* * *

Под сводами подземелья храма Триединого загорелся сгусток пламени и зависнув в воздухе это образование словно бы стекло вниз на пол и перекинулось на выстроенную на полу фигуру. Посередине сырого и пустого подземелья была выложена звезда из рубиновой стали, в центре которой лежал массивный камень серого цвета. Именно на эту фигуру обошедшуюся священнику Митриду Каминскому в несколько сотен золотых, перекинулся странный и не дающий тепла огонь. Металл и камень занялись этим пламенем и как только оно замкнуло границы фигуры в ее центре из ниоткуда сформировались одиннадцать человеческих силуэтов. Силуэты в самом начале своего появления производившие впечатление полупрозрачных призраков, за несколько секунд обрели более материальную форму. Это помещение было специально сооружено для телепортации на запад империи, но использовалось крайне редко. Процесс телепортации был мало того, что довольно дорог, но в придачу ко всему нестабилен и иногда приводил к смерти перемещаемых объектов или же магов разгоняющих поток направляющей силы. На памяти Митрида, этот зал только четыре раза принимал путешественников в пространстве, причем в предыдущий раз из пятерых шагнувших в телепорт расположенный под храмом Спарты до конечной точки назначения добрались лишь трое. Двое исчезли без следа и никто больше их не видел. Тем более было странно, что совет архиепископов, рискнул отправить сразу одиннадцать человек, рискуя их потерять. Священник надеялся получить более подробные разъяснения от командира усиленного отряда карающих.

Согнувшись в приступах мучительного кашля, люди по виду и одежде наемники, попадали на пол и подскочившие монахи помогли им выбраться из затухающей звезды. Священник Митрид Каминский глава храма Триединого расположенного на окраине города Сверд, встряхнулся и направился к кашляющему командиру карающих.

Когда-то, лет пятнадцать назад, Митрид и Азис Торман пересеклись по делам церкви. Азис только получил назначение десятником карающих, а Митрид окончил семинарию и ступил на путь познания силы и был определен в отряд к Азису. Как маг он показал отличные результаты. По остальным дисциплинам, таким как верховая езда, владение оружием, физические нагрузки и проверки на выносливость молодой и тощий как палка маг был забракован и отправлен в Сверд помощником к старому магу, отвечающему за магическую связь и сканирование окрестностей на предмет языческой магии. В том, что он не смог вступить в орден карающих, Митрид винил Азиса, настоявшего тогда на том, чтобы слабака отчислили. С тех пор минули года и молодой маг поднялся до главы Свердовского храма, но не забыл обиды и увидев Тормана, решил для себя, что не стоит облегчать задачу старому 'другу' и помочь ему по минимуму, в пределах полученных инструкций.

'Жаль, что Азис не погиб, а добрался до конечной точки назначения', — подумал маг, подходя к нему, но не озвучил свою мысль, а наоборот применил к судорожно втягивающему воздух боевику простейшее исцеляющее заклятие.

— Благодарю, — просипел благодарно карающий и спросил: — Кто вы?

— Я, Митрид Каминский священник и глава этого храма. Храма имени святого Норта Свердовского, расположенного в городе Сверд. Мне поручено разместить вас на постой в пределах города и для этого я присмотрел трактир 'Меч и плащ'. За постой заплачено на неделю вперед, трактирщику скажете что от Тирола и он разместит вас и ваших людей. Сейчас поднимитесь наверх и приведите себя в порядок, храм покинете вечером и по отдельности. Мне было приказано оказывать вам всяческое содействие, но так, чтобы в случае вашего провала и поимки никто и не под каким предлогом не смог связать вас и ваших людей с храмом. Если что-то нужно, то говорите сейчас, потом вся связь через трактирщика, так вам что-то еще нужно.

— Меня еще нигде так погано не принимали как у вас. И еще этот тон. Митрид Каминский... — протянул задумчиво карающий, а потом его лицо озарила улыбка и он воскликнул: — Так ты тот самый доходяга, что мне когда-то пытался всучить инструктор! Вот значит куда ты угодил, неплохо устроился, коллега, — иронически усмехнувшись и покровительственно хлопнув по плечу расстроенного священника сказал Азис и оглянувшись на группу, оклемавшихся воинов, он скомандовал: — Выходим на воздух и отдыхаем, на территорию храма открытую для посещения горожан, не выходить. Мы здесь до вечера, как отдохнете, подтягивайтесь в трапезную. Ариот и Валлий, пообедайте, накиньте сутаны и навестите молельный зал, восполните силы и ночью выдвигайтесь к трактиру 'меч и плащ'. А вы, Митрид Каминский, обеспечьте моих людей горячей пищей по первому их требованию и позаботьтесь, чтобы ваши люди хранили молчание и не проболтались об увиденном. И не вздумайте мне мешать и пытаться ставить свои условия, у меня есть все полномочия для того, чтобы приказать всем вашим людям взять в руки оружие и исполнять мои приказы. И я, так бы и сделал, если бы это могло помочь делу, но вы и ваши люди будете лишь помехой и смазкой для меча еретика по следам которого мы пойдем. Это подтверждает сказанное мною, ты как маг владеющий силой Триединого можешь убедиться в этом, — и карающий достал из-под ворота рубахи знак церкви триединого трех лучевую звезду отлитую из рубиновой стали и имеющую вставленный в ее середину обработанный серый камень.

— Да, это несомненно истинная звезда и вы имеете все полномочия приказывать мне и любому из присутствующих здесь, — взяв в руки звезду, знак власти и мощный артефакт, прохрипел священник от придавившей и захлестнувшей его разум силы и склонив голову, добавил: — Приказывайте. Все, чем располагает храм, в вашей власти.

— Выполните то, что было вам приказано до этого и подыщите мне пару человек, хорошо знающих город и его окрестности, но таких, чтобы можно было потом убрать и их никто искать не будет. Пошлите пару человек на западный тракт, кого-нибудь посообразительней, пусть высматривают вооруженный отряд, полсотни людей и десятка три орков. Как только они появятся пусть сообщит мне, я буду в таверне. А теперь предоставьте моим людям полноценный отдых.

Наблюдая, как забегал и засуетился местный священник, выполняя его приказы, Азис Торман самодовольно ухмыльнулся, но потом вспомнил, как покойный Золтан пытался давить на него, когда он был главой храма в Трехречье и улыбка растаяла. Ну ничего, близится встреча с ненавистным Артемом Берестом, причиной последних неприятностей случившихся с Азисом. Карающий нисколько не сомневался, в своей победе и том, что его успешная акция по поимке еретика, будет оценена и замечена и тогда... Самые радужные перспективы откроются для Азиса Тормана.

15 Глава

Ночь. На улице темень, хоть глаз выколи. Бледный свет лун, пробиваясь сквозь разрывы в тучах, затягивающих ночное небо, создает зловещий контраст на стыке абсолютной тьмы заполнившей все глухие закутки и выхватываемых из этой тьмы участков открытого пространства. Поднявшийся ветер гонит пыль по дороге упирающейся в закрытые по ночному времени ворота таверны, в которой остановились лже наемники. Ряженые, на самом деле являющиеся боевиками карающих. Предчувствие меня не обмануло и предпринятые мною загодя действия принесли положительный результат.

Утром, едва рассвело, я переговорил с Хакредом и еще раз обсудив все основные моменты нашего плана действий на день грядущий, отправил седого и Якоша вперед. Кому как не бывшему нищему, разведывать обстановку на подходах к городу и в нем самом. Было правда одно слабое место в распланированном нами плане, это то, что раба и Хакреда знал в лицо предатель. Хотя, кто сказал, что бывшему нищему придется действовать самому, для наема и убеждений я выделил ему около пятидесяти золотых, если считать все, и серебро и медь. Так что, по прибытии в пригород, а прибыл он раньше нашего отряда на несколько часов, Хакред развил бурную деятельность. Несколько нищих за долю малую выдали ему двух глазастых парней, еще несколько дней назад бывших служками при церкви, а сегодня, усердно сидящих в придорожной таверне и чего-то выглядывающих. Странно и нищие эту странность подметили, хотя кто обращает внимание на попрошаек, зато они обращают внимание на все и всех. Несколько золотых кругляшей и обещание дать больше в два раза, за сведения обо всех передвижениях парнишек и нищие уже вовсю их пасут.

Следующим шагом седого было посещение города и здесь он нашел несколько оборвышей годков по двенадцать-тринадцать. Зарядив их серебром и обрисовав им параметры искомых людей он через час уже имел примерные наметки на несколько мест, где можно найти наших противников. К тому же Хакред разузнал об общей обстановке и что за силы отвечают в городе за правопорядок и выходило следующее.

Город Сверд окружен трехметровой стеной и имеет населения около десяти тысяч. Есть старый город, он в пределах кольца стен и новый город он за стеной. Неподалеку есть несколько месторождений металлосодержащих руд и имеется глиняный карьер. Благодаря всему этому и проходящему мимо города тракту, тянущемуся от западного побережья к границе с Кронгом и внутренним областям империи, город не бедствовал. Комендантом и управляющим этого города и его окрестностей был барон Долгар Зальц, в настоящее время отбывший вместе со своей дружиной в крепость Кунг-Сих. В настоящее время в городе было около двух сотен стражников и пара магов средней руки, возглавлял все это воинство капитан Батлер Зальц, младший брат барона. В городе еще имелась гильдия наемников, но сейчас в ней никого не осталось, кроме нескольких инструкторов и пары калек, отвечающих за порядок на тренировочных площадках. Всех свободных наемников нанял барон и он не скупился, так что практически все ушли без вопросов.

Помимо этой силы, за стенами города располагалось большое подворье объединившее в себе несколько хозяйств. Кузница, две таверны, конюшня и оружейный магазин, все это принадлежало нескольким людям, но общее у них было одно, это то, что все они были когда-то искателями. На этом подворье не привечали чужаков, но всегда были рады искателям. Так же им здесь предоставляли многие услуги в долг и нет-нет, да и суживали деньгами. Тут часто и густо стояли на постое от нескольких десятков до полутора сотен искателей. Парни они были резкие и в случае какой тревоги вполне могли вмешаться, но на наше счастье большая часть из них ушла в рейд. Те же из искателей, кто остался, а было их около тридцати, являлись людьми герцога примкнувшим к искателям около года назад только для того, чтобы изучить Гиблые Земли. Изначально их было пятьдесят, сейчас же осталось тридцать. По договоренности они должны будут присоединиться к нашему отряду, когда мы будем покидать пределы города.

Вскоре после того, как мы разместились в двух тавернах расположенных неподалеку от городских ворот, но не на городской территории, к нам пожаловало местное начальство. Капитан Батлер прибыл в сопровождении полусотни своих вояк и одного мага и я не сомневался, что случись какие накладки, остальные воины очень быстро покинут свои казармы. Однако все сложилось неплохо, Батлер Зальц оказался старым знакомым нашего капитана. Так что спустя полчаса они плотно осели в зале таверны 'Приют путешественника'. Когда я, в сопровождении Нерсии, Никория, Ситара, Хакреда и полутора десятка орков в полном доспехе и со всем их вооружением покидал подворье нашей таверны, то капитаны и несколько их ближников еще усиленно гудели и не думали расходиться. Мастер и Нерсия отвели глаза приглядывающим за нашей таверной шпикам Батлера. Двоим соглядатаям, присланным карающими, еще с вечера крупно не повезло, их пустили в расход, но не сразу, перед смертью с ними побеседовал седой. Насколько я знал, тела шпиков сейчас покоились под землей, закопанные метра на полтора неподалеку от нашего пристанища. Причем кончили и закопали шпиков прикормленные нищие, а Хакред проконтролировал и оплатил их труд. Пролитая кровь не даст нищим болтать, ну а если проболтаются, то им же хуже, плаха, петля или же рабство им будет обеспечены и они об этом знают.

Конюхи и присматривающий за двором старик, мирно уснули, убаюканные магией, хозяин и его семья жили в отдельной избе и так же спали, опоенные настойкой импалы, легким сонным зельем, с вечера подмешанным в хозяйскую пищу. Вреда никакого, но хочется спать и сон этот крепче обычного. Так что тихо оседлав лошадей, мы выехали из пригорода. Оставшиеся на подворье орки создавали видимость того, что все на месте. Пара воинов охраняли груз и обоз и любой заявившийся к нам в гости воин Сагула, не усмотрел бы, что половины отряда нет, да и меня след простыл.

Церковники, которых оказалось одиннадцать, поздно вечером покинули границу города и перебрались в трактир расположенный на перекрестке дорог, ведущих в трех направлениях, на запад, на север и восток. Ходу к этому перекрестку от города было около пятнадцати минут, это если скакать галопом. Нам шум был ни к чему, поэтому мы тихо, на рысях, выехали и потратив минут тридцать почти доехали до трактира 'У распутья', как называлось новое жилище храмовников. Сейчас же расположившись неподалеку от ограды трактира, мы наблюдали и прислушивались к тому, что происходит за ней. Лошадей припрятали неподалеку и с ними остался Гарр.

Я долго решал, посвящать в это дело Ситара или нет, но потом решил, что шила в мешке не утаишь и к тому же попытка сбагрить его подальше только возбудит ненужные вопросы. Переговорив с ним перед самым выходом, я дал ему расклад по возникшей проблеме в лице охотящихся на меня карающих и предложил поучаствовать в их уничтожении. При этом я четко расписал, что будет, если их не устранить сейчас, когда они локализованы и их местонахождение определено. Будет же засада и тогда не мы будем диктовать условия, а храмовники. В этом случае жертвы с нашей стороны обеспечены и среди них наверняка будут те, кто находится рядом со мной и прикрывает мне спину. В их числе и Ситар, вояка конечно знатный, но это вряд ли спасет его, если по нам ударят маги, а так и будет. Такой довод перевесил все, а еще когда я подсластил его обещанием десятой доли от возможной добычи, то северянин согласился. Повязать же его и мастера кровью церковников, дорогого стоило. В общем ударной силой на которую я очень рассчитывал, были маг и шаманка, на них я скинул магов, если мы их не повяжем. Кстати, от щедрот мастер скинул мне антимагические кандалы, для поимки одного из магов карающих. Второй же шел в расход по умолчанию. Благодаря тому, что Хакред быстро и жестко допросил двух шпиков, мы узнали как зовут командира карающих и что в отряде два мага. Азис Торман, я не сразу вспомнил, где слышал это имя, но перед самым нападением, когда уже одевал 'лешего', меня озарило, ба, да это же тот священник, что рулил в храмом Трехречья. Извилисты судьбы человеческие, кто бы мог предположить что мы снова пересечемся, однако, это случилось. Видимо, только одному из нас двоих есть место в этом мире. Покойный Олл много порассказал о своем хозяине и покровителе и опираясь на эти сведения можно было сказать, что Азис отличный воин, уверенный командир и редкостный подонок. 'Ну да и все равно, сегодня его путь оборвется, по крайней мере, как карающего, точно', — подумал я, затягивая ремни перевязи с метательными ножами и поколебавшись, прихватил рогатину.

План, который мы коллективно разработали, изучив территорию трактира, не отличался особой выдумкой и был прост и незатейлив. Двое орков остаются за оградой и в случае если кто-то сбежит, они должны будут их перехватить. Я и Хакред, одеваем 'леших' и проникнув за ограду, устраняем собак. После чего, за нами идет Ситар, предварительно замотав лицо. Вяжем тех, кого встретим во дворе и конюшне, а по сведениям это два конюха и кухонный работник, помогающий трактирщику и его жене. Были еще две работницы, но они приходили рано утром и не жили на подворье трактирщика. Орки тем временем проникают следом за нами во двор и прикрывают Нерсию и Никория, но не ломятся в таверну, а рассредоточившись по двору, ждут от нас сигнала. После двора и хоз построек, проникаем в хозяйский дом и стараясь обойтись без жертв и крови, вяжем трактирщика и его жену. И лишь после всех этих телодвижений зачищаем саму таверну. Церковники по сведениям добытым одним из осведомителей седого были единственными постояльцами и тут нам уже не имело смысла соблюдать инкогнито и жалеть попадающихся на пути храмовников, но пленных захватить придется. Ведь надо будет еще объяснять свой поступок Сагулу Бронту, а без показаний одного из карающих, это будет простой разбой и убийство.

Зашли с подветренной стороны. Хакред и Ситар помогли мне забраться на ограду и подав руку седому, я помог ему. Прыжок и затаившись в угольно-черной тени стены, я осмотрелся. Ночное зрение давало возможность видеть все, не так конечно, как днем, но достаточно, чтобы обнаружить двух лохматых псов. Один лежал неподалеку от ворот, второй что-то грыз около хозяйского крыльца. Во дворе никого, оно и понятно, время к полуночи, да и погода не располагает для прогулок, только если по ветру сходить. Лежащий у ворот пес, поднял лобастую башку и посмотрев в ту сторону, куда только что спрыгнул Хакред, открыл пасть, не иначе как собравшись залаять.

Два ножа, улетели в его сторону и оборвали жизнь собаки. Копье пригвоздило другого пса к крыльцу, после чего, седой открыл ворота и впустил Ситара. Прибрав трупы собак, мы навестили конюшню и пристроенную к ней избу для работников. Здесь обошлись без эксцессов и убийств, три работника, видимо приняли с вечера на грудь, о чем свидетельствовал тяжелый дух перегара. Связав и заткнув им рты, мы направились к хозяйскому дому, но тут вышла заминка. Хозяин заперся на замок, и накинул засов, видно, он не особо доверял своим работникам и проживающим в его таверне путешественникам. Даже после того, как алхимическая кислота выжгла замок из дверного полотна и я подхватив его, выложил на крыльцо, дверь не поддалась. Просунув руку, седой нащупал брус продетый в кованые проушины, приколоченные к стенам и глухо стукнув, массивная перекладина упала на пол. Как назло, а скорей всего по задумке хозяина, дверные петли заскрипели и более не таясь, я рванул дверь на себя и вошел в дом.

Трактирщик, дородный дядька в исподнем, показался в конце коридора, в одной руке фонарь, в другой арбалет, направленный в нашу сторону.

— Кто там! — громко сказал он и подняв фонарь повыше, осторожно направился к нам.

Прыгнув вперед, я перекатился под ноги мужику и когда он упал, ударил его ребром ладони по шее. Подскочивший Хакред, ухватил фонарь и не дал ему разбиться. После чего, помог мне связать чуть не поднявшего тревогу трактирщика. Ситар же проскочив мимо нас в спальню, заткнул рот хозяйке дома, собравшейся заорать. Только после этого я вздохнул свободно, потому, как мне и так были обеспечены неприятности, а если кто погибнет из мирного населения, то вообще кранты. Оптимальный вариант совсем ничего не говорить Сагулу, но Никорий ввязался в эту авантюру именно с условием, что вяжем церковников и все добытые сведения проходят через капитана. К тому же маг обещал прикрыть и замять наш налет, а по другому это предприятие и не назовешь.

Вышли из дома, и я маякнул магу и Нерсии, давая понять, чтобы они были готовы. Заклятия ускорения, силы и молния были заготовлены мною заранее, но я их не применял, теперь же пришло их время. Сила и молниеносные реакции заполнили мышцы и я направился в таверну. Первыми вновь выдвинулись мы, я во главе, слева Ситар, справа Хакред, позади десять орков, маг и Нерсия. Двое бойцов остались во дворе и приготовив луки, контролировали окна и дверь с кухни, запертую изнутри.

В зале около теплившегося затухающими углями камина, сидело трое храмовников и негромко переговаривались, судя по висящему на груди одного из них знаку, это и был глава отряда. Сухопарый и высокий мужик, несмотря на то, что вроде как находящийся на отдыхе и ночлеге облаченный в доспехи и с мечом на поясе. Когда мы миновав просторный коридор, вошли в зал, Азис не растерялся и вскочив, прокричал:

— Тревога! — и выхватив меч, он бросил через плечо: — Ариот, Валлий, прикройте меня!

— Ситар! Бери бойцов и веди их наверх, быстро, пока они не прочухались! Хакред и двое лучников со мной. Мастер и Нерсия, на вас маги — скомандовал я и рванулся навстречу храмовнику. Меч пока покоился в ножнах Позади басовито загудели тетивы луков, посылая в храмовников оперенную смерть, но стрелы были отбиты невидимым щитом. Я и Хакред, подскакиваем к прикрывшему магов церковнику и атакуем. Невероятно, но храмовник отбил все выпады и уже нам пришлось повертеться, отбивая его атаки. Седой получил рубящий удар мечом в живот, разрубивший его кольчугу, словно она была из бумаги, и если бы я не отвлек Азиса, то он бы добил его. Железо звенит, и вновь наконечник рогатины отбит, храмовник рвется вперед, выпад граненым концом копья, но в последний момент Торман подпрыгивает на добрых полтора метра и уходит от верной смерти, приземлившись как кошка, священник атаковал и вновь размен ударами. Мы оба двигаемся одинаково быстро, но священник словно бы с каждым мгновением прибавляет в скорости и его меч уже один раз пробил мою защиту и проскрежетав по наплечнику отскочил. Хорошо хоть, что рогатина действительно оказалась таким уж крепким и ухватистым оружием, как мне рассказывал старый орк.

— Зема, дай мне все, что ты можешь, — чувствуя, что проигрываю драку, мысленно воззвал я к демону.

— Держи человек, но этого мало, даже пробив защиту, ты не сможешь его убить, порази знак на его груди, либо попробуй срубить голову.

От демона пришла помощь и стало легче, и наверняка наш поединок протекал в реальности очень быстро. Две размазывающиеся тени и высверки искр сталкивающегося железа. Мы смещаемся в сторону от камина у которого два мага карающих борются в невидимой обычному глазу магической битве с Нерсией и Никорием. Молния вырвавшись из моих рук опалила одежду отступившего и язвительно ухмыльнувшегося священника, рявкнувшего:

— Ты мошка, пред силой Триединого! Склонись и он явит тебе свою милость!

Не вдаваясь в полемику с церковником, находящимся под властью артефакта я вытянул в его сторону руку с браслетом и крикнул:

— Тэрро!

Огонь ударил в карающего, но и в этот раз магия не причинила ему вреда, если не считать за таковой, убитую в хлам одежду и доспехи. Хотя, главного я добился, это отвлек поверившего в свою неуязвимость и непобедимость Азиса. Практически одновременно с огненным шаром в знак висевший на груди врага ударило копье и пробив камень, вмяло знак в грудную клетку взвывшего нечеловеческим голосом священника. В отблесках занимающегося в зале пожара сверкает лезвие меча благословленного богиней и рубанув им, я отсекаю голову не затихающему гаду. Взмах, и еще, и еще, и на полу расползается лужа крови из-под расчлененного тела. Слишком памятно мне было, во что могут превратиться неординарные и фанатичные последователи Триединого. Рогатина улетает в одного из магов карающих и этим я поставил точку в магическом поединке. Щит отбивающий стрелы, не смог остановить демоническую сталь и пробив его, копье пришпилило к стене вражеского мага. Второй маг после этого продержался недолго и осел на пол, без чувств. Удар мечом и голова мертвеца обвисшего на копье, с глухим стуком падает на пол. Клацнули замки на кандалах и мотыляя головой покоящийся на плече орка маг отправился подышать свежим воздухом.

Наверху, там, где находились комнаты для жильцов, затих звон железа и вниз стали спускаться бойцы. Несколько раненых с нашей стороны, двое очень серьезно, семь трупов храмовников дравшихся до последнего и один пленный воин, таков результат драки наверху. Один из тяжелораненых орков умирал и если ему не оказать немедленную помощь, то так бы и случилось.

— Раненых сюда! Тист, командуй, огонь тушите! Мастер, Нерсия, помогите с ранеными, нам нельзя здесь задерживаться надолго. Ситар! Присмотри за пленными! Хакред! Хакред! — нет ответа, седой лежит у стены в большой луже крови и нет ему дела до суеты этого мира.

Находящийся ближе всех мастер нагнулся над неестественно бледным седым и, проведя рукой напротив лица и груди, посмотрел на меня и огорченно кивнув, сказал:

— Он умер, Артем, слишком много крови потерял.

— Мастер, Нерсия, лечите раненых, — сказал я, кивнув на сносимых воинами вниз раненых, а сам, подойдя к вздумавшему умирать Хакреду, поднял его и перенес на стол.

Стянув кольчугу и одежду с неподающего признаков жизни седого, я хладнокровно затолкал в страшную рану разорванные и норовящие вывалиться оттуда внутренности. Вонь, кровища и нечистоты, вот что такое обширное повреждение брюшной полости, а проще говоря, распоротый живот. Потянувшись к истоку расположенному в разрушенном храме я установил связь с ним и не обрывая ее, начал лечение. Слова заговора огласили полутемный и разгромленный зал харчевни и по мере того, как я продолжал, от рук распространялось сияние и вниз, на развороченную плоть устремился поток исцеляющей силы. В самом начале весь исцеляющий поток словно в пропасть проваливался и даже то, что я поддерживал связь с истоком, не помогало, но потом словно заполнив какую-то пустоту, сила начала стягивать края раны и сращивать поврежденные ткани. Не выдержав, нить оборвалась и последние слова прозвучали в полной тишине, абсолютно целое тело Хакреда выгнулось дугой и опало на залитую кровью столешницу. 'Это что, получается, я труп излечил', подумал я расстерянно, смотря на своего опричника, не подающего признаков жизни. Решив, что надо попробовать еще раз и собрав остатки позаимствованной у истока силы, я положил руку на грудь Хакреда, напротив сердца и послал этот энергетический комок внутрь его тела. Снова его тело изогнулось дугой и он, закашлявшись, затрясся в приступе удушаещего кашля.

— Ну вот, а то ишь, умирать он собрался, — сказал я с насмешкой, скрывая за этим, какой у меня камень свалился с сердца и придержал седого, чтобы он не упал.

Оглянувшись на затихшую таверну, я обнаружил, что почти все смотрят на меня как на очередное чудо света. Только Нерсия и Никорий склонившись над ранами тяжелораненых бойцов, латают их, да и то, мастер, судя по всему, тоже прослеживал процесс излечения и реанимации.

— Фор, помоги Хакреду, всем остальным, соберите трофеи и проверьте, чтобы нигде не случился пожар. Хозяйский дом не трогать, давайте быстро!

Все занялись порученными им заданиями, а я помог Нерсии с бойцом, которому глубоко поранили обе икры ног сзади. Потом мы покинули таверну и при этом наш караван пополнился двумя продолговатыми свертками и пятком объмистых мешков. Денег при карающих оказалось чуть более полутора сотен золотых и их я разделил на месте. Отсчитав потраченные на осведомителей деньги, забрал себе, отдал по десятой части Ситару, Никорию, Нерсии и Хакреду, остаток разделил на орков и пообещал докинуть всем участникам налета после продажи доспехов и оружия. Вроде как и не за деньги шли на дело, а за родича и богиню. Однако, все равно приятно получить компенсацию за свой риск, поэтому я не скупился и взгляд с каким принимал деньги северянин, говорил о том, что он до конца не верил в честный расчет. Кстати, если бы не Ситар, то невосполнимые потери среди орков были бы обеспечены, здоровяк бился на самом острие атаки и самолично срубил троих карающих. Отметив про себя, что надо будет дополнительно премировать отличившегося северянина, я подъехал к мастеру и кивнув на два свертка в которых запаковали пленных церковников, спросил:

— Этих в комнате у себя допрашивать будешь? Или же сразу к капитану?

— Ко мне пусть тянут, до утра хозяева не проснутся, а капитану сообщим утром, как раз будет результат. Сам, ко мне не заходи, не люблю, когда посторонние наблюдают за моей работой. И мой тебе совет Артем, прикажи своим бойцам чтобы они спали в броне и держались поближе друг к другу. Мало ли что взбредет в похмельную головушку нашего капитана, ну ты понимаешь?

— Понимаю, — кивнув, подтвердил я и прикинул, что же может учудить наш капитан, а учудить он может очень многое. Начиная с того, что он может отдать нас на сьеденье своему другу при власти и, заканчивая попыткой устранить непосредственного виновника и зачинщика ночного нападения. То есть меня.

— И знаешь что Артем, — придержал меня мастер, и совсем немного замявшись, он закончил свою просьбу: — Ты сможешь как-то устроить... ну встречу со своей покровительницей.

— Без проблем мастер, как выедем из города и встретим место силы, либо если у тебя есть какая-то не магическая вещь и ты не опасаешься дать ее такому недоучке как я, то можно будет устроить встречу быстрее.

— Есть. Единственная вещь, оставшаяся у меня из прежней жизни, память о жене и нашем неродившемся ребенке. Этот медальон я подарил Кассии, когда она забеременела, — поколебавшись, сказал мастер, доставая из-за пазухи серебряный медальон со вставеным в середину опалом и на цепочке из рубиновой стали.

— Утром отдам, но предупреждаю, я его зачарую на поддержание здоровья, на случай если тебя ранят. Если же ты не возражаешь, то могу вложить внутрь частицу истока, украшение насколько я вижу, открывается? Взяв эту вещицу обратно, ты примешь посвящение, и тогда Она появится в твоих снах, чтобы спросить об окончательном решении. Как тебе такой расклад?

— Медальон, да, открывается. И меня все устраивает, — ответил задумавшийся о чем-то своем маг и сказал: — Никогда не верил в благодать Триединого, а уж когда меня потянули на костер, так вообще его священнослужителей и его самого возненавидел. И несмотря на это, никогда не задумывался о Великой Матери, слишком много всего вокруг ее имени нагромождено. Не удивлюсь, если к этому приложил руку орден Карающих. Ладно, успеем еще поговорить, — сказал он глухо, завершая разговор и отвернувшись так, чтобы я не видел его лица, ускакал в голову колонны.

'У всех что-то свое за душой, горести, погибшие родичи, нерозданные долги врагам и много чего еще. И от того, насколько я буду в курсе всех этих метаний и воспоминаний, будет зависить моя жизнь и жизнь доверенных и доверившихся мне орков и людей', — подумал я, провожая взглядом ускакавшего мага.

Взять хотя бы к примеру двух магов приданных к отряду. Гобой и Лонг, Гобой успешный теоретик, историк, полиглот и вдруг влез не туда, и интерес проявил нездоровый, еле ноги унес из столицы, а так бы, голову на раз оторвали. Ученик же пошел прицепом, его убрали бы на всякий случай, мало ли, а вдруг учитель чего ему понарасказывал. В общем, по тому, что мельком обронил маг, я понял, что жил он до этого неплохо. Заведовал кафедрой истории в академии, основанной еще самим Халедом, и имел постоянный доход, плюс премиальные за каждого обученного лично им ученика. Впереди маячила старость и ежемесячный пенсион, но все это пошло прахом из-за приставленных к академии эльфов, всюду сующих свой нос, а потом и занявших все руководящие должности в реформирующейся академии. В общем, маг и его ученик имели свой счет к эльфам и таких как они, именно магов сбежавших из столицы и прибившихся под крыло герцога было больше полутора десятка. Где остальные? Наверняка с герцогом сейчас на границе. За всеми этими размышлениями я и провел остаток дороги до нашей харчевни. Раздав всем ценных указаний, я подхватил под руку бледную Нерсию и, проводив до нашей комнаты, уложил спать. Потом проверил, как обстановка и достав лук, натянул тетиву и приготовил все для стрельбы из окна.

Совсем рядом, через одну комнату от нашей, мастер начал магичить и у меня по спине побежали мурашки. Тянуло от этой ворожбы чем-то мертвым и от одного соприкосновения с творящимся там, возникали могильные ассоциации. 'Видимо, не зря в свое время инквизиторы пытались спалить Никория, чем-то он таким увлекся нехорошим', — подумал я, и вдруг, все магические возмущения в комнате мага словно бы притухли, как если бы их закрыли чем-то. Все мои потуги почувствовать, что же там происходит, вязли словно в вате и так ничего не добившись, я бросил это бесполезное занятие. Помаявшись немного и прислушавшись к ровному дыханию спящей жены, я достал украшение, что мне дал мастер. Побрякушка глухо стукнув опалом и прошуршав замысловато сделанной цепочкой, легла на столешницу. От медальона исходило какое-то странное тепло и если долго на него смотреть, то создавалось ощущение ответного взгляда. Заперев дверь на засов, я присел за стол и достал из поясного кармашка маленький кусок камня, частицу истока из заброшенного монастыря. Надавив на пластину замыкающую медальон, я аккуратно открыл его и обнаружил прядь каштановых волос туго стянутых ниткой. Впрочем, места под камушек хватало и поэтому, я не стал их доставать, а вложив внутрь частицу истока, закрыл медальон.

Теперь настало время наложить на эту вещь наговор, ну а так как церковники знали о том, что я здесь нахожусь, но сделать ничего не могли, особых опасений у меня не было. Сила Великой Матери послушно отозвалась на мерный говор заговора и от моих рук на лежащий на столе медальон распространилось мягкое свечение. Сила богини вливалась в медальон, впитываясь в него как вода в губку. Как только я произнес последние слова, свечение сошло на нет и поток энергии иссяк. Взяв в руки украшение, я ощутил, что оно словно бы пульсирует и вдруг мне на несколько минут привиделся слегка просвечивающийся образ незнакомой молодой женщины. Навскидку ей можно было дать лет двадцать пять — тридцать, выше среднего роста, пропорционально сложена, но есть предрасположенность к полноте, каштановые волосы, опускающиеся чуть ниже плеч, собраны в хвост. Одета она была в зеленое платье горожанки среднего достатка, с рукавом до локтя и длинной ниже колен. На руках у этой незнакомки был какой-то сверток, неожиданно зашевелившийся. Когда женщина осторожно перекладывала этот непонятный сверток с одной руки на другую руку, я увидел сморщенное личико маленького ребенка. Призрак, а ничем иным это не могло быть, посмотрела на меня прямым взглядом и как-то неловко улыбнувшись, растаяла.

— Кто она? — спросила Нерсия хрипловатым от сна голосом, откинув одеяло и сев на кровати.

— Понятия не имею, но знаю того, кто расскажет, кто это был — ответил я ей и убрал медальон в поясной кармашек.

Наш разговор прервали. За окном громко простучали копыта нескольких лошадей и почти сразу же как только они затихли, что-то разгневано прорычал капитан. В ответ раздалось несколько голосов, Ситара, Варта и караульного поставленного у ворот. Выглянув в окно, я застал следующую сцену. Орки выставив копья перегородили въезд, а за ними стоял набычившийся северянин и что-то негромко говорил капитану горячащему коня у открытых ворот. Позади Сагула в седлах сидело трое воинов с взведенными арбалетами, а в хвосте колонны взъерошенные и расстеряные маги.

— Что случилось капитан, что вы в такую рань решили нас проведать? — выглянув полностью из окна, спросил я разошедшегося не на шутку Бронта, судя по его виду уже готового отдать команду арбалетчикам.

— Это я, хочу спросить тебя, Берест, что случилось и почему вверенные в мое подчинение воины перестали выполнять мои приказы?! Кто ты такой, что отдаешь приказ не впускать меня! Меня, капитана Сагула Бронта, поставленного самим герцогом во главе всего отряда! Ну! Чего же ты молчишь?! — Рявкнул раскрасневшийся и злой как черт Сагул.

— Ситар, впустите их! Поднимайтесь наверх капитан, я сейчас все вам объясню! — ответил я ему и, отвернувшись от окна, направился к двери, на ходу проверяя, как затянуты ремни на броне.

— Он очень зол, Артем, будет ли он тебя слушать? Может, надо сказать мастеру? — спросила Нерсия, идя вслед за мной.

— Не надо. К тому же он еще не закончил, да и не будет сейчас капитан слушать доводы разума. Не за этим он приперся. Он приехал за мной, выдерни стержень, и все непослушание можно будет задавить в зародыше. По крайней мере, он так думает, прошу, чтобы не случилось, не вмешивайся и не дай остальным. Иначе, все может стать еще хуже.

— Хорошо, — коротко ответила Нерсия, и словно бы к чему-то прислушавшись на несколько секунд, добавила: — Ты был прав, он не просто зол, он в бешенстве, я даже отсюда чувствую его эмоции. Будь осторожен.

— А то, я не знаю, — обронил я иронически, подходя к лестнице, по которой навстречу мне поднимался капитан.

Я правильно просчитал реакцию бывалого убийцы и поэтому его последующие действия не стали для меня неожиданностью. Присев, пропускаю над головой прямой удар с правой и не дав разогнаться его ноге для пинка, сам бью ему по голени. Взвыв от боли, Сагул вновь пытается достать меня кулаками. Жесткий размен ударами, сближение и ухватив его за кольчужный ворот, с размахом бью головой ему в переносицу. Удар локтем, и охнув, мое непосредственное начальство заливаясь кровью из разбитого и, по-моему, сломанного носа сползло по стене. Нерсия проскользнула мимо нас и спустилась на первый этаж.

Ни я, ни Бронт не доставали оружия и ограничились только мордобитием. Я не стал применять в этой патосовке магию по той простой причине, что нужно было не просто победить, но и сделать это так, чтобы капитан спустил пар и даже вроде как и проучил меня. Нельзя было унижать его до такой степени, что, мол, я крут, а ты фуфло и даже ни разу меня не зацепил. Саднила скула и плечо, удар у капитана поставлен хорошо, да и силой не обделен. Оказалось, что я рано решил, что драка окончена. Рыкнув, противник оттолкнулся от стены и, обдав мощным перегаром словно регбист подхватил меня и приложил об стену. В глазах потемнело, но сцепив руки замком, я несколько раз приложил его по голове и затылку и наша патосовка окончилась.

— Артем, что здесь происходит? — раздался позади голос мастера, вышедшего в коридор на шум драки.

— Капитан, объяснял мне, кто здесь главный, — поморщившись от кольнувшей резко в районе ребер боли, пояснил я.

Ухватив за руки потухшего Бронта, подтащил его к открытой двери в комнату мага и заволок вовнутрь. Кивнув на бесчувственного капитана, начавшего шевелится, я сказал растерянному магу:

— Он весь ваш. Боюсь, у нас не получится разговора, пока вы не объясните ему всего. Да и результат уже вроде как на лицо, — сказал я, кинув взгляд на висящую посреди комнаты мумию, еще час назад бывшую человеком полным сил и пленного мага подвешенного к той же потолочной балке и бормочещего себе что-то под нос.

Закрыв за собой дверь, я направился вниз, в зал, где было тихо, что говорило о том, что либо все разрешилось миром, либо о том, что кому-то пустили кровь и тогда... Что тогда могло произойти, даже и не хотелось думать. Начиная с того, что отношения между людским и нелюдским контингентом нашего отряда пойдут вразнос и заканчивая прямой враждой и поножовщиной. Ускорив шаг, я миновал полутемный коридор первого этажа и вышел в зал. Здесь все было ровно. Два масляных фонаря подвешенных на крюки вбитые в потолочные балки, давали достаточно света, чтобы увидеть общую картину, и увиденное радовало. Воины приехавшие с капитаном сидели за столом расположенным рядом с входной дверью и делали вид, что пьют медовуху. На самом же деле они были на взводе и руки держали у оружия. Ситар, десятники и еще трое орков, разделились на две группы и так же держали вооруженный нейтралитет. Маги сидели особняком и негромко разговаривали с Нерсией. Прихватив со стойки кувшин с квасом и кружку, я направился к магам и, отодвинув табурет, уселся за их стол.

— Вот так это и произошло, — тяжко вздохнув, закончил Лонг что-то рассказывать моей жене.

— А теперь, с самого начала и желательно без лишних подробностей. Хотя общий смысл рассказа нарисован на твоем лице и даже догадываюсь, кто был живописцем, — иронически сказал я, кивнув на фингал под левым глазом молодого мага и его разбитые губы.

— Да что тут рассказывать. Один из десятников услышал мой разговор с учителем и передал услышанное капитану. После чего меня вызвали к нему и... — маг запнулся и я не сдержавшись, досказал:

— После чего наш доблестный вояка обработал тебя руками и ногами, чтобы ты был более откровенным с ним. Узнав о готовящемся здесь непотребстве и неповиновении, Сагул взял с собой нескольких воинов и вас и отправился прямиком сюда.

— Дда, так все и было, — промямлил Лонг и опустил взгляд.

Гобой же вообще промолчал и молча, потягивал из кружки. По моему ему было достаточно и того что его ученик хоть и пострадал, но жив и не покалечен.

— Ладно, подождем, возможно, мастер сможет убедить Бронта, в том, что наши действия были необходимы, а пока, надо бы позавтракать. Нерсия, неси чего-нибудь перекусить.

Жена принесла тарелку маринованных грибов, копченый окорок и краюху хлеба. Пока мы неспешно насыщались, прошло минут десять и наконец, на лестнице гулко простучали шаги и в зал вошел капитан. Был он хоть и помят, но шагал уверенно и на лице у него не было ни одного синяка, да и нос выглядел абсолютно целым. Остановившись возле нашего стола, он сказал мне:

— Артем, выступаем в полдень, проследи, чтобы все было готово. Охрану груза удвой и еще... — Сагул нагнулся и негромко, так чтобы слышно было только за нашим столом, произнес: — Я ничего не забыл, но отложим выяснение отношений до окончания похода, а пока пусть все останется по прежнему. Да, и еще, приберите за собой, чтобы эти двое исчезли. Как вы это сделаете, мне все равно.

— Сделаем, — ответил я, уже в спину удаляющемуся Сагулу и махом допив прохладный квас, поднялся из-за стола и подозвал десятников.

— Варт, Тист, Тарон, подойдите! — как только они подошли, я кратко раздал указания.

— Варт, на тебе груз, удвой караулы, но проследи, чтобы воины отдохнули, за пределы корчмы ни шагу. Тист, возьмешь Якоша, пусть еще раз проверит упряжь, подковы и телеги, твои воины ему, если что помогут. Тарон, возьмешь с собой Ситара и Хакреда, продадите доспехи и оружие. Хакред, знает, кому их сбыть так, чтобы не засветится. Потом закупишь припасы. С собой возьмешь еще пару воинов. Остальные пусть разделятся на две части. Пока одни отдыхают, другие в полном доспехе и со всем своим оружием сидят на втором этаже и следят за обстановкой вокруг корчмы. Все, по местам и занимайтесь поставленными задачами.

Воины разошлись, а я проводил слабо возмущавшуюся Нерсию в нашу комнату, для того, чтобы она продолжила прерванный отдых. Надо было идти к Никорию, но жена, обняв меня за шею, удержала. Ее жаркое дыхание обдало мне шею, громко бухнув, меч и поясной ремень упали на пол, а следом за ними звеня, осыпалось остальное железо. Прочие предметы одежды, полетели на пол, после того как мы неистово целуясь опустились на кровать. Желание перевесило все дела и хлопоты и как минимум на полчаса я выпал из реальности. Нерсия утомившись бурной ночью и не менее бурным утром, заснула, а я лежал, не шевелясь, и рассматривал ее безмятежное лицо. Ее голова лежала на моей груди, лицом ко мне и в лучах восходящего солнца мне было видно каждую черточку. Представил на минуту, что с ней, по настоящему дорогим мне человеком что-то может случиться и в груди защемило. Если раньше я и переживал за дорогих мне людей из этого мира, таких как Даго, его жена, их дети, то это было несравнимо проще, чем страх потерять Нерсию. Мысленно поклявшись себе, что сделаю все, для того, чтобы оградить свою жену от смерти или же чего похуже, я осторожно подложил ей под голову подушку и встал с кровати. Как бы там ни было, но впереди еще много дел и никто не сделает их за меня. Как говорится: — 'Делу время, а потехе час'. Собрав одежду, быстро оделся и, стараясь не греметь, накинул доспех, ремни на броне и пряжку на ремне, я затягивал уже в коридоре. В дальнем его конце, у открытого окна, выходящего на город, стоял мастер и, скрестив руки на груди, смотрел на окрестности.

Что, спит? — отвернувшись от окна, спросил маг, но заметив на моем лице досаду, прибавил: — Ты, извини Артем, хотел спросить, что с пленным и трупом делать, но услышал, что вы заняты и решил подождать.

— Да, спит. А с пленными все просто, в расход и концы в воду. Если можешь, уничтожить тела не вынося из комнаты, то хорошо, а нет, так я пришлю пару воинов, они помогут.

— Как легко мы выносим приговор и так же легко его приводим в исполнение, — задумчиво произнес Никорий, повернувшись обратно к окну и встряхнув головой, сказал: — Одного воина пришлешь через час.

— Да, чуть не забыл, — сказал я, собравшись было уже уходить, но вспомнив о медальоне, притормозил.

— Вот, это то, что я обещал. Кстати, когда я наложил на нее заговор, то увидел призрака, молодую женщину с ребенком на руках. Кто это был? — достав вещицу и вручая ее мастеру, спросил я.

— Это Кассия и Патрокл, — прохрипел глухо маг, забирая медальон и отвернулся к окну.

16 Глава

Оставшиеся полдня пролетели в диком цейтноте. То у одной из телег, сломалась ось и разбило втулки еще на двух, то местная стража вздумала задержать Тарона и всех кто с ними был, что за малым не привело к поножовщине и истреблению этих самых стражников. Хорошо, что подоспел сержант, забывший проинстуктировать своих подчиненных о статусе нашего отряда, но исправивший свою оплошность в самый последний момент. Надо сказать, как раз вовремя. Каждый остался при своих, и наши воины продолжили путь без происшествий. Если не считать того, что торговец соленьями продал им бочку тухляка, что выяснилось уже на дворе корчмы. Разозленый Хакред, уже не производивший вида мертвеца, отправился к жуликоватому торговцу и не только обменял пропавший товар, но и стребовал компесацию в виде здорового окорока.

Часам к одиннадцати, сразу после своего возвращения, седой подошел ко мне и, отозвав в сторону, завел не простой разговор. Разговор, приведший к сокращению численности нашего отряда. Все получилось спонтанно, но я уже подумывал об одной идее, а бывший калека, только подтолкнул меня в этом направлении. Дело в том, что у меня не шла из головы мысль, о том, что если все удастся с этим походом, то Гиблые Земли могут достаться мне, недаром же богиня об этом говорила. Я же уже четко усвоил, что она ничего просто так не пророчит. До этих самых земель было уже рукой подать и это самый крупный город в окрестнастях. Значит, надо будет потом быть в курсе всех событий и личностей, обитающих в этом городке. Эта мысль возникла у меня, когда мы прибыли сюда, а уж когда мы разыскивали карателей, я только укрепился в этой мысли. Так что когда Хакред подошел ко мне и, замявшись, попросил его отпустить, у меня буквально на ходу сформировался ответ.

— Отпустить? Так ведь тебя никто и не держит. Хотя есть мысль, но не знаю, Хакред, захочешь ли ты взятся за это ответственное задание.

— Какое задание? — поднял голову седой и приложив руку к груди, сказал: — Ты же знаешь Артем, что я твой должник и не откажу тебе. Ведь я, почему хочу уйти? Только потому, что не хочу быть обузой, мое время ушло, не потяну я этого похода и то, что ты собирал меня по частям и вытянул с того света, это только подтверждают. Нельзя искушать судьбу, но если у тебя есть отдельное задание, то я с радостью возьмусь за его исполнение.

— Хорошо. Задание простое, но простое оно именно для тебя, потому как ты имеешь опыт в такого рода делах. Нужно найти продающююся кузню или же постоялый двор и купив его, осесть в этом городке. Прикормить местную голыдьбу и нищих, для того, чтобы они собирали сведения. Сведения обо всех более или менее значимых людях этого края и обо всех приезжих. Насколько я помню, ты упоминал о том, что в городе есть отделение банка 'Торин и сыновья'?

— Да, есть такой, — ответил Хакред, судя по всему, ухвативший мою мысль и уже примеряясь к новой роли.

— Тогда у тебя есть несколько часов на то, чтобы разузнать о продающейся недвижимости, время пошло, если найдешь, тогда поеду, снимать деньги и в этих краях появится новый таверщик.

— А и не надо никуда мчаться и искать, я тут послал двоих беспризорников на подворье, где мы ночью карающих накрыли и они кроме всего прочего сообщили, что хозяин продает все свое хозяйство за две трети реальной стоимости. Так что, есть возможность приобрести, там кстати, и кузня небольшая есть. Если я правильно понял, ты оставляешь мне Якоша?

— Ты правильно понял. Сам посуди, на подковах как правило есть клеймо, а по нему можно определить откуда примерно эта лошадь. На лошадях тоже довольно часто попадаются клейма. Уловил?

— Понятно, чего уж тут может быть непонятного. Если приезжий говорит одно, а клейма на лошадях говорят совсем о другом, то это уже наметка.

— Не мне тебя учить, как узнавать. Сколько хочет хозяин подворья? — поинтересовался я.

— Триста пятьдесят золотых.

— Нехилые у него аппетиты, — присвистнув, подытожил я и, поколебавшись, решил: — Ну что ж, будущему таверщику Хакреду придется попотеть и отработать эти вложения. Если все удастся, то эти затраты себя оправдают, ну а нет, значит, такова судьба. Мертвым деньги ни к чему. Через полчаса поеду в банк, упреди Ситара, что он едет со мной и пусть прихватит тройку воинов из десятка Тиста из числа тех, кто отдохнул с утра. Сам, собирай вещи и Якошу скажи, чтобы собирался, как закончит с ремонтами телег. Не место ему в отряде, а с тобой он будет при знакомом деле. Как приеду из банка отдам его тебе по всем правилам, если не вернусь, решишь его судьбу сам.

Хакред направился выполнять поручения, а я наскоро перекусил и, захватив с собой северянина и троих воинов, направил рысящего коня к центру городка. Не знаю почему, но собрался я словно на войну. Вроде и нет никакой конкретной опастности, а на душе было неспокойно, поэтому помимо обычного меча и ножей, я приторочил к седлу щит, демоническое копье и шлем. Ситар наблюдавший за мною со стороны, усмехнулся, но перед самым отъездом, тоже вооружился и воинам приказал. Прохожие сторонились пятерых вооруженных до зубов воинов, но так как мы не проявляли никаких враждебных действий и ехали не спеша, то и тревоги никто не проявлял. Уже перед самым центром городка, нас догнала Нерсия и пристроив коня рядом с Чернышем, спросила меня, белозубо улыбнувшись:

— Что ж ты, ни слова, ни полслова, собрался и уехал без меня?

— Не хотел тебя отвлекать, ты так увлеченно что-то стряпала на кухне, что подумал, что не стоит тебя отвлекать по пустякам, — как можно беззаботнее улыбнувшись, ответил я.

— Не знаю, что может быть важнее, чем быть рядом с тобой, к тому же с самого утра, у меня плохое предчувствие. Ты ничего не чувствуешь? Словно сам воздух загустел и что-то злое высматривает из малейшей тени. Да что говорить, я и так вижу, твое вооружение, само говорит за тебя, — кивнув на мой арсенал, и уже не стараясь выглядеть беззаботно, сказала жена.

— Значит, не показалось, — пробормотал я себе под нос и попробовал почувствовать, где же источник возможной опасности, и у меня создалось впечатление, что опасность есть и она где-то впереди, но словно бы не имеет четких границ.

Оставшиеся до центра города расстояние мы преодолели в молчании. Центром городка была мощеная булыжником круглая площадь где-то метров сто в поперечнике. У самого дальнего полукружья от въезда на площадь высилась управа, больше похожая на крепость, скорей всего именно с таким прицелом ее и строили. Слева от въезда размещался банк, ютившийся в небольшом, но неприступном даже внешне здании. Далее за банком, распологались прилавки уличного рынка, сейчас кишевшего торгующимися людьми. Справа от въезда распологались несколько лавок, зажиточных горожан, нашедших свою нишу торговли и живущих за счет этого. За лавками, ближе к управе, высилась церковь Триединого. И вот именно оттуда исходила угроза. Напротив церкви происходила какая-то суета и присмотревшись, я увидел, что ко входу в церковь стягиваются несколько десятков баронских воинов. Кивнув в ту сторону, я сказал:

— Сначала узнаем, что там такое происходит, если мои предположения верны, то дела всего этого города плохи как никогда. В любом случае, изготовьте оружие и держитесь вместе. Нерсия, приготовь что-то наподобие тех силков, что ты применяла в заброшенном монастыре.

— Демон? — спросила, побледневшая шаманка.

— Сейчас узнаем, — немногословно ответил я и дал коню шенкелей.

Когда до входа в церковь осталось метров тридцать, я увидел, как из открытых дверей высыпало около десятка воинов в цветах местного барона. Следом за ними выбежало несколько церковников улепетывающих так, словно за ними гнался сам дьявол. Впрочем, по предчувствию, сжавшему мне сердце, скорей всего так оно и было. Далеко правда черноризцам не дали убежать. Последовала команда от офицера с эмблемой капитана и беглецов перехватили и поволокли к управе. Худой и растрепанный монах с золотой трехлучевой звездой на груди, что-то кричал, и когда мы приблизились, я расслышал:

— Оно убъет вас всех! Бегите! Демон пожрет вас всех, святотатцы, посмевшие осквернить божий храм! Ааа! — прокричал он и, потеряв сознание, обвис на руках двух дюжих парней, волокущих его.

— Посторонним дальше хода нет! Стоять! — прокричал тот же капитан и несколько воинов загородили нам проезд, недвусмысленно давая понять, что дальше нас не пустят.

— Сейчас начнется, — произнес я и начал сплетать заклятия изменения.

Несколько тягучих минут и заклятия зависли, ожидая своего часа. Перебрав в уме заклятия, я остановился на молнии и как только оно было готово, изнутри здания раздался душераздирающий человеческий вопль и один из трех куполов разнесло мощным взрывом. Трехлучевик украшавший серебристый купол, подскочив, величаво рухнул на крышу одной из лавок. Крупные осколки купола упавшие следом, полностью разнесли весь второй этаж многостродальной лавки и, судя по всему, если кто там и был в этот момент, то сейчас он был мертв. Кони хрипели и пятились от входа в церковь и покинув седла, мы привязали их неподалеку. Пыль заволокшая дверной проем в храм, начала рассеиваться и из нее вынырнула кошмарная фигура. Два с половиной метра ходячей смерти. Серая чешуя, мощные ноги с длинными когтями черного цвета, Длинные руки-лапы с серповидными когтями, бугристая голова с тремя горящими багровым огнем глазами и лягушачьей пастью, полной треугольных зубов. В правой лапе, тварь сжимала медный подсвешник забрызганный кровью, даже на вид производивший впечатление тяжелой штуки. В левой лапе болтались остатки человеческого тела, вернее верхняя часть тела. По-моему это при жизни был один из баронских магов. Наверное, это он перед смертью жахнул купол. Все это я разглядел, когда демон вышел на ступеньки и на секунды замер. Площадь, тоже замерла, но ненадолго. В стороне рынка истошно заголосила женщина, и капитан зычно отдал команду. Защелкали арбалеты и болты стеганули по тому месту, где еще секунду назад находилась образина.

Молниеносно сиганув в самую гущу баронских воинов демон взмахнул несколько раз подсвешником и вокруг него тот час же стало очень много свободного места, а мозгов и крови на меди прибавилось.

Защелкали луки орков прибывших со мной. Шаманка бормоча что-то неразборчиво начала делать пассы руками, а я показав на нее Ситару, приказал:

— Ты и воины, оберегайте ее. Чтобы не случилось, не отходите от нее.

Впереди звенело железо, и воины управы гибли один за другим. Применив заклятия изменения, я побежал к месту схватки. на левой руке, покачивался щит, а копье лежало в правой как влитое. Тварь отбросила подсвешник и орудовала руками и ногами. Обычное оружие бессильно отскакивало от серой чешуи, а если и пробивало, то видимого действия видно не было. Несколько дротиков, болтов и стрел, застрявших в теле монстра, нисколько ему не мешали. Взмахнув копьем, я зацепил лапу демона и тот лишился двух пальцев на левой лапе. Рыкнув, тварь отпрыгнула и на ходу снеся голову поднимающемуся с брусчатки воину, развернулась ко мне. Используя возникшую паузу, воины управы, кто еще мог двигаться, поспешно покидали поле боя, оставшееся за демоном.

— Пробужденный?! Я сьем твои мозги! — проскрипела образина, напружинив ноги для прыжка.

— Ага, и сделаешь из моих костей дудку! Не ты первый, — усмехнувшись, подначил я его.

Демон прыгнул, а я, отпрыгнув, пропустил его мимо и метнул ему в спину щит.

Щит угодив в спину твари, рассыпался на части и не причинил ни малейшего вреда, как впрочем, и стрелы, которыми его угостили орки. Наступая на меня, демон несколько раз взмахнул лапами но, получив рану на правой руке, закружил вокруг меня. Вытянув в мою сторону лапу, тварь сипло выдохнула что-то труднопроизносимое и с кончиков когтей сорвался серый туманный сгусток расширяющийся по мере удаления от образины.

— Тэрро! — кричу я, и огненный шар встречает серую смерть на полпути.

Мощный взрыв, на месте двух встретившихся заклятий отбрасывает меня назад и перекатившись, я встречаю набегающего демона. Молния сорвавшись с моих рук стеганула по твари и она покатилась по брусчатке уходя от терзающих его электрических плетей. Со стороны шаманки протянулся зеленый жгут и оплел сетью подскочившего с мостовой демона. Бросок копья и Ярук-Зонданг получил богатую пищу. Меч словно сам собой оказался в руке, подсбегаю к оглушительно ревущему монстру и в два взмаха отсекаю его голову и только после этого тварь осела неопрятной кучей искореженной и дымящейся плоти.

На площади редкие зрители вылезают из укрытий. От управы спешат воины и исполняющий обязанности управляющего капитан Батлер Зальц, а с ним и наш капитан. В церкви занялся нешуточный пожар. Нерсия, Ситар и орки тоже подтянулись и если честно, мне никак не хотелось терять время на пустопорожнюю болтовню и объяснения. Пусть этим занимаются те, кто эту бучу заварил, а мне так или иначе все поведают либо маги, либо Сагул. Сославшись на то, что не очень хорошо себя чувствую после боя, я отказался от приглашения в управу и тихо направился к банку. Перепуганные горожане сторонились нашего отряда словно, это не демон, а мы разнесли полгорода. В банке, важный гном, делающий вид, что ничего необычного не произошло, под конец, когда выдавал золото, все-таки не выдержал и спросил:

— Что это было? Неужели приближается конец времен, и никто не сможет остаться в стороне?

— Кто знает? Но выбор есть всегда, — ответил я, забирая увесистые мешки, и направился на выход, провожаемый, задумчивым взглядом, двух гномов.

На полпути к таверне, нам навстречу попался мастер и наши маги, спешашие к управе. Капитан вызвал их к себе, думаю, для того, чтобы вытянуть из церковников, все, что они знали, о том, что же произошло в церкви. Тем более, что маг, в этом ремесле преуспел и мог распотрошить любого самого несговорчивого. Зачем допрашивать и получить возможную дезу, если можно вытянуть все прямо из головы, как это не так давно сделали с Хакредом. Представив, что кто-то может вот так запросто копаться в чужих воспоминаниях, я невольно поежился. По приезду в наше временное пристанище, я решил поехать с Хакредом. Надо же было вживую и при свете дня посмотреть на приобретаемую недвижимость. К тому же, у меня появилась мысль, как можно еще скинуть еще цену. Принимая во внимание произошедшее на площади и жирный столб дыма от не на шутку занявшейся церкви, скинуть полсотни, а то и сотню золотых представилась прекрасная возможность. Крахоборство конечно, но что поделать? Лучше эти деньги пойдут на расширение бизнеса и будущей агентурной сети, чем, достанутся левому и, в общем, абсолютно чужому мне и моим людям человеку. Только, я поеду отдельно от Хакреда, кузнеца и Ситара приданного мною седому в качестве охранника. Сумма немаленькая, мало ли чего, да и для солидности и массовки пусть северянин поприсутствует. Передав по всем правилам права на Якоша, я еще раз переговорил с Хакредом, инструктируя его, какие настроения и слухи надо раздувать вокруг сегодняшнего инцедента на площади. После этого поменял доспехи на простую кожаную броню, в какой обычно ходили охранники торговых караванов и отравился в таверну, где мы прошлой ночью устроили погром и перебили карателей.

В просторном зале, помимо меня сидело несколько местных жителей и трапезничали. Еще в дальнем углу, подальше от входа сидело трое искателей и пили вино. Разбитые и порубанные столы и лавки вынесли и, из-за этого в зале стало просторно. Трупы убрали, кровь замыли и не скажешь, что ночью здесь была резня. Хозяин, жуликоватого вида дородный мужичок, усиленно тер стойку и старался без нужды не смотреть на посетителей. Было видно, что ему очень страшно. Еще бы, не страшно. Когда я, заказывал обед, то расписал ему появление демона на площади, и как он перебил кучу стражников, пока какой-то приезжий воин его не порешил. Так же упомянул, что разрушена церковь и торговая лавка, а сейчас там тушат пожар, хотя это и так было видно, по столбу дыма, уменьшившемуся, но пока еще чадящему.

Открылась дверь и в таверну вошли Хакред и Ситар. Бывший нищий неспеша и важно направился к таверщику и, бухнув на пол рядом со стойкой увесистые и звонко прозвеневшие мешки, завел разговор. Северянин присел за стол рядом со стойкой и не принимал участия в начавшейся беседе, плавно перетекшей в торг. Было забавно наблюдать со стороны, как еще пять минут назад повесивший нос таверщик, на глазах ожил и жарко заспорил о цене на свое заведение. На стойке словно из ниоткуда появился изящный кувшинчик отменного вина и разнообразная закуска. Минут двадцать оживленного спора, несколько заходов на кувшинчик и вот уже работник хозяина умчался в город за местным чиновником, заверяющим покупку и продажу недвижимости в городе и его окрестностях.

— Всем присутствующим бесплатная выпивка за мой счет! Сегодня трактир 'У распутья' обретает нового хозяина и поэтому, я на правах пока еще хозяина угощаю всех присутствующих! Вина всем! — громогласно объявил дородный трактирщик и молодая разносчица, разнесла на каждый занятый стол по кувшину.

'Скоро здесь станет многолюдно', — подумал я, увидев, как один из местных жителей опрокинув кружку вина, утер губы и направился на выход. И действительно, минут через десять подтянулось еще пяток посетителей, а чуть позже, приехал чиновник. Ну вот и все, таверщику Хакреду быть, пора и мне отбывать восвояси. Почему то, мне подумалось, что седой нашел свое место и я правильно просчитал его возможности и если выживу, то все эти затраты себя оправдают, причем многократно.

Во дворе таверны, меня нагнал Ситар и вскочив в седла, мы выехали на улицу.

— Подумать только, триста двадцать золотых и еще сорок у него осталось. Откуда такие деньги, да еще так легко ты их отдал. Правду твои соплеменники про тебя говорят, — сказал Ситар, удивленно покачав головой, когда мы отъехали от таверны.

— И что же они говорят? — полюбопытствовал я.

— Что деньги для тебя не главное, что своих воинов ты готов вырвать из лап смерти, что ты необычный и ничего не страшишься. Много чего еще поговаривают. И понаблюдав за тобой, я считаю, что они правы, — задумчиво произнес северянин.

Его слова давали богатую пищу для размышлений. А подумать было о чем. Хотя бы о том, что в отряде ходят обо мне сказки, а я ни сном, ни духом, нехорошо, однако. На данный момент это несущественно, но ежели выживем, надо будет это исправить, чтобы быть в курсе всех слухов и движений. Приехав в таверну, я еще раз все перепроверил и остался доволен увиденным, а через два часа поступила команда на выступление. На выезде из города орки и люди Сагула соединились в одну колонну и перестроились в устоявшийся за предыдущее путешествие порядок. После того, как мы проехали таверну 'У распутья' к нашему отряду присоединились искатели, всего тридцать человек. Главным у них был Остарг Шенгорион. Сухопарый и невысокий мужичок годков сорока не производил впечатления лидера и рубаки, но то, что мне поведал Хакред по тому, что раскопал на него, говорило как раз об обратном. Этот на вид безобидный мужичок, являлся первоклассным бойцом и жестким лидером. В его отряде была жесткая дисциплина и спаянный многочисленными и, как правило, успешными выходами состав. Отличные бойцы, прошедшие проверку временем и опасностями Гиблых Земель, слушались своего лидера с полуслова и без понуканий. Как-то так получилось, что когда колонна устаканилась и мы организовали ее движение, Остарг продолжил движение в нашей компании, то есть меня, Нерсии, мастера и магов. Первые его слова, какие он мне сказал, были о произошедшем на площади, чему он был, оказывается свидетелем.

— А слаженно вы его разделали. Такие умения будут там, куда мы направляемся, очень кстати. Будь у меня такой боец год назад, и мы бы дошли до Шалима, вот где настоящая добыча, не то, что на исхоженных и много раз обшаренных окраинах. Там если что и можно взять, так только трофеи с измененных. Возни много, а реального дохода мало, — досадливо поморщившись, подытожил командир искателей.

— Измененых? Вы имеете в виду животных измененных энергитечискими потоками Гиблых Земель? — спросил Гобой и, не дожидаясь ответа, задал еще один вопрос: — И кстати, разве ваш отряд не состоял все эти годы на содержании герцога?

— Да, я имею ввиду животных, если конечно их можно назвать животными. Измененные это измененные и этим все сказано, для того, чтобы понять, надо их увидеть, а так, можно долго болтать и так, и не понять что же это такое. И да, мои люди были на содержании и до сих пор на нем, но монеты для искателей не главное и они не задерживаются у них. Когда мы пришли сюда, это был приказ, теперь же это наша жизнь, — ответил Остарг.

В общем, до самого вечера Шенгорион ехал с нами и за это время рассказал довольно много того, чего в книгах и близко не было. Я, когда не был занят, тоже расспрашивал искателя и запоминал его рассказы. До вечера мы одолели приличное расстояние и после того, как разбили лагерь, я подсел к Никорию, расположившемуся особняком у отдельного костра.

— Мастер, не расскажешь, как этот демон появился в церкви? Тебя ведь вызывали для того, чтобы допросить церковников? — полуутвердительно поинтеревался я.

— Могу показать, зачем рассказывать? Долго, скучно и пресно. Другое дело увидеть. Как ты один раз сказал — 'Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать', правильные слова. Показать? — спросил маг, вороша угли в костре и задумчиво вглядываясь в огонь.

— Как, ведь ты говорил, что не можешь ментально меня прощупать, а значит, и показать скорей всего ничего не сможешь.

— Э, нет, не так, если ты захочешь этого и готов принять посыл, то все должно получиться. Ну, так что? Согласен? — подвинув к себе свой вещьмешок и копаясь в его нутре, пробурчал Никорий.

— Почему бы и нет? Согласен, — ответил я.

— Тогда, садись сюда, — раскатав кусок неподшитого полотна размером примерно метр на метр испещренного рунами и показав на него, сказал маг и выудил из мешка медный обруч с молочно-белым камнем.

Дождавшись, пока я умостился на полотнище, мастер спросил: — Готов?

— Да.

— Тогда, смотри, — и обруч опустился на мою голову.

* * *

Молочно-белая пелена, закрывшая на миг весь окружающий мир, рассеялась, и я вновь смог видеть, но это явно было не место нашей стоянки. Тот человек, глазами которого я видел, шагал по полутемному коридору и, миновав его, вышел в большой зал, вероятно, предназначенный для проповедей и молитв Триединому. Кафедра, за ней стены увешаны образами и иконами. Перед кафедрой заполненный едва ли на треть горожанами зал.

Взойдя на возвышение спрятанное от прихожан кафедрой, священник начал проповедь. Слова, слова, а главная суть сказанного сводилась к тому, что герцог Кинтар, пошел против императора, потому что темные силы соблазнили его и прильстился он обещаниям их. Слушая весь этот словесный понос, я подумал, что как предсказуемы патриархи церкви и иже с ними. Миры разные, а сколько крови пролито на религиозной почве? Море, а сколько еще прольется? Много, потому как человек без веры, как корабль без руля. Во все времена правители, патриархи, или же просто заинтересованные лица использовали веру людей в своих корыстных целях. Так было, так есть и так будет и ничего с этим не поделаешь, пока сами верующие не поймут, что им нужен бог в себе, и никак иначе. За всеми этими мыслями я пропустил большую часть проповеди, которая к моему облегчению заканчивалась.

— Молитесь же братья, за то, чтобы безумие братоубийственной войны не поглотило эти земли! Чтобы главный виновник этого, одумался и склонился перед императором, благословленным на престол, самим архиепископом Роем Павсанием!

Покинув кафедру, священник нырнул в арку короткого коридора и, миновав с десяток келий, остановился перед предпоследней дверью. Постучав и не дождавшись ответа, он открыл скрипнувшую петлями дверь и вошел в небольшую келью. Сквозь мутное стекло узкого оконца падал свет на коленнопреклоненую щуплую фигуру.

— Сагран, почему ты не был на завтраке и не вышел на проповедь. Твое рвение в молитвах похвально, но распорядок един для всех и ты не исключение, хоть, и являешся моим учеником, — нравоучительным тоном, отсчитал священник молящегося.

— Учитель, я молился и не заметил, как наступило утро. Карит из Бона в своих трудах, пишет о том, что пища духовная и молитвы могут заменить любую пищу, — ответил слабым голосом, поднявшийся с колен худой подросток, на вид годков тринадцати-пятнадцати.

— Иди в трапезную и поешь. Это приказ, потом приходи в зал занятий и не мешкай. Если хочешь получить от меня направление в семинарию, тебе надо будет и дальше продвигаться в познании силы, а для этого надо питаться не только пищей духовной, но и самой обычной. А теперь ступай, — все тем же тоном приказал священник и когда паренек ушел, негромко сказал: — Придурок Карит заморил себя голодом и стал за это святым, но зачем было копировать его бред?

После этого священник обошел почти всю церковь и проверил, кто, чем занимается. Где-то он распекал нерадивых, где-то наоборот остался доволен. После этого он вошел в полуподвальное помещение, половину которого занимали полки со свитками и книгами. Видимо, тот самый зал занятий, потому, как Сагран был здесь и я не очень удивился, увидев, что он что-то читает сидя за столом придвинутом к стене с окном у потолка.

— Ну, что ж, приступим к занятию. Тема сегодняшнего урока, артефакты дальней связи, их применение и деление по силе и свойствам. Убери свиток и слушай, — усаживаясь на стул напротив ученика, приказал священник.

Но уроку так и не суждено было состояться, потому, как его прервали в самом начале. В дверь робко постучали и, дождавшись от священника разрешения, открыли. В помещение бочком вошел бледный и испуганный монах, трясясь как осенний лист на ветру, он проблеял:

— Ттам солдаты и маги барона пришли и обыскивают весь храм. Схватили брата Лорка, когда он пытался выпустить дергов. Требуют вас и взламывают двери в магический зал. Брат Рипост успел запереть дверь изнутри.

— Бумм, — что-то глухо прогремело в глубине храма и противно задребезжало стекло в оконной раме.

— Что ж, брат Рипост выполнил наставление. Мир, праху его, — спокойно произнес священник, спешно направляясь к двери, и окликнул все так же сидящего за столом паренька: — Ученик, следуй за мной. Нам надо успеть к подземному ходу раньше солдат, в противном случае, наша участь будет незавидной.

В правом коридоре раздавались отрывистые команды офицера, и слышался топот подкованных сапог. Священник подхватив рясу, припустил бегом в левый коридор, позади бежали паренек и монах принесший нерадостные вести. Трио проскочило несколько помещений и нырнуло в коридор уходящий полого вниз. Остановившись около нериметной ниши, главный беглец провернул держатель факела вниз и, навалившись плечом на секцию стены, открыл вход в подземный ход. Казалось, что спасение близко, но как оказалось, именно казалось.

— Я же говорил, что он побежит сюда, — ухмыльнувшись, сказал один из баронских магов, выныривая из темноты хода и вытянув величаво руку в сторону опешившего и остановившегося священника, рявкнул: — Пронто — нис!

Помутнение в глазах беглеца, и вылетев из ниши, как пробка из бутылки с шампанским он, ударившись о стену, сползает по ней. Монах бывший со священником, упав на корачки, заголосил как баба, а паренек, наоборот повел себя как мужик, чего нельзя было сказать по внешнему виду. Загородив собой полубесчувственного учителя, он звонко крикнул:

— Да как вы можете так поступать! Это настоятель Митрид Каминский!

— Уйди с дороги сопляк, не ты нам нужен, а он, — выходя на свет спокойно произнес маг и сказал одному из тройки воинов вышедших следом за ним: — Такей, закуйте Митрида и тяните прямиком в управу.

— Будет испонено, — пробурчал воин с эмблемой сержанта, вынимая кандалы из сумки и шагнул к священнику, пытающемуся подняться.

— Учитель бегите! Виэрдо — иррио ассэ! — крикнул ученик Митрида, и мага с воинами откинуло как кегли метров на шесть дальше по коридору.

Но он не учел, что Каминского слишком сильно ударило об стену и того, что монах шмыгнул в темноту подземного хода и не стал помогать храброму, но худосочному и слабому парню. Ответ не заставил себя ждать, и пока пацан требушил и пытался поднять учителя, ошеломленные и отброшенные воины очухались и не стали чикаться. Басовито щелкнула тетива арбалета и болт пробив Саграна насквозь, показал окровавленное жало из спины.

— Триединый, — прохрипел парень, упал и, дернувшись несколько раз, затих. Из под щуплого тела к ногам поднявшегося священника потек ручеек крови и тот, отодвинувшись, прижался к стене.

— Руки держи так, чтобы я их видел! На, одевай! — гаркнул один из воинов, направив арбалет на Митрида и подобрав кандалы, кинул их под ноги священнику.

Внезапно тело паренька окутала грязно-серая хмарь и воин удивленно уставившись на это явление, опустил арбалет. Митрид бочком, бочком отодвинувшись от этого тумана, дошел до мага и двух воинов во все глаза рассматривающих непонятное явление. Туман начал рассеиваться и из него выпрыгнул давешний демон, только без плоти, один костяк. Удар когтями снес голову стоящему ближе всех воину. Не задерживаясь у трупа, тварь метнулась к магу и солдатам, но маг успел в самый последний момент закупорить коридор. Сиреневая полупрозрачная завеса перегородила коридор и беснующийся демон, бился в нее, прогибая в местах ударов, но пока не прорвал.

Дальше священник не стал смотреть, а воспользовавшись моментом, припустил от страшного места, на ходу крича о каре божей и том, что в храме демон. Бежал он так, как, наверное, еще никогда не бегал. Минута и он на улице, миновал строящихся воинов и его перехватили. Слышанные уже мною истеричные крики и все оборвалось, темнота беспамятства. Молочная пелена окутала меня со всех сторон и выбросила в обычную реальность. Потрескивая прогорают в костре дрова, рядом на корточках сидит мастер, поддерживая меня за плечо.

— Ничего так себе синема, — пробормотал я, еще толком не отойдя от увиденного.

— Что-что? — удивленно спросил меня мастер и, отпустив мое плечо, пересел обратно на свое место.

— Неважно, это так, к слову, — съехал я со скользкой темы.

— Из увиденного и рассказанного тобой ранее, можно сделать несколько выводов, — задумчиво произнес маг и поворошив палкой угли в костре, изложил их: — Первое, есть фанатично настроенные верующие в Триединого, с магическим даром, способные своей смертью вызвать слабое подобие тех, кто питается их верой и душами в тонком плане бытия. Назовем их условно 'взывающие'. Второе, они активируются тогда, когда поблизости есть сильный и неординарный сторонник Великой Матери. Возможно и не из-за этого, но два раза произошли, когда ты был неподалеку от места вызова, а еще один, когда рядом был Карст, сильный маг, переметнувшийся под крыло старых богов. Так что, пока сходится. И третье, если такого фанатика просчитать заранее, то можно отсечь ему голову и расчленить труп, тогда вызов демона не состоится. Либо же, ни в коем случае не убивать. Теперь мне понятно, почему ты так обошелся с телами тех карающих во время нашего ночного налета.

— Да, скорей всего так и есть, а вы, Никорий, можете выделить главное из увиденного и услышанного. Кстати, а что по эльфам, есть ли связи у церковников с ними?

— Есть такое, — кивнув, подтвердил маг и изложил: — Митрид подтвердил, что получил приказ от архиепископа всячески содействовать эльфам и их агентуре. Причем, приказ этот он получил полгода назад. Так же ему были доставлены несколько почтовых дергов. Один из них улетел к границе с эльфийскими лесами в день нашего прибытия в город. К сожалению, послание писал командир карающих, так что, содержание нам неизвестно. И еще, если это конечно тебе интересно. Карающими командовал, твой старый знакомый, Азис Торман бывший настоятель церкви расположенной в Трехречье. Хоть ты его и не знал в лицо, но все же.

— Одним врагом меньше и то дело, — подытожил я, вставая и пожелав доброй ночи Никорию, пошел проверить караулы. Дав круг по ночному лагерю и убедившись, что все в порядке, я отправился на боковую. Шаманка уже уснула, о чем меня известило ее спокойное и размеренное дыхание и я, стараясь не шуметь, тоже прилег. Еще один день прошел и, учитывая все последние события, произошедшие со мной за последние дни, можно было только радоваться, что я до сих пор жив. Безносая много раз проходила совсем рядом, но пока я ей не достался, надеюсь, и в дальнейшем, мне повезет. Сон подкрался незаметно и, обняв жену, я заснул.

17 Глава

Утро следующего дня выдалось на редкость мерзким. Сильный и нудный дождь как полил ранним утром, так и не думал прекращаться. Серо-черные тучи затянули все небо и нигде не было ни единого намека на то, что дождь прекратится в ближайшее время. Обвисшие от влаги кроны наклонившихся над дорогой деревьев, сбрасывали на нее целые ручьи воды, что само собой не улучшало настроения. Вездесущая сырость проникала под плащи и медленно, но верно мокреющая одежда создавала не самые приятные ощущения. Дорогу быстро развезло и даже тяжеловозам, запряженным в телеги нашего обоза, приходилось нелегко. Верховым было чуть легче, но тоже не мед. Надо было постоянно следить, чтобы конь не угодил в какую-нибудь промоину и не поломал ненароком себе ноги. Одно было хорошо, это то, что до очередного и вероятно последнего пристанища с крышей и горячей пищей нам оставалось несколько часов ходу. Если бы не вчерашняя задержка перед церковью и последующий разбор полетов, то мы бы успели добраться до темноты. Крепость-замок Гархат, вот куда мы стремились. Эту крепость заложил один из самых первых императоров из династии Септимов. Тогда еще бытовало мнение, что зверье и нежить, обитающие в Гиблых Землях, могут вырваться за пределы проклятых земель и напасть на внутренние земли империи. Прошли столетия, и гарнизон имперских солдат заменили баронские дружинники, причем количественное соотношение тоже понизилось. Если в самом начале в крепости было несколько сотен воинов, то позже несколько десятков дружинников. На нынешний момент в крепости был всего два десятка дружинников, один маг, пара торговцев, коневод Рош, с десятком своих помощников и непостоянное число искателей, которых свободно допускали на территорию замка Гархат. Тут же в крепости находилась баронская фактория по приему ценных трофеев и шкур измененных тварей. По рассказам Остарга именно конюшня и фактория привлекли в свое время искателей в крепость. Со временем этот полезный для всех симбиоз только укрепился, чему способствовало честное ведение дел баронскими скупщиками и стены, за которыми можно было спокойно отдохнуть после похода.

Часов пять по расскишей дороге и вот за пеленой дождя начала проглядывать серая громадина крепости. Выехав из леса, я окинул взглядом открывшийся нам вид на замок, который, несомненно, был в запущении, но все равно производил впечатление крепкой и мощной крепости. Гранитная скала, послужившая фундаментом для замка, выпирала из земли, возвышаясь над окружающим ландшавтом, метров на десять. Петляющая между вросших в землю камней дорога вела к крепости и была единственным доступным способом попасть к воротам. Стены были высотой примерно около пяти-шести метров, над решетчатыми воротами две башенки соединенные навесом крытым дранкой. Над углами крепостной стены образующей квадрат круглые башни, одна из которых обвалилась в самом верху. Над стенами возвышается внутренняя крепость, три квадратные башни соединенные более высокой стеной, чем внешние. Циклопическое сооружение, которое наверняка построили не только руками людей, но и с помощью магии. Лошади завидев крепость, зашагали бодрее и спустя полчаса наш отряд въехал в ворота.

Расседлали и распрягли коней и обустроились в одной из пустующих внутренних башен. Убедившись, что все орки устроились и, распределив между десятниками вина из наших запасов, я разыскал Ситара. Было одно незаконченное дело и северянин, как никто другой подходил для его исполнения.

— Шик, шик — размеренно шумит брусок, которым водит Бъерниссон по лезвию меча.

Северянин удобно устроился на кипе сена под навесом неподалеку от конюшни и когда я подошел к нему, не прекратил своего занятия. Посмотрел только искоса и кивком показал на колоду, для колки дров. Присев, я завел разговор:

— Ситар, нужно кое-что сделать.

— Что именно? — лениво поинтересовался он и прекратил правку лезвия.

— Нужно убрать кое-кого, но так, чтобы это выглядело как несчастный случай. По вине этого человека на меня вышел орден карающих. Предатель в нашем отряде, это кузнец Рик. Эта тварь продала сведения не только обо мне, но и обо всем нашем отряде, численность, вооружение и предположительную цель нашего движения. Он еще жив, только потому, что через него церковникам ушла неверная информация. Теперь же его надо по-тихому убить и списать на несчастный случай. Если, к примеру, он напьется и его ненароком зашибет лошадь, то никто особо и не удивится. Сделаешь? — закончив объяснять, спросил я северянина.

— Почему бы и нет? Кто продал раз, тот продаст и в дальнейшем. К тому же, я слышал, что его вроде как оставляют присматривать за нашими лошадьми. Мы там будем под смертью ходить, а эта продажная шкура в тепле и безопасности сидеть, не бывать этому. Сделаю.

— Что ж, так будет лучше для всех, — поднялся я с колоды, но вспомнив, отцепил заготовленный для северянина кошель и протянув ему, сказал: — Вот, это тебе, ты их честно заслужил, когда рубился в корчме.

— Не откажусь, — пробурчал Ситар, приняв звякнувший золотом мешочек и продолжил правку, теперь уже лезвия ножа.

В душе шевелился червячок сомнения в правильности того, о чем я попросил Бъерниссона, но все же предателей надо наказывать и наказанием должна быть смерть и никак иначе. Хороший враг, это мертвый враг. Поэтому, я не стал отменять приговора, который был мною вынесен заочно еще тогда, когда Хакред сообщил мне о предателе в нашем отряде. Последнее время, я все чаще ловил себя на мысли, что изменился. Изменился под воздействием окружающего меня мира и его реалий. А реалии были таковы, что выживает сильнейший и что убей врага, пока он не убил тебя. Никакого прощения, а иначе прощенный воткнет тебе нож в спину и будет в своем праве. Прав, потому что такой мир и таковы его правила. Тот парень, что попал в этот мир, все дальше уходил в прошлое, а в настоящем все четче проявлялся совсем другой человек. Скорый на расправу и жестокий к своим врагам. Не то, чтобы мне эти изменения не нравились, но возникали вопросы, а смогу ли я, нынешний, если, вдруг вернусь домой, нормально жить в своем мире? И нужно ли мне возвращаться? И где он, мой дом? Там, на Земле, у меня родня, брат, сестра, родители, но кем я там буду? Еще одним из многих, молодых и неопределившихся в жизни молодых парней. Здесь же я нашел какую-то цель, нашел Нерсию и клан орков, ставший для меня своим. К тому же покровительство богини давало мне несоизмеримо более мощные силы, чем многим магам в этом мире достается с большим трудом. Все это требовало отдельного и вдумчивого осмысления, но события и повседневная суета отнимали слишком много сил и времени.

Оставшиеся до ночи полдня, наш отряд готовился к пешему походу вглубь Гиблых Земель. Были перебраны запасы и всем без исключения выданы вещьмешки, пошитые таким образом, чтобы не мешали идти, но и в тоже время вмещали в себя максимум переносимого веса. Под ценный груз выделили специальные чехлы, плотно крепившиеся на животе носильщика, таким образом, чтобы тот, кто потащит груз, смог нести и свой рюкзак. Само собой тащить непонятные тюки досталось моему подразделению, так как на орков изначально возлагалась эта обязанность. Человек, каким бы он сильным и выносливым не был, не сможет тащить на себе доспехи, оружие, минимум килограмм тридцать припасов и еще сорока-пятидесятикилаграммовый тюк. Если же даже и сможет нести, то вряд ли в случае нападения на отряд, уставший и запаренный воин, окажет достойное сопротивление. Был обговорен порядок движения и разведки. Сошлись на том, что головной и фланговые дозоры будут из искателей и орков, три искателя и два орка. Тыловой же дозор будет состоять из двоих искателей и людей Сагула. По подразделениям были розданы магические стрелы, наподобие тех, какими мы побили колонну эльфов, когда орки проходили боевое крещение. Большая часть спецбоеприпаса осела в колчанах орков идущих с ядром отряда и должных охранять груз и по очереди его нести. Был обговорен маршрут на ближайшие два дня, и я впервые увидел карты Гиблых Земель. Из того, что я в них увидел, и того, что рассказывал Остарг о маршруте, выходило, что путь наш будет пролегать по холмистой и густо поросшей лесами местности. Пока судили, рядили, и ночь опустилась на замок. Сагул предложил всем десятникам и командирам подразделений отужинать в компании капитана Партида, командира крепости и всех влиятельных людей замка. Капитан крепости обещался угостить всех настоящим Фарийским вином из Вейста и накормить так, как нам в ближайшее время снедать, точно не придется. Разошлись и, переодевшись, я в компании, Нерсии, магов и своих десятников направился в центральный донжон замка. По пути к нам примкнул Остарг и три его десятника, худой и длинный Арток, молчаливый Нимон и жизнерадостный крепыш Лонни.

Вечер прошел хорошо. Фарийское вино действительно оказалось неплохим, а уж про запеченного молодого поросенка и прочие блюда, и говорить не надо. Капитан Партид, рассказал несколько баек из своего боевого прошлого, после чего он и наш капитан присели на вино и ударились в воспоминания. Маги о чем-то заспорили с замковым чародеем, рыжим и толстым Валсом. Насколько я уяснил из их спора, Валс утверждал, что магические потоки Гиблых Земель искажают некоторые из заклятий и чуть ли не на пальцах обьяснял каким образом это происходит. Мастер, я и Нерсия перебазировались поближе к камину, и Никорий рассказал, как красиво у него на родине в городе Ариоле. Чуть позже явился Ситар и на мой вопросительный взгляд, утвердительно кивнул, после чего присоединился к выпивающим и что-то бурно обсуждающим десятникам. Минут через десять пришел запыханный и чем-то озабоченный коневод Рош, и подкатив к нашему капитану, что-то негромко ему поведал. Впрочем, мне не надо было обладать телепатией, чтобы узнать, что же он ему сообщил. Наш отрядный кузнец погиб в результате несчастного случая и уже больше никого и никогда не продаст, ну и туда ему дорога. Ужин плавно съезжал в сторону попойки поэтому, подозвав Варта, я приказал им не засиживаться и вдвоем с Нерсией мы отправились к себе в комнату. Когда еще удастся поспать под крышей и в тепле, да и нам было чем заняться, помимо пьяных посиделок. Чем, мы и занялись, как только на двери опустился засов.

Когда жена заснула, я еще долго ворочался и сон никак не шел. У меня были плохие предчувствия о предстоящем отрезке пути по Гиблым Землям. Хотя, если учитывать все, что я читал и слышал об этих проклятых местах, не располагало к оптимизму. Наконец, я заснул и почти сразу же ко мне пришло видение.

В лучах полуденного светила далеко внизу раскинулся лес, справа возвышалась крепость Гархат, легкоузнаваемая по обвалившейся угловой башне и квадрату стен. Меня несло вперед и примерно километров через десять-пятнадцать, я увидел внизу пешую колонну людей идущих по неглубокому и широкому ущелью. Поверху с обеих сторон ущелья, опередив колонну метров на пятьдесят, двигались два дозора по пять воинов, а впереди метрах в ста так же шагал дозор. Когда я приблизился, то рассмотрел, что пешая колонна, это наш отряд. Было как-то необычно смотреть на себя и окружающих со стороны, вроде и не первый раз, а все равно присутствовал определенный дискомфорт. Зависнув метрах в двадцати от ядра отряда, я с той же скоростью, что и отряд плыл вперед. Настоящий я, шагал вместе с Нерсией и о чем-то с ней разговаривал, позади шли мастер с Ситаром. Маги и Сагул мелькали в голове колонны. Орки, несущие груз шагали сразу впереди нас, было видно, что нагрузка немаленькая, но шаг у них был бодрый и явно, для них это была не предельная нагрузка. 'Значит, герцог и те, кто продумывал этот поход, не ошиблись в своих расчетах', — подумал я, но тут мое внимание привлекло неясное движение на противоположном склоне ущелья. В этом месте склон имел уклон примерно шестьдесят градусов и был покрыт густым кустарником с редкими и куцыми деревьями. Внезапно по этой идиллической картинке словно прошла волна, и она полностью изменилась.

Кустарник и деревья исчезли, а вместо них проявился строй воинов с нацеленными в сторону колонны луками. Примерно шестьдесят-семьдесят эльфов в необычных доспехах древесного цвета спустили тетивы и одновременно с ними, пять магов расположившихся выше по склону, ударили магией в голову отряда. Стрелы эльфов сходу выбили десятка полтора воинов в ядре отряда. Непонятная сфера бирюзового цвета, сорвавшаяся из рук магов, стоящих кольцом устремившись в начало колонны сдетонировала как снаряд из крупнокалиберной пушки. Взрывная волна повалила идущих впереди нас воинов, а авангард попросту размазало по склонам ущелья. Мастер, Ситар, Нерсия, я и с десяток воинов находящихся от нас поблизости устояли, благодаря тому, что маг, как только проявились стрелки, среагировал мгновенно и закрыл нас мерцающей стеной. Следует отрывистая команда от Артема и воины, прикрываясь от летящих со склона стрел, бегут под защиту магического щита. Шаманка взяла за руку побледневшего мага, и тому явно стало легче держать защиту, в которую как дождевые капли долбили стрелы. Орки и люди сбрасывали рюкзаки и груз и строились позади десятников и Артема. Всего десятка два орков и с десятка полтора людей. В хвосте колонны, откуда под защиту купола спешили воины, вновь вспух сиреневый пузырь и снова мощный взрыв. До защиты, добрались едва ли человек десять и сразу же влились в формирующийся на ходу строй.

Взбираясь по осыпающемуся склону, построившиеся тупым клином люди и орки пошли вперед. Несколько орков на ходу спустили тетивы своих луков, но стрелы не долетев до эльфов метров пять, взорвались в воздухе. Попытки стрельбы с нашей стороны прекратились, и орки убрали луки в колчаны. Строй медленно, но верно пер вперед. Впереди Артем, позади него северянин и десятники орки, после них остальные зеленокожие, за ними люди, а в самом тылу мастер и Нерсия. Когда до вражеских лучников осталось около десяти метров, они расступились, и со стороны эльфийских магов ударила зеленая плеть заклятия. Громкий хлопок и магическая защита, прикрывающая надвигающихся на эльфов орков и людей, лопнула. Орчанка, вскрикнув, осела на щебень, а Никорий, у которого носом хлынула кровь, наклонился над ней. Опять плеть заклятия устремляется к надвигающемуся строю, но словно наскочив на что-то невидимое, развеивается как дым.

— Бей! — кричат десятники и, сделав рывок, строй врезается в не успевшую сомкнуться прореху. Голова клина прорубившись, успевает выскочить на другую сторону эльфийского строя. Артем, вытянув в сторону опешивших магов меч, громко кричит:

— Мортус-ассэ-прит!

Серо-багровый луч ударил под ноги эльфийским чародеям и знакомый серый смерч с багровыми искрами внутри затянул в себя вражеских магов, щебень и камни. Те секунды, что командир потратил на заклятие, его прикрывали орки с Ситаром и это стоило жизни двоим оркам. Эльфы оказавшиеся в деревянных доспехах, а не в покрашенных как мне показалось изначально, рубились явно лучше дружинников и орков. Численный и качественный перевес был на их стороне и хоть, они и растерялись поначалу, но очень быстро пришли в себя. Молния ударившая с чистого неба, сожгла за раз троих эльфов, это прилетел привет от мастера, но обрадовался я рано, потому как, оставляя за собой дымный след из задних рядов эльфийских боевиков прилетело несколько стрел и одна из них попав в плечо Никорию, опрокинула его на спину. Артем в паре с северянином и выжившими после прорыва орками, врубились в строй эльфов с тыла и сейчас там кипела ожесточенная рубка. Тот я, что угодил в засаду, словно размывался, настолько быстро он двигался, но везде не успеешь, и как говорит народная мудрость — 'один в поле не воин'. Видимо таже мысль пришла в голову и бьющемуся Артему и, разрядив огненный браслет в строй эльфов, он отдал команду на отступление. Сократившийся до пятнадцати орков и четырех человек клин начал сдавать назад. Сзадиидущие подобрали мастера, шаманку и еще одного раненого. Нападающие, откатившись выше по склону, усилили обстрел, но тут их ждал облом. Отступающий последним Артем выставил воздушный щит. Несколько стрелков сменили боеприпас и чадящие дымом стрелы угодили в защиту, пробив ее. Одна из них выбила искры из нагрудных пластин командира, несколько застряли в щитах отступающего отряда, и еще одна попала в лицо орку. Вдруг, с гребней обоих склонов защелкали арбалеты с луками и в гуще врагов вспухли огненные цветки. Остановившийся огрызок прежнего отряда ощетинился вскинутыми луками, и магические подарки полетели в заметавшихся по склону врагов. Несколько минут стрельбы магическим боезапасом и только куски тел усеивающих то место, где прежде стояли лучники, напоминали о том, что там только что находился смертельно опасный противник. Последнее, что я увидел, прежде чем меня выбросило из видения, это как я пытаюсь привести в чувство Нерсию.

За узким окном нашей комнаты первые лучи утреннего солнца разгоняли сумерки утра по темным закоулкам. Задувающий в окно прохладный ветерок зябко студил тело. Оказалось, что я во сне полностью раскрылся и сейчас ощутимо замерз. Поправив покрывало у спящей безмятежным сном Нерсии, я осторожно встал с кровати и разогнав кровь несколькими энергичными движениями, быстро оделся. Увиденная в видении мясорубка не распологала к долгому сну, да и обязанности командира с меня никто не снимал, поэтому, не откладывая в долгий ящик, я направился на поиски нашего капитана. В расположении нашего отряда его не оказалось, а часовые, выставленные на охранении груза, сказали, что он еще не спускался из своей комнаты. Пришлось идти к его комнате.

— Тук-тук, — стучу я вежливо в дверь комнаты, занимаемой Сагулом, а в ответ тишина.

Обождав несколько секунд и не дождавшись ничего, бью сапогом. Тишина в ответ. Минут пять усиленного долбежа ничего не дали. Применив заклятие изменения на силу, наношу сильнейший удар в районе запора и сдверь с противным скрежетом гнущегося металла подалась вовнутрь. Еще один пинок и заходившая ходуном дверь окончательно открылась. Капитан лежит на кровати бледный как полотно и пытается достать из ножен меч. Причем создавалось впечатление, что половина его тела отказала, а вторая работает едва ли на пятьдесят процентов. Отбросив ножны с мечом и ножами, я достал из поясного кармана элексир регенерации и силой залил половину его содержимого капитану. Приложив руку ко лбу Бронта, сделал посыл на сон, и капитан заснул, минимум на час. 'Странно, а в видении Сагул был жив, значит, маги подняли его на ноги', — подумал я, опуская уснувшего Сагула на кровать.

— Артем, что с ним? — спросил нарисовавшийся в дверном проеме мастер.

— Инсульт, на почве многочисленного и безмерного употребления алкоголя, — пробурчал я.

— Чего? — удивился маг.

— Говорю, сердце отказало от попоек, он же в дороге припивал, потом в городе с Батлером и вчера наверняка до утра налегал на вино. Вот сердце и не выдержало. Ничего, час поспит и все пройдет, я ему эликсира регенерации влил. Пойдемте Никорий, разговор есть, — выходя из комнаты, позвал я его.

Созвав всех десятников, магов и Остарга, я вкратце обрисовал им ситуацию с заготовленной эльфами на наш отряд засадой. Орки, Нерсия и мастер отнеслись к этому известию как к достоверной информации. Остарг, его десятники, десятники Сагула и маги высказали мне свое недоверие и засыпали вопросами. Когда я описал место засады, искатель поубавил свой скептицизм и подтвердил, что такое место есть на маршруте нашего следования. Маги не угомонились, пока я не рассказал им о заклятии, при помощи которого маги эльфов размазали полотряда по ущелью. Гобой пробормотал что-то о заклятии разрыва, применяемом в основном боевыми магами эльфов, после чего задумался и ученика своего одернул. Добившись наконец, хоть какого то понимания от скептиков, я задал вопрос:

— У кого есть, какие мысли о том, как нам с минимальными потерями перебить засаду? Начнем с тебя Остарг, что ты можешь предложить?

— Можно сосредоточить большую часть магических стрел на два десятка самых лучших стрелков и пусть они пойдут по противоположному от засады гребню ущелья. Как только наши маги сломают защиту вражеских чародеев, стрелки начнут стрельбу, — выдал искатель свой план.

— Что вы на это скажете Никорий, сможете ли вы вместе с магами и Нерсией проломить вражескую защиту и при этом защитить наш отряд? — спросил я, задумавшегося мага.

— Есть одно заклятие, идеально подходящее для противодействия заклятию разрыва, но оно именно только от него и может защитить. Поэтому есть много но, так что, для верности придется держать еще защиту и от обыкновенного оружия. К тому же у врага, насколько я понял, есть и не совсем обычные стрелы, могущие пробить и магическую защиту. Думаю, мы справимся, тем более, если будем все вместе, — окинув всех внимательным взглядом, закончил он.

— Что ж, предложения все дельные, но давайте поступим вот как, — начал я и показав на Остарга, продолжил: — Искатели под предводительством Остарга незаметно пойдут наравне с отрядом вдоль гребня ущелья. Причем, искатели не открывают своего местонахождения, пока магическая защита врага не спадет. Я, Ситар, один искатель в качестве проводника и еще пятерка орков, пойдем вдоль противоположного склона ущелья и захватим с собой веревки. Дождемся, когда наш отряд, поравняется с засадой и как только завяжется бой, мы спускаемся и вырезаем вражеских магов, если получится, захватим языка. Как только мы режем магов, искатели и все отрядные стрелки перемешивают с землей эльфийских боевиков. В ближний бой по возможности не вступать, слишком они сильные воины и тогда потерь не избежать. Есть ли у кого возражения по такому варианту? — прервавшись, спросил я, и не дождавшись возражений, закончил: — Раз, никто ничего против не имеет, то окончательное решение по этому плану действий будет принимать капитан Сагул Бронт. Сейчас, как вы уже знаете, он не смог присутствовать, потому что занемог, но к выходу должен проснуться. Пока же проследите, чтобы ваши воины позавтракали и были готовы к тому, чтобы без промедлений выйти в поход.

Через час, наш отряд вышел за ворота крепости и направился по обговоренному нами накануне пути. Капитан очнулся и на удивление довольно быстро въехал в суть того, что я ему рассказал о засаде. После чего, я расписал ему продуманный нами план и получил одобрение на его реализацию. Детали и нестыковки заготовленного плана обговаривали на ходу и предобеденном привале. Капитан не затрагивал тему утреннего происшествия, но было видно, что его это гнетет. Я же со своей стороны решил промолчать и не поднимать ее. Уже когда до места засады осталось с километр, и мы собирались разделиться, Сагул отозвал меня в сторону и сказал:

— Артем, благодарю тебя за то, что утром вытянул меня. При случае сочтемся, а за жену не беспокойся, ее будут прикрывать мои лучшие воины. Все, дай боги, поговорим еще после боя, — и хлопнув меня по плечу, он отошел.

Искатели пошли своим путем, а мы своим. Основной отряд остался на месте и должен был стронуться минут через пятнадцать после нашего ухода. Искатель, немногословный десятник Нимон, уверенно вел нас по заросшей кустарником и редкими деревьями местности и через минут двадцать, справа, метрах в десяти замаячил провал ущелья. Сбавили ход и дождались появления авангарда, а когда с нами поравнялось ядро отряда, потихому двинули вперед. Заготовленные загодя заклятия изменения и воздушное, торнадо, были готовы к применению. За спиной закреплено демоническое копье, на поясе верный и многократно проверенный меч. Каждый ремень на доспехах проверен и подтянут, поверх доспеха одет жилет из кожи ликора, а на руках перчатки из того же материала. Мало ли, знак богини штука конечно превосходная и может защитить от магии, но всего лишь один раз, а вот вещь из кожи ликора, защитит не один раз. Как только протрубили сигнал о том, что началось, орки несущие три мотка веревок, сноровисто закрепили их, и мы рванули к гребню ущелья. Спускаться сразу не стали, потому, как мастер категорически порекомендовал нам этого не делать.

Внизу, правее метрах в двадцати стояли маги, и когда я выглянул, они ударили заклятием по нашему отряду. Виденная уже мною сфера бирюзового цвета устремилась в сторону нашего отряда и не долетев до него метров десять, отскочила словно от невидимой стены и полетела обратно. Поняв, почему Никорий приказал нам обождать, я нырнул в укрытие и северянина дернул вслед за собой. Громкий взрыв внизу и земля под ногами дрогнула. Выглядываю. Один из вражеских магов в отрубе, четверо на ногах, а перед строем лучников большая воронка. Ну нет, так нет. Отмашка ждущим оркам и веревки полетели вниз. Ситар, я и Варт спускаемся первыми.

— Все за мной, вперед не вырываться! — освобождая место следующему, командую я, одновременно сдергивая из-за плеча копье.

Несколько секунд и все в сборе, за исключением Нимона, оставленного мною как стрелковое прикрытие. Маги были увлечены боданием с нашими чародеями, но когда из под наших ног сорвались камни, один из них оглянулся и что-то прокричал.

'Поздно пить боржоми, когда почки отпали', — подумал я иронически, прыгая по камням и стараясь при этом не сломать себе шею. До магов десять метров, позади меня мчатся остальные. Еще двое эльфов оборачиваются и от них, по нам ударяет ветвистая молния. Грудь обдало холодом, и вражеское заклятие рассеивается, не причинив нам никакого вреда. Три метра и вытянув руку с огненным браслетом, я кричу:

— Тэрро!

Мага, открывшего рот для следующего заклятия, прожгло насквозь. Выпад копьем и еще один отправился к своему божку на свидание. Ситар срубает следующего. Последний маг успевает шарахнуть в меня заклятием. Полупрозрачный зеленый хлыст свободно прошел сквозь меня, и ничего не произошло, разве что, маг недоуменно уставился на меня, пока подскочивший Варт не располовинивает его на две равнозначные дольки.

— Берите этого и отходите выше! — скомандовал я, показав на бесчувственного мага и направив меч на развернувшийся к нам строй лучников, активировал торнадо.

— Мортус-ассэ-прит!

Серо-багровый луч, врезался в середину строя и там воцарился ад. Тела, камни, щебень и все, до чего могло дотянуться заклятие, закрутило в дикую кашу. Эльфы позабыв о своем намерении сделать из нас друшлаг, подались от бушующей воздушной стихии и тут по ним ударили наши маги и искатели вкупе со стрелками находящимися внизу. Огонь, молнии и стрелы размолотили строй врага за минуту. Наконец, все стихло и лишь усеянный телами и их фрагментами склон ущелья, напоминал о том, что тут только что стояли лучшие боевики эльфов.

Через пару часов мы продолжили путь, а позади в небо устремился жирный столб дыма. Это горели трупы эльфов и двоих наших воинов. Один искатель и воин Сагула погибли от огненных стрел, пробивших магическую защиту наших магов. Первый день на окраине Гиблых Земель и уже потери, что же будет дальше? По-видимому, не один я задался этим вопросом, если судить по хмурым лицам командира искателей и нашего капитана. И даже неплохая добыча, взятая с тел эльфов, не смогла прогнать тяжелые предчувствия. Только с вражеских магов было снято одних боевых и защитных артефактов около десятка. Почти все цацки достались нашим магам, но три вещицы, я все же забрал себе. Первая и самая интересная вещь представляла собой браслет толщиной с указательный палец и из неизвестного мне металла темно-коричневого цвета. Данный артефакт аккамулировал магическую энергию и при активации из руки носителя появлялся полупрозрачный зеленый хлыст. Если носитель дополнительно вливал силы в заклятие, помимо собранной артефактом, то этот хлыст мог рассечь нескольких латников за раз. Потому вражеский маг так опешил, когда его заклятие попало в меня и ничего не произошло. Откуда же ему было знать, из чего изготовлена моя кожаная безрукавка. Даже и представлять не хотелось, что бы со мною произошло, если бы тот маг секанул не по животу, а на уровне плеч или ног. Слово-ключ рассказал пленный маг и не раздумывая, я отдал этот артефакт Нерсии. Второй артефакт представлял собою массивный наруч из того же неизвестного металла и обеспечивал своему носителю защиту от одного-двух магических заклятий средней мощности. Этот наруч я дал во временное пользование Ситару, потому как жене эта вещь была явно великовата. Третий же и последний магический артефакт представлял собой серебряное кольцо с небольшим кроваво-красным камнем. Это колечко останавливало кровотечение в случае потери конечности или же при глубоком ранении. Этот артефакт достался шаманке. Оружие, доспехи, золото, серебро и драгоценные камни так же присутствовали в достатке, потому как покойные эльфы любили украсить свои доспехи и оружие. После раздела, Варт и еще два орка оттащили тяжелую часть нашей добычи подальше от стоянки и припрятали. Драгоценные камни, что-то около десятка, осели в моем кошеле, а золото и серебро, доставшееся при дележе на нашу часть отряда, эквивалентом около семидесяти золотых, я раздал своим воинам. Оружие, какое кому приглянулось было большей частью растащено сразу после боя и сейчас многие из искателей щеголяли эльфийскими луками, а несколько орков двуручными и полуторными мечами.

До ночи наш отряд отмахал еще километров десять-двенадцать. По пути на дозоры выскочило несколько измененных тварей и не обошлось без раненых. Я был с головным дозором, когда произошла последняя и самая кровавая стычка. Стая аргов выметнулась из кустов справа от нас и с утробным рычанием помчалась к нам. Арги строением тела походили на волков, но более быстрые и крупнее раза в два. К тому же шерсть им заменяла чешуя зелено-коричевой рассветки, а шею и хребет защищали серые костяные пластины, заходящие одна за другую. Стремительный бег стаи не остановили стрелы, выбившие трех передних зверей. Встав спиной к спине и выставив копья мы встретили налетевших тварей.

Заклятие ускорения давало возможность успевать отражать наскоки стаи и первые же два зверя ринувшиеся на нашу сторону, были выпиты демоническим копьем. Рубанув рогатиной, рассекаю пасть первому и самому ретивому и крутанувшись, всаживаю копье под ребра, второму, прошмыгнувшему мимо меня и нацелившимуся на спину искателя. Звери все-таки разорвали кольцо и двое из них повалив Варта пытались добраться до его горла. Бросок ножом и один из аргов взвизгнув, отскочил от борющегося со зверьми десятника. Втрого орк пырнул несколько раз ножом под ребра и откинув подыхающего зверя, встал спиной к спине с искателем Рисом.

— Тэрро! — и одного из змеезверей охватывает огонь.

Громко завывая, горящая как факел тварь завертелась на одном месте и ее вой словно бы подстегнул стаю, переставшую осторожничать и кинувшуюся на нас со всех сторон. Приняв на копье прыгнувшего на меня зверя, я выдернул его и метнул в одного из зверей прижавших к дереву Ситара. Копье насквозь пробило зверя и задергавшаяся в агонии тварь, сбила атаку своим собратьям. Ситар не упустил такой возможности и поддев на копье ближайшего арга, второму сломал ребра, мощным ударом ноги. Рубанул мечом по морде прыгнувшей на меня твари и бой окончился.

Несколько аргов, пытавшихся сбежать, закувыркались и стали похожи на дикообразов, настолько их утыкали стрелами, это подоспело ядро отряда и их помощь оказалась как нельзя кстати, тем более двое из головного дозора имели серьезные ранения и любая минута промедления могла стоить им жизни.

Подоспели мастер, Нерсия и маги и раненым оказали помощь. О продолжении пути не могло быть и речи, потому как раненых хоть и подлатали, но им надо было отдохнуть и отлежаться. К тому же все уже порядком вымотались за прошедший день и приближалась ночь, а к ней еще надо было подготовиться. Только одних магических охранных колец было три, а их еще надо наложить. Распределить усиленные караулы и заготовить топливо для костров, так как выходить за пределы лагеря ночью, было все равно, что совершить харакири, только во втором случае, мучений будет меньше.

Искатели разделали нескольких убитых нами зверей и заверили, что их мясо вполне сьедобно. В это время, десяток сагуловских воинов под прикрытием десятка орков заготовили дров и маги приступили к наложению охранных периметров. Первый, для отпугивания зверья, второй от нежити, а третий от привидений и духов с наступлением ночи выходящих на свет двух лун.

Как только маги закончили, Остарг Шенгорион наблюдающий за ними с изрядной долей скептицизма отдал команду своим воинам и они установили свою сигналку. На расстоянии десяти-пятнадцати метров друг от друга они загнали в землю тонкие штыри и натянули на них бечеву, на которую потом повесили по паре маленьких, но звонких колокольчиков.

Когда все поужинали, костры и так горевшие в ямах, были притушены, но не до конца, а с таким расчетом, чтобы случись чего, их можно было быстро взбодрить заготовленным загодя сушняком. До полуночи я обходил караулы и всматривался в ночной лес из которого иногда доносились истошные крики либо неудачливых жертв, либо довольные удачливых охотников. Убедившись, что зверье словно бы не видит нашего лагеря и обходит его стороной, я отправился спать.

Казалось что только заснул, но вот что-то вырвало меня из мутного и вязкого сна и прислушавшись, я услышал, как двое караульных орков спорят. Один настаивал, чтобы разбудить меня, а второй охранявший груз, не пускал его. Вздохнув мысленно и прогнав остатки сна, я обулся и накинув перевязь с мечом и ножами, осторожно выбрался из тесной и маленькой двухместной палатки. Снаружи была все еще ночь, но уже тянуло утренней свежестью и место непроглядной темени, занимали предутрение сумерки.

— Что там произошло? — приблизившись к негромко переговаривающимся караульным, спросил я.

— Командир, там... — орк запнулся, словно бы подбирая название чему-то незнакомому и непонятному и подобрав, сказал: — Там мертвецы пришли и топчутся у барьера, что маги с вечера выставили.

— Ну пойдем, посмотрим на этих мертвецов, показывай, где ты их увидел — ответил я.

Там, где с вечера лег второй защитный барьер, топтались четыре неясные тени. Достав светоч и влив в него силы, я активировал заклятие и послал ярко светившийся шар в сторону этих теней. Свет прогнал предутренние сумерки и осветил ходячих мертвецов. Прежде чем они ломанулись обратно в темноту, я успел их разглядеть.

Больше всего они чем то походили на мумий. Никаких костяков, каких я видел прежде. Все тощее и безволосое тело покрывала черная или коричневая кожа, если это влажно блестевшее покрытие можно было так назвать. Глаз нет, их заменили багровые буркала, челюсти выдаются вперед и клыкам блестевшим в безгубых ртах, позавидовали бы и дикие звери. Лапы бывшие когда-то руками, непропорционально длинные, а узловатые пальцы венчают внушительные серые когти. На нескольких мертвецах присутствовали обрывки одежды или же остатки доспехов, один из них имел схожую с искателями экипировку. Мертвецы молча убрались обратно в темноту и я затушив светоч, спрятал артефакт обратно в поясной карман. По спине пробежали мурашки и я подумал, что хорошо, что с нами маги, а иначе неизвестно как бы мы боролись с такими тварями. Слишком шустро они двигались, намного шустрее, обычных скелетов или же виденных мною ранее зомби.

— Красавцы. Не так ли? — пробормотал подошедший Шенгорион и кивнул на вновь замаячивших у барьера трупов.

— Как вы с ними боретесь? — спросил я его.

— А мы стараемся с ними и не связываться. Есть места, куда им хода нет, ну а если все же приходится драться, то оружие с серебрянной насечкой, либо клинки из рубиновой стали. Еще огонь, они отлично горят.

— Ясно. Как я понял, дальше этой дряни будет больше? — поинтересовался я у него, пока мы шли к центру лагеря.

— Намного. Это одни из самых слабых, вглубь Гиблых Земель их больше и попадаются такие, что не боятся дневного света, как эти. Сторожилы, так сказать. А уж, если небо затянет тучами, то...

— Благодарю. Ты, Шенгорион, как никто другой можешь обнадежить. Ладно, пойду еще посплю, а то, если исходить из рассказанного тобой, выспаться нормально в дальнейшем не получится.

Вернувшись в палатку, я минут десять поворочался и наконец заснул.

18 Глава

На берегу неширокой, но глубокой и бурной реки Баи раздавались отрывистые команды офицеров, ржали лошади и бряцало оружие. Это готовились к сражению воины герцога Кинтара. На противоположном берегу воины империи и дружины новоявленной знати так же готовились к битве, возглавлял их герцог Вольфганг Утенхейм не так давно ставший герцогом, но уже набравший вес среди нового двора и эльфийских фаворитов. Злые языки шептали, что Вольфганг знал чью задницу надо лизать и имел влиятельных и богатых покровителей, снабжающих его деньгами и сведениями. Впрочем, при том численном и качественном перевесе, что имели карательные войска по сравнению с армией воскресшего из мертвых герцога, с тем же успехом с подавлением восстания, мог справиться любой неуч. Желающих выслужиться и показать свою преданность, было превеликое множество, но выбрали именно герцога Утенхейма, до недавнего времени, бывшего бароном. Такое решение устроило всех и эльфов, благоволящих послушной марионетке и знати, не горящей желанием отдавать свои дружины в подчинение эльфийскому офицеру.

Только, только наступил рассвет и густой туман висящий над рекой и заполнивший низины не позволял разглядеть врагам друг друга. В этом месте река разливалась более широко и имела брод. На день пути вправо и влево раньше были мосты, но авангард армии мятежного герцога разрушил их все. Обе ставки командования располагались на возвышенностях и когда восходящее солнце пригрело, а несильный, но постоянный ветерок подул, разгоняя туман, оба герцога и их офицеры увидели вражеские знамена и штандарты, одновременно.

— А у него не так уж и много сторонников. Всего то несколько вассальных баронов и ни одного серьезного союзника, — пробормотал негромко коренастый и лысоватый Вольфганг, разглядывая проявившуюся из тумана ставку противника.

— Не спешите с выводами, дражайший герцог, — снисходительно сказал высокий и усатый дворянин, лет сорока, облаченный в кавалерийский ламилярный доспех и продолжил с пафосом: — Кинтар хитер и коварен, для него нет правил и он признает лишь свои правила. Несмотря на то, что по данным наших разведчиков у него в два раза меньше войск, чем у нас, я бы не советовал вам поступать опрометчиво. В любом случае, решать вам, но...

— Вы, Вайс правильно только что сказали, решать мне, а не вам, — оборвал собеседника Вольфганг и подозвав своего адъютанта, приказал: — Созовите всех офицеров. Срочно! По армии полная готовность!

Спустя час, к броду выдвинулась тяжелая имперская пехота и замерев на секунду, первый полк вытянувшийся в колонну по пять воинов, ступил в воду.

— Ну, я же говорил, что они не почуют подвоха. Пусть наши воины поупираются, а потом уступят им плацдарм на этом берегу. Магам не предпринимать никаких наступательных заклятий, только защита! Началось! — с азартом, произнес Кинтар и вновь уставился в окуляр подзорной трубы, закрепленной в маленьком окошке блиндажа.

Настоящая ставка герцога располагалась не на холме, где гордо реяли флаги и стояли палатки дворян, а на склоне другого холма, причем все сообщение велось по замаскированным окопам и все командные точки были упрятаны под землю. Место было подготовлено заранее и якобы спонтанный выход войск к этому броду, был обманом. Меж тем вражеская пехота преодолела брод и сходу ударила в строй тяжелых латников Кинтара. Полк лучников, расположившийся справа от брода, осыпал стрелами имперских воинов и стрелы нет, нет, да и находили дорожку меж щитов и доспехов. Вышедшие на освободившийся брод арбалетчики дали первый залп и лучники, потеряв пару десятков воинов откатились дальше от брода и перенесли стрельбу на арбалетчиков. Не имея возможности достать лучников и обстреливать вражескую пехоту, потому как ее загородили свои латники, арбалетчики вскинули щиты вверх и застыли на переправе.

Поняв, что атака может захлебнуться, Вольфганг отдал приказ и в битву вступили имперские маги. Над переправой потемнело небо и буквально за минуты из ниоткуда возникла грозовая туча. Прогремел гром и из тучи ударили разряды. Первые молнии обрушились в стороне от брода, но вот невидимые управленцы подправили свое детище и оно надвинулось на полк лучников. Несколько разрядов попали в заколебавшийся и подавшийся от магической стихии строй, но тут пришел ответ от магов Гросса. Подул сильный ветер и на переправе рядом с арбалетчиками вырос смерч, устремившийся на тучу. Вильнув основанием смерч раскидал несколько десятков арбалетчиков и вражеских латников и как минимум с десяток из них, так и не выбрались из воды. Вытянув хобот смерч втянул в себя тучу и разлетелся огромным водопадом.

Маги имперских войск не стали продолжать, потому как дело решило обычное оружие. Тяжелая пехота, продавила строй мятежников и оставляя на гальке тела они поспешно отступили. Имперский полк вышел на берег и посторонившись, освободил место арбалетчикам, не замедлившим этим воспользоваться. С противоположного берега спеша развить успех, выдвинулись полк тяжелой дворянской кавалерии, полк легкой пехоты и отряд наемников северян. Отступив на полтора перестрела, сократившийся до трех сотен полк пехотинцев Кинтара выставил щиты и замер в обороне. Лучники отступили под их прикрытие и некоторые из них имеющие более мощные луки, чем у остальных, стреляли навесом по вражеским воинам, вовсю хозяйничающими на вражеском берегу. К поредевшему полку подтянулся еще один, не участвующий в сражении на переправе.

Взбив воду на берег выбрались первые всадники и как только все две сотни были на берегу, протрубил рог и имперская пехота неумолимо двинулась вперед.

Кинтар, наблюдающий из укрытия за ходом наступления вражеских воинов, обернулся к ожидающим его команды офицерам и сказал: — Пора! Пусть маги и Мицуна начинают, лучшие полки на переправе.

Несколько минут ничего не происходило, но вот внезапно, берег и переправу забитую битком вражескими воинами заволокло облаком пыли и водяной взвеси. Земля подпрыгнула под ногами и страшный грохот прокатился над рекой. Пыль и вода быстро улеглись и представшая картина разительно преобразилась. Большие камни, лежащие до этого по бокам от брода и на берегу исчезли. Весь берег и переправа были усеяны телами имперских карателей. Все кто был на переправе, либо погибли от осколков и взрывной волны, либо утонули. Арбалетчики почти все полегли и лишь несколько десятков то ли контуженных, то ли раненых еще шевелились. Конница в гуще которой произошел самый мощный взрыв, была выбита подчистую. Тяжелая пехота, потеряла половину своего состава и пыталась перестроиться и встретить наступающих на них пехотинцев Кинтара, но зашедшие с фланга лучники отстреливали их одного за другим.

Не пострадали северяне, почему-то замешкавшиеся перед переправой и уцелела половина полка легкой пехоты и еще около четырех сотен дворянских дружинников. Остатки тяжелой пехоты повинуясь протрубившему отход рогу, не стали ввязываться в ближний бой и попытались ретироваться, но лучники сменили стрелы и в гуще вражеских воинов вспухли огненные цветки. До берега никто из имперских тяжелых пехотинцев так и не добежал.

Внезапно активизировались имперские маги и поднялся ураганный ветер, но ударили они не по воинам, а по командной ставке. Черная воронка возникла над ставкой герцога и из нее в центр лагеря устремился к земле огромный протуберанец огня. Мощный взрыв в центе лагеря, разметал все что находилось на холме, а когда все улеглось, то стало видно, что половину возвышенности словно срезали гигантским ножом.

— Магам, если определили местоположение вражеских магов, то самое время ответить, — отплевываясь и вытряхивая из волос землю, просипел герцог и припал к окуляру.

Минута и вот посреди вражеского лагеря, вспух к небу огненный гриб. Обернувшись, герцог скомандовал:

— Пусть подают сигнал Сигурду и Роллу, пора заканчивать.

Трижды протрубил рог и северяне топтавшиеся у переправы, отвернули в сторону и направились в сторону от основных сил Вольфганга. Полк пехоты Кинтара, не участвующий до этого в сражении, вступил на переправу и под прикрытием лучников, начал наступление, на растерявшегося врага. На противоположном берегу, в тылу противника из леса начали выезжать конные отряды и построившись клиньями, ринулись на вконец оторопевшего противника. Герцог Вольфганг, погиб в бою, а его советник и заместитель, барон Вайс Берринг, предпочел сдаться и с ним еще три сотни выживших имперских воинов. Северяне, волки Сигурда, перешли на сторону герцога Кинтара эл Гросса, как и было договорено заранее. Так была выиграна первая масштабная, но не последняя битва в начавшейся гражданской войне.

* * *

Уже третий день наш отряд шел по Гиблым Землям. Только за вчерашний и половину сегодняшнего дня мы потеряли двух воинов и еще один из орков лишился ноги. Сейчас его и еще одного искателя, потерявшего руку до локтя, тащили на носилках. Лес сменился каменистой и холмистой местностью, изрезанной ручьями и иногда небольшими болотами, которые приходилось обходить. Дозоры из-за вчерашней стычки в которой мы понесли потери, было решено держать ближе к отряду и в поле прямой видимости. Вчера, фланговый дозор, на несколько минут пропал из нашего поля зрения и гарпии не замедлили этим воспользоваться. И пусть мы их потом положили, но это не вернуло нам погибших воинов и не подняло тяжело раненых.

Взрослая гарпия была крупнее человека в полтора раза, но весила не более семидесяти-восьмидесяти килограмм. Телосложением они походили на человека, но имели огромные перепончатые крылья, с когтями на сгибах локтей, тело покрывала черная или серая короткая шерсть. На руках и тонких кривых ногах по четыре длинных пальца, оканчивающиеся толстыми и острыми когтями. Непропорционально маленькая голова походила на голову летучей мыши. Только уши у них были остроконечными, а пасть открывалась чуть ли не до ушей и четыре передних клыка имели каналы, через которые гарпии впрыскивали своим жертвам парализующий яд. Из-за этого яда нам пришлось ампутировать конечности орку и искателю иначе они бы погибли. Еще перед самой атакой эти мыши переростки издавали пронзительный и скребущий по нервам визг. Обитали эти твари на деревьях, но как правило поблизости от болот, являющихся их кормовой базой. Днем гарпии впадали в полудрему, завернувшись в свои крылья. Гнездились стаями от пяти до двадцати особей и вели преимущественно ночной образ жизни, но и днем могли напасть. Твари имели примитивный разум и потому не налетали на крупные отряды, но вчера наши воины потревожили большое гнездовье из пятнадцати существ и потому те напали.

На ночь мы остановились рядом с магическим истоком, но перед этим место пришлось зачистить от нежити, спрятавшейся в тени скал. Мастер, маги, Нерсия и я с десятком орков вооруженных луками с магическими стрелами, справились с шестеркой живых трупов без особых проблем. Местный исток, представлял собой огромный дуб, наполовину живой, наполовину мертвый. Зато до самого утра ни зверье ни кто-либо еще нас не тревожил. Перед уходом я дополнил коллекцию частей истоков и восполнил свой магический запас.

После обеда наш отряд продолжил путь. По рассказанному Остаргом, выходило, что сегодня вечером мы будем ночевать в старой приграничной крепости, оставшейся еще от прежних хозяев этих земель. То есть от Россов. У этого места была одна особенность, в крепость никогда не забредали мертвецы, а зверье выбивали наведывающиеся искатели. Крепость должна была стать самой глубокой точкой проникновения нашего отряда на территорию Гиблых Земель. После этой ночи, наш маршрут сворачивал на замаячившие у горизонта горы, а там, два дня пути и мы окончательно покинем проклятые земли. И слава богам, потому как большую часть отряда по ночам мучили кошмары и воины начинали грызню меж собой по малейшим пустякам. Мне и самому ночью приснилась какая то муть, запомнил только окончание сна, в котором два отряда воинов схлестнулись среди деревьев. С одной стороны люди, человек пятьдесят, а с другой эльфы, около сотни. Дикий ор, взмахи окровавленным оружием, катающиеся под ногами раненые и неистово дерущиеся противники, вот что я увидел перед тем, как проснулся в холодном поту. Я, которому, сны перестали сниться сразу после того, как прошел посвящение, вновь стал видеть сны. Попытка призвать на контакт богиню провалилась, а у истока задержаться не получилось, потому как отряд, чуть рассвело, вновь тронулся в путь. Днем же, само собой, было не до этого.

Перед самым вечером, на потемневшее небо набежали тучи и через полчаса головной дозор доложил, что впереди, среди деревьев было замечено движение. Дозор я отозвал и как оказалось, очень вовремя. Из рощи, до которой осталось метров сто и в которой было замечено движение, начали выбираться мертвяки, что-то около трех-четырех десятков. Помимо виденных уже в позапрошлую ночь мертвяков, было несколько других экземпляров. Эти, отличались большими размерами и тем, что имели на теле ржавые, но вполне боеспособные доспехи. В лапах оружие, от дубин, до двуручников. В отличие от своих собратьев жавшихся к деревьям продвинутые трупы не боялись рассеянного из-за туч света и вроде, как даже возглавляли все воинство. Про себя, я прозвал их живчиками.

Мы тоже не стояли без дела. Груз был скинут в центре организовывающегося строя и в первые шеренги выдвинулись орки. Вскинув луки, дали первый залп. Несколько замешкавшихся тварей, накрыли магические стрелы и взятые из колчанов мертвых эльфов. Остальные же, порснули в стороны словно мальки от камня упавшего в лужу. Пока рассеявшиеся твари, виляя из стороны в сторону, бежали к нашему строю, маги поджарили несколько штук. Я же применил торнадо. Сорвавшееся с меча заклятие втянуло в себя одного из продвинутых и еще троих, вот и весь результат. Ну а после этого, до нашего ощетинившегося копьями строя, добежали первые твари.

— Тэрро! — и замахнувшегося двуручным мечом живчика охватывает пламя.

Слева из строя выхлестнулся зеленый хлыст, разрубая за раз троих мертвяков. Продвинутый здоровяк, бежавший следом за ними, упал на землю и пропустив над собою окончательную смерть, подкатился к нашему строю. Подскочив, словно черт из табакерки шустрый живчик снес дубиной, стоящего рядом со мной орка. Выпад копьем и мертвяк заработал дыру в груди. На левом фланге, вспыхнула стена огня и взметнувшееся ввысь пламя устремилось вперед. С десяток трупов превратились в факелы и в воздухе завоняло паленым мясом. Набежавшие неупокоенные вломились в строй на правом фланге и покинув центр, я и Ситар ударили им в спины. Несколько взмахов рогатиной и два трупа, сдохли окончательно. Ситара теснит продвинутый мертвяк и метнув копье, я ставлю точку в их поединке. Уйдя перекатом от грабалок трупа, выхватываю меч и череп шустряка слетает с плеч. Меч легко рубит нежить и вдвоем, мы прорубаемся к свалке, бывшей раньше правым флангом. Рубанув по шее мертвяку, пытающемуся добраться до горла Варта, занимаю брешь в строю, а справа становится северянин. Поднявшийся десятник серьезно ранен, но остается с нами. Выбили нежить и восстановили порядки и тут вновь ударили маги.

В нескольких метрах перед нашим строем сформировалась крупноячеистая сеть багрового цвета и расширяя охват, заклятие ускоряясь двинулось вперед. Откатившаяся нежить, что-то около полутора десятков, попыталась скрыться, но до леса, никто из них не добрался. Догнавшая мертвяков сеть разрезала их на куски. Стонут раненые и воняют трупной вонью разлагающиеся на глазах твари. Десятка полтора раненых, из них серьезно половина. Восемь погибших, один из них орк. По настоянию командира искателей, задерживаться на этом месте не стали и подлатав самых тяжелых, направились к древней крепости, до которой осталось полчаса ходу.

Сменяясь на носилках, наш потрепанный отряд доковылял до трех полуобвалившихся башен, соединенных меж собой массивной стеной. На месте воротной арки возвышалась большая гора крупных камней. Половина зубцов на массивных стенах обвалены, а сами стены серьезно побиты, словно по ним стреляли из пушки. Так как пушек в этом мире не было, то скорей всего обстрел велся либо магией, либо из осадных орудий, вроде катапульты или требушета. Несмотря на побитость и потрепанность, стены не имели сквозных пробоин и единственной дорогой которой можно было попасть за стены, являлась кривая дорожка натоптанная через разрушенные воротные укрепления. Расположившись мы еще пару часов лечили раненых и закончили уже когда окончательно стемнело. Маги тоже вымотались и все на что их хватило, это наложить на вход в крепость сигнальное заклятие. Нерсия едва добравшись до палатки, сразу же заснула, а я обойдя две башни, занятые нашими воинами, поднялся на стену и всмотрелся в ночную темень. Закралась мысль, а что здесь было раньше. Ясно, что крепость была либо пограничным форпостом, либо еще чем-то подобным. Однако возникал другой вопрос, а зачем было строить настолько мощное укрепление? Толщина стен более метра и высотой около шести-семи метров, мощные башни под десять метров. На башнях наверняка стояли какие-то оборонительные орудия. В общем, хоть и небольшая, по сравнению с замком Гархат, но мощная крепость, рассчитанная не на одну сотню защитников. Вздохнув, я спустился вниз, проведал раненых и отправился в свою палатку. Прошедший день обошелся нам дорого и неизвестно, что будет дальше, а потому надо было отдохнуть и набраться сил.

Сон был четок и я, почему-то сразу понял, что все, что сейчас вижу, было на самом деле и скорей всего в далеком прошлом. Причем, в этом прошлом еще существовали Россы. Двое воинов и еще один то ли маг, то ли жрец в синей тоге стояли наверху крепостной башни и рассматривали вражеский лагерь. Под стенами, воротами и в поле перед стенами валялось около полутора сотен трупов, в основном эльфы, но и людские воины среди них были. Поломанные осадные лестницы, изготовленные на скорую руку и большое бревно используемое видимо в качестве тарана, были брошены осаждающими под стенами. Видно, это были последствия первых неудачных попыток штурма крепости. Урок пошел впрок, потому как осаждающие заканчивали готовить осадные орудия. Лагерь располагался примерно в четырехстах метрах от стен, а до стоящих впереди осадных орудий было около двухсот пятидесяти-трехсот метров. Оба орудия повернуты в сторону крепости. Один полностью собранный требушет и второй, на котором только что закрепили рычаг возвышались над суетящимися вокруг них воинами. Помимо этих двух требушетов на окраине лагеря заканчивали еще один. Этот отличался большими размерами и явно был намного мощнее остальных двух.

Во вражеском стане находилось как минимум сотен шесть-семь воинов. В крепости же, среди стоящих на стенах и работающих во дворе воинов было много тяжело раненых и людей, несомненно далеких от войны. Женщины, старики и просто подростки, вот кто в основном находился в осажденной крепости. Воинов среди этой толпы беженцев было сотни две-две с половиной. Тем не менее почти все, кто мог чем-то быть полезен, был при деле. Женщины либо готовили, либо перевязывали раненых, уложенных во дворе крепости. Остальные, крепили упорами и мешками с песком пробитые в нескольких местах ворота, поднимали на стены камни и поддерживали огонь под котлами с водой и смолой. Меж тем, один из воинов облаченный в вороненую кольчугу и украшенный серебряными украшениями шлем, обратился к жрецу:

— Скоро они начнут обстрел крепости и почти наверняка будут бить по воротам. Сегодня мы все умрем. Мирон, все ли у вас готово?

— Как вы и приказали ярл, я все выполнил в точности. Мы будем вливать силы в сферу и эльфы не смогут применить магию, впрочем, как и мы. Если крепость падет, я сниму блокировку. Как только эльфы возьмут Асмус, я сам подорву сферу. Достанет и до их лагеря, так что никто из них отсюда не уйдет. Жаль только, что груз из Шалима так и не доехал до столицы, — тяжко вздохнув, закончил маг и помявшись, направился к лестнице.

— Ярл, вы уверены, что он сможет... — начал было второй воин, но командир оборвал его.

— Да, я уверен в нем. Ты, Всеслав, не был на горящих улицах Шалима, а он был и я там был. Несмотря на кажущуюся мягкость Мирон отличный маг и жрец и он не отступит. Если сказал, что сделает, значит, так и будет. Это последняя война нашего народа, нам ее не выиграть, но и эльфы после такой победы еще долго будут помнить Россов. Нашими именами будут пугать своих ушастых выродков и когда придут люди с востока, эльфы уже не будут так самоуверенны. Когда впереди длинная жизнь, то с нею не каждый захочет расстаться, — задумчиво завершил ярл и кивнув в сторону вражеского стана, добавил: — Сейчас начнется обстрел, пусть люди укроются в башнях и под стеной. Зови расчеты орудий Всеслав и да помогут нам боги.

Второй воин коротко кивнул и спустившись на стену, начал раздавать команды. Командир крепости остался на башне и когда туда поднялся расчет из трех воинов, самолично встал за баллисту и руководил наводкой орудия. Заскрипел ворот и вот дуги орудия выгнулись настолько, что казалось вот-вот сломаются. Ярл долго целился и наконец, баллиста басовито загудев тетивой, выпустила первый дротик. По пологой дуге дротик устремился к собранному требушету и глубоко воткнулся в одну из стоек. Вновь скрип ворота и следующий снаряд полетел в противника. Эльфы живее засуетились возле боеготового требушета и он медленно, но верно начал разворачиваться в сторону башни. На соседней башне так же начали стрелять и со второй попытки нанизали на дротик сразу двух эльфов. Гигантский рычаг требушета пришел в движение и вот первый камень устремился в сторону башни. Грохот врезавшегося в стену камня и дощатые полы башни подпрыгнули под ногами защитников. Ярл невозмутимо спустил скобу и очередной снаряд отправился в эльфов. Воткнувшись рядом с первым дротиком, он расщепил стойку и когда осадное орудие метнуло камень, то бревно лопнуло и одного из эльфов придавило упавшим рычагом. Пришел в движение второй требушет и камень врезавшись в основание защитного зубца, разбил его вдребезги. Разлетевшиеся камни убили одного из воинов, ранили второго и сломали одну из дуг баллисты.

— Раненого снесите во двор! Саркис, бери еще двух воинов. Замените плечо и продолжайте стрельбу, — невозмутимо бросил ярл и покинув башню, спустился во двор крепости, к воротам.

Справа и слева от ворот скопилось около сотни самых боеспособных воинов. Еще около сотни с луками собрались около лестниц, ведущих на стену. Котлы с кипятком и смолой и так были около лестниц, так что все для торжественной встречи было готово. Оглушительный грохот и треск дерева наверху только что покинутой ярлом башни, возвестил о том, что баллиста и скорей всего весь ее расчет погибли. Вторая баллиста успешно вела дуэль со вторым требушетом и пока им везло, до тех пор, пока не заработало орудие возле лагеря. Огромные камни метаемые этим монстром конструкторской мысли, размолотили верх внешней стены башни с четвертого попадания. Расчет баллисты так и не успел покинуть площадку, когда несколько зубцов и верхняя площадка рухнули вовнутрь башни.

После этого нападающие снесли часть зубцов стены и перенацелились на ворота. Тяжелые камни били по воротным укреплениям и удары сотрясали примыкающие к ним стены. Примерно за час от ворот и двух башенок по бокам от них, осталась лишь груда камней. После чего обстрел замер и вперед выдвинулись вражеские воины. Обслуживающие орудия эльфы влились в штурмовые колонны и таща на себе лестницы враг ринулся к стенам. Несколько воинов находящихся на стенах подали сигнал и лучники заняли позиции. Гражданские так же полезли на стены, кто с котлом, кто к грудам заготовленных камней.

— Аллор! — взревели набегающие на ворота и стены эльфы и первые лестницы были приставлены к стенам.

Стрелы Россов собирали богатый урожай среди набегающих на стены эльфов, но это не остановило их. Несколько лестниц были скинуты обороняющимися, но большая часть лестниц выстояла и по ним как муравьи взбирались озверевшие эльфы. Кипяток и смола лились со стен и за каждый метр нападающие платили кровью и жизнями. Потеряв около полутора сотен под стенами, они все же забрались на стену и на ней закипела рубка. На груде камней ранее бывшей воротами, сошлись два отряда, сотни две эльфов и сотня Россов. Кровь лилась по камням и среди обороняющихся особо выделялся ярл, так и оставшийся для меня безымянным. Его мастерство владения любым оружием было отточено до совершенства. Казалось этот человек словно одним своим присутствием поднимал боевой дух воинов. Вот он срубил какого-то раззолоченного франта и казалось, что Россы сейчас скинут заколебавшихся эльфов. Однако именно что казалось, из задних рядов эльфов прилетела стрела и пробив горло ярла, словно бы сломала стержень на котором держалась решимость и боевой дух людей. Нет, люди не побежали и не бросили оружие, но их бой приобрел обреченность. Минут за двадцать эльфы вырезали всех и лишь на первый этаж, третьей неповрежденной башни они не могли попасть. Мощная дверь оббитая железом преграждала им путь. Подтащив таран эльфы деловито принялись вышибать преграду.

Бестелесный дух, глазами которого я смотрел на разворачивающиеся в крепости события, устремился к башне и проникнув через стены, завис на первом этаже. Здесь находилось несколько человек. Мирон и еще трое молодых парней в таких же как и у мага тогах, только зеленого цвета. У всех четверых в руках посохи, у парней без наверший, а у мага, с камнем зеленого цвета размером примерно с кулак взрослого мужчины. В центре комнаты на бронзовом треножнике был закреплен белый шар от которого распространялось мягкое свечение. Как только дверь начали штурмовать, Мирон подошел к дальней стене и нажал одновременно на два ничем особо не выделяющихся камня. Одна из плит в полу со скрежетом отошла в сторону и открылись первые ступени ведущие в темный зев подземного хода.

— Учитель! — позвал один из молодых парней и когда маг оглянулся, сказал: — Учитель, мы хотели бы погибнуть в бою, а не...

— Я понял Яровит, пока вы живы, истинный огонь не будет выпущен. Пусть Великая Мать будет к вам милостива. Прощайте, — и прихватив сферу, маг спустился в подземелье.

Протяжно проскрипев, плита встала на место. Парни рассредоточившись напротив двери содрогающейся под ударами бревна, замерли в ожидании. Наконец, дверь не выдержала и рухнула вовнутрь. Несколько эльфов сунувшихся в помещение, растеклись безобразными лужами, а молодые маги обойдя их вышли во двор. С десяток стрел выпущенных эльфами, отскочили от невидимой защиты прикрывающей парней и тогда на них накинулись со всех сторон. Молодые маги владели своими посохами не хуже какого-нибудь профессионального бойца, но численное превосходство было на стороне эльфов. Посреди залитого кровью и заваленного трупами двора, разыгралась очередная драма и заплатив еще несколькими десятками жизней эльфы при поддержке подтянувшихся магов одолели парней, дерущихся с отчаянием загнанных в ловушку зверей.

После того как последний ученик Мирона погиб, меня потянуло к башне и нырнув под землю, я очутился в просторном подземелье. Размер выстроенного под крепостью подземелья был не меньше десяти метров шириной и в длину около двадцати-двадцати пяти метров. Вдоль одной из стен лежало несколько десятков мешков. На противоположной стороне были сложены какие-то тканевые рулоны, а у дальней стены стояло несколько сундуков. В центре высилась отблескивающая металлом статуя женщины в рост человека. Перед ней замер маг со сферой в руках. Он словно бы к чему-то прислушивался, но вот присел на корточки перед статуей и пристально вгляделся в шар. Сначала ничего не происходило, а потом все вокруг заполнил ослепительно белый свет. Дикая боль и судорожно хватая воздух, я проснулся в нашем временном пристанище.

19 Глава

Вновь мне выпало поджечь погребальный костер под погибшими вчера воинами. Среди них был и орк, бывший под моим началом. Все они, кто пошел за мной и подчинялся мне, стояли вокруг и смотрели на меня. Позади орков, стоял весь отряд Я же стоял около подготовленной для погребения поленницы и не сразу нашелся, что сказать. Чем оправдать эти смерти? Неважно, по приказу или же по доброй воле пошли эти воины в поход. Важно, что их нет. Важно, что это не первый погибший в моем отряде и наверняка, не последний. Смотря на всех них, ставших за последние полторы недели из безликих фигур, воинами с которыми уже не один раз бился против общих врагов, я не мог сказать, кто из них дойдет до конца. И дойдет ли кто-то вообще? Это были мои мысли, но не их я озвучил. Потому что, как говорит народная мудрость, — 'взявшись за гуж, не говори, что не дюж'. А если еще проще, то как учил меня Даго, — 'командир не должен и не может показывать своих сомнений, потому что в тот миг как он это сделает, он потеряет доверие своих подчиненных, а следом и жизнь'. Воина лежащего на погребальном костре звали Раст оф Флэг и он являлся племянником главы клана. Имел двух жен и четверых детей, а возможно и больше, учитывая наш последний визит в клан. Собравшись с мыслями, я начал говорить:

— Вчера погибли воины и один из них наш соплеменник! Раст оф Флэг был отличным воином и прекрасным семьянином. Да, он погиб, но враги убившие его, так же остались на том кровавом поле и смерть его отомщена. И несмотря на то что он погиб, смерть его не напрасна, потому что он погиб ради клана и ради того, чтобы жили его потомки. Мы продолжим путь и дойдем до конца. Обязаны дойти, потому что не можем и не имеем права предать память погибших ради этого воинов. Всех воинов и орков и людей. Слава им всем! — с последними словами, я поднес факел к поленнице и огонь жадно вгрызся в сухое дерево.

Все молча смотрели на высоко взвившееся пламя и кто знает, что у них было за душой в этот момент? Мы прошли полпути, а у нас уже тринадцать погибших и куча раненых, которых в ускоренном темпе ставили на ноги. Ради этого, было решено задержаться в крепости еще на сутки. Место было укреплено, а самое главное, к нему не приближалась нечисть. Почему эта крепость имеет такие свойства никто из магов так толком и не смог ответить. Была выдвинута куча предположений, но они так и остались предположениями. Простым же воинам и искателям не нужны были гипотезы и предположения, для них главным было то что нежить боялась этого места.

Время было послеобеденное и после того как костер прогорел, я надумал проверить кое-что из ночного сна, нисколько не стершегося из памяти. Я не сомневался в правдивости увиденного видения прошлого, но очень уж хотелось окончательно убедиться в этом стопроцентно. К тому же мне не давал покоя вопрос. Что в этом подземелье есть и есть ли еще в нем что-то? Вот только для того чтобы все это проверить надо было попотеть, потому что вход в башню обвалился, а поэтажные перекрытия и лестницы между ними местами обветшали и рухнули вовнутрь. Привалило ли вход в подземелье, сверху видно не было, а нахрапом я лезть не стал. Во первых, не хотелось привлекать лишнего внимания, а во вторых, без подстраховки это было просто глупо. После обеда и похорон большая часть воинов разошлись по палаткам и двум другим башням обустроенным искателями под убежища, так что лучшего времени для спуска и не стоило ждать. Взяв с собою Ситара и Нерсию и прихватив факел с мотком веревок, я поднялся на стену. С нее в башню вел полуобвалившийся вход. Протиснувшись внутрь и спустившись на остатки этажа, я обвязал веревкой большой валун и оставив северянина охранять, начал спуск. Два метра, из стен торчат остатки перекрытия, еще два и здесь уже половина этажа хоть и была завалена камнями, но не обрушилась. Не отпуская веревки, я осторожно опустился на плиты и они выдержали мой вес.

— Нерсия! Спускайся! — позвал я шаманку и подошел к заваленной камнями лестнице, ведущей вниз.

Выбив огонь, я зажег факел и огонь выхватил из темноты первый этаж. Он хоть и был частично завален камнями, но вопреки моим опасениям не так уж и сильно. Сверху спустилась жена и встала позади. Ждать больше было некого и осторожно переступая мы спустились вниз.

— Подержи, — попросил я Нерсию, передавая ей факел и прикинув, где находится спуск в подземелье, приступил к расчистке.

Минут пять и остался последний и самый большой камень. Как мне и не хотелось применять магию, а пришлось. Использовав изменение на силу, я отвалил в сторону примерно стопятидесяти килограммовый камень и вот вроде как все и готово к открытию таинственного подземелья. Шаманка не задавала лишних вопросов, ей хватило и того, что перед тем, как позвать ее с собой, я сказал, что идем искать клад. Подойдя к стене, я попробовал несколько камней и с шестой попытки два камни под давлением рук, утопли в стене сантиметров на десять. Сразу ничего не произошло, а спустя несколько мгновений что-то в стене зашумело и плита в полу немного отошла в сторону. Ну нет, так нет. Вновь пришлось применить изменение на силу и плита со скрежетом отъехала в сторону.

— Артем, там что-то есть. Что-то непонятное, не живое и не мертвое, оно ждет. Стоит ли туда идти? — придержав меня за локоть, спросила немного испуганно шаманка.

— Стоит Нерсия, стоит. Раз он ждет, значит, все на месте. Он ждал сотни лет, так не будем же его заставлять ждать еще. Ты не чувствуешь, он враждебно настроен? — спросил я ее, вытаскивая меч и достав светоч, направился к лестнице уходящей в темноту.

— Нет, злобы не чувствую. Он, устал и ждет, — ответила она, следуя за мною.

— И то, хорошо, а по поводу того, кто тут может быть, у меня есть догадка, сейчас мы узнаем, прав ли я.

Огонь светоча ярко вспыхнул, освещая путь и спустившись по лестнице метров на пять, мы вошли в подземелье. Кругом пыль, а посреди комнаты стоит металлическая статуя женщины. Приблизившись к статуе, я внимательнее смог ее рассмотреть. На ней ни единой пылинки и она блестит так, как будто только что вышла из литейной. Что странно, потому как она скорей всего отлита из серебра, а оно вроде как тускнеет со временем. Женщина держала на руках ребенка, обычный сарафан с рукавом до локтя и юбка чуть ниже колена, обычное телосложение, а лицо опущено к ребенку и спрятано под платком.

— Не правда ли она прекрасна? — произнес выступивший из дальней стены призрак Мирона.

Шаманка отступила мне за спину, а я выставив меч и приблизив к призраку светоч, подошел к нему и кивнув назад, спросил:

— Насколько я понял, это статуя изображающая Великую Мать, а ты, Мирон, маг-жрец выпустивший истинный огонь?

— Да, эта статуя нашей богини. И нет, я не Мирон. Он погиб в тот день, а я, лишь его слепок, то, что он оставил стеречь хранилище. Ты Пробужденный, поэтому мы с тобой разговариваем. Она привела тебя сюда, стало быть моя служба окончена. Ты хочешь еще что-то спросить? — спросило это создание и уставилось на меня своими белесыми глазами.

— Да, хочу. Что здесь хранится? — не опуская меча и не сводя глаз с него, спросил я.

— Здесь, хранится казна города Шалидар и то, из-за чего эльфы напали на королевство Россов. Ты уже видел эту вещь в действии. Сфера истинного огня, негатор и поглотитель магии, при желании хозяина освобождающая всю накопленную мощь. Все живое и любая нежить рассыпаются в прах на многие стрелища вокруг. Все зависит от того, сколько силы вобрал в себя артефакт. Эльфы взявшие крепость Асмус, даже не поняли что их бренные оболочки рассыпались пеплом, настолько быстро все произошло. Миг и они уже у своего Аллора, имя которого они выкрикивали, убивая защитников крепости. Мирон должен был доставить сферы в столицу, но не смог. Тут всего лишь несколько сфер из нескольких десятков изготовленных гильдией магов Шалидара. Остальные либо утеряны, либо были уничтожены, когда эльфы попытались их захватить. Все, Пробужденный, найди навершие посоха, я буду в нем, если захочешь еще что-то спросить, зови, — и белесая фигура растаяла.

— О чем вы говорили? Я не знаю такой речи, а ты свободно с ним разговаривал, — недоуменно спросила шаманка.

— Это язык Россов, людей населяющих когда-то эти земли. Давай лучше посмотрим, что здесь есть, — сменил я тему и присев около статуи, начал шарить в пыли в том месте, где был маг, когда выпустил на волю истинный огонь.

— Ага, нашел, — пробормотал я, отряхивая камень от пыли и убирая его в поясной карман.

— Посмотри-ка Артем, что здесь есть, — позвала меня жена разогнавшая пыль в том месте, где раньше лежали мешки.

Мешки сгнили, а вот их содержимое было цело и невредимо. Что может статься с серебром и золотом. Именно этим и были забиты те мешки, которые я увидел в видении. Монеты, перемешались и было их здесь очень много. Можно было сказать что я богат, очень богат, но что толку, ведь не потащишь их с собой. От рулонов с тканью ничего не осталось, она сгнила, а вот сундуки были целы, что и неудивительно, потому как они были изготовлены из черной древесины. В первом сундуке, были золотые монеты. Во втором монеты вперемешку с драгоценными камнями, а поверх них, какой-то прибор, при ближайшем рассмотрении оказавшийся машинкой для чеканки монет. В последнем ларе поверх каких-то мутных камней лежало пять сфер. На первый взгляд безобидная вещь, точно так же как для какого-нибудь дикаря наша земная ядерная бомба.

— Неограненные алмазы, — произнесла Нерсия и протянула руку к сундуку, но я перехватил ее руку и сказал:

— Эти штуки не стоит брать голыми руками. Под алмазами ты подразумеваешь вот эти мутные камни?

— Они самые. Артем, что ты будешь со всем этим делать? — обведя рукой сундуки и сверкающие в свете светоча монеты, спросила она.

— Пущу в дело, если мы конечно выживем, если же я погибну, то ты расскажешь об этом месте Кифу, но только в этом случае и если ты будешь уверена в моей смерти. Нерсия это важно, ты понимаешь?

— Хорошо Артем, я поняла, — вздохнув, сказала Нерсия и захватив факел, направилась к лестнице.

Ссыпав горсть драгоценных камней в один из поясных карманов и завернув одну из сфер в жилетку из кожи ликора, я так же направился на выход. В голове роились мысли о найденном богатстве и я даже представить не мог, куда можно пустить такую прорву золота и прочего ценного барахла. Жена ждала снаружи и затушив светоч, я при свете факела задвинул плиту на место и завалил ее камнями. Придет время и всему этому, я найду применение. Были бы деньги, а куда их потратить, всегда найдется.

Подъем прошел без происшествий, а встретивший нас наверху Ситар, доложил, что никто в башню не лез. По его мимолетной ухмылке, можно было сказать, что он определил наш спуск в башню как поиск укромного места, для занятий любовью. Однако, когда он увидел в моих руках завернутую сферу и хмурое выражение лица шаманки, то ухмылка сменилась задумчивостью. Как только мы спустились со стены, Нерсия направилась проверять раненых, северянин пошел отыгрываться в тил, игру напоминающую наши земные нарды. А я, был остановлен мастером, потребовавшим в категоричной форме разговора один на один. Было видно, что маг чем-то взволнован и дело не терпит отлагательства, поэтому я показав на отрезок стены свободный от смотрящих за окрестностью воинов предложил переговорить там.

— Ну, и что же вы хотели мне сказать? — спросил я Никория, когда мы очутились в недосягаемости чужих ушей.

— Артем, я не знаю, где ты нашел то, что сейчас завернуто в твой жилет, но хочу предупредить, что эта вещь очень опасна. Настолько опасна, что может уничтожить весь наш отряд, ты знаешь об этом? — спросил маг, и посмотрел прямо на меня.

— Знаю, — не стал увиливать я, и расположив сверток таким образом, чтобы его содержимое мог видеть только мастер, развернул его.

— Вещь бесспорно опасная, но она может не только убивать, а еще быть поглотителем любой магической активности на многие стрелища в округе. Не вы ли мне не так давно рассказывали, что эльфийские Мэллорны это магически активные живые растения? Следовательно, если мы используем сферу истинного огня как негатор и поглотитель, то ослепим и обездвижим этих существ. Неужели вы думаете Никорий, что наша окончательная цель это ущелье Рух, по мне, так наша цель за горами и никак иначе. И даже если это и не так, нам в пути такая вещь очень пригодится. Что вы на это скажете? — закончил я излагать свои доводы и соображения.

— Ну хорошо, Артем, а пользоваться ты этим умеешь? Учти, с подобными артефактами методом проб и ошибок не получится, тут надо знать, как это использовать. Ты знаешь? И если знаешь, то откуда?

— А откуда вы узнали, что у меня эта вещь? Ведь в магическом зрении сфера ничем не выделяется, — задал я встречный вопрос.

— Тут как раз все просто, в любой вещи есть хотя бы какое-то отражение магии, а в этой сфере, как ты ее зовешь, нет ничего, совсем ничего. Предмет есть, а в нем пустота. Подобные свойства описывал Ларс Бастид, участвовавший в исследовании сферического артефакта найденного в этих землях. По его записям потом пытались разобраться, куда исчезло несколько сотен людей и вся живность, даже мыши и крысы. И почему все деревья на несколько сотен локтей вокруг селения превратились в безжизненные и высохшие деревяшки. Кстати, ты так и не ответил на вопрос. Ты, знаешь что это и как им пользоваться? — не отставал мастер.

— Долго объяснять Никорий, но если кратко, то у меня есть тот, кто знает и этот, скажем так человек, мне поможет разобраться со сферой. Обещаю, не экспериментировать без вашего участия, а вы пообещайте ничего и никому не говорить. Я не самоубийца и тем более не убийца своих соплеменников и любимой женщины. Как вам такой расклад? — спросил я мага и увидев как он заинтересованно смотрит на артефакт, прибавил: — Сферу никому не дам, а если вы не даете свое согласие на молчание, то к выходу отряда, этой вещи в моем вещмешке не будет.

— Хорошо Артем. Твоему слову я верю и обещаю молчать. Надеюсь, ты прав и я не пожалею о принятом решении, — отведя взгляд от сферы, сказал маг и накинув капюшон, пошел к лестнице.

'И я, надеюсь', — подумал я, заворачивая артефакт в жилетку. Достав камень, бывший когда-то навершием посоха Мирона, я мысленно позвал привидение или слепок, как сам он себя назвал.

— Мирон, ты слышишь меня?

— Слышу пробужденный, — прошелестел бестелесный голос давно умершего мага.

— Ты слышал наш разговор?

— Да, слышал. Если ты хочешь спросить об Ларсе Бастиде и том, куда делись все живые существа из поселения, то ответ один. — Они погибли. Результат неосторожного и глупого применения найденной сферы. Есть порядок и правила от которых нельзя отступать и если их не знать, то артефакт может самоактивироваться. Что скорей всего, там и произошло. Ты хочешь знать больше? — спросило это нечто.

— Хочу. Рассказывай, я никуда не спешу.

— Рассказывать долго, а я устал. Держись человек, — еле слышно произнес слепок и перед глазами у меня все помутилось.

В голову словно воткнули раскаленный прут и от острой боли перехватило дыхание и если бы мышцы всего тела не задеревенели, то я бы мог свалиться со стены. Минута дикой боли и вот я смог вдохнуть, а следом вернулось и нормальное восприятие мира. Тело болело, словно по нему били палками, а голова раскалывалась от ноющей боли в висках и затылке. Попытка утихомирить боль и восстановить силы при помощи магии не увенчалась успехом. Магическая сила была, а воспользоваться ей не получалось, структуры заклятий рассыпались едва я начинал их себе представлять.

— Тебе надо поспать, Артем. Проснувшись, ты поймешь, как обращаться со сферой истинного огня и не только это. Прошу тебя, не буди меня хотя бы один день, я должен восстановить силы, — прошелестел дух и замолк.

— Ну ничего себе экспресс обучение, — пробормотал я и словно столетний дед, побрел со стены.

Последний раз я так чувствовал себя, когда меня вытянул с того света Микар. Сейчас было даже хуже, учитывая тот факт, что тогда у меня не было такой головной боли. Путь до палатки был долог и труден, но я дошел и ничем не выдал себя, пока не вошел в нее. Здесь я смог позволить себе свалится на лежак и практически сразу же забылся сном. Проснулся я уже ночью и состояние мое было отличным. Боль ушла, а магические силы послушно отозвались на попытку построить заклятие силы. Шаманка спала и стараясь не шуметь, я прихватил демоническое копье и выбрался наружу. Обойдя караулы и поднявшись на стену, я глубоко вдохнул ночной воздух и замер прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны леса.

— Человек изменился, — проскрипел голос демона в моей голове и помолчав, продолжил говорить: — Чужие знания умершего мага, а с ними и часть его памяти, стоит тебе смертный захотеть и ты вспомнишь. Вспомнишь то, чего никогда не видел и то, что с тобой никогда не происходило.

— Может, я и смертен, но в отличие от тебя и этого духа, имею тело и живу. Кстати, зема, а не скажешь ли ты мне, а что такого тебе пообещала богиня, что ты согласился помогать мне и быть в моем подчинении? Раз уж, у меня сегодня пресс-конференция с бессмертными и бестелесными сущностями, ответь на такой простой вопрос, — немного раздраженно спросил я мысленно демона.

— Зачем тебе это знать человек? Если тебе повезет и ты выживешь, то сам все увидишь, ну, а нет, так и незачем тебе это знать.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — пробормотал я на русском и направился к своей палатке.

Завтра мы покинем крепость и вновь придется идти по проклятым землям, где смерть может настигнуть любого из нас. Едва я затянул на шнуровку клапан палатки, как позади зашуршала откидываемая в сторону ткань и руки жены обняли меня. Отставив в угол копье, я развернулся и обняв горячее тело Нерсии, начал целовать ее шею. Доспехи и оружие со звоном отправились на пол и неистово целуясь, мы легли на нашу импровизированную кровать. Будь что будет, но сейчас мы были счастливы, счастливы оттого, что я принадлежал ей, а она мне. Уже потом, когда мы лежали обнявшись, Нерсия завела разговор:

— Ты знаешь, Артем, сегодня когда мы нашли этот клад, я испугалась. Испугалась, что ты покинешь клан и тогда мне придется выбирать, или идти вслед за тобой или остаться. Нас с детства учили, что род должен быть на первом месте, но также отец говорил, что мужа и жену выбирают один раз и это на всю жизнь. Я спросила богиню и она ответила на мой вопрос.

— Да. И что же она тебе сказала? — спросил я, поглаживая ее по спине.

— Она сказала что ты свободен в своем выборе, но чтобы ты не выбрал, я должна следовать за тобой.

— Если Мухамед не идет к горе, то гора идет к Мухамеду, — произнес я на русском и мои руки накрыли ее груди.

— Что? — спросила шаманка, ухватив меня за запястья и не давая продолжить.

— Я говорю, даже если мне придется покинуть пределы герцогства Гросс, то можно будет сделать так, чтобы клан перебрался вместе с нами. Еще не знаю, как это будет, но думаю, все вполне выполнимо. А теперь, может мы продолжим...

Девушка давно заснула, а я, еще долго лежал и думал. Думки были самыми разными. Начиная с того, какова окончательная цель нашего похода и выживем ли мы по его окончании и заканчивая тем, чем же заняться потом. Найденные средства позволяли развернуться широко, но опять таки было несколько но... Как сказала богиня, если все удастся, то мне придется поднимать этот гиблый край, а тут понадобится намного больше того, что я нашел в схроне. И за какие такие заслуги мне отдадут эту землю? Вопросы, а ответов нет. Да и прежнего желания покинуть этот мир тоже не стало. Самая важная причина, толкающая меня отказаться от возвращения домой лежала у меня на груди и спокойно спала. Не знаю, какая любовь у других, а я судя по всему, свою уже нашел. Ни с кем из прежних девушек у меня подобного не было. И потому я стал бояться, бояться потерять эту девушку. Правильно говорят, слабость человека в его семье и близких. Раньше, я отвечал только за себя и относился ко всему более легкомысленно и фатально, теперь же опасался ни сколько за себя, сколько за Нерсию. Вскоре сон все-таки сморил меня и я заснул. В эту ночь мне ничего не снилось.

20 Глава

Утро следующего дня началось с быстрого завтрака и выхода из крепости. Передышка закончилась и мы снова пустились в путь. Раненые поднялись на ноги и даже двое воинов лишившившиеся конечностей в стычке с гарпиями, теперь бодро шли в колонне. До обеда мы прошли изрядное расстояние. На дозоры выскочило несколько небольших стай аргов, но тварей перебили из луков. Рощи же, в которых было немало гнездовий гарпий мы по возможности обходили. В болотах и водоемах так же таилась опасность. В них обитали твари смотреть на которых без отвращения было просто нельзя. Валахи, как их называли искатели, преобладали над всеми остальными обитателями болот. Большие слизистые туши выползали на островки в глубине болот и замерев, грелись в лучах солнца. Больше всего эти твари напоминали гигантских улиток без панциря, но с костяными пластинами на спине. Навскидку каждая взрослая особь весила от полутонны до семисот-восьмисот килограмм. Жрали эти слизняки все что имело органическое происхождение. Водоросли, ряска, рыба и прочие водные обитатели. Даже крупные сухопутные обитатели шли им в пищу. На наших глазах гарпия не заметившая валаха затаившегося под водорослями стала жертвой нападения. Длинный язык метнулся из воды и обвив гигантского летучего мыша, притянул его к подводному охотнику. Несколько всплесков, недолгая борьба и летуна утянули под воду. Иногда мелькали и другие обитатели болот. Большие жабоподобные существа не приближались близко к колонне. Эти существа назывались уллами. Искатели утверждали, что уллы безобидны и даже имеют разум. Как бы там ни было, эти обитатели болот не приближались к нам и держались в глубине топей. Ближе к обеду, топи остались по левую руку от пути следования, а впереди протянулась холмистая местность со скальными вкраплениями. Горы стали четче и воздух очистился от болотных испарений.

После короткого обеденного привала отряд продолжил движение. Проводник из числа искателей вел нас оптимальным и самым безопасным маршрутом, поэтому мы не плутали и двигались довольно ходко. Дозоры отошли чуть дальше и ближе к вечеру головной дозор доложил, что впереди есть движение. Вроде как люди, экипировка похожа на броню наших искателей. Колонна как раз втянулась в глубокий овраг, потому как справа и слева оврага все заросло колючим кустарником, похожим на земной терн. Обходить было долго и так или иначе нам бы пришлось идти не по этому оврагу, так по другому.

Капитан скомандовал остановку и приготовиться к бою. Сагул, Остарг, я, Нерсия и мастер сбросив рюкзаки, отправились к головному дозору, подтянувшемуся ближе к отряду. Искатели и орки, взобравшись на склоны оврага до зарослей, приготовили луки и замерли. Воины Бронта сбили строй вокруг груза и замерли в ожидании. Через несколько минут показались и те, кого мы ждали. Около трех десятков воинов в кожаной броне, тащились по оврагу и не дойдя до нас метров тридцать, остановились. Выглядели они неважно, серые лица, броня повреждена. Кое у кого пустые ножны. Многие ранены и наспех перевязаны. Несколько раненых или мертвых лежат на носилках и накрыты мешковиной. Вперед вышел здоровый дядя под два метра ростом, в отличие от своих соратников облаченный в вороненую кольчугу, латные перчатки и плоский шлем. На шее, окровавленная повязка. За плечами крестовина меча, а на поясе пара ножей. Рыжая коротко подстриженная борода и повязка, закрывающая одну из глазниц, завершали образ предводителя встреченного нами отряда.

— Тингол одноглазый, его отряд пропал около месяца назад. Странно все это, — негромко сообщил Остарг и вышел навстречу одноглазому.

— Приветствую тебя Тингол! Не думал уже и увидеть тебя.

— И тебе привет, Остарг. Кто это с тобой? — хрипло сказал одноглазый, кивнув в нашу сторону.

— Артем, они не люди. Я не чувствую ничего, кроме голода. Словно это дикие звери, некормленые несколько дней, — ухватив меня за руку, прошептала мне на ухо Нерсия.

— Понял. Будь готова, надо вытянуть Шенгориона, — прошептал я ей и придержав капитана, собравшегося к переговорщикам, отрицательно покачал головой.

— Опасность, — еле слышно, произнес я и выйдя из строя, направился к разговаривающим искателям.

Построение заклятий изменения заняло меньше минуты и когда я подошел к Остаргу и Тинголу, то был готов к схватке.

— Ну раз, наши пути не совпадают, то мы пойдем дальше. Вы пропустите нас? — спросил одноглазый и не дожидаясь ответа, дал своим людям отмашку.

— Нет, не пропустим! — рявкнул я в лицо детине и выхватив меч, оттолкнул к нашей делегации изумленного и еще ничего не понявшего Остарга.

Тингол или кто там напялил его личину, среагировал молниеносно и уйдя от удара перекатом, вытащил свой клинок. Лицо, на глазах превратилось в звериную морду и тварь набросилась на меня. Стремительный размен ударами и пропустив над собой богатырский замах, рублю по ногам. Громкий вой и безногое существо, брызгая из отрубленных ног кровью, откатывается в сторону. На склонах оврага защелкали луки и арбалеты и какая-то часть тварей погибает, от магических стрел, но до меня добежали около десятка. Позади них, откинув мешковину, встали с носилок темные фигуры, очертания которых дрожали и словно бы менялись.

— Ложись, Артем! — кричит шаманка и когда я упал, надо мною сверкнул зеленый хлыст заклятия.

Откатившись в сторону, я вскакиваю и отбиваю удары троих звероподобных тварей. Двое из напавших получив стрелы в разные части тел, завывая, выходят из боя, а последнему, я отсек голову.

— Упыри, — изумленно произнес Остарг, приближаясь к трупам и посмотрев на зависшие на дне оврага расплывчатые фигуры прошептал: — Это же кровососы, я думал, что они не существуют.

Три расплывчатые фигуры, сошлись вместе на дне оврага и на том месте, возникла серая хмарь, в которую как в воду канули стрелы наших стрелков.

— Ночью они снимут защиту и тогда нам конец. Возможно, мы и одолеем их, но потеряем столько воинов, что идти дальше смысла не будет, — хмуро сказал, подошедший Никорий.

— Мы можем попытаться пробить их защиту и тогда... — начала говорить шаманка, но маг ее прервал.

— Девушка, ты не знаешь о чем говоришь. Эти создания напились крови и сильны как никогда. Одного можно бы было выковырнуть из этого кокона, но не троих. Для этого нужны ингредиенты и время для проведения ритуала. Там, — мастер указал на грязно-серое облако, — их кокон и никто из нас не сможет сходу пробить их магию.

— Если там магия, то можно ее убрать, — сказал я, разглядывая непонятное явление и прикидывая, сможет ли найденная мною в схроне сфера, нейтрализовать эту дрянь.

— Ну так действуйте, а не языками чешите. У нас в отряде три мага, а вы говорите, что не можете одолеть каких-то мифических кровопийц. До ночи, чтобы этой гадости не было, — сплюнув в сторону тумана, распорядился капитан и зычно скомандовал: — Отрубите головы упырям, но не приближаться к туману! Всем быть наготове! Артем, забирай стрелков и убери этих тварей!

Сходив к своему рюкзаку я достал сферу и стянув перчатки из кожи ликора, дотронулся голой рукой до прохладной поверхности артефакта. Да, слепок мертвого мага был прав, рассказывать было бы долго и нудно, другое дело, знать. Причем знать так, словно тебя этому учили не один месяц. Засунув перчатки за пояс и прихватив демоническое копье, я махнул стрелкам и пошел к серой хмари перегородившей овраг. Позади двигались Ситар, Остарг, Нерсия и маги.

Не дойдя метров пятнадцать до кокона, как назвал это явление мастер, я остановился. Скинув на землю копье и усевшись на корточки, я положил на колени сферу и обхватив ее по бокам руками, всмотрелся в нее. Повинуясь моей воле, в глубине сферы возникло свечение.

— Негатор магии, — изумленно сказал позади Гобой.

— Тихо маг, не мешай. Сейчас вы ничем не сможете помочь, — буркнул северянин.

Свечение в глубине артефакта нарастало и по мере того, как я накладывал на него контуры активации, магия вокруг, словно бы замирала. Туман начал рассеиваться и взяв в одну руку шар, а в другую рогатину, я поднялся с земли. Из серой хмари проявились три фигуры и теперь они имели вполне четкие очертания.

Высокие, более двух метров существа, бледная кожа, продолговатые и костлявые черепа. Голова абсолютно лысая, нет никакой растительности, на теле разномастная одежда, руки с длинными пальцами оканчиваются острыми когтями. Глаза без белков, темные буркала. Из-под тонких и бескровных губ, торчат острые клыки. Когда туман окончательно спал, твари зашевелились и это послужило сигналом. Бросок копьем и демоническое жало пробив центрального кровопийцу, опрокинуло его на спину. Оставшихся двух, утыкали стрелами словно дикобразов. Выхватив меч, подскакиваю к извивающимся кровососам и отсекаю голову одному из них, рядом рубит Ситар. Третьего мы шинковали уже вдвоем. Черная жижа, заменяющая им кровь, с шипением пожирает их одежду и палую листву под телами. Оттерев клинок, я снял блокировку со сферы и мастер на пару с Гобоем начали сжигать магией тела кровососов, предварительно освободив их от артефактов.

— Смертный, скажи магам чтобы они не сжигали того кровососа, что ты убил первым, — внезапно отозвался демон.

— Почему? — спросил я его, развернувшись обратно и направился к магам.

— Потому что, эти твари были не сами по себе, их кто-то вел. Кто-то очень сильный. Когда я пил жизненную силу вампира то почувствовал управляющую нить, уходящую в сторону гор, возможно, что и за них. Артефакт, при помощи которого управляли главой стаи, должен быть в его голове.

— Что такое Артем? — спросил Никорий.

— Сейчас объясню, — ответил я, вынимая меч.

Несколько взмахов и безобразный череп, лишился всех выпирающих частей. Срубив верх черепа, я невольно поморщился от омерзения. Мерзко воняющая жижа, заменяющая кровососу мозги, поползла из черепной коробки и попав на землю зашипела, разъедая ее. Подобрав болт, воткнувшийся рядом с кровососами, я ковырнул несколько раз в черепушке кровопийцы и наружу выпал небольшой круглый предмет, перемазанный в жиже.

— Что это? — спросил мастер, рассматривая находку.

— Эта вещь позволяла кому-то управлять кровососом бывшим главным в этой тройке. Кто-то очень не хочет, чтобы к горам приближались посторонние, а возможно, что они искали именно нас. У кого есть какие предположения на этот счет, самое время их высказать, — произнес я и поддев сапогом управляющий артефакт, пнул его в ближайшую лужу.

— Это же улор, кристалл эльфов. Эльфийские мэллорны растят их десятилетиями, а такой крупный экземпляр лет сорок, не меньше. Эльфы вживляют улоры молодым лоркам, для того, чтобы полностью контролировать этих страшных хищников, водящихся только в их лесах. Видно остроухие научились использовать кристаллы и для контроля над другими существами, — сказал Гобой, рассматривая отмывшийся ярко-желтый камень лежащий в луже.

— Надо бы его уничтожить, для нас он бесполезен, а тот кто контролировал этих существ, сможет навести на место его нахождения кого похуже, — сказал посмурневший мастер.

Сказано сделано. Маги отошли от артефакта и в том месте где он остался лежать, возникло багровое свечение, усиливающееся по мере того, как маги вливали в заклятие силу. Наконец, в центре этого свечения что-то ярко вспыхнуло и маги рассеяли заклятие. В том месте, где лежал улор, красовалась спекшаяся и дымящаяся воронка, примерно метрового диаметра, а камня и след простыл. Маги продолжили уничтожение останков кровососов, а я присоединился к остальному отряду, занятому сбором трофеев и стаскиванию безголовых тел в одну кучу. В стороне от побоища выросла внушительная куча амуниции и оружия, после чего мы нарубили дров и обложили ими трупы.

Весь отряд собрался около огромного погребального костра. Искатели выделялись особо. Было видно, что им тяжелей всего вот так вот в усеченном виде хоронить своих коллег. Что ни говори, а погибшие были им знакомы и наверняка многие из них имели в отряде Тингола хороших знакомых или же даже друзей. Гобой, Лонг и Никорий активировали огненное заклинание и огонь охватил весь погребальный костер. 'И вновь смерть и погибшие неизвестно по чьей воле люди. Ради чего? И кто этот неизвестный враг, натравивший на искателей, а потом и на нас этих тварей? Вопросы, а ответов пока нет. Ясно, что все указывает на эльфов, но этого мало. Будем надеяться, что в конце пути враг проявится и мы с ним за все сочтемся' — смотря на огненное аутодафе, подумал я.

Часть оружия, разобрали воины отряда, а всю остальную амуницию и оружие спрятали неподалеку от места стычки. Кто знает, возможно этот схрон еще пригодится в будущем, если конечно, оно у нас будет. Мы потеряли много времени и потому отряд не задерживаясь, продолжил путь. Шенгорион сообщил, что впереди, в нескольких часах быстрого марша есть полуразвалившаяся сторожевая башня и было решено на ночевку остановится там. Без привалов и остановок наш отряд шел до самых сумерек и наконец, впереди замаячили стены. Головной дозор сообщил, что есть движение и построившись прямоугольником, сотня уставших воинов вошла в развалины.

Три потрепанные временем стены высотой около четырех-пяти метров, устояли, а половина четвертой была разрушена и произошло очень давно. Вот в этот пролом, мы и вошли. Из-за обломков начали вылезать живые мертвецы и набралось их около двух десятков. Основную массу, прихлопнули маги, разрезав их уже примененной до этого багровой сетью, оставшихся, налетевших на строй, вздели на копья и порубили на куски.

— Всем разбиться на пятерки и прочесать все вокруг! Никорий, как только развалины осмотрят и заготовят дров, закрывайте охранный периметр. Артем! — зычно позвал меня капитан и когда я подошел, он приказал: — Охрану груза удвой и когда разместишь своих воинов, подходи. Я устроюсь у дальней стены.

Через полчаса у костра Сагула собрались маги, мастер, Шенгорион и я. Капитан окинув всех собравшихся внимательным взглядом, устало растер лицо и начал говорить:

— Как вы все уже догадались, наша окончательная цель не на этой стороне гор. Дальше таиться незачем и я расскажу вам то, что известно мне. Не так уж и много, но окончательную цель нашего похода, мы узнаем только если перейдем горы, не раньше. Нам приказано, дойти до ущелья Рух и найти древний транспортный тоннель, ведущий на ту сторону гор. Обнаружение тоннеля гарантировали Гобой и Лонг, нашедшие в архивах записи об экспедиции отправленной магической академией в эти места около тридцати лет назад. Если же мы не сможем его найти, то севернее есть пещеры выходящие на другую сторону гор. Гобой и Лонг вы уверены, что сможете найти этот проход?

— Ну, теоретически мы сможем обнаружить это место. Согласно записям, глава экспедиции оставил там магическую метку. Записи об экспедиции и том, как можно обнаружить тоннель, я сам лично сжег, так что вряд ли кто-то кроме меня и моего ученика сможет найти его, — пожав плечами, ответил маг.

— Раз пошел такой разговор, то у меня вопрос, а с грузом что? Что это такое и для чего мы его тащим? — поинтересовался я.

— Это вопрос не ко мне, а к Никорию. Никорий, расскажи всем, что это такое и для чего этот груз, — кивнув мастеру, сказал капитан.

— Это своего рода сборный одноразовый портал. Все сегменты этого портала взаимозаменяемы и до того как в него начнет поступать сила, его еще можно разобрать или собрать. Если же телепорт заработал, то он спаивается в единое целое и активен до тех пор, пока не выгорит дотла. Я не знаю, где находится второй портал, но он должен быть идентичен тому, что соберем мы. Порядок сборки портала и его использования мне известен, ну вот вкратце и все.

— Выходило, что наша задача, заключается в том, чтобы перейти на ту сторону гор, собрать портал и активировать его. Тогда, к чему такие сложности? Ведь можно было перейти горы южнее, где есть множество перевалов и тогда не пришлось бы идти по Гиблым Землям. Или же я что-то упустил из виду и не вижу общей картины событий? — спросил я Бронта почему-то еще больше посмурневшего, от моих вопросов.

— Все так, но не одному тебе пришли на ум такие мысли. Помимо нашего отряда разными маршрутами вышли еще две группы. Не слабее нашего отряда, хорошо подготовленные и отлично экипированные бойцы, можно сказать, элита. С ними были маги и проводники, заранее изучившие маршрут. Сегодня утром мне сообщили, что один из отрядов был полностью уничтожен еще позавчера, но перед этим успел уничтожить портал. Вторая же группа вчера понесла значительные потери и ее остатки отступили к крепости Кунг-Сих. Сама крепость осаждена и там сейчас очень жарко. В Сверде объявлен сбор дружин и добровольцев. На границе с империей так же идут бои, но герцог Кинтар пока смог сохранить войско и держится. Такова ситуация на данный момент. Есть ли еще какие вопросы? — спросил капитан, закончив излагать общую обстановку на фронтах и обведя всех усталым взглядом, сказал: — Нет вопросов. Хорошо. Мастер, осмотри груз и объясни Гобою и Лонгу, каким образом он должен быть собран и использован, а так же, как его можно быстро уничтожить. Отныне один из вас всегда должен находится рядом с телепортом. Портал ни в коем случае не должен достаться врагу. Теперь все, идите отдыхать.

Все услышанное на этом то ли совете, то ли инструктаже, наводило на невеселые мысли. В первую очередь становилось понятно, что кто-то идет на шаг впереди планов герцога. И этот кто-то достаточно информирован и имеет немалую силу и ресурсы, чтобы пресекать попытки проникновения на эльфийскую территорию. Наш отряд тоже несколько раз был близок к провалу и уничтожению, но пока мы продвигались вперед. Сейчас же этот таинственный враг может взяться за нас всерьез, так как два отряда посланные параллельно с нами, сошли с дистанции. Капитан это прекрасно понимает и неудивительно, что он так настроен.

Проверив караулы и поужинав, я вместе с Нерсией отправился в нашу палатку. Нам было чем заняться и как только полог палатки опустился за нашими спинами, я стянул с девушки кольчугу с портупеей и мои руки нырнув под ее рубаху, прошлись по горячему телу. Ладони замерли на двух больших полушариях и поцеловав ее, я не мешкая, скинул с себя все железо. Чтобы не было завтра, а сегодня мы любим друг друга и было в этом столько страсти и нежности, словно в первый раз.

Жена уже давно спала сном младенца и ее голова покоилась у меня на груди. Я же все никак не мог заснуть и самые черные предчувствия отступившие на то время, пока мы занимались любовью, вновь нахлынули с новой силой. Наконец я задремал и практически сразу же ко мне пришло видение.

Окружающий мир был в серых тонах и пришло понимание, что дело не в освещении, а в том, как видит существо, глазами которого я смотрел. Оно видело в темноте, вот почему все было в серых и сумрачных тонах. К тому же это создание почти наверняка было зверем, потому как бежало на четырех ногах. Надо отметить, что бежал зверь довольно ходко и хотя передвигался на четырех лапах, голова его была более чем в полутора метрах от земли. Это означало, что зверь довольно крупный и почти наверняка опасный. Спустя несколько минут, я узнал местность по которой передвигалось существо. Это был наш дневной маршрут, начало спуска в овраг, где произошла стычка с упырями. Зверь определенно шел по нашим следам и это не сулило нам ничего хорошего. Вот это создание достигло места, где мы сожгли трупы искателей, ставших упырями и замерло. После чего оно начало кружить по округе и вот тогда-то я и увидел, что зверь не один и их как минимум несколько десятков. Представшие передо мной хищники, а никем иным такие создания и быть не могли, производили устрашающее впечатление.

Больше всего эти звери походили на рысь, но очень большую рысь. В холке более полутора метров, светлая короткая шерсть, вдоль всего туловища волнистые черные полосы, на концах постоянно прядающих ушей черные кисточки. Длинный хвост и на его конце острый шип в чем-то маслянисто блестящем. Острые зубы и когти, до поры спрятанные в подушечках лап. Кошачья грация и стремительные движения довершали образ, идущих по нашему следу хищников. По всему выходило, что это лорки, эльфийские выкормыши, которым с детства вживляли подчиняющие кристаллы. Сегодня после боя с кровососами Гобой рассказал немного об лорках и поведанное им, не обнадеживало. Была у этих существ, одна не очень хорошая для нас особенность. Из-за того что с самого щенячьего возраста котята постоянно соприкасались с магией, с возрастом у них вырабатывался иммунитет ко многим видам магического воздействия. Единственной и пожалуй самой действенной против них магией, оставалась магия огня и то, самая сильная. Было еще обычное оружие, но против такого количества лорков... Даже если мы победим, то это будет Пиррова победа. Меж тем, звери кружили по месту боя, словно по запаху собирая информацию о бывших здесь днем людях. Но вот хищник, глазами которого я смотрел, несколько раз мяукнул и неспешно затрусил по следу нашего отряда. Остальные звери двинулись следом. На этом моменте видение прервалось и я проснулся.

— Нерсия, проснись, — тронув за плечо девушку, позвал я, и активировав светоч, начал одеваться и накидывать амуницию.

— Артем, что случилось? — полусонно пробормотала жена, но увидев, что я обеспокоен не на шутку, стряхнула остатки сна.

— Собирайся, нам возможно придется скоро драться или же покинуть это место, это уже как капитан решит, — ответил я, натягивая кольчугу и подхватив перевязь с оружием, вышел из палатки.

— Всем подьем! Тарон, поднимай всех наших, полная готовность! — приказал я десятнику, стоящему старшим над караульными охраняющими портал и громко позвал: — Варт! Тист!

Через десять минут лагерь бурлил и все уже были на ногах. Капитан, Никорий, маги и Шенгорион выслушали рассказ об идущих по нашему следу зверях и лица их помрачнели. Это не тупые мертвяки или измененные твари. Лорки обладали примитивным разумом и нападали со всех сторон. Если же встречали организованное сопротивление, то вполне могли отступить и подгадав момент и место, напасть на выгодных для них условиях. Наша позиция была неплоха и мы вполне могли здесь выстоять, но и высиживать в полуразрушенной крепостишке у нас не было никакой возможности. К тому же количество лорков было слишком велико. Все это понимали и наверняка каждый из нас выискивал наиболее оптимальный вариант беспроигрошной для нас победы или ухода от преследования. У меня тоже появилось несколько мыслей по тому как решить вопрос с лорками одним махом, но пока я придержал свое мнение и решил выслушать, что же предложат остальные.

— У кого какие предложения по идущим по нашему следу зверям. Пусть каждый изложит что можно сделать, но только кратко, времени у нас мало. Если Артем не ошибается, то час — полтора. Начнем с тебя Остарг, — сказал капитан, кивнув командиру искателей.

— Ждать в крепости нет резона. Хищники в лоб на готовый к бою строй не полезут, но и нам житья не дадут. Самое главное мы не сможем всегда бодрствовать. Дрова и вода закончаться и придется отправлять кого-то за ними и тогда преимущество будет за ними. Среди деревьев и холмов наши воины станут легкой добычей. В получасе быстрого марша, есть тропа уходящая к пещерам гоблинов. Даже если мы просто выйдем на нее, то зверье не сможет напасть на нас со всех сторон. Тылы смогут удерживать маги и орки имеющие самые лучшие доспехи в отряде. Надо уходить, — закончил Шенгорион излагать свое мнение.

— Я согласен с Остаргом, надо уходить. Мы не сможем тут сидеть долго. Хищники будут сторожить нас тут до тех пор, пока не придут их погонщики и хозяева. Тогда нам точно конец или придется собрать портал и через него уйти из ловушки, — поддержал искателя мастер.

— Мы за то, чтобы уходить из крепости, — сразу за обоих ответил Гобой, кашлянув в кулак.

— Что скажешь ты, Артем. Ты уже не раз выручал нас из беды, так что выкладывай свои соображения.

— Прежде чем я изложу свои соображения, у меня вопрос к магам. Сможете ли вы хотя бы на несколько минут создать круговой барьер непроницаемый для проникновения лорков, но такой, чтобы можно было быстро его убрать?

— Я смогу, — немного помедлив, ответил мастер.

— Тогда я думаю, что отряду не стоит покидать крепость. Нужно закрепиться на развалинах разбитой стены. Уход к пещерам гоблинов, уведет нас от заданной цели, а перевалить горы поверху, мы не сможем, у нас нет ни теплой одежды, ни снаряжения. Никорий, два орка и я уйдем к тропе, по которой мы сегодня шли и постараемся остановить хищников. Важно, чтобы никто из наших воинов, не покинул в это время укрытие, потому что тогда они могут попасть под удар заклятия. Я попытаюсь накрыть всех лорков одним махом, но для этого мне понадобится несколько минут. Мастер при появлении зверей создаст барьер, а если у него не получится или же кто-то из них прорвется сквозь преграду, то необходимые мне мгновения выиграют воины. Я не могу полностью ручаться за успех и не могу приказывать Никорию и воинам рисковать своей жизнью, но обещаю сделать все от меня зависящее для того чтобы уничтожить хищников.

— Хорошо Артем, действуй, — взвесив все за и против, дал свое согласие Сагул.

— Я пойду с тобой, будет интересно понаблюдать, чем же таким ты собираешся уничтожить стаю лорков, — спокойно заявил маг.

— Тогда по местам и пусть удача не изменит нам и в этот раз! — закончил наш совет Бронт.

— Тарон остается за старшего, — объявил я собравшимся у разлома оркам и обведя их взглядом, сказал: — Нужны два добровольца, предупреждаю, они могут не вернуться, впрочем, как и я с мастером.

Добровольцами вызвались почти все и показав на двоих из них, я приказал: — Со мной пойдут Долан и Баир, с собой возьмите щиты и рогатины.

— Артем, — окликнула меня шаманка и когда мы отошли в сторону ото всех, она чуть ли не со слезами на глазах и обидой в голосе спросила: — Почему? Почему ты не хочешь взять меня с собой? Ведь когда мы шли убивать демона, ты не отказался от моей помощи? Так что же изменилось за это время?

Взяв ее руки в свои, я приложил их к ее животу и улыбнувшись сказал: — Два дня назад, я подумал, что мне показалось, теперь же вижу, что нет. У нас будет ребенок и он должен родиться. Ты знаешь, что я прав, так что я не могу взять тебя с собой, но знай, я вернусь. Теперь же успокойся и постарайся прикрыть своих соплеменников в случае, если мы все же не сможем остановить этих зверей. А теперь мне пора, — и поцеловав опешившую от таких известий жену, я развернулся и махнув ожидающим неподалеку оркам и мастеру, направился к темнеющему лесу.

Повинуясь моей воле впереди поплыл огонек светоча, освещая нам путь. Мне и Никорию хватило бы и ночного зрения, но воинам такая роскошь была недоступна, поэтому я осветил путь. По моим прикидкам, нам надо было удалиться от нашей стоянки метров на двести-триста, там как раз было подходящее место, большая каменистая площадка, слегка заросшая редкой травой. Вечером мы проходили через нее и по всему выходило, что эльфийские тварюшки ее не минуют, потому как идут по нашему следу, к тому же огонь светоча не даст им пройти мимо. Эдакий маяк в ночи. Это может привлечь и других, но от них мы отобьемся. Словно вторя этим мыслям из темноты вынырнуло несколько мертвецов и заковыляли к нам. Однако останавливаться не пришлось, из руки мага выхлестнулся багровый хлыст заклятия и перерубил живых мертвецов. По тому какой знакомой силой дохнуло от его заклятия, стало понятно, что Никорий принял покровительство богини. Его заклятия изменились, изменилась скорость и цветовой фон заклинаний. Когда в первый раз я применил дарованную ею силу, то у меня так же проскакивал багровый цвет в видимом спектре используемых заклятий.

На границе света и тьмы мелькало несколько аргов, но в драку твари не полезли, а крались неподалеку. Так больше никого и не повстречав, мы достигли выбранного мною места и добавив в светоч силы, я начал построение изученного до этого инферно, но пока еще ни разу не опробованного в деле. Маг, так же приступил к построению защитного заклятия, а воины развернувшись к лесу, занялись тем, ради чего их и брали, то есть нашей охраной.

Минут десять я потратил на построение и вот заклятие начало наливаться силой. Теперь надо было ждать, а когда появятся лорки, позаимствовать при помощи телепорта силы у истока и не прерывая связи спустить заклятие с поводка. Это потребует времени, может минуту, может несколько мгновений и в этот момент мне и понадобится помощь мага и Долана с Баиром. Мастер также закончил и воздух вокруг нас словно бы наэлектризовался, столько силы он влил в настороженное заклятие. Так прошло еще минут пятнадцать. Первыми приближение кошаков почуяли притаившиеся в лесу арги и взвизгнув, измененные твари ломанулись вглубь чащи.

— Они идут, начинай Артем. Скажешь, когда мне снимать защиту, — не отрывая взгляда от тропы по которой мы шли вечером, процедил маг.

Придавив частицу истока вставленную в гнездо телепорта, я представил это место и мысленно протянул нить к месту силы. По ней хлынула сила и тут из леса начали появлятся хищники. Стремительно рассыпавшись и не собираясь в стаю, они начали окружать нас. Никорий окончательно запустил свое заклятие и орки отступили от защиты засверкавшей проскакивающими внутри нее искрами. Несколько хищников прыгнули на окруживший нас защитный кокон, но были отброшены обратно. Стая закружила вокруг и я достав меч, громко сказал: — Пора! — одновременно вливая в инферно позаимствованную у истока силу.

Защита резко пропала, а я воткнув меч в землю, отпустил на волю огненную стихию. Мгновение и в нескольких метрах от нас возникла гудящая стена огня высотой более двух метров и набирая разгон, устремилась дальше. Казалось, сам воздух и земля воспламенились, настолько это было страшно и величественно. Деревья, кусты, трава и все, что могло загореться, в один миг вспыхнуло жарким пламенем и вокруг стало светло как днем. Соединяющая меня с истоком нить лопнула, но я не прекращал отдавать разбушевавшемуся заклинанию силу и гнал его все дальше и дальше. Попытавшиеся сбежать кошаки один за другим попали под огненный каток и были им уничтожены. Только одна особь успела проскочить к нам, прежде чем огонь охватил все вокруг, но орки были готовы и приняли ее на рогатины, а Никорий пропалил в ней дыру размером с кулак простым и надежным огнешаром.

Скрежетнув, нагревшийся меч вышел из оплавившейся лунки и пошатнувшись, я встал. Поддержав меня за руку, маг весело ухмыльнулся и оглядев полыхающий лес, сказал: — Не расскажешь, что это было?

— Обязательно, вот только отлежусь немного, — просипел я и не узнал своего голоса.

До лагеря меня чуть ли не на закорках дотащили орки, а там, я окончательно слег и последнее, что мне запомнилось, это озабоченные лица магов и Нерсии окруживших меня. Потом темнота и пришел я в себя уже при свете дня, мерно покачиваясь на носилках. Рядом с ними шла жена, в руках у нее был какой-то узелок сплетенный из как минимум пяти видов лечебных трав. Нахмурившись шаманка что-то еле слышно шептала и одновременно ее пальцы проворно сплетали весь этот травяной сбор. При этом вокруг нее творилась какая-то непонятная волшба, но что это было, для меня было непонятно. Местность вокруг разительно поменялась. Лес и холмы сменили скалы и широкое ущелье с редкой травой и чахлыми деревьми растущими из отвесных стен этого каменного мешка. В вышине парило несколько крупных птиц, наверняка, что-то вроде наших земных орлов. И окружающий фон изменился, из-за слабости я не сразу уловил, в чем же разница, а потом, понял, исчезло давящее на психику проклятие Гиблых Земель. С одной стороны плюс, а с другой минус. Плюс это то, что не будет измененных зверей и мертвяков, минус же это то, что теперь могут напасть эльфы и прочие разумные, держащиеся на расстоянии от пропитаной проклятием земли. Мы же не знали об этих местах практически ничего, значит, может случится все что угодно. Ситар, несущий носилки последним, наконец увидел что я открыл глаза и громко сказал:

— Артем очнулся! Тарон, доложите капитану, пусть объявят привал, все равно уже полдень. Ну ты как командир? Мы уж думали, все, но маги сказали, что ты не рассчитал сил и перенапрягся. Да, знатный ты устроил костерок. На пару стрелищ все окрест выгорело дотла. До самых развалин огонь докатился. Впервые подобное видел, — положив носилки на камни и помогая мне сесть, весело прогудел северянин.

— Рад тебя видеть Ситар. Как там наши? Все ли целы, потерь надеюсь, нет? Так говоришь пионерский костер мой тебе понравился? — с трудом удерживая равновесие, поинтересовался я.

— Потерь нет. Чем ближе горы, тем меньше измененных тварей, а мертвяки так вообще пропали. А что такое пионерский костер? — сняв шлем и взьерошив мокрые от пота волосы, озадаченно спросил Ситар.

— Потом как-нибудь расскажу. Нерсия, как далеко мы ушли от развалин и сколько я вот так вот путешествую?

Шаманка занятая разведением огня, оглянулась и окинув меня обеспокоенным взглядом, ответила:

— Ушли не так уж и далеко, начались горы, идти стало труднее. На носилках ты уже полдня и еще до вечера на них будешь передвигаться. Сейчас я приготовлю зелье и к вечеру силы к тебе вернуться. А о магии можешь забыть как минимум до утра. Чем ты думал, когда выпустил на волю такую силу? Ведь ты мог погибнуть от истощения, — отвернувшись от меня и зажигая магией сложенные пирамидой дрова, закончила она свой нравоучительный спич.

— О нас я думал и о том, чтобы ни один лорк не ушел, слишком они опасны. Лучше уж я один на носилках буду лежать, чем кто-то из нашей сотни ляжет в землю. Вот о чем, я думал. К тому же у меня есть такая прекрасная жена, сведущая в целительстве, а она уж наверняка поставит меня на ноги.

Никак не отреагировав на эту грубую лесть, шаманка священнодествовала у разгорающегося костра. Вскоре пришел капитан, десятники и маги. Сагул похвалил за уничтожение стаи, но увидев, что мое самочуствие оставляет желать лучшего, ушел. Десятникам я приказал по-прежнему слушаться Тарона и они отошли. Маги так же демагогию не устраивали, а объединив силу, занялись моим лечением. Стало полегче, но сразу же после этого Нерсия поднесла мне чашку с травяным взваром. От парящей паром чашки несло той самой непонятной мне магией, а на вкус это пойло было вообще убойной дрянью. С горем пополам влив в себя эту гадость, я спустя несколько минут почувствовал, что меня клонит в сон. Однако заснуть не получилось. Сначала был разговор с женой. Если это можно было назвать разговором, по крайней мере его начало. Говорила все больше она, а мне пришлось выслушивать, потому как сбежать, сославшись на занятость у меня пока еще вряд ли получилось бы. Это еще были не упреки, но как минимум предпосылки к первому разладу. Хорошо хоть Нерсии хватило ума, дождаться пока все отойдут по своим делам и не повышать тона. Смысл претензий заключался в том, что жена будет сопровождать меня вне зависимости от моих просьб и приказов. Потому как она не мой воин и раз я считаю возможным рисковать своей жизнь, то и она будет.

Можно было мирно покивать и все равно сделать по своему, но что-то на меня нашло и уступать мне расхотелось. Да и то что я узнал об орочьих порядках наталкивало на более жесткий ответ. Остановив разошедшуюся Нерсию жестом, я взял лежащее рядом с носилками копье и опираясь на него, встал на непослушные ноги.

— Я выслушал тебя и да, ты не мой воин а гораздно больше и потому должна помнить, что было тобой сказано когда ты выходила за меня замуж. Ты поклялась во всем и всегда слушаться меня, я же обещал добывать пищу, защищать тебя, наших будущих детей и клан. Нерсия, ты помнишь? — спросил я ее, заворачивая рукав рубахи в месте татуировки полученной в день нашей свадьбы.

— Помню, Артем, муж мой, — обескураженно-расстерянно кивнув, ответила шаманка.

— Прежде всего я думал о тебе и нашем будущем ребенке и если рисковал, то риск этот оправдался. Нерсия, прошу тебя больше не устраивать подобных разговоров без веских оснований для этого и чтобы ты не думала, я люблю тебя, — попытался я хоть немного смягчить окончание разговора.

— Хорошо Артем, — кивнула жена и отвернувшись, начала собирать походный скарб, выложенный на обенный привал.

Приближающийся к нам мастер, прервал наш неприятный разговор.

— Интересный рисунок и руны, и нанесен явно не тушью. Если не ошибаюсь, родовая татуировка? — спросил он, показав на причудливо переплетающиеся руны и изображения, уходящие к самому плечу.

— Да, она самая, — подтвердил я немногословно, опуская рукав на место.

— Чувствуется в ней отпечаток тво... то есть нашей покровительницы, — поправил сам себя маг и спросил: — Ты ведь уже почти наверняка почуял, что я использую ЕЕ силу?

— Еще ночью, когда ты мертвецов заклятием перерубил, — подтвердил я.

— Странно и необычно использовать эту мощь, которую раньше видел, но не мог взять, не говоря уж о том, что сила заклятий возрастает в разы. Мечтают об этом многие, а досталась таким отщепенцам, как ты и я. Знаешь Артем, я до последнего не хотел отпускать Кассию и... — маг запнулся и досадливо поморщившись, продолжил: — В общем, я хотел сказать тебе спасибо, если что-то со мной случится, то им не придется скитаться потерянными душами, теряя остатки воспоминаний.

— Не за что, Никорий. Каждый делает свой выбор сам и ты, тоже выбрал.

— Кстати, Артем, а ты знаешь, что каждое такое магическое перенапряжение либо убивает мага, либо расширяет его магические возможности, — спросил мастер, сменив тем самым, тяжелую для него тему.

— Нет, не знал, хотя нечто подобное со мною уже было, — ответил я, вспомнив случай, когда запущенные зельем усиления, чуть было не убили меня.

— На будущее знай, если подобное случится с тобою вновь, то исток излечит тебя за несколько часов. Ведь это у тебя телепорт? — поинтересовался маг, кивнув на браслет и поднялся, собираясь уходить.

— Да, телепорт, — подтвердил я.

— В случае нашей неудачи, ты сможешь уйти и утянуть с собою еще кого-то, главное, чтобы этот кто-то крепко держался, а то, его могут больше и не найти совсем. Нда, были уже случаи... Ладно, ты давай выздоравливай, я еще подойду, — бросил мастер, уходя.

И снова мерное покачивание носилок и дорога. Довольно скоро сонное состояние вернулось и я заснул.

21 Глава

Гидей, верховный шаман гоблинов рода Шарий, ощутил как висящий на груди амулет сначала потеплел, а потом начал быстро нагреваться, приказывая незамедлительно связаться со Светлейшим. Он не любил ждать и любое неповиновение и промедление каралось жестоко и быстро.

— Шахрей! — окликнул старшего ученика, шаман и по совместительству глава маленького рода. Когда парень подбежал, Гидей приказал: — Остаешься за старшего, никого ко мне не пускать. Вернусь, спрошу с тебя.

Стараясь не сорваться на бег престарелый гоблин быстрым шагом направился в свое жилище, выполняющее еще и функцию заклинательного покоя. Повернув в коридор, где его уже никто не мог увидеть, глава рода перешел на бег. Задыхаясь, он вбежал в свою пещеру и сорвав с шеи горячий амулет, бросил его в большую каменную чашу с водой. Шепча слова заклятия, шаман гадал, чего в очередной раз надо этому страшному существу, довлеющему над родом Шарий уже несколько сотен лет. Покровительство именующего себя Светлейшим, не принесло гоблинам ничего хорошего и род балансировал на грани вымирания. Отогнав все эти неудобные в данный момент мысли, Гидей принял самую подобострастную позу и мимику и преданно посмотрел на проступающий в водной глади образ так ненавидимого им господина.

— А ты не спешил, червь. Что, забыл уже как подох твой предшественник? — вкрадчиво спросил благообразный эльф в свободной одежде, пошитой из ослепительно-белого материала с золотой окантовкой.

Как поведал бывший шаман, когда обучал тогда еще молодого ученика Гидея, именно из-за этого пристрастия к светлой одежде, эльф Наил и стал впоследствии называться гоблинами Светлейшим. И он же рассказал, что Наил Тирриоль в самом начале, когда род Шарий только-только откочевал от Дикого Леса и осел в предгориях, был совсем другим. Тогда он предстал перед вождем и тремя старейшими шаманами как благодетель и спаситель. Несколько лет Наил регулярно наведывался в обживающееся племя и оказывал помощь. Под боком поселился прайд кровососов? Не проблема, эльф и сопровождающие его эльфы уходят к логову и вампиры истреблены, так все решили тогда. Вам угрожают полуразумные ледяные великаны, спускающиеся с перевала и разоряющие ваши охотничие угодия? Все решаемо и вот уже великаны не смеют заступить на земли рода. Взамен шаманы и старейшины щедро делились немногочисленными родовыми секретами, которые они никогда бы не рассказали чужаку и инородцу. Секретов было не так уж много, но они были и кстати, именно благодаря одному из этих секретов, вампиры не могли приблизиться к селению гоблинов. Иногда Светлейший просил добыть редкие травы, встречающиеся только в горах и воины рода отправлялись на поиски. Требовалось добыть измененных животных и тогда шаманы уходили на поиски подходящих экземпляров. Спустя какое-то время мирного сотрудничества старейшины и вождь стали замечать, что Наил все больше требует и все меньше помогает. Однако помня, что Светлейший не раз выручал род, гоблины не роптали. Потом было несколько лет затишья и наконец, эльф в очередной раз попросил о помощи. Сильнейшие шаманы и несколько десятков лучших воинов племени ушли с эльфом и пропали. Все попытки связаться с ними или Наилом ни к чему не привели. А через несколько дней, шаманы и воины вернулись... Вернулись ночью и были они уже упырями. В ночной бойне погиб вождь и с ним большая часть самых боеспособных членов рода. Вечером, когда обескровленный род насыпал каменный курган над прогоревшим погребальным костром, пришел Светлейший и за спиной у него маячили три колышушиеся тени. Вампиры, слушались эльфа словно собаки и выполняли его приказы. Новому вождю достался амулет связующий его со Светлейшим и жесткий наказ, карать за любое неповиновение. Так началась новая жизнь у остатков рода Шарий. Просьбы бы заменены приказами и их надо было выполнять быстро и в срок. Любые попытки гоблинов покинуть предгория или же не выполнить приказы, карались без промедления. Непокорные шли в пищу, либо кровососам, либо лоркам или же великанам, теперь уже вовсю хозяйничающим в долинах из которых их якобы прогнали. Понятно, что до полного истребления незванный благодетель гоблинов не доводил, но хорошего в сложившемся укладе было мало. Предшественник Гидея, Лотт смог связаться с родом Миол, проживающих на северной оконечности гор, но когда он отправился на встречу с их вождем и старейшинами, его перехватили в пути. Ошметки от его тела и тел воинов, его сопровождавших нашли на тропе, ведущей к селению. Это было наглядным предупреждением о том, что Светлейший не забывает о своих зверушках.

— Светлейший, нижайше прошу простить меня. Я связался с вами, как только добежал. Обещаю, впредь подобное не повториться, — отведя взгляд, подобострастно пробормотал шаман.

— Хорошо, а теперь слушай меня внимательно и запоминай. Надеюсь повторять не придется, иначе, ты и все ваш бесполезный род отправитесь на корм моим питомцам. На восток от вашего селения идет отряд состоящий из людей и орков. Ты должен будешь встретить их на выходе из ущелья и втереться к ним в доверие. Они будут кое-что искать, им нужно то место, где возились людские маги, ты должен помнить, ведь ты был там со своим учителем. Не вздумай им указать это место. Сами они его не найдут, хоть на что-то сгодился Лотт. Так вот отведешь их в Звенящую долину и надо сделать это вечером, чтобы они остались там на ночевку. Убедись, что они расположились на ночлег и свяжешся со мной. Тебе все понятно? — эльф скептически посмотрел на угнувшегося гоблина и сардонически ухмыльнулся, наблюдая с каким страхом тот утвердительно закивал и пролепетал:

— Дда Светлейший. Не беспокойтесь, все исполню, как прикажете.

Как только связь прервалась, все подобострастие моментально исчезло и на лице старого гоблина появилось задумчивое выражение. Кивнув каким-то своим мыслям, старик подошел к нишам, выдолбленным в стене и достал объемистый мешочек. Была только одна возможность, узнать что поменялось в раскладе сил и почему Светлейший допустил, чтобы неугодные ему люди подошли настолько близко к его владениям. Жаль, что шаманы и вождь, приведшие сюда род, пренебрегали рунами в отличие от шаманов рода Миол. Именно оттуда Лотт принес это умение и успел передать его своему ученику. Несколько десятков деревянных плашек изготовленных вручную из разных пород древесины, в зависимости от изображенной руны Гидей изготавливал собственноручно. На то, чтобы собрать необходимые материалы, ушел почти год. После чего шаман нанес на каждую плашку руну и частицу своей крови. Обязательным условием для успешного создания рунного набора было чтобы после всего этого руны находились при своем создателе один малый месяц. Шаман выполнил все условия и с тех пор еще ни разу не пожалел о потраченном времени и силах. Как минимум два десятка охотников и поисковиков племени были обязаны жизнью именно этим невзрачным деревянным плашкам. В них не было никакой магии, но они еще ни разу не ошиблись и теперь Гидей намеревался произвести полный расклад рун, на судьбу рода и расстановку сил сложившихся вокруг него. Старый гоблин чувствовал, что Светлейший уже решил судьбу маленького рода и решение это было не в пользу гоблинов. Их просто использовали, а теперь, когда инструмент начал приходить в негодность, гоблины скорей всего пойдут в пищу, тем же великанам. Ведь именно в Звенящей долине они больше всего охотились и туда же с ночлегом надо было определить неизвестно зачем забредший в эти края отряд. Дылды, как их привыкли называть гоблины, хоть и были не шибко умны, но и за просто так на железо и магию они не попрут. То, что в прибывшем отряде находились маги, шаман заключил из того, что они вообще смогли сюда добраться. Так что Светлейший наверняка что-то великанам пообещал. Спрашивается, что? Ответ прост и незатейлив, — гоблинов, потому как вечно голодные дылды, давно поглядывали на их селение и лишь приказ эльфа не давал им перебить гоблинов. Бывало, что охотник пересекший невидимую черту, бесследно пропадал. Был и нет его.

Шаман перешел в цент пещеры, где на полу был изображен круг с четырьмя лучами примыкающими к нему. Положив на острия лучей необходимые ингридиенты Гидей сел в центре круга и полуприкрыв глаза, начал напевать заклинание. Все четыре ингридиента одновременно вспыхнули бездымным пламенем и для шамана окружающий мир словно исчез. Остался только пятачок серого пола и молочный туман, охвативший этот пятачок со всех сторон. Старый гоблин удовлетворенно улыбнулся. Теперь никто и ничто не сможет увидеть и повлиять на рунное гадание, слишком много от него зависило и Гидей не хотел рисковать.

Глубоко вздохнув, глава рода начал вынимать плашки по очереди и раскладывать их на полу. Первой легла руна родства Иг и это говорило о том, что гадание идет в правильном направлении. Следом за ней на полу выстроились и оставшиеся руны. Гоблин смотрел на выстроившиеся руны и не мог понять, как такое могло произойти. Либо руны впервые соврали, либо все, что они показали было правдой и тогда... Гидей крепко задумался, всматриваясь в руны и искал другое объяснение, но руны дали однозначный ответ, а такое было впервые. Наконец, шаман собрал все плашки обратно в мешочек и взмахом руки развеял заклятие, скрывавшее его от чужих глаз. От нерешительности охватившей его в начале, когда он увидел результат гадания, не осталось и следа. На смену ей пришла твердая уверенность, что другой такой возможности не будет и надо действовать, причем, незамедлительно, а иначе будет поздно, об этом же говорили и руны. Сборы не заняли много времени и спустя несколько часов, вождь, два его ученика и десяток охотников, вооруженных духовыми трубками и рогатинами, вышли из селения.

* * *

Ночевать пришлось в ущелье, ночь прошла спокойно, а наутро, я уже чувствовал себя довольно бодро и продолжил путь на своих двоих. В отличие от физической формы, мачическая оставляла желать лучшего. Магия возвращалась, но пока, на что-то серьезное сил у меня не хватало. Можно было конечно связаться с истоком и попробовать взять заемной силы, но это было не к спеху и я, решил не спешить. Враги нам пока не угрожали, да и предчувствий у меня плохих не было, а я своей чуйке за последнее время привык доверять. В полдень мы наконец то вышли из ущелья и оказались на небольшом плато, покрытом невысоким и редким лесом состоящим в основном из хвойных пород деревьев. Впереди возвышались горы со снежными шапками на вершинах, а неподалеку шумела река. Проводники вывели нас к ней и я невольно залюбовался. С невысокой скалы срывался поток воды и обрушиваясь вниз в водоем, разлетался водяной взвесью, и из-за нее над водой образовалась радуга.

Капитан объявил большой привал и как только все перекусили, то ринулись к воде, кто постираться, кто обмыться. Мужской коллектив и никто особо не стеснялся того, что среди нас все же есть одна женщина. Вниз по течению потекла не особо чистая водица и поэтому, Нерсия и я отправились вверх по течению. Пришлось попотеть взбираясь по извилистой звериной тропе, но когда мы поднялись наверх, то не пожалели. Русло речушки здесь раздавалось вширь и воды было максимум по грудь. Решили обмыться по очереди и первой пошла жена. Пока она бултыхалась, я сторожил, а когда она вышла из воды, то у меня аж в горле пересохло, настолько она это сделала грациозно и естественно. Однако, не то место и не то время, потому отвернувшись, я еще раз просеял взглядом редкий лес. Что-то на гребне ближайшей сопки мелькнуло и присмотревшись, я увидел спускающуюся по склону щуплую фигуру. Для человека или эльфа мелковат, для гнома щуплый, те пошире и помассивнее.

— Нерсия! Одевайся быстрее, к нам гость, — не оборачиваясь, сообщил я одевавшейся девушке.

— Вижу. Это гоблин, — откликнулась она.

— Что-то сомневаюсь, что он здесь один, но остальных не видно, — сообщил я шаманке, когда она подошла, на ходу затягивая ремни на броне.

— Это шаман, — уверенно сказала она.

— Почему ты так решила? — поинтересовался я.

— Сейчас ближе подойдет, и ты сам все поймешь, — ответила она.

— Не знаю, как выглядят гоблины, потому как это первый представитель их расы, которого я видел, но мне этот гоблин показался довольно старым.

Седые черные волосы с изрядной долей седины, светло-зеленый цвет кожи, большие заостренные уши, ростом метр тридцать-сорок, большие карие глаза, устало рассматривающие нас, глубокие морщины. На голове круглая серая шапочка крупной вязки и из того же материала что-то типа туники, стоптанные сапоги со смятыми гармошкой голенищами и большая сумка перекинутая через плечо завершали картину.

— Приветствую вас на землях рода Шарий. Что вас привело в наши края и не нужна ли вам какая помощь? Я заметил как вы и ваши спутники прибыли в наши места и решился познакомиться с вами, а то к лагерю так просто лучше не подходить, другое дело с вами. Мне бы было крайне интересно, поговорить с вашим старшим, а то гости к нам нечасто заходят, даже и не знаем, что там за пустошью происходит, — сказал старик, на имперском, хоть и с акцентом, но вполне понятно.

По пути к лагерю старик невзначай задавал вопросы и при этом сам увиливал от ответа, каким же все-таки ветром его сюда занесло. Сказал только что вышел собрать трав для эликсиров, но увидел наш лагерь и решил узнать кто прибыл в их края. У меня сложилось стойкое ощущение, что появление этого гостя не случайно и как минимум несет разведывательный характер, а как максимум, подготовка неизвестного врага к нашему полному уничтожению. Все ж таки все последние нападения были организованы именно с целью остановить наше продвижение вперед. Плохо было то, что противник о нас знает многое, если не все, а мы не знаем о нем ничего, кроме того что это возможно кто-то из старейших эльфов. По крайней мере, так же думали маги и Нерсия и все те, кто был в курсе того, что именно мы тащим за горы.

Как только шаман попал в цепкие руки магов, бывший архивариус почему-то очень обрадовался местному этносу. Я же попросил их помурыжить старика какое-то время и не вести его к капитану. А сам с женой перехватил спешащего навстречу капитана и после чего жена сообщила ему о том, что старик был неискренен и соврал, что случайно забрел в эти места. Так же он солгал и о том, что он один, а все вкупе говорило о том, что он именно нас искал и знал где искать. Вопрос, а зачем он бил ноги в такую даль, если мы оставили их поселение в стороне от нашего маршрута, если верить следопытам и карте что составили маги. А еще, откуда он так оперативно узнал о нашем появлении? Все это капитан внимательно выслушал и поморщившись, сказал:

— А что ты предлагаешь? Прирезать этого подозрительного гоблина и переть в неизвестность? Маги только что сообщили мне, что потеряли из вида магическую метку, по которой мы могли найти вход. Этот же, как вы говорите шаман неплохо говорит на имперском, а значит он из тех, кто был при экспедиции. Скорей всего он или кто-то из его села может привести нас к нужному нам месту. Предложи что-то более дельное и я решу, стоит оно того или нет.

Я уже обдумывал, что можно сделать и потому с ответом не медлил:

— Есть мысль, как сделать нашего гостя более откровенным, но не знаю, получится ли это без крови. Надо выслать наших самых умелых разведчиков и найти тех с кем пришел старик, после чего при поддержке магов спеленать их. После этого без членовредительства побеседовать по душам. Думаю, в таком положении он не станет нам врать. Дай добро и я все сделаю, пока ты будешь его отвлекать мы выйдем в противоположную сторону от того места где его встретили и дав крюк найдем их. Что скажешь?

Сагул вновь поморщился и, махнув рукой, выдал свое решение:

— Давай. Только постарайся сделать все чисто. Нам не нужны неприятности с местными гоблинами и так слишком много желающих нас убить. Узнаем, что нам надо и перед самым спуском, отпустим их. Если же не получится без смертей, то не отпустим никого и тогда ты и твои головорезы будут закрывать этот вопрос, согласен? — спросил сотник, ухмыльнувшись кровожадно.

— Хорошо, если не получится чисто, то мы закончим начатое, — с минутной заминкой ответил я, подумав при этом, что наш капитан тоже не хочет мараться лишний раз и неплохо управляется с ролью стрелочника.

— Вот и отлично, сейчас его приведут в мою палатку и ты сразу приступай, а то пока вы обойдете их и вечер наступит.

Через два часа сделав изрядный крюк по лесу, отряд в который входили два десятка орков, пять наших следопытов и я, вышли к сопкам, из-за которых появился гоблин. Продвижение наше заняло много времени еще и потому, что двое следопытов отстав от основного ядра нашей группы захвата, тщательно следили за тем, не идет ли кто за нами. Нерсию несмотря на то что она настаивала я с собою не взял, мотивировав это тем, что она нужнее при разговоре шамана с капитаном. Отряд замер в ожидании и даже маги, с которыми уже все было обговорено заранее не издавали ни звука. Неподалеку где-то в низине журчал ручей, в ветвях кричали птицы и ничего не выдавало присутствия немалого количества воинов. Прошло чуть менее часа, и появились разведчики, но уже неполным составом, двоих оставили присматривать за гоблинами.

— Мы нашли их. Всего их двенадцать, двое по виду не воины, одежкой и повадками похожи на того гоблина, что сейчас в лагере, но молодые. Шестеро воинов с ними в лагере и четверо двумя двойками в дозоре. Двое следят за нашим лагерем с холма и еще двое в лесу, неподалеку от остальных. Ведут себя спокойно, видно, что особо не опасаются. Чуть не почуяли нас, — негромко доложил старший разведчик Лорри.

— Сможете взять этих на холме живьем? Только учти, что никто не должен сбежать.

— Сделаем, — коротко ответил разведчик.

— Тогда начнете одновременно с нами.

Не спеша воины ползли позади, а рядом со мной потели маги. Разведчик поднявшийся на гребень оврага махнул рукой показывая всем чтобы остановились и осторожно выглянув, поманил меня и магов. Все было, так как и говорил Лорри. Маги приступили к ворожбе и вокруг них словно сам воздух сгустился. Вот самые ближние к нам гоблины присели под дерево и начали клонить головы, как если бы им вдруг захотелось спать. То же начало происходить с остальными, но вдруг один из тех двоих, подскочил и вздумал бежать. Свистнула стрела и побег прекратился, не успев и начаться. С простреленной ногой не побегаешь. Наши воины бегом заполонили лагерь и начали вязать полусонных гоблинов. Я же прямиком направился к тем двоим, что сидели особняком. Раненый гоблин неловко приподнявшись, что-то пробормотал и с его вытянутых в мою сторону рук сорвалось мутное облако заклятия, расширяющее свой охват по мере удаления от него. Я как шел, так и продолжил идти. Туман достиг меня, грудь обдало холодом и заклятие, наткнувшееся на амулет богини рассеялось, словно безвредный дым. Пока растерянный гоблин пучил глаза, я резко стартовал и сильным ударом в челюсть привел его в лежачее положение. Второму начавшему приходить в себя, хватило и затрещины. Связав обоих, я занялся лечением раненого шамана. Мягкое свечение от рук полилось вниз на рану и она на глазах начала затягиваться. Раненый открыл глаза и залопотал на гоблинском. Небольшое головокружение, в голове словно что-то щелкнуло и следующие фразы раненого стали ясны.

— Зачем ты меня лечишь? Разве вы не собираетесь нас убивать?

— Молчи! Иначе рот заткну, — коротко бросил я и возобновил процесс лечения, сбившийся из-за обновления моих языковых знаний.

Когда с лечением резвого гоблина, кстати, выглядевшего намного моложе старика пребывающего сейчас у нас в гостях, вереница помятых, но целых гоблинов направилась в наш лагерь.

Теперь не надо было петлять и хитрить и мы напрямую вышли к своим. Как только пленных разместили и я распределил к ним отдельную охрану, то сразу же направился к капитану. Перемены были на лицо. Шамана слегка помятого, но без видимых травм, сковали кандалами памятными мне еще по плену у герцога. В центре площадки накрытой палаткой зияла оплавленная яма где-то сантиметров сорок-пятьдесят в диаметре. Мастер, Сагул, оба мага и только что вошедшая Нерсия, ну и я конечно, вот и все кто был пока что в курсе всей ситуации в целом. А ситуация была такова. Первое, мы не знаем где тоннель, потому что маги потеряли магическую метку. Второе, к нам ну совершенно случайно забредает эдакий добрый и безобидный на первый взгляд гоблин. А с ним оказывается еще больше десятка его соплеменников. И двое из них обладают магическими способностями и умеют ими пользоваться. Третье, нас с самого начала ведет неизвестный нам пока противник и всячески пытается нас уничтожить. Предположительно, кто-то из иерархов эльфов. И что-то мне говорило, что этот старик, сможет многое прояснить.

— Капитан, позволь я поспрашиваю нашего гостя? — попросил я командира, расслаблено сидящего на раскладном стульчике, но я чувствовал, что это маска и Сагул готов вывернуть старика наизнанку, но узнать все, что нам надо.

— Спрашивай, — дал он добро.

— Нерсия, — позвал я жену и кивнул на старика.

Шаманка молча зашла за спину гоблину. Все было уже обговорено и обсуждать это при посторонних смысла не было.

— Гидей, я сейчас буду задавать тебе вопросы, а ты должен отвечать на них только да или нет. Ничего лишнего говорить не надо. Все ваши соплеменники живы и здоровы. Пока здоровы. От того как и насколько честно вы будете отвечать зависят их и ваша жизнь. Вам все понятно? — спросил я внимательно слушающего мои наставления шамана.

— Да, ответил он и криво усмехнулся.

— Что ж тогда приступим, — подытожил я и задал первый вопрос. -

Случайно ли вы наткнулись на наш отряд?

— Да.

Нерсия отрицательно качнула головой.

— Вы лжете. Так случайно ли вы нас обнаружили?

— Нет, — и теперь, жена подтверждает правдивость ответа.

— Вас кто-то послал?

-Да, — ответ последовал с заминкой, и было видно, что старику очень не хотелось отвечать.

— Кто послал вас к нам?

Гоблин поежился и угрюмо уставился в земляной пол. Он явно боялся и не просто боялся, а был в ужасе от того, что мы приперли его к стенке и ложь будет выявлена. Потом решившись, он начал говорить.

— Я его не знаю. Эльф, сильный маг, пришел к нам в селение и угрожал стереть наше селение, если мы проболтаемся о том, где находится место, у которого маги целую луну стояли лагерем. Потребовал, чтобы мы направили ваш отряд в долину Звенящих ручьев.

— Ложь, снова. Давай выкладывай все начистоту, иначе вранье закончится плачевно для всех кто был с тобой, а ты будешь смотреть, как они умрут. Выживет ли ваш род без тебя и твоих воинов? Рассказывай правду и только правду и я обещаю тебе, что тогда ты и все, кто пришел с тобой будут отпущены, как только мы найдем тоннель, в котором копалась экспедиция магов. Ты знаешь, что это за знак? — и я вынул из-за ворота знак Богини.

— Знаю, — пробормотал шаман, мазнув взглядом по медальону.

— Ты веришь слову ЕЕ последователя?

— Да, твоему верю, но вы не сможете попасть в тоннель, его завалили, еще два года назад.

— Кто?

— Светлейший, но давайте я расскажу все по порядку, иначе вы не поймете, почему я пытался вас обмануть, — проскрипел старик и посмотрел в первый раз за весь допрос прямым взглядом на меня.

Было в его взгляде столько обреченности и осознания конца, что я внутренне ему посочувствовал, однако виду не подал. Начал давить, дави и не останавливайся. Кивнув гоблину и отступив от него, я дал отмашку на исповедь, можно было бы сказать и так, слушая его рассказ. Рассказал старик много и поведанное им, не внушало оптимизма. Оказывается у нашего врага, пышно назвавшего себя Светлейший было еще много сюрпризов в загашнике. Начиная от небольшой армии опытных воинов эльфов, десятка магов средней руки и заканчивая ледяными великанами, прирученными и прикормленными. Ну лорков, вампиров и упырей из этого числа можно было вычеркнуть, да и численность личной мини армии тоже уменьшилась. Будем надеяться, что и остальные сюрпризы так же благополучно издохнут. Лучше бы конечно, чтобы представился сам Светлейший, но из полученной от гоблина информации следовало, что при встрече с ним даже всей нашей силы может не хватить одолеть его. Старейший эльф двух объединенных родов Белоцвет и Рассвет, объединившихся из-за самых больших потерь в войне с Россами. Это говорило о том, что Светлейший скорей всего был рожден не в этом мире и имел за плечами много сотен прожитых лет. Хитрый, жестокий, сильный и очень опасный враг, никуда не спешащий из-за бесконечности своей жизни. Неудивительно, что старик уже хоронит и себя и весь свой род. Если наша войнушка с эльфами закончится не в нашу пользу, то гоблинам точно конец, такой не простит и обязательно отомстит.

— Артем, отведи его к остальным и возвращайся, будем решать, что нам делать дальше, — приказал посмурневший капитан.

— Гидей, я отпущу тебя и твоих воинов, перед самым нашим уходом из вашего края. Да, и еще, ваш род может больше не опасаться вампиров, упырей и лорков, они были уничтожены нашим отрядом. На счет всех лорков не уверен, но те, что пришли за нами, все погибли. Возможно, нам придется убить и ледяных великанов, потому как они враги, могущие напасть в любой момент, но для этого нам может понадобиться твоя помощь. Ты готов нам помогать? — спросил я шагающего рядом со мной гоблина.

— Я помогу вам всем, чем смогу. Если же вы убьете великанов, то весь наш род будет в неоплатном долгу перед вами. Хотя если это правда о вампирах и лорках мы и так уже навечно ваши должники. Вот почему был такой странный расклад и фигур в нем убавилось... — задумчиво пробормотал он напоследок.

Сдав шамана воинам, охранявшим пленных, я наказал им покормить гоблинов и поспешил в палатку к капитану. От него как раз вышли озабоченные десятники, видать, их озадачили усилить караулы и теперь им придется дергать своих воинов настроившихся на отдых. Ничего, переживут, а вот не проснуться совсем, вот это да, беда. Улыбнувшись этим невеселым размышлениям, откидываю входной клапан и оля-ля, дебаты по вновь открывшимся препятствиям и врагам в самом разгаре. Одна Нерсия сидит в стороне от этого обсуждения и задумчиво крутит браслет на запястье. Увидев меня, она улыбнулась так же невесело, как и я до этого и взглядом показала на свободное место рядом с собой. Усевшись рядом с женой, я не стал влезать в легкий спор между магами с одной стороны и капитаном с другой. Для начала просто вник в него. Маги гнули к тому, что, мол, надо идти к тоннелю, раз теперь есть, кому показать где он. И, обустроив лагерь, по максимуму защищенный, начать поиски другого входа или расчистить завал. Капитан пока что предлагал идти в долину Звенящих ручьев, после чего устроив имитацию спящего лагеря, заманить ледяных великанов и уничтожить их. Лучшая защита это нападение. Правильно, в общем, но то что я знал об этих тварях говорило о том, что мы понесем потери и немалые. Как бы не получилось Пирровой победы. Победим скорей всего, но с кем и кто пойдет дальше?

— Артем, а ты почему молчишь? Ведь это благодаря вам мы все это узнали, выскажи свое мнение. Ты и Нерсия у нас пока третья сторона. Думаю, ты выскажешься за обоих, — усмехнувшись, и ткнув в нашу сторону пальцем, сказал Сагул.

Нда, я ж уже упоминал, что наш капитан неплохо перекидывает стрелки и выслушав ответы, сделает оптимальный выбор. Ему б не воякой быть а политиком, те тоже так делают. Если лавры, то они впереди, если же кака какая, то крайние быстро находятся. Крутанув в голове так и этак, я все ж таки решил рискнуть.

— Я думаю, правы все вы, но сделать надо по другому и так же, но не совсем так. Насколько я понял из рассказа шамана, эти твари в этих местах не охотятся. И вряд ли они сюда сунуться, нас будут поджидать или у тоннеля или в долине. Мозгов у великанов не хватит определить весь отряд перед ними или же только часть. Им приказано убить нас, и этот приказ им понятен. Может быть выкрасть часть груза или же сделать так чтобы поход стал бессмысленным из-за того что нас станет мало. В любом случае если мы попытаемся использовать все наши силы, это лишь насторожит их, но они все равно нападут и нападение это будет внезапным и потерь не избежать. Мне недавно поведали историю, о том, как один орочий воин уничтожил несколько ледяных великанов. Простой смертный ни маг и ни одаренный, однако, он их порубил. Я знаю, как он это сделал. Если они увидят перед собой полтора-два десятка воинов, то осторожничать не будут и тогда будет прямое столкновение и я смогу применить тот же трюк что и тот воин и прихлопнуть эту угрозу на корню. Основной же отряд отдохнет здесь еще завтра и послезавтра выступит к тоннелю. Мне будут нужен десяток моих воинов, Никорий, Нерсия и шаман, возможно, проводник еще из его охотников. Все вы знаете, что если я что-то предлагал, то трезво обдумывал варианты и нам удавалось задуманное. Решение за тобой капитан, ты глава и тебе решать, — озвучил я свое мнение, с которым шаманка была не согласна, но отведя взгляд, промолчала, может быть, потому что ее я брал с собой.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь, иначе, меня не похвалят за потерю тебя и всех, кого я пошлю с тобой. Если конечно, вообще будет, кому возвращаться в таком случае. Потому как после вас они придут за нами. Но, ладно, я даю тебе свое согласие, — сказал капитан, скептически окинув нас обоих, сидящих от остальных особняком. Кивнув мастеру, он сказал: — Никорий, можешь идти, с завтрашнего утра и до воссоединения отряда ты поступаешь в распоряжение Артема. Идите и обговорите меж собой подробности его плана. Из пленных гоблинов можете забрать Гидея и еще одного-двух.

Когда мы вышли из палатки снаружи уже начало смеркаться, и мы направились к той части лагеря, где расположились орки. Ужин уже был готов. Наваристая каша с дичью, что уже успели набить дозорные и разведчики. От соседнего костра шел запах ухи, здесь ее конечно так не называли, но вареная рыба никак иначе пахнуть и не могла. Пока мы неспешно насыщались, я в общих чертах поведал свой нехитрый план. Осторожно и не отпуская далеко дозоры, выдвигаемся к долине Звенящих ручьев. Ближе к вечеру, мы должны ее достигнуть, так говорил шаман. На месте, выберем наиболее удобное для защиты место и располагаемся. Дозоры выставляем так, чтобы мы их видели и чтобы они быстро могли встать в строй. Стена щитов и копий, подкрепленная магией мастера и шаманством Нерсии, должны будут удержать великанов на расстоянии, когда они решатся напасть на якобы спящий лагерь. Великаны предпочитают охотиться ночью, и нападают, как правило, всей стаей. Они, конечно, будут за нами наблюдать, однако, раньше сумерек или ночи не нападут. Они быстры, сильны, но имеют один существенный недостаток. Это чрезмерная самоуверенность в своих силах. На чем их и подлавливают люди. Нас мало, а тварей по сведениям старика сейчас уже не меньше шести-семи и потому они нападут в первую же ночь, нет смысла затягивать. Натолкнувшись на сопротивление, наверняка отступят и тогда, мне придется испытать, что же это за хваленая сила, что давал демон хозяевам рогатины. Если уж обычный воин пошинковал нескольких великанов, то я, зачерпнув силу богини, смогу больше, намного больше. Ждать же когда тебя придавят во сне или побьют большую часть отряда, нет, лучше уж так. Выманить и лицом к лицу, тьфу, лицом к морде. Красотой эти тварюшки не блистали.

— Ты надеешься на помощь от демона? — с иронией спросил маг и поворошил палкой костер.

Вверх взлетел шлейф огненных искр и мне вспомнилось, как демон в схватке с разбойниками добавил немного своей ярости, а я не сразу понял, что происходит и воспользовался этой яростью. Как они умерли, быстро, жестоко и казалось, что я могу разметать еще десяток таких заморышей. В тот раз мы договорились с Ярук-Зондангом что он не будет пытаться как то повлиять на мои эмоции, но будет помогать при использовании рогатиной. Он свое обещание выполнял, я же со своей стороны не пытался лезть к нему с расспросами. К примеру, а что пообещала ему моя покровительница? Как он попал сначала в тот мир, а после сюда?

— Поможет, это в его интересах. Он получает силу погибающих от копья, а я убиваю врага. Все справедливо и ровно. К тому же он, можно сказать, имеет договор с богиней. Тут уже дороги назад у него нет. В любом случае мы выходим завтра в долину Звенящих ручьев и, так или иначе, убьем этих тварей. Одно меня заботит, наши эликсиры и целительные заклятия справятся с ядом ледяных великанов? Насколько я знаю, в клыках и когтях у них содержится яд. Не мгновенный, но все же.

— Ее заклятия, которыми как я видел, ты владеешь уже не хуже ведуний, этот яд можно вытянуть. Эликсиры, только самые сильные и то в самом начале отравления. Шаманы же и обычные лекари тут уже не справятся, так что мы сможем излечить раненых. Хм, если они будут, — невесело усмехнувшись, сказал маг. Поднявшись, он пожелал всем доброй ночи и направился к своему месту ночлега.

Наутро был ранний подъем. Взяв с собой десяток Тиста, я заставил их выбрать самые большие щиты и копья подлинней из тех, какие были у орков. За старшего над орками остался Тарон. Проводником был Гидей с которого сняли кандалы и коренастый и необычно ширококостный для гоблина, охотник по имени Ракост. Охотник был тоже в возрасте, на лице и правой руке шрамы. На ногах короткие сапоги, широкие штаны, не стесняющие движений из серой шерсти, из защиты только кожаная безрукавка, зашнурованная на боку и на голове кожаный шлем напоминающий формой тюбетейку. Под безрукавкой рубаха тонкой вязки с рукавом чуть ниже локтя и из того же материала что и штаны. Из оружия, которое я приказал ему вернуть, короткий, но мощный даже на вид лук, нож сантиметров пятнадцати длинной и рогатина длинной около полутора метров. Ракост не отличался разговорчивостью, первые часы дороги. Однако услышав, что мы идем в долину с ночевкой, сказал Гидею что мы все покойники и обратно уже никто не вернется. Сказано было без истерии и с изрядной долей фатализма, за что мое уважение к этому немолодому, но тертому жизнью гоблину выросло. Не удержавшись, я сказал на гоблинском:

— Там видно будет. Вдруг, мы будем первые, кто переживет в этой долине ночь и даже, вернемся назад?

— Вторые, человек. Никогда не слышал, чтобы ваши так чисто говорили по-нашему. Словно, всю жизнь говоришь на нашем наречии. Магия? — спросил охотник.

— Она самая. А кто же был первым? — в свою очередь задал вопрос я.

— Я. Тогда их было все три молодых зверя. Очень быстрые, ловкие, когти как ножи. У нас не было никакой возможности вырваться из долины. Они только спустились с гор и обживали долину. Мы не знали этого и как всегда пришли поохотится на горных далов. И собрать на склонах их шерсть, они как раз в это время года трутся об камни и уступы, сбрасывая шерсть. Было нас две руки. Обратно вернулся я один. Шрамы эти тогда получил, когда уползал зарослями иссы. Это такой кустарник с длинными шипами, растет только в наших предгорьях и горах. Они были заняты отловом моих братьев и отца, отрезанных от леса и мне посчастливилось уйти по ручью. Больше я там не был, а все кто уходил туда, не возвращался, — охотник, заиграл желваками и, ускорив шаг, оторвался от меня.

О как. К обеду горы стали ближе а лес и без того редкий стал попадаться островками растущими только по берегам ручьев и маленьких заводей, которые образовали весенние сходы талой воды с гор. Короткий привал и снова забираемся на очередной каменистый холм. Примерно через час после обеденного перерыва Гидей показал на склон находящийся от нас примерно в трех-четырех километрах и объяснил, в каком месте нам потом искать заваленный вход в тоннель.

— Там еще остатки тракта, они приведут вас к входу. Это на тот случай, если мы погибнем, — нахмурившись, добавил он напоследок и, догнав Ракоста, зашагал во главе колонны.

— Наши проводники совсем скисли, не надумал повернуть назад? — нагнав меня, спросил маг.

— Нет, но если не удастся задуманное, то прошу тебя, вытяни Нерсию. Обещаешь?

— Сделаю, все что смогу, а зачем ты вообще ее взял с собой в долину?

— Она сильная шаманка, это раз, вторая причина в том, что лучше она будет у меня на виду, чем начнет доставать нашего и без того не отличающегося терпением капитана. Третья причина в том, что когда она за спиной, мне есть за кого биться и ради кого стоять до последнего. Поэтому мы одолеем этих полуживотных, иначе и быть не может.

Поднявшись на гребень холма, я на миг остановился, осматривая открывшийся вид внизу. С отвесной скалы срывались два водопада в небольшую заводь, выливающуюся в бурлящий поток. Между водопадами стояла водяная взвесь и в ней играла радуга. На берегах заводи густо рос кустарник, а на левом от нас склоне паслись звери похожие на коз с серой шкурой и тремя рогами на голове. Завидев нас, они ловко начали взбираться выше. Это видно горные далы, понял я, вспомнив, рассказ охотника. И из их шерсти они изготавливали себе одежду. Справа от водопадов метров сто, в скале был широкий разлом около полусотни метров в ширину, и нижняя его часть была выше заводи метров на тридцать. Вот этот разлом и был входом в долину.

Сделав короткий привал, мы направились ко входу, надо было еще найти подходящее место для обороны, но так, чтобы это выглядело естественно. Ракост сказал, что знает такое место, но предупредил что оно далеко от входа в долину и в таком случае, покинуть долину без боя будет практически невозможно. Разлом не сразу переходил в саму долину, а полого поднимался вверх еще метров на десять и только после этого подъема выводил на насыпь, спускающуюся вниз. Долина находилась ниже спуска метров на сорок. Сверху открывался хороший обзор на раскинувшуюся внизу местность. Шириной эта каменная западня была не меньше полутора-двух километров. И в длину около двух-трех километров. На противоположной стороне пологий склон с выдающимися тут и там каменными выступами, между которых бежало несколько ручьев. Ручьи, причудливо виляя меж низкорослых деревьев, кустарника и торчащих в беспорядке каменных глыб, вливались в небольшое озеро находящееся внизу под нами и левее метров на пятьдесят. Переизбыток воды уходил куда-то под скалу. Справа и слева изрезанные расселинами скалы, уходящие вверх под углом шестьдесят-семьдесят градусов. Взобраться можно, но трудоемко и опасно без веревок и снаряжения. Одним словом, западня, не только для двуногих, но четвероногих обитателей гор и предгорий. Охотничьи угодья, в которых сначала охотились гоблины, а после них и на них ледяные великаны. Наверняка, тут и рыба была в избытке, так что, популяция тварей наверняка выросла.

— Ну и где, это место? — стоя на вершине спуска, спросил я у мявшегося рядом Ракоста.

Было заметно, что ему не по себе от возвращения в это место, напоминающее о позорном бегстве и смерти таящейся меж скал. Показав на левый склон, он сказал: — Там, за деревьями, есть ровное место с ручьем, и был приличный запас дров. Скала позади не имеет спуска вниз. Можно будет стоять у нее, когда они придут. Они придут, так же как пришли за нами. Ночью, когда самый крепкий сон и когда они сильнее всего. Раньше, справа от этой стоянки были заросли иссы. Сейчас не знаю. По ним я и ушел тогда. Из ее шипов наши охотники делают дротики к духовым трубкам. А из корней варят яд. Только густую шерсть великанов не пробить этими шипами, — неизвестно для чего добавил он напоследок.

— И потому ты в отличие от своих сородичей предпочитаешь лук, а стрелы к нему наверняка отравлены, — продолжил я его мысль и оглянувшись на наш маленький отряд, настороженно осматривающий долину, сказал: — Пойдемте, чего уж там. Нас уже увидели, наверное, слюной от предвкушения изошли. Нерсия мастер и Гидей, двигайтесь в середине колонны, приготовьте все, что поможет сдержать тварей. Воины, держитесь рядом и не рассыпаться. Строем тут не пойти, но держаться как можно ближе. Чтобы не случилось, держитесь вместе, а иначе мы станем дичью, раньше ночи.

Перехватив копье, я мысленно позвал демона:

— Зема ты готов?

— Я-то готов человек, готов ли ты? Вот в чем вопрос, — с насмешкой, ответил демон.

— Как говорили наши пионеры и октябрята: — 'Всегда готов!', Что ты можешь сказать о ледяных великанах? Ты ведь уже имел дело с ними? — ведя мысленный диалог с Яруком, я начал осторожно спускаться вниз по натоптанной зверьем тропе.

— Кроме того, что тебе поведал зеленокожий коротышка, похожий на лешего, могу сказать, что они вкусные, а еще они быстро двигаются и первый удар, пропущенный тобою, может стать для тебя последним. Поэтому, я дам тебе все, что смогу или же мне придется пылиться не в оружейке старого орка, а среди камней и ваших костей. Тогда, я точно не получу того, что мне было обещано твоей покровительницей.

— А что тебе было обещано?

— Всему свое время Артем. Если выживешь, то увидишь.

Я отметил, что демон впервые назвал меня по имени, а не полупрезрительно человеком. Мы уже спустились и начались первые деревья и кустарник, поэтому стало не до разговоров. Еще на обеденном привале, я пополнил запас магической силы из истока богини. Заклятия ускорения и усиления были готовы к применению, как и не опробованное еще ни разу заклятие огненной стены, похожее на огненное кольцо, которым я пожег лорков, но узконаправленного действия. На самих ледяных великанов огонь даже магический действовал не фатально, но поранить, частично ослепить и выжечь площадку для боя вполне пойдет. Монстры хоть и назывались ледяными, но, к сожалению таковыми не были, а жаль, все можно бы было сделать быстро и не пыльно. Против этой напасти самое верное средство было только колюще режущее оружие и никак иначе. Базука и автомат тоже бы помогли, но в этом мире это сказочные палки-убивалки, а в нашем наоборот магия-шмагия сказки. Так-то. Хорошо хоть деревья и кустарник росли редко и потому мы все же без приключений добрались до места стоянки. Все было, как и описывал охотник за исключением кустарника иссы. То есть он был, но разросся довольно обширно и даже затянул ту часть ручья, что примыкала к стоянке. Пришлось взяться всем за вырубку просеки. Толстые у основания ветви кустарника с торчащими во все стороны черными десятисантиметровыми шипами плохо поддавались вырубке, но применять магию я запретил, не стоило раньше времени заявлять о своих возможностях. Один из воинов неосторожно ухватил рукой ветвь и ладонь, наткнувшись на шип, тут же окрасилась алым. Рана получилась глубокая и не скажешь, что это сделал всего лишь один шип. Неудивительно, что Ракост так разукрашен и еще более удивительно, что он смог при этом выжить и найти в себе силы выбраться из долины. Пришлось залатать рану магией, но с этим справилась и шаманка. Мы же прорубив просеку, закидали ручей ветвями со стороны долины и набрав в котелки воды принялись за приготовление ужина. Война войной, но поесть надо. К тому же мы вроде как 'туристы', не подозревающие об открытом на нас сезоне охоты. Вон даже и дозоров не выставили, смотрите какие мы беспечные. Ага, а с самого того момента, как мы вышли на спуск в долину, меня не покидало стойкое ощущение чужого взгляда. Голодного и беспощадного, словно мы сочная котлета, а в принципе, для них мы ими и были. И судя по тому, как оглядывался на деревья Ракост, да и остальные члены нашего отряда, то все уже почувствовали эти взгляды. Никто из нас не сидел у костра, спиной к долине. Все как один, старались усесться так, чтобы держать подходы к стоянке в поле зрения. Несмотря на то, что уже начало смеркаться, пока все было тихо и спокойно, а после того, как окончательно стемнело, большая часть отряда расположилась на ночлег, между кострами и скалой. При этом они не сняли доспехов, да и не спали они, в лучшем случае дремали.

Мы все ждали, со стороны может и была видимость мирной ночевки уставших путников, однако, именно что видимость. Около полуночи, они решились. Ночное зрение хоть и не давало дневного многоцветия, но для того чтобы увидеть мелькнувшую за ближайшими деревьями высокую и полусогнутую тварь его хватило вполне. А вот и еще и еще две. Совершенно бесшумно из-за деревьев вынырнуло еще несколько и вот их уже семеро, не факт, что все, но больше не появилось. Великаны были не такими уж великанами, но больше двух с половиной метров точно достигали. Пропорциями и густым волосяным покровом напоминают земных орангутангов, но на этом сходство и заканчивалось. В пасти выдающейся вперед, приличный набор острых зубов, а на свисающих ниже коленей лапах длинные, серпообразные когти. Заостренные уши располагались не по бокам головы, а выше. Все это я разглядел, когда один из ночных гостей, приблизился к лагерю метров на тридцать. Тварь внимательно осматривала спящих воинов, и ее взгляд задержался на мне. Хоть я и смотрел из под накинутого капюшона и прикрыв веки, монстр как-то понял, что я его рассматриваю. Скорей всего почувствовал мой взгляд. Это было предсказуемо и потому больше медлить было нельзя. Применив ускорение и силу, я резко подскочил и одновременно мысленно позвал демона: — 'Ярук! Давай, пора!'

— Подъем! Тревога, все к скале! Выставить стену! — всколыхнул ночную тишину мой крик и одновременно с ним, ко мне хлынуло то, что обещал дать демон.

Чувство всесилия, мощи и абсолютное отсутствие страха, заполнили меня с приходом этой силы. Никаких сомнений и опасений только ярость и желание убить врага. Великана, что был ближе всех ко мне, я встретил во всеоружии и все его наскоки были отбиты. Остальные большими скачками неслись на выручку собрату. Наш отряд начал выстраивать стену щитов и копий, а мастер, Гидей и шаманка, сплетали что-то убойное за их спинами, но до окончания им нужно было время. Казалось, я вижу все и вся. Тварь, почуяв приближение своих собратьев, перестала осторожничать и огромным скачком преодолела разделяющее нас расстояние. В последний момент я ушел перекатом в сторону и взмахнув рогатиной почти перерубил ей ногу. Заливаясь кровью, великан все же попытался меня цапнуть и лишился лапы до локтя, отлетевшей от тела, словно резиновая игрушка. Резкий разворот и в сторону шести огромных фигур, почти добежавших до меня, устремилась стена пламени. Особого эффекта кроме задымившихся шкур и частичного ослепления, это не дало, да еще деревья и кустарник вспыхнули впереди метров на сто. Их замешательства хватило мне для того, чтобы еще один из них получил рубящий удар в живот, а после того как он попытался ухватить полезшие наружу кишки, я перерубил ему шею. На этом мое победоносное шествие закончилось. Пятеро оставшихся закружили вокруг меня в попытке достать. Я крутился как юла, отбиваясь от великанов, и ждал, когда же наши лучники начнут стрелять. Мне казалось что прошло уже несколько минут с того момента как я поднял на уши весь отряд, но как выяснилось позже, прошло чуть больше минуты. И вся моя драка с тварями в глазах обычных воинов, выглядела как стремительные росчерки стали, свист рассекаемого воздуха и рев, кружащих вокруг этой стали молниеносных фигур. Свист стрел и почти все они пролетают мимо, но две впились в ногу одному из нападающих. Остальные бросились в разные стороны и вдруг, в несколько скачков оказались перед строем наших воинов. Они, конечно, решили правильно, обезвредить лучников, разметать строй и тогда добить наглеца, убившего их собратьев, но они ошиблись. Раненый в ногу великан попытался повторить маневр своих братьев, но не успел, полоснув его по ребрам, я вогнал ему граненый конец рогатины в затылок. Хруст разламываемых позвонков и голова зверя стала смотреть себе за спину. Твари достигшие строя, ощетинившегося остриями копий, чуть притормозили, и в этот момент перед нашими воинами вспыхнуло багровое пламя. Миг и оно, взметнувшись ввысь метра на три, двинулось вперед со скоростью неспешно бегущего человека, оттесняя нашу схватку от стоянки. Один из великанов то ли более сообразительный, то ли на инстинкте в два прыжка ушел к стене и сбоку налетел на строй. Что там происходило дальше, я не увидел из-за огня, но услышал крики боли и ярости. В любом случае, его там приняли гостеприимно. Трое же оставшихся по эту сторону багрового пламени монстра продолжили свои наскоки на меня и при этом мы перемещались все дальше, потому что огонь неумолимо надвигался. Когда мы достигли первых горящих деревьев, огонь гнавший нас от стоянки, потух. Взревев, твари попытались зажать меня к горящему дереву и едва успев проскочить под лапами, пытающимися меня загрести, рубанул одного из них под колено. Перебитые сухожилия не удержали махину, и он завалился набок. На развороте наконечник тюкает обезьяноподобного в темечко и, погрузившись на ладонь, пробивает мозг. Две твари словно сговорившись, ринулись в горящий лес, а мне пришлось огибать его по дуге, потому что у меня было только одно желание. Желание убить их. В голове ни разу не мелькнуло, что надо вернуться и помочь, возможно, раненым бойцам отряда. Или какие другие страхи.

Стремительный бег нисколько не замедлился даже когда, я достиг кромешной тьмы. С тем, что мне досталось от демона пришло еще и нечто более мощное и лучшее чем ночное зрение. Это что-то было настолько сильным, что я даже видел как на противоположном склоне лежит среди камней несколько далов и слышал как ломятся по лесу великаны. Вскоре преследование привело меня на склон, по которому бежали ручьи в долину. Взобравшись примерно на середину склона, я обнаружил их след. Мокрые лапы показали направление, после чего нашлось и логово. Широкий зев пещеры и оттуда смотрели загнанные в каменный мешок твари, понявшие, что их выследили и не отпустят. И вновь пляска смерти и еще один из полуразумных зверей отваливается от схватки с распоротым брюхом. Последний прыгнул напролом и один из его взмахов все же достигает цели и приходится на мой правый бок. Загнав их в западню, я сам лишился своего главного козыря маневренности возможности ускользнуть от прямого столкновения, в котором против всех мне было бы не устоять. Однако, обрадоваться везунчик не успел, потому как лишился сперва одной лапы а после и второй.

— Зема, хватит, — мысленно, воззвал я к демону, и он закончил подачу своей энергетики.

Ярость и чувство всесилия ушли, а на смену им пришли усталость и боль в правом боку. Из под кольчуги капала кровь и намокшая от крови штанина неприятно прилипла к вспотевшему телу. В ране явно присутствовал яд и он уже начал действовать, легкая лихорадка и тянущая боль в боку, это не смертельно, но стоило поспешить, пока это не вылилось в беспамятство и смерть в этой берлоге. Мерный говор заговора исцеления огласил каменные своды и свет, исходящий от рук далеко вокруг осветил все. По мере истечения силы самочувствие пошло на лад. С последним словом все последствия ранения были устранены и я, бодро встал на ноги. Огонь светоча поднявшись по самый свод осветил пещеру, а кровавый след на камнях вывел меня к тоннелю ведущему вниз.

* * *

Наил иф Тирриоль среди низших рас известный как Светлейший сидел в плетеном кресле на верхней террасе Тиллора главного и пожалуй, самого древнего в этом мире Мэллорна. Сила этого древа была велика и сейчас его мощь вполне могла равняться полубожественной. Всю свою жизнь в этом мире Наил растил и лелеял это древо, и он же в свое время его посадил, по прибытии в этот мир. И еще ни разу об этом не пожалел. Ведь теперь именно благодаря терпению и дальновидности Светлейший стал тем, кто он сейчас. А именно сильнейшим чародеем среди не только своих подданных, но и всех эльфов Ангора. Терпкий, пряный вкус и аромат старого эльфийского напитка ниис расслаблял и наводил на мысли об двух наложницах, недавно купленных у пиратов и привезенных в дар Светлейшему. Первая наложница, северянка с белыми как снег волосами и непокорным нравом, который так нравилось подавлять Наилу. Такие моменты разгоняли скуку и привносили в его жизнь новизну и яркость ощущений, притупившиеся из-за долгой, долгой жизни. Вторая аристократка из Империи, эта во всем повиновалась и выполняла любые прихоти своего господина, но под этой маской угадывалось жгучее желание вернуть блеск прежней роскошной жизни. Только не знали бедные дурочки что всех наложниц Светлейшего ждал один конец. Заклинательный покой в сердце Тиллора. Которому их скормят, как только Наилу они станут неинтересны. Эти моменты тоже были ярки для главы родов Белоцвет и Рассвет. Смотреть, как древо превращает живую плоть в часть себя и забирает не только жизнь, но души жертв, что может быть более завораживающим. Подавив желание навестить наложниц, эльф раздраженно посмотрел на стоящее рядом зеркало из серебра в оправе из крови земли. Ее называли Рубиновая сталь, но среди эльфов это название не прижилось. Вверху в оправу был вставлен серый прямоугольный камень. Вообще Светлейший не любил подобный примитивизм, но с теми, кто был на другом конце связующего артефакта, годился только такой инструмент. Как только камень изменит цвет на красный, то это будет означать, что еще одно препятствие устранено на пути к прежним временам, когда эльфы правили низшими расами. Наконец камень замерцал и налился цветом. Эльф удовлетворенно улыбнулся и дотронулся до камня. В зеркале появилось изображение ледяного великана, с опущенной головой, стоял он как-то криво и держался за живот. Из под лапы с двумя отсеченными когтями медленно вытекала кровь. Вид у вызывающего был как у умирающего и так, оно скорей всего и было. Иф Тирриоль нахмурился и хотел было подхлестнуть нерасторопного раба, но тот сам поднял голову и его взгляд остановил эльфа. В этом взгляде читался ужас и безысходное ожидание смерти.

— Господиин. Мы не смогли... Все убиты и он идет за мной, — простонал великан.

— Кто он? — раздраженно, спросил эльф, чувствуя, как его раздражение переходит в ярость.

— Ччеловек, он убил моих братьев и сестер, он идет, — упав на колено, выдохнул умирающий.

За спиной у великана резко прибавилось света, а после послышались шаги и в поле зрения эльфа попал человек. Воин, в кольчуге, шлеме, на боку изогнутый меч, ножи. На кольчуге сбоку разорваны звенья и кровь в месте разрыва и на штанине. В руках копье с листовидным наконечником, все залитое кровью. Подняв копье, воин пробил стоящего на колене великана от ключиц до самого паха. С хрустом раздираемой плоти металл вышел наружу и эльф понял, что перед ним тот, о ком говорил умирающий. Сняв шлем, и вытерев пот со лба, молодой парень, улыбнулся наблюдающему за ним эльфу и на чистом эльфийском произнес:

— Так вот ты какой. Красивая одежда. У меня дома говорят: — 'Встречают по одежде, а провожают по уму'. К тебе бы больше подошло — по делам.

Выпад копьем и Наил инстинктивно отшагнул, а изображение исчезло. Медленно угасал камень, а на том конце артефакт уничтожен. 'Каков наглец. Словно уже держит нож у моего горла, а не топчется со всеми этими низшими по ту сторону гор. Если они все же переберутся через горы, то надо бы их встретить лично. Заодно выяснить, каким образом они избежали всех ловушек. Такая настойчивость требует особой награды' — улыбнувшись, подумал эльф и, осушив одним махом бокал с ниисом, направился к комнатам наложниц. Шагая вниз по плавно заворачивающемуся коридору, он подумал, что сейчас самое время посетить непокорную северянку. Ее упрямство и неистовое желание убить своего хозяина будоражили кровь и заставляли вспоминать бурную молодость. Что может быть лучше, чем не сломленная воля и ярость в покорном и не подчиняющемся своей хозяйке теле? —

22 Глава.

Хотелось, конечно, покопаться в пещерах людоедов, но надо было спешить к месту стоянки, мало ли как там обернулось с прорвавшимся зверем? Поэтому, как только я разобрался с последним из великанов и разбил камень артефакта, по которому он связался со Светлейшим, то поспешил в лагерь. Никем иным тот эльф, которого я увидел в зеркале, быть не мог. Высокомерный взгляд зеленых глаз, сияющие одежды с золотым орнаментом по низу тоги и ее вороту, на ногах плетеные из отличной кожи туфли. Холеные руки и лицо, искусно изготовленные перстни с редкими камушками, охватывающий голову обруч из рубиновой стали с большим камнем в середине. Все в его внешности совпадало с описанием данным шаманом. Да и то, как он меня рассматривал, говорило само за себя. Словно перед ним не человек и враг, а какой-то жук, которого можно раздавить. Именно из-за этого взгляда я не выдержал и сделал то, что сделал. Пусть знает и боится. Кто высоко забрался, тому больнее падать. Обратно я добирался не так быстро как сюда, но все равно минут в десять вложился. Лес еще вовсю горел, и наша стоянка была как на ладони. У нас все же были раненые и один из них тяжело. Великан, что прорвался к строю, перед смертью успел полютовать. Свар, так звали тяжелораненого, буквально врукопашную схватился с тварью, когда она кинулась на мага и шаманку. Пока зверь рвал орка, воины насадили великана на копья. Еще трое получили ранения, но с ними справились шаманка и Гидей. Свара же врачевал маг, практически собирая его по частям. Когда я пришел в лагерь, то мне пришлось еще немало потрудиться, чтобы вытянуть яд, гуляющий по телу. Когда с этим было покончено, то я влил ему эликсир регенерации и на этом, все. Сил не осталось никаких, ни физических, ни магических. Отмахнувшись от всего, я приказал не ослаблять бдительности, и троим постоянно быть на страже, после чего свалился у ближайшего костра на нарубленный кустарник и забылся крепким сном. Все же чтобы там ни давал демон, но сила на все это шла в основном от того кто орудовал копьем. Потому-то один из владельцев рогатины так странно погиб. Он просто закончился, как заканчиваются батарейки. Другое дело маги и одаренные тут уже не батарейка, а аккумулятор или же целый генератор. В моем случае почти последнее, потому что энергии зачерпнутой у истока с каждым разом было все больше. Проще говоря, энергоемкость росла, из-за постоянных перенапряжений и магических упражнений на грани истощения. Сон накрыл меня темным покрывалом покоя и умиротворенности. Никаких снов, видений и тревог, крепкий и обычный сон.

Проснулся я уже поздним утром. Все, кроме мирно спящего Свара, давно были на ногах и у каждого, хватало дел и забот. Орки, например, разделали тварей, и мастер там был за главного, если судить по тому, как он увлеченно что-то вываривал на костре используя для этого походный и скромный набор алхимии. Рядом с ним были свалены два тканевых мешка пропитанных кровью. Орки тоже не отставали, и чистили шкуры под деревьями. Одни гоблины как неприкаянные сидели в сторонке и о чем-то негромко беседовали. Нерсия же готовила что-то в котле. Пахло вкусно, надеюсь, не великаны у нее в котле варились. Окончательно проснувшись, я поднялся и размял затекшие ноги и руки. Самочувствие было отличное и никаких следов усталости, вот что значит здоровый и спокойный сон. Для начала я подошел к жене и с облегчением узнал, что нет, не людоеда варят, а дала. И варить еще будет как минимум час, поэтому я решил навестить логово и быстро его прошерстить на предмет трофеев. Одни запчасти от артефакта чего стоят. Там только металла будет на хороший меч полуторник или же легкие доспехи. К тому же там в последней пещере я видел кучу какого-то хлама в углу, а это тоже надо было проверить. Сейчас конечно война и все такое, но это не навечно и всегда можно будет вернуться в эти края и забрать, то, что припрячу. Но для начала надо было все же хоть чем-то перекусить. Достав из мешка несколько сухарей и зачерпнув из котла еще теплого травяного взвара, я подсел к гоблинам.

— Что теперь будете делать, когда мы уйдем из ваших краев? — размачивая сухарь в кружке, поинтересовался я у них в ответ на приветствие.

— Еще не знаю, можно остаться здесь и укрепив селение, переждать. Можно откочевать к северным отрогам или же к Дикому лесу, но тогда придется идти через Гиблые земли, а это смерть. Может быть и не всех, но слабые погибнут точно.

— Ага, а оставшихся в живых добьет зверье Дикого леса и лесные орки, — подытожил я его ответ, прожевав кусок размоченного сухаря.

— Есть предложение лучше? — с горечью спросил шаман.

— Есть. Нам надо на ту сторону гор, я думаю, мы туда попадем. Светлейший, которого я, кстати, вчера видел, воочию при помощи артефакта бывшего у этих тварей, хочет нашей смерти. Значит, нам придется схватиться с ним. Если нам повезет, и мы его убьем, то все ваши проблемы решаться. Кому до вас есть дело? Ну, живет тут ваш маленький род, что с того эльфам? Взять с вас нечего, а из-за того что они влезли в дрязги людей, дела у них обстоят не очень. Я бы посоветовал вам обождать с уходом из этих мест, но решать вам, это ваш выбор и ваши жизни.

Поднявшись и не вступая в дальнейшие разговоры, дожевал свой перекус на ходу и подошел к магу. Тот как раз закупоривал очередную порцию варева, которым оказалась вытяжка из жиров и желез великанов. По словам Никория выходило что этот концентрат впоследствии он переработает в другие эликсиры и как ни странно с разными свойствами и действием. Что ж разумно, наш маг тоже думает о будущем, надеюсь, оно у всех нас будет долгим и счастливым. Уведомив его и шаманку о том, что отлучусь в логово и буду к обеду, я окинул взглядом суетящихся вокруг трофеев орков и застал тот момент, когда очнулся ото сна Свар. Ну что ж, надо было кого-то прихватить с собой и орк, оправившийся от ран, пошел со мной. Заодно по пути он рассказал, как ночной бой выглядел для них. Рассказал о том, что меня практически не было видно за завесой из мелькающей стали и кружащих вокруг тварей. Как они ликовали, когда в первые же секунды боя двое ледяных великанов были убиты мной. Как он пытался остановить зверя кинувшегося к магам и как почувствовал, что когти вошли в живот и под ребра.

— Я решил, что все, смерть и больше не увижу своих детей и Цусию, но когда все вокруг пропало, то пришла Она, — сказал он, выделив последнее слово и я понял, что он имеет ввиду Богиню.

— И что же Она тебе сказала? — поинтересовался я, перепрыгивая очередной ручей.

— Она сказала, что мне еще рано умирать и что, ты командир спасешь меня, — ответил он и помолчав немного, прибавил: — Все мы, готовы отдать жизнь за тебя Артем, потому что ты уже много раз спасал наших сородичей, и не дал эльфам напасть на селение.

— Жизнь отдавать не надо, пусть ее враги отдают. Нам отдают. Туда, — сказал я, показав на левую сторону спуска.

— Пока поднимались, было не до разговоров, а как подошли к логову, так тем более. Орк попросил дать ему хоть немного времени и снять шкуры с великанов, ну хочется ему трофей взять, да пусть возится, подумал я и дал разрешение. Сам же занялся более тщательным изучением пещеры. В первой кроме трупа твари и костей под стенами, ничего более не оказалось. Пройдя по пути, которым я преследовал раненого зверя, вышел во вторую пещеру. Влив энергии в светоч, осветивший всю пещеру до самых дальних стен, принялся за обследование каменного мешка. Кроме пробитого насквозь артефакта в этой пещере, заканчивающейся тупиком, валялось в углу куча всякого оружия, доспехов и пара кожаных мешков, с задубевшей и потрескавшейся от времени кожей. Доспехи это конечно громко сказано, в основном поврежденные кольчуги, помятые шлемы и полуистлевший хлам, оставшийся от кожанок гоблинов. В мешках же оказались монеты россов и какие-то побрякушки. Под кучей оружия и поврежденных доспехов, лежал старый и отполированный до блеска деревянный посох, изготовленный из какой-то древесины, необычного желтого цвета и с камнем размером с кулак в оголовье. Вот от этого посоха исходила сила и пусть она была слабенько обозначена, но и вещь эта тут провалялась неизвестно сколько времени, судя по толстенному слою пыли. Вытянув посох из-под хлама, я вытер с него пыль и протер камень, заблестевший в свете светоча. Камень был необычный, но не драгоценный, не алмаз, изумруд, рубин или что-то подобное, скорее на малахит более всего походил. В глубине этого камня чувствовалась спящая мощь, которой только требовалось, чтобы знающий и умелый маг пустил ее в дело. Отложив его пока в сторону, я перетаскал к выходу из логова мешки с монетами, которых оказалось навскидку не меньше нескольких сотен. После этого разбитый артефакт, пару наиболее сохранившихся клинков и посох. Все добро, кроме посоха, отправилось в яму, которую я завалил каменное крошкой. Тайник либо дождется меня, либо это барахло найдет какой-нибудь более удачливый авантюрист. Свар к тому моменту уже закончил с первым зверем, и я показал ему, где лежит второй. Факелов с собой у нас не было, поэтому поторопив его, я загнал огонек светоча под потолок и направился к самой дальней стене пещеры, где лежала груда камней и где я еще не был. На первый взгляд там ничего не было, и я хотел уже было повернуть назад, но какой-то шорох за камнями меня напряг. Перехватив копье, я заглянул за камни и замер.

Оттуда из полутьмы, на меня смотрел небольшой зверек, сантиметров сорок в высоту, серая шерстка, черные маленькие коготки. Когда существо открыло пасть, то стало видно, что и зубы у него скорее молочные. От мелкого не исходило чувства злобы или опасности, скорее наоборот, растерянности и беспомощности. Было понятно, что это детеныш великанов и это сейчас он беспомощный и неуклюжий звереныш, а пройдет совсем немного времени и будет быстрый и опасный хищник. К тому же, еще и обладающий примитивным, но разумом. Однако уродами и убийцами не рождаются, ими становятся из-за воспитания и окружающей среды. Зверек протянул лапку и жалобно запищал. Положив копье на камни, я протянул руку и позвал его:

— Иди сюда малой, я не трону тебя.

Казалось зверек только этого и ждал, он шустро просеменил к протянутой руке и, уцепившись за рукав, шустро взобрался на плечо и уцепился за наплечник. Достав из поясного кармана сухарь, я протянул его своему новому подопечному и он быстро его съел, голод не тетка. Что ж пусть будет, вреда от него пока нет, а там посмотрим, решил я и подхватив копье, позвал Свара:

— Свар! Подойди.

— Да Артем, — откликнулся орк и подошел, разглядев, что сидит у меня на плече, он спросил: — Он сам к тебе пошел?

— Да, сам, а что?

— Обычно, они не даются в руки и дикие, а этот сидит смирно и не боится. Наши предки всегда убивали потомство, известен только один случай, когда приручали детеныша ледяных великанов. По преданиям этого воина звали Хайрок и когда он погиб, то его великан к тому времени уже полноценный самец, лег у его тела и никого не подпускал. Несколько дней он охранял своего хозяина, пока не умер от истощения.

— Познавательно, тогда тем более не нужно, чтобы он видел, как ты обдираешь его сородича. Давай забирай, когти, клыки и что можешь быстро взять и иди за мной, но не приближайся близко. К тому же пора бы подкрепиться и выдвигаться. Капитан нас там уже, наверное, похоронил, — улыбнувшись, сказал я.

— Хорошо, я иду следом, — кивнув и зыркнув на звереныша, ответил орк.

На выходе из пещеры, там, где лежало изувеченное тело великана, детеныш заскулил и сильнее прижался к наплечнику. Накрыв ладонью его голову, я с успокаивающими интонациями в голосе и почему-то на русском, сказал:

— Тихо, малой. Для него все уже закончилось, а для тебя только начинается. Малой, а вот и имя для тебя. Надо бы тебя покормить, как тебя интересно, примет Нерсия? Ей-то не захочется делить меня с кем-то даже вроде тебя, — хмыкнув, сказал я и начал спуск в долину.

Свар пыхтел позади, отстав метров на тридцать, а я нес посох, копье и Малого. Хорошо хоть тот умудрялся расположиться так, чтобы не стеснять движений. Обратная дорога прошла без происшествий. К тому времени как мы вернулись, останки великанов уже оттащили от стоянки и все заканчивали обедать. Все всполошились, увидев, кто у меня сидит на плече, даже гоблины опасливо подошли, но от комментариев воздержались. Маг, тот вообще посоветовал мне прикончить детеныша и не играть с огнем, потому как не знал еще случаев приручения этих полуразумных людоедов. Когда я ему вручил посох, мастер изумленно выдохнул и сказал, что эта вещь бесценна, потому что принадлежала какому-то супер пупер известному магу, который пропал в этих горах два десятка лет назад. После этого Никорию стало ни до какого-то там звереныша, он можно сказать впал в нирвану и принялся за привод посоха в надлежащий вид. Нерсия, сначала отнеслась с опаской, но успокоилась, когда детеныш, съев то, что дал ему я, подошел к ней и взял еду из ее рук. Кстати, она была единственной в лагере, к кому он вообще подошел. Быстро поев, я объявил, что мы идем на соединение с основным отрядом, к которому мы по моим прикидкам должны были подойти вечером. Орки нагруженные тюками с трофеями не потеряли в скорости и к вечеру мы вышли к лагерю разбитому у наглухо заваленного тоннеля.

— Не думал что вы уже вернетесь, — с такими словами встретил меня капитан, когда вышел навстречу нам и окинув взглядом идущих следом за мной, прибавил: — Да еще к тому, же и все. Твари мертвы? И что это за зверек у тебя?

— Не все сразу, дай дух перевести, давай мы расположимся и подойдем к тебе в палатку. Такой рассказ был бы хорош под митрийское вино, я знаю у тебя есть кувшинчик, из того что купец в благодарность давал, — улыбнувшись, ответил я.

— Вот же глазастый, и как только прознал? Жду вас, как устроитесь, поедите у меня, твои головорезы по дороге пару кабанов загнали, — ухмыльнувшись, сказал Сагул.

Пока устроились, да пока обмылись с дороги, уже и стемнело. В палатке у капитана был долгий разговор под отличное вино и жареную свинину. По мере повествования с моим понятно изложением, в котором многое было упущено и о многом приврано, у капитана возникали вопросы и наши посиделки затянулись до глубокой ночи. Маг, не расстающийся с посохом, ушел раньше и десятники тоже один за другим потянулись на выход. Когда в палатке остались только я, шаманка и капитан, наигранный хмель с Сагула слетел и он спросил:

— А вот скажи Артем, что такого есть у тебя, что ты раз за разом вытягиваешь нас из западни? Почему орки признали в тебе своего, и даже этот зверек, что спит у твоих ног, готов умереть за тебя? И что такого пообещал тебе герцог, что ты стал под его знамена?

— Наверное, везение, удача и Великая Мать. Герцог же пообещал мне защиту от церковников, ведь всю жизнь не пробегаешь, — недолго подумав и невесело улыбнувшись, ответил я.

— Видел я уже как ты бегаешь. Был в корчме, где вы повеселились. Если так и дальше бегать будешь, то кто еще от кого бегать будет. Удача же нам не помешает. Удача обреченных, выпьем же за нее! — разливая по кружкам остатки вина, провозгласил капитан и протянул мне и Нерсии по кружке.

— За удачу, — поддержал я тост.

На сгибе руки спал свернувшийся калачиком зверек, под другую руку меня держала жена. Несмотря на усталость и легкий хмель в душе было спокойно. А ведь впереди нас ждали еще ловушки и враги, но сейчас было спокойно и этой малости хватало. Как говорится, отними у человека все и отдавай ему это обратно по частям и он будет счастлив. Я лишился дома, семьи, мира и всего что имел, но взамен приобрел новую семью, новый мир, новых друзей и даже этот чуждый и чужой мир становится для меня своим. С этими мыслямии в объятиях любимой жены, я заснул.

* * *

Ярко светило солнце, под свесившимися с телеги ногами неспешно мелькали камни тракта, а по обе стороны от него высились горы и холмы густо заросшие деревьями. На вершинах гор блестели белоснежные шапки снега. На мне синяя тога, а правая рука сжимает посох с камнем, который сейчас должен лежать в моем мешке. А значит, это прошлое и сейчас мне показывают то, что видел маг и жрец Мирон. Вот он повернул голову и в поле зрения попал молодой парень, которого как я помнил, звали Яровит и он погибнет при обороне крепости Асмус. В бою, а не от истинного огня, учитель Мирон даст ему и еще двоим ученикам такую возможность. Сейчас же не было войны и ничего ее еще не предвещало, потому как на передке повозки едущей позади с провиантом и бочками сидел рядом с возницей эльф. В дорожной одежде и без доспехов, только короткий и узкий клинок на поясе. По тракту ехало несколько десятков повозок, а с противоположной стороны проехал обоз из телег груженных древесиной и бочками. Торговля шла через тоннель вход, в который показался из-за поворота тракта. К телеге на которой ехал Мирон подошел Яровит и шагая рядом, спросил:

— Учитель, а зачем мы сюда приехали?

— Мне поручили принять одну очень важную работу. Если тебе не хотелось ехать, то я предлагал тебе остаться в Шалидаре. Почему не остался? — спросил маг, перекладывая посох на колени.

— И чтобы я там делал? Меня отправили бы к учителю Наиру, а тому только и надо как загонять до полусмерти.

— Что поделать, маги жрецы должны владеть в совершенстве не только магией, но и оружием. Мы лучшие воины, что есть на этом материке. Готовность защитить свой народ и если надо, отдать свою жизнь за него в нас воспитывают с детства.

-Учитель, я знаю это, но больше всего мне нравится путешествовать и увидеть новые земли, — улыбнувшись, сказал парень.

— Кто знает, возможно, ты еще попутешествуешь. Я слышал, король собирается отправить посольства к северным народам и разведать земли южного материка. А еще начать торговлю с востоком и орками Дикого леса. Хватит нам уже воевать, мир заключили более трех десятков лет назад, а торговлю так и не наладили, — спрыгнув с телеги, маг зашагал рядом с учеником.

— Но разве мало того, что мы торгуем и сотрудничаем с эльфами? — поинтересовался Яровит.

— Этого не мало, но нам нужны более обширные знания о мире и окружающих нас народах. Многое мы знаем только со слов эльфов, а с ними у нас отношения последние десять лет ухудшились. Нам туда, — сворачивая с тракта и направляясь к стоящим в стороне от тоннеля зданиям, сказал маг.

— Эх, хорошо бы попасть в посольство и увидеть дальние страны, — вздохнув, произнес молодой маг.

— Приветствую вас, что или кто вам нужен? — перегородив вход в центральное здание, более напоминающее крепость. спросил один из двух воинов, охранявших оббитую железными полосами дверь.

— Я жрец Мирон, а это, мой ученик Яровит, мне нужен мастер Фиртах. Вас должны были предупредить о моем приезде, вот бумаги, — подавая свиток страже, сказал жрец.

Развязав тесемки, воин пробежал взглядом по нему и, подав его обратно, с почтением, но без подобострастия сказал:

— Проходите. Мастер Фиртах только что пришел и сейчас обедает. Вы легко отличите его от остальных, он лысый. За дверью сразу направо и вторая дверь слева. Советую пообедать, ни в каком постоялом дворе не готовят, так как у нас.

Вошли внутрь и там где, и сказал стражник, нашли мастера Фиртаха. Низкорослый и широкий в кости мужичек в сером и запыленном комбинезоне, блестел лысиной и неспешно поглощал мясное блюдо. Он и еще с десяток людей по виду самых разных профессий и специальностей обедали. Тут были и стражники, и каменщики и даже один маг в красной мантии. Красная мантия как я понял, была у учеников или магов послабее, если судить по тому, что ученики магов жрецов носили такие же. Мирон и Яровит не стали отрывать от обеда Фиртаха, а прямиком направились к окну, где маячила розовощекое лицо местного повара. Взяв по тарелке с тушеным мясом и кувшин с квасом, они расположились за соседним столом с главным прорабом над каменщиками. Никем иным этот мастер Фиртах быть не мог, судя по тому, как несколько каменщиков пообедав, получили от него направление в тоннель на крепеж какого-то свода. Когда мастер насытился и отодвинул тарелку, Мирон подсел к нему.

— Я маг Мирон, вас должны были уведомить о моем приезде. Ведь это вы мастер Фиртах?

— Это я. Мне вчера сообщили о вашем приезде. Не думал, что вы так скоро прибудете. Покажите бумагу, — вытирая полотенцем жирные руки, сказал он.

— Вот, это допуск к осмотру тоннеля, — маг протянул свиток и, вынув тонкий тубус, с печатями, добавил: — А это для того, о чем вы просили.

— Вы не представляете, как мне этого не хватало для окончательного завершения работы, — сказал заметно повеселевший, Фиртах и бережно, словно дитя взял тубу с печатями.

— Тогда, я хотел бы ознакомиться с вашей работой, ведь, большая часть центрального тоннеля готова и свитки вам нужны только для выхода на ту сторону гор? Мне поручили осмотреть тоннель и составить отчет о ходе вашей работы. По окончании работы вам приказано выехать в Шалидар и предоставить план тоннелей и отчитаться о том, какие еще ресурсы вам понадобятся для расширения этой сети, — и маг поднялся, давая понять, что это не просьба, а практически приказ. Кивнув поднявшемуся с табурета Яровиту, маг приказал:

— Ты останешься тут, найди коменданта и обустройся, мы заночуем, обратно поедем утром.

Маг и мастер вышли из здания и Фиртах повел мага к нескольким зданиям, из серого камня прилепившимся к отвесной скале справа от основного тоннеля метрах в ста. Крыша здания крайнего справа, была из нескольких каменных плит, и именно к нему направился мастер. Скрипнула массивная дверь и минуя заставленную инструментом и тускло освещенную скудным светом из-за зарешеченного окна первую комнату, маг и Фиртах вошли во вторую комнату. Мирон зажег магический огонь, а строитель тоннелей подошел к дальней стене комнаты и, нажав на два выступа, произнес:

— Тайное стань явными и откройся.

От стены пошла вибрация, и кусок стены где-то примерно два на два метра провернулся на центральной оси, открыв грубо отесанный тоннель.

— Так просто? — с легкой иронией спросил маг.

— А зачем усложнять? Придут более умелые в магии мастера, улучшат и облагородят то, что создал я, — с той же иронией, ответил мастер.

— Тоже верно, главное, основание уже есть. Веди.

Мастер вел мага по тоннелю и рассказывал, как он его делал. Оказывается, основной проход уже существовал совсем рядом в скале, подземный поток промыл его еще задолго до того как люди начали пробивать транспортную ветку на ту сторону гор. Кстати, тоже использовав пробитые водой тоннели. Перекрыв наглухо входы в скалы и отведя воду в другие русла, люди и эльфы расширили и укрепили старое русло. Однако при этом в стороне от основного потока были еще и другие, не такие большие, но все же. И один из таких природных тоннелей и был обнаружен, когда склад пытались расширить дальше в скалу. Обнаружившие его рабочие погибли, наткнувшись на ликора, а после этого мастер перекрыл доступ в здание, пока не прибыли маги жрецы. Они обследовали русло и убили ликоров. После чего, мастер принялся за укрепление и расширение тоннеля. Стенки тоннеля матово блестели и оставалось только гадать, чем же таким их спаяли до состояния монолита. Через несколько сотен метров тоннель расширился и, подойдя к левой стене, мастер сообщил, что в этом месте тоннель ближе всего проходит с основной веткой, соединяющей королевство людей и леса эльфов. Далее по тоннелю было еще несколько больших промоин, в них были закладки факелов, дров и небольшие запасы воды и провианта. Тоннель тянулся на километры вперед и имел несколько примитивных, но действенных ловушек. Вроде проворачивающейся напольной плиты и опускающихся с потолка шипов. В конце пути была большая пещера, и как сообщил Фиртах, дальше до поверхности оставалось совсем немного, но был слабый и сыпучий грунт и именно для этого ему были нужны свитки Уз. Скрепить слабые породы и выйти на поверхность. На этом видение далекого прошлого закончилось, и я проснулся. Нерсия уже проснулась и наверняка готовила, а у входа в палатку переругивались Ситар и десятники. Орки не пускали северянина, а тот ругался на чем свет стоит и требовал его пропустить. Потянувшись, я поднялся, натянул штаны и рубаху и выглянул из палатки.

— Пропустите его, а то он сейчас за меч схватится.

— Артем, а почему ты не взял меня собой? Этих, вон аж десяток прихватил, а мне получается, не доверяешь? — с поддевкой спросил стоящий у входа северянин.

— С чего ты взял? — хмуро спросил я и начал одевать доспех.

— С того. Ты ушел драться с великанами и не посчитал нужным взять меня. А я между прочим тоже не отказался бы от трофея, у нас тот, кто добыл шкуру ледяного великана, считается великим воином. Давай помогу, — подойдя ко мне, Ситар помог затянуть ремни наплечников.

— Видишь Малого? — спросил я его, кивнув на звереныша, мирно спящего на моем плаще.

— Вижу и наслышан, все уши вчера вечером прожужжали твои орки о великом подвиге их командира.

— Ну, так они обещали сделать для меня плащ из шкуры великана, я отдам его тебе. Мне же не стоит его носить. Малой может неправильно понять, если я надену на себя часть его матери или отца.

— Дело не в трофее, а в том, что ты не взял меня на такую драку, но плащ возьму, от таких подарков не отказываются, — затягивая последний ремень и хлопнув меня по наплечнику, пробубнил здоровяк.

— Ты бы не смог стоять в строю и полез бы в драку, пришлось бы тебя хоронить. Кто тогда прикроет мне спину? — усмехнувшись, сказал я.

— Эх, и мастер же ты не только железом колоть, но еще и убеждать. Пошли, тебя капитан зовет.

— Проход завален. Я послал разведчиков обследовать округу, но пока, пещер соединенных с сетью тоннелей не было найдено. Что делать будем? Есть какие соображения? — спросил капитан, прохаживаясь по остаткам тракта неподалеку от тоннеля.

— Есть, но надо проверить, — усмехнувшись, ответил я и посмотрел на то место в скале, где должен был быть тайный вход под гору.

А есть ли он еще? Столько времени прошло. В любом случае надо было проверить. Отправив Ситара за воинами, и наказав, чтобы прихватили топоры и секиры, я, капитан и Нерсия направились к скале, где по воспоминаниям умершего мага находились раньше постройки. Побродив немного, я отыскал остатки фундамента одного из зданий и, ориентируясь по ним, нашел искомое место. Вдоль всей скалы метра на два все заросло кустарником иссы, пришлось подошедшим воинам потрудиться, вырубая его, но вот все было вырублено, и я подошел к скале. Позади уже собралось половина отряда, привлеченная суетой у скалы. Капитан, маги и десятники стояли рядом, а остальные топтались неподалеку с интересом наблюдая, что же тут ищет этот оголтелый и непонятный парень. Такая репутация закрепилась среди людского контингента. Найдя два выступа, я нажал на них и произнес на росском:

— Тайное стань явными и откройся.

Вначале ничего не произошло, но потом что-то клацнуло в стене, и она едва заметно просела вовнутрь. Навалившись плечом на одну из сторон, я едва не влетел внутрь открывшегося тоннеля. Дневной свет осветил пыльный проход уходящий во мрак и два костяка в ржавых доспехах, сцепившихся в смертельной хватке, закончившейся для обоих смертью. Судя по костям и доспехам, один был при жизни стражем россов, второй эльфом.

— И куда он ведет? — спросил подошедший Сагул.

— Если его успели доделать, то прямиком на ту сторону гор. Если же не успели, то возможно, мы сможем пробиться в основной тоннель, там они в одном месте проходят рядом, — ответил я и присел рядом с останками.

— Откуда ты узнал об этом тоннеле? — всматриваясь в темный зев прохода, задумчиво сказал капитан.

Причем это прозвучало не как вопрос ко мне, а так, словно он спрашивал и себя. Под костями, среди пыли что-то блеснуло. Отвалив без особого почтения разваливающиеся костяки в сторону, я обнаружил два клинка, один из простого железа и изрядно изъеденный ржой и второй из чистой рубиновой стали, прямой обоюдоострый клинок с витой ручкой на полторы руки, крестовиной и единственным украшением, небольшим изумрудом, вставленным в оголовье меча. Длиной клинок был чуть более метра и довольно легкий для своих размеров, что и неудивительно для того материала из которого он был выкован. У основания клинка перед крестовиной красовался знак богини, из чего можно было сделать вывод, что меч принадлежал не простому стражу, а как минимум сотнику. Стирая пыль с находки, я ответил на этот полувопрос:

— Неважно, откуда я узнал о нем. Важно, что он приведет нас куда надо и то, что я знаю, где в нем находятся ловушки. Если ты думаешь, что я веду нас в западню, то ты прекрасно знаешь, что это не так. У меня было несколько возможностей просто отойти в сторону и понаблюдать за тем как погибнет отряд. К тому же тут моя жена и мои соплеменники. У Великой Матери не в чести предатели и клятвопреступники. Так что тебе нечего опасаться.

Наш разговор прервал сидевший тихо до этого у меня на плече Малой. Он громко заверещал и, спрыгнув, встал между мной и темнотой. Шерстка встала дыбом, и весь его вид говорил о том, что там что-то есть, а потому мы с капитаном поспешили выйти наружу к остальным. Мало пулей вылетел наружу и ловко взобрался мне на плечо. Чтобы он там не почуял, но зря бы он не испугался. Я оглянулся на останки и с протянутой руки сорвалось огненное заклятие. Останки эльфа и Росса вспыхнули как хворост и спустя полминуты только копоть и горстка пепла напоминала о смертельной схватке двух воинов. Да еще клинок, в котором чувствовалось присутствие силы богини и для которого надо найти еще ножны. Меч я решил подарить жене, благо вес клинка был небольшим и вполне ей по силам.

— Знатный клинок, — кивнув на меч в моих руках, сказал капитан и окликнув десятников, приказал выставить караул у входа, но не заходить в него.

Отряд довольно быстро позавтракал и собрался. Гоблинов капитан отпустил, как и обещал и они, не задерживаясь и не дожидаясь нашего ухода, выдвинулись в сторону родного селения. На прощание шаман еще раз поблагодарил меня за уничтожение бичей и надзирателей его рода и, неодобрительно покосившись на нахохлившегося зверька, вцепившегося в наплечник, поспешил к своим соплеменникам. Мне, мастеру и десятку орков было приказано идти первыми, остальные отстав метров на сорок, должны были двигаться позади. Почему Сагул не приказал прежде разведать тоннель, а уж потом только лезть в него, он не объяснил. Возможно, не хотел разделять силы, а может, боялся, что разведчиков побьет неизвестная опасность, которой испугался Малой. Как бы там ни было, но мы двинулись вперед в неизвестность. Огонь светоча щедро подпитанный магией ярко освещал далеко вперед, и мы осторожно и не особо торопясь продвигались вперед. Все было, как и в воспоминаниях умершего мага, за исключением того, что все было покрыто толстым слоем пыли. Метров через сто, пыль на полу была потревожена и так словно тут не ходили, а ползали, и что-то немаленькое. Второе изменение ожидало нас на том самом месте, где тоннели сходились ближе всего. Со стороны основного тоннеля стену пробил подземный ручей и, втекая в потайной ход, бежал по нему метров двадцать и нырял в противоположную стену. Свод в месте соединения обвалился, и вполне можно было пройти по ручью и войти в основную сеть тоннелей, но капитан приказал продвигаться дальше по потайному ходу. Первая ловушка, несмотря на прошедшее время, функционировала. Смрад разложения исходящий из-под плиты, закрывающей огромную яму с шипами, говорил об этом красноречивее всяких проверок. Подозреваю, ползучие твари потревожившие пыль в тоннеле не ожидали такой засады от древних строителей. Дождавшись, основные силы, я объяснил, как не угодить в яму и вновь выдвинулся вперед. Следующий отнорок служивший ранее как хранилище припасов встретил нас монотонным капаньем воды с потолка и огромной лужей у одной из стен. Тем не менее, места хватило, чтобы вместить большую часть отряда и согласовать свои действия с Сагулом.

— Предлагаю магам идти с нами и приготовить что-то из стихии воздуха, но не настолько сильное, чтобы обрушить потолок. Достаточно будет и того, что они замедлят возможное нападение ликоров. Воинам же взять копья как можно длиннее и с перекладинами, — предложил я.

— Ты полагаешь, это ликоры проникли в тоннель? — спросил капитан.

— Точно утверждать еще рано, но очень даже может быть, что это они. Артем прав, надо учесть такую возможность и приготовиться заранее. К тому же он уже имел дело с такими тварями и ему виднее, как остановить их, — сказал Никорий.

— Наслышан. Что ж, пусть будет по-твоему, вооружай своих орков и бери магов. Хотя, не хотелось бы столкнуться с такой мерзостью, да еще в такой тесноте, — хмыкнув, дал свое согласие Сагул и приложился к фляжке, в которой наверняка была не вода.

Следующая ловушка была так же активирована и нечто, раздавленное многотонным блоком, растеклось огромной блямбой разлагающегося мяса на ширину всего прохода. Чтобы бы это не было, но оно точно было не ликором. Разве что змей сплелся бы в компактный клубок и встретил свою смерть в таком виде, но это вряд ли. К тому же осталась бы чешуя, а ее не было. Ни маги, ни кто-либо из нашего отряда так и не смог сказать, чем же было при жизни существо, угодившее в ловушку. Осторожно миновав опасное место мы двинулись дальше, но уже намного медленнее и осторожнее, потому как никто из нас не знал, чего же ожидать за следующим поворотом тоннеля. Тоннель не был идеально ровным, ведь его первоначально пробила в скале вода, а она выбирала место послабее. Потом пришел мастер россов и расширил и укрепил созданное природой. У меня была еще надежда на последнюю ловушку, не столь фатально действующую на внешний облик существ угодивших в нее. Несмотря на все опасения и осторожности, до следующей ловушки мы дошли без приключений и когда подошли к ней, то выяснилась и причина такого спокойствия. Сидевший на плече Малой рассерженно зашипел на двух существ зависших на вылезших из стены стальных шипах. Они же и перегородили вход, не дав тем самым идти навстречу нам другим сородичам существ, если такие конечно еще были.

Огромные пауки, вот как можно было коротко классифицировать этих совсем недавно живых тварей. Погибли они совсем недавно, может час-три. Слизь лившаяся из ран, еще не успела засохнуть. Получается, как раз когда мы вскрыли тоннель и либо они просто испугались света, либо поспешили обрадовать остальное семейство о приходе свежего провианта.

— Виссы, пещерные пауки, — сказал подошедший мастер.

— И что скажешь по этим трупам? Это взрослые твари или же есть более крупные и опасные особи? — спросил я, разглядывая пауков.

А посмотреть было на что. Размером с полугодовалого бычка, жвалы, фасетчатые глаза, длинные многосуставчатые лапы, и редкие волоски покрывающие всю поверхность тел. В задней части туловища сужающегося на конус торчит шип сантиметров десять в длину. Видимо твари, когда их убила ловушка, инстинктивно пытались атаковать в ответ.

— Это разведчики, они ищут пищу для матки и более мелких членов колонии. Эти пауки хоть и живут в пещерах, но в основном охотятся на поверхности. Я читал, что они перегораживали целые участки леса, ограничивая животных попавших в ловушку. После чего по мере надобности потребляли загнанных в ловушку животных. Впрыск ядом и подвешенная жертва за сутки компостируется в желе. И да, есть более опасные твари, воины, они охраняют матку и колонию. В среднем колония насчитывает сотню-две существ, численность зависит от наличия пищи. Чем обильнее, тем больше особей.

— Н да, кратко и безрадостно, — прокомментировал я услышанное и уперевшись в стену, нажал два стопорных блока.

В стене что-то клацнуло и стальные шипы поползли в стены.

— Интересно, почему все это не развалилось за века бездействия? — задумчиво спросил Свар, наблюдая как смертельная ловушка возвращается на место в ожидании новой неосторожной жертвы.

-Тут как раз все просто, на такие сооружения, накладывалось несколько заклятий нетленности и самое главное почти все постройки государственной важности, скреплялись заклятьями Уз. Эти заклятия вкладывались в свитки и мастера применяли их для скрепления самых важных участков в строительстве, — наставительно сказал бывший архивариус.

— Ты забыл добавить, что тот, кто найдет несколько таких свитков, разбогатеет на сотню другую полновесных золотых. Сколько бились наши сильнейшие маги над загадкой свитковой магии, но так и не смогли повторить вложения силы в бумажные свитки. Свитки, которые не теряют своей силы и не подвержены тлену и это после многих сотен лет. Их можно уничтожить и тогда сила, хранящаяся в свитках, вырывается наружу. Выражается по-разному, но в основном разрушениями, — усмехнувшись, закончил мастер.

— Что скажете? Вы же у нас разбираетесь во всяких монстрах и прочей напасти. Что мы можем противопоставить этим созданиям? — кивнув на два вытащенных из ловушки трупа, спросил подошедший капитан.

— Лучше всего на них действует огонь, но закавыка в том, что не на всех. Воины и матка защищены хитиновым панцирем и получат ожоги, но не смертельные, придется поработать железом. Если применить что-то вроде того чем Артем пожег лорков, то это убьет большинство висов, сожжет паутину, и лишит выживших на какое-то время возможности использовать паутину. Вот отсюда они выделяют слизь, из которой вьют паутину и которой воины спутывают жертв, — Никорий ткнул под жвалы посохом и брезгливо отдернув его, обтер об волосяной покров трупа.

Отчистив посох, он продолжил: — Так вот, воины и матка будут оглушены огнем и лишены возможности сбежать, напасть сверху и применять паутину. Если бы там не было большого помещения, то эти пауки никогда бы там не поселились, и оно должно иметь выход наружу, как минимум два. Все так? Я ничего не упустил? — спросил мастер, стоящего рядом с ним бывшего архивариуса и тот, кивнув согласно, подтвердил: — Все именно так коллега, вы, несомненно, правы, могу лишь добавить, что такой всплеск магии какой я наблюдал при уничтожении лорков, будет замечен нашими врагами и тогда мы обнаружим себя.

— С этим как раз все просто, нас уже давно обнаружили и всю дорогу пытались убить и это не случайность. Светлейший уже прекрасно осведомлен, сколько нас и что мы не заблудились, а идем именно к его лесам. Возможно, он не ведает всего, но главное все же знает. У меня такое ощущение, что он сам нас встретит, я видел его взгляд. Он был в ярости и поэтому захочет расправиться с нами без посредников, сам, — сказал я на минуту задумавшись и тщательно подбирая слова.

— Что ж, план у нас есть. Теперь определись Артем кто будет прикрывать тебя и не забудьте, что мы должны быть рядом и кто-то из магов должен будет поставить защиту от огня.

— Я возьму Никория, Гобоя и десяток Свара. Нерсия и Лонг вполне справятся с постановкой защиты, для основных сил. Мастер, вы сможете прикрыть нас всех, пока я не зажгу кольцо?

— Мы сделаем все что в наших силах, тем более как я понимаю для того чтобы спустить заклятие, нам надо не дожидаться нападения, а выйти в пещеру, где расположилась колония.

Приготовления заняли около часа, и все детали были согласованы. Малого я опоил сонным зельем и мирно спящий зверек перекочевал к одному из орков. Тот с почтением принял звереныша, и мы двинулись в путь. Десяток орков, маги и я осторожно миновали ловушку, и ступили в неизвестность, потому как через несколько десятков метров, памятный мне по видению тоннель закончился, а тот, что продолжил его заметно расширился. Может древний мастер и доделал его, а может и нет, но чем дальше мы продвигались, тем больше было видно, что это творение не магии и не людских инструментов. Тут поработали совсем другие существа и следы их трудов все чаще стали попадаться нам навстречу. Свечение светоча все чаще выхватывало в дальних закоулках сплошные сплетения паутины. И вот наконец через полторы-две сотни метров мы вышли в огромную пещеру. Свечение светоча усиленное до максимума не смогло достать до краев этой пещеры, но оно выхватило целые клубки и анфилады и сплошных сплетений паутины. И нас уже там ждали. Даже по беглому осмотру пауков было не меньше полутора сотен. Разведчики пойманные ловушкой были еще не самыми большими. Как только мы ступили под своды пещеры и огонь светоча ярко озарил все далеко окрест, вся эта орава зашевелилась и поползла в нашу сторону. Ярко полыхнул магический купол, сжигая паутину брошенную на него и вот уже, самый шустрый опалив лапы, попытался ухватить кого-нибудь из нас, но получил копьем в фасетчатый глаз. Все это я подмечал на автомате, пока раскручивал клубок заклятия.

Меч, звякнув уперся в каменную крошку пола и заклятие полыхнув ослепительным пламенем устремилось во все стороны от нашего отряда. И огонь этот рванул и вверх, где и находилась основная масса жителей пещеры. Моментально нагревающийся клинок, зашипев, погрузился на ладонь, а я все гнал и гнал огонь вперед. Затрещала паутина и тела пауков, а вокруг заметно добавилось света от весело занявшихся огнем тварей. Сверху как переспелые фрукты посыпались тела пауков и не все они сгорели, или же разбились. Десяток Свара и освободившиеся маги добивали самых упорных и живучих. Я же наконец увидел в свете горящей паутины и сгорающих тварей, как под самым сводом что-то огромное зашевелилось и с громким треском это что-то рухнуло в полусотне метров. Оборвав заклятие, я поднялся с колена и рубанул мечом ковыляющего навстречу паука. Позади из тоннеля начали выходить воины и выстраивать стену из копий и щитов. Маги добавили освещения и сформировав строй, отряд замер. Луки орков и арбалеты людей собирали богатый урожай, а копья не давали приближаться более шустрым и менее поврежденным паукам. Упавшая сверху туша зашевелилась и поднялась на уцелевших лапах. Матка, а ничем иным это существо быть не могло, рассерженно зашипела и захромала в нашу сторону. Стрелы и болты отскочили от хитиновой брони, а несколько магических стрел лишь зажгли магические всполохи на ее теле.

— 'Ярук, нужна твоя помощь' — позвал я демона и он отозвался.

Вновь чувство всесилия и мощи и надвигающаяся на наш строй туша уже не кажется такой уж несокрушимой. Выступив из строя, я двинулся навстречу ей и несколько преградивших дорогу пауков заметно более крупнее остальных и покрытых броней брызнули порубленными кусками. Секунды и эта гора, в которой даже навскидку было тонны две-три уже в пяти метрах. Строение то же что и у остальных особей, за исключением брони, размеров и раздутого больше чем у остальных туловища. Рогатина сорвалась с руки словно метеор и пробив один из фасетчатых глаз вошла почти до половины. Матка замерла на секунду, после чего рухнула и забилась в конвульсиях. Отступив на безопасное расстояние от умирающей твари, я окинул поле боя, усеянное трупами монстров. Воины и маги деловито добивали раненых пауков.Каждый знал, что ему делать и чем дальше мы продвигались к нашей цели, тем спаяннее и сплоченнее становился наш отряд. Это не значило, что все возлюбили ближнего своего и готовы довериться друг другу, орки людям, люди оркам, маги убийце капитану, а я им всем, нет, но отряд работал как единый механизм и это, не могло не радовать. Пока у нас единая цель и мы все на одной стороне, так и будет. Другое дело, что будет после того, как мы достигнем своей цели. И, пожалуй, самое главное, если мы ее достигнем, и если нас не убьет любитель сияющих одежд. Слишком много если, но никуда от этого ни денешься. Все эти мысли промелькнули и ушли на задний план, но все же дали толчок для размышлений. Гора плоти, в которую превратилась такая непобедимая на вид матка грозных паукообразных наконец замерла и я с большим трудом вынул рогатину и ее головы. Пока я обтирал оружие, ко мне неожиданно обратился демон. Видно, как и многих разумных его потянуло на беседу, после сытного обеда.

— Я все ближе к своей цели человек. Ты, как никто другой из прежних носителей моего копья, пополняешь запас моих сил. Только, даже этих запасов может не хватить для схватки с тем, кто управлял полуразумными зверьми, детеныша которых ты приручил. В нем чувствуется какая-то иная сила, сила не обычных магов и чародеев, а что-то наподобие того, что тебе дает ОНА. Это выше обычной магии. Такой же силой когда-то владел и я, и все боги, ныне называющиеся в нашем мире языческими идолами. Они проиграли, потому что мало обращали свой взор на тех, кто преклонялся перед ними и тем самым давал им силу. Когда же они обратили свой взор на них, было уже поздно, — на этой фразе, впервые выразившей какие-то скрытые прежде от меня эмоции Ярук замолк.

Направляясь к капитану, о чем-то спорящему с магами и мастером, я все же спросил мысленно бывшего полубога:

— И ты хочешь набрать столько силы, чтобы хватило вернуться домой и выяснить судьбу оставшихся богов? Не так ли? Однако, учти, что в нашем мире сейчас почти не пользуются копьями и рогатинами, так что непонятно как ты будешь добывать пропитание для поддержки даже такого существования.

— Ты прав Артем. Об этом всем я знаю, ведь часть твоей памяти доступна для меня. Именно от тебя я узнал, что происходит сейчас на Земле. Если удача не отвернется от нас, и ты выполнишь поручение Матери, то все увидишь своими глазами и поймешь, о чем я толковал. Если же нам не повезет, то этот светлейший может развоплотить меня даже из этой оболочки. Тогда, придется начинать все с самых низов.

Разговор наш замер сам собой, когда я приблизился к разошедшимся не на шутку Сагулу и Никорию. Выяснилось, что маги просили устроить большой привал где-нибудь неподалеку от места драки с колонией виссов. Как я понял, для того чтобы поживиться какими-то железами, обладающими магическими свойствами и могущими быть полезными для изготовления эликсиров. Капитан же требовал продолжить путь и выйти на поверхность. У всех свои резоны и доводы, я понимал и рубаку Сагула, но так же и мастера, у которого я вполне потом смогу взять несколько эликсиров. Как показали последние события, магические микстуры вещь порой незаменимая и уходят они очень быстро. Сейчас-то никто понятное дело изготовить подобные вещи в походных условиях не сможет, но все когда-нибудь заканчивается, закончится и наш поход. Рассудив таким образом, я попросил Бронта уступить магам и тот махнув рукой, приказал всем выдвигаться в дальний конец пещеры, туда, откуда слабо тянуло свежим воздухом поверхности. Однако Лонгу и Никорию было разрешено остаться, на несколько склянок. Склянка равнялась примерно сорока минутам, так что часа два-два с половиной он им дал. Влив в светоч еще силы и повыше подняв его огонек, я направился к своим головорезам. Эти тоже не преминули заполучить трофеи, с особо крупных особей, обладающих броней, они вырезали пластины. Увязав в снятую с тех же самых пауков кожу, закидывали эти трофеи в свои сидоры и без того огромные. С головы матки Свар срезал ромбовидный бронещиток, размерами где-то полметра на полметра. И по тому, как он зыркнул в мою сторону, можно было ручаться, что этот трофей они содрали для меня, точнее для чего-то, что они изготовят для меня из всего, что недальновидный командир не забирает с убитых им монстров. Что ж и их можно было понять, в их глазах героический командир, которого они, кстати, поначалу на дух не переносили, бьется с монстрами как герой из баллад, а вот трофеи почему-то не берет. А трофей в понимании орков, это символ победы над опасным врагом, который должный показать всем и в том числе вероятным будущим противникам, что не стоит разевать пасть, а то можно стать таким же символом. Что ж, каждому свое, изготовят, приму дар, незачем разочаровывать молодых орков. Все же я теперь часть их клана, а эти зеленокожие ребята уже доказали что они сила. Такой отряд может в блин раскатать вдвое превосходящего по численности противника из числа людских воинов и не запыхаться. Такая сила за спиной ох как кстати, вспомнить только как мы лихо порубили инквизиторов в таверне. Раз и нет элитных карателей. Кто, что? Попробуйте докажите.

Усмехнувшись этой мысли, я подошел к северянину, тоже обзаведшемуся трофеем и обсуждая битву с пауками, мы неторопливо потянулись за отрядом. Метров через двести пещера вывела нас к каменному козырьку. Сверху, где проглядывало небо сквозь узкую расселину, падал дневной свет. Напротив отвесная скала, а козырек сужаясь входил в каменную горловину и судя по натоптанной тропе он служил паукам выходом наружу. Капитан отдал команду и все начали располагаться на привал. Подошла Нерсия и Малой, который только что очнулся ото сна, шмыгнул мне на плечо. Мы в ответе за тех, кого приручили, что тут еще скажешь? Огонь разводить было нечем, да и незачем, поэтому перекусили тем, что есть. Меня позвал, Сагул и сообщил, что разведчики прошли часть пути, проторенному виссами и там придется идти по одному, потому что скальный уступ, он же тропа, очень узок. Орки с грузом должны были идти в середине колонны, я с ними. Это-то как раз и понятно, взглянув с обрыва, я не увидел дна, метров через двадцать-тридцать все скрывало темнота. А применив магию, дно нащупал не менее чем в сотне метров. Упади кто из нас туда и все, доставать будет некого и нечего. Ясно, что капитан беспокоится не об орках, а портале. Если его не донесем на ту строну гор, то это провал. Где-то через полчаса подтянулись маги и мы тронулись в путь. Всем хотелось как можно скорее выйти из этих мрачных и как оказалось очень опасных пещер. Малый отряд тут схарчили бы не заметили.

Уже минут двадцать мы продвигались по расселине. Местами проход был цельным, и можно было идти хоть колонной, но потом одна из сторон оказывалась обрывом в темень провала, а другая узкой тропой. Чем дальше мы шли, тем беспокойнее мне становилось. Детеныш тоже беспокоился и топорщил мех на загривке, всем своим видом показывая, что что-то чует. И в тоже время разведчики докладывали, что впереди чисто и никакой угрозы нет. Тем не менее, я приготовился, как мог. Передо мной шел Дис, он только что сменился в широкой части пути и тащил часть портала. Верху начали мелькать выемки и небольшие пещерки, и именно из такой пещерки пришла опасность. Серая тень выскочила из такой пещерки, и приземлилась прямо перед Дисом. Висс воин, очень крупный по сравнению со своими ныне мертвыми собратьями. Он ухватил пытающегося скинуть груз орка за тюк с грузом и не удержав равновесия они кубарем скатились в обрыв. В последний момент я успел схватить орка за руку, а он ухватился второй рукой за край обрыва. Казалось, что сейчас оторвутся руки и я медленно, но неуклонно пополз в пропасть. Паук шипя и дергаясь, висел на тюке и тоже не мог ничего сделать, потому что передние лапы увязли в ткани, которой обмотали часть телепорта.

— Держись Дис! — прорычал я, тщетно пытаясь хоть за что-то зацепиться, и вдруг почувствовал, что меня кто-то схватил за пояс.

— Это ты держись, — пропыхтел голос Ситара.

Этот замкнутый круг разорвал треск ткани, и паук вместе с частью портала полетел в пропасть. Освободившись от большей доли тяжести, что тянула нас в темноту провала, мы втроем кубырем откатились от пропасти и как оказалось очень вовремя. Внизу прогремел взрыв и часть уступа, на которой происходила возня с нашим спасением, рухнула в провал. Сверху упало несколько глыб, но по счастью, ни одна в нас не попала. Если не считать нескольких ушибов и рассеченной осколками щеки мы легко отделались. Порталу же не повезло, ему теперь не быть цельной и полноценной структурой. Как объяснял мне Гобой этот портал, можно собрать только один раз, после чего он спаивается в единое целое и действует сутки, иногда больше, все зависит от того сколько всего через него пройдет материи. По принципу пазлов, сейчас же мы безвозвратно утеряли какую-то часть. На той стороне смогут собрать такой же, то есть без этой же части что была уничтожена, но как долго портал будет функционировать в результате этой невольной модернизации, сейчас сказать было трудно. Точнее невозможно, не то место, чтобы проводить инвентаризацию и охать. Утерев кровь на щеке, я досадливо поморщился при всех этих мыслях. Было обидно от того что все шло по плану, а теперь даже непонятно, каков будет результат нашего похода.

— Передайте капитану, что часть груза уничтожена и продолжаем движение. Всем следить за пещерами, там могут быть еще висы! — крикнул я замершей цепочке.

— Пошли, чего уж там, — буркнул я невесело Ситару и Дису.

Еще минут через двадцать, ущелье стало цельным и расширилось метров до пятнадцати. Небо над головой говорило о том, что наступает вечер и судя по тому, что мы продолжили движение, то стало ясно, что Бронт решил не останавливаться пока мы не найдем более подходящего места, для ночлега. И вскоре мы вышли на большую площадку, заросшую редкими кустами и чахлыми деревьями. С края площадки открывался вид на пологий склон горы, усеянный огромными валунами и рассеченный ручьями. Ниже склона чахлая растительность переходила в лес. И если первые пять или чуть более километров леса производили вид обычного леса, то дальше высились деревья исполинских размеров. Обычный лес на фоне этих исполинов выглядел как кустарник. А еще дальше километрах в пятнадцати от склона, даже эти исполины блекли на фоне огромного древа. Такого я не видел еще никогда, однако, нам было не до любования. Первое что приказал наш командир, когда мы вышли из ущелья, это провести разведку, распаковать груз, провести его осмотр и доложить, что с порталом. Будет ли он действовать и если будет, то, сколько и как. Капитан был чернее тучи, но вопреки моим предположениям не оторвался на меня. Когда я рассказал ему, как было дело, он лишь досадливо дернул щекой и сказал, хлопнув меня по плечу:

— Видно удача штука непредсказуемая и капризная. Не могло же нам везти всегда? Мы дошли. Будет ли только толк от всего нашего похода? Ладно, сейчас маги разберут груз и все станет ясно. Разбивайте лагерь в ущелье, огонь разводить только там. Разведку произведут следопыты.

Где-то через полтора часа, когда начало смеркаться, всех командиров вызвал Сагул и вот что выходило. Портал может работать, причем стабильно, но не более склянки-двух. После чего произойдет коллапс, и мощный взрыв разметает все окрест на многие сотни метров. Об этом сообщили герцогу и тот готов отдать команду своим магам, они уже собирают аналогичный портал, для переправки отряда обратно. Как выяснилось, кроме нас больше никто не дошел до цели. Лишь остатки самого сильного отряда. Так-то. Герцог не скрыл и цели нашего похода, мы должны были доставить портал, собрать его и по нему прибыл бы отборный полк 'Лесных Братьев'. Был такой отряд наемников, насчитывал более тысячи клинков и прославился своими навыками ведения боя в лесах. Ловили крупные банды, воевали с эльфами на границе с империей, подавляли восстания в нескольких королевствах. В общем, элитный спецназ, заточенный на борьбу в лесах. Герцог хотел их усилить десятком магов огня и дойти до сердца эльфийского леса. Древо Тиллор надо было уничтожить, а если бы все получилось как надо, то и Наила иф Тирриоля. По сведениям разведки он каким-то образом контролирует императора, деталей не знали даже те, кого допрашивали дознаватели, но то, что все завязано на древо, не подлежало сомнению. Теперь же вся затея не имела смысла. Командир наемников Гроф Толфин ни за что не полезет в леса эльфов, не имея гарантий возврата назад своих людей. Потому как даже им не выстоять против объединенной мощи родов. Остальные же воины Кинтара могущие дойти до древа и уничтожить его, готовились к битве с войсками императора на берегу реки Баи. Намечалась финальная битва и завтра с утра, решится судьба всего мятежа. Либо войска герцога Кинтара эл Гросса переломят хребет карательным войскам, либо их погонят до самого океана и в нем же утопят остатки мятежа. Как я понял, в этот раз во главе шел сам император и его новая гвардия, наполовину состоящая из эльфов. Узнав о том, что портал теперь нестабилен, герцог приказал наемникам и магам выступать к основным силам. Изложив все это, Бронт хмуро окинул нас взглядом и налив в кружку вина одним махом опрокинул его в горло как какую-то брагу.

— У кого какие есть мысли? Говорите, герцог пообещал, что не поскупиться на награду для всех нас, если мы все же попытаемся дойти до древа и уничтожим пусть не его, так хоть светлейшего. Потому что без него древо всего лишь мощный артефакт, которым полностью может управлять только тот, кто взрастил его. Если у нас получится, то это предотвратит завтрашнюю битву.

Все промолчали, переваривая информацию и не спеша с заявлениями и планами. Я еще с вечера начал прикидывать, что и как нам надо делать в той или иной ситуации и теперь, когда прояснилась основная цель, то у меня начал прорисовываться какой никакой, но план.

— Есть не сказать, чтобы идеальный план, но мысль, как нам дойти до древа быстро и без потерь, — я замолчал и все уставились на меня заинтересованно, только у мастера промелькнула усмешка, ему видно пришла в голову та же мысль, что и мне.

— Только мне надо отлучиться, чтобы так сказать показать вам то, что поможет нам дойти к древу, — подмигнув мастеру, продолжил я.

— Что ж, иди Артем, — усмехнулся капитан, у которого забрезжила надежда.

Быстро сходив к своим вещам, я достал сферу истинного огня замотанную в рубаху и вернулся в палатку Сагула. В полной тишине прошуршала ткань рубахи по сфере и на камне заменившим стол засиял артефакт.

— Негатор магии. Мощнейший и до конца не изученный артефакт Россов. В этом есть смысл — прошептал Гобой.

— Все вопросы потом. Сейчас я все объясню, — заявил я, увидев как эти самые вопросы готовы посыпаться на меня градом, тогда за этим словоблудием пролетит вся ночь.

— Я буду говорить и если в чем-то окажусь неправ, то тогда поправите меня. Насколько мне известно, леса эльфов являются магически активным существом. Любое существо ступившее под сень их леса тут же будет обнаружено и мэллорны сообщат своим создателям о непрошенных гостях, одновременно с этим они сами по себе начнут препятствовать врагам. Поэтому дойти до сердца их леса Тиллора быстро и без потерь невозможно. И по этой же причине эльфы особо не патрулируют свои границы. Зачем? Любой нарушитель и враг обозначит себя сразу же, как появится в их лесу. Никорий я прав?

— Все так и есть, именно поэтому Септиму для того чтобы выковырнуть эльфов из лесов понадобилось потратить пол жизни.

— Маги собирают портал, но с таким условием, чтобы его активировать непосредственно перед приходом тех, кто вернется из леса. Если вообще кто-нибудь вернется, но одному магу и нескольким воинам в любом случае придется остаться, чтобы в случае неудачи собрать портал и тем самым запустить его неотвратимое уничтожение, ну и вернуться домой, — я прервался и улыбнулся невесело.

Основные же силы под прикрытием сферы войдут в лес эльфов и ранним утром атакуют древо. Эльфы тоже живые существа и, как и все спят ночью. А ранним утром самый сон. Сфера гасит всю магию, как вы уже убедились, даже вампиры с их ворожбой зачахли под ее воздействием, так чем же древа эльфов лучше этой нежити? План нехитрый, но все же лучше чем ничего. Если повезет, и мы достигнем Тиллора без боя, то можем застать Тирриоля врасплох и прикончить его. Он глава клана и управление всем родом на нем, древо же без него как уже сказал капитан всего лишь мощный артефакт. Преемник не сможет установить над ним полного контроля. Если ни у кого лучше ничего нет, то предлагаю недолгий сон и в путь, — закончил я свою речь, а сам подумал при этом, что мне еще как-то придется объяснять шаманке, почему ей придется остаться.

— Есть ли у кого, что сказать? Я считаю, что можно попытаться. Артем уже один раз доказал, что может справиться с негатором и в тот раз все получилось. Теперь на кону наши жизни, в любом случае если мы не пойдем в леса эльфов, а герцог потерпит поражение, то нам всем, как пособникам и участникам мятежа придется прятаться всю жизнь.

Один за другим все, проголосовали за мой план и только десятники арбалетчиков замялись, но под тяжелым взглядом капитана тоже сдались. После чего маги отправились собирать портал, а всем остальным капитан дал отдых на несколько часов. С собой дневной запас пищи и оружие.

23 Глава.

Ночь. Мертвенный лунный свет, пробивающийся сквозь деревья, благо они росли не вплотную друг к другу. Полпути уже пройдено, и мы ступили под сень Мэллорнов. Как я и предполагал магический лес под действием сферы, словно бы погружался в сон. Диаметр этого влияния достигал около трех-трех с половиной сотен метров. Поэтому следопыты шли в зоне видимости, чтобы и мы не угодили в засаду, но и нас не обнаружили раньше времени. В лесу эльфов практически не было кустарника, а трава была невысокой и словно выращена под одну мерку. Стволы эльфийских деревьев были огромны, и некоторые экземпляры достигали в обхвате десяти и более метров. Вверху обычные листья, какого цвета неясно, но то, что размер как у обычных деревьев это точно. А вот самый нижний ярус ветвей отличался от остальной кроны. Ветви толщиной с руку взрослого мужчины, на вид очень гибкие и к концу сужаются наподобие хлыстов, и эти хлысты висят как у ивы. Листва на них узкая и жесткая, а с приходом ночи сворачивается в шип. Так что не удивлюсь, если эти ветви споро оплетут нарушителей, а листья шипы станут тверже и послужат как оружие. По сути без подавления леса тут делать нам бы было нечего. Между деревьев были большие прогалины, но ветви хлысты с легкостью их перекрывали.

Чем больше я вспоминал того что мне передал слепок жреца Мирона, тем больше понимал, что же такое сфера истинного огня. Их создали в противовес растущей силе эльфов. Это и способ подавить более сильных и искусных магов противника, это возможность одному или нескольким десяткам воинов проникнуть в их леса и выжечь их на корню с минимальными затратами человеческих ресурсов. То есть если бы сферы разошлись по гарнизонам, где стояли маги жрецы, то война не была бы проиграна Россами. Задумавшись над этим, я пришел к выводу, что если эльфы узнали о создании подобного оружия, то именно это и послужило причиной вторжения. Это, и конечно же желание заполучить подобные сферы, но у них ничего не вышло, маг жрец Мирон, его ученики и ярл вывезли их под самым носом у хозяйничающих в Шалиме эльфов. Теперь же я несу одну из сфер в дом их убийцы. Почему я так решил? Да потому, как это один из древнейших эльфов этого мира и он уже тогда был не главой рода, но не последним человеком среди собратьев. Так что он тоже принимал решение об уничтожении Россов.

Вскоре начали попадаться первые признаки обитаемости леса. Через ручьи и речки были перекинуты прекрасно построенные каменные мосты и мостики. А в стороне от нашего движения через лес пролег каменный тракт. По сторонам от него росли красиво подстриженные кустарники, возможно и не подстриженные, а так выращенные, кто знает. Нам было не до любования красотами. Держась в стороне от тракта, наше воинство тихо кралось среди деревьев. Цель была уже близка, но для уточнения маршрута, следовало взять языка. Желательно без шума и суеты, нам не нужны были лишние жертвы, всего один эльф, но зато какой, ухмыльнувшись, подумал я и вспомнил этот надменный взгляд Тирриоля. Мэллорны стали попадаться более крупные, чем были до этого и они отличались не только размерами, но и строением ствола. Основания исполинов состояли из нескольких колонн стволов свивающихся в единое целое на высоте десяти-пятнадцати метров. И их использовали в качестве жилья. Несколько таких жилых мэллорнов мелькнуло неподалеку, на средних ярусах горел свет, разливалась музыка, и звучал смех, наслаждающихся жизнью эльфов.

Они бы не радовались, если бы знали, что сейчас совсем рядом крадутся злые и уставшие люди, орки и даже один маленький ледяной великаныш. Хорошо хоть Нерсия послушалась меня и не пошла с основными силами. Все же есть хорошая сторона в законах и обычаях орков. Сказал нет! И никакой тебе Жанны Дарк. Все ж на душе спокойней, когда знаешь что твоя женщина в относительной безопасности, как и твой будущий ребенок. В стороне вновь показался жилое древо и от него шла дорожка из белого камня, упиралась она в круглую площадку из того де камня, обсаженную по кругу клумбами с цветами. Цветочный запах добивал даже до нас, хотя до цветов было не меньше пятидесяти метров. Посреди площадки журчал фонтан, а на краю меж клумб стояла беседка, оплетенная вьющимися цветами. И там в этой беседке был кто-то. Бренчал какой-то струнный инструмент, красиво так бренчал, громко и слышался голос поющий песню или балладу, слов не разобрать. Капитан отдал команду и шесть следопытов поползли на захват языка, ни вскрика, не еще каких-нибудь неожиданностей и вот они тянут уже двоих связанных пленников. Парень эльф и девчонка, оба подростки и им не более шестнадцати-семнадцати лет. Почти сформировавшиеся личности, но присутствует юношеская угловатость. Инструмент, вино и еду, что была с подростками, разведчики тоже прихватили, чтобы если кто-то начнет искать, не забил тревогу раньше времени. Инструмент напоминал нашу гитару, но был более красиво изготовлен, имел широкий гриф, восемь струн, а в оголовье колышек для натяжки струн вставлены изумруды. Шикарный инструмент, сразу видно не байстрюка какого взяли разведчики.

— Артем допроси пацана, ты же понимаешь их язык? — спросил Сагул.

— Да, понимаю, но давай договоримся, если он или она расскажут то, что нам надо, мы их свяжем, и не будем убивать, обещаешь? — мне, несмотря на то, что я уже забрал много жизней, не хотелось вешать на свою совесть и этих подростков.

— Обещаю, ох и добрый же ты Артем, а с виду и не скажешь. Ты главное узнай, в какой стороне Тиллор, есть ли там охрана, сколько и где ночует глава. Это самое главное, а сопляки пусть живут, если тебе их жалко, — кровожадно ухмыльнувшись, сказал капитан.

— Выну кляп, молчи, а то подругу твою прирежу, — достав нож и присев рядом с эльфенком, сказал я.

Дождавшись утвердительного кивка, я вынул кляп и пацан затараторил. Не кричал, но начал сыпать угрозами и титулами отца. Мол, его отец Илклист иф Шаил второй человек в роду и если я его не отпущу, то он снимет с меня шкуру и прочее и прочее. Хлесткая пощечина оборвала этот словесный сор и подросток заткнулся, пуская кровавые пузыри из разбитых губ.

— Спрашиваю, ты отвечаешь, понял? Если понял, то кивни, — жестко спросил я.

Последовали судорожные кивки, и в глазах появилось понимание того, что все очень плохо, а может стать очень плохо.

— Если ты хочешь остаться в живых и сохранить свою подругу, то отвечай коротко и без задержки. Где древо Тиллор?

-Ттам, оно отдельно ото всех — и эльф показал на север.

— Как далеко до него? Кто его охраняет?

— Полсклянки пешим ходом. Вход охраняют личные гвардейцы Наила иф Тирриоля, но сейчас там всего десяток воинов. Остальные ушли с дружиной моего отца, — пробормотал парень, шмыгнув носом и растерев по подбородку кровь.

— Куда ушли? — давил я, пока пацан не оклемался.

— На юг, там какие-то повстанцы из империи послали в наши земли сильный отряд.

— Когда вернется?

-Завтра к вечеру должны вернуться, может раньше.

Это мы удачно зашли, подумал я и задал следующий вопрос:

— Тирриоль где ночует?

У эльфа забегали глаза, и он явно решил схитрить. Поэтому затрещина оборвала его умственные усилия по обману, а хлесткий рык подстегнул с ответом.

— В Древе он ночует и живет в нем же. На среднем ярусе, рядом с заклинательным залом его спальня, — с плачем просипел паренек.

— Как зовут тебя?

— Келл иф Шаил, — пробормотал эльф, смотря себе под ноги и видно уже готовясь расстаться с жизнью. — Мы вас свяжем и бросим здесь, утром вас найдут и освободят. Неподалеку будут наши разведчики, и если ты надумаешь освободиться раньше утра и поднять тревогу, то вы оба умрете. Если в чем соврал, то мы вернемся и убьем вас. Понятно?

-Дда, — с надеждой в голосе, ответил эльф.

Сильный нажим на особые точки на шее вырубили парня, и он вместе со своей эльфийкой остался лежать у корней мэллорна.

Мы осторожно продвигались в указанном эльфом направлении и как он, и сказал, примерно через двадцать-двадцать пять минут увидели сердце леса, Тиллор. Со всех сторон к нему сходились белокаменные дорожки, около входа разбиты клумбы и журчали водами два больших фонтана. Лепота, в общем. Огромнейший ствол опирался о землю тремя необхватными стволами и там где он сходился в единое целое, на высоте где-то примерно двадцати метров, располагался вход в него. Кстати, ветви хлысты у него и всех жилых мэллорнов отсутствовали. На входе стояло трое стражников в броне напоминающей ту, что была на эльфах перебитых нами по дороге сюда. Двое хоть и переговаривались, но округу взглядами просеивали. Третий же прохаживался внизу.

Вот она цель и время самое то, поэтому долго не затягивали и стрелки заняв удобные места, спустили тетиву.

— Щелк, щелк, — и трое стражей, словно подушечки для иголок.

Основные силы уже вышли из укрытий, а тела стражей скрыла пышная клумба с цветами. Справа от входа было что-то вроде караулки и казармы, в нем было еще восемь стражей, эти даже успели подскочить и принять бой. Без шлемов, щитов, луков и копий, это все аккуратно лежало и стояло в стойках около входа в казарму караулки. Мечи и ножи, видно в карауле на пересмене такое оружие должно быть под рукой. Устав однако.

Как только мы вошли в древо окружность, которую накрывала блокировка магии, начала стремительно сужаться, а потом и вовсе исчезла. И никакие потуги с моей стороны не смогли ее возобновить. Поэтому убрав ее в заплечный мешок, я достал меч и вошел в караулку, где орки пытались добить троих оставшихся эльфов. Орки расступились передо мной, и стало ясно, почему они не могли справиться со стражниками. В коридоре переходящим в последнее небольшое помещение стояло трое полностью экипированных воина. Они только что собирались сменить стражу, но не успели. Завалились орки, только что проснувшихся воинов смяли сходу, а трое отступили в последнее помещение, закрывшись щитами, отбивались копьями. Двое орков получили серьезные раны и их вынесли к магам. Атакующую магию применять было опасно, оставалась еще слабая надежда на то, что у нас есть эффект неожиданности. Усиления на силу и скорость были применены, рогатина как метеор пролетела пол коридора и, пробив щит, словно жесть нанизало стоящего за ним воина. Против такого оружия обычный щит помочь не может. Никто подобного не ожидал, в том числе и эльфы. Заваливающийся навзничь воин помешал своим напарникам закрыть брешь, и я этим воспользовался. Метнувшись к растерявшимся противникам, хватаю за древко. Толчок вперед, воин, пытаясь восстановить равновесие, выпускает древко и я уже рядом. Взмах мечом и он захлебывается в крови. Последний бросил копье и тянет меч. Губы трясутся, он понимает, что не успевает. Сверкнувший окровавленный клинок, вот последнее что он увидел перед смертью. Взмахнув мечом, стряхиваю с лезвия кровь. Охрана обезврежена, если говорить сухо, а по мне так порублена в неравной и быстротечной бойне. Кругом кровь, разгром, запах смерти, смрад вскрытых внутренностей. Основные силы отряда заняли оборону на входе и первой терассе. Маги, капитан, северяни, я и орки начали подниматься выше.

Вверх ведет коридор, плавно заворачивающий внутри огромного дерева. Попадаются небольшие помещения, но все они пусты. Это небольшая лаборатория, пусто. Следующие несколько помещений были чем-то вроде гостевых. Вот и первый большой зал с террасой. Здесь все говорило о том, что тут можно принять просителей, гостей и показать себя как мудрого светлейшего. Помпезно, вычурно и нечто вроде трона. Следующий уровень и здесь находим помещения для содержания невольников. В двух молодые девушки. Одна северянка, вторая аристократка по виду и повадкам. В одной из камер сидел моргул, увидев нас, он яростно зарычал и стеганув себя по бокам хвостом прыгнул на толстенную дверь. Древесина гулко загудела и отбросила гибкое тело саблезуба. Остальные камеры пусты.

Девчонок выпустили. Северянка тряхнув роскошной белоснежной гривой заявила:

— Бегите отсюда, пока можете. Тирриоль вас всех убьет. Еще и поизмывается перед этим.

— Мы за ним и пришли, — усмехнувшись кровожадно, заявил Ситар.

— Нет, вы не понимаете, он здесь сильнее вас всех. Уходите скорее! — с мольбой и отчаянием в голосе поддержала вторая невольница.

— Цыц! Молчать! Никуда мы не пойдем, пока не прикончим эльфа. Где он? — выдвинувшись вперед, спросил капитан.

— На следующем уровне заклинательный покой, он там. Ждет вас, — с какой-то неестественной апатией в голосе ответила беловолосая пленница.

Тогда я не придал значения вдруг резко изменившемуся настрою пленниц и лишь потом понял, что эльф взял их под контроль. Мы всей ватагой вломились на следующий уровень, вошли в идеально круглый зал с какими-то продолговатыми наростами вдоль стен. Посреди зала прямоугольный водоем с ярко зеленой жижей. На противоположной стороне вход в коридор и в нем стоял Наил иф Тирриоль. Он не выглядел заспанным и застигнутым врасплох. Нет, он был свеж, полностью одет и доволен как удав, завидевший кролика. Неспешно и лениво он вышел нам навстречу.

Защелкали тетивы луков и полетели дротики, сорвались смертельные заклятия и ничего. Ничто не коснулось светлейшего, либо упало к его ногам, либо бессильно зашипев, угасло как шутиха. Сильнейшие заклятия мастера и Гобоя, рассыпались словно иллюзия.

— Моя очередь! — довольно рассмеявшись, заявил он на имперском и хлопнул в ладони.

И на этом все. Все кто вломился в зал, безвольно остановились и опустили оружие. Руки словно налились неподъемной тяжестью и тело парализовало. Мы не упали или что-то в этом роде, нет, просто остановились и никто не шевелился.

— Ха— ха! — довольно рассмеялся маг и взмахнул рукой.

Коридор, по которому мы пришли, замерцал и скрылся в зеленом мареве.

— Для начала разберемся с вами, а эти никуда не денутся. Жизнь особенно такая долгая, какую прожил я, становится пресной. И такие моменты как сейчас привносят в нее остроту и новизну. К тому же можно поделиться своими чаяниями и достижениями с вами. Ведь никто из вас отсюда не выйдет, а если выйдет, то никому и ничего уже не расскажет. Изменения хм, которые я привнесу в вас, это исключат.

— Начнем с главного. Ты ведь главный? Как зовут, кем послан и для чего? Отвечай! — остановившись напротив капитана, спросил Наил.

— Да, я главный. Капитан Сагул Бронт, послан Герцогом Кинтаром эл Гроссом. Задача убить эльфа Наила иф Тирриоля и уничтожить мэллорн Тиллор, — безжизненно и без каких-либо эмоций ответил наш командир.

Да что же это такое! — воскликнул я про себя в негодовании и попытался разорвать это безволие. Безрезультатно, если не считать за таковой сжавшийся кулак. В голове раздался голос Ярука:

— Обожди Артем, не трать силы. Я смогу разорвать это заклятие на несколько секунд. У тебя будет только одна попытка. Нужно, чтобы он открыл один из этих наростов на стенах и был напротив него в момент броска. Он откроет их, наговорится и откроет, жди.

Эльф кинул в мою сторону взгляд и усмехнулся. Почувствовал мои потуги, но продолжил с капитаном.

— Вот он я перед тобой! Без оружия и доспехов! В твоих руках меч, одно движение и я мертв. Молчишь. Вы глупцы, как только ступили под сень Тиллора, я уже знал, что вы здесь. Ваше оружие даже если бы и попало в меня, бессильно перед мощью Тиллора. Вы проделали такой долгий и опасный путь только для того, чтобы умереть здесь. Чтобы ваш дорогой император стал моей марионеткой, я потратил два десятилетия, десятки тысяч золотых и уйму сил, как магических, так и физических. Потребовалось найти незаконнорожденных детей имперской крови, редчайшие ингредиенты, кровь его отца, подкупить жадных имперцев и убить еще больше, чтобы более сговорчивые заняли их посты. А потом родился Верон Септим и пока не взошел на престол, даже не подозревал, что нить при помощи которой я буду ему приказывать, крепнет с каждым годом. Мы эльфы можем ждать, долго ждать. Когда же он понял, что уже не управляет империей самостоятельно, было поздно.

Эльф остановился напротив магов и уставившись на мастера, процедил:

— Надо же первый посвященный ЕЙ маг за последнее столетие. И даже орки, вот уж небывалое зрелище и... Маг осекся, буравя меня взглядом и дернув досадливо щекой, продолжил: — Чужак, пришлый, ставший убийцей, должный стать венцом ее предыдущих попыток создать идеального судью и палача в одном лице. Ее карающей дланью в этом мире, но ничего этого не будет, вы умрете. Самое главное, вы принесли мне сферу истинного огня, а ее хранитель сейчас слаб и укажет мне место, где остальные, вот это триумф. После стольких столетий получить, то, из-за чего мы уничтожили Россов. Воистину, это стоило всех потерь и столетий ожидания. Теперь же я покажу вам, как вы умрете. Все. Один за другим, а Тиллор станет еще сильнее, а с ним и моя мощь возрастет многократно.

Эльф задумчиво уставился на невольниц и, ткнув в аристократку, приказал:

-Тина иди за мной.

Девушка как кукла пошла следом за эльфом, он же улыбаясь, подошел к одному из наростов на стене и став в стороне, провел рукой напротив него. Нарост плавно распахнулся, открывая влажную зеленую нишу всю усеянную небольшими сантиметров пять изогнутыми шипами. Из пище приемника выпало несколько трудно узнаваемых железяк. В них я узнал искореженное оружие, словно бы изъеденное кислотой.

— Разденься, — вновь последовал приказ.

Девушка, словно зомби разделась.

— Заходи.

В глазах жертвы мольба и ужас, но она делает один шаг, второй...

— Ярук! — позвал я демона, но в ответ тишина.

Третий шаг и створки ниши захлопнулись.

— Теперь ты Сагул! — сказал Наил и перешел к следующей нише.

-Приготовься Артем, — вдруг подал голос демон и я вновь напряг все свои внутренние силы на то, чтобы сломать это безволие.

Маг остановился около еще одной ниши, но не в стороне, а почти напротив, мановение руки и очередная ниша открывается для приема жертвы.

-Пора! — прозвучал в голове рев-крик демона и я почувствовал, что свободен.

Время словно замедлилось. Тирриоль начал оборачиваться на лице гримаса удивления, гнева и ужаса, целая гамма чувств. Плевать на него и его гримасу, рука с копьем уходит в замах, и оно срывается с руки и летит в цель. Словно при замедленной киносъемке на лице эльфа теперь только ужас. Наконечник копья проминает белоснежные одежды и гвоздит эльфа прямо в середину ниши приготовленной для капитана. Время вновь потекло в обычном ритме.

— Как это... — простонал Наил и обмяк на древке, наполовину вошедшем в дерево.

С хлопком ниша захлопнулась, а потом дерево затряслось и от вибрации казалось, даже кости задребезжали. Мы все попадали на пол, ходящий ходуном, и так продолжалось несколько минут. Потом все замерло.

— Тиллор мертво и в нем нет ни капли жизни, как такое возможно? — ошеломленно пробормотал мастер, поднимаясь с пола.

— Это у Артема надо спросить, — просипел, капитан, брезгливо отряхивая с одежды зеленую жижу, разлившуюся при тряске дерева.

Если бы я сам знал ответ на этот вопрос. Хотя, судя по тому, как бывший полубог выгадывал момент для броска, не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что он задумал. А задумал он забрать всю мощь, что копил создатель Тиллора. Не только самого Наила высосал как коктейль, но еще и его сверхмощное древо на десерт прихватил. Ай да Зема, вот о чем он всю дорогу намекал. С такой мощью он может. А что он может? И чего на самом деле хочет? Ответ на этот вопрос знал только он и Великая Мать. Решив проверить свою догадку и несмотря на то, что все поспешили вниз, я задержался и в несколько взмахов обрубил нарост в который зашвырнуло броском копья эльфа. Сухой костяк в изъеденной кислотой одежде Тирриоля. Костяк эльфа выглядел так, словно ему уже несколько лет, а не пять минут как умер, но самое главное, никаких следов рогатины. Исчезло оружие, служившее мне верой и правдой всю дорогу и оно же вместилище бывшего полубога. Что сказать? Жалко, с таким помощником можно было выходить против более сильных противников и так как они не понимали, с чем имеют дело, то и победы давались легко. Однако, все хорошее рано или поздно заканчивается, закончилось и это. Ярук сейчас либо обживает новое тело и направляется домой, либо... Закончить свою мысль я не успел, потому как в коридоре из которого пришел эльф, показался человек. Я выхватил меч и стал разглядывать неожиданного гостя.

Молодой парень, на вид не более двадцати — двадцати пяти лет от роду. Волосы медного оттенка коротко подстрижены. Карие глаза, с насмешкой смотрят на меня. Телосложение атлетическое, ростом не меньше метр девяносто. Кулаки как кувалды и костяшки набитые. Обычные холщовые штаны, заправлены в стоптанные сапоги с широким голенищем. Из того же материала рубаха с коротким до локтя рукавом. По воротнику и краям рукавов вышит узор зелеными нитями. Широкий кожаный ремень с обычной железной пряжкой, на нем, тугой кошель, нож в потертых ножнах и выбивающийся из образа прямой клинок в ножнах из черного дерева. В оголовье меча вправлен крупный рубин и сам клинок изготовлен из чистой рубиновой стали, это я увидел, когда его ловко вынул этот непонятный богатырь. Взмахнув пару раз мечом, словно опробывая его на баланс, он так же ловко закинул его в ножны. Ухмыльнувшись моему недоумению, он сказал, на русском языке:

— Хороший меч был у покойника. А на вкус он и его Тиллор были еще лучше. Это я, Ярук. Еще ты называл меня Зема. Теперь у меня есть тело. Ты, Артем, не представляешь, каково это, существовать, но не жить. Спустя тысячу лет, после всех мытарств и унижений, я вновь становлюсь самим собой. Скажешь капитану, что я был пленником на верхнем ярусе и что я теперь с тобой, тебе поверят. Даже если бы ты сказал им правду, тебе бы поверили, но зачем? Буду рядом с тобой, помогу тебе как обычный воин. Сила мага есть, но нет умения. В этом мире еще много мест, где можно взять силу, причем на законных основаниях и с ведома хозяйки, так что я с тобой. Надоедать не буду, помогу в битвах и походах. Ты подумай и решишь, а сейчас сюда спешит посыльный от капитана. Мне все равно с вами идти до обжитых мест, время есть.

— Хорошо, Ярук, я подумаю. Как мне тебя теперь называть?

— Зови меня Богдан Духовлад, это имя и в этом теле было у меня дома на Земле. Ты подумай, а я, если что, не подведу, дружину ты рано или поздно все равно будешь собирать, а я могу быть в ней воеводой. Ты ее уже собираешь, только неосознанно, а самопроизвольно.

Наш разговор прервал запыхавшийся разведчик. Покосившись на незнакомца, он отбарабанил. Меня срочно зовут вниз. Капитан отдал приказ на отход. В лесу началось движение эльфов. У нас первые потери. Неудивительно, при гибели главы родов и главного древа в магическом плане поднялся такой тара-рам что только слепой, глухой и парализованный не заметил бы что произошло. Кинув тоскливый взгляд через плечо на покои Тирриоля в которых, я надеялся пошарить на предмет трофеев, поспешил вниз. Трофеи трофеями, а ноги отсюда надо делать как можно скорее.

Сагул удивился моему спутнику, но обстановка не располагала к расспросам, поэтому он кивнул на Зему и спросил:

— Это кто?

— Богдан Духовлад, был в плену у эльфа, у него там были еще казематы. Пойдет с нами, ты не против? — на ходу спросил я и подошел к терассе.

— Если ты за него ручаешься, то пусть идет, нам как никогда каждый клинок нужен. Пусть только в караулке , щит, доспехи и оружие подберет.

— Свар! — позвал я орка и когда тот подбежал, я показал на Богдана и приказал:

— Это Богдан, он идет с нами, пусть будет в твоем десятке. Покажи ему караулку, пусть вооружится чем-нибудь посерьезнее, а то без боя не уйти.

Метрах в ста от мертвого древа, собралось больше сотни эльфов, но не дружинников. Вооружены и экипированы разномастно, но сила серьезная. Несколько магов сплетали что-то неслабое и не применяли только потому, что негоже бить по своему главному мэллорну, хоть он уже и мертв. Минут через десять появился Свар и Богдан. Бывший полубог подобрал себе доспехи по размеру, большой щит, копье и за плечами висел колчан со стрелами и луком. Язык уже не поворачивался называть его демоном. Какой к черту демон? На данный момент человек, наверняка более сильный, быстрый, живучий и наделенный даром магии, но все же смертный. В плане того что его могут убить враги.

Пока Свара и нашего нового новобранца не было, у выхода собрался весь командный состав, и решали, как будем прорываться. Ждать когда сюда сбежится весь лес, и вернутся каратели во главе с Илклистом, было бы глупо. Любая задержка только усиливала противника, но и ломиться сломя голову, тоже не стоило. Тогда отступление, превратится в бегство и вырвется ли кто-то из нас из леса под большим вопросом. Сошлись на том, что надо перемолоть собирающихся в ударную силу эльфов и только после этого делать ноги. Не прорываться, а именно убить как можно большее число противника. Кто у нас ударная сила по мощной и убойной магии? Роль кувалды, что сломит сопротивление, отвели мне. Маги прикроют нас в магическом плане, а когда я ударю, меня заслонят воины. Если все выгорает в прямом и переносном смысле, то отряд разделяется на клинья из нескольких десятков и гонит уцелевших. Приоритетная цель преследования, маги и лучники.

Зачерпнув через браслет силы из истока богини, я почувствовал как усталость исчезает без следа, а мощь переполняет меня. Сплетение заклятия огненной стены, заняло считанные минуты. Чем больше я использовал какую-либо магическую структуру, тем быстрее это происходило и тем мощнее и стабильнее были эти заклятия. Об этом говорил когда-то Микар, алхимик-маг, самый первый мой учитель магии. Чем чаще применять боевую магию на практике, тем лучше это будет получаться. Практики же у меня за последнее время было довольно много. Даже слишком. Хотелось уже покоя, отдыха и не оглядываться, постоянно ожидая нападения. Однако, ради этого надо было убить еще этих врагов, а за ними возможно, еще кого-то, кто станет у нас на пути. Так что покой нам только снится. С этими мыслями, я надел шлем, проверил ремни и, подхватив трофейный щит, принесенный мне орками, встал в середину коробочки, собранной из орков, обладающих самой крепкой броней во всем отряде. Проход не позволял выйти всем сразу, поэтому построившись колонной и закрывшись щитами, мы вышли под стрелы врагов, но наши маги смогли закрыть нас от обычных стрел, пока не ударили вражеские маги. Что-то сильное, ударило в магический щит, и он затрещал под напором чужого заклятия. В магическом плане он еще держался, но стрелы начали долбить по доспехам первой линии, спешно выстраивающим защиту для слабо бронированных арбалетчиков. Несколько орков получили серьезные ранения, один погиб, с десяток воинов Бронта так же получили серьезные ранения. Кто-то погиб сразу, а кто-то, истекая кровью, лежал позади строя. Защелкали наши луки и арбалеты и в рядах эльфов появились первые раненые и мертвые. Вновь ударили вражеские маги и наш магический щит рассыпался. Выставить новую защиту наши маги уже не успевали, да и не пытались. Они ударили в ответ.

Багровая сеть, испытанная мастером в Гиблых землях, устремилась на вражеский строй и, не дойдя до него метров пять, ярко полыхнула и исчезла, но при этом, магическая защита врагов тоже посыпалась. Все это время мы сближались, осыпая друг друга стрелами и арбалетными болтами. Вот до врагов осталось не более двух десятком метров.

— Свар, Ситар, Дробор! Прикройте! — рявкнул я.

Все было обговорено заранее. Наши воины остановились, а я под прикрытием тех, кого назвал, вышел вперед на пару метров. Вскрикнул Свар, из ноги торчит стрела, но не дрогнул и щита не опустил.

Опустившись на одно колено, я воткнул нагревающийся клинок в землю и выпустил на волю заклятие. Не смотря на результат, я гнал его вперед. Вот оно достигло магической защиты, вновь выстроенной магами противника и легко преодолев его, двинулось дальше. В воздухе завоняло паленым мясом, раздался многоголосый крик, заживо сжигаемых врагов. Я гнал заклятие вперед и оно, натыкаясь на защитные артефакты, надетые на врагов, теряло часть силы. Чувствуя, что сила взятая из истока подходит к концу, обрываю заклятие и, пошатываясь, встаю на ноги. Теперь я смог посмотреть на последствия моей магической атаки. Они впечатляли. Почти все враги были или мертвы или спешно пытались покинуть поле боя. Впрочем, таких было не больше полутора десятков. Уйти им не дали. Кого-то догнали копья и стрелы, кого-то воины. Полная и безоговорочная победа, подумал я отстраненно, наблюдая за тем, как Богдан догоняет последнего врага, по виду мага и играючи смахивает ему голову с плеч.

Не отвлекаясь на сбор трофеев и прочее, наш отряд наспех латает раненых и собирает мертвых. Мертвых было решено сжечь. Никто не складывал им погребального костра. Зачем? За спиной стоял Тиллор и он не имел более защиты, а потому мы снесли внутрь наших мертвецов, и вылили две бочки земляного масла, что хранилось в караулке для заправки светильников и фонарей. Обернувшись на выходе, я послал вовнутрь огненное заклятие и там все моментально полыхнуло. Два орка и двенадцать человек погибли в скоротечной и кровавой схватке. Хоть с погребальным костром им повело.

Тяжелораненых понесли на носилках, таких было пятеро и с десяток легкораненых шли в хвосте. Они хоть и были подлечены эликсирами и магами, но даже магия не могла исцелить все раны моментально. Позади заполыхал огромный костер, и мы отправились к горам.

Мэллорны никак не реагировали на наше продвижение по лесу, и я не стал подавлять магию. Возможно, именно это решение и помогло нам избежать очередной смертельной опасности. Как пояснил Никорий, они получили ментальный удар и теперь нескоро отойдут от него. Произошло это от того, что они лишились самого древнего и мощного древа, на котором было завязано все, а когда оно погибло, то часть его предсмертной боли ударила по всему лесу.

Рассвело, и наш отряд пошел быстрее, но скорость все равно была небольшой, раненые замедляли ее. Несмотря на раннее утро в лесу было тихо и не было слышно даже щебета птах. Создавалось такое ощущение, что мы идем в каком-то вакууме, только бряцанье оружия, да иногда стоны раненых, которых несли на самодельных носилках, изготовленных из копий и плащей эльфов. Примерно на полпути к горам, сделали короткий привал, и ко мне подошел Богдан.

Оглядевшись вокруг и убедившись, что нас никто не может услышать, он сказал, то, о чем я и сам по своим ощущениям начал догадываться.

— Артем, за нами погоня. Если мы не бросим раненых, то в предгорьях они нас нагонят. Их не меньше двух с половиной сотен, есть сильные маги, а у главного сильные артефакты, нам против такой силы не выстоять.

— Откуда такие точные сведения? — поинтересовался я, ссаживая Малого на траву и сняв флягу, протянул бывшему полубогу.

— Я ведь хоть и не маг, пока, но в земной ипостаси был не только сотником и тысячником, а еще и ведуном, есть навык и я им воспользовался. Видел их, как тебя сейчас. Старшего зовут Илклист, — откупорив флягу Богдан сделал большой глоток и вернув ее мне, добавил: — Решай быстрее, мы можем оторваться от них, только если бросим раненых. Полностью их исцелить понадобится время и силы магов и твои, а они нам еще пригодятся.

— В любом случае, надо сообщить капитану, я раненых не брошу, но и погибать в мои планы не входит, — буркнул я хмуро.

— В мои тоже, не для того я столько сотен лет скитался из одной оболочки в другую, чтобы потом в самом начале обретения себя прежнего, все потерять. Так или иначе, я выживу, решайте — невесело усмехнувшись, сказал Духовлад и отошел.

Только я направился к Сагулу, сообщить о погоне, как подал голос страж, слепок мага-жреца Мирона. В голове прозвучал его усталый голос и вот что он сказал:

— Пробужденный, я могу помочь вам, ведь у тебя есть сфера, а мне хочется покоя, но напоследок хотелось бы напомнить ушастым о том, кто такие Россы. Есть обряд, при помощи которого я могу обрести почти полное подобие тела, с недюжинными магическими способностями. Будет это недолго, несколько часов, может полдня, потому что вместилище моего духа уже довольно хрупкое и древнее. Для того чтобы использовать сферу истинного огня, этого хватит. Сам обряд несложный и ты бы со временем его вспомнил, так как часть воспоминаний Мирона я передал тебе ранее. Однако, я ускорю этот процесс, что вызовет у тебя впоследствии огромное переутомление. Скажу тебе лишь то же самое, что сказал тебе этот полубог, решать тебе. Довериться мне или погибнуть на пороге к спасению.

После этой фразы, последовало какое-то помутнение. Очнулся сидя на траве, видно меня только частично вырубило и я, не упал навзничь, а всего лишь сел на траву, как если бы отказали ноги. Прогнав слабость, применив легкое исцеляющее заклятие. После чего смог подняться и вдруг понял, что теперь знаю не только тот обряд, о котором упоминал слепок жреца, но и еще много чего полезного, с чем придется разобраться чуть позже, сейчас же не стоило терять времени и действительно что-то решить. Хотя, я уже почти решил, так как это решение лежало на поверхности и при таком раскладе, я рисковал только собой и еще двумя бойцами из нашего отряда. Их еще надо выбрать, хорошо бы было взять Богдана, но я ему еще не доверял настолько. Остановив свой выбор на Ситаре и Дроборе, подошел к Сагулу и сообщил ему, что за нами погоня.

— Что предлагаешь? — спросил он и, показав на раненых, добавил: — Их бросить?

— Были и такие предложения, но есть и другой выход. Вы сейчас же уходите, со мной останутся двое, Ситар и Дробор. Позже мы вас нагоним, а может, и не нагоним, это как получится. По любому вам надо дотянуть до предгорий, даже если у меня ничего не выйдет, то там у вас есть шанс отбиться.

— Ты мне и всем нам, жизнь не один раз спас, а теперь на верную смерть собрался? Да и что мы противопоставим той силе, что идет за нами, без тебя? Меня твои же орки прирежут, если я тебя оставлю, а ты не вернешься, — усмехнувшись невесело, ответил капитан.

— Ты меня неправильно понял, — сказал я, поморщившись от того, что драгоценное время уходит впустую.

— Я не собираюсь тут умирать, но остановить преследователей есть возможность и чем больше мы сейчас разговариваем, тем меньше эта возможность. Так как, ты согласен?

— Давай попробуй, но вернись ради всех богов или хотя бы ради своей зазнобы. Всем подъем! Уходим как можно скорее! Ситар, Дробор! Остаетесь с Артемом! — скомандовал капитан.

Спустя несколько минут привал опустел и лишь двое названных мною, подошли ко мне. Северянин ухмыльнувшись, сказал: — Что, геройски умрем? Или есть лучший план?

— Лучше, умирать надеюсь, не придется, но крови вашей немного надо и моей, причем отданной добровольно и своими руками. Остальное сделаю сам и прошу об увиденном здесь, никому не говорить, так надо.

Выпалив заклятием часть поляны выбранной мною для обряда, я быстро начертил специальную геометрическую фигуру, нужную для накопления энергии. Вообще она должна быть более идеальной, чем получилась у меня, но время поджимало. После чего, двое воинов разместились на указанных мною местах, а я встал в центре. Достав нож, я резанул по левой ладони, и кровь тягучими каплями упала в кубок. Когда в него пролилось не меньше ста грамм, я обмотал приготовленной тряпицей рану и передал его северянину, процедура повторилась, после чего, то же самое проделал и орк. Достав оголовье посоха мертвого жреца, оно же хранилище стража, я положил его рядом с кубком, наполовину наполненным кровью. После чего тонкой струйкой начал ее выливать на камень, произнося слова древнего заклятия. Наша кровь, попадая на камень, с шипением превращалась в белый дым, который не улетал вверх, а концентрируясь надо мной, приобретал все большую плотность. Камень, бывший навершием посоха жреца, так же таял, как лед под струей горячей воды. С последним словом заклятия и последними каплями крови, линии вычерченной фигуры вспыхнули багровым бездымным пламенем, а дым начал приобретать очертания давно умершего мага жреца Мирона. Секунды и точная его копия, встала рядом со мной, только цвет кожи неестественно белый. Магическая фигура затухла и северянин с орком поспешили ее покинуть, если бы они не доверяли мне, то вряд ли бы кто уговорил их ввязаться в подобную авантюру.

— Слова не нужны Пробужденный. Дай мне сферу, и уходите, погоня близка, а вам надо отойти как можно дальше. Когда я зажгу огонь, не оглядывайтесь, — голосом Мирона, сказал его слепок.

Передав ему сферу, я не особо удивился его реакции.

— Прощай, — коротко сказал призрак, обретший новую цель и отвернулся от меня, туда, откуда должны были появиться его заклятые враги.

Так, как мы бежали оттуда, позавидовал бы любой спринтер, а спустя минут двадцать, впереди замаячил наш отряд и тут позади разлился ослепительный свет, перебивший по яркости все виденное мною ранее. Длилось это несколько секунд и наконец, пропало, оглянувшись назад, я остолбенел от увиденного. Это было и страшно и в тоже время величественно. Метрах в двухстах позади нас, эльфийский лес превращался в прах. Огромные стволы рассыпались грудами пепла прямо у нас на глазах. За несколько минут перед нами предстала большая окружность в несколько километров с прахом, который когда-то был величественным лесом. И никаких следов преследователей, скорей всего, они так же неслись пыльной щепотью пепла по этой рукотворной пустоши.

— Это он и нас мог вот так распылить, — произнес Ситар, ошеломленно оглядывая возникшую позади нас пустошь.

— Мог, но не мы были его целью, а эльфы. Ему было, за что им мстить, и он отомстил. Если бы кто-то уничтожил всех твоих близких и весь твой народ, ты бы сделал то же самое, а теперь давайте догонять отряд, — отвернувшись от угнетающего вида, сказал я.

Нагнав основные силы и не останавливаясь, мы, наконец, вышли из леса. Впереди замаячил склон горы. Там было спасение и путь домой, но я вдруг почувствовал, что меня начали покидать силы. Сначала я начал спотыкаться, а потом и вовсе присел на трясущихся ногах. Последнее что я помнил, перед тем как погрузиться в беспамятство, это встревоженное лицо капитана и то, как меня укладывают на носилки.

* * *

Император Верон Септим высокий и статный мужчина в золоченых доспехах и верхом на своем белоснежном чистокровном жеребце тордийской породы, ехал вдоль полков, выстроенных на большом поле около реки Баи. Сила собралась немалая, не менее десяти тысяч клинков. Среди них полк наемников, семь сотен и полтысячи эльфийских стрелков. Рассматривая безбородых красавцев император, представил на миг, с каким бы наслаждением он отдал команду на их уничтожение. На лице Верона не дрогнул ни один мускул, но в душе бушевала целая буря эмоций. При таких мыслях и тем более на смотре войск его должны были жестоко одернуть, но ничего не последовало. И в голову не лезли чужие речи и мысли. Император вдруг осознал, что впервые с того момента как он сел на престол, он не чувствует чужого контроля. Он стал свободен. Возможно, это ненадолго, а может и навсегда, но сорвать чужое ярмо и обрести, наконец, свободу стоило попытаться.

Однако получить стрелу или заклятие, при таком раскладе не очень хотелось. Верон и так и этак крутил варианты и кинув взгляд на противоположный берег, он решился.

— Лайон! — негромко позвал он одного из дворян, ехавших позади него.

— Я здесь, мой император! — поравнявшись с Септимом, браво отчеканил седой барон в белом плаще и вороненых латах, служивший еще отцу нынешнего императора.

— Бери десяток своих самых преданных воинов и за мной. Быстро и без лишнего шума. Эльфов и их ближников не подпускать, — приказал император и направил коня ближе к броду.

Лайон все понял правильно, без лишних вопросов вокруг Верона образовалось кольцо из его рыцарей. Подъехав к броду, император приказал: — цепляй плащ на копье, поедешь со мной. Несколько воинов пусть прикрывают нам спину. Остальные стойте здесь.

Ничего не понимающие военачальники и дворяне, недоуменно наблюдали за тем, как император, барон Лайон Гольштайн и пятеро его воинов с белым импровизированным флагом въехали на брод и пересекли реку. Еще большее недоумение у них вызвало поведение эльфов. Молча и без каких либо команд, они построились колонной и скорым маршем двинулись прочь от войска. К ним примкнули несколько баронов с дружинами, не собирая своих шатров и скарба, они потянулись вслед за эльфами.

Спустя примерно полсклянки появился император, барон Гольштайн со своими воинами и с ними герцог Кинтар эл Гросс, которого до недавнего времени все считали мертвым. Верон Септим был доволен и улыбался, а герцог не производил впечатления пленника, напротив, он вел себя так, словно ничего не произошло, и никакого бунта не было.

— Всем полкам общее построение! — отдал приказ император.

По войску прошло движение, и вскоре на поле вновь царили порядок и тишина. Только на том месте, где ранее стояла эльфийская дружина и бароны, получившие земли и богатые поместья в последние годы, было пусто. Верон понимающе усмехнулся, увидев произошедшие перемены. К нему подошел придворный маг, отвечающий за то, чтобы речь императора услышало все войско и все приготовились услышать, что скажет император. Сказал он не то, что все собирались услышать ранее, но речь его была пламенна и перемешивалась непотребными выражениями, услышав которые, обычные воины ухмыльнулись и вспомнили предыдущего императора. Тот тоже нет, нет, да и употреблял крепкие выражения.

Суть всей речи сводилась к тому, что эльфы и некоторые дворяне задумали заговор против империи и императора в частности. С этой целью они очернили честное имя герцога Кинтара эл Гросса и еще многих древних и преданных дворянских фамилий. Герцог Кинтар объявляется восстановленным в своем титуле и правах и никто, кроме императора не имеет право оспорить это решение. Эльфы все должны быть взяты под стражу и обезоружены. С этой целью войска герцога Гросса и часть войска императора выступают в погоню немедленно. Главным назначается герцог Гросс, как опытный и грамотный военачальник. Пока император ораторствовал, с противоположного берега начали переправляться полки герцога и первыми шли наемники 'Лесные братья', а с ними маги огня. Потом еще несколько крепких и хорошо вооруженных полков и увидев эту силу, многие из императорского войска, поняли, что могли остаться на берегах этой реки навсегда. Слишком серьезную силу собрал, мятежный герцог, вдруг, ставший совсем и не мятежником.

Так в империю пришли большие перемены. Многим они пришлись не по вкусу, но большинство вздохнуло с облегчением и стало ждать от этих перемен изменений к лучшему.

Вечером этого же дня в замке барона Гольштайна, возведенном еще его прадедом в полудне пути от реки Бая, где утром намечалось сражение с мятежниками, собралось несколько человек. Лишь очень немногие знали о том, кто там собрался и для чего. На самих переговорах, а ничем иным это и не было, присутствовал император Верон, барон Лайон Гольштайн, герцог Кинтар эл Гросс, его сын Фелларт, трое вассальных баронов Гросса, принимающих непосредственное участие в мятеже и знающих об истинном положении императора на момент начала мятежа. Присутствовал на встрече и представитель от магов огня, он же их негласный лидер, Гиорис Райло.

При простом народе было все сказано просто и понятно, за кулисами же разгорелись нешуточные споры и касались они очень разных тем, начиная от того, что же делать с пленными эльфами и приближенными ими к трону дворянами. С одной стороны это сделал император, а с другой и не он, но многие из них об этом и не подозревали, а те, кто знал точно и был напрямую предателем, попытались скрыться с эльфами. С этими тоже не все вышло гладко, узнав о погоне, эльфийская полутысяча разделилась на части и они попытались потеряться в лесах. Одной из этих частей удалось скрыться, остальных частично перебили при оказании сопротивления, но основную часть, две с половиной сотни эльфов, удалось обезоружить и взять в плен. Сейчас их определили в один из тайных тренировочных лагерей Герцога, спешно переделываемый под лагерь для военнопленных. Дворян попытавшихся скрыться почти всех задержали, только герцог Ролл, всего год назад бывший приграничным бароном погиб при попытке вырваться из лесов. Его вассалы и почти все воины так же погибли в схватке. Смогли задержать только его мага, и он рассказал, много интересного о покойном Ролле, замешанном в делах эльфов в молодости, и началось его падение еще при предыдущем императоре. Маг в награду просил его замок, для организации в нем ордена магов огня. И до столицы недалеко и есть где разгуляться магам с их магией. Император отдал замок магу, но предупредил, что большая часть земель покойного герцога отходит казне.

Опять-таки решалась судьба самого мятежа и их участников. С одной стороны, они помогли императору обрести свободу, не напрямую, но все же. О том, кто и как это сделал, знало только трое из всех здесь присутствующих, это император и Гроссы. С другой же стороны для народа они мятежники, поднявшиеся против власти и если вдруг, после этого эти люди начнут мелькать при дворе, то не задумаются ли остальные дворяне о том, что мятеж это не наказуемо. Поэтому всем было воздано по заслугам, и не мало, но все на окраинах империи. Богатые земли и золото, но без помпы. В столицу же всем фигурантам мятежа вход на несколько лет был закрыт. За исключением Гроссов, но и они должны будут не афишировать свои приезды. Все будет выглядеть, как будто император простил факт мятежа, но отдалил герцога и сослал его с глаз долой. На самом же деле герцогу было поручено занять пост главы тайной канцелярии и вместе с новым главой столичной охраны бароном Лайоном заняться чисткой эльфийской подпольной сети и не только ее. Предстояло еще много работы и в первую очередь навести порядок в столице и у престола, и эти вопросы тоже обсуждались, но уже без мага и вассальных баронов. Этим дали сладкие пряники в виде земель, замка и золота, но в вопросы управления и становления новых порядков их не пустили. Наконец, после полуночи герцог отослал Фелларта и когда он ушел, император задал те вопросы, какие никто не должен был слышать.

И первый его вопрос был о эльфийке Наиссе, его фаворитке и любовнице, навязанной ему эльфийскими кукловодами.

— Что с Наиссой?

— Погибла при попытке уйти с отрядом из рода 'Белоцвет', случайная стрела, — без каких либо эмоций на лице доложил герцог.

— Случайная, ну, ну, значит, ты все же решился. Может, ты и прав, — с какой-то тоской сказал император, и устало растер лицо.

Герцог отвел взгляд и ничего не сказал в ответ. Что он мог сказать? Что отдал приказ на убийство любовницы императора, и что она носила его ребенка, но об этом он не скажет никому, и никогда. Герцог давно уже не боялся замараться для блага империи и доказал это не раз. Прежний император имел нескольких бастардов, о них знали единицы, но через них, Тирриоль смог достать Верона Септима. Стоило ли рисковать? Ответ один, нет. Герцог принял решение и если будет нужно, то ответит за него. Однако император решил не продолжать разговор на эту тему и спросил о другом.

— Ты упоминал некоего Артема Береста, еретика, которого случайно нанял в сотню Сагула Бронта. Что это именно благодаря ему, они в отличие от двух других отрядов дошли и каким-то чудом уничтожили не только Тирриоля, но и его древо Тиллор. Что с ними?

— Расположились в двух днях пути отсюда в крепости Цисте. Берест в беспамятстве, но жить будет, маги сказали что истощение.

— Ты знаешь что. Собери мне все, что можно об этом походе и лично об Артеме Бересте. Пока пусть отдыхает и набирается сил, а через несколько дней отправь его в столицу. Хочу лично и неофициально, поговорить с ним и посмотреть в глаза тому, кто спас меня от участи более худшей, чем смерть. Остальным участникам похода, дай, что обещал. Список потом предоставишь, из казны возместишь.

— Все сделаю, мой император, — сказал герцог, в душе обрадовавшись, что неприятный и скользкий вопрос о любовнице императора прошел без последствий.

— Скоро утро, и предстоит многое сделать, поэтому, заканчиваем с разговорами, — сказал император, устало поднявшись, он подошел к окну и распахнул створки.

Дверь позади императора хлопнула, возвещая о том, что Кинтар вышел. Верон Септим глубоко вдохнул полной грудью свежий ночной воздух и вспомнил Наиссу иф Шаил, дочь Илклиста иф Шаила. Ослепительно красивую девушку, волею своего отца и интригами своих сородичей занесенную в столицу. Император влюбился. Влюбился, несмотря на то, что к тому моменту ненавидел эльфов всеми фибрами души. По меркам эльфов Наисса была молода, тридцать пять лет. В ней не было заносчивости и зазнайства эльфов. Возможно, именно за это и мягкий не злобливый нрав император и полюбил ее, а она...

Встряхнув головой Верон отогнал эти мысли. Наисса мертва, ее не вернуть, время не повернуть вспять и на этом все. Пришло время править империей так, как правил его отец и вся династия Септимов до него. Жестко, но справедливо. Навести в империи порядок и сделать так, чтобы подобное больше не повторилось.

Эпилог.

— Артем, зайди, император ждет тебя, — сказал Фелларт эл Гросс, выйдя из дверей одной из многочисленных комнат императорского дворца.

Никаких фанфар и прочего лишнего шума. Меня одели в форму императорского гвардейца и в сопровождении Фелларта я прошел во дворец. После чего пропетляв по роскошным цветникам и садикам, мы вошли в одно из зданий дворца. Охраняющие вход гвардейцы, приняли наше оружие и, не спрашивая каких либо бумаг или пропусков, молча, пропустили в здание, из чего я сделал вывод, что их либо предупредили, либо Фелларта тут знали в лицо и он сам как пропуск. Несколько роскошно обставленных залов и миновав их, вышли к лестнице на второй этаж. На втором этаже Гросс попросил меня подождать перед массивной дверью, разукрашенной замысловатыми вензелями.

Пока его не было, я вспомнил, как неделю назад, я спокойно и размеренно проводил время дома со своей женой. Богдан вместе с Ситаром умчались в Баншир. Бывший полубог и северянин крепко сдружились и решили весело провести время в питейных заведениях Баншира и в борделе, что располагался в его предместьях. Малой все больше понимал и, объяснив ему, что его место на дворе и пристроенной позади дома пристройке, я на какое-то время от него избавился. За исключением, пары часов в день, когда я его кормил и пытался его чему-то научить, а учился он быстрее, чем маленькие человеческие дети и рос тоже довольно быстро. Малым я занимался, когда Нерсия начинала готовить или наводить порядок в доме. В остальное время мы наконец-то за долгий промежуток времени смогли спокойно и без опаски побыть вдвоем. Сходить в баню, надеть чистое белье и одежду, не таскать на себе десятки килограмм железа, не оглядываться в ожидании стрелы, это все то, чего у нас не было долгое время. Нет, мы, конечно же, ходили в гости к главе и к моим десятникам, но основную массу времени проводили вдвоем. И эту идиллию разрушил, Фелларт, приехавший специально за мной, чтобы сопроводить в столицу. Об этом меня предупредили заранее, а иначе я бы не сидел и не ожидал с моря погоды. Было несколько задумок, как с пользой и главное, весело провести время, благо телепорт и частицы от многих истоков у меня были, но так как меня предупредили о том, что император позовет в ближайшее время за мной, то пришлось отказаться от задуманных путешествий. В пути мы пообщались с сыном герцога Кинтара и я пришел к выводу, что этот умный и начитанный парень, очень опасный человек.

Спарта, меня поразила, своим многолюдием и архитектурой. Я конечно не дикарь какой-нибудь и видел города побольше этого и оживленнее, но такого города в этом мире я точно не видел. Город раскинулся на берегу океана в заливе Мун, что на староимперском обозначало — прибежище. Дворец и старый город были построены на возвышенности, и то и другое имели высокие стены не менее пяти-шести метров в высоту. В старом городе жили зажиточные купцы, преуспевающие ремесленники и знать. Новый город раскинулся широко и вольготно, упираясь в океан, он оброс пирсами и огромным портом, с многочисленными и самыми разнообразными суднами на якоре. На площадях нового города шумели базары и торговали самым разным товаром. Было так же несколько храмов Триединого. Однако побродить по улицам столицы у меня пока не получилось, сразу по приезду, мы остановились в какой-то богатом доме, и немногословная прислуга помогла нам привести себя в порядок с дороги и подала на стол. Сразу после обеда, мне принесли мундир гвардейца, переодевшись, я в сопровождении Фелларта приехал во дворец. И вот я сижу у дверей, за которыми меня ждет властитель этих земель.

Прошло минут десять, наконец, вышел младший Гросс и позвал меня. Сам он остался за дверью, а я не зная, что же ждет меня там, зашел. Высокий мужчина, в хорошо пошитом камзоле, в свободных брюках, на ногах короткие сапоги из превосходно выделанной кожи. На поясе меч и кинжал. Коротко остриженные черные волосы, пронзительный взгляд зеленых глаз. Он так же внимательно меня изучал, кивнув на один из стульев, стоящих вокруг прямоугольного стола с вазой заваленной фруктами он сказал, глубоким и уверенным голосом:

— Присаживайся Артем.

Я, молча сел, а император, подойдя к открытому окну и не оборачиваясь на меня, спросил:

— Как тебе столица?

— Не могу судить, я только сегодня утром приехал, но даже, то, что увидел мельком, впечатляет. Величественно и красиво, — честно ответил я.

— Не все так величественно и красиво, как может показаться на первый взгляд, но ты прав, великий и, наверное, самый старый город этого мира. Ты ведь видел и больше города, чем наш?

Вопрос прозвучал неожиданно и я пожалел, что оружие осталось на стойке у гвардейцев.

Заметив, как я заерзал и кинул взгляд на пустой пояс, император понимающе улыбнулся и продолжил:

— Тирриоль перед смертью назвал тебя чужаком и пришлым. Так они называют иномирцев. Пришедших в наш мир, чужаков. Подобные тебе уже были в нашем мире и истории. Самый известный, это Халед, грек, спартанец. Друг и приближенный первого Септима. Именно он дал имя этому городу. Ты можешь не бояться меня, я не враг тебе и мне не нужны твои секреты. Со временем, если захочешь, сам расскажешь. Позвал я тебя не для этого, а для того чтобы спросить. Чего ты хочешь в награду за свои труды? Знаю, что герцог не совсем честно отнесся к тебе и принудил к походу, хотя и дал возможность выбора. Ведь, для последователя Великой Матери это много значит? Не так ли? — задал вопрос Верон, и усмехнулся, давая понять, что изучил меня и мое положение со всех сторон.

— Вы правы мой император, это значит много. Я выбрал и вот я перед вами, — поднявшись со стула и склонив голову в поклоне, ответил я.

— Так чего же ты хочешь? Земли, титул, замок? Может, золота? Я ни за что не поверю, что ты рисковал жизнью за просто так, — спокойно смотря прямо на меня и не мигая, спросил император.

— Титул это неплохо и если Вы дадите мне, то о чем я попрошу, то он мне понадобиться. Попросить же хочу Гиблые Земли под свое управление, — решив не тянуть резину, сказал я.

Мой запрос вызвал нешуточное удивление у Верона, судя по тому, как его спокойствие мигом сдуло, а на лице помимо удивления, мелькнуло недоумение. Помолчав минуту, он вновь спрятал все свои эмоции под маской спокойствия и сказал:

— Северный Предел империи, в народе называемый Гиблыми Землями. Формально он относится к империи, но фактически не принадлежит никому. Там нельзя жить и ты Артем прекрасно знаешь, почему. Ведь вы шли по ним. Зачем они тебе? Это не награда, а насмешка и наказание.

— А что если я скажу, что проклятие можно снять? Это займет не один год, но это возможно и тогда империя, будет первой, кто заселит и застолбит это место. Даже если у меня не получиться, то будем считать, что я ошибся в выборе награды и не рассчитал своих возможностей. Если же получиться, то эти земли империя впервые за сотни лет сможет по-настоящему освоить, — приведя такие доводы, я замолчал и стал ждать ответа.

Верон Септим еще раз изучающее посмотрел на меня и, кивнув каким-то своим мыслям, выдал свое решение:

— Хорошо. Ты выбрал не награду, а неподъемную задачу. Я дам тебе титул барона Северного Предела и крепость-замок Гархат. Золото и столичных строителей на восстановления этой крепости я тебе выделю, если это твое окончательное решение.

— Да, это моя окончательная просьба, — подтвердил я, не веря, что у меня получилось это.

— Ну что ж, уже почти барон Северного Предела Артем Берест, приедешь, завтра в полдень, получишь все соответствующие бумаги, а пока погуляй по городу и посмотри его красоты. Когда еще придется побывать в столице, с твоими-то владениями. Ступай Артем, — сказал император и отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена.

Конец второй книги.