Залив в тени листа

— Абсолютно неважно. Нам еще нужно выжить. Поехали?

— Мы не закончили... Грег. — он произнес мое имя как будто выплюнул.

— Договорились.

* * *

Cвоей плетью Светлячок отхватила коготь Левиафану. Поток темной крови ударил прямо в меня, сбивая с ног. Никакого запаха, никакого вкуса. Просто темная подкрашенная водичка. Симулякр.

Оружейник ринулся вперед, взлетая над бьющим хвостом Губителя. Алебарда врубилась в псевдоплоть, разбрызгивая фальшивую кровь. Десятка за спецэффекты. Единица за эффективность — Левиафан развернулся как танцор и отскочил к другой стороне улицы, одновременно послав в нас свое эхо. Как я мог забыть, что этот парень в первую очередь быстр.

Губители создавались как способ проявления героизма героев, уж простите за тавтологию. Бегемот был мобильной крепостью, малоподвижной и малоуязвимой. После первых разрушительнейших атак была выработана стратегия, созданы планы противодействия и минимизации ущерба. Собственно ничего такого, о чем военная наука не ломала голову предыдущие двести лет. Противостояние Губителю превратилось в рутину. Опасную, с долей риска, но рутину. Военную работу.

С Левиафаном Эйдолон поднял ставки. Он был малоуязвимой высокомобильной целью. Вооруженные силы разом были вычеркнуты из уравнения. Слишком мало времени для развертывания, недостаточно точное оружие и недостаточно мощный поражающий фактор. С Левиафаном могли справиться только герои. Но человек не был бы человеком, если бы не придумывал планы, стратегии, анализировал и формализовывал противодействие. Программа Оружейника, предсказывающая действия Левиафана, была логическим завершением этого. Если бы он не пытался заграбастать себе всю славу, а вместе с Драконом занялся распределенным вариантом, то следующая встреча с Левиафаном закончилась бы для него фатально.

Но даже без нее герои знали, что делать. И третий Губитель — Симург — атаковал уже организации. Гораздо меньший пул героев, способных с ним бороться, одна единственная разумная тактика, и в конце-концов все сводилось к поединку Персея и Медузы. Один на один против ужаснейшего врага и слава спасителя человечества.

Cтена воды, достигающая пятого этажа, ринулась на нас со скоростью курьерского поезда. Оружейник выстрелил крюком, зацепившись за крышу. Лебедка в Алебарде выдернула его наверх как морковку. Светлячок прикрылась огненным щитом, заполнив дворик клубами соленого пара. Нежные щупальца вокруг глаз немедленно обожгло: похоже пока я окончательно не вылечусь баня мне не светит.

Я же, решив проверить теорию, использовал технику Воды. Это было странное ощущение, как будто я жонглировал песком. Контроль то появлялся, то исчезал, меня окатило душем из капель воды не контролируемых ни мной, ни Левиафаном. Губитель, извернув шею, уставился на меня своими горящими призрачным зеленым огнем глазами: передняя пара прицелами сошлась на мне, боковая контролирует поле боя. Оценивает опасность. Или пытается понять, почему не сработала его гидрокинетика. Страшный ублюдок. Реально страшный. Сердце невольно заколотилось как бешеное, и я только каким-то чудом удержал ментальную технику.

Левиафан ударил головой, вытянув неожиданно длинную шею. Карниз, на котором закрепился Оружейник, обрушился с протестующим стоном металлической ограды, хвост Губителя снес первый этаж противоположного здания. Трещины побежали по стенам испуганными пауками, тело в голубой броне понеслось к земле. Похоже, что он потерял сознание, ощущения Оружейника выпали из ментальной техники. Я сжал зубы — у нас нет времени приводить его в порядок.

Мы с Светлячком сработали одновременно. Я — техникой Воздуха, поддерживая его снизу, замедляя падение а Светлячок прижала Оружейника к стене, превращая падение в контролируемый спуск.

Левиафан не стал продолжать атаку. Приоритеты в голове Губителя щелкнули, и десятиметровая туша, грациозно развернувшись, побежала к одному ему известной цели, поднимая фонтаны брызг.

Костюм Оружейника что-то вколол ему, заставив нас с Светлячком содрогнуться от боли. Хренов мутант кажется загнал себе стекло в позвоночник — каждая клеточка моего тела теперь жгла и болела. Даже не представляю себе каково ему сейчас.

— Я в порядке.

— Мы уже поняли

Левиафан уходил. Оружейник воспользовался ракетным ранцем, сразу же разогнавшись до скорости однозначно запрещенной в городской черте, я и Светлячок перемещались длинными прыжками, отталкиваясь от крыш, но Губитель все равно был быстрее, направляясь к одному ему известной цели в глубине города.

— Cогласно моей карте, там находится убежище, — Оружейник не мог не обрадовать, — Вы можете двигаться быстрее?

— У тебя есть связь?

— Нет, браслет разбит,— вместе с больше частью предплечья, если мои ощущения о чем-то говорят. Коктейль из обезболивающих помогал, но не сильно — необходимость драться отметала по настоящему сильные штуки.

Оставалось надеяться, что воздушная разведка засечет Левиафана, иначе на этот раз между ним и тысячами гражданских будем только мы трое. В голове мелькнула подленькая мыслишка, что там-то Губитель будет зафиксирован, и не сможет избежать контакта.

Интересно, как меняется образ мыслей, стоит только ощутить себя преследующим, охотником. Ты сразу забываешь страх, забываешь осторожность, охваченный азартом погони. Холодный разум Губителя, если только у него был разум, учел эти чувства, взвесил их, и когда мы уже наступали на его пятки, контратаковал. Хвост ударил по стенам, моментально превращая дома в груду обломков, задерживая меня с Светлячком на несколько секунд. Оружейник вырвался вперед, не способный погасить инерцию, и Левиафан, нарушая все законы физики остановился. Губитель сбил героя на землю как человек сбивает надоедливую муху.

Фантомная боль заставила побежать кровь из моего носа.

Светлячок что-то закричала, и с видимым усилием создала огненные прутья, распявшие Левиафана, прибившие его гвоздями к земле.

Я наконец-то догнал тварь, и, приложив руку, буквально выдохнул контрактную печать на неожиданно теплую псевдоплоть.

Левиафан замер. Призрачный огонь в его глазах потух, непомерно длинные лапы обвисли плетьми, как у марионетки у которой обрезали ниточки.

— Я ... его ... Прикончу! — В теле Оружейника не было ни одной целой кости, перекрученная броня искрила, выпуская потеки карминного масла смешанного с кровью Механика, но он все равно поднялся, ракетный ранец визжал как баньши, удерживая его тело в воздухе.

Оружейник занес Алебарду, готовясь совершить главный подвиг своей жизни, но внезапно замер:

-Сильные помехи, костюм перегружается!

Вот черт. Внезапно я почувствовал как будто пытаюсь блокировать излучение военного радара сигаретной фольгой. Печать буквально расплавилась под моей рукой, и чудовище пробудилось к жизни.

Меня впечатало в Оружейника, мы покатились, ногу ниже колена пронизала боль, легкие забились водой.

— Ранец накрылся, я -обездвижен!

Наш полет был остановлен грудой кирпича — всем, что осталось от безымянного склада после удара хвостом Левиафана, моя нога оказалась вывернута под неестественным углом, намекающим, что на бег сегодня больше надеяться не приходится.

Светлячок подняла барьер, закрывая нас от удара сжатой до каменной твердости водой. Огненные стержни, сдерживающие Губителя, исчезли, и освобожденный гигант немедленно воспользовался предоставленной свободой.

Ментальная техника рассыпалась — конецентрация была безнадежно нарушена болью в сломанной ноге, и я мог только бессильно наблюдать как Губитель, преследуемый одинокой фигуркой Тейлор растворяется в потоках льющего с неба дождя.

Оружейник был без сознания, я — временно обездвижен, но кажется я понял как донести нужную мысль до Эйдолона. Плохо только, что для того, чтобы это сделать, мне придется в буквальном смысле успеть заключить сделку с дьяволом, до того как Губитель утопит город или Зион построит дворец. Мне нужна была помощь Курамы, и я подозревал, что уже знаю цену, которую он запросит.

* * *

Хуже всего было отсутствие связи. Я не знал, что происходит, не знал даже как скоро смогу двигаться. Чертов Оружейник со своей броней. Мультизадачность мне вообще плохо удается, а я держал несколько минут ментальную технику. Глаза выпрыгивали из орбит, виски сжимала мигрень, мне приходилось держать щит, удерживающий нас на плаву вместе со всем его металлоломом, и латать придурка, чтобы он не истек кровью раньше времени. На собственную ногу не хватало ни времени, ни концентрации. Чертова ловушка-22.

Я почувствовал как земля задрожала в судорогах, кирпичи под нами поехали, расползаясь, а вдоль разрушенной улицы плеснуло волной. Не цунами, но все равно — нас с Оружейником подняло и протащило. Дурацкое ощущение — вроде спуска на плоту по горной реке без весел. Водяной щит в роли плота. По сравнению с прямой атакой Губителя — детские игры, но ты абсолютно беспомощен перед стихией, она несет тебя куда вздумается, и у тебя нет ни малейшего контроля над ситуацией.

Если бы у меня был осколок Администратора, то я бы заработал усиление способностей. Но у меня был Курама, и все, что я получил — несколько ехидных комментариев. Хорошо, что Оружейник вырубился — не сомневаюсь, что у него нашлось бы, что добавить.

Ладно, попробуем договориться с Лисом:

— Курама, ты сможешь набросить свою проекцию на теневого клона?

— Ты имеешь наглость просить меня?

— У нас примерно полчаса, может меньше. Потом все здесь уйдет под воду.

— И тебя будет носить по волнам как ...

Я не дал ему закончить.

— И тебя вместе со мной. Унизительно, не правда ли?

— Что именно, человек? Хочешь спасти этот городишко? Его и так спасут.

Ну разумеется. Курама знает все, что я только смог вспомнить. Возможно, пересказывать сюжет Червя Лису не было такой уж хорошей идеей.

— Скорее, исправить несправедливость.

— Несправедливость? — Курама захохотал.

Он был совершенно прав. Кому как не биджу знать все о несправедливости. Слишком большие, чтобы их оставили в покое. Смешно сравнивать Девятихвостого с той же Диной, девочкой-предсказательницей, но в мотивации шиноби, создавших джинчурики, и Калверта, похитившего Дину и подсадившего ее на наркотики, особой разницы не было. Были инструменты, была потенциальная опасность и превентивные меры.

— Cвобода и свой собственный мир без единого человека. Место залечить раны.

— Ты думаешь, человечек, что мне надо что-то лечить? Мне надо растоптать весь ваш род, отомстить за то, что вы заперли меня в клетке.

И он был прав. Бессилие и несправедливость это две вещи, которые достают меня до самых печенок. В истории Курамы было пополам и того и другого. Самое плохое, что, несмотря на то, что я понимал его, я не мог позволить ему оказаться на свободе, потому что Лис примется мстить. Безумно, не разбирая правых и виноватых.

— Давай поможем таким же как ты, запертым, лишенным выбора. Тейлор, Ноэль, Райли, Света. Это будет лучшей местью.

Лис на секунду задумался.

— Если я останусь заточен...

Я не мог ничего сказать, любые слова оказались бы враньем. Ничем не лучше лицемерных уродов приговоривших Тейлор, похитивших Дину, прикрывавших Темного Охотника.

Я снял печать.

И немедленно уставился в лицо собственной смерти.

Курама, воплотившись в огненного лиса размером с теленка, смотрел на меня. Желтые глаза с вертикальными зрачками обещали мне медленную и мучительную смерть, но биджу не спешил нападать.

— Зачем? — спросил он.

— Чтобы ты мог выбрать.

Лис кивнул.

— Зря ты мне доверяешь.

— Я должен. Иначе какой смысл делать все остальное, если в основе будет лицемерие. Я не могу пытаться освободить других, держа тебя в клетке.

Он на секунду задумался.

— Я могу убить тебя в любой момент. Но я уважаю твою цель. Мы пойдем рядом.

— Выслушаешь мой план?

Курама пожал плечами:

— Я буду поступать как сочту нужным. Но я выслушаю тебя, человечек.

* * *

Интерлюдия 2.y

Шевалье

На этот раз их предупредили. Шестьдесят минут это очень и очень много для полувоенной организации в состоянии постоянной готовности. Через двадцать команда Протектората Филадельфии была на месте.

Броктон-Бей. Ближайшее определение: дыра, набитая разрушенными складами, проржавевшими кораблями, медленно умирающий миллионник, город-зомби. Неудивительно, что здесь куда ни плюнешь — попадешь в маску.

Практически неисчепаемый источник записей парачеловеческих боев. И это не считая Убера и Лита, которые сами выкладывали свои похождения. К чести Броктон-Бей можно было сказать, что по настоящему мерзких вещей там не творилось. Вещей уровня Нью-Йоркских Зубов, маньяков-бомжей из Бойни номер девять или братьев по разуму с африканского континента.

Правда последние месяцы там были весьма напряженными. Нападение Кицуне, полтора миллиарда просмотров на ютюбе, задало тон всему году. Спасибо пиарщикам, вбившим эту цифру ему на подкорку.

СКП с помощью Протектората обрушилось на городские банды. Оружейник взял Луна, получив свои пятнадцать минут славы. Империя попыталась подтолкнуть падающего, но АПП показали, что воюют не числом, а умением.

Они Ли за три секунды выпотрошил Алебастра, но пережил его не надолго, телепортировавшись прямо в подготовленную Кайзером ловушку. Бакуда организовала настоящую террористическую кампанию, поставившую на уши и СКП, и Нацбезопасность, в итоге отбив в итоге Луна при перевозке. После этого Империя была вынуждена перейти к партизанской тактике — в открытую с Луном они связываться боялись.

Шевалье искренне не понимал, почему головы масок АПП до сих не прибили на дверях местного СКП, но похоже кто-то сильно надавил на тормоза, и теперь он мог лицезреть азиатскую элиту на месте сбора.

Лун — здоровенный татуированный мужик в маске дракона — и Бакуда — девушка изображающая Адриана Шепарда из Халф-Лайфа.

Сомнительное приобретение. Даже с учетом потенциальной мощи Луна и уникальных бомб Бакуды. Но решение принимал не он.

Собравшиеся в конференц-зале разбились по группкам. Империя в углу, Эйдолон в одиночестве смотрит в окно. Команды местных злодеев второй лиги — Путешественники и Неформалы — устроились рядом, Cтражи нескольких городов собрались вместе, обмениваясь вымученными шутками. Светлячок, новый Страж Броктон-Бей, стояла особняком, ближе к Трюкачу, изображающему Папу Легба, чем к товарищам по команде, негромко переговариваясь с лидером Путешественников.

Она хорошо показала себя в Канберре, защищая город от Симурга, но сама мысль, о том, что они теперь посылают детей в бой против Губителей была неправильной. Шевалье входил в первую команду Стражей, также как и Оружейник, также как и Мисс Ополчение, как и многие старейшие маски Протектората, и Стражи никогда не планировались как отряды детей-солдат.

То, что сейчас здесь собрались молодые герои значит только одно. Они проигрывают войну против Губителей, проигрывают настолько, что вынуждены бросать в бой последние резервы, собственное будущее.