— Так, вот и ворота... — я приметил открытые ворота в поселок и стал спускаться к ним. Страшно? Вроде нет, но ноги все равно подрагивают. Знаете, такое ощущение, как будто меня долго держали в тюрьме и вдруг выпустили в мир... Да, как-то так...

— Слав буди вой... — уважительно окликнул меня молодой стражник у ворот. — Чьих будешь брате?

— Зенки разуй Дмир! Ольградских он... — воин постарше цыкнул на товарища и как бы извиняясь, сказал мне. — Новик он, на Гдыню только будет из детинца выходить.

— Здрав буди, браты... — я слегка поклонился стражникам. — Так и есть, Ольградские мы.

— В 'брод'* собрался брате? — опять не удержался молоденький воин с любопытством поглядывая на мою рогатину и меч.

брод — некоторые воины ославов, подчеркивая свою доблесть, индивидуальность и нежелание подчиняться, отправляются в одиночные походы называемые 'брод' от понятия 'бродежить' — ходить в одиночку. Слава и богатства, добытые в таком походе, придают особенный авторитет совершившему 'брод'.

— От ястри тя!.. — пожилой возмущенно хлопнул перчаткой по поле своего колонтаря. — Ты гля, так и преть из тебя. Ну, ниче, сходишь в первый поход, там живо из тебя выбьют-то...

— Да ничо, пусть его... — я по-дружески кивнул пожилому стражнику. — Так и есть, в 'брод'.

— Тогда удачи тебе. Проходь брате, там, у Егжи Кривой Рожи, новые кабальницы, оттянись перед дорогой, — бородатая рожа стражника расплылась в улыбке. — Да пиво доброе, грит с самого Великограда привезли.

Вот как бы и все. Можно сказать, идентификацию прошел. Косу себе я еще вчера заплел, да кольца на нее нацепил — Мала озаботилась и растолковала. Чем больше колец, тем больше походов, а значит славы. У меня скромно — всего два, но как раз по возрасту, больше бы не успел. Вру, конечно, нехорошо это, едва себя заставил, но отсутствие косы может вызвать подозрение, а то и неприкрытое презрение. Уйду с островов, сразу сниму.

Людей в Зеленой Пристани оказалось полным-полно, но по большей части иноземцев — матросов, купцов, а многие из них постоянно проживали в поселке, держа многочисленные лавки и питейные заведения. Но мне по лавкам и кабакам шариться не с руки, надо побыстрее наняться в охрану или просто заплатить за перевозку на материк. Стоп... закупить провизии тоже не мешает, а в мошне только крупная монета. И вообще, какие тут цены?..

— Ага, то что надо... — я разглядел на вывеске изображение весов с монетами и толкнул мощную дверь, окованную толстыми железными полосами. В лицо сразу ударило тепло и запах пряных благовоний. Раздался мелодичный звук колокольчиков...

— Достопочтимый воин, добро пожаловать в торговый дом Мирона из дома великих Додонов. Золото, серебро, драгоценные камни, оценим, обменяем, переведем в любую монету, ссуды под залог... — с лавки возле стены вскинулся совсем молодой чернявый парнишка с медным ошейником на тощей шее.

Я молча окинул глазами лавку. Везде обережные руны; не то, что вурдалак, тут даже самый завалященький мышак не проберется. Богато, позолота даже на потолочные балки наведена, все основательно, любой скамьей можно изверя прибить и благовониями прет — хоть топор вешай. Не иначе хозяин хафлинг. Опять же, как писал Эдельберт: зайдя в лавку менялы, сразу поищи глазами умащенную маслами бороду хафлинга, ибо нет милее для них ремесла.

— ... Благочестивый Мирон Додон из дома Додонов, к сожалению, занят с клиентом... — продолжил заливаться соловьем мальчишка. — Не угодно ли будет немного обождать и развлечься последними новостями Упорядоченного. Дозвольте принять вашу поклажу...

Неожиданно опять зазвенели колокольчики, а из боковой двери величаво вышла богато одетая словена возрастом далеко за сорок лет. Из-под пушистой шапки на роскошную шубу свешивалась толстая русая коса, перехваченная четырьмя золотыми кольцами. На лице, сохранившем строгую красоту, царила надменность и полное безразличие ко всему ее окружающему. Рядом со словеной семенил невысокий коренастый мужичок в богатом парчовом кафтане и зеленых сафьяновых сапожках.

'... ищи умащенную маслами бороду хафлинга...' — опять промелькнули в у меня в голове слова Эдельберта. Тут уже не ошибешься в принадлежности хозяина к самому прижимистому народу Упорядоченного. Длинная, заплетенная в замысловатую косу, да еще с вплетенными в нее цепочками и колечками. Это же, сколько он ее отращивал? Допустим, это как раз несложно, но вот так каждый раз заплетать?

— Был гад, весьма гад... — отчаянно картавя, почтительно басил хафлинг, сопровождая гостью. — Достопочтенная Весняна, Мигон Додон всегда к вашим услугам...

Словена молча прошла к двери, окинула меня заинтересованным взглядом, неожиданно приветливо улыбнулась, а затем не обращая на менялу никакого внимания вышла на улицу.

Хозяин лавки облегченно выдохнул и сразу подскочил ко мне:

— Мигон Додон из дома Додонов, гад, весьма гад. Чем могу служить? Обмен? Кугс сегодня, как никогда хогош. Хасан, бездельник, живо неси достопочтимому гостью пива...

Хафлинг бухтел, но его глаза внимательно и оценивающе обшаривали меня с ног до головы.

— Без пива обойдусь... — мой голос как-то сам по себе принял тон, приличествующий каждому ославу в общении с инородцами — а именно, если не презрительный, то точно надменный. — Размен меня интересует.

— Нет вопгосов, нет вопгосов... — меняла зашел за конторку. — Сколько? Какая монета?

Я молча положил на зеленое сукно один резан из каирна.

Меняла удивленно заломил кустистую бровь, достал из шкатулки небольшую резную палочку и прикоснулся к монете. Мгновенно над ней появилась небольшая радуга, голубоватого спектра, насыщенного с одного конца и бледнеющая к окончанию.

— Десять долей, десять долей... — пробормотал хафлинг и аккуратно положил резан на небольшие, но очень сложные с виду весы. Затем достал из кармана оправленный в золото монокль, вставил в глаз, глянул на шкалу и удовлетворенно кивнул. — Так как вам, достопочтенный, газменять это гезан? Помельче? Значит так, один сегебгяный гезан гавен — десяти ггивнам, одна ггивна — гавна десяти алтынам, один алтын — стоит пять двойных ггошей или одиннадцать одинагных. Свегху накину еще десять алтынов за десять долей первородного серебга в гезане. Моя доля за газмен тгеть ггоша с каждого алтына. По ггошу за тагу. Мешочки новые, знатной замши.

Я мысленно прикинул свои необходимости и озвучил решение:

— Половина гривнами, остальное алтынами, два алтына грошами.

— Нет вопгосов, достопочтенный, нет вопгосов... — меняла скрылся в боковой дверце и через несколько минут вышел с подносом, на котором лежало три замшевых мешочка разного размера.

Я придирчиво пересчитал монеты; алтыны и гривны спрятал в мешок, а гроши положил в поясную сумку.

— Что-нибудь еще, достопочтенный? — вежливо поинтересовался хафлинг. — Есть гумийские ювелигные изделия, отличные камни...

— Нет... — я отрицательно качнул головой и встал.

— Достопочтенный, вы случайно не напгавляетесь на матегик? — неожиданно спросил меняла, пытливо заглядывая мне в глаза. — Если так, могу пгедложить неплохой загаботок.

Вот даже как? Судя по монетам в мошне, я сейчас довольно богат, но на материк мне все равно надо. Пожалуй, выслушаю.

— Слушаю.

— Надо сопговодить одну особу к Скалистым Гогам. Необгеменительная габота, хогошее вознаггаждение. Но под кговную семейную клятву, конечно. Для такого воина, подобная габота совсем пустяк...

Говоришь, кровная семейная клятва... Есть легенда, что за всю историю всего несколько ославов нарушили эту клятву, ввергнув свои семьи в невообразимые бедствия. Заставить ослава дать такую клятву очень трудно — особенно касающуюся чего-то важного, но если он ее дал, то будет исполнять даже ценой своей жизни. Вот как раз из-за нее ославов охотно нанимают в телохранители — верность гарантирована. Мне-то все равно — нет семьи, нет рода, но из образа выходить не стоит. Так что есть резон подумать. Бесплатное путешествие, опять же — оплату сулят неплохую. Скалистые Горы далеко — придется через все Серединные Земли идти. Мир посмотрю, себя покажу — целей-то у меня никаких.

— Говори уже.

— Пгишло вгемя моей дочеги выполнить предначегтания Дгева Года...

Хафлинг немного печально, но все равно очень важно, рассказал мне, что его дочери Петунье, предстоит выйти замуж. Партия предстоит весьма выгодная, жених принадлежит к очень богатому и уважаемому дому подгорного племени входящему в основную родовую ветвь хафлингов. Мирон ни сном, ни духом не ведал, что сможет породниться с ними и до последнего времени ничего не подозревал. Но так уж вышло, что старейшины, расшифровав толкования Древа Рода, порекомендовали Киндрату Когану из дома Коганов, взять в жены именно Петунью, дочь Мирона Додона. Прибыл гонец с приказом немедленно предоставить дочь. Подобные предначертания обязательны к исполнению, и вот теперь ему приходится срочно отправляться в Скалистые Горы. Сам Мирон, отбудет несколько поздней, торговые дела задерживают, но дочери необходимо отправляться срочно, для проведения каких-то там сложных ритуалов инициации в ранг невесты. Ее будет сопровождать вторая жена Мирона, Франка, мачеха Петунье. С одной стороны все просто, но...

— Почему я?

— Дык, лучше славена телохганителя не найдешь! — громыхнул Мирон и весело осклабился. — Особливо для непогочной девы. Вот только поклянешься, что не замаешь — и усе.

— Других ославов мало?

— Почему мало? — удивился хафлинг. — Много, но вот только под гукой нет желающих. Найти можно конечно, но это долго, а отпгавляться надо уже чуть ли не вчега.

— Я один буду?

— Нет, зачем один... — замотал бородой меняла. — Нанял я уже двух дев с Сеггианских Остговов. Они сюда купца из Великоггада сопговождали, да вот незадача, оный намедни с пегепою взял и помег. Не сумлевайся, воительницы они знатные, как газ тебе в пагу... — Мирон загадочно подмигнул. — Да на диво пгигожие, такие сисястые...

— Сколько платишь?

— Дык, известная цена... — из-под кустистых бровей хафлинга на меня смотрели честнейшие глазки. — Пять ггошей за день, на полном коште.

— Сдурел хафлинг? — я встал и пошел к двери. Нет, я конечно почитай младенец в этом мире, но то что меня собираются нагло обдурить, все же почувствовал. Слишком честные глаза, очень уж честные. Опять же хафлинг, а они чудо, какие мастера на это дело. Ну-у... это судя по книгам, сам я видел только вот этого барыгу... барыгу? Еще одно слово вспомнилось...

— Один алтын! Один! — поспешно выкрикнул мне в спину Мирон. — И только потому, что мне некогда искать, лешак тебя забеги...

Я моча вернулся и присел на скамью. Опять дурит, лохмандей, но уже не так безбожно.

— Алтын и три гроша, последнее слово.

— Идет! — зло пристукнул ладонью по столешнице хафлинг. — Разогишь ведь, игод. Как есть разогишь.

— Еще заработаешь. Состав клятвы?

— Дык... — меняла на мгновение задумался. — Пегвым делом непогочность соблюсти. Охганять на совесть от всех невзгод...

Над клятвой мы спорили около часа. Потом распили по жбану темного, почти черного пива и еще полировали соглашение с четверть часа. А что? С непорочностью ладно, но каким образом, я защищу его дочь, к примеру, от молнии или иного катаклизма природного? То-то же. Твари земные, чародейские, злоумышленники всякие — это совсем другое дело — тут приложу все старания в меру своих сил. Но опять же, гарантировать полную сохранность тушки не могу, да еще клясться в этом. Что-то мне подсказывает — попусту клятвы давать не стоит, все же, как ни крути, Горан есть породный словен — может вполне аукнуться. Как и мне, так и совершенно невинным дальним родственникам, буде таковые существуют. Вот как-то не хочется экспериментировать.

Еще около часа ушло на согласование маршрута и иных нюансов. Затем Мирон быстренько начертал на куске бумаги текст соглашения и стал требовать немедленной клятвы, но я отбоярился, пообещав совершить ритуал перед самым отъездом, а пока стоит поглядеть на эту самую Пету и мачеху ее Франку, да на дев-сегрианок. Может такое случиться, что и денег не захочешь. Девы-то девам рознь. В общем, как мне кажется, предусмотрел подвох со всех сторон. Хватит играть со своим инстинктом самосохранения, наигрался уже. А вообще, стало казаться, что невидимые путы, сковывающие мои чувства, немного разжались — вон и разговаривать больше стал, даже с удовольствием поржал немного над грубыми шуточками хафлинга. Стоп... а вообще, дева ли рекомая Петунья?

ГЛАВА 12

Звериные Острова. Остров Быка. Торговое поселение 'Зеленая Пристань'.

20 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

...на Большом конгрессе монстрологии, состоявшемся в пятисотом году от Восшествия Старших Сестер в нашем славном университете Града Великого было решено определить монструмов в сословия по определенным признакам, а також четко разграничить оных — от низших существ до высших особей венчающих вершину сословия. Сей труд, рекомый Исходной Летописью Монструмов, несомненно, положил конец бесчисленным путаницам в классификациях и ваш покорный слуга горд тем, что удостоился личной чести поместить в подотдел нечисти обыкновенной сего труда собственноручно отрытых монструмов, а именно хряпа пупырчатого и кольчатую пепельную сколопендрону. Однакож, с прискорбием вынужден признать — сей труд, несомненно, устарел и требует существенных поправок к своей основополагающей структуре. Главным его несовершенством есмь полное отсутствие раздела посвященного монструмам ошибочно рекомым зверочеловеками. Не склонен осуждать достопочтенных мэтров в их увлечении идеями Тридия из Румии, утверждающего, что монструмы сбивающиеся в общности подобно человеческому сословию и обладающие собственным наречием, а також орудиями промысла не могут быть монструмами, ибо являются несовершенным подобием оной людской общности. Однакож я готов прилюдно опровергнуть сию ересь, ибо человеческого в них вследствие моих личных изысканий напрочь не обнаружено, а есмь не более чем мерзкое подражание...

'Бестиарий и описание рас Мира

Упорядоченного'

Преподобный Эдельберт Великоградский

— Тады ой... — хафлинг пристукнул ладонью по столешнице. — Но смотги, словен, завтга поутгу, совегшишь гитуал клятвы, ибо введешь меня в великие смуты и газогы.

— Совершу... — я запнулся, раздумывая как бы потактичней задать Мирону главный вопрос. — Тут такое дело...

— Не сумлевайся Гоган, — меняла понимающе кивнул. — Девка она, как есть девка. Вечегом подойдет к алтагю Власты Непогочной, сам убедишьси.

— Разве так... — я немного успокоился. Уже понял, с алтарями и богами — в этом мире не шутят.

— А тепегича, айда ко мне, — меняла радушно развел руки. — Попагимся всласть, по багану сожгем, бгажкой заполигуем, а с утгеца в путь догожку наладишься. Заночуешь у меня, так уж, и быть, гади такого дела. Опять же газзнакомишься со сопутниками своими.

— Айда... — я поискал еще какого-нибудь подвоха, но не нашел и отправился за хафлингом.

Купцы из пришлых проживали в отдельной слободке обнесенной могучим тыном, на воротах стояла охрана, два справно снаряженных ослава. Да еще с пяток на помостах за частоколом — за безопасность в таких местах отвечали старшины родов, на чьих землях были расположены торговые поселения.