Академия

— Сергей, Сергей... как я рада, что это ты! Что ты здесь!

Кротов тоже обнял девушку и прошептал:

— Конечно, Ранза, это я, и я здесь.

Про себя он подумал: 'Она приняла меня за какого-то Бланка и обрадовалась. Но потом она узнала меня и все равно радуется. Что за дела? Женщин не поймешь', — нашел он обычную мужскую отговорку и, осторожно отодвигаясь, спросил:

— Как ты? Болит?

Она уже справилась с собой. Посмотрела на свою изуродованную руку и бесстрастно ответила:

— Нет. Все нормально.

Кротов взял её за рукав и покрутил, разглядывая, ладонь с ампутированными пальцами. Да, и внешне все в порядке. Немного опухла и покраснела, но это с раной обычное дело. Если бы инфекция, за эти часы уже бы разбарабанило, и цвет был бы страшный. На Земле, в Афгане, он нагляделся на такие раны.

— Да, все нормально, — поддержал он девушку. — Приедем в Академию, пальцы новые пришьют, и все дела.

Ранза притихла, потом, также отстраненно, сказала:

— Да, биопротезы сделают. Но спецназа мне уже не видать.

— Почему? Это же просто пальцы?

— В спецназе служат только абсолютно здоровые солдаты.

Кротов об этой стороне службы никогда не задумывался, и промолчал.

Он осторожно усадил её в кресло.

— Ты есть хочешь?

— Нет, только пить, — она дерзко взглянула на него. В глазах опять проснулся живой огонек. — Ты, прекращай ко мне относится как к девочке-школьнице, поцарапавшей пальчик! Я пока твой командир, и я — живая!

— Есть, командир, перестать относится как к школьнице! — обрадовался Сергей. — Попить — это у нас сколько угодно. А вот поесть — это надо ждать утра, потом что-нибудь добуду.

Он взял кружку из шкафчика, где хранилась аптечка; она была маленькой, на несколько глотков, наверное, для каких-то медицинских целей.

— Ранза, ты подойди сюда к люку. Я сейчас вылезу и буду черпать и подавать тебе воду. За несколько раз напьешься.

— А у тебя нет обеззараживающей таблетки? А то я после одной планеты любой необеззараженной воды боюсь.

Кротов, который в яме выпил не одно ведро речной воды, уверенно успокоил её:

— Пей, я уже столько её выпил! Да и анализы броник делал — чистейшая.

Сначала он сам проглотил кружечку холодной вкусной воды. Потом напоил Ранзу. Почти стемнело. Из-за того, что другого освещения у них не было, глаза адаптировались, и Кротов смог разглядеть чернеющую полосу берега, но где лучше пристать все равно не разберешь.

— Капрал! Ты ведь уроженка Тарантоса?

— Да, зачем тебе?

— В школе, наверное, изучали географию?

— Было.

— Тогда подскажи, куда нас несет эта река, и нет ли на ней каких-нибудь водопадов?

Ранза задумалась. Через минуту ответила:

— Река несет нас к Экваториальному Океану. Все реки из этого района сливаются и текут туда. А на счет водопада, я думаю — нет. Как я помню, все наши реки спокойные. Может, я что-то упустила, но я даже не думала, что в горах они совсем другие, пока сама не увидела.

— Так ты уверена или нет?

— Стопроцентно — нет! Но я не помню, чтобы слышала хоть об одном водопаде. Все, что я точно помню — реки этого района бегут к теплому Океану и большую часть пути по диким джунглям.

Кротов заметил, что при этих словах Ранза сморщилась, словно съела что-то кислое.

— Что ж, тогда ночуем прямо на воде. Раз перевернуться нам не грозит, будем плыть. А рассветет, пристанем и найдем пищу.

— Найдем? — усмехнулась Крик.

— Ну, добудем, — поправился Сергей. — Ты же не против дикого мяса?

— Не переживай, в пехоте тоже проходят курс выживания.

Кротов не стал рассказывать, что некоторые люди не проходят курс выживания, а просто живут, питаясь мясом из леса и рыбой из реки.

— Кстати, а ты не помнишь, как с рыбой в этих реках? — спросил он, забираясь обратно в кабину.

— Помню, что есть и, по-моему, много. Больше ничего сказать не могу.

— Ну и ладно! Будем все-таки надеяться, что скоро нас найдут. Давай спать.

Сергей вставил вырезанный кусок пластика в отверстие и закрепил паутиной. 'Хорошо не выбросил', — подумал он. — Объем небольшой, помаленьку надышим'. Ранза уже свернулась в своем кресле. Глаза её были закрыты. 'Может, спит', — обрадовался Кротов. Он постарался устроиться поудобней и расслабился. Спал он всегда, как младенец. И в этот раз заснуть проблемы не составило. Под убаюкивающий плеск волн и покачивание Сергей вскоре потерял связь с реальностью и провалился в сон.

От чего он проснулся, он и сам не понял. То ли от того, что замерз, то ли от того, что кто-то пристально смотрел на него. Он не верил в то, что человека может разбудить взгляд другого человека, но сейчас явно чувствовал, что кто-то разглядывает его. Тоже наследство предтеч? Сергей сделал вид, будто потянулся во сне и, причмокивая, перевернулся. Немного приоткрыл один глаз. Так и есть! Ранза не спала — во все глаза она рассматривала его. В них было то, чего он так боялся. Кротов открыл глаза и посмотрел прямо в лицо девушке.

— Что ты так на меня смотришь?

Та не успела среагировать.

— Да, просто не на кого больше! — пытаясь скрыть смущение, нарочито громко сказала она.

'Блин, все-таки она в меня втрескалась! Этого нам еще не хватало! — Но в душе, где-то в самой глубине, забился радостный самоуверенный чертенок, — они все с ума от меня сходят!' Для молодого деревенского парня — кем он и был на самом деле — это было лестно, и мужское самолюбие его получило мощную подпитку. 'Но я-то её совсем не люблю'. — честно признался он себе. Она была миловидна, с хорошей фигуркой, и Сергей всегда выделял её среди остальных девушек батальона. Однако, это скорее из-за случая, когда в первой драке она оказалась единственной, кто встал рядом с ним против старшекурсников. 'Как теперь вести себя с ней? Главное — не показать виду, что я все понял. Пусть все будет как раньше. Я ни за что не прикоснусь к ней', — твердо решил он. Как всегда, в таких затруднительных случаях с женским полом он отложил решение на потом, в надежде, что все образуется само собой.

В кабине было ощутимо холодно. Надежда на то, что вдвоем они надышат, и температура повысится, не оправдалась. Похоже, началось то, чего Сергей опасался. Теперь броня вытягивала тепло из них. Надо раздеваться. У Ранзы в контейнере, наверняка, есть палатка. Он с ужасом подумал, что это будет повторение ночевок с Рейнис. 'Нет, никакого секса. Да, и она ранена', — словно, девушка была уже согласна, уговаривал себя Кротов.

— Ранза, ты замерзла?

— Да, и здорово, — честно призналась она.

— У тебя есть палатка?

— Есть, — чуть слышно, уже, видимо, понимая, к чему он клонит, ответила она.

— Надо раздеваться. И вдвоем спать в палатке. Быстро согреемся.

— Так это вы так выжили с Леей? — язвительно спросила она.

Блин, в уме ей не откажешь.

— Да, — выдавил он. — Не замерзать же.

— Да я понимаю, — примиряюще улыбнулась она. — Давай быстрей, а то я рук уже не чувствую.

'Вот, идиот, — выругался про себя Сергей. — Блин, она ведь совсем замерзла. А я тут антимонии развожу'.

Он сам выдернул из контейнера Ранзы палатку. Упав на пол, та мгновенно развернулась. Кротов помог девушке раздеться, пытаясь оставаться бесстрастным и не смотреть слишком откровенно на открывшиеся прелести.

— Залезай первой, — он подтолкнул Крик к палатке. — Я сейчас.

Они лежали в проходе между кресел, закрывшись полностью, чтобы быстрей надышать. Сергей слышал рядом прерывистое нервное дыхание девушки и думал: 'Неужели я и сам сейчас так дышу? Как пацан'. Себя он уже давно считал опытным мужчиной. Ранза пошевелилась, и он, неожиданно, почувствовал на груди её руку — она была ледяная. 'О чем я думаю, дурак?! Она от холода умирает, а я все о сексе'. — Он уверенно обнял её и прижал к себе.

— Обнимай крепче! — прошептал он ей в волосы. — Сейчас согреемся.

Ранза словно только и ждала этого; её руки обхватили Сергея, лицо уткнулось в его грудь.

— Раненую руку осторожней, — напомнил он. Чувство ответственности за это хрупкое создание переполнило его.

— Сергей, как тебя ласково называли девушки? — не слушая его и не поднимая головы, спросила она. — Там, на твоей Земле?

— Сережа, Сереженька...

— Сережа-Сереженька, поцелуй меня...

Твердое решение Кротова оказалось совсем не таким твердым. Зато, быстро согреемся, уплывая от холодной реальности, попробовал оправдать себя он. Их губы слились.

Сергей открыл глаза. Черт! Совсем светло. Проспал все. Верхняя стенка палатки была откинута. На кресле сидела Крик. Она нежно смотрела на него. У Рейнис никогда не было такого взгляда. Увидев, что он проснулся, она попыталась сделать равнодушное лицо.

— Сережа, мне надо на...

— Ты что, совсем с ума сошла?! — перебивая её, закричал Кротов. — Ты зачем вылезла? Почему раздетая сидишь? И как твоя рука?

На девушке, кроме армейского бюстгальтера и трусиков, ничего не было. Кротов с удовольствием окинул взглядом ладную фигурку девушки. Ночь вспомнилась во всех подробностях. 'Твою медь!' — выругался про себя Сергей, вспомнив все, что шептал вчера во время любовных игр. Он выпрыгнул из палатки и невольно присел — на нем вообще ничего не было. Ранза засмеялась. Покрасневший Кротов быстро нашел в складках палатки трусы и натянул их.

— Мне надо в кусты, — она, улыбаясь, продолжила своё. — Я попробовала с лодки — не получается, могу упасть. А рука... нормально. Заживает.

Кротов не выдержал и тоже заулыбался.

— Ладно, сейчас причалим. Но ты, все равно, залезь в палатку — замерзнешь.

Он только сейчас почувствовал, что стало намного теплей. Самодельное окно открыто — Ранза не стала закрывать, после того, как вылезала — это значит, что теплее стало на улице! Сергей выглянул в проем. Градусов пятнадцать. Куда делась вчерашняя зима? Он повернулся к Ранзе:

— Почему так тепло? Вчера снег лежал. Судя по скорости, уплыли мы, максимум, километров двести.

Кротов посмотрел на уходящие берега; река стала намного шире, но скорость течения не изменилась. Он вопросительно глядел на девушку.

— После большого баззариса тепло еще несколько раз пробует забраться в эти широты. Но размах уже не тот, и бурь не бывает. И не забудь, мы спускаемся прямо к югу. Скоро и без отголосков баззариса про зиму забудем.

— Ладно, — вздохнул он. — Понятно.

Хотя, понятно ему было только то, что он не должен забывать — это не Земля.

Он поднял броню. Бррр. Ну, её к черту. От неё несло холодом. Выдернув только тонкое нижнее белье, натянул его. Ранза так и сидела, словно не слышала, что он сказал.

— Помощник командира взвода! Я требую, чтобы вы начали думать о сохранении личного состава взвода!

Крик вскинула на него недоуменные глаза — про что он?

— Не одеваясь и не прячась в палатку, ты простудишься, а раз у нас больше нет аптечек, ты умрешь. И все, погибнет половина состава третьего взвода, находящегося здесь!

Ранза заулыбалась — до неё, наконец, дошло.

— Ладно, достань и мое белье...

В её глазах опять появилось то выражение, что он видел утром. Кротов быстро наклонился, не желая видеть этот взгляд, и вытащил из брони майку и шаровары. 'Блин, я трус', — признался он самому себе. Он не мог ответить ей таким же взглядом и боялся, что девушка поймет это. Кротов подал белье и быстро выбрался на палубу.

Лодка шла почти посредине. Сергей поднял голову, без надежды осмотрел серое небо: пусто, только белое пятно солнца проявлялось то ярче, то темней за проносящимися облаками. Ощущение было такое, словно они одни на этой планете. А где же все эти хваленые Академии и их техника, готовая под землей разглядеть врага? Кротов взял шест, который вчера прикрепил вдоль борта. Достать до дна он, конечно, не сможет, судя по всему, река здесь достаточна глубока. Кротова всегда — еще на Земле — поражало это чудо, как из небольшого ручья, пробивающегося в горах из-под камней, вдруг вырастает настоящая, полноводная река. Он встал на носу и начал загребать шестом, пытаясь подвернуть лодку бортом. Левый берег был ближе, и Сергей поставил мертвую машину так, что её начало сносить к нему. Добившись своего, он перестал загребать и, расставив пошире ноги, стал вглядываться в приближающийся лес. В отличие от правого, высокого и обрывистого, левый берег в этом месте был пологим. Из воды, одна за другой, выходили короткие изогнутые косы. Вода в заводях, образованных ими, была совсем неподвижной. Быстро причалить не удавалось. Лишь минут через десять Кротов смог достать шестом дно. Теперь дело пошло веселее. Вскоре он почувствовал, что лодка начала цеплять камни. Дно состояло из того же некрупного галечника, что и косы. Когда они застряли достаточно крепко, Кротов натянул нижнюю часть бронника — лезть в достаточно холодную воду, с неизвестными обитателями, босиком он не рискнул.

Прыгать, чтобы не забрызгаться, не стал. Вместо этого, он лег на живот, спустил с высокого борта ноги и тихо вошел в воду. Как только он сошел, лодка приподнялась, и её опять потащило. Сергей воспользовался этим и, раскачав, затолкнул легкое судно подальше на мель.

— Ранза, потерпи еще минуту! — крикнул он в сторону лодки. — Подай мне игольник.

Когда она подавала в вырезанный люк игольник, встревоженно спросила:

— Что-то заметил?

— Нет, — уверенным тоном показывая, что все в порядке, он успокоил её, — Так, на всякий случай.

Еще раз качнув лодку и, убедившись, что она стоит надежно, он развернулся к лесу и побрел, не вытаскивая ног из воды и не поднимая брызг. 'Вот и живность', — отметил он мелькнувшие во все стороны стайки то ли мелких рыб, то ли крупных насекомых. Карандаши — с ходу родилось в голове название подводной мелочи. Уж больно походили они на ученический предмет с родной Земли. Круглые — как раз в толщину карандаша — серо-коричневые создания с остренькой мордой. Они пачками разбегались из-под ног землянина.

'Черт, как я привык к этим электронным хреновинам', — подумал Сергей. Работал бы шлем, сейчас он уже знал бы все об этих плавающих цилиндриках. Опасны или нет, съедобны и прочая, прочая. 'Ладно, надо будет, все сами узнаем, разведчик я — или кто?' — Он переключил внимание на берег. Небольшая полоса мелких голых камней, знакомый "железный" кустарник, а за ним стена, тоже знакомых, "резиновых" деревьев. Здесь они были гораздо выше, чем в верховьях.

Между деревьев он заметил легкое мельтешение. Птицы! Они исчезли, когда отряд стал подходить к окрестностям базы. С тех пор это было их первое появление. Сергей вгляделся — да, это стайки тех же мелких трескучих пичужек, что были в верховьях. Больше ничего не нарушало покой дикого леса. 'Тайга', — вздохнул Кротов. Здесь, как и в родных лесах, чувствовалась дикая мощь — жили они веками без человека и еще простоят века.

Вспомнив вой каругов, он перебросил игольник на грудь и сконцентрировался. Лес есть лес — тем более на чужой планете — тут есть кому навредить человеку, даже в отсутствие людей. У себя на Земле он твердо знал, что здоровый зверь первым без нужды нападать не будет — его надо вынудить к этому. Но здесь не Земля и неизвестно какое поведение для местной фауны считается нормальным.