Академия

Академия

Вторая часть

Очередь запоздала всего на секунду. Игольник отлетел в сторону. Кротов вырвал из зажима лучевик и приподнял голову. Маска очистилась. Серо-коричневые стволы зияли свежими сквозными прострелами. Краем глаза он заметил, как Рейнис вдавила рукой в снег пытавшегося приподняться капрала. Змейкой скользнув к разбегающемуся корню ближайшего дерева, Кротов выглянул в сторону, откуда стреляли — ничего. Он перевернулся на спину, выдернул с пояса контейнер с 'мухами' и вытряхнул сразу все. 'Черт с ними, пусть пропадут, но пусть покажут мне, кто это был!' Камеры на миг зависли над землей, потом сигнал со шлема погнал их вглубь леса. Сергей убавил им скорость передвижения, но и это не помогло — слишком большая у 'мух' инерция. В первую же минуту одна из камер врезалась в дерево. 'Осталось девять', — отметил Кротов. — Ну, не подведите, родимые!'

Он обернулся к Рейнис. Она уже лежала, выставив игольник и поводя стволом из стороны в сторону. Капрал возился рядом. Кротов не стал разбираться, что тот делает. Крикнул парочке:

— Прикрывайте!

Сам вскочил, в несколько шагов добежал до основной группы и упал рядом с ними.

— Все живы? — крикнул он зарывшимся в снег курсантам.

Однако, еще не услышав их ответа, понял, что это не так. Возле головы уткнувшейся в сугроб Норы расползалось алое пятно. Камеры углублялись в лес, показывая только свежую цепочку следов.

Ушел, сука! — крикнул Кротов в сторону Рейнис.

Больше не боясь стать мишенью, он бросился к Норе. Аккуратно перевернул её на спину и горестно скривился. Игла вошла в самое незащищенное место — горло, где соединяются шлем и остальная броня, поэтому хватило одной случайной иглы. В нормальном положении это место прикрывает лицевой щиток. Никакая медмашина тут уже не поможет — куска горла просто не было. Сергей осторожно положил тело на снег и поднялся. Вокруг уже собрались курсанты. Они, молча, смотрели на мертвую Нору. Расталкивая всех, в круг ворвался Зорис.

Он упал на колени, и склонился к телу девушки:

— Нора, Нора! Ответь!

Колье сунул руку под спину и попытался усадить мертвое тело. У Кротова перехватило горло. Он никогда не задумывался о симпатиях других курсантов, а Зорис ни разу не обмолвился о своей любви.

— Возьми себя в руки, курсант!

Жесткий голос полковника вернул всех в реальность.

— Вы все знали, на что шли, поступая в Академию, — её твердый взгляд переходил с одного на другого. — Она тоже.

Хотя Рейнис была права, Кротову не понравилось её поведение. Блин, могла бы и посочувствовать. Опять вспомнилось то, что понемногу стало затягиваться дымкой ушедшего — тело Джерези в прозрачном гробу.

Но на остальных её голос подействовал как холодный душ. Они встрепенулись и задвигались.

— Строиться!

Рейнис окончательно взяла командование в свои руки. Кротов похлопал Колье по спине, тот повернул непонимающее лицо.

— Вставай, Зорис, — негромко, но твердо приказал Сергей. Он кивнул на строящихся курсантов. — Иди в строй.

Сам, еще раз, с горечью, взглянув на мертвую девушку, тоже занял свое место. Первым делом он проверил камеры. За время, что прошло после их отправки, они углубились далеко в лес. Из-за небольшой скорости они так и не смогли догнать убийцу. Кроме того, еще одна исчезла. Догадавшись, что он делает, Рейнис спросила:

— Ну что, нашли что-нибудь?

— Пока нет. Слишком медленно летят.

— Убыстряй.

— Боюсь, потеряю все.

Дракон с ними! Лишь бы увидели этого гада! Камер у нас хватает.

Кротов кивнул и послал команду, но, в этот самый момент, "мухи" стали пропадать одна за другой. Сначала Сергей не понял, что происходит, но потом поймал изображение с одной из камер; из-за толстого бугристого ствола торчал ствол игольника. Человека не видно, немного выглядывал шлем и правое плечо. Камера погасла. Глупые летающие железки, найдя цель, все кинулись к ней. Одна за другой все погибли. Блин, перестрелял, как в тире.

— Полковник! Вот, смотрите.

Он кинул изображение на её шлем. Та кивнула, показывая, что получила и приказала:

— Стори, организуй боевое охранение! Вывесьте по периметру 'мух', сигнализаторы не ставить. Во все стороны, в дополнение к электронному, визуальное наблюдение. Как закончишь, подойди к нам! Кротов, ко мне, остальные работать по командам капрала!

— Полковник, что будем делать с ней? — Сергей показал на Нору.

— Ты бы что сделал?

— Пока оставить здесь. Так, чтобы не могли добраться ни звери, ни люди. Когда появится связь, вызвать флаер и доставить в Академию.

Так и поступим! — подытожила она. — А пока иди поближе, обсудим.

'Блин, советуется, как будто не было тогда '...инопланетник, я буду за тобой следить', — мысль мелькнула и исчезла. Она развернула на своем планшете голограмму изображения, сброшенного им. Сергей подошел и присел. Рейнис увеличила размер и тоже присела рядом. Ткнув пальцем в голограмму, Лея увеличила фрагмент с плечом и игольником.

К ним подошел Стори.

— Капрал, — полковник встала. — Тело Норы надо оставить пока здесь. Как только сможем связаться с кем-нибудь, сразу вызовем борт, чтобы вывезти её отсюда. Так что организуй.

Стори, молча, кивнул и отошел. Рейнис ничего не сказала на такое неуставное поведение и опять присела рядом с Кротовым. Сергей взглянул на неё новыми глазами: 'Посмотри, не такая уж она и служака, понимает'.

— Похоже, этот снимок ничем нам не поможет. Бронекостюм обычный — Космической Пехоты. Игольник тоже.

Оторвавшись от голограммы, она подняла взгляд на Кротова.

— Твои предложения?

Каким бы ни был военный опыт землянина, в душе он оставался все тем же простым русским парнем девятнадцати лет от роду. Поэтому то, что полковник элитного спецназа спрашивает у него совета, очень польстило ему. Но природный скептицизм, в полную силу развившийся как раз во время войны, быстро придушил это чувство.

— У нас есть два пути. Бросить все, забирать тело и уходить обратно. Где-то "купол" кончится, и мы вызовем помощь. Второй — продолжать воевать, найти этого или этих и... Я бы выбрал второе.

— Я не сомневаюсь. Но у нас есть еще третий путь — разделиться. Отправить обратно оставшихся курсантов, а нам вдвоем идти за убийцей.

— Я готов!

— Подожди, не торопись.

Она на минуту задумалась. Потом на что-то решилась и скомандовала:

— Всем строиться! Ты тоже в строй.

Кротов занял свое место.

— Опустить маски! — Рейнис пошла перед цепочкой курсантов. — Я хочу видеть ваши лица. Ваши глаза.

— Курсанты! Вас готовят воевать. Не просто служить в спецназе, а именно воевать! А на войне убивают. И не только противника. Никто не думал, что в учебном выходе вам придется встретиться с этим, но это жизнь, где все возможно. Сейчас игры кончились, началась просто боевая работа. В связи с этим меняется задача. Мы должны узнать, кто убил нашего товарища, разведать обстановку и, по возможности, захватить врага живым. Если не удастся — уничтожить!

Она остановилась. Опять обвела всех жестким цепким взглядом.

— Капрал, работаем по плану разведывательно-диверсионный выход "база противника". Я требую максимальной собранности, иначе, вы рискуете тоже остаться в снегу. Отомстим за Нору. Она была хорошим курсантом и, я уверена, хорошим человеком. Капрал, командуйте!

Движение замедлилось. Сразу после выхода попробовали пустить вперед 'мух', но это вообще замедлило ход. При любом ускорении камеры начинали гибнуть одна за другой. Теперь, после того, как стало понятно, что противник знает о них, можно было использовать электронные средства, но даже поднятый над лесом "командирский глаз" ничем не помог. Насколько хватало обзора, кругом расстилалось море все тех же покрытых снегом темно-зеленых крон.

Теперь впереди они шли вдвоем. Кротов шел по следам, справа — метрах в пятнадцати — страхуя его, шла Рейнис. Сзади основную группу прикрывали тоже двое.

По карте выходило, что долина была километров сорок в ширину. В связи с небольшой скоростью движения и постоянными остановками, Кротов рассчитывал, что сегодня они пройдут километров двадцать. В лесу все чаще стали попадаться следы крупных животных. 'Непуганый край', — думал Сергей. — Откуда здесь взялся этот неведомый стрелок?' При мысли о нем в душе начинал закипать гнев, но Кротов старательно успокаивал себя. Гнев — плохой советчик в таких делах. Несмотря на свои небольшие годы, эту истину он уже хорошо усвоил.

Чтобы не замыливать глаза, каждые полчаса отделение делало остановку. Кротов и Рейнис вывешивали вокруг "мух" и пять минут расслаблялись. Во время этих небольших привалов Сергей успел просмотреть наиболее опасных представителей местной фауны; их было не так уж и много. Опасными считались два вида. Первый — огромный, в полтонны весом, хищник с подходящим, на взгляд Кротова, названием маракагул. Чем-то похож на тигра — мозг землянина сразу начал искать привычные аналоги — но гораздо крупнее, лохматый и коричнево-серого цвета. Второй опасный зверь — каруг — был гораздо меньше и, опять же по аналогии, был похож на собаку или волка. Опасность была в том, что охотились они стаями, и нападали даже на маракагула. Кротов мог бы поклясться, что видел следы и тех, и других. След двух "кошек", правда, попался только один раз, а тропа, набитая лапами каругов, несколько раз пересекала дорогу группы.

Самым опасным считался не совсем обычный зверь, но справка, проплывавшая на щитке шлема, говорила, что он предположительно вымер. Кротов, как только увидел это животное, сразу дал свое название — снежный человек!

К полудню вышли к реке. Убийца шел уверенно: след не петлял и не уходил в сторону. Здесь, уже почти подходя к берегу, Кротов наткнулся на новые следы человека. Вдоль обрыва, вниз и вверх по течению, была натоптана небольшая тропа. Свежих отпечатков на ней не было, но что ходили тут не очень давно, Сергей был уверен — лишь легкая порошка прикрывала следы. Преследуемый пересек тропу и спустился с крутого берега. Там, где он спрыгнул на откос, снежок сорвало, и песок коричневыми пятнами выделялся среди белизны.

Кротов спрыгнул и быстро спустился к реке. Все! След исчез.

— Что там? — прозвучал в шлеме голос полковника.

Сергей поднял голову. Лея стояла на самом обрыве. С её плеча порхнула стрекоза командирской камеры.

— Все. Он ушел по реке. На той стороне следов нет. Надо посмотреть ниже и выше, — он пополз по осыпающемуся склону наверх.

— Прогоните "глаз" туда-сюда по течению.

В ответ Рейнис так посмотрела на него, что он сразу понял невысказанный ответ: "кого ты учишь, мальчик?".

— Тропу видели?

Кротов все меньше внимания обращал на субординацию. В Афганистане, на "войне", как называли разведвыход к "духам", тоже было так. Чем дальше от базы, тем меньше показного различия между солдатами и офицерами. Гораздо больше значил опыт.

— Видела.

— Похоже, здесь живут люди? — высказал Сергей мысль, что начала мучить его, как только он наткнулся на тропу.

Рейнис опять промолчала. Вместо этого, она подключила его к информации с камеры и на щитке появилось изображение.

Река была настоящей горной рекой, не какой-нибудь там ручеек. Там, где они стояли, она изгибалась, подмывая высокий берег. Зато другая сторона была пологой и вся поросла лесом. Лишь неширокая, метров шесть, каменная коса отделяла лес от воды. Камера летела вверх по течению. По мере того, как река выпрямлялась, берега начали приближаться друг к другу. Правый берег тоже поднялся, и река все больше проваливалась в ущелье. "Глаз" рванулся из теснины вверх. Река ушла вниз, сужаясь и превращаясь в ленту.

'Блин, как дома!' — Кротов отогнал не вовремя пришедшие мысли и попытался сосредоточиться на отыскании хоть каких-нибудь следов преследуемого. Но, кроме уходившей под полог подступившего к самому обрыву леса старой тропы, ничего не увидел.

Когда деревья слились в сплошное море и река блестела узенькой полоской, Рейнис развернула "командирский глаз" обратно. Постепенно снижаясь, он пошел вниз по течению. Там картина повторялась, река становилась уже и быстрей. Когда глаз поднялся выше, стало видно, что через несколько километров опять похожее место — излучина с каменной косой. Разлившаяся река стала уходить назад — камера разворачивалась.

— Полковник, верните глаз! Там кто-то есть!

В последний момент Сергей заметил выходящие из леса на галечник маленькие фигурки. Описав круг, камера зависла в вышине, изображение приблизилось.

— Это наши! — уверенно заявил Кротов.

— Я вижу, — согласилась Рейнис.

'Второе отделение', — Сергей узнал Ранзу. Она шла первой. Выйдя на открытое пространство, она остановилась, ожидая остальных. Курсанты, один за другим, выныривали из-под крон деревьев. Вдруг, все кинулись обратно. Оглядываясь, Ранза последней исчезла под деревьями.

— Мой "глаз" засекли, — предположила Рейнис.

Кротов не ответил, ожидая дальнейших действий. Полковник оказалась права — на щитке появилось размазанное лицо Ранзы. 'Даже местная связь плохая — побочный эффект действия 'купола', — вспомнил Сергей занятия по связисткому делу.

— Стори! — вызвала Ранза.

Видимо, у неё изображение еще хуже — не может разобрать, с кем связывается.

— Это я, полковник Рейнис.

— Кто?! — не удержалась капрал. Но реакция у неё была отменная, тут же поправилась:

— Полковник, это помощник командира взвода Ранза Крик. Второе отделение выполняет поставленную задачу. Без происшествий, все штатно.

— Поняла. Капрал, усилить бдительность. Код один, один. Возможность боестолкновения. Информацию сейчас кину. Ждем вас.

В это время к ним подошли остальные курсанты отделения, во главе с Парано.

— Лагерь вон там, — Рейнис показала под ближайшие деревья. — Будем ждать остальных. По времени, если без неожиданностей, и первое отделение скоро должно выйти в этот район.

Минут через сорок, среди деревьев показался первый курсант второго отделения. Это была Крик. 'Неправильные действия, — отметил Сергей, — командир не должен идти в разведке. Но это если по правилам военной науки, а по правилам реальной жизни она права. У остальных "курсов" нет её опыта. И надеяться на такое боевое охранение — это обманывать себя. Хотя есть риск первой нарваться на иглу, но лучше уж так'.

Ранза построила отделение. Полковник выслушала доклад, потом приказала всем опустить маски и прошла перед строем. 'Опять в глаза хочет взглянуть', — Кротов незаметно наблюдал за встречей. Интересно, как поведет себя Ранза? Рейнис незаметно перешла от роли стороннего наблюдателя к роли полновластного командира. Мы уже привыкли, а для Ранзы — новость.

Лея не стала долго держать прибывших. Оставив Ранзу, она отпустила остальных. Курсанты приветствовали друг друга. Новенькие сразу кинулись расспрашивать о случившемся. Все были в шоке — учебный разведвыход превратился в совсем не учебный. Сергей заметил, что испуга ни у кого не было. Была злость. Это хорошо. Похоже, их все-таки действительно отбирают не только по физическим данным. Психика у всех крепкая. Да и полугодовое вдалбливание, что они лучшие в мире солдаты, сделало свое дело. Хотя, посмотрим, как они поведут себя в бою. Радость, в любом случае, исчезнет с первой смертью, увиденной вблизи.

Сергей вспомнил первого убитого "духа" — воспоминание почти стерлось, зато ярко помнилась картина умирающего раненого ишака из каравана. Его передернуло — вспомнил, как туча мух облепила еще живое животное. Приказ Рейнис прервал его размышления.

— Кротов! Ко мне!

Он вскочил и подбежал к полковнику.

— Курсант Сергей Кро...

— Отставить! — прервала его доклад Лея.

Сергей встретился глазами с Ранзой. После памятной встречи в квартире её дяди больше они не разговаривали. Кротову казалось, что девушка его избегает. В этот раз Сергей заметил в её глазах такое, что даже не поверил себе: при взгляде на него все лицо Крик, и особенно глаза, вспыхнули искренней радостью. Правда, продолжалось это только миг.

— Слушайте, — начала Рейнис. — Вы двое — единственные, имеющие реальный боевой опыт. Я просмотрела списки. В первом отделении тоже все с гражданки. Поэтому решение будет такое: дождемся первое отделение. Все, кроме нас троих, под командованием лейтенанта уходят. Пойдут по маршруту третьего отделения. Заберут труп девочки и будут идти до границы действия "купола". Дальше они будут действовать по командам штаба Академии. Мы же работаем по своему плану. Детали расскажу после, когда отправим взвод. Всё. Свободны.

Она не спрашивала в этот раз их мнений. Все правильно, армия есть армия. Кротов с Ранзой пошли к остальным. Надо тоже пообедать.

— Ну что, старший капрал, как прошли?

Сергею, действительно, было интересно, что они видели. Но, кроме этого, ему хотелось завязать разговор с никак не идущей на контакт девушкой. Ведь не ошибся же он, увидев на её лице радостную улыбку?

— Нормально, — не поворачиваясь к нему, односложно ответила она.

Ну вот — наверное, точно показалось.

— Я не просто так спрашиваю. Я же не слышал, что ты там полковнику доложила. Мне надо знать, что и кого вы видели? И, командир, давай побольше заинтересованности! Нам с тобой идти убийцу искать.

— Сейчас я тебе скину всю инфу за поход. Изучай.

Тепла в её голосе не добавилось. 'Да, что я ей такого сделал?' — Раздраженно подумал Сергей. Он, больше не пытаясь наладить контакт, повернулся и пошел к своим. Под толстым деревом, привалившись спинами, сидели Колье, Парано и Горема. Они уже перекусили и сейчас молчали, обдумывая что-то. Кротов присел и достал упаковку с обедом.

— Что там она говорит? — спросил озабоченный Стори.

Остальные молчали. За сегодняшний день, после гибели Норы, они словно повзрослели. Особенно это было заметно по Зорису. Он невидяще глядел на горы с той стороны реки и, похоже, не слышал, о чем говорят вокруг. Раскрывая упаковку, Кротов тихо ответил:

— Вы возвращаетесь.

— А ты?!

— Я иду дальше.

Очнувшись, Колье повернулся к Сергею.

— Не понял. Ты идешь за убийцей?

Землянин молча кивнул.

— Еще кто? — требовательно спросил Зорис.

— Полковник и старший капрал. Да подожди, она сама все расскажет.

— Нет! Так дело не пойдет! — Зорис вскочил. — Я тоже пойду!

Он поправил оружие, оглядел себя и уставным шагом, как на плацу, направился к полковнику. Через десять минут он вернулся.

— Я иду с вами.

Кротов сочувственно посмотрел на него. Лицо у него было красное, видно, не просто ему пришлось. Но, молодец, своего добился.

Полковник не ошиблась. Часа через полтора появилась связь с первым отделением. Сначала слабая, но, по мере приближения группы, сигнал усиливался, и, в конце концов, Рейнис нормально переговорила с Ненией. Группе указали место выхода к реке.

Вышедшие на косу курсанты остановились у воды. Река хоть и вырывалась здесь на простор, но сильно сбросить скорость не успевала, дальше опять шла стремнина. Дальномер показывал в самом глубоком месте чуть более полутора метров, но это была небольшая яма, почти у самого берега. В основном, идти придется по пояс. Для курсантов в бронекостюмах вода была не страшна, даже если нырнешь с головой — герметичность обеспечена. Опасно было сильное течение, поэтому для перехода устроили переправу.

То, что курсанты находились на обоих берегах, облегчило задачу. В землю на метр утопили два универсальных щупа от вскрывателя. Потом Ранза, отодвинув всех, почти не глядя, выстрелила паутиной из контейнера. Все одобрительно зашумели — на стороне первого отделения конец паутины попал точно на верхнее утолщение щупа. Серая тоненькая нитка приклеилась и мгновенно высохла, превращаясь в неразрываемый канат, гораздо прочнее стального троса. Сергей сам видел, как на такой ниточке десантники спускались с высоты. Теперь оторвать её от щупа было невозможно. Даже виброножом надо было работать очень долго, чтобы хоть чуть-чуть отделить серую нашлепку. Поддавалась она только специальному реагенту-разрушителю, поэтому у каждого на поясе висел контейнер с паутиной и баллончик с разрушителем.

Зацепившись карабином за нитку, "курсы", один за другим, пошли в воду. На другом берегу их подхватывали под руки и выдергивали из глубины под берегом. Последней на берег вышла лейтенант Нения Семюэль. Двое, занимавшиеся переправой, мгновенно ликвидировали это инженерное сооружение. Щуп на том берегу, по команде, втянулся в рукоять и выпал из земли. Курсант потянул паутину, быстро выдернул его на свою сторону и брызнул из баллончика на скомканную серую нить — паутина рассыпалась.

Взводный и полковник уединились. О чем они говорили, никто не знал. Подойдя к увеличившемуся лагерю, Нения сообщила, что, как только первое отделение закончит прием пищи, взвод уходит. Кротову показалось, что Рейнис хочет быстрей отправить Нению отсюда. Тот, кого они преследовали, явно имел какое-то средство передвижения по реке. У них ничего подобного не было, ио том, чтобы быстро настичь убийцу, не стоило и думать. Значит ребятам можно было дать отдохнуть. Может, она боится за необстрелянных?

Как бы то не было, взвод ушел. Рейнис собрала оставшихся. Трое, молча, смотрели на неё.

— Второе отделение пришло по реке снизу, — без предисловий начала она. — Следовательно, тот, кого мы хотим найти, мимо них незаметно проскользнуть не мог. Значит, ушел он вверх по реке.

— Если у него не было чего-нибудь летающего, — не выдержал Сергей.

Непривычная к тому, чтобы её перебивали, полковник ожгла Кротова взглядом.

— Будем исходить из того, что не было. Иначе, наши поиски бессмысленны. А так у нас есть надежда.

Она развернула голограмму. Сейчас они находились примерно на середине вытянутой горной долины. К подъему, куда они собрались идти, лес еще расширялся и, километров через двадцать, заканчивался у заснеженных горных пиков. Там, в ледниках, находились истоки реки.

— Я не думаю, что он ушел далеко. В голых горах делать нечего. Если у него есть база — а я думаю, что есть, судя по старым следам и туше убитого зверя — значит, она спрятана где-то здесь, в лесу.

Она обвела рукой круг километров десять в диаметре. 'Ну, и сколько мы будем прочесывать такой объем? — Сергей скептически отнесся к плану, — если где-то по берегу не наткнемся на след, можно спокойно ждать прибытия флаеров радиоэлектронной борьбы для снятия "купола". Тогда спутники просветят район насквозь, и ни человек, ни техника не смогут от них укрыться. Разве только под землей?' Кротова передернуло — после Зорна он питал отвращение ко всяческим пещерам.

— Вы самые опытные, — Рейнис подчеркнуто обращалась только к Сергею и Ранзе, игнорируя Колье. — Я тоже в свое время повоевала и надеюсь еще пожить. Поэтому действовать будем очень осторожно, но без всяких штатских соплей! Я приказываю при обнаружении врага не думать ни о каких задержаниях, а немедленно уничтожать!

Кротов и Ранза переглянулись. Ни хрена, она кровожадная. Только Зорис одобрительно кивнул. 'Ну, с ним понятно, — подумал Сергей, — сейчас он думает только о мести'.

Ранза вытянулась.

— Полковник, разрешите вопрос!

— Разрешаю!

Капрал немного замешкалась, формулируя вопрос.

— А если человек будет без оружия?

Кротов тоже с интересом прислушался, но что на это скажет полковник?

— Даже если без оружия, разве не понятно, что он враг? Кто еще здесь будет прятаться? Да еще и под прикрытием такого мощного маскирующего поля? Здесь, на армейской планете, где куча секретов Империи? А врагов надо уничтожать!

'Ты смотри, как разошлась! Явный перебор', — в душе Кротова опять проснулось недоверие к Рейнис. Уж слишком рьяно она их убеждает, как будто и себя хочет убедить. Профессионалы так не делают. Ну, да черт с ней, может у неё генеральская болезнь — если есть возможность, обязательно надо повоевать. Для себя он решил, что будет действовать как всегда, по обстоятельствам.

— Все! Вопрос закрыт. Поступим так...

Рассказывая, она показывала маршрут на голограмме, иногда увеличивая нужные места. Сергей рассматривал изображение "тайги". Все-таки хорошая штука — голограмма, если надо, можно увеличить так, что листики будет видно. Все как настоящее. Единственно, что не в режиме реального времени, а на момент, когда это место снимал спутник.

План предполагал то же, что думал Сергей. Сначала группа пойдет вдоль берега, пытаясь обнаружить следы выхода из воды. Если ничего не найдут до границы леса на горном склоне, то начинают прочесывать квадрат за квадратом, сначала с одной стороны реки, потом с другой.

Перед самым выходом Лея подняла свою камеру; "глаз" прошел немного по предполагаемому маршруту, покружил и, ничего не обнаружив, возвратился в ранец полковника.

— Двинулись!

Группа растянулась в небольшую колонну. Впереди, как всегда, землянин, за ним Лея, потом Зорис. Ранза замыкала. Они включили маскировку и для невооруженного взгляда сейчас были недоступны. Ушедшие оставили им свои запасные аккумуляторы от брони, и экономить больше не надо. Шли вдоль берега, сначала по старой тропе. Через полчаса следы свернули к реке. Вниз вела удобная расщелина, промытая ручьем. Кротов предупредил остальных, потом спустился к воде. Ничего. Брода тоже не видно, как и выхода следов на той стороне. "Муха", перескочив русло, пролетела несколько десятков метров в обе стороны. В лес, подбирающийся к самой воде, посылать камеру Сергей побоялся. Пропадет. Значит, подтверждается версия о плавсредствах.

Вернувшись на откос, Кротов доложил и снова пошел вдоль обрыва.

Начинало темнеть. За три часа они прошли не больше пяти-шести километров. Хотя деревья становились ниже и реже, идти становилось все трудней, металлический кустарник захватывал все больше места. Где была возможность, Сергей обходил эти серебристые заросли. Если же лента кустов тянулась в глубину леса, приходилось проламываться напрямик. К тому же, местность все более ощутимо поднималась.

На очередной остановке землянин подошел к Рейнис.

— Полковник, разрешите обратиться!

— Говори!

— Мне кажется, путешествие с этой стороны бесполезно. Сами видите, следов людей нет, только зверье. И при этом все больше свежих. Значит, зверь здесь не пуганный. Надо переходить на тот берег.

— Да, похоже, ты прав, — Рейнис на секунду задумалась. — Хорошо, ищи нормальный спуск к реке, и будем переправляться.

Землянин отошел уже метров триста, когда в шлеме прозвучал тревожный голос полковника:

— Кротов, остановись. Я засекла сигнальное поле. Жди меня.

Сергей сразу присел и тихо ответил:

— Жду.

Расплывчатые силуэты осторожно приближались к нему. Даже через щиток с его электронной оптикой, броники с включенной маскировкой видны были размыто. Лишь в уголке внутреннего экрана программа добавляла высчитанные параметры, и фигуры Рейнис и курсантов проявлялись во всей красе.

— Смотри, — Лея присела рядом и скинула ему изображение.

Место, где они сидели, было еще в холодном зеленом свечении, а чуть дальше, вдоль обрыва, начинало краснеть: электроника уловила сканирующее поле сигнализаторов. Судя по телеметрии, ничего особенного — обычные полевые контейнеры. Кротову было интересно другое — почему его броник ничего не обнаружил? 'У полковника на броне дополнительные прибамбасы? Какого черта тогда она не идет впереди?' Вслух он сказал другое:

— Раз прикрыто полем, значит, что-то есть. Может то, что ищем?

— Наверное, чему тут еще быть?

— Вы, двое, — Рейнис обратилась к Ранзе с Зорисом. — Сделайте проход, деактивируйте пару сигнализаторов с двух сторон. Сможете?

Ранза вскочила:

— Так точно! Сможем!

— Ты? — полковник посмотрела на Колье.

— Смогу! На полигоне делал.

— Тогда, вперед! Мы с Кротовым вас прикроем.

— Стойте! — Кротов тоже встал. — Может, не будем с ходу лезть на охраняемую территорию? Попробуем по-другому?

— Что ты еще придумал? — Лея раздраженно посмотрела на него. — Выкладывай!

— Там, ниже, примерно с полкилометра, можно спуститься и легко перейти реку. По лесу подбираться в любом случае легче, чем здесь — тут мы сразу вывалим на голый берег, как мишени. Мне, почему-то, теперь, вообще, не верится, что здесь один человек.

— По-моему, он прав, — поддержала землянина Ранза.

Полковник не стала настаивать на незыблемости своего решения, но и признавать правоту Сергея с ходу тоже не захотела.

— Что там? Переправа оборудована, что ли?

— Нет, но там спуск не очень крутой и, главное, внизу каменный перекат с водопадиком. По его голове можно быстро перейти вброд, не возясь с устройством переправы.

Все-таки, командир она была настоящий — подумав лишь несколько секунд, она скомандовала:

— Разворачиваемся! Кротов вперед! — и напомнила. — Идем очень тихо.

Все было так, как и сказал Кротов. Они без особых хлопот спустились к водопаду. Скальное ложе обрывалось метровым срезом. Невысокий водопад парил. На самом гребне было совсем неглубоко, но достаточно сильное течение. Однако, скальное дно было ровным, так что землянин не видел в переходе большой проблемы. Еще пацаном он ходил через перекаты таежных речек. Срезав виброножом четыре подходящих тонких деревца, он быстро сделал из них шесты. Взял один, оставшиеся раздал. Сергей опустил щиток и зачерпнул перчаткой воды: на экране коммуникатора загорелся зеленый разрешающий знак, и побежали цифры информации. Он набрал в рот воды, пополоскал и выплюнул. Пить нельзя — расслабишься. А вода как в тайге!

— Пошли. Смотрите, как делаю я, и повторяйте. Не вздумайте опираться на шест вниз по течению. Вывернет, под своим весом нырнешь, и понесет. Вылезешь только на следующем перекате.

Он закрыл щиток: темнота, густеющая среди деревьев на той стороне, сразу исчезла. Уверенно уперся шестом в каменное ложе и, не отрывая ног, мелкими шажками двинулся к противоположному берегу. Не расслабляясь и не оборачиваясь, медленно добрел до мелководья, в два больших шага миновал его и вышел на берег.

Ранза уже шла. 'Перейдет', — понял Сергей, она в точности повторяла его движения. Он перестал следить за ней. Поднял "мух" и стал наблюдать за лесом, прикрывая переход. Ранза вышла из воды, подхватила в руки игольник и толкнула Кротова:

— Смотри за ними, я понаблюдаю.

Зорис шел очень медленно. На середине, где вода захлестывала по бедра и норовила вырвать ноги из-под тела, он остановился. Кротов почувствовал холодок страха, словно это он там стоял и смотрел в несущуюся, сбивающую воду. В последнее время это случалось все чаще — он чувствовал особо сильные эмоции других людей. Действительно это было так или ему казалось, он не знал.

— Иди! — жестко приказал Сергей. — Не останавливайся!

Колье повиновался. Наконец, он добрел до мелководья. Кротов протянул руку и одним движением вырвал его на берег.

Последней в воду шагнула Рейнис. Она шла уверенно, и Кротов расслабился. Но, на том же месте, где останавливался Зорис, полковник замешкалась. Видимо, шест попал в расщелину и ушел слишком глубоко. Она попыталась его выдернуть. При этом, выдернув, подняла высоко. Напор воды мгновенно снес шест под ноги, она потеряла равновесие и полетела с водопада.

— Блиин!

Все краски и звуки потухли — Рейнис медленно уходила под воду. Сергей выдернул из поясного контейнера концевое кольцо паутины и ткнул в руку опешившему Зорису.

— Держать! — заорал Кротов и, сделав шаг, прыгнул. Он вложил в прыжок все силы. Вынырнув из воды, увидел почти рядом — метрах в двух — шлем Леи. В три взмаха он догнал полковника и, схватив за руку, подтянул к себе.

— Тяните!

Вода зашумела, и нереальные краски, которыми наполняла лес оптика шлема, опять засияли вокруг. Чувство замедлившегося времени исчезло. Почувствовав под ногами твердое дно, он разжал объятья. Рейнис вскочила и длинно, по-солдатски, выругалась.

Проявление её эмоций на этом закончилось. Выйдя из воды, она, словно ничего не случилось, приказала:

— Осматриваемся, и вперед. Идем прежним порядком. Кротов впереди.

'Вот это баба', — опять подивился Сергей, — выдержка у неё железная'. Чего нельзя было сказать про Ранзу и Зориса. Те, с немым изумлением, разглядывали Кротова.

— Вы что? Что не так?

Ранза быстро отвернулась и, достав баллончик, брызнула на моток паутины в руках. Оставшееся кольцо она вернула Сергею. Тот, не глядя, воткнул его обратно в контейнер.

— Где ты так научился прыгать? — Колье смотрел на него, как на пришельца.

— Как? Прыгнул как все люди.

— Как все люди?! Ты метров восемь пролетел, почти до средины.

— Не болтай! Это тебе показалось.

Кротов постарался быстрей свернуть опасный разговор.

— Идем, скоро совсем ночь, надо найти место для ночлега.

Кротов подошел к Рейнис.

— Полковник, может, не будем рисковать? Все устали. Надо искать место для ночевки.

— Ты прав. Но и ночь упускать не хочется. Самое время для разведки.

— Под утро еще лучше. Отдохнем и я пойду.

Лея задумалась. Потом скомандовала, словно давно это решила:

— Ночлег. Ищи место. Завтра, похоже, денек будет веселый.

Кротов опять отметил, что командир она от бога — принять решение больше полезное для дела, чем для укрепления собственного авторитета, — на это не каждый офицер способен. 'Может, все-таки, зря мне кажется в ней какая-то подлянка?'

Сергей не прошел в глубь леса и двухсот метров, как ему попалось подходящее место. Яма, оставшаяся от русла давно пересохшего ручья. Она была небольшая, но довольно глубокая, метра полтора. Со стороны подмытого когда-то берега была обваливающаяся песочная стена. Под неё нанесло снега. Видимо, ветра здесь все же бывали. Подошедшая Рейнис одобрила выбор места.

— Дежурим так: первым Зорис, потом старший капрал, под утро я. Кротов не дежурит, во время моего караула он пойдет в разведку.

— Пусть он поест. Я пока постою наверху, покараулю, — предложил Кротов.

— Не надо, — решила Лея. — Пусть спокойно поест. Просто вывесьте во все стороны "мух". Пока мы все бодрствуем, все равно заметим неладное.

'Ну, или так', — подумал Кротов.

Он проснулся от того, что кто-то пнул его по ноге. В последний момент удержавшись от позыва тела вскочить, он медленно поднялся из снега, в который закопался вечером. Полковник ждала, пока он выдернул из снега игольник и привычно повесил на грудь.

— Давай, Кротов. Твое время.

С вечера они обсудили маршрут его вылазки, так что говорить было не о чем. Лея развернулась и пошла наверх на свой пост. Сергей оглянулся, в перемешанном снегу никого не видно — Ранза и Колье тоже зарылись в сугроб. Он отошел в сторону, справил нужду. Вернувшись, быстро проглотил горячий бульон и задвинул маску. Пора. Стоп! В шлеме раздались непонятные звуки. Так непривычны и неуместны были они здесь, что Кротов даже не сразу понял, что это. Тихие-тихие всхлипывания. Где-то в снегу почти беззвучно плакал Зорис. 'Бедный парень. Найду эту суку, голыми руками разорву'. Сергей негромко позвал:

— Зорис.

Тот не ответил, но всхлипывания прекратились.

— Отключи связь на передачу, — тихо сказал в темноту Кротов и шагнул в ночь.

— Стой, Сергей, — услышал он и остановился. Из снега поднялся Колье. Он подошел к Кротову и поднял маску.

— Слушай, я не могу молчать, хоть и нельзя тебе говорить — полковничиха запретила.

— Так и не говори, — перебил его Кротов, хотя ему очень хотелось узнать, что это запретила ему рассказывать Рейнис.

Колье оглянулся и опять зашептал:

— Нет, я скажу. Так не честно. Ты меня всегда выручаешь.

— Перестань, — махнул рукой Сергей. — Или говори, или не говори.

— Лея Рейнис приказала всем за тобой следить!

Вот это новость. Кротов удивленно уставился на Колье.

— Ты ничего не попутал? Когда это было? И зачем?

— Сегодня, после нападения. Как сказал Стори, что-то ей не понравилось, как ты их спас.

'Во, дела! Спас я их как-то не так. — Сергей задумался. — А ведь что-то было'. Он начал перебирать в памяти этот эпизод. Да, точно! Он прыгнул, чтобы сбить Стори и Лею, еще не понимая зачем. И только уже завалив их, он понял, что сейчас стоять здесь будет очень опасно. 'Полковник не зря носит погоны — сообразила, что здесь дело не чисто. А Стори ничего не понял. Что ж, спасибо Зорису — буду знать'. Он повторил это вслух:

— Спасибо, брат, я твой должник.

— Ты это серьезно говоришь? У нас если называют братом, то, значит, мы должны стоять друг за друга до конца.

— У нас тоже так, — усмехнулся Сергей. — Ладно, ложись отдохни, надо идти.

Он положил руку на плечо Колье.

— Держись. Мы найдем его.

Потом резко развернулся, надвинул щиток и полез из ямы.

Забирая вправо, он двинулся в гору в сторону охраняемой зоны. Воспроизводимое на щитке изображение было ярче и контрастней, чем видимое простым глазом днем, только цвета были немного нереальные. Можно было подстроить, и программа вернула бы зелень листьям и коричневость стволам, но Сергею больше нравились такие — нереальные — краски. Он усилил только поиск звуков: все необычные для ночного зимнего леса звуки отфильтровывались и усиливались. Пока ничего необычного не было.

Уходя от реки в глубину леса, Кротов хотел проверить, насколько далеко простирается охраняемая зона. Теперь его броня тоже могла обнаруживать сигнальное поле. Вечером Рейнис сбросила им всем дополнительную программу. Первый раз сигнал начал краснеть, когда он отошел с полкилометра от лагеря. Тогда Сергей, стараясь не упускать этого контакта, пошел вдоль зоны. Она оказалась не такой уж и большой. Метров через двести граница стала уходить вверх в гору. Появились первые следы. Человек. Припорошенные. Не свежие.

Он уже нисколько не сомневался, что странная база находится здесь давно. Кто же это может быть? В голову приходили совсем уже фантастические версии, типа, база шпионов из Кармадонского Союза или Вольных Миров. Хотят разузнать все об учебе офицеров Империи. Или вообще не люди? Инопланетники? Если попроще — дом какого-нибудь мизантропа, настолько обозленного на людей, что пошел на убийство.

Мысли неслись поверхностно, не мешая внимательно наблюдать вокруг.

Вдруг Кротов застыл. Что это? В памяти всплыло воспоминание — он и Снежа рассматривают разноцветных дракончиков на пляже. Как и тогда, появилось ощущение чужого присутствия в голове. Сергей со злостью тряхнул головой — надоела эта хрень. Чувство появилось и исчезло. Все длилось несколько секунд. 'Может, показалось, — попробовал он себя успокоить, но тут же отбросил это. — Хватит прятать голову в песок — рядом есть какая-то дрянь, и она коснулась моего мозга'.

Сергей несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, успокаивая нервы. По опыту он знал, что по-настоящему успокоиться поможет только занятие конкретным делом. Поэтому, выкинув из головы все лишнее, решил — у тебя задача разведка, вот и действуй. Через полчаса граница зоны стала все больше уходить обратно к реке. Кротов продолжал идти вдоль периметра. Еще минут сорок, и он почувствовал, что скоро река. По карте, на которой след Сергея лег прерывистой полосой, можно было уже определить размеры охраняемой территории. 'Сколько охраняемой территории, я теперь знаю, а вот, что там охраняют — как не знал, так и до сих пор... Надо что-то придумать, а то на хрен такая разведка'.

В лесу вокруг не было ни одного живого существа. Кротов отметил это еще в самом начале: чем ближе к зоне, тем меньше звериных следов.

Проходя раньше, он заметил, выше в гору, торчащий из леса голый взлобок. Он был невысокий, чуть выше деревьев, но все равно с него можно было видеть лес на несколько километров ниже.' 'Неизвестно только, что я там увижу? Сплошное море деревьев. В любом случае, проверить надо'.

К вершине он подбирался очень осторожно, слишком уж выгодная позиция. На такой господствующей высоте он бы обязательно поставил какое-нибудь слежение. Но это все по нашей, земной тактике, хрен его знает, что у этих на уме. Сканирование ничего опасного не показывало.

Круглая вершинка была свободна от леса. Даже следов человеческих нет. Убедившись, что все чисто, Сергей вышел из-за деревьев и поднялся на самый верх. Внизу, как он и предполагал, кроны деревьев образовали одно сплошное море. Уже достаточно рассвело, и снег и листья приобрели натуральный вид. И все-таки он не зря поднялся сюда — почти в центре массива, который он обошел, был виден разрыв в бело-зеленом море. Оптика шлема приблизила это место, но ничего, кроме того, что там достаточно большой кусок свободного места, увидеть все равно не удалось. Землю закрывала стена деревьев. 'Блин, вот где "глаз" нужен', — пожалел он.

'Все равно, полежу, понаблюдаю', — решил Сергей. Он бросил на снег палатку — надо беречь аккумуляторы броника. Спрятавшись в неё, открыл торцевую стенку и достал коктейль. Подождав, когда тот подогрелся, начал отхлебывать мелкими глотками. 'Плохо дело, — думал он, разглядывая расстилавшуюся внизу "тайгу", — наверное, ни хрена я тут не увижу. Придется лезть ближе'. Он начал вспоминать урок по деактивации сигнализаторов, потом плюнул и вывел на щиток инструкцию с учебным видеороликом: 'Ничего сложного, справлюсь'.

Пролежав час и так ничего интересного не увидев, он включил запись и задремал. Надо компенсировать сверхранний подъем.

Через час, когда выставленный таймер комма, разбудил его легкой вибрацией, все вокруг осталось точно таким же. Единственное, что изменилось — стало еще светлее, и появился легкий ветерок. На небе, затянутом сплошной серой пеленой, не было солнца. Однако было понятно, что оно уже взошло.

Сергей быстро просмотрел запись. Все те же деревья, ничего нового. Ждать больше нечего. Можно лежать и день, и сутки, как это бывало на охоте за караванами в Афганистане, но только тогда, когда ты знаешь, что тут, в конце концов, кто-то появится.

'Черт с ним. Отсутствие результата, это тоже результат', — вспомнил он читанное где-то. Сунув в ранец свернувшуюся палатку, он бросил вниз последний взгляд. Пора лезть в логово. Повесил на грудь игольник и легко зашагал под гору.

Пробираясь через лес, он опять удивился тому, что вокруг нет ни одной птицы. Вчера, когда они шли на том берегу, их стайки так и преследовали отряд. В мыслях он сразу связал это с базой. Какая такая хрень там живет, что даже животные боятся? Почему-то вспомнился виденный в детстве мультик -'Аленький цветочек'. Какого черта? Там звери чудовища не боялись.

На щитке закраснел знак опасности. Сигнальное поле. Кротов остановился, присел и запустил программу поиска ближайшего сигнализатора. Весь расчет у него строился на том, что в лесу разбросаны обычные полевые сигнализаторы. Судя по рисунку поля, это были они. Но если он ошибается и поле генерируется из единого стационарного центра, обмануть его не удастся — слишком слабы для этого возможности бронекостюма.

Сверху, с крон деревьев, кусками посыпался снег. Сергей краем глаза глянул на сводку погоды в углу щитка. Ветер, еще недавно бывший чуть заметным ветерком, усилился. Похоже, здесь все-таки тоже бывают метели. Если так пойдет дальше, заметет все следы. С одной стороны — это хорошо, с другой — плохо. Зависит от того, ищешь ты или скрываешься.

'Хренова электроника'. — Кротов выругался. Время шло, а "мозги в шлеме", как называл Сергей электронную начинку, так и не могли разобраться с системой слежения. Кротов подумал, скажи ему кто год назад, что он будет разбираться в работе всей этой техники и даже в общих чертах понимать, как она работает, он бы только покрутил пальцем у виска. Вот бы он расхохотался тогда, если бы узнал, что каска сама может думать и даже что-то решать. Но теперь, после полугода изучения различных невиданных дисциплин, он уже привык и принимал все это как должное. Человек ко всему привыкает.

— Твою медь! — Кротов выругался и скривился, как будто проглотил что-то кислое.

Ярким оранжевым огнем замигал значок опасности. Обнаружили! Даже не стал читать бегущую строку с информацией. Надо уходить! Он подавил желание немедленно вскочить и броситься обратно в лес. Вместо этого, внимательно огляделся, потом нарочито медленно поднялся и ровным шагом двинулся в сторону гор. К реке идти нельзя — вдруг погоня, прижмут к берегу. Не везде можно перейти вброд.

Уходя, он несколько раз оборачивался — никого. Сигнал тревоги изменился и показывал, что Кротов не может избавиться от появившегося контакта с сигналкой. 'Ведут! Вот это уже хреново'. Он прибавил скорости. Может, с увеличением расстояния поле ослабнет, и он разорвет петлю. По логике должно быть так. Поле же зацепило его, только когда он подошел на определенное расстояние. Так и случилось, когда он почти бегом пролетел около пятисот метров, контакт исчез.

Значок опасности погас, но Сергей не расслаблялся — если будут преследовать, то не нужна электроника, достаточно идти по его следам.

Вдруг он опять почувствовал это — чужое присутствие. Теперь гораздо сильнее. Он даже остановился. Если в прошлый раз это был случайный слабый контакт, то теперь — Сергей в этом не сомневался — ментальное воздействие было направлено именно на него. 'Блин, разбудил я какую-то тварь. Я бы так чувствовал себя, если бы на меня, спящего, ведро холодной воды вылили'. Эмоции, в которых сначала преобладала неожиданность и слепая злость, вдруг начали меняться: злость погасла, появилось удивление и робкое узнавание. Опять как утром.

'Что за дурдом?! С головой у меня точно непорядок'. Вдруг в шлеме раздался знакомый голос. Ранза.

— Сергей! Сергей! Помог...

Связь оборвалась. Еще не соображая, что делает, Кротов напрямую рванул к месту ночлега. Призыв о помощи был напитан страхом.

— Ранза! Ранза! — кричал на бегу Сергей. Теперь было не до радиомолчания, о котором договорились на этот день. — Полковник! Зорис!

Никто не отозвался. Первый шок, вызванный криком девушки, постепенно прошел. Землянин перешел на шаг. 'Остынь. Из-за того, что я тут погибну, им легче не станет', — он несколько раз останавливался, определяя, правильно ли идет и нет ли и за ним погони. В лесу он ориентировался легко, помогало таежное детство. Чем ближе он подходил к оврагу, где ночевал, тем осторожнее становились его движения. На ходу он вытащил контейнер и отправил пару "мух" впереди себя.

Метров за сто он присел за толстым рубчатым стволом и стал ждать картинку с камер. "Мухи" летели медленно, Сергей боялся потерять их в чаще.

— Твою медь!

Место ночлега было истоптано, весь снег перепахан, словно там прошло стадо кабанов. Он прогнал 'мух' вокруг. В сторону зоны уходила широкая свежая тропа. Засады, на первый взгляд, не оставили. Переходя от дерева к дереву, Кротов приближался к злополучной яме. Сканирование показывало, что минирования тоже нет.

Стоп. Сергей остановил камеру и вернул чуть назад, туда, где на тропе был натоптан широкий круг. Что-то в стороне привлекло его внимание. Так и есть — камера, приблизившись, показала, что за деревом на снегу начинается цепочка свежих следов, в сторону от основной тропы. 'Ладно, там позже разберусь', — решил землянин и пошел осматривать место ночевки. То, что группе пришлось схватиться с кем-то, Кротов уже не сомневался. Живы ли они еще? — вот главный вопрос. По следам никак не разберешь тащилиих или они шли сами.

Осмотр оврага ничего не дал. Если в схватке что-то и было потеряно, потом все подобрали. Самое главное — нигде нет крови. Сергей остановился и присел. Необычный след, отпечатавшийся на склоне оврага, привлек его внимание. Что за черт? Огромная голая человеческая ступня. Пятка осыпалась, но пять здоровенных пальцев отпечатались отчетливо. Сергей стал снова осматривать место. Да, один след был гораздо крупнее остальных. Хотя здесь, в осыпающемся снегу, четких отпечатков не было, ямы от следа были гораздо больше человеческих.

Кротов двинулся по тропе. Метель разыгрывалась все больше, и, боясь, что скоро все заметет, он начал снимать следы на видео. Потом разберусь, где что. Дойдя до места, где человеческий след уходил в сторону, Сергей попытался представить, что здесь произошло.

Хороший прыжок. Он шагнул к отпечатку, взбуровившему снег в полутора метрах от тропы. Человек сходу прыгнул с тропы. Кротов пошел дальше. Растянутые полосы поднятого снега. Человек бежал.

— Твою медь!

Метрах в пятнадцати от тропы, на истоптанном снегу краснели замерзшие капли. Кровь! В этом месте к следу человека присоединялся след того монстра, что не носил обувь. Он шел оттуда, куда уходила тропа. Кровь была разбрызгана на большом расстоянии вокруг. Через пару метров еще пятно, на этот раз — в одном месте и большое. Дальше человеческий след остается один. Монстр, похоже, упал — на снегу отпечатался след от тела. Сергей быстро схватил кровавый снег и сжал в руке: на комме появились данные анализа. Он облегченно вздохнул: 'Почти человеческая, но только почти! Значит не наши. Скорее всего, этот здоровяк'.

Немного кровавя, большие отпечатки уходили в сторону, туда, куда шла тропа — к охраняемой территории. Кротов немного прошел по этим следам. Крови с каждым шагом становилось все меньше. 'Зарастает на ходу, что ли, или вся вытекла?' — невесело пошутил он. Далеко он не пошел. Сейчас ему гораздо важнее был след убегающего человека.

Из всего увиденного он построил версию: курсанты в плену; почему они позволили противнику подойти — вопрос мутный — при огневом контакте шансов у спецназовцев было гораздо больше. Ладно, это на потом.

Когда их вели, кто-то — судя по длине шага — или полковник, или Ранза, вырвался и побежал. Босоногий великан, шедший впереди, развернулся и погнался за ней. Судя по размаху его шагов, догнать труда ему не составило. Но вот когда догнал, тут уже интересно — "Монстр" схватился с человеком и получил ранение. Сергей все больше склонялся к мысли, что человек — это Рейнис.

Нанести такую рану здоровенному противнику, будь то человек или нечеловек, чтобы во все стороны хлестала кровь, можно только оружием, например, виброножом. Но при захвате у курсантов все оружие изъяли, в этом сомнений нет. И шанс был только у Леи Рейнис. Кротов вспомнил броник Глемаса Гронберга — там было столько наворотов, что даже опытный спецназовец при обыске всего бы не нашел. У полковника бронекостюм, наверняка, индивидуального изготовления, и там, конечно, кое-что предусмотрено на такой случай.

Судя по кровавым следам, ранений было два: первое в конечность — об этом говорило большое количество капельных разбросов вокруг места схватки; второе большое пятно показывало, что тут рана была такая, из которой сразу набежало много крови. И, видимо, серьезная, поскольку преследование "монстр" прекратил.

Все. Метель, и ночь впереди, надо как можно быстрей найти сбежавшего. Сергей почти бегом направился по следам; они уже наполовину заполнились свежей порошей, скоро их видно будет только в ультрафиолете. Цепочка убегала в сторону реки. Кротов даже не стал пробовать поднять мух — они будут лететь медленнее, чем он бежать. Скоро в наушниках шлема появился рокот переката. Река.

Землянин сбавил ход. Перед полосой кустарника, отделявшей лес от края берега, он остановился. След напрямую тянулся к береговой кромке. Что это, неужели решила вплавь? Хотя, тоже выход. Перебралась на ту сторону, и сейчас бежит за взводом. Кротов уже хотел выйти, но выработанная на войне осторожность заставила сначала отправить "муху": 'На всякий случай посмотрю'.

Берег в этом месте был высокий, метра три-четыре, клокотание воды доносилось снизу. Камера, выпрыгнувшая из леса на простор над рекой, сразу выдала незабываемую картинку: под валуном, выступавшим из песка и образовавшим козырек над осыпавшейся песочной выемкой, скрючившись, сидела полковник Лея Рейнис, собственной персоной. Место, где она пряталась, было прямо напротив Сергея.

Лея подняла голову, и камера приблизила зеленые глаза прямо к лицу Кротова. Грязное красивое лицо вмиг изменилось, словно, она тоже увидела землянина. На самом деле она заметила зависшую напротив неё "муху". Лея вскочила, решимость, написанная на лице, подсказала Сергею, что она хочет сделать. Женщина собиралась прыгнуть вниз, в воду.

— Полковник! Стойте! Это я, Кротов!

Лея, уже шагнувшая к краю, отшатнулась. Голос Кротова, усиленный динамиком шлема, перекрыл шум воды. Землянин подбежал к обрыву и наклонился:

— Полковник, где вы там? Выбирайтесь! Или вам помочь?

Из-под камня появилась рука.

Кротов рассматривал Лею: 'Черт, будто в первый раз её вижу!' Лицо женщины, утратившее свое постоянное высокомерное выражение, стало удивительно милым. Рейнис была красива, но раньше у Сергея эта холодная красота никакого отклика не вызывала. Сейчас же, несмотря на разводы грязи, царапину на щеке и спутанные волосы, в душе Кротова проснулся мужской интерес. Стараясь не выдать это взглядом, он выдернул из аптечки дезинфицирующую салфетку и подал ей.

— Что случилось?

— Взяли нас, — вытирая лицо, тускло ответила Рейнис. — Как детей взяли.

— Рассказывайте.

Кротов снял шлем и протянул полковнику.

— А ты?

— За меня не беспокойтесь. Для меня это не мороз. Так что все-таки произошло?

Лея с сомнением посмотрела на Сергея, потом, решившись, натянула шлем и включила настройки, подгоняя его под себя.

— Давай уйдем с берега. Где-нибудь укроемся, там и поговорим.

Сергей отстегнул с бедра бластер и протянул ей. Та кивком поблагодарила и закрепила лучевик на ноге.

Отойдя в лес, Кротов нашел подходящее место: толстый полусгнивший ствол лежал между деревьев; вершина с засохшими ветвями отломилась и, зависнув между стволами над землей, создала шатер; ветер, продолжающий гулять в высоте, насбрасывал сверху снега, и он шапкой накрыл естественную палатку; метель спрятала солнце, и начинавшиеся сумерки густели в окружающих кустах.

Кротов развесил вокруг четыре "мухи" и залез под обломленную вершину. Он протянул Лее пакет поддерживающего коктейля и напомнил:

— Я слушаю.

Та вскрыла сосок пакета, включила разогрев и попросила:

— Подожди, солдат. Сейчас глотну и все расскажу.

Кротов кивнул. Сам он пить не стал — теперь надо экономить.

— Капрал ваш, сука, убить мало! — вдруг, без предисловий, выдала Рейнис.

На изумленный взгляд Кротова добавила:

— С ума сошел.

Сергей, наконец, пришел в себя.

— Какой из капралов?

— Старший. Ранза.

— Что с ней?

— Эта сука привела их прямо к нам.

Вот это номер! Может у полковника крыша у самой съехала? Кротов недоверчиво смотрел на неё.

— Не веришь?

— Почему не верю. Я в жизни встречал всякое.

Не слушая его, Рейнис продолжила рассказ.

— Мы с Колье спали. Сам знаешь, на выходе, если есть возможность, надо успевать. Дежурила Крик...

То, что она рассказывала, хоть и было непонятно, но вполне укладывалось в представленное Сергеем развитие событий. Со слов Леи выходило, что Ранза их предала.

* * *

Она проснулась от голоса Зориса. Что он кричал, она не разобрала, но тревога, звучавшая в его словах, заставила напрячься. Хотела вскочить, но тут поняла, что рядом чужие. Один из них грубо приказал Колье заткнуться. Представившись спящей, она осторожно подтянула к себе игольник. Прислушалась, но тут её грубо вытряхнули из палатки; кто-то огромный просто схватил палатку за углы и, приподняв, потряс. Рейнис выкатилась вниз головой прямо в снег. Еще ничего не видя, откатилась и вскочила. Два ствола глядели ей в грудь. Она медленно опустила игольник.

То, что она увидела, не поддавалось объяснению — из палатки её вытряхнул огромный мохнатый зверь, отдаленно похожий на человека. Он одним движением вырвал у неё оружие и, наклонившись к ней, весело рыкнул. Лея не сомневалась, что он именно улыбнулся — большие черные глаза под лохматыми бровями смеялись.

— Полковник, расслабьтесь. Все хорошо.

Рейнис резко обернулась, сзади стояла Ранза Крик. Лицо её было спокойно.

— Все хорошо, — повторила она и подошла к Лее. — Вы сами все поймете, когда расскажут. Сейчас надо уходить. Баззарис!

Может, все было не совсем так, но, слушая рассказ, Кротов представил именно такую картину. Его богатое воображение раскрасило сухой короткий рассказ полковника. Кротов не выдержал:

— Кто это — этот лохматый? И что такое баззарис?

— Ты не заешь, что такое баззарис?

Теперь удивилась Рейнис.

— Ты, вообще, ознакомился с местом проведения учений?

— В общих чертах, — Кротов нетерпеливо продолжил. — К черту учения. Не тяните, рассказывайте.

— Баззарис — это ураган, который бывает зимой в этих местах.

— Подождите, со своим ветром, — в голове Сергея включилась лампочка, он вспомнил описания местных опасных хищников. — А этот монстр, это не рахофтар?

— Ты, идиот! — вскипела Рейнис. — Баззарис — это не ветер! Включи коммуникатор и посмотри!

Она немного успокоилась и добавила:

— Да, это существо похоже на рахофтара, но не он, этот явно разумный. Да и вымерли те давно.

— Сейчас посмотрю, — огрызнулся землянин. — А вы расскажите, как смогли сбежать от них.

Он набрал на экранчике слово баззарис.

— Когда нас повели, мне удалось убежать, — коротко поведала она.

Сергей поднял голову.

— Вас же догнало это существо.

Рейнис с досадой ответила:

— Да, но мне удалось вырваться. Дальше он за мной не погнался.

Что она скрывает? Кротов нажал:

— Как вы умудрились его ранить? И чем?

Она выдернула из незаметного контейнера на внутренней стороне бедра короткий плоский вибронож и совсем зло ответила:

— Вот этим! Ясновидящий ты наш!

— Сначала в руку, потом куда? — не унимался Сергей. "Что, всего лишь, не хотела светить нож?"

— В живот, — пряча нож, сказала она. — Ты посмотрел про ураган? Теперь понимаешь?

— Нет еще. Секунду.

Кротов смотрел ролик, и его очень тянуло хорошенько выматериться. Что это за жизнь — все только хуже и хуже. Как будто все напасти собрались в одном месте. Баззарис — это действительно не ветер, это гораздо страшнее. На порядок страшнее. Такие ураганы Сергей видел только по телевизору на земле. Когда где-то в Америке все прячутся в подвалы, а ветер снаружи разваливает дома и несет по небу машины.

Если бы только это. Здесь вакханалия продолжается от трех до десяти дней. Кротов продолжал перелистывать картинки. На месте леса похожего на тот, где они находились сейчас, после прохождения этого апокалипсиса появилась белая снежная равнина. Все замело снегом. Это какая же глубина? Страшно подумать.

Странно, если все так, почему он не видел сломанных стволов. При таких ураганах целыми улицами должны лежать завалы из деревьев. Он вспомнил свою тайгу. Сильный ветер там редко, но бывает. После этого некоторые места приходится обходить, потому что невозможно пройти из-за перекрещенных сваленных стволов.

Кротов поднял глаза на полковника. Та ждала его реакции.

— Что будем делать? И почему нет поваленных деревьев?

— Давай придумывать. А про деревья — увидишь сам.

Он уже увидел. На видео вечнозеленые великаны гнулись под бешеными порывами ветра, словно трава. Вершинами чуть не касались земли, но не ломались. Сплошная стена снега смешивала небо с землею. Кротов поежился: 'Черт, еще и шлем один на двоих'.

Его мучил еще один вопрос:

— А что, в Академии не знали, что начинается сезон баззариса?

— Здесь это сезон всю зиму. А все учения отслеживаются в реальном времени. Если бы не "купол", уже прислали бы технику для эвакуации.

— Может, пойдем сдаваться? — пошутил Кротов. — У них там, похоже, хорошее укрытие.

Рейнис шутку не поддержала.

— У нас мало времени. Надо искать место, где спрятаться. Вспоминай, когда шел — подходящее не встречал?

Он покачал головой. Ничего, чтобы надежно укрыться, он не встречал.

— Надо идти ближе к реке. Даже если все завалит, река будет сносить снег. Главное — найти укрытие, чтобы нас не унесло и не раздавило.

Он вскочил.

— Пошли полковник.

Субординация постепенно сходила на нет.

Ветер, тем временем, еще усилился. Теперь Сергей сам воочию видел, как раскачиваются деревья: 'Черт, они, похоже, резиновые'.

Рейнис тоже поднялась.

— Ты, как всегда, прав. Встречался с подобным?

— Нет.

Сергей сбросил с головы подтаивающий снег: 'Хорошо, хоть мороза здесь не бывает. Но все равно, шапочку бы не помешало'.

Они шли вдоль берега. Обрывистый крутой склон с торчавшими валунами давал надежду, но пока ничего подходящего не встретилось. Ветер кидал колючие снежинки в лицо. 'Черт, хоть и тепло, но так все мозги мне выдует'.

— Полковник, подождите минуту.

Он достал из ранца упаковку сухпайка и вскрыл термоизоляционную обертку. Разломил брикет и половину отдал Рейнис.

— Ты что, потерпеть не можешь? Нашли бы место и перекусили.

— Я не из-за этого. Надо голову спрятать.

С помощью паутины он смастерил из упаковки подобие шапочки и водрузил на голову.

— Ну, как я вам?

Не улыбаясь, Лея похвалила:

— Молодец. Сообразил. И выглядишь ничего — красавчик.

— Спасибо! — шутливо поклонился Сергей.

Грызя на ходу брикет, он внимательно оглядывал склон. Хоть бы яма какая-нибудь. Ничего!

—

Полковник!

Кротов подождал, когда она подойдет.

— Там, где вы сидели, вдвоем сможем уместиться?

Она сразу поняла его.

— Пошли, выбора у нас нет. Можем искать так еще долго. А ураган скоро наберет силу.

Они развернулись и пошли вниз. Против ветра.

'Блин, что я так затупил, надо было сразу сюда идти', — думал Сергей, вырезая виброножом куски грунта и отбрасывая его вниз, в реку. Рядом работала Рейнис. За полчаса они уже порядком расширили выемку под камнем. Закрепив две камеры над берегом, они уже не отвлекались ни на что. Надо успеть до начала представления. То, что здесь будет ад, было понятно уже сейчас. Хлопья снега, мгновенно проносившиеся мимо укрытия, слились в один сплошной белый поток. Ветер был уже настолько силен, что подхватывал и уносил разваливавшиеся куски грунта, которые сбрасывали Кротов и Лея.

— Полковник, подстрахуйте меня. Надо набрать воды. Черт знает, сколько мы просидим в этой норе.

Он протянул ей кольцо с вытягивающейся из контейнера паутиной, достал из контейнера свернутую флягу и выглянул наружу. Лицо мгновенно залепило мокрым снегом. Кротов набрал воздуха и... нырнул в мутную круговерть. Ветер срывал его и пытался утащить. Почти вслепую, он спустился к реке. Коснувшись воды, канистра мгновенно развернулась и застыла. Кротов с усилием утопил её. Вода на фоне окружающего гула неслышно забулькала, наполняя емкость.

Он подергал за паутину. Та напряглась. Сергей пополз, держа флягу в одной руке.

— Успел, — он завалился на заснеженный пол импровизированного убежища. — Еще бы немного, и выйти уже нельзя.

— Похоже на то, — ответила Лея. — Давай не расслабляйся. Еще пороем. Чем глубже закопаемся, тем больше шансов.

И они снова взялись за ножи.

— Все. Надо закрываться. А то набьет к нам сюда снега, не вздохнем.

Он вытянул паутину и стал прикреплять её между нижним каменным основанием и каменным козырьком сверху. Для возведения этой стены он отступил он края ямы сантиметров десять. Для выброски земли он оставил небольшой проем.

— А почему не снаружи? — спросила полковник.

— Снег будет скапливаться на паутине и прессоваться, сделает нам снежную стену. Если снаружи, то ветром будет срывать.

Только когда невозможно стало выбрасывать землю наружу — стена несущегося снега снаружи стала плотной и почти твердой — они перестали копать. Последним штрихом Кротов выкопал в углу яму. На вопросительный взгляд Леи он смущенно буркнул:

— Для отходов.

— А, понятно, — сообразила она.

Сергей огляделся, помещение получилось вполне приличным. У импровизированной стены из паутины можно было стоять почти в рост. Потом потолок снижался. У противоположной стены место было только чтобы лежать. Он расстелил посредине палатку и вывалил на неё содержимое ранца.

— Полковник, давайте посмотрим, что у нас есть и прикинем, как жить будем.

Она присела рядом. Вытащила и положила на край пластика свой "секретный" вибронож.

— Больше у меня ничего нет. Все забрали при обыске.

— Да, хреново, — Сергей разглядывал кучу вещей, непонятно как вмещавшихся в ранец. — Вместо оружия нам бы сейчас пару комплектов аккумуляторов.

Он отложил в сторону кассету с плоскими квадратиками аккумуляторов. О комфортной жизни можно забыть.

Главный расход энергии идет на поддержание тепла в бронике, остальные функции минимум три дня использоваться не будут.

— Что задумался? При боевой работе одна батарея — примерно одни сутки. Тут мы можем протянуть трое-четверо. Делим твой запас на два. Десять штук — по пять на одного — пятнадцать суток. Выживем.

У Кротова в уме был свой расклад. Наученный горьким опытом Афганистана, он знал, что помощь скорее запоздает, чем придет раньше. Ладно, посмотрим на расход после первого дня.

— Еду придется тоже ограничить.

— Да. Но не забывай про "жареное мясо". С ними можно протянуть очень долго.

Сергей еще ни разу не пользовался таблетками выживания, так называемым "жареным мясом". Их так называли за абсолютную безвкусность. Они как раз были рассчитаны на такой случай.

Кротов поднял и посмотрел контейнер с таблетками — десять штук. Ну, что ж, другого все равно нет.

— Перекусим? Или сразу спать?

Лея подумала.

— Давай поедим нормально последний раз. Потом сутками спать будем.

Сергей поставил палатку к стене под самый срез потолка.

— Ложитесь, полковник. Я тут на земле прилягу.

— Рядовой Кротов!

— Я! — вытянулся Сергей.

— Спать будем вместе. Теплоизоляция палатки почти идеальная. Снимаем броню и экономим энергию. Понял?

— Так точно! — неожиданно закашлявшись, ответил землянин.

Ни капли не стесняясь, Рейнис разделась и скользнула в палатку. Кротов заметил обтянутую серой майкой высокую, нисколько не отвисшую грудь. Кровь прилила у него к голове и еще к некоторым местам. Он опустил голову, чтобы не глядеть на женщину, и тоже разделся. Потом сделал пару глубоких вздохов, как делал это перед прыжком из космоса, и полез в палатку.

Осторожно, стараясь не коснуться Леи, он вытянулся и вдохнул. Аромат разгоряченного женского тела будоражил молодой организм. 'Надо думать о том, как будем выбираться отсюда', — попытался он задавить греховные мысли. Но этого ему не дали — Лея навалилась на него грудью и, протянув руку, опустила стенку палатки. Потом схватила обеими руками его голову и впилась губами в губы. Кротов поплыл.

* * *

Ранза сидела за столом в столовой бункера. Напротив, угрюмо уставившись в тарелку, сидел Зорис. Ранза, еще когда шли сюда под конвоем "сопротивления", попыталась заговорить с ним, но тот выругался и демонстративно отвернулся от неё. Она понимала, что будь на его месте, повела бы себя еще хуже — наверняка, постаралась бы убить предателя.

Но, делать нечего, надо каким-то образом достучаться до него, чтобы он понял — она никого не предавала.

Ранза тихо начала говорить, не обращая внимания на Колье и словно разговаривая сама с собой.

Вспоминая своих родителей, она всегда вспоминала проводы. Были, конечно, и встречи, когда загоревшие веселые отец и мать, вырывая её друг у друга, наперебой целовали и заваливали экзотическими подарками. Но больше запомнились именно отъезды. Побыв дома месяц, другой родители становились все более скучными, и Ранза безошибочно чувствовала, что скоро ей опять оставаться с бабушкой.

И отец, и мать были биологами и специализировались на палеобиологии. Изучали всяких тварей, давно исчезнувших с планет. Она знала, что они её любят. Она видела это по виноватому виду матери, слезинкам в уголках её глаз и срывающемуся голосу отца каждый раз, во время очередного расставания в космопорту.

Однако, в последнее время перед гибелью, они перестали летать на другие планеты — что-то интересное нашли здесь, на Тарантосе. Как поняла повзрослевшая Ранза, их исследования здесь были полуофициальными. Они что-то скрывали — часто говорили ей, что едут отдыхать, но по возвращении привозили кучу коробок и, запершись внизу, в лаборатории, целыми днями не появлялись наверх.

Частое отсутствие родителей закрепило то, что в девочке было заложено с рождения — твердость характера. Она уже с раннего детства могла настоять на своем. Бабушка почувствовала это в полной мере.

Однажды, не выдержав одиночества — она была в том возрасте, когда нужно ухо матери, чтобы было кому рассказать о том, что мир вокруг, это такая гадость — она поставила родителей перед выбором: или их работа, или она! Если дочь им не нужна, она найдет, где жить! Наученные горьким опытом противостояния с Ранзой, в котором они всегда терпели поражение, родные сдались. Мать с отцом посоветовались, и отец позвал девочку в лабораторию.

В раннем детстве она часто бывала там. Помнила кучу приборов, голограммы каких-то странных животных и даже несколько скелетов. Но, став подростком, она, назло родителям, ни разу не подошла к двери, отделяющей её от любимых.

Внизу все осталось почти также, как было много лет назад. Единственно, добавился новый коммуникатор, и почти все пространство заняли блестящие металлические ящики с электронными замками.

Её усадили в старое кресло у стола, выглядевшее лишним в этом царстве прямых линий. Ранза знала, что кресло было подарком дяди. В детстве она очень любила сидеть в нем. Она, точно, как тогда, забралась с ногами в удобные мягкие подушки старинной мебели и приготовилась слушать. Заранее настроившись на отрицание, она с недоверчивой миной смотрела на родителей. Они тоже переглядывались, не зная кому начать. Наконец, отец решился. Так Ранза услышала "сказку" про Тарантос.

Начал отец издалека, и Ранза не запомнила начало. Но, постепенно, вслушиваясь в перебиваемый и дополняемый матерью рассказ отца, она заинтересовалась. Так она впервые узнала, что история Тарантоса совсем не похожа на ту, что преподносится в обязательном курсе гражданина.

— Да мне плевать на твой Тарантос! — неожиданно прервал её рассказ Зорис. — Они Нору убили, а ты...

Он замолчал, поник, словно из него выпустили воздух, и опять уставился в свою тарелку. Ранза грустно посмотрела на него, никак не прореагировав на замечание, и продолжила свои воспоминания.

На одной из планет Приграничья нашли вмороженное в лед тело инопланетника. Родителей, как специалистов пригласили туда. С этого все и началось. Родители, видя недоверие девочки, старались не затягивать рассказ и сообщить ей только основное. Это потом она понемногу узнавала про их опасные приключения. А в тот раз ей сказали главное — Империя, да и вообще все Цивилизованные Миры и инопланетники, известные сейчас, отнюдь не первые расы, населявшие окружающий космос.

Ранза уже слышала про предтеч и сморщила нос, показывая, что они ничем её не удивили. Но это было впереди. Отец включил голограмму. Она вздрогнула — посреди комнаты возник огромный лохматый зверь. Он, как человек, стоял на двух ногах и настороженно водил вокруг горящими глазами. Под шкурой перекатывались мощные мускулы. Видно было, что он готов броситься на жертву в любой момент. Девочка даже забыла на мгновение, что это голограмма.

— Знаешь кто это? — спросил отец.

— Рахофтар!

— Молодец! Я не сомневался, что ты хорошая ученица. А вот это кто?

Голограмма погасла, и возникла новая. Тот же зверь опять стоял и оглядывал комнату.

— Вы что, издеваетесь? Рахофтар!

— Нет, это инопланетник, найденный на новой планете в приграничье.

Ранза удивилась, но не стала показывать этого. Она была в том возрасте, когда кажется, что все тайны мира она уже познала, и с этим ощущением придется печально брести до конца жизни.

— Папа, я уже знаю про многообразие живых форм и про возможность повторения в этом мире. Каким образом эти звери относятся к нашим отношениям?

Отец не нашелся, что ответить. Вмешалась мать.

— Ранза, выслушай до конца и тогда поймешь, что все очень серьезно. Очень.

При первом обследовании тела инопланетника они тоже сразу подумали о том, что это совпадение — похожесть разумного на зверя с родной планеты. То, что это разумный, сомнений не было — в нескольких километрах нашли поврежденный космический корабль, эргономика которого совпадала с анатомией найденного тела. Корабль, правда, родителям показали только на голограмме. Его тотчас забрало под свою юрисдикцию МРОБ.

Родители провели обычные исследования, взяв образцы ткани тела. Здесь их ждал сюрприз — инопланетника нельзя было по всем человеческим канонам назвать мертвым — все клетки организма были живы. Когда их отогрели и ввели питание, они ожили и через некоторое время начали делиться. Но что-то безвозвратно было утеряно в деятельности мозга. Хотя его клетки тоже ожили, но электрической активности так и не началось, поэтому, палеобиологов заменили обычные биологи, и родители отправились домой, прихватив с собой кое-какие образцы. Заинтригованные сходством пришельца с хищником с родной планеты, они решили сравнить образцы ткани организма одного и другого. Благо, лаборатория своя. Когда прибыли заказанные в центре естественной истории образцы ткани рахофтара, они приступили к исследованиям. Про технологию Ранзе рассказывать не стали, сразу дав результат.

Она уже догадалась, к чему её ведут, и оказалась права. Клетки, взятые у существа, многие тысячи лет пролежавшего во льдах необитаемой планеты, и клетки зверя, взятые у животного несколько десятилетий назад, оказались идентичными. Ни по каким законам такого совпадения быть не могло. Это даже Ранза поняла.

Родители решили посмотреть на живой экземпляр зверя. Для этого им и надо отправиться в отдаленный район планеты, поскольку только там еще возможна встреча с этим хищником. Отец, рассказывая об этом, лишь мельком упомянул о непонятных играх официальных лиц, как только речь заходила о рахофтаре. Не говоря уже о военных, в чьей зоне ответственности находился данный район.

Все это Зорис выслушал, так и не подняв глаз. И лишь когда Ранза начала объяснять, что произошло здесь, он поднял голову и посмотрел на неё.

Ранза до сих пор не понимала, как это произошло. Она сидела на небольшом взгорочке между деревьев, система мимикрии броника была включена и позволила ей слиться с окружающим ландшафтом. Метрах в десяти сзади, в яме, спали Рейнис и Зорис. С вывешенных по периметру "мух" шло чистое изображение. Усиливающийся ветер скидывал с крон накопившийся снег. Других звуков, кроме гула ветра и шума падающих снежных масс, не было.

Вдруг она услышала мамин голос.

— Ранза, девочка моя!

Крик вскочила. Поводя стволом игольника вслед за взглядом, она осмотрелась — никого. В это время одна из камер подала сигнал тревоги. Изображение зарябило, в наушниках на несколько секунд зашумело, и все восстановилось. Но за эти мгновения картинка изменилась. Прямо перед камерой лежала мама. Ранза хорошо помнила ту голограмму из заключения о гибели родителей — мама лежала точно так же. Где-то рядом должен быть отец.

В это время мать приподнялась. Камера увеличила изображение. Мертвое белое лицо пустыми глазами смотрело прямо на неё. Ранза вздрогнула.

Опять зарябило, зашумело, и картинка изменилась — лицо матери ожило, полный боли взгляд парализовал девушку. Губы матери задрожали:

— Доченька, помоги...

'С ума схожу', — мелькнуло в голове, но она уже бежала туда. Закинув за спину игольник, она кинулась к матери.

Выскочив из-за деревьев, Ранза от неожиданности упала на колени, запутавшимися руками попыталась выдернуть игольник из-за спины. Вместо лежавшей родной фигурки перед ней вырос огромный зверь. В один прыжок он подскочил к девушке и вырвал из рук оружие.

— Сергей! Помоги! — неожиданно для себя закричала Ранза.

Зверь наклонился почти к лицу и маминым голосом прошептал:

— Успокойся, Ранза. Все хорошо.

Крик оглушено замолчала. Это был он! Тот, о ком рассказывали родители.

— Я все знаю про тебя. Я расскажу тебе про твоих родных. Они были очень хорошие люди.

Из-за спины рахофтара вышел человек в бронекостюме с игольником в руках. Он опустил щиток шлема: грубое загорелое лицо, лицо солдата или космического торговца, но глаза были совсем другие — грустные и понимающие. 'Похож на дядю', — машинально отметила Ранза.

— Смотри.

На снегу появилась голограмма: живые родители с веселыми лицами о чем-то разговаривали со стоявшим сейчас перед ней человеком; тут же было еще несколько, немного в стороне стоял рахофтар; мама и папа по очереди обнялись со всеми, даже со зверем, ему для этого пришлось наклониться: потом развернулись и пошли в лес, на ходу мама обернулась и помахала рукой оставшимся.

— Это запись их последнего визита к нам.

Женский голос вырвал Ранзу из оцепенения. Рядом появилась еще фигура. Женщина. Она тоже опустила маску. Довольно молодая. В её руках оружия не было, но на поясе висел бластер. Гражданская модель. 'Эта точно не из военных', — подумала Крик.

— Позже ты сможешь посмотреть все записи с ними.

В разговор опять вступил мужчина.

— Ранза, мы не хотим никого убивать. Постарайся уговорить своих товарищей сдаться, и никто не пострадает. Ты же видишь, что мы друзья твоих родителей.

В душе девушки боролись сомнения: 'Они заманили меня каким-то хитрым трюком. Но родители им доверяли. Они убили Нору, но не тронули меня и не хотят убивать остальных. Что же делать?' Она решилась:

— Дайте игольник!

Мужчина кивнул рахофтару, и тот протянул болтавшееся на фиолетовом когте оружие. 'Даже не подумали разряжать', — отметила Крик.

— Зачем убили Нору?

— Это трагическая случайность. Брюнге молод и запаниковал, но его можно понять — нас много раз пытались убить. Ты все узнаешь, когда придем в убежище.

— Хорошо. Пойдемте. Я вам верю.

— Вот и все, — Ранза посмотрела на Колье. — Остальное ты знаешь. Скоро нам все расскажут.

Зорис тоже поднял взгляд.

— Она любила меня. Никто не знал.

Он как будто и не слышал, о чем она сейчас рассказывала.

Ранза замолчала. Пусть переварит. Она тоже переживала. Хотела не переживать, но не могла это сделать. 'Сергей! Как он там, в лесу? Он хоть понимает, что такое баззарис?' Пленившие их, ничего не могли сказать о нем, хотя они знали про его присутствие, потому что в самом начале сами спросили про него.

Она вспомнила их первую встречу. В коридоре казармы, когда она пыталась построить девчонок, сзади раздался голос, который она не слышала уже так давно. Бланк! Она резко оглянулась — это был не он. Незнакомый парень в новенькой курсантской форме. Ранза растерялась и от этого ответила на его добродушную подковырку грубостью. И потом, как только он заговаривал с ней, и она слышала родной голос, она, сама того не желая, начинала грубить. Это было нечестно — Бланка не было, а голос его постоянно был рядом. Она понимала, что это сумасшествие думать подобное, но не могла с собой справиться. Как он смел забрать голос её любимого?

Её постоянно тянуло к землянину. Она пыталась настроить себя против него и сначала, когда она услышала его историю, ей это почти удалось. Инопланетник, да еще шпион МРОБовский. Но потом, в ежедневном постоянном общении, её построенное с таким трудом предубеждение, растаяло как дым. Какие бы не были у него взаимоотношения с Министерством, он совсем не походил на шпиона.

Кротов, находясь среди курсантов, все равно оставался как бы за невидимой прозрачной пленкой. Что-то эфемерное, чего она никак не могла уловить, отделяло его от всех окружающих. Ранза заметила, что подобное чувствуют все, кто сильнее, кто слабей. По практике она знала, что любого, отличающегося чем-то, в армейском коллективе не любят и бессознательно начинают травить, подгоняя под общую линейку. С Кротовым так не получилось. Он быстро, не считаясь с авторитетами, поставил всех на место. Наоборот, теперь он вызывал желание стать с ним ближе. Ровное товарищеское отношение ко всем, неприятие несправедливости и, главное — ощущение надежности, то про что в армии говорят — с ним я согласен в любой бой.

Видя, как курсанты тянутся к нему, она злилась, сначала не понимая почему. Но однажды до неё дошло, что она просто ревнует. С первого дня, когда она услышала голос Бланка из уст Кротова, она невольно связала себя с ним. Из-за этого она еще больше старалась отдалиться от землянина. Заколдованный круг. Тем более, женским чутьем она чуяла, что нравится ему.

Незаметно его образ наложился на образ Бланка и слился в её сознании в одно целое. Она едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею, когда отделения встретились на берегу. И сейчас её грызла тревога. Как не убеждай себя, что это просто переживание за своего курсанта, надо признавать правду — она опять втрескалась! Дракон! Ну как это может быть, Бланк до сих пор числится в списке пропавших без вести, а не погибших, а она...

Ранза нервно вздохнула. Успокойся, он везучий — сам не раз говорил это, он выкрутится. А вот насчет Рейнис такой надежды не было. Без шлема, без запасных батарей, без оружия — похоже, она обречена. Но, как ни пыталась Ранза заставить себя думать о ней с такой же тревогой, ничего не получалось. Почему-то на память приходили слова самой Леи — вы теперь в армии и будьте готовы ко всему, даже смерти.

Что-то долго нет хозяев. Что они там решают? Ранза понимала — то, что их оставили одних, совсем не значит, что за ними не наблюдают. Наверняка, камеры фиксируют любое их слово и движение. Это нормально, она бы тоже так поступила. Но то, что ей оставили оружие, говорило о многом. Она очень хотела услышать дальнейший рассказ о родителях. Сейчас она очень жалела, что в свое время так и не заинтересовалась судьбой этого пришельца-рахофтара — сейчас бы знала, что от него ждать.

Но, как ни интересен был рассказ о родителях, сначала она хотела все узнать о Сергее. Откуда они узнали о нем?

Похоже, Зориса тоже изматывала неизвестность. Он мрачно пробормотал:

— Они, эти, — он не знал, как назвать хозяев. — Забыли про нас?

Наконец, дверь в углу отъехала в сторону. 'Бронеплита, — заметила Ранза. — Ничего себе, убежище построено в расчете на военные действия. Как они умудрились сделать такое незаметно на этой просвечиваемой насквозь планете, где, куда не плюнь, то охрана, то МРОБ, то армейская контрразведка'.

Появились старые знакомые — женщина и пожилой мужчина. Он очень напоминал дядю — сухопарый, загорелый, седой. И вел себя так же. Экономные движения и короткие, немногословные фразы. И та же привычка к тому, что все должны его слушать. 'Бывший офицер', — сразу решила Ранза. Тут она увидела то, что окончательно убедило её, что дядя и этот человек — одного поля ягоды. На левом плече потертого армейского комбинезона светилась эмблема "Сопротивления".

Женщина была старше Ранзы лет на десять. На ней был обычный гражданский технический комбинезон. Выглядела она очень усталой.

— Поели? — ласково спросила она.

— Поели, — быстро ответила Крик и перешла в наступление. — Я думаю, пришло время рассказать нам все.

Мужчина усмехнулся:

— Ну, все вам рановато, но главное расскажем. Задавайте вопросы!

Ранза только открыла рот, но её опередил Колье.

— Зачем вы убили Нору? Что она вам сделала?

Женщина сочувственно посмотрела на него, боль в её глазах была искренней.

— Это очень печально...

Отставник перебил её:

— Это трагическая ошибка. Мы признаем вину. Стрелявший подвергнется наказанию. Больше прошу об этом не говорить.

Зорис закусил губу и демонстративно отвернулся. Женщина опять печально посмотрела на него, но ничего не сказала. Потом повернулась к Ранзе:

— Меня зовут Горан. Тебя, я знаю — Ранза. Спрашивай, что смогу расскажу.

— Что-нибудь новое появилось про того нашего человека, про которого вы спрашивали в начале?

Хозяева переглянулись.

— Нет. Ничего нового. Мы знаем, что он есть и все. И, кроме того, мы тоже хотели бы поговорить о нем. Он нас очень интересует.

И по голосу, и по поведению было видно, что это действительно так. Что же Кротов успел натворить? Почему им он интереснее нас?

* * *

Кротов осторожно убрал с груди женскую руку и выполз из палатки. Заведенный еще в детстве внутренний будильник продолжал работать, заставляя открывать глаза в одно и то же время. Убедившись, что Рейнис спит, он пошел на отхожую яму в углу. За эти несколько дней он так и не привык к тому, что нужду приходится справлять в присутствии дамы. Поэтому старался делать все очень тихо. В отличие от него, Лея нисколько не смущалась.

Дни тянулись бесконечно. Он уже свыкся с неумолчным гулом за паутинно-снежной стеной. Единственным развлечением для них оставался секс. Лея оказалась такой опытной любовницей, что Сергей за эти дни поднял свою квалификацию в этом вопросе сразу на порядок. Сначала он только широко открывал глаза и краснел от предложенных ей способов и поз, но постепенно привык.

'Вот стерва, — восхищенно думал он, — ей уроки секса давать надо — озолотится'. То, что он испытывал, занимаясь этим с Рейнис, было не похоже на ощущения, которые он испытал с Джерези, и уж совсем не похоже на первые опыты с земными девчонками.

Днями, когда они, перекусив разделенным на двоих пайком, опять залезали в палатку, полковник просила рассказать его о Земле и о Зорне. Незаметно для себя он рассказал ей почти все. Обошел только финал эпопеи на Тарне. Чувствуя, что это вообще никому рассказывать не надо. В ответ он попытался расспрашивать Лею о её жизни. Та отвечала скупо, но по этим отрывочным данным он составил себе картину её жизненного пути.

Во-первых, он с удивлением узнал, что Рейнис, как и Ранза, уроженка Тарантоса. Жизнь её, казалось, состояла только из службы. Почти все рассказы были об армии, а это Кротову было совсем не интересно. Дни были тягучими и медленными. Сон, секс и разговоры — это единственное, что оставалось им. Поэтому, в конце концов, они все больше открывались друг другу. Так, постепенно, он понял, что полковник — патриотка своей планеты и патриотка Академии, причем воинствующая — Академию и Тарантос она считала одним целым.

Кротову роль Академии в развитии Тарантоса была не интересна, но, почувствовав, что это бзик Леи, он частенько поддразнивал её, говоря, что планета могла бы развиваться без армии. Потом посмеиваясь, выслушивал гневную тираду о том, что планета так бы и осталась заштатной и никому не известной, если бы не Академия. Однажды, она в сердцах выдала ему:

— Ты совсем как те дурачки из "Сопротивления"!

Так Сергей впервые узнал об этой организации. Сначала он оставил информацию без внимания, но, когда однажды он упомянул слово "сопротивление", и Рейнис с ходу взвилась, он заинтересовался. В коммуникаторе информации было совсем мало. Полулегальная пацифистская организация на планете Тарантос, выступающая за демилитаризацию планеты. Связаться с информаторием он не мог, так что приходилось полагаться только на рассказ Леи.

* * *

— Как вы думаете, у него есть шанс?

Видно, в голосе Ранзы промелькнуло что-то личное — оба, и мужчина, и женщина посмотрели на неё с сочувствием.

— Если он не дурак, то шанс всегда есть. У него ведь стандартный броник?

Отставник вопросительно посмотрел на Крик. Та кивнула.

— Нет, он не дурак, наоборот.

— Значит сообразит. А вот насчет этой стервы прогноз неутешительный. Наверняка сдохнет.

В голосе мужчины тоже прозвучало личное, и тут уже Ранза удивленно посмотрела на него.

— Она ведь думала, что вы настоящие враги.

— Она не думала. Она знает. И если бы её привели сюда, ей бы не поздоровилось!

— Вы что, знаете её?

— Очень хорошо! Тварь, каких мало!

Военный не выбирал слов. Похоже, они действительно встречались. Горан попыталась успокоить его:

— Ребер, остынь, пожалуйста. Боги уже наказали её. Не забывай — у неё ни шлема, ни запасных аккумуляторов, ни пищи. Она в любом случае погибнет.

— Туда ей и дорога!

Разозлившийся ветеран поднялся и, больше не говоря ни слова, ушел.

— Не обижайтесь на него, — попробовала разрядить обстановку Горан. — Ему действительно есть за что ненавидеть полковника Лею Рейнис.

'Они всех нас знают, — Ранза растерялась. — Ладно, одно совпадение, что знают моих родителей, но то, что и полковника... да, настоящая жизнь гораздо запутаннее любого голофильма'.

— А нельзя сейчас выйти, поискать нашего человека? У вас же есть какая-то техника?

Женщина опять печально улыбнулась наивности Ранзы.

— Ты ведь местная? Зачем спрашиваешь?

— Я всю жизнь провела в умеренных широтах. Баззарис только в головизоре видела.

— Смотри.

Горан включила большой обзорный экран, висевший на дальней стене. Ничего не видно, сплошная муть. Ранза даже подумала сначала, что это помехи.

— Видишь? Это обзорные камеры наверху. Там сейчас шагу не ступишь, унесет.

Ранза смирилась.

— Ты не переживай, если, как ты говоришь, твой дружок сообразительный, он придумает, как переждать ураган.

— Он мне не дружок, — буркнула девушка.

— Да? — удивилась Горан. — А мне показалось...

Угрюмый Зорис так и промолчал все это время. 'Как он изменился, — подумала Ранза, — куда делось его постоянная веселость?'

— Ты не хочешь что-нибудь узнать?

Колье отрицательно помотал головой.

— Ладно. Тогда расскажите о моих родителях и, вообще, обо всем, что здесь происходит.

— Слушай. Что могу, расскажу.

— Это укрытие — это старая база ученых, изучавших феномен рахофтара. В последние годы, когда к нам присоединились люди из "Сопротивления", её укрепили и сделали более защищенной. Среди них много военных специалистов.

"Да, я-то уж это знаю", — подумала Ранза.

— Ну, а я — одна из немногих, оставшихся в живых, изучавших рахофтара.

— В смысле? — Ранзе очень не понравились последние слова. — Что, все умерли? Почему оставшаяся в живых?

Горан удивленно посмотрела на капрала. Потом, видимо, сообразив,

— Я забыла. Ты, наверное, даже настоящей причины смерти своих родителей не знаешь?

— Сорвались в пропасть. Кстати где-то в этих краях.

— Бедная девочка, — грустный взгляд остановился на ней. — Их убили. Как и еще почти десять человек других исследователей.

— Вы что тут мне врете! — Ранза вскочила. — Я сама видела официальное заключение. И голограмму с места падения.

— Все, все. Успокойся. Тут мы начинаем лезть в тайны политики Тарантоса, о чем знать тебе совсем не нужно, если не хочешь быть отверженной, как мы. Я и так сказала тебе слишком много.

Услышав такое, очнулся даже ушедший в себя Зорис.

— Рассказывайте, что за тайны?

— Нет. Этого вам знать не надо, — повторила она. — Иначе вы не сможете вернуться в нормальную жизнь. Вас уничтожат.

Видя, что Ранза порывается еще что-то сказать, Горан жестом остановила её.

— Расскажу про родителей. Знаешь ты или нет, что несколько лет назад они захотели, на собственный страх и риск, проверить одну свою гипотезу, связанную с существованием рахофтара?

— Знаю.

— Не буду говорить о Древнем — так мы называем рахофтара — иначе увлекусь и буду рассказывать до утра. Родители, заинтересовавшись этой проблемой, не могли не появиться здесь. Мы были официальным центром по изучению зверя. Встречался он уже только тут, в этом богом забытом месте. В других — его не видели уже многие десятилетия. Тогда никто не думал, что это совсем не зверь. С появлением твоих родных здесь все и начало меняться.

То, что происходило здесь, вам не интересно, это работа ученых. Но то, что это могло перевернуть все в развитии Тарантоса — это точно.

Тогда и начались эти странные смерти: биологи и электронщики, работавшие здесь, один за другим погибали. Так случилось и с твоими родными. Я их хорошо знала, и Ильму, и Сангара — очень хорошие люди, настоящие ученые.

Официального закрытия базы так и не было. По мере исчезновения ученых о нас стали забывать. Плохая репутация проклятого места тоже сделала свое дело. Многие просто побоялись связываться с "проклятым" направлением.

Кто-то очень могущественный играет против нас. Я думаю, что если бы не ребята из "сопротивления", то базу давно бы взорвали, а мы, последние оставшиеся здесь, были бы мертвы.

— Что за страшилку вы мне тут рассказываете? — Ранза не поверила ни одному слову. — На планете куча ведомств, которые в момент заинтересовались бы вереницей смертей: и полиция, и Охрана, и военная контрразведка, и, конечно, МРОБ. Тарантос, наверное, самая безопасная планета в этом смысле. Здесь страшнее драк курсантов ничего не бывает!

— Я не буду спорить. Когда-то я тоже была уверена в этом. Твоих родителей спасатели действительно нашли на дне ущелья. Только зачем они оказались там? Об этом тебе никто не сказал?

— Почему? Они путешествовали.

— Включи голову! Они приезжали сюда не путешествовать, а работать. Ты же говоришь, что знаешь об этом!

Ранза задумалась. А Горан продолжала убивать её.

— В тот раз они ушли на площадку посадки. Ради безопасности, флаеры мы никогда не принимаем рядом с базой, чтобы, если что, успеть подготовиться.

Ранза попробовала еще раз возразить.

— Да неужели вы думаете, что за все это время те, кто хочет вас уничтожить, не нашел бы вас?

— Я думаю, что нашел бы и уже, похоже, нашел, раз здесь появилась эта женщина. Но...

Что она хотела сказать, Крик так и не узнала — в помещение вошел мужчина в медицинском белом комбинезоне.

— Горан, ты нужна нам! Быстрей!

Та вскочила и, почти бегом, двинулась за ним.

Курсанты остались одни.

* * *

На шестой день, проснувшись, Кротов привычно выскользнул из объятий Леи и замер — что-то было не так. Он не сразу понял, что это. Наконец сообразил. Привычный самолетный гул за стеной изменился. Стихает, что ли? Сергей стоял, боясь обрадоваться по-настоящему. Мало того, что рев ослаб, он теперь часто прерывался. 'Порывы, как в начале', — подумал землянин.

Паутинно-снежная стена давно не прогибалась под порывами урагана. Набившийся снег спрессовался до состояния камня. Сергей быстро сделал зарядку и проглотил свою долю утреннего пайка. Он постоянно прислушивался к тому, что происходило за стеной. Больше он не сомневался — баззарис теряет силы.

Это подтвердила и проснувшаяся Рейнис. Через четыре часа после скудного обеда Кротов не выдержал:

— Я попробую выглянуть.

Полковник промолчала. Сергей понял — решай сам. Он достал нож и стал срезать фирн между волокон в углу проема. Просунув руку в тоннельчик, Кротов улыбнулся — сильный ветер. Но это просто ветер, уже даже не ураган.

— Что там?

Рейнис перестала делать вид, что спит, и подошла к нему. Сергей поднял руку с коммуникатором. По экрану бежали цифры с метеоданными.

— Отлично! — не сдержалась она. — К вечеру можно будет попробовать выйти и осмотреться.

Кротов не мог уже лежать. Он перечитал все, что нашел в памяти комма о местной природе, о баззарисе, и перешел к чтению инструкций по пользованию различной техникой. 'Тьфу, — мысленно сплюнул он, — какую ерунду я читаю'.

Он привычно задумался о том, что сейчас происходит с другими курсантами. Успел взвод эвакуироваться до удара баззариса? Или тоже лежат сейчас где-нибудь в снегу? Про Ранзу он старался не думать — после рассказа Рейнис о её предательстве он оставил все до встречи с девушкой. То, что это произойдет, он нисколько не сомневался. Сергей никуда не уйдет, пока не увидит Ранзу и Зориса. Ну а Лея, та просто рвалась на эту непонятную базу. За эти дни Кротов это хорошо понял. И еще он понял, что её интересуют там совсем не курсанты. Червячок сомнения в искренности Рейнис вновь зашевелился.

Время от времени он вставал и проверял, что там снаружи. Баззарис отдал все силы в борьбе с холодным воздухом гор, и лишь последние порывы пытались загнуть ладонь, когда Кротов просовывал руку в тоннель. Можно было сказать, что южный гость победил — зеленые цифры, бегущие по экранчику, показывали заметное повышение температуры. Скоро начнется бурное таяние снегов, и река поднимется сразу на много метров, разливаясь в низких местах по лесу.

За время вынужденного безделья, он прочитал и просмотрел все, имевшееся в памяти комма, об этом природном явлении. Баззарис возникал, когда огромные массы влажного теплого воздуха с экваториального океана прорывались в зиму горной страны. Эта ежегодная вакханалия приносила в этот район огромное количество снега, но тепло, приходившее с юга и на несколько дней овладевавшее этими местами, не давало долго полежать сырому теплому снегу. За те дни, пока победивший баззарис удерживал в районе плюсовую температуру, почти весь снег сходил. Этому помогали и дожди,сменявшие снег. Потом зима опять восстанавливала свои права, дожидаясь прихода обычной весны и лета.

Так что следующими их действиями, возможно, станет побег от наводнения.

— Что, сколько метров? — Рейнис тоже не выдержала. Услышав данные о скорости ветра, она скомандовала: — Вскрывай!

Кротов высунулся по пояс в прорезанную дыру и огляделся. Ветер нес редкие снежинки и, стихая, ронял их в поднявшуюся воду. Тепло. Было похоже на поздний апрель в родной тайге. То время, когда чувствуешь, что еще немного и ручьи зазвенят из-под потемневшего льдистого снега. Пора выбираться. Надо засечь скорость подъема воды. Сможем мы здесь заночевать или придется выбираться на берег?

Придется уходить — вода поднималась, что было заметно без всяких приборов. Кротов стоял на склоне и осторожно гнал летающую камеру над лесом. Снег стремительно проваливался. Во многих местах из сугробов уже показались темно-зеленые пятна. Рейнис встала рядом и вслух обозначила то, что он только что подумал.

— Смотри, куда нам двинуть. Здесь оставаться нельзя — зальет.

Она неприязненно посмотрела на рычащий внизу потемневший поток.

— С таким темпом снег за день-два сойдет, — Сергей поднял лицо к небу. На губах чувствовались первые мелкие дождинки. — Я за ранцем.

Он нырнул в надоевший схрон, быстро собрал и уложил вещи, оглядел яму и сморщился от запаха, который не смогли до конца уничтожить даже обеззараживающие таблетки. 'Все, прощай яма! А неплохо здесь было ночами, — улыбнулся он, — полковник в постели — это что-то!'

— Идти придется вдоль берега. В лесу не пройдем. Нам все равно идти к базе — я правильно понимаю?

— Конечно! Нам обязательно надо попасть в это логово! Еще раз тебе повторяю — там внутри убийцы. Я не хотела говорить об этом, но сейчас уже откладывать нельзя. Поверь мне на слово и выполняй приказ не задумываясь. Никаких переговоров с этими тварями! Их обязательно надо убить!

'Да что же это такое? Что за людоедское настроение?'Сергей тоже был готов поквитаться с убийцей Норы, но, не разговаривая, убить всех — это будем посмотреть. Любой приказ можно выполнить разными способами. Вслух он сказал то, что хотела услышать женщина.

— Есть, командир! Убьем всех! — но не смог удержаться и добавил. — А как с Ранзой?

— Валить!

Взглянув на него, Рейнис поняла, что переборщила.

— Если не удастся взять в плен.

— Понял, — ответил Сергей и первым выполз на кромку берега, с которого уже скатился снег.

Идти было неудобно, снег расквасил землю, и надо было постараться, чтобы не соскользнуть вниз, к реке. Камера улетела далеко вперед, почти на расстояние предельное для управления. Надо было беречь остатки аккумуляторов, поэтому "командирский глаз" поднимать не стали. В одном месте из чернеющей в снегу маленькой норки разбегались по окрестностям следы маленьких лапок. Пройдя некоторое время по поверхности, они опять исчезали в дырах в снегу. Кротов уже знал кто это — мелкие местные грызуны. Природа приспособилась к баззарису. Лежа в яме, Сергей прочитал, что и крупные звери пережидают неожиданную напасть, точно также, как они с Леей — прячутся в заранее облюбованных укрытиях. 'Скоро выйдут оголодавшие, — подумал землянин.— Еще одни на нашу голову. Наверное, маракагул или каруги не станут брезговать инопланетным мяском', — усмехнулся он.

— Стой! Сигналка!

Кротов, по привычке, сразу присел и закрутил головой; кругом все тот же снег, с проглядывающими стволами.

— Что будем делать?

Лея присела рядом.

— Если, как ты считаешь, — Сергей напомнил ей обсуждение в яме, — они нас убивать сразу не хотят, тогда надо пытаться нейтрализовать охранку и идти в логово. Засада, конечно, выгодней, но у нас нет ни запаса энергии, ни пищи. "Жареное мясо" — и то, всего несколько таблеток.

Он не ожидал, что так быстро закончится индивидуальный паек. Ежедневные многочасовые любовные игры вытягивали калории из организма еще сильнее, чем тренировки.

— Только учтите, полковник, — как только они встали на тропу, Сергей сразу вернулся к официальному тону в их отношениях и Рейнис приняла это как должное. — Я в прошлый раз не смог справиться с сигнальной сетью.

— Я помню, — задумчиво ответила она. — Я как-то уже встречалась с таким полем. Должна справиться.

— Тогда действуйте. Я покараулю.

Сергей встал, поправил игольник и осмотрелся: все тоже белое полотно с редкими темно-зелеными прорывами; внизу шумела, набирая силы, река. Импровизированная шапочка прикрывала голову, но на лицо капали мелкие дождинки. Сверху дождь, снизу снег — для Сергея это было вновинку.

— Кротов, у тебя есть еще новый аккумулятор?

— Последний.

— Давай. Броня при таких работах жрет кучу энергии, а у меня почти разрядился.

Землянин отдал последний квадратик. Теперь, если они не смогут где-нибудь разжиться новыми, через некоторое время броник станет обузой, а не спасением, так что действовать надо быстрее. 'Дракон! Плохо без связи. Мозг транспортника или информаторий базы взломал бы эту защиту за секунду. Эх, помню, прорывались мы на базу одной трансгалактической компании, вот это была охранка...'

Она оборвала воспоминания на полуслове.

— Готово! Учись курсант.

Сергей не видел ничего, чем тут можно было гордиться — всю работу делала электроника. На реальное боевое задание память и его бронекостюма набьют под завязку всякими программами. Непонятно только, зачем она подготовилась так в обычный полевой выход курсов первого года обучения. Или у неё это стандартная упаковка?

— Что, теперь нас не увидят?

— Да. Сейчас тебе тоже установим "ауру", но полноценной без шлема у тебя не получится. Голое тело спрятать от тепловизора не удастся. Поэтому я пойду одна.

— Какого хрена! — не удержался Сергей. — Может, все-таки, попробуем посидеть? Должны же они выйти. Или взвод уже вызвал помощь.

Ему очень не хотелось отпускать Лею одну, хотя он понимал, что сидеть и ждать можно до бесконечности. Но ресурсов для этого у них нет, а помощь Академии — это вообще рулетка, неизвестно даже, вышел ли сам взвод из-под удара баззариса.

Рейнис досадливо отмахнулась.

— Ерундой не майся. Времени нет. А ты меня только выдашь. Думаю, я смогу попасть внутрь. Если услышишь выстрелы, тогда терять нечего, беги и вали всех подряд.

Она протянула ему бластер.

— Держи. Давай мне игольник и все гранаты. Вдруг придется пробиваться.

Кротов отдал оружие. Достал кассету и демонстративно отломил одну гранату, сунул её обратно в передний контейнер, остальные протянул полковнику. Та промолчала. Но Сергей все равно пояснил:

— На всякий случай должно быть что-нибудь посерьезней лучевика.

— Понятно, все правильно, — рассеянно ответила Лея. Она уже вся была в будущем деле. — Итак, еще раз — потом разговаривать будет некогда — сейчас идем с тобой до черты, где заметим действие инфракрасных камер. Остаешься, выбираешь удобное место для атаки и ждешь. Я иду к входу и постараюсь попасть внутрь. Думаю, мне это удастся. Даже не думаю, а знаю. Если все нормально, я найду способ тебя предупредить. Но, на случай войны, ты уже понял. Действуй по обстоятельствам. Но ты обязательно должен отомстить за Нору — никто не может безнаказанно убивать спецназ!

'На хрена еще эти лозунги? Решение принято, надо выполнять'.— Сергей кивнул.

— Я все понял.

Полковник надвинула щиток. За мгновение до этого Кротов поймал краем глаза выражение лица и взгляд — даже поежился: 'Черт, не завидую я её врагам'. Лицо, искаженное злостью, сразу потеряло всю привлекательность. Глаза обещали такое, что Кротову захотелось сплюнуть от сглаза. 'Неужели, я спал с ней?! Да, такую лучше иметь на своей стороне'.

Полоса вдоль обрыва освобождалась от снега на глазах. Уже кое-где высунул из-под пожухшего, потемневшего снега свои жесткие вершинки железный кустарник. Рейнис показала, чтобы он отошел в сторону и обронила сквозь зубы:

— Теперь я первая.

Дождь, совсем недавно бывший дождичком, набирал силу от минуты к минуте. Полоса кромки берега, свободная от снега, расширялась в такой же прогрессии. Вода, льющаяся с небес, съедала посеревшее снежное покрывало. Первое дерево, вдруг вырвавшееся из снежного плена и взметнувшее вверх свою темно-зеленую крону, заставило Кротова вздрогнуть и выругаться, но, вскоре, он уже перестал обращать на них внимание, следя лишь за тем, чтобы шершавый ствол очередного очнувшегося великана случайно не зацепил его.

По мере того как проваливались и исчезали сугробы, Рейнис все больше забирала в лес. Наконец, она остановилась.

— Давай-ка посидим часок. Нужно чтобы снег еще больше сошел, тогда мне легче будет пробраться ко входу в бункер.

Вход в бункер! Кротов благоразумно промолчал, но теперь он уже больше не сомневался, что обо всем происходящем она знает гораздо больше, чем хочет показать. Полковник, похоже, не заметила своего прокола.

— Вон хорошее место.

Сергей остановился и показал на два мощных дерева, сцепившихся пышными кронами. Ветви переплелись в несколько рядов. Вода стекала по кожистым листьям, оставляя сухим пространство у стволов. Кротову уже изрядно надоела эта заливавшая глаза небесная влага. Он впервые пожалел, что отдал шлем Лее.

— Дели таблетку! — Скомандовала Рейнис. — Тянуть больше нечего. Если мы не сможем пробиться внутрь, одна таблетка нас все равно не спасет. А силы нам очень нужны.

Сергей не возражал. Тут она права. Он достал "жареное мясо" и, прямо в упаковке, разделил виброножом на две части. Отдал половинку полковнику, свою разжевал и проглотил. 'Ну и пакость, — привычно подумал он, — как будто кусок мела сжевал'. Подставил ладонь под ручеек, стекавший с кроны, и посмотрел на данные, засветившиеся на комме. Пить можно. Осторожно выхлебал воду из перчатки и подставил еще.

— Все. Пошли!

Лея скомандовала вовремя. Сергея уже начало тяготить это молчаливое безделье среди льющейся сверху уже сплошным потоком воды. 'Это самая быстрая весна из всех, которые я видел', — попробовал пошутить про себя Кротов, но веселья не получалось. Серые потоки со всех сторон навевали тоску. Мысль о том, что надо будет опять сидеть и ждать, вызывала активное неприятие.

'К черту сопли, — он отбросил мысли о дожде и слякоти, — здесь война'. Мысли о войне всегда помогали ему встряхнуться. Он сам удивлялся, как быстро боевая обстановка переделала его мировосприятие под себя. За каких-то два месяца в Афганистане он привык оценивать любое свое действие с позиции — а не убьют ли меня, когда я этим занимаюсь? Это была не трусость, заставлявшая иных всеми способами скрываться на складе или в медсанбате. Нет, это было неосознанное желание подогнать свое поведение под изменившиеся условия жизни и вполне осознанное желание выжить. Командир разведроты Филлипок очень быстро прочитал это в новеньком солдатике после случайного убийства разведчика-душмана, попавшего в его подразделение.

— Черт, Кротов, ты рожден для войны, — как-то заявил он. Непонятно, то ли хваля, то ли осуждая.

Идти пришлось совсем недолго. Лея остановилась, знаком показала Сергею — ко мне!

— Все, я вижу работу камер. Дальше иду одна. Ищи место и жди. Действуем так, как договаривались, — она оценивающе взглянула на него. Глаза за щитком сузились. — И не упусти не одного гада! Понял?

— Так точно!

Говорить больше не о чем. Рейнис шагнула в сторону и, вскоре, растворилась в мокрой серости. Сергей огляделся. К черту все. Надо найти, где посуше. Хотя в бронике было и тепло, и сухо, но лицо заливало. Шапочка из термоизоляции помогала, но глаза постоянно приходилось вытирать. Как обычно, в самый главный момент, он из-за этого пропустит что-нибудь из того, что нельзя упустить.

Он покрутился, выбрал дерево потолще — крона у него мощнее — и начал устраиваться. Опять пригодилась незаменимая палатка. Залазить в неё он не рискнул — не успеешь вовремя выскочить, когда придет пора действовать. Прикрепив один конец к бугристому стволу, он смастерил небольшой полог, который легко можно было откинуть. Включив маскировку палатки, Сергей скользнул под спасительный пластик.

Даже не смотря на коммуникатор, он знал — температура поднимается. Тепло. Снега уже почти не было, лишь кое-где спрятанные от дождя под деревьями умирали серые жухлые клочки. Только бугорок, образованный корнями дерева, был без воды. Все остальное пространство между деревьями было покрыто не успевавшей впитываться влагой, так что только грудь и голова у него находились на сухом. Остальное тело наполовину пряталось в мутной жиже. Многочисленные ручьи набивали себе русла, устремляясь к реке. 'Река уже точно вышла из берегов', — подумал землянин.

Вдруг он потерялся — ментальный удар был таким сильным, что Кротов растворился в эмоциях неведомого существа. И в тот же момент, сквозь вату глухоты, к нему пробился грохот взрыва. Узнавание и радость в этот раз были такими мощными, что Сергей тоже вспомнил: черные бархатистые стены сот со всех сторон и ощущение бесконечности. Это длилось всего секунду и тотчас исчезло, но за это мгновение он понял — тот, кто вызывал его, никогда не причинит ему зла — столько радости было в этом его узнавании, словно Сергей был его давно потерянным братом.

Взрыв! Сергей замотал головой, освобождаясь от наваждения. Взрыв прозвучал оттуда, куда ушла Лея. Сейчас это было главное! Что-то пошло не так. Не собирая палатку, Кротов выдернул из зажимов бластер и скользнул в сторону взрыва.

Начало смеркаться. Дождь, все завесивший своей пеленой, тоже съедал свет. 'Черт, без шлема в темноте мне придется хреново'. Кротов спешил, но бежать нельзя. Нарваться на иглу в его ближайшие планы совсем не входило. Быстрым шагом, стараясь постоянно быть прикрытым стволами деревьев, он двигался к месту взрыва. Идти пришлось недолго — минут через десять деревья кончились, открывая поляну с четырьмя невысокими холмами. Слишком правильная округлая форма и симметричное расположение — все говорило об искусственном происхождении холмов. С них уже смыло весь снег, и видно было почерневшую мокрую траву, оставшуюся с прошлого теплого сезона.

Сергей остановился на границе открытого места. Спрятавшись за стволом, он внимательно осмотрел поляну. Где произошел взрыв, было понятно сразу — в центре между холмов поднимался дымок. Но никакого движения не было. Что за дела? Может, Рейнис подорвалась на какой-нибудь ловушке? "Эх, сейчас бы отправить туда "муху". Черт, как я привык ко всяким камерам! — одернул себя Кротов. — Надо работать как на земле. Все равно, если следят — электроника меня уже давно ведет".

Сергей достал гранату, мельком глянул на значок взрыва. По умолчанию выставлено осколочное действие. Нормально, для встречного боя с пехотой. Ничего другого он тут не ожидал. Уничтожать технику или подрывать стену ему вряд ли придется. Не стал убирать обратно в контейнер, прилепил на броню, на живот справа — так быстрей всего сорвать и бросить. Загнал лучевик в зажим, проверил — выскакивает легко, выдерну мгновенно. 'Если меня будут ждать обычные люди, то явно в проходе между этими буграми. Надо сделать финт ушами'.

По привычке, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул: 'Все, пошел!'

Он, пригибаясь и петляя, чтобы сбить возможный прицел, рванул в центр холмов, к месту недавнего взрыва. Но, добежав до ближайшей покрытой травой полусферы, он свернул и, вместо того, чтобы нырнуть в проход, разбрызгиваягрязь, помчался на вершину холма. 'Только бы не скользануть! На хрен весь план испорчу'.

На вершине он плашмя рухнул на раскисшую землю. Падая, выдернул из зажима бластер и выставил его вперед. Внизу, прямо напротив Кротова, в основании холма чернел взорванный проход. 'Рейнис, — в этом он не сомневался, но понять, что произошло не смог. — Толстые бронированные двери граната вскрыть бы не смогла. Значит, их открыли естественным путем. Нет, совсем не зря она так уверенно говорила, что войдет. Дальше все понятно — когда вошла, взорвала механизм, чтобы не двери не закрылись. И мне сигнал'.

Выждав минуту и убедившись, что ничего не меняется, и никто из дверей выскакивать не собирается, он осторожно спустился с холма. Пробежав открытый участок, встал за косяком. Еще раз пожалев, что не может использовать электронные прибамбасы, присел на колени. Потом заглянул в проем. Если кто-то ожидал его, то наверняка на уровне роста, поэтому, пока сориентируется, у него есть секундный шанс. Мизерный, но есть.

Никого. Кротов перекатился вовнутрь помещения. Продолговатый тамбур что-то напоминал. 'Шлюзовая камера, — вспомнил Кротов. — На хрена здесь шлюзоваться? Планета кислородная'. Вторые двери тоже были раздвинуты, и покорежены. Взрыв произошел как раз внутри "предбанника". Сергей представил, что произошло: Рейнис, неизвестно как, но смогла войти в бункер без всякого препятствия; пройдя вторые двери камеры, бросила тут гранату и спокойно ушла дальше.

Он выглянул в коридор. Овальный проход закруглялся в обе стороны. Похоже, идет по кругу вдоль внешней стены бункера. Ширина — два человека разойдутся свободно. Вдоль внутренней стены овалы дверей. 'Ты посмотри, совсем нет прямых углов', — мимоходом отметил Сергей. Приятный ровный свет давала светящаяся полоса, тянувшаяся по всему потолку.

Вправо или влево? По таежной привычке шагнул вправо и двинулся вдоль внешней стены. Бластер он выставил перед собой. Палец на пусковой кнопке. В коридоре были слышны только его шаги. Спустя несколько минут, Кротов остановился. Если первые три двери были абсолютно одинаковы — овал чуть больше роста человека с подсветкой над полукруглой ручкой — то эта была гораздо шире и раздвигалась в две стороны. Сергей хотел, для начала, пройти по всему коридору — сомнений, что он был круговым, у него уже не было. Он уже почти двинулся, но пришлось остановиться — дверь с легким свистом разъехалась, и перед глазами Кротова возник человек. Ствол бластера, смотрел прямо в лицо.

'Не успею', — подумал Сергей, уклоняясь от черного зрачка ствола. В черно-белом оглохшем мире он схватил левой рукой ствол бластера и сразу закрутил его в сторону вниз. Правой, прямо зажатым в ладони лучевиком, нанес удар в живот противника. Кротов не ожидал такого эффекта: ноги человека оторвались от пола; он бы улетел назад в помещение, если бы землянин не держал его левой рукой. Изумленный Сергей выпустил ствол, и тело медленно упало на пол.

В этот момент начали возвращаться звуки и цвет. Кротов услышал грохот тела, со всего размаха завалившегося на бетонопластиковый пол. Сергей не обратил на это внимания и недоуменно разглядывал согнувшийся ствол бластера в своей руке: 'Это с какой же силой я ему врезал?'

Выбросив свое оружие, он присел, выкрутил из перчатки корчившегося человека его лучевик, мельком глянул индикатор батареи — полный заряд. Придерживая одной рукой лежавшего, быстро огляделся: помещение большое, похоже, столовая или конференц-зал; большую часть зала занимали столы и стулья; по стенам наклеены большие экраны обычных стереовизоров, сейчас они были выключены и поблескивали матовой серостью; в противоположной стене два выхода — один такой же большой как вход, с раздвижными створками, второй — обычная овальная дверь.

Убедившись, что человек на полу еще не скоро сможет стать опасен, Кротов быстро обошел зал. Не спрятался ли кто еще? Никого. Он вернулся к незадачливому нападавшему. 'Заберу шлем, — решил Сергей, — мне нужнее'. Нажав на кнопку принудительного сброса, он сдернул шлем. 'Черт! Совсем пацан!'

Лежавший перед ним человек вызывал жалость. Юное лицо парня было искажено болью. Глаза, в которых застыло страдание, со страхом глядели на Кротова.

— Тьфу! Вояка, — Сергей даже сплюну, от неприятного ощущения — как будто ребенка ударил. — Ты на хрена с оружием шастаешь?

Юноша хотел что-то ответить, но только захрипел и закрыл глаза. 'Не помер бы, — у Кротова уже не было никакой злости на врага. — Вот это я его приложил, даже броник не спас. Надо точно завязывать с такими ударами. Разорву кого-нибудь так'.

— Медмашина у вас есть?

Не открывая глаз, парень кивнул и застонал. 'Наверное, я ему точно внутренности отбил'.

— Можешь показать куда? Я тебя отведу.

Тот открыл глаза и прошептал:

— Да.

Но придумка не удалась — парень как ни пытался, так и не смог подняться. Переворачиваясь, он лишь стонал и снова сгибался. Лицо его покрылось мелкими бусинками пота.

— Ладно. Говори куда!

Кротов натянул чужой шлем. Секунду постоял, ожидая пока он подстроится к его броне. Затем, не обращая внимания на стоны, подхватил раненого и, забросив на плечо, шагнул к внутренним дверям.

— Нет... в коридор...

Сергей развернулся и сделал шаг к входу. Сзади чуть слышно засвистели расходящиеся створки.

— Стой! Медленно повернись!

Голос был твердый, привыкший командовать. 'Ну, вот и настоящие бойцы подоспели, — улыбнулся Сергей. — Лучевик не успею'.

— Не стреляйте! Сдаюсь.

Медленно разворачиваясь, Кротов сунул правую руку под тело, переброшенное через плечо. Аккуратно снял с живота гранату и сдавил пальцами, включая детонатор светошумового действия.

В проеме дверей стоял мужчина в нестандартном бронекостюме. 'Индивидуальный заказ', — отметил землянин. В руках стоявший держал короткий спецназовский игольник. Никаких выкрутасов, оружие человек держал, как положено, обеими руками — левая под цевье, правая на рукоятке, палец на кнопке спуска. Ствол не дергался. Смертельный зрачок смотрел прямо в грудь. Серьезный дядя. Единственная вольность, которую допустил боец — щиток шлема был поднят. 'Вот это ты зря', — опять улыбнулся Сергей.

Повернувшись, он опустил тело раненого на пол. Немного грубовато. Ботинки броника клацнули по пластику. Но за этим клацаньем, никто не услышал стук от упавшего на пол квадратика гранаты. Кротов незаметным движением ступни послал подарочек вперед, поближе к противнику, и спрятал голову за грудь удерживаемого юноши.

Через секунду он быстро опустил потерявшего сознание раненого на пол и прыгнул вперед. Военный так и стоял: светошумовой взрыв не смог его опрокинуть, но глаза у него были закрыты, слезы текли на лицо и попадали в трясущийся открытый рот, руки безжизненно повисли. Игольник валялся рядом. 'Шок, — удовлетворенно определил Кротов. — С такого расстояния он должен сознание потерять — крепкий мужик. Ветеран', — сразу окрестил его Сергей. Потом подошел к оглушенному противнику, по-хозяйски вытянул из его контейнера кусок паутины — своей почти не осталось — и скрутил тряпичные руки солдата. Нашел в контейнере нужный пульверизатор и брызнул ему в лицо. Когда тот начал приходить в себя, Кротов усадил его к стене и перешёл к юноше. Брызнул и ему. Тот вдохнул и открыл глаза.

— Говори, есть еще такие тут? — Сергей кивнул на сидевшего возле стены. — А то так и не дойдем до медмашины.

— Неет... — с трудом выдавил тот.

— Ладно, верю. Но на всякий случай давай подождем. Как-то они должны среагировать на взрыв.

Поднял игольник, осмотрел и повесил себе на грудь. Переднего контейнера на оживающем ветеране не было, значит "мух" нет. Да, и зачем они ему здесь. Тут, наверняка, куча стационарных камер, все уголки просматриваются. Как бы вот только вывести изображение с них мне на шлем?

Сергей подошел к сидевшему у стены военному. Присел, похлопал по плечу, но спросить не успел — свистнули те двери, в которые он вошел. Кротов, не вставая, резко повернулся. Игольник как будто сам прыгнул в руки.

— Не стреляй!

Голос Ранзы остановил его. В двери, один за другим, вбежали трое: Зорис остановился, оценивая ситуацию; незнакомая женщина подбежала к стонавшему раненому и упала возле него на колени; Ранза, не отрывая глаз от его лица, кинулась через комнату прямо к нему. Сергей встал и успел поймать девушку в свои объятья.

— Сергей! Живой! Я чуть с ума не сошла...— повторяла она бессвязно, прижимаясь к нему.

Кротов онемел. Что с ней? Аккуратно, стараясь не отталкивать плачущую девушку, он освободился из её рук и заглянул ей в лицо. Взяв за плечи, легонько потряс.

— Капрал, капрал. Очнись. Я живой, что мне сделается?

Подошедший к ним Зорис изумленно смотрел на Ранзу. Сергей взглянул на него и приказал:

— Ты тоже очнись! Сейчас челюсть потеряешь!

Ранза замолчала и оттолкнула Кротова. Отвернувшись в сторону, быстро вытерла слезы.

— Как ты выжил? — спросила она почти нормальным голосом.

— Об этом потом. Надо вон того паренька срочно в медмашину. Я ему, наверное, внутренности отбил.

— Надо срочно доставить его в медицинский блок, — подтвердила сидевшая возле того женщина, бросив на Кротова короткий злой взгляд.

— Кончайте этот балаган, — раздался голос от стены. — Единственное, что сейчас надо — это срочно искать ту сучку. Иначе, она с минуты на минуту взорвет базу вместе со всеми нами.

Оставив юношу, женщина подбежала к седому военному.

— Вы просто убийца какой-то! — не глядя, выговорила она Сергею.

— Да брось! — сидевший отстранил женщину, пытавшуюся вытереть ему лицо. — Он правильно все сделал. Это я, старый идиот, посчитал его мальчишкой-курсантом.

— Так он и есть курсант.

— Ты мне не рассказывай, — седой, тяжело держась за стену, поднялся. — Я-то вижу, кто он на самом деле. Лея его не зря сюда привела.

Кротов недоуменно переводил взгляд с лица на лицо. Потом не выдержал:

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

Он сразу заметил, что Зорис безоружен, а у Ранзы на плече висел игольник. 'Рейнис права? Предательница? — Сергей усмехнулся, — что-то я быстро её определил во враги'. В свете её последнего поведения, он вообще не представлял, как к ней теперь относиться. Он повернулся к Зорису.

— Ты. Рассказывай. Только быстро!

— Мне рассказывать нечего, я еще сам ничего не понял. Лучше пусть Крик расскажет. Она уже во все врубилась.

— Ну, пусть она, — Кротов повернулся к Ранзе.

— Да хватит вам тянуть время! — прервал всех седой. — Я говорю, надо искать Рейнис. Думаете, она зря не стала убивать нас, а ушла на технический этаж. Она ничего просто так не делает. Я её хорошо знаю!

— Твою медь! — не сдерживаясь больше, выдал Сергей любимое ругательство. — Здесь все всех знают! Один я ни хрена не понимаю!

Пора принимать командование на себя. Он подошел к привалившемуся к стене военному. Выразительно покачав игольник на груди, землянин спросил:

— Ты здесь главный?

— Я командую охраной, — не стал отпираться тот. — Ученые сами по себе.

— Охраны много?

— Не о том ты спрашиваешь. Слушай, если правда то, что рассказала о тебе капрал, ты парень честный и справедливый. Поверь мне на слово, сейчас самое главное — не дать Рейнис взорвать станцию! А для этого надо найти её.

— Вы тут болтаете, а Брюнге умирает! — молодая женщина опять резанула Кротова взглядом. 'Блин, а ведь она права', — укорил себя Сергей.

— Зорис, тебе я доверяю. Помоги девушке отвести раненого. И присмотри, чтобы все было хорошо.

— Все сделаю, брат. Хотя по мне — лучше бы ты его убил! — Колье запнулся. — Это он Нури...

— Не переживай, всех виновных накажем, — Сергей не дал эмоциям разгуляться. — Делай, как я сказал, и положись на меня.

— Сергей, — хотя голос Ранзы опять стал капральским, Кротов уловил в нем волнение. — Ребер прав. Рейнис опасна! Ей нельзя доверять.

— А она мне сказала, что тебе доверять нельзя. Кому верить?

— Объясни ему коротко, — занервничал военный. — Иначе мы с места не сдвинемся. А эта тварь сейчас там неизвестно, что творит.

— За ней побежал Кьюти, он не даст ей спокойно взорвать нас.

— Ты что, девочка?! Кто его послал? Он же ребенок! Она уделает его в секунду!

— Все!!! Всем молчать! — закричал Кротов. Он грубо схватил Ранзу за плечо и повернул к себе. — Говори! Если надо — быстро, но только чтобы я поверил!

— Рейнис специально шла сюда. Ей нужно уничтожить всех, кто работает на станции. Но самое главное ей надо убить Кьюти — он последний. Не будет его, не будет никаких проблем для Академии, а значит и для Рейнис.

— Стой, стой, стой! Кьюти — это кто? И какие могут быть проблемы для Академии от ученых?

— Кьюти — это рахофтар. Но он не зверь и очень важен для науки Империи. Даже не для науки, а, вообще, для Империи. Если о нем узнают, Академию уберут с Тарантоса, он гораздо важнее, в сотни раз важнее! В это трудно поверить, но это так. За время баззариса я тут многое узнала.

— Парень, поверь ей! Я сам бывший военный и всегда считал, что Академия — это главное на планете. Если бы я не попал сюда и не пообщался с Кьюти, я бы и сам, пожалуй, помогал Рейнис в борьбе с идиотами, желающими разрушить устоявшийся порядок на планете.

— И еще, Сергей, — тихо добавила Крик. — За это убили моих родителей.

'Черт, что-то подобное я подозревал'. Появление Рейнис большого беспокойства у него не вызвало. Проверяющие на учениях обычное дело. Но, постепенно, её действия стали настораживать. Может, все действительно так, как говорит Ранза и Ребер, может не совсем так, но то, что полковник может взорвать всех, если ей это выгодно — Кротов нисколько не сомневался.

— Ладно, уболтали. Давайте мне на шлем план станции, упаковку "мух" и, главное — паутину. Давай свое, некогда идти куда-то.

Кротов показал на контейнер Ранзы.

— И включите мне обзор со всех камер станции.

— Ты что, солдат, собрался один идти за Леей?

— А ты думал, что я тебе дам игольник и попрошу рядом идти?

Ребер сморщился.

— Не доверяешь? Ну и правильно. Но, я не об этом. Один ты с Рейнис не справишься. Она настоящий зверь! Хитрый, умный, осторожный. Если надо, убьет, улыбаясь тебе в лицо.

'Ты смотри, наши впечатления о полковнике совпадают', — подумал Кротов.

— Ничего. Лучшего варианта все равно нет.

— Возьми меня! — седой отставник шагнул вперед.

— Сергей, — Ранза тоже шагнула к нему. — Если ты не доверяешь им, я пойду с тобой.

— Сейчас мы все вместе пойдем в блок управления, осмотримся, поставим мне нужные программы, и я пойду за Рейнис. А ты, вместе с этим человеком, пойдешь в медмашину. Ему все равно нужна помощь, хоть он и крепкий мужик. Оружие ни ему, ни женщине не давать. Потом будете действовать по моей команде. Поняла? Все, вперед!

Кротов показал рукой, чтобы они шли вперед, и двинулся за ними. Ранза, как ни странно, без возражений приняла его командирскую роль.

— Парень, ты делаешь ошибку, — не оборачиваясь, находу пробурчал военный. — И, дракон бы с тобой, но расхлебывать потом это всем нам.

Сергей промолчал. Конечно, он понимал, что полковник ему не по зубам. Но он надеялся, что она не подозревает о том, что Сергей все знает, и примет его за своего. Еще одна надежда была на те способности, что проявляются у него при опасности. Но тут большой уверенности не было, управлять ими он не мог, они появлялись и пропадали сами по себе. Ну а главная надежда была на русское авось. Не из таких передряг живым выходил, значит, и тут повезет. Вера молодости в собственное бессмертие безгранична.

— Главная пультовая базы внизу, в бункере. Здесь, в моей комнате, есть коммуникатор, на который все выведено, — Ребер остановился. — Куда пойдем? Не забывай, время работает на Рейнис.

— Где ближе?

— Ко мне.

— Пошли. А "купол" мы от тебя сможем отключить?

— Нет. Для этого надо идти в зал управления.

— Черт с ним, давай к тебе!

прошли по закругляющемуся коридору и, пропустив несколько дверей, вошли в очередную. 'По-спартански', — подумал Кротов, оглядывая комнату. Почти пустая. Стол у стены с настольным пультом коммуникатора. Стул с высокой спинкой, шкафчик над столом и узкая складывающаяся в стену кровать — вот и вся меблировка. Кровать не убрана, видно, спал, когда началось веселье. На противоположной от кровати стене наклеен большой, почти во всю стену, экран.

— Вывести на экран или голограмму?

— Давай голограмму, на ней понятнее.

Ребер подошел к столу и коснулся пульта. Посреди комнаты появился клубок. В воздухе висел план станции со всеми тоннелями, комнатами и лабораториями.

'Блин, опять подземелье!' После Зорна, Кротов терпеть не мог закрытые пространства. А судьба, будто специально, загоняла его под землю. Ребер еще поколдовал над экраном комма, и на щитке шлема Сергея появился точно такой же план.

— Я скинул тебе картинку и управление камерами.

— Я вижу, — кивнул Кротов. — Где сейчас находится полковник? Мы можем её отследить?

— Нет. У неё спецназовская "аура". Камеры не видят. Она ведь не зря готовилась.

— Ладно, давайте пробежимся по плану, и я пойду.

Ребер показывал на голограмме комнату или проход, касался их, и изображение вырастало. Сергей быстро оглядывал помещение, стараясь запомнить, и махал рукой — давай дальше. Несколько раз он включал изображение с внутренних камер, сравнивая план с натурой. Пока подвохов не было — отставник все показывал честно.

— Медблок.

Сергей включил изображение с камер. Заодно проверю как там Зорис.

— Твою медь! Что там такое?!

Ребер среагировал немедленно. Подскочив к столу, коснулся экрана. Увеличенное изображение медблока ожило. Обычный медицинский бокс. Почти полкомнаты занимала медмашина. Самая обычная, гражданская. У стены кушетка и два ростовых шкафчика. В углу кресло. Все сверкает белизной. Посреди этой чистоты и стерильности, страшными чужеродными предметами, в лужах крови, лежали три тела. Два вместе. Девушка и раненый, узнал их Сергей. Ближе к двери, распластавшись навзничь, лежало тело Зориса. В груди зияла страшная дыра. Кротов уже насмотрелся на такие раны. Игольник в упор. Если бы не бронекостюм, то верхнюю половину тела просто бы оторвало. Похоже, кинулся прикрывать тех, двоих.

Ранза прошептала:

— Она что? С ума сошла?

Отставник был гораздо резче:

— Тварь! Никого не жалеет!

понял, что они считают — это дело Рейнис. Где-то в глубине души он уже тоже поверил, что это она. Силой приглушив эмоции, он жестко приказал:

— Ранза, отдай игольник!

Слова он подкрепил недвусмысленным жестом. Повел стволом игольника в её сторону. Та удивленно раскрыла глаза.

— Сергей, ты что?!

— Быстро!

Глаза девушки потухли. Она словно съежилась. Ничего не говоря, протянула оружие.

— Гранаты тоже.

Она отдала обе кассеты.

— Прости, Ранза. Сейчас я не могу никому доверять.

— Ты прав... — тусклым равнодушным голосом ответила она. Её поведение задело Сергея: 'Что я делаю, если она не причем, она никогда не простит'. Но, голос рассудка быстро заглушил эмоции. Война есть война — расслабишься, пропадешь. А то, что время игр прошло, он понял, как только увидел трупы на полу.

— Ты к креслу!

Кротов показал стволом в угол. Ребер подошел и сел.

— Руки на подлокотники.

Тот повиновался. Сергей мгновенно примотал руки к подлокотникам паутиной. Отставник спокойно смотрел на него. Когда Кротов закончил, он пробормотал.

— У тебя с самого начала неправильный посыл. Может, мы и не друзья, но мы на одной стороне. А Лея — враг.

— Разберемся, — прерывая его, сказал Сергей. — Ранза, ты тоже остаешься здесь. Дверь я прихвачу паутиной, так что выйти не сможешь. Нейтрализатор я у тебя забрал, так что его освободить тоже не сможешь. Но сможешь подойти к коммуникатору, когда я буду тебя вызывать. Или, если я погибну, сможешь вызвать помощь. Я думаю, не больше, чем через несколько часов, сюда появится вся мощь Академии. Баззарис закончился.

Крик, стараясь не встречаться с ним глазами, коротко кивнула. Все, надо бежать. Убийство в медблоке произошло совсем недавно, значит, тот, кто это сделал, где-то недалеко.

— Еще один вопрос. Этот ваш Кьюти, он игольником пользоваться умеет?

— Нет, — Ребер покачал головой. — Он никогда не использует технику. Да ему и не надо. У него когти, как твой вибронож.

'Понятно, значит, зверя можно отбросить'. Как и следовало ожидать, это сделал венец природы — человек.

— Где он сейчас, по-вашему? — землянин обратился к военному.

— Если, как говорят, он пошел за полковником, я думаю, он уже мертв. Один раз она его уже подранила. Второго шанса она ему не даст.

— Нет, он умный, — Ранза подняла голову и посмотрела Сергею прямо в глаза. — Ищи его, он тебе поможет.

— Он, что? — Кротов усмехнулся. — Поймет, что я хороший?

— Да!

— Тут она права, — подал голос Ребер. — Он чует людей и сразу определяет, кто ты, и что.

Сергей услышал это, уже выходя из комнаты.

Выпустив паутину в паз замка, он захлопнул дверь. Подождал секунду, пока схватится, и попробовал открыть. Мертво. Оглядел себя, охлопал — все на месте. Попробовал бластер в зажиме — легко выщелкивается. Нож под рукой. Нормально. Готов. По привычке, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, отрешаясь от окружающей суеты, превращаясь в охотника. Пошел, убыстряя шаг, вдоль коридора. И, выстраивая на ходу маршрут, побежал.

Еще в комнате он решил, что не побежит по коридорам. Во все четыре бункера был отдельный внешний вход. Скомандовал автоматике, чтобы раскрылись все двери во всех бункерах. На бегу выдернул контейнер с "мухами", вытряхнул две и запустил впереди себя. Здесь, где не было частых неожиданных препятствий, как в лесу, камеры сразу развили необходимую скорость. Летя метрах в десяти впереди землянина, они вырвались наружу. Кротов чуть замедлил шаг, оглядывая с их помощью территорию базы. Движения нет. Он поднял камеры выше. Нет, кругом все спокойно. И, что самое главное, нет никакого дождя, словно только что не лились с неба сплошные потоки воды. 'Если вам не нравится наш климат, подождите минуту, он изменится, — вспомнил он земную шутку. — Это точно про Тарантос'.

Сергей выскочил через подорванные двери карантинного шлюза. 'Оп-па, да тут лето кончается', — усмехнулся он. На улице не только кончился дождь, но и ощутимо похолодало. Все правильно, баззарис ушел, зима возвращается — все как в книжке написано. Камеры уже нырнули в нужный вход. Сергей остановил их на входе, потом отправил по круглому коридору в разные стороны. Пусть полковника они засечь не смогут, но она-то их увидит и, может, сыграет автоматизм, попробует уничтожить. Если нет, общая картина коридора тоже не лишняя. Хотя на щитке у него было изображение со стационарных камер, но изображение было статичным, и не менялось с самого включения еще в комнате Ребера. Может это Рейнис картинку повесила. Как говорили в разведке, тут лучше перебдеть, чем недобдеть. Ведь еще где-то бродит этот зверь, тоже неплохо бы увидеть.

Сверху сырой, не успевшей просохнуть, земли схватился стеклянными иглами тонкий ледок. Ботинки Сергея пробивали эту пленку, и во все стороны летела грязь. Заскочив в раскрытые створки входа, он сразу рванул влево, так до медбокса было ближе. Одна "муха" уже добралась до него и висела, крутясь, перед входом. На щитке попеременно возникали: коридор с одной стороны, часть медблока с телами на полу, снова коридор, с другой стороны. Изображение не менялось, и Кротов перестал обращать на него внимание.

Ближе к дверям бокса он перешел на шаг. Электронике доверять можно не всегда, это он точно знал, весь его предыдущий опыт говорил об этом. Хотя камера, влетевшая в помещение, подтвердила картинку, идущую с внутренних камер, Сергей все-таки остановился, присел и заглянул в комнату, в любой момент готовый перекатиться обратно в коридор. Пусто. Только тела несчастных так и лежали в лужах крови.

Больше не осторожничая, Кротов подошел к ним. Сначала к Зорису. Уголки глаз предательски защипало: 'Эх, братишка, братишка, вот и стал ты спецназовцем. На хрен оно тебе надо было? И никто ведь вас здесь в армию не гонит, сами идете. Ты хоть раз со своей Нури поцеловался?' Несмотря на то, грудь курсанта была разворочена, лицо осталось целым, только побелело и осунулось, больше на нем не было улыбки. Сергей присел, откинул маску и закрыл помутневшие, когда-то голубые, глаза. 'Вот и все. Спи, браток! Если есть бог, то он придержал душу Нури, чтобы дождаться тебя'.

Сергей перешел к парочке. Они так и упали, как шли — очередь вошла обоим в спину. Рука девушки, которой она придерживала за талию раненого, была разорвана пополам. Взрыв игл уничтожил руку почти от плеча, и кровавая перчатка с торчащей из нее измочаленной плотью лежала отдельно от тел.

Кротов фиксировал все это автоматически, отстраненно, не давая зацепить свою душу. В первые дни войны в Афганистане он каждую смерть пропускал через себя. Но психика человека быстро приспосабливается к любым условиям. И сейчас увиденное лишь мельком кольнуло его — блин, совсем молодые, еще жить бы да жить. Во всей этой истории его убивало только одно — ведь не Афган, не Зорн, мирная планета! Почему опять вокруг него одни трупы? Или это я такой?

Кротов не стал больше никого трогать, появятся люди из Академии, пусть разбираются. Итак, надо смотреть правде в лицо — хоть и бродит где-то по станции неведомый зверь, не он представляет главную опасность. Судя по голограммам с его изображением, он, действительно, может разорвать любого человека голыми руками. И, значит, мертвецы в медблоке, это точно не его работа. Как ни крути, получается, что Рейнис убила своих. То, что она это может, понятно, но на хрена ей это надо?! Если убийство работников станции она еще могла как-нибудь объяснить, то за курсанта ей отболтаться будет сложно. Вообще, если она смогла пробиться сюда и добраться до управления станции, ей надо было только отключить "купол" и дать сигнал. Потом спрятаться и ждать спецназ. Теперь же, по логике её действий, чтобы избежать ответственности, ей надо убить всех. Маразм какой-то. Сергей никак не мог найти мотива такого поведения Леи. Неужели из-за того, что Академию могут перевести на другую планету, надо убивать ученых и курсантов?

Кротов вздохнул. Блин, из всех, с кем он не хотел бы связываться, полковник стояла на первом месте. Как всегда, делать приходится то, что больше всего не хочешь. Но как ни настраивал себя Сергей, он чувствовал, что убить Рейнис все равно не сможет. Вот если бы на его глазах она убила Зориса. 'Какую ерунду я гоню! — Он даже сплюнул с досады. — Оправдания себе искать начал. Вообще, я до хрена стал думать. Пора поработать'.

Он бросил последний взгляд на изуродованные тела и вышел в коридор. Сверившись с планом, подошел к нужной двери, открыл и по ровному прямому коридору стал спускаться вниз, к залу управления и машинному залу базы. Надо срочно отключать "купол", а то искать могут еще полмесяца.

зала он добрался без приключений. Электроника немного подумала, сканируя Сергея. Затем створка двери отъехала, и он направился прямо к круглой объемистой тумбе, стоявшей посреди помещения. Главный коммуникатор базы или стол управления — кому как нравится. Кротов коснулся большого экрана, которым являлась столешница, и ткнул в значок голограммы. Он уже привык работать с голограммами и пользовался плоскостным экраном нечасто. С объемным изображением работалось легче. Он покрутил абстрактную конструкцию, появившуюся над столом. За несколько движений сформировав из неё понятную ему командную голограмму, он коснулся области управления защит и начал просматривать возникшие в воздухе символы и надписи. Обычные защиты научной станции были надстроены. 'Даже борьба с воздушным нападением есть, — удивился Сергей. — Правда, слабенькая — восемь кассет с легкими ракетами — отбиться от одного-двух атмосферников или расхреначить десант. Они, действительно, боятся кого-то. Ладно, пропустим'.

Сергей потянулся к блоку радиоэлектронной борьбы и, развернув, нашел символ "купола". Отключить его он не успел. Ментальный удар был таким сильным, что Кротова скрутило. Он на мгновение потерял сознание и рухнул на пол.

Мамина рука тормошила его за плечо. Было радостно и тепло. Сегодня, наверное, праздник — Сергей никак не мог вспомнить какой — но раз мать не кричит, чтобы быстро вставал, опять проспал — значит, праздник. Только по большим праздникам он позволял себе не вставать на зарядку. Не хотелось открывать глаза. Хотелось еще понежиться в этом облаке тепла и домашнего уюта. Но надо, мать, как всегда в праздники, приготовила на завтрак что-нибудь вкусненькое и теперь хочет, чтобы все с утра встретились за столом. Кротов потянулся и открыл глаза.

Рука автоматически, без участия головы, выстрелила вперед и вверх. Кротов попытался ударить глядевшего на него. Лохматая белая морда, нависшая над ним, даже не отклонилась. Здоровенная лапа, мягко перехватила руку землянина и осторожно прижала к себе. Черные большие глаза светились радостью. Сергей мог бы поклясться — зверь улыбался. Чувство нежности и родства, словно он проснулся в родном доме, никуда не ушло, оно даже усилилось. Кротов чувствовал, что еще немного и он захлебнется, растворится в чужих эмоциях. Где-то это уже было. Что он тогда делал, как вырвался? 'Кажется, надо петь', — прорвалась мысль через щенячью радость, переполнявшую душу.

Сергей уже начал проталкивать через схваченное сладкой судорогой горло какие-то строки, но вдруг все исчезло. 'Игольник', — понял Кротов, услышав ненужные в этом море радости резкие щелчки, слившиеся в очередь. Зверя бросило на него. Огромная лохматая туша придавила Сергея, не давая пошевелиться. Рахофтар приподнял голову. Глаза печально глядели на землянина.

— Сер..се-ре-гей... — хриплый шепот вырывался с захлебывающимся дыханием из раскрытых губ чудовища. Зверь повернул голову в сторону, пытаясь разглядеть кого-то, и тяжело приподнялся на руках-лапах. Кротова обожгло предсмертной тоской умирающего тела. Но все равно, даже уходя из жизни, существо где-то в глубине своего сознания теплило уголек радости — он не один! Он нашел своего!

Не удержавшись на слабеющих лапах, рахофтар опять завалился на Сергея. Глаза медленно мутнели. Жизнь вытекала из них. Зверь в последний раз дернулся и затих. Ощущение родного дома исчезло. Кротов опять лежал на пластиковом полу у стойки управления. Он попробовал вывернуться и в этот момент услышал знакомый голос.

— Кротов, ты жив?

Сергей затих. Медленно, медленно он передвигал к бедру руку, спрятанную под лежавшим зверем. Стараясь незаметно нащупать бластер.

— Что молчишь? Ранен?

Лея тоже замолчала. Кротов расслышал осторожные шаги. Пальцы нажали на защелку. Щелчок расстегнувшегося зажима был почти не слышен, но Сергею он показался громом. Шаги приближались. Он закрыл глаза и расслабился.

Шаги смолкли — Лея стояла рядом. Сергей чувствовал слабую ауру недоверия, исходившую от женщины. Она молча разглядывала его. Наконец, похоже, поверила. Кротов почувствовал, что тело освобождается. Она стаскивала рахофтара с него. Как только тело зверя сползло с груди, Сергей вырвал руку с лучевиком и открыл глаза. Внутренний компас не подвел. Рейнис стояла как раз там, где представлял. Бластер Сергея смотрел ей в грудь.

Она застыла. Игольник висел у неё за спиной, обеими руками она держала лапу зверя.

— Кротов, не дури. Я спасла тебя!

— Стаскивай его с меня! — скомандовал Кротов. — Потом поговорим.

Как только тело рахофтара сползло с груди, Сергей вскочил. Не отводя лучевик, он приказал:

— Не дергаясь, сними игольник и брось ко мне!

— Ты что, Кротов? Все забыл? А я, дура, специально разыскиваю его по всей базе. Хорошо успела, а то эта зверюга разорвала бы тебя!

— Игольник! — твердо повторил Сергей. "Эта зверюга от радости, что видит меня, чуть соплями не захлебнулась, — подумал он и самокритично признал. — Ну, и я тоже".

Полковник сдернула одной рукой игольник и швырнула его под ноги землянину.

— Держи, идиот!

В голосе прорвалась плохо сдерживаемая ярость. Кротов нагнулся поднять оружие и, вдруг, не понимая, что делает, прыгнул в сторону. Там, где он только что стоял, прошипел разряд лучевика. Где она его взяла? И где прятала? В зажиме на бедре бластера не было, Сергей это помнил точно. Мысли мелькали сами по себе, а тело действовало, подчиняясь отработанным рефлексам. Растянувшись на полу, он уже держал обеими ладонями бластер, направив его в сторону Леи. Но было поздно — поняв, что выстрел не достиг цели, она не стала состязаться с Кротовым в меткости, а помчалась к выходу. Сергей схватил лежавший рядом игольник и направил в спину убегающей. 'Блин, стрелять, не стрелять?' -Он замешкался несколько мгновений, но этого хватило, чтобы Рейнис выпрыгнула в двери, и те стали закрываться.

Кротов поднялся. Один игольник закинул за спину. Второй, который бросила Лея, повесил на грудь — это было его оружие, и он привык к нему.

'Черт, вот реакция! Секунду только я на неё не смотрел. Если бы не эти чудеса с предчувствием выстрела — на хрен, дымился бы я уже здесь. Спасибо предтечам'. Он подошел к телу зверя: в спине, в обрамлении слипшейся от крови шерсти, вырван кусок плоти — след одиночного попадания иглы.

Даже в мертвом, в нем чувствовалась дикая мощь. Нет, это явно не разумный — вид рахофтара опровергал все доводы о его цивилизованности. Глядя на бугрившиеся мускулами тело, которое не прятали даже космы серебристо-белой шерсти; на клыки, торчавшие из-под почерневших губ; на огромные фиолетовые когти, остротой и величиной напоминавшие кинжалы, Сергей подумал, что этому зверюге совсем не надо было развиваться до разумного, чтобы выжить на этой планете. Вряд ли ему составили бы конкуренцию даже местные тигры — маракагулы. Но, из песни слова не выкинешь, он сам только что чувствовал исходящую от этого гиганта ауру и в ней не было ни грамма от дикого зверя. Он даже заговорил. 'Кстати, откуда он узнал, как меня зовут?'

'Ладно, прилетят яйцеголовые и разберутся во всем. Мне надо разобраться с Рейнис. Эта сумасшедшая дура, наверняка, задумала очередную пакость. И разобраться надо так, чтобы еще и в живых остаться. Похоже, зря я не поверил Ранзе и Реберу, -теперь, после выстрела Леи, он все больше склонялся к тому, что они были правы.— Куда она подалась?'

Сергей повернулся к голограмме, продолжавшей висеть над полом в режиме ожидания. Как только коснулся её, она расцветилась и засверкала, показывая готовность к работе. Кротов попробовал еще раз проследить полковника при помощи камер. Бесполезно — "Аура" работает.

Двери! Можно ведь проследить какие двери открывались недавно и открываются сейчас. Он коснулся необходимого значка. Есть. Отмотал на минуту назад. Двери в ракетную башню, они только что отработали. Остальные бездействовали. 'Это она. Но зачем туда? По кому она собралась наносить ракетный удар. Тем более все управление здесь, и я сейчас все заблокирую'.

Вдруг его осенило — сами ракеты! Точно говорил Ребер, она хочет все взорвать — тогда и отвечать ни за что не надо. Как говорится, на нет и суда нет. Когда прилетят спецназовцы, она над воронкой от взрыва им такое расскажет, что они заплачут и за наградами для неё побегут. 'Вот сука. И я отсюда могу заблокировать только пуск. Подрыв боевой части ракеты она легко устроит. Надо идти туда'.

Кротов еще раз окинул взглядом мертвого зверя: 'Что же ты такое? И почему я чувствую тебя своим родственником'. Эти мысли уже не пугали. Он лишь усмехнулся — тихо шифером шурша...

Выскочив в раскрывшиеся двери, он опять поднялся в общий коридор. Ракетная башня находилась в другом блоке. Пробежав мимо множества дверей, Кротов нашел нужную. Однако, дверь на его команду не среагировала. Что за черт? Сигнальный значок открытия дверей на щитке шлема горел рабочим зеленым цветом, но створки оставались неподвижны. Рейнис! Наверное, заблокировала механику. Блин, эта дверь — не двери в жилые помещения — бронеплита. Ей надо выдерживать напор газов при старте ракет. Игольником замок не выбьешь.

Сергей попробовал вызвать Рейнис, но та не отвечала. Однако Кротов продолжал говорить в надежде, что она его слышит.

— Полковник, не совершайте глупостей! Откройте дверь! Я клянусь, что вы останетесь в живых! Вас просто переведут на другую планету, в другой сектор. Вы сами знаете, у меня есть связи в Министерстве. Они все устроят. Клянусь!

Он продолжал с жаром врать, не без основания считая, что в этом конкретном случае выражение — цель оправдывает средства — подходит как нельзя лучше. Ему показалось, что в ответ прозвучал сдавленный смешок, но огонек, подтверждающий ответ, так и не загорелся, и Кротов решил, что это глюк: 'Не откроет. Она не дура'.

Сергей побежал обратно. Пробежав несколько коридоров, остановился у дверей комнаты Ребера. Пройдя струей нейтрализатора по щели между дверью и косяком, он дернул ручку. Еще на бегу он связался с Ранзой и обрисовал ситуацию. Девушка сухо спросила:

— Что будешь делать?

— Спроси у Ребера, есть у него "тесто", чтобы прожечь дверь?

Через секунду она ответила:

— Беги сюда. "Теста" нет, есть плазмомет.

— Я уже рядом!

Заскочив в комнату, Сергей на ходу кинул Ранзе её игольник, а сам подбежал к Реберу. Тот с улыбкой посмотрел на него и, потирая освобожденные руки, спросил:

— Ну, что? Понял теперь, кто такая Рейнис?

— Некогда, — Сергей нетерпеливо махнул рукой. — Бери свою базуку, и побежали. Пока она ракету разбирает!

— Умная, сука!

В голосе отставника слышалось скрытое одобрение.

— Умная-то, умная. Только я не соображу, если сдетонирует весь боезапас, базу полностью разворотит или нет? Как я понимаю, ей нужно, чтобы все следы того, что тут происходило, исчезли.

Ребер, достававший из настенного шкафчика армейский одноразовый плазмомет, остановился.

— А ведь ты прав. Даже если все ракеты взорвутся в башне, гарантированного уничтожения базы не произойдет — боевая башня хорошо изолирована.

— Что вы размышляете? — зло прикрикнула Ранза. — Она снимет боевую часть и пойдет в энергетическую установку. Там реактор!

Это значит?

— Дракон! — военный со злостью хлопнул себя по лбу. — Конечно, ядерный взрыв гарантирует, что здесь никто ничего не найдет! Нам надо первыми добраться туда. Бежим!

Они бежали по круговому коридору. Сначала надо было добраться до ближайшего тоннеля, ведущего на нижний уровень. Энергоустановка находилась внизу, как и комната управления. Из каждого блока туда вел свой тоннель, но войти в помещение реактора можно только через одну дверь. Все это Кротов рассмотрел на бегу. План станции крутился в углу щитка. Если первыми будем у этих дверей, то еще не все потеряно.

Но жизнь, как всегда, выбирает худший вариант — на плане загорелся и погас сигнал от дверей реактора. Передвижение Рейнис датчики станции так и не фиксировали, но срабатывание дверей показывало, что они опоздали.

— Стойте!

— Что?! — с трудом затормаживая, закричал Ребер. — Она?

— Да! Уже в реакторе.

— Дракон! — Ребер, тяжело дыша, привалился к стене. — Двери в энергоустановку не выжечь даже плазмометом.

— Что дальше? — спросила Ранза, старательно отводя взгляд от Кротова и обращаясь, как будто, только к отставнику.

Сергей постарался привести дыхание в порядок, он тоже уже набегался. 'Думай, думай, — обругал он себя, — это ты, идиот, сразу не сообразил про реактор. Посидел бы спокойно в засаде и перехватил полковника. Теперь считай минуты до взрыва'.

— Ты её хорошо знаешь? — Кротов посмотрел на Ребера. — Как ты думаешь, пойдет она на то, чтобы погибнуть вместе с нами?

— Да, я её очень хорошо знаю, — усмехнулся тот. — Мы с ней очень близко знакомы.

Кротов не стал уточнять, что это означает.

— Ну, и как? Твое мнение?

— Я думаю, нет. Не для того она натворила столько дел, чтобы просто умереть. Она очень смелая женщина и для своей выгоды не побоится пройти под носом у маракагула. Но она слишком любит жизнь и вряд ли готова закончить её здесь. Хотя, если загнать её в угол, я думаю, она нажмет кнопку. Только из-за того, чтобы и нас утащить за собой.

— У меня такое же мнение, — Сергей посмотрел на спутников. — Что? Идем к реактору? Будем ждать торжественный выход?

Ребер кивнул — идем. Ранза промолчала. Лишь когда уже пошли вниз по тоннелю, она повернулась к Реберу и тихо спросила:

— А что значит — очень близко?

— Она моя бывшая жена...

Кротов присвистнул, но удержал готовые вырваться вопросы. Ранза тоже хмыкнула, но расспросы продолжать не стала. Потом не выдержала и сказала, словно про себя:

— Я знаю еще одного её мужа...

— Девочка, — деланно засмеялся Ребер. — Я тоже знаю еще нескольких...

Кротова так и подмывало спросить Ребера, что он такого натворил, что бывшая жена примчалась сюда, чтобы его убить? Но не было уверенности, что в данных обстоятельствах его шутку оценят, и он промолчал.

Чем ближе они подходили к дверям реактора, тем мягче становились их шаги и серьезнее лица. Без команды, сами, они разошлись: вперед выдвинулся Ребер, в центре шла Ранза, замыкал Кротов. Зачем они это сделали здесь, на пустой станции, они и сами не знали, но армейские рефлексы, вбитые на полигонах и реальных боях, брали верх. Мухи, летевшие впереди, показывали пустой коридор. Коридор кончился, превратившись в небольшой тамбур, и мухи повисли у массивных дверей.

— Может, она уйти оттуда через какой-нибудь другой ход? Какую-нибудь канализацию?

— Нет, вряд ли, — Ребер задумчиво посмотрел на Кротова. — Хотя, в случае с ней, ни в чем нельзя быть уверенным. Это такая лиса. Однажды, на Глейде, она смогла пройти в одиночку через...

Рассказать про очередной подвиг Рейнис он не успел. В шлемах и динамиках внутренней связи загремел голос полковника.

— Все собрались? — язвительно спросила она. — Никого искать не надо?

— Полковник... — начал Сергей, но Ребер знаком остановил его.

— Лея, послушай меня! — он подошел к самой двери, как будто так легче было докричаться. — Мы с тобой прекрасно знаем друг друга. Ни ты, ни я не поверим на слово, но нам не остается ничего другого. Ты знаешь, что я тебя не выпущу. Мне наплевать на смерть. Я умру, но и ты умрешь. А ребят я сейчас отправлю на лодке вниз по реке, они все расскажут. Даже мертвую тебя проклянут.

— Да, пошел ты! — Лея грубо оборвала его. — Целуйся со своим зверем!

Потом уже спокойно продолжила:

— Что ты предлагаешь?

— Сделку. Мы про все забываем. Ты ничего не взрываешь, все живы. Ты подаешь в отставку и навсегда исчезаешь с Тарантоса. Все подробности обговорим вместе.

Рейнис немного помолчала и спросила:

— Как ты объяснишь Охране или МРОБовцам трупы?

— Я же сказал, решим вместе, — прямодушный Ребер начал злиться. — Я знаю, ты обязательно что-нибудь придумаешь!

— Подожди! Я подумаю.

Сергей поднял щиток и знаком показал, чтобы все отключили связь.

— Ты ей веришь?

Ребер усмехнулся: — Нет, конечно!

— Тогда зачем?

— У нас есть другой выход? — отставник не ждал ответа. — А так есть шанс сохранить и станцию, и вас, и результаты исследований.

— Себя ты что — уже не считаешь? — заметила Ранза.

— Я — отработанный материал, если что — невелика потеря, — обреченно махнул рукой Ребер.

Сергею показалось, что тот хотел сказать что-то еще, но в последний момент сдержался. В этот момент по станционным динамикам зазвучал голос Леи:

— Вы что, отключились? По оперативному каналу почему не отвечаете? Сейчас я открою двери, и ты, Ребер, зайдешь сюда. Курсанты пусть ждут! И не дергайтесь, если меня убьют — конец и вам! Я запрограммировала на взрыв, как только перестает биться мое сердце.

Трое переглянулись. Ребер быстро сказал:

— Делайте все, что она прикажет. И не переживайте, я что-нибудь придумаю.

Потом включил связь и ответил полковнику:

— Лея, я иду. Мы все сделаем, как ты скажешь.

Створки дверей разъехались, и он шагнул в помещение энергоустановки. Кротов пальцем показал Ранзе на противоположный угол — встань там. Сам поднял игольник и сосредоточился. От этой дамы всего можно ожидать.

О чем договаривались Рейнис и Ребер, они не слышали. Как только отставник вошел в помещение, и двери закрылись, связь отключилась. Ждали они недолго. Створки снова разошлись. По включившемуся оперативному каналу и станционной связи зазвучало:

— Курсанты, мы выходим! — голос Леи был,как всегда, твердым, без малейших признаков волнения. — Смотрите не сглупите. Умрете вместе со мной!

— Да хватит уже! — зло крикнул в ответ Сергей, но игольник не опустил. — Мы не дураки, все поняли.

Глядя на Кротова, Ранза тоже направила игольник на выходившую парочку.

—

Ну, ну, — улыбнулась полковник, увидев направленные на себя стволы. — Спокойней, спокойней. Опустите игрушки, вдруг случайный выстрел — и все — конец всему: вам, мне, станции.

Кротов уважал такое поведение, хотя она и враг — в этом он теперь не сомневался, но смелый враг — надо отдать ей должное. Шутить на краю могилы не каждый сможет.

— Тебя, девочка, я не боюсь, — она демонстративно опустила маску. — Опасен здесь Ребер, но с ним мы договорились. Боюсь я только тебя, курсант!

Рейнис внимательно смотрела на Кротова.

— Слишком быстрая у тебя реакция. Поэтому ты, как и девочка, сейчас положите свои игольники на пол и толкнете ко мне. Это, просто, чтобы не было соблазна. Потом пойдем и отключим "купол", вызовем Охрану и МРОБ. А пока они летят, вы заучите небольшие поправки в историю, которую будете рассказывать прилетевшим. Все, хватит здесь, кладите оружие и идемте в более комфортное место.

В разговор вступил Ребер.

— Ребята, делайте, как она сказала. Все нормально, верьте мне.

Кротов никак не мог избавиться от ощущения фальши, проскользнувшего в речи полковника; где-то в плане был изъян, но он не смог сразу понять где. Он положил игольник на пол и пинком отправил к ногам Рейнис.

— Лучевик тоже!

Сергей отстегнул и отправил бластер тем же маршрутом. Ранза тоже наклонилась, опуская игольник на пол.

— Ну, а теперь попрощаемся, — улыбка Леи стала больше похожа на оскал. Ствол бластера в её руках переходил с одного на другого.

— Ты что?! Шутишь?

Ребер с тревогой смотрел на неё.

— Нет, не шучу, — голос Рейнис стал ледяным. — Ребер иди к ним.

Подождав, когда тот подойдет к Ранзе, женщина продолжила:

— Я не питаю к вам никакой вражды. Но план, которому вы поверили, невыполним. У МРОБовцев есть методы, при помощи которых вы все равно расскажите правду. А когда я одна расскажу им всю историю, в ней не будет нестыковок, а если даже что-то им не понравится — не так просто даже МРОБ пригласить замдиректора Академии Спецназа Империи на спецдопрос.

Кротов слушал и думал, даже у самых лучших солдат есть свои слабости — полковник, вместо того, чтобы быстро выстрелить им в головы, захотела похвастаться, как она хорошо все придумала и обвела вокруг пальца всех — даже МРОБ.

— Единственная загвоздка тут — Кротов! — она победоносно оглядела всех. — Да, я раскусила тебя. Еще первый раз, просматривая запись драки в столовой, я поняла, что здесь что-то не то. И каждый раз после твоих подвигов, помнишь — упал перед самым выстрелом, когда убили Нору, когда меня понесло рекой, когда я пыталась убить тебя возле стола управления — я видела, что везде твоя реакция и твои действия были нечеловеческими. Стоило только свести вместе твое направление на учебу от Министерства и твое поведение здесь, и все стало ясно!

Она почти весело смотрела на Кротова.

— Новый чип? Да, любовничек?

При этих словах Ранза и Ребер одновременно посмотрели на Кротова. То, что было в их взглядах, Сергею совсем не понравилось.

— Слушай, ты! Хочешь убить? Стреляй! Не хрен разводить антимонии.

Он презрительно посмотрел на полковника, сплюнул и, чтобы разозлить её, соврал:

— А любовница из тебя так себе, старовата.

Глаза женщины метнули молнии, но она справилась с собой и, ядовито улыбнувшись, продолжила:

— Ну, что, правильно я все вычислила? Знаю, правильно. Чип, действительно, многообещающий, особенно предвидение действия. Я думаю, МРОБ со мной за тебя поторговался бы. Но тогда я стану их врагом, а мстить они умеют. А вот если ты умрешь вместе со всеми, в общем взрыве никто из-за тебя копья ломать не будет. Я ничего не знала об особой важности курсанта-инопланетника.

— Лея, во имя всего, что нас связывало, — вмешался в монолог полковника Ребер. — Не делай этого.

Не обращая на него внимания, она опять обратилась к Кротову:

— Ну, что, герой? Проверим, успеешь ты уклониться от луча в упор?

Последние слова Леи доходили до Сергея уже через привычную вату замедлившегося мира. Черно-белый мир стал отчетливым и резким. Он не заметил начало движения Ранзы, которая что-то сделала, когда Рейнис приготовилась выстрелить в него. Но дальше все замедлилось, и он в деталях разглядел все, что происходило: нож, брошенный Ранзой, медленно летел к лицу Леи; та медленно поворачивалась к девушке; вибронож неторопливо пробивал горло полковника; и только луч бластера, выпущенный падающей Рейнис, промелькнул незаметно.

— Что ты сделала?!

Услышал Сергей голос Ребера, возвращаясь в обычный мир: появились краски и звуки, исчезла нереальная резкость и отчетливость.

Отставник уже стоял на коленях перед хрипевшей Леей и непослушными пальцами рвал из контейнера аптечку. Вытащив, резко ткнул желто-зеленый прямоугольник прямо в забрызганную кровью щеку женщины. Потом повернул искаженное злостью лицо к землянину:

— Бегите! Сейчас, аптечка начнет вводить адреналин, чтобы не дать остановиться сердцу, но этого хватит минут на пятнадцать. Там, в ангаре, лодки. Может, успеете уйти на достаточное расстояние. Ранза все знает!

Не говоря ни слова, Кротов рванул из спинного контейнера свою аптечку, кинул под руку Ребера и, подхватив игольник, негромко сказал:

— Вот еще одна. Прощай, Ребер!

Тот, не оборачиваясь, махнул рукой — уходите! Он что-то неслышно шептал и свободной рукой удерживал бьющееся в конвульсиях тело. Печаль осветила лицо солдата. Глаза с любовью смотрели на побелевшее, в кровавых точках, лицо Рейнис. Слезы прочертили две мокрые дорожки по его щекам.

'Черт! Он до сих пор её любит!' — Мысль мелькнула и исчезла. Сергей схватил застывшую Ранзу, с ужасом глядевшую на то, что она натворила.

— Очнись! Быстро в ангар! Иначе испаримся здесь все вместе!

Ранза ожила. Виновато глянув на Сергея, она наклонилась к лицу Ребера и поцеловала мокрую щеку.

— Прости!

Тот уже ничего не слышал вокруг и не обратил ни малейшего внимания на поцелуй.

Ранза подхватила свой игольник и, махнув Кротову, побежала вперед. Одна рука у неё странно болталась.

— Что с рукой? — Крикнул Сергей на ходу.

— Лея попала! — так же, не останавливаясь, ответила она. Резко стартовав, Ранза не смогла выдержать темп. Видимо, ранение сказывалось. Кротов, наоборот, чувствовал прилив сил. Он понял, откуда это, только заметив, что краски поблекли, и в ушах появилась вата — организм почуял смертельную угрозу.

Сергей догнал девушку и, прямо на ходу, подхватил её. Не слушая протестующие крики, забросил на плечо и прибавил скорости. Он несся по коридорам. Сворачивая несколько раз, добрался до широких дверей ангара и, еще набегу, открыл их. В просторном помещении стояли две амфибии: одна двухместная, вторая вместительнее — на четверых. Сергей подбежал к той, что меньше. С ходу запрыгнул в раскрывшийся фонарь кабины и опустил Ранзу в кресло пилота. Крик коснулась перчаткой экрана управления, машина едва слышно загудела трансформаторным свистящим гулом. В стене разъехались створки ворот, и девушка направила лодку в светящийся прямоугольник.

Они неслись над самой землей по свободному от деревьев коридору к реке. Ранза сразу набрала скорость. Через несколько секунд показалась река. Крик вопросительно глянула на Кротова.

— Давай вниз по течению! И выжми из машинки все, что можешь! Надо уйти от взрыва как можно дальше!

Берега слились в одну серую ленту. Когда на перекатах лодка срывала буруны волн, они разлетались на мельчайшие капли, водяным взрывом опадая далеко позади лодки. Но уйти на безопасное расстояние они все-таки не успели. Кротов учуял опасность и, не анализируя, что это, закричал:

— Останавливай! Глуши двигатель!

Потом схватил Ранзу в охапку и повалился вместе с ней на пластиковый пол между сиденьями.

Упав, он закрыл глаза и увидел серый мир: он висел в серой ватной пустоте и, в тоже время, скрючившись на дне лодки, сжимал в объятьях Ранзу. Он вспомнил это состояние. Автоматически, словно всегда это делал, он выпустил из рук зеленые нити и стал окутывать ими себя и лежавшую рядом девушку. Нити сопротивлялись, не хотели выходить из серой пустоты, где жил он, и захватывать Ранзу, лежавшую на пластике пола. Кротов напрягся, и зеленая призрачная паутина поддалась, начала закручиваться и вокруг Крик. Это длилось мгновение в мире Тарантоса и тянулось очень долго в сером мире. Но исчезло и там, и там.

Словно тополиную пушинку ветром, лодку подхватило взрывной волной и бросило на отвесный берег. Машина впечаталась в скалу, жалобно взвизгнув и проскрежетав по каменной стене, обрушилась в воду. Даже мгновенно потемневший прозрачный фонарь кабины не спасал от смертельного сияния ядерного взрыва. Лишь защита шлема помогла им от светового излучения. Звук тоже она подавила. Но взрыв серьезно нарушил что-то в электронной начинке брони и шлема — она умерла. Сергей почувствовал, что задыхается. Отодвинувшись от Ранзы, он сорвал с головы мертвое устройство. Девушка тоже билась в конвульсиях. Он отстегнул и стянул с неё шлем. Она захрипела, втягивая воздух, и закашлялась.

— Ранза, как ты?

Не открывая глаз, из которых текли слезы, она попыталась что-то сказать, но не смогла, только нечленораздельные хрипы. Потом дернулась и затихла. 'Черт, что с ней? — Кротов похлопал девушку по щекам, но голова безжизненно болталась. Сергей подставил пальцы к шее — жилка билась, но очень быстро. — Жива. Похоже, обморок'. Кротов сунул руку за аптечкой и вспомнил, что оставил её Реберу.

— Твою медь!

Взгляд зацепился за контейнер, вделанный в корпус справа от пульта управления. Сергей бросился к нему. Есть! Он выдернул аптечку. Красная! Жалко — обычная гражданская. Но, все равно, должна же она что-то сделать при обмороке. На гражданке ведь это тоже случается. Кротов прижал аптечку инъектором к шее Ранзы и затаил дыхание. Прошло несколько секунд, и дыхание Крик изменилось, оно стало спокойнее и глубже. 'Слава богу!' — Поблагодарил Кротов, сам не понимая кого. За последнее время он встретился с такими странными божествами, в которые можно было верить, только накурившись афганской анаши, и реальными существами, больше похожими на богов. Иногда он и сам чувствовал себя немного небожителем.

Ранза открыла глаза. Несколько секунд они были пустыми. Наконец, она вернулась — взгляд ожил. Узнав Кротова, Крик попыталась улыбнуться, но только скривилась.

— Рука... — прошептала она.

Сергей только сейчас вспомнил, что она в самом начале говорила что-то про руку. 'Идиот!' — выругал он себя и схватил левую руку девушки.

— Твою медь!

Привычное ругательство само соскочило с губ. Перчатка бронекостюма была изуродована: кончики пальцев, по которым пришелся предсмертный выстрел бластера Рейнис, выдержали тепловой луч, не разрушились, но подплавились. Значит, пальцы там испеклись! Бедная девочка, как же она выдержала такое? Последний вопрос он произнес вслух.

— Я боевой проглотила, когда бежали... — еле слышно прошептала она.

'Вот в чем дело! Когда кончилось действие таблетки боевого стимулятора, она и потеряла сознание. Немудрено'. — Кротов скривился, представив, что сейчас творится у неё в перчатке.

Двигатель лодки молчал. 'Похоже, ему тоже конец', — решил Сергей. Они все-таки успели до взрыва проскочить неплохое расстояние. Здесь, ниже по течению, стремнин было меньше, и лодка иногда плыла совсем спокойно. Выбрав такой момент, землянин приступил к операции. Проверил присосавшуюся аптечку — значок действия светился, значит, что-то еще вбрасывает. Потом наклонился к девушке и ласково попросил:

— Ранза, потерпи, пожалуйста. Я сейчас попробую снять перчатку. Но, если невыносимо, говори. Я не хочу, чтобы ты скончалась от шока. Ты мне очень нужна живая.

При этих словах Крик взглянула на него. Превозмогая боль, спросила:

— Это правда? Я тебе нужна?

Подтекст, прозвучавший в этих словах, насторожил Сергея. Он вспомнил их встречу в бункере базы: 'Уж не втрескалась ли она в меня?' — но тут же отбросил эту мысль. 'Гордыня это, — усмехнулся он, — любой ласковый взгляд и я считаю, что девушка от меня без ума. Когда-то сестра Глемаса так же целоваться бросилась, тоже тогда подумал всякое. А она больше даже не подошла'. Кротов встряхнул головой: 'Что за ерунда в башку лезет? Надо собраться, дело серьезное'.

— Конечно, нужна! — подтвердил он. — Мы с тобой еще потанцуем!

Ранза вскинула удивленные глаза, потом опустила голову и тихо сказала:

— Я очень хочу с тобой потанцевать...

Что-то опять прозвучало в этом ответе. Сергей прикусил губу, он-то автоматически выдал фразу для того, чтобы поддержать девушку. Ничего не говоря больше, боясь что-нибудь еще услышать в ответ, он начал осматривать руку с поврежденной перчаткой. Да, так и есть. Пальцам внутри точно конец.

— Ну, терпи!

Отстегнув соединение с рукавом броника, он осторожно потянул перчатку на себя. Крик застонала. Лицо побледнело, на лбу появились бисеринки пота. Аптечка зажгла красный огонек, сигнализируя о превышении выброса каких-то веществ. Кротов не стал смотреть информацию. И так все понятно — у неё сейчас все зашкаливает.

— Терпи, Ранзочка, терпи, моя девочка.

Он опять потянул. Девушка закричала. Сергей почувствовал, что еще немного, и она или потеряет сознание, или что еще хуже. Придется идти тем же путем, что и она.

— Ранза, — он заглянул в затуманенные глаза. — Ранза, очнись. Придется опять глотать боевой. Я знаю, что потом будет хреново, но делать нечего, перчатку надо снимать.

Он вытряхнул на руку таблетку "озверина", как сам назвал их, вспомнив мультик из детства. Ранза с трудом сглотнула горошину. Действовать коктейль начинал мгновенно. Сейчас все двигательные центры и центры агрессии ей подхлестнет. Но и, черт с ним, потерплю. Главное — боли она точно не почувствует. Глаза девушки расширились и заблестели. Сергей чувствовал, что она борется с инстинктами. Сам он не пробовал, но по рассказам и из обучения знал, что главная мысль, когда выпьешь эту дрянь — замочить кого-нибудь.

Тянуть нельзя — рана и второй раз на дню прием "озверина" до добра не доведут.

— Готова?

Он заглянул в лицо девушки. Оскал улыбки немного даже напугал. Она весело кивнула. Крепким злым голосом подбодрила его:

— Давай! Не тяни!

Сергей зажал руку Ранзы под мышку и обеими руками, одним движением, сорвал оплавленную перчатку. Девушка за спиной коротко охнула — даже боевой отступил перед болью. Кротов не удивился этому. То, что он увидел, заставило его отвернуться — перчатка снялась вместе с мясом. Вместо последних фаланг четырех пальцев белели из почерневшей, сварившейся плоти кости. Кротов крякнул и начал лихорадочно соображать, что надо сделать.

— Что там? — раздался под ухом голос девушки.

— Ничего хорошего. Лучше не смотри.

— Да, перестань! Я что, ребенок что ли?

Она потянула руку и оттолкнула Кротова.

— Да. Руке конец.

После недолгого молчания произнесла она. Потом решительно добавила:

— Что смотришь? Режь! Медмашины здесь нет.

Кротов и сам уже склонился к этому. Надо отделить всю сварившуюся плоть, иначе заражения не избежать.

— Положи руку на пульт. Вот сюда! И не смотри!

— Да режь! Не бойся, не упаду!

Нездоровый блеск её глаз и резкий, громкий голос ясно показывали, что она под действием стимулятора. Сергей достал вибронож, проверил в контейнере паутину. Тянется — есть еще. Прижал предплечье Ранзы левой рукой. Несколько раз, по привычке, глубоко вздохнул, поднес лезвие к намеченной воображаемой линии и надавил. Сопротивления он не почувствовал — вибронож броню режет, что для него пальцы?

Отрезанные искалеченные обрезки остались на экране. Он поднял ее руку — живая плоть начала быстро набухать кровью. Он выдернул за кольцо паутину и, стараясь ничем не прикоснуться, заклеил кровоточащие обрубки. Ранза все это время молчала. Как завороженная, она глядела на манипуляции Сергея.

— Дракон железный! — вдруг начала ругаться она. Голос набирал силы. Видимо, выходила агрессия, заряженная действием стимулятора. Кротов попытался успокоить её и приобнял, чтобы усадить. Но она резанула его таким взглядом, что он быстро откинул руку. Держась одной рукой за поручень люка, она топталась и, не переставая, ругалась.

Кротов решил — пусть сама успокоится. Смахнул в перчатку обрезки пальцев и нажал на знак открытия люка. Ничего не произошло. Блин, и техника лодки отказала. Он покрутился в поисках механического привода. Ничего не нашел и положил обрезки обратно. Фонарь уже посветлел, хотя и не до той степени, что был перед взрывом. Сергей огляделся.

Его взгляд сразу зацепился за то, что натворила Рейнис. Над лесом, в той стороне, где была база, поднимался огромный мрачный гриб. Блин, как на картинке. Сергей вспомнил плакаты в ленинской комнате, в учебке, про поражающие факторы ядерного взрыва. Сразу подумал про Зориса. Жалко парнишку. Он всегда тянулся к Кротову. Двоих, погибших рядом с ним, землянин не успел узнать, и они не вызывали такой реакции. На счет Леи и Ребера — с этими было все понятно — полковник свою смерть заслужила, а отставник сам выбрал свою долю. Хороший мужик оказался. Угораздило же влюбиться в суку. 'Тьфу, что это я, — Кротов сплюнул, — она же умерла'. По земной привычке, он старался о мертвых плохо не думать.

Река стала не похожа на ту, что они видели в начале. Здесь берега раздвинулись, и течение немного успокоилось. Все, как на Земле — чем дальше от истока, тем полноводнее и спокойнее река. Что ж, это хорошо — быстрей найдут. Сергей не сомневался, что теперь, после такой иллюминации, сюда уже стянуты все спасатели Академии. Поэтому, убедившись, что с лодкой все нормально, и на реке им тоже ничего не угрожает, он вернулся к главной заботе — Ранзе.

— Капрал, как ты?

— Я тебе не капрал! — зарычала девушка. — Сколько раз повторять?! Я помощник командира взвода!

Действие стимулятора явно не хотело отпускать её. Яростно глядя на Кротова, она хотела еще что-то сказать, но удержалась. 'Черт, не спровоцировать бы её! Надо лучше молчать'. — Сергей осторожно, чтобы не заметила Крик, подтянул её игольник поближе к себе. Девушка так и не присела. Перетаптываясь и крутясь из стороны в сторону, она маячила посреди лодки. Кротов чувствовал, как временами на неё накатывала волна немотивированной злобы, и она начинала постанывать и вполголоса ругаться.

Прошел час. Кротов рассчитывал, что за это время их уже должны были заметить.

— Что-то никто не спускается к нам с небес, чтобы избавить нас от ужасов окружающей жизни, — пошутил он. Но девушка даже не обратила внимания на его слова. Она, наконец, присела и закрыла глаза. 'Может, проходит, — подумал Сергей, — по времени, уже пора'.

В это время лодка резко остановилась. Кротов по инерции дернулся и чуть не упал. Что за черт! Он вскочил. Лодку вынесло на галечную косу, и она наскочила на мель. Черт, двигатели не работают. Надо вылезать, сталкивать. Сергей инстинктивно хотел убраться подальше от зоны взрыва. Хотя это расширяло зону для поиска, но с техническими возможностями этого мира это никаких проблем не составляло. Ранза сидела с закрытыми глазами. Кротов не стал её беспокоить. Начал сам искать способ выйти из кабины, но как можно открыть фонарь вручную, так и не нашел. 'Ладно, за порчу имущества станции меня уже никто не накажет'. — Он достал вибронож.

Прорезать окно оказалось делом нескольких минут. Подставив руки, он принял вырезанный кусок пластика и засунул его под свое сиденье. Кто знает, может еще пригодится? Ранза задремала. Очень хорошо, подумал он, мало ли что взбредет в голову человеку, затуманенному действием стимулятора, пока меня не будет. Он высунулся по пояс из импровизированного люка и осмотрелся: лес, уже не поваленный, подступал прямо к косе; галечник, веками перекатывавшийся с места на место, не имел острых углов. Сергей выпрыгнул и с удовольствием почувствовал под ногами твердую землю, а не живой, вечно движущийся, пол лодки. В надежде, он задрал голову и оглядел серое небо. Напрасно — никто не торопился им на помощь. Он подумал, может, остаться ночевать здесь? Небо без солнца, значит, стемнеет раньше. Но неконтролируемое желание убраться как можно дальше от ядерного взрыва погнало дальше.

'Нет, — решил он, — будем плыть до самой темноты, если не найдут, причалим только для ночлега'. Обыскивая лодку, он не нашел ничего похожего на весло. Наверное, здесь и не знают, что это такое. Надо вырезать хотя бы шест. На неуправляемой лодке Кротов чувствовал себя неуютно. Раздвинув вездесущий железный кустарник, он выбрал молоденькое дерево, с руку толщиной. Срезав, выволок деревце на чистое место. Растение как будто специально выращивали. Обрезал верхушку, и шест готов. Упругий плотный ствол без веток удобно лег в руку.

Сергей уже направился к лодке, когда услышал противный вой, переходящий на хриплый кашель. Сразу вспомнился ролик о хищниках. Каруги — местные волки. Кашель — это они так лают. Блин, надо поторапливаться. Ведь там еще и про тигров рассказывалось. Не то, чтобы он сильно испугался — таежное детство, знание возможностей бронекостюма и игольник за спиной позволяли трезво оценивать угрозу — но детский страх при ночном вое немного щекотал где-то внутри. Он засунул шест в прорезанное отверстие и попробовал столкнуть лодку. Раскачивая, он помаленьку сдвинул машину. Потом напрягся, толкнул со всей силы и запрыгнул на отчалившее плавсредство. Ну что же, дальше — за золотым руном. Он несколько раз оттолкнулся шестом и, убедившись, что попал на струю, и лодку потащило дальше, полез обратно в кабину.

Ранза спала. Сергей осторожно, стараясь не разбудить, устроил её на кресле поудобнее, и сам уселся в соседнее. Делать было больше нечего — только ждать.

Вода реки в верховьях — на перекатах и мелководье — абсолютно прозрачная, здесь, набравшись массы и успокоившись, стала темной, почти черной. Наблюдая за волнами и проплывающими мимо берегами, покрытыми нескончаемым лесом, Кротов вспоминал все, что произошло с ним за последнее время. Он попытался, хотя бы немного, сделать приборку в своем мозгу и разложить все по полочкам.

Понятны были все действия всех завязанных в этом спектакле людей. 'И нелюдей, — Кротов усмехнулся, — и, возможно, таких тут двое: Рахофтар и я. Ладно хоть, свои мотивы и действия я еще понимаю. Про зверя размышлять нечего — он не человек, и своими мозгами я его не пойму'. Сергей встряхнулся, вспомнив чувство кровного родства, возникшего между ним и этим "йети". Со всеми остальными, все более-менее ясно. Если, конечно, все, что рассказывала Ранза — правда. И все равно, оставалось белое пятно — почему и зачем так поступала Рейнис? Зачем так важно было для неё уничтожить эту научную базу, что она даже пошла на убийство своих людей? Так ничего и не придумав, он решил, что для выяснения мотивов полковника есть одна известная организация. Вот пусть Министерство и думает над этим. А ему надо выбраться живым из этой передряги и Ранзу вытащить. Про зеленый кокон, который он устроил, спасая себя, Ранзу и лодку, Сергей попытался даже не вспоминать. Если думать про это, тогда точно надо ставить себя рядом с рахофтаром, по другую сторону от людей. Все естество Кротова восставало против этого — нет, он человек!

Надежды на скорое спасение таяли с каждой уходящей минутой и с каждым метром, отдалявшим их от места трагедии. Кротов по опыту знал, что если сразу не спасли, значит, быстрого завершения их приключения ждать не стоит. Уплывая от места взрыва, он увеличивал зону поиска, а значит, и время. Но и остановиться он не мог — все его прошлые знания говорили о том, что от зоны ядерного взрыва нужно находиться как можно дальше. В идеале — на другой планете, где про такое даже и не слышали.

За пластиком остекления все больше темнело. Скоро ночь. Надо останавливаться. Теперь, после отказа шлема, он не мог получить никакой информации. Он не знал, куда несет их река, и нет ли впереди какой-нибудь веселой штуки, типа водопада. Ранза, наверное, знает — она уроженка этой планеты, но будить её он сейчас не хотел. Пусть как следует отдохнет. Кроме возможных опасностей на реке, их проблема — отсутствие энергии. В этом мире эта проблема главная. Без этого не работает лодка, но, что еще важнее, не работают броники. Через несколько часов, когда закончится аккумулированное тепло, броня начнет, наоборот, вытягивать тепло из тел. А на улице зима. Хотя и местная, смешная, но зима.

Если в течении ближайших часов их не найдут, придется думать о выживании по земному: вылезать из, привычных уже, бронекостюмов и разводить огонь. А если их не найдут в течении ближайших дней, то придется думать и о пище. Хорошо еще, что игольники работают, и вибронож тоже.

Он поднялся и хотел уже выбираться на палубу. Но тут услышал голос девушки.

— Бланк... — тихо прошептала она. И опять. — Бланк...

Кротов заглянул ей в лицо: глаза закрыты, веки чуть подергиваются. Просыпается. Что означают эти слова, Сергей не думал, мало ли, что приснится, еще и после стимулятора. Глаза раскрылись. Увидев склонившегося над ней землянина, Ранза потянулась к нему.

— Бланк — опять нежно прошептала она. Но тут же в глазах её появилось узнавание. — Сергей?

Она, все-таки, обняла его и, уткнувшись в плечо, забормотала:

— Сергей, Сергей... как я рада, что это ты! Что ты здесь!

Кротов тоже обнял девушку и прошептал:

— Конечно, Ранза, это я, и я здесь.

Про себя он подумал: 'Она приняла меня за какого-то Бланка и обрадовалась. Но потом она узнала меня и все равно радуется. Что за дела? Женщин не поймешь', — нашел он обычную мужскую отговорку и, осторожно отодвигаясь, спросил:

— Как ты? Болит?

Она уже справилась с собой. Посмотрела на свою изуродованную руку и бесстрастно ответила:

— Нет. Все нормально.

Кротов взял её за рукав и покрутил, разглядывая, ладонь с ампутированными пальцами. Да, и внешне все в порядке. Немного опухла и покраснела, но это с раной обычное дело. Если бы инфекция, за эти часы уже бы разбарабанило, и цвет был бы страшный. На Земле, в Афгане, он нагляделся на такие раны.

— Да, все нормально, — поддержал он девушку. — Приедем в Академию, пальцы новые пришьют, и все дела.

Ранза притихла, потом, также отстраненно, сказала:

— Да, биопротезы сделают. Но спецназа мне уже не видать.

— Почему? Это же просто пальцы?

— В спецназе служат только абсолютно здоровые солдаты.

Кротов об этой стороне службы никогда не задумывался, и промолчал.

Он осторожно усадил её в кресло.

— Ты есть хочешь?

— Нет, только пить, — она дерзко взглянула на него. В глазах опять проснулся живой огонек. — Ты, прекращай ко мне относится как к девочке-школьнице, поцарапавшей пальчик! Я пока твой командир, и я — живая!

— Есть, командир, перестать относится как к школьнице! — обрадовался Сергей. — Попить — это у нас сколько угодно. А вот поесть — это надо ждать утра, потом что-нибудь добуду.

Он взял кружку из шкафчика, где хранилась аптечка; она была маленькой, на несколько глотков, наверное, для каких-то медицинских целей.

— Ранза, ты подойди сюда к люку. Я сейчас вылезу и буду черпать и подавать тебе воду. За несколько раз напьешься.

— А у тебя нет обеззараживающей таблетки? А то я после одной планеты любой необеззараженной воды боюсь.

Кротов, который в яме выпил не одно ведро речной воды, уверенно успокоил её:

— Пей, я уже столько её выпил! Да и анализы броник делал — чистейшая.

Сначала он сам проглотил кружечку холодной вкусной воды. Потом напоил Ранзу. Почти стемнело. Из-за того, что другого освещения у них не было, глаза адаптировались, и Кротов смог разглядеть чернеющую полосу берега, но где лучше пристать все равно не разберешь.

— Капрал! Ты ведь уроженка Тарантоса?

— Да, зачем тебе?

— В школе, наверное, изучали географию?

— Было.

— Тогда подскажи, куда нас несет эта река, и нет ли на ней каких-нибудь водопадов?

Ранза задумалась. Через минуту ответила:

— Река несет нас к Экваториальному Океану. Все реки из этого района сливаются и текут туда. А на счет водопада, я думаю — нет. Как я помню, все наши реки спокойные. Может, я что-то упустила, но я даже не думала, что в горах они совсем другие, пока сама не увидела.

— Так ты уверена или нет?

— Стопроцентно — нет! Но я не помню, чтобы слышала хоть об одном водопаде. Все, что я точно помню — реки этого района бегут к теплому Океану и большую часть пути по диким джунглям.

Кротов заметил, что при этих словах Ранза сморщилась, словно съела что-то кислое.

— Что ж, тогда ночуем прямо на воде. Раз перевернуться нам не грозит, будем плыть. А рассветет, пристанем и найдем пищу.

— Найдем? — усмехнулась Крик.

— Ну, добудем, — поправился Сергей. — Ты же не против дикого мяса?

— Не переживай, в пехоте тоже проходят курс выживания.

Кротов не стал рассказывать, что некоторые люди не проходят курс выживания, а просто живут, питаясь мясом из леса и рыбой из реки.

— Кстати, а ты не помнишь, как с рыбой в этих реках? — спросил он, забираясь обратно в кабину.

— Помню, что есть и, по-моему, много. Больше ничего сказать не могу.

— Ну и ладно! Будем все-таки надеяться, что скоро нас найдут. Давай спать.

Сергей вставил вырезанный кусок пластика в отверстие и закрепил паутиной. 'Хорошо не выбросил', — подумал он. — Объем небольшой, помаленьку надышим'. Ранза уже свернулась в своем кресле. Глаза её были закрыты. 'Может, спит', — обрадовался Кротов. Он постарался устроиться поудобней и расслабился. Спал он всегда, как младенец. И в этот раз заснуть проблемы не составило. Под убаюкивающий плеск волн и покачивание Сергей вскоре потерял связь с реальностью и провалился в сон.

От чего он проснулся, он и сам не понял. То ли от того, что замерз, то ли от того, что кто-то пристально смотрел на него. Он не верил в то, что человека может разбудить взгляд другого человека, но сейчас явно чувствовал, что кто-то разглядывает его. Тоже наследство предтеч? Сергей сделал вид, будто потянулся во сне и, причмокивая, перевернулся. Немного приоткрыл один глаз. Так и есть! Ранза не спала — во все глаза она рассматривала его. В них было то, чего он так боялся. Кротов открыл глаза и посмотрел прямо в лицо девушке.

— Что ты так на меня смотришь?

Та не успела среагировать.

— Да, просто не на кого больше! — пытаясь скрыть смущение, нарочито громко сказала она.

'Блин, все-таки она в меня втрескалась! Этого нам еще не хватало! — Но в душе, где-то в самой глубине, забился радостный самоуверенный чертенок, — они все с ума от меня сходят!' Для молодого деревенского парня — кем он и был на самом деле — это было лестно, и мужское самолюбие его получило мощную подпитку. 'Но я-то её совсем не люблю'. — честно признался он себе. Она была миловидна, с хорошей фигуркой, и Сергей всегда выделял её среди остальных девушек батальона. Однако, это скорее из-за случая, когда в первой драке она оказалась единственной, кто встал рядом с ним против старшекурсников. 'Как теперь вести себя с ней? Главное — не показать виду, что я все понял. Пусть все будет как раньше. Я ни за что не прикоснусь к ней', — твердо решил он. Как всегда, в таких затруднительных случаях с женским полом он отложил решение на потом, в надежде, что все образуется само собой.

В кабине было ощутимо холодно. Надежда на то, что вдвоем они надышат, и температура повысится, не оправдалась. Похоже, началось то, чего Сергей опасался. Теперь броня вытягивала тепло из них. Надо раздеваться. У Ранзы в контейнере, наверняка, есть палатка. Он с ужасом подумал, что это будет повторение ночевок с Рейнис. 'Нет, никакого секса. Да, и она ранена', — словно, девушка была уже согласна, уговаривал себя Кротов.

— Ранза, ты замерзла?

— Да, и здорово, — честно призналась она.

— У тебя есть палатка?

— Есть, — чуть слышно, уже, видимо, понимая, к чему он клонит, ответила она.

— Надо раздеваться. И вдвоем спать в палатке. Быстро согреемся.

— Так это вы так выжили с Леей? — язвительно спросила она.

Блин, в уме ей не откажешь.

— Да, — выдавил он. — Не замерзать же.

— Да я понимаю, — примиряюще улыбнулась она. — Давай быстрей, а то я рук уже не чувствую.

'Вот, идиот, — выругался про себя Сергей. — Блин, она ведь совсем замерзла. А я тут антимонии развожу'.

Он сам выдернул из контейнера Ранзы палатку. Упав на пол, та мгновенно развернулась. Кротов помог девушке раздеться, пытаясь оставаться бесстрастным и не смотреть слишком откровенно на открывшиеся прелести.

— Залезай первой, — он подтолкнул Крик к палатке. — Я сейчас.

Они лежали в проходе между кресел, закрывшись полностью, чтобы быстрей надышать. Сергей слышал рядом прерывистое нервное дыхание девушки и думал: 'Неужели я и сам сейчас так дышу? Как пацан'. Себя он уже давно считал опытным мужчиной. Ранза пошевелилась, и он, неожиданно, почувствовал на груди её руку — она была ледяная. 'О чем я думаю, дурак?! Она от холода умирает, а я все о сексе'. — Он уверенно обнял её и прижал к себе.

— Обнимай крепче! — прошептал он ей в волосы. — Сейчас согреемся.

Ранза словно только и ждала этого; её руки обхватили Сергея, лицо уткнулось в его грудь.

— Раненую руку осторожней, — напомнил он. Чувство ответственности за это хрупкое создание переполнило его.

— Сергей, как тебя ласково называли девушки? — не слушая его и не поднимая головы, спросила она. — Там, на твоей Земле?

— Сережа, Сереженька...

— Сережа-Сереженька, поцелуй меня...

Твердое решение Кротова оказалось совсем не таким твердым. Зато, быстро согреемся, уплывая от холодной реальности, попробовал оправдать себя он. Их губы слились.

Сергей открыл глаза. Черт! Совсем светло. Проспал все. Верхняя стенка палатки была откинута. На кресле сидела Крик. Она нежно смотрела на него. У Рейнис никогда не было такого взгляда. Увидев, что он проснулся, она попыталась сделать равнодушное лицо.

— Сережа, мне надо на...

— Ты что, совсем с ума сошла?! — перебивая её, закричал Кротов. — Ты зачем вылезла? Почему раздетая сидишь? И как твоя рука?

На девушке, кроме армейского бюстгальтера и трусиков, ничего не было. Кротов с удовольствием окинул взглядом ладную фигурку девушки. Ночь вспомнилась во всех подробностях. 'Твою медь!' — выругался про себя Сергей, вспомнив все, что шептал вчера во время любовных игр. Он выпрыгнул из палатки и невольно присел — на нем вообще ничего не было. Ранза засмеялась. Покрасневший Кротов быстро нашел в складках палатки трусы и натянул их.

— Мне надо в кусты, — она, улыбаясь, продолжила своё. — Я попробовала с лодки — не получается, могу упасть. А рука... нормально. Заживает.

Кротов не выдержал и тоже заулыбался.

— Ладно, сейчас причалим. Но ты, все равно, залезь в палатку — замерзнешь.

Он только сейчас почувствовал, что стало намного теплей. Самодельное окно открыто — Ранза не стала закрывать, после того, как вылезала — это значит, что теплее стало на улице! Сергей выглянул в проем. Градусов пятнадцать. Куда делась вчерашняя зима? Он повернулся к Ранзе:

— Почему так тепло? Вчера снег лежал. Судя по скорости, уплыли мы, максимум, километров двести.

Кротов посмотрел на уходящие берега; река стала намного шире, но скорость течения не изменилась. Он вопросительно глядел на девушку.

— После большого баззариса тепло еще несколько раз пробует забраться в эти широты. Но размах уже не тот, и бурь не бывает. И не забудь, мы спускаемся прямо к югу. Скоро и без отголосков баззариса про зиму забудем.

— Ладно, — вздохнул он. — Понятно.

Хотя, понятно ему было только то, что он не должен забывать — это не Земля.

Он поднял броню. Бррр. Ну, её к черту. От неё несло холодом. Выдернув только тонкое нижнее белье, натянул его. Ранза так и сидела, словно не слышала, что он сказал.

— Помощник командира взвода! Я требую, чтобы вы начали думать о сохранении личного состава взвода!

Крик вскинула на него недоуменные глаза — про что он?

— Не одеваясь и не прячась в палатку, ты простудишься, а раз у нас больше нет аптечек, ты умрешь. И все, погибнет половина состава третьего взвода, находящегося здесь!

Ранза заулыбалась — до неё, наконец, дошло.

— Ладно, достань и мое белье...

В её глазах опять появилось то выражение, что он видел утром. Кротов быстро наклонился, не желая видеть этот взгляд, и вытащил из брони майку и шаровары. 'Блин, я трус', — признался он самому себе. Он не мог ответить ей таким же взглядом и боялся, что девушка поймет это. Кротов подал белье и быстро выбрался на палубу.

Лодка шла почти посредине. Сергей поднял голову, без надежды осмотрел серое небо: пусто, только белое пятно солнца проявлялось то ярче, то темней за проносящимися облаками. Ощущение было такое, словно они одни на этой планете. А где же все эти хваленые Академии и их техника, готовая под землей разглядеть врага? Кротов взял шест, который вчера прикрепил вдоль борта. Достать до дна он, конечно, не сможет, судя по всему, река здесь достаточна глубока. Кротова всегда — еще на Земле — поражало это чудо, как из небольшого ручья, пробивающегося в горах из-под камней, вдруг вырастает настоящая, полноводная река. Он встал на носу и начал загребать шестом, пытаясь подвернуть лодку бортом. Левый берег был ближе, и Сергей поставил мертвую машину так, что её начало сносить к нему. Добившись своего, он перестал загребать и, расставив пошире ноги, стал вглядываться в приближающийся лес. В отличие от правого, высокого и обрывистого, левый берег в этом месте был пологим. Из воды, одна за другой, выходили короткие изогнутые косы. Вода в заводях, образованных ими, была совсем неподвижной. Быстро причалить не удавалось. Лишь минут через десять Кротов смог достать шестом дно. Теперь дело пошло веселее. Вскоре он почувствовал, что лодка начала цеплять камни. Дно состояло из того же некрупного галечника, что и косы. Когда они застряли достаточно крепко, Кротов натянул нижнюю часть бронника — лезть в достаточно холодную воду, с неизвестными обитателями, босиком он не рискнул.

Прыгать, чтобы не забрызгаться, не стал. Вместо этого, он лег на живот, спустил с высокого борта ноги и тихо вошел в воду. Как только он сошел, лодка приподнялась, и её опять потащило. Сергей воспользовался этим и, раскачав, затолкнул легкое судно подальше на мель.

— Ранза, потерпи еще минуту! — крикнул он в сторону лодки. — Подай мне игольник.

Когда она подавала в вырезанный люк игольник, встревоженно спросила:

— Что-то заметил?

— Нет, — уверенным тоном показывая, что все в порядке, он успокоил её, — Так, на всякий случай.

Еще раз качнув лодку и, убедившись, что она стоит надежно, он развернулся к лесу и побрел, не вытаскивая ног из воды и не поднимая брызг. 'Вот и живность', — отметил он мелькнувшие во все стороны стайки то ли мелких рыб, то ли крупных насекомых. Карандаши — с ходу родилось в голове название подводной мелочи. Уж больно походили они на ученический предмет с родной Земли. Круглые — как раз в толщину карандаша — серо-коричневые создания с остренькой мордой. Они пачками разбегались из-под ног землянина.

'Черт, как я привык к этим электронным хреновинам', — подумал Сергей. Работал бы шлем, сейчас он уже знал бы все об этих плавающих цилиндриках. Опасны или нет, съедобны и прочая, прочая. 'Ладно, надо будет, все сами узнаем, разведчик я — или кто?' — Он переключил внимание на берег. Небольшая полоса мелких голых камней, знакомый "железный" кустарник, а за ним стена, тоже знакомых, "резиновых" деревьев. Здесь они были гораздо выше, чем в верховьях.

Между деревьев он заметил легкое мельтешение. Птицы! Они исчезли, когда отряд стал подходить к окрестностям базы. С тех пор это было их первое появление. Сергей вгляделся — да, это стайки тех же мелких трескучих пичужек, что были в верховьях. Больше ничего не нарушало покой дикого леса. 'Тайга', — вздохнул Кротов. Здесь, как и в родных лесах, чувствовалась дикая мощь — жили они веками без человека и еще простоят века.

Вспомнив вой каругов, он перебросил игольник на грудь и сконцентрировался. Лес есть лес — тем более на чужой планете — тут есть кому навредить человеку, даже в отсутствие людей. У себя на Земле он твердо знал, что здоровый зверь первым без нужды нападать не будет — его надо вынудить к этому. Но здесь не Земля и неизвестно какое поведение для местной фауны считается нормальным.

Прорвавшись через кусты, он оказался между ровных стволов "резиновых" великанов. Кустарник немного заходил в лес, но дальше вглубь исчезал. Подлеска не было, так что "тайга" просматривалась далеко, метров на шестьдесят точно. Только потом деревья сливались в одну коричневатую стену. 'Нормально, надо идти за Ранзой, а то обделается', — подумал он. Не забыл и сам постоять за деревом. Когда на привале, вместе со всем взводом, все дружно отливали, не обращая внимания мужчина ты или женщина, Сергей тоже не испытывал никаких затруднений. Тут же, один на один с девушкой, он никак не мог заставить себя сходить по нужде у неё на виду. Похоже, и Ранза испытывала тоже.

Она уже стояла на палубе, широко расставив ноги и поправляя висевший на груди игольник. Для неё было прохладно. Это было видно по тому, как она зябко поеживалась. Кротов же чувствовал себя вполне комфортно. Солнце, поднявшееся над потерявшими высоту и величие горами, начинало мягко, по-весеннему, пригревать. 'Если двигаться, то и жарко станет', — мимоходом отметил он.

— Иди, Ранза, утренний лес ждет тебя.

Она неловко спустилась в воду, видимо, раненая рука, все-таки, давала о себе знать. Проходя мимо Сергея, она ласково улыбнулась ему.

— Как ты, Сережа?

В ответ Кротов, попытался улыбнуться так же:

— Со мной все хорошо, милая. Иди, иди, кругом все тихо.

Когда она прошла, Кротов отвернулся и вздохнул: 'Блин, и что, я так и буду притворяться?' Даже несмотря на бурную ночь, он не испытывал к девушке ничего похожего на то, что когда-то было у него с Джерези.

Ранза вернулась. Выйдя из полосы стволов к кустарнику, она остановилась. Сергей стоял, прислонившись к борту лодки, подставляя лицо под ласковые солнечные лучи. 'Эх, хорошо, — думал он, — но было бы еще лучше, если бы сейчас перекусить чего-нибудь существенного и задавить это сладкой булочкой с кофе'. Он даже передернулся, отгоняя видение — сладкого хотелось невероятно. Ему даже почудился аромат булочки из школьной столовой.

— Сергей, а что мы придумаем на счет питания?

'Похоже, у Крик те же мысли', — усмехнулся он.

— Ты иди на лодку. Вдруг, кто-то, все-таки, заметит нас. Чтобы было кому встретить. А я пойду что-нибудь добуду и перекусим.

Он говорил так уверенно, словно в лесу его ждал готовый завтрак, и надо только пойти забрать его. Но уверенность эта была для Ранзы. Не надо расстраивать девушку. Глядя на неё, Сергей все время забывал, что она такой же солдат, как и он, и тоже готовилась к выживанию в подобных условиях.

Уже уходя, Кротов спросил Крик:

— Слушай, Ранза, я что-то в свое время упустил этот вопрос, а сейчас узнать негде. Ваше зверье, вообще, съедобное? Ведь планету колонизировали?

— Съедобное. В этих широтах почти все млекопитающие и рыбы. На экваторе, в джунглях, там посложнее — есть много ядовитых.

— Понятно. Значит, я скоро. Жди.

'Ранзу-то успокоил, — думал Сергей, шагая между ровных стволов, — но сам я ни хрена не спокоен. Где искать местных кабанов и оленей?' Шел он осторожно, стараясь не наступать на сухие сброшенные ветви с почерневшими скрученными листьями. Лес, похоже, рос тут с начала времен. Под сухими, еще не тронутыми гниением, лесными остатками лежала разложившаяся мягкая органика. Сверху все было схвачено сеткой ползучей травы. Стебли, словно проволока, переплетались, образуя темно-зеленый ковер. Под весом человека они не рвались, а лишь мягко пружинили.

Прошагав так с полчаса, Кротов понял, что быстро добыть что-то не удастся. Не зная повадок местных животных, не видя на пружинистой подстилке их следов, можно было надеяться только на случай. Но ничего другого не оставалось, и он продолжал идти, внимательно осматривая не только землю, но и кроны деревьев. Если попадется крупная птица, это тоже будет неплохо. Он уже подумывал — на случай, если ничего не получится — как добыть мелких птах, целой стаей круживших вокруг него и во многом виноватых в том, что все звери спрятались от него. Если использовать по ним игольник, то вряд ли насобираешь ошметков даже на похлебку — слишком мощное оружие для такой цели.

Среди гомона птиц, поскрипывания деревьев, непонятных шорохов и прочих обычных звуков леса, Сергей уловил новый. Рев, больше похожий на низкое протяжное мычание, раздался справа, ниже по течению реки. Землянин остановился и прислушался, внутри загорелся огонечек охотничьего азарта. Сколько раз, в детстве, он испытывал это чувство! Когда долгий пустой переход расслабляет внимание, и идешь уже просто по привычке, машинально, осматривая кусты. И, вдруг, шум ломаемых кустов или резкий рык поднятого зверя заставляет мгновенно вскипеть кровь; усталости как не бывало, начинаешь как будто лучше видеть и слышать.

Постояв с полминуты, он опять услышал тот же рёв. Сергей двинулся в ту сторону. Походка его изменилась — теперь и сам он напоминал зверя. Шагая быстро и, казалось бы, совсем не опуская взгляд под ноги, он чутьем охотника понимал, куда наступить, чтобы не хрустнуть лишний раз. Но, поохотиться ему не удалось — среди мягких лесных звуков неприятным, чужеродным явлением прозвучал выстрел игольника. Ранза! Кротов крутнулся на месте и, мгновенно забыв про все, помчался к реке. На ходу он прислушивался, не раздастся ли еще стрельба. Но все было тихо. Это было совсем нехорошо!

Ближе к берегу перешел на шаг. Когда в просветы заблестела вода, он остановился. Торопливость в таких делах последнее дело. Он разглядел силуэт лодки. Поднявшееся уже на порядочную высоту солнце бликовало, и детали разглядеть было трудно. Постояв, не услышав ничего, кроме обычного постоянного лесного фона — птицы, ветерок, деревья, шум реки — он осторожно, от дерева к дереву, прокрался ближе.

— Твою медь!

От лодки к берегу, как ни в чем не бывало, шла Ранза. Игольник висел у неё за спиной. Никаких признаков тревоги. Напряжение начало отпускать Кротова. Он вышел из-за деревьев.

— Сергей! — увидев его, обрадовалась девушка. — Посмотри, что я добыла!

Кротов пробрался через полосу кустов на голый галечник. На берегу, свернувшись, лежал "карандаш": та же серо-коричневая цилиндрическая форма тела, короткий лопатообразный хвост, но все это огромных размеров. Если бы не отсутствие морды, вместо которой была измочаленная обрубленная рана, животное было бы длиной в рост Сергея.

Кротов с первого взгляда понял — вот он, единственный выстрел. Молодец Ранза, с первой иглы бошку твари отстрелила.

— Где ты его нашла?!

Сергей подошел и присел перед тушей.

— Он сам меня нашел! — она радовалась как ребенок, торопясь, начала рассказывать. — Я сначала увидела только, что рыбки из воды выпрыгивать начали. Прямо в воздух стайками! Как очередь из игольника! Так красиво! Я побрела туда, за лодку, где поглубже — посмотреть, что это с ними? А, оказывается, это гренболд их гоняет. А когда я забрела глубже, он меня увидел и, видимо, решил, что я вкуснее. Смотрю, на меня торпеда летит! Не помню, как я успела перехватить игольник и выстрелить!

— Я знал, что ты не по зубам всяким тварям! — похвалил Кротов и задал, мучивший его вопрос: — А этот гренболд — он съедобный?

— Конечно! — с жаром воскликнула Крик. — Эти рыбы — они все одной породы. Только размером различаются. Они и у нас водятся. Я много раз ела!

Сергей подошел к девушке, обнял и поцеловал.

— Спасибо, красавица! Ты спасла не только свою жизнь, но жизнь никчемного инопланетника. Потомки тебе этого не забудут!

Он был просто очень рад, что решилась проблема с питанием, и что выстрел оказался совсем не началом новых смертей. Но Ранза поняла его поведение по-своему — она обняла Сергея и, в свою очередь, начала целовать его губы, глаза, щеки.

— Ранза, Ранза, — Сергей мягко отстранил её. — Давай сначала рыбу разделаем, поедим, а потом все остальное. Хорошо?

Примолкшая раскрасневшаяся девушка молча кивнула. Кротов взял поврежденную руку и осмотрел. Действительно, все нормально. Если можно считать нормальным культю с четырьмя обрубками, вместо пальцев. Места среза, которые раньше затягивала паутина, теперь почти освободились от неё. Паутина, сошедшая вместе с отшелушившейся кожей, висела лохмотьями.

— Может, убрать эти остатки? — Сергей показал глазами на паутину.

— Не надо, само отпадет, — мягко высвобождая руку, ответила она. — Видишь, раны уже кожей затягивает.

На пальцах появилась глянцевая красная кожица. Было видно, что она еще совсем тоненькая, легко повредится.

— Ты осторожнее с этим.

Ранза благодарно улыбнулась в ответ:

— Да не переживай ты. Сережа, не забывай — я давно воюю.

Она теперь часто называла его по земному. Кротов, давно отвыкший от такого, невольно вздрагивал. Лучше бы она не звала его так! Сразу поднималась волна воспоминаний и сейчас они были совсем некстати.

— Все хорошо, вот как бы нам еще огонь добыть?

В голову приходили всяческие экзотические способы, типа, трением или разобрать оптику со своего игольника. Если ничего не придумаем, придется и это использовать. Ему совсем не хотелось грызть незнакомую рыбу сырой, не настолько он еще голоден. Хотя он знал, что еще пару дней, и они даже разговаривать не стали бы, сейчас уже рвали бы синеватую плоть гренболда.

Был у него случай в тайге, когда на избушку, где он с ребятами жил на рыбалке, вышли сплавлявшиеся вниз по реке городские туристы. Они умудрились утопить все свои припасы и почти неделю питались корнями и зелеными несозревшими ягодами. Зайдя в избушку, первый из них, не разговаривая, схватил лежавшую на столе ощипанную и чуть опаленную утку, которая случайно попала в сеть и теперь должна была стать обедом. Разрывая руками кровоточащую тушку, бородатый парень начал глотать сырое мясо, не прожевывая.

— У меня в контейнере прожигатель. Невскрытый.

— Черт! И ты молчишь?! Может, у тебя там и еще что есть?

— Да, теперь могу сказать. Упаковка "жаренного мяса".

Сергей изумленно уставился на девушку. Он даже не нашел, что сказать.

— Мы же еще не на грани, — поспешила объяснить она. — Я подумала, приберегу это на крайний случай, как НЗ.

— Ты, молодец! — Сергей признал её правоту и предусмотрительность. — Правильно сделала!

Действительно, знай он, что у них в запасе целая упаковка противных таблеток, вряд ли по-настоящему взялся бы за охоту. 'Молодец', — еще раз мысленно похвалил он Ранзу.

Маленький кусочек "теста" дал такой жар, что натасканные Сергеем плавник и опавшие ветки вспыхнули как порох. Пожаренный на палочках шашлык из рыбы был царским. Хотя по вкусу местная рыба больше напоминала мясо, Кротов все равно представлял, будто он на знакомом берегу готовит на рожне осетрину. Когда-то летом, после девятого класса, ему довелось попробовать шашлык из белой рыбы. Эх, еще бы немного соли... и совсем чуть-чуть хлебушка.

— Что будем делать, командир?

Кротов вымыл руки и, сделав ладошки лодочкой, напился прямо из реки. Отряхивая мокрые ладони, подошел к сидевшей у костра Ранзе. Та очнулась от своих мыслей и ответила:

— Не ломай комедию. Мы на равных, тут не Академия. Давай подумаем. Мне кажется, что нас похоронили. Действительно, из эпицентра ядерного взрыва уйти еще никому не удавалось. Так что я думаю, нас и не начинали искать...

Сергей усмехнулся — Крик просто слово в слово повторила то, о чем он хотел сказать.

— Я думаю так же, — согласился он. — Ну, раз в этом мы сошлись, значит, один вопрос — сидим, ждем здесь — в конце, концов, какой-нибудь спутник все равно засечет нас — или плывем дальше.

— Я за то, чтобы плыть, — Ранза задумчиво разглядывала свою искалеченную руку. Потом посмотрела в глаза Кротову. — Не люблю бесцельного ожидания, когда от тебя ничего не зависит.

'Ты смотри, мы и в этом сходимся!' — мысленно удивился землянин.

— Я тоже за движение. Может, мы вперед найдем кого-нибудь, чем они нас. У меня единственный вопрос — интересно, сообщников у Рейнис не осталось? Или она сумасшедший-одиночка?

Кротов высказал мысль, которая посещала его уже не один раз.

— Если на Тарантосе есть еще желающие решить вопрос с научной базой в горах, то мы им, явно, не нужны. Исходя из предположения, что все считают нас мертвыми, они тоже сейчас спокойны, но если они узнают, что спутник обнаружил нас, то, вполне возможно, прилетят раньше спасателей. Поэтому нам выгодней самим найти людей. В этом случае вероятность, что они не принадлежат к друзьям Рейнис, намного выше.

Ранза с удивлением посмотрела на Сергея.

— Я об этом даже не подумала. Почему ты мне раньше не сказал? Ведь ты прав — не похожа полковник на сумасшедшую.

— Вот и я о том, — переводя дискуссию в практическое русло, он спросил: — Ты помнишь, что находится ниже по течению?

— Мы уже почти в предгорье. В этой стороне, как я помню, сплошные леса. Они так и будут тянуться до жаркого пояса, постепенно переходя в джунгли. Поселения, какие тут были, после начала работы Академии переселили в умеренный пояс. Здесь теперь кругом полигоны Космической пехоты. В покинутых городах тоже тренируются.

— Надеюсь, тут нет полигона артиллеристов? Нам для полного счастья не хватает попасть еще под ракетный залп. А что с рекой, никуда не завернет?

— Нет. Я же тебе говорила, все реки здесь текут к экваториальному району. Скоро наша речка впадет в какую-нибудь большую реку, их здесь немного, и мы прямым ходом пойдем до океана.

— Вот мы лягушки-путешественницы! — развеселился Сергей. — Нам еще только по Океану поплавать. Туры Хейердалы, блин!

Ранза непонимающе смотрела на него.

— Кто мы?

Кротов махнул рукой.

— Не обращай внимания. Так, вспомнил кое-что земное. Давай-ка лучше собираться. Не будем терять время.

Вечером они поужинали холодной жареной рыбой, которой Сергей наготовил целую кучу. Сейчас они, молча, сидели в креслах, разглядывая реку и проплывавшие берега. Иногда Кротов выбирался на палубу и подправлял шестом лодку, не давая ей сильно отклоняться к берегам.

— Идем спать? — Ранза повернулась к нему. Она пыталась спросить это спокойно, но голос и блеск в глазах выдавали её.

— Идем.

Кротов почувствовал, что голос и у него предательски дрогнул. Блин, вот штука этот секс. Как не показывай из себя взрослого мужика, который уже давно привык к этому, молодой организм берет свое. Уже некоторое время землянин сидел весь в мыслях о предстоящей ночи. 'К черту! Мы оба этого хотим, а разбираться будем потом'. — Они быстро начали скидывать одежду и скользнули в палатку.

Небо только начало сереть. Река была еще темной, а берега с обеих сторон виделись лишь черными стенами. Ранним предутренним часом звуки над рекой, казалось, усилились. Плеск волн, бьющих в борта лодки, иногда прерывал ровный неумолчный шум движущейся воды. Над рекой проносились невидимые птицы, только их протяжные мяукающие звуки рождались и исчезали над самой водой. Природа просыпалась.

Кротов стоял на палубе, широко расставив ноги, и улыбался. В этот час он забыл про то, что плывет по чужой реке на чужой планете; про смерти и боль, наполняющие этот мир; про Ранзу и Джерези, и даже про Землю, и про родных, оставшихся там. Душу наполняла красота просыпающегося дикого мира. Еще несколько минут назад, безраздельно владевшая всем, темнота начала уходить, уступая место новому дню. В той стороне, куда текла эта река, небо разгоралось все ярче. Берега проступали, разделяясь на обрывистые склоны, галечник и лес над ними. Завороженный таинством рождения дня, он не заметил, как к нему подошла Ранза. Очнулся только тогда, когда руки девушки обхватили его сзади.

— Правда, красиво... — прошептала девушка.

Он кивнул, соглашаясь. Потом повернулся к ней и не удержался — тоже обнял и поцеловал. Ранза прильнула к нему. 'Блин, что я творю! Еще в любви признайся! Козел, обманщик!' — Кротов быстро разжал объятья и, стараясь развеять эту атмосферу, заговорил:

— Чувствуешь, как тепло?

Ранза неохотно отстранилась и отсутствующим голосом подтвердила:

— Да, мы же все ближе к теплым краям.

Было видно, что думает она совсем не об этом.

Но Кротов сказал верно. Истаивающая ночь была наполнена теплом. При этом, не тем теплом, когда после зимы подует весенний ветерок, съедающий снег, и организм, привыкший к зиме, вдруг почувствует порывы совсем не остужающие тело, а, наоборот, ласково греющие его. Нет — сейчас в воздухе чувствовалось, что ночь — летняя. Конечно, по меркам Кротова. 'Градусов двадцать, — решил он. — Интересно, что будет, когда выглянет солнце?'

А оно должно было вот-вот появиться над лесом. Стало совсем светло. Ночные птицы, носившиеся вокруг лодки, исчезли. Зато им на смену пришел хор голосов из леса с обеих сторон реки. За одну ночь все изменилось; чем дальше они уплывали от гор, тем богаче становилась природа. В птичьем клекоте, скрипе и цоканье Сергей различал звуки, явно издаваемые животными крупнее. Кроме, уже слышанных, мычания неведомого зверя и лая каругов, появилось еще множество животных звуков.

— Я тебе обещаю, — Сергей обернулся к Ранзе. — Сегодня у нас будет мясо.

— Я не сомневаюсь в этом, — мягко улыбнулась она в ответ.

Черт, кто подменил её? Сергей смотрел на девушку и не узнавал её. Куда делся армейский капрал, готовый загонять взвод, ради красивого прохождения?

— Надо будет пристать к берегу. Когда остановимся?

— Сергей, давай командуй ты, — неожиданно сказала она.

Да, с девушкой что-то происходит. Кротов не показал, что удивлен.

— Слушаюсь, командир!

— Сережа, перестань! Я не люблю, когда ты придуриваешься.

Он смутился.

— Извини, больше не буду.

Когда выглянувшее светило высушило росу на прибрежных зарослях, землянин направил лодку к небольшому мыску, покрытому травой. К его удивлению, она была зеленой. 'Ну, Тарантос, не все я о тебе знаю, — Сергей покачал головой, — надо же, за одну ночь из начинающейся весны в лето!'

Кротов проломился через вездесущие кусты и обошел небольшой участок вокруг мыска. Благодать благодатью, а про разведку забывать нельзя. Хотя, ему все труднее было заставлять себя держаться, как положено в разведвыходе. Ласковое солнце, спокойная молчаливая река, красивый оживший лес и, главное — любящая девушка рядом — все это расслабляло. Казалось, он, в отпуске от бесконечной войны, путешествует в свое удовольствие. К черту! Надо гнать такие мысли. Испорченный постоянным ожиданием опасности, мозг никак не хотел принимать эту случайную прекрасную передышку, но организм побеждал. Тем более, спутница, казалось, полностью приняла это состояние. Ранза даже не прикоснулась к игольнику, когда они пошли на берег. Кротов отметил это, но ничего не сказал.

Когда они перекусили вчерашней рыбой, Сергей заметил, что Ранза совсем расслабилась. Она лежала прямо на траве и бездумно смотрела в небо. На лице блуждала счастливая улыбка. Кротов знал это состояние. Такое бывало, когда из "войны" они возвращались в часть. Обманчивое чувство полной безопасности расслабляло. Хотя, умереть в палатке лагеря шансов было лишь чуть меньше, чем при выходе.

— Ранза, я пойду, все-таки, попробую поохотиться. Ты, пожалуйста, больше не рыбачь, а то мы и прошлый улов съесть не можем.

Она, не открывая глаз, заулыбалась шутке. Потом перевернулась на живот и посмотрела на Кротова.

— Сережа, а давай сегодня не поплывем дальше. Устроим себе отдых. Посмотри, какая красота вокруг, и погода балует.

'Раз нас никто не ищет, почему бы и нет', — подумал он.

— Хорошо! Тогда расслабляйся! Но, не забывай — мы в диком лесу.

— Иди, иди, командир, — улыбнулась она. — Не забуду.

Лес изменился. "Резиновые" деревья стали выше и мощнее. Теперь не только они царили вокруг. Появились и новые. Сергей не стал рассматривать, что это за растения, но отметил общее — листья у всех деревьев стали шире и крупнее. Да и краски словно обновились, все было сочным, все цвета налиты полной мерой. Каждый цвет: зеленый, коричневый, красный — все играли полной палитрой оттенков. Солнце, греющее сверху, пробивалось вниз редкими яркими пятнами. Сейчас бы включить "хамелеон" — в этом цветном кавардаке хрен бы кто меня увидел.

Появившийся подлесок — тонкие, в палец, стволы какого-то растения кучками, словно кто-то бросал сразу горсть семян, тянулись из высокого ковра темной коричнево-зеленой травы. На высоте чуть выше роста человека они распускались пучком коричневых листьев и были похожи на большие кисти на длинной ручке.

Все это замедляло движение. Кротов сначала пошел вглубь леса. Стараясь не создавать шума, он двигался осторожно, но со всей возможной скоростью. Он не собирался устраивать многочасовую охоту, выслеживая лучшего зверя. 'Убью первое попавшееся, — думал он, — лишь бы появилось'. Анализируя, по привычке, свое нежелание задерживаться в лесу, он понял, что это связано с девушкой. Его тревожило то, что она так и не прониклась тем, что беда возможна даже в этом безлюдном лесу. Да, на войне всегда забываешь, что не только люди опасны. Сергей рассмотрел в свое время только крупных местных хищников, но, наверняка, есть и поменьше и всякие мелкие гады, которые тоже могут навредить. Чем дальше он уходил от лагеря, тем неспокойнее становилось у него на душе. Даже любимое занятие — охота — не привлекало. 'Блин, да что это со мной? Нервничаю как баба. Может, я в лес боюсь идти?' — Но эту мысль он отбросил как не заслуживающую обдумывания.

Он уже почти решил вернуться, как вдруг в яме, особо буйно заросшей травой и кустарником, ему показалось движение. Кротов замер. Беззвучно, миллиметр за миллиметром, он тянул игольник к плечу. Направив ствол в сторону показавшегося движения, он зажал нижнюю губу верхней и резко свистнул. Есть! Из зарослей метнулся зверь. Он ломился вправо по пологому склону, пытаясь скорей выскочить из ямы.

Еще не разглядев через заросли, что это за зверь, Сергей провел стволом вправо вверх, ловя животное в прицел, и выстрелил. Игла, способная пробить с близкого расстояния даже армейскую броню, гарантировано сделала свое дело — зверь не успел даже вскрикнуть.

Не опуская игольник -'чем черт не шутит, не на Земле нахожусь' — направился к убитому зверю. На ходу он оглядывался, никто не спешит на помощь собрату?

Он уже почти подошел к трофею. Тушу, завалившуюся в траву, разглядеть было еще невозможно, но действие иглы было видно во всей красе: кусты и трава были забросаны ошметками темно-красной плоти и забрызганы кровью. 'Тьфу, черт!' — Кротов даже выругался, настолько эта картина не соответствовала прекрасному дню вокруг. Но следующий шаг он так и не сделал — страх пронизал тело. Кротов замер. Страх был не его. Впервые он так сильно чувствовал чужую эмоцию. Это Ранза!

Мгновенно забыв об убитом звере, он помчался назад. Теперь было не до осторожности. Он не мог разобрать, что именно пугает Крик. Но угроза была явно смертельной. Сергей обливался холодным потом, словно сам только что сорвался со скалы и висел сейчас на одной руке над пропастью. 'Предтечи хреновы, — думал он на бегу, — лучше бы научили меня мысли читать — сейчас уже все бы знал'.

Он не ожидал, что ушел так далеко. Бежал уже, казалось, вечность, а до берега так и не добрался. Наконец, среди стены деревьев появились просветы. Лес кончался. Скоро река. Кротов сбавил скорость. Перейдя на быстрый мягкий шаг, он со всех сил вслушивался в звуки леса, пытаясь выудить что-нибудь необычное. Но природа жила своей жизнью: дребезжали и скрипели птицы; раздавались крики, мычания и лай зверей и ни в одном из них не чувствовалось предсмертного страха.

Кротов уловил запах эмоций еще кого-то. Зверь! В этом фоне не было даже намека на разумность. Эмоции были глубинные, прямые и чистые, как выстрел. Голод, боль, боязнь и желание схватки. Над всем преобладало чувство голода — невозможного, постоянного, изматывающего. И радость скорого насыщения. Землянина даже передернуло — казалось, он почувствовал вкус свежей горячей крови.

Приставив игольник к плечу, Сергей вломился в прибрежные кусты. Он нарочно продирался напрямую, не разбирая дороги, чтобы тот, кто желал съесть Ранзу, отвлекся на него. Кусты расступились. Он успел заметить, как солнце блестело на глянцевых коричневых боках огромного животного. В тот же миг мир потерял краски, став черно-белым. Но, в тоже время, резкость восприятия увеличилась. Теперь он видел все мелкие короткие чешуйки на длинном хвосте маракагула, которым тот хлестал себя по бокам. Мысли пропали, осталось только движение. В несколько прыжков он оказался рядом со зверем. Тот только сейчас начал медленно разворачиваться, одновременно подымаясь на задние лапы; огромная туша с оскаленной пастью, заполненной рядами обломанных желтых зубов, нависла над Кротовым. На поднятых для замаха лапах выдвинулись черно-фиолетовые когти. Поднявшийся на задние лапы зверь был в два раза выше землянина. Все это фотографически фиксировалось в мозгу Сергея, совсем не задевая его.

Хищник хотел обрушить на него удар обоими лапами. Хотя, даже удара одной хватило бы, чтобы смять человека в лепешку. Зверь был быстр, вряд ли обычный человек успел бы даже нажать спусковую кнопку. Но, в этот момент Кротов уже не был обычным человеком. Он, казалось, забыл, что из игольника можно стрелять. Сорвав его с себя, он одной рукой перехватил оружие за цевье, другой — за приклад. Словно, это было копье, он с нечеловеческой силой воткнул ствол в открывшееся брюхо животного. Удар был так силен, что металл ствола пробил бронированные чешуйки, спрятанные под свалявшейся шерстью, и по самый магазин вошел в тело.

За время, потребовавшееся, чтобы удар зверя достиг цели, Кротов успел выдернуть свое "копье" и сделать еще два смертельных укола. Последний пришелся уже в грудную клетку животного. Хрустнули ломающиеся ребра. В последний момент землянин выкатился из-под рухнувшей туши. Игольник остался под зверем. Запрыгнув на дергающегося хрипящего маракагула, Кротов с силой воткнул перчатки броника в глаза зверя. Пальцы вошли почти полностью.

В этот момент вата, заложившая уши, начала исчезать. В воздухе продолжал звенеть своими звуками яркий солнечный день. Ранза, стоявшая по колено в воде, упиралась спиной в лодку, её обезумевшие глаза с ужасом смотрели на Сергея. Она молчала, но эти глаза говорили сами за себя. В них застыл страх. Кротов выдернул пальцы из глазниц и брезгливо сморщился. Краски, вернувшиеся в мир, расцветили ужасную картину: он весь был в крови и слизи, даже с волос стекало, заливая глаза. Он спрыгнул с туши и, не обращая внимания на последние судороги зверя, направился к Ранзе.

По мере того, как он подходил к девушке, она пыталась отойти от него, но только напрасно перебирала ногами, упираясь спиной в борт лодки. Сергей с удивлением понял, что боится она его.

— Ранза, ты что? Успокойся, это я. Все кончилось.

Он наклонился к воде и начал торопливо смывать с себя кровь. Потом подошел к по-прежнему молчавшей Крик.

— Ну, все? — ласково спросил он. — Успокоилась?

Обняв девушку, Кротов привлек её к себе. Она сначала слабо сопротивлялась, но потом сама прижалась к нему. 'Слава богу, — подумал Сергей, — оживает. Я бы, наверное, вообще обделался, если бы увидел такого зверя нападающего на меня'. Он пытался оправдать поведение Ранзы, при этом забывая, что он только что уже встретился с этим зверем.

Крик подняла голову.

— Сергей! Что это было? — голос уже не дрожал, она справилась с собой.

— Маракагул, я думаю. Ты должна лучше знать.

— Я не об этом. Я о тебе.

— Обо мне?! Что не так со мной?

Ему, вдруг, четко представилось, как выглядела эта схватка со стороны. 'Черт, что я еще спрашиваю? Конечно, я действовал не как человек. Она не дура'. — Он лихорадочно начал искать правдоподобную ложь, чтобы объяснить свое поведение. Рассказывать правду Кротов не собирался даже ей. Он вспомнил "разоблачение" Рейнис, которое она выложила ему в подвале.

— Ты про то, как я убил зверюгу?

— Человек не может пробить броню маракагула, — твердо сказала она. — Только одному животному это под силу — рахофтару.

Это точно, Кротов вспомнил острые и длинные, как кинжалы, фиолетовые когти "снежного человека", тот, пожалуй, и с этим хищником справился бы.

— Ранза, — начал он, подбирая нужные слова. — То, что я расскажу тебе сейчас, является стратегической тайной Империи.

При этих словах она отстранилась и встревоженно взглянула на него.

— Нет, нет! Я обычный человек, — понял её взгляд Сергей. — Но, когда я говорил, что не имею чипа, я обманывал. У меня новый имплантат, который...

Ранза не дала ему договорить.

— Не надо, не рассказывай!

Он даже не ожидал, что его ложь даст такой эффект; девушка расслабилась, заулыбалась, в глубине глаз опять загорелся знакомый огонек. 'Вот, что значит привычное объяснение случившегося, — Кротов про себя усмехнулся, — все, она в нормальном мире'.

— Сережа, прости меня, а то я уже всякое начала думать. Если это государственная тайна, не надо рассказывать. Я все и так поняла.

Её голос снова зазвучал теми красками, что и утром.

— А ты знаешь, я догадывалась, — она заглянула ему в глаза. — Еще после первой драки в столовой. Ну, и потом много раз бывало. Дракон! Это хорошая штука, Имперская армия станет просто непобедимой!

— Все, Ранза, давай забудем, — Кротову было стыдно, он не привык так нагло врать в глаза.

— Конечно, — горячо согласилась она. — Я больше ни слова не скажу. Пойдем, посмотрим зверя.

— Пойдем. Кстати, где твой игольник?

— Не знаю, — девушка покраснела. — Сергей, я растерялась. Когда ты ушел, я лежала, мечтала и совсем расслабилась. Я услышала, что что-то хрустнуло, но подумала, что это ты. А когда открыла глаза — там это.

Она кивнула в сторону маракагула.

— Он, видимо, никогда не видел такую добычу, как я, и не сразу прыгнул. Не помню, как я очутилась в воде. Наверное, хотела спрятаться в лодке. Вот такой я спецназовец...

Она обреченно опустила голову. Сергей не видел ничего предосудительного в её поведении.

— Молодец! — поддержал он девушку. — Правильно среагировала. Пока возилась бы с оружием, могла опоздать.

Крик с удивлением и благодарностью посмотрела на него и попыталась возразить:

— Я же испугалась.

— Ты же воевала, — перебил Сергей. — Был хоть один день на войне, когда солдат не боится? Вспомни. Иногда так страшно, что готов в штаны наложить. Ведь так?

Ранза совсем расслабилась и заулыбалась.

— Спасибо тебе!

Она сжала его руку.

Зверь коричневой глыбой лежал на траве в луже собственной крови. Она уже начала подсыхать по краям. Глянец шкуры потускнел. Даже мертвый маракагул выглядел внушительно. Да, Тарантос на счет хищников Землю обскакал. Что рахофтар, что этот монстр с любым нашим царем зверей справится играючи. Кротов с трудом выдернул торчавший из-под туши игольник. Только сейчас он разглядел обломанные шелушащиеся когти. Зубов в пасти тоже не хватало. Те же что были, тоже частенько были сколоты. Вот оно что!

— Ранза, посмотри. Мне кажется, зверь был очень старый.

Девушка рассматривала что-то на лапе.

— Да, ты прав. Он еще и раненый. Поэтому один, без пары. И, поэтому, выбрал в жертву человека. Видно зверя уже не мог добыть.

Об отдыхе на красивом мысу больше нечего было и думать. Соседство рядом с мертвым животным совсем не прельщало. Но надо было забирать добычу Кротова, оставленную в лесу. Ранза вызвалась сходить с ним. Сергей хотел, чтобы она следила за лодкой, но, взглянув в просящие глаза девушки, согласился.

До места, где он убил зверя, добрались без происшествий, хотя оба были на взводе — после схватки с маракагулом, казалось, лес теперь полон опасных хищников. Зверь оказался некрупным, чуть больше земной собаки. Даже давнее отсутствие охотничьей практики не повлияло на выстрел Сергея. Не видя животное полностью, лишь чутьем, на слух определив его размеры , он все равно попал туда, куда целился бы и при лучшем раскладе — по передним лопаткам. Теперь эта часть тела отсутствовала.

— Игольник — не охотничье оружие, — виновато развел руками Кротов. — Хорошо хоть на части не разорвало.

— Прекрати, отличный выстрел, — не согласилась Ранза. Впрочем, похвалы в её голосе не было. С таким имплантатом, как у него, для неё само собой разумелось, что он отлично стреляет. Сергею стало немного обидно, но он быстро пристыдил себя, мол, ты что, совсем пацан, не похвалили его...

— Этот зверь съедобен?

— Еще как! Вот про кено я тебе это точно говорю — жаркое из него до сих пор подают в дорогих ресторанах.

— Кено? — переспросил землянин. — Пусть будет кено, главное — чтобы вкусный.

Кротов быстро освежевал и разделал тушку. Вырезал лучшие куски и сложил на вырезанный кусок шкуры, завернул и сверток обмотал паутиной.

— Остальное местным зверушкам, подарок от меня.

Когда подходили, первые добравшиеся до тушки мелкие животные с недовольным писком рассыпались в траву. Он не сомневался, что как только они уйдут, зверьки тут же вернутся.

На мысе Сергей предложил приготовить мясо, а поесть уже в лодке. Ранза согласилась.

Они развалились в своих креслах и молча созерцали открывавшуюся картину: река несла их мимо становящихся все более живописными берегов; лес набрал ярких красок и на глазах превращался из "тайги" во влажные лиственные заросли; солнце на чистом, без единого облачка, небе светило совсем не по-зимнему и даже, по меркам Кротова, не по-весеннему. Было уже просто жарко. 'Вот дела, — лениво думал он — несколько дней назад я боялся, что замерзну на хрен, а сейчас думаю, как бы от жары спрятаться. Благословенная планета'. Кротов даже в какой-то мере понял участников "сопротивления". Ведь на всю эту красоту ни местному населению, никому другому любоваться нельзя — большинство территорий Тарантоса запретные, только для военных.

— Где будем ночевать? В лодке или, может, на берегу устроимся?

Ранза подумала.

— Нет, давай все-таки в лодке, только остановимся где-нибудь на отмели. Надоело каждую ночь болтаться.

— Хорошо. Так и сделаем.

Ночью, устав от любовных игр, они оба одновременно заснули. Кротову снился полет: он сидел в кресле капсулы, держа в руках игольник, а в ушах стоял рев двигателей. 'Блин, почему я не надел шлем', — подумал он. Тут он проснулся. Рядом крутила головой Ранза.

— Ты слышишь?

Гул двигателей атмосферника становился все тише. Они вскочили. Яркая точка, в которую превратилось пламя дюз катера, удалялась в ночном небе.

— У них что, ни одна камера не работает?! Почему они нас не заметили?

— Тише, тише Ранза, — Сергей обнял голые плечи девушки. — Они не ищут нас. Катер выполняет какую-то другую задачу.

Однако, Ранза успокоилась не сразу.

— Если бы не спали, могли бы подать знак.

Кротов засмеялся.

— Если бы да кабы во рту росли грибы...

Крик вскинула на него удивленные глаза.

— Что с тобой? Про что это ты?

— Так, земная поговорка — если бы мы знали, что над нами пролетит катер, конечно, мы бы подготовились. А теперь чего жалеть? Радоваться надо — первый признак цивилизации. Лишь бы не выбрали нас целью бомбометания.

— Перестань, еще этого нам не хватает!

Следующий день ничего нового не принес; привычно проплывали мимо них зеленые берега, растительность становилась все агрессивнее, все чаще новые незнакомые деревья забирались прямо в реку. 'Так дело пойдет, — думал Сергей, пристать к берегу станет проблемой'. К вечеру, когда красноватое солнце Тарантоса висело почти над самым лесом, на правом берегу лес вдруг исчез. Они одновременно вскочили.

— Твою медь! — не сдержал эмоций Кротов. — Люди!

Прямо от берега начинались улицы с нереально белыми домами. Ярко-зеленая стена отступила, давая место городу. Однако, почти сразу он понял, что ошибся — никаких людей здесь явно не было. Он разглядел, что зелень, стеной стоявшая за домами, уже пробралась во дворы и на улицы города и даже, в некоторых местах, торчала из пустых окон.

— Брошенный город... — прошептала Ранза. Она повернулась к Сергею: — В свое время академия убила много таких поселений.

— Я слышал, — кивнул землянин. Он вдруг загорелся: — Давай остановимся, побродим! Это же интересно.

Крик согласилась сразу:

— Давай! Тоже хочу посмотреть.

Вдоль берега тянулась каменная набережная. Теперь, когда они подобрались ближе, было видно, что и её атакуют вездесущие растения. Из щелей тянулись ползучие стебли, усыпанные мелкими листьями, как разведчики. Сергей с уважением смотрел на этих первых посланцев леса, упорно цеплявшихся за любой кусочек земли между камнями. С набережной к воде спускались несколько лестниц, к одной из них Кротов направил лодку. Когда он прикрепил паутиной судно прямо к парапету набережной и обернулся в сторону города, что-то мелькнуло в окне одного из ближайших домов. Ему показалось, что это человек. Но, сколько ни вглядывался, больше он ничего не заметил.

Землянин ничего не стал говорить об этом Ранзе.

— Может, я один сначала схожу, разведаю, ты пока тут побудешь?

Девушка с удивлением посмотрела на него.

— Ты что, Сергей? Чего тут разведывать? Просто пойдем, пройдемся.

Но на предложение взять с собой игольники она возражать не стала. Кротов хотел напомнить ей о бдительности, но промолчал: 'Еще подумает, что я параноик'.

Шагая посередине улицы, они крутили головами, разглядывая почти целые здания. Когда они отошли от берега довольно далеко и свернули за угол, перед ними открылась круглая площадь.

— Стой! — скомандовал Кротов. — Видишь?

— Да!

Одновременно у них в руках оказались игольники. Поводя стволами из стороны в сторону, они разглядывали открывшуюся картину. Тут был бой и не очень давно. Копоть со стен еще не смыли дожди. На площади дома хоть и пострадали, но только от стрелкового оружия и пехотных плазмометов. Так что стены стояли, и коробки домов были относительно целые. А вот улице, уходящей от площади вглубь, повезло меньше, по домам на ней явно нанес удар штурмовик-атмосферник — от домов остались только остовы. Улицу перегородили завалы белого камня.

— Что это за война? Ты в курсе?

— Нет! — Ранза задумалась. — Наверное, этот город — это полигон Космической Пехоты. Больше ни про какие войны на нашей планете я никогда не слышала.

— Наверное, ты права, — Кротов немного расслабился. — Ну что, посмотрели? Поплыли дальше? Нас ждет Океан.

Ранза, с сожалением, оглянулась вокруг:

— Да, смотреть больше нечего. Пошли к реке.

Кротов тихо, почти не разжимая губ, приказал:

— Не оглядывайся. Незаметно приготовь гранату.

Глаза Ранзы, глядевшие на него, расширились, но больше она ни чем не высказала своего удивления. Не поворачиваясь, она незаметно сунула руку в контейнер и достала квадратик гранаты. На её вопросительный взгляд, Сергей шепнул:

— Свет...

Крик нажала на значок светошумового действия и спрятала гранату в руке.

— Бросьте оружие и поднимите руки за голову!

Молодой голос старался произнести команду твердым командирским тоном, но в конце сорвался на фальцет. 'Волнуется, как бы стрелять не начал', — подумал Кротов. Он кивнул Ранзе, показывая, что надо подчиниться, и положил свой игольник под ноги.

— Теперь отойдите!

Они шагнули назад. Из проема с вывороченными взрывом дверями вышел солдат. 'Курс Космической Пехоты', — с облегчением определил землянин. Это его он заметил первым. Второй прятался в окне этажом выше и не подавал признаков жизни, считая, наверное, что его никто не заметил. Он прикрывал вышедшего. Ствол игольника, не отрываясь, смотрел на спецназовцев.

— О, спецназ! — в голосе подошедшего курсанта звучало и удивление, и победная нотка. — Это что, против нас спецназовцы работают?

Он, видимо, получил новое указание по связи, потому что резко сменил тон и официальным неприятным голосом, рубя слова, спросил:

— Кто вы? Почему находитесь в запретном районе?

Сергей и Ранза переглянулись. Кротов кивнул девушке — говори.

— Мы курсанты спецназа. Сюда попали случайно. Нам срочно необходима связь!

— Так вы что? Не "группа противодействия"?

Голос курсанта стал подозрительным. Крик уже хотела ответить, но Кротов перебил её.

— Командир, ладно ломать комедию! Видишь, нас раскусили, признавайся!

Ранза недоуменно глянула на него. Но, похоже, до неё дошло.

— Хорошо! Ваша взяла. Да, мы из "противодействия", должны были усложнить вам жизнь. Но вы оказались лучше, — Ранза перевела дух. Похоже, ей не часто приходилось врать так много. — Теперь доложите о нас в Академию.

Курсант, стоявший против них, расслабился и опустил ствол игольника. Но, в это время, из другого окна дома, совсем не из того, где Кротов заметил второго пехотинца, раздался усиленный голос:

— Курсант, ты ослеп?! Какая, к дракону, группа противодействия? Ты на их вид посмотри!

При этих словах солдат опять вскинул на них игольник. За щитком шлема немного испуганные глаза перескакивали с Сергея на Ранзу и обратно. 'Твою медь, — выругался про себя Кротов, — это кто еще? Голос командирский, властный. Наверняка, офицер — скорее всего командир взвода. Сразу определил'. Сергей представил, как они выглядят со стороны — без шлемов, потасканные, он с многодневной щетиной... А невидимый главный приказал:

— Ложи их на землю! Обыскать!

— Вы что? — закричала Ранза. — Срочно сообщите о нас в Академию!

Молоденькое лицо курсанта приняло враждебное выражение.

— Что, не слышали?! — в свою очередь, закричал он. — А ну, ложись! Руки за голову!

Тянуть больше было нельзя. Кротов наклонился, словно выполняя приказание, и бросился в ноги пехотинцу.

— Кидай вверх! — падая, крикнул он.

Ранза отработала автоматически: заваливаясь на брусчатку, она резко выбросила руку, отправляя гранату в небо.

Взрыв должен был порвать их не защищенные шлемами уши, но Ранза успела заткнуть уши руками, а Кротов вообще не услышал никакого взрыва — мир замедлился и превратился в черно-белый. Сергей уже ждал этого, поэтому сразу начал действовать. Заметив необычайную яркость дня вокруг, он понял, что сработала граната. Он никогда не думал, что взрыв — это так долго! Рванув за ноги не успевшего среагировать курсанта, Кротов не дал ему упасть. Вырвав из его рук игольник, он со всей силы ударил парня в живот. Тот обмяк. Свечение погасло. Пять-шесть секунд и очнутся. Шлемы при взрыве включили затемнение и глушение.

Мысли были четкими и ясными, без всякой эмоциональной окраски. Он подхватил все-таки получившую свою долю от взрыва Ранзу и так, держа через плечо курсанта, а правой сжимая воротник брони Ранзы, он побежал под прикрытие ближайшего завала. Ноги девушки тащились по земле. Она еще не пришла в себя.

Упав под прикрытие груды белых строительных камней, он уложил Ранзу и курса-пехотинца, а сам привалился спиной к камням. Окружающее возвращало свои краски, и одновременно пропадала резкость и четкость восприятия. Звуки тоже проснулись. 'Блин, что так быстро закончилось, — Кротов уже начал привыкать к непрошеному дару. — Научиться бы еще управлять этим', — помечтал он. Руки в это время делали свое дело: он сорвал с оглушенного курсанта шлем и пододвинул приходящей в себя Ранзе. Потом вытряхнул из пехотного ранца все содержимое прямо на мостовую. Не глядя, оттолкнул все вещи, кроме плитки запасных аккумуляторов. Отломил и сунул один квадратик в гнездо броника Ранзы, второй — себе. Увидев, что экранчик комма на запястье засветился, удовлетворенно хмыкнул.

Ранза подняла голову и посмотрела на него.

— Все нормально? — непослушными губами прохрипела она.

Вместо ответа он протянул ей шлем.

— Одевай, аккумулятор я уже вставил. Твое дело связь. Пока я прикрываю, вызывай наших. Больше никому доверять нельзя.

Она кивнула в ответ и натянула шлем. Глаза за щитком оживали. 'Сейчас она одыбает, — решил Кротов, — значит, пехота уже очнулась, они-то в шлемах были'. Он перевернулся и, приподнявшись, выглянул из-за камней.

— Черт! Напугала, сука!

Летевшая от дома камера чуть не попала ему в лицо. Муха резко ушла в сторону и зависла над ними. Надо потянуть время. Кротов оглянулся на Ранзу. За стеклом маски она сосредоточенно застыла, лишь зрачки бегали из стороны в сторону. 'Связывается, — понял он, — изображение на щитке гоняет'. Молодой солдат тоже ожил: он открыл глаза и сначала бессмысленно смотрел в небо, потом закашлялся и сел. Испуганный взгляд остановился на Сергее.

— Вы что творите? Кто вы?

Кротов сделал зверское лицо. Щетина и растрепанные волосы помогли в этом.

— Это не твое дело! Сейчас крикни своим, что если они полезут сюда, я прострелю тебе колено. Если и после этого не поверят — прострелю другое, а потом убью!

Недоверчиво глядя на землянина, курсант попробовал возразить:

— Ты этого не сделаешь. И, вообще, пошел ты в жопу!

Молодец! Кротов не ожидал от молодого солдата такого, но не подал вида. Не замахиваясь, он ударил того прямо в нос. Землянин хорошо знал, насколько болезнен этот удар, да и кровь на морде, обычно, делает людей сговорчивей. Не обращая внимания на задохнувшегося солдата, он выдернул вибронож и с размаху загнал его в камень между его ног. Тот инстинктивно дернулся и прикрыл самое дорогое для мужчин место. — Ну! — Кротов угрожающе надвинулся на курсанта. — Кричи!

Тот попытался отодвинуться, но уперся в камень.

— Лейтенант! — сдался солдат, поворачивая голову в сторону домов.

— Я все слышу! — разнеслось над развалинами.

Кротов усмехнулся, глядя на висевшую прямо над ними камеру. Весь этот спектакль он затеял именно для старшего пехоты. Возможность захватить спецназовцев при любом раскладе — будь это группа противодействия, или дезертиры-преступники, или просто курсанты — приносила командиру Космической Пехоты только дивиденды. Но все это только до реальной возможности получить труп своего солдата. Погибший на учениях, даже при самых героических обстоятельствах, все равно ляжет пятном на карьерное дело лейтенанта. Так что сейчас он будет обдумывать решения и, скорее всего, захочет переложить это бремя на вышестоящих, то есть, начнет связываться со штабом. Те начнут решать, как поступить, а время будет работать на нас. Кротов почти не сомневался, что армейская машина заработает именно таким способом, но все получилось немного иначе.

Ранза подняла голову к небу и закрутила, выискивая что-то. Через несколько секунд и Сергей услышал то, что усилители шлема Ранзы вычислили первыми — невидимый, где-то гудел атмосферник. Несколько секунд и рев стал невыносимым — над головами, на высоте ста метров, завис катер с эмблемой военной охраны во все днище.

— Всем оставаться на местах! — загремел голос с небес. — Оружие разрядить. Опустить ствол вниз. Этот район переходит под юрисдикцию Военной Охраны!

Кротов и Ранза переглянулись. Началось! Сергей нисколько не сомневался, что няньки появились из-за них. Но он совсем не хотел попадать в "подвал" к "ментам": 'Они же мне все припомнят'. В это время, рядом с катером охраны, появился десантный бот Космической Пехоты.

— Космическая Пехота Империи действует согласно положению о районах боевых учений! — раздался такой же мощный усиленный голос с борта пехоты. — Военная Охрана может присутствовать, но только в качестве наблюдателя.

Голоса замолчали. Кротов заулыбался. Наверное, сейчас яростно выясняют полномочия по внутренней связи. То, что охрана и пехота схлестнулись, было только на руку. Пока они меряются фуражками и погонами, можно еще что-нибудь придумать, но больше ничего придумывать не понадобилось.

С высоты, камнем, не обращая внимания на две висевших в воздухе машины, упала ротная десантная капсула с эмблемой спецназа. Она мягко легла на брусчатку метрах в двадцати от сидевших. Тотчас борта развалились и на землю посыпались спецназовцы. Они бегом понеслись на свои позиции. Вокруг компании Кротова появилось кольцо охраны из молчаливых спецназовцев в броне с полной боевой навеской. 'Выпускники', — определил землянин, разглядев четыре полоски на плечах солдат. Ранза толкнула Сергея. На его вопросительный взгляд кивнула в небо. О, как серьезно — на окружающие развалины опускались еще не меньше сотни десантников на одноразовых платформах.

Курсант-пехотинец, сидевший рядом с Кротовым, перестал бояться и с немым изумлением разглядывал разворачивающуюся картину. Его лейтенант, видимо, понял, какие силы схлестнулись из-за его пленников, и не подавал голоса.

— Кто же вы такие?! — пехотинец переводил взгляд с Кротова на Ранзу. Однако, никто не захотел просветить его.

После того, как охрана была выставлена, из капсулы вышли трое. Незнакомый полковник, знакомый офицер-воспитатель Игра Брун и та, при виде которой оба героя облегченно вздохнули — командир взвода Нения Сэмюэль. Но это оказались не все — когда троица уже быстро шла по брусчатке, их догнал выплывший из капсулы нифлянец.

— Не хило набралось к нам гостей... — вполголоса прокомментировал Сергей.

Но, как оказалось, и это еще не все. Сзади за капсулой, не привлекая большого внимания, плавно опустилась еще одна одноразовая "ступа". На броне человека, вышедшего из-за катера, не было никаких боевых навесок. У него не было даже игольника. Впрочем, оружие ему было не нужно. Вряд ли кто-то из присутствующих силовиков захотел бы связываться с этим скромно пристроившимся к спецназовской компании незнакомцем. На груди и на плече его черного броника неброско светилась эмблема МРОБ.

— Ну, этот хоть без семнадцатого батальона... — опять пробормотал Кротов.

— Ты о чем? Зачем здесь семнадцатый батальон? — переспросила Ранза.

— Не обращай внимания, это я так, сам с собою...

'Она не была на Зорне и не встречалась с семнадцатым, — подумал землянин, — поэтому шутка и не дошла. Хотя какая шутка, небольшой монстр, которого стоит повязать, здесь есть'. Он вспомнил и про зеленый кокон, в который, спасаясь от взрыва, закутал лодку, и про ускорение в случае опасности. Про пропадающие краски и исчезающие звуки он уже не думал — привык. 'К черту, я не монстр — я человек', — произнес он про себя привычное заклинание. Пора вставать и приветствовать начальство. И все-таки, как они все оказались здесь так быстро? Ведь Ранза только вышла на связь...

* * *

'Медмашина', — понял Сергей, просыпаясь. Слишком уж хорошие сны снились ему всю ночь, да и чувствовал он себя необычайно бодро. Ну и самый верный признак — очень хотелось есть. Он открыл глаза, так и есть — синий светящийся потолок прямо перед глазами. Машина определила, что он окончательно проснулся, и крышка саркофага плавно поднялась. Он выпрыгнул на белый пол и привычно поискал глазами шкафчик с одеждой. Кротов терпеть не мог стоять без трусов перед медиками, а в том, что они скоро появятся, он не сомневался и оказался прав. Двери чуть слышно засвистели и разъехались. Торопясь, он натянул найденные невесомые трусы и поднял голову. Точно, двое медиков. Все как всегда. Хотя в Академии после обычной еженедельной процедуры медик был один. Но главная неправильность была в том, что у женщины в светлом комбинезоне на груди светился командирский знак полковника.

'Ни хрена, а что не генерала прислали? Ведь сам Сергей Кротов проснулся'. — Он ерничал, но понимал — это неспроста, не настолько он пострадал, чтобы его проверял специалист такого уровня. Ранза — та да. Пока ей вырастят и пришьют новые пальцы, нужен не обычный офицер медмашины. Значит, что-то узнали про его способности. Кротов и сам часто хотел рассказать об этом — ощущение своей необычности мучило его, и иногда так хотелось поделиться с кем-нибудь. Но, вспоминая о последствиях, он быстро прикусывал язык.

Однако вопросы оказались самые обычные — те, что всегда задают медики после посещения медмашины. Кротов по опыту знал, что спрашивать самих медиков о чем-нибудь, кроме того, что относится к их профессии, бесполезно — они никогда ничего не знают или, может, не хотят знать. Поэтому он спросил только о Ранзе.

— С девушкой все в порядке. Противопоказаний не выявлено, и руку ей сейчас восстанавливают.

Хотя Сергей и не ожидал ничего другого, все равно облегченно вздохнул. Ранза стала ему очень дорога за эти дни. Ничего похожего на чувство, горевшее между ним и Джерези, он к Крик не испытывал. Но, без раздумий, отдал бы свою руку за здоровье девушки. О том, что испытывает к нему сама Ранза, он старался не думать.

Медики предупредили, что в часть возвращаться пока нельзя. На вопрос 'почему' они лишь пожали плечами, и женщина-полковник ткнула пальцем в потолок. Сергей понял — указание сверху. Так он и остался в неведении относительно того, что происходило после того, как они расстались с остальным взводом. При встрече в разрушенном городе было не до расспросов. Да и церемония встречи оказалась очень короткой.

После коротких приветствий, они в сопровождении разномастной тройки из Академии Спецназа и пристроившегося к ним МРОБовца быстро взошли на борт катера. Во время полета на их вопросы тоже давали уклончивые короткие ответы или вообще отмалчивались. У Кротова сложилось впечатление, что главными тут были молчавшие нифлянец и представитель министерства, а Нэнию и Игру взяли только для того, чтобы Ранза и Кротов поверили в добрые намерения прибывших. Было видно, что Нения хочет поговорить с ними, но запрет, наложенный кем-то, не дает ей этого сделать. Она лишь коротко проинформировала, что с остальным взводом все в порядке и что всю остальную информацию они получат в Академии.

Игра Брун тоже присутствовал только потому, что при любых нестандартных ситуациях с курсантами, по правилам Академии, обязательно должен был присутствовать офицер-воспитатель. После того, как все расселись в кресла своих ячеек, Игра, сидевший через проход против Кротова, бросил короткую реплику:

— Курсант, с каждой следующей встречей с тобой ты удивляешь меня все больше и больше!

— Ничего, мы ведь не так уж часто встречаемся, — отшутился Сергей.

После завтрака Кротов сидел в кресле в комнате-предбаннике, откуда несколько дверей вели в палаты с медмашинами. Специально для него, молоденькая девушка-медик нанесла из баллончика на стену экран, и Сергей гонял программы головизора, ни на чем подолгу не задерживаясь. Скрытое опасение в отношении его, которое он чувствовал во всех появлявшихся гостях, успокоения не вызывали. 'В чем меня подозревают? Или считают, что мы по своему желанию взорвали станцию и убили всех?' После короткого рассказа об их приключениях, который они наговорили на камеру на борту капсулы, никто больше ни одного вопроса об этом не задал.

Он уже хотел вызвать персонал и потребовать, чтобы его отпустили в часть, когда двери разошлись и в предбанник вошли несколько человек. Кротов вскочил. Знаки воинских званий даже ему, общавшемуся уже и с генералами, и даже с самой принцессой, показались излишними. Было три генерала и четыре полковника. Большой холл сразу показался маленькой комнатой, когда все расселись в немедленно доставленные персоналом кресла. Главным был седой генерал — начальник Военной Академии Тарантоса Симус Гленд — когда-то, в начале учебы, Сергей видел его голограмму. Он начал первым.

— Присаживайтесь курсант. Надо поговорить быстро, пока МРОБовцы не разнюхали про нашу встречу. Мы знаем, что её содержание они все равно узнают, но мы должны знать обо всем, что случилось, первыми. Дело касается чести Академии.

Он махнул рукой полковнику, сидевшему ближе всех к Сергею.

— Давай, разведка, расспрашивай!

У полковника были такие въедливые глаза, что Кротов сразу понял — никакая он не разведка, а, скорее всего, контрразведка. Встреча, действительно, оказалась недолгой. Как показалось, все эти высокие генералы чувствовали себя не в своей тарелке, скрываясь от МРОБовцев. Сергей не пытался что-нибудь скрыть или обмануть. Он еще по детскому опыту помнил, что одна ложь тянет за собой другую и в конце концов в этом нагромождении найдется слабое место, из-за которого оно разрушится.

Когда он начал рассказывать о неблаговидной роли Леи Рейнис, из-за которой, собственно, все и произошло, генерал с русским именем Борис Трод — начальник Академии Спецназа, возмутился. Он даже вскочил и, прерывая Кротова, заявил, что все это ложь — таких специалистов и героев, как полковник Рейнис, немного даже в их прославленном подразделении. Но командующий взглянул на него таким взглядом, что генерал захлебнулся и, покраснев, сел. 'Как дети, — про себя усмехнулся Сергей, — мое всегда самое лучшее'. Ловя взгляды спецназовца, отметил, что в Академии у него, похоже, появился очень высокий недоброжелатель.

Вопрос, заставивший Сергея напрячься, прозвучал неожиданно. Контрразведчик не зря ел свой хлеб. Как бы между прочим, среди вопросов и ответов о действиях тех или иных участников событий, он спросил про новый чип. Правда ли, что у Сергея секретный имплантат? При этом он сразу оговорился, что если дело секретное, то отвечать не надо. Вопрос был построен так, что при любом ответе, кроме прямо отрицательного, Кротов подтверждал наличие чипа. Отрицать было нельзя. Иначе чем объяснить ускорение и силу, появляющиеся иногда у него. Наверняка, хитрый полковник, идя сюда, изучил его историю до запятой. Поэтому Сергей косвенно подтвердил это, сказав, что дело секретное и по этому поводу им надо обращаться в Министерство. Зная их отношения, он был уверен, что обращаться никто не будет. Это подтвердило и поведение военных — при упоминании МРОБ лица у всех стали кислыми, как будто они попробовали один известный земной фрукт, а генерал-спецназовец даже выругался вполголоса.

— В общем, ничего мы не узнали! — подводя итоги встречи, заявил командующий. — Зря только организовывали все это.

Он посмотрел на Кротова.

— Вы действовали правильно, как настоящий солдат. Из вас вырастет отличный офицер! Но, — голос его изменился, — курсант, определитесь, кто вы — военный или шпион!

С этими словами он поднялся и направился к двери. За ним исчезла вся банда. Что это было?! К нему, простому солдату, заявились высшие чины Военной Академии Империи. Нереальное событие. Кротов усмехнулся: 'Может у меня глюки?' Но, если взглянуть с другой стороны — на мирной планете взрывают научную базу, убивают людей, ладно бы военные, но там были и гражданские. При этом главный злодей — высокопоставленный чин из Академии. Не надо забывать, что на Тарантосе существует и оппозиция, не желающая засилья военных. Поэтому, при разборе, явно, полетит много голов. Теперь визит не выглядел таким сказочным.

Сергей ненадолго остался один. В те же двери быстро вошли несколько человек. Этим землянин был рад гораздо больше. Первой шла Нения. Следом командир батальона — он постоянно оглядывался, словно боялся, что кто-то из генералов спрятался здесь и вот-вот выпрыгнет с торжествующим возгласом. Из этого Сергей сделал вывод, что визит очень неофициальный. Кроме этих двоих был взводный-1 и взводный-2, вездесущий офицер-воспитатель Игра Брун и еще один посетитель, которого Кротов никак не ожидал — зеленокожего нифлянца из управления Академии он, скорей, готов был увидеть в составе первой делегации.

— Ну, здравствуй, Кротов!

На лице командира взвода светилась искренняя улыбка. Нения, похоже, в отличие от верховного командования искренне была рада встрече с ним.

— Прости, тогда на борту капсулы, было слишком много ненужных глаз, поэтому все так официально. Да мы и правда не знали, как к тебе относиться, — призналась она. Игра подтверждающе кивнул. — Но успели поговорить с Ранзой и знаем, что это ты спас её.

— Как она? — перебил Сергей. — Как её рука?

— Да, все уже нормально! — радостно ответила Нения. — И рука уже как новая.

— А остальные из взвода? Стори, Горема, девочки Ранзы? — Кротов поперхнулся, вспомнив Нору.

— Все нормально! Когда вернешься, сам увидишь.

В это время дверь приоткрылась, и кто-то с той стороны предупредил:

— Быстро уходите! Министерский идет!

Кротов усмехнулся — день визитов. Все поочередно хлопнули землянина по руке:

— Держись, все нормально. Мы с вами!

Уже уходя, Нения наклонилась к уху Сергея и тихо сказала:

— Вас хотят отчислить из Академии. Про тебя еще не совсем понятно, а Ранзу точно.

Один за другим они покинули помещение. Последним вышел нифлянец. Он не попрощался и за все время встречи не произнес ни слова. Зачем он приходил? С каждой новой встречей зеленокожие вызывали все большее любопытство. Зачем они в Академии?

Подумать ни об этом, ни о том, что сказала Нения, не пришлось. Вновь открывшись, все те же двери впустили незаметного человека в черной форме. Где они ищут таких? Отвернешься и не вспомнишь, как выглядит. Несмотря на незаметность и какую-то общую усредненность, вошедший совсем не производил впечатление субтильного, наоборот, в нем чувствовалась сила.

— Карени Тейси, офицер Министерства, — улыбаясь, представился гость. Он шагнул к Сергею, протягивая руку для пожатия. Землянин удивленно раскрыл глаза.

— По моей информации, именно так у вас приветствуют друг друга? — МРОБовец застыл с протянутой рукой. Кротов, смутившись, быстро шагнул вперед и сжал протянутую ладонь: 'Ты смотри, готовился — даже как здороваются узнал. А звание так и не назвал. Чертовы МРОБовцы, и не поймешь, какой у него уровень, как относиться к этому визиту. С Армейцами проще — если генералы, значит, ты важен. Если лейтенанты, значит, всем на тебя наплевать.

— Можно я присяду?

— Конечно! — Кротов опять засуетился. 'Черт, что-то я дураком выгляжу'. Злость на себя, по хитрой человеческой природе, быстро переходила в злость на пришедшего. Тейси, похоже, почувствовал это и попытался приглушить эмоции землянина. Он дотянулся до соседнего кресла, куда присел Сергей, и дружески хлопнул его по руке.

— Сергей, ты меня прости за это вторжение, сам понимаешь — служба. Тем более, тебе сегодня уже надоели гости.

Мимоходом намекнув на свою информированность о происходящем вокруг, он продолжил.

— Я к тебе ненадолго. Пустая формальность — надо отчитаться наверх. Как ты себя чувствуешь?

Кротов не поверил: 'Знаю я вас. Сейчас начнешь про погоду, а потом спросишь — зачем я взорвал базу?' Но, как ни странно, офицер, действительно, ни разу не спросил о произошедшем в горах. Вместо этого он начал расспрашивать о Земле, о службе в Советской Армии и о прочих вещах, о которых Кротову и самому хотелось вспомнить. При этом МРОБовец проявил такой непосредственный интерес, так искренне смеялся над смешным и грустно качал головой при рассказе о трагическом, что Сергей оттаял. Постепенно землянин увлекся и успокоился.

Несколько раз Кротов замечал, что Карени украдкой бросает взгляд на коммуникатор на запястье. Ждет чего-то? Несмотря на предупреждение о недолгом визите, время летело, а гость не собирался уходить. 'Похоже, он просто тянет время', — решил Сергей. И действительно, в очередной раз взглянув на комм, Тейси оживился.

— Сергей, сейчас к тебе появится еще гость, а мне, несмотря на интересную беседу, придется тебя покинуть. Ты его знаешь и, думаю, будешь рад видеть, не то, что меня, — Карени не удержался от укола, намекая на холодную встречу.

Кротов по-настоящему удивился: 'Кто еще? Вроде здесь побывали все, кого я знаю'. Двери в очередной раз распахнулись, и в комнату шагнул человек в черном МРОБовском бронике. Сергей вскочил. Вошедший еще не опустил маску, но по знакомой фигуре, знакомым движениям, Кротов узнал его.

— Здравствуй, Сергей! — на землянина смотрел Глемас Гронберг. Опустившийся щиток открыл улыбающееся лицо. Блеск глаз показывал, что их хозяин искренне рад встрече. Кротов бросился на встречу.

— Глемас, ты?! — он обнял гронца, потом отодвинулся и, заглянув в глаза, спросил: — Ты какими судьбами?

— Сейчас все расскажу. Подожди минутку, с коллегой перекинусь парой слов.

— Все данные в сообщении, — официальный сухой тон Тейси резко отличался от того, каким он только что общался с Сергеем.

— Я получил, — так же сухо ответил Гронберг.

— Сергей, спасибо за интересный рассказ, я вынужден уйти — дела служебные, — голос Карени, когда он повернулся к землянину, опять был полон жизни. Кротов кивнул, прощаясь. Короткие фразы, которыми обменялись МРОБовцы, отрезвили его: 'Что это я? Обрадовался как пацан. Ясно, что гронца вызвали из-за всего произошедшего и из-за того, что я в этом замешан. Не со мной же повидаться он прилетел'.

Почувствовав смену настроения, Глемас повернулся к Сергею и прямо признался:

— Да, ты прав — я здесь из-за случившегося. Ты ведь об этом сейчас подумал?

Землянин кивнул. Лицо Гронберга расплылось в улыбке.

— Да и дракон с ним, что по работе! Я все равно рад видеть тебя! Садись, поболтаем.

Сам он подошел к двери, быстро выглянул и крикнул кому-то:

— Никого не пускать! Дайте нам минут сорок!

Потом запер дверь и приклеил на замок какую-то пуговичку. Поводил рукой с коммуникатором по всем сторонам комнаты. Посмотрел, удовлетворенно хмыкнул. Приказал экрану на стене включиться, нашел виды бушующего моря и, покрутив рукой в воздухе, добавил звук. Кротов с улыбкой смотрел на эти манипуляции. Штирлиц, блин!

Гронец закончил свое колдовство и с шумом опустился в кресло рядом.

— Ну, кто начнет? Ты или я?

— Визор-то зачем? — полюбопытствовал Сергей, пропустив вопрос Глемаса.

— Пусть шумит. Не всегда современные средства против прослушки лучше проверенных веками.

— Что, тайны будем обсуждать?

— Да, кое-что будет не для чужих ушей.

Кротову не хотелось опять пересказывать свою историю. Гораздо больше он хотел послушать Глемаса.

— Давай, сначала ты. А то у меня уже язык болит — весь день сегодня рассказываю.

— Хорошо, — просто согласился гронец. — Только сам знаешь, при моей работе много не расскажешь.

— Да я и не хочу о твоей работе. Расскажи о Гроне, о семье и, главное, о сестре. Как она?

Обычно невозмутимое лицо МРОБовца стало грустным.

— Найдешь же ты тему, про которую я стараюсь не вспоминать...

Кротов напрягся:

— Что случилось?

— Дома у меня, можно сказать, траур. Осталось владение без наследников.

— Ты что такое говоришь? Что со Снежей? Не тяни!

— Сошла с ума, — он посмотрел в изумленные глаза Кротова и чуть не рассмеялся. — Нет, нет, это фигурально. Она нынче поступает в Академию Спецназа. Да, да — в эту самую.

Сергей переваривал. Ни хрена себе, новость.

— Из-за чего это она? Ведь даже разговоров об этом не было?

— А ты не догадываешься?

— Нет, конечно! Она мне свои планы не рассказывала.

— Ну, раз не догадываешься, значит, опустим это. Захотела и захотела. Плохо то, что нашу семейку, если она что-то решила, уже не переубедить. Родители в шоке. Отец с ней не разговаривает. Да и я думал, что в родовом поместье будет хозяин. Будет куда вернуться.

— А что, его — отбирают у вас?

— Нет. Но одно дело — возвращаться в дом, где хозяйка родная сестра, и совсем другое — дом, где хозяйничает какой-нибудь ровин.

— Понятно... — протянул Сергей. Сам он тоже не представлял свое возвращение на Землю без того, как он подходит к родному дому, а навстречу мать, отец и братишка. Он тоже погрустнел. Эх, когда это будет?

Они немного помолчали, думая каждый о своем. Глемас очнулся первым.

— Вот такие дела на Гроне. Ну, а я как всегда из одного конца Империи в другой. Работы, в свете последних событий, прибавилось. Похоже, грядут большие дела.

— О чем ты?

— Ты что, новости совсем не смотришь.

— Почему? Только что, до всех этих гостей, сидел, смотрел.

— Про червоточины видел?

— О появлении новых? Да, что-то видел. Но, говорят, что это хорошо. Приносит выгоду Империи.

— Не все так просто... Ладно, давай пока отложим этот разговор, слишком долго надо рассказывать. И не обо всем можно. Давай теперь ты выкладывай, что опять натворил?

— Как будто ты не знаешь?

— У меня есть, конечно, вся доступная Министерству информация, но, почему-то, после Зорна, твоим словам я доверяю больше. Так что соберись и начни еще раз, по порядку. Только не с выхода, а прямо с начала учебы.

— Ты что? Мы всю ночь просидим!

— Ничего, я приказал, чтобы нас не беспокоили. Поесть принесут прямо сюда.

При этих словах Кротов почувствовал приступ зверского голода. После пробуждения поесть ему так и не удалось а после медмашины всегда надо добавлять в топку дрова.

— Слушай, закажи прямо сейчас! Будем есть и рассказывать.

После того, как стол заставили кучей тарелок и контейнеров, и Сергей проглотил, почти не разжевывая, несколько кусков, Глемас напомнил о рассказе. Вытерев рот и запив мясо соком, Кротов заговорил.

* * *

Ранза проснулась и сразу заулыбалась, вспоминая ушедший сон. Эти счастливые пробуждения в медмашине были достойной компенсацией за одиночество. После прибытия на базу, кроме посетивших её толпы генералов, приведших её в легкий ступор своими нашивками, МРОБовца и медиков, она до сих пор не видела никого из сослуживцев. Даже Сергея. А ей так хотелось показать ему новые пальцы. Во время путешествия, она все время боялась коснуться его изуродованной рукой — вдруг ему неприятно. Теперь же, разглядывая пальцы с блестящей кожей, еще не успевшей потемнеть как остальная кожа рук, она представила, как залезет этой рукой в отросшие волосы Сергея и прижмет его голову к своей груди. Сердце при этом сладко замирало. 'Дракон! Я что-то совсем как сопливая девчушка — растаяла, скоро расплачусь, — разозлилась она, — наверное, это все медмашина'.

Её тяготило бездействие и одиночество. Со времени поступления на военную службу, она впервые осталась одна на столь долгое время: не надо было строиться, идти в столовую или прыгать из капсулы в чавкающую грязь. И никого вокруг, никто не толкается, никто не зовет, никому не нужен помкомвзвода. Сколько раз она мечтала об этом — отлежаться, отдохнуть, не видеть никого. Однако, сейчас она все бы отдала, чтобы вернуться в казарму. Или, если не в казарму, то тогда, чтобы рядом был он — тот, кто заставил забыть беднягу Бланка. Но об этом думать она себе запрещала, ибо стоит только начать мечтать — все! Судьба всегда начеку — сразу нанесет удар исподтишка. Это уже было в её жизни. Давным-давно, в прошлой жизни, она начала мечтать о семейной жизни с красавцем Бланком. И сразу судьба подбросила ту злополучную высадку.

Теперь, вспоминая бывшего любимого, она почему-то видела его с лицом Сергея. Они странным образом совместились в её сознании. Ранза встряхнулась: 'Все, возьми себя в руки! Ты помощник командира взвода Спецназа Империи, а не какая-нибудь гражданская цыпочка. Да и скоро придет медик — принесет завтрак'. Её даже кормили здесь, в холле. 'Интересно, а Сергей — что он сейчас делает? Наверное, тоже встал и. как всегда, делает свою зарядку'. — Она ругнулась — опять мысли сползли на землянина.

Точно в положенное время — армия, есть армия — дверь распахнулась. Вошла знакомая девушка медик и, улыбаясь, поприветствовала Ранзу. Она несла поднос с контейнерами, который сразу поставила на стол и отошла в сторону. Однако в этот раз она была не одна. И, вместо обычной утренней церемонии, когда Крик набрасывалась на неё с расспросами, Ранза молча смотрела на двух офицеров медицинской службы, с серьезными лицами застывших посреди комнаты.

Что-то нехорошее — она почувствовала это сразу.

— Помощник командира учебного взвода Академии Спецназа Империи Ранза Крик? — торжественно спросила, шагнув вперед, капитан-медик.

Армейские рефлексы сработали. Ранза вскочила, вытянулась и доложила:

— Ранза Крик, Спецназ Империи!

— Согласно пункту сорок один, подпункту пять приложения к вашему контракту... — начала капитан. В это время второй офицер, мужчина со знаком старшего капитана, молчал и внимательно смотрел на Ранзу. — О состоянии здоровья курсантов Академии и офицеров специальных войск Империи, вы не можете продолжать учебу или службу в качестве офицера. В связи с небольшой реконструкцией тела, вы можете продолжать службу в войсках спецназначения, но только в качестве рядового состава.

Ранза слушала и не понимала. Что за дурацкая шутка? Из-за фаланг пальцев, которые работают сейчас как родные, её выгоняют из Академии? Не слушая, она поднесла ладонь к лицу. Никаких следов, кроме цвета кожи. Они что, с ума сошли? Она набрала в легкие воздуха, желая выдать гневную отповедь, но второй офицер, видимо, ждал этого — он быстро развернул в воздухе голограмму с текстом контракта, где красным был выделен нужный пункт.

Крик остановилась, не успев сказать ни слова. Начала читать. Формально все так и есть. Но куда она пойдет? Она уже прижилась здесь. Здесь её взвод, её девчонки, и, самое главное, Сергей. Он останется здесь, а ей придется покинуть Тарантос. Обычных войск, тем более спецназа, на планете нет. Все солнечное настроение, созданное счастливым сном, испарилось.

— Может, какую-нибудь экспертизу? Пусть проверят, как работает рука.

Ранза подняла обе ладони и начала сжимать и разжимать пальцы.

— Смотрите, они работают совершенно одинаково.

Женщина-медик с сочувствием смотрела на Крик. Мужчина ответил отработанной фразой:

— Вы можете подать рапорт. Рассмотрение в течение трех дней.

Он понизил голос и добавил:

— По опыту скажу, вряд ли поможет. Если бы это было в войсках, то, я думаю, этот вопрос даже бы и не поднимали. Но здесь Академия.

Посчитав свою миссию выполненной, парочка направилась к двери. Когда они вышли, девушка, принесшая завтрак, заговорщицки прошептала:

— Я слышала, что очень большие шишки Академии не хотят, чтобы вы здесь оставались — ты и тот инопланетник.

Ранза схватила девушку за руку.

— Повтори! Сергея тоже хотят выгнать из Академии?

Мгновенно боль и обида за себя сменились обидой за любимого. 'Его-то за что?! Он абсолютно здоров. Я этого так не оставлю! — решила она. — Пусть я, дракон с ними, переживу, но его я выгнать не дам'. В запале она как-то упустила из вида, что у землянина есть свое мощное прикрытие — Министерство. Ранза уже мысленно перебирала, куда она может обратиться, когда двери приоткрылись, и в помещение заглянула та, кого Крик сейчас и хотела увидеть — Нения Сэмюэль. Девушка-медик, похоже, знала об этом визите. Она нисколько не удивилась, увидев Нению и еще трех человек. Предупредив, чтобы не задерживались, она вышла.

Те, кто пришел с лейтенантом, сразу кинулись к Ранзе. Крик попробовала держать себя как положено помощнику командира взвода — нельзя расслабляться на глазах взводного — но не смогла.

— Девочки мои... — шептала она, обнимая своих курсанток. Голос предательски дрожал.

Те же не скрывали своих слез. Сбившись в одну кучу, они радостно щебетали. Все одновременно. Немного выждав, Нения приказала:

— Всем успокоиться! Отойдите от неё!

Вытирая глаза, девушки отодвинулись от Крик.

— Здравствуй, капрал!

Ранза вытянулась и хотела бодро поприветствовать взводного, согласно уставу. Однако, та не дала этого сделать. Шагнув к Ранзе, Нения обняла её.

— Успокойся, успеешь еще накозыряться в казарме.

— Здравствуй, лейтенант, — Ранза растроганно прижалась к Сэмюэль.

Вдруг она вспомнила то, о чем только что переживала. Мгновенно став серьезной, она отодвинулась и, заглянув в лицо командира взвода, спросила:

— А вы знаете, что нас выгоняют из Академии?

— Кого нас? — удивленно взглянула на неё Сэмюэль.

— Меня и Сергея!

По озадаченному лицу взводного Ранза поняла, что она ничего не знает.

— Кто тебе сказал?

Лейтенант тоже стала серьезной.

Ранза начала рассказывать о том, что произошло перед их приходом. И девчонки, и Сэмюэль застыли, слушая её.

— Они совсем из ума выжили! — не выдержала одна. — Из-за пальцев! Ну-ка, покажи еще раз.

Крик подняла руки и пошевелила пальцами.

— Не это главное! Ведь они хотят выгнать Сергея! Его-то за что? Он герой! Спас меня!

При этих словах Нения внимательно посмотрела на девушку.

— Это когда убил маракагула?

— И не только! Всегда он действует лучше всех! Я думаю, даже выпускник не смог бы справиться там, где справлялся Сергей. А ведь он только на первом курсе! Представляете, каким он станет, когда закончит!

— Эээ, девушка, — улыбаясь, протянула лейтенант. — Да вы больны.

Ранза недоуменно оглянулась. Остальные курсантки тоже улыбались и кивали, соглашаясь со словами Нении. Наконец, до неё дошло, про какую болезнь говорит Семюэль. Ранза хотела сначала все отрицать, но не выдержала и смущенно заулыбалась в ответ. Она махнула рукой и отвернулась.

— Ну вас. У вас одно на уме...

Продолжить им не дали. Вошла давешняя девушка-медик и попросила уходить. Время закончилось, вскоре в медотделении появится начальство. Только сейчас Ранза поняла, что визит неофициальный.

— Вам что, не разрешают меня видеть?

Нения кивнула.

— Ладно, мы все равно придем еще не раз. На счет отчисления начну выяснять прямо сейчас. А ты выздоравливай.

И, прижавшись к Ранзе, спросила шепотом:

— Ну, и как он? Я имею в виду в постели?

Крик покраснела, но шепнула в ответ:

— Он лучший!

Остальные девушки тоже по очереди прижались к Ранзе и попрощались.

* * *

Глемас слушал внимательно, лишь изредка перебивая Кротова вопросами. В который раз Сергей убедился, что гронец настоящий профессионал. Он спрашивал, вдруг, о том, что Сергей считал второстепенным и, рассказывая, землянин начинал понимать, что это совсем не мелочь, и что история приобретает новое звучание. Землянин не скрывал ничего. Кроме, конечно, того, о чем не должен знать никто — о своих новых способностях. И об отношениях с Ранзой он упомянул тоже вскользь, но это не из-за того, что хотел их скрыть, а просто потому, что рассказывать о таком считал недостойным мужика.

Когда Кротов закончил, Глемас, улыбаясь, заметил:

— Ох, и хитрый ты, землянин.

На удивленный взгляд Кротова, он пояснил:

— Ты слово в слово повторил то, что наговаривал на запись на борту капсулы. Может, чуть подробнее, но новых фактов никаких.

— Да не было больше ничего. Может, и упустил какую мелочь, вспомню — скажу.

Про себя же Кротов подумал: 'Это ты хитрый шпион — ни слова не спросил про то, как я убил маракагула или как спасся от взрыва'. Сергей не сомневался, что эти моменты МРОБовец не упустил, и он знал, что рассказывать об этом еще придется.

— Давай, теперь ты ответь мне на пару вопросов. Я думаю, ты уже знаешь все о нашем деле. Не поверю, что ты пришел на встречу неподготовленным.

— Конечно, я изучил все, что мне скинули. Ты прав. Ладно, спрашивай. Если не секретная информация, все расскажу.

— Ты знаешь, что меня и Ранзу хотят отчислить из Академии?

Взгляд Глемаса недвусмысленно показал, что это для него новость.

— Откуда ты это узнал?

— Как это у вас говорится, — Сергей вспомнил детективы, читанные на Земле, — из источников, заслуживающих доверия.

— Узнаем. Но, сразу скажу, что здесь желание Академии и МРОБ совпадают.

— Не понял! — Кротов удивленно уставился на Гронберга.

— В свете последних событий, в Министерстве решили, что данное учебное заведение для тебя мелковато, — тот опять улыбался. — Переводят тебя в одну очень важную секретную школу. Само собой, принадлежащую нашему ведомству. Продолжишь учебу там.

При слове "закрытая" Кротов насторожился.

— Типа тюрьмы, что ли?

Глемас рассмеялся.

— Нет, не переживай. Если бы тебя хотели спрятать таким образом, я бы не приехал разговаривать с тобой. Для этого в Министерстве есть свой отдел.

Гронец повторил:

— Не переживай. Я тоже учился когда-то в закрытой школе. Но эта, в которой будешь ты, она круче. Многие бы желали туда попасть.

Сергей на мгновение задумался: 'Ладно, посмотрим, время еще есть'.

— А Ранза, как с ней?

— А она очень хочет продолжать учебу?

— Ну, а ты как думаешь? Конечно! Человек поступает куда-то не просто так, а с целью. Это у меня все решает случай, а люди мечтают, готовятся...

— Думаю, с Ранзой я могу помочь. Даю обещание, добьюсь — она продолжит учебу.

— Спасибо! — Кротов искренне обрадовался и, не выдержав, подкусил гронца: — Хорошо быть работником Министерства? Все вопросы можно решить?

Неожиданно Гронберг стал серьезным:

— Сергей, не забывай, за это МРОБ забирает тебя целиком. Ты всегда на работе. Я думаю, это гораздо хуже боевых операций, случающихся время от времени.

Он жестом остановил готового начать спорить Сергея.

— Не забывай, я тоже повоевал сначала и знаю, о чем говорю.

Кротов остановился. И правда, я ведь о его работе так путем ничего и не знаю.

— Ладно, проехали. За Ранзу заранее спасибо. Теперь ответь еще на пару вопросов.

Глемас потерял серьезность.

— Но ведь пару уже было?

Не обращая внимания на подколку, Сергей продолжал:

—

Ты все знаешь. Объясни мне, откуда так быстро появились и Охрана, и Пехота, и наши, когда нас прижали в городе?

Глемас немного подумал, видимо, вспоминая информацию. Потом ответил:

— Все просто. Учения Космической Пехоты отслеживались в реальном времени. Когда вы там появились, вас сразу засек спутник. Оператор пехоты сделал запрос, вот тут и понеслось. Пехота понятно, вы вторглись в их район, но, оказывается, и Охрана хочет тебя, ну а Спецназ, как известно, никогда не выдает своих. Только под сильным давлением. Тут дело политическое, вот они и вообще на всех наплевали. Забрали вас силой.

— И еще, про убийства ученых, про "Сопротивление", неужели Министерство не знало — никогда не поверю.

— Про "Сопротивление", конечно, знали. И отслеживали. Ничего страшного, нормальная оппозиция. До вооруженной борьбы им дойти бы не дали. А вот про ученых — это, да! Здесь мы облажались. Но, не забывай — прикрыть все это хотели профессионалы, а не какие-нибудь гражданские. Хотя у них есть поддержка и среди нынешней верхушки гражданской власти планеты. Ничего, сейчас все там перетряхнут. Выметут весь тупой сор. Наши уже взялись.

— Раз уже начали про это, объясни мне, ради чего натворила это все Рейнис? Я просто понять не могу, убить столько людей! Зачем?!

Глемас снисходительно глянул на него.

— Молодой ты еще. Это называется власть! Человек слабый, вкусивший её сладости, на все готов, лишь бы сохранить её и завоевать еще большую! А лишение планеты Академии, перевод её на другую планету рушил всю жизнь, все планы Рейнис и еще многих. Так что, тот молодой идиот-ученый, который возомнил себя великим охотником, вернувшимся к природе и со страху случайно убивший курсантку, пришелся как нельзя кстати.

— Да иди ты, — обиделся Сергей. — Я серьезно, а он...

— И я серьезно! Это для тебя все это кажется диким, потому что ты из тех редких людей, кому эта зараза не грозит. А для других власть — это самое опасное испытание. Но теперь, я уже сказал, всех вычислят, и полетят головы. И, даже, скажу по секрету, не только и не столько из-за произошедшего, сколько из-за рахофтара. Его потеря — вот это действительно удар, тяжелый провал Министерства. Эта тема сейчас очень важна, особенно в свете последних событий. Ты видел, как ведет себя со мной местный представитель. Он думает, я прилетел по его душу. Вот из-за таких случайностей тебя и переводят поближе к Министерству.

Кротов задумался. Он много раз слышал, что власть развращает человека, читал об этом в книгах, даже видел в учебке, как некоторые рвались к заветным лычкам, позволяющим командовать другими, но впервые столкнулся с тем, что ради этого могут убить кучу ни в чем неповинных людей. Дурдом какой-то! Черт с ними! Его здоровая психика приняла к сведению, что подобное случается, и надо это тоже отслеживать. Понять же таких людей он даже не пытался. 'Может, когда меня сделают где-нибудь главным, тогда пойму', — пошутил про себя он и постарался выбросить мысли об этом из головы, как и мысли о важности странного зверя, чувствовавшего себя братом Кротова.

— Еще одно, — обратился он к тоже задумавшемуся о своем гронцу. — Ты не знаешь, меня еще долго здесь держать будут? Медмашину я прошел, ни ран, ни болячек у меня нет, что тянут?

— Я думаю, сегодня ты отправишься в казарму. Если что, я поспособствую.

Они еще немного поболтали, вспоминая знакомых, и Глемас ушел. Перед уходом он снял красную пуговичку с дверей и предупредил:

— Вдруг, почувствуешь, что что-то не так, сразу вызывай меня! Не стесняйся и не вздумай решать серьезные дела сам. Мой позывной прежний, в комме у тебя есть.

Все произошло так, как и предсказывал Глемас. Через пару часов после его ухода появился капрал-медик, которого Сергей раньше не видел. Он вел себя официально, на веселое приветствие Кротова вытянулся и представился, как положено.

— Ты что такой замороженный? — примиряюще спросил землянин.

Не ответив на вопрос, капрал заявил:

— Ваши процедуры закончены. Вы должны покинуть медмашину и явиться в свою часть. По прибытии, вы должны доложить своему командиру отделения или вышестоящему командиру!

Кротов чуть не рассмеялся:

— Успокойся, капрал! Здесь кроме нас никого нет...

Однако тот раздвинул ноги на положенную по уставу ширину, вытянул руки по швам и так и простоял, пока Сергей одевался и собирал вещи. Уходя, землянин еще раз взглянул на застывшего медика и тихо пробормотал, но так, чтобы тот услышал:

— Это, наверное, пациент, а не медик. Форму украл...

В казарме было тихо. 'Это я прохлаждаюсь, а у людей служба идет — все на занятиях'. Дежурный курсант за пультом сначала мельком взглянул на него, но потом, видимо, узнал. Он вскочил и поманил Кротова пальцем.

— Ну, ты даешь! Молодец! Наслышаны о ваших подвигах!

Сергей молчал, не зная, что ответить на такие восторги. Потом постарался перевести разговор на другое:

— Здесь все по-старому? Комнаты не переселяли?

— Нет, конечно! Порядок один, теперь так и будете жить до самого выпуска. Ладно, иди, отдыхай. Потом расскажешь.

— Хорошо, — согласился Сергей, желая быстрей избавиться от такого внимания.

'Это что, теперь все так будут?' — думал он, шагая по коридору.

Комната ничуть не изменилась, все те же четыре кровати, четыре тумбочки. При взгляде на место Зориса Кротов испытал острый приступ стыда — за последние дни он ни разу не вспомнил про паренька:'Блин, вот я козел, а еще братом называл'. Как ни ругал он себя, в глубине души, он знал, что все так и будет. Опыт афганских потерь говорил об этом. В Забайкальской учебке Кротов с ходу сошелся с земляком, с которым ехали в часть в одном вагоне. Простой и веселый парнишка и в Афганистане оказался в одной батарее с Сергеем. Это было удивительно. Редко так бывало. Обычно минометчиков разбрасывали по всей пехоте. Тут они стали уже как братья. Отсюда, издалека, расстояние между их поселками, на гражданке казавшееся громадным, стиралось, и, казалось, они жили в соседних домах. Они строили планы, как дембельнутся и встретятся уже там — в нереальной гражданской жизни.

Война ничего не хотела знать об их мечтах. Обезглавленное тело земляка до сих пор иногда снилось Кротову. Тогда, потеряв названного брата, он тоже думал, что ни на миг его не забудет. Однако, права оказалась пословица, что живые про живых. После первых двух-трех дней он начал вспоминать друга все реже и реже. Сергей тогда тоже ругал себя, называл сволочью, пока не понял — пословица права.

Вот и сейчас он постоял у кровати Колье, вспоминая его простодушную улыбку и, вздохнув, отошел. Живые — о живых. Интересно, где сейчас Ранза? Он упал на кровать. Решил, подремлю, пока не появились соседи, они все расскажут.

Проснулся он от ощущения, что кто-то смотрит на него. Открыв глаза, понял, что это так и есть — Стори и Горема молча стояли у двери.

— Ни хрена я спать! Даже не слышал, как вы пришли.

Он вскочил и удивленно остановился.

— Вы что? Языки проглотили?

Первым опомнился Стори. Он метнулся к Сергею, но, видимо, вспомнив о своей должности, замедлился и, подойдя, попытался неловко приветствовать Кротова уставным знаком — бросив кулак к груди.

— Иди ты к черту! — заулыбался землянин и схватил курсанта в охапку.

— Не раздави, — забился в его объятьях Стори. Слай Горема тоже подскочил к ним. Кротов освободил одну руку и прижал шахтера к себе.

— Здорово, орлы! — оттолкнув их, гаркнул Сергей и чуть тише добавил: — Черт, как же я рад вас видеть!

— Кротов, а мы уже думали, что все — никогда не увидимся! Тут слухи ходят, что вас исключают.

Радостные лица ребят растрогали землянина.

— Даже если и так. Вы что думали — я улечу, не увидевшись с вами? На Земле так не принято!

— Значит, это правда? — погрустнел Стори.

— Да, почти. Попозже расскажу. Вы мне скажите — Ранза здесь?

— Нет. Хотя подожди, сейчас узнаю точно.

Горема выскользнул из комнаты. Через минуту он вернулся и горестно развел руками.

— Нет её. Зато сейчас девчонки придут.

Через минуту появились обе соседки Ранзы. Кротову показалось, что за эти недели они повзрослели: исчезли смешки по всякому поводу, в глазах появилась жесткость. Его это совсем не порадовало. Оставаясь в душе земным мужиком, он считал, что армия — это не место для женщин. Но, как оказалось, не совсем они затвердели, при воспоминании о Норе обе начали тереть глаза. Ребята тоже пригорюнились, вспомнив весельчака Зориса. Все навалились с просьбой рассказать о произошедшем.

— Нам, ведь, никто не говорит правды.

Сергей не смог отказать ребятам и вкратце рассказал про их подвиги. Стараясь быть объективным, он никого не называл врагом. И, конечно, опустил подробности про свои подвиги. По его рассказу выходило, что ничего очень опасного в их приключениях не было. Стори покачал головой:

— Что-то не так. Не может быть, чтобы все было так просто. Уничтожена ядерным взрывом база. Погиб полковник, два курсанта и несколько гражданских. А по твоему рассказу — это просто прогулка.

— Ребята, я, наверное, не умею рассказывать. Появится Ранза, она расскажет лучше.

— А почему её не отпускают? — вступила в разговор одна из соседок. — Говорят, все процедуры у неё закончены. Чего тянут?

— Я не знаю. Но сейчас мы это выясним и, может быть, решим вопрос.

Кротов нашел на комме значок вызова Глемаса. Тот отозвался сразу, словно ждал. Сергей попросил его разобраться с Ранзой, почему её до сих пор держат у медиков.

— Решим, — коротко ответил Гронберг и отключился.

— Вот так. Ждем. Думаю, сегодня Крик появится здесь.

Все так и произошло. Вечером, когда все собирались на ужин, забежала радостная соседка.

— Ранза вернулась!

Кротов мялся. Как вести теперь себя с девушкой? Там, в лодке, они были одни, и вопросов о субординации не возникало. Тут, в казарме, она сразу стала старшим капралом и помощником командира взвода. О себе он не переживал. Боялся навредить авторитету Ранзы. Но та сама решила вопрос. Пока Сергей решал, где встретиться — идти в комнату к девушкам или подождать в коридоре, когда пойдут на ужин — Ранза сама вбежала к ним и бросилась к нему на шею. Сергей подхватил девушку и прижал к себе. Та быстро нашла его губы и поцеловала. Вокруг раздался одобрительный гул.

— Молодец, капрал! Вот это встреча!

Кротов и Ранза остановились и смущенно отодвинулись друг от друга. До Крик только сейчас дошло, что они не одни.

— А поцелуй-то совсем не братский... — смотря в сторону и, как бы про себя, констатировал Стори.

Ранза взяла себя в руки и скомандовала:

— Вперед! Все на ужин! Чтобы через секунду здесь никого не было!

Ребята вскочили и, бросая на них ухмыляющиеся взгляды, пошли на выход. Ранза придержала Сергея, хотевшего отправиться за ними.

— Подожди. Ты знаешь, что нас хотят отчислить? Что будем делать?

, как она, не раздумывая, бросилась к нему на шею; и тон вопроса, в котором она без всяких оговорок объединила их; и её глаза, загорающиеся, когда она глядела на него — все это говорило о вполне понятных вещах. Кротов только сейчас задумался, как он скажет ей про свой отъезд и про то, что она останется в Академии, никто её не отчислит. А он еще хотел похвастать тем, что решил этот вопрос.

Ненавидя себя и краснея, Сергей пробурчал что-то невнятное — типа надо немного подождать. 'Попозже скажу, — решил он,— ведь по-настоящему еще ничего не известно'.

— Ладно, пойдем, поужинаем, — согласилась она. — Потом поговорим.

Она опять обняла его и притянула голову к своей груди.

— Чувствуешь?

— Что?

— Как что? Вот это?

Она оттолкнула его и поднесла к лицу левую руку.

— Ух, ты! — Кротов схватил ладонь и начал рассматривать восстановленные пальцы. — Прости, сам не спросил.

Он осторожно поцеловал кончики пальцев. Ранза вздрогнула и опять прижалась к нему.

— Я хочу тебя! Прямо сейчас!

От этого горячего шепота у Сергея тоже побежали мурашки, но он удержался.

— Ты что? Тут кругом камеры!

— Да и дракон с ними! Все равно выгоняют.

Она засмеялась и, расслабляясь, толкнула Кротова.

— Что струсил?

Глядя на её улыбку, он еще раз осознал, что рассказ об их расставании надо отложить:'Она с ума сойдет. Что, за хрень? Почемуя-то не чувствую к ней такого, как к Джерези?'

В столовой при появлении Кротова и Ранзы пробежал легкий шум. Потом все стихло. Лица курсантов, как по команде, повернулись в их сторону. 'Хорошо, хоть не вскакивают и не приветствуют стоя', — пошутил про себя Сергей. Парочка сделала вид, что не замечает внимания, и направились к стойке. Когда, набрав полные подносы еды, они сели за стол, к ним все-таки подошли несколько курсов.

— Ну ты молодец, парень! — здоровый курсант с выпускными нашивками хлопнул Кротова по плечу. — Не подвел спецназ!

Сергей узнал его — это был старшекурсник из фехтовального зала.

— Жду в зале. Расскажешь немного про выход.

Сергей быстро кивнул, соглашаясь:

— Да, да, конечно. Я приду.

Следующими были трое загорелых ребят, знакомство с которыми у Кротова началось с конфликта. Они тоже с жаром похвалили его и выразили желание узнать все из первых рук. Еще двое незнакомых, которые просто хлопнули его по спине и похвалили. Последним был еще один — участник конфликта в туалете. Сергей вспомнил его имя — Шнорг Кенич.

— Брат, я знал, что ты не подведешь! Ты настоящий горец! Тебе надо обязательно попасть на Шор!

Кенич наклонился, приобнял сидящего землянина за плечо и быстро коснулся лбом его плеча. Кротов вскочил. Ему неудобно было принимать все эти знаки внимания. Наверное, они не знают, что там на самом деле было. И считают, что там я через страшные испытания прошел. Интересно, кто им такого нарассказывал. Когда ушел горец, он присел и подозрительно посмотрел на Ранзу.

— А почему они к тебе не подходят? Ты ничего не рассказывала?

Та улыбалась, с нежностью глядя на него.

— Нет, когда бы я успела? А идут к тебе, потому что ты меня спас, а не наоборот.

— И все-таки интересно, откуда все уже всё знают.

— Так всегда в армии. Не забывай, кроме командиров в штабе полно операторов и прочих мелких должностей, где сидят любопытные солдаты. У вас разве не так было? Я имею в виду — на Земле?

Сергей подумал и вынужден был согласиться — да, штабные писари всегда знали все еще до объявления в части.

После ужина они пропустили своих ребят вперед и опять шли вдвоем. На этот раз Ранза соблюдала приличия и скромно шла рядом. Но, похоже, мысли её были совсем не о службе.

— Я уже связалась с дядей. Договорилась, что на ближайшие выходные мы возьмем увольнительные и сможем весь день побыть у него. Ты рад?

— Конечно! — Кротов постарался изобразить восторг. Он, и правда, был рад возможности остаться с Ранзой наедине, но мысль о расставании угнетала его. Даже не само расставание — он уже свыкся с этим — а необходимость сказать это девушке. Он уже пару раз открывал рот, чтобы выложить все, но, глядя на счастливую Крик, опять замолкал. Ранза приписала его задумчивость усталости.

— Ты что, не выспался в медмашине?

— Выспался.

— Врешь, я вижу. Не переживай, сегодня можешь высыпаться, но придет время, и я до тебя доберусь. Вот тогда тебе будет не до сна!

— Я согласен!

Утром они встретились на зарядке, но только поздоровались и побежали к своим тренажерам. В здании учебных классов их ждал сюрприз — на занятия их не пустили. Объявить об этом вышла сама Нения.

— Ребята, я не знаю, что там наверху еще мутят, но мне сегодня пришел персональный приказ на счет вас — до занятий не допускать. Думаю, уже сегодня разберутся, и завтра мы встретимся в классе. Вы можете позаниматься индивидуально. Полигоны с утра свободны.

— Хорошо, — Ранза, если и расстроилась, то не подала виду. — Мы так и сделаем.

Кротов, в душе, уже был готов к такому повороту дел. Значит, Глемас работает, и надо забывать про Академию Спецназа. Но почему не пустили Ранзу? Хотя, наверное, как всегда — армейская бюрократия. Наверное, уже все документы на отчисление подготовили, а тут МРОБ вмешалось — пока разберутся. То, что Глемас выполнил свое обещание, Кротов не сомневался. В таких делах тот был щепетилен — если дал прямое обещание — значит выполнит.

Кротов решил идти пострелять. Чтобы метко стрелять, надо стрелять — эту заповедь своего наставника в Афганистане, бурята Олзоева, он запомнил навсегда. И старался, если была возможность, больше времени проводитьс игольником. Остальные курсанты его не понимали — стрельба для человека с имплантатом никакой сложности не представляла. Вот и теперь, Ранза на стрелковый полигон идти отказалась и решила, что лучше пройдет стену препятствий. Чтобы не ждать друг друга, встретиться договорились в казарме.

На пульте Кротов выбрал сценарий, получил игольник и, увидев на комме, что группа фантомов готова его убивать, опустил щиток и шагнул в боевую реальность. Сергей выстрелил и перебежал на новое место. Упав в воронку с ржавой водой, огляделся. Те двое, с трубами плазмометов, которые с такой настойчивостью охотились за ним — теперь их тела с развороченными взрывом игл внутренностями лежали на пригорке: один — за рваной ржавой трубой, второй — у подбитого пехотного транспортера.

Из отделения, пытавшегося прикончить Кротова, в живых остался один солдат. В инфракрасном диапазоне искать было бесполезно — бронекостюмы противника были не хуже имперских. Радар тоже ничего не видел. "Что ж, попробуем по старинке, — усмехнулся Сергей. — Здесь такие штучки не практикуют". Осторожно, не поднимая головы, он выложил три "мухи" с разных сторон на край воронки, переключил изображение от них со шлема на коммуникатор, обхвативший запястье. Потом медленно стянул с себя боевой шлем, одел его на ствол игольника и стал выдвигать к краю ямы. Двигая, он не отрывал глаз от экранчика комма.

Как только шлем приподнялся над землей, прозвучала короткая очередь. Шлем сорвало со ствола и отбросило в сторону.

— Вот ты где, сука!

Правая камера засекла стрелка. Он оказался совсем рядом — прятался внутри развороченной стационарной артиллерийской башни. "А ведь при первом проходе я кинул туда гранату, — подумал Сергей. — Значит, позже забрался". Осторожно, миллиметр за миллиметром, он двигал руку к закрепленному на бедре лучевику. Пусть солдат считает его мертвым или раненым, наверняка, пойдет проверить.

Однако, тот был осторожен. Приподняв голову над рваным краем бывшей амбразуры, он подкинул вверх летающую камеру. "Муха" на миг зависла в воздухе и рванулась к воронке. Кротов замер, уткнувшись лицом в жижу. На экранчике комма, оказавшемся теперь перед самым лицом, было видно, что противник поверил. Он приподнялся, но вместо того, чтобы вылезти и идти проверять, отламывал от кассеты гранату.

— Твою медь!

Не скрываясь, Кротов вскочил, вырывая из зажимов бластер. Вскинув оружие, он, раз за разом, жал на спусковую кнопку. На таком расстоянии тепловой луч был предпочтительнее любого игольника. Сергей увидел, как откинуло голову солдата с прогоревшим щитком шлема. По привычке, оставшейся еще с Афгана, землянин повторил то, что хотел сделать убитый — отломил от кассеты гранату и, коротко размахнувшись, забросил в амбразуру. Присел. Подождал, пока грохнуло, и, наконец, расслабился.

"Всех победил. Герой!" — усмехнулся он. Выбравшись из воронки, подобрал шлем. Не стал одевать. Прицепил на пояс. В магазине игольника осталась наполовину не расстрелянная кассета. Сергей перевел значок на одиночный огонь и, присев на колено, принялся методично расстреливать попадающиеся в оптику прицела предметы.

— Курсант Кротов, цели уничтожены. Вы зря расходуете боеприпасы.

Сергей, не обращая внимания на повторяющееся однообразное напоминание информатора, прикончил кассету. Даже курсантам, имеющим в голове чип, работающий напрямую с оружием, приходилось время от времени повторять стрелковые тренировки, чтобы мышцы не забыли нужные движения. Ему же тренироваться надо постоянно, чтобы на контрольных стрельбах не появлялись у некоторых презрительные улыбки.

На выходе с полигона он сдал оружие, принял душ и переоделся. Пора в казарму. Здесь, на пути от полигона до корпусов, он, наконец, решился — сегодня все расскажу Ранзе. Хватит резать хвост по кусочкам! В городке шла обычная жизнь. Ни одного праздношатающегося. Кротов со смешанным чувством свободы и сожаления оглядывал по-армейски строгое убранство городка: ровные белые здания, ровные плиты бетонопластаи нигде ни малейшей соринки, даже деревья, росшие у входа в Управление, казалось, выстроились по росту и соблюдают равнение.

И вдруг все изменилось. Раз за разом начали распахиваться двери, на плацу появились курсанты и офицеры. Командиры шли быстрым шагом, готовые сорваться на бег. Курсанты не сдерживались и неслись как при боевой тревоге. Может, объявили? Кротов взглянул на коммуникатор — нет, все тихо. При боевой тревоге не стали бы разбираться где он и что — срочный сбор и в строй! Сергей ускорил шаг, всеобщее возбуждение подстегнуло и его. Он взбежал на крыльцо казармы. На пульте сидел взъерошенный курсант выпускного курса. Лицо дежурного покраснело. Кротов услышал обрывки командной речи. Кто-то давал нагоняй дежурному прямо по громкоговорящей связи. Это было уже явным перебором. Спецназовцев с самого начала учили как можно меньше светиться в эфире, а уж пользоваться общим каналом — это, вообще, не дело.

— Что происходит? — Сергей остановился у пульта дежурного.

Тот взглянул на него дикими глазами и хотел заорать, но в последний момент узнал землянина и, успокаиваясь, выдал:

— Императорская родня!

Кротов ничего не понял, но порадовался, что от славы есть положительный эффект: 'Смотри ты, на меня уже даже не орут'.

— Повтори. Причем тут Император и его родня?

Дежурный все-таки сорвался:

— Скоро на планету сядет корабль с представителем императорской семьи. А нам говорят об этом только сейчас! Все с ума сошли!

Он судорожно расстегнул воротник и примирительно сказал:

— Все. Иди, не мешай. Сейчас командующий Академией с проверкой пойдет.

И добавил вслед уходящему Сергею:

— Ты не вздумай, там, на кровати лежать.

'Интересно, — весело подумал Кротов, — а может, этот приезд тоже с нашим приключением связан?' Узнав причину переполоха, он упокоился — его общий бедлам, который начался сейчас по всей планете, уже не касается. Да и видел он уже родственника. Вернее, родственницу. Он вспомнил принцессу. Что ж, посмотрим теперь на принца, или кто там будет. Почему без предупреждения? Насколько он смог узнать местную жизнь, такие визиты никогда так не происходили. Официально или неофициально, всегда все были предупреждены и готовились заранее. 'Забудут теперь про нас, — удовлетворенно констатировал он. — Знает об этом Ранза или нет? Наверное, знает — сейчас уже вся планета знает'.

Сергей услышал в коридоре нервные голоса. Дверь в комнату растворилась, вместо ожидаемого командующего вошел командир батальона и сразу заорал, увидев курсанта:

— Какого дракона ты в расположении?! Почему не на занятиях?!

Но, как недавно дежурный на пульте, узнал Кротова и, мгновенно успокаиваясь, пробормотал:

— А, это ты...

Он махнул рукой и развернулся. Даже не стал осматривать комнату. Дежурный из-за его спины строил Сергею страшные глаза. Уже уходя, комбат нормальным голосом предложил Кротову:

— Ты бы спрятался где-нибудь, курсант...

— Слушаюсь! — козырнул Сергей в спину уходящему командиру. Но тот уже опять был весь в заботах и вряд ли что услышал.

Куда же пойти? Тут он вспомнил про фехтовальный зал. Вот, точно! В тот маленький зальчик принца, даже если он появится в Академии, точно не поведут. Сергей осмотрел комнату. Все в порядке, все красиво — никого не подведем. Смахнул несуществующую соринку со стола и направился к двери.

Как и ожидал Кротов, в зале было пусто. Здесь и в обычные дни собирались, в основном, вечером, а уж сейчас курсантам совсем не до мечей. Сергей взял мягкую тренировочную броню и прошел в раздевалку. Сначала он хотел заниматься без спецкостюма, все равно живых противников нет и придется заниматься с голограммой. Но, подумав, решил, что, когда не чувствуешь ударов противника — эффект не тот. А чтобы почувствовать укол или удар фантома, нужна броня — именно она создает нужный эффект в месте укола.

Одевшись, он прошел в оружейную. Полюбовался на копии знаменитых мечей, прославившихся в битвах и на различных состязаниях. Стенд с ними занимал целую стену. При виде этого железа, посланника другого времени, у Кротова, как всегда, побежали знакомые мурашки. Как он любил эти гордые холодные клинки. Мастера вложили в них часть своей души, вторую половину им отдали прославившие их владельцы. Сентиментальный землянин почувствовал, что уголки глаз повлажнели: 'Блин, еще заплачь'. Он стеснялся этой своей чертыи всегда боролся с ней. Когда-то в детстве он с удивлением заметил, что может заплакать, читая книгу или смотря фильм. Иногда такое происходило и при виде захватывающих дух красот природы. Сергей быстро оглянулся, никто не видит? Конечно, в зале никого не было.

Он подошел к противоположной стене, коснулся пальцем знака своего меча, и тотчас из стены выдвинулась рукоять. Сергей выдернул меч, несколько раз взмахнул, привыкая, и подошел к пульту перед входом в зал, выбрал программу и активировал. Когда он вошел в зал, фантом уже стоял посередине, ожидая противника. Непрозрачный щиток матово поблескивал. Кротову всегда казалось, что там, под маской, прячется настоящее лицо.

Оставляя все мысли и переживания прошедших дней где-то далеко, он шагнул к виртуальному партнеру и отсалютовал. Фантом ответил тем же и, не задерживаясь, бросился в атаку. 'Вот за это я люблю вас! — весело подумал Сергей, автоматически парируя удар. — Не люди, никогда не тянете время, раз программа нападение, значит так и будет до самого конца боя'.

Он весь отдался атмосфере боя. На перерыве, после первых двадцати минут, Кротов сходил к пульту и добавил фантому скорость. Сергей впервые был в зале один и, пока никто не видит, хотел испытать свои силы по полной.

Фантом уже несколько раз достал Кротова, но удары считались не смертельными, и программа не останавливала бой. Землянин тоже не оставался в долгу — несколько раз на теле фантома вспыхивала красным зона поражения, когда меч Сергея доставал его. Фигуры летали по залу в немыслимом танце. Сергей забыл про все. Поднявшиеся из глубины души инстинкты гнали его вперед — убей! Или убьют тебя!

Кротов не заметил, как открылись двери в зале. Он заметил уже входящих людей. Стоило только на секунду отвлечься, и фантом завершил программу. Шею Кротова парализовало, показывая, что противник эффектно закончил бой, почти отрубив ему голову. В горячке землянин хотел выматериться и высказать неожиданным посетителям все, что он сейчас о них думает. Он сорвал маску и повернулся к дверям.

Ругательство застряло у Сергея в горле. В открытые двери вбежали не меньше двух десятков здоровенных солдат в двухцветной форме. Одни быстро оцепили зал, другие выстроили живой коридор возле входа. В зал входила такая делегация, что впору было падать в обморок. Кротов подтянул упавшую челюсть и вытянулся по стойке смирно, буравя глазами шагающую впереди свиты фигуру. Такой же, как у солдат охраны, двухцветный коричнево-белый бронекостюм и больше ничего, шлем пристегнут к поясу. Принцесса Алгала выглядела точно так же, как тогда, когда Кротов увидел её в первый раз.

'Глюки у меня, что ли?' Появление здесь, на Тарантосе, сиятельного родственника без всякого предупреждения и полугодовой подготовки, хоть и редкость, но возможно. Появление в маленьком фехтовальном зале принцессы Алгалы Аллювиель Блиц Голиеконе шестнадцатой — это было уже из области фантастики. Кротов не сомневался, что принцесса здесь из-за него. Предположить, что это просто совпадение, и принцесса решила внезапно провести инспекцию Тарантоса, при этом случайно начать её с посещения фехтовального зала, где случайно в это время занимается Кротов — это уже не фантастика, а бред. Это было то же самое, как если бы на Земле к ним в деревенский дом заявился сам Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Имя принцессы в последнее время все чаще мелькало в новостях. За полгода после Зорна она совершила стремительный взлет и сейчас входила уже в первый круг приближенных.

Толпа, сопровождавшая Алгалу, застыла у входа. Все в зал не поместились, и, похоже, за дверями людей было еще больше. Кротов покраснел. Он готов был провалиться сквозь пластик — никогда не любил находиться в центре внимания, а тут, под взглядами этих высокопоставленных людей, разглядывавших его как какое-то удивительное насекомое, он совсем потерялся. Сергей принял свой обычный вид тупого служаки, всегда выручавший его при общении с начальством. Он как бы выстраивал вокруг себя невидимую стену, за которую никто не должен прорваться. Ему сразу стало легче. 'Ну, давайте ваше сиятельство, выкладывайте, зачем вам понадобился солдат с Земли? — почти весело подумал он. — Опять нужен человек без чипа или придумали что-то новенькое'.

Но первые слова Алгалы обезоружили его:

— Здравствуй, Сергей, — в голосе не было никакой официальности, а уж тем более высокомерия. — Помнишь Джерези? Я никогда не забуду её. Она была мне не только помощник, но и подруга.

Сергей сломался. Он ожидал всего, но не этих слов. И ему было наплевать, что любую встречу царственных особ готовили лучшие психологи. Слишком дорого слово родственника Императора, и неизвестно, как оно может отозваться. Во всяком случае, так об этом рассказывали в Академии.

Кротов хотел ответить, но горло перехватило. Нервы, подхлестнутые этим неожиданным посещением и нахлынувшими воспоминаниями, встряхнули организм и грозили вылиться тем, чего Сергей сейчас боялся больше всего — слезами. Он до крови прикусил губу, стараясь подавить волнение. Кое-как справившись, срывающимся голосом ответил:

— Спасибо, принцесса... — не зная произносить ли имя и титул и, боясь сбиться при перечислении имен, он опять покраснел. Из толпы изумленно глядевших на эту встречу генералов выдвинулся нифлянец. Мягко подкатившись к ним, он пришел на помощь землянину.

— Принцесса Алгала, — напевная, журчащая речь инопланетника успокаивала. Он старался говорить так, чтобы остальная свита не слышала — отвернувшись и почти не раскрывая безгубого рта.— Курсант немного растерян. Прикройте его и дайте прийти в себя.

От удивления у Кротова прошло все волнение. Нифлянец учит жизни родственницу Императора! Что-то, действительно, происходит в мире. Что-то такое, что я упустил! К его еще большему удивлению Алгала приняла это как должное. Она так же тихо ответила зеленокожему:

— Спасибо, Йеги, я заметила.

Она посмотрела на Кротова и сменила тему:

— Землянин, ты, как всегда, меня удивил. Эти занятия — ты что, знал, что тебе понадобится меч?

Сергей недоуменно посмотрел на неё. Что это за загадки? Зачем ему понадобится меч? Вдруг дикая мысль посетила его. Но, несмотря на свою дикость, она многое объясняла. Охрана принцессы. Только они при официальных церемониях носят меч и показывают на публику строевые приемы с этим оружием. Наверное, Алгала, ради памяти Джерези, решила облагодетельствовать его. Первая мысль, родившаяся после этого умозаключения, была — никогда! Еще не хватало только службы при дворе.

Слова, последовавшие за этим, не оставляли никаких сомнений:

— Сергей Кротов, по моему указанию ты прерываешь обучение в Академии Спецназа Империи и переходишь на другую службу. Будешь служить под моим личным руководством.

Сергей напрягся, собирая все силы для отказа.

— Принцесса Алгала, — вежливо, но твердо, сказал он, — я не могу. Вся моя жизнь прошла в армии, и я просто не смогу представить себя во дворцах, среди больших важных персон. Пожалейте меня, я простой солдат и готов служить вам где угодно, только не при дворе!

— Ты! Ты все знаешь?! — удивлению принцессы не было предела. — Откуда?!

Она подозрительно посмотрела на нифлянца:

— Йеги, что это? Это называется секретная миссия?

При этих словах до Кротова начало доходить, что они с принцессой что-то перепутали и никак не поймут друг друга. Вмешательство "марсианина" не понадобилось, вопрос Кротова все разрешил:

— Так вы приглашаете меня не в личную охрану?

Кротову показалось, что при этих словах ближайший гренадер презрительно хмыкнул. Сергей посмотрел на здоровенного солдата, но его лицо было абсолютно бесстрастно. Наверное, показалось.

Алгала засмеялась:

— В охрану? Нет, конечно, для этого мне хватает моих Алгатцев, — и снова становясь серьезной повернулась к нифлянцу.

— Йеги, объяснишь все ему. Я проведу короткую встречу с местными, иначе меня просто не поймут. Через час все должны быть на корабле.

На этот раз в голосе прозвучал металл. Высокопоставленная толпа исчезла также быстро, как и появилась. Нифлянец и Сергей остались одни. Зеленокожий запел:

— Я думаю, ты теперь понимаешь свою важность для Империи. Родственники Императора редко прибывают лично объявить кому-то, что берут его на службу!

Кротов покачал головой:

— Не, ни хрена я не понимаю. Что, куда, и где я опять понадобился. Что, новый Зорн?

— Объяснение очень длинное, да я и не уполномочен, — ушел от ответа Йеги. — Лучше давай выполнять приказание принцессы. Времени у тебя совсем нет. Если хочешь с кем-то попрощаться — беги!

Черт! Ранза! Сергей хотел бежать, но, взглянув на нифлянца, остановился — какая у него должность? Наверное, надо попросить разрешения?

— Не знаю, как к вам обращаться, — прямо заявил Кротов. — Но, разрешите идти?

— Да, конечно, иди. Мне тоже надо успеть встретиться с местным коллегой.

Больше не ожидая никаких разрешений, Сергей рванул к раздевалке.

В казарме Ранзы не было. 'Вот я идиот! Надо было сразу бежать на полигон'. Он быстро скинул форму, собрал её в сумку и натянул броню. Шлем тоже закинул в сумку. Оглядел комнату, на полгода ставшую его домом. Пора! Схватив вещи — больше возвращаться не придется — выбежал из комнаты. На ходу он лихорадочно пытался связаться с Ранзой. Когда он уже отчаялся и решил бежать к полигону, та отозвалась.

— Слушаю! Что случилось, Сережа?

— Долго рассказывать! Беги к космодрому.

— Зачем? Там же сейчас все оцеплено? Мне уже все уши прожужжали про прилет принцессы.

— Беги, — прерывая её, закричал Кротов. — Я улетаю!

Он стоял у стоянки транспортеров доставки, постоянно поглядывая на коммуникатор. Время неумолимо истекало. Когда осталось пятнадцать минут до конца отведенного часа, он махнул рукой и подошел к охране, фильтрующей людей для посадки на транспортеры, идущие к кораблю принцессы.

Оцепление было смешанное. Среди броников Военной Охраны выделялась двухцветная броня Алгатцев. Представитель "нянек" нашел его в списке на голограмме, висевшей перед ним, и приказал повернуться, чтобы идентифицировать чип. Кротов хмуро буркнул:

— Бесполезно. У меня нет чипа.

Охранник и стоявший рядом офицер-гренадер переглянулись и изумленно уставились на него. Оба лихорадочно начали связываться с начальством. Алгатцу ответили первому. Он повернулся к Сергею.

— Проходи. Вон тот транспортер.

Представитель Военной Охраны лишь согласно кивнул. Сергей закинул сумку на плечо и быстрым шагом направился к машине. В транспортере он оказался единственным пассажиром. Настроение было мрачное. То, что не удалось проститься с Ранзой и ребятами, давило на сердце: 'Вот такой я — вчера пообещал, что без того, чтобы попрощаться не исчезну — а сегодня...' Он еще не дожил до той поры, когда легко начинаешь списывать невыполнение своих обещаний на неумолимую судьбу. Хотя, в данном случае, это так и было. Желание принцессы Великой Империи можно было сравнить с непреодолимыми обстоятельствами.

Корабль принцессы удивил. Сергей ожидал увидеть быстроходный крейсер или, на худой конец, линкор, но никак не транспортник. На вид самый обычный, даже собственного имени у него не было. По борту тянулись только огромные знаки шифра. Может диспетчер перепутал? Задал управлению машины не тот маршрут? Но оцепление вокруг корабля сразу разрушило это предположение. Рослые — на подбор — гренадеры Алгатского полка цепью стояли вокруг корабля.

Кротов спрыгнул с платформы на плиты взлетного поля и повернулся в сторону ворот. Маленькая надежда, что Крик прорвется и примчится попрощаться, все еще теплилась в его душе. 'Блин, что это я? — разозлился Сергей. — Радоваться должен, что не надо смотреть в глаза девушке, и всё решилось само собой'. В это время от ворот показался несущийся транспортер. При приближении машины Кротов разглядел на его борту эмблему Алгатского полка. Транспортер, не останавливаясь и лишь чуть сбросив скорость, лихо въехал на транспортную палубу корабля. По тому, как вытянулись и отсалютовали гренадеры, Сергей понял, что на транспортере прибыла Алгала. 'Ну, вот и все — тянуть больше нельзя, пора искать свою шконку'. Его остановило приближение еще одного транспортного модуля. Тот тоже летел на огромной скорости, явно боясь опоздать. Когда машина резко затормозила у кольца охраны, оттуда выскочила знакомая фигура. 'Ну, как же без него? — улыбнулся Кротов. — Кто же за мной присматривать будет?'

Глемас выхватил из кабины сумку, что-то скомандовал водителю и повернулся к кораблю. Но Кротов уже не смотрел на гронца — он бросил свою сумку на трапе и побежал вниз навстречу второй фигуре, выпрыгнувшей следом за МРОБовцем. Ранза тоже бежала на встречу.

Кротов оттолкнул гренадера, вставшего на пути девушки. Они встретились. Ранза уткнулась в его грудь и, плача, повторяла:

— Сережа, Сережа...

У Кротова свело горло. Наконец, он прохрипел:

— Видишь, как получается...

были совсем не те слова, что он хотел сказать на прощание. Но, вместо заготовленной и много раз отрепетированной речи, на память приходили только обрывки фраз.

— Быстрей прощайтесь!

Голос офицера был бесстрастен.

— Корабль ждать не будет!

Гронберг тоже похлопал Кротова по плечу:

— Сергей, пора...

Ранза отодвинулась, вытерла слезы и с горечью сказала:

— Я знаю, больше я тебя не увижу.

Сергей вскинулся:

— Что ты такое говоришь, девочка моя? Слетаю, сделаю, что надо, и вернусь!

— Не обманывай себя.

С этими словами она опять уткнулась в его грудь. Потом схватила его лицо и впилась губами в губы.

— Я тебя никогда не забуду! Прощай!

Она резко повернулась и пошла к транспортеру. Кротов растерянно глядел ей вслед. Так ничего и не сказал. 'Блин, вот я, мямля, все слова забыл!' Но в глубине души он был рад, что не пришлось говорить о том, что он не любит девушку. Все равно бы не смог.

Гронберг схватил Кротова за плечо и потащил к трапу.

— Все, Сергей! Очнись!

Сергей вырвался и закричал в спину девушки:

— Ранза, я тоже никогда тебя не забуду!

Офицер-Алгатец показал рукой на люк.

— Сейчас закроем. Или туда, или в транспортер. Больше не ждем!

Ранза не обернулась. Сгорбленная потерянная фигурка исчезла в транспортере. Тот, с ходу набирая скорость, рванул к воротам. Последние гренадеры пробежали по трапу, и аппарель начала подниматься, отрезая землянина от еще одного куска жизни.

Что там впереди? В этот раз он ничего не знал о будущем.

Сергей повернулся к гронцу и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил:

— Может, ты знаешь, куда мы летим?

Конец.