К счастью для Соответствия, агент, о котором идет речь, увидел интересные возможности, несмотря на удаленное расположение системы. Он согласился заплатить капитану Зардари и ее команде в десять раз больше, чем заплатил бы им Кейсрани... и мог взять эту сумму из денег на мелкие расходы. Взамен они представили официальный отчет об исследовании, в котором не было указано ни одной пригодной для жизни планеты и существенно занижено количество — и, особенно, богатство — поясов астероидов ACR-1773-16. Существовало множество других, более удобно расположенных систем с ресурсными базами, по крайней мере, такими же богатыми, как та, о которой сообщил "Эйнуши Кэшани", поэтому агент ожидал, что фальсифицированный отчет приостановит любой интерес к системе, пока "Джессик" не решит, что захочет с ней делать.
К несчастью для него, его отчет в вышестоящий офис попал к старшему менеджеру, который, как оказалось, занимал достаточно высокое положение в Соответствии... и который решил, что "Джессик" тоже не нужно об этом знать. Вместо этого он передал его руководству Соответствия, которое точно знало, что оно хочет с ним сделать, и предприняло шаги, чтобы убедиться, что это возможно.
"Эйнуши Кэшани", к сожалению, не вернулся из своей следующей исследовательской миссии. И, что не менее трагично, агент "Джессик" в Иштване попал в авиакатастрофу со смертельным исходом примерно в то время, когда должен был вернуться корабль, что устранило всех, кто мог бы оспорить отчет об обследовании, поданный Зардари.
Теперь Детвейлер думал, что это была идеальная ловкость рук. Одна из потенциальных проблем для любой "секретной колонии" заключалась в том, что звезды с пригодными для жизни планетами могли привлечь надеющиеся на удачу исследовательские команды или даже целые колониальные экспедиции, не знающие, что эти звезды уже принадлежат кому-то другому, и которые затем должны были бы "исчезнуть", чтобы секрет был потерян. Но ACR-1773-16 уже была обследована — официальная запись обследования была в файле, чтобы доказать это ... и подтвердила, что у кого-либо еще не было никаких причин посещать ее.
Так появился на свет Гальтон.
Хотя было верно, что Гальтон находился далеко от Мезы — фактически чуть более девятисот световых лет, — на самом деле это было огромным аргументом в его пользу. Тем более, что до него можно было добраться менее чем за тридцать восемь дней на военном корабле или курьерском катере и чуть более чем за сотню даже на грузовом судне, благодаря гипермостам Меза-Вестгот и Уорнер-Маннергейм. Однако прямое путешествие через гипер потребовало бы десятимесячного путешествия для того же грузового корабля, что вывело бы его далеко-далеко за пределы астрографического района Мезы.
Первоначальное население Гальтона было гораздо больше, чем в большинстве недавно колонизированных звездных систем, потому что было возможно импортировать начальную рабочую силу, состоящую из лучших продуктов "Рабсилы Инкорпорейтед". И было удивительно, как быстро можно было создать дополнительную популяцию на месте, используя технологию клонирования, которую "Рабсила" — и Соответствие — усовершенствовали до пика эффективности. Первоначальная стоимость запуска была немного превышена, но она также вполне укладывалась в возможности компании, и необходимость в привлечении работников продлилась всего пару десятилетий. Как только была создана скромная промышленная база, "Гальтон" превратился в самоподдерживающееся, самовоспроизводящееся предприятие, которому больше не требовалось много внешнего финансирования или импортируемого населения или запчастей.
Конечно, в то время никто в Соответствии не ожидал обнаружить ранее неизвестный туннель в системе Феликс, в двенадцати световых годах от Маннергейма, менее чем через тридцать лет. Туннель, о котором идет речь, соединял Феликс с системой Дарий, расположенной примерно в трехстах пятидесяти световых годах от Гальтона. Он тоже находился на другом конце моста Уорнер-Маннергейм, но благодаря мосту Феликс-Дарий он был более чем на двести световых лет — и на три месяца для грузового корабля — "ближе" к Мезе.
Это было что-то вроде конфуза из-за богатства, но возможности для максимального сокрытия были слишком хороши, чтобы упускать их. Вместо этого была некоторая мысль о переносе проекта Гальтона в Дарий, но с самого начала план Детвейлера мыслился в терминах концентрической безопасности. И поэтому Соответствие запустило вторую секретную колониальную систему, со своей собственной промышленной инфраструктурой и собственными верфями, но без какой-либо известной связи с Гальтоном.
Гальтон стал именно тем, чем он изначально был задуман: личным промышленным комплексом и частной верфью Мезанского Соответствия, а также основным пунктом связи, через который руководство системы Meзa общалось с ее внесистемной инфраструктурой.
Однако, несмотря на все свои многочисленные достоинства, Гальтон был плохо приспособлен для быстрой связи с остальной частью населенной людьми галактики. С точки зрения сокрытия, это было хорошо. С точки зрения координации сетей агентов и многочисленных полевых операций, это было... менее желательно. Это было причиной — насколько знал Гальтон — по которой высшие эшелоны Соответствия предпочли остаться на месте, спрятавшись на Мезе, вместо того, чтобы просто переместиться в Гальтон.
Во всяком случае, так считал Гальтон... и это было в значительной степени правдой.
Просто это была не единственная правда.
Существовала целая скрытая сеть баз Соответствия, разбросанных по всей галактике. Большинство действовало тайно, в обитаемых звездных системах, граждане которых никогда не подозревали о присутствии Соответствия, хотя другие находились в необитаемых системах, выбранных в качестве стратегически расположенных баз поддержки для тайных операций Соответствия. И все они действительно управлялись через Гальтон. Его неудобное расположение означало, что всегда имелась возможность прямой передачи приказов и директив из Мезы в ситуациях, зависящих от времени, но они были редки и всегда сопровождались определенной степенью риска. Важнейшие стратегические решения всегда принимались на Meзе, но большинство оперативных планов по реализации этих решений исходило из Гальтона, и любой трафик сообщений, который не был критичным по времени, отправлялся из Meзы по единственному защищенному каналу в Гальтон, который следил за тем, чтобы он был распределен среди получателей.
Из-за своего расположения и функций в Гальтоне также размещался эквивалент колледжа генерального штаба, а также офисы — и штабы — начальника штаба армии и его флотского коллеги. Управление стратегического планирования, ответственное за надзор за всеми операциями Плана Детвейлера на ежедневной основе, также находилось в Гальтоне, хотя, как и флотом и армией, в конечном счете им руководили из Мезы.
Короче говоря, Гальтон был самим сердцем — и душой — этого Соответствия. Он просто не был мозгом Соответствия. Или, по крайней мере, не всем его мозгом. Да, височная, теменная и затылочная доли, и ствол мозга тоже. Но не лобная доля, где находились распорядительные функции. Это осталось на Мезе, хотя и сообщалось с остальным телом Соответствия через Гальтон.
Но что знала лишь крошечная горстка людей в Гальтоне, так это то, что, хотя все это было правдой, одновременно это была ложь. Только они знали, что существовала система под названием Дарий. Только они знали, что каждая отдельная запись, каждый отдельный фрагмент исследования, каждый отдельный план, созданный в Гальтоне, также передавался в Дарий, где он был спрятан в настоящих секретных архивах Соответствия. Только они знали, что другие исследователи, другие военные планировщики проводили свои собственные программы исследований и разработок и прорабатывали свои собственные оперативные планы, основанные на тех, что исходили из Гальтона, и интегрированные с ними, но отдельно от них. И только они знали о секретных каналах связи, которые позволяли Дарию вносить свой собственный вклад в исследовательские программы Гальтона и оперативное планирование.
И только эта крошечная горстка знала, что Гальтон был королевой Соответствия, а не его королем.
Что было к лучшему, потому что это означало, что только эта крошечная горстка понимала, что Соответствие готово, если потребуется, пожертвовать своей королевой, чтобы избежать шаха и мата.
Никто на самом деле не ожидал, что потребуется делать что-либо подобное, но Соответствие не продержалось бы так долго, готовясь только к тем проблемам, которые, как оно ожидало, возникнут.
Конечно, иногда одна из этих неожиданных проблем все равно кусала его за задницу, кисло размышлял Детвейлер. Некоторые из них могли причинить серьезный вред, и это было особенно верно в отношении непреднамеренных последствий его собственных действий. Что касалось последствий войны, Соответствие сделало все, что было в его силах, чтобы выжить в конфликте между Мантикорой и Хевеном. Оружейные технологии, разработанные соперниками, в конечном счете, лежали в основе нынешнего... шаткого положения Соответствия. И потому, что их угроза вынудила Соответствие действовать опрометчиво — и гораздо более открыто, чем это было обычно — в попытке нейтрализовать Мантикору, и потому, что эти действия косвенно привели к образованию Великого Альянса. И это привело не просто к вторжению и завоеванию системы Мезы, но и к полному и позорному поражению хваленой Солнечной лиги всего за долю времени, которое допускала стратегия Соответствия... и от которого зависела.
На самом деле, план Детвейлера работал хорошо и лишь сейчас сошел с рельсов, по которым он так гладко следовал на протяжении стольких столетий. Ситуация не была непоправимой, но это потребовало бы большого переосмысления... что, в конечном счете, и привело его сюда сегодня.
Им требовалось время — минимум двадцать или тридцать стандартных лет, а предпочтительно, по крайней мере, вдвое больше, — чтобы возместить свои потери и зарыться так глубоко, чтобы даже эти зловредные мантикорцы и хевениты решили бы, что Соответствия больше не существует.
Двадцать или тридцать стандартных лет, которые могут оказаться очень дорогими.
К счастью, Гальтон был настоящим сокровищем.
— Вот мы и на месте, сэр, — сказал гауптман Чоу, когда они достигли люка командной палубы.
Как и в Андерманской империи, военная система Гальтона произошла от древней немецкой модели, а не от англо-французской системы, принятой Солнечной лигой, и вооруженные силы большинства звездных наций произошли от нее.
Это тоже было частью обмана.
Военные Дария использовали более привычную систему. Как и в Мезе. Использование Гальтоном немецкого варианта было просто еще одним из многих обманных маневров Соответствия. Древние русские называли такие маневры маскировкой — переодеванием. Детвейлеру это всегда казалось уместным, поскольку большая часть генетической линии его семьи имела русское происхождение. Иногда он задавался вопросом, не поэтому ли они были такими мастерами в искусстве маскировки.
Базовая структура Гальтона была намеренно создана так, чтобы максимально отличаться от структуры Дария. Или, возможно, точнее было бы сказать, что Дарий, младший ребенок, был намеренно создан так, чтобы отличаться от Гальтона. И как часть этой преднамеренной дифференциации, Гальтон был более суровым, упрямым и гораздо более воинственным по характеру, чем когда-либо был Дарий. Это также было причиной того, что, хотя клонированную рабочую силу Гальтона нельзя было назвать рабами, они все еще были наемными слугами — работниками, заключившими контракт на всю жизнь и, в лучшем случае, на ступень ниже сесси Мезы. Гальтон никогда не обращался с ними с жестокостью "Рабсилы", их физический уровень жизни был на самом деле довольно хорошим, и извращения, обычно практикуемые в отношении "рабов удовольствий", были строго запрещены, но они оставались негражданами, не имеющими права голоса в управлении, своей работе, месте, где они жили...
Клонированная рабочая сила Дария никогда не была рабами, никогда не была связана контрактом. Как и у каждого дарийца, их жизнь была более регламентированной, чем могла бы быть в другом месте, но это было из-за великого дела, в которое они, как и любой член альфа— или бета-линии Соответствия, были полностью вовлечены. И это тоже было частью плана.
В конечном счете, и Гальтон, и Дарий должны выйти из тени, и не будет никакого способа скрыть тот факт, что обе системы были тайно колонизированы с Мезы, обе глубоко привержены отмене запретов Кодекса Беовульфа на целенаправленное генетическое усовершенствование. Но если только крошечная горстка гальтонцев знала о Дарии, то число дарийцев, знавших о существовании Гальтона, было почти столь же мало.
Не совсем столь малым, но почти, и для этого тоже была причина, потому что Дарий был колонизирован фракцией внутри Соответствия, которая узнала о Гальтоне и была в ужасе от этого.
Когда придет время выйти на свет, Гальтон станет логовом темного, безжалостного воина Плана Детвейлера, в то время как Дарий станет убежищем сострадательного, заботливого сердца мезанского Соответствия, которому никогда бы и в голову не пришло навязывать свои взгляды галактике силой. Действительно, исторический отчет, представленный Дарием галактике — отчет, который состоял из документов того времени, достоверность которых могла быть окончательно подтверждена внутренней датировкой, — доказал бы, что его основатели подписались на план Детвейлера, но были глубоко обеспокоены уровнем воинственности — и, особенно, "Рабсилой" с ее полным отказом в правах своим клонированным работникам — как подразумевалось в ранних планах колонии Гальтон.
Они поняли, что никогда не смогут достичь своих целей — мирных, благотворных целей — действуя в полусекретном режиме на Мезе или в воинственной, авторитарной среде, которой должен был стать Гальтон. И поэтому они взяли страницу из того же сборника пьес, но отвергли готовность этой книги навязывать свои взгляды другим силой. Их ответ был возможен только благодаря счастливому открытию Дария. Фракция в Гальтоне, которой стало известно о темных нитях, вплетающихся в сияющую мечту Леонарда Детвейлера, сумела скрыть это открытие от кого-либо еще в Гальтоне и отправила данные обследования домой в Мезу. И члены Соответствия, возмущенные тем, кем становился Гальтон, с готовностью ухватились за это.
Время было выбрано удачно. Учитывая более позднюю дату открытия Дария, было просто создать надлежащий бумажный след с самого начала, без необходимости возвращаться и исправлять существующие записи. Было даже достаточно рано, чтобы начать подталкивать Гальтон к гораздо большей воинственности, чем предполагалось в первоначальных планах колонии, усиливая разногласия между бывшими падчерицами Леонарда Детвейлера. И когда придет время, жители Дария придут в ужас от бесчинств, совершенных Гальтоном, точно так же, как этого опасались основатели их собственной колонии. Но тот факт, что Гальтон прибегнул к такой преступной, злобной тактике, не повлиял бы на приверженность жителей Дария цели, ради которой была заселена их собственная звездная система — генетическому подъему всего человечества.
