Атлантис. Фея Полярной Звезды

Солнце мирно дремлющее в облачном одеяле; ветер, играющийся со снегом не хуже детей; деревья, дающие форы любой, самой богатой леди и воздух. Кристально чистый, морозный воздух, от которого в груди будто что-то загорается. Но не обычным пламенем, а белым, как снег, хрустящий под ногами.

— Я думал что увижу тебя, но не думал, что увижу сегодня.

Артур вздрогнул и обернулся. Неожиданно он оказался не в обычном лесу, а в чем-то пугающим и восхищающим одновременно. То, что он секунду назад принял за поваленное дерево, оказалось всего-лишь корнем. Небо же было белым вовсе не из-за туч, а потому что его закрыли ветви столь далекие, что им уступали некоторые небоскребы.

Ствол же ближайшего 'гиганта' мог вполне сойти за настоящий дом — настолько он был широкий. И таких вот 'деревьев' здесь было столько, что мальчик испугался, как бы его не превратили в лилипута.

— Сюда сложно прийти специально, — на одном из корней сидел эльф.

Он свесил ноги, забавно болтая ими в ледяной луже. Вот только сидел он в трех с половиной метрах над землей, а лужа просто парила под его голыми ступнями.

— Поднимайся, раз пришел.

Лазарев посмотрел на толстенный корень, аркой изогнувшийся над землей. Мальчик, потревожив Роджи, прижал полы шляпы, чтобы та держалась крепче и обхватился руками за ствол. Покрытый льдом, тот скользил, но Артур карабкался. С трудом, но продвигался все выше и выше. Ради Эйи он мог потерпеть боль в рассеченных ладонях. Та сейчас терпела ради него куда большие невзгоды...

Если ладони и могли зацепиться за лед, то вот подошва ботинок — нет. Нога соскользнула и паренек кубарем скатился вниз, ухнув головой в сугроб.

— В обуви ты не заберешься, — прокоментировал эльф, играющийся с наколдованной лужей.

Выглядело это настолько сюрреалистично, что Артуру стало сложно верить собственным глазам.

— Ботинки ему, значит, не нравятся, — недовольно буркнул паренек, стягивая сапоги и засовывая внутрь теплые носки. Ступни тут же укололи ледяные иголки, но не слишком сильно, чтобы мигом нырнуть обратно в тепло.

На этот раз Лазарю, исцарапавшему о ледяную корку ноги и руки, все же удалось забраться на вершину корня. Он уселся рядом с Князем, украдкай изучая последнего. Первым, что бросилось в глаза, был возраст эльфа. Руки настолько тонкие и сухие, что их мог переломить слишком тяжелый взгляд. Вместо волос и бороды — березовая кора, обрамляющая плечи и закрывающая шею.

Морщины на лице больше походили на глубокие каньоны, а в больших глазах без зрачка отражались не просто века, а тысячелетия. По сравнению с этим существом, герцогиня Лармонт оставалась несмышленой первоклашкой.

— А ботинки ничего так, — голос у него был похож на скрип деревьев в ветренную погоду. — Не самые страшные.

Мальчик немного смутился. Он не думал, что его услышат.

— Здравствуйте, сэр.

— Сэр, — эльф покатал слово на языке и сморщился. — Все же убого звучит набор звуков, которые вы называете языком. Все равно, что бить палкой о камень и утверждать, что разговариваешь с лесом.

Артура это несколько задело.

— Простите, а как разговариваете вы?

— Ты вежлив, — эльф повернулся лицом к Лазарю и тот замер. На него будто посмотрело само время. — Обычно люди не тратят время на вежливость. Хотя, вы вообще его ни на что не тратите. Даже на то, чтобы поболтать ногами в луже в хорошую зимнюю погоду.

— Просто у нас его мало.

— Просто вы его неразумно используете, — покачал головой Князь. — Вот я сижу и качаю ногами. Мне приятно и слегка холодно. Я пытаюсь подобрать степень этому ощущению.

— И как?

— Попробуй сам.

У Эльфа была немного странная манера говорить — отрывистыми, короткими предложениями. Видимо настолько ему не нравился человеческий язык.

Князь провел пальцем по корню и перед Артуром появилась точно такая же лужа. Лазарь сперва с опаской тронул водную гладь большим пальцем. Было действительно холодно.

Адекватный человек ни за что бы не сунул ногу в такую воду, но пареньку требовалось расположить к себе князя. Уже меньше чем через секунду, ступня оказалась полностью погружена в волшебную лужицу.

— Ну и как? — спросил правитель одной из Первых Рас.

— Как в холодильнике, но не как в морозилке, — вынес вердикт Артур.

— А по мне — как в проруби, но не в горном роднике.

Снег кружился под ними, собирая и сталкивая миниатюрные вихри и кружа снежинки в безумной сальсе.

— Я не был ни на прорубях, ни в горах.

— Но ты знаешь, что такое холодильник, — с грустью кивнул Князь. — И вот я мог бы сейчас разговаривать с твоими правителями, а вместо этого качаю ногами в луже. Мне чуть холодно. Это почти как в горах. Это лучше разговоров о политике и войне.

Артур встряхнул головой. Старец не просто странно говорил, он еще и перепрыгивал с темы на тему. Хотя, возможно, он её и не менял, просто делал слишком длинные вступления. Такие вступление, в какие люди умещают целый разговор.

— Вот чтобы ты выбрал? Отправиться в горы или купить холодильник?

Артуру не требовалось времени на ответ.

— Отправиться в горы.

— А если холодильник отдавали бы даром?

И вновь слова сорвались быстрее, чем включился мозг.

— Выбрал бы его.

— Вот, — снова грустно улыбнулся Князь. — Но представь — пока бы ты шел за своим холодильником, в горах сошла бы лавина. Навсегда бы исчез тот великолепный вид, за которым ты шел. И все. Вида никогда больше не будет.

— Будет другой, — возразил мальчик.

— Но такого — никогда. Никогда уже гора не будет так красива, так величественна, как в тот день, когда ты выбрал холодильник.

— Зато у меня есть хороший холодильник, в котором не испортятся продукты.

— Он мог бы быть и завтра, — пожал плечами эльф. — И после завтра. Через год. Через десять лет. Холодильники не меняются почти никогда. Горы — каждый день.

Пожалуй только сейчас Артур начал понимать, о чем его предупреждал Генри. Они действительно жили по другому времени. Для них это был не бурный поток, а гладкое, безмятежное озеро.

— Ты вежлив, — внезапно повторил Князь. — Обычно люди слишком спешат, чтобы тратить на неё свое время.

Лазарь начал о чем-то догадываться.

— Можно спросить? — ноги начали терять чувствительность и мальчик, вытащив их из лужи, отер рукавом пальто. Странно, но кожа даже не начала синеть...

— Разве я могу запретить задавать вопросы?

— Тогда — вот этот разговор, это было 'предисловие'? — Артур специально выделил голосом последнее слово.

— Это была вежливость, — поправил эльф. — Ты пришел говорить о делах. Ты проявил вежливость людей, я проявил вежливость эльфов. Поговорил о том, что имеет смысл. О горах и холодильниках. Том, что важно для эльфов. Том, что важно для людей.

Вот теперь Лазарев все понял. Для человека сказать 'здрасте' — вежливость, а для эльфа — вести длинный, малопонятный разговор почти ни о чем — то же самое.

— А сколько эльф тратит времени на вежливость?

Князь никак не пошевелился, но лужи исчезли. Вместо них под ногами беседующих появились небольшие, даже миниатюрные лужки с цветами. Если быть точнее — по три цветка каждому. Артуру достались лютик, тюльпан и фиалка. Старцу — ромашка, гвоздика и колокольчики.

Эльф погрузил ноги в окружавшие цветы траву и чуть приопустил веки, наслаждаясь ощущениями.

— Два дня — невоспитанный эльф. Неделя — торопящийся эльф. Месяц — вежливый эльф.

Месяц на вежливость?!

Артур чуть было не хлопнул себя по лбу. Сколько же раскланиваются и расшаркиваются учтивые жители леса?!

— Человек не может позволить себе такого! Мы не живем веками!

— Вы — живете. Ваши смертные — нет. Но не важно, сколько тебе отпущено, главное — как ты его тратишь. Даже бабочка однодневка не сразу садиться на цветок. Сперва порхает вокруг, — эльф провел пальцами по воздуху и за ними пропорхала бабочка.

Искрящаяся пыльцой зеленая иллюзия. Дымчатая и почти незримая. Удивительно красивая и скоротечная, исчезнувшая уже спустя мгновение. Князь сделал это так же просто, как Артур сейчас дышал. И это напугало мальчика. Он сомневался, что Эйя способна на такое же без своей рапиры.

— Холодильники вам важнее мимолетного чуда, данного самой природой. Вы тратите свой краткий срок на вещи и дела, которые могут пережить вас, но не замечаете мгновений. Это глупо. У эльфов больше времени. Но у нас есть мгновения. У вас их почти не осталось.

— Если человек будет все время гоняться за мгновениями, от него ничего не останется после смерти. Никто его не запомнит. Он ведь даже семью завести не успеет.

Князь промолчал.

— На этом пока можно закончить вежливость, — произнес он. — Ты хотел услышать как мы говорим.

Эльф приоткрыл рот, но не издал ни звука. Так мальчик думал первые несколько секунд. А потом Артур услышал лишь скрип деревьев и шум ветра в снегу. Увидел как луч солнца отразился в кристалликах льда, почувствовал прикосновение снежинки на ладони. Заметил как колыхнулись многочисленные сарафаны Князя, сшитые из листьев и коры деревьев.

— Вот так мы говорим.

— Но я ничего не понял!

— Потому что ты не успел услышать, — Князь развеял и луга, оставив ноги болтаться в воздухе — это ему тоже нравилось. — Для тебя мгновение вот, — старец щелкнул пальцами. — А для нас вот.

Он сделал вид, что хочет щелкнуть, но не издал ни звука. Лишь чуть-чуть, самую малость приблизил большой палец к указательному.

— А теперь, когда ты понял, что такое эльфийская вежливость, задавай свой настоящий вопрос.

Лазарев еле сдержал свой взрывной характер. Все это время они болтали ни о чем! Эльф просто посмеивался над ним!

— Вы знаете, что Фея Полярной Звезды не виновна! — крикнул мальчик.

— Это не вопрос, — протянул эльф скрипучим голосом. — Но да, мы это знаем.

— Так скажите об этом Парламенту! Чего Эйя вам сделала плохого?! Она же всегда поддерживала мир с Первыми Расами!

— Мир, — Князь неожиданно грустным взглядом обвел поляну. — Ты пришел к Сердцу Леса мальчик. Когда-то здесь спали духи. Прекрасные создания. Мудрые. Живущие в мгновениях. Потом пришли вы. Построили каменные горы. Покрыли землю застывшей лавой, — Артур не понимал, зачем эльф строит из себя такого лесного отшельника зная нормальные названия 'гор' и 'асфальта'. Про холодильник же сказал! — Духи умирали. Мы слышали их агонию. Их крик. Вы продолжали строить, загрязнять, убивать... Вы говорите о мире, воюя при этом с самим миром.

— Но вы никогда не жили в этих местах, — возмутился Лазарев, хорошо помнивший уроки Злой Королевы. — Да и город не причиняет особого вреда.

— Сердце мертво, — сказал Князь, нежно гладя корень. — Поэтому мы были вынуждены привезти сюда Душу. Сердце не может жить без души. Становится черствым, холодным и мертвым.

Да, пожалуй лучше его не торопить. Пускай выскажется.

— Сейчас не жили, — продолжал старец. — Кто знает, что будет потом. Сейчас не причиняет, но ваши глайдеры улетают далеко за Парящие Горы и Живые Долины. Вы ищете новое. Вы можете навредить.

— Сейчас, это последние несколько тысяч лет как минимум.

— Нет, — внезапно строго ответил ушастый. — Для вас сейчас, — он щелкнул пальцами. — Для нас сейчас, — и вновь тот же самый трюк. — Вы были волосатыми и ходили по веткам; мы изучали звезды. Вы мычали и делали и точили камни; мы строили свои города. Вы научились 'говорить', а нам пришлось скрываться. Вы считаете себя правильными и хорошими, начав войну с миром. Когда вы были волосатыми и ходили по веткам — вы были лучше. Больше похожи на людей, чем сейчас. Вы ни с кем не воевали.

— Знаете, при всем уважении, лучше я буду ездить на машине и летать на самолете, чем ползать по деревьям!

— Человек, — скривился Князь. Потом подумал и добавил. — Фари. Похож на Эллу.

— Но Эйя лично вам ничего не сделала! Вы говорите про войну, а сами не можете даже восстановить справедливость. Одного из вас убили, а вы молча сидите и качаете ногами в воздухе!

— Потому что сейчас для меня важнее качать ногами. Убийца никуда не денется, а погода скоро изменится.

— Зато Эйя денется!

Лазарев и сам не заметил как от гнева встал на ноги и навис над невозмутимым, полоумным старцем.

— Денется — хорошо. Воевать потом будет проще. Не денется — хорошо. Воевать не надо будет сейчас. Все, что может произойти в этих мгновениях, хорошо для нас. А если все хорошо, то лучше покачать ногами. Завтра изменится погода, но не изменятся эльфы и люди.

— Да как вы можете! — Ведь это подло!

— Подло сегодня. Через век — история забудет о подлости.

На этот раз Артур не смог найти, что ответить. Эльф оказался в точности таким, как его описывал Генри.

— Суд через три дня. Принеси в Сердце Душу и я помогу Злой Королеве. Войны не будет. Даю слово. А у эльфов есть только их слова.

Внезапный порыв ветра поднял настоящий, пусть и мимолетный буран. Лазарь с трудом удержался, а когда открыл глаза — старика и след простыл. Только на том месте, где он сидел, проросли подснежники.

— Да больше нам ничего и не надо, — прозвучало в ветре. — Остальное — не важно. Остальное — не сейчас.

— Ну и кем мне тебя считать? — вздохнул Артур, начиная думать как ему спуститься. — Мудрецом или гниловатым старикашкой?

Кое-как спустившись, мальчик отряхнул от снега ботинки. Нацепив носки и зашнуровав сапоги, Лазарь огляделся. Он понятия не имел как забрел сюда и не имел представления, где выход. Правда стоя на месте делу тоже особо не поможешь. Паренек поправил шляпу, сделал шаг и моргнул...

Он стоял у горок. Дети с криками скатывались по ледяным дорожкам. Не заботясь отряхнуться, они тащили санки обратно наверх, где их 'чисткой' занимались родители. Порой мимо проходил местный смотритель. Низкорослый мужичок с пышными усами и впалыми щеками.

Чуть дальше, на площадке, резвилось совсем маленькое поколение. Их не допускали до опасных спусков, да и мамам было удобнее стоять в кружке и спокойно разговаривать, нежели волноваться на склоне.

Артур обернулся. За его спиной все так же вились дорожки, уходя в глубь парка. Но никаких деревьев великанов, скрывающих собой небо. Казалось мальчик сделал всего один шаг, но каким-то непостижимым образом перенесся прямо к выходу на проспект.

— Магия, — одновременно удивленно и слегка растроено произнес Лазарь.

Пока он брел к метро, то размышлял над словами эльфа. Князь действительно был готов воевать с людьми. Просто мог бросить вызов не сегодня и даже не через пол века. А, скажем, через двести лет. Или триста. Для них это все равно 'сейчас', а иногда и 'мгновение'. Существам, живущим тысячи лет, нет нужды торопиться с решениями. И все же им было дорого и нечто мимолетное. К примеру — Сердце Леса.

Теперь у Артура нашлась цель — он должен был найти Душу Леса. Легко предположить, что та все еще у АНР, но вот как на них выйти... Если их не мог найти Отдел Магических Расследований и репортеры, которые, порой, бывают намного лучшими следователями, чем сами следователи. Как бы глупо это не звучало.