Род матери

— Да, конечно. — Пробормотала женщина, с явным трудом отрывая взгляд от перстня. — Но это не единственное. Мы учили Тонки и Флаппи только ведению домашнего хозяйства и они будут несчастны, если у них не будет занятия по душе и способностям. Если у них не будит дома и семьи, о которой нужно заботиться. — Казалось, что женина уже согласилась, но всё же хочет, чтобы мы успокоили её.

— Семьи у меня пока действительно нет, но я живу в достаточно крупном доме, так что работы им будет достаточно, уверяю вас.

— Хорошо, я согласна. Тонки, Флаппи, — обратилась она к домовичкам, — служите лорду Эвансу, так, как служили мне.

После ритуальной фразы дамы я позволил обоим домовичкам прикоснуться к перстню. Эффект был незамедлительный — оба маленьких существа с восторгом запищали что-то невнятное, когда на мгновение окутались серебристым светящимся облачком. На этом собственно принятие новых слуг родовой магией и закончилось.

Весь остаток дня после возвращения из Гринготса, был потрачен на аккуратное инструктирование новых жильцов дома. Аккуратность приходилось соблюдать, потому что обе малышки то и дело порывались наказать себя за несуществующие провинности. Особенно яростными эти попытки были, когда Гермиона захотела расспросить их о том, как они жили раньше. Дело в том, что перед передачей в новый дом на домовиков был наложен стандартный запрет на разглашение тайн старых хозяев, и неспособные услужить новой хозяйке, Тонки и Флаппи расстроились так сильно, что мы едва смогли их удержать от членовредительства.

Глава 18

Ни что не забыто, ни кто не забыт

Начало января ознаменовалось событием сколь замечательным, столь и малоизвестным. Из длительного больничного вышел один из судей министерства, Эдвард Номиннс. Личность примечательная во многих отношениях. Начнём с того, что этот джентльмен в свои семьдесят, не являясь представителем какого либо рода выглядел в лучшем случае на сорок, имел двух жен (бывшая и нынешняя), двух любовниц и шестерых детей от всех вышеперечисленных дам. При этом все заинтересованные лица друг о друге знают, дети находятся на полном содержании бойкого господина. А честь своих дам, он неоднократно защищал на дуэлях и надо сказать весьма успешно. Собственно, трёхмесячным пребыванием в Мунго, куда его отправил прошлый соперник, стоит отметить, что это последнее, что тот смог сделать в этой жизни, и объясняется задержка плана по вызволению Сириуса из Азкабана. Когда Грым рассказывал мне о Номиннсе, в его насмешливом тоне нет, нет, да и проскальзывала нотка уважения. Всё-таки способность отвечать за свои действия всегда ценилась среди гоблинов. Данный судья нам интересен был тем, что очень нуждался в деньгах, шесть детей и четыре женщины сами понимаете..., но при этом он не был взяточником. Да, такое тоже бывает. Уникальность ситуации состоит в том, что данный судья получит от меня пять тысяч галеонов за добросовестное исполнение своих служебных обязанностей, в ситуации связанной с риском для карьеры и жизни.

Но даже появление в нашем распоряжении столь замечательного судьи было лишь частью общего плана. Каким бы не было судебное заседание, до него ещё надо довести. А для этого до него надо, чтобы заседание под названием 'дело мистера Эванса' не привлекло ни малейшего внимания сильных мира сего. Для такого доброго дела пришлось слить через 'Пророк' весь компромат, какой имелся на Дамблдора, как ни странно, вышло даже лучше, чем рассчитывали. К делу присоединился Малфой, а потому серия статей Риты Скитер и первая из них под названием: 'Хогвартс — самое безопасное место в Англии или личный сейф Дамблдора? А может приманка для тёмных магов?', в которой сия дамочка не только потопталась по личной репутации Великого Светлого, но и по уровню образования в Хогвартсе, оказалась даже более скандальной, чем мы рассчитывали. В результате была организованна инспекция министерства в школу, под предводительством самого министра, накануне которой, я изловил Петтигрю и в коробочке под усыпляющими чарами отправил в Гринготс.

На следующее утро я собирался на заседание в министерство. К моей радости министр решил посетить Хогвартс в субботу — забота об учебном процессе на первом месте, а значит, наше отсутствие не привлечёт внимания.

— Гарри. — В гостиной меня уже ждала Гермиона.

— Решила всё-таки пойти со мной?

Девочка лишь кивнула и взяла меня за руку. Я в последнее время стал привыкать к ощущению её ладошки. И судя по поведению Гермионы это взаимно.

Когда мы уже ушли с территории Хогвартса, я всё же решил спросить ещё раз:

— Может, я всё-таки доставлю тебя домой, а с судом и один разберусь?

— Я хочу быть с тобой, когда ты его освободишь, это важно для тебя.

Гермиона была права. С тех пор как я начал изучать окклюменцию, мне удалось восстановить часть очень старых воспоминаний, в том числе и из первого года этой жизни. И теперь я уже не могу спокойно, как это было ещё полгода назад, думать о том, что заботившийся, обо мне и игравший со мной в детстве Бродяга, сейчас мучается в Азкабане. Маму и папу мне не вернуть, ни этих, ни прошлых, но его из тюрьмы я вытащу.

Мы перенеслись на ступеньки Гринготса, где меня уже поджидал Грым.

— Привет Гарри, Гермиона — он поприветствовал нас. Надо сказать, этим он меня изрядно удивил, хотя почему бы ему не называть её по имени, раз уж он расстарался достать для неё защитные амулеты, с явным прицелом на наши будущие отношения.

— Здравствуй Грым.

— Здравствуйте — Герми не смогла перейти на 'ты' так резко, но всё же не стала использовать более официальное 'мастер'.

— Грым, просто Грым. Хорошо? — Дождавшись кивка, гоблин продолжил — ладно, хватайтесь за портключ, я проведу вас в зала суда.

Дорога была практически такой же, как и в прошлый раз, я даже не уверен, что это не тот же самый зал суда. Скорее всего, просто похож, но в прочем это не важно. Важно, что в зале суда не было никого, кроме предоставленного министерством адвоката, как практиковалось всегда, когда ответчик не мог себе его позволить, был не известен или недееспособен, например мёртв, душевно болен и тому подобное. Впрочем, и приговорить Петтегрю к смерти сегодня не могли, у адвоката будет полное право на апелляцию любого приговора и максимум что ему грозит — это заключение под стражу, но нам пока хватит и этого. Ведь право на применение Веритасерума этот суд имеет, а для оправдания Бродяги этого достаточно.

— Объявляю заседание открытым. Истец вам слово.

Вместо меня встал Грым и начал излагать суть дела. Дальнейшее можно назвать театром двух актеров. Так как в диалог судьи и гоблина, спокойными голосами узаконивающих сначала арест и снятие анимагической формы с Петтигрю, а, потом, не дав тому прийти в себя, допрос под Веритасернумом, не вмешивался даже адвокат, возможно от шока, но скорее всего от невозможности повлиять, на что либо законными методами. Собственно, приговаривать сейчас Петтигрю никто и не собирался, главное было переложить обвинение по делу о предательстве Поттеров и убийстве маглов, на нового обвиняемого и приостановить срок временного задержания, как собственно классифицировалось с точки закона, положение Сириуса. Суда-то не было. Где-то к моменту завершения допроса, в зал был приведён мало что соображающий Бродяга, в сопровождении двух фактически похитивших его из тюрьмы охранников.

Вывели они его, пользуясь недостатком охранников — трое ушли в отпуск, а четверо отравились, перекусывая накануне на работе. Ничего серьёзного, обычное пищевое отравление, но этот день они пропустили, очень удачно для нас. А наши помощники, пользуясь поддельным предписанием суда, вывели Сириуса, минуя почти все посты. Ну а поскольку сейчас, на заседании мы получили настоящие постановление об его освобождении, в котором не указано время, а только дата, то они получается, даже не нарушали никаких законов.

В общем, с момента освобождения крёстного, дальнейшее меня мало интересовало, и я перестал вслушиваться в потоки канцелярита изливающегося в помещении. К счастью, окончания действа ждать оставалось не долго, те же двое конвоиров увели совершенно обезумевшего Петтигрю, а мы по быстрому покинули министерство, во избежание... так сказать. Грым направился в Гринготс, а мы втроём в Годрикову Лощину.

По пути домой, Сириус попытался задать какой-то вопрос, но я его остановил, сказав, что все обсуждения у меня дома, слишком много надо рассказать.

Проведя крёстного через защиту и приказав домовым эльфам накрыть на стол, мы сели в гостиной поговорить.

— А теперь парень, может всё-таки, расскажешь, кто вы такие, не пойми не правильно, клянусь Мерлином, я тебе благодарен, что ты меня вытащил, но всё же интересно кому я должен за свою свободу.

— Это Гермиона Грейнджер, моя подруга, а меня зовут Гарри Эванс, но когда ты катал меня на себе, моя фамилия была Поттер...

Целиком выслушать мой рассказ, уставший и изможденный заключение мужчина не смог, так как отрубился едва впервые за многие годы, нормально набил живот. Я дошёл в своём рассказе только до поступления в Хог и при этом пропускал всё, что только мог. Видя, что крёстный уснул, я приказал Флаппи отнести его в комнату, чтобы он мог нормально выспаться, а заодно помочь с утренними процедурами завтра.

— Я рада, что у тебя получилось, Гарри. — Сказала молчавшая всё это время Гермиона.

— Я тоже, и спасибо что пошла со мной.

— Я же ничего не сделала.

— Ты была рядом. — От моего ответа она смутилась.

Остаток дня мы провели в библиотеке на том самом кресле, читая книги и иногда перебрасываясь ничего не значащими фразами.

Утро для меня началось весьма неожиданно и даже пугающе. Представьте себе, что к вам в комнату, где вы мирно спите, с утра пораньше, вламывается небритый мужик и с криком 'Гарри' вытаскивает из постели и начинает обнимать, смеяться и едва не плакать, от переполняющих его чувств. В общем, Сириусу понадобилось минут двадцать, чтобы успокоиться, и то произошло это скорее от физической слабости, чем по какой либо другой причине.

— Я когда проснулся, сначала даже подумал, что мне всё приснилось, а только потом сообразил, что я уж точно не в своей камере, представляешь?

— Не буду врать, что да...

— Ладно, крёстник пошли завтракать, а то я голоден как собака, ха, ха.

Мы спустились в столовую и уже приступили к завтраку, когда к нам вышла Гермиона, девочка была уже одета, но выглядела немного заспанной.

— Привет Гарри, доброе утро мистер Блэк.

— Просто Сириус, Гермиона, если ты не возражаешь.

— Нет, конечно.

— Вот и хорошо, а то мне бы не хотелось, чтобы девушка моего, крёстника называла меня 'мистер Блэк'. — Похоже, он пытался нас смутить, но после нескольких подколок на эту тему от Дэна и Эммы, мы оба перестали на такое реагировать, а потому мародёр остался немного разочарованным и слегка удивленным. Ещё больше его удивление увеличилось, от зрелища как Герми без всяких церемоний, дождавшись, когда я по её молчаливой просьбе пододвину соседний стул вплотную к своему подсела ко мне под бок. Завтрак, к моему удивлению, прошёл в молчании, мы ждали, когда Сириус начнёт задавать вопросы, а он увлёкся яичницей с беконом, в результате съел две добавки, чем несказанно обрадовал Тонки — домовичку занимавшуюся сегодня готовкой и подававшую завтрак.

— Ну, Гарри, — начал Бродяга, сидя с одной чашкой чая в руке, — рассказывай всё ещё раз и с самого начала.

— С сотворения мира?

— А ты присутствовал?

— Что-то не припоминаю...

— Тогда давай откуда-нибудь по ближе.

— Ладно, жил был мальчик, и жил он у тёти с дядей.

— Мордретово семя! Это у Петуньи что ли? Какого дементора ты вообще там делал?

— Ага, у мистера и миссис Дурсль. И давай не будем о том периоде. Примерно в районе одиннадцатого дня рождения мне на адрес Литл Уилинг Тисовая улица, дом такой-то, чулан под лестницей...

— Чулан под лестницей?! — Хором произнесли мои собеседники.

— Все вопросы потом. Так вот. Пришли письма, сообщающие о том, что я принят в Хогвартс, и просьбой отправить ответ с совой, напомню — Дурсли совершенно обычная семья. Чуть позже, на третий день и спустя, наверное, пару сотен писем, в дверь постучался Хагрид.

— Гарри, но он же не преподаватель, меня посещала МакГонагалл.

— Как бы то ни было, Рубеус рассказал мне, что мои родители были волшебниками и что я отправляюсь в самую замечательную школу волшебства, где советовал, ненавязчиво так, раз пятнадцать, не больше, поступить на самый замечательный факультет Гриффиндор и во всём доверять величайшему светлому магу, а по совместительству ещё и директору сей школы. В Гринготсе мне удалось разойтись с лесничим и поговорить с управляющим счетами Поттеров. Оказывается, что у меня жившего на иждивении у родственников, есть собственный сейф и не пустой надо сказать. Что к ним меня засунул лично Дамблдор, не посчитавшись ни с какими законами, а могущий оспорить его решение крёстный, временно задержан и без суда вот уже десять лет находится в Азкабане. Но самое весёлое началось, когда я упомянул о своей способности к парселтангу.

Собеседникам понадобилось пара минут, чтобы осознать сказанное.

— Так мне не показалось, та змея в террариуме на прошлых выходных, она действительно тебе что-то говорила, только я никак не могла понять что.

— Лили была не маглорожденной?

— Да, на оба ваших вопроса.

— То есть род Эвансов — это побочная ветвь рода Слизерен?

— Нет. Фамилию Эванс я взял просто, чтобы иметь возможность не представляться как Слизерин. А в результате, я лорд Эванс-Слизерин, но такое написание моего родового имени можно встретить лишь в паре документов, надежно утерянных в глубинах архива министерства, во всех остальных местах написано Гарри Эванс или лорд Эванс и никак иначе. Так всем спокойнее, а мне безопаснее.

— А как же лорд Волан-де-Морт, он утверждал, что является наследником Слизерина! — Удивилась подруга.

— Волан-де-Морт никогда не являлся не только лордом, но и даже чистокровным волшебником, Том Марволо Реддл, был сыном Мениропы Гонт, действительно являвшейся потомком побочной ветви Слизеринов. А вот отец у него был маглом. Как следствие — Том не мог претендовать на место главы рода. К тому же он ещё в Хогвартсе увлёкся тёмной магией повредившей его душу и сделавшей его бесплодным, а кодекс рода прямо запрещает подобное. В результате он не был изгнан из рода только потому, что на тот момент просто не кому было это сделать.

Мы ещё долго обсуждали всё произошедшее со мной, и к счастью отвечать приходилось не только мне. Гермиона прочитала целую лекцию на тему 'мальчик_который_выжил, и его шрам'. Сириус по некоторым причинам не смог ощутить на себе всех прелестей пиар акций в мою поддержку, развернувшихся вскоре после падения Реддла. Проговорили мы до обеда и отвлекла от этого занятия Тонки сообщившая, что кушать подано. Обед, как и завтрак, прошел в молчании, Герми и Сириус переваривали информацию, а я отдыхал от болтовни. После еды продолжить разговор не получилось так как крёстный решил пораньше пойти спать, одних суток в нормальных условиях явно было недостаточно для того чтобы восстановить силы бывшего узника. Мы сразу договорились, что он проводит нас в школу завтра с утра, а всю следующую неделю будет спокойно восстанавливать своё здоровье у меня дома.