Сломанная корона

Глава восьмая: В Паутине

Объявление:

девушка, на вид 23 года, блондинка, 90-60-90,

ищет приключений на вторые 90...

Ночь я проспал спокойно и крепко, но утром почувствовал жар и боли во всем теле. Марика заявила мне, что это абстиненция, и я должен выпить "Анти-Дракулу". Мне ужасно не хотелось глотать эту гадость, но выхода не было. Запив болюс глотком вина, я собрал вещи, произвел ревизию своих запасов (ячменя для Арии у меня осталось совсем немного, и это тревожило — не будет же моя красавица жевать эту сухую колючку!), после чего оседлал лошадь и поехал дальше, в сторону, где должна была находиться Далканда.

Прохладное и ветреное утро к полудню сменилось палящей жарой, и вскоре я начал чувствовать себя очень некомфортно. Тело под одеждой и кольчугой начало чесаться, в волосы набилась пыль, а кожа на лице горела, сожженная солнцем. Все время хотелось пить, но воду нужно было экономить, и я лишь делал время от времени по одному маленькому глотку. Глинистая равнина сменилась песчаной, сильно смахивающей на пустыню, и Ария пошла медленнее — ее копыта вязли в песке. Так мы проехали лиг шесть-восемь, и тут я увидел прямо впереди меня сооружение, напоминавшее огромную врытую в землю подкову. Концы подковы торчали к раскаленному небу, как огромные каменные рога.

— Далканда, — пробормотал я. — Добро пожаловать!

— Может быть, это другое место, — усомнилась Марика.

Я сверился с картой. Действительно, моя вампирша была права — до города Черных эльфов, судя по карте, следовало ехать еще десять лиг на север. Однако странное сооружение меня заинтересовало. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного.

— Занятная штукенция, — сказал я, разглядывая подкову. — Как ты думаешь, Марика, что это?

— Инферно его знает. Возможно, это какой-то древний портал. А может быть просто памятник. Ты и дальше собираешься стоять на жаре?

— Твоя правда. Едем дальше.

Путешествие по выжженной равнине продолжилось. Ехали мы долго, гораздо дольше, чем мне хотелось бы. Ариа начала уставать — несколько раз она поворачивалась ко мне и выразительно фыркала, давая понять, что пора немного передохнуть. Однако местность была совсем неподходящая для привала: горячие пески, глина, полное отсутствие воды и тени. Магия Интэ-Харон, действовавшая тут тысячелетиями, превратила некогда благодатные земли вдоль южных отрогов Тигрового Хребта в мертвую бесплодную пустыню. Лишь часа через два мы добрались до невысокой скалистой гряды, опоясывающей зловещую равнину с севера. И почти сразу наткнулись на тропу, которая вела на вершину гряды. Я воспрял духом — теперь не придется терять время, разыскивая, как объехать скалы. Спешившись, я взял Арию в повод, и мы начали подниматься на гряду. Не скажу, что подъем был легкий — уже через пару минут у меня начало ломить ноги, а белье промокло от пота. Кожаные штаны, высокие сапоги на каблуке и кольчуга, пусть даже очень облегченная — совсем неподходящий прикид для занятий альпинизмом. Так что тащиться на гряду пришлось дольше, чем мне показалось вначале. Лишь через полчаса, уставший, запыхавшийся и мокрый, будто только что из парной, я вышел на пологую скалистую площадку и сразу увидел то, что искал — руины Далканды.

Город раскинулся прямо передо мной, по ту сторону гряды, примерно в лиге от того места, где я стоял — даже разрушенный, он сохранял присущую всем эльфийским городам изысканность и величавость. По сути, более-менее сохранились только несколько полуразрушенных башен из белого камня, расположенных в центре — от этих башен радиально расходились улицы, еще угадывавшиеся на равнине. От городских зданий остались только торчащие из груд песка и камня обглоданные временем и непогодой стены, образовавшие местами хаотические лабиринты. Размеры Далканды впечатляли — некогда это действительно был величественный и густонаселенный город.

Созерцание развалин настроило меня на печальный и философский лад, и я бы простоял на вершине гряды еще бы долго, но тут поднялся сильный и довольно холодный ветер, и его порывы очень неприятно обдували разгоряченное подъемом тело. А еще начало быстро темнеть. Мне совсем не улыбалось ночевать на гряде под пронизывающим ветром, и следовало поторопиться, чтобы до наступления ночи спуститься вниз. Лазать по скалам в темноте, да еще с лошадью в поводу — не самая лучшая идея.

Поискав глазами, я обнаружил слева от себя пологий спуск вниз, на равнину. Вариант был рискованный, спуск, по сути, был щебнистой россыпью, полной крупных валунов, а такие россыпи весьма коварны. Но выбора у меня все равно не было, и я начал очень медленно и осторожно спускаться с гряды, молясь всем богам, чтобы Ариа не оступилась и не переломала ноги. Уж очень мне не хотелось наносить своей милой лошадке последний удар милосердия. О себе я думал постольку-поскольку. Я добрался до середины россыпи, когда стало совсем темно. Мне это не особенно мешало, я видел в темноте, но Ариа беспокоилась все больше, и мне стоило больших усилий удерживать поводья. Но все обошлось, в конце концов, мы благополучно доплетюхались до подножия гряды, и тут я увидел, что метрах в двухстах левее меня открывается очень удобный проход между скалами. Я сморозил большую глупость — поторопился, полез в гору, а мне всего лишь следовало проехать чуть дальше и воспользоваться этой дорогой.

— Дурная голова ногам покоя не дает, — резюмировал я, похлопывая Арию по шее. — Прости, красавица, что заставил тебя поиграть в горную козу.

— Надеюсь, дорогой, ты не собираешься прямо сейчас лезть в эти развалины? — осведомилась Марика.

— И не подумаю. У меня что-то ноги разболелись.

— В этих руинах есть что-то, — сказала Марика таким тоном, что я вздрогнул. — Что-то нехорошее. Я чувствую чужую магию.

Я немедленно глянул на перстень Детекции Магии. Камень светился интенсивным золотистым светом. Магия, о которой говорила Марика, и в самом деле была недружественной, но пока не направленной на нас — значит, нас еще не обнаружили, и это уже хорошо.

— Что будем делать? — спросил я.

— Надо найти место для стоянки и подождать до утра... Ты слышал?

Звук напоминал писк летучей мыши, но был — как бы это лучше сказать? — гораздо более громким, пронзительным и резанул по ушам, как острейшая бритва по коже. Ариа рванула повод, испуганно заржала. Уж не пойму как, каким неведомым чувством я ощутил приближение чего-то неведомого и очень опасного и успел среагировать, выпустил поводья, упал ничком в пыль. Черная тень пронеслась прямо надо мной с громким яростным шипением, задев волосы на голове.

Вскочив на ноги, я выхватил катану. Атаковавшее меня существо свечой взмыло в темное небо, заметалось широкими кругами, готовя новую атаку и издавая пронзительный писк, от которого мороз подирал по телу. Я смог ее хорошо разглядеть. Таких тварей я еще не видел: неведомая гадина имела кожистые крылья, длинный хвост, как у птеродактиля и обезьянье тело, покрытое густой темной шерстью. Сначала я решил, что существо собирается атаковать меня, но ошибся — крылатый монстр бросился на Арию.

У меня был только один шанс на миллион остановить тварь, и я его использовал. Высокая мана Марики позволила мне аккумулировать такой огненный заряд Интэ-Дранайн, что монстр буквально вспыхнул, когда мой файрболл попал в его крыло. Разъяренный вопль чудовища был невыносим для ушей, просто какая-то ультразвуковая атака. Рассыпая искры, тварь рухнула на скалы и поползла по камням, цепляясь за них длиннющими когтями на крыльях и продолжая вопить. Я бросился к ней, чтобы добить вражину, и тут получил сильнейший удар в спину, бросивший меня лицом на землю. Я ударился лбом о камень и сильно прикусил язык, но, к счастью, ничего не вывихнул и не сломал. Перевернувшись на спину, я увидел в небе вторую тварь — она зависла прямо надо мной и готовила новую атаку. Миг спустя она атаковала со злобным клекотом.

Все, что я мог сделать — так это встретить чертова летуна прямым ударом правой ноги. Мне удалось не позволить падающей на меня камнем твари добраться до моего горла, но коготь чудовища все же располосовал мне сапог и лодыжку. Боль была адская, я едва не потерял сознание. Скотина, повиснув надо мной в воздухе, как хищная птица, яростно била меня крыльями, стремясь подобраться поближе, чтобы по полной программе использовать свои когти-клинки. Мне удавалось держать дистанцию, используя колющие выпады катаной, но, в конце концов, я получил крепенький такой удар крылом по голове, оглушивший меня. В глазах у меня все завертелось, сознание померкло, и скверный для меня финал был бы неминуем, но тут случилось то, чего я никак не мог ожидать.

Только что прямо передо мной была мерзкая бульдожья морда твари, раскаленные яростью добела глаза и раскрытая визжащая пасть с мокрым черным языком и полная острых и мелких конических зубов — и вдруг она исчезла. Проклятую монстрозину буквально стащили с меня чьи-то могучие руки. Секунду спустя я увидел того, кто это сделал и с превеликим удивлением узнал в своем спасителе Джармена Крейга — схватив тварь за крыло, парень молотил ею о камни, ломая твари кости. Я слышал, как злобный визг оборвался громким хрустом, а Крейг, отшвырнув убитую гадину, бросился к монстру, которого я поджарил огненной атакой и, выхватив один из своих мечей, точным ударом покончил с раненым чудовищем. А потом подбежал ко мне, упал на колени, вцепился пальцами мне в плечи и шумно так вздохнул.

— Боги, я успел! — выпалил он, переводя дыхание. — Какое счастье, я успел! Родная моя, ты жива!

Я был слишком ошеломлен, чтобы задавать вопросы. А Крейг между тем не стал теряться — навалился на меня всем телом и начал покрывать лихорадочными мокрыми поцелуями мое лицо, так и норовя попасть в губы.

— Э-эй! — заорал я, толкнул парня в грудь обеими руками и вывернулся из-под него ужом. — Прочь!

— Марика, это же я! — Крейг схватил меня за руку. — Милая, что с тобой?

— Отвали! — крикнул я, попытался встать и ойкнул. Правую ногу пекло огнем. Сделав несколько шагов, я сел на камень и начал стягивать сапог. Голенище сапога, лайковая штанина и шелковый чулок были располосованы от колена до середины лодыжки, и рана в ноге выглядела очень неприятно.

— Ты ранена! — Крейг кинулся ко мне, но я отогнал его негодующим жестом. — Боги, ты ранена. Ой, как скверно! Милая, я...

— Да перестань ты ныть! — бросил я, рассматривая рану. Кровь еще сочилась, но боль стала потише. — "Зенит" чемпион!

— Что ты сказала? — не понял Крейг.

— Ты как здесь оказался? — спросил я, глядя парню прямо в глаза.

— Я поехал за тобой.

— А кто тебя просил? — взвизгнул я. — Какого дьявола?

Крейг только развел руками и быстро-быстро заморгал, будто расплакаться собирался.

— Когда ты уехала, — запинаясь, заявил он, — бросила меня, я был в отчаянии. Я не мог тебя еще раз потерять. Решил тебя догнать, поговорить, объясниться, сказать, как же я тебя... Украл лошадь и поехал по твоим следам. — Тут он всплеснул руками. — Все-таки эта гадина тебя ранила!

— Пустяки, — сказал я, чувствуя, что боль уходит. — Такие раны мне не впервой. Скоро все заживет.

— Он вне себя от горя, — шепнула мне Марика.

— А я вне себя от бешенства, — буркнул я.

— Он, между прочим, спас нам жизнь!

— Что ж, давай отблагодарим его, — предложил я. — Прямо здесь и сейчас, на этом песочке. Ты ведь этого хочешь, так?

— Какая же ты..., — прошипела Марика.

— Любимая, с кем ты говоришь? — не понял Крейг, продолжая глядеть на меня умоляющими глазами.

— Ни с кем, — буркнул я, доставая из сумки флягу с водой, чтобы отмыть кровь. — Это просто у меня в голове помутилось. И я злюсь. Эта гадина испортила мой сапог. И чулок порвала. А чулки у меня из настоящего шелка. Знаешь, сколько они стоят?

— Я ничем не могу тебе помочь?

— Еще как можешь. Поймай мою лошадь, пока она не убежала.

Парень был готов сбить для меня камнем луну с неба, не то, что Арию поймать и тут же бросился исполнять мое желание. Рана между тем начала потихоньку затягиваться — вампирская регенерация Марики делала свое дело. Намочив водой носовой платок, я начал оттирать кровь. Я почти закончил приводить себя в порядок, когда появился Крейг: он вел в поводу двух лошадей, мою Арию и своего коня. Моя белоснежная красавица к счастью не пострадала.

— Как ты? — тут же осведомился Крейг самым озабоченным тоном.

— Все в порядке со мной, — ответил я, разглядывая свой испорченный сапог. — И перестань говорить со мной таким тоном.

— Каким?

— Тоном, которым говорят с умирающими.

— Марика, это же были когтекрылы! — выдохнул Крейг. — Целых два когтекрыла. Их яд...

— Однако тебя они не слишком напугали, — произнес я, сделав несколько глотков из фляги с вином. — Но ты прав, Джармен, без тебя мне бы настал конец. Ты спас мне жизнь. Спасибо тебе.

— О, ты не должна меня благодарить! Ведь я...

— Джармен, давай внесем ясность, — перебил я его, решив сразу расставить все по местам. — Если ты с первого раза не понял, повторяю: я тебя больше не люблю, понимаешь? Мне неприятно тебе об этом говорить, но так будет честно. Все, что между нами было, ушло. Когда-то ты действительно был мне небезразличен, мне даже казалось, что я тебе по-настоящему люблю, но все это осталось в прошлом. Я сильно изменилась с тех пор. И я не хочу, чтобы ты таскался за мной хвостом. Ты славный парень, ты мне очень помог, но я... я стала другой, понимаешь?

— Я буду любить тебя любой, — заявил Крейг, глядя на меня восторженными глазами. — Я полюбил тебя навеки и до самой смерти. Я никогда тебя не забывал. Ведь ты же моя девочка, мой солнечный лучик, мой зеленоглазый котеночек, моя радость, мое сокровище...

— Джармен! — Я подарил парню самый ледяной взгляд, на который был способен. — Я все сказала. Так что лучше будет, если каждый из нас поедет своей дорогой.

— Ты стала жестокой, — покачал головой Джармен.

— Я стала взрослой. Той дурочки, которой ты в Корунне развешивал лапшу по ушам, больше нет. И я люблю другого. Так что прости. Не стоит нам больше встречаться.

— Но ты ранена, и тебе нужна помощь. Яд когтекрыла...

— Моя рана почти зажила. Я вампир, понимаешь? На мне все, как на собаке заживает. И яды на меня не действуют. Я сама монстр почище твоих когтекрылов.

— Мне все равно, какая ты. Я люблю тебя всякой.

— Джармен! — Я повысил голос. — Мне кажется, мы все решили.

— Нет, Марика, — ответил Крейг, сжав кулаки. — Никуда не уйду, пока ты не выслушаешь меня.

— Он не уйдет, — прошептала Марика. — Он как с ума сошел.

— Еще немного, — ответил я шипящим шепотом, — и я зарублю его!

— Давай попробуем разыграть оскорбленную гордость, — предложила Марика. — Скажи ему про Грисси ле Бон.

— Выслушать тебя? — сказал я с презрительной усмешкой. — И что ты хочешь мне рассказать? Про свой роман с Грисси ле Бон?

— Ах, вот в чем дело! — Крейг молитвенно сложил руки. — Клянусь тебе, родная, у меня ничего не было с Грисси. Эта сумасшедшая вообразила, что влюблена в меня, ходила за мной по пятам, проходу мне не давала, но я любил только тебя. Я на нее даже не смотрел. Умоляю, поверь мне!