| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что же дальше?После акта ядерного терроризма? — словасовпали с приготовлениями к замаху,будто вице-президент ударом и полетоммяча хотел приглушить остроту вопросаи откровенность формулировки.
— Дальше ЦРУ“обнаружит” секретную базу исламистови доложит об этом мне. Я, в свою очередь,проинформирую президента, присовокупивк докладу собственные соображения отом, что бомба у них может быть не одна,а потому следующий взрыв вполне можетпроизойти на территории США, Мексикиили Канады. Президент санкционирует"точечную" антитеррористическуюоперацию в одной из дружественных намарабских стран Ближнего Востока… илиТурции, где находится база террористов.Возможно даже с применением “ответногоядерного удара”.
— Да, полагаю, этонеизбежно, — согласился вице-президент,и его клюшка с глухим стуком отправиламяч в очередной полет. — Здесь не нужнобыть провидцем, чтобы просчитать ходсобытий. Наш защитник конституцииналожит в штаны так, что начнет раздаватьприказы в стиле “уничтожьте их всех”… Однако следует быть готовым к тому,что выдержка ему не изменит.
— Маловероятно, -поморщился советник, прекрасно знающийсвоего шефа.
— Но возможно, -непреклонным тоном заметил вице-президент.
— На этот случай...у меня в распоряжении имеется несколькономерных бланков с его подписью, кудадостаточно впечатать любой приказ.Командующий группировкой в Персидскомзаливе — преданный нам человек, и у негов арсенале есть тактический ядерныйбоеприпас.
— Слишком грубо,Виктор! — вновь поморщился вице-президент,определенно имея в виду не "преданногонам человека".
— В крайнем случаея всегда смогу сказать, что “выполнялневысказанный приказ” …
— Резонно, — кивнулвице-президент, куда более благосклонно.
В Белом Доме быласовершенно нормальной практика, когдаглава государства отдает распоряженияв форме общих пожеланий или намеков. Вслучае, если результат оказывалсянегативным, вина возлагалась наисполнителя, поэтому такие интригитребовали смелости и выдержки. Но вмногоходовой комбинации, которуюпредлагал хитрый итальянский проныра,президенту никак не удастся свалитьвину на других. Использовать в операцияхтакого политического значения Моргана,этого выскочку-макаронника вице-президентудо крайности не хотелось, но так ужсложилось, что именно советник обладалодновременно и влиянием на директораЦРУ, и прямым выходом на прикормленныхтеррористов, и соответствующиминеформальными знакомствами с военнымив Персидском заливе. Вице-президент иего коллеги могли бы выстроить инуюцепочку исполнителей, но это требоваловремени. А времени, если разыгрыватьнеожиданную карту всерьез, как раз и небыло.
— Месяц — это оченьмало, — задумчиво протянул вице-президент,имея в виду указанный советником срокпримерного сохранения тайны. — Началоавгуста, конгрессмены только разъехалисьна каникулы, и пока они не сползутсяобратно в Вашингтон, мы не сможем провестини один законопроект …
— Если информациябудет должным образом озвучена насовещании в Овальном кабинете, тоПлаксивый ковбой скорее всего самдодумается до того, чтобы отозватьконгрессменов с каникул и пробитьнемедленное усиление нашего средневосточноговоенного контингента. А если не догадается,то в круг моих обязанностей и входитдавать советы Президенту по вопросамнациональной безопасности…
— После такогопровала президент закончит в лучшемслучае отставкой, а тот, кто займет егоместо, разрубит завязанный узел военнойсилой … или оливковой ветвью, пообстоятельствам, — задумчиво протянулвице-президент, а советник дипломатичнопромолчал относительно того, что вслучае импичмента или добровольнойотставки место Плаксивого ковбоя займетименно его собеседник.
— На что ты претендуешьпосле отставки своего шефа? — четко ипрямо спросил Джон, без обходных маневрови намеков. Виктор с большим трудомсохранил выражение вежливойзаинтересованности, не выдав обуревавшихего эмоций. Такой вопрос, конечно, ещеничего не гарантировал, но свидетельствовало том, что идеи советника будут самымвнимательным образом рассмотрены навстречах, которые последуют за этойгольф-партией...
— На твое место ...Джон. Либо на выбор — один из министерскихпортфелей, — с кажущимся безразличиемвысказался он и добавил после короткойпауз: — на мой выбор, сэр …
Вице-президентзадумался. Точнее, прошел немного позеленому полю неспешным шагом, небрежнопомахивая клюшкой.
— Хорошо, думаю, мыможем целиком положиться на тебя, -наконец вымолвил вице-президент, исоветник отметил это многообещающее"мы". А человек в кремово-пастельнойрубашке снова надолго замолчал с такимвидом, словно все сказанное его совершенноне касалось. Когда же вновь заговорил,то его речь напоминала скорее размышлениявслух.
— Ситуация меняетсяс каждым днем. Основные тенденции весьманеблагоприятны. Экономика так и не вышлана докризисный уровень. Наши противникиодин за другим проводят законы обурезании военных ассигнований. Вооруженныесилы сокращаются, уже зашла речь о том,чтобы вывести из состава ВМФ еще одинавианосец и отозвать из Залива нашконтингент. Результаты выборовнепредсказуемы. Поэтому … украинскаянаходка может оказаться именно темспусковым крючком, которого нам так нехватало.
Советник президентанеудачно стукнул по мячу, и на ровномгазоне появилось пятно дивота. Мячотпрыгнул на несколько ярдов и замер.
— Что же, Виктор,начинай действовать, — лицо вице-президентастало каменным. — Он махнул рукой водителюгольф-кара, подзывая его, чтобы заменитьклюшку, так как для завершающего ударас грина требовался плоский паттер. Самже зашагал к лунке, чтобы вытащить изнее флажок. — На уик-энде я соберунескольких … коллег… и мы утвердимокончательный план действий.
Вице-президентвзглянул прямо на солнце, чуть прищурившись,и негромко произнес:
— Похоже, посленекоторого прозябания нам представилсяшанс одним ударом уничтожить обоихврагов, внешнего и внутреннего… Или покрайней мере указать им на приличествующееместо.
Семенивший сбокуот партнера советник кивнул. Под«внутренним врагом» вице-президент,ставленник энерготрейдеров, подразумевал“менял” — клан новоанглийскойаристократии. В свое время, отстрелявв лучших традициях вендетты семействоКеннеди, техасские нефтепромышленникивернули своей группе утерянные былопозиции. Но с приходом в Белый Дом “шайкиКлинтона” ситуация снова сталанеоднозначной и переменчивой, словнопогода в Кентукки и Арканзасе ...
Внешним же врагом,о котором говорил “Ковбой Мальборо”безусловно, были пять звезд на красномфоне17и расправляющий крылья двуглавыйроссийский орел.
Наблюдая за тем,как вице-президент уверенно закатываетв лунку мяч, помощник обреченно вздохнули начал перебирать подвезенные клюшки.К счастью, они играли не восемнадцать,а только девять лунок, и до завершенияэтой аристократической тягомотиныоставалось всего три флажка.
— Виктор, — негромкосказал вице-президент, и хотя его тон,казалось, не изменился, советник ощутиллегкий озноб вдоль позвоночника. -Periculum in mora18,к томувремени, когда мы начнем действия, недолжно остаться никого, кто мог бы стать…помехой, — вице-президент улыбнулсятонкими бледными губами. — Мы рассчитываемна тебя.
11. Непропитое мастерство
Изсна меня выбрасывает внутренним толчкомбудто выключателем щелкнули. Странно,давно такого не было, очень давно. Обычноприходится тащиться из забытья, как изтягучего болота. Открываю глаза, гляжув потолок. Надо мной не привычная лампочкав заляпанном побелкой патроне, а самаянастоящая люстра. Даже почти все пластинкина месте. За окном ночь. Шторы не задернуты,и в окно бьет подмигивающий свет. Уличныйфонарь! Откуда он здесь взялся, еслиокна моей халупы выходят в вечно черный,как жопа негра, двор... Значит я не дома.Принюхиваюсь. Точно куда-то занесло.Пахнет свежестью и чистотой, а незастоявшейся вонью курева и перегара.
Нюх работает,голова не болит. Я в состоянии, котороеотлично знакомо люду, бухающему отзаката до рассвета. На сухом языкеврачей-наркологов называемом “классическоепограничное”. Алкоголь уже почтивыветрился, а похмелье еще не накатило.То есть, можно сказать, что в норме...
Осматриваюсь.Я в незнакомой комнате, на диване, укрыттонким одеялом в хрустящем — хрустящем,черт возьми! — пододеяльнике. Из одежды— только часы. Интересно, однако, ведьчаще всего засыпаю одетым. Ну, или хотябы не настолько раздетым. Если, конечно…
Мой спортивныйкостюм знаменитой китайско-турецкой фирмы “Абибас”, как и все, что было подним, валяется на полу. Судя по радиусуразлета вещей, стягивал я их с себя вдикой спешке. Вряд ли вчера тренировался,как в прежние армейские деньки,“отбиваться” под горящую спичку,поэтому надо вспоминать, что заставилосуетиться, словно духа на сон-тренаже.Пытаюсь напрячь извилины. Они отчаянноскрипят, словно несмазаная лебедка,вытягивая из колодца памяти смутныекартины минувшего дня.
Вчера вроде быкого-то хоронили. Потом, как водится,поминали. Сначала точно на кладбище -водку и запах свежей земли вспоминаюотчетливо. Дальше не помню... Не! Вру самсебе! Вспомнил. Закапывали двух “хороняк”— отселенцев плюс моего соседа. Точно,Витю-штурмана! Потом с его дочкой складбища вместе шли, за столом сидели...Что было дальше — хоть убей не помню.Пленка порвалась на том кадре, как мыперемещаемся из кухни в комнату. Точно,эту самую ... Версия произошедшего, какговорится, на лице, но чет мне она ненравится. Очень не нравится. Можносказать категорически ...
Хотя, еслия прав, то где же, ети его вбок, девчонка?!Рядом не наблюдается, и это обнадеживает— видать, все-таки привиделось с коньяку,чертовщина из прошлого в голову набилась.
Сажусь,опускаю ноги на пол. Всё стараюсь делатьмедленно, не спеша, чтобы не подкатилопохмелье. Дверь в комнату настежь, и смоего дивана просматривается коридор.Одна из дверей, то ли ванной, то ли туалетаприоткрыта. Из-за нее доносятся нехорошиезвуки. Возня, сдавленные стоны... Словнотам кому-то зажали рот и по полнойуестествляют... Мать твою за ногу, я что,по пьяни в чужую хату кого-то из своихдружков запустил?! Какое там похмелье — меня сбрасывает с дивана, будто мощнойпружиной. В череп впивается с десятокогромных ржавых гвоздей, но это где-тона задворках сознания, будто за ширмой.
Три шага, и я вкоридоре. Резко дергаю хлипкую дверь,по глазам бьет ярким светом. Прищуриваюсь.Ванная. Какой-то амбал в трениках ипропотевшей футболке держит одной рукойизвивающуюся девчонку, а второй пытаетсянабросить ей на горло петлю. Люда, тоесть Мила, замотана скотчем по рукам иногам. Рот тоже заклеен. Веревка, которуюамбал на нее тулит, идет к водопроводнойтрубе под потолком. Мужик сопит отнатуги, но девчонка, выпучив от страхаглаза, отчаянно крутит головой, и у негонихрена не выходит.
С полсекунды трачувпустую — пытаюсь прикинуть, какимокриком можно отвлечь урода. Дело этопростое только на первый взгляд.“Стоять!”, “Что вы делаете?!” и “Какпройти в библиотеку?” подходят ксовершенно разным случаям. Пока жуюсопли, Мила перестает сопротивляться,и глаза у нее закатываются. Похоже, онее все-таки придушил. Вот тут-то хмельокончательно слетает. Приходит четкоепонимание — это все взаправду, оченьпо-настоящему.
Нахер слова, покасоображу — девчонка загнется. С размахубью потного между ног. Вышло не оченьтехнично, но зато от души, прямо "изРоссии с любовью", как говаривалтренер. Амбал, оборачиваясь, начинаетс тихим шипением складываться пополам.Когда его макушка с небольшой плешьюопускается на уровень моей груди, совсей рабоче-крестьянской ненавистьюобрушиваю на его затылок сложенныезамком руки. Удар по голове тоже донужной кондиции клиента не доводит.Загривок у этого подзаплывшего качкабез перехода становится головой, ипопадание по жировой прослойке лишьоткидывает, а не вырубает.
У потного определеннонеплохой опыт драк. Ну и я его большеразозлил, чем напугал. Обстановку оноценил быстро, несмотря на два прошедшихудара, и оклемался почти что сразу. Илиэто я совсем обессилел, не сумев отправитьв нокаут "с двоячка". Девчонказабыта, и амбал, разворачиваясь, почтине глядя лупит меня по голове. Навскидку,блин. Тут бы красиво пропустить удармимо, но в ванной тесно, пространстванет, так что успеваю только развернутьсячуть боком, "утопить" голову в плечии сцепить зубы. Кулак размером в боксерскуюперчатку попадает в подставленноеплечо. Нихера ж себе, Тайсон, пельменяминакачанный! Меня сносит с порога ваннойк противоположной стене коридора. Больноприкладываюсь спиной. Какие же обоипрохладные…
Пока растормаживаюсь,амбал вылетает из ванной и вновьзамахивается, широко, по-колхозному.Вот только опыт не пропьешь, хоть ипостараться можно. Мой неплохо встряхнутыйорганизм, так и не забывший годы тренировоки боев, начинает действовать сам. Амбалдурак, ему бы не бить, а навалиться всемвесом. Кулачище противника будтозастывает в воздухе... Локтями отталкиваюсьот стены. Правая нога выстреливаетпротивнику под дых. Был бы я хотя бы вкроссовках, не говоря уже про ботинки,прямой в пах закончил сражение моейбезоговорочной победой. Но босую ногутормозят мешковатые джинсы противника.
Хотя могло быть ихуже. Противник сам буквально "наделся"на удар и снова переломился, его “перчатка”разогнала воздух впустую. Не останавливаясьна достигнутом, продолжаю развиватьуспех. Левый боковой в ухо. Коленом всклонившееся лицо. Амбала отшвыриваетна спину. Смешно всплеснув руками, он сгрохотом обрушивается на пол. Упав,переворачивается и, вместо того, чтобыпродолжать честный бой за неправоедело, как был, на четвереньках ...выскакивает из квартиры. Незапертаядверь гулко шарашит по стене. Все-такидо чего ж силен, бычара!
Мотнув головой,кидаюсь в погоню.
Выскочив налестничную площадку, громко матерюсь.Босиком по бетону — самое то в догонялкииграть, да и ногу прошивает болью — билнеобутой, а яйца у амбала, похоже, реальномедные.. Пока ковыляю, он уже вылетаетиз подъезда. Хлопает дверь. Слышен ревзаведшегося автомобиля. Снова матерюсьи бегу на кухню, к окну. Внизу мелькаетрасплывчатый силуэт. Победа по очкам,противник покинул зал …
Ковыляю обратно,черт, больно-то как! Стреляет от пальцевстопы едва ли не до колена.
Из ванны сновадоносится девичье мычание, но я первымделом на кухню. Вытягиваю наощупь — гдетут выключатель совсем не помню — ящикстола, роюсь, сгребаю длинный кухонныйнож, возвращаюсь.
Девчонка забиласьв угол. Сжалась в комочек, сидит на полу.Смотрит на меня взглядом овцы на бойне. При виде кухонника ее глаза становятсяпо пять копеек. Чтобы не получить свежийтруп с разрывом сердца улыбаюсь, какполучается. Получается судя по реакции,не ахти, лицо до сих пор сводит от избыткаадреналина…
Мысленно махнуврукой на самочувствие перепуганнойпациентки, аккуратно разрезаю скотч.Сперва на ногах, потом дохожу до рук.Прижав палец к губам, чтобы не вздумалаорать, медленно отлепляю толстуюкоричневую ленту. Мы не в боевике, гдеположено срывать одним движением, чтобысразу крику было, как в рекламах проэпиляцию. Правильно — не спеша, почуть-чуть. Липучка явно не канцелярская,такую обычно для промышленной упаковкиприменяют. К примеру, на аэродромныхскладах…
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
