Главы 1-16

— А не ты ли мне говорил, что тебе дела нет до моего мнения? — ощетинилась я в ответ. — Пытаешься тоже изобразить меня дьяволицей во плоти, Каллахен? Не выйдет, мне с тобой не сравниться.

— Твое мнение тут не при чем.

— Еще как при чем, Блондин. Моя гребенка — что хочу, то и делаю. А ты за своей смотри... — фыркнула я, нетерпеливо взмахнув рукой.

— А знаешь, вся проблема-то не во мне. А в тебе самой. Не стоит обвинять меня в том, что я начинаю к тебе цепляться — просто ты сама слишком остро все воспринимаешь. Как меня, так и все то, что с этим связано. Выкидывай свою гребенку, Джейсон, иначе ничего хорошего в результате не получится.

— А ты так уверен, что мне нужно все это хорошее?

— Ну ты и задница! — не выдержал Мика, поднимаясь с кровати. — Теперь я уверен, что это цирк на колесиках. И главным клоуном буду я, если срочно чего-нибудь не предпринять. Так что раздевайся.

Глава 7. Лисенок

— Раздевайся?! — я уставилась на Каллахена, как на шизофреника. — Ты в своем уме? Еще чего!

— Так, самый легкий вариант не прошел цензуру, ясно, — закивал тот с мерзкой улыбочкой, натягивая бриджи, взятые со стула. — Придется идти самым трудным и опасным путем — буду с тобой дружить.

— Я могу обойтись без твоей Великой Жертвы, — отмахнулась я. Ну, как можно иметь такое ужасное чувство юмора? Если это была такая оригинальная шуточка про "раздевайся", в чем я уверена на девяносто процентов, то она не тянет даже на оценку "сносно, но терпимо". Впрочем, что еще можно ожидать от подобного любителя пошлых шуточек?

Не дожидаясь, пока он придумает что-нибудь не менее эпическое, я отправилась в ванную, прихватив зубную щетку. Настроения шутить у меня и так не было, да и, признаться, я не совсем выспалась. Если бы не эта дурацкая подушка на голове, проспала бы еще часика два и мир для меня расцвел всеми цветами радуги. Но пока мир был как в старом черно-белом фильме, и он категорически не хотел становиться иным. По крайней мере, до завтрака с кружкой крепкого кофе.

Умывание и прочие гигиенические процедуры мне не очень помогли (в душ мне не хотелось), так что я рассчитывала на кофе. На кухне опять никого не было, и для меня это как-то зловеще непривычно. Когда я еще жила с родителями, мама вечно была на кухне, перемежая готовку с болтовней по телефону. В общежитии тоже, ясное дело, всегда толпы народу — а тут, в огромном почти пустом доме, мне было непривычно.

Впрочем, сегодня же обычный рабочий день. Если вчера Аарон работал, а его супруга могла просто отпроситься, чтобы помочь выбрать мне платье, то сегодня они оба наверняка сидят в офисе и перемывают мне косточки.

"Котята, разгребайте завалы в холодильнике. Машина в гараже, встретимся вечером. Если что — звоните" — гласила наспех написанная карандашом записка, оставленная на столе. Это явно писала Джес, судя по "котятам", и почерк забавный. Похоже, она левша, судя по наклону.

Больше изучать листик я не стала, оставила его на месте и включила кофеварку. Даже вспомнила о том, что тут есть и телевизор, так что спустя пару минут уже пила ароматный кофе и смотрела мультфильмы.

— Опять ты свой кофе ужасный пьешь, — спустившись на кухню после ванной, скривился Каллахен.

— А ты опять свою ужасную майку не снял, — парировала я, сделав большой глоток кофе и блаженно вытянувшись на стуле.

— Моя майка не ужасна! — возмутился он, поглаживая надпись "Born to be wild" на груди и пробегая взглядом по записке, обнаруженной прямо под носом.

— Мой кофе тоже, так что сбавь тональность, — я кивнула, вновь возвращаясь к просмотру мультфильмов на одном из спутниковых каналов.

— Если ты можешь кофе хоть зернами есть, я растущий организм... — проворчал Блондин, открывая холодильник и созерцая его содержимое. — Я вижу яйца, бекон и сыр, — он обернулся ко мне. Я увидела это только потому, что экран телевизора был рядом с холодильником, и недоуменно покосилась на него. Взгляд у Мики был красноречивей некуда. Даже слова были не нужны.

— Ты что, яичницу приготовить не в силах? — удивилась я, едва рот не открыв от удивления. Хотя... чего я ожидала от маменькиного сыночка?

— У меня и возможности попробовать никогда и не было, — просто ответил Мика, пожимая плечами.

— Пробовать никогда не поздно, — хмыкнула я в ответ, сложив руки на груди и слегка улыбаясь. — Ничего сложного в этом нет.

Каллахен фыркнул, достал из холодильника все вышеозначенное и с таким неподдельным недоумением уставился на яйца и бекон, что меня смех разобрал.

— А ты еще бесишься, как мартовский кот, когда тебя "маменькиным сынком" называют... — с трудом сдерживая смех, я поднялась из-за стола и направилась к нему, держа в одной руке кружку с кофе. — Как ты еще один живешь?

— Я завтракаю в пекарне под домом, — отозвался Мика сконфужено, рассматривая кафельный пол. -Мне лень тратить время.

— Ладно, только не мешайся, — я отпихнула его в сторону от холодильника. — С меня завтрак, а ты потом отвезешь меня в центр. Хочу посмотреть на Японский сад и на Золотые Ворота. И на Алькатрас.

— А в Кастро не хочешь? — расплылся в улыбке Каллахен, занимая мое место за столом.

— Если только посмотреть, как ты там будешь соблазнять какого-нибудь гея, как хотел вчера, — хмыкнула я, шныряя по полкам в поисках сковородки и приборов. Мика развил эту тему, добавив в повествование и меня, которой тоже стоит поискать себе подружку именно в этом известном районе Сан-Франциско. Интересно, что известнее — Чайнатаун или Кастро?

Пока он бурно фантазировал о том, как однополая любовь прекрасна, улыбаясь во весь рот, я отыскала на полках все, что мне было необходимо. Вскоре будущий омлет уже шипел под крышкой на плите. А я вернулась к своему кофе, подперев задом разделочный столик рядом с плитой.

— Могу вместо скучных достопримечательностей взять тебя с собой поиграть. Там полно народу будет, — предложил Мика, завершив повествование о красотах Кастро. — Если хочешь, конечно.

— О чем это ты? — переспросила я, одним глазом продолжая смотреть мультики на экране.

— Да я вчера проезжал мимо одной из баскетбольных площадок, когда по городу крутился... Меня ребята сегодня позвали поиграть, можешь поехать со мной, если хочешь. Я скажу, что мы двоюродные брат и сестра, чтобы проблем не было.

— Когда ты успел? — удивилась я, отвернувшись от экрана. — Ты же мне говорил про блондинку с блеском для губ... — я наморщила лоб, вспоминая вчерашний разговор.

— Так я ее там и увидел. Это видимо одна из университетских площадок, там одни студенты. Ты не забыла про мою яичницу?

— Не забыла, еще рано. Ты меня зовешь, чтобы я спасала твою задницу от этой блондинки, когда будешь окучивать вторую?

— Детка, ты совсем не знаешь подобных блондинок... — осклабился Каллахен, закинув руки за голову и слегка покачиваясь на стуле. — Сцены ревности доступны только умным девочкам. Мы же вчера это обсуждали.

— Фу, какой ты коварный сукин сын, — хмыкнула я, поднимая крышку сковородки и оценивая состояние завтрака для безруких баскетболистов. — Цианида тебе, что ли туда насыпать?

— Мне с тобой в коварности не сравниться. Помнишь, как еще в школе ты мне сорвала свидание с президентом клуба гимнастов? Я так хотел проверить гимнасток на прочность, — рассмеялся Мика. — А ты мне весь труд в компостную яму отправила. И не жалко тебе было денег на эту стриптизершу?

— Ты еще об этом помнишь? — удивилась я, выключая плиту и перекладывая содержимое сковородки в тарелку. — Злопамятный какой.

Я сама смутно помнила школьные годы, признаться честно. Но стриптизерша напомнила мне тот случай, когда Каллахен, прикинувшись овечкой, пытался соблазнить одну из гимнасток, милую и, по-моему, еще никем не тронутую девушку. Во мне наверняка взыграла женская солидарность, и я заплатила денег стриптизерше, которая и испортила свидание.

— Я не злопамятный, просто ту крепкую пощечину никогда не забуду, — пояснил Мика, поднимаясь из-за стола и забирая у меня тарелку. — Спасибо, — просто сказал он, но мне и этого было достаточно. Я настолько редко слышала слова благодарности из его уст, что сейчас это было приятнее даже длинной речи в стихах и с танцами. Я лишь кивнула в ответ и стала закидывать посуду в машинку, налив себе вторую кружку кофе.

— Так ты поедешь со мной, или тебя отвезти к Алькатрасу? — спросил Блондин, с аппетитом накинувшись на завтрак. Я с умилением глядела на эту картину, чувствуя себя мамочкой при великовозрастном сыночке.

— Подумаю, — отозвалась я неопределенно, садясь за стол напротив него.

Завтрак прошел под детские мультики, после чего перспектива бродить по городу в одиночестве приобрела в моей голове зловещий оттенок, и я согласилась поехать на площадку с Каллахеном.

— Там хоть парни нормальные есть? — ворчливо спросила я, когда мы отправились наверх, чтобы переодеться.

— Смотря что ты имеешь в виду под понятием "нормальный", — ответил Мика, шагая по лестнице через ступеньку и таким образом обгоняя меня еще на пролете между этажами. Обернувшись, он скорчил забавную рожицу, и вновь устремился наверх со скоростью реактивного самолета.

Он всегда слишком активен. Я никогда не могла понять, как в таком теле может находиться настоящая скоростная машина. Если сравнивать Каллахена с машиной, он напоминает гоночный болид: ярко-красный, с изображением чертовой дюжины на капоте. Как он там все успевает? Я миллиард раз этому удивляюсь, и все никак не могу привыкнуть. Он может за один час, по пути к дому, забежать в пару магазинчиков, пересечься с друзьями и успеть подцепить симпатичную блондинку. Он любит этот типаж настолько, насколько я люблю красный цвет волос.

Кстати, я до сих пор понятия не имею, где он живет. Один или с друзьями? В квартире или в коттедже, что сдают по дешевке всем студентам, имеющим кредитные карты с четырьмя-пятью нулями. Просто... занятно. Чем больше я общаюсь сейчас с Микой, тем больше узнаю о нем нового, и тем больше у меня появляется вопросов о том, чем он занимается. Если не действует мне на нервы в стенах университета, конечно. И мне не нравится сам факт того, что я начала об этом задумываться.

— Опять ты надела эти кеды.

Отражение Блондина в зеркале подпирало косяк двери, как и вчера. Если он и в следующий раз будет стоять у меня над душой, пока я крашу глаза, придется запирать ванную.

— Чем тебе не нравятся мои кеды? — возмутилась я, обернувшись к нему. — Если не нравится оранжевый, это твои проблемы. И не мешай сейчас, отвлекаешь. Если я воткну карандаш в глаз, никакой площадки тебе сегодня не светит — будешь врачам скорой доказывать, что не при чем.

— Ой, малышка показывает зубки? — рассмеялся Мика, пригрозив мне пальцем. Я фыркнула и отвернулась к зеркалу, мотивируя это тем, что Каллахена проще и безопаснее игнорировать, чем отвечать на нападки. — Да ладно, не разыгрывай святую невинность, тебе не идет. Джейсо-о-о-он...

— Сгинь в Ад, придурок, — огрызнулась я, убирая карандаш в косметичку.

— В Ад? Без тебя? Ну, уж нет, там будет безумно скучно...

— Я тебе не клоун, Громила.

— А я об этом и не говорил, дурочка... крашеная.

— Каллахен! — рявкнула я во весь голос, обернувшись к нему. — Хватит, черт возьми! Я тебе не малышка, не детка, и уж тем более не называй меня крашеной дурой! Или, клянусь селезенкой, я засуну тебе в задницу расческу! — я начала злиться, чудом сдержав порыв швырнуть в него всю косметичку.

— Да не будь ты таким психом, — растерялся Мика, недоуменно глядя на меня своими зелеными глазами. — Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь.

— Знаю? Да ты только и делаешь, что швыряешься подобными словами! — бросила я холодно, отворачиваясь к зеркалу. Через пару секунд Мика уже сидел на столике по левую руку от меня, болтал в воздухе ногами и смотрел на меня одним хитрым глазом.

— Мне кажется, ты воспринимаешь меня слишком остро.

— А кто в этом виноват? — съязвила я, сощурившись.

— А кто в этом виноват? — уже меня переспросил Блондин, разглядывая стену напротив. — Я не виноват же в том, что у тебя начисто отсутствует чувство юмора...

— У меня все в порядке с чувством юмора. Это у тебя проблемы...

— Да-да-да. Эгоизм, самоуверенность и завышенная самооценка. Ты мне уже говорила, — закивал он, перебивая меня еще в начале монолога. Я в ответ лишь раздраженно фыркнула, застегивая молнию косметички и совсем не глядя на Каллахена. Не люблю слишком часто смотреть на него, особенно, если Мика достаточно близко. Мне почему-то становилось не по себе, и это слегка нервировало.

— Ладно, поехали, Каллахен. А то совсем с тобой заскучаю... И конец отдыху, — я демонстративно изобразила широкий зевок, прикрывая рот ладошкой. А потом направилась вниз, не собираясь услужливо ждать, пока Его Величество возглавит шествие к гаражу. Мика нагнал и перегнал меня уже на улице, чуть не сшиб на дорожке и унесся к гаражу, гогоча как привидение дома Баскервилей. Иногда в него просто дьявол вселяется, ей богу, и он становится таким непривычным, что диву даешься. Либо у Каллахена раздвоение личности, либо я чего-то не понимаю в мужчинах. Мне импонирует первая версия.

Я еще удивляюсь, как он меня дождался в машине, а не умчался, изображая из себя Бэтмена на его бронированном супермобиле.

Когда мы подъехали к одной из площадок на окраине города, нас уже ждали на парковке. Площадкой это было назвать трудно, но хоть что-то: два баскетбольных кольца и даже несколько рядов скамеек рядом, огороженные кое-где порванной сеткой с одним входом. Рядом с ней располагалась импровизированная парковка, где уже стояло несколько машин и дружной толпой толкались ребята. Увидев машину, сворачивающую с дороги к площадке, большинство дружно замахали руками: точнее, приветствовали они Мику. В который раз удивляюсь, как этот маменькин сынок успевает завязывать знакомства за такой короткий срок, и при этом оставлять после общения самые благоприятные впечатления. Может, мне стоит взять у него парочку уроков общения?

Впрочем, внимание мое было всецело на новых товарищах Каллахена, парочку самых смазливых я сразу отмела за ненадобностью, вон тот русоволосый парень в ярко-желтых штанах очень даже ничего, вы бы видели его бицепсы. А вон тот брюнет вообще без майки — у меня сейчас голова взорвется от переизбытка эндорфинов в крови.

— Слушай, вытри слюни, сиденье запачкаешь, — ворчливо сообщил мне Мика, осторожно и занудно медленно припарковывая машину.

— Ты выглядишь намного хуже, когда пялишься на своих блондинок, — огрызнулась я, даже не глядя в его сторону. А зря — подзатыльник настиг меня уже через пару секунд.

— Лицо попроще сделай, Мелкая. А то все разбегутся... со страху.

— Сукин сын! — взвыла я, схватившись за голову одной рукой, а второй попытавшись дать сдачи. Но Каллахен с хихиканьем уже выскочил из машины, так что удар получился вхолостую. — Чтоб ты минералкой отравился, хрен собачий!

Мика меня уже полностью игнорировал, занятый рукопожатиями с новыми товарищами. Впрочем, те по-моему уже заметили, что их новый друг не один и посматривали в сторону машины, откуда как раз вылезла я с грустными мыслями о том, что сейчас меня Блондин представит как фригидную лесбиянку и настоящую социопатку. Но, к моему удивлению, ребятам Мика сказал, что я его младшая кузина и чтобы они не смели меня обижать. Последнее я чудом услышала, потому что Каллахен уже направлялся на территорию площадки, по пути здороваясь и одновременно знакомясь с остальными присутствующими людьми. Среди них было и несколько девушек, заметив которых все мои вопросы о его столь резком уходе с парковки исчезли как снег в жару. Мике в ближайшие несколько часов будет о чем подумать...