Главы 1-16

Глава 1. Keep out!

У него было много имен: Блондин, Лысая Башка, Громила, Маменькин сыночек, Ми-Ми — обычно сопровождающихся еще парочкой смачных эпитетов. И ни разу, еще со школы, он не был для меня просто Микой Каллахеном. И от этого правила я не собиралась отступать, особенно на узкой парковке. Наши машины пересеклись на одной из выездных дорожек — кому-то предстояло дать задний ход. Только увидев серебристый капот его 'Астон Мартин', один вид которого уже вызывал у меня колики, я привычно выставила руку из окна и показала тонированной машине средний палец. Водитель скопировал жест секундами позднее, и я скривилась. Жаль, что нельзя сейчас увидеть его лицо из-за темных лобовых стекол, но с одной стороны, это тоже весьма неплохо. У Мики всегда найдется парочка не менее лестных эпитетов в мой адрес, и тратить время на выяснение отношений в очередной раз не хотелось.

— Убирай свою развалину, я опаздываю на лекцию, — насмешливо сообщил он, нетерпеливо помахав в воздухе рукой. Учитывая то, что лекция у него в другом корпусе, до которого еще надо доехать, а я была на месте и никуда не торопилась — уступить стоило именно мне. Не дождешься, Каллахен!

Поддаваться на старый трюк с оскорблениями я не собиралась, поэтому лишь глухо усмехнулась, качая головой.

— Вот еще! — отозвалась я спустя пару секунд обоюдного молчания. — Кто из нас двоих парень?

— Не удивлюсь, если у тебя в штанах найдется член! — до меня донеслась приглушенная усмешка. — Так что с этим мы еще не решили...

— Ну, я же не виновата, что твой член давно потерян для общества, — не удержалась я от шпильки. Весь университет знал, что с девушками у Блондина никогда проблем не было, с его-то внешностью. Не секрет, девушки любят пафосных ребят, и привередливый Мика этим пользуется еще со школы. Мне 'посчастливилось' учиться с ним, и те годы просто в подметки не годились тому, как мы ненавидели друг друга сейчас. И ни я, ни наш горячо любимый баскетболист университетской (и школьной) команды не могли вспомнить, что именно послужило толчком к столь бурным негативным отношениям. Мы не встречались, даже ни разу не целовались, что говорить о большем. Думаю, сам факт того, что мы проснулись в одной кровати, усугубил бы ситуацию настолько, что кому-то пришлось бы просто переводиться в другой университет. Сама удивляюсь, как мы могли вообще пересечься в школе, учитывая то, что Каллахен старше меня на два года. До сих пор он этим безнаказанно пользуется и зовет меня Малышкой. Мы умудрились пересечься, потом так же еще миллиард раз, и ничем хорошим для нас это не заканчивалось. Спущенные шины и царапины — это самое невинное, чем мы развлекались в школе.

Потом Каллахен выпустился, и мир два долгих года спал спокойно. До тех пор, пока я не обнаружила, что мы учимся в одном университете, конечно. И в первый же день учебы мы просто столкнулись нос к носу посреди столовой...

Мы оба отлично понимаем, что перевестись в разные университеты просто не в состоянии. Мика играет в университетской баскетбольной команде. Я изучаю курс школы искусств, и никто не заставит меня бросить уроки у мадам Жюстин просто так.

И я благодарю Бога за то, что самое трудное уже позади — и через год Мика Каллахен покинет этот университет. А сейчас мы студенты второго и четвертого курсов соответственно, и к концу весеннего семестра мы перекидываемся только мимолетными колкостями. На большее уже не хватает сил и времени.

Серебристый 'Астон Мартин' тем временем ткнулся капотом в мой передний бампер, и 'Жук' ощутимо толкнуло назад. Зараза ходячая, дай мне только добраться до твоей полировки...

— Твою мать, хочешь ремонт оплачивать?! — начала злиться я, высовываясь из окна. — Сейчас как швырну тебе что-нибудь в лобовое стекло, сразу одумаешься!

— Только попробуй! Клянусь всеми святыми, ты забудешь, что такое права! — машина опять подтолкнула меня, и я стиснула зубы. Вот сволочь, доберусь еще до тебя. Фыркнув, я переключила передачу на задний ход и загнала 'Жука' на свободную парковочную дорожку, пропуская серебряный пижонский автомобиль к выезду.

Препираться мы можем часами, мне самой не хотелось опоздать на занятия по ренессансу, тем более — из-за Каллахена. Даже не глядя на 'Астон Мартин', который выскочил в парковки с такой скоростью, словно я гналась за ним с ракетницей наперевес, я переключила передачу и вырулила к парковочным местам поближе к выходу.

Несколько подруг с курса терпеливо дожидались меня у самого крыльца. Времени еще оставалось достаточно, чтобы не торопясь найти места в аудитории и обсудить пару местных сплетен, не поглядывая на часы.

— Что ты так долго? — поприветствовала меня одна, помахивая зажатой между пальцами сигаретой. Привычно увернувшись от дымной струи, я прислонилась плечом к одной из колонн на самом крыльце, окинув Мелиссу насмешливым взглядом.

— Как обычно, — пояснила я равнодушно. Подруги синхронно переглянулись, улыбнулись и воззрились на меня с алчно-голодным видом, словно я была вкусным сэндвичем с бужениной.

— О, Ми-и-ика... — нахально протянула вторая, пряча насмешливый взгляд под длинной блондинистой челкой. От Сьюз никто меньшего и не ожидал. Пару раз она была "забракована" Каллахеном, но по-прежнему хотела пойти с ним на свидание, чего ни я, ни остальные откровенно не понимали. Да и что толку от свидания с Блондином, если максимум через неделю тебе дадут отставку, прямо ссылаясь на скуку и полное равнодушие? Да и примет у нее особых нет. У нас есть много симпатичных девушек модельной внешности, которые могут еще точить на Мику коготки в меру своего идиотизма, но уж явно не Сьюз, не в обиду последней будет сказано. Но что с ней поделать...

Я лишь скривилась, но и то слегка: мне было все равно. Я не требовала, чтобы имя Каллахена не произносилось при мне. Не настолько я психованная дура, чтобы от одного имени злиться. И вполне могла поддержать даже беседу о его заднице, не переходя на личности. Честное слово!

— Пробежимся по "Маргарите" вечером? — предложила Мелисса, сосредоточенно затушивая сигарету о бортик мусорного ящика. Мы неопределенно пожали плечами, направляясь в здание. Из нас троих только она одна была жертвой табачного производства, но нам приходилось солидарно дожидаться ее на перерывах. Мне было, по меньшей мере, опять же все равно, хотя терпение не моя сильная сторона, и это не секрет. Дальше мы уже зашли в здание и в холле вернулись к обсуждению насущных проблем предстоящего занятия, потому как никто из нас не приготовил задания...

С Микой мы всегда, независимо от дня недели и расписания, пересекаемся в обеденный перерыв у столовой. Он привычно подпирает плечом стену у самого входа, поджидая друзей. Столовая считалась своеобразной нейтральной зоной. Я еще издали засекла его высокую подтянутую фигуру, да и это было взаимно: мои бордовые волосы Каллахен замечал в любой толпе. Да и я, честно сказать, среди блондинок или просто неформалов все равно выделялась. Хотя для первых у меня было слишком много характера, а для вторых — слишком мало оригинальности, чтобы красить голову в светофор.

Мы пересеклись взглядами у самого входа. Этого было достаточно, чтобы вызвать у него легкую ироничную усмешку, а мне — чтобы сдвинуть брови и сдержать презрительное фырканье. Глупо вестись на симпатичную мордашку и хорошую машину, не зная Каллахена на самом деле. Мне хватало того, настолько я знаю его сейчас, чтобы просто не обращать на него внимания.

— Привет, Мика! — поздоровалась с ним Сьюз, ослепительно улыбаясь. Горбатого могила исправит, и то процентов на двадцать... Сомневаюсь, что Блондин помнил, как ее зовут, но он кивнул ей в ответ и даже поздоровался, отчего та расцвела еще больше.

— Тебя не учили в школе здороваться, Джей? — вполне дружелюбно осведомился он у меня, а я уже входила в столовую.

— С такими как ты — нет! — крикнула я ему в ответ уже из столовой, зная, что он услышит. Сьюз толкнула меня локтем. — Да ладно тебе, ему все равно, — пояснила я, направляясь к подносам. — Идем на улицу? — я имела в виду открытые столики нашей столовой. Учитывая то, что Мисси уже сейчас теребила в руке пачку сигарет, она не откажется, да и погода замечательная — все-таки не за горой лето и каникулы.

Загрузив подносы, мы вышли на улицу черед вторые двери, щурясь от полуденного солнца и лавируя среди остальных студентов.

— Этот придурок не объявлялся? — наконец, решилась спросить Мисси уже в самом конце нашего обеда, когда она сама закурила первую сигарету, а мы со Сьюз откинулись на спинки пластиковых стульев. В желудке сыто урчало. Джинсы позволяли мне вальяжно раскинуться за столиком и вытянуть ноги. Оторвавшись от задумчивого лицезрения своих оранжевых кед, я подняла на Мелиссу глаза и пожала плечами.

— Пусть только попробует, — отозвалась я. — Я тогда точно оторву ему яйца.

Ничего особенного не произошло. Я недели три назад рассталась со своим молодым человеком, которого Мисси, кстати, и застала с одной из девушек модельной внешности. Да, я не могу похвастаться идеальной фигурой, шикарной грудью и задницей, я ношу джинсы, кеды и обычные кофты, сумку через плечо. Это было действительно неприятно, когда человек, с которым ты строила радужные планы о домике и трех детишках, бросает тебя ради легкомысленной блондинки с ногами от ушей. Он так напомнил мне того же Мику, что природная вспыльчивость дала о себе знать очень легко. Одно было хорошо: Майкл не учился в нашем университете, что дало мне преимущество не распространяться о своей личной жизни. Я не люблю, когда меня жалеют.

— Это хорошо, — кивнула Мелисса, медленно и с садистским наслаждением выпуская дым изо рта. — Так что там с "Маргаритой"? У нас вроде вечер свободный? Ты сегодня не работаешь, — напомнила она, а я только улыбнулась. Напоминание о бывшем парне настроения не подняло, а наоборот, так что мне простительно.

— Я очень даже 'за', — кивнула Сьюз, подкидывая в руке пластиковую бутылку с минералкой.

— Если на социологии меня не закопают, я тоже пропущу пару стаканчиков, — согласилось мое великолепие, собирая вещи. — Вы забрали работы по дизайну с кафедры?

— Еще вчера, — сообщила она, передавая мне в руки минералку. — Где тебя носило?

— Психология личности. Профессор Паркер издевается надо мной как хочет. Я уже неделю на него потратила и три смены в "Саванне" пропустила. Я в жизни не сдам ему этот экзамен, — пожаловалась я, вздохнув. — Сейчас схожу на дизайн, пока есть возможность. Встретимся после занятий на стоянке и поедем, — предложила я, поднимаясь из-за столика.

Мы учимся на разных факультетах, но живем в общежитии на одном этаже — поэтому и неплохо общаемся. Закинув сумку через плечо, я сделала глоток из бутылки с водой и помахала им рукой, направившись к выходу.

Нет, сегодня явно не мой день. Отчасти потому, что Ми-Ми Великолепный явился по мою душу уже в третий раз за полдня — а это уже рекорд. Обычно я вижу его максимум два раза: один всегда у столовой, второй может произойти случайно в толкучке коридора или на парковке.

Этот раз переплюнул все, что было ранее: Каллахен стоял посреди аллеи, идущей мимо столиков в сторону корпуса, в гордом одиночестве и без околачивающихся поблизости друзей. Сначала я подумала, что он просто кого-то дожидается, но когда его взгляд остановился на мне, я поняла, что мне надо поскорее наложить на себя руки. Заранее.

Сделав вид, что я его не заметила, вывернула на аллею и направилась мимо Громилы в сторону корпуса, разглядывая кусты с интересом юного натуралиста. Вообще для полноты картины мне стоило достать плеер и демонстративно одеть наушники, но мне было лень лезть за ними в сумку.

— Джейсон, — окликнул меня Мика, когда я сравнялась с ним на аллее. Голос прозвучал вполне сухо и командно, но большего от этого пафосного индюка я и не ждала.

— Ой, Ми-Ми, а я тебя не заметила! — картинно вскинув брови, я окинула Каллахена насмешливым взглядом, но останавливаться не стала, прошла мимо. Если ему хочется поточить язык, гораздо проще и эффективнее сбежать, чем тратить последние минуты перерыва на надоевшую ругань и колкости. С одной стороны, без Мики и его насмешек жизнь теряла какие-то свои краски, но иногда и это приедается...

Но Блондин уже проворно цапнул меня за ремень сумки за спиной, и меня дернуло, как собаку на поводке. Этого вполне хватило.

— Убери лапы, чудовище, — хмуро посоветовала я, непроизвольно остановившись и обернувшись на него. Каллахен выше меня почти на голову. Но и я не такая мелкая: мои 170 роста против его 180 с лишним. Но мне все-таки приходилось смотреть на него снизу вверх, чуть щурясь от яркого солнца.

— Мне нужна от тебя услуга, Мелкая, — сообщил Блондин торжественно, не убирая руку с ремня сумки. Я вывернулась из-под нее, перехватила лямку со своей стороны и еще раз дернула теперь уже висевшую между нами сумку на себя. У Мики даже рука не шелохнулась, и он чуть улыбнулся мне. Насмешливо и иронично. Как всегда. — Кишка тонка, — констатировал он, подтягивая меня и сумку поближе, чтобы не перекрывать аллею. Я, впрочем, на это внимания не обратила, а переваривала сказанную перед этим фразу. Услуга? От меня? Пришлось переспрашивать, нет ли у меня проблем со слухом.

— Нет, ты все прекрасно расслышала, — кивнул Мика.

— Ты меня за дуру держишь, Каллахен?! — я посмотрела на него как на полного идиота, качая головой. Бордовая челка привычно упала мне на глаза и я откинула ее пальцами. Волосы у меня короткие, с милым ежиком на макушке и длинной челкой наискосок, которой я горжусь не хуже любого эмо, хотя многие считают мои короткие волосы мальчишеством. Мне нравится, это главное.

Пришлось подробно и красочно объяснять, куда и как быстро ему следует сейчас пойти со своими просьбами. Мика воспринял это как-то вполне обычно: то есть совсем никак, но на удивление не стал отвечать на кучу эпитетов и трехэтажный мат в его адрес. Лишь кивнул. Это меня сбило с толку: тут был не совсем привычный Мика. У того в глазах нет такой серьезности, и он всегда отвечает на мои язвочки, в каком настроении не был.

Что-то случилось.

Причем совсем недавно, потому что перед обедом все было нормально, тогда он был обычным Каллахеном, Лысой Башкой, со своим вселенским обаянием, пафосом и самолюбием. Но я-то тут при чем?! Не такие мы друзья, чтобы он спешил ко мне пожаловаться на очередную подружку, это смешно.

Я посмотрела на часы, потом на кислую мину Каллахена, тоскливо вздохнула и пожала плечами.

— У тебя есть пять минут, — фыркнула я, и Мика тут же потянул меня за сумку прочь с аллеи — на газон к кустам. Это либо что-то важное, из ранга 'секретно', или же нечто абсолютно глупое. Это мог быть и розыгрыш, но я все равно этому не особо верила: Каллахен не такой уж любитель подобного, тем более со мной. Я ж и ответить потом могу...

Пока я это обмозговывала, Мика притормозил и даже отпустил сумку, после чего я с равнодушием питона перебросила ее через плечо и воззрилась на Блондина. Он тут же выдал мне такой поток информации, что мне надо было действительно накладывать на себя руки. В общем, произошло вот что: не так уж много кто знает, что родители Каллахена в разводе и давно живут в разных концах страны. Я это знала, признаюсь, но мне как-то по барабану до семейных разборок, сами понимаете. Отец Мики, владелец одной крупной компании как раз по его специальности, женился повторно на молоденькой подружке и поселился на побережье. Сам Мика не скрывает своих планов относительно кампании отца, и мистер Каллахен готов ему в этом помочь, но само собой, отдавать место вице-президента полному разгильдяю и лоботрясу не собирается. Поэтому, пользуясь тем, что отец все-таки далеко, Мика успешно справляется с ролью идеального сына главы корпорации — отлично учится, имеет отличные характеристики от большинства преподавателей, активно участвует в делах университета и играет в баскетбольной команде.

Отличный сын для отличного отца.

Приукрашивает он только одно: о наличии девушки. Точнее говоря, Блондин уже пару лет самозабвенно врет собственному отцу о личной жизни, предпочитая умалчивать о своей непостоянности, ветрености и прочих радостях нормального парня. 'Серьезные отношения — удел ботаников и зануд' — сообщил он мне, поясняя свое мнение о нормальной личной жизни. На этом вопрос посчитался закрытым.

Все шло просто фантастически, если бы не менее долбанутый на голову папаша не собрался навестить сына в учебном заведении, пребывая неподалеку по рабочим делам. И не изъявил желание поближе познакомиться с его девушкой. В принципе, вопрос решаемый, благо симпатичных блондинок у нас полно...

Но самое откровенно веселое началось тогда, когда Каллахен, просто раскисающий на глазах, сообщил, что девушку зовут Джейсон.

Как меня.

Решив в этот момент выпить минералки из бутылки, я закашлялась и уставилась на него как на идиота.

— Какого хрена?! — не удержалась от восклицания я, и Мика улыбнулся в ответ, лениво потирая шею.

— Да сам уже не помню, когда сказал подобное... — пожал он плечами. — Кажется, это было под травкой, не меньше. Сам сегодня удивился, когда папа назвал это имя.

— Вместо того чтобы стоять тут и ныть мне в жилетку, пробежался бы по университету и нашел блондинку на вкус, которая бы представилась этим именем, гений! — фыркнула я, отмахнувшись от него. Всегда знала, что Мика не дружит с головой, но не до такой же степени!

— И прославиться потом на весь кампус?! — рявкнул он на меня, красноречиво покрутив пальцем у виска. — Я похож на сумасшедшего?

Теперь я начала догадываться, чего он от меня хочет на самом деле. Свою "блондинку" Мика нашел, и теперь от него не избавишься. Вот что теперь сказать?

— Иди в задницу, Лысый! — отмахнулась я, посмотрев на него как на мазохиста. — Не собираюсь...

— Услуга за услугу! — перебил он меня мгновенно. — Экзамен у Паркера сойдет?

— У меня нет проблем с Паркером! — ощетинилась я, вставая в позу. — Не сочиняй.

— Так тебе не нужен экзамен на "отлично"? — Мика склонил голову набок. Отросшая пепельная челка упала ему на лоб, и Каллахен привычным движением головы отбросил ее к вискам.

— Ни капельки.

— Врешь.

— Еще чего, это когда я вру?

Ну вот, разговор опять перешел в детскую перепалку. Как всегда. По-моему, мы в состоянии ругаться в любое время дня и ночи. И он хочет, чтобы я изображала всемирную любовь?! Точно рехнулся...

— Ты вечно врешь, не придуривайся!

— Уж кто бы говорил... — буркнула я тихо. — Твои пять минут истекли, Каллахен. Настроение Марии Магдалены у меня было вчера, опаздал. И я никогда бы в жизни не подошла тебе на роль подруги, сам знаешь. Твой отец должен увидеть с тобой шикарную...да ту же Элли Вудс! Или Марту, которая с первого курса, а уже выступает в чирлидерах, или же...

— Мика!

Мы синхронно обернулись на голос: я с будничным любопытством, Каллахен — с какой-то нервозностью. Учитывая тот факт, что его мог окликнуть кто угодно из нашего университета, начиная с профессоров и заканчивая персоналом, я и предполагать не стала, что это мог быть глава семейства. Несколько секунд мы молча разглядывали моложавого и подтянутого мужчину на аллее. Я видела его впервые. Между тем Мика махнул ему рукой, и тот сошел с аллеи на траву, направляясь к нам.

— Папа? Что ты тут делаешь так рано? — отозвался Мика несколько удивленно. Папа? Какого черта?!

Пока я подбирала с земли челюсть, уставившись на мистера Каллахена, как баран на новые ворота, Блондин успел сменить чуть нервную улыбку на вполне обычную и насмешливую. Заметила я это, когда стала с интересом переводить взгляд с отца на сына, потому как и ростом, и цветом волос Мика абсолютно на того не походил. Все-таки он явно был весь в мать, если говорить о внешности.

И это отец Ми-Ми? Я честно представляла себе высокого серьезного мужчину в возрасте, одетого в строгий костюм от Армани — а тут к нам направлялся среднего роста мужчина в потертых джинсах и футболке. Волосы у него были темно-русые и уложены вполне себе молодежным ежиком, глаза он прятал за солнцезащитными очками с коричневыми градиентными стеклами. Учитывая стиль и походку, я бы дала ему максимум образ старшего брата Мики. Теперь понятно, откуда у такого пижона молодая жена.

— Джей Си, пожалуйста... — умоляющим голосом прошептал Мика, глядя на меня как на спасительницу человечества. У меня от этого взгляда мурашки по коже побежали, если честно. Особенно если учесть тот факт, что по имени он меня назвал впервые за все время нашего знакомства...

— Только убери эти щенячьи глаза, Каллахен, — отозвалась я, пожимая плечами. — Кроме профессора Паркера мне нужен еще и экзамен у декана Грегори, и это за вредность — учитывая наши 'дружеские' отношения, — я непроизвольно ухмыльнулась, невозмутимо засунув руки в карманы. — Только, пожалуйста, не плачь от счастья... — поддела я его, и Мика ухмыльнулся, нахально взъерошив мне волосы на макушке. Я отпихнула его руку вполне привычным жестом, потому как Каллахен делал это частенько просто назло мне. — Еще раз так сделаешь, отправишься на занятия, ковыляя и проклиная весь мир, — пригрозила я ему зажатой в руке бутылкой. Мика насмешливо хмыкнул.

На большее времени не хватило — к нам подошел мистер Каллахен.

— Встреча прошла довольно быстро, — пояснил он. — Привет, Мика.

Отец и сын обменялись рукопожатиями, перешедшими в объятия с похлопываниями по спине. Когда родственники обменялись обычными приветственными фразами вроде 'Рад тебя видеть' и 'Отлично выглядишь', мистер Каллахен соизволил снять очки и посмотрел на меня, изучающую крышу одного из корпусов. Когда я увидела зеленые глаза, как и у Мики, непроизвольно усмехнулась, потому что и взгляд был точь-в-точь как у вышеупомянутого. Точнее, наоборот, думаю — у Мики был такой же насмешливо-ироничный взгляд отца. Яблочко от яблони, как говорят...

— Джейсон? — вопросил он, и я пожала плечами, подтверждая вопрос. — Необычное у тебя имя, — улыбнулся мистер Каллахен, протягивая мне руку. — Сначала решил, что мой сын завел себе мальчика...

— У меня родители отличились в выборе имен, — я улыбнулась, пожимая ему руку. Тот, в свою очередь, перевел рукопожатие в элегантный поцелуй в кисть, и я даже как-то стушевалась от подобного приветствия. — Приятно познакомиться, мистер Каллахен.

— Аарон, просто Аарон, — поправил он меня, не выпуская мою ладонь. Он подтянул меня к себе и приобнял за плечи, прижимая, пока Мика небрежным жестом не сбросил его руку — и я смогла отодвинуться.

— Папа, ну прекрати! — усмехнулся Блондин, качая головой. — Обнимай так Джессику!

— Это ты так обнимай Джес, собственник, — отозвался Аарон, в очередной раз подтверждая, что и характером сын пошел в отца.

— Я — собственник?

Быть свидетелем семейных разборов полетов мне не хотелось, особенно учитывая упертость Блондина.

— Ты всегда был таким, — подтвердила я, небрежно толкая новоиспеченного "бойфренда" плечом. — Это не повод начинать спор с отцом.

— Предательница, — поддел меня Блондин, улыбаясь. — С тобой позже разберусь, — пообещал он зловеще, а я фыркнула. Зараза ходячая! Погоди еще, доиграешься. Я тут такое творить начну, сам пожалеешь, что уговорил. Учитывая то, что сейчас вокруг никого не было: все разошлись по занятиям, — все происходящее осталось бы в полном секрете. Никто не узнает, если только пробегающий шальной студент, а из окна корпуса мало что можно увидеть, если честно...

— На самом деле ты как раз вовремя. Мы шли с обеда, — Мика повернулся к благодатному родителю, — У нас обоих сумасшедшее расписание. Не уверен, что мы сегодня даже поужинать сможем. У меня вечером дополнительные занятия на кафедре менеджмента.

Вот выдумывает, а! Расписание у него... Наверняка поедет домой через занятие, если не будет на тренировке баскетбольного клуба.

— У меня скоро самолет, я на ужин и не рассчитывал. Как у тебя с учебой? Готов сдавать экзамены? Впереди дипломная работа, уже выбрал тему? В этом плане выпускной год получается весьма напряженным, — кивнул Аарон, . — Справишься?

— Куда денусь. С учебой все замечательно, проблем никаких, на удивление. Дипломом займусь осенью, а сейчас даже думать не хочу, — Мика небрежно пожал плечами, так же засунув руки в карманы. Выглядело со стороны, несомненно, забавно. Тем временем Аарон стал выспрашивать, что еще интересного у любимого сыночка, и я отвлеклась на лицезрение тренировки ребят из выпускного курса, которые бегали по стадиону в противоположной стороне от корпусов. Мы-то как раз стояли около аллеи, соединяющей спорткомплекс и учебные классы, поэтому вид мне открывался хороший. Тем более, ребята в шортах — всегда зрелище впечатляющее, особенно для девушек.

Я отчетливо вздрогнула, когда непривычно тяжелая рука Блондина легла мне на плечи, несколько небрежно и так уверенно, что он целыми днями только и делал, что так обнимал меня. Мика притянул меня к себе, а я уже машинально собралась отвесить ему затрещину — но вовремя успела вспомнить о раскладе дел. Успела превратить гримасу неприязни в милую такую улыбку, какая я молодец. Стоять столбом было глупо, и мне пришлось обнимать Блондина за талию. Я делала подобное впервые, и удивилась, пальцами чувствуя под рубашкой упругую спину и легкую бугристость мускулов. У меня даже возникло желание убедиться, что он весь такой же упругий, и я мысленно дала себе по голове. Совсем с ума сошла! Как будто первый раз парня обнимаю, честное слово, что за ерунда у меня в мозгах крутится?

Это же Блондин!

Хотя по мне он немного сухощав. В моем вкусе молодые люди пошире в плечах. С такими чувствуешь себя девушкой, а Мику я сама была готова загнать под каблук при случае. Я настолько доминант, что трудно найти человека, способного доминировать надо мной. С обычными ребятами мне сразу становится скучно, потому как разовые сопли в отношениях меня со временем раздражают. Наверное, я по натуре грубовата. Однако это не мешает мне считать, что мужчина должен быть мужчиной, а не половой тряпкой.

— Ты меня напугал, — сообщила я Каллахену-младшему, насмешливо покосившись на него. Наверное, стоило экзальтированно прильнуть к нему, обхватить за талию и повиснуть с блаженной улыбкой, но разве я похожа на всех этих блондинок и малолеток, что так и липли к Мике?

Обойдется.

— Меньше надо разглядывать выпускников в шортах, — поддел меня тот невозмутимо. Пришлось обиженно-невинно выпячивать губки бантиком и хлопать ресницами. Судя по влетевшей вверх брови Блондина, увиденное его впечатлило, но комментариев не последовало.

— Так какой курс ты изучаешь? — повторно спросил меня Аарон. Я поняла, что пропустила его ранее прозвучавший вопрос, засмотревшись на бегающего префекта.

— Сейчас у меня курс по Эпохе Возрождения, — отозвалась я буднично. В глазах главы семьи на мгновение промелькнуло удивление, или мне показалось? Видимо, он ожидал увидеть того же начинающего адвоката или юриста, чем дизайнера. Думаю, сам факт нашего с Микой ''знакомства'' становится весьма занятным, ведь мы настолько разные, насколько разными могут быть черное и белое. Я улыбнулась, наверняка чуть снисходительно. Обычно люди не считают курс искусства нормальным выбором профессии и уверены в том, что девушка вроде меня должна изучать ту же юриспруденцию, а не читать Шекспира. Мистер Каллахен, похоже, был такого же мнения, как и его любимый сын, основной темой которого было пройтись по поводу умственного и морального развития моего факультета. Пока ничего приятного я от него не слышала, кроме ехидств и подколов.

— Эпоха Возрождения? — еще раз переспросил Аарон, и на мгновение у него на лице отразилась работа мысли. — Это где Леонардо Да Винчи?

— В изобразительном искусстве — да, но там еще много других направлений. Тот же Данте или Шекспир, если говорить о прозе и поэзии, — меня что-то занесло. Поймав себя на этой мысли, я благоразумно замолчала и улыбнулась, невинно и насмешливо. Хотя, в отличие от Мики, мистер Каллахен хотя бы имел смутное представление о том, что я изучаю и по своему люблю, чем заработал в моем рейтинге пару дополнительных баллов. — В общем, что-то в этом роде... — добавила я, скромно притупив взгляд. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы Аарон улыбнулся еще лучезарней. Ну вот, теперь он точно будет считать меня ботаником и занудой, забавно.

— Моя жена изучала курс искусства, — сообщил мне тот. — Занятная штука. Только я ни слова не понял из ее умных книжек. Я всего лишь банкир, который знает слова "спрос", "предложение", "налоги" и "прибыль"... — Аарон усмехнулся и внимательно посмотрел на сына. Мика с самым заинтересованным видом изучал ближайший куст, только что не зевая со скуки. Поймав взгляд отца, он пожал плечами и сообщил, что в моем курсе тоже ничего не понимает и это не такая уж проблема.

— Обычно у нас есть о чем поговорить, не затрагивая учебу, — добавил Блондин, удостоив меня продолжительным взглядом.

Конечно, есть. Например, обсудить наши недостатки и последние сплетни, при этом давая повод появиться новым. Вариант о моей принадлежности к гей-меньшинствам рассматривался и приукрашивался подробностями уже последние года два, и все потому, что я принципиально отшивала всех молодых людей поблизости, предпочитая заводить отношения с людьми на стороне. Однажды, еще на первом курсе, я имела несчастье пойти на свидание с одним из сокурсников. Позднее выяснилось, что Каллахен такого ему насочинял, что парень до сих пор на меня косо смотрит. До сих пор интересно, что же он такого ему сказал? Блондин, само собой, всегда отмалчивался по этому поводу. Но я не теряю надежды...

— Это главное, — кивнул Аарон, а я, глядя в зеленые глаза его любимого сына, думала о том, что мы с ним ни разу ни о чем обычном не говорили. Насмешки, стеб, подколы — это то, что было нашими козырями. Интересный факт, скажу я вам. Взгляд Блондина тоже был задумчивым, но не настолько, чтобы ясно показать работу мысли. Мика этим похвастаться никогда не мог. У него все мысли на лице читаются.

— Как дела у малышки Джес? — к моему удовольствию, Блондин поднял глаза на отца. Да и мне тоже было проще смотреть на Аарона. Мистер Каллахен глухо усмехнулся и как-то небрежно повел плечом.

— Все как обычно. Передавала тебе привет.

По-видимому, Джес и есть та самая молодая жена Аарона, если, конечно, речь не шла о любовнице. Зная ветреность Мики, я не могла сказать, что и его отец не был таким же. Скорее уж наоборот. Думаю, раз Блондин пудрил ему мозг постоянной девушкой, так оно и есть.

Странные они, Каллахены. Честное слово.

— ...забавное было тогда утро.

Ого, опять я не слушаю разговор. Мой мозг успешно умел фильтровать беседу, помогая не свихнуться среди глупой болтовни. Периодически я могла просто засмотреться на собственные шнурки и пропустить пару фраз.

— Помнишь, я тебе рассказывал? — переспросил меня Блондин, невинно так улыбаясь.

— Это когда ты приехал почти под самое утро, не вполне трезвый? — с такой же улыбкой уточнила я, невозмутимо кивнув. У мистера Каллахена брови приподнялись так высоко, что улыбка моя стала просто источать сладость и невинность. Я не могла не поддразнить сыночка, раз все так идеально — а у Блондина никогда ничего идеальным не было, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. У него всегда все наперекосяк и через одно знаменитое место, и сам Мика с этого кайф ловит. В который раз повторюсь про странность вышеупомянутой семейки. Папа — педофил уже стоит половины выигрышных очков, потому как миссис Каллахен было не больше двадцати пяти. Мика не упоминал о точном возрасте, да и мне не сильно любопытно. Просто факт остается фактом.

Блондин, привыкший к неожиданным подставам с моей стороны, лишь посмотрел на меня сверху вниз, скривил губы в улыбке и покрепче сжал руку на моих плечах. Незаметно, но ощутимо.

— Путаешь, карамелька, — поправил он абсолютно невозмутимым тоном. — Тогда я был на дне рождения мамы, и мне пришлось быстро лететь сюда. А кто попросил меня вернуться? Кто тогда стонал и плакал под одеялом с ангиной и температурой?

Я ответила ему насмешливым взглядом, чуть подергав плечами и напоминая о крепком "объятии". Рука мгновенно расслабилась, и я вновь ощутила ее непривычную тяжесть.

— Какая я забывчивая! — вздохнула я, отворачиваясь к Аарону и улыбнувшись ему. — Старость не радость!

— Маразм не оргазм.

Мика сказал это мне прямо в самое ухо, тихо и шепотом. У меня по спине мурашки побежали с непривычки: и от тембра голоса, и от теплого дыхания на коже.

— Дурак! — машинально отозвалось мое великолепие, уже инстинктивно отпихивая его в сторону. — Прекрати.

Мика рассмеялся, и бархатный смех прошелся по моей коже, вызывая жгучее желание плюнуть на все и сбежать. Он разжал руку, отпуская меня лишь на мгновение — чтобы потом схватить меня за клепаный ремень чуть пониже спины, проведя рукой по всей спине и пощекотав пальцами обнаженную поясницу.

— У нас новый дом на побережье, — прервал нашу перепалку мистер Каллахен. — Есть планы на лето?

— Мама приглашала к себе, это стандартно на каждые каникулы, — отозвался Блондин, пожимая плечами. — Я ее с Рождества не видел. А отказа она не потерпит.

Мика усмехнулся, и Аарон закивал в ответ, тоже улыбаясь при упоминании своей бывшей жены. Миссис экс-Каллахен, а я видела ее несколько раз в школе и на собраниях, — производила впечатление женщины властной и сильной. Я уже заранее жалела жену Мики, если таковая вообще объявится. Ее даже я побаивалась.

— Надеюсь, хоть недели три из своих каникул ты выберешь, чтобы повидаться с Джес и отдохнуть на побережье. Океан в десяти шагах от дома... — Аарон прозаично приподнял одну бровь. Мика неопределенно пожал плечами, пальцами выстукивая что-то на моем ремне.

— Десять шагов, говоришь? — переспросил он с легкой ноткой интереса в голосе. — Пожалуй, было бы неплохо подправить загар...

— Отлично, вышлю вам билеты. Июль подходит? — еще раз уточнил Аарон, сощурившись от солнца и нацепив солнцезащитные очки.

— Нам?! — мы с Ми-Ми уставились друг на друга с недоумением, потом повернулись к мистеру Каллахену, который продолжал улыбаться.

— Джес сказала, что если я не получу согласие, могу не возвращаться, — ухмыльнулся Аарон, похлопав сына по плечу. — Заодно посмотришь офис, я сейчас туда все переношу.

— Мне придется переезжать туда после выпуска? Ты же говорил про Аризону... — удивленно переспросил Мика, приподнимая брови так, что они спрятались под длинной челкой.

— С Аризоной проблемы. Мне проще перенести офис в Калифорнию, — отмахнулся тот.

— Хорошее решение проблемы, — проворчал Блондин, продолжая буравить Аарона взглядом. — И ты хочешь, чтобы я перебрался на побережье? — фыркнул он. — На другой конец страны?

— А что тебе не нравится? Пляж, песок и солнце? По-сравнению с этим холодным захолустьем — просто Рай...

Мика громко фыркнул, выражая свое отношение к данному вопросу. Что именно его не устраивало, я понять не могла. Для меня уже сейчас побережье было как Мальдивские острова — и чего Блондин уперся? Личные причины?

Я удивленно посмотрела на него. Весь мой вид ясно символизировал фразу "Ты что, идиот?" и Блондин ответил мне таким раздраженным взглядом, что я не удержалась и показала ему язык.

— Я не могу в следующем году переехать на побережье, — Мика отвернулся от меня к отцу, голос стал какой-то равнодушно-холодный. — У меня были планы на Аризону, понимаешь? Ты мог раньше сказать...

— Поговорим об этом позднее, — оборвал его Аарон сухо. — Не работай на публику.

— Она — не публика, — отрезал Мика таким тоном, что, будь я правда его девушкой, умерла бы от восторга. В голосе как будто и не было фальши — хотя и говорил он раздраженно. И раз уж все и на мою персону перекинулось, придется изображать Марию Магдалену.

— Не нервничай, а то опять придется заказывать курс в спа-салоне, а там сейчас жуткие очереди. Пожалей и себя, и меня, — пришлось сообщить мне со спокойным равнодушием. Мика посмотрел на меня, как удав на кролика, и я ослепительно улыбнулась в ответ. — Расслабься, Ми-Ми.

— Все хорошо, — выдал он, еще только вот не скрипя зубами. — Это обычные разногласия двух поколений, — Блондин пожал плечами и с таким видом отвернулся от меня, словно я сказала какую-нибудь глупость.

— Зараза обидчивая, — усмехнулась я тихо так, но вполне слышно. Аарон удивленно посмотрел в нашу сторону. — Я думаю, это семейное — вредность в сочетании с львиной долей обаяния? — вопрос был риторический, и мистер Каллахен закивал и глухо хмыкнул.

— А твое семейное — змеиный яд с изрядной долей...

Понимая, что Громила сейчас наговорит привычных язвительных фразочек, которые явно ввергнут в шок его отца, я баллистической ракетой налетела на вошедшего в раж Мику, повисла на шее. И за неимением лучшего оправдания сего действия просто чмокнула его в щеку. Мика замер на мгновение, смолкнув и чисто машинально обняв меня за талию. Глаза у него были с две тарелки.

— Я тоже тебя люблю, Громила, — сообщила я беззаботным голосом, в то время так на самом деле сердито смотрела на него. Мика кивнул в ответ. Хорошо, что я оказалась спиной к Аарону, скрывая от него и свои глаза, и бешеные глаза Блондина.

— А меня так обнять? — раздался за спиной насмешливый голос Аарона. — Вдруг я окажусь твоим будущим "папой"?

Я обернулась, разжимая руки с шеи Блондина. Аарон улыбался мне бесподобной отеческой улыбкой, и я улыбнулась в ответ — непроизвольно и автоматически.

"Будущим?! Упаси Господь!"

— Тогда и обниму, — нахально сообщила я, пожимая плечами.

— Вредина.

— А я что говорил?! — подал голос Мика. Я обернулась на него и обнаружила на его лице привычную насмешливую ухмылку.

— Бу! — фыркнула я, приподняв бровь. Блондин один из немногих, кто может справиться с собой и своими эмоциями за считанные секунды — вне зависимости от ситуации и сказанного. Он способен нацепить маску насмешливого равнодушия и носить ее постоянно. Сомневаюсь в том, что кто-то, кроме членов семьи и близких друзей, видел настоящего Мику.

Я не видела.

Не видела ничего, кроме этой самой маски, но и не задумывалась об этом никогда.

— Я тоже тебя люблю, — голос прозвучал знакомо насмешливо, но без ехидства. Теперь я могу похвастаться тем, что Мика Каллахен признался мне в любви. Впрочем, все равно мне бы никто не поверил...

Между тем у мистера Каллахена что-то запиликало на поясе, он достал коммуникатор и несколько секунд тыкал стилусом в экран. Убрав аппарат на место, он сообщил, что его ждет машина.

— Уже?! — в голосе Мики было столько разочарования, что я даже поверила в то, что это реальная эмоция. В случае с Каллахеном я никогда не знала наверняка, где он притворяется, а где может говорить серьезно. Впрочем, серьезен он бывает редко. В эмоциональном смысле, само-собой.

— Летом увидимся. С меня — подвал с выпивкой, — Аарон протянул сыну руку.

— Я люблю виски, — Мика принял руку и улыбнулся так бесподобно и искренне, что у меня мелькнула мысль, что он может быть... милым?! Идиотизм, скажу я вам.

— Будет тебе виски, — рассмеялся Аарон, хлопнув сына по плечу. — Был рад вас проведать! Джес сойдет с ума от зависти, что я сюда заехал, хоть и ненадолго.

— Передавай ей привет. Можешь поцеловать от меня... только скромненько так, а то мало ли, что она подумает.

— Она и так знает, что ты шальной и любвеобильный, — отмахнулся отец. — Он тебя не сильно заездил? — спросил Аарон меня, но я даже рта раскрыть не успела.

— Кто еще на ком скачет... — проворчал Мика так беззастенчиво и с такой откровенностью, что я покосилась на него и даже толкнула локтем.

— Это твой папа! — возмущенно воскликнула я, а мужчины, переглянувшись, начали хохотать. Недоуменно оглядев обоих, я лишь фыркнула и покачала головой. Наверное, мне никогда не понять мужчин...

Отсмеявшись, отец и сын быстро и коротко попрощались, Аарон даже чмокнул меня в щеку — и направился к выходу, на ходу уже вновь доставая из кармана коммуникатор, который опять яростно верещал.

Мы героически ждали, когда мистер Каллахен свернет с аллеи в сторону корпуса и скроется из вида. А потом...

— Сука!

— Идиота кусок!

Ура, похоже это снова мы. Настоящие. Привычные. Свои собственные.

— Подумать только — я тебя обнимал!

— А я тебя в щеку поцеловала! — я была на грани обморока, и только отступив от Мики на три шага назад, вновь ощутила себя обычной Джейсон Сандерс. Которая готова выслушивать усмешки Блондина, привычно не обращать на них внимания и знать, что когда-нибудь мы больше не увидимся — и чувствовать от этого облегчение. Я этого хотела.

— Какой кошмар! — заключила я, с видом полного отвращения поёжившись и в миллионный раз поправив сумку на плече. — Это было... было... Хотя отец у тебя интересный, не в пример тебе!

— Хочешь претендовать на роль моей мачехи? — осклабился Мика, улыбаясь так язвительно и так привычно, что во мне опять проснулось знакомое и любимое чувство отвесить ему пинка под зад.

— Пожалей сам себя, Золушка, — хмыкнула я, закатив глаза. — Я ж тебя в Гренландию упеку! И это — если будешь себя хорошо вести...

— Мечтать не вредно, — кивнул Блондин. Я привычно показала ему язык, невозмутимо глядя из-под бордовой челки.

— Ты должен мне два экзамена, Каллахен, — напомнила я назидательным тоном, отступая назад шаг за шагом — лимит времени рядом с Блондином истек уже давно, и теперь я чувствовала себя неуютно в его компании.

— Помню, — отозвался Мика лаконично. Отметив мое отступление, он сам уже развернулся и направился в сторону аллеи, засунув руки в карманы. Потом остановился, обернулся и громко продекламировал:

— А за все экзамены ты бы со мной переспала?

И тут же с трудом увернулся от прицельно брошенной бутылки с минералкой, гнусно усмехаясь.

— Зараза ты... крашеная!

Глава 2. Hey ya, baby!

И все вернулось на круги своя.

Едкие усмешки, парочка привычных сплетен, одна из которых была и про то, что эта сессия у меня уже сдана как раз именно потому, что я переспала с Каллахеном; забавные наклейки на стеклах вроде "готовь вазелин — скоро экзамен!". На большее в сессию не хватало, и мы трогательно ждали начала осеннего семестра.

Блондин обещание сдержал, так что от гнета профессора Паркера я была избавлена до Рождества, но остались еще и несколько других спиногрызов в экзаменационном бланке, которые вводили меня в скорбное уныние.

Надолго вводили.

Пока, конечно, другие не менее важные проблемы не откинули все эти экзамены на второй план. Случилось все в один прекрасный июньский день, когда солнце светит так ярко, что хочется забыть обо всем на свете и бежать на пляж загорать. Увы, пляжа у нас как такового никогда и не было, как, впрочем, и водоема — личные бассейны в шикарных домах на седьмой улице я не считаю, потому что живу в общежитии. Максимум, что ты можешь там себе позволить — прохладный душ. И на этом спасибо.

Вернемся к тому прекрасному дню, когда я, преисполненная любви ко всему миру после сданного экзамена по правоведению, практически вприпрыжку спешила к машине, прижимая к груди ворох учебников для следующего экзамена. На улице — ни ветерка, асфальт раскалился так, что я чувствовала его тепло через подошву шлепанец. Даже рискнула надеть на себя короткие джинсовые шорты, потому что не хотелось чувствовать себя полярным медведем в штанах.

И такой день смог загадить одним своим присутствием только один человек во всей Вселенной — непревзойденный Маменькин сынок Мика Каллахен, греющий зад на капоте своего "Астон-Мартин" рядом с моим автомобилем. От солнечного удара его спасала белоснежная бейсболка и футболка с бриджами, и, сказать честно, вид у него был не менее непривычный, чем у меня в шортах и шлепках.

— Можно я сделаю вид, что мы не знакомы? — спросила я сухо, сдержав желание швырнуть все эти учебники в руках прямо ему в лицо. — У тебя что, очередной приступ самолюбования? Я тебе должна? — фыркнув, я обогнула его машину и стала закидывать учебники в багажник. Чувствуя взгляд Мики на спине, захлопнула багажник "Жука" и обернулась. Каллахен соизволил даже снять солнцезащитные очки и приподнять брови.

— Говорила, что в этих очках ты похож на гея? — осведомилась я, подперев задом багажник своей малютки-машины и сложив руки на груди.

— А ничего умнее придумать не смогла? — поинтересовался Блондин, нацепив очки на голову и глядя на меня как на любимого ребенка с задержкой развития. Коронный взгляд Каллахена, обращенный на меня: смесь иронии, издевки и явного превосходства. Я ненавидела этот взгляд так сильно, что даже сейчас громко фыркнула и отвернулась в сторону, разглядывая полированный бок его машины.

— Жаль на тебя тратить последние разумные мысли, не находишь? — резонно спросила я, пожимая плечами. — Меня ждут в 'Саванне', Каллахен. Перейдем к делу.

Ясное дело, что просто так Мика не стал бы перекрывать мне выезд с парковочной дорожки. Даже если бы он это делал чисто из вредности, я не настолько важная для него персона, чтобы тратить на подобные шалости свое личное время. Последние три недели мы вообще даже толком не виделись, а если и виделись, времени и сил хватало только на один-единственный красноречивый взгляд "убью и даже рот не смей открывать". Вот после летних каникул, когда мы отдохнем и наберемся сил, сможем крыситься друг на друга так, что прохожие будут оборачиваться, а друзья обреченно вздыхать.

Осталась всего неделя — и мы наконец-то отдохнем от этого университета и этой жизни.

И друг от друга.

— В 'Саванне'? Хочешь на халяву потрахаться?

Я поперхнулась смехом и не смогла не посмотреть на него. Только Мика местами может такое сказать, что не знаешь — это издевка или подкол. Каллахен настолько непредсказуем, что проще сразу взять мыло и веревку. В данный момент Блондин слегка улыбался, не сводя с меня своих зеленых кошачьих глаз, а я просто взяла и показала ему средний палец.

— Ты еще и озабоченный, Лысая Башка.

— На себя посмотри, — фыркнул тот в ответ.

— Так что тебе надо? Уж прости, на Бал Выпускников с тобой не пойду, не уговаривай... — хмыкнула я язвительно. Думать и гадать, чего же такого нужно от меня Мике было делом бесполезным, поэтому я просто ждала от него нормального ответа.

— Ах, а я только выбирал между тобой и Памелой Андерсон... Придется звать Пэм, — Блондин сделал удивленные глаза с блюдца, и я глухо усмехнулась.

— Ближе к делу, Каллахен, — пришлось еще раз напоминать ему, что мы тут не просто так решили встать и поболтать как заправские друзья.

— Вчера пришли билеты от отца, — выдал Мика, скривившись так, словно съел целый лимон.

— О чем ты? — переспросила я удивленно.

— Солнце, море и песок... Помнишь, я собирался поехать к нему в гости? Точнее сказать, он нас пригласил?

Я стала вспоминать тот день, когда за экзамен у профессора Паркера я на полчаса изобразила подружку Каллахена-младшего перед его отцом. Тогда, помнится, Аарон позвал сына в гости, и тому пришлось согласиться...

— Господи, какой же ты идиот... — вырвалось у меня. — Блондин, отстань от меня! Скажи своему папочке, что я тебя бросила, потому что ты ужасен в постели и успокойся. И не втравливай меня в это дело! Я что, похожа на куклу?!

— А я похож на идиота? — рявкнул на меня Мика.

— Похож, раз завариваешь такую кашу! Отгоняй машину и дай мне проехать. Прием окончен, — фыркнула я зловредным таким тоном. Мика скривился от такого резкого ответа, но с места не сдвинулся. Упрямство — его второе имя. — Отвали, говорю. С чего ты взял, что я и сейчас буду тебя спасать? Мы ничего друг другу не обязаны!

— Услуга за услугу, Мелкая. Неужели тебе не будет приятно иметь меня в должниках? — он чуть склонил голову набок, при этом оставаясь абсолютно серьезным.

Блин, Каллахен, что-то ты от меня начал многого хотеть, и мне это не нравилось. Не то, чтобы я вправду хотела испортить ему жизнь, но принимать участие в спасательных операциях явно не рассчитывала. Мы никогда специально не портили друг другу жизнь ни в школе, ни в тут — не срывали экзамены, не подставляли друг друга перед деканатами. Вполне могли бы, но лично для меня творить подобные вещи было убожеством. Я не собиралась опускаться до подобных вещей, по крайней мере, до тех пор, пока до них не опустится Мика.

— Перестанешь называть меня 'Мелкой'?

— Перестанешь называть меня 'Маменькиным сынком'? — резонно переспросил тот. Мы одновременно фыркнули, и это был ответ на наши вопросы. Нет уж! Такого кайфа я себя не лишу никогда в жизни.

— Блондин, я сказала — 'нет', не перебарщивай. Это будет выглядеть как вторжение в личное пространство или что-то в этом роде. Садись в машину и поезжай домой. Позвони папе и поплачь в трубку. Сделай хоть что-нибудь сам! — я вновь закатила глаза и всплеснула руками. — Боже мой, Каллахен, ты просто... идиота кусок.

— Ты не выслушала мои условия, так не честно, — Мика ткнул в мою сторону пальцем.

— От тебя? Да я должна уже в визгом шин нестись прочь с этой парковки, поднимая тучи пыли и матеря тебя самыми грубыми словами из лексикона. Каллахен, раскрой глаза: это я, все та же тупая малолетка Джей Си, ничего не изменилось!

— Я назвал твое имя отцу, — вот что изменилось.

— Это твои проблемы, не впутывай меня еще сильней! — воскликнула я раздраженно. — Найди себе другую куклу Барби, у меня для этой роли слишком много мозгов.

— Это мне и надо. Даже эта блондинистая дура Кэссиди проколется на первом же вечере. Сама знаешь, они все воспользуются моментом и связями, — Мика рывком соскочил с капота "Астон-Мартин" и оказался около меня, просто сверля взглядом. — Они заварят еще большую кашу, и кто от этого выиграет? Та же Кэссиди начнет говорить о свадьбе — и куда я денусь с подводной лодки?

— Боже, я голосую за Кэссиди! — съязвила я, ухмыльнувшись и подняв одну руку вверх. — Всеми руками и ногами.

— Ты когда-нибудь не язвишь, мисс Очарование? — огрызнулся Мика. — Если поедет безголовая красотка, все провалится в первые часы. Плюс он видел тебя, и ты ему понравилась... Впрочем, мой папа падок на молодых девушек, не обольщайся... И был позднее мой разговор с Джес, его любимой женушкой, где она призрачно так намекнула, что если я придумаю отговорку — могу на пост вице-президента не рассчитывать. Бред, конечно, но мой отец просто видимо начал впадать в маразм. Или захотел завести любовницу...

Теперь настала очередь Мики язвить, хотя и не стоило — упоминание любовниц вообще вызывало у меня крайне отрицательные реакции, и Громила получил тычок коленкой куда-то в бедро, я особо не целилась.

— Сам прекрати паясничать! — практически рявкнула я на него. — Дурак.

— Так ты поможешь мне? — опять в лоб спросил Мика.

— Нет! Ответила же.

— Эй, услуга за услугу, чего ты теряешь?

— Нервные клетки.

— Недели полторы максимум, белоснежный песок и океан. Неужели твоя корыстная душа не хочет пожить в особняке? Неужели ты не хотела бы поваляться в шезлонге и погреть кости?

— Хотела бы. Но не в особняке ТВОЕГО отца, Каллахен. Такой вариант мне может только в кошмаре присниться... — хмыкнула я и помахала ему рукой с самой милой улыбкой. — Ты мне солнце загораживаешь, — намекнула я весьма прозрачно.

— Чего ты хочешь за эту "услугу"?

Блин, упрямый.

— За то, что отойдешь в сторону? Так уж и быть, ничего, — отшутилась я.

— Джейсон, я серьезно.

Не прокатило. Теперь привяжется, как банный лист к одному месту...

— Я тоже, — я выразительно так приподняла бровь и наиграно зевнула, приложив ладошку ко рту. — До встречи, Каллахен.

— Ты еще передумаешь, — пообещал он вполне серьезно. — До скорой встречи.

Отсалютировав мне, прикоснувшись пальцами к козырьку кепки, как джентельмен к шляпе, Мика неторопливо вернулся к машине. Взгляд его был как всегда насмешливый, но и среди этой бесконечной зелени можно было явно увидеть молнии недовольства и обиды. Мика привык получать все быстро, и то мое согласие, вероятно, подтолкнуло его на то, что и сейчас я легко соглашусь. Я не настолько эгоистка, поверьте, но это же Мика! Избалованный парень, который никогда меня и в грош не ставил. Но зато я была одной из тех немногих девушек, которые могли смело сказать ему в лицо, что он дурак последний. И не беспокоиться о последствиях.

Взгляд Мики был тягучим, как мятная жвачка, и я помахала ему еще раз, напоследок, когда он уже сел за руль. Даже воздушный поцелуй послала от умиления, на что он даже хмыкнул и поднял тонированное стекло.

Мы оба знали, что это только первый раунд.

Я отлично понимала, что просто так Каллахен от меня не отстанет, поэтому искала два выхода: либо вескую причину отказа, либо все-таки дать согласие, выдвинув кучу выгодных условий.

Соглашаться я не собиралась, но и уезжать на это лето из города не планировала. Во-первых, дома мне было нечего делать: с матерью я недавно разругалась, а папа был настолько пассивен, что я вообще могу об этом умолчать. Я не скучала без родителей и привыкла жить самостоятельно. Не утверждаю, что они меня не любят, просто у нас всегда были весьма холодные отношения. Младшего брата они просто обожают и трясутся над ним, как две наседки, хотя парню уже семнадцать и он давно не маленький. Играет в футбольной команде и готовится поступать в университет на медицинский факультет. Впрочем, этим летом родители все равно заняты. Они устроили себе кругосветное путешествие и уже наверняка болтаются где-нибудь в Европе, а Стивен развлекается с друзьями в спортивном лагере в Кливленде. Вот еще одна причина не ехать домой. Финальная. Ехать попросту не к кому.

Этим летом меня ждет работа, хоть и не самая высокооплачиваемая, но хоть какая-то! У нас тут трудно найти приличный заработок, только мелочи всякие — но я уже два года работаю в местном ресторане "Саванна" и с чаевыми у них неплохо. Впрочем, своего "Жука" я бы купить все равно не смогла, мне его родители презентовали на окончание школы, но на бензин, продукты и жизнь в целом мне хватало вполне.

Второй раунд произошел в нашем родном университете, и я его просто не ожидала. После того, как я уже дважды завалила последний экзамен по Информационным Системам и Программированию, будучи не совсем зеленой в знании этого предмета, — мой воспаленный от зубрежки мозг понял, что дело нечисто. Профессор задавал по билету такие вопросы, что и главные отличники курса чесали маковки, когда я их спрашивала — и при этом даже не смотрел, что по вопросам самого билета у меня написано практически все. А когда я, проклиная все на свете, вернулась в тот день к машине на парковку, под дворником была зажата бумажка А4 — у нас такой древний способ обмениваться сообщениями с Блондином, я даже телефона его не знаю.

'2:0'

Сволочь.

Зарычав сквозь стиснутые зубы, я с остервенением вырвала лист из-под дворника, смяла его и отшвырнула в сторону, ясно представляя на месте несчастной неповинной бумажки голову самого Мики Каллахена. Вот заноза в заднице! Попадись мне только на глаза.

Ясное дело, Блондин поблизости не наблюдался, и вполне благоразумно: в тот момент я была готова просто совершить первое в жизни убийство, и больше бы мне от жизни ничего не надо было бы. Еще раз пнув злополучный лист и зашвырнув его куда-то в сторону ограды, я побросала учебники на заднее сиденье и поехала в общежитие — надо было расслабиться перед работой, да и свободных часа два у меня было благодаря этому милому преподавателю.

Мика подпирал мою машину, когда я выходила из 'Саванны' после смены — на город уже опустилась знойная и темная ночь, а мне так хотелось поскорее залезть под теплое одеяло и зарыться лицом в любимую подушку. Блондин всегда появляется не вовремя, по закону подлости, — и я, на ходу заматывая вокруг шеи желто-зеленый шарф, шагала по темной парковке в стороны своего 'Жука'. Уличные фонари давали хоть какой-то свет, и на том спасибо — для окраины и это уже было роскошью. Я привыкла к поздним возвращениям, к уличной темноте — но все равно часто ловила себя на мысли, что вглядываюсь в темноту за пределами фонарей, мало ли что...

На фоне машины Мика казался темным пятном, в темных брюках и темной куртке, но в тусклом свете ближайшего фонаря можно было его узнать, тем более — кто это еще мог быть, как не эта заноза? Его машины поблизости не наблюдалось, но Каллахен мог вполне быть и без нее, особенно если перед этим был в каком-нибудь баре сомнительной наружности, каких тут полно на каждом шагу.

— Подвезти тебя до дома, принцесса? — осведомилась я, подходя к машине и на ходу доставая ключи. Мика громко усмехнулся в ответ, оторвавшись от лицезрения звездного неба над головой, и улыбнулся. — Разбил машину? Малость перебрал? Или... О, Боже... Ты бегал?! — я сделала огромные удивленные глаза, приложив ладонь ко рту и разглядывая его с ног до головы. Я никогда не упущу возможности всадить ему в бок огромную шпильку...

— Я решил пожелать тебе доброй ночи, прогуливаясь тут неподалеку, — Блондин неопределенно дернул плечом, разглядывая мой длинный шарф с неподдельным интересом. — Чтобы тебе хорошо спалось...

— О, я и так просто великолепно сплю! — уведомила я его самым беззаботным тоном. — Спокойной ночи, Ми-Ми. Ты был в 'Бешеном Быке'? Там сегодня шикарные шлю... Кхм... До встречи осенью, — я нарочно спрятала улыбку в витках шарфа, поигрываясь ключами в руке. — Хорошего лета, Громила.

Я прошла мимо него к дверце, открыла машину и забросила сумку на заднее сиденье. Каллахен даже с места не двинулся, но я спиной чувствовала его взгляд — слегка ироничный и насмешливый, как и сам Мика. Мы оба отлично понимали, что это не конец разговора.

— Откуда ты знаешь профессора Гримджера? — спросила я, захлопывая дверцу и подпирая ее плечом. Каллахен расплылся в самой своей невинной улыбке, которая и без того выдавала его с потрохами — да еще и в тусклом свете дорожного фонаря.

— Он мой сосед, и он должен был мне несколько услуг, — сообщил он, глядя на меня глазами невинного младенца.

— Какой же ты... мерзкий! — буркнула я неприязненно, отворачиваясь в сторону.

— Один звонок, и завтра ты можешь забрать у него ведомость, — намекнул Мика. Руку на отсечение ставлю, он продолжает улыбаться одними уголками губ, вглядываясь в темноту за пределами парковки и слушая шум улицы совсем неподалеку, за служебным входом 'Саванны', где продолжала кипеть ночная жизнь.

— Думаю, сама справлюсь, — отозвалась я.

— Думаю, что нет.

— Ты слишком высокого о себе мнения, Громила.

— С моим мнением все в порядке, Малышка.

— Перестань называть меня так.

— Не уходи от темы, — поправил он меня так же равнодушно-спокойно, как и ранее. Я вздохнула громко и отчетливо, запустила пальцы в красную челку и покачала головой.

— Ради всех святых, Каллахен, у тебя что, последние мозги отказали? Я похожа на одну из твоих подстилок?

— Прекрати называть всех моих подруг этим словом, женщина! — проворчал тот сварливо. Это тоже старая тема и старая песня, это как любимая больная мозоль. На которую я наступаю с пугающей периодичностью.

— Не уходи от темы, — передразнила я его ехидно, посмотрев на Мику с самой язвительной улыбочкой. Он покосился на меня, фыркнул и вновь уставился в темноту, сложив руки на груди.

— Джейсон, ты сама знаешь, что чем быстрее мы решим этот вопрос, тем лучше. У меня нет времени нянчиться с тобой как с пятилетним ребенком, мы все-таки взрослые люди...

— Эй, полегче, я еще не могу покупать выпивку в барах! Сбавь обороты... — хмыкнула я, качая головой.

— Господи, какая же ты задница! — проворчал Мика раздраженно. И ему, и мне непросто сейчас говорить — не срываясь, не раздражаясь и не двигаясь с места.

— Взаимно, Каллахен. Но мою жизнь портишь ты, напомню. Я еще ничего не сделала...

— Еще бы ты сделала...

— Сомневаешься в моей компетенции? — я приподняла бровь.

— В импотенции? Подтверждаю! — Мика до неприличия гнусно хихикнул, и у меня руки зачесались отвесить ему затрещину. Благо, мне было не дотянуться. Его счастье. Пришлось просто игнорировать его, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена.

— Ты же знаешь, я никуда с тобой не поеду, — сказала я само собой разумеющуюся вещь, и Мика согласно кивнул.

— Знаю. Но у меня нет выбора.

— И ты будешь портить мне жизнь до конца учебного года? — осведомилась я вполне обыденным тоном.

— По ситуации.

— По ситуации?

— У меня есть предложение, — Мика оторвал зад от багажника и подошел ко мне, оперся о крышу машины рядом с моим плечом, поправил воротник футболки и чуть пожал плечами, как бы разминая мышцы. — Вполне приличное, потому что мадам Жюстин проводит собеседование на должность ассистента в своем салоне, и если тебе интересно, я мог бы помочь тебе успешно пройти его...

— О чем ты? — отмахнулась я, демонстративно поморщившись.

— Мадам Жюстин, Джейсон... — практически пропел Мика, улыбаясь. — Ей с августа требуется помощница, потому что ее бессменная Лили выходит замуж и переезжает в Нью-Йорк. Не спрашивай, откуда я это знаю.

— Весь кампус знает о твоей интрижке с Лили, — сообщила я с такой иронией, что Мика даже брови приподнял. На самом деле ничего удивительного, потому что он не пропускает ни одной юбки в радиусе ста миль, а уж пройти мимо Лили с ее шикарной внешностью даже слепой не смог бы.

— А я не об этом говорю, — поправил он меня. — Но Лили может порекомендовать тебя и ты займешь ее место без кучи заморочек вроде собеседований и творческих работ. Мадам Жюстин вполне неплохо отзывается о твоем творческом потенциале, кстати...

— Правда? — не удержалась от улыбки я, потом вспомнила, что вообще-то говорю с Микой, который пытается меня подкупить подобными предложениями, и улыбку как волной смыло. — Каллахен, ты свинья... — сообщила я ему с нотками презрения. — Лживая грязная свинья, которая...

— Я сделаю твое будущее, ты поможешь сделать мое. Вполне рациональная цена, да еще и куча бонусов, — Блондин смотрел на меня своим непривычно тягучим взглядом, и в темноте его глаза казались темными как сама ночь, что было непривычно и необычно одновременно. Может мне еще попросить у него трое суток беспробудного секса и проверить Блондина на прочность? Шучу, конечно. Мике будет все равно, а мне потом даже видеть его не захочется после такого. Это все темнота влияет. Однозначно.

Поэтому я не люблю ночь. Она и пугает и завораживает одновременно, и думаешь о таких вещах, что голова идет кругом.

— Давай закроем эту тему? Навсегда, — отозвалась я, качая головой. — Не пудри мне мозги, Ми-Ми. Тем более такими вещами.

— То есть ты все еще не хочешь заключить сделку? — уточнил Мика с любопытством. — Ты в своем уме?

— Вот именно — в своем собственном! — практически рявкнула я, оттолкнувшись от машины и посмотрев на Мику в упор. — Господи, Каллахен, ты что, совсем рехнулся? Ты псих? Ты меня просто безмерно раздражаешь еще со школы, и думаешь, что это пройдет, стоит тебе мурлыкнуть и улыбнуться? Да иди ты... Иди к черту, Громила! — выпалила я на одном дыхании, не отрывая от него разозленного взгляда.

— Ну ты и дура, — сказал как выплюнул Каллахен, презрительно сузив глаза. — Ты можешь хоть раз головой подумать, как тебе повезло, что мне нужна услуга именно от тебя?!

— Иди к черту, Каллахен! — зарычала я, пихая его в плечо. — Спасибо, что испортил мне вечер. Проваливай к своим дружкам и чтобы я в глаза тебя не видела до сентября... Придурок, — фыркнула я, продолжая отпихивать его от машины. — Избалованный маменькин сынок...

— Ты зануда, Джи. Ты когда-нибудь умеешь развлекаться? — улыбнулся тот.

— С тобой? Только на твоей могиле танцевать! — рявкнула я нервно, безуспешно пытаясь сдвинуть его хоть на миллиметр. Выглядело со стороны, несомненно, забавно и я, представив это, начала непроизвольно и неосознанно хихикать. Смешки перешли в хохот, и я вновь прислонилась к машине и закрывая ладонями рот. — Твою мать, Каллахен... — пробурчала я несколько истерично для самой ситуации. — Ты ведь от меня не отвяжешься?

— Нет, — согласился Мика. Ситуация особо комичной ему не казалось, но он все равно улыбался, продолжая так же безразлично глядеть в темноту. Со стороны выглядело так, словно ему вовсе не хотелось тут стоять, на темной парковке, и слушать мои вопли — но выбора не оставалось, и он делал вид, что вообще меня не знает, и это я пристаю к нему с дурацкими предложениями. В этом весь Мика. С его презрением и его равнодушием.

— Я уеду из города до конца лета, Блондин. Домой собираюсь, если ты не в курсе. У меня тоже есть семья, — я решила сделать ход конем, отсмеявшись и сделав еще один виток длинного шарфа вокруг шеи. — Что ты с этим сделаешь?

— Мы жили в одном городе, забыла? Я помню, где он находится.

— Ты псих.

— А ты сука, и что с этим поделать?

Наконец-то я смогла отвесить ему полноценную затрещину — по всем жанрам и со всеми преимуществами. Мика возмущенно засопел, отпихнув меня в сторону одной рукой, но давать сдачи не стал — я же девушка, как ни крути. А у него пока еще были остатки здравого смысла, к счастью.

— На самом деле я уже поговорил с Лили на счет тебя, и мадам Жюстин согласна встретиться с тобой в конце этой недели — конечно, если тебе самой это надо, — продолжил Каллахен как ни в чем ни бывало, потирая затылок. — Если ты все-таки откажешься, я обещал помочь в этом плане твоей сокурснице... ммм... Кэссиди?

Удар под дых, потому что я терпеть не могу эту курицу, похожую на Пэрис Хилтон. Учитывая то, что и родители у нее живут в шикарном особняке, и сама она катается на 'Порш', еще и должность помощницы мадам Жюстин — ей?! Этого я не прощу не только себе, но и этому безмозглому пижону, что сейчас смотрел на меня так, словно я проиграла ему спор на пять миллиардов долларов.

— Что... Кэссиди? — еще раз уточнила я с таким удивлением в голосе, что Блондин рассмеялся и взлохматил мне волосы на макушке.

— Не пропадать же зря моим стараниям. Кэссиди легко согласится залечить мое разбитое сердце, которое мне жестоко растоптала моя девушка...

— Ненавижу тебя, — фыркнула я раздраженно, накручивая на палец кончик шарфа, чтобы хоть чем-то занять руки. Они хотели отвесить этому дурачку маминому такую затрещину, чтобы мозги вылетели. Добрая милая я.

— Взаимно, — согласился Мика. — Будут еще предложения по нашему договору? Или ты столь добра и отдашь место Кэссиди?

— Эта блондинистая сучка обойдется... — буркнула я сердито.

— Я тоже так считаю, — он заулыбался и вальяжно подпер машину спиной, засунув руки в карманы куртки. — Отлично, не сомневался, что у тебя еще остался здравый смысл.

— Завтра у меня будет стоять экзамен? — спросила я глухо. До меня доходило, на что я подписалась, но ведь Мика реально мог бы мне помочь с неплохим началом карьеры дизайнера, как я и мечтала. Ради этого я вытерплю его папу и его самого в течение недельки-двух. Все будет под контролем.

— Как пожелаешь, — отозвался Каллахен так же буднично-равнодушно.

— Отлично.

— Я договорюсь с Лили на пятницу, подходит? Встретимся у салона, скажем, в обед, часа в три — это не займет много времени, я думаю, — Мика задумчиво потер подбородок, глядя на меня. — Вылет по билету прописан на начало июля, есть еще две недели, чтобы уладить мелкие дела и...

— До пятницы, Блондин, — оборвала я его сухо.

— Спокойной ночи, Мелкая, — безапелляционно согласился Каллахен, отлепляясь от моей машины и наблюдая, как я сажусь за руль — для приличия, само собой. Я завела мотор, он посчитал долг перед обществом выполненным и направился в сторону шумной улицы, намереваясь, бесспорно, продолжить эту потрясающую ночь. Тем более, с такими-то новостями...

Глава 3. Мистер и миссис Смит

Всю дорогу до аэропорта меня грела только одна мысль — море, солнце и песок. Я старалась думать только об этом, и у меня неплохо получалось, потому как торчать целыми днями перед взором Аарона и его жены я не собиралась. Мика тем более, учитывая его не менее корыстные мысли о должности, а не о сыновьей любви, с какой он якобы ехал на побережье.

Каллахен ждал меня в фойе аэропорта, как и было условлено ранее, вальяжно устроившись на сиденье и закинув ноги на собственный чемодан, одной рукой пролистывая журнал, а второй сжимая мобильник, по которому еще и равнодушно говорил. Здороваться я не стала, просто грубо ткнулась своим чемоданом в его, при этом разглядывая табло рейсов на другом конце зала.

— Отлично, мы в сборе, вылет как положено. До встречи, папа, — с наигранным энтузиазмом сообщил он, пихнув мой чемодан ногой в шлепанце, и засунул телефон в карман.

— Переиграл, Ди Каприо, слабовато... — поддела я его, опираясь на выдвигающуюся ручку чемодана. — Чувствую, руководить операцией придется мне, — я улыбнулась и приложила руку к сердцу. — Но я не против, и обещаю чтить Конституцию и Билль о правах.

Мика мрачно окинул взглядом мои оранжевые кеды, бриджи и майку 'Строукс', шипастый браслет-часы на одной руке и кучу браслетов на другой, закатил глаза как столетний старикан-мормон и как можно равнодушнее осведомился:

— А обычного сарафана у тебя нет? Или хотя бы джинс?

— Может еще про шпильки спросишь? — вопрос был риторический, и Блондин пожал плечами. И только сейчас, не увидев привычной челки, я обнаружила, что Мика подстригся — и теперь у него не было привычных чуть отросших волос, которые должны были торчать из-под кепки. — Что с твоей прической? Наконец-то ты стал лысым? — обрадовалась я, расплывшись в улыбке и похлопав в ладоши с выражением полного восторга на лице. — Глазам не верю!

— Я не лысый, и не мечтай... — проворчал тот в ответ, захлопывая журнал. — Ты готова идти на регистрацию или как?

— О боже, я так хочу похлопать тебя по лысой макушке! — продолжала восторгаться я, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Ты купил масло, чтобы ее мазать?

— Я купил веревку и мыло, чтобы тебя повесить в салоне самолета, — отозвался Мика.

— Отлично, можем идти, — кивнула я, направившись в сторону длинной очереди на регистрацию и досмотр перед вылетом. До самого взлета мы не проронили ни слова: каждый думал о своем, да и говорить нам было не о чем. За пять минут невозможно стать даже сносными друзьями, я не хотела не только начинать разговоры о погоде, но и поддерживать его, поэтому вполне резонно воспользовалась плеером и наушниками. Только в салоне, когда Мика снял бейсболку, я не удержалась и одарила его ежик на голове парочкой смачных комментариев. На самом деле без привычной челки и с новой прической Блондин выглядел необычно и даже как-то более серьезно, но подобными вещами сейчас мало кого проведешь. Мика привычно огрызнулся, откинувшись на спинку сиденья и пристегивая ремень перед взлетом. Весь перелет он спал, я слушала музыку и пролистывала глянцевый журнал . Только за пару минут до приземления, когда я уже с восторгом рассматривала голубой океан за бортом, вопрос Мики застал меня врасплох.

— Нам надо держаться за руки?

— Если ты сказал, что мы уже встречаемся минимум год, это не так важно. Со временем этот детский сад надоедает, — отозвалась я, не отрывая взгляда от окна.

— Детский сад? — переспросил Каллахен с зевком, и я обернулась на него, чтобы кивнуть и пожать плечами.

— Или розовые сопли, как тебе удобнее, — предложила другую интерпретацию я, а Мика засмеялся, одновременно потягиваясь со сна на сиденье.

— Смотрю, ты не в восторге от подобных вещей... Я же говорил, что у тебя есть член, — поддел он меня, закидывая руки за оголовник сиденья. Скорее всего, хвастаться бугристыми бицепсами и плечами он не собирался, но демонстрация все равно вышла впечатлительной, учитывая короткие рукава его футболки и то, что я в этот момент смотрела на него.

— А у тебя все мозги ушли в бицепсы, — огрызнулась я непроизвольно, сложив руки на груди и вновь отвернувшись к окну. До меня донеслась лишь тихая усмешка, но я ее просто проигнорировала.

— Мне кажется, мы завалимся в первые пять минут... — с нотками обреченности произнес Мика. — Я до тебя дотронуться не успею, как ты засандалишь мне между ног с кличем индейцев майя, — задумчиво сообщил он. Я не удержалась, с фырканьем повернулась к нему, слегка толкнув его в плечо.

— У меня отличные баллы по театральному искусству, в отличие от тебя, — злорадно отметила я, приподнимая бровь. — Поэтому, — я пригрозила ему пальцем, — никаких подколов, язв, шпилек и прочих наших развлечений при твоем отце. Я смогу изобразить, что провела с тобой целый год никчемной, но счастливой жизни — при условии, что ты не станешь перегибать палку. Из нас двоих, напомню, только у меня есть опыт продолжительных отношений, и я знаю, что это такое, поэтому не изображай из себя озабоченного жеребца, ради бога. Я про окружающих девушек, каких тут полным полно. Само собой, я говорю о присутствии Аарона и Джесс. В другое время я сама с удовольствием погуляю по клубам и вечеринкам без твоего присутствия, как и ты без меня. Но пару часов в день нам придется терпеть друг друга. Это как начать все с чистого листа. Привет, я Джей Си, приятно познакомиться. Я учусь на дизайнера, люблю подольше поспать по утрам и текилу с содовой. И я люблю своего бойфренда Маменькиного Сынка...

— Прекрати, — к моему удивлению, последние слова монолога развеселили Каллахена так, что он начал посмеиваться, качая головой. — Папу кондратий хватит...

— Привет, я Ми-Ми, я люблю закат и долгие прогулки по пляжу. А также свою обожаемую Джей Си, которая читает мне сказки на ночь, — улыбнулась я, пристегивая ремень — как раз объявили начало посадки. — Каллахен, ремень.

— Слышу, — кивнул мне Мика, поудобнее усаживаясь на сиденье.

Приземлились мы без проблем, хотя до самой посадки Мика продолжал усмехаться над 'долгими прогулками по пляжу', а я старалась его игнорировать, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена в полуметре от себя.

Аарон и его молодая жена поджидали нас у выхода из терминала, улыбаясь как две голливудские звезды. Мика еще издали помахал им рукой, а я лишь улыбнулась. Как говорил Каллахен-младший, Джес было всего двадцать пять, и выглядела она как миниатюрная кукла Барби, если сделать ее брюнеткой. Только длину ног уменьшить, и добавить татуировку на плече. Но с Аароном они смотрелись, оба среднего роста и выглядят на миллион долларов. Джес рассматривала меня с таким же любопытством, как и я ее — и мы обе уже дежурно улыбались друг другу, дабы не испортить эффект встречи. Мое первое впечатление было вполне такое же, как и от той же Кэссиди — то есть, в этой конфетной обертке наверняка мозга хватает только на поддержание разговора о шмотках с подругами. Проще говоря, гламура и пафоса там было хоть отбавляй. Короткая юбка, босоножки на шпильке и прочие прелести прилагаются, и мне стало не по себе в столь односторонней компании. Я буду по меньшей мере смотреться нелепо, в кедах и майке с логотипом популярной группы, а шпильки я не люблю. Особенно потому, что просто в свое время не научилась на них передвигаться, да и особо не жалею.

— Тебе все-таки стоило позвать Кэссиди, а не меня, — сообщила я Каллахену, пока мы шли в проходе вместе со всей толпой с нашего самолета. — Я сейчас захлебнусь и умру от переизбытка пафоса...

Мика покосился на меня с удивлением и недоуменностью, потом улыбнулся, ехидно и по-каллахеновски, и лениво так отозвался:

— Ты же будущий дизайнер, тебе полезно... учиться.

— Я тебя сейчас сама так научу... — зловеще пообещала я, пихая его локтем в бок. — Сам меня на самолет посадишь.

— Думай о мадам Жюстин и о новой должности, и жизнь покажется проще... Папа, Джес! Рад вас видеть! — Мика заулыбался открыто и в какой-то мере обрадовано, и мы свернули из движущегося людского коридора к Каллахенам. Я успела сказать лишь 'привет', прежде чем новоиспеченная миссис Каллахен чмокнула меня в щеку и улыбнулась, приобняв меня за плечи и тут же отстранившись и неприкрыто разглядывая меня.

— Джейсон! Я так давно хотела с тобой познакомиться, а этот зануда никак не хотел принимать наши предложения, — она на мгновение кивнула на вышеупомянутого 'зануду', увлеченно здоровающимся с собственным отцом. — Я Джес, если Мика тебе не говорил.

Она вновь улыбнулась, вполне искренне, и я улыбнулась в ответ, глядя на нее чуть снизу вверх. Шпильки делали Джес выше меня на полголовы точно, но если убрать эти восемь сантиметров, то она все равно будет заметно выше маленькой меня. Но я уже привыкла.

— Все уши прожужжал, — закивала я. Мы повернулись к мужчинам: я только голову повернула, а Джес практически крутанулась на месте, отчего темные пушистые кудри ее волос взвились в воздух на мгновение. И это все на шпильках, на скользком полированном полу аэропорта и в коротком платье. Заодно я успела рассмотреть ее татуировку на левой лопатке — какой-то китайский иероглиф, спрошу ее потом как-нибудь, что он означает, если не забуду.

— Джейсон, рад тебя снова видеть! — Аарон одним движением сгреб меня в охапку и даже успел поцеловать в щеку, обняв за талию. — Как твои дела? Выглядишь потрясающе. Готова к шикарному отдыху?

— Замечательно, как всегда, Аарон, — от неожиданности просипела я, ненавязчиво выбираясь из его крепких объятий, пока у меня кишки изо рта не вылезли от его силушки молодецкой. — Нет, это вы оба отлично выглядите. Мы бледные как две... акулы, — я усмехнулась, сравнивая нашу болезную бледность кожи по сравнению с золотистым загаром наших встречающих.

— Это все солярий, — практически в один голос безапелляционно заявили они. Мика прервал идиллию, обернувшись в сторону работающей ленты-транспортера, которая должна была вскоре явить миру наши чемоданы — что он и сообщил родственникам. Потом была суматоха с вещами, сумасшедший дом в самом фойе, потому что прилетели еще два рейса почти одновременно: я смогла прийти в себя лишь тогда, когда захлопнулась дверца машины Аарона, ограждая нас от жаркого аэропорта тонированными стеклами и прохладным кондиционером. Я откинулась на кожаное сиденье с таким облегчением, словно сама бегом бежала от самого университета до этого джипа, отчего Каллахен посмотрел на меня с немалым удивлением.

— У меня от этого дурдома нервный тик, — пояснила я, кивая в сторону здания аэропорта, от которого мы уже отъезжали, хвала всем святым.

— Расслабься, все кончилось, — отозвалась вместо него Джес, обернувшись в переднего сиденья. За рулем сидел Аарон, хотя я руку даю на отсечение, что и Джес может водить, но в данный момент мужское эго всегда доминирует. Мужчины не любят сидеть на пассажирском без особой важной причины вроде алкоголя в крови или плохого самочувствия. Но и это их обычно не останавливает.

Весь путь до дома я разглядывала окрестности, о которых наперебой рассказывали супруги — впрочем, кроме моря, пляжей и особняков я больше ничего и не рассмотрела, особенно из-за такой близости моря. Даже издалека я уже любовалась восхитительной синевой океана, разглядывала волны, накатывающие на беловато-желтый песок пляжей — и огромное количество людей в купальниках на этих самых пляжах. Заскочить в море мне уже хотелось прямо сейчас, но мне оставалось только молча разглядывать прибой и вполуха слушать голос Джес.

Место жительства четы Каллахен я представляла менее грандиозно, но это же были обычные мысли. Ни я, ни Мика не представляли, где нам предстоит провести две недели каникул — исключая того, что тут должен был быть пляж, песочек, таунхауз и большой бассейн на заднем дворе. Когда мы свернули на одной из многочисленных прибрежных улиц, застроенной исключительно семейными особняками, к зеркальному двухэтажному дому, напоминающему современные торговые и бизнес-центры, мы с младшим Каллахеном единственное что из окон не высовывались и пальцами не показывали. Лично я ожидала классический особняк из того же кирпича или бетона — а тут была сталь, мрамор и зеркальное стекло. Смотрелось необычно, но современно. Интересно, чья была идея приобрести (или строить?!) подобный дом? Мне кажется, это в стиле более практичной Джес, хотя кто знает этих Каллахенов...

Заезжать в гараж после въезда за ворота Аарон не стал, а просто остановился на подъездной дорожке, заглушил двигатель и сообщил, что пора выходить. Джес выпорхнула из джипа, как маленькая ракета, а я, неспешно вылезая из салона одновременно с Микой, шепотом поинтересовалась, всегда ли у его мачехи реактивный моторчик, или это она только сегодня суетится.

— Всегда, — отозвался Каллахен буднично, щурясь от яркого солнца. — Ты привыкнешь.

— Боюсь, в таком случае — возненавижу... — проворчала я себе под нос, спрыгивая с высокого сиденья джипа на мощеную дорожку фасадного двора. Сказать, что тут было бесподобно — это ничего не сказать. Не описать этого кристально голубого неба над головой, чистого как стеклышко, и такого низкого, что хочется вытянуть руку и потрогать. Не описать этого воздуха, не такого сухого как у нас дома, пахнущего прибоем и песком, в сочетании с легким, но уже привычным запахом любого города. Но этот город все равно пах исключительно океаном.

— Добро пожаловать в нашу семейную обитель, чувствуйте себя как дома, разумеется, — сообщил Аарон, кивая на дом и обнимая свою молодую жену за плечи. — Океан в ста метрах за домом, помните про медуз; бассейн на заднем дворе, если что. Идем, покажу что тут и как.

Бегло осмотрев дом, который и внутри оказался верхом современности — никаких тебе деревянных стульев и обивки, опять же стекло, пластик и сталь, Аарон показал нам дверь в апартаменты, напомнил об ужине через час и удалился в неизвестном направлении, предоставив нам самим открывать дверь. Я зашла первая, пинком загоняя чемодан в комнату, на сколько хватило сил — мне уже сейчас хотелось вызвать такси и вернуться назад в аэропорт. Каллахен, прикрыв за собой дверь, которой я бы просто грохнула об косяк, увлеченно бродил по комнате и оценивал комфортабельность.

— Ты смотри, какая кровать, — обнаружил он сразу же. Комната была небольшой, по меркам спален, но в ней как раз уютно размещались основные предметы мебели вроде этой огромной кровати, шкафа для одежды, журнального столика и рабочего стола с креслом. Хотя окна во всю стену с воздушными шторами мне очень понравились, кстати.

— Кто о чем, а больной о здоровье, — проворчала я, даже не скрывая раздражения. Мика вопросительно глянул на меня с атласного покрывала, на середину которого он уже успел запрыгнуть с разбега, а я фыркнула, продолжая разглядывать комнату.

— С тобой все в порядке? — спросил Блондин, так же резво спрыгивая с кровати. Увидев, что он направился в мою сторону, я поспешно отступила к окну, но напрасно: Мика направлялся к своему чемодану. А я осталась у окна, разглядывая потрясающей красоты океан, шум волн которого все еще стоял у меня в ушах. Надо непременно посмотреть на закат, решила я, вглядываясь в кристально голубое небо и такой же голубой океан, — такого зрелища у нас не увидишь.

Поскольку я не ответила, Каллахен переключился на другие насущные дела, и теперь распаковывал ноутбук из чемодана. Краем глаза я видела, как он изъял также из недр своего огромного чемодана колонки (зачем они ему на две недели?), различные провода и зарядное устройство, после чего одним четким пинком загнал чемодан в шкаф. Видимо, на этом его обустройство в комнате и завершилось — и Мика вновь вернулся к ноутбуку, занявшись расположением его и колонок на письменном столе.

А мое скверное настроение практически сошло на нет, смешалось с накопившейся усталостью — и раздражение перешло в тоску. Теперь идея Каллахена мне казалась глупой и абсолютно идиотской, как, впрочем, и сам Мика. Что, на самом деле, все равно не сможет помешать мне хорошо провести время — вне зависимости от присутствия Каллахена в интерьере. Еще раз покосившись на Блондина, чуть ли не облизывающего любимый ноутбук, я направилась к своему чемодану, с прискорбием размышляя о том, что шлепанцы сейчас намного актуальнее жарких кед. Кеды, это бесспорно, святое, но все равно в них не так комфортно. Пока я разыскивала подходящую смену одежды, намереваясь освежиться в душе, нашелся пульт от кондиционера, хотя это сути ничего не меняло. Дверь ванной комнаты я приметила еще тогда, когда мы поднялись на этаж, так что через четверть часа я вновь почувствую себя человеком. По-крайней мере, физически.

— Ты куда? — спросил Блондин, стоило мне коснуться дверной ручки. У него что, глаза на затылке?

— Я должна тебе отчитываться? — вопросом на вопрос ответила я, даже не обернувшись, и вышла в коридор, сжимая подмышкой чистую одежду.

Ванная комната была вся в светлом мраморе, а полы были чуть ощутимо теплые — наверняка с подогревом. Побросав чистые вещи на одну из тумб, я радостно нырнула в душевую кабинку. Вдоволь понежившись под прохладными струями воды и смыв с себя так называемую 'дорожную пыль', я натянула смену одежды и вернулась в комнату с воздушными шторами. Каллахен продолжал смотреть в ноутбук, и, судя по мигающему окну МСН-мессенджера на экране, уже успел поймать сеть.

— Как освежилась? — вежливо так спросил он. Надо же, заметил. Скорее всего, слышал щелчок дверного замка, когда я вернулась.

— Аарон успел показать тебе сервер с камерами по дому? — едко поинтересовалась я, сбрасывая старые вещи в чемодан.

— Я похож на извращенца? — фыркнул Блондин, отвернувшись от экрана и посмотрев на меня. Я молча пожала плечами, отчего его светлые брови встали домиком, придавая Каллахену вид умильно-удивленный. — Ты в порядке? — вновь повторил он контрольный вопрос.

— А что со мной может быть не в порядке? Все просто великолепно... — отозвалась я.

— У тебя глаза бешеные, — прокомментировал он, пожимая плечами со свойственным равнодушием. — Я не собираюсь позволить тебе с пеной у рта кидаться на людей.

— Не переживай, я думаю, дело ограничится только одним трупом, — я выразительно так уставилась на него.

— Отдых будет насыщенным, — хмыкнул Мика, вновь отворачиваясь к экрану. Про глаза наверняка сочиняет, я себя великолепно чувствую. Забравшись на кровать и блаженно растянувшись на пушистом пледе-покрывале, я закрыла глаза и стала осмысливать происходящее. До сих пор гадаю, какого черта я на это согласилась?! Понимаю, что лысого и тупого, но все равно — даже самый ужасный сценарист с синдромом Дауна, если бы писал об этом сюжет, отлично сообразил бы, к чему все это приведет. Мы облажаемся. Хорошо так опозоримся, потому что и пяти минут не можем общаться нормально.

В голову закралась шальная мысль, что нормально общаться мы вообще-то и не пробовали, но я выгнала ее из головы прочь. Лежать и размышлять о нормальном общении с Каллахеном мне вовсе не хотелось. Да простят меня все тупоголовые блондинки нашего университета...

— У нас еще одна проблема, — произнес Мика задумчиво спустя минут пять. — Мы не можем все эти две недели изображать платоническую любовь. Мы оба молоды, и изображать супругов в счастливом двадцатилетнем браке будет как-то... странно.

— Ты о розовых соплях? — переспросила я, по-прежнему не открывая глаз. — Говорила мне Сьюз, что ты озабоченный и хочешь затащить в постель все, что двигается и имеет грудь...

— Дура! Я же сказал, что у тебя член в штанах, на кой черт мне мужик? — огрызнулся Блондин.

— Ты дубина, Каллахен, — отозвалась я. — Абсолютно без чувства юмора. И целовать я тебя не стану, если ты об этом. Уговора не было, это раз. Два — да я лучше гориллу поцелую, чем тебя! — я открыла глаза и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Ясное дело, ранее я уже думала о том, что мне придется при Аароне и Джес находиться очень близко к Блондину, возможно, обнимать его или просто прикасаться. Но вот мысли о чем-то более тесном усиленно гнала прочь. На самом деле я искренне надеялась, что мы и без этого обойдемся, потому как целовать Мику Каллахена мне абсолютно не хотелось. Дело не в отвращении или каких-либо других чувствах, просто потом не собираюсь слушать за спиной всякого рода шепотки по поводу моей личности. Это поднимет популярность Мики, ясное дело, тем более учитывая наши постоянные столкновения. Именно этого я и боялась, а не каких-то там прикосновений.

— Было — не было... Какая разница! Папа к обеду просечет, что это либо обман, либо я импотент. Второй вариант хуже.

Я поймала его взгляд поверх ноутбука и пожала плечами.

— Ты эгоист, Каллахен, — не утерпела от шпильки я. — Вечно только о себе и думаешь. Или о том, что о тебе скажут другие. Нельзя так относиться к окружающим, как ты это всегда делаешь, это меня в тебе больше всего и раздражает. Знаешь, как это называется? Моральное уродство. Ты хоть раз о других подумал? О девушках, которых ты меняешь как носки, уж прости за сравнение; о девушке, с которой ты развлекаешься в собственной машине, и о том, нравится ли ей все это? Или хотя бы о том, что у каждого человека есть эмоции и голова на плечах, и собственное мнение о тебе самом? — я говорила едко, но спокойным голосом, что на самом деле ударяло по самолюбию больше, чем истеричные крики. Я рубила правду, и это было не очень приятно.

— Ты уже так разбираешься в людях? — у Мики брови встали домиком, он с щелчком захлопнул ноутбук и так зло глянул на меня, что я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. — В свои несчастные двадцать?!

Ну вот, начинается переход на личности.

— Мне двадцать один! — отрезала я.

— Да неужели? Напомнить твою дату рождения на правах? Так что не смей чистить мне мозги своими дурацкими нотациями.

— А что ты сделаешь? — вскинулась я.

— То, что девушкам вроде тебя обычно не нравится... — усмехнулся он холодно.

— Хочешь получить пинка под зад? — огрызнулась я. — Мы не в университете, Каллахен. Здесь у нас равные права. Так что засовывай свое эго себе в задницу и заткнись, — я ткнула в его сторону пальцем. — Иначе я тебе такое устрою при выходе за эту дверь, что ты навсегда забудешь о будущем посте вице-президента...

Мне повезло, что у Блондина железные нервы. Иначе я бы уже давно валялась без чувств на этой же кровати и проклинала свой язык. Мика же просто показал мне средний палец, хотя в глазах его плескалось такое раздражение, что я не выдержала и отвела взгляд, уставившись в окно. Я не люблю ругаться, если честно, но сейчас, когда Блондин получил шикарный удар ниже пояса, я не смогла не праздновать эту маленькую и ничтожную победу. Откинувшись на подушку, я вновь прикрыла глаза. Ничего у нас не выйдет. Надо было плюнуть на все и не соглашаться, пусть он поехал с той же Кэссиди, она его и так готова с ног до головы облизывать. Нашел кого взять... Дурак. Как всегда, дурак.

— У нас ничего не получится, — практически себе под нос пробубнил Каллахен. Я услышала, как скрипнул стул — видимо, Блондин откинулся на спинку и качается, размышляя практически о том же.

— Я тебе это давно говорила, — отозвалась я. Голос прозвучал устало, хотя хотела бы, чтобы в нем все еще была издевка, но я так вымоталась морально, что поддерживать статус стервы не было возможности. — У нас есть только один реальный вариант, Блондин.

— Знаю. Нам придется забыть об университете.

— Вообще-то я имела в виду самолет, — пояснила я. — Скажешь, что я тебе изменила с каким-то жарким парнем в клубе, и мы расстались... И не надо опять тут лезть со своим эго и амбициями!

— И не собирался, отстань. Ты теперь чуть что — будешь вопить об эгоизме? — ухмыльнулся Мика. Пятиминутное молчание успокоило нервы нам обоим, судя по всему. Мой голос стал равнодушнее, а его — насмешливее. Как всегда. Иногда я удивляюсь, как быстро мы можем остывать и менять тему, находясь рядом.

— Именно.

— Дура.

— Сам такой и корова твоя такая! — привычно огрызнулась я.

— Мы должны найти общий язык на эту неделю, у нас нет выбора, Джейсон, — он опять продолжил гнуть старую палку, а я поморщилась.

— Главное, чтобы это был не твой язык, Каллахен.

— Ты можешь хоть пять минут побыть серьезной? — не выдержал Мика.

— С тобой? Серьезной? Да я лучше второй раз гориллу поцелую, — рассмеялась я, закрыв глаза руками. — Иди в душ, Блондин. Нам пора спускаться на ужин. Если твой папа не слышал этих воплей, считай, нам повезло.

— Так что мы решили?

— Перемирие, Громила. За каждую осечку будешь танцевать мне стриптиз, — усмехнулась я, наблюдая краем глаза, как Мика, спохватившись, отправился копаться в своем чемодане. Услышав про стриптиз, он состроил козью морду, скривился и сообщил с ехидством:

— Да я лучше гориллу поцелую.

Я улыбнулась и покачала головой. Каллахена могила исправит. Хотя сейчас преимущество за мной — и нашему золотому мальчику все-таки придется играть по моим правилам. Как бы он от этого не отбивался.

Глава 4. Mornin' after

Ужин прошел вполне сносно и прилично. И для Аарона, который задавал кучу вопросов, и для Мики, который вполне невозмутимо отвечал ему. Джес, убедившись, что можно и не вникать в смысл, как и я, поддержала мой разговор о китайских ресторанчиках, и мы половину трапезы дискутировали о плюсах и минусах сего заведения, хотя на ужин была отбивная. Я китайскую еду не любила, как и японскую, в отличие от Джес, но разговор у нас был вполне веселый. Это не женская солидарность, просто на нее реально нельзя было обидеться. Я не наседала, она не говорила, что у меня нет вкуса, как мог сказать Мика, — и от ужина я получила массу удовольствия, как ни крути. Потом Мика напомнил Аарону о подвале с выпивкой, которую тот ему обещал и мужчины, переглянувшись, единогласно удалились в неизвестном направлении, пообещав, что скоро вернутся. Впрочем, направление я знала — подвальное помещение в доме было одно.

Справившись с грязной посудой: попросту покидав ее в мойку, мы с Джес вальяжно устроились на заднем дворе у бассейна, прикатив туда же тележку с ароматным капучино. От алкогольных напитков я отказалась, да и настроения не было, поэтому мы просто нежились перед бассейном и болтали о городе. Точнее, говорила о нем Джес, а я щурилась от солнца, уже ползущего к горизонту, и пила кофе. Купаться не хотелось — жара как таковая почти сошла на нет, и энтузиазм иссяк.

Когда тема города себя исчерпала, Джес, само-собой, начала засыпать меня вопросами о Мике. Она и так мучалась от любопытства с самого нашего прилета, и только теперь решилась спросить. А я была к этому вполне готова.

— Как мы познакомились? А Мика не рассказывал? — удивленно переспросила я. Удивление, конечно же, было наигранным, но сомневаюсь, что Джес это заметила. Она лишь покачала головой и сообщила, что за последний год видела своего пасынка лишь несколько раз, и обычно разговор до этого не доходил. — Он мне машину поцарапал, когда вылетал на своем несравненном и обожаемом 'Астон-Мартин' с парковки в университете. Весь бок процарапал бампером, я ему до сих пор при случае припоминаю...

На самом деле этот случай был вполне реальным, только въехал он в меня специально, только тогда не рассчитал угол — хотел напугать, эффектно остановившись в сантиметре от крыла, но не вышло. В результате влетел практически со всей дури, кстати, поцарапал все крыло 'Жука', а на его только купленной серой красавице лопнул бампер. Зато после этого мы месяца два вообще не общались, хорошие были времена.

— Специально или случайно? — улыбнулась Джес.

— Случайно, ясное дело.

— И он пригласил тебя на ужин в качестве извинения... — сама додумала она, а я рассмеялась подобной абсурдности. Мика в жизни никого на ужин не приглашал, если честно. А может и приглашал, кто знает, но в университетских кругах об этом не упоминали.

— Если бы! Мы поругались так, что нас потом вызвали в ректорат и сделали выговор. А потом уже мы столкнулись на одной из вечеринок в честь победы нашего университета над спортивной командой Херста, Мика же баскетболом занимается, а меня подруга пригласила. Тогда все и началось. Он извинился за машину, за тот скандал, мы пообщались — и вместо напыщенного индюка, как мне подумалось вначале, он оказался очень милым и приятным.

— Они оба такие, — закивала Джес, отставляя пустую кружку на тележку. — Мне Аарон вообще сначала казался абсолютно занудным начальником, на самом деле он такой, каким ты его сейчас видишь. Это нормально.

Оказалось, что Джес работала с Аароном, ее перевели из периферического офиса в Нью-Йорке после расширения фирмы и постройки главного офиса тут, в Калифорнии. Будучи обычным менеджером по рекламе и пиару, после увольнения начальницы она заняла ее место в главном офисе, стала лично работать с Аароном, что и послужило их более близкому знакомству. На самом деле, обычная такая история. Впрочем, им двоим этого вполне достаточно...

— Аарон упоминал, что ты дизайнер, — сообщила она мне, откинувшись в шезлонге и кокетливо согнув в колене тонкую загорелую ножку. — Точнее, получаешь специальность.

— Да, думаю заняться моделированием одежды, у нас как раз идет специализация. Интерьер — скучно, по моему мнению, с одеждой интереснее и можно проявить себя. Если есть возможность, конечно. Я больше ткани люблю, чем отделку, обшивку и цвета обоев, — призналась я, разглядывая краснеющее небо. Солнце успело довершить свой почетный проход по небу, я полюбовалась закатом с шезлонга, выпивая пятую чашку капучино по счету и продолжая болтать с Джес. Общительность, непоседливость и обаяние этой девушки очень напоминало мне ту же Сьюз, мою соседку в общежитии, и мне было очень комфортно и весьма забавно с ней. Она оценила мое сносное, но все же существующее чувство юмора, особенно когда я рассказывала реальную историю, произошедшую с Микой еще в бытность его первокурсником. Я тогда еще, ясное дело, кайфовала в старших классах, а Каллахен, проигравший какой-то спор, бегал без трусов по территории университета. После этого его чуть не выперли из баскетбольной команды (лучше бы выперли, а!), но зато число телефонных номеров на бумажках под стеклоочистителями увеличилось втрое. Впрочем, может это только слухи, меня же тогда еще не зачислили...

— Может, прокатимся? — предложила Джес задумчиво, глядя на темнеющее небо. — Какой толк тут сидеть, раз есть возможность показать тебе красоты нашего вечернего города. По-правде сказать, раньше полуночи эта парочка из подвала не выйдет, это у них традиция такая — да и скучно там не будет: бильярдный стол, мы недавно обшивку поменяли, покерный стол и куча всяких развлечений. В прошлый раз они там почти сутки куролесили. Меня тогда вообще в городе не было. Но зато когда я приехала... — она закатила глаза и звонко рассмеялась. — Военный госпиталь, честное слово. Вздохи и стоны соседи слышали...

— Прокатимся, — согласилась я резво. В компании этой энергичной девушки мне нравилось намного больше, чем в компании ехидничающего сына и любопытного отца. Удовольствие сомнительное, сами понимаете. Я не мазохистка, Мики мне сегодня и так было очень много. При этом я толком не видела нетрезвого Блондина, в 'Саванну' он не приходил (и правильно, я бы ему подсыпала слабительного из вредности) — это меня и беспокоило. А именно то, что как бы он не сболтнул ничего лишнего под влиянием алкогольных паров, и как мне потом на это реагировать. Впрочем, пусть они там сами разбираются, в конце концов.

Мы с Джес оперативно и быстро разбежались по комнатам, чтобы привести себя в порядок и отправиться в город. На самом деле, будь мы с Каллахеном парой, его бы припадок схватил, узнай он об этом вечере, в частности о том, где и как мы его провели. Покатавшись по вечернему городу, мы посчитали вечер каким-то незавершенным — и продолжили изучение в одном из прибрежных клубов. Ясное дело, все было прилично и без мужчин, — мы просто хорошо провели время, натанцевались от всей души, выпили по паре коктейлей и успели заказать водителя, чтобы отвез нас домой.

Когда мы вернулись, было около трех утра. Аарона мы обнаружили спящим в обнимку с подушкой на диване в гостиной, когда шли мимо, хихикая и стараясь говорить вполголоса. Растолкав Аарона и объяснив ему, где он находится, и что мы от него вообще хотим, мы потащили главу семьи в спальню на второй этаж. Полусонный мужчина передвигался отчасти сам, но его штормило то в одну, то в другую сторону. Он глупо улыбался нам обеим, с трудом фокусируя глаза хотя бы на кончике собственного носа, и говорил, что он абсолютно трезв и сможет дойти сам. Ясное дело, ответить на вопрос, где его сын и не утоп ли он случайно в океане, Аарон ответить не мог. Хотя и Блондина долго искать не пришлось: проходя мимо нашей спальни, мы обнаружили раскрытую настежь дверь и силуэт на кровати, отлично видимый в темноте благодаря включенной настенной лампе у изголовья.

— Ну, хоть этого не надо транспортировать, — облегченно кивнула мне Джес, и мы потащили главу семьи дальше по коридору. До спальни добрались без происшествий, только один раз на повороте врезались в угол, но это мелочи. Усадив Аарона на кровать, я посчитала долг выполненным — тем более надо проверить, как там младший алконавт, так что попрощалась с ними обоими до завтрашнего утра. Аарон смешно помахал мне рукой, чуть не свалившись с кровати, благо мы с Джес опять оперативно успели его подхватить.

— Если что — аптечка есть на кухне, в одном из шкафчиков, — кивнула мне Джес на прощание. — Спокойной ночи. Отлично погуляли, — она улыбнулась в ответ на мою ухмылку. Когда я выходила в коридор, она как раз пыталась снять с супруга футболку. Да, мужчины такие забавные, когда немножко переберут спиртного. Впрочем, мы тоже, но это совсем другая история...

Закрыв дверь их спальни, я стала пробираться в потемках назад, чтобы посмотреть, как там Блондин. Ругаемся мы или нет, надо проверить, все ли в порядке. Я опять наткнулась на этот злополучный угол, поругалась на него зловещим шепотом, чтобы не беспокоить остальных в доме, и там уже, заметив тусклый свет из распахнутой двери спальни, дошла без происшествий.

Спящий Мика балансировал на самом краю кровати, уткнувшись лицом в подушку и накрывшись атласным покрывалом. Видимо, до одеяла его пьяная светлость не додумалась. Понадеявшись на то, что во сне он не упадет, а если и упадет, то тихо и без воплей, я отыскала любимую футболку и шорты, в которые переодевалась после душа днем, и забралась под одеяло, щелкнув выключателем лампы. Сдвинуть Каллахена, спящего на животе, мне представлялось смутной затеей, я не Геракл, поэтому пришлось оставить все как есть.

А кровать и правда шикарная.

Каллахен все-таки сверзился с кровати. Но уже утром, просыпаясь. До меня в полусне донесся глухой удар об пол и такая ругань, что впору вскакивать с кровати и бежать за листочком бумаги и ручкой для повышения общего уровня знаний в этой области.

— Громила, на децибел ниже, вопишь как девчонка... — проворчала я сонно, накрываясь одеялом с головой.

— Отстань, женщина, не видишь — плохо мне, — отозвался Мика глухо. Он вновь забрался на кровать, завозился с одеялом, продолжая зловеще так ругаться на эту 'чертову кровать с этим чертовым покрывалом в это чертово утро чертова дня'.

— Уймись ты... — фыркнула я. — Сам виноват, нечего было вчера так напиваться.

Мне на голову опустилась одна из подушек, я от неожиданности взвизгнула и наугад пнула Блондина ногой. Попасть-то я попала, промахнуться было сложно, но толку ноль: в результате отбила себе большой палец на ноге, попав в район голени Каллахена-младшего.

— У-у-у... баскетболист хренов, — взвыла я, баюкая свою многострадальную ногу. — Костлявый как дистрофик!

— Лучше кости, чем целлюлит, — фыркнул Мика в ответ. Колкость я привычно пропустила мимо ушей — подобные намеки о том, что я не такая тощая, как все его пассии модельной внешности и явно анорексичного вида, я перестала воспринимать уже в старшей школе.

— Фу, какой ты грубый, Каллахен. Неудивительно, что у тебя и вправду нет постоянной девушки... — поддела я его в ответ.

— Кстати! — неожиданно возбужденным голосом отозвался Мика, отчего я даже выглянула из-под одеяла и уставилась на него. — У меня была девушка! Помнишь Ханну Эплби, еще в старшей школе?

На его лице было столько детского восторга, что я язвительно ухмыльнулась в ответ.

— Ты про эту тощую 'мисс пятый размер'? — я сделала вид, что напрягаю память. — Не смеши мои носки, Громила! — прыснула, вспоминая школьные годы. — Это было таким детством, ну ей богу! Хотя — да! — я закивала с важным видом, садясь на кровати. — Вы встречались довольно долго, и то наверняка потому, что там ты был капитаном команды, а она — главным чирлидером...

— Много ты знаешь... — отмахнулся от меня Мика, продолжая победно улыбаться. — Ты нам свечку не держала.

— Еще бы держала, — прыснула я, выбираясь из кровати. — Там смотреть не на что, Ми-Ми, уж поверь девчачьим сплетням... — все еще гнусно хихикая, я ретировалась к двери. Вслед мне полетела подушка, но я успела выскочить в коридор, услышав вслед: "Какие сплетни?! Слушай больше!"

Посетив ванную, я спустилась вниз, вспоминая попутно, где в этом огромном доме кухня. К таким огромным светлым домам я не привычная, родители у меня живут в квартире, комната в общежитии вообще метр на метр. Пока я отыскала кухню, прошла мимо гостиной (ого, вы видели этот огромный плазменный телевизор?), кабинета (стол и куча бумажек по всей комнате), еще одной ванной комнаты и комнаты с джакузи. К моему удивлению, на кухне никого не было, зато быстро нашлась кофеварка и шкафчик с кружками. Пока варился кофе, наполняя кухню приятным горьковатым ароматом, я раскрыла дверь на веранду и наслаждалась открывающимся видом. Веранда выводила на внутренний дворик с бассейном, а дальше... Дальше был великолепный залив!

Либо за запах кофе, либо уже просто со скуки, на кухню спустился Блондин, зевая во весь рот и бесконечно часто потягиваясь. Судя по мокрой шевелюре, он тоже успел побывать в ванной, и даже натянул свою любимую футболку. Любимая — потому что он миллиард раз надевал ее в университете, хотя особого очарования в ней, помимо синего цвета и надписи "Born to be wild", я не видела. Лично мне эта футболка уже глаза намозолила так, что я ее уже видеть не могла. Каллахен в очередной раз сладко потянулся, ткнулся лбом в прохладное стекло раздвигающейся двери на веранду и пробормотал, что сейчас погибнет в расцвете сил от разрыва мозговых клеток.

Вы можете представить, каких сил мне потребовалось сказать вместо "отлично, и моя жизнь станет легче" — "не стоило вчера так напиваться, Блондин"? То-то же. Мика, думаю, тоже ждал от меня кучу грязи и кучу шпилек, судя по тому, что он удивленно воззрился на меня, продолжая подпирать лбом стекло.

— Так получилось, — неопределенно отозвался он, массируя круговыми движениями виски. — Как ты думаешь, в холодильнике есть пиво? — поинтересовался он. Эта мысль, кстати, взбодрила его не меньше таблетки аспирина, и Мика стал оглядывать кухню в поисках холодильника.

— Я сейчас тебе аспирин дам, и думать не смей, — покачала головой я. — Джес вчера сказала, где-то здесь есть аптечка. Ты просто как старшеклассник какой-то...

— На самом деле я не собирался вчера так напиваться, так вышло.

— Не оправдывайся, тебе это не идет, — отмахнулась я, направляясь мимо него к кофеварке. — Я найду аспирин, так и быть — за тот великолепный вечер, что вы вчера нам предоставили. Садись, болезный... — я похлопала ладонью по крышке стола. Пока искала по полкам аптечку, Мика устраивался за столом. Обнаружив пачку таблеток 'Алко-Зельтцер' вместо аспирина, я достала с полки стакан.

— Что делали? — поинтересовался Блондин, наблюдая, как я наливаю воду и бросаю в него две шипучие таблетки. Я поймала его взгляд, на мгновение обернувшись на него, когда искала кран. — Надеюсь, Джес не гуляла слишком активно?

— Нет, вела себя как положено миссис Каллахен, — я улыбнулась, повернувшись к нему и поставив на стол стакан. — Но мы все равно шикарно погуляли, — я на мгновение отвернулась, но только для того, чтобы налить себе свежего горячего кофе. Впрочем, это не помешало Мике продолжать сверлить меня взглядом — он так и смотрел на меня, когда я пошла к свободному стулу рядом с ним, держа в ладонях горячую кружку. — Ну, что? — усмехнулась я, пожимая плечами. — Все было хорошо. И вообще, надеюсь ты сам-то не успел наболтать лишнего Аарону? — спросила я, пока Мика не уцепился за тему вчерашних увеселений. Отодвинув ногой стул рядом с ним, села за стол, вдыхая горьковатый аромат кофе, который любила и терпеть не могла одновременно.

— За кого ты меня принимаешь? Я был не настолько вне себя... — Мика отрицательно покачал головой.

— А кто тебя знает? — пожала плечами я. Обхватив кружку ладонями, я по привычке грела руки об ее теплую керамическую поверхность, словно раздумывая: пить все-таки этот кофе или оставить на потом. На Мику мне смотреть не хотелось, впрочем, сейчас кроме самого кофе меня правда ничто не интересовало. — Стакан за стаканчиком, слово за слово... — чуть улыбнулась я собственным мыслям. — Ничего особенного, обычное дело.

Каллахен комментировать все это не стал, просто молча допил свой "живительный напиток" и откинулся на спинку стула. Я продолжала пялиться на собственный кофе — задумавшись о том, чем сегодня можно заняться, и предположительно на расстоянии от Блондина. Можно, как вариант, прогуляться по городу и полюбоваться на жителей, посетить один из многочисленных публичных пляжей, поглазеть на потрясающе красивых спасателей: убедиться в том, правда ли они потрясающе красивы или это все вранье, выпить пару стаканчиков мохито, или же...

— Ты какая-то подозрительно... непривычная, — приподнял брови Мика, разрывая обоюдное молчание. Сам факт того, что он выпил таблетки от похмелья, уже заметно его оживило — не говоря уже о том, что обычная для такого состояния бледность постепенно сменялась нормальным цветом лица. Впрочем, теперь можно было разглядеть легкую щетину на его щеках и скулах.

— Я надеюсь на то, что когда-нибудь ты об этом вспомнишь и просто забудешь о моем существовании, — отшутилась я, скорчив рожицу. Мика ухмыльнулся в ответ, с самым невозмутимым видом забирая у меня из рук кружку с кофе.

— Всего лишь один несчастный год! Но я потом буду тебе регулярно звонить, — наиграно злорадно сообщил он, пробуя кофе на вкус. Судя по лучезарной улыбке, Мика говорил не всерьез, и это главное. Впрочем, после первого глотка кофе он скривился от горечи и сразу вернул кружку обратно в руки, потому он был без сахара и без сливок. — Как ты это пьешь? — вполне логично поинтересовался Блондин, оглядывая белоснежно-стальную кухню в поисках легкой закуски этого кофейного послевкусия.

— Молча, — отозвалась я, делая большой глоток своего чуть подостывшего кофе. — Твое эго может смириться с тем, что у каждого человека есть свои предпочтения?

Мика, закончив разглядывать кухню и не обнаружив в ней ничего, кроме той же работающей кофеварки, стал покачиваться на стуле, балансируя на двух задних ножках.

— Не люблю кофе, — скривился он, а потом улыбнулся. Во весь рот, во все тридцать два зуба, он улыбался настолько редко, что и я, и все его друзья привыкли к этакой полуулыбке с легким изгибом уголков губ. Но Каллахен умеет так улыбаться настолько по-разному, что эта полуулыбка бывает и насмешливой, и раздраженной, и снисходительно-ироничной, и даже частенько, особенно по отношению к длинноногим пышногрудым красавицам, обворожительно и обаятельно. Последняя улыбка мне доставалась лишь единожды, и то еще в школе...

Впрочем, вернемся к нашим баранам. То есть к чашке кофе на столе.

— Тогда зачем пробовал? — удивилась я.

— Хотел проверить, может, ты чего в него добавляешь, чтобы быть вечно такой злой, противной и вредной, — отшутился Каллахен.

— У тебя от алкогольной интоксикации последняя извилина выпрямилась, — покачала я головой, демонстративно делая большой глоток кофе из кружки. — Запиши на бумажке и приклей к зеркалу в ванной.

— Осторожней со словами, женщина, я злопамятный! — Мика погрозил мне пальцем, продолжая так же иронично улыбаться. В другой ситуации он уже наговорил бы кучу грубостей, но тут ему самому приходится отшучиваться. Самое забавное, а меня ведь все это ни капельки не раздражает...

На кухню вошла Джес, завернувшись в яркий шелковый халат и бесконечно зевая в ладошку. Судя по идеально завязанным в конский хвост кудряшкам и легкому аромату какой-то цитрусовой туалетной воды, смешавшимся с запахом кофе, проснулась она минут двадцать назад.

— Доброе утро, котята, — поздоровалась она, оценивая количество кофе в кофеварке. — Как спалось? — ее хитрый прищур относился в первую очередь Мике.

— Фантастически, — невозмутимо отозвался тот, вновь забирая у меня кружку с кофе и делая большой глоток из нее. Я протестующее пихнула его локтем под ребра, на что Каллахен ответил мне привычной насмешливой полуулыбкой.

— Доброе утро, — я улыбнулась Джес, а та в ответ чмокнула меня в щеку, а моего соседа потрепала по встрепанному ежику на голове.

— Не качайся на стуле, тут скользко и ты можешь поцарапать пол, — предупредила она его, направляясь в сторону холодильника. — Вы тут как скромняги сидите, или правда завтракать не станете?

— Сегодня я даже ужин не планирую, — скривился Мика, отдавая мне кружку в руки. — И вообще, а кто меня в щечку будет целовать? — проворчал он, а я вновь пихнула его локтем в бок. Этот нахал проигнорировал не только мой тычок, но и саму меня, представляете?

Мне не привыкать.

— Мы так рано не завтракаем, — пояснила я Джес, изучающей распахнутый холодильник. Пару секунд ей потребовалось, чтобы отыскать там пакет с молоком, после чего холодильник был закрыт за ненадобностью. Все это время мы слушали монолог о здоровой пище по утрам и об ее значении, продолжавшийся до тех пор, пока она не достала с полок пакет с мюсли и не развела их молоком в тарелке.

— Как себя чувствуешь? — спросила она пасынка в конце монолога, внимательно вглядываясь в его подозрительно бодрое лицо. Ясное дело, его фразу про поцелуи и про щечки она просто проигнорировала, вряд ли она настолько глухая, чтобы не услышать возмущающегося Мику. Впрочем, Каллахен-младший тоже особо не переживал по этому поводу...

— Великолепно, — отозвался он. — Как там папа?

— Спит и видит сто пятнадцатый сон, — пожала плечами Джес, помешивая ложкой в тарелке. — Я думаю, раньше обеда он не покажется, а если и покажется, то придется отпаивать его не только аспирином, но и валерьянкой... — она улыбнулась на собственную фразу, опустила взгляд на свой завтрак и отправила ложку с мюсли в рот. Лично я такие завтраки терпеть не могу: еще со школы не ем ни хлопьев, ни мюсли, ни уж тем более каш, — так что теперь смотрела на завтрак Джес с каким-то легким нервным отвращением. Пришлось смотреть куда угодно, но только не к ней в тарелку, крутить почти допитую чашку кофе в ладонях и разглядывать таймер часов на холодильнике. — Какие планы на день? Что вы такие... блеклые? — спросила Джес. Я подняла глаза от чашки, встретилась с ее вопросительным взглядом и чуть пожала плечами.

— Утро, — отозвался Мика. На стуле он качаться не решался, к моему удивлению, и поэтому просто сидел и пялился в окно. — Что ты хочешь в такую рань?

— Прости, конечно... Это на тебя так утомляюще утренний секс действует? — в лоб спросила Джес. Я поперхнулась кофе и закашлялась, но Каллахен, на удивление, даже бровью не повел. Небрежно похлопав меня по спине, он подпер щеку ладонью и лениво воззрился на Джес.

— Скорее, его вынужденное отсутствие, но это дело поправимое, — выдал Мика, ехидно улыбнувшись. Джес улыбнулась ему в ответ, а я даже не знала, как мне на все это реагировать: сердиться или тоже улыбнуться. Вспомнив о том, что у всех влюбленных пар всегда присутствуют такие слегка идиотские улыбки, я практически правдоподобно изобразила одну из них, после чего залпом допила оставшийся кофе. Хорошо еще, что Джес не стала интересоваться причинами, и намекать на то, что спальня свободна, а Аарон спит сном праведника...

— Так поправляй, — поддразнила пасынка Джес. — Видеть твою тусклую мордочку не могу. Чтоб завтра все было как обычно, — нахально потребовала она, старательно уминая свои мюсли.

— Сэр, есть, сэр! — отдал ей честь Каллахен, и тема вроде бы закрылась. Я аккуратно вылезла из чужой тарелки и залезла в свою, уже заранее удивляясь тому, с какой легкостью Блондин отреагировал на подобные вопросы. А я еще говорила, что он бесталанный зануда... Позор мне на седины. Я думаю, мне пора привыкать к тому, что Джес девушка прямая — она уже в который раз за сутки знакомства задает прямые вопросы, не обращая внимание даже на сам вопрос. Пора уже думать не только о том, как быть убедительными, но и как отвечать на вопросы о половой жизни и прочих радостях общения с близкими. Мне кажется, что скоро Джес дойдет до обсуждения основных позиций и о влиянии кама-сутры на жизнь молодежи. Мы-то разговор поддержим, но там тоже можно жестоко проколоться, сами понимаете.

— То-то я смотрю, тебе поцелуи в щечку грезятся...

Ошиблась. Тема не закрыта, а зря.

Да еще и огромный булыжник в мой огород, спасибо, Джес. Знаешь, сколько у меня этих камней уже накопилось?

— Поаккуратней со словами, Джес, — в голосе Мики чувствовались ледяные нотки. До меня с каким-то удивлением постепенно дошло, что в данную секунду он на моей стороне. И ему это действительно не понравилось. — Не перегибай палку, хорошо? — добавил он недовольно. Я уставилась на него с растерянностью — портить отношения с Джес ничтожной ссорой мне не хотелось, но и теперь мне стоило хоть что-то сделать в ответ. Я и так сижу как изваяние. Что бы я сделала, если бы вместо Мики рядом со мной сидел Майкл, мой последний бойфренд? Имя бывшего болезненно отозвалось в мозгу, но прошло уже больше двух месяцев с нашего разрыва, а я по-прежнему не могу выкинуть его из головы. Ясное дело, я отлично понимаю, что он полный придурок и урод моральный, но все равно я никак не могу просто перестать вспоминать его время от времени. И будь Блондин хоть на ничтожный дюйм похож на Майкла, мне было бы намного проще...

Я ничего не стала говорить. Просто чуть улыбнулась и положила ладонь Мике на бедро. Пальцы привычно и непроизвольно скользнули вниз, на внутреннюю поверхность, пробуя на ощупь тонкую льняную ткань бридж. Весьма откровенный жест с моей стороны, но очень понятный окружающим. Мика улыбнулся мне в ответ своей фирменной полуулыбкой, даже не глядя на мою руку и никак на нее не реагируя. Он даже не вздрогнул от моего прикосновения, хотя вряд ли его ожидал.

— Я такая нетактичная, — виновато сообщила Джес, глядя на меня. Потом перевела взгляд на Каллахена и улыбнулась. — Не хотела никого обидеть, сами знаете...

— Все в порядке, — я пожала плечами, откидываясь на спинку стула. После чашки кофе есть все равно упорно не хотелось, скорее всего, аппетит проснется не раньше обеда — и это все равно было странно. Впрочем, учитывая легкую разницу в часовых поясах и общее стрессовое состояние последних суток, это было логично и естественно.

— Какие планы на день? — спросила Джес уже как ни в чем не бывало. — Сегодня выходной, можно расслабиться. У меня отпуск, а Аарону достаточно посещать офис на пару часов в день, чтобы подписать бумаги и быть в курсе всех контрактов. Сейчас там за него Джеймиссон отдувается, как его правая рука. Мика, ты вроде с ним знаком?

— Мы встречались пару раз, когда он только занял эту должность, — кивнул тот несколько рассеяно. — Я у него стажировался еще в Аризоне в том году. Папа перенес офис из Аризоны? Это правда?

— Да, там у него возникли трудности, и он перебрался сюда. Он собирается организовать еще один филиал в Нью-Йорке, но об этом вы сами поговорите, думаю, — сообщила ему Джес, покончив с завтраком. Отложив грязную посуду в мойку, она достала из холодильника пакет апельсинового сока и предложила нам. Я отказалась, поскольку сочетать кофе и сок я посчитала просто ужасным кощунством, а вот Блондин согласился. Джес налила по огромному бокалу себе и ему, по ходу вспоминая о жизни в Аризоне и о том, что тут ей нравится намного больше. Хотя бы тем, что тут шикарный дом и океан в нескольких шагах от крыльца.

— Океан! Купаться! — неожиданно вспомнила я. — Я должна это сделать!

Джессика звонко рассмеялась, отсалютировав мне бокалами с соком. Один она протянула пасынку, а со вторым села на прежнее место, пристроив бокал на специальную пробковую подставку.

— Сегодня я должна весь день провести на жарком песочке, чтобы вернуться домой хоть немножко загорелой, — сообщила я нахально. — И так как привидение бледная, хоть правда в солярий ходи... — я окинула беглым взглядом собственные руки и наглядно продемонстрировала их окружающим. Ладонь на бедро Каллахена я возвращать не стала, обойдется. — Так что... вперед, гвардия, на покорение островов с дикими туземцами! — проскандировала я восторженно, поднимаясь из-за стола. Сидеть пол-утра и точить лясы, просиживая зад на металлическом стуле я не планировала и не хотела в принципе. Лучше устрою детсадовское барахтанье в прибрежных волнах, а потом погрею кости на золотистом песочке.

— Нам надо тогда все равно успеть до закрытия в "Молл" заехать, не забудь, — напомнила мне Джес таким тоном, словно я должна была, во-первых, знать об этом, во-вторых, как будто я сама об этом канючила. Не помню вчера никаких разговоров о поездках...

— Прости? — переспросила я удивленно. Судя по недоуменному взгляду Каллахена, он сам был явно не в курсе. Мы с ним переглянулись практически синхронно, а потом опять уставились на Джессику.

— Я же говорила вчера... Или не говорила? — она озадаченно сморщила носик. — В общем, это не так важно. В пятницу мы идем на вечеринку к какому-то деловому партнеру Аарона. Приглашения на четыре персоны, Аарон хотел представить тебе всех воротил этого города, Мика, подготовить почву, так сказать. Тем более тебе придется тоже после выпуска периодически посещать подобные мероприятия...

— Мероприятия? — мгновенно скривилась я. — Ты еще скажи, что форма одежды соответствующая...

— Вот поэтому мы и едем сегодня в "Молл", там самые нормальные магазины с одеждой. А надо еще и туфли подобрать, это самая проблема...

Шпильки?

Но я не умею ходить на шпильках! Судя по довольной физиономии Каллахена, он подумал о том же...

Глава 5. Сложная наука этот ваш шоппинг...

Я смылась из кухни с такой скоростью, словно за мной гнался отряд озабоченных нудистов из фильма "Евротур", пробормотав что-то про охлаждающийся океан и долгие поиски купальника. Никто меня останавливать не стал, хотя Джес выглядела удивленной; впрочем, одно упоминание шпилек на десятисантиметровом каблуке уже вызывало у меня нервную ухмылку, что говорить про рассуждение о коктейльных платьях...

Купальник нашелся сразу и, переодевшись в него с максимальной для меня скоростью, спустя пять минут я уже загребала ногами мягкий песочек, идя по направлению к океану. Под мышкой у меня были зажаты крем и полотенце, карман шорт оттягивал плеер — и настроение у меня опять взлетело к небесам. Я человек приятных мелочей, и даже самая небольшая радостная деталь жизни способна заставить меня улыбаться во весь рот.

Океан был непривычно теплый, песок — приятно горячий, поскольку было уже за полдень. Сбросив вещи на раскрытое полотенце, я направилась к воде. Мне повезло, что океан был спокойный и практически безветренный, иначе меня бы прибой сразу же вышвырнул обратно на берег, а тут я довольно резво бороздила накатывающие пенистые волны, словно ледокол "Антарктика". Уплывать далеко я не стала, мало ли что там плавает, тут не буйков, ни спасателей не наблюдалось: видимо, частная территория и все такое. Мне подумалось о том, что у Аарона наверняка есть яхта на каком-нибудь причале в черте города — надо будет выяснить. Я бы с удовольствием прокатилась бы на ней по океану. Вы, думаю, тоже не отказались бы от такого небольшого приключения.

Вдоволь набарахтавшись на мелководье, я выбралась на берег, на ходу отжимая волосы и отфыркиваясь. Купаться в соленой воде несколько непривычно, я даже успела наглотаться этой самой соли настолько, что продолжать купание мне расхотелось. Да и океан, как я уже говорила, был теплый — и особой прохлады от него было не дождаться. Но это же Океан, с большой буквы. Это главное, а не какие-то там мелочи вроде температуры воды.

Включив плеер и растянувшись на полотенце, я приступила к процедуре получения золотистого загара (или солнечного ожога, как получится), перемежая его с периодичными заплывами в океан. За этим занятием я встретила примерное время обеда, стало еще жарче — и я позорно сбежала под защиту кондиционеров, пока и вправду не получила вместо долгожданного загара ожог. А ходить с красным обожженным лицом мне не очень-то хотелось, ясное дело.

Впрочем, сбежала — это еще не совсем точно сказано. На полпути к дому мой побег от жаркого солнца нахально прервал лопоухий забавный пес, играющий с мячиком на песке. А когда такое милое создание начинает радостно крутиться вокруг тебя, любой нормальный человек притормозит. Судя по наличию игрушки и черного ошейника с бляшкой в виде косточки, пес был местный. Обычная такая беспородная собака чуть выше колена ростом, короткошерстная и с умильной радостной мордой. Люблю таких собак, не сравнить с агрессивными ротвейлерами или истерично-нервными овчарками. Через полминуты появился и владелец этого самого пса, молодой мужчина в шортах и футболке, помахивающий в воздухе зажатым в руке поводком и улыбающийся во все тридцать два зуба. Не сказать, чтобы он был моим ровесником, определенно он был старше — около тридцати лет, если говорить навскидку.

— Привет, — бодро поздоровался он, остановившись около меня. — Ты гостья Каллахенов? Я Джефф, живу в соседнем доме. Вышел с Лу прогуляться и увидел тебя... Ничего, что на "ты"? — засыпал меня информацией новый знакомый, поправляя козырек кепки. Мне осталось только улыбнуться в ответ.

— Джейсон, я приехала с младшим Каллахеном отдохнуть тут недельку-другую, — сообщила я, пожав протянутую ладонь. — С сыном Аарона, — пояснила еще раз, потому что и сам Блондин был тут впервые. Джефф закивал, выпуская мою ладонь, и потрепал Лу по лопоухой голове.

— Приятно познакомиться. Аарон мне говорил, что к нему сын приедет. Я занимаюсь машинами, и он просил меня оформить временные страховки на его железных монстров, на случай если вам понадобится транспорт, — поделился информацией он. Пока сосед кидал мяч своему четвероногому питомцу, я увидела блеснувшее обручальное кольцо на его пальце. Выходит, женат, можно особо не беспокоиться. Хотя и женатые мужчины тоже нередко могут начать флиртовать с молоденькими соседками, я думаю. — Вы откуда сами? — поинтересовался он, повернувшись ко мне.

— Мы с центра, из Миссури, — пожала я плечами, перебрасывая полотенце на плечо. Пояснила не вполне охотно, не люблю рассказывать собственную автобиографию. — Там у нас университет, сейчас каникулы и мы приехали отдохнуть и повидать Аарона. Тем более, он только недавно сюда переехал и сам пригласил нас в гости. Мы так обрадовались, не хотелось остаток лета провести дома...

— Аарон — потрясающий человек, — кивнул Джефф, улыбаясь и щурясь от солнца. Козырек бейсболки его не спасал, а солнцезащитных очков я не заметила — а это единственная действенная защита при такой погоде. — Мы неплохо сдружились. Моя жена Люси отлично готовит лазанью, так что если будет время — мы будем рады пригласить вас на семейный ужин.

— О, я передам Аарону, — закивала я. — Люблю лазанью, — я улыбнулась, поглаживая Лу по атласной шерсти. Пес упорно совал мне в руку свой мяч, и мне ничего не оставалось, как самой бросить его игрушку в сторону океана. — У меня никогда не было собаки, — для поддержания разговора сообщила я, глядя вслед убегающему псу. — Мама терпеть не может собак, а в университете, точнее в общежитии, держать животных запрещено...

— Он к нам случайно попал, около года назад. Я с работы шел, а Лу уныло жался к колесу моей машины. Ну я же не совсем бессердечный, взял его с собой. Люси хотела его на время взять, а потом пристроить в хорошие руки, но он так и остался... — рассказал мне Джефф, а моя бурная фантазия мгновенно нарисовала в голове образ бедного продрогшего щенка, почему-то под проливным дождем, с обреченной мордочкой сидящего под машиной.

Когда-нибудь я обязательно заведу себе щенка.

Тем временем Джефф увлеченно продолжал рассказывать мне о Лу и его проделках, да так интересно, что я местами просто хохотала, почесывая собаку за ушами. Встреча закончилась вполне теплым прощанием и предложением заходить в гости к Лу. Помахав милой парочке на прощание, я пошла к дому, проваливаясь по щиколотку в горячем песке.

Обнаружив, что на первом этаже призрачно тихо, я обнаружила в доме одного Блондина — из спальни грохотала какая-то музыка. После душа, смыв с себя тонну песка и соленую воду, я, чуть ли не затыкая уши ладонями, ввалилась в нашу комнату — Каллахен обнимался с любимым ноутбуком, пальцы так и порхали по клавишам.

— Потише сделай! — рявкнула я, стараясь перекричать музыку. Мика меня не услышал, но заметил — вопросительно посмотрел в мою сторону, приложив ладонь к уху. Пришлось жестом показывать, чтобы сделал музыку потише. Ответом мне был кивок и полное бездействие. — Каллахен, твою мать! — вспылила я, швырнув в него еще влажным полотенцем, которое прицельно накрыло ноутбук практически целиком. — Сделай потише, пока я тебе все провода не выдернула!

Мика рывком сдернул полотенце с монитора, одарил меня раздраженным взглядом и сделал звук потише настолько, что мы хотя бы могли слышать друг друга.

— Ты перегрелась? — спросил он зло, покрутив пальцем у виска. — А если бы испортила?

— Это ты перегрелся. Твой грохот на улице слышно, такое ощущение, что у нас тут филиал психушки, — отмахнулась я. Мика швырнул в меня полотенцем, которое я поймала на лету и отправилась вешать на спинку плетеного кресла на балконе. Там же остался и купальник, а я вернулась в комнату — к каллахеновскому грохоту из колонок и самому его присутствию. Музыка, кстати, стала еще тише, и теперь звучала как ненавязчивый фон откуда-то справа.

— Где остальные? — поинтересовалась я. Каллахен поднял глаза от монитора и пожал плечами.

— Они в городе. У Джес запись к косметологу, а Аарон посчитал, что ему тут одному делать нечего и тоже нашел себе неотложные дела. На самом деле они, по-видимому, просто хотели оставить нас вдвоем. Оценить джакузи, например, или тупо поваляться в кровати. Впрочем, если ты хочешь, я могу помочь тебе оценить джакузи, но при условии, что ты до конца этого путешествия будешь звать меня "детка" и "мой жеребец", — сообщил он с ехидной улыбкой.

— Скорее уж "мой баран" — я постаралась скопировать его улыбку как смогла.

— Я знал, что мы договоримся, — кивнул Блондин, возвращаясь к лицезрению монитора.

Спустя полминуты мое любопытство пересилило, и я подошла к ноутбуку, чтобы посмотреть, чем Каллахен занимался сегодня в свободное время. Впрочем, на экране у него мигало только МСН-окно, ничего интересного. Захлопывать крышку монитора Мика не стал. Поэтому я облокотилась рукой на спинку его стула и кивнула на монитор.

— Разводишь малолеток на виртуальный секс?

— Можно я не буду отвечать на дурацкие вопросы? — буркнул он, оглянувшись на меня на мгновение.

— Шовинист.

— Извращенка. Не стой над душой... — Каллахен откинулся на спинку стула, чуть не придавив мне плечом пальцы, и убрал руки с клавиатуры. — Я не могу общаться через МСН, когда ты стоишь и смотришь... — проворчал он.

— О, это так травмирует твою детскую психику? — сочувственно осведомилась я, усмехнувшись.

— Травмирует, представляешь! — закивал он с улыбкой. — Я только начал уговаривать одну милую первокурсницу пойти со мной на свидание в первый учебный день...

— До первого учебного дня еще два месяца, — напомнила я. — Не рановато ли строить планы?

— Такие планы строить никогда не поздно, — отмахнулся от меня Мика. — Так что можешь идти пудрить носик... Или что ты там обычно делаешь, когда куда-то собираешься — может, приносишь кровавую жертву Мардуку, кто знает — а я пока поболтаю немного. Потом я возьму вот эти милые ключики от папиного "Мерседеса", засуну тебя в багажник и мы поедем в торговый центр выбирать тебе шпильки. Точнее, с тобой пойдет Джес, а я просто сяду за столик и съем вкусный бурито. Надеюсь, Джес выберет тебе самые высокие каблуки — я давно хотел сходить в выездной цирк...

— А я разве говорила, что не умею ходить на каблуках? — с усмешкой переспросила я, похлопав его по плечу. Скушай, Блондин. Приятного аппетита.

— Вот в пятницу и проверим, — ухмыльнулся мне Мика, а я лишь сморщила носик в ответ и вернулась к кровати. Мне надо было только подсушить и уложить шевелюру, и переодеть шорты и майку на что-либо более приличное, подходящее для езды в машине Аарона Каллахена. Пришлось, поскрипывая зубами, доставать из недр сумки взятую на всякий случай кофту на лямочках из тонкого нежного шелка. Ее мне когда-то умудрилась подарить Мелисса на день рождения, и одевала я ее всего лишь раз — больше повода не было. Мне легче одеть кофту с названием одной из любимых групп, кеды и джинсы, чем подбирать под этот шелковый удлиненный топ брюки или джинсы. Юбки я вообще в расчет не брала. В сочетании с подобным топом ты становишься либо ходячей стриптизершей, либо ходячим пугалом. Я считала себя относящейся ко второму пункту, потому что смотреть у меня не на что. Впрочем, я знаю, что несколько преувеличиваю — на самом деле все не настолько ужасно. Если уж Каллахен выдал меня за свою девушку...

Я с минуту смотрела на этот шелковый топ, разложив его на одеяле кровати — раздумывала, не убрать ли его обратно в недра чемодана. Прятать все-таки не стала, но пришлось думать над штанами: хотя в результате я плюнула на все и решила натянуть любимые драные джинсы. Тем более — на улице настоящая пустыня Сахара, хоть через дырки в штанинах вентиляция будет...

Переодеваться пришлось в ванной, чтобы не травмировать юную психику Блондина повторно. И за те пять минут, кстати, что я скакала по теплому кафелю, пытаясь продеть вторую ногу в штанину, он успел переодеться, и ворвался в ванную как раз в тот удачный момент, когда я подводила глаза и с перепугу чуть не воткнула карандаш себе в роговицу. Выслушав тридцатисекундную тираду о том, как сильно и в каких позах кама-сутры я его люблю, Блондин кивнул и подпер плечом косяк двери.

— Ты собираешься как... девчонка! — выдал он, засунув руки в карманы. Особо он не переодевался, только свою дурацкую футболку сменил на белоснежную майку без рукавов. По мне, лучше бы он в той футболке остался — а то я через час захлебнусь в атмосфере пафоса. — О, Боже! Ты меня обманула! — он сделал огромные глаза и вытаращился на меня как на воскресшего Иисуса. — Ты — девушка?!

— Я девушка?! — я чуть улыбнулась, не отрывая взгляда от зеркала, пока подводила второй глаз. — Это открытие.

Пока я убирала остатки косметики в свою привычную сумку через плечо, прихваченную из спальни, Каллахен наблюдал за мной молча и бесстрастно, продолжая подпирать плечом косяк. Я на это внимания не обращала отчасти оттого, что он как раз стал звонить Джес, чтобы договориться о встрече. А я смогла нормально собраться и покрутиться перед огромным зеркалом. Все-таки этот топ неплохо смотрится, даже с такими уличными джинсами.

— Ну что, Мелкая, поехали? — спросил Блондин, убирая телефон в карман и оттолкнувшись от полюбившегося косяка.

— Я же просила не называть меня так, — скривилась я, выходя вслед за ним в коридор с сумкой в руках. Для подобного топа эта спортивная сумка явно не подходит, но другой у меня с собой не было. Может это отличный повод купить себе сумку более классическую, для таких вот случаев?

— А тебя как не назовешь, тебе все не нравится, — даже не оборачиваясь, Мика слегка пожал плечами. Я показала его спине язык и скорчила язвительную рожицу, шагая вслед за ним по коридору к лестнице. Как я уже говорила, мне суждено было захлебнуться в пафосе и тестостероне — чуть спущенные джинсы и торчащие над ними черно-белые в шашечку боксерки с надписью "Кельвин Кляйн" настолько притягивали взгляд, что даже я купилась. Хотя на его зад и прочие части тела я еще со школы насмотрелась, потому как Каллахен никогда особо не скрывал ничего.

Где находился гараж, я представляла смутно, поэтому мне пришлось терпеливо поджидать уже внизу, когда Мика включит сигнализацию дома и найдет ключи. Пока он этим занимался, я рассматривала потрясающе красивые георгины, растущие в клумбе у крыльца — вчера я их не заметила, а на пляж загорать я выходила через внутренний двор. Надо будет спросить у Джес — это она цветами занимается или садовник? У меня мама, например, обожает садоводство и выращивает много цветов — для нее лучшего подарка не найти, чем саженцы и различная утварь для земельных работ.

— Ты знаешь, куда ехать? — спросила я, когда Блондин вышел на крыльцо.

— Мне Джес примерно объяснила, и есть карта. Не заблудимся, — покачал тот головой, спускаясь по небольшой лесенке ко мне. — Если что, спросим, не в дикой стране живем... — Мика улыбнулся, одевая свои солнцезащитные очки.

— Ты их и сюда приволок? Я же говорила, что они гейские! — я показательно закатила глаза и скорчила рожу, поравнявшись с ним на узкой дорожке к массивным воротам гаража.

— Отлично, вот и причина, почему я к тебе не пристаю. Я гей, — констатировал Блондин, чуть опустив очки на переносице и окинув меня томным взглядом. — И я сегодня найду противного мальчишку и покажу ему, какие горячие парни в Миссури, — усмехнулся он, сложив губы бантиком и завиляв бедрами. Мало того, что я понятия не имела, что у Каллахена может быть томный взгляд, но губы бантиком меня окончательно добили (проще сказать — отправили в нокаут) и я опять начала хихикать. Конечно, воображение тут же нарисовало мне милую картину Каллахена, пристающего к какому-нибудь местному гею. Думаю, Блондин представил то же самое — и мы практически одновременно захохотали как два психически неуравновешенных человека. Отсмеявшись, мы переглянулись между собой, покачали головами и ввалились в открывшиеся двери гаража. Вчерашнего джипа в нем не было, на нем наверняка уехали Джес и Аарон, оставив нам на растерзание серебристого цвета "Мерседес" спортивного типа — у меня от одной мысли сесть в салон этого автомобиля уже ладони вспотели.

— Подожди, забыла взять памперсы! — спохватилась я, открывая дверцу машины. — Резко вспомнила, как ты носишься по дорогам...

Наши стили вождения — кровь и молоко. Я практически никогда не тороплюсь, даже часто скорость не превышаю, а Мика всегда носился как ужаленный в одно популярное место, игнорируя дорожные знаки. Не знаю, насколько часто его ловила дорожная полиция, но официальных штрафов и наказаний за ним не числилось. Впрочем, садиться с ним в машину я не боялась — или просто еще не почувствовала этого страха. Но без усмешки я не могла обойтись...

Мика улыбнулся мне в ответ, снимая с пояса свою спортивную сумку, которую я насмешливо называла "курдюк", отчего владелец оной приобретал прозвище "курдючная овца" или, скорее, баран. Каллахен, думаю, на это не особо радушно реагировал, но молчал, на удивление. Впрочем, придираться и вправду было не к чему: сумка болталась где-то на уровне его ягодиц, а я хорошо помнила уроки биологии и свой доклад об овцах еще в школе.

— Ладно, — Мика сделал вид самый невинный и скромный, кинув на меня быстрый взгляд поверх машины, собираясь садиться в кресло водителя, — буду ехать как убитый, разодранный на части и трижды сбитый велосипедистами пингвин, — сообщил он, забираясь в салон. Поскольку я еще стояла снаружи, подпирая рукой раскрытую дверцу, поспешно последовала его примеру: за Каллахеном станется выжать педаль газа сразу после поворота ключа в зажигании. — Просто как ты, — добавил он злорадно, принципиально дождавшись пока я устроюсь на сиденье. Я фыркнула в ответ, пристегивая ремень безопасности и даже не обращая на него внимания, поудобнее располагаясь перед самой кошмарной поездкой в моей жизни. — Мне нравится твой топ, — неожиданно сообщил Блондин, и я удивленно покосилась на него. Мика смотрел на меня безо всякой насмешки или ехидства, закинув кисти рук на верхний полукруг руля. — Ты решила меня удивить, или ты вправду хоть иногда выглядишь как Барби?

— Тебя мне удивлять ни к чему, — я склонила голову набок, глядя на него из-под упавшей на глаза челки. — Тебя должны удивлять твои собственные Барби, а не "беспардонная пересмешница" вроде меня.

— Тебя это так расстраивает? — его взгляд стал чуть заинтересованней.

— Нет, у меня пока что все в порядке с головой. Поехали, гарсон. Не трать зря время на пустые разговоры, — кивнув в сторону дороги, я отвернулась к окну.

— Но ты все равно меня удивила, — Мика пожал плечами, щелкая коробкой передач и нажимая на газ. На мое удивление, мы выехали из гаража практически черепашьим ходом, но потом я обнаружила, что это попросту оттого, что Блондин настраивал одной рукой (и одним глазом, соответственно) gprs-приемник, чтобы рассчитать путь. Мне пришлось даже оторвать взгляд от окна, было любопытно посмотреть, как работает этот портативный прибор: у меня такого в жизни не было, да и он и не нужен.

— Как точно он работает? — не удержалась от вопроса я.

— Ты о чем? — отозвался Мика, не поднимая на меня глаз и при этом все так же медленно выбираясь с выездной дорожки на улицу. Поскольку район тут как бы спальный, дорога была всего двухполосной и практически пустой, можно было не особо беспокоиться о том, что ползущий как улитка "Мерседес" кому-нибудь помешает.

— Он показывает, где надо свернуть и все такое... Машина отслеживается через систему навигации?

— Вроде того. Оно само прокладывает удобный маршрут. Если постараться, так можно и все пробки объехать, — закивал Мика. "Маршрут проложен" — выдал ему приемник, и Блондин вернулся к нормальному вождению — то есть перешел со скорости пять миль в час на нормальную, положенную по правилам скорость. На мое удивление, превышать скоростной лимит Мика не стал, но это скорее от непривычной машины и непривычной дороги, чем от великой заботы о наших задницах. — На самом деле удобная штука.

— Судя по тому, как ловко ты с ней общаешься, у тебя в "Астон Мартине" стоит такая же... — предположила я. Что было внутри его серой тонированной красавицы-машины, могли знать только его многочисленные Барби, мне лишь доставалась честь один раз помять ее крыло и чуть лопнуть бампер. И то сто лет назад.

— Стоит, но я ей не пользуюсь, — кивнул Мика, глядя исключительно на дорогу. — Мужчина должен быть мужчиной и уметь управляться с любой механикой: от собственной машины до холодильника, — сообщил он. Я лишь покачала головой, рассматривая такие разные дома по обе стороны дороги. Спальный район еще не кончился, поэтому и машин было мало. Мика один раз всего обогнал рейсовый автобус, да и то вполне спокойно — на встречной полосе никого не было.

— Ты умеешь чинить холодильники? — удивленно поинтересовалась я.

— Нет, конечно. Но я умею его открывать. Это важнее, — отозвался Каллахен с усмешкой, а я улыбнулась. Пожалуй, иногда он не настолько невыносим. Я думаю, он тоже старается обходиться без конфликтов — и, заметьте, у нас неплохо получается. И мы вполне можем хоть как-то общаться между собой, не переходя на личности и обидные усмешки.

Я рискнула — и сказала последнее, о чем подумала, вслух. Нам еще много дней под одной крышей жить, и он должен хоть как-то понять, что все идет правильно, если сам не хочет говорить об этом первым.

— Я тоже удивлен, честное слово, — закивал Каллахен. Секундой позже приемник просигнализировал о скором повороте на большую трассу и мы, покрутившись на развязке шоссе, выехали с тихого района на шумную многолюдную улицу. Впереди маячил мост через залив, и мы направлялись как раз в его сторону, ловко перестраиваясь из ряда в ряд в плотном потоке машин. Устроившись, наконец, в самом левом ряду за каким-то пронзительно голубым кабриолетом с лысым мужчиной за рулем, Мика позволил себе продолжить прикрытую тему.

— Только ты не слишком расслабляйся, помни о том, что мы злейшие враги, — усмехнулся он. Я фыркнула и, не удержавшись, пихнула его ладонью в плечо.

— Ясное дело, пафосный мальчик, — хмыкнула я, заметив его улыбку. — Видишь, на какие жертвы я иду ради мадам Жюстин?! Буду помнить об этом до гроба, Каллахен, и про эти еще не купленные туфли тоже. Я злопамятная.

— Знаешь, я ни разу не видел тебя на каблуках, — сообщил Блондин несколько задумчиво, с таким же видом обгоняя этот голубой кабриолет и пристраиваясь теперь уже перед ним. Я бы, например, так и ехала бы в этом ряду, но Блондин торопливо перестраивался из ряда в ряд, желая поскорее выползти из этой небольшой пробки перед въездом на мост. Впрочем, пусть едет как хочет, он за рулем. Мне лишь оставалось вальяжно раскинуться на сиденье, ловить взгляды из соседних машин — хотя больше всего пялились на Громилу, признаюсь, там есть на что смотреть, — и вполуха слушать музыку из колонок. Диск мы менять не стали еще в гараже, поэтому слушали что-то из запасов Джес. Учитывая то, что Каллахен слушал электронику, а я различную альтернативу, вариации поп-музыки из колонок нам были по барабану.

— Ты так говоришь, будто следишь за мной, начиная со старшей школы, — отозвалась я, невозмутимо показывая средний палец водителю соседней машины — какому-то чрезмерно озабоченному подростку, который только права получил. Каллахен этого не заметил, будучи увлеченным обгоном очередной колымаги и перестраиванием в соседний ряд, так что и со школьником было покончено.

— Мне хватает того, что я вижу тебя почти каждый день, и ты всегда в своих оранжевых кедах. Кстати, где они? Неужели тебе в них некомфортно? — поддел он меня.

— Чья бы корова мычала, Ми-ми, сам натянул шлепанцы, я не слепая. И у меня не только оранжевые кеды...

— ...ну да, есть еще белые.

— Смотрю, ты наблюдательный, — проворчала я.

— И еще у меня память хорошая. Но в отличие от тебя я добрый и пушистый...

Мы выехали на мост, и движение стало посвободнее. Каллахен даже позволил себе совсем чуть-чуть превысить лимит скорости, зорко глядя по сторонам. Я прилипла к стеклу, разглядывая искрящийся в солнечных лучах залив. Можно было разглядеть несколько яхт на его поверхности, не говоря уже о наличии пестрящих купальниками и зонтиками многочисленных общественных пляжей.

— Ты еще не устраивал заплыв в залив? — поинтересовалась я, отлепляя себя от окна.

— Успеется. Я не такой фанат скакать через прибойные волны, — покачал Мика головой. — Я хочу прокатиться с отцом на яхте. Можно заплыть подальше и понырять около рифа. Если будешь хорошо себя вести, так и быть — возьму тебя с собой. Но при условии, что будешь звать меня "мой жеребец"... И будешь готовить яичницу с беконом по утрам.

— Еще чего — яичницу по утрам! — рассмеялась я, попытаясь изобразить праведное возмущение. — А как же тогда мое кофе в постель?

— И заляпать эти потрясающие простыни? С ума сошла! Ни за что, женщина. Ты слишком многого требуешь.

— Отлично, тогда никаких тебе "жеребцов", Блондин, — хмыкнула я. Мика рассмеялся, насмешливо глядя на меня чуть искоса. Потом, отсмеявшись (я позволила себе легкую ироничную улыбку), он с усмешкой покачал головой. Вальяжно закинув руки на верх руля, Каллахен выглядел как пафосный котяра, лениво и как-то равнодушно посматривающий по сторонам, поэтому я позволила себе сообщить об этом вслух.

— Ты определись, котяра или гей, — отозвался Мика.

— Гей, конечно же, раз уж единственный работающий во благо человечества член — у меня, — нашлась я.

Доехали мы на удивление быстро — и получаса не прошло. Видимо, повлияло то, что сам торговый центр находился не в центре, а на периферии. В центре всегда пробки, так что можно и не пытаться прорваться туда, если сильно торопишься. Впрочем, лично я никуда не торопилась. Хотя нет, ошибаюсь — из машины я все-таки торопилась выйти, потому как результат нашего пребывания с Каллахеном в замкнутом пространстве уже сказывался налицо: мы начинали опять собачиться из-за ерунды, несмотря на то, что некоторое время назад мы общались вполне радушно. Начали с поворота на парковку, и закончили уже стоя в лифте, поднимающего наши бренные тела на третий этаж, где меня ждала Джес. Мика заявил, что еще по магазинам ему шататься не хватало, и сообщил, что вероятнее всего, мы увидимся только дома.

— Разве я могу надеяться на такое счастье? — едко бросила я напоследок, выходя из лифта. Еще на подземной парковке Блондин сказал, где мы встречаемся с его мачехой, и что сам он с ней здороваться не пойдет, поскольку потом ему придется прощаться со мной, а этот сложный процесс ни мне, ни ему не внушал оптимизма. Я тоже была всецело согласна с этим предложением, и даже возражать не стала. И из вредности не стала возражать, когда Блондин, скрепя сердце, отрывал от души одну из своих кредитных карт — по собственной инициативе, правда, мотивируя это тем, что Джес удавит его потом, поскольку сама пользовалась кредиткой Аарона и считала (и считала правильно), что за все женские прихоти должен платить ее мужчина. А поскольку Каллахен формально считался моим мужчиной, да еще и со стажем в год, — его кредитка в моем кармане была уже обязательным атрибутом, учитывая его благополучное материальное положение. В общем, я решила ограничиться не только этим дурацким платьем и туфлями. Из вредности.

Джес ждала меня за столиком одной из многочисленных забегаловок с интригующим названием "Кофейная загадка", уже допивая свой эспрессо. Увидев меня, как раз зашедшую в зал, она подала мне знак рукой и проворно собралась, подхватив со стула сумочку.

— Я думала, вы там застряли на мосту, говорят там все стоит... — выпалила она, подхватив меня под руку и вытягивая из кофейни обратно в холл. — Как добрались? Мика уже сбежал?

— Конечно, сбежал, — закивала я, улыбаясь. — Он ненавидит шоппинг.

— Никто и не сомневался, он предсказуем как никогда в этом плане, — фыркнула Джес. — Поехал к Аарону?

— Наверняка, он ему собирался позвонить с парковки.

И когда я научилась так мастерски врать? Мне кажется, еще в детском саду...

Через час хождений по магазинам я поняла, что покупки с мамой еще в старшей школе, которые я терпеть не могла, были просто наслаждением господним. Джес раскритиковала все, что только можно, корчив такие рожицы при одном только взгляде на модельный ряд, что я лишь обреченно кивала и вытаскивала ее прочь из магазина. Впрочем, это не мешало мне параллельно осматривать другие интересующие меня вещи, так что вскоре, позабыв про платье и туфли, мы увлеченно перебирали топы и майки, споря о расцветках. Вот тут я попала в свое русло, сами понимаете — в джинсах, майках и кедах я разбиралась с таким же успехом, как и Джес в платьях. В общем, договорившись о том, что я помогу Джес выбрать приличные шмотки, а та подберет мне коктейльное платье, мы закопались настолько, что потеряли счет времени. Я бегала в примерочные миллиард раз, и потом еще долго удивлялась, откуда у меня целая куча пакетов с покупками, мы же вроде только за платьем приехали...

Платье мы тоже купили — на удивление, оно мне самой безумно понравилось — а Джес в таком немом удивлении уставилась на меня, когда я вышла из примерочной, что мне самой захотелось в зеркало еще раз посмотреть, чтобы узнать, что же ее так удивило. Ничего особенного я в своем отражении не обнаружила, скажу честно — но выглядела не настолько нелепо и странно, как представляла себе ранее. Обычное с виду черное платье на ажурных лямках и с серебряной окантовкой по низу сделало меня чуть более женственной, и мне впервые в жизни захотелось натянуть туфли на тонкой шпильке. Стать принцессой из сказки хоть на пару мгновений, пока я стояла перед зеркалом.

— Берем, — закивала Джес, покрутившись вокруг меня с видом работорговца, примеряющегося в покупке. — Смотрится шикарно, выгодно подчеркивает все округлости, сама посмотри. Впрочем, ты и так эти округлости ничем не закроешь, даже вчерашней футболкой со строуксами, — слегка поддела она меня. — Осталось только туфли найти, и записаться в салон — у меня есть шикарный мастер. Что думаешь на счет туфель?

— Зайдем и посмотрим, у меня сейчас вообще мыслей нет, — отвертелась я, переодеваясь в примерочной. — Я бы босоножки посмотрела... — наугад предложила я, натягивая джинсы. — Черные или черные с серебром, под окантовку. Или туфли, но это зависит от того, где будет твоя вечеринка проходить. А ты себе платье не собираешься подбирать? — спросила я, выглядывая из кабинки с самой хитрой мордочкой. Джес сообщила мне, что она его уже купила, еще на прошлых выходных, и вообще она должна познакомить меня со своими подругами. Поэтому завтра мы идем на встречу с ее "прожигательницами жизни", чтобы "обсудить толпу мужчин и отдохнуть от них" — а точнее, посетить один хороший салон с сауной и spa-массажем. Идея мне понравилась, особенно массаж.

Естественно, апофеозом шоппинга стала покупка босоножек на шпильках. Ясно понимая, что я полный ноль и профан, я с самым умным видом перемерила десятки моделей, стараясь выглядеть не особо напуганной при виде шпильки или каблука. Меня радовало одно — стоять я в них могла, но делать несколько шагов не рисковала, лишь опасливо топталась на месте. Некоторые босоножки были жутко неудобные, даже стоять было тяжело, но попадались и такие, в которых я практически не чувствовала дискомфорта. Одни из таких удобных я и купила, даже не смотря на то, что они были вполне обычными — на тонкой металлической шпильке, с черными кожаными перемычками. Это не мешало мне смотреть на них с праведным ужасом и представлять в голове красочные картинки сломанных и вывихнутых конечностей.

Ладно, как-нибудь разберемся. Homo sapiens как никак.

— И откуда столько пакетов? — изображая священный ужас, спросила я Джес, когда мы спускались на парковку. — Мика мне голову оторвет! Если его раньше с инфарктом не увезут...

— Ничего с ним не случится, не сочиняй, — рассмеялась та, поигрываясь ключами от машины. Если она на джипе, то как передвигается Аарон? Или у него попросту есть рабочая машина с водителем?

— Ты бы видела, какие у него были глазищи, когда он увидел случайно мой счет из парикмахерской. Спросил еще: "Может, за эту сумму они еще и эскорт-услуги оказывают и машину полируют?". С тех пор я свои счета прячу подальше...

На самом деле, это я так спрашивала у Сьюз, когда увидела ее счета за парикмахерскую. Лично я всегда стригусь за меньшую сумму, и ничуть от этого не страдаю, а вот университетская подруга считает, что в данном случае "цена определяет качество" и не жалеет денег. Хотя разницы никакой, скажу я вам. Впрочем, знаю одно — у Блондина будут такие же огромные глаза и нервный тик, когда он увидит это бессчетное количество пакетов. И в лучшем случае я отделаюсь легким испугом. Хотя кого я пугаю? При желании смогу его скрутить как младенца, учитывая, что все козыри у меня в руках...

С этими оптимистичными мыслями я и вернулась домой, поддерживая с Джес какой-то бессмысленный треп о вреде курения. Однако ни отца, ни его глобальномыслящего сына в особняке не было. Куда мог направить свои гормоны Мика, я еще могла предположить (в чем я и не ошиблась позднее), но куда запропастился в восемь вечера Аарон, мне фантазии не хватало. Если отсутствие Громилы я объяснила тем, что он поехал к друзьям и обещал скоро вернуться, то про отсутствие главы семейства Джес сказала что-то мутное вроде "засиделся на работе, с ним бывает" и спросила меня про ужин. Надеюсь, что отец и сын сейчас не вместе утихомиривают гормоны, а то я окончательно разуверюсь в Аароне, который начинал мне нравиться.

На мое удивление, эта сладкая парочка вернулась точно к ужину и одновременно — их возбужденные голоса я услышала еще у входной двери, в это время расставляя приборы на столе. Запах поджаренного картофеля уже вызывал у меня голодные спазмы желудка, и я мысленно уговаривала себя не сунуть в блюдо руку. Про отбивные, запах которых травмировал мою детскую психику уже с полчаса, вообще молчу. В общем, я хотела поскорее сесть за стол, сами понимаете.

— Забрал у Джефферсона мартини, Рон? — спросила Джес громко, не дожидаясь пока глава семьи изволит показаться общественности.

— Да, спасибо что напомнила, — отозвался Аарон. Ни усмешки, не ехидства в его голосе я даже не услышала — неужели мне когда-нибудь тоже попадется такой потрясающий мужчина, который будет понимать меня с полуслова? Попадется, куда он денется. Надеюсь, а то не хватало мне потом мучаться с типичным типажом придурка и эгоиста, как я обычно люблю. Мне везет на "выдающихся" бойфрендов, от которых сводит кишки.

— Я забрал отца из офиса, между прочим — еле выволок! Джефферсон в него вцепился как клещ, — сообщил Блондин, заходя на кухню первым. — И не отбрыкивайся, я сам все видел, и заметил почти выпитую бутылку скотча, — насмешливо выдал он идущему позади Аарону. Первым делом я заметила, что Мика был не в своей белой футболке, а в какой-то гавайской цветной рубашке, что очень меня заинтересовало. Особенно тот факт, куда могла деться майка и почему. Потом — что он тащит в руках коробку с чем-то позвякивающим, которую поставил на разделочный столик рядом с кофеваркой. Если это — то самое джефферсоновское мартини, его явно больше одной бутылки.

— Этой бутылке скотча уже как месяц скоро будет, — проворчал Аарон, снимая на ходу свой черный пиджак. С джинсами, но под белоснежную рубашку этот пиджак смотрелся несколько забавно, но не слишком официально. Не люблю официальность, и намереваюсь этим воспользоваться в будущем, когда займусь дизайном. Если практика у мадам Жюстин мне поможет, я смогу начать планирование немного нового стиля в одежде, к которому старалась стремиться сама. — Выпил всего одну стопку, а ты ворчишь, будто собственноручно тащил мое безвольное тело от самого кабинета, — хохотнул Каллахен-старший, отбросив пиджак на свободный стул. Он и вправду был кристально трезв, по моему мнению, стопка скотча особо дело не меняет.

Теперь мне предстояла самая важная часть вечерней программы — поздороваться со своим бойфрендом, и я понятия не имела, как это провернуть помягче и побыстрее. И не одной мне — Блондин чуть замешкался, отходя от оставленной коробки, и посмотрел на меня. Иногда я опасаюсь, что из меня на самом деле ужасная актриса, потому что трудно даже шаг сделать в сторону человека, который всю сознательную жизнь играл на твоих нервах. Хотя сделать надо всего ничего — подставить щечку для поцелуя и приобнять Блондина, изобразив легкую счастливую улыбочку. Это легко.

— Еще немного, и я собралась бы оставить ночевать тебя на улице, — сообщила я ему, проделывая все вышеозначенное. Об этом мы договорились еще в самолете, чтобы потом не путаться и не выглядеть полными идиотами. — Садись ужинать, гулящая душа. Смотри не скушай собственные носки — у нас сегодня настоящая домашняя отбивная, — я усмехнулась, возвращаясь к раскладыванию оставшихся приборов.

— Судя по всему, шоппинг удался? — спросил Мика, отодвигая ближайший стул.

— Ты не представляешь, насколько... — хитро сощурилась я, похлопав его по плечу, когда проходила мимо за чистыми бокалами. — Беру все свои слова обратно: этот отдых мне определенно начинает нравиться, — насмешливо прошептала я ему на ухо, уже возвращаясь со стаканами и намереваясь устроиться на стуле рядом с ним. — Особенно с твоей кредиткой.

— Ты не забудь, что услуга за услугу, Мелкая, — не менее хитро сощурился Мика, глядя на меня своими кошачьими глазами и чуть придержав меня за руку. — Так что пользуйся на здоровье, но потом не отбрыкивайся...

Глава 6. Полуночники

Большую часть ужина я косилась на Мику с плохо скрываемым любопытством. Во-первых, мне ужасно хотелось выяснить заранее, от чего мне потом "не отбрыкиваться", как он выразился, а во-вторых, поинтересоваться при случае, кто снял с него эту белоснежную майку — может, тут есть местная полиция нравов, и нашего красавчика прижали к стенке? Белая майка ему подходила больше, скажу я вам — в этой гавайской рубашке он туриста напоминает, не больше.

— Мы после ужина кино собираемся посмотреть. Вы никуда не собираетесь поехать? — спросила Джес с любопытством, глядя на сосредоточенно жующего Мику.

— Я сегодня накатался, может быть, завтра... — покачал головой тот. — Если при просмотре будет мартини, я весь ваш.

— Будет тебе мартини, троглодит... — беззлобно усмехнулся Аарон. — Я ради этого его и привез, собственно говоря. Что смотрим? Только не какой-нибудь фильм ужасов, а то Джес потом полночи будет ворочаться.

— Не сочиняй, это ты просишь потом не выключать свет, — показала ему язык супруга, улыбаясь.

Я наблюдала за ними одним глазком, улыбаясь и делая вид, что всецело занята остатками ужина и возила по тарелке оставшийся кусок отбивной, которая уже не лезла в мой юный организм. Наблюдала, потому что эти двое были просто идеальной парой, несмотря на разницу в возрасте — эти взгляды, улыбки, жесты были так безупречны, так неповторимы, что мне самой хотелось оказаться на месте Джес. Я так хотела, чтобы на меня смотрели так же, и так же ловили мой взгляд, как это делали эти двое. Им настолько хорошо, что мне бы и в голову не пришло, что они уже три года вместе. Целых три огромных длинных года, а не пару месяцев. Наверное, я просто не в состоянии ужиться с кем-нибудь больше нескольких месяцев, как ни крути. Но это ведь не повод для грусти? Мне и так хорошо...

Остаток вечера мы просидели в гостиной перед огромным плазменным экраном, пили мартини и смотрели "Пиратов Карибского моря". Я в полудреме привалилась к Блондину, медитируя над своим единственным бокалом мартини, да и то он был всего наполовину пуст. Потом я его чуть было на себя не вылила, и бокал у меня забрали. После того, как до нас донесся храп Аарона, который вообще уснул перед экраном, решено было сворачиваться и отправляться спать.

Пока Мика изображал пантомиму "где моя любимая майка, женщина?!", переворачивая все вещи и приводя комнату в состояние абсолютного бесконтрольного бардака, я смогла даже спокойно переодеться в свою привычную пижаму, состоящую из шорт и футболки, поскольку Громиле до меня в данный период времени дела не было. В результате он нашел футболку где-то под завалами моих пакетов с покупками, обвинил во всем меня и с ворчанием стал переодеваться, пристроившись на краешке кровати. Сказать мне было нечего, да и не хотелось портить себе настроение глупыми стычками, которые возникли на пустом месте. Не знаю, странно это или нет, но мне и вправду не хотелось тратить силы на эти столкновения разумов, когда каждый пытается выглядеть как можно круче, а со стороны это смотрится смешно и нелепо.

Я смотрела на рельеф его спины, когда Мика снимал рубашку и надевал свою футболку с надписью "Born to be wild", и лениво размышляла о том, что я так давно не видела, как он играет в баскетбол, потому что никогда не ходила на университетские игры. Причину этому я вспомнить не могла, возможно, это банальное отсутствие времени, потому как особой принципиальностью я не страдала, и пропускать игры нашей команды из-за присутствия в ней Мики по этой самой причине не стала бы. Возможно, мне стоит в новом семестре посетить хотя бы одну игру, чтобы убедиться в том, что Блондин не зря пользуется такой популярностью.

— Итак, на что ты умудрилась просадить кучу денег, судя по количеству пакетов? — с любопытством спросил Мика, растягиваясь на кровати поверх одеяла на животе, вытянувшись с комфортом почти во всю длину кровати. Я окинула его беглым взглядом от ступней до кончиков встрепанных волос, в очередной раз удивившись, какой же он все-таки долговязый.

— Тебе настолько любопытно? — переспросила я.

— Видимо, да. Это просто настолько необычно для тебя... Купили туфли? — поинтересовался он, улыбаясь.

— Купили, если тебе от этого стало легче. Смотри, не лопни от ехидства, пожалей эти простыни. Кстати, Казанова, где твоя майка? Где ты откопал эту рубашку? — я приподняла брови, поудобнее устраиваясь на подушках. Мика в ответ глухо усмехнулся, уткнувшись лицом в подушку, и пожал плечами.

— Одна милая девушка испачкала ее блеском для губ, — сообщил он несколькими секундами позднее, поднимая голову от подушки. — Думаю, тебе вряд ли будет интересно услышать, при каких обстоятельствах это произошло. Так что ответ достаточно подходящий, да?

— Вполне, — кивнула я. Выходит, я носилась по этому магазину как бешеная собака, а этот маменькин сыночек окручивал очередную блондинку в каком-нибудь кафе? Хорошо устроился. Надеюсь, он не планировал то, что я должна буду сидеть в этом особняке и прикрывать его зад? Не дождется. Я тоже хочу подцепить горячего пляжного мальчика и отдохнуть от всех Каллахенов. Не знаю, удастся ли мне сия затея, посмотрим.

— Знаешь, а ты все-таки мазохист, — сообщила я позднее. — Ты проверялся у психоаналитика? До сих пор голову ломаю, зачем ты устроил эту комедию? Даже не комедию, а настоящий цирк на выезде, со мной в главной роли. Зачем тебе это, Блондин? Ладно я, бессердечная сука, которая пользуется тем, что в ответ получила должность ассистента мадам Жюстин, отдых на побережье — хотя сейчас это трудно назвать отдыхом, некоторое пополнение в гардеробе и новые ощущения. Будет о чем вспомнить, если ты не втянешь меня в очередное абсолютно сомнительное дельце. Мне ни горячо, ни холодно от успеха или провала нашей сделки. Но — ты? Ты ввязался в очень странное и явно не направленное на успех дело, потому как предложил сделку девушке, которая и в грош тебя не ставит, прости за откровенность. Куда проще было бы позвать влюбленную в тебя дурочку, которая будет виснуть на твоей шее, млеть от восторга при одном только взгляде на твою потрясающую задницу и уж явно изобразит твою подружку намного лучше меня. Смысл от этого цирка, Ми-Ми?

— Ты так хочешь об этом поговорить? — с любопытством переспросил Каллахен, подперев щеку ладонью. Весь мой монолог о цирке на колесиках он выслушал с самым непроницаемым лицом, без малейшего ехидства, глядя на меня. Обычно мне непривычно выдерживать его взгляд долгое время при разговоре и особенно тяжело при многочисленных стычках, но сейчас Мика смотрел на меня совсем по другому. Не сказать, чтобы этот взгляд был откровенно доброжелательным, но и неприязни в нем не было. Немного любопытства, немного интереса. Этакий коктейль.

— Ну, когда-то же нам надо об этом поговорить, — отозвалась я, откинув челку с глаз.

— Хорошо, — Мика небрежно пожал плечами, продолжая разглядывать меня. — На какой вопрос мне ответить: про цирк на выезде или про влюбленную дурочку? — улыбнулся он.

— Не ерничай, — отмахнулась я.

— Почему ты? — неожиданно серьезно сказал Мика, мгновенно убрав улыбку с лица. — Мы никогда не были такими уж заклятыми врагами, как все считают, и как говорим окружающим мы. А наши шуточки и активные военные действия всегда заканчивались не так плачевно, если бы мы велась открыто неприязненная война.

— А кто написал мне на лобовом стекле нехорошее слово? — приподняла брови я.

— Так оттерлось же.

— Железная мужская логика... — проворчала моя вредность.

— А кто мне все шины спустил перед выпускным балом?

— А кто наговорил одному печально известному сокурснику столько гадостей, что он до сих пор от меня шарахается от прокаженной?

Мика неожиданно громко расхохотался, спрятав лицо в подушке. Пока он отсмеивался, я чувствовала себя полной идиоткой, как будто сказала какую-то смешную глупость.

— Что ты ему наговорил, признавайся? — зарычала я, начиная злиться то ли на саму себя, то ли на то, что этот нахал ржет как сумасшедший. — Каллахен...

— Не скажу, — покачал тот головой, поднимая голову от подушки. — Тебе еще рано знать подобные великие слова, женщина. И это наши мужские дела.

Мне опять захотелось просто взять и врезать ему, но я сдержалась из практических соображений — не хотелось потом получить сдачи и устроить потасовку прямо в спальне.

— "Это наши мужские дела", — передразнила я его, скорчив гримасу. — Позер.

— Я никогда не выносил весь этот бред между нами на мировой уровень, — вернулся к старой теме Мика. Меня удивило то, что он не стал огрызаться на "позера", хотя и не был в восторге от моих поддразниваний. Выходит, он сам хотел поговорить на эту тему, просто ждал, когда я сама додумаюсь ее обсудить. Я что, настолько предсказуема?

— Ты называешь наше это соперничество бредом? — приподняла брови я, сложив руки на груди.

— А как это назовешь? Ты все это начала. Я лишь отвечаю, — лаконично отозвался Мика.

— Я начала? Ты всегда все начинаешь первым! Ты цепляешься ко мне, к каждому слову, к каждому жесту и к каждому поступку. Ты понять не можешь, как это я могу называть тебя сволочью и эгоистом, отмахиваться от тебя и открыто заявлять, что ты придурок, в то время как остальные за тобой толпами бегают и слезами обливаются от счастья, стоит тебе улыбнуться. Я так настойчиво расшатываю твой трон, что ты бесишься, но ничего с этим сделать не можешь.

— Дура, никакой ты трон не расшатываешь, приди в себя, — скривился Каллахен.

— Но ты бесишься, что я всегда считала тебя самовлюбленным кретином?

— Ты не настолько пуп земли, чтобы я маялся из-за твоего мнения, — отрезал он. — Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Я не виноват, что ты ревнуешь.

— Я ревную?! — я едва на кровати не подскочила от такого заявления. — Рехнулся?

— А кто смешивает с дерьмом каждую девушку, находящуюся в метре от моей драгоценной персоны?

— Я же не виновата, что ты выбираешь себе одних пергидрольных идиоток с полным отсутствием мозга? — хмыкнула я. — Выбери себе нормальную девушку, и я умою руки. Обещаю. Ты слишком легкомысленно относишься к жизни, Блондин, и слишком много тратишь времени на бесполезные развлечения. Можешь наговорить мне кучу гадостей в ответ, но это правда. Тебе пора становиться серьезнее. Ты не сможешь всю жизнь волочиться за всеми этими легкомысленными девушками, это глупо...

— Серьезнее? Ты носишь кеды и дурацкие футболки!

— Это всего лишь одежда. Ничего не изменится, если я надену платье и туфли.

— И ты хочешь мне сказать, что я должен измениться? — раздраженно отозвался Мика, глядя на меня исподлобья. Взгляд его опять стал тяжелым, и я отвернулась к окну.

— Не надо сравнивать себя и меня. Если мне посерьезнеть еще больше, я превращусь в зануду.

— Ты и сейчас зануднее некуда...

Я фыркнула в ответ на этот сомнительный комплимент, но промолчала. Несколько минут прошли в полной тишине, нарушаемой только шумом океана и криками чаек, летающих на побережье. Я понимала, что это молчание явно не лучший способ наладить отношения, но ничего поделать не могла.

— Знаешь, — первый начал Мика, поднимаясь с кровати и направляясь в сторону балкона. — Если бы ты была парнем, мы бы стали хорошими друзьями. Но в этом-то и проблема...

Я насупилась еще больше, глядя как он выходит на балкон и сливается с темнотой ночи в своей синей футболке и боксерках. Даже если бы мы были парнями, мы бы стали соперниками. Я не уверена, что будь я парнем, пользовалась таким же успехом, что и Мика, скорее всего я бы просто терпеть его не могла как и сейчас, из-за этой его сладкой и абсолютно бесполезной жизни. Может, это банальная зависть, но мне все равно.

— Ты уже не хочешь продолжить разговор? — донесся до меня его насмешливый голос с балкона. — Окна спальни Джес и папы выходят на другую сторону, так что если ты опять начнешь вопить, лучше сделать это здесь.

Ворча вполголоса на этого патологического зазнайку, я вылезла из-под одеяла и вышла на балкон, закрыв за собой дверь. На плетеных стульях все еще висело мое полотенце и купальник, на одном из них, закинув ноги на столик, сидел Мика, лениво почесывающий живот.

— Мы бы не стали друзьями, — отрезала я, усевшись на свободный стул рядом с ним и всей грудью вдохнув влажный океанский воздух, солоноватый и теплый. — Даже будь я парнем, я бы жила в тени несравненного Мики Каллахена и даже не пыталась быть похожей на тебя, как это обычно делают многие малолетки.

— Джей, один вопрос. Будь ты сейчас блондинкой с формами супермодели, шикарной улыбкой и бесподобной задницей, ты бы рассуждала о моем легкомыслии так же, как и сейчас? Мне кажется, ты бы сейчас отдыхала на каком-нибудь курорте в Эл Эй, и в данный момент крутила задницей в одном из прибрежных клубов...

— Мы не об этом сейчас говорим.

— Еще как об этом.

— И кто из нас зануда? — хмыкнула я. Мика громко усмехнулся в ответ и шутливо пригрозил мне пальцем. — Так почему я, Блондин?

— Потому что ты справишься с этой сделкой намного лучше, чем все мои подруги. Ты же сама говоришь, что у них нет мозгов...

— То есть ты мне сам говоришь, что у твоих девушек нет мозгов? — удивилась я.

— Конечно, ты думаешь, я слепой? — фыркнул Мика, а я рот приоткрыла от удивления. Что это с ним? — Если бы ты спросила, что я думаю о наших университетских девушках вроде Кэссиди, я бы тебе так и ответил. Мне не нужны их мозги, мне они ни к чему. Знаешь, я не любитель интеллектуальных бесед во время секса. Для разговоров о законах Фридриха у меня есть друзья.

— Ты что, настолько ограниченный? — не удержалась я.

— Это не ограниченность. У красивых девушек вроде Кэссиди нет мозгов, но они потрясающи в постели. А умных и красивых я еще не встречал. Что поделать, если в мире есть либо красивые, либо умные?

Логика типично мужская, но что с ним поделать? С одной стороны он прав: в нашем университете нет ни одной потрясающе красивой умницы с высшими оценками в классе. Интересно, это хорошо или плохо? Все было бы определенно иначе, чем сейчас. У Мики не было бы разделения на развлечения и на общение, да и подобная умная красотка давно бы окольцевала нашего баскетболиста при первой же возможности. И скорее всего, после этого наше милое соперничество с Блондином сошло бы на нет еще в первые месяцы их отношений. Определенно, это пошло бы на пользу нам обоим.

Но что есть — то есть. И Мика, привыкший не совмещать приятное с полезным, если так и не встретит свою симпатичную умницу, женится по расчету на какой-нибудь бизнес-леди, заведет кучу любовниц и так и не выйдет из подросткового возраста.

А мне есть до этого дело, что случится с этим эгоистичным зазнайкой через пару лет? Пока нет, поэтому я оставила свои размышления при себе и уставилась в черное небо с такими низкими звездами, что можно было рукой дотянуться.

Но теперь отчасти я его понимала.

— Пойдем искупаемся?

— Чего-о-о?! — вопрос настолько меня ошеломил, что я чуть со стула не свалилась. — Ты в своем уме? Ночь!

— А я уже собрался предположить, что мы все-таки нашли общий язык... — вздохнул он, пряча улыбку. — Я тебе открыто признался, что считаю тебя другом, а ты еще кочевряжишься!

— Когда это ты признался? — усмехнулась я, начиная посмеиваться. — У меня нет проблем со слухом.

— Когда я сказал, что все мои любимые девушки абсолютно не имеют мозгов... — Мика уже не прятал улыбку, и даже потянулся к моему купальнику, висящему на соседнем плетеном кресле. — Да хватит тебе! Я же не зову тебя осваивать джакузи папы, — подмигнул он мне, перекидывая мне в руки купальник. — Как я уже говорил, либо красивая, либо умная... Давай, переодевайся, я жду тебя на кухне.

Одним быстрым движением Мика слетел с кресла и, взлохматив мне шевелюру, уже возвращался в комнату. Я с усмешкой посмотрела ему вслед, еще немного задержавшись на балконе.

Он опять прав. Нам пора попробовать в очередной раз наладить отношения хотя бы до такой степени, чтобы не хотеть порвать друг друга на клочки при каждом споре. С одной стороны, эти постоянные споры так прочно вошли в мою жизнь вместе с самим фактом существования Блондина, что не хотелось этого терять. А вдруг это наоборот пойдет на пользу? Но я сомневаюсь, что в университете все станет по другому.

Ты много думаешь, Джейсон. Не к добру это.

И вообще, неужели я поведусь на предложение искупаться в океане посреди ночи?

Черт возьми, да!

Натянув высохший купальник и прихватив полотенце, я выглянула в коридор, на ходу натягивая футболку. Заглянув за угол чисто из любопытства, я обнаружила, что в спальне Аарона и Джес темно и супруги уже спят, а потом только спустилась вниз. На кухне горел свет, а Каллахен-младший трескал яблоко, сидя на краешке стола и болтая в воздухе ногами. Яблоко он истязал небольшим ножом для фруктов, предварительно срезав шкурку. А я люблю есть этот фрукт без подручных средств, оставляя только огрызок.

— Что так долго? Ты звонила маме, чтобы спросить, можно ли тебе искупаться в темном страшном океане ночью? — усмехнулся Мика, поднимая на меня глаза и отправляя в рот очередной кусок яблока.

— Нет, я будила Аарона, чтобы спросить его, можно ли мне закопать труп на заднем дворе, — отозвалась я, проходя мимо него к двери, ведущей на улицу к пляжу. — Уточняла, где у него сарай с лопатами.

— Один-один, — невозмутимо кивнул Мика, откладывая яблоко с ножом в сторону и соскакивая со стола. — Представить не могу, какой занудной ты станешь в старости. Прекращай, а то тебя внуки бояться будут!

Песок был еще теплый, а океан спокойный — самое лучшее время, чтобы освежиться в теплой воде. Мика, успевший переодеться в плавки-шорты даже раньше меня, быстро стянул футболку и пошел покорять волны первым. Судя по тому, что воплей ужаса я не услышала, вода была не слишком холодная, да и вряд ли она успела остыть с вечера.

Никогда не купалась ночью, поэтому мне было и непривычно, и несколько страшно. Если при свете солнца океан был бирюзово-голубым, то теперь он был черным и сливался с небом. Отбросив мысли о том, что в темной воде плавают всякие кошмарные существа (да, у меня богатое воображение!), я понадеялась на то, что они, если что, прельстятся на Мику, уже отфыркивающегося от воды где-то на приличном расстоянии от берега.

— Тебя что, парализовало?! — рявкнул Каллахен, вальяжно плескаясь где-то вдали. — Вода замечательная.

Отвечать я не стала и, перепрыгивая через прибрежные волны, отправилась покорять черный океан. Как я уже говорила, пловец на далекие расстояния из меня никудышный, поэтому далеко от берега я плыть не собиралась. Мика, сообщив мне, что сплавает на глубину и вернется, отправился изображать из себя арктического кита. Когда он вернулся, отфыркиваясь и выравнивая сбившееся дыхание, я ради развлечения ныряла где-то на мелководье, хотя под водой тоже была одна чернота. Возвращение Великого Пловца ознаменовалось кучей брызг в мою сторону, после чего мне пришлось принять бой. Остаток купания мы с криками носились по мелководью как двое пятилеток, перепрыгивая волны и брызгаясь водой — на самом деле занимательное занятие, скажу я вам, если не обращать внимания на то, что вторым пятилетним ребенком был Мика Каллахен. Для меня открытием было увидеть этого пижона, ради развлечения удирающего от накатывающих на берег волн...

Через какое-то время ветер усилился, волны стали выше и сильней — мы признали наш проигрыш природе и выбрались на берег. Подхватив вещи, мы вприпрыжку бросились в сторону дома, по дороге споря из-за того, кто будет занимать ванную на втором этаже. Душ был и на первом, собственно, поэтому мы спорили без особого энтузиазма. Уже на кухне Мика уступил мне второй этаж, мотивируя это тем, что у него "уже отмерзло все самое главное" и что нет сил подниматься по лестнице в этих ледяных плавках. Когда я вернулась в спальню, Блондин уже спал, уткнувшись носом в свою подушку. Да и я тоже не особо долго ворочалась, все-таки ночное купание полезно перед сном, что ни говори.

Надо повторить при желании завтра.

Утро ознаменовалось тем, что я проснулась с ощущением чужеродного присутствия на своей территории. Это самое чужеродное выразилось в подушке на моей голове — и, судя по тому, что моя подушка была на месте, то, что было сверху, можно было смело назвать подушкой Блондина. Так какого, простите, хрена, подушка делает у меня на голове?

Ворча что-то про безмозглых великанов, я выбралась из-под подушки и заняла относительно вертикальное положение. Спать хотелось почему-то до сих пор. На самом деле я тяжело встаю по утрам, даже если сплю до полудня. Но увиденное заставило меня мгновенно забыть про сон и про подушку. Нет, обнаженного Каллахена я не обнаружила, ключи от новенького "Феррари" тоже, — всего лишь Блондина, сидящего в изножье кровати и рассматривающего мои только купленные босоножки на шпильке. Откуда он их взял, понятия не имею! Неужели в вещах рылся?!

Молча схватив подушку, я швырнула ею в видимого противника, искреннее надеясь на то, что босоножки останутся в живых. Подушка попала в цель, но вопль ужаса, который выдал Мика, чуть не довел меня до инфаркта.

— Господи, идиотка! Я перепугался до смерти! Ты бы хоть кашлянула для приличия! — рявкнул он, еле удержавшись на краешке кровати и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Я чуть не... Тьфу, тебе даже ума не дали! Есть красивые, есть умные, а ты третий тип! — он швырнул в меня одной босоножкой, от которой я спряталась под одеялом.

— Руки прочь от моих вещей, клептоман! — фыркнула я в ответ, пригрозив ему этой самой босоножкой. — Испортишь еще. Ты цену видел?!

— Слава Богу, что нет... — отозвался Мика хмуро, — В отличие от тебя, у меня ранимая детская психика.

— Еще вспомни про "люблю свою девушку и долгие прогулки по пляжу", — я гнусно захихикала, нятянув одеяло до самого носа, чтобы спрятать свой зловеще-довольный оскал.

— Ты права, кстати, надо нагуливать загар... — с серьезной миной отозвался Блондин, напрочь проигнорировав мое хихиканье и протянув мне вторую босоножку. — У тебя есть крем от солнца? Тут такое пекло, что без него я стану как вареная креветка... — выдал он с прискорбной миной, глядя в окно.

— Мне еще с тобой кремом делиться?

— Я твой мужчина, ты должна обо мне заботиться! — он повернулся ко мне, выдав свою коронную ироничную полуулыбку, ответ на которую у меня всегда был один. Я показала средний палец и выбралась из кровати.

— Ты моя заноза в заднице космических размеров. Если ты мой мужчина — где мой завтрак в постель?

— Лучше бы ты что-то другое спросила, а не про завтрак, — Мика растянулся на освободившейся кровати, закинув руки за голову. — Я думал, ты уже достаточно взрослая.

Препираться мы так могли часами, это уж известный факт. Впрочем, сейчас эта беседа никого не задевала за живое, поэтому мы оба улыбались и не обращали друг на друга внимания. Вспоминая эту ночь на пляже, я могла смело предположить, что начало все-таки положено, и, быть может, через пару недель мы сможем найти общий язык. И может быть, станем друзьями. Я не заикаюсь про "хороших друзей", с меня хватит и того, что у меня больше не будет поцарапанных дверей и слухов о том, что я лесбиянка. Впрочем, к слухам и царапинам я уже привыкла...

А ведь, зараза блондинистая, так внятно и не ответил на вопрос, зачем ему этот цирк на колесиках!

Вспомнив об этом, я встала в позу "крутой женщины" где-то посреди комнаты и, ткнув в сторону кровати пальцем, выдала все это, упомянув и "цирк на колесиках" и "заразу блондинистую".

— Ты меня с этого света сжить хочешь своими дурацкими вопросами? — отозвался Мика.

— Вас, упырей, так просто не возьмешь... — фыркнула я в ответ. — Клянусь, Каллахен, если этот цирк принесет мне кучу проблем, я тебе устрою такую райскую жизнь, что проколотые шины тебе покажутся детскими забавами. Если ты специально тут комедию ломаешь, скажи сразу...

— Джей, все, что я тебе вчера говорил, вполне серьезно, не глупи. Вот послали мне небеса вечного перестраховщика!

— Это тебе за грехи твои тяжкие! — злорадно сообщила я, сложив руки на груди.

— Дурочка... крашеная. Ты же сама хотела наладить отношения, но продолжаешь считать меня самовлюбленным эгоистичным идиотом . Так дело не пойдет. Уподобляться заучкам и занудам я не намерен, так что прости, какой есть — такой есть. Эгоистичный, самовлюбленный... Хм, как там ты еще меня называешь? Хочешь играть только по своим правилам? Не выйдет, уж извини, — Мика приподнялся на локтях и окинул меня насмешливым взглядом. — Если уж играть, то по нашим правилам, а не только по твоим. Ты не менее эгоистична, чем я, Джейсон, просто не хочешь и не любишь этого признавать. Загоняешь всех без разбора под одну гребенку, а потом еще удивляешься, почему многим это не нравится. Не надо со мной такого делать, это раздражает.

— А не ты ли мне говорил, что тебе дела нет до моего мнения? — ощетинилась я в ответ. — Пытаешься тоже изобразить меня дьяволицей во плоти, Каллахен? Не выйдет, мне с тобой не сравниться.

— Твое мнение тут не при чем.

— Еще как при чем, Блондин. Моя гребенка — что хочу, то и делаю. А ты за своей смотри... — фыркнула я, нетерпеливо взмахнув рукой.

— А знаешь, вся проблема-то не во мне. А в тебе самой. Не стоит обвинять меня в том, что я начинаю к тебе цепляться — просто ты сама слишком остро все воспринимаешь. Как меня, так и все то, что с этим связано. Выкидывай свою гребенку, Джейсон, иначе ничего хорошего в результате не получится.

— А ты так уверен, что мне нужно все это хорошее?

— Ну ты и задница! — не выдержал Мика, поднимаясь с кровати. — Теперь я уверен, что это цирк на колесиках. И главным клоуном буду я, если срочно чего-нибудь не предпринять. Так что раздевайся.

Глава 7. Лисенок

— Раздевайся?! — я уставилась на Каллахена, как на шизофреника. — Ты в своем уме? Еще чего!

— Так, самый легкий вариант не прошел цензуру, ясно, — закивал тот с мерзкой улыбочкой, натягивая бриджи, взятые со стула. — Придется идти самым трудным и опасным путем — буду с тобой дружить.

— Я могу обойтись без твоей Великой Жертвы, — отмахнулась я. Ну, как можно иметь такое ужасное чувство юмора? Если это была такая оригинальная шуточка про "раздевайся", в чем я уверена на девяносто процентов, то она не тянет даже на оценку "сносно, но терпимо". Впрочем, что еще можно ожидать от подобного любителя пошлых шуточек?

Не дожидаясь, пока он придумает что-нибудь не менее эпическое, я отправилась в ванную, прихватив зубную щетку. Настроения шутить у меня и так не было, да и, признаться, я не совсем выспалась. Если бы не эта дурацкая подушка на голове, проспала бы еще часика два и мир для меня расцвел всеми цветами радуги. Но пока мир был как в старом черно-белом фильме, и он категорически не хотел становиться иным. По крайней мере, до завтрака с кружкой крепкого кофе.

Умывание и прочие гигиенические процедуры мне не очень помогли (в душ мне не хотелось), так что я рассчитывала на кофе. На кухне опять никого не было, и для меня это как-то зловеще непривычно. Когда я еще жила с родителями, мама вечно была на кухне, перемежая готовку с болтовней по телефону. В общежитии тоже, ясное дело, всегда толпы народу — а тут, в огромном почти пустом доме, мне было непривычно.

Впрочем, сегодня же обычный рабочий день. Если вчера Аарон работал, а его супруга могла просто отпроситься, чтобы помочь выбрать мне платье, то сегодня они оба наверняка сидят в офисе и перемывают мне косточки.

"Котята, разгребайте завалы в холодильнике. Машина в гараже, встретимся вечером. Если что — звоните" — гласила наспех написанная карандашом записка, оставленная на столе. Это явно писала Джес, судя по "котятам", и почерк забавный. Похоже, она левша, судя по наклону.

Больше изучать листик я не стала, оставила его на месте и включила кофеварку. Даже вспомнила о том, что тут есть и телевизор, так что спустя пару минут уже пила ароматный кофе и смотрела мультфильмы.

— Опять ты свой кофе ужасный пьешь, — спустившись на кухню после ванной, скривился Каллахен.

— А ты опять свою ужасную майку не снял, — парировала я, сделав большой глоток кофе и блаженно вытянувшись на стуле.

— Моя майка не ужасна! — возмутился он, поглаживая надпись "Born to be wild" на груди и пробегая взглядом по записке, обнаруженной прямо под носом.

— Мой кофе тоже, так что сбавь тональность, — я кивнула, вновь возвращаясь к просмотру мультфильмов на одном из спутниковых каналов.

— Если ты можешь кофе хоть зернами есть, я растущий организм... — проворчал Блондин, открывая холодильник и созерцая его содержимое. — Я вижу яйца, бекон и сыр, — он обернулся ко мне. Я увидела это только потому, что экран телевизора был рядом с холодильником, и недоуменно покосилась на него. Взгляд у Мики был красноречивей некуда. Даже слова были не нужны.

— Ты что, яичницу приготовить не в силах? — удивилась я, едва рот не открыв от удивления. Хотя... чего я ожидала от маменькиного сыночка?

— У меня и возможности попробовать никогда и не было, — просто ответил Мика, пожимая плечами.

— Пробовать никогда не поздно, — хмыкнула я в ответ, сложив руки на груди и слегка улыбаясь. — Ничего сложного в этом нет.

Каллахен фыркнул, достал из холодильника все вышеозначенное и с таким неподдельным недоумением уставился на яйца и бекон, что меня смех разобрал.

— А ты еще бесишься, как мартовский кот, когда тебя "маменькиным сынком" называют... — с трудом сдерживая смех, я поднялась из-за стола и направилась к нему, держа в одной руке кружку с кофе. — Как ты еще один живешь?

— Я завтракаю в пекарне под домом, — отозвался Мика сконфужено, рассматривая кафельный пол. -Мне лень тратить время.

— Ладно, только не мешайся, — я отпихнула его в сторону от холодильника. — С меня завтрак, а ты потом отвезешь меня в центр. Хочу посмотреть на Японский сад и на Золотые Ворота. И на Алькатрас.

— А в Кастро не хочешь? — расплылся в улыбке Каллахен, занимая мое место за столом.

— Если только посмотреть, как ты там будешь соблазнять какого-нибудь гея, как хотел вчера, — хмыкнула я, шныряя по полкам в поисках сковородки и приборов. Мика развил эту тему, добавив в повествование и меня, которой тоже стоит поискать себе подружку именно в этом известном районе Сан-Франциско. Интересно, что известнее — Чайнатаун или Кастро?

Пока он бурно фантазировал о том, как однополая любовь прекрасна, улыбаясь во весь рот, я отыскала на полках все, что мне было необходимо. Вскоре будущий омлет уже шипел под крышкой на плите. А я вернулась к своему кофе, подперев задом разделочный столик рядом с плитой.

— Могу вместо скучных достопримечательностей взять тебя с собой поиграть. Там полно народу будет, — предложил Мика, завершив повествование о красотах Кастро. — Если хочешь, конечно.

— О чем это ты? — переспросила я, одним глазом продолжая смотреть мультики на экране.

— Да я вчера проезжал мимо одной из баскетбольных площадок, когда по городу крутился... Меня ребята сегодня позвали поиграть, можешь поехать со мной, если хочешь. Я скажу, что мы двоюродные брат и сестра, чтобы проблем не было.

— Когда ты успел? — удивилась я, отвернувшись от экрана. — Ты же мне говорил про блондинку с блеском для губ... — я наморщила лоб, вспоминая вчерашний разговор.

— Так я ее там и увидел. Это видимо одна из университетских площадок, там одни студенты. Ты не забыла про мою яичницу?

— Не забыла, еще рано. Ты меня зовешь, чтобы я спасала твою задницу от этой блондинки, когда будешь окучивать вторую?

— Детка, ты совсем не знаешь подобных блондинок... — осклабился Каллахен, закинув руки за голову и слегка покачиваясь на стуле. — Сцены ревности доступны только умным девочкам. Мы же вчера это обсуждали.

— Фу, какой ты коварный сукин сын, — хмыкнула я, поднимая крышку сковородки и оценивая состояние завтрака для безруких баскетболистов. — Цианида тебе, что ли туда насыпать?

— Мне с тобой в коварности не сравниться. Помнишь, как еще в школе ты мне сорвала свидание с президентом клуба гимнастов? Я так хотел проверить гимнасток на прочность, — рассмеялся Мика. — А ты мне весь труд в компостную яму отправила. И не жалко тебе было денег на эту стриптизершу?

— Ты еще об этом помнишь? — удивилась я, выключая плиту и перекладывая содержимое сковородки в тарелку. — Злопамятный какой.

Я сама смутно помнила школьные годы, признаться честно. Но стриптизерша напомнила мне тот случай, когда Каллахен, прикинувшись овечкой, пытался соблазнить одну из гимнасток, милую и, по-моему, еще никем не тронутую девушку. Во мне наверняка взыграла женская солидарность, и я заплатила денег стриптизерше, которая и испортила свидание.

— Я не злопамятный, просто ту крепкую пощечину никогда не забуду, — пояснил Мика, поднимаясь из-за стола и забирая у меня тарелку. — Спасибо, — просто сказал он, но мне и этого было достаточно. Я настолько редко слышала слова благодарности из его уст, что сейчас это было приятнее даже длинной речи в стихах и с танцами. Я лишь кивнула в ответ и стала закидывать посуду в машинку, налив себе вторую кружку кофе.

— Так ты поедешь со мной, или тебя отвезти к Алькатрасу? — спросил Блондин, с аппетитом накинувшись на завтрак. Я с умилением глядела на эту картину, чувствуя себя мамочкой при великовозрастном сыночке.

— Подумаю, — отозвалась я неопределенно, садясь за стол напротив него.

Завтрак прошел под детские мультики, после чего перспектива бродить по городу в одиночестве приобрела в моей голове зловещий оттенок, и я согласилась поехать на площадку с Каллахеном.

— Там хоть парни нормальные есть? — ворчливо спросила я, когда мы отправились наверх, чтобы переодеться.

— Смотря что ты имеешь в виду под понятием "нормальный", — ответил Мика, шагая по лестнице через ступеньку и таким образом обгоняя меня еще на пролете между этажами. Обернувшись, он скорчил забавную рожицу, и вновь устремился наверх со скоростью реактивного самолета.

Он всегда слишком активен. Я никогда не могла понять, как в таком теле может находиться настоящая скоростная машина. Если сравнивать Каллахена с машиной, он напоминает гоночный болид: ярко-красный, с изображением чертовой дюжины на капоте. Как он там все успевает? Я миллиард раз этому удивляюсь, и все никак не могу привыкнуть. Он может за один час, по пути к дому, забежать в пару магазинчиков, пересечься с друзьями и успеть подцепить симпатичную блондинку. Он любит этот типаж настолько, насколько я люблю красный цвет волос.

Кстати, я до сих пор понятия не имею, где он живет. Один или с друзьями? В квартире или в коттедже, что сдают по дешевке всем студентам, имеющим кредитные карты с четырьмя-пятью нулями. Просто... занятно. Чем больше я общаюсь сейчас с Микой, тем больше узнаю о нем нового, и тем больше у меня появляется вопросов о том, чем он занимается. Если не действует мне на нервы в стенах университета, конечно. И мне не нравится сам факт того, что я начала об этом задумываться.

— Опять ты надела эти кеды.

Отражение Блондина в зеркале подпирало косяк двери, как и вчера. Если он и в следующий раз будет стоять у меня над душой, пока я крашу глаза, придется запирать ванную.

— Чем тебе не нравятся мои кеды? — возмутилась я, обернувшись к нему. — Если не нравится оранжевый, это твои проблемы. И не мешай сейчас, отвлекаешь. Если я воткну карандаш в глаз, никакой площадки тебе сегодня не светит — будешь врачам скорой доказывать, что не при чем.

— Ой, малышка показывает зубки? — рассмеялся Мика, пригрозив мне пальцем. Я фыркнула и отвернулась к зеркалу, мотивируя это тем, что Каллахена проще и безопаснее игнорировать, чем отвечать на нападки. — Да ладно, не разыгрывай святую невинность, тебе не идет. Джейсо-о-о-он...

— Сгинь в Ад, придурок, — огрызнулась я, убирая карандаш в косметичку.

— В Ад? Без тебя? Ну, уж нет, там будет безумно скучно...

— Я тебе не клоун, Громила.

— А я об этом и не говорил, дурочка... крашеная.

— Каллахен! — рявкнула я во весь голос, обернувшись к нему. — Хватит, черт возьми! Я тебе не малышка, не детка, и уж тем более не называй меня крашеной дурой! Или, клянусь селезенкой, я засуну тебе в задницу расческу! — я начала злиться, чудом сдержав порыв швырнуть в него всю косметичку.

— Да не будь ты таким психом, — растерялся Мика, недоуменно глядя на меня своими зелеными глазами. — Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь.

— Знаю? Да ты только и делаешь, что швыряешься подобными словами! — бросила я холодно, отворачиваясь к зеркалу. Через пару секунд Мика уже сидел на столике по левую руку от меня, болтал в воздухе ногами и смотрел на меня одним хитрым глазом.

— Мне кажется, ты воспринимаешь меня слишком остро.

— А кто в этом виноват? — съязвила я, сощурившись.

— А кто в этом виноват? — уже меня переспросил Блондин, разглядывая стену напротив. — Я не виноват же в том, что у тебя начисто отсутствует чувство юмора...

— У меня все в порядке с чувством юмора. Это у тебя проблемы...

— Да-да-да. Эгоизм, самоуверенность и завышенная самооценка. Ты мне уже говорила, — закивал он, перебивая меня еще в начале монолога. Я в ответ лишь раздраженно фыркнула, застегивая молнию косметички и совсем не глядя на Каллахена. Не люблю слишком часто смотреть на него, особенно, если Мика достаточно близко. Мне почему-то становилось не по себе, и это слегка нервировало.

— Ладно, поехали, Каллахен. А то совсем с тобой заскучаю... И конец отдыху, — я демонстративно изобразила широкий зевок, прикрывая рот ладошкой. А потом направилась вниз, не собираясь услужливо ждать, пока Его Величество возглавит шествие к гаражу. Мика нагнал и перегнал меня уже на улице, чуть не сшиб на дорожке и унесся к гаражу, гогоча как привидение дома Баскервилей. Иногда в него просто дьявол вселяется, ей богу, и он становится таким непривычным, что диву даешься. Либо у Каллахена раздвоение личности, либо я чего-то не понимаю в мужчинах. Мне импонирует первая версия.

Я еще удивляюсь, как он меня дождался в машине, а не умчался, изображая из себя Бэтмена на его бронированном супермобиле.

Когда мы подъехали к одной из площадок на окраине города, нас уже ждали на парковке. Площадкой это было назвать трудно, но хоть что-то: два баскетбольных кольца и даже несколько рядов скамеек рядом, огороженные кое-где порванной сеткой с одним входом. Рядом с ней располагалась импровизированная парковка, где уже стояло несколько машин и дружной толпой толкались ребята. Увидев машину, сворачивающую с дороги к площадке, большинство дружно замахали руками: точнее, приветствовали они Мику. В который раз удивляюсь, как этот маменькин сынок успевает завязывать знакомства за такой короткий срок, и при этом оставлять после общения самые благоприятные впечатления. Может, мне стоит взять у него парочку уроков общения?

Впрочем, внимание мое было всецело на новых товарищах Каллахена, парочку самых смазливых я сразу отмела за ненадобностью, вон тот русоволосый парень в ярко-желтых штанах очень даже ничего, вы бы видели его бицепсы. А вон тот брюнет вообще без майки — у меня сейчас голова взорвется от переизбытка эндорфинов в крови.

— Слушай, вытри слюни, сиденье запачкаешь, — ворчливо сообщил мне Мика, осторожно и занудно медленно припарковывая машину.

— Ты выглядишь намного хуже, когда пялишься на своих блондинок, — огрызнулась я, даже не глядя в его сторону. А зря — подзатыльник настиг меня уже через пару секунд.

— Лицо попроще сделай, Мелкая. А то все разбегутся... со страху.

— Сукин сын! — взвыла я, схватившись за голову одной рукой, а второй попытавшись дать сдачи. Но Каллахен с хихиканьем уже выскочил из машины, так что удар получился вхолостую. — Чтоб ты минералкой отравился, хрен собачий!

Мика меня уже полностью игнорировал, занятый рукопожатиями с новыми товарищами. Впрочем, те по-моему уже заметили, что их новый друг не один и посматривали в сторону машины, откуда как раз вылезла я с грустными мыслями о том, что сейчас меня Блондин представит как фригидную лесбиянку и настоящую социопатку. Но, к моему удивлению, ребятам Мика сказал, что я его младшая кузина и чтобы они не смели меня обижать. Последнее я чудом услышала, потому что Каллахен уже направлялся на территорию площадки, по пути здороваясь и одновременно знакомясь с остальными присутствующими людьми. Среди них было и несколько девушек, заметив которых все мои вопросы о его столь резком уходе с парковки исчезли как снег в жару. Мике в ближайшие несколько часов будет о чем подумать...

Между тем оставшиеся на парковке ребята быстренько представились. Парень в ярко-желтых штанах представился как Ник, протянув руку первым. А что, такое начало мне очень даже нравится... Впрочем, почти сразу же после этого он испарился вслед за Микой, так что мое внимание переключилась на брюнета, ранее вызвавшего у меня острый приступ человеколюбия. А позднее и на парочку его товарищей, которые тоже прицепились ко мне как банные листы к одному месту. Либо у них острая недостаточность в подругах (я критически осмотрела вполне даже симпатичных девушек, с которыми уже флиртовал Каллахен), либо у меня на шее вторая голова выросла, причем гораздо симпатичнее нынешней. На деле выяснилось, что ребята просто хотели потрепаться с ровесником из другого конца страны — и даже моя вторая симпатичная голова ничего бы не изменила. Так что через полчаса я уже сидела на одной из скамеек и рассказывала о нашем университете нескольким ребятам и девушкам, жевала чипсы и пила холодную колу из стаканов с трубочкой — сама удивляюсь, как так вышло. Наверняка это пагубное влияние Блондина, зуб даю, обычно я не настолько быстро схожусь с людьми, как сейчас.

Краем глаза я наблюдала за игрой. Мика наметил в соперники того самого парня с желтыми штанами, и через пару минут игры я поняла, почему. Каллахен неплохой игрок, и щелкал ребят как семечки, ловко обходя их, когда двигался к корзине — и Ник был одним из немногих, кто подходил ему и по скорости, и по манере играть. Как говорится, эти двое сразу нашли друг друга: занятно было наблюдать, как они по очереди забивают в корзины, переглядываются и улыбаются. По сравнению с высоким блондином, Ник казался каким-то недомерком, но за счет этого значительно превосходил соперника по ловкости. Мика, как я говорила ранее, делал упор на скорость.

Посмеиваясь, я параллельно наблюдала за местными девушками, которые только что тазик для слюней не подставили. Я даже предположила, что вот та обладательница белоснежной прически и густого блеска для губ могла быть вчерашней знакомой Громилы, которая испортила его майку. Больше кандидаток на сие звание я не обнаружила, поэтому логично предположила, хотя она так же глаз не сводила с каллахеновской задницы.

Черт, ну что они все в этом придурке находят?

Кто выиграл в этом дружеском столкновении мужского тестостерона — понятия не имею. Мне было все равно, да и воплей о победе я не слышала ни от кого — парни просто пожали друг другу руки и разошлись. Они дружно направились в сторону побережья, часть площадочной молодежи направилась за ними, я предпочла остаться тут и доесть чипсы. Подсевшая недавно ко мне девушка (я уже утопилась в огромном количестве имен) как раз рассказывала мне о том, куда можно съездить в этом городе и даже предложила себя в качестве гида. Она напоминала мне чем-то рассудительную и серьезную Мелиссу, да и очков ей прибавило то, что она и смотреть не хотела в сторону Блондина.

— Обычно девушки на него кидаются, как будто он медом намазан... — сказала я ей, озвучив ранее обнаруженные положительные факты.

— Намазан, согласна, — улыбнулась Сэнди, мимолетно посмотрев в сторону пляжа. — Но там такая конкуренция, что мне просто лень ввязываться.

— Н-да, конкуренция там всегда огромная, — закивала я, покусывая соломку из-под колы. — Товар высшей категории, — хмыкнула я. — Вы тут всегда собираетесь?

— Мы тут с самых старших классов собираемся, живем неподалеку. Многие сейчас, конечно, переехали в общежития или еще куда, но стараемся выбираться. Я, например, вообще у Золотых Ворот сейчас квартиру снимаю, подальше от родителей. Непривычно, но вполне сносно. Только теперь питаюсь продуктами быстрого приготовления, на большее сил и желания обычно не хватает, — хмыкнула она, щурясь от яркого солнца. Золотистые лучики играли на ее длинных темных волосах, собранных в простой хвост. Всегда хотела длинные волосы, но понимала, что не смогу нормально за ними ухаживать. С короткими намного проще, они и сохнут быстрее, и средств требуют меньше.

Беседа вышла короткой, хоть и плодотворной — к нам подошел обладатель не менее шикарной шевелюры ниже плеч, после чего я догадалась, почему Сэнди и смотреть не хотела в сторону Громилы. Ей и без него было очень даже хорошо в компании такого очаровательного парня, как этот. Позже выяснилось, что они еще со старшей школы встречаются, я обзавидовалась и отпустила их домой. Как раз с пляжа вернулись наши местные пловцы, и мы тепло попрощались, договорившись встретиться на днях.

— Джейсон. Необычное имя для девушки.

Я чуть не поперхнулась колой от неожиданности. Засмотревшись на Каллахена в кругу своих новых фавориток, я пропустила тот факт, что обладатель желтых штанов и бицепсов оказался рядом со мной на скамейке.

— Эм, привет, — еще раз поздоровалась я, повернувшись к нему. Ник был в числе пловцов, поэтому влажный вариант его штанов меня позабавил. Золотистые волосы стояли торчком, наспех встрепанные, чтобы просушить голову, да и майка на нем уже была другая. У меня закралось подозрение, что вчерашняя майка сгинула в результате именно игры, а не из-за блеска для губ, но это уже значения не имело. Пачкала ли та блондинка майку или нет, Каллахен все равно с ней развлекся.

— Твои родители так хотели мальчика? — улыбнулся Ник, склонив голову. Он стал похож на хитрого лисенка, с этой улыбкой и легким прищуром глаз, а уж учитывая золотисто-русые волосы, на таком открытом солнце казавшиеся рыжими, это невинное прозвище было оправданным.

— Они мне не отчитывались, — я пожала плечами, возвращая ему улыбку.

— Так вы кузены.

— Это был вопрос или утверждение? — усмехнулась я.

— Я заранее щупаю почву, стоит ли мне флиртовать с тобой или нет.

Ого, а этот Лисенок серьезно настроен, я смотрю.

— Смотря, как будешь себя вести, — отозвалась я, продолжая улыбаться.

— Ну, я не сторонник методов, которые использует твой кузен, — усмехнулся Ник, устремив взгляд на Каллахена. — Так что я просто приглашу тебя прогуляться со мной как-нибудь...

— Договорились, — согласилась я довольно, едва не облизываясь при взгляде на него. Учитывая присутствие в интерьере Каллахена, легкий роман без всяких надежд и последствий мне будет на руку: я и отдохну, и буду меньше контактировать с Микой. Такой расклад каникул мне очень даже нравится.

— Я могу показать тебе сегодня вечерний город, — предложил Лисенок. — Обещаю доставить тебя домой ровно в указанный срок. Сомневаюсь, что тебе надо в десять быть дома...

Я рассмеялась, отрицательно качая головой:

— Думаю, полночь будет вполне невинным сроком.

Это что? Я согласилась, выходит? Ого, как я стала легка на подъем...

— Отлично, тогда рассказывай, куда за тобой приехать.

Я представила лица Аарона и Джес, когда я отправлюсь на вечернюю прогулку с незнакомым парнем. Там даже отмазка о старом друге не поможет... Эх, черт возьми. У меня никогда ничего не бывает нормально.

— Можешь начать с дневного города, — предложила я. — Покажешь мне Чайнатаун, а я угощу тебя чашечкой кофе.

— Ну, уж нет, чашкой кофе все равно буду угощать я, — закивал Лисенок, довольно щурясь на солнце.

— Так не честно.

— Еще как честно. Это я пригласил тебя прогуляться, а не наоборот. Так что иди, отвесь прощального пинка Мике и поедем. Мечтаю о чашке кофе, если честно.

А он милый. Настоящий лисенок, неосязаемо пушистый и хитрый. Так и хочется ущипнуть его за любопытный нос!

— Встретимся на парковке, — кивнула я, отставляя недопитую колу в сторону и поднимаясь со скамейки. Ник кивнул мне в ответ, тоже поднимаясь с насиженного места, и я направилась в сторону Блондина. Мика заметил меня еще издали, недоуменно приподнял брови и даже пошел мне навстречу, оставив общение с друзьями на потом. Похвальный жест.

— Идешь читать мне лекцию об эгоизме и вреде блондинок для здоровья отдельно выделенного объекта? — выдал он с любопытством. — Как тебе игра?

— Это была игра? — специально поддела я его.

— Вождь Красная голова исключает баскетбол из списка разрешенных игр? — расплылся в своей ироничной улыбочке Мика. Я рассмеялась в ответ, отмахиваясь от него одной рукой.

— Это на тебя так толпа блондинок действует?

— Возможно. Так что ты хотела? Соскучилась уже?

Ах да, я же пришла попрощаться.

— И не мечтай. Я заскочила попрощаться, Ник обещал показать мне город и угостить кофе, — отозвалась я уже без смеха в голосе. — Он обещал вернуть меня к полуночи, так что планируй свое время сегодня, как хочешь.

— Ты едешь с этим рыжим? — Мика выглядел немного удивленным, когда понял, о ком я вообще говорю.

— Я должна любить блондинов? — усмехнулась я, направляясь в сторону парковки. — И он не рыжий.

Лисенок дожидался меня, подпирая задом полированный бок небольшого джипа. Для легковой машины он был великоват, а классическому Чероки проигрывал в габаритах. Смотреть марку я не стала, я не настолько фанат четырех колес. Главное, что она способна двинуться с места и внутри есть кондиционер.

— Сначала кофе, — напомнила я.

— Есть, капитан, — золотой мальчик открыл мне дверцу машины, на ходу нацепив на голову кепку и играя зажатыми между пальцами солнцезащитными очками. Я не любитель таких спонтанных знакомств, но... это ведь настоящий Лисенок!

Глава 8. Just that good

Лисенок любит солнце. Он показывает мне город, а солнечные зайчики играют на его руках и теряются в волосах, когда он снимает кепку, прыгают по ресницам и заставляют его немного прищуриваться. Лисенок любит тепло и свой солнечный город. Он внимателен и осторожен — ни единого лишнего слова, ни единого лишнего движения. С ним хорошо и так спокойно, и хочется, чтобы солнце подольше играло в этих золотых волосах.

Мы стояли на побережье и смотрели на остров Алькатрас, щурясь от заходящего солнца, бьющего в глаза и прикрывая их ладонями.

— Ты тут родился? — поинтересовалась я, разглядывая остров впереди. — Ты так любишь этот город.

— Я не местный, но город, правда, очень люблю. Я приехал сюда учиться. Там, где я вырос нет такого горячего солнца, — отозвался Ник. Я увидела его улыбку краем глаза, но она была такой теплой, что захотелось попробовать ее на вкус.

— Что изучаешь? — спросила я, только чтобы отвлечь саму себя от этой заманчивой идеи.

— Не поверишь.

— С чего бы это?

— Высшая музыкальная школа, курс клавишных инструментов, — легкая, едва заметная улыбка. Если хотел удивить, у него это получилось — у меня глаза на лоб полезли. Музыкальная школа и баскетбол? Черт возьми, он слишком хорош для какого-то пианиста!

— Ты серьезно?

— Зачем мне тебе врать? Хотел бы соврать, сказал бы о курсе намного престижнее, не находишь?

— Сыграешь мне как-нибудь? — поинтересовалась я. На Алькатрас уже насмотрелась, так что теперь изучала Лисенка.

— Если хорошо попросишь.

— А если я куплю тебе кофе? — я усмехнулась, поворачиваясь к заливу спиной. — Со сливками.

— Если со сливками, то сдаюсь! — рассмеялся он, и я пихнула его локтем в живот. Уворачиваться он не стал и пискнул он неожиданности, отчего уже начала хохотать я.

— Пойдем, Лисенок. Ты обещал показать мне какой-то парк, помнишь? — я изобразила усиленную работу мысли, задумчиво потирая подбородок. — И вообще, у меня кофе в организме давно закончился. Ночью рыскать по кухне не хочется...

— Лисенок? — переспросил Ник, улыбаясь во весь рот: видимо, прозвище пришлось ему по вкусу. Всегда бы так, а то тот же Каллахен бесится, когда я по доброте душевной придумываю ему очередную милую кличку. Ну, вот чем, скажите мне, ему не нравится "Громила" или тот же "Маменькин сынок"?

— Рыжий и хитрый, — кивнула я, запустив пальцы в его золотистые волосы.

— Я не рыжий, — протянул тот, притворно надув щеки. — Я русый.

— А разницы? — усмехнулась я, направляясь в сторону машины. — Все равно ты — Лисенок...

— Когда-то меня родители назвали Николасом, если мне не изменяет память. Не припоминаю, чтобы там где-то фигурировало слово "рыжий" и "лисенок"... — хохотнул Ник, направляясь вслед за мной. — Это проявление расизма, я буду жаловаться в миграционную службу. Кто пропустил такую ярую расистку как ты в этом милый невинный город, еще не знающий таких слов как "наркотики", "насилие" и "рыжий"? — выдал он, пока мы шли к парковке. Ник улыбался, я гнусно хихикала в кулак, отчего случайные прохожие смотрели на нас с любопытством. — И как тебе вообще кофе и пирожные продают?

— Я им улыбаюсь.

— У тебя есть секретное оружие, я смотрю. Эй-эй! Не смей мне так улыбаться, у меня нет ни кофе, ни пирожных! Вот, хочешь жвачку? Ну вот, теперь мне придется покупать тебе кофе и пирожное. Зачем вот так улыбаться раньше времени? Ты же знаешь, у тебя чудесная улыбка.

— И ты говоришь, что ты не сторонник методов моего кузена? — я пригрозила ему пальчиком.

— А это похоже на методику Мики? — Ник вопросительно приподнял светлые брови. Удивленный Лисенок — очаровательное зрелище! Так и хотелось щелкнуть его по носу, но пришлось сдержаться. — Я же не виноват, что мне нравится твоя улыбка. Уверен, что тебе многие об этом говорят. Серьезно, улыбайся вот так почаще, а потом зови на помощь, чтобы отбиться от толпы похотливых мужиков.

— От одной хилой улыбочки — и толпа похотливых мужиков? А вы склонны к максимализму, сэр, — ухмыльнулась я. Воображение нарисовало милую картиночку: бегающего с лопатой Ника и отгоняющего от меня с воплями "кыш, противный!" толпу полуголых мужиков. Для общей картины у него были такие рыжие ушки на голове, так что теперь Лисенок походил на японского фаната манги и аниме. Ну и фантазия у меня...

— Никакого максимализма -чистая констатация фактов, — улыбнулся тот, взъерошив золотистые волосы рукой.

— Так куда мы поедем? В парк или поужинать?

— И в парк, и поужинать. В этом месте шикарная иллюминация, как стемнеет, и есть хороший ресторанчик. Ты любишь итальянскую кухню? — отозвался Ник.

— Душу продам за пасту с королевскими креветками!

— И кто из нас максималист? — хмыкнул Лисенок.

— А кто в кофейне съел целую тарелку профитролей и не поморщился? Я смогла стащить одну, и то гнусным обманом, — напомнила я.

Общаться с ним, и общаться с Каллахеном — небо и земля. Разговор с Микой, даже самый невинный, о погоде, всегда постепенно переходит на личности и многочисленные шпильки. А с Ником даже они проскакивают в такой шутливой форме, что даже его монолог о моем "расизме" вызывал один смех. Подобные слова из уст Мики мгновенно перешли бы в хорошую такую склоку...

Почему все так все сложно?

Почему я не могу нормально общаться с Блондином сейчас, когда между нами, в принципе, больше нет такого соперничества? Я согласна, что в университете из нас всегда лезла всякая дурь, и мы оба красовались перед окружающими, тем самым теша собственное самолюбие... Но тут? Мы же неплохо общаемся, но потом как будто срабатывает спусковой крючок — и все летит к чертям собачьим.

И главное — я понять не могу, чья в этом вина? Моя, его или нас обоих?

С Ником легко и как-то все само собой получается. Вот мы приехали в парк, и он взял меня за руку: все естественно и обычно, и в этом жесте нет ничего особенного. В парке много людей, и он боялся, что я могу потеряться в такой толпе. Мы улыбались друг другу, я показывала ему пальцем на особо красивые деревья, увешанные светящимися гирляндами. Атмосфера какая-то Рождественская, хотя на улице лето и хотелось думать о купании и вкусных фруктовых коктейлях. С Лисенком спокойно и тихо — он по натуре флегматик, с ним я просто отдыхаю всей душой. Я привыкла к тем всплескам эмоций, что обычно сопровождают мое общение со многими друзьями, не секрет, у меня очень скверный характер. Но в умиротворение Ника я завернулась как в теплый плед, и мне так же спокойно, как и ему. Он даже не Лисенок, он такой большой пушистый котяра, который любит нежиться в кресле перед камином, щуриться от огня и мурлыкать. А мне хочется сидеть рядом с ним и так же смотреть на огонь. Хотя я и не люблю огонь... даже внутри самой себя.

Как мне оставить Лисенка в своей жизни подольше, не прибегая к радикальным мерам?

— Я смотрю, блудная дочь вернулась?

— Давно ты дома? — я задумчиво изучила настенные часы позади себя и полезла в холодильник. Помню, с утра там были две огромные бутылки сока, и намеревалась нагло опустошить одну из них хотя бы наполовину. Каллахен вопросительно посмотрел на меня, как и вчера ночью сидя на крышке стола, когда мы ходили купаться.

Одним глазом он смотрел какой-то сериал по телевизору, параллельно уничтожая огромную пиццу, с которой, похоже, намеревался справиться в одиночку.

— С полчаса. Ты же сказала, что до полуночи можно не появляться, а я послушный мальчик, — пожал он плечами, отхватив за один укус половинку отрезанной порции пиццы. — Как рыжий?

— Он не рыжий — это раз. И это не твое дело, — усмехнулась я, наливая сок в высокий бокал из темного стекла.

— Я сказал Джес и папе, что ты отправилась развлекаться с девчонками из компании наших новых друзей, — сообщил мне Блондин, видимо, согласившись с тем, что мои дела с Ником не его забота, что было вполне логично. Однако я жестоко ошиблась: на самом деле спустя несколько секунд в кухне материализовалась Джес, которую Мика увидел в коридоре. Девушка щелкнула меня ноготком по уху, зайдя со спины. Миссис Каллахен я увидела только тогда и едва не подскочила на месте от неожиданности. Джес звонко рассмеялась, я шутливо схватилась за сердце и улыбнулась в ответ.

— Как погуляли? — спросила она, сгружая в раковину грязные тарелки. — Мы тут с Аароном изображали из себя аристократов и заказали суши. Ты любишь суши? Мы оставили тебе целую упаковку, на всякий случай. Мика сказал, что ты любишь, — Джес полезла в холодильник и сунула мне в руки пластиковую коробочку, внутри которой пестрели ломтики суши и роллы. Героически сглотнув, я умудрилась еще раз улыбнуться в ответ. Надеюсь, не сильно вымученно.

Я терпеть не могу суши. Особенно запах...

— О, спасибо, — поблагодарила я с радостной миной, судорожно соображая, куда мне деть эту упаковку. — А погуляли неплохо, девчонки показали мне один красивый пляж с видом на Алькатрас. Шикарное место, скажу я тебе. Есть планы на завтрашний вечер? Я приметила хороший ресторан с итальянской кухней в одном потрясающе красивом парке с иллюминацией... — я вспомнила уже завершившийся вечер и улыбнулась, потому что закончился он очень хорошо и для меня, и для Лисенка. — Была там?

— Что-то не припоминаю... — отрицательно покачала головой Джес, задумавшись на пару мгновений. — Поняла, про какой парк ты говоришь, но в ресторане этом не была. Я не против сходить завтра, отлично, — она звонко хлопнула в ладоши и, рассмеявшись, чмокнула меня в щеку. — Спокойной ночи, котята. Я уговорю Аарона завтра поработать до обеда, чтобы успеть на ужин. Там можно заказать столик заранее?

— Я позвоню туда завтра, как проснемся, — сказал ей Мика, сосредоточенно дожевывая уже следующий кусок.

— Отлично, договорились, — кивнула его молодая мачеха и, махнув рукой, отправилась на второй этаж. Я провожала ее взглядом, пока Джес не дошла до лестницы. Потом повернулась к Каллахену, раздумывая над тем, стоит ли швырнуть злополучные суши прямо в него. На столь радикальный шаг я не решилась, потому как Мика с искренним удивлением уставился на меня. Я же, поставив пластиковую коробочку на стол рядом с ним, сделала большой глоток сока.

— Ненавижу суши, — процедила я, даже не глядя на поглотителя пиццы. — Даже больше, чем тебя.

— Я тоже, — отозвался Мика, брезгливо и одним пальцем отодвигая коробку с японской снедью в сторону. — Мне некуда было деваться, Джес намеревалась эти рыбины в меня запихнуть...

Я скривилась, но все-таки сообразила убрать контейнер обратно в холодильник. Просто выкинуть всю порцию у меня не хватило духу. Я надеялась на то, что утром на суши покусится либо Аарон, либо та же Джес. Можно сказать им потом, что я была не голодна или не ем на ночь, например...

— Лучше бы впихнула, черт возьми, — проворчала я, закрывая дверцу холодильника и поворачиваясь к Блондину. Мика показал мне язык, продолжая с самым невозмутимым видом поглощать свою пиццу. Мне он даже не предложил, между прочим!

— С тобой все в порядке? — уточнил Блондин с тем же невозмутимым лицом. — Я надеялся, что ты выпустишь пар за этот вечер и станешь на порядок общительней и приветливей... — он изогнул одну бровь, начиная вновь демонстрировать мне свою ироничную полуулыбку. Я уже упоминала, что терпеть ее не могу, особенно если он мне лично так улыбается?

— Знаешь, твое присутствие всегда портит мне любой положительный настрой... — фыркнула я.

— И кто первый начинает говорить гадости? — ухмыльнулся Блондин, облизывая перепачканные тестом и соусом пальцы.

— Ладно, извини, Лысая Башка. Просто сегодня очень хороший день, у меня нет сил и настроения к столь активному общению с тобой, — честно призналась я, залпом допивая сок, а бокал запихивая в мойку к остальной грязной посуде. — Так что, извини, сейчас прямым курсом в кровать... — я отдала честь Каллахену-младшему, приступающему к последнему куску пиццы из коробки, и направилась наверх. Мне все равно, какие там планы на остаток вечера у него лично. Я вот хочу устроиться под одеялом и успеть увидеть не один сон до рассвета.

Сегодня был отличный вечер для первого свидания. Лисенок не торопился, так что дальше потрясающего поцелуя под мигающими разноцветными огоньками деревом у нас не продвинулось. Да и мне, если и чего хотелось, то не в такой экстренной обстановке. Я бы хотела проснуться потом рядом с ним, уткнувшись носом ему в шею, валяться под одеялом и болтать о всякой ерунде. Послушать, как Ник играет на синтезаторе, а потом приготовить вкусный ароматный кофе, пусть даже растворимый из банки.

Ты настоящий кусочек солнца.

Наверное, ты пахнешь миндалем, Лисенок. Я не люблю орехи, но этот запах мне нравится. Он щекочет мне ноздри даже сейчас, ненавязчиво и слегка уловимо. Я думаю, ты правда пахнешь миндалем...

Вкусно...

Это утро ознаменовалось и отсутствием чужеродного объекта на голове, и отсутствием одеяла как такового. Я опять проснулась позже Мики, так что на этой огромной кровати была в гордом одиночестве, обнимая руками подушку и уткнувшись в нее носом. Одеяло обнаружилось где-то на другой стороне постели, и частично на полу. Так что Каллахен наверняка успел уже насмотреться на мою задницу во всех ракурсах. Мое счастье, что сплю в шортах и футболке...

— Ну и видок у тебя, Сандерс...

— Тебе заняться в это утро нечем, кроме как пялиться на мой зад? — ворчливо отозвалась я, приподнимая голову от подушки и оборачиваясь на насмешливый голос Мики. Тот восседал за своим ноутбуком на другом конце комнаты у окна и, закинув ноги на угол стола, занимался своими делами: вероятнее всего, вновь сидел в интернете, общаясь через МСН. Судя по большим наушникам, которые он успел снять и повесить на шею, Мика еще и музыку слушал так, чтобы меня не разбудить.

Надо посмотреть, не сдохло ли во дворе у Аарона и Джес что-то крупное. Может, птица какая свалилась?

— Как спалось? — поинтересовался Блондин, начисто проигнорировав мою язву в свой адрес и не отрывая взгляда от монитора.

— С чего это ты задаешь подобные вопросы в такую рань? — отозвалась я, переворачиваясь с живота на спину и принимая относительно горизонтальное положение на постели, то есть, по привычке усевшись по-турецки. Широко и с наслаждением зевнув, я потянулась к тумбочке за телефоном. В пределах видимости оказался почему-то каллахеновский коммуникатор, но мне как-то все равно, на чем смотреть время.

Ого, уже одиннадцать утра?

— Тебе должно быть стыдно. Ты отвесила мне хорошего такого пинка где-то час назад, потому я и проснулся, — сообщил мне Мика, улыбнувшись. Он по-прежнему смотрел на монитор, а я непроизвольно смотрела на него. Мне удобнее так делать, когда мы не пересекаемся угрюмыми или насмешливыми взглядами. Все намного проще, когда мы не обращаем друг на друга внимания...

— Это тебя небеса карают, — хмыкнула я.

— Ага, тобой и покарали, — согласился Мика и посмотрел прямо на меня. Для одиннадцати утра выглядел он очень даже мило и безобидно, что меня очень удивило. Ни тени насмешки или иронии, а так же полного безразличия — впервые за много лет, а помню я его давно, взгляд Каллахена никогда не был настолько спокойным и притягательным, как сейчас. Так на меня могли смотреть хорошие знакомые, но никак не Блондин.

Может, до него еще не дошла мысль, что это я проснулась?

— Я смотрю, на тебя благотворно этот Волшебный Пинок подействовал. Обращайся, всегда готова помочь, — усмехнулась я, приглаживая встрепанные после сна волосы. Как обычно, короткий ежик на затылке уже топорщился во всевозможные стороны, теперь его только вода и мусс вернут в обычное и относительно приличное состояние.

— Да я не сомневаюсь, что отвешивать мне пинки ты готова просто так и без повода, — кивнул Мика, вновь возвращаясь к лицезрению монитора и щелканью по клавишам клавиатуры.

— Ты опять выставляешь меня какой-то неуравновешенной, — фыркнула я беззлобно, потихоньку планируя уже слезать с кровати и идти умываться.

— Нас тут двое и мы можем говорить друг другу правду, а неуравновешенной ты сама себя назвала. Для меня ты просто дурочка...крашеная.

Он даже глаз от монитора не поднял, продолжая быстро и резво печатать что-то, периодически щелкая мышкой.

— Маменькин сынок, — отозвалась я привычно, а Мика громко усмехнулся в ответ.

— Так как вчера все прошло с рыжим?

— Тебе так интересно? — я приподняла брови.

— Слушай, я же сказал тебе про блондинку!

— Сказала же, что все было хорошо. Этого достаточно, — улыбнулась я, скорчив рожицу. В ответ в меня полетела пластиковая коробочка из-под диска, от которой я легко увернулась, рассмеявшись. — Парни не обсуждают между собой свои свидания, между прочим — а поскольку единственный рабочий член у меня, я могу об этом не распространяться.

— Еще как обсуждают! — возмутился Мика в ответ, улыбаясь.

— Я бы с тобой не рискнула это обсуждать, — поддела я его. — Так что отстань и продолжай свое общение с малолетками в виртуале, а мне некогда.

— Ну вот, ты как всегда хмурая. Детка, дай мне номер этого рыжего, я ему расскажу, что надо делать с девушками, чтобы потом они становились милыми и добрыми... — Каллахен насмешливо посмотрел на меня, улыбаясь как Чеширский кот. Сказать по правде, эта улыбка бывает у него редко. — Хотя в твоем случае я не уверен, это хроническое, — добавил он немного погодя.

— Это у тебя хроническое, и связано с отсутствием мозгов как таковых, — фыркнула я в ответ, показывая ему средний палец. — Как можно быть настолько озабоченным?

— Я о тебе, между прочим, беспокоюсь! — возмутился Мика. — Это не озабоченность.

— Это уже не озабоченность. Это извращение, — согласилась я, соскакивая с кровати и направляясь в ванную. "Дура! Ничего ты не понимаешь!" — завопил мне вслед Мика, и я рассмеялась в ответ уже в коридоре, шлепая босыми ступнями по прохладному полу.

Я могла понять Мику — с мужским ограниченным умом, он мог резонно думать, что у меня может быть паршивое настроение из-за отсутствия личной жизни как таковой. Впрочем, это, безусловно, тоже влияет на настроение, но не настолько же! В этом плане отсутствие или наличие бойфренда на меня абсолютно не действует. Я могу быть более раздражительной и просто так, и от банальной усталости.

Мужчины...

Когда я спустилась на кухню за привычным кофе на завтрак, там уже работал телевизор. А на разделочном столе у холодильника символично лежали яйца, молоко и прочие прелести для вкусного и полезного омлета для одной нахальной личности. В этот момент она вновь восседала на столе и резво болтала ногами в воздухе. Впрочем, эта личность кроме омлета предусмотрела еще кое-что — и рядом с ним стояла ароматная и манящая кружка свежесваренного кофе, на которую, признаться, я сначала и внимания не обратила.

— Опять?! — перекрестив нахальную личность еще от холодильника, я притворно схватилась за сердце. Мика в ответ громко расхохотался и протянул мне кружку с кофе.

— Я сделал в обмен твой отвратительный кофе, — сообщил он, ткнув в кружку пальцем.

— Сделал? Там надо было только кнопку нажать, — проворчала я, забирая кофе себе и с наслаждением вдохнув чуть горьковатый аромат моего любимого напитка на завтрак. Мика насмешливо передразнил меня, скорчив забавную рожицу, отчего я едва не поперхнулась, хихикнув. — Ладно уж, манипулятор. Раз ты догадался сделать мне кофе, я сделаю твой омлет, так и быть. Но завтра уже не прокатит... — предупредила я, поставив кружку и направляясь к разделочному столу. Пока я готовила омлет, а мой кофе потихонечку остывал, мы молча смотрели мультики по кабельному каналу: не то "Люди Икс", не то "Капитан Америка".

— Какие планы на день? — поинтересовался Мика, уже облизываясь на омлет, который я как раз несла ему. С крышки стола он слез и как воспитанный человек устроился на стуле. Даже сока себе сам в стакан налил, на удивление. Это я уже ехидничаю, конечно.

— Никаких. Меня манит пляж и солнышко, буду весь день лентяйничать до полного изнеможения, — сообщила я, устраиваясь с кружкой кофе напротив него и щурясь от бьющего в окна света. Жалюзи никто с вечера не опускал, вот солнечные лучи и заливали кухню. Блондину солнце, похоже, было нипочем: омлет для него значил больше, чем какой-то свет.

Я помнила о том, что через два дня уже наступит пятница, а я так и не освоила эти злополучные туфли: времени оставалось в обрез, поэтому сегодня мне предстояло переломать ноги в худшем случае, а в лучшем — просто вывихнуть обе лодыжки и с чистой совестью остаться дома. Для меня лучший вариант— отъезд Мики куда-нибудь с глаз долой, а то с его издевками и насмешками я особо и не нагуляюсь в новых туфлях по дому, как планировала.

— Ты не поедешь со мной?

— Думаешь, стоит? — отмахнулась я. С Лисенком мы договорились встретиться только завтра, потому что сегодня у него с обеда занятия музыкой, так что на площадке его не будет точно. Тем более, это отличный вариант отдохнуть от Каллахена, сами понимаете.

— Ну, как хочешь, — беззаботно пожал плечами Блондин, делая большой глоток сока. — Но не забудь о том, что ты сама пригласила сегодня Джес и папу на ужин в тот твой ресторан в парке с освещением, — напомнил он, слегка улыбаясь. — Я сейчас позвоню и закажу столик, это не проблема, проблема в том, что тебе стоит делать лицо попроще, когда ты вроде как встречаешься со мной.

— У меня нормальное лицо! — скривилась я.

— Научись улыбаться для начала, — поддел меня Мика. Я показала ему язык и откинулась на спинку стула, отставив кофе в сторону. — Я серьезно, Малышка. Тогда тебя даже в щечку чмокнуть захочется.

— Дурак ты, Каллахен, — привычно огрызнулась я.

— Сама ты дурочка... крашеная. Спасибо за омлет, кстати. Не сравнить с тем омлетом из пекарни, где я обычно завтракаю... — сообщил Блондин, кивая мне в знак благодарности. Я в ответ тоже кивнула и дернула плечиком, выражая свое отношение к пекарням и их завтракам таким не очень благозвучным хмыканьем.

— Научись сам готовить, пригодится, — добавила я. — Ничего сложного я в этом не вижу.

— О, ну раз уж ты смогла этому научиться, то и я смогу, — закивал Мика с самым умным видом, при этом продолжая старательно поглощать омлет, ловко орудуя ножом и вилкой.

— Вот я удивляюсь, почему ты не научился готовить омлет просто мне назло, как ты обычно все делаешь.

— Я не делаю все назло! — возмутился тот, ткнув в мою сторону вилкой.

— Каллахен, я всегда знала, что у тебя проблемы с памятью, — улыбнулась я, потянувшись к кофе. Для полного удовольствия мне еще нужно было закинуть ноги на угол стола, но я сдержалась и предоставила это право исключительно Мике с его извращениями. — Пойдем от простого к сложному?

— Это ты сейчас вспомнишь про те билеты на концерт "Линкин Парк"? — отмахнулся Блондин, поморщившись.

— И про них тоже, — буркнула я. Ситуация и правда была сомнительного качества: я давно хотела пойти на их концерт, но не успела купить билеты, потому что уезжала на пару дней к бабушке. В результате выяснилось, что на концерт попал Мика, купив билеты в последний момент и за баснословную сумму, — и потом еще недели две после выступления ходил и дразнил меня этим фактом. Это классический пример того, что Блондин мог сделать просто назло, и получить от этого огромное удовольствие впоследствии.

— Я не виноват, что так получилось.

— Конечно, не виноват, — протянула я. — Когда узнал, что я не смогла купить билеты, весь просто засветился от счастья, как лампочка на Рождество.

— Ух, женская логика, — фыркнул Мика в ответ. — Все переиначиваешь на свой лад.

— А разве не так было? — я наиграно похлопала ресницами, с самым невинным видом глядя на него. — Скажи еще, ты был благородным рыцарем на белом коне...

— Нам было по шестнадцать лет, женщина! — практически взвыл Мика. — Ну, в кого ты такая злопамятная? Надо проще на мир смотреть...

— С таким как ты всегда надо держать ухо востро, — улыбнулась я, отсалютовав ему кружкой.

— За нашу милую и трогательную дружбу, — он поднял свой стакан с соком в ответ. — Так на сколько заказывать столик?

— Ты название ресторана для начала узнай.

— Нашла проблему, — покачал головой Блондин. — Справочная служба на что?

— На семь вечера, как обычно. И Джес с Аароном закончат свои дела, и мы. Ты-то успеешь? — ухмыльнулась я, многозначительно так улыбаясь.

— И послало мне небо третий тип женщины... — беззлобно проворчал Мика, качая головой. — Знаешь, мне не надо укреплять и поддерживать свое либидо двадцать четыре часа в сутки. У тебя что, с краской последние зачатки разума вымыло? — фыркнул он с раздражением. — Я тебе что, бык-производитель?

— Ты про жеребца говорил, — усмехнулась я.

— И этот человек зовет меня самовлюбленным идиотом! — закатил глаза Блондин, убирая пустую тарелку в сторону. — Джейсон, ну что за привычка бросать камни в огород, не зная о том, что это за огород вообще!

— О твоем огороде я хорошо осведомлена, судя по количеству садовников в нем, — насмешливо отозвалась я. — Ми-ми, каждый живет, как ему хочется, и мне все равно, у кого какие огороды, скажу я тебе. У меня свой, у тебя свой. Смысл мне тратить свое время на то, что не принесет никакой пользы, кроме траты нервных клеток?

— Но ведь тратишь же... — Мика неожиданно серьезно посмотрел на меня.

— Наверное, я тоже извращенка в какой-то степени... — улыбнулась я, пожимая плечами.

— Спасибо.

— Прости? — удивилась я, так и застыв с кружкой кофе у губ. Второй раз "спасибо" за десять минут из уст Каллахена? Нет, не иначе что-то крупное сдохло, помяните мое слово! Я согласна с первым "спасибо" за омлет, но второе к чему? К трате моих нервных клеток?

— Знаешь, иногда я все-таки прислушиваюсь к твоим словам, — отозвался Мика. Давалось ему это с трудом, и смотрел он куда угодно, но только не на меня, из-за чего я начала улыбаться. Все-таки, говорить напрямую подобные вещи для него и вправду было сложно... Интересно, может когда-нибудь эта маска нахальства и эгоизма даст трещину, и я увижу настоящего Мику? Со слов Джес, явление "Мика настоящий, добрый и пушистый" вполне реально в определенных условиях, и что она обнаружила это спустя много месяцев после их знакомства. Впрочем, себя и Джес я не сравниваю, она все-таки член семьи.

— Никогда бы не подумал, что хороший такой пинок может заставить меня двигаться вперед, — добавил Блондин, продолжая смотреть в свой стакан с соком. — Вот за это и спасибо.

— Я же говорила: всегда обращайся. Таким самовлюбленным пижонам как ты пинки хочется раздавать абсолютно даром! — хмыкнула я, наконец-то вспомнив о кружке у губ и сделав последний большой глоток кофе. — Отлично, утренний норматив по завтраку выполнен. Пора идти греть старые кости на песочек, иначе отдых будет насмарку, если я не загорю, — я поднялась из-за стола, ополоснула чашку в мойке, чтобы потом еще ей воспользоваться и не отмывать засохшие кофейные круги на дне. — Ты когда отправляешься в путешествие в Страну Грез? — я развернулась к Каллахену, все еще смакующего остатки своего сока.

— Скоро, — неопределенно отозвался тот, уже смотря в мою сторону.

— Предупредишь тогда? Дальше шезлонга у бассейна я вряд ли продвинусь, думаю, выглянуть во двор ты сможешь, — я ткнула пальцем в сторону кухонной двери. — Договорились?

— Договорились, — отмахнулся Мика. — Какая ты занудная, Детка.

— У меня был хороший учитель, — парировала я, гордо удаляясь из кухни с самым зловредным видом. Теперь осталось только спровадить Каллахена и достать злополучные босоножки. А пока он соберется, я успею поваляться на солнышке у бассейна. Для шикарного загара этого явно не хватит, но это не главное.

Переодевшись в купальник и захватив с собой плеер, я с самой невозмутимой мордой лица устроилась в шезлонге, встретившись с Блондином на лестнице. У меня есть минут двадцать-тридцать на солнечные ванны, если, конечно, Каллахен не станет тратить на сборы еще больше. Он все-таки парень, а не пятнадцатилетняя девчонка, собирающаяся на свидание с самым симпатичным старшеклассником.

— Марс, прием! — завопил мне в самое ухо Мика, выдернув наушник. Я подскочила в шезлонге как ошпаренная. Потому как задремала под солнцем и включила музыку погромче, чтобы совсем не уснуть. Ну и ясное дело, вместо того чтобы просто меня хотя бы в плечо толкнуть, этот тупоголовый самец придумал наиболее садистский вариант сообщить о том, что он сваливает развлекаться.

Так что теперь Мика хохотал как припадочный, схватившись рукой за спинку шезлонга, а я возмущенно ругалась на него, едва ли не дымясь от злости. Пока у меня не успокоилось сердцебиенение, я просто находилась в состоянии аффекта. Вот...идиот блондинистый! У него точно мозгов нет, как у всех светловолосых...

— Вот уж не думал, что ты настолько нервная... — сообщил Мика, отсмеявшись.

— Я сейчас тебе покажу "нервную", — рявкнула я возмущенно, стараясь попасть по нему кулаком. Первый раз промазала, а во второй я бы точно попала ему в грудь, но Блондин успел перехватить меня за запястье, опять слегка улыбаясь и глядя на меня как на пятилетнего ребенка.

— Лицо попроще сделай, — сообщил он, двигая меня на и без того узком шезлонге и устраивая свой зад со всеми почестями на самом краешке лежака.

— Иди ты... — фыркнула я, вывернув руку из его хватки. Потом я вспомнила про плеер, вытащила второй наушник из уха и окинула Каллахена самым недружелюбным взглядом, на который сейчас была способна. — Проваливай, в общем...

— А поцелуй на прощание? — Блондин приподнял брови домиком и стал наклоняться ко мне, упершись одной рукой в подлокотник шезлонга. Что это с ним сегодня? Хорошее настроение рвется наружу?

Я остановила его одной рукой, толкнув его ладонью в грудь, и тем самым прекратила это поползновение еще в зачатке.

— Ты забыл? Сегодня день Животворящих Пинков, — ухмыльнулась я, со всей силы отпихивая его от себя. Мика особо не сопротивлялся, и даже поднялся на ноги с лежака, как-то слишком уж наигранно отряхивая светлые легкие штаны. В сочетании со шлепанцами смотрелось необычно, но в такую жару я была солидарна с этим выбором, как ни крути.

— Я заказал столик на семь, а такси на четверть седьмого. Думаю, я вернусь к этому времени, — сообщил он, достав из кармана свой коммуникатор, и посмотрел на часы. — Постарайся не надевать те оранжевые кеды.

— Постарайся не испачкать штаны в блеске для губ, — нахально парировала я, помахав ему на прощание пальчиками и изобразив милую улыбочку, ответом на которую была привычная полуулыбка в стиле Каллахена.

— Ревнуешь?

— Напутствую, — хмыкнула я, вновь откидываясь в шезлонге. Блондин махнул мне рукой, щелкнула дверь, ведущая на кухню — и спустя пару минут я осталась предоставленной самой себе, хоть скачки по этажам устраивай. К этому большому дому я уже привыкла, а вот к одиночеству — нет.

Понежившись под солнцем еще минут двадцать для верности и, к слову, поджарив зад не хуже курицы-гриль, я заскочила в душ и сменила купальник на майку и шорты. Потом минут пять медитировала над коробкой с босоножками, мысленно умоляя шпильку уменьшиться в длине на несколько сантиметров. Увы, босоножки оказались глухи к моим тягостным взываниям, пришлось горестно вздыхать и застегивать маленькие замочки на лодыжке.

Как я уже говорила: цена определяет качество. Каблук, хоть и непривычно высокий, чувствовался не так сильно, да и сама шпилька была на удивление устойчивой. Постояв с минуту у кровати, я сделала первые шаги и с облегчением подумала о том, что если сейчас не навернулась, то потом уже точно особо не пострадаю. Наивная добрая я.

Постепенно привыкая к колодке, я нарезала круги по спальне, едва не раздуваясь от гордости за собственные успехи. Сказать по правде, с удовольствием носила бы туфли, но с моим ритмом жизни они не сочетаются, да и с одеждой тоже. Можно было попробовать соединить два стиля — классику и уличный, но сейчас мне это было не под силу. И по причине отсутствия опыта, и по причине отсутствия возможности реализации идей в нужном русле. Можно попробовать поговорить с мадам Жюстин на эту тему, когда я буду с ней работать, но не уверена, что такая матрона поддержит мою идиотскую идею. Точнее, эта идея все равно не принесет ни мне, ни ей пользы.

Шпильки плохо сочетаются с моими спортивными кофтами и широкими штанами, поэтому я их и не ношу. А переходить на юбки и блузки ради каких-то туфель я не собираюсь. После стольких лет у половины моих друзей случится сердечный приступ, если они увидят меня в юбке в горошек... Я представила лицо Каллахена, когда он увидит меня в платье и на шпильках, и злорадно рассмеялась.

Глава 9. Buon appetito!

Я давно не ездила в такси: считай, с того дня, как у меня появилась своя машина. Я не сильный любитель напиваться в веселых компаниях где-нибудь в баре на окраине города, поэтому практически всегда сижу за рулем, если мы куда-нибудь выезжаем с девчонками. Поэтому на заднем сиденье такси мне было и непривычно, и неудобно. Особенно из-за молчаливого присутствия Блондина, который подпирал лбом стекло боковой дверцы и задумчиво изучал содержимое своего коммуникатора. Я тоже не особо стремилась первой начинать беседу и поэтому с не менее мрачной миной смотрела в окно на пробегающие мимо дома и магазины. Обоюдное молчание было тягостным и непривычным, хоть мне и было любопытно, кто испортил Каллахену настроение в такой милый вечер.

— У тебя сорвалось свидание? — не выдержала я спустя минут десять.

— Нет.

— А кто испортил настроение такому мальчику? О Боже, Блондин, неужели ты... страдаешь от неразделенной любви? Ты решил стать эмо-мальчиком и покрасишь волосы в черный цвет? — злорадно улыбнулась я.

— В черный? Чтобы ты потом в меня влюбилась? — фыркнул Мика, так и не отрывая взгляда от экрана коммуникатора. Грр, терпеть не могу, когда он со мной разговаривает и смотрит либо в свой ноутбук, либо в такой же дурацкий телефон.

— Не клюну, даже если ты будешь полностью в моем вкусе, — язвительно парировала я, закатив глаза к потолку. — Я не любитель невкусных конфет в красивой обложке.

— Ты считаешь, что я невкусная конфета? — улыбнулся Каллахен. — А не боишься ошибиться?

— Даже от того, что ты окажешься шоколадной конфетой от "Фереро Роше", в чем я сомневаюсь, мне от этого ни горячо, ни холодно, — я пожала плечами.

— Глупо судить о конфете, не открыв и не попробовав ее на вкус, — Мика поднял на меня глаза, с самым невозмутимым лицом запихивая коммуникатор в карман моей новой кожаной сумки. Я для ужина надела купленную вместе с Джес легкую кофту с рукавами на три четверти, да решила ради интереса взять и новую сумку.

— Мне иногда и одного названия хватает, чтобы понять о ее вкусе.

— Вот черт, после такого разговора я действительно готов уйти в свой эмо-угол и плакать до рассвета, — усмехнулся Мика, отлепляясь от окна и откидываясь на сиденье.

— Я уже готовлю фотоаппарат, — обрадовалась я. — Отличное подспорье для моей антипропаганды Извращенных Эгоистов!

— Расчетливая женщина! Я так просто не дамся! — хохотнул тот, лениво пригрозив мне пальцем.

— Так кто испортил тебе настроение? — в лоб спросила я, искоса глядя на него. — От тебя просто черная аура исходит...

— Ничего от меня не исходит, — пожал плечами Мика. — У тебя слишком богатое воображение, Джейсон.

— Ты на свое отражение в окне смотрел?

— Там вот эта твоя аура и исходит? — поддел меня Мика, улыбаясь.

Ох уж эти мужчины. Сил с ними иногда нет! Уж не мне ли не знать, как выглядит Каллахен в плохом настроении? Я за все эти годы уже с первого взгляда могу узнать, когда Блондин не в духе и вполне логично сматываюсь с поля боя так, что позади пыль столбом встает... Эти сдвинутые брови уже сигнализируют о том, что Блондин готов убить любого, кто слово поперек скажет...

— Уходишь от ответа, как всегда? — улыбнулась я в ответ. — В этом ты весь, Каллахен. Тебе так не нравится эта затея с ужином? Ну, извини, это случайно вышло...

— Ужин тут не при чем, — мотнул головой Блондин, закрывая глаза и сделав вид, что собирается подремать в дороге. — Я не против хорошей еды в компании моей семьи, — сказал он лениво, все так же не открывая глаз. — Тебя это должно волновать больше меня, потому что ты сама себе петлю на шею одела.

— Петлю на шею?

— А у тебя появился энтузиазм изображать пару? — поддел Мика меня, а я скривилась, глядя в окно.

— Нет, но я готова выдержать тебя на расстоянии метра ради великолепной кухни этого заведения. Это равноценный плюс на минус.

— Даже если я к тебе гнусно пристану?

— А ты собираешься ко мне "гнусно пристать"? — я с удивлением покосилась на него. Мика улыбнулся и пожал плечами, а я хмыкнула в ответ. — Пожалей свои кости, баскетболист. У меня хороший хук правой.

— Лучше бы ты крестиком вышивала для разнообразия...

— Ты мне нанес профессиональное оскорбление, между прочим! — я слегка толкнула его в плечо, безобидно и вполне дружески. — Думаешь, что не умею?

— И все-то она может... — хохотнул он. — Тебя пора выдавать замуж, я смотрю...

— В отличие от некоторых... — я хитро прищурилась, — удачный брак по любви мне светит и быстрее, и вероятнее.

— Лучше рассуждай о конфетах и начинках, — отмахнулся Блондин.

— Так кто испортил тебе настроение? — опять в лоб спросила я. Каллахена надо брать измором.

— Джейсон, отстань.

— "Джейсон"? Когда ты так говоришь, мне не по себе становится... — поморщилась я. — Блондин? У тебя вселенская скорбь оттого, что тебя отшила какая-нибудь блондинка с ногами от ушей?

— Из-за таких мелочей я бы не переживал, — мотнул головой тот.

— Вот упрямая зараза! — насупилась я, сложив руки на груди. Мика лишь громко усмехнулся в ответ, не открывая глаз, да и я больше не стала его донимать. Он не любитель разговоров на любые личные темы: за эти пару дней я успела это заметить. Он закрывается сразу же, стоит начать его расспрашивать об Аароне и Джес, о матери и младшем брате. Вы можете представить то, что у нашего Блондина есть младший родственник? А тот, кстати, один из друзей моего сумасбродного братца, пусть и сводного, ему тоже около шестнадцати. О самом младшем Каллахене я узнала, самое забавное, от собственного брата, и то случайно.

Мика не расскажет что случилось, пока его петух в задницу не клюнет. Уверена, что прийти и рассказать мне тогда о приезде отца он пошел в самый последний момент, когда уже понял, что другого выбора нет...

Так мы и добрались до того красивого парка с деревьями, подсвеченными иллюминацией. Только вчера я была тут с Ником, а сегодня опять буду проходить тут уже с Каллахеном — ирония судьбы, хотя я сама все это затеяла. Мика, задремавший в дороге, сонно приоткрыл глаза, как только такси припарковалось у обочины, мельком посмотрел на деревья и отвернулся, занявшись поиском наличных денег в карманах брюк. Ни сам парк, ни деревья не интересовали его никоим образом, судя по равнодушному лицу, или я просто не так хорошо знаю Блондина. Я никогда не стану говорить, что знаю его как облупленного, но однако бывают моменты, когда я могу понять, интересует ли его это или нет. По одним бровям, например...

— Идем, — лаконично сообщил Мика, разобравшись с деньгами и протянув водителю пару зеленых бумажек. Я зловредно передразнила его, выбираясь из салона первой, за что и получила вполне даже ощутимый щелбан по пятой точке, поскольку выбирались мы через одну дверцу. — Обезьяна.

— Сам такой и лошадь твоя такая, — огрызнулась я, чуть ли не пританцовывая на тротуаре и потирая ягодицу. — Больно же.

— Через боль приходит познание, — выдал Блондин, выбираясь следом и захлопнув позади себя дверцу.

— Ко мне пришло познание о том, что ты мазохист, — буркнула я.

— Ну, вот видишь. Познание — великая вещь. Идем, время поджимает.

Я показала ему средний палец, а Мика в ответ протянул мне ладонь, с самой серьезной миной глядя на меня. Взять... за руку... Блондина? Да он так меня сам до виселицы доведет...

Я с подозрением уставилась на его ладонь, наклонив голову набок. Еще чего!

— Нам не сорок лет, чтобы ходить с блаженными мордами. Мы и так похожи на парочку так же, как похожи на парочку Терминатор и Рэмбо, — проворчал Каллахен, нетерпеливо дернув рукой. — Джейсон, не ребячься.

— Как я уже говорила, мне проще начать общаться с гориллой, чем с тобой ходить за руку, — вздохнула я, протягивая ему свою ладошку как для рукопожатия. Отчасти он прав, но мне от этого не легче. Помнится, я его по бедру гладила в первое утро — и ничего, рука не отсохла потом. Переживу. Естественно, изображать детсадовское держание за руки Мика не собирался, да и я была готова к тому, то наши пальцы переплетутся замком. Ничего необычного: ладонь Мики была теплой и чуть бархатистой, и я с трудом сдержалась, чтобы не спросить с самой язвительной мордашкой, каким кремом для рук он пользуется.

— Мы договорились с отцом встретиться уже внутри. Надеюсь, они уже там, или же мы их отыщем в твоем этом парке... — кивнул мне Каллахен, уверенно направляясь к входу и потянув меня за собой. Так я с умильным лицом и шла с ним минут пять по главной аллее, разглядывая деревья, но потом не выдержала и как бы невзначай заметила:

— Нам в другую сторону.

— Что?! — мгновенно засобачился Мика, развернувшись и с силой рванув меня за руку. — Черта лысого ты молчишь?!

— Все жду, когда до тебя дойдет мысль, что я знаю дорогу... — я с самой невинной улыбкой захлопала ресницами и прижалась к его руке, державшей меня. — Но мы же такие самовлюбленные эгоисты и не хотим опускаться до какой-то там просьбы... Тем более попросить свою же девушку у тебя язык не поворачивается? Я практически будущая миссис Каллахен. Ты помнишь о том, что играешь на моих чувствах уже два огромных года? — я ткнулась подбородком ему в плечо, в чуть грубоватую ткань обыкновенной хлопковой рубашки, и улыбнулась.

— Ты говоришь, сам Спилберг отдал тебе свой Оскар за лучшую женскую роль? — Мика улыбнулся. Такой неожиданный перепад с раздражения на иронию был мне непривычен, да и тот факт, что отпихивать меня в сторону он не стал и даже не пытался. Со стороны, я была готова поспорить на сотню долларов, мы выглядели как парочка школьников, особенно это мое обнимание его руки. Лично мне просто стало скучно, да и небольшая разминка перед ужином мне не помешает. Так что я продолжила ломать комедию и надеялась на то, что Каллахен поддержит эту идиотскую затею.

— Так все-таки, может, ты переступишь через свою аристократическую гордость и попросишь меня показать дорогу? — мурлыкнула я, глядя на него из-под длинной челки. — Нам совсем в другую сторону, любимый. Абсолютно. Или... Ах, да! — я округлила глаза. — Ты хотел сначала погулять по этому красивому парку, поймать романтичную обстановку... Что же ты раньше не сказал?!

— Постой-постой. Я же люблю долгие прогулки по пляжу... — отозвался Мика. — Так в какую нам сторону, если ты не врешь?

— С чего мне врать! — фыркнула я, отпуская его руку. — Нам сюда.

Теперь пришла моя очередь тянуть его за собой в сторону боковой аллеи. Блондин стойко выдержал ровно минуту, подом дернул меня за руку, отчего я врезалась в него, и мы пошли вровень. Я опять глазела на украшенные лампочками деревья, чуть ли не голову выворачивая на двести семьдесят градусов, а Мика, чуть ли не зевая, лавировал среди других прогуливающихся людей, заодно управляя и мной, смотрящей куда угодно, но только не под собственные ноги.

— И что такого особенного в этих деревьях? — поинтересовался он, хмуро оглядываясь вокруг. — Ну, деревья в лампочках. Подумаешь...

— Такое ощущение, что единственные красивые вещи, которые ты видел — это детали твоей драгоценной машины, — отозвалась я с улыбкой. — Смотри на мир проще, и научись ценить мелочи, которые тебя окружают.

— Ты так говоришь, как будто я ужасный сноб и абсолютно бесчувственная личность, — обиженно задрал нос Мика.

— А это не так? — поддела я его шутливо, посмеиваясь и хитро сощурившись.

— И тебе еще говорят, что ты в людях разбираешься? О Боже, женщина! Ты меня не ценишь, ты разбила мне сердце! Как я могу встречаться с такой холодной и бессердечной личностью? А ведь когда-то ты была такая милая, такая...невинная девочка! — Блондин схватился за сердце и закатил глаза, отчего я, увидев сие, начала хохотать в полный голос. — Когда-то ты готовила мне омлет на завтрак и терла мне спинку в душе, а теперь я готовлю этот кофе по утрам и таскаю бесчисленные пакеты из супермаркетов... Где моя мужская гордость?!

— Мужская гордость? О чем ты? — хихикнула я.

— Молчи, женщина! — патетично взвыл Мика.

— Тише ты, люди оглядываются, — я пихнула его в бок. — Перегнешь палку, и тебя обвинят в жестоком обращении с женщинами. Вызовут полицию и посадят в камеру на двадцать четыре часа, пока не придет папочка и не заплатит залог...

— Полиция? Это тебя надо сажать за жестокое обращение...

— ...с животными что ли? — ухмыльнулась я. — Ты только определись, ты жеребец или бык-производитель.

— Ду-у-у-урочка... крашеная, — фыркнул Мика в ответ, улыбаясь в ответ. Так мы и добрались до входа в тот самый итальянский ресторан на самой окраине этого бесподобно красивого парка. Блондин бегло пробежался по фасаду здания взглядом, фыркнул как настоящий кот и потянул меня внутрь. Улыбнувшись молоденькой хостес так обворожительно, что девушка начала стремительно краснеть, а мне пришлось дергать его за рукав рубашки, Мика первым заметил свою безбашенную семейку за столиком у окна и помахал им рукой.

— Пойдем, боже ж ты мой... — заворчала я на него, пихая его тушу в сторону прохода к столикам. — У нас заказано, спасибо большое, — я с самой милой улыбочкой улыбнулась хостес, уже собираясь прилюдно отвесить Блондину пинка под зад, чтобы он перестал маячить у стойки администратора. — Ведешь себя как малолетка, Каллахен, — прошипела я, еще раз дернув его за рукав. — Извращенец озабоченный. На тебя отец смотрит.

— Детка, не ревнуй. Хочешь, я тоже тебе так улыбаться буду? — Мика обернулся ко мне и подмигнул.

— Нет уж, не надо. Когда ты так улыбаешься, мне хочется тебе по зубам дать... — покачала я головой, чуть сморщившись от этого его подмигивания. — Так что побереги и свои зубы, и мои нервы. Заметано?

— Ах, ну вы просто ходячий айсберг, мисс Сандерс. Погодите, я схожу возьму куртку, у меня мороз по коже от ваших слов... — осклабился Блондин, отпустив мою руку и возглавив шествие к заказанному столику. Я в отместку ткнула указательным пальцем ему в поясницу, отчего тот чуть вздрогнул скорее от неожиданности, чем от самого укола. Ногти у меня есть, но они не настолько острые, чтобы использовать их как колющее средство защиты...

— А вот и мы! — улыбнулась я, чуть отпихнув Блондина в сторону, когда мы подошли к столику. — Простите, что так долго, мы решили пройтись по парку и засмотрелись на деревья. Правда, любимый? — я с самыми невинными глазами посмотрела на Мику. — Я пять минут его от одного старого дуба пыталась оттащить! — призналась я по секрету, чмокая поднявшихся с диванчика Джес и Аарона в щеку и первой пробираясь на диванчик напротив.

— Я же просил тебя не говорить об этом, предательница, — с нотками обиженности отозвался Блондин, пожимая руку отцу и поцеловав в щеку Джес. Вышло очень правдоподобно, кстати, эта его "нотка обиженности". Может, правда оскорбился? Нашел из-за чего...

— Я ничего такого и не сказала, — ухмыльнулась я, поудобнее располагаясь на диванчике и окинув насмешливым взглядом Мику, подсевшего рядом. Конечно, диван намного комфортнее жесткого стула, но в данной ситуации Блондин был слишком близко. И ему придется быть слишком близко в течение всего ужина, как бы нас обоих это не нервировало. Каллахен-младший смолчал в ответ и лишь кивнул официанту, подавшему ему меню.

— Как прошел день под эгидой "океан, солнце и песок"? — поинтересовалась Джес, когда мы уткнулись носами каждый в свое меню. Поинтересовалась она явно у меня, да и смотрела тоже, чуть улыбаясь и сжимая тонкими пальчиками бокал с кроваво-красным вином, который ей принесли еще до нашего прихода. — Мика сказал, что оставил тебя на шезлонге и понадеялся на то, что ты не заснешь...

-...поскольку с наполовину обгоревшим лицом ты будешь выглядеть забавно, а обвинишь во всем меня, — самым равнодушным голосом добавил Блондин, не отрываясь от меню. Джес громко хмыкнула на его слова, а я опять пихнула его в бок. Мика улыбнулся и легонько хлопнул меня по лбу своим раскрытым меню. — Я ничего такого и не сказал.

Я шутливо надула щеки, покосившись на него. Дурак. Впрочем, на дураков как раз и грешно обижаться. Так что мне пришлось молча уткнуться носом в собственное меню. При виде разноцветных фотографий блюд я не то, что о Каллахенах, я собственное имя забыла... Что с меня взять? Я любитель вкусно поесть, особенно если в меню есть волшебное слово "Лингвини", а в бар-листе — "Мохито".

— Ну как вам кухня? — поинтересовалась я, лениво пролистывая меню в поисках десертов. Каллахены подняли взгляд от собственных меню и практически синхронно пожали плечами.

— Надо попробовать, на картинках все всегда красиво и аппетитно, — отозвалась Джес. — Если что, тут неподалеку был японский ресторанчик...

— Может тогда сразу туда? — съязвил Мика, не отрывая взгляда от списка блюд в меню.

— Прекрати... — возмущенно зашипела я на него, но тот даже не глянул в мою сторону. — Хватит переносить свое плохое настроение на окружающих, — мне пришлось прошептать это, наклоняясь к Блондину поближе.

— Детка, — Каллахен таки скосил на меня изумрудный глаз. — У меня есть одна мамочка. И даже одна мачеха...

— Тогда не веди себя как ребенок, — отозвалась я, практически касаясь подбородком его светлой рубашки. Пришлось так близко придвинуться оттого, чтобы Аарон и Джес особо не разобрали наш милый семейный диалог, даже несмотря на то, что в зале играла какая-то музыка.

— Я уже сказал про мамочку.

— А я сейчас воткну вилку тебе в задницу, — сощурилась я.

Мика улыбнулся. Непривычно широко, даже кошачьи глаза потеплели. Положил ладонь мне на макушку, запустил пальцы в красный ежик коротких волос и слегка склонил голову набок.

— Потом поговорим, — сказал он тихо, поворошив мои волосы пальцами.

— Как же с тобой тяжело, — вздохнула я в ответ, вглядываясь в эти непривычно мягкие зеленые глаза. — Блондин.

— Мелкая.

Я усмехнулась и порывисто ткнулась носом в его плечо, пряча улыбку.

— Ну что, вы определились? — поинтересовался Мика, видимо, повернувшись к Аарону и Джес. — Что вы так долго, а? — поддел он их, напоследок пощекотав мне пальцами ухо перед тем, как вновь взять меню. Я тоже довольно резво вернулась на свое место и к своему меню, выискивая взглядом "Мохито" в бар-листе.

Для меня это не было игрой.

Почему?

Если улыбка Мики была фальшивой, в чем я не сомневаюсь, то мои эмоции были настоящие. Это все обстановка на меня действует, что я начинаю забывать обо всем на свете. Или я тоже умудрилась как-то попасть под вселенскую харизму Блондина?

Я покосилась на Каллахена-младшего и обнаружила, что тот уже с самым беззаботным видом болтает с мачехой, жестикулируя и закатывая рукава рубашки до локтя.

— Все еще дуется, ты посмотри... — усмехнулся Аарон. Он как раз сидел напротив меня, а увлеченные беседой родственники даже не обратили на нас внимания. Я навострила уши и закрыла бар-лист, отложив его в сторону.

— Он с вечера такой взвинченный, — пришлось признаться мне.

— Да мы днем малость повздорили, — фыркнул Аарон, тоже откладывая меню в сторону. — Говорил уже, наверное.

— Днем? — удивленно переспросила я, покосившись на Блондина еще раз. И у него, выходит плохое настроение от стычки с отцом?

Но когда они успели? Мика же собирался на баскетбольную площадку...

— Да, он же заезжал в офис днем, — Аарон с легким сомнением посмотрел на меня, отчего я немного нервно хмыкнула и стала увлеченно изучать салфетку.

— Он говорил что-то про дела с утра, я спросонья не особо разобрала. С утра я не лучший собеседник...

— Я, честно сказать, тоже, — улыбнулся Аарон, повернувшись к только подошедшей официантке. — Мы готовы.

Не сказать, чтобы официантка мне жизнь спасла, но мне не особо сейчас хотелось продолжать эту тему. Мне вполне хватило того, что я знаю истинную причину плохого настроения Блондина, как и остальные члены его семьи. По-крайней мере, это не очередная блондинка... Хотя мне от этого ни горячо, ни холодно. Вот честно.

Потому что это меня не касается никаким образом.

Приняв заказы, официантка ушла, прихватив меню и бар-листы. Я откинулась на мягкую спинку дивана, нагуливая аппетит тем, что грызла хлебные палочки, по умолчанию находившиеся на столе.

Мика не обязан мне ничего рассказывать, это я сама отлично понимала. Мы не друзья, а что-то непонятное. Иногда я его просто стереть с лица Земли хочу, а иногда просто физически ощущаю, как мне хочется заговорить с ним. Поспорить, поцапаться, что-то обсудить. Пихнуть в бок локтем или дать затрещину.

Привлечь внимание?

Наговорить гадостей.

Чтобы посмотрел и ухмыльнулся?

Надкусанная палочка уплыла у меня из руки и оказалась во рту Блондина, который также откинулся на спинку дивана и даже вальяжно закинул руки за голову. От неожиданности маневра я даже возмутиться забыла.

— Я не потащу тебя домой, если ты напьешься.

— Думаешь, я способна напиться с одного бокала "Мохито"? — отозвалась я, лениво потянувшись за еще одной хлебной палочкой на столике.

— Устроим соревнования? — улыбнулся Мика насмешливо, так же невозмутимо отламывая половину себе.

— Не сегодня, — я качнула головой.

— Но обещаешь?

— С чего это у тебя такие предложения появились? А как же твои блондинки?

— Вот ты привязалась к этим блондинкам! — тихо рыкнул тот, закатывая глаза. — Других тем для разговора нет?

Я фыркнула в ответ. Вопрос риторический?

— Хватит опять там шушукаться, котята! — возмущенно сообщила Джес, грозя нам пальцем. — Успеете еще.

— Извините, — заулыбался Мика, лениво почесывая макушку. Джес запустила в него своей салфеткой, которую Блондин поймал на лету. — Сейчас исправлюсь.

Когда принесли напитки и салаты, он уже рассказывал нам какой-то смешной случай про одного мужчину из Нью-Йорка, обедающего в одном из ресторанов. То ли он это вычитал и интернете, то ли еще где услышал, но рассказывал, на удивление, так интересно и смешно, что Джес хохотала в голос. Мы с Аароном лишь улыбались, но слушали в оба уха.

Под напитки разговор потек еще веселей. Разговор вели мужчины, мы с Джес переглядывались и посмеивались. "Мохито" был вкусным, потом принесли еще мою пасту с морепродуктами, а на сытый и чуть алкогольный желудок все вообще кажется лучезарным. Было интересно послушать, как Джес и Аарон летали в Японию на какие-то переговоры, как они пили саке первый раз в жизни и как гуляли по Токио. Я глотала слюни от легкой зависти, признаюсь. Всегда хотела хоть краешком глаза посмотреть Европу или Азию. Пройтись по улицам Парижа, посмотреть на Биг Бэн в Лондоне, прокатиться на гондоле в Венеции. Посмотреть, как цветет сакура в Японии, оценить Великую Китайскую стену или покататься на слонах на острове Бали.

Может быть, когда-нибудь...

Бум! — опустившаяся на макушку ладонь моего любимого "бойфренда" вернула меня к жестокой реальности. Я исподлобья посмотрела на Мику и стукнула его по кончику носа ложкой, которой разделывалась с мятным мороженым.

— Эй, холодно! — возмущенно воскликнул Каллахен-младший, вытирая тыльной стороной руки остатки мороженого с носа. При этом он так забавно пытался скосить оба глаза к кончику носа, что даже я перестала хмуриться.

— Мороженого? — вежливо поинтересовалась мое гордое величество, хищно вонзая ложку в шарик.

— Спасибо, наелся, — мотнул головой Блондин, убирая руку с моей макушки. Джес передала ему влажную салфетку, чтобы он вытер липкие остатки мороженого с носа, а я вернулась к своему десерту. В этом деле главное — невозмутимое лицо, и последующий диалог быстро замнется.

— Меня по юности один раз ткнули лицом в торт. Ну, как во всех этих старых комедиях, — усмехнулся Аарон, искоса наблюдая, как его сын трет нос салфеткой. — Было весело, конечно... Только потом с волос крем отмывать не очень... — он с кривой улыбкой потер шею. — Этот крем был такой жирный.

Я сочувственно закивала в ответ, облизывая ложку. Получить тортом в лицо я даже в самых извращенных фантазиях не хотела. Впрочем, одна вот извращенная фантазия сидит слева от меня — и ничего. Пока что.

Я благополучно доела мороженое, пока Джес тоже вспомнила что-то о тортах в лицо и о том, как они в школе обмазывали машину директора взбитыми сливками. Судя по довольному лицу Микки, идея пришлась ему по вкусу. И судя по тому, что он раза три покосился на меня — отмывать мне скоро свой "Жук" от взбитых сливок.

Если что, я ему самому торт в лицо устрою.

Равноценная месть.

Расплатившись по счету, мы покинули ресторан и направились через парк к выходу. На улице уже начало смеркаться, ветер почему-то пах солью и океаном, повсюду трещали цикады, и парк казался таким волшебным в это время суток, что даже Джес прониклась. Так что спустя минут десять я поняла, что Каллахены-старшие завели наивных нас вглубь парка, а не к выходу. Возмущаться этому я не стала, ясное дело. Тут действительно очень красиво с наступлением темноты, да и Мика равнодушного болвана на этот раз не изображал. Мы напару, как баран и овца, брели вслед за Каллахенами этакой медленной прогулочной походкой, и вполголоса спорили о том, кто и как будет завтра готовить Блондину его завтрак. Я сопротивлялась, Мика настаивал. В ход шло кофе, плитка шоколада, шоппинг, даже приватный стриптиз-танец, от которого я отказалась с большим сожалением. Хотелось бы, конечно, рассказать потом девчонкам по секрету, что Каллахен танцевал мне стриптиз за тарелку омлета; но отказываться сейчас было уже делом принципа.

— Ну, в кого ты такая упрямая, женщина? — возмущенно сопел Мика, слегка дергая меня за руку.

— Я покажу тебе утром, как готовить омлет самому, — предложила компромисс я. — А ты прикроешь меня вечером, потому что я встречаюсь с Ником. Идет?

— Опять с этим рыжим? — недоуменно переспросил Блондин, приподнимая брови. — Что это с тобой?

— Что это с тобой! — огрызнулась я мгновенно. — Тем более, я тебе уже говорила, что он мне нравится.

— Ты мне не говорила.

— Значит, сейчас говорю.

— Делать тебе нечего... — проворчал Мика, разглядывая одно из деревьев. — Я же говорил, что ты зануда.

— Ка-а-а-ак ты меня назвал?! — сощурилась я, с силой щипая его за руку чуть повыше локтя. — Ах ты...

— Больно! — возмущенно сообщил мне Мика, потирая руку и как-то обиженно глядя на меня.

— Неженка. Еще раз назовешь меня занудой... — я ткнула в него пальцем, — ...я тебе еще и пинка дам. От всего сердца.

— Попробуешь, — поправил меня Блондин. — Мое кунг-фу круче твоего кунг-фу!

Он еще и в стойку встал, изображая Брюса Ли. Я захихикала в кулак, пытаясь сохранить серьезное лицо.

— Пошли отсюда, люди смотрят, — покачала я головой, схватив его под локоть и потянув за Каллахенами, которые уже прилично отдалились от нас.

— Люди не смотрят, они завидуют! — сказал Мика, слегка улыбаясь и мимолетом оглядывая окружающих. — С каких это пор ты стала такой паинькой? — он протянул мне раскрытую ладонь, и я взяла блондина за руку. — Ого, и без воплей!

— Хватит уже... — проворчала я, отворачиваясь от Каллахена-младшего и разглядывая красивые кроны деревьев, увешанные огоньками. Человек — существо адаптирующееся. Вот и я могу привыкнуть к его руке в моей и к тому, что этот эгоист сейчас нахально щекочет мне ладонь пальцем. Только почему у меня мурашки по руке побежали?

Может, ему сумкой по голове дать для профилактики?

Нет. Этого озабоченного только могила исправит...

Я ухмыльнулась себе под нос и забросила сумку на плечо. Я за весь вечер так к ней и не привыкла — она то и дело сползала у меня с плеча, соскальзывая с шелковой кофты, и это очень раздражало. Второй раз я ни за что ее не возьму! Лучше уж выглядеть как корова с седлом со старой привычной сумкой через плечо, чем тратить нервные клетки на это недоразумение.

— Поплавать бы... — не к месту выдал Мика, тоскливо вздохнул.

— Н-да... — лаконично подтвердила я. — Ой, мне это не нравится!

Мы как раз нагнали Аарона и Джес, когда я увидела у них фотоаппарат. Не к добру это, помяните мое слово...

Мика оказался более точным в высказываниях чувств и выругался так, что я даже присвистнула и попросила потом процитировать, чтобы я записала на бумажку. Видимо, не только я не люблю фотографироваться для семейного архива...

— Давайте, становитесь под дерево, как раз теперь все видно будет! — радостно защебетала Джес, просто подтаскивая нас к одному из кустов с иллюминацией. — И не забывайте улыбаться, такой вечер!

Интересно, она услышала, как мы оба обреченно вздохнули?

Глава 10. Play with me

Меня разбудил аромат кофе, ненавязчиво щекочущий ноздри последние минут десять моего сладкого утреннего сна. Я отчаянно сопротивлялась, пытаясь вновь провалиться в сон. Но сдалась и подняла голову от подушки. Кружка с кофе стояла на тумбочке на расстоянии вытянутой руки и так сладко пахла корицей с ванилью, что сон как рукой сняло.

Поскольку ворчать было не на кого — в спальне я была в одиночестве — еще с минуту понежилась на простынях в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. Пока утро мне нравилось, даже не смотря на то, кто именно притащил мне кофе. Да еще с ванилью и корицей!

Усевшись на кровати с ногами, потянулась к кружке. Кофе как раз остыл до того состояния, в котором я его обычно пью: даже ждать не пришлось. Кайф, другого слова и не подберешь!

Ополовинив содержимое кружки, я выбралась на балкон, едва не запутавшись в воздушных шторах. На улице, мягко сказать, было жарко. Говоря честно — парило так, что дышать было трудно, даже морской бриз не спасал. Внизу, во внутреннем дворе, начисто игнорируя жару и весь мир в частности, нежилась в шезлонге Джес. А ее пасынок, сидя на бортике бассейна и опустив в воду ноги, листал какой-то глянцевый журнал. Судя по плавкам и мокрым волосам, Блондин ранее устраивал заплыв в бассейне.

Облить его что ли кофе с моей высоты птичьего полета?

Хм, милая добрая я.

С такими чудесными мыслями я нежилась под палящим солнцем, периодически прикладываясь к кружке. Разглядывала крыши соседних домов и тот кусочек океана, что был в поле зрения, щурясь от солнца. Интересно, я думаю, жить в таком маленьком раю на берегу моря, нежиться в шезлонге и слушать крики чаек, а под вечер пить мартини и любоваться красным закатом. Или пить "Пина Коладу" в каком-нибудь ночном клубе под зажигательный транс или R"n"B — кому как больше нравится.

Моя жизнь — в суете и беготне "Саванны", за рулем моего любимого "Жука" с листами ватмана в багажнике для мадам Жюстин. В ней сейчас нет места для мартини в шезлонге, да и не нужно мне это. Я не настолько ограниченная личность, чтобы мечтать о таких пустяках. Мне нужно больше.

Самореализация — вот как это можно назвать. Желание идти вперед, не останавливаясь, не оборачиваясь. Убирая с дороги соперников и покупая пиво друзьям. И мучиться выбором, к какой категории отнести эту ходячую занозу в заднице.

Черт.

Мне придется рано или поздно принять решение. Но понравится ли оно мне? И согласится ли с этим Мика?

Хм.

Опустошив кружку, я с чистой совестью и хорошим настроением переоделась в купальник. Натянув шорты и нагло отказавшись от майки, я отправилась вниз получать свою долю солнечных лучей. С Ником мы договорились встретиться в семь, так что свободного времени у меня было с вагон и тележку. Дальше кухни мой крестовый поход не продвинулся: на столе стояла огромная тарелка "Цезаря" и еще куча всякой вкуснятины, от которой я физически отказаться не смогла.

Мика застал меня в обнимку с соком, уже дегустирующей салат, параллельно щелкающей каналы телевизора. Я как раз выбрала "Джетикс" и от неожиданности вздрогнула, когда мне на голову легла ладонь Блондина.

— Доброе утро.

— И тебе, Лысая Башка, — отозвалась я, сбрасывая руку. Мика глухо усмехнулся и уселся прямо на стол по правую руку от меня, болтая ногами в воздухе. — Смотрю, правила гигиены тебе не знакомы. Я тут вообще-то ем, а ты мокрой попой сел... — проворчала я, патетично взмахнув вилкой.

— Плавки уже сухие, это раз. Два — приятного аппетита. И три — ого, у тебя есть грудь! — Мика просто светился то ли от гордости за свое орлиное зрение, то ли просто от того, что успел в первую минуту нашего общения впихнуть мне шпильку под ребро.

— Завидуешь? — отозвалась я, отправив в рот листик китайского салата.

— А потрогать дашь? — улыбнулся тот.

— Обойдешься. Кстати, спасибо за кофе. Уговорил мачеху сделать? — я вопросительно посмотрела на Блондина. Мика как раз старательно уничтожал мой стакан с соком, краем глаза наблюдая за экраном телевизора.

— Нет, сам.

— Ты сам сварил кофе? — вилка с салатом так и замерла на полпути к моему рту. — Врешь!

— С чего мне врать? — возмутился Мика, приподняв светлые брови.

— Тогда свари мне его сейчас, — предложила я с елейной улыбочкой, продолжив путь салата ко рту. С вызовом посмотрела на Каллахена, забрала у него из руки стакан сока. — На спор.

— С тобой спорить... — отмахнулся Мика, отвернувшись. На его губах заиграла этакая хитрая улыбочка, после чего я поняла, что он нарочно так говорит. А вдруг и правда умеет? Но... это всего лишь спор!

— Если я выиграю, купишь мне огромный арбуз, — предложила я, смачно воткнув вилку с маленькую несчастную маслину в салате. — Огромный вкусный арбуз, да, — пришлось мечтательно повторить мне, довольно зажмурившись от предвкушения.

— Кто о чем, а ты вечно о еде и думаешь, — фыркнул Мика в ответ, злостно нарушив мое единение с фантазийным арбузом и его красной мякотью, в которой виднелись черные зернышки. — Я думал, ты ситуацией воспользуешься и стриптиз попросишь.

— Кто о чем, а ты вечно о всяких извращениях думаешь, — передразнила я его, с разочарованным лицом отправляя в рот черную маслину. Как всегда, испортил такой момент...

— Хорошо, но если я выиграю — ты меня поцелуешь, — Блондин был сама невинность с этой его улыбкой во весь рот. Ей богу, убила бы.

Я же уже говорила про поцелуй и гориллу, разве он не помнит? Конечно, помнит. Это что, теперь уже дело принципа? А я тут при чем?

— В щеку, — мгновенно отозвалась я, сощурившись.

— Мы что, опять в детский сад играем?

— В щеку, — повторила я, окинув Блондина насмешливым взглядом. — С тебя хватит. Это равноценная замена арбузу, не находишь? И вообще, что у тебя за странные желания, Каллахен? — я чуть склонила голову, глядя на него. Мика ответил мне лучезарной улыбкой и небрежным пожатием плеч, которое могло означать что угодно.

— Хорошо, пусть так, — ответил он, соскакивая со стола и направляясь к плите. Я наблюдала, как он достал с одной из полок пакет кофе, а с нижней полки разделочного стола — ручную мельницу. И, даже не глядя в мою сторону, за несколько минут сделал такой ароматный кофе, что я едва салатом не подавилась. С ванилью, черт возьми.

— Когда ты успел научиться? — спросила я, с любопытством глядя на Мику, уже наливающего кофе в кружку. Я умею варить такой кофе. Но перед тем, как у меня стало получаться действительно нечто вкусное и заслуживающее почетного звания, пришлось перепробовать десятки способов приготовления. Просто в кофемашине все как-то легче получается, хотя вкус все равно не тот.

— У меня мама — фанат свежемолотого кофе. Я с детства натаскан в этом. Как хорошо, что ты об этом не знала, а? — улыбнулся Мика, протягивая мне кружку. — Эй, смотри не накапай слюнями на стол!

Опять он так странно улыбается. Для меня — странно, потому что улыбка очень теплая, и нет в ней прежней язвительности, ни холодности или равнодушия. Вот она — одна из улыбок настоящего Мики Каллахена.

И в этом ее странность.

— Дурак, — только и смогла пробурчать я себе под нос, отвернувшись в сторону. Не люблю, когда он мне так улыбается. Это нервирует, понять не могу, почему. И от этого я раздражаюсь еще больше.

— А запах какой, — протянул Мика насмешливо, поставив кружку прямо перед моим гордо вздернутым носом. — Угощайся.

— Ты туда крысиного яда не подсыпал? — спросила я с подозрением, покосившись на него. — Вместо ванили?

— А что, слишком пресно? Добавить? — хохотнул тот, разворачиваясь в сторону стола, где он оставил мельницу и все принадлежности. — Минутное дело.

— Я еще не попробовала... — показав Блондину язык, я подтянула кружку к себе. — Себе добавь. Цианида, — проворчала я, делая первый глоток. Неплохо для маменькиного сынка, весьма неплохо. И вкусно, черт возьми!

Я довольно зажмурилась, делая второй глоток, и улыбнулась.

Иногда и в нашем с Каллахеном мире что-то меняется...

— Ну как? — Мика с любопытством смотрел то на меня, то на кружку с кофе.

— Вкусно.

Пока я дегустировала кофе, Блондин молчаливо голодал ярко-красное яблоко, утащенное из большого блюда с фруктами посередине стола. Яблочную шкурку он либо по привычке, либо из соображений чистоплотности срезал ножом, а я, покончив с кофе, стащила ее у него из-под руки. Спрашивать об этой его привычке не хотелось, на мою кражу Мика внимания не обратил, и мы так же смотрели "Джетикс", как пять минут назад. Я криво улыбнулась, отправив в рот очередную спирально срезанную кожуру, с сожалением подумав о том, что мне еще и условия спора выполнять. Хорошо, что я вовремя согласилась на поцелуй в щеку, как селезенкой чувствовала. Хотя, зная мою не менее излишнюю самоуверенность, Каллахен мог и попросить чего похуже, но почему-то согласился на такую ерунду. С чего это он?

— Ты сегодня останешься у Рыжего? — первым спросил Мика, прицельно зашвырнув огрызок в мусорную корзину. Попал, баскетболист все-таки. Не зря стипендию получает. Я в ответ только кивнула, даже огрызаться на прозвище Ника не стала. Бесполезная трата времени, не больше. — Утром как разберемся? Нам надо хотя бы и вернуться вместе... И завтра этот вечер еще... — проворчал Мика, подпирая стол задницей. — Джес все утро трещала, что записала вас на три часа в салон красоты. Ты в курсе?

— Она мне говорила, — кивнула я, не отрывая взгляда от экрана телевизора. — Давай утром созвонимся и договоримся, где встретимся. Думаю, раньше одиннадцати мы оба не проснемся, поэтому как раз вернемся сюда к обеду. Кстати, хотела спросить: ты что, костюм с собой привез, или я временно ослепла и не видела, как ты посещал магазин?

— Ослепла, — хмыкнул Мика в ответ. — Магазин я не посещал, сюда портной утром приезжал на примерку. Во вторник. Ты тогда спала задом кверху и атомную войну не услышала бы...

— Ну, я хотя бы не храплю.

— Я не храплю!

Я злорадно рассмеялась, поднимаясь с насиженного места. Мика обиженно фыркнул, махнул рукой и отвернулся, глядя в окно во внутренний двор с бассейном.

— Хочу в океане поплавать, пойдешь со мной? — предложила я, задвигая стул бедром и собирая грязную посуду со стола. Одной мне идти было лениво и скучно, а Каллахен хоть какая-никакая компания. Пусть язвительная, бурчащая, несносная — но компания. Уже привычная, честно сказать.

Мика даже соизволил повернуть свой лучезарный лик в мою сторону — и удивлено приподнял брови:

— Я не ослышался?

— Дурак, — огрызнулась я, направляясь в сторону мойки с двумя грязными кружками, тарелкой и со стаканом сока. — Мало ли, вдруг тебе тоже хочется... — так неоднозначно прозвучало, что и я, и Блондин синхронно усмехнулись. — Поплавать, я имею в виду. Каждый думает в меру своей испорченности, Каллахен.

— Ну-ну, — закивал тот, улыбаясь одними уголками губ. — Уж чья бы корова мычала, Джейсон. Сама наверняка вечера ждешь.

— А это уже не твое дело, жду или нет, — отмахнулась я, покосившись на Мику. — Вот ты к вечеру этому привязался. Что это с тобой? Завидуешь?

— Было бы чему завидовать... — насупился Блондин, сморщив нос. — Идем на пляж. Надо только взять полотенца, я хочу погреться на солнышке, а то вернемся бледными как вампиры.

— Почему "как"? — переспросила я, ополаскивая грязную посуду в мойке. — Домою посуду, а ты отыщи полотенца. И прихвати крем, а то мое королнвское высочество станет красным как вареная креветка уже через полчаса, — отдала распоряжения я. На удивление, Мика лишь кивнул в ответ и сообщил, что на шезлонгах как раз есть два чистых полотенца. А крем он возьмет у Джес, чтобы не подниматься за ним в спальню.

Так что спустя пять минут мы уже шагали по пляжу к океану. Наплескавшись в теплой соленой воде, я выбралась на берег и растянулась на полотенце, подставив солнцу спину. Блондин все еще бороздил просторы где-то вдалеке. Когда он выбрался на песок, я уже успела разомлеть на солнышке и практически задремать, уткнувшись носом в скрещенные руки.

— На тебя там акулы не охотились? — лениво спросила я, не открывая глаз.

— Тут есть акулы? — переспросил Каллахен удивленно.

— Ах, это все мои милые невинные мечты... — подперев рукой подбородок, я снизу-вверх уставилась на Мику, обсыхающего после купания. — Не обращай внимания.

Тот глухо хмыкнул, окинув меня насмешливым взглядом.

— Раз стоишь без дела, намажь мне спину маслом. Твои моральные принципы не пострадают? — вопросительно уточнила я, болтая в воздухе ногами. — А то буду завтра красная...

— Ладно-ладно, только не надо про креветок! — перебил меня Мика, вскинув руки в сдающемся жесте. — Куда ты засунула бутылочку?

— Под твоим полотенцем.

— Что оно там делает? — возмутился тот, топая мимо меня к своему лежачему обиталищу.

— Лежит. Не обниматься же мне с ним, в конце концов. А ты все равно там касатку изображаешь в прибрежных волнах. Кстати, серфингом не думал заняться?

— Ты думаешь, что это так просто — на доске стоять? — переспросил Каллахен, присаживаясь мне на задницу в своих мокрых плавках. Я от неожиданности ахнула, а от прикосновения мокрой ткани к горячей коже у меня мурашки по рукам побежали. Проворчав про то, что "предупреждать надо", опять уткнулась носом скрещенные руки. Втирая масло мне в плечи, Мика продолжал невозмутимо рассуждать о серфинге и почему он даже пробовать не хочет. По всем пунктам выходило то, что ему просто лень учиться, и с равновесием у него туговато. Да и в будущем перебираться на побережье он не планировал, чтобы применять полученные знания на практике.

— С чего так? — удивилась я, разглядывая мелкие крупинки песка под носом.

— Я не люблю круглогодичную жару, — отозвался Мика. — Минимум одежды и бикини это, бесспорно, здорово. Но от высокой температуры у меня мозги плавятся. Тут слишком жарко.

— Ты до этого планировал в Аризону переехать?

— Ну да. Подходящий климат. Финикс чудесный город. Это наверняка так странно от меня слышать. Но там, правда, здорово. А теперь мне либо в Нью-Йорк перебираться, либо заняться тем, что открывать еще один филиал. Открытие филиала меня не очень радует, там столько проблем с оформлением, да и мне не очень хочется этим заниматься сразу после окончания университета. У меня не так много опыта работы в этой сфере, и не хочется лишний раз отца напрягать. Мне же не пять лет.

Я слушала его монолог, лениво кивая и поддакивая. Мика уже спустился по спине к пояснице, втирая масло. Закончив монолог тем, что все равно в Нью-Йорк он ни ногой и он там непременно заскучает, Блондин звучно шлепнул меня по заднице, поднимаясь на ноги. Я обругала его нехорошим словом, вскинув голову и посмотрев на Мику так, что тот должен был уже бухнуться на колени и молить о пощаде. Но, увы, эта гадость блондинистая лишь гнусно ухмыльнулась, вытирая остатки масла с рук о собственный живот.

Точнее, о собственный пресс. Кубиками.

Зараза.

Я вновь ткнулась носом в руки, даже глаза закрыла для верности. С каких пор стала обращать на это внимание? Возможно, с той игры на площадке, когда мы с Ником и познакомились...

А Мика уже бухнулся на свою половину полотенца в десятке сантиметров от меня и вальяжно устроился на спине. Когда я рискнула открыть глаза, он сладко дремал, закинув руки за голову. Или, по крайней мере, делал вид.

— И откуда ты такой на мою голову взялся? — проворчала я себе под нос, подпирая подбородок ладонью. Мика тихо хмыкнул — услышал. А я показательно вздохнула в ответ и с улыбкой уставилась на океан.

— А платье ты мне так и не показала, — сказал Мика, лениво растягивая слова.

— Обойдешься, — фыркнула я в ответ. Солнце светило довольно ярко, очки я взять не догадалась, и теперь жалела об этом. В следующий раз буду умнее.

— Тебе Санта не принесет подарок, если будешь так себя вести, — хохотнул тот. Я позволила себе мимолетный косой взгляд на Каллахена, приподняв одну бровь.

— Нэ?

— Я смотрю, Санта вообще к тебе не наведывался...

— Ты что, уже перегрелся?

— Мелкая, договоришься! — рыкнул Мика насмешливо.

— Это что-то вроде "не буди во мне зверя — а я хомячков не боюсь"? — флегматично отозвалась я. Калалахен выдал в ответ многозначительное "пфф!", и пару минут мы просто наслаждались криками чаек и шумом прибоя под самым носом.

— Почему ты не бываешь дома на каникулах? — неожиданно поинтересовался Блондин, с кряхтением переворачиваясь со спины на живот.

— Почему же не бываю? — переспросила я удивленно. — Я шифруюсь просто. Получается приехать всего на пару дней, не больше. Мне хватает этих дней. Пообщаюсь с родителями, надаю пинков младшему — на это много времени не требуется. А ты что, настолько часто там бываешь?

— Не настолько часто, но бываю, — уклончиво ответил Мика. Я перевернулась на бок исключительно потому, чтобы окинуть Блондина коронным скептическим взглядом с прищуром. — В последней раз я был на игре нашей школы с Северным Хэмптоном, скука полная. Лучше бы я не приезжал. Поехал только потому, что с Джейком договорились пересечься.

— Ты все еще общаешься с этим Нарциссом в цветочках? — глупо хихикнула я. Джейка, школьного товарища Мики, терпеть не могла еще больше, чем самого Блондина. Это, впрочем, было так же взаимно и с его стороны. В отличие от Каллахена, Джейк не был столь едким на язык, поэтому выяснять с ним отношения было делом скучным. Наши столкновения ограничивались тем, что я опускала пару шуточек в его адрес, после чего наш Нарцисс долго и со вкусом ругался, пополняя мой словарь уличного языка. Как говорит Мика — скука полная.

А Нарциссом я его называла из вредности.

— Общаюсь. А что, хочешь подчистить мой список друзей? Тогда у меня вообще их не останется. С твоей-то гребенкой, — расплылся в улыбке Мика, лениво потирая локоть. Я протестующе фыркнула в ответ.

— Я просто высказала свое мнение. Не виновата, что оно отличается от твоего.

— Эй, я твоих подруг не критикую.

— Еще бы ты критиковал.

— Почему тебе можно, а мне — нет? — сощурился Блондин.

— Потому что я — вождь Красная Голова, а ты всего лишь очередной абориген с Больших островов, — хихикнула я, так и не придумав достойный ответ. Мика в ответ лишь покачал головой. — И как там Джейк? Его еще не отчислили?

— Ты сама доброта, я смотрю. Ты из вежливости спросила или правда любопытно?

— Из интереса. Ты же знаешь, я жуткая сплетница. У него-то хоть мозгов прибавилось за эти годы?

— Ничего не прибавилось, расслабься, — хмыкнул Блондин, увлеченно копая перед собой в песке ямку. — Все такой же. Ни одной юбки не пропускает, накачал такие бицепсы, что даже мне завидно. Говорит, что собирается подписывать контракт в Национальной лиге. Будет играть за Массачусетс. Вроде бы. Он говорит еще быстрее, чем ты, я половину прослушал...

— Какая ты, оказывается, двуличная задница, — я шутливо пригрозила Мике пальчиком.

— Я практичная двуличная задница, — поправил он меня.

— Угу, получите — распишитесь. Как договор с дьяволом. Серьезно.

— А тебя это так беспокоит? — хитро улыбнулся Мика.

— На удивление — нет. Даже наоборот.

Светлые брови встали очень милым домиком. Я ответила ему вполне искренней улыбкой, потом спохватилась и перекатилась на спину, подставив солнцу живот и закрыв глаза. Не нравится мне все это.

С каких это пор Каллахен так легко пробивает мою защиту?

А я восторженно складываю лапки на груди, любуясь рельефом обнаженных плеч. И ничего не могу с собой поделать. Эх, девчачьи фетиши, будь они неладны...

Вот она — неравная борьба полов. Эх, ну почему я не блондинка с идеальной фигурой? Уж мы бы поплавили друг другу мозги...

В идеале.

Ох уж эта суровая реальность...

— Ты там еще дышишь? — насмешливый голос Мики звучал почти у самого уха.

— А что, не заметно?

Колкость на колкость.

— Честно? Нет. Вот третий размер очень эротично вздымается при дыхании, а у тебя...

— Каллахен! — я возмущенно засопела, приоткрыв один глаз. — Как ты мо...!

А эта зараза блондинистая взяла и поцеловала меня.

Я попыталась вывернуться, но лежа на спине это трудная задача. Мика глухо усмехнулся, прикусил нижнюю губу. А я интуитивно чувствовала — стоит мне приоткрыть рот, как все скатится к чертям собачьим. Поэтому стоически держалась, пытаясь извернуться и разорвать поцелуй. Я стала сползать по полотенцу вниз, но наткнулась на колено, услужливо пристроенное у меня между ног. Черт, даже возмутиться нельзя!

А губы — теплые. Скользят как бархат, без напора, и никуда от них не деться. Как назло.

— М-м-м, вредина, — усмехнулся Мика. Прикоснулся подушечками пальцев к моему животу, и я отпихнула его руку. Даже коленкой в бедро толкнула для верности. — Хочешь быть сверху? — с любопытством уточнил Блондин. Он опять прикусил мне нижнюю губу, на этот раз посильнее, навалился сверху. Вот блин, что с ним теперь делать?

От подобной близости у меня живот свело. Твою мать, Каллахен!

Поистине титаническим усилием я все-таки смогла отпихнуть его, упершись рукой в плечо. Не так далеко, как хотелось бы, но и это уже неплохо. Колено убирать Мика не собирался, только чуть отодвинулся вбок.

— Ты с ума сошел?! — рявкнула я, набрав побольше воздуха в грудь. — Перегрелся?

— Почему сразу — "перегрелся"?

От моего могучего вопля Блондин даже поморщился, но, словно назло, расплылся в язвительной улыбочке.

— Придурок озабоченный, тебе блондинок мало? Чего ко мне полез? — начала злиться я, еще одним титаническим усилием отпихивая Мику в сторону. Тот хмыкнул, отодвинулся и перекатился на спину. Вальяжно растянувшись на полотенце, закинув руки за голову и закрыв глаза, Каллахен выдал весьма равнодушное: "Захотелось". Я просто зарычала на него за такой ответ, серьезно.

— Извращенец, — бросила я раздраженно, не глядя в его сторону.

— Почему сразу — "извращенец"? Чего ты так разозлилась? По-моему, все было нормально...

— Нормально было до того, как ты полез целоваться, — буркнула я. Перевернувшись на живот, уткнулась лбом в скрещенные руки и вздохнула. — Дурак. Не делай так больше. Хорошо?

И почему я на него не злюсь? А должна же. Просто... понять не могу, хорошо это или плохо.

Дурак. Дурак. Дурак.

Злюсь сама на себя?

— Хорошо, — спустя пару секунд отозвался Мика. Так и хочется пнуть, да посильнее. Каллахен всегда будет для меня как красная тряпка для быка — несмотря ни на что, даже через десять лет. Безусловный раздражитель. Что бы он ни делал, у меня всегда будет ответная реакция: плюс на минус в реальном мире.

Плюс на минус.

— Ты обещал. Запомни, — назидательно повторила я, не поднимая головы.

— Ты тоже запомни, — насмешливо отозвался Мика. На этом разговор как-то свернулся. Я отвечать не хотела, зная что мы опять начнем цапаться, да и Блондин молчал. Никакого напряженного молчания, впрочем, между нами не было — к моему удивлению. Обычно, когда кто-то к тебе грязно пристал, потом шарахаешься от этого субъекта как от чумного. А сейчас все было по-прежнему. Словно и не было ничего пару минут назад. Это меня немного настораживало, но не настолько, чтобы бить тревогу и носиться с бешеными глазами по пляжу. Размышлять о том, с чего это Мика просто взял, и поцеловал меня, я не хотела. У меня вообще сейчас голова другим забита, сами понимаете. На поцелуй я не ответила, так что можно забыть об этом на сегодня.

Главное, чтобы это не повторилось. Определенно.

Когда на моей спине можно было уже начинать жарить яичницу, я перевернулась и обнаружила Блондина сладко спящим в той же позе. Сгорит ведь, да еще и без крема — на таком-то солнце.

— Сгоришь — потом не жалуйся, — озвучила мысль я, садясь на полотенце. — Марс, прием!

Действительно, заснул. Спящий Каллахен — зрелище красивое, поскольку не видно ни ехидной усмешки, ни кровавых вампирских клыков. И уж тем более не работают датчики на блондинок, которые давно пора сломать. Из вредности, ясное дело.

Красивый он все-таки. Хотя он мне до сих пор непривычен с такой короткой стрижкой.

Поначалу я хотела потянуть его за щеку, но потом передумала и ткнула пальцем в нос со звуком "Пыщь!". Мика улыбнулся, но глаза открывать не стал. Но проснулся же.

— Связь с Марсом успешно установлена после трех тысяч восьми попыток. Пассажиров просим пристегнуть ремни и расслабиться, — хмыкнула я. — Не боишься сгореть?

— В Аду?

— Ну тебя! Спиной хотя бы повернись, ведь правда сгоришь и будешь завтра стенать как призрак замка Иф.

Блондин с ужасающей покорностью перевернулся на живот, подставив солнцу зад.

— Может, пойдем поплаваем? — предложила я, со здоровым интересом оглядываясь на океан. — Я уже зажарилась.

— Надеешься, что акулы сожрут меня вместо тебя?

— Язва ходячая, — привычно отозвалась я. — Идешь или нет?

— А куда мне деваться? Я должен погибнуть героем! — хохотнул Мика, поднимаясь с полотенца и сладко потягиваясь. — Наперегонки до прибоя? — спросил он, протягивая мне руку и помогая подняться.

— Издеваешься? Ты в три прыжка доскачешь со своим ростом, — усмехнулась я, отрицательно мотнув головой.

— Понятное дело — рост против веса! — сощурился Мика.

— Не дождешься! — хохотнула я, с силой толкая его в плечо. Гнусно воспользовавшись заминкой, я припустила к воде, по щиколотку увязая в горячем песке. — Кто последний, тот гнилая рыбина!

Мика нагнал меня уже на полпути к воде, и мы, пихаясь и гогоча как два подростка, ворвались в воду практически одновременно. Даже нырнули вместе — такая идиллия, ей богу. Всегда бы так. Мика вынырнул намного дальше меня, отфыркиваясь не хуже кита, провел рукой по волосам.

— Гнилая рыбина, — выдал он, ткнув в мою сторону пальцем. — Поплыли к буйкам?

Мы вернулись в дом час спустя, мокрые и усталые. У меня уже урчал желудок, хотя время только близилось к четырем. Впрочем, это все сказывался активный отдых и купание, так что первым делом мы оккупировали кухню, а не ванную. Доели несчастный "Цезарь" из холодильника прямо из миски, устроив дуэль на вилках и ножах. Мика опять улыбался своей новой приятной улыбкой — искренне, от него волнами какое-то удовлетворение исходило. Я редко видела его настолько довольным, уминающим салат за обе щеки и запивая его одним стаканом сока на двоих.

Идиллию, если ее можно было так назвать, нарушили Каллахены: чинно выплыли откуда-то из глубины дома. Джес, надевшую на голову яркий шелковый платок, я вообще сначала не узнала. Едва не ляпнула "здравствуйте, приятно познакомиться" впопыхах, нацепив на лицо дежурную улыбку.

— Ну что, котята, не сгорели там? — миссис Каллахен кивнула в сторону океана. Я как раз закрыла рот, удивленно воззрившись на Джес из-под мокрой, висящей сосульками челки.

— Нас спасло твое масло от загара, — отозвался Мика. Он уже расправлялся с салатом в одиночку, я только сок пила, да и то без особого энтузиазма. Аарон, в неизменной светлой рубашке, на ходу ослаблял узел галстука. По всей видимости, глава семьи только приехал с работы — судя по плотоядному взгляду, брошенному им на остатки "Цезаря" в тарелке, он еще и не ужинал. Либо Аарон привычен к семейным ужинам и вынуждено голодает после трудного рабочего дня, либо... в общем, надеюсь, что у него диета. Разгрузочный день.

— Ты сегодня рано, — отметил Блондин, в качестве приветствия сложив пальцы буквой "V". С вилкой он расставаться не намеревался, судя по всему. Наблюдая, с какой скоростью исчезают остатки салата, я мысленно посочувствовала будущей миссис Каллахен. Если таковая, конечно, появится.

Зная, насколько Мика в последнее время зависит от отца, я ухмыльнулась. Ясное дело, миссис Каллахен, если этого захочет Аарон, появится очень быстро.

Стакан сока замер у меня на полпути ко рту, и я покосилась на Аарона. Главное, чтобы ему это в голову не взбрело в ближайшее время. Как от этого будет отпихиваться Мика — его проблемы, но я все равно в этом всем принимаю непосредственное участие. И упаси Господь мне стать невестой Мики Каллахена! Блондин тогда в жизни со мной не расплатится.

Даже натурой.

— Понятное дело — рано. Я наконец-то встретиться с ЛаКостой и забрать у него ключи от яхты, — Аарон был доволен, словно обожравшийся сметаны кот. — Так что выезжаем, как соберемся.

— Куда выезжаем? — тупо переспросила я, продолжая держать стакан у рта.

— Кататься по побережью, смотреть дельфинов и закат, — заулыбалась Джес, звонко хлопнув в ладоши. Она закрутилась по кухне ярким цветным пятном, на мгновение замерла у двери. — У ЛаКосты шикарная яхта, и он согласился арендовать нам ее на сегодняшний вечер. Это так здорово!

Я судорожно сжала бокал. Мика сбоку зычно поперхнулся салатом и чуть не выронил вилку.

— У вас же вроде никаких планов на вечер не было, — задумчиво сказал Аарон, внимательно глядя на сына.

— Мы вообще-то в клуб планировали выбраться с ребятами. Себя показать, на других посмотреть, — сообщил Мика, прокашлявшись. Я сунула ему сок в руку, одновременно с силой толкнула коленкой в бедро. Мика начал врать еще виртуозней. — В клубе "Дикая Мексика" сегодня VIP-вечеринка, мы еле билеты достали — спасибо подружкам Джей. Что-то вроде летнего празднования дня всех влюбленных... Вот мы и тянем время до вечера.

— То есть вы хотите пойти в клуб? — Джес уперла руки в бока, медленно подходя к Блондину. Сдвинув брови, она схватила пасынка за ухо и потянула на себя. — М-м-м? Вместо катания на яхте не скажу за сколько тысяч долларов, ты собираешься отправиться в сомнительный клуб, да еще и Джейсон с собой забрать?

Мика промычал нечто невразумительное, воспользовавшись случаем и запихнув в рот салат. С самым невозмутимым лицом отцепил тонкие пальчики Джес от уха и улыбнулся.

— Вроде как.

Судя по лицу Джес, сейчас кое-кто схлопотает такую затрещину, что весь вечер будет плакать в углу.

Шах и мат. Котята в очковой зоне.

— Мика, — Джес бросила на пасынка такой взгляд, что даже я нервно сглотнула. Чует моя душа, отказывать тут нельзя. Я покосилась на Аарона, который продолжал сиять, словно начищенный чайник. В перепалке он участвовать не собирался, но наблюдал за нами с интересом юного натуралиста. Этот взгляд мне сразу не понравился. Если отец и сын носят маски, то насколько суровая должна быть маска Аарона? Если, говоря честно, даже Мика его побаивается...

Мистер Каллахен поймал мой взгляд, улыбнулся.

— Ну что, мы едем? — спросил он меня.

— А яхта большая? — переспросила я, нацепив на лицо ответную улыбку.

— Тебе понравится.

— Когда выезжаем?

Господи, деяния твои величественны и прекрасны, но зачем лишать девушку свидания с хорошим парнем? Когда же эти каникулы кончатся? Я уже хочу учиться и не думать ни о чем. И уж тем более не бултыхаться среди трех Каллахенов сразу, отбиваясь от всех одновременно.

Напьюсь.

Определенно напьюсь сегодня.

И пусть эта блондинистая морда лица мучается, когда мне плохо станет!

Глава 11. Thanks for the memories

На ком сорвать злость, я не знала. Первым мне под руку попался Блондин, но он так рыкнул на меня в ответ, что орать на него мне резко расхотелось. Иногда Мика бывает очень убедительным.

Пока я звонила Нику и отменяла все наши радужные планы, настроение упало вообще ниже плинтуса. Да и стоило мне услышать в трубке голос Лисенка, как резко захотелось плюнуть на все и всех — и уехать к нему. Рассказать всю правду Аарону и Джес, дать пинка Мике и остаток каникул провести под крылышком Золотого мальчика.

Но Каллахену со мной повезло. Я выполняю свои обещания.

Даже настолько рискованные.

Спустя час мы уже отплывали от пристани в залив. Мика торчал на капитанском мостике у руля — заинтересовался процессом, так сказать. А капитан охотно согласился на несколько уроков мореплавания. На яхте была своя небольшая команда и даже бармен, так что в принципе мы должны были хорошо отдохнуть.

Конечно, нарушенные планы не могли равняться с этими, но это лучше, чем вообще ничего. После третьего "Мохито" и двух рюмок абсента мне стало полегче.

А потом я выполнила обещание, данное самой себе.

То есть — после пятой рюмки абсента я уже мало что соображала в яхтах и красотах моря. Да и попавшийся мне на глаза Мика был удостоен пространной речи на тему "алкогольные напитки и стадии опьянения". После прослушивания которой позорно сбежал.

Виски. Никогда не любила его, но в ту минуту оно показалось мне очень вкусным.

Попробовала английский бренди. Говорят, оно похоже на коньяк. Впрочем, коньяк я тоже не пробовала.

Я не люблю крепкие спиртные напитки.

Это что? Самбука? А можно попробовать?..

Моя голова.

Моя бедная, несчастная и больная голова.

Этим утром я могла понять Мику, который несколько дней назад выглядел как больное привидение. Такого жутчайшего похмелья у меня еще никогда не было! В данную минуту я планировала скончаться и больше не мучиться. Больше никогда не буду пить. Вообще. Даже мартини и "Мохито".

Минут двадцать я тоскливо вздыхала в подушку. Потом решилась сползти с кровати и, пошатываясь, добрела до балкона. Вдохнула соленый морской воздух — стало получше.

Главное — разобраться с тошнотой и гудящей головой. Остальное — пустяковое дело, можно запить кофе или минеральной водой. Самое страшное и невыполнимое мне еще предстояло. А именно — встреча со всеми Каллахенами. А еще сегодняшний вечер этот...

Я вздохнула и уткнулась лбом в косяк балконной двери.

После самбуки с Аароном я уже мало что помнила, и это несколько пугало. Надеюсь, я лишнего не наговорила в алкогольном угаре, а то я потом еще год от Мики и его колкостей не отвяжусь. У меня было смутное подозрение, что ассистентом мадам Жюстин мне уже не быть, если наш план "Икс" сорвется. Особенно, если в этом буду исключительно я виновата. Вредный и мстительный Блондин меня потом до самой старости преследовать станет.

— Жалкое зрелище, — сообщил заглянувший в комнату Мика. Он так и остался в дверях, глядя на меня через всю комнату. Наверное, он имел в виду тот факт, что я обнималась с балконной дверью словно с последним пристанищем. Сейчас заодно и узнаем, стоит ли мне писать заявление о переводе в другой университет. Впрочем, это все равно меня не спасет.

— Отстань, — отозвалась я, обернувшись на Блондина. — Плохо мне.

— Знаю. Я пытался тебя оттащить от текилы...

— Текилы? — у меня глаза на лоб полезли. — Скорую не вызывали?

Я планировала в ближайшие пять минут получить инфаркт и инсульт одновременно. Мика насмешливо ответил, что собирался вызывать катафалк и заодно звонить в местное общество анонимных алкоголиков.

— Было ужасно? — наконец, решилась спросить я.

— Ты о чем?

— Ну, я мало что помню после самбуки с твоим отцом...

Точнее было сказать, что вообще ничего. Но мне случалось так же напиваться раньше, и я не настолько неуправляема и глупа даже в состоянии алкогольного опьянения. Никакого случайного и потом забытого секса, например, за мной не числилось. Пьяная я вполне четко знает, что можно, а что — нет. Хотя бы абстрактно.

— Все нормально, — отозвался Каллахен, потерев подбородок. — Папа чуть не умер от восторга, когда вы с Джес пели в караоке и даже танцевали...

Представив эту картину в красках, я громко застонала, схватившись за косяк двери. За что мне такое?

Мика громко хмыкнул, невозмутимо пожал плечами, когда я обернулась на него. У меня уши горели от стыда, стоило мне только подумать о своих бесчинствах. Пожалуй, это хуже публичного признания.

— С отцом напились как два портовых грузчика. Он еще спит, а Джес хихикает на кухне, вспоминая как вы пытались сделать барбекю и утопили гриль в океане.

— Боже ж ты мой... — простонала я обреченно, продолжая цепляться за дверь. — Не выйду из этой комнаты еще лет сто. Тихо и мирно тут погибну во цвете лет, мучаясь похмельем и чувством стыда...

— Джес просила передать, что в два часа приедет такси. У вас, кажется, запись к парикмахеру, если я правильно понял ее утренний речитатив. У тебя есть полтора часа, чтобы перестать умирать и не выглядеть как тень отца Гамлета. Я как раз шел тебя будить.

— Как хорошо, что я проснулась раньше. Наверняка твои способы поднимания с кровати мне бы не понравились.

— Твоя зеленая физиономия вечером не очень благоприятно скажется на моем будущем, — невозмутимо продолжил Мика, проходя в комнату. — Ты и так цветом на Шрека походишь. Для начала — душ. Идем. А то не дело обнимать дверь, еще с петель сорвешь...

Блондин проворно цапнул меня за руку и потянул из комнаты. Мне, еще толком не проснувшейся, пришлось безмолвно идти за ним, стараясь не споткнуться.

— Давай быстрей, — бросил Мика через плечо, запихнув меня в ванную комнату и захлопнув дверь за спиной. Сам он остался в коридоре.

— Раскомандовался, — огрызнулась я, щелкая дверным замком. Уже открывая дверь душевой кабины, опомнилась и хлопнула себя по лбу. — А переодеться?! — вопросила я громко, обернувшись. За дверью Мика громко высказался по поводу моей нерасторопности, но мне было не до обид. — Ты мне предлагаешь без одежды до комнаты скакать? — фыркнула я.

— Побереги мои нервы. Я такое увижу, меня скорая увезет, — отозвался Каллахен хмуро. — Возьмешь мою чистую футболку, мы это как-нибудь оба переживем. Ничего с тобой не случится.

Махнув рукой, я влезла в душ. Спорить с Каллахеном — пустая трата времени и сил. Футболка так футболка, мне все равно.

Прохладная вода и правда помогла. Мне стало полегче и морально, и физически. Голова по-прежнему гудела и в висках ломило, но чувствовала я себя намного бодрее, чем десятью минутами ранее. Вытирая влажные волосы перед зеркалом, я окинула взглядом ванную. Сразу захотелось нервно засмеяться: единственной футболкой на сушилке была ненавистная "Born to be wild". Или это у Блондина извращенное чувство юмора, либо у жизни как таковой.

Выбора у меня не было. Скрипя зубами, я натянула злополучную футболку. Если на Мике она всегда сидела свободно, то я в ней вообще могла жить. Я могла носить ее как платье, ей богу. Улыбнувшись, я прикоснулась к надписи, смяла под пальцами темно-синюю ткань футболки. Даже вчера вытащенная из стиральной машинки, для меня она пахла Каллахеном. Быть может, это просто игра в ассоциации, кто знает. Понятия не имею, как по-настоящему пахнет Мика, хотя мне и было любопытно. А без причины ткнуться носом ему в шею я считала ниже моего достоинства. Или это уже стало вопросом принципиальности, кто знает...

— Чего ты там копаешься? — проворчал Мика из-за двери. Тюремщик. Мне осталось только принять позу покорности, надеть кандалы и встать на колени.

— Простите, господин, уже иду... — смиренно отозвалась я, отворачиваясь от зеркала и убирая зубную щетку на полку. Вид у меня был еще тот: длинная футболка поверх нижнего белья — вот и весь комплект. Надевать вчерашние шорты и майку мне брезгливо не хотелось, в основном оттого, что их пора уже было отправить в стирку. — Что ты такой нетерпеливый? — поинтересовалась я, открывая дверь. — Сам же просил, чтобы не было зеленого лица.

Каллахен окинул быстрым взглядом свою любимую футболку, отвернулся.

— Не три часа же перед зеркалом стоять, — хмыкнул он. — Завтракать будешь? Джес утром со скуки огромный пирог испекла...

— Не говори сейчас о еде, — сморщилась я, а Мика звучно рассмеялся и даже похлопал меня по плечу. Я назвала его глупым, насупилась и гордо прошествовала мимо.

Джес сидела на кухне и уплетала нечто, и вправду напоминающее пирог. Вяло кивнув ей в ответ на бурное приветствие и пожелание доброго утра, моя похмельность первым делом полезла на полку с "Алко-Зельтцер". Пока я искала таблетки, Блондин набрал мне воды в стакан. Видимо, вспоминал утро несколькими днями ранее, когда он маялся с подобными проблемами — и решил оказать ответную услугу.

В этом весь Мика. Его жизненным принципом давно было "услуга за услугу". Сделай ему что-то полезное, и он не останется в долгу. Этого он и от окружающих требует. Поэтому я еще не поняла, тот шопинг на его карточку мне уже окупился или еще нет? Думаю, сегодняшний вечер будет считаться рациональной заменой его "услуги". Я постараюсь быть максимально милой, даже несмотря на головную боль и полную апатию.

— Как себя чувствуешь? — спросила Джес, с любопытством разглядывая на пузырящиеся таблетки в стакане.

— Средней паршивости, — честно призналась я, садясь на первый попавшийся стул. — Голова как стальная...

— Еще бы — столько выпить, — проворчал Мика. Только повернулась к нему, чтобы в ответ буркнуть что-то о том, что меня никто не любит, а Блондин, махнув рукой, проворно сбежал с кухни. Я тихо рыкнула на него и тоскливо вздохнула.

Пока моя больная голова пыталась прийти в относительную норму, Джес весело щебетала о том, что нас ждет в камере пыток. Точнее говоря — в салоне красоты, где нам должны были сделать прически. Именно над этим громко размышляла миссис Каллахен, ловко орудуя ножом для чистки фруктов. Судя по количеству компоста на тарелке, она уже не первые полчаса персиками балуется. И, похоже, останавливаться не собирается...

О чем я ей тактично и сообщила.

Джес округлила глаза, рассматривая с десяток косточек и кусочки срезанной кожуры.

— Ой, не заметила... — удивленно отозвалась она, поспешно отодвигая блюдо с фруктами в сторону. — Очень вкусно.

— Диатез не заработаешь?

— Надеюсь, что нет.

— Угу, у беременных диатеза не бывает?

Мы синхронно повернулись к вошедшему на кухню Каллахену-младшему.

— Сплюнь! — фыркнула Джес, пригрозив ему кулаком.

— Смотрю, ты у нас большой профессионал в этом деле, — не удержалась от шпильки я.

Мика улыбнулся нам обоим.

— И не стыдно такие вещи говорить? — спросил он меня, садясь на соседний стул. — Я же успел вытащить.

Джес гнусно захихикала, я поперхнулась остатками пузырящейся воды в стакане.

— Каллахен!

Блондин хитро покосился на меня, сделал губки бантиком.

— Я же извинился, — он проворно цапнул с блюда персик. — Хочешь, еще раз... извинюсь? — поинтересовался Мика, катая персик пальцем по столу.

— Не сей... — я только успела рот открыть, как Мика резво соскочил со своего места и, улыбаясь как чеширский кот, сгреб меня в охапку. Стащив со стула и подхватив на руки, он направился прочь с кухни. А я, удивленная и не успевшая вовремя среагировать на подобную выходку, лишь возмущенно протянула "эээээй!", поболтав в воздухе ногами. Сказать что-то осмысленное и относящееся к делу я смогла только на лестнице.

— Что ты делаешь? — удивленно поинтересовалась я. Блондин с самым невозмутимым лицом тащил меня вверх по лестнице. На мгновение остановившись, он чуть подкинул меня в воздух, перехватывая меня за спину и под коленки — я охнула, судорожно вцепившись ему в плечо. Затем, продолжив подниматься вверх, выдал:

— Несу тебя в спальню. Говорят, секс хорошо помогает при головной боли.

— Ты рехнулся? — я сложила перед его лицом кукиш.

— Отстань, я восстанавливаю свое либидо в глазах собственной мачехи. Расслабься и получай удовольствие, — отозвался Мика, отвернувшись от моего кулака перед носом. Я презрительно фыркнула в ответ.

С одной стороны, со стороны это выглядело вполне нормально, будь мы парой. Надо же нам создавать иллюзию полноценной половой жизни, как бы я от этого не отмахивалась...

Мика самоотверженно добрался до спальни, закрыл ногой дверь и с присущей ему каменной физиономией скинул меня на кровать.

— Уфф, — выдал он, демонстративно разминая плечи и потирая бицепсы. — Чуть спину не сорвал.

Я мстительно запустила в него попавшейся под руку подушкой, а Блондин показал мне язык, увернувшись. Подойдя к ноутбуку, он нажал кнопку запуска и ехидно глянул на меня, подперев задом стол.

— То-то я смотрю, твой "Жук" так проседает, когда ты за руль садишься.

— Сейчас кое-кто договорится — и остаток каникул будет спать на диване в гостиной.

Угроза звучала не очень убедительно, но я старалась. Мика в ответ засмеялся в полный голос, махнул рукой.

— С удовольствием на это посмотрю, — закивал он, скосив глаза на загрузившийся ПК. Включил колонки, и, на пару минут забыв о моем присутствии, занялся составлением плейлиста в проигрывателе.

— Ты еще порно-видео включи для большего результата, — хмыкнула я, когда из колонок начала играть какая-то электроника.

— Тут и твоих воплей хватит, — Мика пожал плечами, комфортно устроился на стуле и, как я думаю, с чистой совестью подключился к точке доступа беспроводного интернета. Я пару секунд посверлила его взглядом без особого результата, вздохнула.

— Даже кофе не дал выпить.

— Если хочешь, изображу тебе "кофе в постель" минут через тридцать, — отозвался Блондин, поднимая взгляд от экрана. — Буду изображать заботливого бойфренда.

— Заботливого? Ты знаешь такое слово?

Мика промолчал в ответ, вновь уткнувшись в свой ноутбук. Я презрительно фыркнула. Впрочем, музыка заглушала большинство звуков в этой комнате — сомневаюсь, что Блондин меня услышал.

Если бы не Аарон с его идеями, я бы сейчас пила кофе в компании Лисенка, да еще бы получила за красивые глаза ошеломляющую порцию утреннего секса. И к вечеру я бы светилась так, словно выиграла в лотерею остров в Карибском море. А тут — похмелье, головная боль и электроника, рвущие барабанные перепонки.

Скривившись, я с кряхтением уселась на кровати, накинув на голову одеяло и скрестив ноги по-турецки. Мутить стало меньше, это факт.

— Может, на матрасе попрыгаешь для достоверности? — спросил Мика, поднимая глаза от экрана. Увидел композицию "утро в китайской деревне", заулыбался насмешливо.

— Может мне еще и высморкаться в салфетку для достоверности? — огрызнулась я. Улыбка Каллахена стала еще более ослепительной, и я смогла ответить на нее только одним жестом. Символическим. С непосредственным участием среднего пальца.

— Знаешь, все-таки здорово, что именно ты поехала со мной, а не какая-нибудь скучная блондинка, — неожиданно сообщил Блондин, подпирая ладонью подбородок. — Представляю, какие грустные будни меня бы ожидали...

— Не подлизывайся.

— А есть смысл?

— Отстань, — проворчала я, еще сильнее кутаясь в одеяло. Мика продолжал смотреть на меня, пока я не выдержала и не отвернулась, гордо вздернув нос.

— Покажешь мне платье?

— Нет.

— А вдруг оно ужасно смотрится и надо...

— Отстань, говорю же.

Я надула щеки и уставилась в окно. Такими же темпами Мика мог предложить примерить новое нижнее белье. Мне хватило того, что он обнимался пару дней назад с новыми босоножками. Тем более, ничего нового, кроме лекции по борьбе с целлюлитом, я от Блондина не услышу. Ей богу.

— Слушай, Мелкая, ты никогда не задумывалась, почему мы попали в один университет?

Вопрос меня удивил.

— О чем ты? — переспросила я, удивленно повернувшись в сторону стола с ноутбуком. Каллахен оставил в покое свой белоснежный Мак и как-то не торопясь, словно время растягивая, подошел к кровати.

— Я о том, что мы ведь учимся не в местном университете в получасе езды от дома. Кампузов полно, но ты попала в тот же университет, что и я — просто на два года позже, — Мика завалился поперек кровати, и я мстительно пихнула его ногой. — Лично я выбирал университет наугад.

— Если ты сейчас пытаешься намекнуть на то, что я поступила ради тебя — вытри слюни. Ну и фантазия, Каллахен, — хмыкнула я. — Мне до тебя дела нет. Я выиграла стипендию в наш университет на одном из конкурсов начинающих дизайнеров. Я только перешла в выпускной класс, а директор запихнул меня и еще одну девушку на эти дурацкие дефиле. Вообще я изначально хотела поступать в Техас. А тут свалилась эта стипендия и приглашение на курс мадам Жюстин, так что пришлось срочно менять планы.

— Стипендия? — тупо переспросил Мика. — Я об этом не знал.

— Если бы ты знал, это было бы очень подозрительно, — отшутилась я. На самом деле, какая разница, кто за чей счет учится. Блондин учится за папины деньги, а я — за счет спонсоров того конкурса. Главное — результат.

— Просто я не верю в совпадения, — сообщил мне Блондин, пожимая плечами.

— М-м-м? — я удивленно повернулась к нему. — Ты считаешь это совпадениями?

— Не просто совпадениями, а очень подозрительными совпадениями. Может, сразу признаешься, что любила меня еще со школы? — судя по насмешливой улыбке и хитрому прищуру, Мика явно забавлялся. — Ах, эта юная и невинная безответная любовь...

— Выплеснул фантазию? — скривилась я.

— Да.

— Тогда добро пожаловать в суровую реальность.

— Меня пугает такая реальность, да еще и с одеялом на голове.

— Уж какая есть. Сам виноват, надо было блондинку брать. Она бы в восемь утра выглядела как конфетка, приносила бы тебе булочки с джемом в постель, ничего крепче мартини не пила и уж тем более не стала бы мучаться похмельем в такое прекрасное утро...

— Не наговаривай. Блондинка в восемь утра иногда выглядит страшнее атомной войны, — отмахнулся Мика.

— Зато грудь четвертого размера это компенсирует, — хихикнула я уж совсем неподобающе. Гнусно так. Блондин хмыкнул в ответ, даже комментировать не стал. А что тут говорить, если и правда так. — Вы такие простые в этом плане, — сообщила я назидательно. — Все до одного. В кого пальцем не ткни.

— Ты хочешь начать пространную дискуссию о борьбе полов? — осведомился Мика лениво. — Мне и так достаточного интеллектуального секса, когда ты начинаешь опять вопить про мой эгоизм и размахивать своей гребенкой. Побереги мой мозг.

— А там есть что беречь?

— Мелкая, не нарывайся на гнев богов...

— Ты мне лучше расскажи, что мы еще вчера с Аароном натворили, — я беззаботно помахала в воздухе рукой. — Гриль утопили, песни непристойные под караоке пели...

— Песни вы с Джес пели, — кивнул Мика. — Как вы выпевали гимн страны, это вообще снимать на видео стоило. С таким старанием и энтузиазмом!

— Красиво хоть было? — уточнила я с любопытством.

— Учитывая что у Джес нет слуха и голоса? — хмыкнул тот в ответ. — Впрочем, у тебя тоже голоса нет... — добавил Каллахен несколько задумчиво, потирая подбородок. Я укоризненно посмотрела на него сверху вниз, сдвинув брови. Мика лучезарно улыбнулся, заложил руки за голову и вальяжно вытянулся на белоснежной простыне. Ясное дело, полностью игнорируя мои сдвинутые брови. — У меня тоже нет голоса, но есть слух. Это важнее.

— Теперь я тебе каждое утро гимн на ухо петь буду, — мстительно пообещало мое непризнанное величество, улыбаясь как можно более язвительно. — В полный голос. Чтобы проникся.

— Я еще вчера проникся! — поспешно уверил меня Блондин, но я коварно покачала головой.

— Нет-нет, Ми-ми. Одного раза явно недостаточно для нашего курса психотерапии. Смирись.

— Я уже давно смирился с твоей шизофренией, — проворчал он, обреченно вздохнув. Я заулыбалась. А что? В нашем с Каллахеном мире вполне достигнуто равновесие, и я этим горжусь. Идиллия, одним словом.

— Так мы распевали непристойные песни в стиле "Южного парка"? — поинтересовалась я. Сидеть, скрестив ноги, мне надоело — и я растянулась на кровати. Нахально использовав вместо подушки живот Каллахена-младшего. Он у меня на заднице сидел вчера? Теперь моя очередь вторгаться в личное пространство, если оно у него есть, конечно.

Мика принял сей факт с безропотностью ягненка, и невозмутимо продолжил рассказывать о том, как я пела под караоке трек "I"m too sexy" и рассказывала о том, что раньше слушала Бритни Спирз. Мне приходилось с самым смущенным лицом выслушивать подробности караоке-забега, горестно вздыхать и разглядывать потолок. Блондин периодически ухмылялся, вспоминая особо пикантные подробности моих музыкальных предпочтений, отчего мышцы брюшного пресса у меня под затылком сокращались. И тогда у меня вылезало из недр моей извращенной темной души смутное желание потрогать живот этого маменькиного сынка ладошкой. Я его успешно блокировала и отправляла назад, смутно радуясь тому, что мне приходят в голову только такие невинные желания. С такими легко бороться.

— ...хотя утопление гриля было апофеозом вечера. Если Джес после караоке ушла в тайм-аут, вы с отцом принялись за виски и отправились жарить барбекю на переднюю палубу. Шатало вас обоих весьма солидно. Повезло, что яхту не сильно качало. Самое забавное, что мясо вы практически пожарили, но оно пропало вместе с грилем. Я подробностей не знаю, меня Джес позвала, сгибаясь пополам от хохота. Это же как так можно было? Утопили гриль...

— Больше не пью, — безапелляционно сообщила я скорее самой себе. — Только "Мохито" и немного текилы по праздникам.

— Угу, верю, — закивал Мика.

— Серьезно! — я даже голову приподняла, посмотрела на Блондина.

— А как же шампанское сегодня вечером? Вкусное дорогое вино? — он приподнял одну бровь.

— Ох, черт. Сдаюсь, — ухмыльнулась я, вновь устраивая голову на кубиках пресса под футболкой. — От вина не откажусь. Мой образ леди на шпильках без бокала вина будет каким-то... незавершенным.

Закинув ногу на ногу, я покачивала стопой в такт музыке, доносившейся из колонок. А все не так уж и плохо, как казалось на первый взгляд. Ранее выпитый "Алко Зельтцер" начинал действовать, и мне оставалось лишь довольно мурлыкать себе под нос старый трек Prodigy из фильма "Ангелы Чарли", прикрыв глаза.

— Не морщи лоб, морщинки появятся, — палец Блондина назидательно ткнулся мне чуть выше переносицы. — Женщины с морщинками не очень популярны. У них до кучи целлюлит и плохое зрение.

— Язва, — буркнула я. Вытаскивать руки из-под одеяла мне не стало так лениво, что я даже возмутилась как-то вяло.

— Как у тебя со зрением? — уточнил Мика. Пальцы спустились ниже и проворно цапнули меня за нос.

— Если увижу тебя, переходящим дорогу, не промахнусь, — пробормотала я несколько гнусаво.

Поскольку пальцы так и сжимали мой несчастный нос, пришлось вытаскивать руку и щипать Блондина за запястье. Все равно руку пришлось отдирать, но попытка не пытка.

— Прекрати. А то могу подумать, что ты со мной флиртуешь, — елейным голосом сообщила я, хитро улыбаясь. Мика в ответ звучно щелкнул меня по кончику носа, ухмыльнулся.

— Даже если и так, ты поддашься на такие детские трюки? — уточнил он, вновь убирая руку за голову.

— Ты меня недооцениваешь, Каллахен.

— Может быть, — неожиданно согласился Мика. — Иногда это меня беспокоит, честно сказать.

— Ты о чем?

— Вы опасный противник, генерал, — продекламировал он, растягивая слова. Комментировать сказанное он не собирался, а хитро и быстро вернулся к обсуждению прошедшего вечера. Иными словами — голосом диктора с канала новостей сообщил, как я пыталась флиртовать с матросом, уговорить его же станцевать стриптиз "для милых дам" — безуспешно, увы. А потом пыталась уговорить станцевать стриптиз и самого Мику. Тоже безуспешно.

Последнее Каллахен наверняка сам выдумал. Знаю я эту заразу эгоистичную.

Когда уже рассказывать стало нечего, да и положенные полчаса уже превратились в сорок пять минут, мы решили все-таки спуститься вниз и продолжить завтрак. От кофе в постель я отказалась, сморкаться в салфетку тоже. Даже шорты надевать не стала — длина футболки и так все компенсировала.

— Сделай только лицо попроще, — сообщил напоследок Мика, выталкивая меня в коридор. — Я выключу ноутбук и спущусь следом, — пояснил он. Я махнула рукой и спустилась на кухню, намереваясь сейчас уж точно выпить две кружки кофе за раз. Как компенсацию.

— Через час приедет такси, — напомнила мне Джес из гостиной, когда я практически вприпрыжку спустилась с лестницы. Я кивнула, мимоходом отметив, что она смотрит по кабельному какой-то очередной сериал, видимо коротая время до выезда.

На кухне перед кружкой с зеленым чаем медитировал глава семейства. Немного сонный, но вид у него был не сильно похмельный, на мой взгляд. Тот же Блондин в тот раз был как больное привидение, а Аарон держится бодрячком. Впрочем, не резон сравнивать наши молодые юные организмы и его уже опытный и испытанный временем.

— Доброе утро, — протянула я, нажимая кнопку на кофемашине.

— Джес мне уже рассказала про гриль, — с прискорбием отозвался Аарон, поднимая взгляд от стакана. Я хихикнула в ответ, пристроившись на стуле напротив. — А где младший?

— Сейчас спустится, нос пудрит. Вы же знаете эту современную молодежь...

Аарон хмыкнул, сделал большой глоток чая, разглядывая меня поверх чашки.

— Как настроение? — поинтересовался он.

— "Алко Зельтцер" творит чудеса, — кивнула я, качнувшись на стуле. Потом вспомнила о том, что этим лучше не баловаться на кухне с мраморным полом, и забралась на стул с ногами. Так меньше соблазна. Тем временем приготовился кофе, и я на пару минут выпала из мира, наслаждаясь этим бодрящим напитком. Что может быть прекрасней в такое утро?

Был, конечно, еще один вариант прекрасного утра, в планы которого входил настоящий утренний секс, но сейчас, на сцене с данными персонажами этой взбаламошной семейки, это было относительно идеальное утро.

Хоть и начавшееся уже ближе к обеду.

А миндальный аромат мне опять снился.

Но я подумаю об этом завтра, на свежую голову.

Сейчас я размышляла о том, какую конфетку из меня должны будут сделать мастера из салона. О том, не слишком ли глубокий вырез у этого платья. И, наконец, о том, стоит ли дать пинка Мике за то, что забрал мой кофе и скрылся в неизвестном направлении?

Глава 12. Partytime

Мой внутренний голос просто умирал от хохота. Бился о стены моего сознания, словно бабочка, хотя по моему каменному лицу это было сложно сказать. А я смотрела на себя в зеркало и была близка к обмороку. Черный цвет мне определенно не подходит.

Я знала, что это временно и при первом же мытье головы моя шевелюра снова станет красной. Знала, что просто с непривычки я пугаюсь волос чуть ниже плеч. Джес сказала, что мой ежик, бесспорно, чудесен и мне очень подходит, но этим вечером мне придется забыть о нем. С покорностью рабыни Изауры мне пришлось согласиться и на темный цвет волос, и на искусственный шиньон. А куда мне еще было деваться? Взгляд и у Джес, и у стилиста был такой плотоядный, что я нервно сглотнула и попросила закрыть зеркало до завершения эксперимента. Меня утешала мысль о том, что Каллахен был на другом конце города и не мог физически комментировать сам процесс. А то я бы наслушалась разговоров о неформальных субкультурах нашей планеты.

Я задумчиво потянула за темный локон, проверяя прочность прически. Смотрелось с одной стороны очень естественно, будь у меня и вправду такие пышные волосы. С другой стороны — уж очень непривычно это смотрелось. Слишком непривычно.

От зеркала меня опять силой оттаскивала миссис Каллахен и отправила переодеваться в платье. Время уже поджимало. Пока стилист возился с шиньонами, Джес успели полностью подготовить к выходу. Машина должна была быть уже через четверть часа, а у меня даже тонального крема на лице не наблюдалось. Джес впала в панику, я впала в ступор. Плюс на минус, как всегда.

Упаковаться в платье и получить макияж высшего класса за пятнадцать минут я успела только благодаря расторопности визажистки. После чего я, с трудом привыкая к накладным ресницам и проклиная каблуки в сотый раз, была любезно выставлена вон.

Мика, гуляющий возле распахнутой дверцы лимузина и любующийся голубым небом, споткнулся на ровном месте. Не знаю, хорошо это или плохо, но глаза у него были с две тарелки. После молчаливого лицезрения моей шевелюры взгляд упал на вырез, да так там и остановился.

— И почему я не удивляюсь... — пробормотала я себе под нос, гордо продефилировав мимо него к распахнутой дверце. Хотелось от всей души отвесить Блондину подзатыльник, но это определенно было не к месту.

— Кто ты и что сделала с Джейсон? — пробормотал Блондин, забираясь следом за мной в салон. Я опять подавила желание лягнуть его каблуком для верности и лишь громко ухмыльнулась.

— О, Джейсон! Шикарное платье! — Аарон сиял, словно начищенный чайник. — А с темными волосами так непривычно, не узнать. Великолепно выглядишь!

Мне даже стало немного неловко, и я, пробормотав слова благодарности, рыбкой проскользнула мимо него к длинному дивану напротив барной стойки. Мика молчаливой тенью плюхнулся рядом, вытянул длинные ноги. Впорхнувшая следом Джес громогласно потребовала разлить шампанское. Пока они с Аароном о чем-то щебетали, устроившись на маленьком диване, я в очередной раз нервно покосилась на Блондина. Настолько серьезного лица я у него за последние не то, что дни, — годы не видела.

— Сделай лицо попроще, — я попыталась изобразить самую милую улыбку, на которую только была способна. Мика посмотрел на меня искоса и изобразил такую вселенскую скорбь на лице, что стало еще страшнее. — Хочу шампанского! — нервно воскликнула я, бросив взгляд на Каллахенов. — Немножко, впрочем, — поправилась я, вспомнив о том, что утром зарекалась даже нюхать спиртное. Думаю, после бокала шампанского мне станет проще смотреть на мрачного Мику. Я не отношусь к тому типу людей, которые способны захмелеть от жалкого бокала шампанского. Вот Сьюз, например, с двух бокалов уже начинает хихикать как сумасшедшая.

— Да, да! Шампанского! — поддержала меня Джес, довольно подпрыгивая на сиденье. — Нам добираться не меньше часа.

Оба Каллахена синхронно потянулись к ведерку со льдом, в котором охлаждалась бутылка. Аарон кивнул, предоставив сыну честь открытия шампанского. Пока Мика возился с фольгой на горлышке, я не удержалась от ехидного замечания "смотри, не выбей кому-нибудь глаз, несолидно будет"

— Сейчас "кто-то" в глаз и получит, — проворчал тот, нарочно направляя на меня пробку и на ходу откручивая проволоку-фиксатор. Я пискнула, чуть ли не свалившись с дивана на пол — с Блондина станется на самом деле выстрелить в меня пробкой. С таким лицом он похож на серийного убийцу. Так что я вполне логично и осмысленно опасалась.

Потом я резво вцепилась в запотевшее и прохладное бутылочное горлышко, чтобы уж точно отвести удар от себя любимой. Пару секунд мы перетягивали бутылку под хихиканье Джес и ворчание Мики по поводу того, что теперь бутылка сама взорвется и окатит нас пеной. Пробка стойко держалась даже тогда, когда Блондин, спасая бутылку, щелкнул меня пальцем по носу, и я от неожиданности отпустила горлышко. Пока я вытирала холодные и влажные руки о салфетку, Каллахен практически неслышно вскрыл бутылку и стал разливать пенящийся напиток по бокалам. То ли из вредности, то ли из других своих соображений он налил мне всего четверть бокала и с самым невозмутимым лицом отдал. Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать — Мика приподнял бровь, в упор глядя своими кошачьими глазами. Взгляд был такой пронзительный, в свете последних дней такой непривычный, что я поспешно закрыла рот и отвернулась. Я уже забыла, что Блондин умеет так смотреть...

Мы выпили за этот вечер и за хорошее настроение. После первого глотка шампанское пить расхотелось вовсе. Нет, оно было вкусным и, несомненно, дорогим. Не спорю. Я залпом допила его жалкие остатки в бокале и потянулась за виноградом. Разглядывать город в окно мне не хотелось, Джес и Аарон ворковали о чем-то своем в том конце лимузина. А мне достался Каллахен-младший с таким бесподобным лицом, что хотелось выпрыгнуть из окна и припустить домой со всех ног.

Я выбрала самый опасный вариант: вновь открыла рот.

— Никакого шампанского, — мгновенно отозвался Мика, как только я повернулась к нему.

— Да не хочу я шампанского, — отмахнулось мое великолепие. — Поговори со мной.

— Прости? — Блондин, почти сделавший глоток из своего бокала, замер. Потом медленно отставил шампанское на барную стойку, пристроив бокал в специальной лунке.

— Ты опять с Аароном поругался? — в лоб спросила я, понизив голос.

— С чего ты решила? — опять переспросил Мика.

— Ты себя в зеркало видел? У тебя такое лицо, будто жениться на мне заставили и церемония через полчаса. Смотреть страшно.

Каллахен ухмыльнулся.

— Врешь.

— Ну, про женитьбу — определенно. Ты представляешь, какая бы из меня вышла жена?

— Даже думать боюсь, — Мика закатил глаза. Ухмылка стала шире. Хороший знак, я думаю. По крайней мере, он точно не сожрет меня с потрохами в ближайшие пять минут. — Ты готовить не умеешь. Омлет не в счет. Но, не буду же я есть один омлет в течение всей нашей супружеской жизни?

— Откуда ты знаешь, что я готовить не умею? — мне пришлось трогательно надуть губы.

— Потому что никогда не замечал за тобой особой любви к кулинарии.

— Ты уверен, что настолько хорошо меня знаешь? — поинтересовалась я насмешливо. Мика скривил губы и лишь неопределенно пожал плечами. Да, диалог у нас как-то не очень шел. Я была удивлена этому и понять не могла, почему Мика не идет на контакт. Что со мной не так? Утром все было практически идеально!

Я задумчиво оглядела свое платье, посмотрела на собственное отражение в затемненном стекле салона. Что не так? Цвет волос?

Почему ты не хочешь улыбаться мне, Каллахен?

Между тем Аарон завел с сыном разговор о партнерах и каких-то бизнес-делах, и мы с Джес получились как бы не при деле. Мика немного оживился, поддержал беседу, и даже придвинулся на диване поближе к отцу. То ли ему правда так не хотелось со мной общаться, то ли его так интересовал этот вечер и приглашенные гости — кто знает? То, что творилось в голове у Мики Каллахена, мне понять было не под силу. Да и пыталась ли я?

Мне было все равно.

Спустя десять минут терпение Джес лопнуло, и девушка поменялась с пасынком местами. Мика пересел назад, и дышать стало намного легче. Не в прямом смысле, конечно, просто Блондин со своим молчанием атмосферу сгустил так, что взвыть хотелось от отчаяния. Миссис Каллахен втянула меня в беззаботную беседу, почему-то очень заинтересовавшись моей учебой. Джес расспрашивала меня о предметах и лекциях, а когда я начала рассказывать о тканях — слушала словно ребенок, едва ли не рот открыв от восторга. А чего еще ждать от такой кокетливой модницы как Джес? Слушать о свойствах различных тканей и об их сочетании я сама могу с таким же восторженным лицом. Меня в этом не упрекнешь — лекции я посещаю исправно. Да и в должности ассистента мадам Жюстин я столько всего должна узнать, что уже сейчас истекаю алчными слюнками.

Во время разговора и Аарон, и Мика иногда смотрели на меня. При этом Блондин хмурился, а улыбка его отца источала мед. Понятное дело, речь шла обо мне. Я ни минуты не сомневалась. Интересно, глава семьи промывает сыну мозги, или все-таки мои тайные страхи оправдались и Аарон намекает Ми-Ми о колечке.

Поймав один такой немного рассеянный взгляд Каллахена-младшего, я улыбнулась во все тридцать два зуба. Захотелось бросить в него виноградинкой, но я сдержалась, боясь запачкать костюм. На таком расстоянии пиджак и брюки — идеальные, без единой лишней складочки, — казались иссиня-черными и оттеняли светлые волосы. По сравнению с загоревшим Аароном Мика казался очень бледным. Хотя с моей синюшностью ему все равно не сравниться — я была словно бройлерный цыпленок, погибший своей смертью. Ухмыльнувшись своим мыслям, — черт, ну хватит уже смотреть с такой укоризной, Каллахен! — я вернулась к разговору с Джес. Если этот индюк хочет ходить с таким лицом — его личное дело. Меня это касаться не должно.

Только... почему все же касается?

Для проведения этого "мероприятия" (я до сих пор понятия не имела, в честь чего весь сыр-бор) было арендовано красивое двухэтажное здание, напоминающее дом Каллахенов. В отличие от полюбившегося мне зеркально-стального особняка, в этом доме все было... слишком. Слишком официально, слишком ярко и слишком непривычно. Огромные двери на крыльце были гостеприимно распахнуты, приглашая гостей внутрь. У входа сноровисто мелькал обслуживающий персонал, приглашенные гости были везде, куда бы я не посмотрела: на крыльце и балконе, рядом с домом и на подъездной дорожке. Мне, привыкшей к бесконечной толкучке в "Саванне", все равно было дико не по себе. Мое место работы и местные студенты даже в подметки не годились этому мероприятию с кучей напыщенных гостей. Если Каллахены не будут таскать меня по своим знакомым, я с удовольствием отсижусь где-нибудь за пальмой на балконе, обнимаясь со стаканом сока.

Лимузин притормозил у самого крыльца в общем потоке прибывающих на автотранспорте гостей. Мика молча протянул мне руку, стоило мне ступить на ковер. Я так же молча, разглядывая современное здание, подцепила его под локоть и мы вошли внутрь.

Ткань пиджака оказалась на удивление нежной и слегка бархатистой на ощупь. Пока мы поднимались по лестнице к распахнутым дверям дома, я думала не о красотах мира, а о том, что это за материал. Нежная ткань гуляла под моими пальцами, а я все не могла остановиться. Пока мы стояли в небольшой пробке у самого входа, где проверяли приглашения, мной овладел соблазн ткнуться в мягкую ткань носом.

— Что ты делаешь? — удивленно отозвался Мика, покосившись на меня. Брезгливо дергать рукой он не стал, хотя я от него подобного как раз и ждала. Ну что у меня за привычка появилась — обнимать его руку? То в тот вечер в парке с гирляндами, то сегодня... Я невозмутимо посмотрела на Блондина, продолжая перебирать под пальцами ткань пиджака.

— Расслабься, Лысый. Я влюблена в твой пиджак, и у нас это взаимно, — мурлыкнула я, улыбаясь. Мика криво улыбнулся, и даже — о, боги! — взгляд потеплел настолько, что стоять рядом с ним стало не так невыносимо, как раньше. Впрочем, он тут же отвернулся обратно к отцу, с которым до этого обсуждал о капиталовложениях в какой-то проект, который планировал запустить Аарон. Но хоть что-то!

Мы прошли внутрь, где Каллахен-старший сразу же увидел своих знакомых и потянул нас к ним, как стадо баранов. Первые полчаса я не то, чтобы о стакане сока — я о столике и мечтать не могла! Аарон решил провести свое семейство по всем своим коллегам и партнерам, и за это время я устала улыбаться и здороваться с присутствующими. Мика был заинтересован в знакомствах не меньше отца, впрочем, я его понимала. Через год ему придется с ними сотрудничать и работать, и лучше всего начать процесс знакомства заранее. Поэтому я не капризничала, не изображала избалованную блондинку, а только улыбалась и поддерживала разговор об этом великолепном вечере и шикарной атмосфере.

Пока мужчины общались, я разглядывала особняк. Внутри он еще больше походил на какой-то выставочный павильон, хотя обстановка все равно поражала: красивее тяжелые шторы на окнах, потрясающей яркости паркетные полы, гобелены и хрустальные люстры на потолке. Многочисленные столики и снующие повсюду официанты — и это был только первый этаж. Мне было любопытно подняться на второй и посмотреть, что там.

Меня спасла Джес. Конечно, обниматься с тканью пиджака Каллахена-младшего я могла до самой ночи, но мне уже стало скучно и нудно изображать из себя китайского болванчика и кивать головой. Я услышала сотню комплиментов в адрес платья и самой себя в частности, что было весьма и весьма приятно, но и это уже приелось и набило оскомину.

— Я проголодалась и сейчас быка съем, — сообщила миссис Каллахен, когда Аарон только начал обсуждать с кем-то из своих партнеров новую рекламную акцию и разговор грозил затянуться еще на час. Мужчины как раз стали рассаживаться на диванах в одном из укромных уголков зала, и я как раз сокрушалась, что не прихватила с собой плеер.

— Тут я с тобой солидарна, — подхватила я, сложив губки бантиком.

— Пойдем, я познакомлю тебя со своими подругами, они тоже должны тут быть сегодня. Помнишь, я тебе о них говорила, когда мы собирались все вместе собраться? — Джес ловко подхватила меня под локоть и потянула в сторону лестницы. — Со скуки умереть можно... — протянула она недовольно, громко цокая шпильками по паркетному полу. — Вот почему не люблю вечера с партнерами: им только повод дай сцепиться и начать обсуждать свои вложения.

Подруга раздраженно фыркнула, тряхнула пышными кудряшками, хитро заколотыми на макушке в некое подобие хвоста. И как она не спотыкалась в своем платье — ума не приложу! Если у меня его длина была до колен, то Джес выбрала для этого вечера длинное платье с широкой юбкой. Я бы на ее месте наоборот не прятала ноги. То ли ей настолько понравилось само платье, то ли она хотела переключить внимание на меня таким образом, не знаю. Признаться, декольте у нее было больше моего, и оно успешно компенсировало длинную юбку...

— Я сама едва не зевала, — призналась я, едва поспевая за ней. На каблуках мне по-прежнему было не совсем удобно. Я старалась делать шаги пошире, хоть и опасалась, что на таком полу можно и поскользнуться. Когда не думаешь о каблуках, не замечаешь как передвигаешься. А стоит только задуматься, как начинаешь спотыкаться.

— Ничего, сейчас развеемся, — пообещала мне Джес, заулыбавшись. — Как на счет мартини? Отличное средство от скуки. Заодно и моих подруг разыщем. Они наверняка либо где-нибудь у барных стоек, либо отсиживают попы за столиками. Они тоже не особо любят подобные мероприятия, поэтому сбегают от своих супругов при первой же возможности. Как и мы сейчас.

Я ухмыльнулась. Фантазия услужливо подкинула мне события этого вечера спустя час: первый этаж, забитый одними партнерами и бизнесменами, и второй — наполненный женами и семьями товарищей с первого этажа. Серьезные разговоры внизу и веселый смех наверху. Пожалуй, я буду наверху при любом раскладе.

Мы поднялись по одной из широких лестниц на второй этаж, улыбаясь и хихикая. За что я так люблю Джес — так это за неиссякаемый позитив в любой ситуации. Я почти уже забыла мрачного Мику и его серьезное лицо в разговоре с партнерами отца. Думаю, когда он вступит в должность, то станет еще зануднее меня. Определенно.

Второй этаж — копия первого, ничего интересного я там не обнаружила. Гостей не меньше, только вот столиков больше и обслуживающего персонала на один квадратный метр больше чем приглашенных. Только, пожалуй, тут даже малость поуютнее и даже музыка играет.

— Начнем с мартини! — объявила Джес торжественно, как только мы увидели первые столики. — А подругам мне проще позвонить, а не изображать тут гончих собак, идущих по следу, — девушка полезла в свою миниатюрную сумочку и извлекла из нее телефон. Я еще в машине удивлялась, как у нее в таком крохотном аксессуаре поместился телефон, карточки, расческа и часть косметички. Мне бы понадобился рюкзак, не меньше. Впрочем я, например, телефон вообще брать с собой не стала и была даже без сумочки. Если бы мне понадобилась кредитка, воспользовалась бы каллахеновской. Хотя сегодня она бы мне все равно не понадобилась.

Пока Джес звонила кому-то из своих вездесущих подруг, мы добрались до мартини и к тому моменту, как она определилась, куда нам идти, мы взяли еще по одной. Так что настроение у меня было весьма и весьма благодушное, даже не смотря на то, что с утра меня воротило от одних алкогольных паров в радиусе километра. Развеялось, определенно, да еще и на старые дрожжи наложилось...

С тремя подругами — девушками старше меня лет на пять, не меньше, — мы встретились на балконе. Сверкающие драгоценностями за полметра, они оккупировали один из столиков у самых перил и метко обстреливали снующих снизу работников скомканными салфетками. Все три разные и такие непохожие, как будто специально собрались. Невысокая, в ярком красном платье на бретельках, азиатка; немного пухленькая мулатка и, на удивление, типичная американка со светлыми мелированными волосами. Все впятером мы тоже смотрелись не менее увлекательно, скажу я вам. Имен я поначалу не запомнила — знакомство потонуло в шумном смехе с соседних столиков, поэтому я лишь закивала в ответ и радостно плюхнулась на свободный стул рядом с азиаткой. Ноги уже сказали мне спасибо, и теперь я могла расслабиться.

— А мы все гадали, какой ты окажешься, — сообщила мне мулатка, улыбаясь во весь рот. — Ты такая миленькая!

Так меня сегодня еще не называли.

Я нервно улыбнулась.

— Ты же говорила, что она не брюнетка... и волосы короче, — светловолосая наморщила лобик, повернувшись к Джес. — Мы еще тогда в спа-салон собирались все вместе, я помню.

— Стилисты разное умеют, сама знаешь, — рассмеялась Джес, помахав в воздухе ладошкой.

Это да, с красными волосами я бы выделялась на фоне этой блестящей пресности. Иногда все-таки нужно сливаться с обществом, как мне сказала миссис Каллахен еще по пути в салон красоты. Там же, в такси, мы и решили выбрать нейтральный черный и немного удлинить прическу.

Пока подруги живо обсуждали этот салон и парикмахера Джейкоба в частности, я пригубила еще одно мартини, многозначительно кивая и позволяя пощупать искусственные локоны на затылке. Придя к единогласному мнению, что я все-таки даже слишком миленькая для такого пижона, как Мика — и в этом я была с ними всецело согласна. Конечно, пришлось уверять всех, что Блондин настоящая секс-бомба — ясное дело, заговорщическим шепотом, слегка склонившись над столиком. Девушки прониклись, потому что я давно уже научилась самозабвенно врать и невинно улыбаться в ответ. Иногда я бываю такой же двуличной, как и сам Мика, особенно сейчас. Среди этой толпы мне не хотелось выделяться, поэтому приходилось строить из себя глупую корову и лишь ослепительно улыбаться.

Через полчаса подобной пустой болтовни у меня уже щеки начало сводить от постоянной улыбки, а всем подругам Джес хотелось вырвать мозги и станцевать на них. За эти полчаса они успели обсудить какую-то вечеринку, прошедшую на прошлой неделе, одного из мужей, у которого появилась молодая помощница-стажер и, наконец, сегодняшний вечер и некую Анну, у которой очередной кавалер. После такого мне хотелось застрелиться уже самой. Где бы найти пистолет?

Пока я с самым сосредоточенным видом думала о том, во что превратился мой мозг за это время и через сколько часов я опять смогу нормально поддержать разговор о вкладе в современную литературу произведений Хэммингуэя, кто-то пощекотал меня ноготками по плечу. Я сначала подумала, что это Джес, а оказалось — Сэнди. Та самая Сэнди, что сидела со мной на баскетбольной площадке, обсуждала Блондина и конкуренцию, а потом еще обещала пообедать когда-нибудь на днях.

В блестящем серебристом платье, с распущенными по плечам волосами, моя знакомая улыбалась мне во все тридцать два зуба и выглядела такой счастливой, словно встретила по меньшей мере Анжелину Джоли. Первые несколько секунд я смотрела на нее как баран на новые ворота, и лишь потом смогла выдать:

— Сэнди? Что ты тут...

— Еле тебя узнала! Я увидела Мику на первом этаже и подумала, что ты тоже можешь быть тут, — заулыбалась девушка, встряхнув волосами. — Ой, Джес, приятного вечера. Люсиль...

Пока Сэнди обменивалась приветствиями с каждой моей соседкой, — и откуда она их только знает? — я судорожно соображала, каким ветром ее могло занести на этот вечер. Но после того, как она представилась им (фамилию я не стала запоминать), я отчасти расслабилась. Выходит, они знакомы только шапочно. Уже хоть что-то хорошее.

— Вы знакомы? — удивленно спросила Джес скорее меня, чем Сэнди. Она пыталась спросить это с положенной невозмутимостью, но вышло с таким любопытством и удивлением, что я непроизвольно заулыбалась ей.

— Помнишь, мы тебе говорили о наших новых знакомых? — я захлопала ресницами и чинно сложила руки на коленях. — Так вот, Сэнди одна из них. И, между прочим, кое-кто обещал мне показать хорошую кофейню, — напомнила я назидательно, хитро взглянув на Сэнди. — Кто бы это мог быть?

— Прости-прости, за мной должок, — закивала та, улыбнувшись мне в ответ. — Исправлюсь.

Сэнди явно настроилась завести тут продолжительную светскую беседу, и мне это не нравилось. Точнее сказать, меня пугало то, что она может сказать невзначай. Ведь для нее мы с Микой кузены, и обсуждать его блондинок мне не хотелось. Потому что потом будут обсуждать меня, и — не приведи черт — Аарона и Джес.

Придется совмещать приятное с безысходным: утаскивать Сэнди подальше от этого сборища сплетниц всея побережья. С одной стороны, мне хотелось поскорее покинуть подружек Джес, с другой — компания Сэнди меня немного напрягала. Если она не будет слишком любопытной, конечно.

— Приму твои извинения прямо сейчас, — радостно сообщила я, поднимаясь со стула. — Выпьешь со мной содовой? Угощаю. Лично с меня мартини на сегодня достаточно, иначе меня выносить будут с песнями и плясками. Шучу, конечно, — по-моему, сейчас у меня был настолько беззаботный вид, что даже Джес удивленно покосилась.

— Хорошо, — немного удивленно отозвалась Сэнди, пропуская меня вперед. — Было приятно поболтать, — кивнула она сидящим за столиком сплетницам.

— Не волнуйся, не потеряюсь, — ответила я на вопросительный взгляд миссис Каллахен. — Заодно отыщу Мику и Аарона. Пора бы их уже оттащить от партнеров, не находишь?

Джес помедлила мгновение, но потом кивнула.

— Приятно было познакомиться, — я подарила окружающим последнюю ослепительную улыбку и потащила Сэнди в сторону столиков с напитками. Надеюсь, Джес не сильно обидится на то, что я так позорно сбежала из этого рассадника сплетен и слухов. Живи я тут — другое дело, но слушать сейчас о чьих-то интригах мне абсолютно не хотелось. Только зря время тратить и голову забивать ненужной информацией.

— Откуда ты знаешь Джессику Каллахен? — Сэнди подхватила со стола бокал с шампанским, а я попросила обычной минеральной воды. Еще одно мартини — и меня потянет на очередные геройства, а мне этого не очень хотелось. Вспоминая вчерашние гуляния, я только морщилась и сгорала от стыда. Утопить гриль могли только мы с Аароном!

Вопрос Сэнди меня сначала ввел в ступор. Потом я запоздало поняла, что ни я, ни Мика не представлялись полностью — это и не нужно было. Не говорить же ей, что я девушка ее пасынка, и они все носятся с нами как с двумя идиотами. Я решила идти по легкому пути.

— Потому что она замужем за отцом Мики.

Мне хотелось достать где-нибудь фотоаппарат и запечатлеть лицо Сэнди. Таких огромных глаз я ни у кого еще не видела! Она поперхнулась шампанским и так на меня посмотрела, что я не сдержала улыбки.

— Каллахен? — глухо уточнила она.

— Каллахен, — пришлось повторить мне, отсалютировав ей минеральной водой. — Неужели Аарон такая важная персона?

— Для моего папы — да. Я к этому отношения не имею, а вот папина торговая группа в подчинении Аарона Каллахена. Я просто не ожидала встретить его старшего сына на баскетбольной площадке. Мир тесен.

Да, с Микой Каллахеном мир кажется размером с бейсбольное поле...

Конечно, говорить об этом вслух я не стала. Лишь пожала плечами и вновь отпила минеральной воды из бокала, разглядывая окружавших нас гостей. Коктейльные и вечерние платья меня всегда чем-то завораживали, и я разглядывала их с нескрываемым интересом. Длинные и короткие, открытые и целомудренные — я глаз не могла отвести. Я понимала, что подобные платья мне и так суждено надевать еще раза три-четыре, и что я в платье выгляжу как корова — но это не мешало мне любоваться чужими нарядами. Мне хватало эстетического любования.

На удивление, говорить про Каллахена дальше Сэнди не стала. Она стала жаловаться мне на то, что без Калеба ей скучно. Что этот самый Калеб — ее длинноволосый бойфренд, я поняла минут через пять. Или у меня паранойя, или сегодня абсолютно все говорят со мной о всякой ерунде. Или это разговоры подруг Джес на меня повлияли, и интеллект взял бессрочный отпуск?

Через десять минут я уже придумывала план побега уже от Сэнди. Почему мне так скучно, я понять не могла. Наконец, я смогла перевести разговор на учебу и сравнение систем образований в наших университетах. Мы даже отошли от намозоливших глаза столиков на один из балконов. Там, облокотившись на стальные перила и разглядывая декоративный парк с этой стороны особняка, я даже смогла разумно размышлять о достоинствах часового обеденного перерыва в нашем университете. Определенно, свежий воздух и не такой сильный шум голосов благотворно влияет на мои мыслительные процессы.

Мы с Сэнди постепенно разговорились, преодолев ранее существовавший барьер неловкости и шапочного знакомства. Я уже столько дней ни с кем свободно не общалась, поэтому эта болтовня была для меня как отдушина. Если я общаюсь с Джес, постоянно начеку и готова к тысяче вопросов. Если общаюсь с Блондином — то всегда напряжена и готова в любой момент сорваться. Про Аарона вообще молчу, потому что для меня он всегда будет папой Ми-Ми. Пусть Каллахен-старший улыбается и шутит, но он — глава семьи. Я знаю, что такое банальная вежливость и разница в возрасте.

— Не люблю я подобные мероприятия, — сообщила мне моя нынешняя знакомая, разглядывая людей вокруг. Вот тут я была с ней полностью согласна. Мне было непривычно, немного неуютно и отчасти тоскливо. Хотелось поскорее оказаться дома и забраться под мягкое одеяло. Да и ноги уже устали. Каблуки — страшная пытка!

— Тогда что ты тут делаешь? — решила уточнить я, с интересом покосившись на Сэнди. — Я думала, твой круг интересов сводится к университетской жизни и встречах на той площадке. Ты же не обязана крутить тут попой и умасливать партнеров или клиентов своего отца.

"...как это делает Блондин" — хотелось добавить мне, но я сдержалась. Молодец.

— Дело не в этом, — подруга мотнула головой. — Я не выбирала себе семью. А мой отец — общественный человек, и членам его семьи приходится хоть иногда бывать на подобных мероприятиях. Ты думаешь, тут все по собственному желанию? Вот сама-то что тут делаешь?

— Не знаю, — хмыкнула я, упираясь руками в металлические перила. — У меня просто не было права выбора.

— А у меня он был, думаешь? — улыбнулась Сэнди, откинув голову назад. — Калеб жутко бесится, когда мне приходится бывать на подобных вечерах. Он опрометчиво считает, что я выбираю себе кандидата в супруги из партнеров отца. Вроде как иду на поводу отца. Дурак. Он иногда меня этими заявлениями просто из себя выводит, хотя я отлично его понимаю. Но не могу сдержаться. Кричу на него, — она продолжала улыбаться, но теперь уже смотрела на меня. Сэнди выглядела такой довольной и счастливой, что мне даже завидно стало. — Ругаемся иногда как два портовых грузчика, ты бы видела! Соседи вешаются.

— Ты сама не вешаешься?

— Я мазохист, видимо. Кстати, до меня тут дошли слухи, что у тебя было свидание с Ником. Как тебе Рыжий?

— Он не Рыжий, — машинально и привычно огрызнулась я. Сэнди громко хихикнула в ответ и похлопала меня по плечу.

— Хорошая реакция.

— Скажи спасибо Блондину. Ему это покоя не дает.

— С чего? — брови Сэнди встали домиком. — Он такой принципиальный?

— Эгоистичный скорее, — пожала плечами я, поигрываясь бокалом с минералкой в руке. — Бесит.

— Странные вы оба. Кто кого опекает? — хмыкнула она.

— Прости?

— Знаешь, просто на площадке в тот раз вы друг с друга глаз не... О, привет! — Сэнди лучезарно улыбнулась идущему в нашу сторону молодому парню. — Неужели! Стивен! Я помню, ты мне говорил, что уезжаешь учиться в Гарвард!

— Я на каникулах, глупая девчонка! — ворчливо отозвался тот. Если судить по внешности и возрасту — выпускник. Такой же бледнокожий, как и я, с темными отросшими волосами и темно-карими глазами — симпатичный, этого не отнять. Только вот если у Лисенка внешность южного типа, то этот Стивен — типичный северянин. С узкими скулами, тонким носом — даже отчасти девчачья у него внешность. Смазливая и женская, определенно. Может, он метросексуал? Или того хуже...

— У тебя вечные каникулы, — беззлобно упрекнула его Сэнди и порывисто обняла. Даже в щеку чмокнула, отчего у меня даже рот открылся от удивления. — Это мой друг детства, мы вместе выросли, — пояснила она, представляя нас друг другу. — И, кстати, до сих пор без девушки.

Намек был прозрачен. Я ухмыльнулась, пожимая его теплую ладонь, а Стивен показал подруге кулак.

— Так что ты тут делаешь? — спросила Сэнди, ловко схватив его под локоть. — Неужели соскучился? Говорил же, что жить не можешь в этой микроволновой печке.

— Вот еще — соскучился, — отмахнулся тот. Потом обернулся, махнул свободной рукой еще нескольким своим товарищам. — У меня тут практика. Я пишу дипломную работу, а сюда решил заглянуть и повидаться с матерью. Я удивлен, что и ты тут сегодня. Отец в приказном порядке заставил?

— Угу, и тут смертельно скучно. Теперь я опять вспомнила, за что именно я терпеть не могу подобные вечера, — подруга посмотрела на приближающихся к нам двоим молодым людям, махнула им рукой. — Притащите сюда любого официанта!

Спустя полминуты к нам продефилировал официант с подносом шампанского. Вместе с ним подошли и друзья Стивена, улыбающиеся мне как два начищенных чайника и радостно приветствующие "новые лица этого райского местечка". На счет последнего я хотела возразить и уже открыла рот, но Сэнди сунула мне в руку бокал с шампанским. Отвлекшись, я забыла, что хотела сказать. Не думаю, что подруга это нарочно сделала — так получилось.

Друзья Стивена скакали вокруг меня, как два бабуина. В переносном смысле, конечно. Сэнди насмешливо улыбалась, я их игнорировала насколько могла. Шампанское после нескольких бокалов мартини пошло на пользу: я начала пьянеть даже на свежем воздухе. Да и к двум озабоченным орангутангам я начала привыкать. Мне, не привыкшей к такому проявлению внимания, все равно было чертовски приятно.

Какая девушка не любят комплименты? Сами понимаете...

А приятные вещи о моей внешности мне сегодня только слепой не сказал. Слепой, глухой... и Мика Каллахен. Впрочем, от него и снега зимой не допросишься. Я по этому поводу не особо переживала. Рассказывала о том, как отдыхают студенты у нас в городке, про бары и кофейни на окраине, про общежития и всякие дурацкие правила внутри них. Мне просто так отчаянно хотелось просто поболтать, не задумываясь ни о чем на свете и просто получать удовольствие. В последнее время моя жизнь хоть и полна удовольствий, но очень мазохистических.

Как, впрочем, и я сама.

Мику я заметила первой. Не оттого, что глаз был настолько на него наметан, а попросту потому, что я единственная стояла спиной к балкону. Несколько молодых девушек сразу же зашептались, стоило Блондину явить балконному обществу свои сто восемьдесят с лишним роста, безукоризненный смокинг и практически идеальное модельное лицо. Меня так и подмывало подойти и вылить на пиджак шампанское, но было жалко эту шикарную ткань.

Вместо этого я пыталась как можно незаметнее замаскировать себя за спинами обоих друзей Стивена, благо каждый из них был шире меня в полтора раза. Они сказали, что играют в американский футбол у себя в колледже, кстати. Если что, натравлю их на Каллахена. В шутку, конечно, но Мика проникнется. Хотя и вида не подаст, уж я его знаю.

— Джейсон. Что ты делаешь?

Замечтавшись о том, как два брата-акробата дают Мике по щам, я собралась уже допить шампанское, как услышала равнодушный и абсолютно невозмутимый голос Блондина над самым ухом. Если бы в этот момент я сделала глоток — выплюнула от неожиданности обратно, ей богу. А так я лишь вздрогнула и замерла со стаканом у губ.

Мика, засунув руки в карманы брюк, был по-прежнему непривычно серьезен. Прежней мрачности на лице уже не было, но и сейчас он меня пугал неимоверно. Он улыбаться пробовал?

— Пью шампанское, — отозвалась я, покосившись на него. — Что-то случилось?

— Случилось, — ворчливо передразнил меня Мика. Протянув руку, он забрал у меня бокал и допил остатки шампанского. — Пойдем, хватит уже. Младший Мэтьюз, еще раз доброго вечера, — он посмотрел через мое плечо на Стивена. — У твоего отца шикарная деловая хватка.

Я не удивляюсь, что он уже и со Стивеном знаком. Сэнди он может и не помнить на площадке, а вот с будущими партнерами никогда не откажется пообщаться. Честно говоря, я не сомневаюсь в том, что Мика станет отличным если не президентом компании, то хотя бы заместителем. С его упорством и упрямством, а также способностью притягивать к себе людей как магнитом, Каллахен никогда не останется без поддержки со стороны.

— О, спасибо, Мика, — Стивен широко улыбнулся и кивнул ему. — Обязательно ему передам.

Блондин кивнул ему в ответ, потом посмотрел на меня. Я насупилась: Мика опять был мрачнее тучи.

— С тобой все в порядке? — мне пришлось даже брови сдвинуть, чтобы показать свое недовольство. — Ты видел Джес?

— Видел. И она сказала, что ты ушла в неизвестном направлении с какой-то девушкой... — Мика быстро глянул на Сэнди. — Не делай так больше, хорошо? — зеленые глаза опять сердито буравили меня. А я надула щеки в ответ.

— У нас свободная страна, — бросила я. — Ты можешь общаться со своими будущими партнерами сколько душе угодно, а я буду пить шампанское где захочу, и с кем захочу, — мне пришлось сердито сжать кулаки, только чтобы прилюдно не отвесить Блондину затрещину. Я боюсь, несолидно бы вышло. Все-таки, Каллахен.

А Мика неожиданно взял и улыбнулся.

— Не злись, — просто сказал он. — Я тоже без тебя скучал все это время.

Глава 13. Take over the World.

Не знаю, почему, но я была отчасти рада появлению Блондина. Два брата-акробата стали меня порядком нервировать, учитывая тот факт, что один из них не мог взгляда отвести от декольте. Там и так смотреть не на что. Не рычать же на него, в конце концов?

В голове приятно шумело от выпитого шампанского. Я ухмыльнулась. Пить второй день подряд для меня в новинку — особенно после вчерашнего загула, когда в крови один спирт вместо плазмы. По-крайней мере, мне так показалось. Если и завтра в моем меню будет алкоголь, я сопьюсь. А женский алкоголизм неизлечим.

— Аарон не отругает тебя за то, что сбежал от партнеров? — поинтересовалась я, глядя на собственный бокал в руке Каллахена. Пить он его не собирался, отдавать мне и подавно. Воспитательная мера? Мне не три года, и Блондин мне не мамочка. И даже, между прочим, не бойфренд.

Это раздражает.

— А мамочка не отругает тебя за сто пятый бокал шампанского? — отозвался Мика, даже не глядя на меня. Смотрел он на Стивена, тот отвечал ему не менее пронзительным взглядом. Еще полминуты — и молния сверкнет, голову на отсечение даю.

— Какой ты вредный, — пробормотала я, мотнув головой.

Сэнди смотрела на меня с таким всепоглощающим любопытством, а мне не хотелось даже смотреть на нее. Одного моего взгляда в ее сторону вполне хватит, чтобы начать засыпать Блондина вопросами.

— А ты зануда, и это ничего не меняет. Идем.

Схватив меня за запястье, как непослушного ребенка, Мика потянул меня прочь с балкона. Не прощаясь ни с кем, и по-прежнему начисто игнорируя меня и мои желания. Выбора у меня не было: не закатывать же тут скандал при всех гостях? Я не настолько истерична и не настолько глупа, чтобы вытворять такое прилюдно. Цирк на колесиках у меня и так каждый день, в особняке Каллахенов.

Я едва успела махнуть рукой на прощание, как мы уже входили в здание. Бокал с недопитым шампанским Блондин назидательно поставил на один из столиков, оглянувшись на меня лишь на мгновение и самодовольно ухмыльнувшись. Я упиралась как можно более незаметно — попытка изначально бесполезная, но мне хотелось делать хоть что-то, а не выглядеть тряпичной куклой на веревочке.

— Прекрати! — зашипела я, дергая рукой в попытках привлечь внимание Мики. — Ты себя ужасно ведешь. Мог бы и попрощаться. Или хотя бы дал мне это сделать. Тебе не стыдно?

— Ни капельки, — бросил Мика через плечо. В его голосе звучало неприкрытое самодовольство, и даже намека на раздражение не было. Чего он хотел добиться, вот так утащив меня с балкона?

— Я не удивляюсь, — буркнула я в ответ. Проходя мимо одного из официантов, Блондин на ходу взял с подноса бокал мохито, затормозив лишь на мгновение. Я из вредности только руку к подносу протянула, а меня уже дернули как непослушную болонку. — Хватит! Хочешь собирать выбитые зубы сломанными пальцами?

Мика вновь обернулся и улыбнулся так, что я рот открыла от удивления. Помнится, я говорила о том, что Блондин мне никогда не улыбался, как той хостес из ресторана. Ошиблась. Сейчас Каллахен улыбался мне в сто раз ослепительнее, в сто раз бесподобней и в тысячу раз приятней. Что такое дышать, я уже забыла, только ресницами захлопала, как дурочка сельская.

В который раз завидую калахеновской вселенской харизме — ведь мне этого постичь не дано. Я занудная, не больше и не меньше. Хотя иногда со мной тоже бывает весело.

Мика выпил Мохито практически залпом, даже соломинкой не воспользовался. Опять же на ходу отдал пустой бокал официанту. Если он собрался дойти до моей кондиции, надо выпить ведро Мохито и полбутылки Мартини. Впрочем, думаю, Мика любит этот коктейль из баккарди и мяты не меньше меня.

— Куда мы идем? — решилась спросить я. Мы направлялись вглубь особняка, и целенаправленно так устремлялись к самой центральной зале.

— Я всего лишь хочу пригласить тебя на танец, — сообщил Блондин, входя в огромный зал с приглушенным светом. Как только до меня стали доноситься первые аккорды играющего вживую оркестра, я стала упираться руками, ногами и хвостом.

— Ты рехнулся? — глаза у меня, спорить не стану, как у бешеного загнанного кролика. Вот чего я действительно не люблю, так это подобные танцы. Одно дело — покрутить попой в ночном клубе под зажигательный транс. Другое — с умным лицом отсчитывать "раз-два-три" и стараться не споткнуться среди вальсирующей толпы. Я танцевала вальс однажды. И тот — на выпускном.

— Ты не хочешь? — удивился Мика. Остановившись у самого входа, он повернулся ко мне с таким недоуменным видом, что я ухмыльнулась. — Обычно девушки любят подобные... развлечения.

— Забыл? У меня же работающий на благо общества член. И как все подобные тебе, я шарахаюсь от этих пингвиньих колыханий за десять километров.

— Правда не хочешь? — у Блондина брови домиком встали. — Или боишься, что на нас будут пялиться все кому не лень?

— Было бы на что пялиться... — пробормотала я и тут же схлопотала щелбан по носу.

— Ты же обещала мне улыбаться.

— Когда это было? Во сне?

Благодаря босоножкам я практически сравнялась с Каллахеном в росте. Было так непривычно смотреть не него прямо, не поднимая глаз. Даже сейчас я себя увереннее чувствовала рядом с этим наказанием Господним. Хоть и туфли были ужасным пыточным орудием, а в декольте платья заглядывал каждый встречный.

— Во сне ты обычно ходишь с окровавленным ножом в руке и в тапочках с Микки-Маусом, — ухмыльнулся Мика криво, слегка наклоняясь ко мне. — Ну что, идем?

Я скривилась и вздохнула так, словно меня сейчас на эшафот собрались вести, а я даже завещания не успела написать. Однако любопытство — банальное праздное любопытство — уже шевелило носом в моем подсознании. Каллахен в костюме и так был уже открытием года, а танцующий — так вообще апофеозом. Да и что таить, в этом платье и под такую музыку мне отчасти хотелось танцевать. И пусть все будут глаза ломать, глядя на потрясающе красивого Мику — и завидовать. Тех взглядов, что бросали на Каллахена девушки, пока мы шли, и слепой бы заметил. Что уж говорить про меня? Вот уж на мое королевское высочество эти акулы смотрели так, словно я раненый олень, которого просто необходимо сожрать. Ясное дело, Блондин завидный жених этого сезона, да еще и с таким папочкой.

— Идем, — я ловко подцепила Мику под локоть. — Если я наступлю тебе на ногу...

— ...скорее я наступлю тебе на ногу, — отозвался тот в ответ, направляясь в ряды колеблющихся в танце фигур. — И вот тогда я тебе сочувствую, потому что во мне семьдесят килограмм живого тестостерона.

Я весело хмыкнула в ответ, разглядывая танцующие пары. С души камень свалился — никакой официальщины и в помине не было. Обычные медленные танцы, ничего особенного. Даже считать в уме "раз-два-три" не пришлось бы. Свою мысль о том, что счастье есть и никаких вальсов изображать не надо, я так и высказала Мике, когда он протянул мне руку.

— Я похож на самоубийцу? — ухмыльнулся Блондин в ответ. — Дурочка... крашеная.

Я сердито сдвинула брови, а Мика заулыбался. Когда я перестану так реагировать на его идиотские подколы? Пора бы уже привыкнуть и к "Мелкой", и к "Дурочке крашеной". На большее ты не тянешь, Джейсон, понятное дело. Мужчины... Все мозги ниже пояса.

Мика подставил мне руку для танца, второй обхватил за талию — и я сразу же вспомнила школьные уроки танцев, где мой партнер постоянно наступал мне на ноги. На счастье, Блондин с отдавливания ног танец не начал — да и двигались мы в медленном темпе, едва вальсируя. Осторожно, пробуя, не торопясь.

— Ты танцевал на выпускном? — спросила я, разглядывая едва различимые узоры на темно-зеленом галстуке Блондина. Смотреть мне хотелась куда угодно, но никак не на Мику, находящегося настолько близко. В голове тут же некстати всплыл вчерашний инцидент на пляже, где Блондин был еще ближе. Ближе уже некуда.

Господи, только бы не покраснеть, это совсем не к месту. Буду похожа на первоклассницу!

— Пришлось, — отозвался Мика. — Я танцевал с какой-то настолько расфуфыренной девушкой, что все время боялся наступить ей на платье или вырвать перья. Оторвать голову дизайнеру платья, это был ужасный выпускной. Я кстати, надеялся, что ты придешь хотя бы поиздеваться.

— Я должна была приехать в Гранд Отель? — у меня глаза чуть не полопались — настолько я удивилась. — С собственного выпускного бала?

— Ты так жестока.

— Зато я отдохнула как следует. Знаешь, тишина, и никто не язвит через каждые десять шагов. Идиллия, одним словом, — поддразнила я Каллахена, пряча улыбку. Поскольку я по-прежнему разглядывала галстук и воротник рубашки, это было не так сложно.

Рука Блондина скользнула с талии наверх, по линии позвоночника. Я от неожиданности вздрогнула, вскинув глаза на Каллахена.

— Нервы? — с самой невинной мордашкой поинтересовался тот, возвращая руку на место. — Джей, ты параноик. Нервный параноик. Нервный, мнительный параноик...

Я сощурилась и ущипнула его за шею. Не думаю, что это было настолько больно — Мика лишь поморщился и посильнее сжал мою ладонь своей.

— ...еще и мстительный, нервный...

— Гадости ты говоришь с поразительной сердечностью, — буркнула я. — С тобой общаться невозможно.

— А со мной так хочется общаться?

— Ненавижу тебя, — рыкнула я, смерив Блондина таким презрительным взглядом, что он уже должен был извиняться и молить о прощении. Вместо этого Мика кивнул и, бросив ответное "Взаимно", подтянул меня ближе. Если раньше между нами было расстояние в ладонь, что и так раздражало, то сейчас я пуговицы пиджака животом чувствовала.

Так и знала, что Каллахен выкинет нечто подобное!

Ладонь на пояснице не давала мне отстраниться, а стоять и загребать ногами, пытаясь выбраться — дополнительный цирк на выезде. И так хватало той активной жизни в особняке Каллахенов. С головой.

— Смотрю, ты определенно хочешь схлопотать по шее, — я фыркнула, упираясь в плечо Блондина единственной свободной рукой.

— Смотрю, ты определенно не ходила на танцы в школе, — насмешливо отозвался Мика. Его голос прозвучал почти у самого уха — если можно было оторвать свою голову и выкинуть, я бы так и сделала. — Что с тобой? Ты слишком нервная в последнее время. Я тебя даже пальцем не тронул, а ты уже в панике. Прекрати меня за маньяка какого-то считать, обидно. Не думал, что ты настолько ревностно относишься к вторжению в личное пространство.

— Дурак... — пробормотала я, мотнув головой. — Не в этом дело.

Я не ханжа. Просто меня пугает то, что вообще вокруг творится. Пугает, что Каллахен очень близко. Как вчера на пляже, например. Не спорю, в последнее время Мика меня удивляет даже тем, как он улыбается и что говорит в ответ. Взгляд у него более живой, чем обычно. Мне это нравится даже тем, что он не отмороженный придурок с каменным лицом, хотя пару часов назад Блондин таким и был. Либо это алкоголь так его взбодрил, либо...

Впрочем, о втором варианте я думать не хотела.

— Тогда прекращай изображать из себя богомола при первой же смене картинки, — фыркнул Каллахен. — Ничего я с тобой делать не собираюсь. Ты мне не веришь?

Так, кто сейчас кому нотацию читает? Обычно это моя прерогатива.

— Ни капельки, — слегка улыбнулась я.

— Ясное дело, чего еще ждать от такой злюки. Ну что, как на счет пару па из танго? — насмешливо предложил Мика, похлопав меня по спине. — Зададим жару этим старым перцам?

— И думать не смей, — ухмыльнулась я.

Блондин глухо усмехнулся мне почти в самое ухо, отчего по плечам и спине промаршировало стадо мурашек с главным вожаком, который завершил свой путь где-то в районе поясницы. Ничего предосудительного Мика на самом деле не делал, а если и попробует, то у меня рука тяжелая, знает же. Живительная затрещина всегда поможет вернуть мозги на место.

— Шикарно пахнешь, — неожиданно и очень тихо сказал Мика, подув мне в ухо. Я протестующе мявкнула, ткнувшись носиком в воротник пиджака. — Я серьезно. Что за аромат?

— Совсем немного женского "Хьюго Босс", — пробормотала я удивленно. С каких это пор Каллахен интересуется туалетной водой и даже спрашивает название? Не замечала за ним столь пытливый интерес к женским ароматам. Или Блондин решил податься в метросексуалы? Да уж скорее Африка замерзнет...

— Хм, — только и отозвался Мика. Разговор оборвался сам собой. Мне сказать было особо и нечего, да и в голову одни гадости лезли. Нельзя же постоянно общаться на повышенных тонах и посредством едких слов. Не очень это приятное занятие, заглядывая правде в глаза.

Так мы и танцевали какое-то время. Я мазохистично наслаждалась минутным затишьем и идиллией, уткнувшись носом в нежную ткань пиджака, Мика изображал молчаливую мраморную статую. То ли джентельмена из себя строит, то ли отвлекся на что-то.

— Блонди? — насмешливо мурлыкнула я, чуть откинув голову назад и покосившись на него. Мика глянул на меня так, словно я была удавом, а он кроликом — не наоборот, как всегда. — Какой-то ты сегодня странный. Честное слово.

— Я не странный.

— Уверен? — таким же кокетливым голосом уточнила я, скользнув рукой по бугристому плечу. Ведь не может же Мика так реагировать на меня в платье? Или может?

Как я уже говорила, да скорее Африка покроется ледниками, чем...

— Ты со мной флиртуешь? — голос Каллахена звучал удивленно, ладонь на пояснице сдвинулась слегка вниз. Я с силой сжала плечо под ладошкой, сощурившись.

— Еще миллиметр, Каллахен, и получишь по печени.

— Ошибся, — невозмутимо отозвался Мика. — Ты просто опять пьяна.

— Не наговаривай. Во мне бултыхается всего пару стаканчиков Мартини. И один бокал шампанского. И с этого возможно опьянеть? — возмущенно отозвалась я.

— Ты такой монстр, что и этого хватит.

— Эй, я даже по прямой линии пройти смогу...

Вполне логично, что мы опять начали препираться. Я уже не удивляюсь. Давно не удивляюсь.

Вздохнув, я обреченно мотнула головой.

— Мы неисправимы.

— О чем ты? — брови Блондина встали домиком, и я попыталась криво спародировать его, за что меня прижали к себе до хруста в ребрах. Никогда не думала, что эта железнодорожная шпала, гордо именуемая Микой Каллахеном, способна на такой подлый поступок. Тот же просто лучился самодовольством, улыбаясь так, словно только что получил Оскар. Я только собралась наступить ему каблуком на ботинок, как Мика мгновенно посерьезнел и глянул поверх моей головы в сторону выхода. Обернувшись, я увидела Аарона, направляющегося в нашу сторону с четким указанием цели в списке. Не люблю я, когда Аарон к нам с таким маньячным выражением лица продвигается...

Мика мгновенно отпустил меня. То ли инстинктивно, по привычке, то ли соблюдая непонятную субординацию этого вечера. Сомневаюсь, что перебранки нынче в моде.

И кто мне объяснит, почему меня не очень обрадовало появление Аарона?

Мою ладонь Мика не отпустил. Я с трудом сдерживала улыбку, чувствуя его теплую ладонь в моей — и плевать хотелось на все с Тауэрской башни. Прорвемся, не в первый раз же.

Мы — вместе.

Level one. Fight!

— Что-то случилось? — поинтересовался Мика сразу же, как только Аарон приблизился на максимальное расстояние, чтобы не орать это через весь зал. Прозвучало это с такой крупицей раздражения, что удивилась не только я, а сам глава семейства.

— Извини. Ко мне прицепились эти журналисты из "Сандей", — Аарон запустил пальцы в идеально уложенную, — как с обложки журнала — шевелюру. Улыбнулся, небрежно пожал плечами. — От них мы с Джес уже отбились, но фотограф никак не успокоится. Идем, одно фото — и все. Обещаю.

— Терпеть не могу фотографироваться, ты же знаешь... — проворчал Мика, сощурившись и глядя на отца в упор.

— У нас есть выбор? Сегодня мы общественные люди, помнишь? — Аарон приподнял одну бровь. Увидев этот вполне незамысловатый жест, Мика почему-то сразу скинул всю браваду и кивнул. Быть может, мне тоже попробовать так делать? Я представила, как Блондин вытягивается по струнке и почтительно исполняет любое мое желание по мановению брови, и чуть не поперхнулась. Уж вот это выглядит еще более неестественным, чем танцующий танго Каллахен-младший. Ей богу.

— Идем, — Мика слегка сжал мою ладонь, и я кивнула в ответ.

— Буууу, и смысл нас фотографировать? — поинтересовалось мое великолепие, обращаясь к Аарону. С одной стороны, я могла тупо изображать овощ и улыбаться, но с другой — я тоже личность, которая имеет свое собственное мнение. И мистер Каллахен об этом отлично знал, не сомневаюсь. Вряд ли он ждет, что кобылка начнет брыкаться и лягаться, но и молчать я тоже не обязана.

— А мне откуда знать? Они всех фотографируют, для обзора вечера. Статья будет огромной, как обещают, — отозвался Аарон, разворачиваясь в сторону выхода. — Простите, что отвлекаю. Еще раз. Пару фотографий — и я готов увидеть вас только на завтраке, и уже дома. Какие планы на вечер?

Понятия не имею, кого именно он спрашивал, но мы с Микой синхронно пожали плечами. Я над этим вопросом не задумывалась, да и не планировала ничего другого, как отправиться домой и залечь спать под теплое одеяло. Быть может, еще посмотреть какой-нибудь фильм в гостиной с баночкой шоколадного мороженого. Или добраться до джакузи и понежиться, наслаждаясь тишиной.

— Мы с Джес поедем в гости, так что распределяйте свое время как хотите. Встретимся в идеале за завтраком, или скорее всего, в обед, — Аарон резво шагал к выходу, Мика тянул меня следом. Услышав о свободном вечере и пустом доме, я едва не споткнулась. Блондин дернул меня за руку, и я шикнула на него в ответ. А может... Мика же не будет против, если я приглашу Ника? Он тоже может позвать какую-нибудь симпатичную девушку из площадочной компании: устроим двойное свидание, так сказать. Не уверена, что хочу смотреть на Блондина, флиртующего с грудастой блондинкой, но ведь рядом будет мое рыжее чудо, который не даст скучать. Обязательно предложу этот вариант Мике, как только Аарон скроется с глаз долой.

Мы выбрались из полутемного зала в центральный холл, где мне пришлось опять ловить взгляды гостей, обращенные с одинаковым любопытством и на меня, и на Блондина. Мику это нисколько не волновало, а вот я нервничала. Не люблю пристального внимания. Сразу стараешься и спину держать прямо, и шагать от бедра, и не можешь ни о чем другом думать, кроме как о походке и скользком поле. Раздражает.

Наконец, у балкона я увидела Джес. Девушка энергично замахала нам рукой, едва не подпрыгивая, и я махнула ей в ответ. Рядом с ней ошивался типичного вида фотограф, в жилетке с кучей кармашков и камерой в руке. Объектив фотоаппарата был больше его раза в два — солидная вещь, стоит дороже дисков моего "Жука", если оценивать объективно.

"Улыбаемся и машем" — говорила я самой себе, пока фотограф щелкал камерой у самого носа. Мика презрительно морщил нос, сохраняя при этом непривычную мне мордашку мальчика-зайчика. Глядя на это его лицо, хотелось также морщить нос. И для верности еще и зажимать его пальцами.

Отпустив фотографа к остальным гостям, Каллахены чинно проводили его взглядами.

— Все, отдыхайте. На сегодня ваши миссии закончены, — радушно сообщил Аарон, с улыбкой наблюдая, как его дорогая женушка пытается придушить меня за то, что поспешно сбежала с малознакомой девушкой пить мартини. Поскольку при этом Джес хихикала и пыталась чмокнуть меня в нос, был сделан вывод, что и миссис Каллахен сегодня уже достаточно нагулялась. Насколько я поняла, Каллахены собираются перебраться к кому-то в гости и продолжить веселье там. Оставить нам дом на целую ночь было решением блестящим — видимо, они напару посчитали, что в такой обстановке мы устроим секс-марафон в джакузи. Наивные...

— Тогда... до завтра? — уточнил Мика, склонив голову. Аарон кивнул, уточнил о наличных на такси и попрощался, пожелав веселого вечера и отсутствия похмелья наутро.

— Вам того же, хорошо погулять, — практически за Мику ответила я. Со стороны мы оба наверняка походили на школьников: переминающиеся с ноги на ногу и трепетно ожидающие, когда же родители уедут, чтобы мигом позвать друзей. Получив поцелуй в щеку от каждого из старших Каллахенов, мы посчитали миссию выполненной и резво смылись в сторону балконов. Точнее сказать, туда направилась я, а Блондин молчаливой тенью отправился следом.

Level two. Fight!

— Что будем делать? — спросила я, нацелившись на один из освободившихся диванов. Сразу отвечать Мика не стал, дождался, пока я сяду, плюхнулся рядом и потянул за узел галстука, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Потом скосил на меня кошачий зеленый глаз, улыбнулся.

— А что ты предлагаешь?

— Как на счет двойного свидания? — осведомилась я деловито, закинув ногу на ногу. — Дом на всю ночь в нашем безграничном распоряжении!

— Рыжего в дом не пущу, — мгновенно отрезал Мика, разглядывая общающихся гостей. — Делать мне нечего, как пускать в особняк отца всяких подозрительных личностей.

— Ну я же не про одного Ника говорю, — обиженно ответила я, насупившись. — Ты позовешь любую блондинку из их компании, и пойдете осваивать джакузи, например.

Каллахен посмотрел на меня так, что я на секунду почувствовала себя глупо. Как будто сморозила такую чушь, о чем даже и думать не должна была. Я открыла рот, закрыла, презрительно фыркнула и уставилась на собственные колени.

— Блондинку я не пущу в дом тем более, — хмыкнул над ухом Мика. — Если надо, вызывай такси и удовлетворяй свои низменные потребности в логове этого рыжего, но уж никак не дома.

Я вскинула на него глаза.

— Спасибо за разрешение, — отблагодарила я с такой язвительностью в голосе, что сама удивилась.

— А я и не разрешал. Останешься дома, — отозвался Блондин, не отрывая от меня взгляда.

— Что ты себе позволяешь?

Когда-нибудь вспыльчивость меня погубит. Но не сегодня и не завтра, так что плевать с высокой колокольни. Мой голос звенит от возмущения так, что хочется на диктофон записать и потом умиляться в старости. Вопрос поставил Мику в тупик. Светлые брови сошлись на переносице, и он так забавно сморщил нос, что я ухмыльнулась.

— Давай останемся и один вечер побудем самими собой? Никакого контроля, никакого напряга. Закажем пиццы и досмотрим "Пиратов Карибского моря".

Это мне Мика говорит? Это не внезапный приступ шизофрении?

— Давай для начала хотя бы уедем отсюда, — предложила я, пожимая плечами. Иначе приступ шизофрении начнется уже у меня, честно говоря. Начну кидаться на людей и жевать подкладку платья.

Карету мне, карету!

Глава 14. Одни в темноте.

В такси я задремала, с наслаждением вытянув уставшие от босоножек ноги. Блондин и так не утруждал себя беседами, поэтому меня и потянуло в сон. Он разбудил меня щелчком по кончику носа, когда машина уже остановилась у ворот. Оказалось, большую часть пути я проспала на плече Каллахена. Тот особо не возражал, и я отнесла это к усталости. Подозреваю, за все то время нашего с Джес общения наверху, Аарон и партнеры всеобщими усилиями вывалили на Блондина столько информации, что устал он не только физически.

Стоило мне выбраться из такси, в ногах заныло так, что я плюнула на все и стянула босоножки. До крыльца не так далеко, чтобы привередничать.

Мика с полминуты смотрел на меня, потом хмыкнул и направился к воротам, на ходу доставая ключи. Я же, начисто его проигнорировав, довольно вздохнула, растянув улыбку до ушей. Не передать ощущение того счастья, когда снимаешь каблуки...

— Ты долго звезды считать будешь? — проворчал Блондин, грубо нарушая мою идиллию с окружающим миром и ногами. Я глянула на него вполне многозначительно, но думаю, вряд ли в сумраке это было видно.

— Отстань.

Невозмутимо помахивая зажатыми в руке босоножками, я продефилировала мимо Каллахена, удерживающего раскрытые ворота. Удивляюсь еще, как он мне не отвесил пинка, когда я рядом проходила.

Дома было непривычно тихо. За эти дни я успела привыкнуть к постоянно работающему телевизору на кухне, болтовне Джес и к такому ощущению, будто находишься под прицелами сотен камер из шоу "За стеклом". На этот раз в особняке было темно, отчасти даже зловеще. Дом встречал нас темными окнами, единственным источником света были парадные фонари. Переступив порог, я занялась обходом территории с целью внесения в этот наш маленький мир света и тепла. Не люблю я темноту. Есть в ней что-то пугающее, даже если ты и не боишься этого.

Разобравшись со светом и бросив босоножки у лестницы, я пошла на запах кофе с кухни. Кофеварка честно работала, а Блондин, сбросив пиджак на спинку стула, гипнотизировал ее взглядом. Телевизор он включать не стал. Видимо, не только у меня сейчас голова трещала после шумного зала, полного гостей. Или же ему просто было не до таких простых желаний, как молча уткнуться взглядом в экран.

— Устал? — логично спросила я. Мика скосил на меня взгляд, небрежно двинул плечом. При таком раскладе это могло обозначать все что угодно, но сейчас у меня не было желания придираться к таким мелочам. — Кофе будешь? Я достану чашки...

— Я не пью кофе, ты же знаешь.

Это прозвучало с такими извиняющимися интонациями, что мне пришлось удивленно обернуться, доставая с полки чистые кружки. Устал, определенно устал. Впрочем, так он даже больше похож на нормального человека, чем на высокомерную ухмыляющуюся куклу. Не будь Каллахен такой шпалой, я бы непременно потрепала его за щечку.

— Я сделаю тебе чай, хочешь?

Дожидаться ответа я не стала. Это и так очевидно.

Каллахен налил мне кофе, я заварила ароматный зеленый чай в пузатом японском чайнике. Сидеть за столом не хотелось, и мы устроились на веранде внутреннего дворика, на ступеньках. Сжимая в ладонях кружку горячего кофе, я медитировала на темное вечернее небо минут пять.

Шум океана, стрекотание цикад и свежий ветер — непередаваемая атмосфера. Тихо и так по-домашнему, что только пледа не хватает. Говорить ни о чем не хочется, да и надо ли? Просто сидеть вот так, практически плечо к плечу, босиком, и смотреть в небо. И не поспоришь, уютно же. Даже если соседнее плечо принадлежит самому самовлюбленному негодяю в университете.

— С чаем ты, конечно, переборщила.

Я даже поворачиваться не стала, пихнула его локтем:

— Теперь я знаю, почему девушки не рвутся с тобой на свидания...

— У тебя слишком предвзятое отношение, — отозвался Мика, невозмутимо допивая остатки чая из пиалы и наливая в нее еще порцию. — Девушки не ходят со мной на свидания, потому что я их сам не зову. Смысл?

— Да-да, мы уже это обсуждали, — я мотнула головой. — Не хочу ковыряться в твоем огороде.

— Жа-а-а-аль. А я так люблю, когда ты копаешься в моем саду камней и булыжников. Просто как ржавой пилой по мозгам... — Мика так умиротворенно вздохнул, что я улыбнулась в ответ. Ну, вот кто из нас язва больше? Уж точно не я.

— Не сегодня. Видишь же, я на медитативной волне. Мне осталось в позу журавля встать.

— Знаешь, поза журавля у меня ассоциируется...

— Не продолжай! Знаю, с чем у тебя вечно все ассоциируется! — я замахала в воздухе руками, едва не соскочив на нижнюю ступеньку и чудом не расплескав кофе. Блондин рассмеялся, я обиженно поджала губы. — Портишь мне все. Как обычно.

— Больше не буду. Хочешь — поцелую?

Хитрая улыбка опять вылезла на аристократической мордашке. Боже, дай мне сил дожить до конца курса!

— Сгинь, нечистая. Мне уже хорошо!

Зная Каллахена, от него чего угодно можно ждать. Ему сто раз можно сказать, чтобы не делал что-либо, так он из вредности возьмет и сделает. Неугомонный и беспардонный. Эгоистичный и чертовски харизматичный, и никуда от этого не деться.

— Как же непривычно в этой тишине. Когда знаешь, что дом пустой и все такое.

Ого, целых два связанных предложения, и оба на нейтральную тему. Прогресс, Блондин, явный прогресс. Быть может, мне попробовать научить его общаться на отвлеченные темы? Или он со мной только так выделывается? Мужчины, черт возьми, как вас понять?

— М? — я вопросительно приподняла брови. Мика, выдав эту нейтральную фразу, занялся сосредоточенным закатыванием рукавов на белоснежной рубашке. Я трогательно дождалась, пока он завершит сложный процесс, расстегнет рубашку до середины груди и сделает глоток зеленого чая. Блондин, откинув голову назад, глянул на меня зелеными глазищами, заулыбался и почесал маковку.

— Непривычно, говорю. Не надо оглядываться, не надо ни о чем думать. Вроде того: "черт, мне надо улыбаться", даже если этого и не особо хочется. Всяким знаменитостям за это хотя бы деньги платят...

Хотелось мне высказаться по поводу денег, но я прикусила губу, мысленно досчитала до десяти и стала разглядывать подол платья. Иногда лучше промолчать, чем начинать бесполезные споры о благосостоянии и банковском счете Аарона.

— Я думаю, сбежать с этого вечера было правильной идеей. От толпы отцовских знакомых я готов был биться головой об стену, попадись она мне. Сомневаюсь, что мне захочется вести такой образ жизни после окончания университета. Пойду в официанты. Буду варить кофе, и приносить булочки с джемом.

— Верю-верю, — закивала я с самым умным видом. — Когда начнешь тренироваться?

— А я пойду к тебе в ученики. Научишь меня кивать как китайский болванчик, смешивать джин с тоником и улыбаться до спазма лицевых мышц. Не зря же ты в "Саванне" развлекаешься.

— Все не настолько запущенно, как ты сейчас описал. Понятное дело, в "Саванне" ты ни разу и не был, — покосившись на Блондина, я криво улыбнулась. — Меня боишься? Между прочим, у нас неплохой кофе подают. Хотя о чем я? Ты же не любишь...

Я вздохнула. О чем с ним разговаривать? Понятия не имею!

Не о погоде же.

— В "Саванне", насколько я знаю, не только кофе готовят. Мне говорили, что один из ваших барменов делает шикарные коктейли — одно "Мохито" чего стоит. Не пробовал, жаль, но рекламировали мне его упорно. Как будто ты сама не знаешь: переступи я порог "Саванны", тем для ругани у нас прибавится. Знаешь, это начинает раздражать. Мы цепляемся за наши темы для столкновений, как будто это единственное, чем мы можем жить. В последние несколько дней мы же можем общаться нормально? И ничего, мир продолжает вертеться как ни в чем ни бывало. Иногда вот задумываюсь: на самом деле, чего мы как кошка с собакой вечно живем? Понимаю, это отличная разрядка. Мы две своеобразных боксерских груши... Иногда я тебя просто придушить готов голыми руками, вот честно, а иногда... — Каллахен покрутил пиалу в руке, выдержал театральную паузу и добавил: — И все-таки научись заваривать чай. Хотя бы на пару ложек меньше этой чайной массы, и было бы идеально.

Я мотнула головой, не сразу перестроившись на новую тему. Точнее, на повторное упоминание старой. Опять этот гад скачет как заяц с темы на тему, и не поймаешь его. Пора бы внести вот эту черту в список "за что можно и нужно ненавидеть Мику Каллахена".

— "Иногда"? Что — "иногда"? — бросилась на попятную я, едва не подскочив на ступеньке.

— Что — иногда? — Блондин сделал брови домиком и удивленную мордашку. — О чем ты?

— Скажи, что хотел, до конца! — я толкнула его кулаком в плечо.

Каллахен выдал мне свое коронное "Нет", улыбаясь во весь рот. Вот зараза блондинистая! Схватив его за ухо, я с силой потянула на себя, требуя ответа и правосудия. Пока Мика отдирал меня от своего неприкосновенного уха, мы хохотали как два шизоида в период обострения. В результате, конечно же, победила грубая сила — мне оставалось только грозно рычать на Каллахена, который невозмутимо допивал чай, второй рукой прижимая оба моих запястья к полу.

— Погода, говорю, хорошая сегодня... — Блондин поднял лицо к небу, продолжая улыбаться. Опять эта открытая улыбка, пусть я и вижу только привычный профиль.

Два дебила — это сила.

Озвучивать я это вслух не стала, понятное дело.

— Знаешь, я бы тут осталась жить, а ты отбиваешься руками и ногами, — сообщила я, вспоминая дискуссию Мики с отцом. Заодно и как бы тему разговора удержала, умная милая я. — Чем тебе тут не нравится? Шорты, блондинки, короткие юбки и холодная содовая. И не надо мне опять вешать лапшу на уши тем, что тут слишком для тебя жарко.

— У тебя глаза красивые.

Ну, вот опять! Выходит, теперь и на эту тему он говорить не хочет. Ну что за человек! Катастрофа, а не собеседник.

Я надула щеки и молча отвернулась в сторону. Через несколько минут обоюдного молчания до меня едва донесся трагический вздох, и Каллахен сдался первым:

— Личные причины. Тебе это так важно?

— Возможно... — буркнула я в ответ, рисуя пальцем по полу кружочки.

— Зачем? — в голосе Блондина звучало искреннее недоумение. И я подняла на него глаза.

— Хочу разбить твою маску.

Я хотела это сказать. Вот так вот просто, глядя в аристократическое лицо как будто с обложки журнала Men's Health — и посмотреть реакцию.

Никакой. Абсолютно.

Кукла, он как фарфоровая кукла. На таких обычно только любуются, и то издалека.

Почти как я. Или — точно как я?

— У тебя очень странные желания, Джейсон.

Интонации какие-то замогильные, или мне только кажется? Мика смотрел на меня как на сумасшедшую, честное слово. И что я такого сказала? Мне хотелось опять схватить его за ухо, как непослушного мальчишку — выбить всю дурь, всю эту неестественность.

Только зачем мне это?

— Не в пример твоим.

Блондин ухмыльнулся, привычно положил ладонь мне на макушку.

— Дурочка... крашеная.

Я улыбнулась в ответ, мотнула головой, сбрасывая ладонь.

— Я разобью твою маску, — это было утверждение. Безапелляционное, смелое и абсолютно безрассудное. Что я делаю? Зачем мне это?

Знаю, сейчас опять пойдет тема о погоде. Или о моем ужасном чае.

Сброшенная мгновение назад рука скользнула по волосам, пальцы едва не запутались в завитых темных локонах, пощекотали шею. Я не удивляюсь. Или не хочу. Это Каллахен — и для него это естественно, как дышать или есть. Он очень тактилен, всегда таким был. Поэтому иногда я позволяю ему подобные выходки, даже если потом буду скрежетать зубами и проклинать небо.

— Хочешь сказать: попробую разбить?

Вы видели улыбку Чеширского кота? Эта — еще опаснее. Кто из нас кролик, объясните...

— Ты во мне сомневаешься?

— Я знаю твои методы. В результате я уйду на двухлетнюю реабилитацию в центр психической поддержки, так что давай ты передумаешь?

Пальцы пощекотали меня под подбородком, как кошку. Я отстранилась, и Мика невозмутимо щелкнул меня по носу.

— Не передумаю. Это отличный вариант для меня спокойно закончить университет. Два года без Каллахена? Об этом я и мечтать не смела. Неужели ты доставишь мне такое счастье? — я закатила глаза, изображая обморок.

— Не доставлю. Я заберу тебя с собой, мы будем жить в соседних палатах и перестукиваться по вечерам, — Блондин невозмутимо убрал руку, потер шею. В сумерках лицо по-прежнему выглядело настоящей маской: даже намека на улыбку не было, хотя я нутром чувствовала, что это не так. Мне хотелось увидеть эту редкую, едва заметную, но очень искреннюю улыбку. Зрелище настолько редкое и запоминающееся, что хочется еще и еще. Зная Каллахена — это практически невозможно.

— Тогда меня вообще не выпустят. Нет уж! Лучше нам вообще жить по разным концам планеты и созваниваться на Рождество. Как тебе такая идея? По-моему, идеальный план. Разрешаю тебе выбрать любой уголок Земли. Австралия? Новая Зеландия? Индия?

Как и всегда, я получала откровенное удовольствие, подтрунивая над Каллахеном. Мы оба относились к взаимным издевкам и обзываниям как к шуточной форме своеобразного общения. Это я поняла еще давно. Да и все окружающие, думаю, в курсе. Хотя, признаться, я не замечала, чтобы Мика позволял своему эгоистичному высочеству общаться еще с кем-либо на таком детсадовском уровне. Повторяюсь, мы используем друг друга как боксерские груши, выплескивая негатив и раздражение.

Иногда я думаю, мы могли бы стать друзьями. До этого мы дойдем сами, спустя несколько лет, когда окончательно повзрослеем. Годам к сорока, предполагаю, в лучшем случае. А сейчас мне не хотелось забивать себе голову ерундой, и я в очередной раз спустила тормоза.

Иногда я думаю, что мы могли бы стать лучшими друзьями. Будь я мужчиной, конечно же.

Или парой, будь я блондинкой с ногами от ушей, цепкой хваткой и IQ выше двухсот. Ни по одному из этих пунктов я не проходила и сейчас, но это меня нисколько не волновало. Блондин как гонялся за юбками, так и будет продолжать этим заниматься, появись у него постоянная подруга.

Мои моральные принципы всегда заметно отличались от Каллахеновских. Мне в дикость многие его поступки и трактовка событий. Наверное, я отчасти более целомудренна, чем кажусь на самом деле. Кто знает. Поэтому мы и не можем ужиться вместе. Даже в пределах одного города, что уж говорить об одном доме.

Боже мой.

Сидеть рядом с ходячим сексом нашего университета и думать о целомудренности только я могу. Поражаюсь своей дремучести. Понимаю, почему меня считают фригидной или лесбиянкой, но ничего поделать не могу. У меня тоже есть принципы.

Каллахен молчал, пока я задумчиво лицезрела свои колени. Еще и улыбалась наверняка ехидно, после того полета фантазии на тему разных концов планеты. Впрочем, Мика все равно смотрел не на меня, а вверх, на темнеющее небо и появляющиеся светлячки звезд. С минуту я так же задумчиво пялилась наверх, потом мотнула головой:

— Выглядим как два идиота.

— Верно, — протянул Блондин с улыбкой. — Непривычно. Ну и ладно, — выдал он резво, махнув рукой. — Мы никому не скажем.

— Ага, верю-верю.

— Кстати, твои ноги живы? На каблуках ты прыгала весьма бодро, хотя под самый вечер немного сдулась...

— Слушай, надень их сам! Посмотрю, как ты в них попрыгаешь! — фыркнула я в ответ.

— Я хотел их померить, а ты не позволила. Утром, помнишь?

Тогда еще, помнится, я его напугала прицельным попаданием подушки. По-моему, у нас каждое утро — маленькое приключение в стиле Дикого Запада. Жизнь бьет ключом, как говорится. Одно я понимала точно — если Мика в настроении, с ним не заскучаешь.

— Ты бы их разодрал в клочья, — хмыкнула я, покрутив пальцем у виска. — Сравни мою крошечную ступню и свои пингвиньи ласты!

Блондин шлепнул меня по лбу в ответ. Обиделся?

— У меня не ласты. Это у тебя, на фоне целлюлита...

Я схватила его за ухо и потянула. Вот еще раз он опять об этом вспомнит, разобью нос. Я повторила мысль вслух, сердито сдвинув брови.

— Ты попробуешь это сделать... — насмешливо отозвался Мика. Я с силой потянула ухо, Каллахен взвыл как больное привидение и едва не сбил весь свой чайный набор. От неожиданности звуковой атаки я едва сама не завопила. Нервы ни к черту. Пришлось отвесить Блондинку затрещину.

— Эй, хватит! Мы не на арене для рестлинга! — заскулил тот, пытаясь отлепить мои пальцы от собственного горячо любимого уха. — Хочешь, я сделаю тебе кофе?

Я гордо отказалась, мстительно сжимая пальцы еще сильнее.

— Массаж?

— И не надейся.

— Разрешу сесть за руль. Первый и последний раз предлагаю. Заманчиво звучит?

— Ни капельки.

— Много теряешь.

— Я с тобой и так года четыре потеряла...

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить каменное выражение лица и суровый тон. Блондин в свою очередь откровенно веселился, предлагая все новые и новые варианты для спасения своего уха. Когда дело дошло до гавайского танца в розовых трусах со слоником, я не выдержала...

Ухо было на свободе, а мне потребовалось минуты две, чтобы отсмеяться и не сползти по ступенькам вниз. Мика продолжал подливать масла в огонь, продолжая монолог с не менее глумливыми предложениями. То ли он ждал, пока я соглашусь, то ли сам получал от этого всего удовольствие. Я склонялась ко второму, поэтому могла только смеяться в ответ и качать головой.

Кофе был допит. Чайник с заваркой тоже опустел, и Мика крутил в руках пустую пиалу и улыбался так шикарно, что хотелось его за щеки оттаскать, как мальчишку. А потом он посмотрел на меня и на мгновение посерьезнел.

— Не могу к тебе привыкнуть с этими темными волосами.

И губы опять изогнулись в насмешливой полуулыбке, которая была несколько секунд назад.

— На себя посмотри, Лысая Башка, — отозвалась я.

Каллахен машинально провел ладонью по голове, пожал плечами.

— У меня быстро волосы растут. К зиме опять буду как горилла: могуч и волосат. И меня все будут любить и восторгаться.

Он поднялся со ступенек, смачно и с кряхтением потянулся и размял плечи. Молча кивнул в сторону двери, и я махнула рукой. Переодеться я тоже не отказалась — меня до сих пор смущает декольте, да и как-то непривычно сидеть в коктейльном платье на ступеньках веранды и пить кофе. Было бы намного уютнее в футболке и джинсах.

Мика, даже в брюках и уже мятой рубашке с завернутыми рукавами, выглядел шикарно. Я даже не упустила возможности лишние три минуты поглазеть на него. Вид снизу мне открывался весьма неплохой, не спорю. Кстати, загар на него уже ложился: по сравнению с белизной рубашки это было заметно даже невооруженным взглядом. Я мельком глянула на свои бледные коленки, вздохнула и выбросила мечту о шоколадном загаре. В лучшем случае я сгорю и буду ходить как вареная креветка. В худшем — получу тепловой удар в рекордные сроки. Ну, это вы и так все отлично знаете, я люблю поныть на эту тему...

Не пойму с чего, но я протянула Каллахену руку, чтобы он помог мне подняться. Могла бы и сама встать, в самом деле, но по какой-то женской прихоти захотелось сделать именно так. Поздновато быть леди с таким-то кавалером, ну да ладно. Главное в таком деле — невозмутимое лицо, а остальное приложится. Хотя у меня сейчас как раз каменного выражения и не хватало, улыбаюсь как идиотка. Старею.

Мика ухмыльнулся. Я ждала очередного подкола по поводу того, что у меня филейная часть перевешивает, но Блондин просто протянул мне ладонь. По его лицу видно было, с каким трудом ему дается подобное молчание. Сказать, что меня это сильно поразило — ничего не сказать. Каллахен осклабился еще больше, а я с замиранием сердца ждала, когда же он сорвется. Мика потянул меня за руку, я потянула его на себя, подливая масла в огонь.

Ну же!

Мышцы на предплечье видимо напряглись, но Блондин даже не шелохнулся. Только сильнее ладонь сжал, и потянул сильнее. Весьма детсадовские игры, но мы же не настолько взрослые? Мика даже не тянул, собственно говоря, а я испытывала его терпение, которого хватило ровно на полминуты. Каллахен вздохнул, мотнул головой — и со всей силы дернул на себя. Меня оторвало от деревянных ступенек с такой скоростью, что я поняла это только тогда, когда баллистической ракетой врезалась в этого наглого Маменькиного сынка. Благодаря этому я едва не раскроила себе лоб, встретившись с твердым плечом, и охнула от боли.

— Убить меня хочешь? — зарычала моя побитость, закрывая лоб ладонями. Ну вот, теперь точно будет огромная шишка, и это в лучшем случае. Плодотворно отдохнули, называется. Теперь Аарон подумает, что мы практикуем БДСМ или еще чего похлеще.

Нет, меня определенно забавляет этот отдых.

На удивление, Блондин перепугался больше меня. Почти что схватил меня в охапку, извиняясь на ходу, что не рассчитал сил.

— Дай посмотреть, — приказным тоном потребовал он, убирая мои ладони. Долго всматривался, наморщив лоб, потом вздохнул. — Швы придется накладывать.

— Что?! — взвилась я мгновенно, а этот идиот засмеялся в полный голос.

— Дуууурочка, да нет там ничего. Даже шишки не будет. Паникерша!

Теплые губы прижались к моему лбу.

От неожиданности я замерла, даже дышать перестала.

— Все, больше не болит?

Он даже отстраниться не подумал! С одной стороны — но ведь не лезет целоваться. Одной проблемой меньше, это успокаивает. Если бы Каллахен действительно хотел это — давно бы уже сделал. И он, и я это отлично понимаем.

— Еще как болит! — отозвалась я насмешливо, глядя на него снизу-вверх. Интересно, кто первый сделает шаг назад? С интересом посмотрю, как эгоист-младший сдаст позиции. Даже на расстоянии в пару сантиметров я могу невозмутимо смотреть в эти зеленые глаза. У меня к ним иммунитет, выработанный годами практики.

— Остальные услуги только за деньги, — хмыкнул Мика, приподняв светлую бровь. Пахло от него молотым кофе, хотя готовил он его вполне давно, меньше часа назад. Попросить его сварить еще или перетерпеть, довольствоваться простым растворимым из кофемашины? Конечно, последний вариант мне не очень импонировал, но не садиться же Каллахену на шею с этим злополучным кофе? Проще самой научиться его варить, попросив у него помощи. В свете последних событий я сомневаюсь, что Блондин будет долго сопротивляться. Сделаю ему в знак благодарности омлет. С овощами и беконом.

— Ты знаешь словосочетание "чувство вины"? Видимо, нет. Мало того, что у тебя синдром "сила есть — ума не надо", да еще и в сочетании с эгоизмом...

— Отстань от моего эгоизма, женщина, — уже привычно огрызнулся он, лениво растягивая слова. — За своим следи. Он у тебя не меньше.

— О чем ты, радость моя? Уж куда мне с моими жалкими желаниями и возможностями — против твоего Великого Эго. Мой эгоизм низменнен и ничтожен.

— Сучка... — Мика мурлыкнул это практически шепотом, изогнув губы в полуулыбке. Я заулыбалась в ответ, пафосная торжественность у меня из ушей лилась, если подумать. А Каллахен был по-прежнему невозмутим — неудивительно, с моим-то членом в штанах. Я не блондинка, у меня нет огромной груди и я полностью асексуальна, заглянув правде в глаза. Даже в этом платье с огромным декольте, босоножках на шпильке и макияжем из салона красоты — останусь все той же Джей Си. С красными встрепанными волосами, в кедах и сумкой через плечо. Там, в этой блондинистой голове. В этих ста восьмидесяти с чем-то сантиметрах чистейшего тестостерона и грубой силы, от которой кишки сводит. Чтоб тебя, Каллахен, да отодвинься же!

Давать ему по шее я не хотела — но это был единственный выход, чтобы не уязвлять собственное самолюбие. Сделать шаг назад гордость не позволяла. Зная Блондина, это послужит отличным поводом для новых усмешек в мой адрес. Возможно, я сама приделываю ему рога, хвост и дьявольскую сущность, но так легче жить. И мне, и Каллахену. Потому что тогда мы заочно ждем друг от друга гадостей и не позволяем себе расслабиться. Кого я оправдываю? Себя... или Мику?

Каллахен продолжал все так же улыбаться, и это начинало нервировать. Я сжала руки в кулаки — и как он так может? Как будто издевается в очередной раз. Нашел новую лазейку, чтобы вызывать мое раздражение? Учитывая то, что я очень зациклена на так называемой "интимной зоне", у меня зубы сводит от вторжения в нее. Особенно, если это делает этот гад блондинистый. Да еще и улыбается.

— Отодвинься.

Мика только брови приподнял.

Издевается?

Сейчас я ему точно по шее дам, помяните мое слово!

Каллахен торжествующе положил ладонь мне на макушку. Жест настолько привычный, что в последнее время кажется обыденным. Если раньше это раздражало, сейчас стало привычным. Господи, дай мне сил это пережить. Дай мне сил пережить еще один год...

Взгляд Мики был странным. Даже скорее так: странно расфокусированным. Никогда раньше за ним такого не замечала, кстати. Билось что-то внутри этой светловолосой головы, но я понять не могла — что? Блондин моргнул, как в замедленной съемке, судорожно облизал губы — и сделал тот самый шаг назад.

А через секунду до меня как-то отдаленно, где-то там, в районе левой пятки, дошло, что я потянулась за ним практически одновременно, спустив тормоза. Забывшись настолько, что огромные удивленные глаза Мики так и остались у меня в голове, когда я поцеловала его.

Тормоза, видимо, отказали у нас обоих...

Я бы с удовольствием сама это поняла, но времени не было. Потому что Каллахен особо и не сопротивлялся, сами понимаете. И вот тогда у меня отказали последние мозги. В голове стоял гул, — словно тысяча колокольчиков звенела, в висках глухо долбился пульс, — но это было так хорошо, что у меня голова кружилась. Поцелуй был грубый, крепкий — пропитанный всем мужским, что вообще могло быть. Не чета тому детскому поцелую на пляже, да и я тогда отбивалась всеми руками и ногами.

Ребра затрещали, когда Мика меня в объятиях стиснул. Прикусил за нижнюю губу — я охнула, смяла под пальцами белизну рубашки на талии, еще сильнее прижимаясь к поджарому, стройному телу. Животом чувствовала кубики пресса, и мне так хотелось прикоснуться к ним руками. Пощупать, пробежать пальцами, чувствуя под подушечками гладкую упругую кожу. Жарко, очень жарко. От Блондина просто горячие волны исходили, меня аж в испарину бросило. А в голове такие картинки проносились, что дышать трудно становилось, стоило реально представить их сейчас. Это тело, этот клубок мышц, эти губы, этот запах...

Это было последней каплей.

Потом я уже вообще не понимала, что происходит. Это было... по-звериному как-то, на одних инстинктах.

Хочу.

Прямо сейчас.

И плевать на все!

Мурашки по спине побежали, когда мокрый язык коснулся шеи. Я вцепилась в рубашку так, что ткань затрещала. Каллахен глухо ухмыльнулся мне в шею, его руки скользнули со спины ниже, практически приподнимая меня над полом. Тоскливо заныло внизу живота, и я отчетливо поняла, что сейчас просто начну рвать белую рубашку к чертям собачьим...

— Дурочка, ты хоть понимаешь, что творишь?

Голос Блондина, пусть и непривычно глухой, с хрипотцой, был как ведро ледяной воды за шиворот.

За сотую долю секунды до меня дошло, КТО сейчас меня обнимает и целует, и насколько это ужасно.

— Твою мать, да что ж ты творишь то?!

Мне кажется, вопль был слышен даже на соседней улице. Быть может, у особняка Каллахенов треснуло стекло на одном из окон.

Я отшатнулась в сторону, прижимая ладонь к горящим от поцелуев губам. Мика ошалело глядел на меня, глаза его были просто как два блюдца. То ли он изумился крику, то ли просто удивился тому, что я так резво отстранилась. Между тем я, окончательно пришедшая в себя, обрушила на его голову такой поток ругательств и проклятий, что сама удивилась. Я в такие дали послала Каллахена и его озабоченность, употребив с полсотни смачных эпитетов, что молчание со стороны Мики длилось непривычно долго. Моя злобность уже выдохлась, когда Блондин встряхнулся, как собака, и уставился на меня, нехорошо сузив глаза.

Вот теперь можно было начинать готовиться к апокалипсису.

Мика начинал злиться, и на удивление — серьезно.

— Идиотка озабоченная, — рыкнул он так, что у меня под ложечкой засосало. — Следи за словами.

— А ты за собой следи! — рявкнула я в ответ, и понеслась душа в рай. Давно мы так не ругались, как ругались сейчас. Если вспомнить, настолько зло и агрессивно у нас это происходило еще в школе, и то тогда мы оба были виноваты. Мы вылили такой поток ругательств, претензий и банального говна друг на друга, сколько не выговаривали за последний год!

У меня от злости руки тряслись — хотелось со всей дури влепить Каллахену пощечину, но я понимала, что от этого еще хуже станет. Я с таким же успехом получу ответную пощечину — и это в идеале, потому что такого с собой обращения Мика не потерпит.

Первой не выдержала я. Громко фыркнув в ответ на очередное не менее обидное припоминание прошлых грехов и вообще отношения ко мне в частности, я гордо прошествовала в дом. Во мне все клокотало, пока я поднималась в спальню, сжимая кулаки и подавляя в себе желание ударить по стене со всей силы. Бормоча себе под нос миллиард ругательств, проклиная свою добросердечность и беспечность, я переоделась в джинсы и майку. Едва не выворотив дверцу шкафа, пока искала толстовку, я с остервенением стала перекладывать вещи из кожаной сумки в свою любимую, через плечо.

Находиться в этом доме в данную минуту я не намеревалась.

Уж лучше просто поеду к Лисенку и переночую у него, и клала я большую кучу на Каллахена и его семейку. Меня теперь полвечера трясти будет, стоит даже голос этого тупицы услышать. Гррр, ну почему я не мужчина? Я бы так ему всыпала!

Идиота кусок!

Я же просила перестать распускать руки в мою сторону, извращенец озабоченный. Конечно, это я ему и внизу все высказала, но по-прежнему никак не могла успокоиться. Ноги моей здесь не будет завтра. Все, к черту, возвращаюсь домой! Я не подписывалась ложиться под Каллахена при первой же возможности, когда ему резко приспичит. Еще чего насочинял!

Громко топая по полу и демонстративно задрав нос, я спустилась вниз. Каллахен, сложив руки на груди, подпирал бедром перила лестницы у самой нижней ступеньки. Смотрел он на меня с таким раздражением, словно я — Вселенское Зло, взорвавшее Землю. Вокруг нас мало того, что воздух сгустился, так еще и стояло какое-то невысказанное напряжение. Еще бы эффектных молний, и общий вид картины в вашем распоряжении.

Я остановилась на нескольких ступеньках выше, засунув руки в карманы джинсов.

— Что тебе, чудовище? — мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сохранить сухой тон и некую небрежность в голосе. — Хочешь еще что сказать — говори.

— Ночь на дворе, ты ополоумела? — в лоб спросил Мика. Зеленые глаза по-прежнему источали яд, но уж к этому-то мне не привыкать. Вот это был отчасти настоящий Блондин. Агрессивный, звериный, раздражающий до безобразия. И такой же, черт возьми, шикарный! До одури шикарный тигр, с таким миндальным ароматом, что хочется уткнуться носом, прижаться к груди и не отпускать.

О боже, о чем я только думаю!

Схватившись за голову, я пулей рванула к двери, боясь даже дышать.

Да что же это такое?

— Мне не пять лет! — бросила я, поспешно ретируясь к двери. — Это мое личное дело, как проводить свободное время. А ты можешь проехаться по району, насобирать блондинистых шлюх и делать с ними, что твоей душе угодно. Ко мне даже прикасаться не смей. Говорю в последний раз.

— Даже пальцем тебя трогать не собирался, — огрызнулся Каллахен, обернувшись. — Кого ты пытаешься оправдать?

— Оставь меня в покое! — я опять начала заводиться, и судорожно сжала ручку распахнутой двери. — Глаза б мои тебя не видели еще лет сто! Когда ты меня в покое оставишь? Или не успокоишься, пока меня в койку не затащишь, да?

Мика посмотрел на меня так, словно я сейчас на него вылила кастрюлю супа. Огромную такую кастрюлю супа, только снятую с плиты.

Я отпустила ручку двери, шагнула через порог.

— Я никогда под тебя не лягу, Каллахен.

— Уж сделай одолжение. И вспомни об этом в следующий раз, когда бросишься меня целовать... — отозвался он язвительно.

Напряженный, огромный и страшный тигр.

Иногда я его и боялась, и даже сейчас у меня в голове стучал молоточек самосохранения. Мику Каллахена не стоит злить. Не стоит играть с огнем, Джейсон, хотя я и так уже перегнула палку.

— Следующего раза не будет.

— Согласен. Не будет. С меня достаточно.

Сказал, как выплюнул.

Сердце бухнуло и пропустило два удара. А я лишь на мгновение закрыла глаза и вышла на крыльцо, захлопнув за собой дверь.

Глава 15. Seishun amigo.

Иногда я думаю, что жизнь ко мне несправедлива.

Мало того, что она подкинула мне Каллахена, так еще и проявила свой черный юмор сейчас. В сумке нашлось всего пару смятых бумажек наличными — а банкомата в этом спальном районе я не встречала. Почти все свободные деньги я успела потратить в аэропорту и на днях. Основные средства лежали у меня на кредитной карте, которой я и не пыталась пользоваться, пока у меня была золотая карточка Блондина.

Возвращаться мне не хотелось.

От мысли, что придется топать пешком в ближайший оживленный район, кишки сводило. Не то, чтобы я боялась ночных прогулок. Просто не хотелось идти пешком, я от этого давно отвыкла. В университете я даже между корпусами на машине передвигаюсь. Тратить половину ночи на поиски банкомата мне не хотелось. Как и ночевать в сомнительном клопином мотеле.

На хорошую гостиницу мне банально было жаль денег.

Размышляя о планах на ночь, я привалилась спиной к одному из деревьев у тротуара и достала телефон. Часы показывали три утра.

Великолепно!

Шумно вздохнув, я засунула руки в карманы и уставилась в темное небо. Звезд было так много, и они висели так низко, что хотелось схватить их рукой. Красота! Ночь сегодня была действительно прекрасна. И никакой заразе блохастой я не позволю испортить ее.

Хм.

Может все-таки позвонить Лисенку?

Понимаю, что набирать его номер в такое время — самоубийство и идиотизм. Понимаю, но это намного лучше, чем торчать под этим деревом до самого рассвета. Холодно мне не было, но все равно перспектива унылая. Весьма и весьма.

Поиск телефона в сумке занял минуты три. Я бросила его туда пару мгновений назад! Всегда удивляюсь, как он умудряется оказываться на самом ее дне или в таком труднодоступном месте, что пыхтишь и возмущаешься, пытаясь отыскать. Так было и сейчас. Я с остервенением покопалась в недрах сумки, достала телефон и нашла номер Ника в записной книжке.

"Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте перезвонить позднее или оставьте свое сообщение после сигнала..." — сообщил мне сетевой автоответчик. Я перезвонила еще дважды, надеясь на сбой в сети, но эффект был одним и тем же. Абонент не абонент, как говорится.

Мне было любопытно, почему телефон Ника выключен. Не замечала за ним склонности к подобному, но с чем черт не шутит. Может, Лисенок специально телефон на ночь выключает, чтобы никто не звонил? Или у него батарея разрядилась? Или просто там сеть не ловит.

О том, где могло быть это загадочное "там", я думать не желала. Ночной клуб, вечеринка у друзей, салон самолета... Чем еще может заниматься среднестатистический парень в ночь с пятницы на субботу?

Дьявол.

Я с шипением выпустила воздух из легких, уткнувшись затылком в шершавый ствол дерева. И что мне теперь делать?

Отправиться пешком покорять банкоматы или дождаться утра? А утром как? Утром — что?

Как мне смотреть на Каллахена?

Спокойно. Спокойно, говорю. Сейчас я по-прежнему на эмоциях, и перед глазами все плывет, стоит вспомнить недавнюю ссору. Мне нужно остыть и успокоиться, а потом принять разумное решение. И никто мне тут не помощник. Ни Ник, к которому я собиралась поехать зализывать раны, ни банкомат, и уж тем более не веселая ночная компания с коктейлями и текилой.

Мне пора принять решение.

То самое решение, которого я так боялась. Иначе потом я сильно пожалею, столкнувшись с последствиями своей безалаберности. Пора бы уже снять розовые очки, Джей Си!

Поиски плеера в сумке заняли гораздо меньше времени, чем телефона. Распутав провода наушников, я включила музыку. И, оставив в покое ни в чем не повинное дерево, отправилась гулять по кварталу.

Музыка успокаивала и очищала голову одновременно. И заунывные медленные напевы, и бодрящие танцевальные басы — все шло в ход, только чтобы расслабиться, не думать, не вспоминать.

Не вспоминать.

Не вспоминать рельеф пресса под пальцами, горячего дыхания на коже, бешено бьющееся сердце под ладонью.

А, блин!

Я стукнула по металлической ограде одного из домов так, что чуть пальцы не переломала. Да что же это такое? Земля, остановись, дай передохнуть! Пока я лелеяла больную кисть, лучше не стало. Впрочем, о Каллахене я не вспоминала, и на том спасибо.

Побродив по улицам, я случайно вышла к заливу. Песок был еще теплый, шикарно! Я скинула шлепанцы и направилась к прибою, загребая песок ногами. Место было потрясающим: вдалеке светился мост и сверкали фары проезжающих машин, позади и чуть сбоку массивными громадами темнели особняки. Света в них не было — обитатели спали. Пляж был пустынен, слегка заброшен и, судя по всему, — никому не принадлежал. Отлично! Место тихое, уединенное, и вид прекрасный.

Заключение о заброшенности я сделала по беспорядочно разброшенным корягам. Одну из наиболее массивных я использовала как диванную спинку, устроившись на песке и подстелив под себя толстовку. Я даже плеер выключила и убрала, чтобы послушать шум волн и такой непривычно далекий шум автострады.

Зацепив взгляд на волнах, я наконец-то позволила себе расслабиться. Что бы сейчас не лезло в мои мысли, я должна проявить хладнокровие. У меня для этого есть отличное утро и несколько часов темноты. К рассвету я должна буду принять решение. Быть или не быть.

Я вдохнула свежий океанский бриз всей грудью, закрыла глаза. Итак, что мы имеем? Имеем мы весьма и весьма неплохой поцелуй с Каллахеном, который едва не закончился весьма плачевно для нас обоих. Я даже представить боюсь, как нас перекосило бы после.

Хотя, наверняка, это бы мне запомнилось. Этот клубок мышц, волны кипучей энергии; крепкий, сильный, грубый — как животное какое-то...

— Уфф! — я мгновенно открыла глаза. Разыгравшееся воображение нарисовало мне такую картинку в голове, что сердце ускорило свой ритм раза в два. Думаю, бесполезно врать самой себе. Да, произошедшее пару часов назад меня настолько потрясло и выбило из привычной колеи, что я сама себя не узнаю. От одних мыслей ладони испариной покрываются, что уж говорить о сердцебиении и судорогах в животе. Чертов Каллахен!

Если рассуждать здраво, по всем параметрам выходит, что Блондин из меня начал веревки вить. И так успешно, что я лишь глупо улыбаюсь и практически равнодушно раздвигаю ноги. И ведь один раз я отбилась, а сегодня — почему-то нет. Как он так умудрился из меня мальтийскую болонку сделать?

Бесит!

Я прокручивала в голове все события вечера до и после, пытаясь соображать трезво.

Сердце стукнулось о ребра — и ухнуло куда-то вниз. На голову словно ведро воды вылили — в голове кошмарным видением стояли огромные удивленные глаза Каллахена. Потому что я сама его поцеловала. И виноват во всем не он, а я.

И этот миндальный запах.

Почему от Мики пахнет миндалем?

Тем самым, который мне несколько ночей подряд снился...

И если это действительно запах Каллахена, почему я его только сейчас почувствовала? И как я его ночью смогла так запомнить? От одеяла? Из-за расстояния?

Но факт остается фактом. Миндаль и Мика. И что мне с этим делать?

Что мне делать с тем, что у меня голова кругом идет от одного этого аромата?

Я вздохнула. Вот теперь я опять хотела оказаться в одном доме с Блондином и задать все эти вопросы в лоб. Что нам делать? Как мне реагировать на произошедшее завтра утром?

Идти и извиняться мне гордость не позволяла. Делать каменную морду — тоже, ведь виновата изначально я. Видимо, мне так хотелось увидеться с Лисенком, что тело автоматически среагировало на внешний раздражитель в лице вполне подходящего под эту роль парня. Жаль только, что мне подвернулся именно Мика...

Или я опять себя оправдываю? Придумываю сотню причин, только чтобы не быть виноватой. Как страус, засовываю голову в песок, прячась от реальности? Придумываю все, что угодно, только чтобы не думать о том, что... Мика может мне нравиться?

Ааа, черт побери этот мир!

Я схватилась за голову и уткнулась лицом в согнутые в коленях ноги. Что за беспредел творится в моей голове? Теперь я запуталась еще больше. Мне было намного проще полчаса назад, когда я злилась на Каллахена. Теперь я злюсь сама на себя — и кому от этого легче?

Так, ладно. Предположим, он мне действительно нравится. А смысл? Сами понимаете, что от подобных эмоций толку ноль. Да и не хочу я оказаться в черном списке, как та же Сьюз и еще десятки девушек.

Мы слишком много друг другу позволяем. Я слишком много ему позволяю.

Впредь такого не повторится.

Так будет легче в первую очередь мне, и плевать я хотела на мнение Блондина. Теперь я начала осознавать, что гамлетовский выбор уже маячит у меня перед носом и машет ручкой. И в данной ситуации мне проще оборвать все связи и отмучаться один раз, чем продлевать агонию еще целый год.

Я должна поговорить об этом с Микой.

Пока сама не пожалела о собственной мягкотелости.

Растянувшись на песке и подложив сумку под голову, я уставилась в светлеющее небо. Через пару часов окончательно рассветет. Шум машин станет громче и отчетливее, над заливом начнут кружить чайки.

А фидбэк все никак не хотел оставить меня в покое. Я и так дышала через раз, чтобы успокоиться, но воспоминания накатывали с новой силой. Не хотелось забывать ощущения горячего тела под пальцами, и уж тем более — горьких от зеленого чая губ. Дыхание на шее — бесподобное ощущение, которое чувствуется каждой клеточкой. Я непроизвольно потерла шею. Как мне забыть все это?

Да никак.

Отрезать руки и выколоть глаза — больше мне ничего не остается.

Кто теперь меня пожалеет?

В это утро мысли уносили меня из одной дали в другую. Спустя час я уже хотела бежать домой и просить у Мики прощения, а через полчаса — наоборот, броситься в аэропорт. Мне хотелось убить себя, потом Блондина, потом даже Аарона с Джес. В голове была такая каша, что я уже сама не понимала, чего мне хочется. Одно я уяснила точно: поцелуй спровоцировала я. И мне за него расплачиваться.

Только почему я так распсиховалась?

И почему так отреагировал Мика? Сомневаюсь, что он так среагировал на мои грязные ругательства, хотя и звучали они оскорбительно. В университете я его и не такими словами поливала... Тогда отчего Каллахен так взбесился? Не замечала за ним подобной порывистости. Это я могу орать и швыряться тарелками, но явно не он.

Вот теперь мне стало уже любопытно. Интересно, если прийти к Мике с подобными вопросами, смогу ли я вывести его на чистую воду?

Займусь этим в свободное время.

Рассвет я пропустила. Уснула под шум волн, когда уже устала судорожно обо всем размышлять. В результате я плюнула на все — и будь что будет. Если что, я сошлюсь на срочные дела и вернусь домой. Да, отличный спасительный план.

Когда солнце начало припекать, сон как рукой сняло. Инстинкт самосохранения, не иначе. Так что, подобрав с песка сумку и толстовку, мое величество двинулось обратно в резиденцию Калахенов. Идти не хотелось. Выбора у меня все равно не было, но я растянула процесс дороги еще в час, слушая плеер и разглядывая особняки уже при свете солнца. С одной стороны, жить в подобном доме мне понравилось, хотя я даже думать не хотела, сколько хлопот причиняет уход за таким огромным участком. С другой стороны, мне было намного уютнее в собственной маленькой комнате в общежитии, где за стенкой слышен смех однокурсников. Быть может, жить в отдельном доме... скучно?

С подобными размышлениями о красотах природы я так и оказалась под воротами привычного стального особняка. С минуту еще постояла у дверцы калитки, собирая самообладание в кулак. Мне было любопытно, вернулись ли Аарон с Джес. Если вернулись — что им сочинил Мика? То, что мы поругались, и слепой заметит...

Вход во двор был открыт: кто-то уж точно дома.

Мика мог смело поехать зализывать раны в ближайший бар, учитывая "Мерседес" в гараже и ключи на столике в холле. Мне такая роскошь была недоступна, хотя руки чесались прихватить ключи от машины с собой. Об этом я подумала уже не пляже, и тут же забыла. Вредная мстительная я. Хотя надо было это сделать, не спорю.

Каллахен бы вообще в демона превратился.

Заглядывать в гараж и проверять я не стала — лень сворачивать с дорожки. У самого крыльца я на мгновение остановилась — и тут сбоку ударила струя ледяной воды. Через секунду меня можно было выжимать.

Каллахен, отбросив в сторону шланг, злорадно улыбался мне из-за гаража.

— С возвращением, Мелкая.

— Ты совсем из ума выжил на старости лет? — рявкнула я возмущенно, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Видок у меня был еще тот, не спорю. Мокрая курица! — Что на тебя нашло, кусок маразма?

Мика молча наклонился за шлангом.

Я взвизгнула ну совсем уж несолидно, и, отбросив сумку, припустила по дорожке к гаражу. Пришлось идти в обход — Джес бы убила меня за беготню по цветочным клумбам и кустам. Позади радостно журчала ледяная вода. Напор был таким сильным, что брызги спиной ощущались. У гаража беготня закончилась — теперь нас разделял только он сам, собственно. Я жалась к въездным воротам, Мика поливал цветы с обратной стороны.

— Так не честно! — сообщила я возмущенно. Мокрые волосы неприятно липли к лицу, да и одежда не очень-то комфортно сидела. Хорошо еще, душно и жарко — не простужусь. Надеюсь.

— А когда я играл честно? — отозвался Блондин. Судя по голосу, он откровенно веселился. Вот уж чего не ожидала от сегодняшнего утра, так это ледяной душ и подозрительно довольного Мику. Не к добру это, явно не к добру. Каллахен нигде головой не бился?

— Ты специально меня тут поджидал? — в лоб спросила я, выглядывая из-за гаража. Спрятаться до того, как ледяная струя долетела до моего укрытия, я все-таки успела. От гордости не умру, знаю.

— Вот еще. Я машину мыл, а тут такая мишень. Поможешь мне?

— С какой стати?

Такого поворота я точно не ожидала. Почему мы общаемся, как будто ничего не произошло?

— Ты, конечно, можешь пойти в дом — Джес как раз на кухне... — протянул Мика насмешливо, и я тут же поспешно его перебила.

— Обливать больше не будешь?

— Обещаю.

Я услышала, как зашуршал шланг по газону, и с опаской выглянула из-за гаража. Зря, кстати. От прицельной и тонкой струи я не успела увернуться, взвизгнула. Мика захохотал во весь голос, даже шланг выронил. Пока он был временно дезориентирован, мое коварство в три прыжка одолело гараж. Схватив злополучный шланг, я направила его прямо на Каллахена.

Пока мы вместе пытались завладеть шлангом, промокли окончательно. В такую жару это было не сколько противно, сколько освежающе и весьма забавно. На голове у меня творился бардак, учитывая то, что нарощенные волосы — не чета натуральным. В кедах хлюпала вода. С козырька белоснежной бейсболки Блондина капало, как с крыши. Воды под нами натекло столько, что можно было залить половину Африканского континента и напоить всю саванну.

Но мы за последние несколько дней так не веселились, как сейчас. Обливать друг друга водой — детский сад на выезде! Причем у нас — это вечная дошкольная группа.

Пока Мика развешивал футболку по розовому кусту, я пыталась кое-как обсушить волосы полотенцем. Откуда, оно, кстати, взялось, я так и не поняла. Блондин просто сунул мне его в руки после торжественного закручивания вентиля напора и наглядной демонстрации намыленного "Мерседеса". Выбора у меня не было. Из двух зол Каллахен казался мне наименьшим, так что пришлось торжественно подпереть гараж плечом и наблюдать за потугами вымыть машину до блеска.

Минут пять мы молчали. Как всегда.

Начинать разговор как ни в чем ни бывало мне не хотелось, а выяснять отношения не хватало духу. Прошло меньше двенадцати часов, и в голове до сих пор такие картинки пляшут, что я даже на Мику смотреть не могла. Тем более — в одних шортах. Пять минут назад меня это не волновало, когда я поливала его водой и пихала локтем в живот. Пять минут назад... как давно это было.

Я вздохнула и уставилась в пол. Наверное, ошиблась в выборе — наибольшее зло было как раз в трех метрах передо мной. В мокрых шортах и с рельефной спиной. Зло, настоящее зло. Чудовище из ночных кошмаров.

— Думал, ты уже на полпути к университету.

Я подняла глаза от пола. Видимо, Каллахен решился первым. Выходит, не одна я переживаю по поводу беспечной болтовни не в тему. Интересно, что надумал он сам? Если, конечно, думал. Насколько я помню, последними его словами были "С меня достаточно". Сказано ли это было в шутку или всерьез? Если Мика хочет выставить меня за дверь, пусть делает. Я буду только рада.

— Сама удивляюсь, почему еще не в аэропорту, — осторожно подтвердила я, кутаясь в полотенце, накинутое на плечи. Блондин обернулся от машины, с которой смывал пену, удивленно хмыкнул. — Дура потому что.

В меня полетела мокрая тряпка, которую я схватила на лету.

— Столько самобичевания из-за одного несчастного поцелуя? — уточнил Мика, уставившись на меня из-под козырька кепки. — Теряешь сноровку. А как же член в штанах и все такое?

— Отстань, а? — огрызнулась я, отвернувшись в сторону. — Что-то ты не слишком об этом думал, когда... — рыкнув, я стукнула по стене пяткой, вздохнула. — Черт...

Я еще слишком остро реагирую на произошедшее. Странно и непривычно так реагировать на простые вещи. На простые действия, заглядывая правде в глаза. Мы только поцеловались, а меня уже корчит как вампира при виде креста.

— Тебе тоже понравилось?

— Я надеюсь, мы забудем об этом? — как можно более сухо осведомилась я. Что-то мне расхотелось обсуждать все это. Если пару часов назад я была полна энтузиазма, то сейчас у меня мурашки по коже бегали. Я совсем не хотела об этом говорить. Ни капельки!

Нет-нет-нет!

— Если ты хочешь, забудем об этом.

Мика так ясно выделил "ты", что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например — на университетском радио в первый учебный день...

Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?

Или наоборот...

— Прости? — счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.

Коварная я.

— Что ты сказал Джес? Кстати, давно они вернулись? — поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.

Мика даже оборачиваться не стал.

— Часа два назад. Где тебя носило? — отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой. И он думает, я ему так прямо и расскажу? Мы даже не настолько друзья, чтобы мне восторженно дрыгать ногами и с упоением рассказывать о приключениях ночи. Эта ночь останется только со мной. Каллахену не обязательно знать, что меня всю ночь мучили угрызения совести. Перебьется.

— Где надо, там и носило, — фыркнула я.

Блондин замер секунд на пять. Неужели среагировал? Тогда почему молчит? Давно бы уже вызверился в ответ, а тут — наоборот.

Во мне проснулся юный натуралист.

Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: "А тебя где носило?". Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.

Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.

— У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься... — проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.

— Так не смотри. Ты такой сварливый, потому что давно в город не выезжал? Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ? — мой голос источал ядовитую сладость.

— Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?

— Упаси Господь.

Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.

Да что с ним такое?

— Так что ты сказал Джес? — еще раз переспросила я, сложив руки на груди.

— Что ты пошла фотографировать один из заливов для доклада, — буркнул Блондин в ответ. Движения его стали резкими и торопливыми — хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо.

— Ну и фантазия у тебя... — хмыкнула я миролюбиво. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу — и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь. Мне просто скучно.

— Сказал первое, что пришло в голову. Не мог же я ей выдать, что мы посреди ночи разругались как кошка с собакой. Она бы мне такую лекцию прочитала о том, что нельзя отпускать девушку одной шататься по улицам. Тем более — тебя.

— Что значит: "тем более — тебя"? — возмутилась я, скорчив рожицу. — Я не видела у тебя на лице энтузиазма бежать за мной следом и силой возвращать домой...

— Как же, вернешь тебя. Уж скорее ад замерзнет.

Ох, знакомые ехидные нотки в голосе, как же я по ним соскучилась.

— Ты делаешь из меня монстра.

Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо — еще час меня не станет атаковать Джес с кучей компрометирующих вопросов. С другой стороны — с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!

Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное "Бах!". Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.

— Ты по-прежнему в статусе "дурочка крашеная", — сообщил он насмешливо.

— А ты — "эгоист пафосный", — я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.

— Я тоже тебя люблю.

Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.

— Что ты собираешься делать с волосами?

Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву... Этот парень меня в могилу загонит.

— Ты про локоны? — уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами. — У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?

Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.

Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску — и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным... для меня?

— Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Эта прическа, платье, каблуки — у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!

Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня уши горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.

— Что, все было так ужасно? — не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.

— Декольте особенно, — кивнул он. Даже и не подумал улыбку спрятать, гад! Я сейчас по стенке сползать начну, ей богу. Интересно, Каллахен это специально делает? Поддразнить надумал или наоборот, все никак не может успокоиться и продолжает попытки меня в джакузи затащить?

— Не удивляюсь, это ты пропустить никак не мог. А кто говорил, что смотреть там не на что?

— А там и не на что.

Я только открыла рот, чтобы возмущенно высказать все, что думаю об этом несносном чертяке, а в меня уже летела тряпка. Мокрая, между прочим! Брезгливо сморщившись, я отскочила в сторону.

— Красивое платье, на самом деле. Прости, что не сказал этого еще вчера. Джес из тебя такую куклу сделала, что все приглашенные мужчины слюни в таз сцеживали, а женщины — яд. Такое ощущение, что папа меня специально подальше держал, чтобы ты это ощутила, будучи только в компании его драгоценной супруги.

Мика скривился на секунду. Этого вполне хватило, чтобы понять, как это ему не по нраву пришлось. Очень даже. Сам он практически уселся на чистый капот машины и опять смотрел куда угодно, но только не в мою сторону.

— Мне этого по уши хватило. Даже не думай приглашать меня на подобные мероприятия. Я даже на выпускной не пойду, — я скривилась, даже язык вытащила. Увернувшись от тряпки, я непроизвольно оказалась у самого выхода из гаража. Сразу за порогом было солнце, поэтому я привалилась к косяку спиной к Блондину, не решаясь покинуть прохладную тень гаража. Выбирая между машиной и видом на море, я выбрала второе, поэтому пришлось оставить Каллахену любование моей филейной частью. Хотя было бы там на что смотреть...

— Ты не хочешь на выпускной? А как же "напиться и гулять всю ночь"? — искренне удивился Мика.

— Я даже на школьный не ходила.

— Ну ты даешь. Настоящий социофоб.

— Никакой я не социофоб, — обиженно отозвалась я, дернув плечом. — Хватит уже дразниться.

— Не могу, это такой соблазн... — протянул Каллахен напевно, а я ухмыльнулась. Прав, тысячу раз прав. Перестать его поддразнивать? Да никогда в жизни. Я не буду самой собой, если откажу себе в этом удовольствии.

Как хорошо, что он не видит моей улыбки...

— Тебе не стыдно?

— А тебе?

И как еще нас земля носит?

— Ну что, пойдем в пасть чудовищам? — предложил Мика за моей спиной. Я услышала, как он специально громко спрыгнул с капота на пол и направился ко мне. Когда он поравнялся со мной и остановился в проеме, так же не решаясь выйти на солнцепек, я хотела заткнуть нос пальцами. Миндальный аромат защекотал ноздри едва уловимо. Мне этого хватило с головой и маленькой кучкой, чтобы сердце пропустило три удара и замерло в груди. Не уверена, что Блондин оценит, если я об этом скажу напрямую. В лучшем случае я отделаюсь новой темой для шуток, в худшем... Об этом даже думать не хотелось!

Пора привыкать.

Пора вырабатывать новый иммунитет.

— Как скажешь, — согласилась я, возвращаясь за сумкой в гараж. Я была готова сейчас горы свернуть, но только не находиться в шаге от Блондина. Может мне наесться миндаля до такой степени, чтобы у меня рвотный рефлекс появился при одном его упоминании?

Мика направился по дорожке в обход дома, намереваясь проникнуть в стан врага через веранду и кухню. Я бодро вышагивала за ним, лениво размышляя о том, стоит или не стоит отвесить ему пинка под зад с разбегу. Хотя бы за то, что окатил меня водой из шланга. Ледяной, между прочим!

Джес порхала по кухне с тарелками, как лесная фея. Цветастый платок на ее голове развевался как импровизированный шлейф, добавляя яркости в стальную серо-белую гамму интерьера.

— О, котята, ланч почти готов! — радостно сообщила она, рыбкой проскочив мимо меня с глубокой тарелкой какого-то салата. По телевизору параллельно шла какая-то музыкальная программа, и миссис Каллахен еще успевала и подтанцовывать, и тихонечко подпевать. — Как твои снимки, Джи?

— Отлично, я нашла такой красивый дикий пляж, что не удержалась и решила использовать его для курсовой работы! — мне пришлось восторженно закатить глаза, пытаясь как можно более незаметно пробраться в коридор и позорно сбежать. — Обязательно покажу, что получилось, там шикарно! Только позволь мне сбегать в душ, на улице просто Сахара!

— Через четверть часа жду вас всех за столом, — предупредила Джессика, кивая. Проскочив мимо меня в очередной раз, она чмокнула меня в щеку, хихикнула и вновь упорхнула. Ох, иногда так хотелось стать похожей на нее... Элегантная даже в джинсах и футболке, с воздушными кудрями, тонкой хрупкой фигурой, Джес производила впечатление даже на почтальона или курьера с пиццей. Рядом с ней я была лягушонком в коробчонке. Ну, что поделать, правда жизни и все такое.

В душ мне и правда хотелось. После ночи на пляже и холодного купания — тем более.

Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетела на второй этаж и сбросила сумку на пол в спальне. В комнате царила такая разруха, что даже я удивилась. Вчера, пока я искала вещи, не шибко за этим следила. А теперь мне было даже стыдно за такую мусорку.

Надо прибраться после ланча, а то смотреть страшно.

Перепрыгивая через валяющиеся на полу джинсы и каллахеновские футболки, я с трудом отыскала в завалах любимые шорты. Свежая майка в чемодане была последней — так что сегодня мне предстояла еще и стирка. Иначе завтра мне придется ходить либо в купальнике, либо в одной из маек Блондина. Если, конечно, и у него еще остались чистые.

Мне что, еще и за его вещами следить?

Перебьется!

Душ и освежил, и прибавил настроения. Грязные вещи я быстро скинула к шкафу, ногой лениво расшвыряла и валяющееся на полу белье. Кровать была заправлена еще со вчерашнего утра — выходит, Мика все-таки не ночевал в спальне? Где его носило?

Или он просто не поднимался наверх?

Удивительно, что он и сейчас внизу остался, а не пошел следом, как надоедливый сорняк. Его мне сейчас как раз и не хватало для полного счастья! Бубня под нос о неопрятных хряках в бейсболках, я умудрилась раскидать вещи в одну более-менее сформированную кучу, и только потом запоздало вспомнила о ланче.

Блин!

Все, наверное, уже за столом!

Я вылетела из спальни с крейсерской скоростью. Элегантно и степенно спускаться по лестнице, как Джес? Нет уж, увольте. Джейсон спускается как экстремальный гонщик, грозя сломать себе шею на скользком мраморном полу. Да еще и в резиновых сланцах!

Перед лестницей я притормозила. Все-таки, изображать стадо слонов я не собиралась. Принцессы не опаздывают, они задерживаются. Они носик пудрят в дамской комнате.

С кухни уже пахло ароматными пончиками, у меня аж слюнки потекли. Учитывая то, что с вечера у меня маковой росинки не было, ланч был просто манной небесной. Желудок согласно заурчал, и я улыбнулась.

В дверь позвонили, когда я уже спрыгнула с лестницы и направила все свои обонятельные щупики в сторону кухни.

— Джи, откроешь? — отозвалась с кухни Джессика, на мгновение показавшись в проеме дверей. В руке у нее была полная тарелка тех самых пахнущих раем пончиков, но мне пришлось пересилить себя и развернуться в сторону дверей.

— Ну, кого еще черт принес? Пицца или почта? — проворчала я, грозно топая к парадной. — Поесть не дают честному голодному студенту... Изверги!

На этой прекрасной ноте я распахнула дверь и уставилась в подозрительно знакомые зеленые глаза. Парень ухмыльнулся, склонив голову набок, и окинул меня таким взглядом, что у меня мурашки по спине пробежали. Лучший друг моего брата и самый младший член всей этой безбашенной семейки улыбался мне с порога, разглядывая так, словно я была болонкой на продажу.

Самое забавное было в том, что он меня не узнал.

Спасало меня то, что с Марком Каллахеном мы были знакомы весьма шапочно. В школьные годы мы не пересекались из-за разницы в возрасте, а во время моих каникул дома я отсиживалась в комнате. Что, впрочем, не мешало мне сейчас узнать обалдуя на пороге этого дома.

Это меня и пугало.

Что Марк забыл в Сан-Франциско?

— О, а ты миленькая! — выдал младший, продолжая прожигать на мне дыру. Взгляд скользнул с лица ниже, и Марк неопределенно хмыкнул. — Джессика?

Впрочем, за кого еще он мог меня принять? За девушку брата?

Уж этот-то знает об отношениях Мики с противоположным полом. Хорошо знает. Я еще удивляюсь, как он умудряется молчать об этом.

— Не угадал, — невинным сладким голосом пропела я, стараясь улыбаться не слишком зловеще. Брови мелкого встали домиком. Ростом он был намного меньше Мики, как я. Можно при случае подразнить его "Коротышкой", коварно подумалось мне. Волосы темнее, но это был один из оттенков пепельного, что был и у миссис Каллахен. Братья оба пошли в мать, и были очень похожи между собой. В первую очередь — кошачьми глазами. Это у них что, семейное? Что Аарон, что Мика, что Марк. Яблочко от яблони, как говорится.

В отличие от Блондина, Марк просто лучился какой-то юношеской энергией. От него просто волнами исходило этакое дружелюбие пополам с насмешливым королевским величием, отчего хотелось уподобиться школьнице и повиснуть у мелкого на шее. Марк умел быть милым круглосуточно и без выходных. Вот бы этому качеству быть у Мики, цены бы тому не было!

— Прости? — уточнил Марк, моргнув.

— Джес на кухне. Проходи. Ты Марк?

Надеюсь, обойдется. Если приглядывать за болтливой хозяйкой дома, и вовремя менять темы, ничего не произойдет. Главное, быть милой. Вежливой, милой и обходительной. Ты справишься, Джей Си.

Выходит, Марк тоже еще ни разу не видел Джессику?

Интересно, что его сюда занесло?

— Приятно познакомиться, — кивнул тот в ответ и выжидающе уставился на меня. Если я скажу свое имя, это будет аналогично явке с повинной. Я нервно улыбнулась в ответ и отступила от двери, намереваясь пропустить младшего Каллахена в дом. Но Марк обернулся назад, раздраженно двинул плечом:

— Ну что ты там копаешься, нэ?!

— Тут все таксисты такие придурки?!

И мой младший брат резвым сайгаком скакнул на крыльцо, шутливо толкнув Марка плечом.

— Ну, что за пробка? — поинтересовался он ворчливо. Стоило ему скосить на меня взгляд, как темно-карие глаза стали как две огромные столовые тарелки. А мне захотелось убить саму себя о дверной косяк.

За что мне все это?..

Глава 16. Supernova

Стивен продолжал буравить меня взглядом, а я притворялась рисунком на входной двери. Самый младший Каллахен тем временем шагнул в дом, и брату пришлось последовать за ним. Взгляд у моего мелкого был настороженным — темные кудри сбивали с толку, руку даю на отсечение. В последний раз мы виделись на Рождество, да и красная маковка у меня была последние года два. К такой резкой перемене он не был готов, да и вряд ли ожидал меня тут встретить. Вот и бросаться на меня с воплями: "Джей Си, это ты?!" Стивен не стал, хотя и мог. То ли посчитал невежливым, то ли сомневался. Скорее всего второе, мой брат такой же разгильдяй и невежа, как и все типичные подростки.

Я пропустила ребят в дом и закрыла дверь, продолжая изображать из себя предмет обстановки. В холл кудрявой молнией выскочила Джес, босиком и с пончиком в руке. Удивленно моргнув, она всплеснула руками, бросила лакомство на тумбочку с почтой и газетами и только тогда удивленно спросила:

— Марк? Аарон мне не говорил, что ты приедешь. Ты с другом? Проходите-проходите, — защебетала она, закрутившись вокруг них. — Какими судьбами? Эй, мальчики! Марк приехал! Дорогой, почему ты мне не сказал? — возмущенно вопросила Джес, топнув ножкой по мраморному полу. — Бросайте свои чемоданы тут, что вы к ним приклеились?

Блондина вынесло в холл сразу же. Я видела это краем глаза, но испытывать дальше судьбу не стала. Пока приехавшими гостями занималась миссис Каллахен, к которой и было обращено все их внимание, я скромно притулилась у входной двери у горшка с раскидистым фикусом. Интересно, сумею мимикрировать? Позорно сбежать я не рискнула, да и отлично понимала, что болтливая Джессика сейчас все равно произнесет мое имя в разговоре. Этого вполне хватит для полного узнавания, в этом и сомневаться не стоит. Теперь остается лишь с содроганием ожидать своей участи.

— ...Марк, ты так подтянулся! Скоро будешь, как брат! — продолжала фоном щебетать Джес, невозмутимо подталкивая обоих друзей в сторону кухни. — Скорее завтракать, там пончики. Как зовут твоего друга? Вы оба — просто красавчики! Мика, у тебя растут конкуренты, — звонко рассмеялась она.

Блондин протянул гостям руку, подходя для приветствия. Я затаила дыхание.

— Вы надолго? — невозмутимо поинтересовался он, пожимая руку и моему брату. На безупречно-красивом лице снова была маска холодного равнодушия, какую я привыкла видеть. Братья скрестились взглядами. Марк заулыбался, как ведущий популярного шоу на телевидении, небрежно дернул плечом.

— На пару дней. Папа пригласил, и я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на горячих девушек в бикини, — сообщил Мелкий, продолжая зубоскальничать.

И тут меня прошиб холодный пот.

Марк же не знает о том, что у брата вроде как появилась девушка. Уверена, он отлично знает, какие на самом деле отношения у того с противоположным полом. И будет приятно удивлен, услышав про меня. Точнее, о том, что у Блондина есть постоянная подружка. Вряд ли он смолчит. А даже если и поддержит брата, получив от того подзатыльник, то Стивен-то точно не смолчит. Ему хватит одного опознавания меня, чтобы праведно возопить: "Джей и Мика?! Да вы смеетесь? Да эти двое за милю друг друга говном поливают!".

Боже.

Все-таки нам крышка...

Стоп! А почему я переживаю из-за того, что нас раскроют? Мне же это только на руку. Вернусь домой, и моя жизнь снова свернет в прежнюю колею. Почему я волнуюсь, что наш обман раскроется? Это же мой шанс. И, надо признать, отличный шанс!

Пять минут позора — и я буду по пути в аэропорт.

Настроение заметно улучшилось. Итак, пора побыстрее вонзить нож в спину врага, и со счастливой мордой пойти собирать вещи. Ох, какая я коварная. Просто сил нет!

— Горячие девушки — это как раз по твою душу, — кивнул Мика, криво ухмыльнувшись. — Простишь, что в этот раз я не составлю тебе компанию? Впрочем, тут моя компания и не нужна, а то я буду чувствовать себя настоящим старпером...

— А как же мальчишник и все такое? — ухмыльнулся Марк.

— Не далековато ли ты удочку закинул?

Я остановилась на полпути. Что-то тут не так... Неужели у Мики настолько железные нервы? Да Марк его сейчас с потрохами сдаст! Мое величество уставилось на Каллахена, пытаясь как можно более незаметно привлечь его внимание. Блондин заметил, глянул на меня поверх плеча брата. В этот момент я усиленно крутила пальцем у виска и красочно изображала, что надо "схватить обоих и вытащить на улицу или еще куда-нибудь".

Мика улыбнулся в ответ, отрицательно мотнул головой. Марк же обернулся на меня, криво ухмыльнулся и отдал честь:

— Наконец-то мы с тобой познакомились, будущая миссис Каллахен.

В кошачьих глазах мелкого блеснул лукавый огонек. Выходит, Мика и его предупредил? Это было вполне логичным решением, но я такой предусмотрительности от Каллахена ну никак не ожидала. Если Марк в курсе нашего цирка, то что об этом знает Стивен? Он тоже в деле?

Ладно, придется снова изображать из себя конченую блондинку.

— Не заглядывай так далеко вперед, младший, — я отмахнулась от Марка рукой, воздев глаза к потолку. — Настолько далеко мы не планировали сейчас заходить. Ну же, идем на кухню! Первым делом — ланч.

По-моему, мой голос звучал сейчас слишком нервно. Мне это можно простить. Ничего себе заявления с порога! Марку надо уши открутить за такую больную фантазию. При старшем поколении придется сдержать половину рвущихся из горла словечек. Большинство из них не особо отцензурены, сами понимаете. Дальше тянуть паузу не было смысла, да и пончики манили. Я же еще даже не завтракала!

Каллахенов я обошла по косой дуге, на брата даже не взглянула. Потом, все потом. На сытый желудок.

Пончики пахли так, что голова закружилась от предвкушения.

— Мммм, приятного аппетита! — пробормотала я, резво плюхаясь на любимое место за столом. Джес уже ласточкой впорхнула на кухню следом, принялась доставать чистые приборы с полок. Я предложила ей помощь, но она с улыбкой отказалась и только придвинула мне тарелку с "Цезарем". Не успела моя голодность зубы вонзить в первый пончик, на кухне нарисовались и все остальные. Марк оживленно рассказывал о перелете и не знающем город таксисте. Аарон кивал и улыбался так, словно выиграл недельное путешествие на Карибские острова в компании всех девушек журнала "Плэйбой". Понятное дело — оба сына под одной крышей. Трогательное воссоединение семьи!

Я успела съесть целый пончик, пока они все рассаживались за стол. Благо, стульев хватило. Быть может, Аарон ожидал приезда Марка? Мика привычно сел рядом, потянулся к бутылке с соком. Я из вредности попросила налить и мне, чего он молча и сделал... на удивление. Даже стакан придвинул.

Марк продолжил рассказывать что-то о школе и соревнованиях, я слушала его одним ухом. "Цезарь" в тарелке был интереснее, чем болтовня о чирлидерах и счете в последней игре. Блондин же, наоборот, глаз с брата не сводил.

Боже, а я что делаю? Я брата с зимы не видела, а сижу и строю святую невинность! Вот гусыня.

— Как дела у родителей? — спросила я невозмутимо, поднимая глаза на Стивена. Тот сидел напротив и едва не проглотил вилку от неожиданности. Мика под боком тихо хмыкнул, за что и получил от меня укоряющий праведный удар пяткой. — Они уже вернулись из своего путешествия?

Мой непутевый русоволосый братишка улыбнулся во весь рот, отложив вилку в сторону.

— Недели две назад, — кивнул он, подпирая ладонью подбородок. Марк продолжал рассказывать о последней игре на своей половине стола, благо мне не приходилось его перекрикивать. Да и не хотелось, честно сказать. — Ты собираешься приехать или как? Даже Камилла приезжала на прошлые выходные. Я пытался опять позвать ее на свидание, а она опять ответила, что я еще не дорос. Вот незадача. Когда ты, наконец, ее переубедишь?

Стив склонил голову, насмешливо глядя на меня из-под отросшей челки. Русые волосы достались ему от отца, как и мне. Только я свой натуральный цвет уже и не помню, у брата это живое напоминание. Они у него еще и выгорели на солнце и стали отливать золотистым, забавно. Вот у меня такого никогда и не было, даже в детстве. Да и загораю я не в пример хуже...

Лет с четырнадцати младший безуспешно пытается пригласить нашу соседку и мою хорошую школьную подругу Камиллу на свидание. Вряд ли там кроется что-то серьезное, просто Стивену нечем заняться, но вот уже много лет эта традиция не стареет. Каждый раз Камилла упорно отказывается, а Стив кивает и ждет следующего ее приезда. Подруга учится не так далеко от меня, но видимся мы с ней почему-то только в родном городе. То есть: раз или два в году, что очень ее огорчает.

— Или как, — отозвалась я, дернув плечами.

— Дурочка, мама по тебе и так скучает, а ты рожи корчишь.

— Мне некогда.

— Я вижу, как тебе некогда. Хочешь, вернемся домой вчетвером? Миссис Каллахен все равно наказала нам пригнать старшего горного барана в гости после отдыха тут. Ты представить не можешь, какую лекцию она прочитала нам с Марком, — братец скривился, как будто съел целый лимон. — Я-то тут при чем?

Блондин опять глухо хмыкнул у меня над самым ухом.

— Ты же знаешь, это наша мама. Поздно уже удивляться, нэ? — Мика покрутил вилку между пальцев и резво вонзил ее в куриный кусок в собственной тарелке с "Цезарем". — Так она вас за мной отправила? Как мило.

То, что Каллахен вклинился в разговор, меня не удивило. Он и так вечно как в бочке затычка. Впрочем, зато он перевел разговор на другую тему. Не хотелось мне сейчас разговаривать о приезде домой и давать ложных обещаний.

— Как же вы похожи, а! — теперь в нашу песочницу пришла и Джес. Видимо, Марк закончил свою сагу о прошлой игре, и та воспользовалась моментом. Я бы на ее месте сделала то же самое, поэтому пришлось улыбаться в ответ.

— Правда? А мама говорит, что я больше в отца пошла. Посмотри, этим ямочкам на щечках я завидовала с самого его рождения. Вселенская несправедливость.

— Ты переживаешь из-за ямочек? — Джес хихикнула. — Глазам не верю.

— Нашла из-за чего переживать, — ухмыльнулся Мика над ухом, как надоедливый внутренний голос. — Ямочки. Ты на свою грудь посмотри или еще куда...

— Смотрю, ты просто блюститель моей груди, — я покосилась на него, стараясь вложить во взгляд максимальное количество раздражения. Да когда же это кончится-то? Стоило один раз проявить слабость и показать, что меня это задевает, так сразу же это стало главной темой дня.

— А кто еще, если не я, — кокетливо отозвался Блондин. Даже ресницами похлопал для верности. У меня от этого аж зубы свело. Раздражает! Будь мы на кухне одни, с головы этого балбеса давно стекал мой сок. Никто не поймет, если я сейчас это сделаю. Мы же вроде как пара. А пара постоянно воркует о чем-либо, прямо как мы сейчас, и уж точно не льет друг на друга напитки. По-крайней мере, прилюдно.

Черт возьми, вот незадача.

— Кто угодно, но только не ты, — огрызнулась я, скривившись.

— Ты просто прелесть. И как еще принц Уильям на тебе не женился? — съязвил Мика, улыбаясь как самая что ни на есть невинная пастушка. Видимо, эту фразу услышал и его младший брат. Звучно замычав с набитым ртом, он хлопнул себя по лбу, кое-как пробормотал "газета, газета!" и метнулся с кухни в холл. Вернулся он спустя полминуты, с улыбкой во весь рот и раскрытым утренним журналом.

— Про вчерашний вечер написали, мы случайно наткнулись, когда в аэропорту багаж ждали, — торжественно провозгласил Марк, протягивая журнал брату. — Фотография, кстати, неплохая. Джейсон, платье великолепное! Твой брат едва не скончался, когда я ему показал статью.

— Надо обязательно родителям показать, — закивал Стивен, гнусно улыбаясь со своей половины стола. — Гордость семьи в платье и босоножках. Их инсульт хватит!

— Не надо им ничего показывать! — активно возразила я, а только брат громко рассмеялся в ответ и махнул рукой.

— И правда, хорошая фотография, — Мика толкнул меня локтем в бок, и я глянула в журнал. Статья была про вечер в целом, занимала аж три страницы с кучей фотографий пафосных деятелей местного разлива. С Аароном было два снимка! На одной из них он был с каким-то мужчиной в светлом костюме, на второй — с семьей. То есть, с нами и Джес. Я уже даже не помню, когда нас так успели запечатлеть репортеры, но кадр был правда миленьким. У Мики на удивление не было привычных рогов и злобного оскала, а я смутно угадывалась под темными локонами и тем платьем с шикарным декольте. Надо оставить его на выпускной бал в университете, вот все удивятся!

Подпись к фотографии убила остатки здравомыслия. "Аарон Каллахен с супругой, старшим сыном и его невестой".

Шутите?

Видимо, Мика заметил подпись одновременно со мной.

— Папа, я же просил! — возмущенно проворчал он, поднимая глаза на Аарона. — Зачем ты форсируешь события?

— Это ты все тормозишь и тормозишь, — Аарон отмахнулся от старшего сына как он надоедливой мухи. — Пока тебя носом не ткнешь, так и будешь топтаться на одном месте.

— Но это не значит, что ты имеешь права так себя вести. Думаешь только о себе, как всегда.

— Это ты продолжаешь думать только о себе. Если ты такой тормоз, то слушай советов родителей. Прости, Джейсон, — Аарон на мгновение глянул на меня, и мне пришлось безразлично пожать плечами в ответ. Занятно наблюдать, как глава семьи все крепче и крепче затягивает веревку на шее сына, и как Мика активно сопротивляется. Зачем Аарон это делает, я не понимала, но знала точно, что если Блондин не перестанет дергаться — придушит сам себя.

Обожаю эту семейку!

— Уж можно своей личной жизнью я буду заниматься сам? Ты и так слишком много делаешь за меня. Мне же не пять лет? Я вполне могу принимать самостоятельные решения, не оглядываясь на тебя и маму. Прекращай уже решать за меня!

Блондин почти рычал, сдвинув брови и стиснув кулаки. Интересно, не разделяй их стол, Мика использовал бы кулак по прямому назначению? И интересно, как отреагировал бы Аарон на удар в таком случае? Громко фыркнув, Блондин отпихнул журнал в сторону и так реактивно выскочил с кухни, что даже Марк удивленно обернулся. Стивен невозмутимо ковырялся в салате, изображая из себя предмет мебели, а Джес удивленно смотрела на мужа. Как, впрочем, и я сама. Реакция старшего сына была может и отчасти реальной, но мне пришлось продолжать игру за него. По-крайней мере, в пределах этого помещения.

Зато теперь у меня есть отличный повод поговорить с Каллахеном с глазу на глаз и распланировать дальнейшие действия. Быть может, мне тоже разозлиться, и мы изобразим ссору с моим отбытием домой? Вариант, кстати.

— Аарон, мы оба не готовы к такому серьезному шагу... — пробормотала я, скромно разглядывая стакан сока в руке.

— Тогда какого хрена вы все еще вместе? — бросил глава семейства сухо и таким тоном, что я вздрогнула от неожиданности. Уставившись на Аарона ошалелыми от неожиданной фразы глазами, мое спокойствие едва не выплеснуло сок в лицо уже другому Каллахену. Да они долбанутые на всю голову что ли?

— При чем тут это? — отозвалась я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Аарон тоже умеет пользоваться слабыми местами, и тут главное не пасовать и не показывать лишние эмоции. Я должна справиться.

— Тебе не надоело с ним нянчиться?

— Аарон, вы и ко мне в огород хотите залезть со своими правилами? У меня там без поводка бегает злая немецкая овчарка и кусает всех, кто туда сует нос. И заодно может крепко цапнуть за задницу тех, кто полез в соседний огород, — я улыбнулась. Аарон хмыкнул, улыбнулся в ответ:

— Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы он женился на тебе?

Я мотнула головой, громко вздохнула и поднялась из-за стола. Вопрос был риторический, да и мне не хотелось отвечать. Тем более, на такие глупости.

Осталось отыскать Блондина и обсудить дальнейший план действий.

Хотя и искать долго не пришлось: Мика разносил нашу спальню. Изображал из себя то ли Бэкхэма, то ли Рональдо, пиная по всей комнате пустую бутылку из-под минеральной воды.

— Я просто в шоке! — рыкнул он, напоследок отправив бутылку в сторону распахнутого балкона. Каким-то чудом она не перелетела через перила и не свалилась в бассейн, а то бы нам досталось от Джес по полной программе.

— Хватит уже. Ведешь себя как избалованный ребенок, — отмахнулась я, скривив нос. — Работа на публику не приносит популярности.

Каллахен посмотрел на меня так привычно неприязненно, словно мы опять в университете и столкнулись на парковке. И при этом я демонстративно и из вредности вылила на капот его любимого "Астон Мартин" клубничный молочный коктейль. Отмывается это дрянь трудно, скажу вам.

Но мы были не в университете.

И в свете последних событий этот взгляд смотрелся и чуждо, и жутко, и непривычно одновременно. Я моргнула и нахохлилась, как экзотический попугай. Нарочито медленно сложив руки на груди, я встала в позу.

— Что, наш Золотой Мальчик боится ответственности, связанной с женитьбой? — протянула я с издевкой, прищурившись.

— Джейсон...

Ого-го, какие мы серьезные и важные!

Хмыкнув, я направилась к кровати, где вальяжно и развалилась на животе, поверх одеяла, подперев подбородок ладонями. Уставившись на Блондина снизу-вверх и беззаботно помахав согнутыми в коленях ногами, мое высочество улыбнулось наиболее невинно и радостно. Мика нервно моргнул, потер шею и, отмахнувшись, отошел в сторону ноутбука.

— Ты на чьей стороне? — раздраженно спросил он, уставившись в окно.

— На своей собственной. Явно не на твоей, и уж тем более не на стороне твоего взбаламошного отца. Тебе не кажется, что это какая-то проверка?

— Проверка на что? — уточнил Мика, продолжая с каменным лицом разглядывать океан за окном. — Да и смысл в этом?

— Ну откуда мне знать, что Аарон задумал? — ответила я вопросом на вопрос. — Он твой отец, а не мой.

— По-моему он просто лезет не с свое дело. Даже если это и делалось с какой-то конкретной целью, в чем я сомневаюсь, это раздражает. Я же не лезу к нему с советами и рекомендациями, как вести бизнес или как заниматься сексом с собственной женой.

— А я бы на это посмотрела... — ехидно вставила я.

— Ты невыносима.

— И я тебя люблю, дорогой, — мурлыкнуло мое второе злобное "я". Сюда для общей картины не хватало бы адского хохота, но я опасалась перегнуть палку. Конечно, получить по щам от Каллахена мне не светило при любом раскладе, но вдруг ему что извращенное в голову придет? С Блондином я никогда не уверена до конца... По-моему все Каллахены — темные лошадки. И они никогда это не скрывали, честно говоря.

Мика раздраженно фыркнул и решил, что на этом наш разговор можно и завершить. Он уселся за ноутбук, и я услышала звук загрузки системы.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Перебравшись поближе к подушкам, я с наслаждением растянулась на покрывале и закрыла глаза. Мир подождет полчасика, пока Блондин успокоит нервы, а я подремлю. Все-таки, ночевка на пляже — не лучшее времяпрепровождение. Спать хотелось и без того.

Мне не хотелось выходить из комнаты с ближайший час точно, поэтому подремать — вполне разумное решение, раз Каллахен решительно против дружеских бесед. И спать мне хотелось больше, чем разговаривать. Особенно после ланча.

Разбудил меня стук в дверь и ввалившиеся в комнату младшие братья. Мика вяло кивнул им со своего излюбленного места в этой комнате, и ребята, не сговариваясь, полезли ко мне на кровать. Пришлось просыпаться окончательно, потому что эти двое создавали такой хаос и возню на несчастных трех метрах кровати, что и покойника подняли бы.

— В который раз убеждаюсь, что вы вдвоем способны устроить такой цирк, что впору на телевидение шоу запускать. "Два дебила — это сила" называется, — сообщил брат, щупая меня за коленку. Я протестующе лягнула его ногой, и Стив заулыбался во весь рот. — Вот честно же. Когда вы успели помириться? — в лоб спросил он с самым невозмутимым лицом. — Я не слышал подобных новостей раньше.

— Мы не мирились, — отозвался Мика от ноутбука. — У нас временное перемирие. Деловой договор, проще сказать.

— Ага, как договор о продаже души дьяволу, — хмыкнула я. — Ничем не отличается. Те же яйца, только в профиль. Да и цирк одного актера, потому что корчит тут исключительно меня одну.

— Ничего себе — "меня одну"! — присвистнул Блондин. — Тебя это вообще даже не касается.

Наши переругивания из разных концов комнаты выглядели, несомненно, весьма забавно. Младшие синхронно захихикали, Стивен опять схватил меня за коленку. Я взвизгнула он неожиданного ощущения острой щекотки, и брат получил подзатыльник в ответ.

— И это ваше хваленое "перемирие"? — уточнил Марк. — Разницы не вижу. Впрочем да, мебель по комнате еще не летает. Проявляешь просто чудеса терпеливости, Джей Си. Родители должны тобой гордиться.

— Сейчас и ты по шее получишь, для синхронности, — рыкнула я на него, и самый младший Каллахен просто прыснул со смеху. Мне захотелось вот со всей дури опустить ему на голову что-нибудь тяжелое, а заодно и старшему брату, но как-то под руку ничего не попалось. Да и что можно найти на кровати? Не тумбочку же тягать...

— Я смотрю, незавидная у тебя поездка вышла, — сообщил Марк брату, при этом косясь на меня насмешливым зеленым глазом. — Каждый день — как битва за спасение мира? Такое ощущение, что мозг остался только у меня. И, возможно, у нашей мачехи.

Ох, скоро кто-то получит по щам.

Давно я не видела хорошей мужской драки!

Но Мика лишь громко фыркнул в ответ и улыбнулся брату своей непривычной открытой улыбкой.

— Повзрослеешь — узнаешь, — только и сказал он, даже не пытаясь быть серьезным. Блондин был настолько подозрительно доволен и как-то умиротворенно спокоен, что захотелось все это стереть с его лица. Больше всего напрягало то, что я понять не могла, что именно он имел в виду и как мне на это реагировать. Марк же склонил голову набок, как любопытная собака.

— Подробности — в студию.

— Подробности — за бутылкой виски у папы в подвале. Не волнуйся, я никому не скажу, что младший брат меня не раз перепивал, — невозмутимо отозвался Мика. — Делать сегодня вечером все равно нечего. Вождь "Красная Голова в Черном Парике" сегодня с нами?

— Упаси Господь! — демонстративно перекрестилась я, скривившись. — Мне вчерашнего хватило.

— А как же джакузи?

— Обойдетесь. Я лучше перед телевизором с поп-корном отсижу, чем в вашем подвале с сомнительной выпивкой. И вообще, я не злоупотребляю алкогольными напитками.

— С каких это пор? — уточнил Стивен недоуменно, сладко потягиваясь. Растянувшись на кровати в полный рост, он даже попытался попрыгать на матрасе — и довольно вздохнул, уткнувшись носом в покрывало. — Кровать, кстати, шикарная. Ваше "перемирие" ее тоже касается?

— Теперь припоминаю, почему редко приезжаю домой... — проворчала я, отворачиваясь к окну. Стив заулыбался, но комментировать ничего не стал, а лишь шутливо сгреб меня в охапку и прижал к себе.

— А ты все равно приезжай. А то мне придется поступать к тебе в университет, чтобы хоть как-то видеть твою морду лица. Нет у тебя сестринских чувств что ли?

— Смотрю, у тебя перебор родственных чувств, — проворчала я беззлобно. Не сказать, чтобы я была не рада видеть брата — скорее и наоборот. Он был для меня какой-то отдушиной среди этой толпы сумасшедших Каллахенов. Хотелось выгнать братьев из спальни, закрыться тут и до самого утра валяться с мелким на кровати и смотреть старые комедийные фильмы наподобие "Полицейской академии". Понятное дело, мне такая перспектива не светила.

В лучшем случае мне придется тащить в стельку пьяного Блондина до кровати.

— Я компенсирую твою холодность, — Стивен, напоследок стиснув меня до хруста в ребрах, добился того, что с кровати меня просто смыло.

— Это уж точно, — поддакнул из-за ноутбука Каллахен. — Айсберг и тот теплее твоей сестрички.

Я возмущенно фыркнула, демонстративно там насупившись и поджав губы. Этого и можно ожидать от мужской компании, тем более — от такой. Не удивляюсь.

Не придумав ничего умнее, как пойти жарить кости на пляж, я достала купальник из чемодана. Тестостеронистое поголовье вопросительно уставилось на меня, но я со злорадной усмешкой их игнорировала, насколько это было возможно.

— А гостей пригласить? — удивленно протянул Марк с кровати.

— Ну вот еще, вы мне все купание испортите. В подвал, все в подвал! — торжественно провозгласила я, мотнув головой. — Вы у меня уже в самой печенке сидите, тайм аут!

Прозвучало это настолько беззлобно и шутливо, что Марк швырнул в меня подушку и умиленно помахал на прощание. Впрочем, вслед я услышала, что в баре есть мартини и если мне захочется его попробовать, то могу присоединиться в любой момент.

Непривычно было слышать это от Блондина. Совсем непривычно. Хотелось вернуться и демонстративно прочистить уши, но я уже бодро спускалась по лестнице, зажимая подмышкой полотенце и плеер. Даже телефон взяла — напишу пару сообщений университетским, узнаю как они отдыхают. Авось у кого-то лето насыщенное.

Океана мне хватило ровно на полчаса.

Все-таки, купаться в одиночестве скучно. Я тоскливо посидела на песке с плеером, стухла окончательно и вернулась на территорию Обители Зла. На мои сообщения ни Мелисса, ни Сьюз еще не ответили. Возможно, обе они настолько увлечены отдыхом, что и внимания на мобильники не обращали. Как я, например. В университете я не расставалась с телефоном, а тут — даже с нормальной связью — он лежал у меня в сумочке абсолютно ненужной вещицей. Быть может, такая же ситуация и у моих подружек, которые планировали провести июль активно. Сьюз собиралась поехать в горы со школьными друзьями, а Мелисса звала меня на побережье. Из-за Каллахена от побережья пришлось отказаться, и подруга отрывалась там в компании наших университетских друзей. Я им завидовала, и это еще мягко сказано.

Не сказать, что это лето проходит хорошо.

Однако, у меня есть еще и август.

Мадам Жюстин и работа в "Саванне". Шило на мыло, честно сказать. Тут хотя бы океан есть и можно сбежать из этого дурдома, чтобы побыть в одиночестве. Тогда почему я так рано собралась и вернулась домой?

В подвале была вся семейка и мой несчастный брат, оказавшийся в их кругу. Особого протеста на его лице я не обнаружила, особенно застав его пьющим виски вместе с Аароном "за здоровье молодых". Оттаскать бы его за уши — несовершеннолетний же, но и я, и глава семьи ясно понимали, что в таком возрасте оба друга могли перепробовать все крепкие спиртные напитки, развлекаясь на школьных вечеринках. Хоть дурь не курят, и на этом спасибо.

Джессика бросилась ко мне, как к спасательному кругу. До моего появления она коротала время у бильярдного стола с пасынками, наблюдая за игрой в компании целой тарелки пончиков. Где она их до этого прятала от вечно голодных мужиков, понятия не имею. Мне казалось, за ланчем все они были нещадно съедены, так нет. Одну тарелку Джес сберегла и в момент моего прихода с таким аппетитом отправляла в рот очередной пончик, словно и не обедала вовсе.

— С тобой все в порядке? — привычно защебетала она, бабочкой порхая вокруг меня с пончиком в руке. — Мика сказал, что у тебя ПМС и все такое, поэтому ты хотела расслабиться и побыть одна. Все в порядке? Помощь нужна? Хочешь, вот прямо сейчас возьмем машину и поедем накупим каких-нибудь вещей?

От потока вопросов меня чуть не снесло.

Блондин коварно улыбнулся мне из-за бильярдного стола, наклонившись для очередного удара. Младший братец для полного счастья с ухмылкой что-то язвительно сообщил ему, но вот реакцию я так и не увидела — Джес рывком утянула меня к бару.

— Все ведь хорошо, да? — мурлыкнула она, приобняв меня за плечи.

— Виски? — любезно предложили мне оба собутыльника, протягивая свои стаканы. Судя по цвету и кубикам льда, пили они его чистым. Меня заметно скривило, и я замотала головой.

— Не настолько крепкое. Мартини есть?

— Для тебя — найдем, — интенсивно закивал Аарон, раскрывая дверцы барного шкафа. От обилия бутылок у меня даже рот открылся. Тут был и абсент, и самбука, и текила — и это из крепких. Про всякие ликеры и составляющие я вообще скромно умолчу. Одного шампанского я увидела бутылок десять! Любопытствовать, впрочем, не стала. Глупо как-то о подобных вещах спрашивать.

Подтянув свободный стул, я подсела за импровизированную стойку, сама взяла чистый стакан с подноса. Аарон торжественно выставил передо мной закрытую бутылку мартини, и спустя пару минут мы уже бормотали привычное "cheers", чокаясь. Джес метнулась к тарелке с пончиками, притащила ее сюда всю, а налила обычной минералки, сославшись на вчерашнее и апатию к алкоголю. На главу семью "вчерашнее" ничуть не влияло — виски он выкачивал еще больше, чем его сыновья вместе взятые, отчего через полчаса уже изрядно повеселел.

Пока Аарон развлекался с виски, вышеупомянутые наследники продолжали доигрывать партию в пул, в процессе шутливо гоняясь друг за другом вокруг стола и распивая на брудершафт текилу в маленьких стопках. Саму бутылку, а также лимон и соль — все как положено, — они трогательно прятали где-то в углу, примостив все это богатство на стуле. За процессом их игры я не наблюдала, а пользовалась тем, что рядом сидит мой неугомонный братишка и глушит виски. Проще сказать — не позволяла придушить себя в крепких мужских объятиях и отметала любые попытки заговорить о Блондине и его "офигенных боксерках с голубыми овечками".

Раза два братья Каллахены любезно предлагали мне присоединиться к их увлекательной игре. Оба этих раза я отказывалась, на что Марк обиженно дул губы. Нас и так с Микой друг от друга тошнит, а этот еще масла в огонь подливает. Специально что ли?

Бутылка мартини пустела, Аарон становился все веселей и веселей, а я была ни в одном глазу. Заметив мою тусклую морду, Джес опять отнесла это к проявлению ПМС — и, цапнув меня за руку, потащила наверх.

— Шоппинг, шопинг! — радостно выкрикнула она, на мгновение обернувшись на мужчин. — До вечера, мальчики.

В компании Джес мне стало веселей. Она как вечно активный сгусток энергии, способна разряжать обстановку при любом раскладе дел. От нее как будто необычная аура исходит, и сразу настраиваешься на эту позитивную волну.

Что со мной происходило, я понять не могла. То ли меня корчило от самого присутствия Мики в поле зрения, то ли... Быть может, такая смена событий просто выбила меня из привычной колеи? Я не привыкла к подобному. Где моя размеренная жизнь? И хотелось ли мне выбраться из этого сумасшедшего водоворота с символичным названием "Каллахены"?

И почему я никак не могу прийти в себя со вчерашнего вечера?

Мороженая вобла.

Переодевшись в более вменяемую для выезда одежду, я загрузилась в машину и вальяжно растянулась на сиденье, насколько площадь позволяла.

— Зачем Аарон так упорно хочет нашей свадьбы? — в лоб спросила я, стоило Джес только-только сесть за руль. Быть может, я смогу выведать у нее что-нибудь интересное? Вроде того, что Аарон заключил пари, что женит сына до осени. Это бред, конечно, но с чем черт не шутит...

А Джессика только неопределенно дернула плечом. Пристегивая ремень, она пристально глянула на меня. Темные глаза смотрели серьезно и внимательно, и я ее отлично понимала. Ей тоже не терпелось задать мне тысячу вопросов.

— Не то, чтобы "упорно хочет". По его словам, Мика топчется на месте, и это приводит к регрессу. Вам нужно двигаться вперед, а вы оба сопротивляетесь руками и ногами. Так нельзя, — Джес прикоснулась пальчиком к моему носу, и я удивленно моргнула. Взрослая подруга насмешливо улыбнулась в ответ и выкрутила руль, выезжая из гаража. — Не то, чтобы я пытаюсь прочитать тебе нотацию. Не думай, это не так. И у тебя, и у Мики есть своя голова на плечах, и я не собираюсь промывать вам обоим мозги. Просто Аарон... ну сама же понимаешь, это же Каллахен. Фамилия говорит сама за себя. Он мужчина, глава семьи, и он всегда бьет фактами в лоб. Прямой, как столб. Это мы можем юлить и изгибаться, даже Мика часто так и делает — а Аарон так не может. Мика сильно взбесился?

Джес пыталась и следить за дорогой, и за мной. Выглядело со стороны, что у нее нервное расстройство, потому что взгляд постоянно метался туда-сюда.

— Не то, чтобы взбесился, — я задумчиво теребила в пальцах ремешок сумки и смотрела в окно. — Возмутился скорее. И я его отлично понимаю — от таких заявлений даже я была в шоке. Даже если мы топчемся на одном месте, это не повод вот так ставить перед фактом. Аарон не подумал, что мог все испортить?

— Ты считаешь это такой веской причиной для разрыва отношений? — логично уточнила подруга.

— Мика в ужас приходит от одной мысли о свадьбе. Глупо было оставлять ребят одних дома. А если Аарон опять заведет старую пластинку? Мика и так на взводе...

— Да ничего не будет, не волнуйся. Тестостерон на тестостерон. Подумаешь... — насмешливо отозвалась Джес, выводя машину из нашего тихого района на оживленную трассу. Она фоном включила музыку, но так тихо, что ее почти не было слышно. Я обратила на нее внимание только сейчас, когда мы ненадолго смолкли. Все лучше, чем шум работающего двигателя.

— Может все-таки не стоило оставлять их? — с сомнением переспросила я. Не то, чтобы я беспокоилась за Блондина, но мне не хотелось, чтобы он в пылу понаделал лишних дел. Он и так дурной на всю голову, а в раздрае так вообще псих. Не уверена, что Аарон знаком с этой темной стороной старшего сына.

— Не волнуйся, — только и ответила Джес, продолжая невозмутимо улыбаться. — Ах, я бы съела еще пару пончиков. Слюнки текут.

Я удивленно посмотрела на подругу.

Ничего себе аппетит! И как в нее столько влезает?

— Может, у тебя глисты? Ты как не в себя ешь.

Джессика лишь звонко расхохоталась в ответ, махнула рукой.

— Нет у меня глистов. Просто хороший аппетит. У меня всегда так, разве не замечала? И вообще, я не об этом. На самом деле, я хотела тебя спросить, как ты сама к этому относишься? Ну, к возможности брака. Тебя что-то настораживает, что и ты тормозишь руками и хвостом? Просто... Аарон, например, тоже как-то без особого восторга в свое время воспринимал мои призрачные намеки, что пора бы уже официально оформить отношения. Все-таки, четыре года — тоже был приличный срок. Я могла понять его, учитывая прошлый неудавшийся брак, но все равно нам чего-то не хватало...

Так и знала, что она об этом спросит. Черт возьми.

— Джес, ты форсируешь события. Не надо ни меня, ни уж тем более Мику подпихивать под зад к алтарю. Кому от этого легче будет? От штампика и двух колец ничего не изменится.

— Еще как изменится, уж поверь мне.

— У меня и так голова кругом от всего этого. Может оставим этот разговор хотя бы до завтра? У меня в голове каша, у Мики — вообще тайфун, я уверена. Если вы только хуже сделаете...

— ...да не будет хуже, трусиха!

Я посмотрела на Джессику, как на привидение. Эта ее фраза так резко прозвучала, что удивила и ее саму, и меня. Подруга охнула, поспешно извинилась — и больше эту тему не стала затрагивать. Грамотное решение, не спорю.

На этот раз мы поехали в самый центр. К дорогим магазинам, роскошным ресторанам и обладателям платиновых карт. Торговый центр сиял и блестел, как новенький "Бентли", повсюду шумели фонтаны, а в зеркальном полу отражались наши восторженные лица. И вот тогда я на час или два потеряла всякие остатки умных мыслей. Никогда не замечала за собой любовь к покупкам, но Джес так эманировала на меня, что хотелось перемерить каждую красивую вещицу.

Еще. И вот эту. И вон те джинсы.

И уж тем более — вон ту футболку с вырезом.

В общем, к вечеру у меня не было сил думать вообще. В основном — от усталости. Джес растормошила меня так, что весь ужин в одном из ресторанчиков на верхнем этаже мы хихикали и оживленно обсуждали только просмотренный в местном кинотеатре фильм. За окнами уже была темнота, а часы показывали около одиннадцати вечера. Когда я достала телефон, чтобы и выснить время, обнаружилось очень душевное смс-сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание ясно дало понять, кто отправитель.

"Не задерживайтесь там слишком долго, Аарон будет волноваться".

И откуда он знает мой номер?!

Поначалу я это сообщение проигнорировала, но потом, по пути домой, решила все-таки ответить. Минут десять молча смотрела в пустое поле для ответа, вздохнула и убрала телефон. А что я могу ему написать?

И хочу ли вообще отвечать?

Джес под ухом тихонечко подпевала магнитоле, не обращая на меня никакого внимания. От этого ее мурчания в машине было как-то тепло и уютно, и мне хотелость просто молчать и наслаждаться моментом. И подруга мне в этом не мешала. За что ей огромное человеческое спасибо.

Мы с Каллахеном первый раз за последние несколько дней провели половину дня независимо друг от друга. В свете последних событий это было непривычно. Я настолько привыкла к постоянному незримому присутствию Блондина, и сейчас ждала, что его голос раздастся с заднего сиденья. Мне это не нравилось.

Очень не нравилось.

Дома никого не было.

Такая же глухая тишина и темнота, как и вчерашним вечером, когда мы вернулись с приема. Оказалось, что все тестостеронистое поколение дружно и весело отправилось разгонять местных жителей в каком-то клубе. Об этом нам сообщила записка, обнаруженная Джессикой на кухонном столе.

Они, выходит, сами поехали развлекаться?! Как так можно?

Пока я, возмущенно пыхтя, громко топала в спальню, подруга насмешливо бросила мне в спину, поднимаясь следом:

— Ты что, так переживаешь по этому поводу? Они же все вместе, вчетвером.

— Думаешь, девушек из клуба это волнует? — рыкнула я в ответ.

— Думаешь, их волнуют девушки из клуба?

Еще как волнуют. Дорвавшийся до воли Каллахен сейчас отрывается по полной, сбежав от всех троих куда-нибудь в укромное местечко с грудастой блондинкой.

Я почти протаранила лбом стену, только подумав об этом. Джессика за моей спиной тихо хихикнула, а когда я раздраженно обернулась на нее, тут же сделала невинное задумчивое лицо.

— Завтра я хочу видеть тебя в этих шортах, — сообщила она, ткнув пальцем в один из многочисленных пакетов в моих руках. — И не отвертишься. Они шикарно на тебе сидят. А сейчас я отправляюсь спать, и тебе того же желаю. У меня уже от усталости ноги отваливаются...

— Я сама сейчас с ног валюсь, — закивала я. — Спокойной ночи.

Не стоило, конечно, так спускать тормоза при Джес. Для пары с двухлетним стажем я слишком сильно нервничаю, хотя в идеале и не должна была. Но это — в идеале. Это не для меня, у меня ничего нет идеального.

Ни идеальной личной жизни, ни идеальных друзей, ни идеальной работы.

У меня все через одно место. Особенно, если это место находится в непосредственной близости от Блондина.

Мы попрощались у двери в нашу спальню — и я осталась одна в этой огромной комнате с воздушными шторами. Она казалась мне теперь такой огромной, словно за вечер увеличилась раза в три. Прискорбно, Джейсон, прискорбно.

Впрочем, это не помешало мне заснуть в считанные минуты, с блаженством растянувшись под мягким шелковым одеялом. Иногда даже мысли о смысле жизни проигрывают в неравной битве против кровати с мягким матрасом. Меня можно было понять.

Тем более — я всегда отлично высыпаюсь в этой комнате. Быть может, влияет обстановка или свежий морской воздух, ведь балкон постоянно открыт настежь, кто знает. Здоровый крепкий сон еще никому не вредил.

Из сна про бабочек и джунгли меня грубо вырвал трезвон мобильного телефона и сонный голос Блондина почти у самого уха, ответившего на звонок. И кому не спится в такую рань? Мне так хотелось досмотреть сон, что я даже задремала под негромкий каллахеновский баритон, уткнувшись носом в теплую подушку. Почему подушка была теплой — даже сказать, горячей, — и еще и с таким густым ароматным миндальныи запахом, значения не имело. Ну, до той минуты, пока я запоздало не осознала, что подушка уж слишком большая для маленькой меня, и уж тем более у нее нет сердечного ритма.

Ох ты бли-и-и-ин!

Судорожно дергаться и отодвигаться я не стала — смысл? Конечно, Блондин и так знает, что я психованная, и его тем более не удивишь трехэтажным матом. А если сделать морду кирпичом и никак не отреагировать, все станет проще простого. Ну, подумашь, Мика — подушка. Быть может, ночью было холодно? А этот как настоящий обогреватель. У него что, температура тела как у кипящего чайника?

Двигаться и подавать признаки жизни совершенно не хотелось. Мика продолжал тихо переговариваться по телефону, а я продолжала млеть и получать свое садистское удовольствие от этой импровизированной грелки. Только задремала под его равнодушную и абсолютно безэмоциональную болтовню, как получила пальцем по носу и насмешливое:

— Извини, что разбудил.

— Дважды, между прочим, — пробормотала я сонно, даже глаз не открывая. Да и зачем? Ухмыляющуюся мордочку Каллахена и так знаю как облупленную. Ничего нового, навроде рогов, мне не светило. Жаль.

— Ну хочешь, я теперь дважды извинюсь... как мужчина.

Ранее безэмоциональный голос был таким ехидным, что захотелось глаза открыть лишь для того, чтобы убедиться, что это действительно Мика.

На привычно пошлые усмешки я отреагировала соответственно — то есть никак. Просить Блондина не быть таким озабоченным — это все равно, что просить дождь не быть мокрым. Бесполезное занятие.

Все-таки мужчины взрослеют намного позже нас. Сильно намного.

— Переживу без твоих... извинений. Как-нибудь.

Миндальный аромат щекотал в носу, как пылинка. Я даже нос сморщила, чтобы избавиться от этого ненавязчивого запаха — бесполезно. Не то, тобы это сильно раздражало, но внимание отвлекало весьма заметно.

— Это по-прежнему твоя идея-фикс? — поинтересовалась я с любопытством. — Скажи честно, а? У тебя это уже вопрос принципа или ты с кем поспорил? Если это очередные глупые и докучающие шуточки, ты можешь о них забыть? Хотя бы на время...

— Тебя это так раздражает? — последовал равнодушный вопрос на вопрос. О-па, а вот и маска, давно я ее не видела! Ради такого случая даже не поленилась глаза открыть и с ухмылкой посмотреть на блондинистую морду. Опять строит из себя оскорбленную невинность? Ох, мне никогда не понять этих мужчин. Тем более, из семейства Каллахен.

— Скорее, уже докучает, — поправила я его. — Мы в детском саду были десяток лет назад, пора уже перейти к более уместным шуткам. Сопоставимые данному возрасту. Ты выпускник, а не сопливый озабоченный школьник.

— Еще десять секунд нравоучений, и я тебя жестоко накажу... — проворчал Блондин, поджав губы. — Тебе не стыдно мне читать морали? Ты меня младше, ребенок!

— ...всего на два жалких года, и это не повод...

— Джи... — жалобно протянул он, и я победно заулыбалась, умолкнув. Было занятно услышать от него джессиковскую интерпретацию моего имени, после многочисленных "дурочка крашеная", "Мелкая" и "Вождь Красная Голова". За эти несколько дней мы очень сильно продвинулись в общении друг с другом. Мало того, что оба теперь уважаем мнение друг друга и стараемся не шибко друг другу досаждать, так еще и более-менее ужились и практически не ругаемся.

Вчерашний инцидент не в счет, я сама виновата.

Ответом на мою лучезарную улыбку была страшная рожа и высунутый язык. Про детский сад я уже упоминала, так что повторяться не стану.

— Как погуляли? — наконец, с любопытством я задала давно волновавший меня вопрос. Прозвучал он вполне нейтрально, без должного ехидства, каким я бы его наградила в обычном состоянии. Сейчас же язвить не хотелось. Впрочем, это немудрено — когда ты вальяжно возлежишь на одном из университетских красавчиков, мысли куда-то не в ту сторону при любом раскладе сворачиваются. Лично мне вообще думать ни о чем не хотелось. Просто наслаждаться комфортом и теплом в это прекрасное утро.

Скоро все равно один из нас непременно все испортит. Такова уж наша карма.

Стоило мне сказать, как сердечный ритм под ухом сбился. Сердце заколотилось как сумасшедшее, хотя Блондин даже бровью не повел. Ого, интересно, а до меня информация дойдет? Хорошо отдохнули, выходит? Новая блондинка?

— Нормально.

И это все? А где задушевная беседа о блондинках? Где слюни по поводу клубных девушек?

Ах, ну какая же я ироничная зараза, самой стыдно.

— Весьма информативно, — подтвердила я удовлетворенно, похлопав Каллахена по груди. — Даже не знаю, куда бежать с полученной информацией.

— Неужели тебе так интересно?

— А то! У тебя такой сердечный ритм, словно ты, по меньшей мере, угнал "Бентли" с тремя девушками из "Плэйбой" и развлекался до утра.

Блондин хмыкнул и криво улыбнулся.

— Нет, все было намного проще и прозаичней. Не переживай, о суровых реалиях жизни тебе еще рано знать, так что... — Мика с кряхтением вытащил из-под меня руку, на которой я все это время невозмутимо возлежала, и даже умудрился потрепать меня по волосам. — ... Лежи и не возмущайся!

Правда что. Когда еще я смогу с комфортом понежиться рядом с этим тигром, который не то, чтобы когти выпускает и клыки показывает, а мурлычет? Пользуйся, Джейсон, пока еще тишина на обоих фронтах. Пока еще все болтается на тонкой, почти незаметной грани между дружбой и соперничеством. От этого ощущения так интригующе сосет под ложечкой...

— Ты ужасен... — беззлобно пробормотала я. — Тиран. При Калигуле и то легче жилось.

— Сейчас кто-то договорится и пойдет размышлять о смысле жизни на балкон.

Пусть наша идиллия шаткая и непостоянная, но мы не жалуемся и пользуемся тем, что есть. Тем, чего все-таки смогли добиться. Мы можем язвить и хамить друг другу с такими улыбками на лицах, что никакой серьезностью и не пахнет.

Это и было нашей величайшей серьезной ошибкой.

Что дали слабину и поддались на провокацию. И что вовремя не успели дать по тормозам, хотя и надо было. Потому что легче-то в итоге и не стало, а наоборот...