Попадос-6. И на поле Шевардино

— Тогда, может, я пойду, займусь письмами, если все так идёт? — поинтересовалась Надежда, пытаясь выбраться из объятий.

— Куда собралась? Сначала твоя рана, а потом всё остальное, — остановил её попытки Кутузов.

Интерлюдия 5

Наполеон, в раздумьях, ходил по своему кабинету, в том здании, которое заняли в Гжатске под его резиденцию. Вообще по большому счёту город был сожжён, при его оставлении, русской армии. Но некоторые здания удалось сохранить. В том числе и это двухэтажное кирпичное здание. Здании, в котором, если верить рассказам, останавливался, перед тем как принять командование над русской армией, его оппонент[14]. Но теперь тут разместился французский император, со своим штабом. И это было чуть ли не самое приличное здание в этом захудалом, варварском городке, в котором и приостановился поход в этой дикой, варварской стране, где даже воевать правильно не хотели. Всячески избегая правильного полевого сражения своей армией. И натравливая местное население против французских солдат. Которое, это самое население, к тому же отказывалось снабжать его армию. Противодействуя реквизициям. Что только увеличивало карательные меры, в виде расстрелов, среди местного населения. Не принося никакой пользы его армии.

Да и вообще сложившаяся ситуация Наполеону нравилась всё меньше и меньше. Силы его Великой армии таяли буквально на глазах. В его распоряжении, из более чем шестисот тысяч человек, из которых более четырёхсот тысяч были вооружены, и которые перешли границу России, сейчас буквально осталось порядка ста тысяч. И то, с учётом подошедших, будучи отставшими, после сражения, под этим проклятым Шевардино, войск. Продвижение войск, в глубину этой варварской державы, где русские совершенно неправильно вели войну и крайне неадекватно воспринимали его и его армию, требовало создание фланговых группировок. В которых первоначально, ещё по плану операции, были выделены вспомогательные прусские и австрийские корпуса. Но в дальнейшем пришлось выделить ещё две фланговые группировки и отдельную дивизию для блокады крепости Бобруйск. С организацией гарнизонов на пути движения его войск. На что пришлось выделить силы в сто тысяч человек. При этом гарнизон того же Смоленска, помимо тех шести тысяч что выделил он увеличился до шестнадцати, за счёт тех, кто отстал, заблудился, сопровождал обозы или же заболел. И вынужден был остановиться, в этом городе, ставшем центром снабжения его армии.

При этом Наполеон, вспомнив об этом Шевардинском сражении, коснулся пальцами кармашка на панталонах. Где хранился яд, который он попросил своего аптекаря приготовить, для него, после того как его напугали, возле Валуево, почти прорвавшиеся, к его карете, казаки. И он для своего душевного спокойствия, решил обезопасить себя, от угрозы его захвата в плен, крысиным ядом.

При этом, русские, буквально вынуждали его содержать большое количество войск в тылу, для противодействия местным бандитам или же небольшим отрядам русской армии, что устроили буквально террор фуражирам, обозам и курьерам. Только территория Литвы оказалась ему лояльна. И где за счёт местных сил началось формирование армии Литовского княжества. Численность, которой, уже достигла восемнадцати тысяч человек[15]. Но уже от Минска и далее на восток дороги были безопасны только в сопровождении крупных отрядов войск. Что вынуждало держать на этой территории значительные силы. И даже при этом положении вещей, получить снабжение, на этой территории, не представлялось возможным.

Плюс его армия ежедневно теряла порядка полутысячи человек, в виде не боевых потерь, в том числе и заболевшими солдатами. Имело место и дезертирство. Первоначально в его армии было порядка восьми тысяч выходцев из России. Оказавшиеся в Европе, по разным причинам, и там присоединившихся к его армии. Но большинство, из них, уже дезертировало, присоединившись к местным инсургентам. При этом дезертировали не только русские, из его армии. Очень много выходцев из немецких формирований тоже покидали свои части и не возвращались. Весьма значительными, порядка тридцати тысяч человек, оказались и потери его войск убитыми, в тех боевых действиях, что происходили от границы и до Вязьмы. Да и количество раненых, до последнего сражения, солдат тоже измерялось десятками тысяч. И в несколько тысяч измерялось и число пропавших до сражения, у этого Шевардино, без вести солдат. Ну и в последнем сражении его войска потеряли просто огромное количество войск убитыми, пропавшими без вести и ранеными. Где некоторые части, как например тридцатый линейный полк[16], практически прекратили своё существование. В общем можно сказать, что его армия уже понесла огромные потери и была практически на краю разгрома.

А в результате Наполеон второй раз, после похода в Египет, чувствовал себя в ловушке. Понимая, что ему из неё необходимо выбираться. Но при этом он отлично понимал, что в этой варварской стране, с её диким народом, подобно тому, как это не получилось в Египте, дабы перетянуть на свою сторону третье сословие этих диких народов, невозможно совершить ни какие социальные преобразования. Местные крестьяне оказались не восприимчивы к либеральным идеям свободы, равенства и братства. Предпочитая выступать против них. А ведь у него, в самом начале похода, уже была мысль объявить отмену крепостного права в России. Но оценив ситуацию и имея опыт общения с диким, малообразованным народом Египта, он понял, что если он так сделает, то выбраться из страны охваченной ещё большей герильей, чем это случилось в Испании, и имеет место быть в этой России, будет невозможно. Так как тут невозможно будет ни получить снабжение, ни способную к проведению переговоров сторону. А он хотел использовать как территорию России, так и её армию, в своём походе дальше на восток. Второй раз к идее объявить об отмене крепостного права он вернулся было после своей неудачи, когда ему не удалось разгромить силы русских у этого села Шевардино. Но тогда, он тут же подавил, в себе, этот жест отчаяния. Отлично понимая, что тогда ему точно не выбраться из этих бесконечных диких просторов. Так что это ему ничего не давало, а могло только прибавить проблем.

И тогда он попытался было ещё раз, после первой попытки под Смоленском вступить в переговоры о мире. Что бы вывести войска и при необходимости, если Россия и впредь не станет соблюдать достигнутые договорённости, повторить поход. Предлагая, по его мнению, приемлемые для России условия. Как то, предоставить независимость княжеству Литва, в границах, отторгнутых, у Польского королевства, территорий, ну и подтверждения блокады Англии, с заключением военного союза с Францией. По крайней мере, в цивилизованной Европе, с подобными требованиями весьма охотно соглашались. Но вместо ответа, на свои предложения, он получил подход к Гжатску русской кавалерии, с егерями. Которые буквально обложили его войска. Буквально не позволяя фуражирам выйти ни на север, ни на юг из Гжатска. И это при условии, что его войска испытывают буквально огромные проблемы, с припасами. Так из-за недостатка фуража начался падёж коней в кавалерии. Что вынуждает лишившихся коней, из-за их падёжа, кавалеристов, переводить в пехотные части. Лишаясь главной ударной силы, в его армии. Пришлось направить Мюрата, со всеми его кавалерийскими частями, усиленными второй пехотной дивизией и артиллерий, отогнать этих наглых русских кавалеристов и егерей. Заодно отдав приказ уточнить дислокацию главных сил русской армии. Так как любая попытка направить разведку на восток натыкалась на передовые русские части. Да и вообще его войска со всех сторон обкладывались формированиями русской национальной гвардии, которые сами русские называли ополчением. И теперь по всему периметру вторжения стояли весьма многочисленные заслоны из этих русских формирований. Не пропуская небольшие отряды, как для разведки, так и для фуражировки, в глубину русской территории. Вынуждая подбирать жалкие крохи из того что осталось на захваченной его войсками территории.

И если русские не ответят на его ещё одно предложение о мире, в котором он, возможно, откажется от территориальных претензий к России, потребовав только военного союза, на вторых ролях для русской армии, то похоже придётся действовать. Возможно, ещё раз, попытавшись разгромить русскую армию в полевом сражении. Но если Кутузов и в этот раз будет избегать полевого сражения, то необходимо будет выбрать стратегию дальнейших действий. Дальнейшее продвижение на восток только будет усугублять ситуацию. Только дальше продвигая его в ловушку. Поэтому, это направление, не может им рассматриваться как направление дальнейшего наступления. Его предложение выдвинуться на север, в направлении столицы России, Санкт-Петербурга, не встретило понимания у его маршалов. Указавших на то, что на севере его войска окажутся в ещё более диких местах. И не получат необходимого снабжения. Во-вторых, русская амия окажется в тылу. И будет угрожать как любым путям снабжения его войск, так и любым его войскам с тыла. Плюс придётся бросить почти десять тысяч раненых в Гжатске. Что для многих окажется не приемлемым.

Более перспективным, да что там самым перспективным, казалось направление на юг, точнее на юго-восток. Куда можно было направить армию, с целью, выйти в богатые припасами южные районы России. И там, встав на зимние квартиры, перезимовать. Одновременно потребовав дополнительные контингенты войск от Пруссии и Австрии. Дабы прикрыть Литву дополнительными войсками. И дать возможность, на этой территории, сформировать новые части, для его армии. Так же необходимо будет, уменьшив гарнизоны крепостей в Европе, часть их гарнизонов так же подтянуть в Литву. С одной стороны, прикрывая её, от русских войск, с другой создавать угрозу русской столице и её императору, ослабляя русскую полевую армию. Оставляя себе возможность разгромить русских по частям. Ну и будет необходимо провести на территории империи и её союзников новую мобилизацию. Поставив под ружьё как можно большее количество войск. Используя запасы крепостей, находящихся на французской, и союзной её войскам, территории. Что бы подведя эти войска, к началу летней компании следующего года, к русской границе не только усилить Великую армию, для нового наступления, но и прекратить эту герилью на занятой его войсками территории. Усилив тыловые гарнизоны.

Ещё одним вариантом был отход войск на запад. В Литву. Где и надлежало, в этом случае встать на зимние квартиры. С укреплением сил, за счёт союзников, в первую очередь австрийцев и пруссаков. Ну и подхода сил из крепостей. Дабы уже в лояльном княжестве Литовском дождаться весны и подхода новых сил из Франции и Рейнского союза. Но это направление было менее перспективным, чем уход на юго-восток. Так его войска не только переставали контролировать весьма обширные территории России, но и уходили в бедные ресурсами, из-за их разорения, территории. Пусть и самые лояльные из занятых. И имеющих прямой выход на союзные ему территории. В первую очередь герцогства Варшавского. Но этот вариант действий оставался на тот случай, если не получиться увести армию в богатые ресурсами регионы России. Хотя в этом случае вполне возможно было бы, и обеспечить снабжение войск обозами из Европы. Имея как лояльную территорию, так и небольшие пространства до магазинов в Польше.

И проходя, в очередной раз, по комнате Наполеон подошёл к окну и увидел, что к входу в дом подъезжает кавалькада всадников с Мюратом во главе. Причём по его мрачному виду французский император понял, что его маршал привёз плохие новости. И поэтому, как только маршал Франции вошёл в кабинет своего императора, то Наполеон, который так и не отошёл от окна, и даже не повернулся к Мюрату, произнёс, глядя в окно:

— Говори.

— Мой император, нам не удалось отогнать русских от Гжатска. Во-первых, их слишком много. А во-вторых, сначала они стали отступать по обеим Смоленским дорогам. Не вступая в бой. А потом, южнее селения Маслово, где эти дороги сходятся очень близко, нас ожидало два русских корпуса. С артиллерией. Которые смогли отразить все наши атаки. И уже завязав, с этими корпусами, сражение мы увидели, что со стороны Можайска приближаются главные силы русской армии. И мы вынуждены были отступить.

— Хочешь сказать, что вся русская армия находиться в Можайске? — Наполеон резко повернулся и посмотрел на Мюрата, который подтвердил:

— Да мой император, они там. Плюс по допросу пленных стало понятно, что к блокирующим Гжатск русским кавалеристам обозы подходят из Можайска. Похоже, там собрана не только вся русская армия, но и имеются большие магазины с нужными нам припасами.

Наполеон с минуту молчал, а потом произнёс:

— Пусть поднимают армию. Мы выступаем к Можайску. Впереди твоя кавалерия. За ней первый корпус Даву. Следом пятый и четвёртый корпуса Князевича и Лекки[17]. Восьмой корпус Жюно должен будет выдвигаться по Старой Смоленской дороге. Прикрывая главные силы армии с юга. А третий корпус Нея пусть выдвигаться севернее главных сил. Так же прикрывая их. Выступаем с рассвета. Пусть отдадут необходимые приказы.

3

Сейчас, в начале сентября, всего после десятка дней, прошедших после сражения у Шевардино, русская армия снова отступала. Получив известие о выходе, всей французской армии из Гжатска, Кутузов тут же приказал второй армии Багратиона отходить на восток. В первую очередь, направив свои пехотные корпуса. Имея контакт с передовыми частями французов своими казачьими частями. Отходя перед ними кавалерий и егерями. С целью получить в Можайске дальнейшие инструкции. Ну а первая армия сразу же получила приказ на отход в сторону Москвы. Причём первыми в сторону Москвы ушли ополченцы. За ними пошёл первый кавалерийский корпус, артиллерия, обозы, с припасами, а только потом с места двинулись корпуса первой армии. Причём Кутузов спешил быстрее выдвинуть свои пехотные части на восток, что бы они так и не вступили в контакт с противником. Дабы у Наполеона не появилось понимание его действий. И тем самым держа противника в неведении, где русская армия.

При этом отходу русской армии способствовало и тот факт, что получилось заранее эвакуировать раненых дальше в глубину России. И они и не стали ни обузой, для армии, и не пришлось их оставлять на верную гибель[18]. При этом основным направлением вывоза раненых стал не восток, а южное направление. И этим Кутузов рассчитывал спасти их от попадания в руки французов. Где их ждала только гибель. Но вот полностью эвакуировать из города припасы не получилось. В городе ещё оставались припасы на сутки для всей армии. Но Кутузов предполагал, что их использует отходящая армия Багратиона. Да и арьергард его армии даст бой, на подготовленных перед городом позициях. Давая главным силам время оторваться от наступающих войск Наполеона и совершить манёвр. Которым Кутузов предполагал остановить дальнейшее продвижение противника. И когда по сути стоявшие в городе войска уже покинули Можайск по Смоленским дорогам, ведущим через город, показались отходящие русские второй и четвёртый корпуса русской армии. А впереди них была видна небольшая кавалькада всадников, которая быстро приближалась к сидевшему, на своей кобыле, перед входом в Никольский собор, Кутузову. И во главе этих всадников виднелась фигура командующего второй армии генерала Багратиона.