"Броненосцы-2" (прода)

  — Оленька! Солнышко! — нежно шептал Василий, глядя как единственная и неповторимая кормит его сына. — Ты самая лучшая на свете! Только ты могла родить такое чудо!..

 — Вась! — громким шёпотом цыкнула молодая мать на восторженного супруга. — Немедленно успокойся. Дай покормить и уложить спать, а то ещё намучаемся, если снова проснётся. Подожди!..

  Когда ребёнок уснул и был передан на руки Анфисе, которая немедленно отнесла его в кроватку, в другую комнату, где и осталась, лейтенант наконец-то смог от всей души обнять свою жену.

  Слегка обалдевший от счастья, после того, как впервые увидел своего сына молодой человек, просто затискал и зацеловал свою любимую...

 — Вась, — слегка отстранилась Ольга от мужа, — может не надо так сразу меня пожирать. Я тебя тоже очень люблю, но подожди до вечера, ладно? Ты надолго? Хоть два дня твой разлюбезный Николай Оттович нам даёт?

 — Больше, радость моя, много больше, — Соймонов просто лучился счастьем.

 — Ого! С чего бы это, лейтенант? Вас прогнали со службы? Не быть мне адмиральшей? — Тон у Ольги был, конечно, шутливый, но некое беспокойство всё-таки чувствовалось.

 — Во-первых не 'лейтенант', а во-вторых — адмиральшей тебе быть, — весело и задорно отозвался Василий. — Если не утону до тех пор, конечно.

 — Что значит 'не лейтенант'? — слегка напряглась Ольга. — Надеюсь, в мичмана не разжаловали?

 — Молодец у меня жена! — расхохотался Соймонов: 'в мичманА', а не в 'мичманЫ' — морская душа чувствуется. Не беспокойся, не разжаловали...

 — Вызывали, Николай Оттович? — Василий зашёл в салон командира.

 — Проходите, Василий Михайлович, присаживайтесь, — указал на кресло Эссен. — Коньячку не желаете?

 — Какой же моряк откажется, — изобразил улыбку лейтенант, но что-то в тоне командира его напрягло. Однако выяснять истинную причину вызова не стоило: каперанг и так скажет.

 — Мне было очень приятно служить с вами... — протянул бокал навстречу командир 'Пересвета'.

 — Благодарю! — чокнулся с ним Соймонов и внутренне похолодел: неужели с должности снимают? С корабля списывают? За что? Чёрт! Ведь месяца не прошло как 'Владимиром с мечами' наградили... Вкуса коньяка он не ощутил...

 — Итак, Василий Михайлович, — перестал интриговать своего старшего офицера Эссен. — Разрешите вас поздравить чином капитан-лейтенанта. Приказ о производстве будет на днях, но о том, что он будет, мне известно достоверно.

 — Разрешите ещё коньяку, Николай Оттович? — сказать, что Соймонов обалдел — ничего не сказать.

 — Разумеется, — улыбнулся командир броненосца и вновь наполнил бокалы. — Удивлены? Минуя чин старшего лейтенанта... Я, честно говоря, тоже удивился, когда об этом узнал. Но заслужили. Несомненно. А прецеденты бывали и не такие: вспомните генерала Кутайсова, который в двадцать восемь лет командовал всей артиллерией армии. ВЕЛИКОЙ АРМИИ!

  Вы ещё больше удивитесь своему новому назначению... Честное слово: лучшего командира для моего 'Новика' я бы никогда не пожелал!

 Василий просто захлебнулся пятьюдесятью граммами коньяка.

 — Как командиром? 'Новика'? Так он же...

 — Потоплен. Правильно. Не волнуйтесь, никто вас не собирается назначать командовать погибшим кораблём. Вы назначаетесь руководить его подъёмом и доставкой во Владивосток. А уж если с этой задачей справитесь, то погоны капитана второго ранга и командование крейсером после его ввода в строй вам обеспечены. Вы верите, что адмирал Вирен мне лгать не станет?

 — Но как же... Я ведь минёр... Понятия не имею как поднимать корабли, — Василий был не на шутку ошарашен.

 — Так никто и не ждёт от вас таких 'подвигов'. В вашем распоряжении будут и инженеры, и водолазы — все необходимые специалисты. А вот ругаться с властями Корсакова, выбивать всё необходимое из Владивостока... Да-с, административная деятельность — непременное условие. Без этого командиром не станешь.

  Так что завтра прощайтесь с 'Пересветом', и отправляйтесь к адмиралу Греве, на берег. Желаю вам удачи. И...

  Лично от меня: Пожалуйста, поднимите и приведите 'Новика', ладно? — глаза Эссена повлажнели, и он поторопился выпровадить Василия из салона...

 — Так что, Оленька, я с тобой и с Толиком минимум на месяц остаюсь, — нежно погладил по пышным волосам жену Соймонов. — Зато потом на Сахалин. Неизвестно на сколько. Может на три месяца, может на полгода. Как получится.

 — Это потом, — прижала к себе любимого Ольга, — Месяц! Мы никогда не были вместе так долго! Господи, какое счастье, когда муж приходит домой каждый вечер! Целый месяц!

  Как здорово, когда нет войны!

  Конец.