Академия Розамунды

— Это же магическая библиотека. Здесь хоть и архивный отдел, но магия просачивается сюда и сквозь стены. Поэтому книги могут перемещаться самопроизвольно, — сообщил Грабович из-под потолка, мигом взлетев туда по стремянке. — Корешок каталога должен быть черного цвета с большой красной буквой "К". Вы поняли?

Да поняла, поняла. Я перешла к другой стене, чтобы не сталкиваться поминутно со стремянкой и магистром, и начала поиски. Собственно говоря, я надеялась найти в разделе на букву "К" и родовые хроники, ведь я носила гордое имя Кроуфорд! Но то ли к архивному отделу все относились спустя рукава, то ли магия действительно перемешала все книги... Словом, обнаружив искомые полки, ни каталога, ни хроник рода, я, даже с помощью Грабовича, не нашла.

Что же делать?

— Продолжаем искать в прежнем порядке, — распорядился магистр.

Вскоре совсем стемнело, и мы зажгли припасенные свечи. Пользоваться магическим зрением мы, конечно, могли, но без света было бы совсем страшно. А вот вызывать свет при помощи магии Грабович запретил.

— Лучше не создавать дополнительных магических импульсов, — сказал он озабоченно. — Кто знает, как они поведут себя в этом месте...

Надо же, преподаватель, а ведет себя, как младшекурсник, наслушавшийся страшных баек про библиотеку...

Но когда из-под потолка послышалось радостное: "Нашёл!", я готова была простить ему всё.

— Это хроники? Спускайтесь скорее, магистр!

Он как-то мгновенно оказался рядом — слевитировал? Сам же говорил, что нельзя?!

— Нет, это пока каталог, но мы сейчас найдём в нём ваши хроники.

Я с почтением отношусь к книгам, но сейчас просто вырвала каталог из рук преподавателя. И даже закусила губу от нетерпения, хотя эту привычку тётушка Киль выбивала из меня все последние пят лет. Но раскрыв каталог, я обнаружила только пустые страницы и услышала тихий смешок магистра.

— Позвольте мне, Анабэль, — сказал он вежливо, но в его тоне явно слышалась насмешка. — Ещё немного терпения — говорят, что это одна из первейших женских добродетелей.

Я сердито сжала губы, с которых была готова сорваться резкая отповедь. Что он вообще может знать о женских добродетелях?! Он, с которым открыто флиртуют не только студентки, но и простые библиотекарши?!

Под его руками на пустых страницах книги стали проявляться... руны??! Я тут же забыла о том, как минуту назад злилась на Грабовича, и безотрывно следила за... вязью рун и его длинными тонкими аристократическими пальцами...

— Смотрите, оказывается, ваши хроники надо искать в разделе на букву "Р", — указал он мне. — Он вам попадался?

— Да! Это здесь! — воскликнула я и бросилась к полкам.

— Но нашей хроники тут нет, — признала я грустно... спустя некоторое время безрезультатных поисков.

— А что же, по-вашему, это? — спросил магистр, протягивая мне толстенный фолиант, на котором стояло только имя — Розамунда.

— Розамунда? Так звали супругу основателя рода... И мою младшую сестру тоже, но разве...

— Откройте, госпожа Кроуфорд, — требовательно сказал магистр.

Под обложкой были собраны отдельные листки, грубо сшитые между собой. На первом из них я увидела... наше фамильное древо! Его я ни с чем не спутаю! Правда, последние ветви на нём отсутствовали, но... Самое главное я узнала безошибочно. Да и надпись "Кроуфорд" говорила о том, что этот сборник действительно имеет отношение к нашему роду.

Между тем магистр подтащил поближе стремянку, нажал на ней на какую-то мелкую деталь, и в результате немагической трансформации она превратилась в небольшой столик с двумя скамеечками по бокам. Я с трепетом уложила хронику на столешницу и стала переворачивать одну страницу за другой, пока не нашла историю Тувельса и Гудиньи.

— Ну вот, что я вам говорила! — с торжеством я прищёлкнула пальцами, совсем забыв, что колдовать в библиотеке нельзя.

И хотела-то всего лишь зажечь светлячок, потому что свечи догорали! А вместо этого... превратилась в сову!

Глава 19 (Розамунда)

На следующий день, едва я вернулась в комнату, Грета посмотрела на меня, точно эльф, которому подарили в личное пользование самый большой из Сильмариллов. Глаза её не просто горели — они сияли ярче солнца.

— Ах, Рози, ты не представляешь!.. — сказала она.

— Не представляю ЧТО? — осторожно поинтересовалась я.

— Я тебе так завидую!

— В чём?

Грета тянула паузу, и я взмолилась:

— Ну говори уже!

— Тебе пришло письмо!

Мои пальцы дрожали, когда я взяла конверт. Письмо! Весточка из дома! Удивительно, как мы мечтаем наконец-то вырваться оттуда... а потом с трепетом относимся к любому напоминанию о нём.

Письмо было от Белль. Я с нетерпением стала читать.

"Милая моя сестрёнка Мундя!

Как ты там? Как там наша старая Академия? Студенты ещё не сожгли её во время своих тихих праздников, ну, ты понимаешь, о чём я?..

Мундя! Даже не знаю, как тебе рассказать... Началась война, ты наверняка знаешь об этом. Моего милого Свена забрали в армию! Мы так и не успели сочетаться узами брака. Златокудрая Венера не постелила нам ложе, а белолицая Селена не задёрнула шёлковый полог...

Зато как он прекрасен в военной форме и при оружии! Ты бы видела, Мундя! Мне кажется, я бы так и любовалась им!

От всей души желаю, чтобы он поскорее вернулся домой с победой! О, как я буду гордиться им, как будут завидовать мне подруги!.. Хотя, их мужья ведь тоже на войне.

Знаешь, Мундя, эта война для меня — загадка. Кто и как её начал, и почему её не могут закончить?.. Эльфы... нападение... экспедиция... Всё это очень странно. Хотя, очевидно, нас ведь предупреждал демон, что так выйдет. Помнишь наше гадание?.. Как странно: прошло не так много времени, а кажется, что целые года! Какими мы были беспечными и беззаботными!..

Иногда мне кажется, что всё это не по-настоящему. Что когда-то всё пройдёт, и пергаменты затеряются в песках истории, то даже память о нас будет лишь пеплом на серебряном подносе судьбы. Пеплом, поглотившем жаркое пламя наших слов и судеб. Огнём, который свои жаром превращает в пепел всё-всё, что только нам дорого — каждое слово, каждое воспоминание...

Прости, милая, заговорилась я с тобою. Шлю тебе самые-самые добрые пожелания! И помни: гаудеамус игитур, что значит — да возрадуемся, пока молоды! Не трать свою молодость на скучные книги — для этого целая старость впереди. Развлекайся, чтобы было что вспомнить! А то пройдут студенческие годы безвозвратно, и будешь жалеть об упущенных возможностях.

Прощай, Мундя! Приезжай на зимние праздники, очень скучаю!

PS Как там магистр Стефан Грабович? Передавай ему привет от самой непутёвой его студентки и скажи, что я прошу прощения за тот случай... он знает, о чём я. И ещё — что я ничуть не сержусь за то, что он сделал, и даже готова была бы на это снова. В общем... просто передай ему это, а что всё это значит — я, так уж и быть, расскажу тебе при встрече... или не расскажу... в общем, увидим... Всё-всё, заканчиваю письмо, пока не наговорила лишнего!

Скучаю,

твоя Бель".

Я перечитала письмо снова и снова. На глазах выступили слёзы радости, которые я поспешно смахнула. Грета тоже прочла письмо.

— Ах, Рози, завидую тебе! Мне вот никто не пишет...

Я только улыбалась и кивала.

Потом я спохватилась:

— Ой, Грета! Я же так мечтала о ванной!.. Вчера-то и скупаться толком не успела...

— Конечно, Рози!

Я пошла в ванную. Сбросив одежду, достала письмо и ещё раз внимательно перечитала.

Бель, конечно, очень романтичная и любит поэтические обороты. Ну, во всяком случае, притворяется такой. Она прекрасно знала, что письмо прочтут. Для этого в Магической Академии даже раскрывать конверт не надо.

Потому поэтические обороты — это был наш тайный шифр. И письмо на самом деле могло скрывать намного больше, чем кажется...

Я открыла воду, чтобы не возникло сомнений, чем я занята — вдруг Грета подслушивает?.. — и зачерпнула пригоршню песка из канцелярского набора, который тайно взяла с собой. Песок применялся для того, чтобы сыпать на свежие чернила — тогда они быстрее высыхают.

Значит, Бель, "когда пески времени скроют пергамент с каждым нашим словом"? Я улыбнулась, глядя на письмо. Внешне почти как бумага, но на самом деле оно написано на тончайшем пергаменте.

Посыпав песок на лист, я посмотрела на него. Никаких изменений. Всё верно...

Потом я вызвала небольшой огненный шар и нагрела пергамент над ним.

А потом взяла небольшое серебряное зеркало и положила на него пергамент.

И тотчас на обратной стороне его проступили буквы. Я принялась жадно читать:

"Милая Мундя!

Очень надеюсь, что ты догадалась о тайне письма и мне не придётся снова разыгрывать романтичную дурочку, посылая очередные письма. Следующие мои послания читать таким же образом.

Знаешь ли ты, в честь кого тебе дали такое красивое имя? Разумеется, ты слышала, что так якобы звали твою дальнюю родственницу... На самом деле это семейная тайна.

Наш род за верность короне получил право хранить великий талисман — Звезду Розамунды. Это прекрасный бриллиант, больше всех известных, но главная его ценность в том, что он обладает магической силой.

Этот талисман может многое, но одна из главных его сил — с его помощью можно остановить войну. Чтобы остановить войну, надо пожелать уничтожить того, кто войну развязал. И сила талисмана, если только он будет в руках кого-либо из нашей семьи, уничтожит того, кто виновен в гибели многих.

Но помни — нужно искренне желать смерти злодея, иначе талисман может не сработать!

Многие годы наша семья хранила Талисман. Но пришло время, когда король решил, что в Магической Академии хранить его намного надёжнее. Наша семья торжественно передала его туда в обмен на богатство и привилегии, а одну из дочек в каждом третьем поколении в память о том мы называем Розамундой.

Вот и тебе досталась эта честь. Теперь ты знаешь тайну своего имени, моя маленькая Мундя!

Вот только... маги просчитались. В Академии вовсе не было так безопасно, как они полагали. Однажды талисман исчез. Никто не знает, куда.

Но...

Мне удалось это выяснить. Он спрятан его там, где его никто не стал бы искать. Даже случайно.

В библиотеке!

Найти его непросто, но только настоящая Розамунда сможет сделать это!

Когда он снова будет в твоих руках — останови войну. Ты знаешь, как. Да, это трудно... но так нужно. В этом дар и проклятие нашей семьи.

Убей того, кто начал войну.

Тогда и Свен, и многие-многие другие мужья вернутся в семьи... и не будет смертей, страдания, боли...

Я знаю, что многого прошу. Но магия — это не только сила. Это ещё и ответственность. Думаю, это и есть самый великий урок, который упоминал демон...

PS Как только сделаешь это — напиши. Буду ждать с нетерпением!

PPS Всё-таки, как там магистр Стефан? Не то чтобы я сильно скучала о нём... просто напиши, как он там, хорошо?

Твоя Бель".

Вода стекала тонкой струйкой, разбивалась на капли на дне ванной, а я растерянно сидела и смотрела в одну точку. Мне не верилось, не хотелось верить...

Я медленно подошла и села в ванную. Теперь вода стекала по мне, а я даже не могла понять, холодная она или горячая. Страшное, непонятное, пугающее безразличие наполнило моё сердце.

Получается, мне придётся стать убийцей?

Я вздрогнула. Посмотрела на мои руки. Они оборвут чью-то жизнь. Навсегда.

Пусть даже и злодея. Но — оборвут. И сколько бы лет не прошло — это не изменит случившееся. Я всегда буду помнить это. Я всегда буду убийцей.

А вдруг... у меня не хватит духу?

Но тогда тысячи и тысячи молодых ребят будут убивать друг друга...

Я почувствовала, как по щеке катится слеза. О Селена... о Селена...

Буквы на письме погасли. Осталось только весело-беззаботное письмо Бель, строчки, написанные её рукой. Счастливая! Её рука никогда не оборвёт чью-то жизнь!..

Я стала плакать. Тихо-тихо, чтобы не услышала Грета. Вода в ванной заглушала мои рыдания. По крайней мере, я на это надеялась.

Потом, когда немного полегчало, я кое-как вымылась и тихо вышла из ванной.

— Рози, ну почему так долго? — спросила Грета.

А я улыбнулась и ответила что-то. И тут же забыла, что. Потом, сославшись на усталость, я легла в кровать.

Мне надо хорошо выспаться до ночи.

Потому что ночью я отправлюсь в библиотеку.

* * *

Я кралась сквозь ночь. Тихо-тихо, стараясь не дышать. Сердце билось так громко, что могло бы перебудить пол-академии.

На мне была тёмная накидка и капюшон. Я шла босиком, чтобы было тише. Ночь меня не страшила — я сама стала ночью.

Вот и библиотека. Как-то магистр Стефан обмолвился мне, что в суматохе обронил ключ от библиотеки. Теперь, пока он его найдёт, или поставят новый замок, библиотека будет открыта.

Мне это на руку.

Когда я открыла дверь, мне стало не по себе. Странное предчувствие охватило меня. Волшебные книги... днём они притворялись обыкновенными, мирными, но ночью, когда их никто не уличит, они могут быть самими собой. Они могут шелестеть страницами, разговаривая друг с другом, могут перелетать с полки на полку, могут впиваться клыками в беззащитную руку...

Я замотала головой. Что это мне в голову лезет? Чушь какая-то!..

Наощупь добравшись до стеллажей, я глубоко вздохнула.

Кто знает, что меня ТАМ ждёт? Не пропаду ли я, как тот студент, и не буду ли веками искать загадочный Талисман? Не стану ли призраком, бродящим во тьме и не замечающим собственного скелета на полу?..

И вообще, КАК я должна искать? Я должна почувствовать, куда идти? Но я не чувствовала. Может, должна увидеть некую сияющую линию, которая приведёт меня к нужной книге?.. Ничего такого я не видела. А может, просто подойти к случайной книге, и она окажется верной? А если нет?..

Я ещё раз вздохнула, достала моток ниток, привязала к краю стеллажа и, внутренне собравшись, шагнула в неизвестность.

Я честно пыталась прислушаться к себе. Ничего не выходило. Книги тянулись рядами, кое-как различимые в темноте, а я всё шла и шла. Нитка размоталась наполовину, а стеллаж всё не заканчивался.

Я положила руку на одну из книг. Она показалась мне липкой и тёплой, точно живая. Я отдёрнула руку, твёрдо себя убедив, что нет, эта книга — не та, что нужно.

А потом что-то скользнуло у меня по ноге. Что-то тонкое и ворсистое, точно лапка громадного паука-птицееда.

В темноте я ничего не видела. Ничего не оставалось, как идти дальше.

А потом... нитка кончилась. А конца стеллажа так и не было. И я смирилась, что спешить и идти в темноту было глупой затеей.

Я повернулась и зашагала обратно.

В первый раз я почувствовала неладное, когда нитка неожиданно повернула вправо. Я ж никуда не сворачивала?.. Потом оно повернула снова и снова...

А потом закончилась. А я... всё так же стояла между двумя тяжёлыми стеллажами. Книги, казалось, смеются надо мною.

Я медленно потянула нитку на себя. Что-то не так... её что-то держало, тот конец, который должен быть привязан на высоте моего роста...