| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Человек за бортом! Права руля! Полный ход!
Буквально через несколько минут добавив:
— Стоп! Суши вёсла! Втянуть вёсла внутрь!
При этом, её помощники, кинули за борт какой-то оранжевый круг, на верёвке. И потянув эту верёвку, втянули на борт молодую девку. Тоже тощую, и взяться то было не за что, всю голую, если не считать нескольких ярко-зелёных лоскутков, на животе, попе и титьках, соединённых только тесёмками, связанным узелками. И как только она оказалась на палубе, то выдохнула, тяжело дыша:
— Оль, на нас местные напали! Всех похитили!
И капитан тут же достала из висевшей на бедре сумки, какую-то чёрную шкатулку, в кожаном чехле, с веточкой наверху. И быстро заговорила в неё:
— "Крузенштерн", я "Глинская"! Вызываю "Крузенштерн", я "Елена Глинская"! Нападение местных! Есть похищенные девушки! Приём!
При этом гребец, посмотрев на берег, до которого было не меньше версты, удивлённо приподнял брови, поняв, что эта девка, умудрилась самостоятельно доплыть оттуда. Ну а муж капитанши вынес из их каюты большой кусок красивого сукна, с рисунком, из крашенной шерсти и накинул его ей на плечи. Причём кусок был такой большой, что девка завернулась в него вся. Только голова и торчала.
2
В это время на "Крузенштерне" шло совещание командования. На котором обсудили, как результаты боя, так и то, что предстояло сделать в перспективе. По большому счёту само сражение признали удачным. Признав, однако, что решение на маневрирование, в глубине бухты было ошибочным. Необходимо было, сделав разворот, в сторону от противника двигаться на выход. Удерживая противника на дистанции эффективного артиллерийского огня. Но, не позволяя ему приблизиться. При этом капитан "Штандарта", Владимир Мартусь, ставший, после боя, капитаном первого ранга, указал на то, что будь у него гранаты, то противник не смог бы пойти на абордаж. И было решено к отражению таких атак противника, в дополнение к многоствольным установкам, начать производство и гранат. С тёрочными запалами[7]. И длинными деревянными ручками.
После чего, было решено, флотом, возвращаться в Керчь. Хотя отделившаяся, от флота, эскадра, в составе кораблей "Крузенштерна", "Херсонес", бригов "Россия" и "Триумф", в совершении шхун "Надежа" и трёх "Леди", совершат плавание к Сухуми. Посмотреть, что там происходит с турками. Ну и заодно оценить возможности по аннексии некогда находившихся там генуэзских факторий. Которые были после падения Константинополя и Трапезунда были захвачены местными князьями. Но с началом большой войны с Венецией и её союзниками, в число которых входили и грузины, турки попытались купировать угрозу с этого направления. И заняли районы Поти и Сухуми. И Конев хотел удостовериться, что с этого направления угрозы пришельцам не будет. Для чего не помешало бы нейтрализовать турок, особенно их корабли, в районе Сухуми. Но на всякий случай, на борт этой эскадры, было решено взять все наличные десантные силы. Включая и роты, созданные из местных. И которых сейчас, ставшими в них командирами, бывшие морские пехотинцы, усиленно гоняли на берегу. Ну а потом эскадра вернётся к Керченскому проливу. Хотя "Крузенштерн" и "Херсонес" скорее всего к Керчи не пойдут. Из-за своей осадки. А останутся, по возвращению, но на время, в бухте Геленджика. Где глубины позволяли им находиться свободно.
В Керчь же должны были уйти все остальные корабли, за исключением десятка наиболее сильно повреждённых галер. Которые было решено, хоть как-то, отремонтировать в Геленджике. И только потом отвести в Керчь. При этом команды, на этих кораблях было решено сохранить по минимуму. Но зато выделить всех специалистов, как из числа своих, так и мастеровых из числа местных. И используя залежи железной руды у Керчи наладить плавку железа. И особенно чугуна. Который очень был необходим для восстановления запаса ядер. Ну а даже плохенькое, криночное железо, позволяло начать выпуск пусть и не самого хорошего, но столь необходимого огнестрельного, да и другого, оружия. И обязательных штыков. Ну и хоть каких-то доспехов. Которые должны были защищать от ливня турецких и татарских стрел.
Ещё, выпуск чего, предстояло наладить, это были боевые возы, передвижные щиты для "гуляй-города", ну и большие ручные щиты-павезы, с помощью которых рассчитывали укрыться от атак татар и турок, соорудив укрепления. Ну и прикрыться щитами от ливня стрел. Так же предлагалось разработать и лёгкие, подвижные, полевые лафеты для орудий. Унифицированных, в первую очередь по колесам, как с боевыми возами, так и с простыми возами обоза. Взяв за их основу, для этих лафетов, конструкцию лафетов для полевых пушек начала XIX века. И создав на их основе подвижную артиллерию. Но предстояло создать не только лафеты для орудий, но и зарядные ящики. В которые планировалось уложить уже готовые для стрельбы картузы. Где в тканевый мешочек предполагалось поместить уже отмеренный заряд пороха, пыж и, или ядро, или же картечь. Последнюю уже в виде вязанок. Где картечины увязывались верёвками, в относительно жесткую конструкцию. При этом картечь нужна была двух размеров. Лёгкая, из малых, по размеру, картечин, для стрельбы на короткие дистанции. И тяжёлая для ведения огня на средних дистанциях. На большой дальности вести огонь можно было только ядрами. И всё это должно было ускорить как передвижение артиллерии, так и ведение огня. Всё равно, даже в начале XIX века артиллерия, при её атаке кавалерией, успевала сделать не более трёх залпов, до выхода кавалеристов на её позиции. Первый ядрами, второй тяжёлой картечью, и последний, уже в упор, лёгкой. Подобными же унитарными зарядами, только в бумажном контейнере, предполагалось оснащать и стрелков. Добиваясь двух, а в идеале трёх слитных залпов пехоты.
И вот тут откровенно поднималась проблема изготовления пороха. И его зернения. Того пороха, что попал в прошлое с ними оставалось совсем не много. Какое-то количество пороховой мякоти было захвачено в занятых городах и на кораблях турок. Но качество этого трофейного пороха было необходимо ещё оценить, плюс превратить в гранулы. Для чего было необходимо изготовить необходимое оборудование. Ну и очень желательно организовать перегонку спирта. А для этого опять же было необходимо организовать машинное производство. Для чего было решено снять со всех кораблей имеющееся станочное оборудование, необходимое для его питания оборудование, генераторы и моторы. С организацией в Керчи первой фабрики. Для чего срочно выискивали специалистов. И производили демонтаж и аккуратную погрузку всего оборудования на уходящие в Керчь корабли. Для отправки туда же перегружались и все обнаруженные запасы металлов. То же самое, завалявшееся ржавое кольцо корабельной якорной цепи, можно было превратить в отличный, для этого времени стальной клинок.
Хотя местные ресурсы тоже использовались. Золотарей в занятых городах тут же нацелили на сбор и очистку селитры. Ну и научили, как им организовывать селитряные ямы, из собираемых отходов. Хотя из ям селитру можно было получить только в следующем году. А трубочистов нацелили на получение поташа из древесной золы. Ну и получение древесного угля на Кавказе тоже попытались организовать. Пообещав местным, что его будут закупать. Как и договорились о закупке, с местными вождями, и самой древесины. Строить дома и укрепления, сооружать корабли, делать повозки, лафеты орудий и ложа для огнестрельного оружия было, без запаса качественной древесины, невозможно. И пока это были самые доступные материалы. Вопрос о добычи цемента возле Новороссийска пока и не поднимали. Там и сам город необходимо было восстановить и на другом берегу бухты поставить завод. Да и ещё с укреплениями. Дабы у местных идеи пограбить не возникло.
Ещё одной проблемой, которую обсуждали на совещании, стало вооружение тех, кто оказался в этом времени, для самообороны. Вооружать их всех холодным оружием было бессмысленно. Мало кто ими мог пользоваться. Хотя самые разнообразные клинки, как знак статуса, необходимо было носить всем. Но пользоваться им могли не многие. Пистолетов на всех явно не хватало. А тут ещё и нехватка патронов сказывалась. А проблема проявилась буквально в первый же день. Чуть не вызвав конфликт в натухаями. Причём причиной этого конфликта оказались девушки. Точнее их внешний вид.
Ни у кого из, попавших в это время, девушек не оказалось не то что кокошников и сарафанов, но и даже полностью скрывающих фигуру платьев до пола. А по местным меркам, их внешний вид, в коротких юбках и кофточках, а то и в шортиках с топиками, вызывали кривотолки, об их доступности. Ну и горячие парни, из местных горцев, попытались было добиться их расположенности. А когда им ответили отказами, да и ещё, бывшие при девушках, парни попытались было их защитить, то горячие горцы напали. Применив оружие, серьёзно ранив парней и попытавшись, было взять девушек силой. Но на крики, и звон оружия, прибежали местные стражники. Тут уже досталось нападавшим. В общем, с обеих сторон оказалось некоторое количество достаточно тяжелораненых. Которыми пришлось серьёзно заняться медикам. Но, к счастью, обошлись без фатальных жертв.
А к утру, под стенами Геленджика, уже находилось целое войско натухаев. Во главе с их князем. И пришлось разрешать этот конфликт. Князь попытался представить дело в выгодном для себя свете, что именно его родичей обидели. Напали на них. Что они ничего плохого не хотели, а это виноваты сами девушки, облачившись непотребно. А тут их ещё и защищать стали. Обидев горцев. На что Конев недвусмысленно дал понять, что за каждого из своих, он не то что горцев с землёй смешает, но и сами горы сравняет. Так что лучше его людей не задирать. Особенно девушек, каждая, из которых, для него ценна. В общем, по заключённому договору, нападавших пришлось отдать. Даже не выпоров, но запретив им впредь появляться в Геленджике. Хотя виру, за их нападение, с их родных взяли. Овцами и другими продуктами. Ну и реквизировали бывшие при них оружие. А вокруг Геленджика появилась территория, которую за ежегодную плату, звонкой монетой, натухаи передавали под контроль жителям Геленджика. И граница эта шла по западному берегу реки Аберда, до щели Букован, на горном хребте, нависающим над городом, далее седловина между вершинами и щель Длинная. По которой к морю бежал ручей. И вот по его течению и установили западную границу территории, где действовали законы пришельцев. При этом плата за аренду этой земли, полагалась в начале января. С выплатой за оставшиеся до этого срока полгода. При этом Конев отлично понимал, что рано или поздно войн, с местными, в то числе и с натухаями, не избежать. Но вот тога и можно было поднять вопрос об уже владении землёй. Правило напал на русских, значит, лишишься земли, должен действовать. Хотя именно конфликт с косогами, предками этих натухаев и жанеевцев, и привёл к тому, что русским пришлось, в своё время, оставить Тмутаракань.
И возник вопрос, чем вооружить своих. Что бы с одной стороны в наличии был клинок, как символ статуса, с другой имелись хотя бы пистолетные стволы, чтобы пристрелить, призвав к ответу наглеца. Для чего хотя бы капитанам трофейных кораблей выдали пистолеты, или хотя бы переделанные в подобие оных ракетницы. Снаряженные подобиями "патронов жизни". От варианта сабли на пистолеты, подобной японской катане, на пистолете Нямбу, отказались сразу. Но, вспомнили о таком индийском оружие как катар. Кинжал с кулачным, подобно кастету, хватом. Имеющим двустороннюю гарду, идущую парольной руке. И защищающую кулак, с ближайшей к нему части руки. При этом на гарде могли монтироваться два пистолетных ствола. Что позволяло не только иметь клинок, для демонстрации статуса, но и иметь по два ствола на каждый клинок. Которыми можно было воспользоваться. Установив на них сначала кремнёвые, а потом и капсульные замки.
При этом ещё одним положительным качеством такого оружия было то, что для его создания можно было использовать обломки сломанного клинкового оружия. Но и, конечно же, подобное оружием было необходимо уметь пользоваться, и тут же встал вопрос, о поиске человека, который мог бы быть инструктором, по применению, этих кинжалов. Особенно девушками. При этом, скорее всего, этот инструктор должен был быть выходцем из Индии. И тут, с галеры "Елена Глинская" и пришло сообщение, о новом нападении местных, на девушек. С похищением пленниц.
3
Штаб спасательной операции разместился на борту "Елены Глинской". Которая подошла к месту нападения, где обнаружили ещё троих, которые умудрились спрятаться, от нападавших, и не оказались захвачены. Оказалось, что группа самых младших подростков, умыкнув, без спроса, запрещённый к использованию картофель и купив барашка, решили покупаться, и пожарить шашлык и испечь клубни. Решив, что раз это Геленджик то значит курорт. И как объяснила завернутая, в плед, беглянка, что уж больно каши, из местных злаков, приелись, и всем захотелось картошки. Ну а спасшимся повезло тем, что две девушки отошли по делам в кустики, а ещё одного из подростков отправили за дровами, чтобы вскипятить воду. И в этот момент на лагерь и напали всадники, с помощью нагаек подавив всякое сопротивление. А потом, собрав всё в лагере и, бросив связанных пленников на сёдла, отправились к хребту на север. Всё это позволило, привезя на моторных катерах как руководство попаданцев, так и группу управления, с беспилотником, очень быстро обнаружить спускающихся с обратного ската ближайшего хребта всадников, направляющихся, вдоль течения реки Адерба к перевалу, обозначенному на картах как, Шпальный. Который был частью главного Кавказского хребта, служившего границей между землями натухаецев и шапсугов. И от этого перевала, к селению, на реке Абин, отмеченное на современных картах как Шапсугское, шло ущелье. С бегущем, по его дну, ручьём. Явно указывая, что похитители направятся туда. А то, что это шапсуги подтвердил и прибывший, из Геленджика, Заккария де Гизольфи. Для этого ему было достаточно только посмотреть на экран управления беспилотника. И именно в это селение был отправлен отряд, состоящий из бывших морских пехотинцев. Хотя и были подняты две роты, состоящие из уже местных, но где все командные посты занимали попаданцы.
Вообще разгром турок позволил начать переформировывать вооружённые силы. Куда, помимо бывших морских пехотинцев и меньшей части реконструкторов, а большая часть последних оказалась не только специалистами, но и носителями уникальных знаний, вошли и добровольцы из местных. Нет, профессиональные воины из местных, в большинстве своём, подались в кавалерийский отряд. Но из бывших крестьян и горожан стали формировать пехотные роты. Из расчёта, в перспективе перевооружить их огнестрельным оружием. Но пока вооружить их холодным, в основном пиками. При этом структуру стали делать больше рассчитанную на применения огнестрельного оружия со штыком. И основу тут составляло капральство. Дюжина рядовых, с одним капралом и одним не строевым. Последний, обслуживал повозку с имуществом капральства. Которое само по себе было ещё и артелью. По организации питания. Четыре капральства должны были образовывать плутонг. Под командованием сержанта. И такой плутонг уже мог образовать каре. Что бы отразить атаку кавалерии. Два плутонга образовывали полуроту, которой уже командовал лейтенант. Ну а в роте под командованием капитана и его заместителя было уже две таких полуроты. И имелся ещё один офицер, прапорщик, с прапором роты, и двумя ассистентами. Также роте полагалась команда нестроевых, под руководством старшины. В общем, на все командные должности в таких ротах и стали ставиться попаданцы. Но самые молодые из морских пехотинцев остались в составе нескольких отдельных плутонгов фузелёров. И вот такой плутонг, оказавшимся дежурным в этот день и направили вдогонку похитителям. Ну а следом выдвинули и две роты пехотинцев, в качестве их силовой поддержки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
