Все трое подошли к дереву предводительницы и Айнур медленно, шаг за шагом показал, как пользоваться "шпорами". На вид оказалось очень просто, но по первому разу было немного боязно вот так идти на большую высоту по почти вертикальному стволу. Так что Аина вздохнула с облегчением, когда добралась до толстых сучьев и смогла на них присесть.
— Кидай мне обратно "когти" и перчатки! — крикнула Ахура.
Аина сделала, что просили. Правда её обеспокоил вопрос, который она задала нартке, как только та поднялась к ней:
— А как мы спускаться будем?
— Дык верёвка есть, — продемонстрировала моток Ахура, устраиваясь на прежнем месте. Лук висел на суку. — На вот, привяжись, а то ещё закемаришь и свалишься.
Девушка не преминула воспользоваться советом. Но сидеть молча рядом с живым человеком на пороге возврата в прежнюю жизнь было слишком сложно. Разговор помог бы всё вспомнить...
— Откуда такие приспособы? — кивнула Аина на "когти" через какое-то время.
— Всегда были. Ты просто не застала старое вольное время. Раньше их использовали для засад на просеках, но потом всё поменялось. А теперь вот опять пригодились.
Они опять помолчали. Ахуре хорошо, у неё дело — беспрестанно оглядывать лес, Аине же сидеть было скучно, и через какое-то время она задала новый вопрос:
— А как там Дарго? Жив-здоров?
— Конечно. Так, не отвлекай меня. Сиди молча. Недолго осталось. В полдень нас сменят. Покемарь вон маленько.
Пришлось всё-таки заткнуться. Ахура права — разговорами можно выдать засаду, если кто-то окажется поблизости, и потерять преимущество внезапности в случае, если это будут враги. А ей вовсе не нужно зарождать подозрения в том, что она не на той стороне.
Ну, раз делать нечего, остаётся только медитировать, прикрыв глаза. Алрина сосредоточилась на внутреннем "солнышке", не забывая про "тучки", и постепенно замедлила дыхание. Пусть нартка думает, что блудный хедивег спит. Хотя это не было целью, просто чем медленней дышишь, тем меньше волнуешься.
И так она хорошо погасила волнение вместе со всеми мыслями, что не заметила, как пролетела пара часов. Очнулась только от шлепка Ахуры по ноге:
— Эй, просыпайся, смена пришла.
* * *
Отряд без приключений добрался до Пестердома. По пути Аина заметила ещё одну "сосновую" рощу на стволах совсем других деревьев. Похоже, Дарго перестраховывался, и пояс наблюдения был не один. Интересно, сколько же в замке нартов? Ахуру спрашивать Аина не стала, чтобы не раздражать лишний раз. Ещё пара часов — и она всё увидит своими глазами.
Перекусили по дороге солониной и сыром, не останавливаясь на привал. Аине тоже выделили по кусочку. Как раз хватило голод перебить.
Людей в Пестердоме оказалось очень много. Если учесть отсутствующих дозорных, похоже, тут была вся Сванская Свора.
Ахура оставила Аину с парой своих людей — Нэрко и Суртом — во дворе, а сама отправилась в замок вместе с Айнуром. Часть отряда поспешила в длинный барак у крепостной стены, а "гостью" повели к одной из юрт, плотно стоявших вдоль этого барака.
В юрте было тепло и вкусно пахло едой, котелок с которой стоял на раскалённых камнях у края очага. На хозяйстве оставался мужчина по имени Дрон. Ещё две-женщины из бытовиков зашли в юрту сразу вслед за воинами и помогли им разоблачиться. Видимо, умбалы22 Нэрко и Сурта. Аине тоже предложили раздеться, выделив уголок для вещей.
Конечно, после блюд, отведанных в Княжествах, особенно за баронским столом, запах кочевничьего кулеша не отличался изысканностью, но он напомнил Аине детство, Ташу и относительно беззаботный период жизни. И вообще, после многочасового сидения на дереве и довольно длинной прогулки по лесу, любая горячая пища казалась благом.
Нэрко и Сурт тоже жадно вдыхали запах, видимо, предвкушая "пир" после вахты на сухом холодном пайке. Однако они дождались свою "балхон"23, которая вскоре вернулась одна, без ногэна. Первым делом Ахура поцеловалась с Дроном — видимо, они недавно сошлись. И уже когда он начал её раздевать, сообщила, что Дарго ждёт Аину в замке после заполудника. А потом пригласила всех к котелку.
Наевшись, воины завалились отдыхать, партнёрши их отправились стирать пропахшие потом рубахи. Аина собралась одеваться, чтобы идти в замок, но Ахура её остановила:
— Куда это ты?
— К Дарго, — недоумённо ответила та.
— Сиди, за тобой пришлют, — скомандовала нартка и указала ей на сундук возле входа.
Пришлось подчиниться, поскольку до сих пор было непонятно, сторожила ли её Ахура, и выяснять наверняка охоты не появилось. Делать Аине было нечего, поэтому она сложила ноги крест-накрест и снова погрузилась в медитацию.
Впрочем, вскоре полог юрты распахнулся и внутрь шмыгнул Айнур. Найдя глазами гостью, он ей слегка поклонился и сказал:
— Дарго готов тебя принять.
Аина нашла глазами Ахуру, получила разрешающий кивок и со вздохом начала одеваться. Парнишка терпеливо ждал, косясь на чёрный скимитар, который никак не получалось приладить обратно — верёвка соскользнула с ремня и запуталась. Айнур хоть и стоял смирно, но его нетерпение ощущалось почти физически, так что в конце концов Аина махнула рукой и просто заткнула оружие за пояс. Не ради ногэна — Дарго сейчас тоже не следовало злить, заставляя слишком долго ждать.
Пестердом в целом был похож на другие замки, в которых успела за свою жизнь побывать Аина. В каждом имелись небольшие отличия, связанные с рельефом и площадью застройки, но поскольку создавались они все примерно в одно время и под одни условия — проживания одной семьёй со слугами в приграничной полосе при отсутствии серьёзных врагов (кочевники тогда таковыми не считались) — общего было больше чем разного. На первом этаже -парадный холл с центральной лестницей, кухня, столовая, несколько залов и служебных помещений, а выше — жилые и рабочие комнаты хозяев.
Сейчас замок кишел людьми — в основном, женщины и дети. Безвкусное убранство в виде пёстрых занавесей и грубых паласов, оставшееся, по видимому, от магистрата Стеры, местами перекрывали знакомые с детства кошмы да шкуры, служившие нартам и коврами, и одеялами, и ширмами. На глаза попалась жена Бардза, холодно кивнула Аине, но без ненависти во взгляде — уже хорошо: значит в его смерти беглянку не обвинили. Но что Нырда здесь делает?
Пока Аина поднялась на третий этаж, где обосновался Дарго, она с удивлением поняла, что тут живут семьи всех ахсартагов Сванской Своры. Это открытие её поразило, но она не успела над ним как следует поразмыслить: Айнур постучал в кабинет и, получив приглашение, запустил её внутрь. Сам входить не стал — остался снаружи, закрыв дверь с другой стороны.
Ну вот и настал 'момент истины' — Аина осталась с Дарго наедине, смело встретила его испытующий взгляд и какое-то время они молча 'прощупывали' друг друга. За два года, что они не виделись, атаман не то что постарел, но заметно осунулся. На лице его лежала печать какой-то тяжести. Горя? Он кого-то потерял?
Впрочем, сейчас не время спрашивать об этом. Сначала нужно выдержать этот мрачный взгляд. Девушке помогала память о том, что, по словам Саната, Дарго был одной из её душ поддержки. Поэтому он спас её тогда, в замке. И поэтому же теперь являлся наилучшей точкой возвращения в Орду.
Аина не считала, что замыслила предательство — ведь по сути нартов она не предавала, а даже в каком-то смысле спасала от худшей участи, которую считала уготованной им покойная Ху. Не вспоминала о роли Дарго в том, что лишилась родителей и дома — ведь знала уже, что виной всем этим бедствиям было распоряжение Морены, а точнее Мары. Аина думала лишь о том, что могло связывать их с атаманом в прошлых жизнях и чем ей обязана эта душа. Смотрела в ореховые глаза предводителя Сванской Своры и видела в них друга, а не жестокого кочевника. Друга даже помимо воли. Вряд ли он знал, почему расположен к этой девчонке с детства. Но просто не мог на неё злиться. Сдался и сейчас. Махнул, приглашая присесть за стол напротив себя.
* * *
Аина устроилась на баронском стуле, для чего скимитар весьма кстати пришлось вынуть из-за пояса и положить перед собой. И невольно усмехнулась. Дарго вопросительно приподнял бровь.
— Я помню тебя сидящим у костра, в юрте, на земле — и всегда на пятой точке со скрещенными ногами. А теперь устроился за столом, словно барон какой-то.
Дарго хмыкнул:
— Я сижу там, где удобней. Кресло в поход не возьмёшь, а на каменных полах долго не высидишь, даже на шкуре.
Он помолчал, слегка переменил позу и добавил:
— К тому же, я теперь действительно что-то вроде барона.
Однако при этом лицо его не выражало ни гордости, ни радости. Значит, Морене не удалось купить самого несогласного с оседанием в Серединных Княжествах атамана таким назначением. Хотя, судя по тому, что Аина видела, со стороны ахсары это может быть не столько подкупом, сколько подставой...
— Ну что, нагулялась? — перебил её мысль Дарго.
— Да, как видишь, — Аина развела руками.
— Нет, так не пойдёт. Рассказывай. Я так и не понял, что это было? Морена замяла твой побег, как что-то неважное. Мол, нагуляется — сама вернётся. Но меня такое объяснение не устраивает.
Аина помолчала немного, как будто решаясь, потом выдала:
— Я немного вспомнила о своей прежней жизни, до того как попала к вам.
Дарго едва заметно напрягся — чётче пролегли морщины под глазами. Аина внимательно следила за ним, но хотела лишь слегка припугнуть, а вовсе не насторожить против себя, поэтому тут же добавила:
— Помнишь, Морена как-то вытащила нас на ярмарку и меня нарядили знатной барышней?
— Нет, вы ходили с другой Сворой. Но мне рассказывали.
— В общем, я вспомнила, что действительно была как минимум из богатой семьи. Мне так понравилось изображать барышню, что я стала часто мечтать о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы родители не погибли...
Говоря это, Аина образцово не дрогнула, ни лицом, ни голосом не выдав, что знает о роли Дарго в этом событии. Продолжала открыто смотреть ему в глаза, и его напряжение потихоньку спало. Ей это даже не стоило особого труда, потому что год, проведённый с Волхвом, как-то отодвинул эти события, лишил их заряда чувств. А может, это сделала свершившаяся месть. Так или иначе, от прежних замыслов извести всех нартов ничего не осталось. А Дарго она даже не прочь была спасти — вернуть должок, так сказать.
— Ну а тут притащили этого пленника. Он был такой красавчик! К тому же якобы запал на меня. Звал с собой, — Дарго хотел что-то сказать, саркастично приподняв бровь, но Аина его перебила: — Знаю! Это было наивно, и я просто видела то, что хотела видеть. Мне казалось, могут сбыться все мои мечты. К тому же, он правда меня зацепил. А я уж думала, что после смерти Брена ещё долго не смогу ни на кого смотреть...
Воспоминание о Брене неожиданно больно кольнуло, словно заноза, о которой забыли, не вынув, внезапно дала о себе знать. Но прятать эту боль Аина не стала — так достоверней. Хотя на несколько мгновений потерялась во всплывших из глубины души ощущениях. Пожалуй, она поторопилась, решив, что желание мести прошло безвозвратно. Лично Морене всё же стоит воздать за тех близких, которых она отняла у девушки уже в Орде...
— В общем, понятно, — прервал драматическую паузу Дарго. — Ты помогла ему сбежать? — Аина кивнула. — А Бардза убивать было обязательно?
Взгляд атамана сделался совсем тяжёлым. Аина потупилась, как будто виновато, хотя сожалела лишь том, что огорчила Дарго. И вовсе не рассчитывала отвечать напрямую перед ним. Придётся на ходу расширять сочинённое для ахсары объяснение. Вдохнуть поглубже, чтобы голос не дрогнул...
— Прости, я не уследила. Туда-то он меня пропустил, хоть и пришлось уговаривать, а обратно Мадлен всё сделал быстрее, чем я успела его остановить... — так, не тараторить, замедлить речь, сделать ещё один глубокий вдох: — Я собиралась оглушить Бардза, но Мадлен пошёл первым, и получилось так, как получилось...
— Оружие ты ему зачем принесла? И какое?
Так, а вот это опасный момент! Прикрыть глаза, чтобы взгляд не вильнул, и снова медленно вздохнуть, давая себе пару мгновений подумать. Планируя оправдания, Аина не сообразила, что по характеру раны поняли, каким клинком она сделана, а между тем, это было очевидно. Но выдумывать правдоподобную замену времени не было, оставалось сослаться на полуправду и играть глупышку до конца:
— Я не приносила ему оружия. — Аина вскинула глаза, когда могла позволить себе совершенно искренний взгляд, а потом снова опустила: — Он попросил в последний момент. Чтобы защищаться, если что. Ну я и дала ему один из своих "когтей"... — горло немного сдавило от лжи, но это нестрашно, поскольку может объясняться чувством вины. — На время побега.
Дарго пожевал губами, как бы взвешивая эту историю. Аина слегка проредила "тучки" на "солнышке" — чай не Морена, а обычный человек, должен отозваться положительно. Наконец атаман вздохнул, видимо, принимая объяснения, и задал следующий вопрос:
— Ладно. Но что же случилось в Пикердоме? Ведь это твоих рук дело? Или скажешь нет? Народ судачил, что это мы наказали барона за хитрость. Но я-то знаю, что мы этого не делали.
Иногда закрыться проще и достоверней, чем выбрать из гаммы связанных с ситуацией чувств только те, что будут отражаться в словах — например, те, что связанны с омерзением от поступка Мадлена и наклонностей Моргана — и убрать, допустим, кровожадную радость от долгожданной мести да Болирдомам, которая могла выдать полное возвращение памяти. Поэтому Аина стёрла с лица всякое выражение и ровно сказала:
— Он пытался пустить меня по рукам.
Дарго недоверчиво смотрел на неё, словно ожидая, что это шутка. А когда понял, что нет, внезапно хохотнул:
— Ну как есть, зверёныш! Значит, сердцеед тебя предал... И ты... — он хлопнул ладонью по столу и указал на неё пальцем: — Настоящее Дитя Войны! Где бы ты там ни родилась.
Аина несмело улыбнулась в ответ, на самом деле не зная как реагировать. Но одно было ясно: Дарго ей поверил, а значит, самая сложная часть позади. Он даже немного просветлел лицом, хотя веселье растаяло быстро, как первый осенний снег. И атаман продолжил допрос:
— Ладно. Но это было почти два года назад. Где ты была всё это время? И почему вернулась сейчас?
Тут начиналась хорошо продуманная часть истории, на все вопросы по которой Аина тренировалась отвечать с Санатом. Так что она спокойно изложила свою легенду:
— Ну, прибив этих титулованных кобелей, лишённых всякой чести, я поняла, что вовсе не хочу быть знатной дамой. Но мне всё ещё претило видеть Морену после смерти Брена. Пусть он это хоть сто раз заслужил...
Тут Аине пришлось сглотнуть внезапно образовавшийся в горле комок. Зря она спонтанно добавила последнюю фразу в попытке показаться намного преданней Народу Войны, чем есть. А в результате впервые ощутила то, о чём предупреждал Санат — как сильно ложь может ударить по телу. Она буквально чуть не подавилась этими словами. Да, формально Брен действительно пытался убить ахсару, и прилюдно Аина не могла оправдывать чужака, покусившегося на вождя Орды. Но в душе-то она была с ним согласна! Видимо, самые сильные чувства у неё остались в связи именно с этой историей, и не стоило её лишний раз ворошить...
