— Мы разберёмся, — уверенно пообещал он. Тревога понемогу уходила из его взгляда. — Как ты, малышка? Никто не обижал?
— Нет, — решив отвлечь огненного мага от неприятных мыслей, я протянула ему схемы. — Смотри, какая прелесть! А ещё несколько воздушных есть, Мак уже взял с меня слово, что без него мы с Айкеллем тренировку не начнём.
— Интересные плетения, — признал Арманаш, изучая мои каракули. — Маги Ордена продвинулись гораздо дальше нас.
'Знал бы ты, насколько', — мысленно поддержала я, сожалея, что не могу пересказать свои беседы с младшим магистром, а вслух произнесла:
— А ещё у меня наконец-таки получилось переместиться туда, куда я хотела! Здорово, правда? Таши посоветовал...
— Таши? — переспросил ерел. — И когда ты успела пообщаться с младшим магистром Ордена так, что он начал раздавать тебе советы?
— А что такого? — отмахнулась я, недоумевая, почему он прицепился. — Кстати, схемы воздушных заклинаний я тоже получила от него.
— А что он потребовал взамен? — Арманаш скрестил руки на груди.
— Ничего, — честно призналась я. — Я попросила схемы вчера после занятия, сегодня утром забрала.
— Тебе не стоит с ним общаться, — заявил маг, сверля меня неодобрительным взглядом. — Надеюсь, он к тебе не приставал?
— Вёл себя крайне корректно, — я слегка покраснела, вспомнив недавнее признание в симпатии.
Мужчина истолковал мой румянец по-своему и не терпящим возражения тоном приказал:
— Собирайся, верну тебя в Выф прямо сейчас!
— Это ещё с какого перепугу? — вскинулась я.
— Рина, высшие оборотни крайне любвеобильны, и, судя по твоему смущению, некоторые намёки уже прозвучали, — маг сжал кулаки. — Я не хочу, чтобы он превратил тебя в очередную постельную игрушку.
— Он и не собирался, — до меня медленно, но верно доходило, что кое-кто ревнует. И это было чертовски приятно. — Арман, успокойся, на мою честь никто не посягал. И вообще, давай я сама буду решать, с кем мне общаться, а с кем — нет.
— Рина, я знаю его лучше! — окончательно взъярился ерел. — И беспокоюсь в первую очередь о тебе! Ваше тесное общение нужно прекращать.
А вот теперь и я разозлилась. Тоже мне, нашёлся Отелло!
— Знаешь, я вообще-то взрослая девочка, и в состоянии сама решить, с кем и как тесно мне общаться! — рявкнула я. — Я тебе не собственность, чтобы распоряжаться, как заблагорассудится! Таши про тебя, между прочим, никаких гадостей не говорил.
Маг молча смотрел на меня тяжёлым взглядом несколько секунд, потом вышел прочь, аккуратно закрыв дверь. А я тут же пожалела об опрометчиво сказанных словах. Называется, хотела отвлечь его от ссоры с Леари, а в итоге умудрилась сама поругаться. Причём на пустом месте.
Произошедшая размолвка меня расстроила. Решив отвлечься, направилась в библиотеку и к своему удивлению встретилась там с Хэнратом. Псионик листал толстую книгу, сидя за столом.
— Добрый вечер, Рина, — обычным невыразительным тоном проговорил он. — Пока есть возможность, приобщаешься к знаниям Чёрного Ордена?
— Да, — кивнула я и решив воспользоваться случаем, спросила: — Хэн, а вмешательства псионика можно как-то избежать?
— Защиты не существует, — мужчина поднял на меня холодный взгляд. — Можно взять клятву крови с каждого пси-мастера, но просто так её никто не даст. И ты не сможешь оговорить все возможные аспекты.
— Почему в своё время вы выбрали Орден, а не ландарийцев или Выф? — поинтересовалась я.
— Куда ещё податься проклятой крови, как не к кровавым солнцеотступникам? — ответил Хэнрат вопросом на вопрос, облокотив подбородок на переплетённые пальцы. — Чёрный Орден дал псионикам и эмпатам защиту и силу, которую не дал бы никто другой.
— Ваши маги действительно сильны, — согласилась я. — Если то, что изучали вчера и сегодня на занятиях — уровень начинающих, боюсь представить, что творится в старших группах... А как так получилось, что вы с Леари остались единственными носителями своего дара?
— Остальных убили, — сухо пояснил псионик, не вдаваясь в подробности, и перелистнул страницу.
Намёк я поняла. Нашла книгу о медитациях и пробуждении внутренней энергии и попыталась сосредоточиться на на тексте, сев напротив Хэнрата. Но взгляд то и дело возвращался к нему. Интересно, какого цвета у него глаза? Сколько раз смотрела, так и не запомнила...
— Окончательно запуталась в происходящем? — внезапно спросил он, не отрываясь от книги.
— Есть такое, — вздохнула я. — Такое ощущение, что чем дальше, тем меньше я понимаю, что вокруг творится. Пытаюсь сделать как лучше, получается совсем наоборот. Хочу помочь, а выходит, моя помощь никому не нужна... И от этого даже как-то обидно.
— Ты молода, — произнёс Хэнрат так, словно это всё объясняло. — Рина, всех, кто встречается на твоём пути, можно разделить на две категории: 'слова' и 'поступки'. Первые много и красиво говорят, строят планы, бесконечно обсуждают и уточняют их, делают прогнозы, советуются с друзьями и более опытными знакомыми. А вторые принимают решение и следуют ему, чего бы оно не касалось. Жить сейчас, сию минуту, делать то, что запланировано, без чужих советов, любить или ненавидеть — от души, без оглядки на чужое мнение. И твёрдо знать: что бы ни произошло, с этим можно справиться. В одиночку. И не пытайся изменить их, просто прими такими, как есть. Это лучшее, что ты можешь сделать.
— Да дело даже не в этом, — поморщилась я. — Плохая из меня Хранительница Равновесия, я даже в себе его поддерживать не могу, не говоря уже о ком-то. Хотела помирить друзей, а в итоге сама поругалась из-за пустяка. И теперь вместо двоих обиженных стало трое.
— Иногда лучшее, что можно сделать, это просто оставить в покое себя и других, — мужчина соизволил отвлечься от фолианта и посмотрел на меня. А я воспользовалась возможностью рассмотреть наконец цвет его глаз. Льдисто-голубые. Ну кто бы сомневался? — Оставить в покое себя, своё прошлое, настоящее, свои и чужие ошибки, не сказанные вовремя фразы и невысказанные обиды. А особенно — все шансы, упущенные лично тобой и окружающими. Они далеко не последние. Помни: когда тебе кажется, что партия уже проиграна, часто ты на самом деле ещё даже не за игровым столом. А когда поймёшь, что тебе действительно нужно — от себя, от других, от жизни, и от чего ты готова отказаться в себе ради этого, начинай действовать.
— Самопознание — это безумно интересно и важно, — согласилась я, — но как жить всё это время? Я-то, может, себя в покое и оставлю, а другие? Куда деваться — в другое Отражение сбежать? Мол, вы тут без меня как-нибудь, пока я постигну дзэн?
— Не ёрничай, — спокойно осадил меня псионик. — А жить — на ощупь. Позволь событиям идти своим чередом. В вашем мире есть отличное выражение — 'кривая выведет'. Пусть ведёт. А у тебя будет передышка. Пойми, Хранительница, если однажды ты сломаешься, не выдержав напряжения, это может быть уже навсегда.
Кривая выведет... Почему-то именно эти слова расставили всё по местам. Ушли беспокойство и обида, а взамен появилось ощущение тепла и мира внутри, словно кто-то очень родной и близкий заботливо укрыл тёплым покрывалом и обнял. И это было так неожиданно, что я с подозрением взглянула на Хэнрата.
— Я не влиял на тебя, — верно истолковав моё беспокойство, проговорил он и внезапно улыбнулся: — Открою тебе один небольшой секрет, Рина. Когда ты идёшь по жизни на ощупь, вслепую, то придёшь туда, куда зовёт сердце. А лучший способ понять, чего же ты на самом деле хочешь, это просто идти вперёд.
Я прислушивалась к ощущению мира и покоя внутри, чувствуя, как уходит напряжение. Может, Хэнрат прав, и действительно стоит перестать нервничать, ныть, бояться? Но могу ли я?..
— Мне страшно, — хрупкое равновесие внутри покачнулось и пошло трещинами. — А если я ошибусь?
— Будут другие возможности, — спокойно отозвался псионик. — Уязвимость — это дар, Рина. Не бойся быть уязвимой: идеального пути без ошибок не бывает. Но как иначе почувствовать, что ты живёшь? Всё происходит, потому что ты позволяешь этому происходить. И дав себе право ошибаться, ты можешь приобрести намного больше, чем ожидаешь.
'Хэнрат никогда ничего не говорит просто так', — всплыло в памяти предупреждение Леари. Я смотрела на вновь погрузившегося в чтение псионика и пыталась понять, чего он добивается? Вот хоть бы раз сказал чётко и по делу: сделай так, так и вот так, тогда получишь самый лучший результат. А потом я задумалась, чего же я хочу на самом деле? Домой? Это само собой разумеется... Чтобы нависшая над Четвёртым Отражением угроза исчезла? А без этого я не смогу вернуться.
— Составишь мне компанию за ужином? — погружённая в размышления, я упустила момент, когда Хэнрат закрыл фолиант и отодвинул его в сторону.
Я кивнула. Пока мы шли в столовую, попыталась расспросить псионика о самых страшных заклинаниях Чёрного Ордена, получила совет обратиться с этим вопросам к магистрам, и умолкла.
В столовой вновь было яблоку негде упасть. Ни одного свободного столика. А места оставались рядом с приветливо помахавшей мне Тьяной и широким столом, за которым сидели оба магистра и все находящиеся в Цитадели маги Выф. Я бы с удовольствием подсела к Тьяне, даже несмотря на то, что рядом с ней сидели Лис и Димар, но Хэнрат решил иначе и потянул меня за собой. Усадив меня рядом с Лестиаром он, взяв на себя роль галантного кавалера, принёс мне два блинчика с сыром и мясом и огромную, почти литровую, чашку горячего сока со специями.
Разговор за столом, в основном, касался совместных наработок магов Выф и Ордена. Говорил, в основном, Лестиар. Сухо и деловито, словно читал инструкцию. Остальные слушали. Арманаш, удивлённо приподнявший бровь, увидев меня с Хэном, больше в нашу сторону не смотрел. А когда Лестиар закончил рассказывать об очередном амулете и умолк, чтобы промочить горло травяным настоем, псионик преподлейшим образом меня подставил, произнеся:
— Кей, Хранительница спрашивала о самых жутких заклинаниях Ордена.
В одночасье я оказалась в центре внимания. Взгляд Кея был спокоен и даже доброжелателен, Мак смотрел на меня с нескрываемым любопытством, Арманаш — недовольно, Лестиар — с лёгким интересом, Таши — с легкой усмешкой.
— Их много, — наконец произнёс Кей. — Тебя интересуют самые жестокие или самые убийственные?
— Выбирайте сами, — смущённо пролепетала я, опустив глаза.
— Одно жестокое и одно убийственное устроит? — старший магистр Ордена спросил это с такой отеческой заботой, что я моментально поняла: издевается. Специально старается смутить меня и посмотреть, что из этого получится.
— Буду признательна, — согласилась я, сцепив руки на коленях и мысленно костеря Хэнрата. Вот кто его за язык тянул?
— Одно из самых древних и жестоких — 'Трансильванский полог', — начал Кей. — Для тех, кто не в курсе, поясню — согласно легендам Земли, именно в Трансильвании жил главный любитель крови всех времён граф Влад Цепеш, он же вампир Дракула. А у тех, кто изобрел это заклинание, было своеобразное чувство юмора: Орден тоже ценит чужую кровь, хоть и не в гастрономическом смысле. Энергетически мощное, создаётся за несколько секунд, поэтому связываться с магами крови первой ступени, у которых это заклинание на уровне рефлексов, не стоит. 'Трансильванский полог' буквально выворачивает жертву наизнанку, ломая кости, разрывая кожу и мышцы. Грязное — после него кровью забрызгано всё в радиусе десяти метров от перемолотого в фарш клубка, не далее, как минуту назад бывшего врагом. Единственный минус: набросить полог можно лишь на одного. Впрочем, никто не мешает выделить каждому врагу по персональному заклинанию, было бы время.
— Впечатляет, — сухо проговорил Лестиар, рассматривая магистров Чёрного ордена. — Это заклинание можно запечатать в амулеты и держать наготове, так? И при необходимости выпустить, как стаю птиц.
— Верно, — чуть заметно улыбнулся Кей. — Второе, убийственное заклинание, несколько модифицировано и теперь занимает гораздо меньше времени. 'Предрассветная тьма', самое мощное заклинание Чёрного Ордена. И самое энергозатратное. Для него требуются минимум три мага первой ступени и 33 жертвы. Ранее время на подготовку занимало сутки: полчаса уходило на начертание круга и пентаграммы с нужными знаками в нём, ставились высокие алтари по количеству жертв, желобки от них вели к чаше в центре пентаграммы, а в чаше находилась фигурка из лунного камня. И сутки — на пытки жертв. Долгая и мучительная смерть в полном сознании и тонкие струйки крови, омывающие лунный камень, наполняющие его чужой болью и энергией. А потом — одновременная смерть жертв и произнесение специальной формулы, разряжающей аккумулятор, с выбросом Силы почти до нуля. Атака имела радиус поражения от 10 до 25 км, в зависимости от того, кто и как долго умирал на алтарях, и сочетала в себе психологическую и физическую составляющие. Повышение силы гравитации внутри круга в половину радиуса в 100 раз, и трансляция концентрированных эмоций жертв на дальнюю часть круга. Разум выжигался напрочь, как сами понимаете. Время действия — около 5 минут, как понимаете, ни одна личная защита при озвученных условиях столько не выдержит. На магов Ордена и тех, на ком стоят метки, это не действует.
— Предполагаю, — медленно проговорил Арманаш, — модификация заключается в том, что жертв пытают заранее, сливая их эмоции, боль и кровь в отдельные амулеты, а потом остаётся в нужный момент просто разрядить их внутри круга.
— Именно так, — кивнул старший магистр. — Как вы наверняка догадываетесь, союзники, теперь время пыток сутками может не ограничиваться. А значит, радиус поражения увеличивается. Синхронные смерти теперь не нужны. Рина, довольна ли ты моим ответом?
Я лишь молча кивнула, пораженная лёгкостью, с которой он это всё рассказывал. Вспомнила пыточную в лаборатории и поёжилась. Теперь она точно не казалась мне бутафорской.
— Хочешь спросить что-нибудь ещё? — вежливо поинтересовался он, и, получив отрицательный кивок, перевёл взгляд на Лестиара: — А как продвигаются дела с амулетами, совмещающими в себе силу всех стихий?
Маг принялся рассказывать, а я, пользуясь тем, что внимание переключилось на него, допила сок и тихонько улизнула из столовой. Хотела поговорить с Леари, но комната рыжей была заперта. Попробовала позвать её в астрале, но ответом была лишь тишина. Эмпатка словно испарилась. Я огорчённо прикусила губу, мне так хотелось обсудить с ней услышанное от Хэнрата, понять, чего он добивается и какую цель преследует. Всё-таки они родственники, должна же она знать! А у меня не было даже предположений. И отпускать всё на волю случая было банально страшно.
И всё-таки интересно, какую роль Чёрный Орден отвёл мне в своей игре? В том, что эта роль есть, я даже не сомневалась. Учитывая, что я являюсь некой определённой силой, оставить меня за рамками коварные маги просто не могли. Значит, ненавязчиво направляют на нужный им путь. Знать бы ещё, насколько удачно. Не зря ведь они предложили мне остаться? И не по доброте душевной с согласия Кея Таши периодически подкидывает мне информацию для размышлений... Как кто-то говорил, марионетки, способные принимать нужные решения, гораздо ценней тех, которых постоянно нужно дёргать за ниточки. Выходит, магистры умелые кукловоды, потому что я не чувствую давления с их стороны.
