Явик не был учёным, он был воином, его учили в основном убивать врагов, а не размышлять о всяком-разном достаточно глубоко и подробно. Но и он сейчас понимал: победы над Жнецами не будет, если оставить на Станции всё так, как есть сейчас, если не превзойти уровень, достигнутый протеанами перед самым раскрытием Цитадели. А для этого... Для этого ему придётся применить многие свои возможности и способности здесь и сейчас, в предвоенное время, чтобы война со Жнецами началась в более приемлемых для местных разумных органиков условиях.
Да, он думал о Чейси О'Лин, которую ему пришлось убивать тогда на Цитадели. Военнослужащие Имперской протеанской армии, к числу которых тогда относился Явик, многое знали об угрозе, нависшей над Галактикой. Многое, но... не всё. И сейчас Явик знал, чувствовал и понимал: угроза, снова вернувшаяся в пределы Галактики, совершенно реальна, потому что её начали устойчиво, остро ощущать ныне живущие разумные. Правда, слишком уж определённо говорить об индоктринированных ещё пока не приходится, но... следует говорить о том, что своими действиями или бездействиями ныне живущие в Галактике разумные органики так или иначе, осознанно или неосознанно уже способствуют победе Жнецов.
Явик стрелял в Чейси О'Лин, свою хорошо знакомую азари, потому что был уверен и убеждён в том, что она — уже индоктринирована, а значит — не принадлежала к числу обычных разумных органиков любой тогда известной расы. И Явик вынужден был стрелять. Стрелять в свою подругу-азари, стрелять в неё 'на поражение'. Не для того, чтобы ранив, задержать, а для того, чтобы гарантированно убить, не дать ей возродиться в виде хаска. Да, тогда на Станции было предостаточно других азари — самая многочисленная раса, пусть и не причисленная к рангу имперских, но и не находящаяся на положении изгоев, как нынешние кварианцы.
Можно спорить о терминах и о статусах, но тогда для Явика было важно то, что перед ним — индоктринированная азари. В первую очередь — индоктринированная, а значит, несущая серьёзную угрозу для всех остальных разумных органиков. О том, что Чейси индоктринирована, Явик не просто знал, он имел все доказательства. Ему очень тяжело было поднимать на Чейси пистолет и нажимать на спуск. Хорошо ещё, что его, офицера протеанских вооружённых сил, поняли тогда другие протеане. Поняли, не стали стрелять в него. Да, на Станции не было принято вот так просто палить в другого разумного из боевого или из гражданского оружия. Можно было выстроить многословную теорию, почему это было сделано, но факт оставался фактом — разумным органикам протеанского цикла предоставлялась значительная свобода.
Чейси... Она всегда много училась. А он... он был круглосуточно занят на службе, ему предстояло стать старшим офицером, получить новое назначение. Собственно, наверное, в основном для этого он и прибыл тогда на Цитадель. На ней располагалось руководство Империи, его центральные учреждения. Обычная практика. Практика, похоронившая всё верховное руководство Империи. У людей есть интересная пословица: 'не кладите все яйца в одну корзину'. Протеане... положили. Всё центральное руководство, все лучшие и полнейшие базы данных были собраны на Станции, на этом железно-пластиковом — и только ли железно-пластиковом — острове, который за свой Цикл протеане не изучили до конца. Не удалили с планов-карт Станции эти 'белые пятна'. Не озаботились выяснением всех вопросов, связанных с тем, что же представляла собой Цитадель. Наверное, можно было бы исписать сотни листов пластобумаги предположениями. А факты? Факты... Часто они скрывались, замалчивались. Если невозможно было скрыть факты, то для них изыскивались оправдания. Нет специалистов, нет денег, нет возможностей. Ключевое слово — 'нет'. Ничего нет из того, что бы позволило реально ответить на вопрос предельно полно и чётко. Убрать 'белое пятно'.
Явик смотрел на план-схемы Цитадели. Все, какие смогли достать к этому часу нормандовцы, работавшие в службе радиоэлектронной борьбы 'Нормандии'. Да, эта служба сыграла важнейшую роль в поддержании информационной блокады Идена тогда, когда вопрос со Жнецом ещё не нашёл своего логического завершения-ответа. А после отлёта с планеты на сотрудников этой службы свалились новые обязанности и заботы. Кому как не им пришлось отслеживать все информационные потоки — и основные, и неосновные, но все, в которых проявлялась и появлялась информация о происшедшем на Идене. Уникальная технология 'подмены' и коррекции работала. Позволяла уничтожать доступ широких кругов разумных органиков к информации, которая для них была ненужной, вредной, опасной. Да, сотрудники корабельной службы радиоэлектронной борьбы уже сейчас могли писать многосотстраничные, переполненные одними фактами мемуары. И, наверное, писали их. Если для этого у них появлялись свободное время, желание и силы. Явик был убеждён, что и время и силы и желание у нормандовцев, вовлечённых в работу этой корабельной службы, находились. А у него должны найтись время желание и силы для того, чтобы помочь нормандовцам справиться с несколькими ключевыми проблемами Цитадели уже сейчас, когда разведывательный фрегат только-только ушёл из звёздной системы, где располагался Иден-Прайм.
Было очень больно сознавать, что ретрансляторы, их сеть, по-прежнему являются основной транспортной системой исследованной части галактики и в новом, другом для протеанина Явика Цикле. Возможно, в глубине души он лелеял надежду, что потомки будут умнее, развитее, сильнее предков. Не случилось, не получилось. Ретрансляторы существуют, а вот двигателей, способных мгновенно — или почти мгновенно — переносить большие корабли из звёздной системы в другую звёздную систему, преодолевать гигантские расстояния между скоплениями и туманностями... эти двигатели так и не были созданы.
Явик смотрел на экраны, а думал о том, что оказывается, между Циклами, приведшими к успеху очередных Жатв, почти нет никакой разницы. Везде рождались, жили и умирали — или погибали — разумные органики. Везде они глупили, тупили, совершали огромное количество ошибок, но почти не знали, что такое ошибка на самом деле. Не умели предвидеть эти ошибки, не задумывались, не умели и не хотели мыслить глубоко, полно. Возможно, люди правы, когда заявляют, что 'времена не выбирают, в них — живут и умирают', но... Как же много надо сделать сейчас для того, чтобы создать предпосылки для будущей победы. Как же много надо будет сделать для того, чтобы победа из желаемого исхода стала объективно неизбежной. Да, раньше он, протеанин, редко проявлял свои имперские расовые возможности и способности. А сейчас... сейчас ему казалось, что эти способности ему предстоит, равно как и возможности, проявлять всё чаще. Если он выжил, если он остался 'на виду', то ему нужно соединить свои усилия — умственные и физические — с усилиями, прилагаемыми нынешними разумными органиками. Да, сейчас — не его Цикл, не его время. Это время принадлежит другим разумным органикам. Но если Жнецы должны погибнуть и уйти в прошлое окончательно, значит... ему следует понять и принять мысль, которая мучила его уже несколько часов, прошедших после отлёта с Иден-Прайма. Мысль о том, что теперь нужно будет впервые реально 'обкатать' протеанские имперские средства и методы воздействия на разумных органиков в новых, во многом — других условиях непротеанского Цикла.
К сожалению, придётся не только стрелять. Это умеют делать хорошо и даже очень хорошо многие нормандовцы и не только нормандовцы. Придётся заниматься профилактикой, проще говоря — предупреждением самой возможности укрепления позиций Жнецов.
'Цербер'. Прочеловеческая, формально — террористическая и фактически — античеловеческая организация, до сих пор использующая 'прикрытие' в виде Альянса Систем. На Идене её агенты тоже присутствовали. В том числе — бывшая руководительница археологической партии, которой ныне руководит профессор Сташинский. Это — одна из многих 'опорных точек' Жнецов. Именно так Явик оценивал теперь эту организацию и её членов. Коллективных или индивидуальных — всё равно. Да, сейчас, когда 'Нормандия' идёт к Цитадели, 'Цербер' официально считается террористической организацией. Но у чиновников Цитадели не хватает духу не просто посчитать 'Цербер' террористической организацией, но и предпринять шаги по её ослаблению. Можно издать гору бумажек с самыми грозными статусами и этим ограничиться. Вроде бы отреагировали, а реально — не сделали ничего. Так, простое сотрясение воздуха. Нет, надо что-то делать с этой организацией такое, что реально ослабляло бы её. Статус 'террористическая организация', как теперь полагал протеанин, должен быть наполнен действенным содержанием и это содержание должно быть ясно очень многим разумным. И принимающим решения и исполняющим эти решения.
Посчитали террористической — ограничили в правах и в возможностях, а затем — уничтожили. И руководителей и всех членов. Только всех. Нельзя оставлять в живых никого из фигурантов. Никого из деятелей. Никого из агентов. Никого из сочувствующих и пособников. Никого из тех, кто имел бы малейшее отношение к такой вредной организации. Полная санация. Самая полная, какую только можно осуществить. Жаль только, что даже за несколько суток невозможно будет полностью зачистить станцию от церберовцев. Значит, придётся это делать в каждый прилёт на Цитадель. Потому Цитадель может и, наверное, должна, стать реальной боевой базой для 'Нормандии' и её экипажа.
Явик отошёл от экранов, подошёл к кювете, опустил пальцы, немного пополоскал ими, в очередной раз взбаламутив воду. Стало немного легче. Да, он снова подумал об индоктринированной Чейси. Подумал о том, как ему было тяжело ощутить её индоктринированность и понять, что она стала сообщницей Жнецов. А сейчас, в этом новом, другом Цикле тоже есть сообщники Жнецов. И они, к огромному сожалению, располагаются не только на Цитадели. Тогда, держа уже мёртвую Чейси за шею, он ощущал, что для него война со Жнецами перешла в горячую фазу. А ведь он помнил Чейси чистой, свободной от индоктринации. Он с ней встречался. Без всяких обязательств, без перспективных планов. Протеане многое позволяли азари. В том числе и потому, что слишком глубоко вмешались в их эволюцию.
Ванесса. Земная, человеческая маленькая девочка. Ребёнок. Она прочла его, протеанина. Можно сказать — очень старого протеанина. Прочла как книгу и поняла, что он, Явик, помнит Чейси. И живую, и мёртвую. Помнит. Вспоминает и... любит. Правду говорят, что любовь многолика и разнообразна. Только вот... мало любви в галактическом пространстве. И далеко не каждое божество является вместилищем и источником любви. Далеко не каждое.
Тогда на Идене Явик не стал лгать девочке Ванессе. Не стал, хотя мог бы солгать. Только... дети не любят ложь, они её чувствуют и не приемлют. Считается, что дети... ещё не прошедшие полную социализацию, очень чувствительны к негативу и очень... чисты. Тогда на Идене он говорил пусть и с маленькими девочками и мальчиками, но уже вполне 'вписанными' в сообщество разумных органиков, обитающих на этой землеподобной планете.
Ванесса поняла, что Чейси не выжила. А ведь считается, что дети... не знают глубоко и полно, что такое смерть. Не знают в деталях. Так полагают взрослые разумные органики. Им, наверное, так легче думать. Ванесса, как теперь понимал Явик, знала. Может быть, потому, что она была девочкой, а может, потому, что была 'остро чувствующей'? Вряд ли сейчас он, протеанин, точно, полно и правильно ответит на этот вопрос.
Явик отошёл от кюветы, остановился на середине каюты. Своего постоянного обиталища, конечно же, теперь знакомого ему до мельчайших деталей. Остановился, продолжая вспоминать, размышлять и думать. Подошёл к столу, где над подставкой в силовом поле висел его личный кристалл памяти. Сжал кристалл — тонкую пластометаллическую пластику в руке. И увидел то, что видела Ванесса. Да, азари, турианцы и саларианцы были там другие. Совершенно другие. Молодые. Свежие. Свободные. Чистые. Да, они уже были тогда искушены в сложностях реальной жизни в тогдашней галактике, да, их жизнь, их тогдашнюю жизнь не назовёшь простой, но... они были уже тогда. И благодаря влиянию протеан выжили. Так же благодаря вмешательству протеан выжило и человечество. А вот иннусанонцы... они не выжили. Хотя тоже были в свой многосотлетний цикл имперской галактической расой. Верховной расой. Пусть с точки зрения современного разумного органика они выглядят экзотически, пусть считаются вымершими, но... Они жили. Как интересно и ёмко говорят люди: 'Признаюсь: я — жил'. Или... он не всё знает о предшественниках протеан? Может, где-то в ныне заброшенных частях Галактики они всё же сохранились? Ведь сохранился же он и небольшая, всего около сотни душ колония... да, да, именно колония протеан, сумевшая на вполне исправном корабле покинуть протеанскую базу на Идене и улететь. Куда? На поиски приемлемого мира, конечно, мира, который сможет стать новой родиной протеанской расы.
Коснувшись клавиш виртуальной клавиатуры, Явик вызвал на настенные экраны новые таблицы, схемы, графики. Ситуация на Цитадели... плачевна. Да, можно часами смотреть профильтрованные ролики о жизни обитателей главной Станции нынешней галактики, но... А когда, собственно говоря, Цитадель не была главной станцией галактики? Да практически никогда. И всегда, ну... почти всегда там селились наиболее богатые или наиболее знатные или те и другие сразу. Но никогда или почти никогда там не селились бедные, незнатные, проще говоря, условно ущербные. В самых разных смыслах и по самым разным критериям... чего уж там скрывать то, считающиеся неполноценными. Вот и сейчас на Станции живут преимущественно весьма 'материально упакованные' разумные органики. К сожалению, об особой духовности, кстати, речь не идёт. Потому... формально их и не жалко.
Надо менять ситуацию на Цитадели, менять кардинально. Придётся исследовать Станцию, исследовать плотно, а главное — лишать её планы и схемы этих 'белых пятен', неисследованных областей. Без этого нельзя будет исключить срабатывание успешного, не раз уже опробованного, как теперь понимал Явик, сценария раскрытия Цитадели в 'ромашку'. Цитадель — главный выход в Галактику из области Тёмного космоса. Где, собственно, и живёт, если, конечно, это можно назвать жизнью, раса Жнецов. Живёт, спит, ест, строится, ремонтируется, лечится. Что там, в Тёмном космосе может ещё делать эта раса полумашин?
Явик смотрел на цифры в таблицах на экранах, вчитывался в тексты колонок и рядов, переводил взгляд с экрана на экран. Да, служба РЭБ фрегата поработала на славу. Сумели нормандовцы, составлявшие её персонал, в кратчайшие сроки переключиться с чисто иденских проблем на общегалактические. И понять, что прибытие 'Нормандии' на Цитадель — это не банальное перемещение космического военного разведывательного корабля из точки "А" в точку "Б", а нечто большее. Потому информации о ситуации, обстановке и жизни современной Цитадели было собрано предостаточно. Теперь, глядя на обработанную, систематизированную совокупность данных, Явик мрачнел всё больше. Не хотелось ему светить свои расовые возможности и способности. Наверное, потому он хорошо понимал Шепарда, который тоже не желал проявлять свои новообретённые качества. Не хочется применять свои способности, а ведь придётся. Потому что... Потому что проблемы Цитадели прямо повлияют на успешность миссии 'Нормандии' и её экипажа и команды.
