— На самом деле, в представленном образце стоит кристалл-накопитель из светильника, — смущённо шаркнула копытцем сиреневая аликорница, искренне наслаждающаяся эффектом, произведённым на тех, кто понимали в артефакторике хоть что-то (разве что её коллеги, знакомые со всем процессом производства, держали постные морды, изображая мебель). — Внутри рукояти находятся накопитель, проецирующий кристалл, и линза с заклинанием остановки, которое охватывает всю область клинка. В первую долю мгновения после активации, меч остаётся чёрным, а его свечение — это результат того, что свет покидает зону воздействия чар. Само же заклинание активируется вне линзы, так как завершённую форму обретает внутри проекции клинка.
Для пояснения, Твайлайт создала иллюзию, на которой пучок света из накопителя попадает в кристалл, имеющий форму клинка (он маленький, словно указательный палец пони), после чего свет преломляется при помощи зеркал и линзы, создавая иллюзию полноценного лезвия перед рукоятью, и в то же время активируется заклинание стазиса. В результате, за одну секунду свет успевает замереть и продолжить движение столько раз, что глаза этого попросту не успевают увидеть, отмечая лишь сияние, высвобожденное из ловушки.
"М-да. Я чувствую себя так, будто бы мне сообщили, что вода, которую мне подавали за завтраком, была выпарена из куска солёного льда, после чего охлаждена и залита в красивую бутылку", — взгляд Джафара в этот момент был столь выразителен, что ученица непроизвольно прижала ушки к голове, а её взгляд забегал из стороны в сторону (но к собственной чести, она продолжала стоять ровно, ожидая вердикта).
— Вся в тебя, — сжав кисть жеребца в своих ладонях, шёпотом произнесла Каденс, весело ему подмигнув.
— Как вы до этого дошли? — справившись с эмоциями, вопросительно вскинул брови император, за время знакомства с разного рода учёными и изобретателями, успевший привыкнуть и не к такому (хотя в его воображении, световой меч всегда представлялся плотным сгустком жара).
— Нам с этим помог Челубей, — вернув себе самообладание, ответила сиреневая аликорница.
Взгляды, начиная от испытующего и заканчивая просто любопытными, переместились на коня, который не сидел в кресле, а стоял у правой стены. Напустив на себя трагичный и гордый вид, потомок кочевников из Седловской Аравии заявил:
— Я им не помогал. Они... меня исследовали.
— Мы изучали воздействие его "метки", — поспешила оправдаться Спаркл, выставив перед собой раскрытые ладошки, а её подчинённые, промедлив буквально пару секунд, согласно закивали.
— Понятно, — констатировал бывший визирь, закрыв глаза, а затем обратился к нежно-розовой аликорнице. — Мне нужна магия...
— Ты уверен...? — нахмурилась принцесса любви, но заметив короткий кивок, всё же послушалась, начав делиться своей силой.
"Я вижу, как работает этот меч", — применил собственную "метку" тёмно-серый единорог, в голову коего тут же вонзились десятки воображаемых иголок.
— Достаточно, — прервал процесс познания нового Сомбра, открывая глаза и новым взглядом смотря на всё ещё находящуюся в руках Главра рукоять. — Что же, Твайлайт, ты... порадовала меня.
— Я не... Правда? — уже готовая оправдываться, Спаркл не удержала мордочку, всем видом выражая удивление.
— Отличная работа, — подтвердил император, подкрепив свои слова лёгкой улыбкой, поселившейся в уголках губ. — Позднее мы с тобой обсудим это изобретение подробнее, ну а пока — перейдём к следующему артефакту. Ты же не возражаешь? Главр, будь добр вернуть образец учёным и займи своё место.
"Меня окружают гении, которые не осознают всего того, что творят. Я снова чувствую себя неполноценным на их фоне... Нужно приставить кого-нибудь, чтобы следил за учёными, дабы они случайно не изобрели средство разрушения мироздания", — раз за разом прокручивая у себя в голове образ того, как благодаря эффекту мерцания клинка, лезвие светового меча не только режет кристаллическое препятствие, но и перепиливает его, бывший визирь был вынужден признать, что шлем, подаренный Морой, уже не кажется чем-то уникальным...
Примечание к части
Всем здоровья и добра.
Тринадцатая арка — 6
Примечание к части
Глава не о том, о чём планировалась и меньше, нежели хотелось. Но — это задел на будущее.
Луна переносится на следующую арку.
Восточный край небосвода едва-едва окрасился зарёй, а над рекой, у истоков коей стоял один из городов кошачьей расы, клубился густой белый туман, расползающийся во все стороны, будто бы поглощая берега с причалами для лодок и домики, сооружённые из глины и тростника (где жили беднейшие из горожан). Из своих жилищ выбирались коты, одетые в набедренные повязки или штаны, и кошки, красующиеся юбками и короткими туниками без рукавов, которые спешили приступить к ежедневным обязанностям, дабы ничто не омрачало взор благородных господ по их пробуждению.
Дальше от реки, как и от городской стены, где обитала беднота, стояли величественные дома из песчаника, сложенные в два, а иногда и три этажа: здесь жили богатые коты, благородные господа и потомственные слуги сфинксов, воспитывающие лучших стражей, служанок и ремесленников. В каменных домах, украшенных благородными металлами, ценной древесиной с узорами, проживали младшие рода самих владык сих земель, в той или иной степени родственные избранному правителю, чьей резиденцией являлась пирамида...
...Однако же, пока шла борьба за титул фараона (одного из нескольких, правящих своими городами), твердыня практически пустовала. Лишь слуги прежнего господина, оставленные в минимально необходимом количестве, продолжали прибирать помещения, обкуривая их благовониями, дабы в тёмных углах не образовалась пыль и не поселились тёмные духи.
До момента, когда Огненный Глаз покажется на небесном своде, оставалось ещё достаточно много времени, так что горожане никуда особенно не спешили, а стражники, ожидающие своей смены, вовсе зевали на постах. Только иногда они бросали взгляды на какой-то слишком уж густой туман, поднимающийся над рекой, уходя всё глубже и глубже в переплетение улиц. В какой-то момент, одному из командиров воинов показалось, что подобное поведение природы ненормально, из-за чего он отправил подчинённых проверить, всё ли в порядке с бедняками и невольниками, которые оказались внутри пелены, но они так и не вернулись с докладом.
— Тревога! — закричал один из котов, носящих металлическую кирасу, железные наручи и поножи, вооружённый копьём с листовидным наконечником. — Тре... кха-кха.
Крик офицера оборвался из-за стрелы, вылетевшей из пелены и вонзившейся прямо в горло, но свою роль он сыграл: утреннюю тишину разрезали многочисленные голоса стражников, где-то на возвышенностях стали бить в металлические диски звонари, а обычные работяги, испуганно прижав уши и поджав хвосты, поспешили спрятаться в ближайших домах.
Туман, будто бы услышав поднявшийся шум, вздыбился и начал стремительно скручиваться в веретёна, которые уплотнились до состояния острых игл, обратившихся льдом, чтобы обрушиться на защитников. Из-за того, что покров стал заметно прозрачнее, взглядам горожан открылся вид на цепочки крупных воинов в тяжёлых латах, вооружённых секирами, топорами и мечами...
...
— Нас раскрыли, — констатировал и без того очевидный факт Посейдон, при помощи "метки" "Владыка Вод", поддерживавший покров из тумана.
— Это уже не важно... брат, — оскалился в улыбке Аид, призывая "Гибель", расползшуюся по броне и оружию серым ореолом, грозящим превращением в прах любого препятствия. — Мы уже прошли стены, так что, теперь им нас не остановить.
— Не будь столь самоуверен, — осадил соратника Зевс, держащий руки на рукоятях топоров, заткнутых за пояс. — Нам не известно, с чем мы можем столкнуться здесь. Словам того сфинкса я не верю.
— Никто не верит, — согласился один из членов Верховного Совета архипелага.
— Но разве так не интереснее? — не отступал чёрный бык, закидывая оружие себе на плечо. — Да и вообще: готовься прикрывать наше отступление, а мне пора порезвиться на суше... с этими "сухопутными крысами". Ха-ха-ха!
Весело рассмеявшись над собственной шуткой, Аид ушёл с носа флагманского корабля пиратов, который был первым из пятнадцати бригантин, при помощи Посейдона, во всю использовавшего свою "метку", поднявшихся вверх по руслу реки. Их подчинённые, под покровом тумана, при помощи лодок, высадившиеся на берегах, успели схватить немало котов и кошек (преимущественно — молодых), коих оглушили, связали, сгрузили на дно шлюпок, а теперь везли на судна, чтобы погрузить в трюмы. Теперь же на улочках и в переулках начались скоротечные, но яростные битвы, так что двурогим налётчикам стало не до невольников...
— Он стал нетерпелив, — как бы между делом заметил Посейдон, чья работа, наконец-то, была окончена.
— Сила многих из нас изменила, — безразлично изрёк Зевс, извлекая своё оружие и начиная накапливать силу, чтобы воспользоваться "Грозой" (гром, молнии, ураганный ветер, если их контролировать, могли стать не врагами, а полезными союзниками моряков). — А теперь — не мешай...
Повелитель воды скрипнул зубами. Ему до сих пор было непривычно, да и неприятно — тоже, делить власть ещё с двумя минотаврами. Но эти двое "меченых", как их называли жители большой северной земли, обладали слишком опасными, ну и полезными способностями.
"Ничего: скоро ваш союз развалится, и тогда...".
...
Коты были стремительны, гибки и ловки, а их копья жалили с невероятной точностью; минотавры, закованные в броню, словно живые крепости прорубались к домам богачей, беря грубой мощью, яростью, огромным боевым опытом, а в ряде случаев силой "меток" или мастерством. В тени же старших двурогов, одетые в лёгкие кольчуги, бегали молодые телята, взятые на рейд только для того, чтобы обирать трупы, обыскивать жилища, ну и таскать добычу на лодки, неустанно курсирующие от берегов к кораблям и обратно.
Как и просил сфинкс, который фактически нанял пиратов для нападения, быки крушили жалкие хибары нищих, громили дома богачей... убивали, захватывали и наводили панику.
Стража, оказавшаяся неготовой к столь наглому вероломному нападению, никак не успевала организовать достойное сопротивление, ну а невольники... предпочитали без боя позволять себя связать, чтобы тычками коротких мечей гнать к берегу, где лучших из пленников ждала перевозка, в то время как остальным предстояло украсить землю. Среди воинов, прибывающих на место битвы разрозненными отрядами, перемалываемыми острой сталью, почти не было "меченых", ну а те, которые всё же имелись, не могли похвастать сколь-нибудь полезной в бою силой. В конце концов, благородные сфинксы, из числа коих должны были выбрать правителя, предпочитали всех ценных слуг держать при себе, в результате чего наиболее боеспособные отряды были вынуждены охранять их особняки.
Фараон мог бы заставить подданных отправиться на отражение атаки минотавров, да и сам был бы обязан возглавить воинство, но из-за отсутствия единого лидера, претенденты никак не могли решить, кто из них должен командовать. Ситуация даже дошла до того, что пока налётчики почти безнаказанно громили дома богатых слуг, трое наиболее влиятельных сфинксов едва не сцепились между собой, в то время как остальные за этим только наблюдали...
— А-ха-ха-ха! — размахивая секирой, Аид ворвался в строй котов, распространяя вокруг себя гибельную ауру. — Все за мной!
Несколько копий попытались достать чёрного быка, но рассыпались серым прахом, а бросившийся наперерез стражник, желавший вонзить под пластину брони золотой кинжал (игнорирующий губительную силу), был сметён ударом кулака. Эта маленькая стычка не заставила одного из членов совета пяти влиятельнейших капитанов замедлиться, из-за чего пираты, следующие за своим лидером, почти что бежали, отмахиваясь от редких уцелевших противников.
Чёрный минотавр упорно рвался к пирамиде, где по его мнению находились самые ценные сокровища (не даром же сфинкс-предатель просил, чтобы они ни в коем случае туда не совались?). Окрылённый своей силой, он собирался захватить самую богатую добычу, чтобы показать своим "братьям", кто из них на самом деле лучший.
На входе в саму пирамиду возникло несколько сложностей: сперва отряд встретил одинокого воина, который не только не рассыпался в прах от воздействия аурой, но и провёл успешную контратаку, поднырнув под секиру и полоснув золотым мечом по доспехам Аида... на чём его удача и закончилась, так как следом за капитаном шли умелые рубаки, не привыкшие играть в благородство; затем пришлось выламывать широкие створки дверей, покрытых слоем золота. После этого, обозлённый "меченый", не глядя на то, кто перед ним стоит, превратил всех котов и кошек, находящихся в коридоре, в кучки праха. А дальше начались странности — ни одного воина, либо иной живой души не встречалось в переходах цитадели, и лишь редкие масляные лампы разгоняли почти овеществлённую тьму.
Шагая по коврам, устилающим полы в коридорах и залах, которые язык не поворачивался назвать обычными комнатами, чёрный минотавр всё больше раздражался. Боевой азарт постепенно сходил, так как новых противников не появлялось, а противная тишина, да ещё и отвратительная вонь каких-то масел и трав, щекотали нос и вызывали желание чихнуть. Да ещё и бойцы, сперва с алчным блеском в глазах оценивавшие богатое убранство, начали опасливо оглядываться и перешёптываться.
— Капитан, может быть пора уходить? — спросил один из молодых быков, вооружённый одноручной секирой. — Давайте возьмём то, что сможем унести, и отправимся на корабль? Остальные, наверняка, уже заканчивают...
— Идиот, — яростно рыкнул Аид, одарив младшего минотавра презрительным взглядом. — Ты собираешься удовольствоваться крохами богатств, так и не дойдя до сокровищницы?
— Но мы блуждаем здесь уже... — вновь попытался возразить смельчак.
"Я не позволю смеяться над собой. Никто не посмеет сказать, что добравшись до дворца сфинксов, я украл у них золотые ночные горшки!", — развернувшись вполоборота, член верховного совета многозначительно прищурился, заставив возмутителя спокойствия нервно сглотнуть, а убедившись в том, что этого хватило для подавления бунта в зародыше, вновь зашагал по проходу, махнув левой рукой куда-то вперёд.
— Я нюхом чую, что впереди нас ждут богатства, каковых мы ещё не видали, — ободрил бойцов чёрный минотавр.
— А я нюхом чую, что нас ждут неприятности, — пробормотал спорщик, за что получил подзатыльник от одного из напарников.
— Тогда — поспешим! — излишне бодро заявил другой воин, потрясая коротким мечом. — Не будем заставлять их ждать!
Остальные быки рассмеялись незатейливой шутке, ускорив свой шаг, чтобы не отстать от предводителя. Аид же, будто бы был напавшим на след алмазным псом, всё быстрее двигался по переходам, поворачивая в лишь ему одному известных местах, спускаясь всё ниже и ниже. Наконец он буквально врезался в дверь, отлитую из чистого золота, на створках коей были изображены две самки сфинкса, которые кланялись друг другу, соприкасаясь ладонями.
