Шагах в десяти от места ночевки рос довольно высокий и густой кустарник, и именно туда Бел и Олея отвели лошадей, стараясь ступать как можно тише. Там лошадей покрепче привязали к тяжелому пню, невесть каким образом оказавшемуся в этом месте. Затем неподалеку от лошадей беглецы положили на землю свои куртки, причем сделали это таким образом, чтоб издали можно было подумать, будто на земле спят два человека. Потом Бел потянул Олею назад: там, на одной из стен оврага, тоже рос кустарник, пусть и низкорослый, но зато густой, так что укрыться в нем было вполне возможно. Конечно, днем, при ярком свете солнца, подобное у беглецов вряд ли могло получиться, но сейчас, когда в овраге еще царил полумрак, спрятавшихся людей вполне можно было не заметить.
Медленно текли минуты, и Олее, чутко вслушивающейся в рассветную тишину, какое-то время казалось, будто ничего не происходит, и Бел просто-напросто ошибся. Однако через какое-то время женщина поняла, что она слышит легкое постукивание. Казалось, что некто идущий (или же идущие) иногда неосторожно наступает на камни, и эти негромкие звуки становились все ближе и ближе. Кто же там?
Ответ на этот вопрос долго ждать не пришлось: вскоре беглецы увидели, что перед ними появился человек, ведущий под уздцы лошадь, на которой было навьючено немало груза. Хм, может, это какой-то торговец? Да нет, торговцу незачем блуждать по оврагам. Тогда кто же это такой?
В полутьме было трудно рассмотреть черты лица незнакомца, зато бросалось в глаза нечто вроде большого глиняного сосуда, обтянутого частой железной сеткой, который находился в особом седле на спине лошади. Хм, а это еще что такое? За все то время, пока Олея бродила по свету, она не встречала ничего подобного.
В свою очередь мужчина, увидев пасущихся лошадей и спящих людей, тоже остановился, но вот его дальнейшие действия искренне удивили беглецов. Прежде всего мужчина достал из большой сумки (а таких сумок на лошади было не менее трех) нечто, напоминающее большой стеклянный купол, и надел его себе на голову, вернее, края этого купола упирались в плечи мужчины, а голова свободно размещалась внутри. Хм, для чего он это делает? Затем мужчина натянул на руки плотные черные перчатки, и лишь потом очень аккуратно снял с лошади тот непонятный глиняный сосуд, опустил его на землю, и, открыв замок, откинул крышку.
Э, да это же, оказывается, что-то вроде клетки! Вылезающее из сосуда непонятное существо Олея не успела рассмотреть, потому что Бел быстро прикрыл ее глаза своей крепкой ладонью.
— Не смотри туда! — в шепоте мужа Олея услышала растерянность. — Ни в коем случае не смотри!
— В чем дело?
— Мне очень хочется ошибиться, но... Это же кокатрис!
— Кто?
— Ну, по-нашему, василиск.
— Ой...
Олее враз вспомнились все те жутковатые слухи, которые ей раньше довелось слышать об этих существах. Говорили, что если посмотришь на василиска, то враз застынешь, словно статуя, а если он ударит тебя своим ядовитым хвостом, то смерть наступает мгновенно.
— Но как... Откуда...
— Кто бы мне ответил на этот вопрос.
— Бел, что делать?
— Цепочка у тебя где?
— Здесь... Думаешь, это поможет?
— Будем на это надеяться. Давай мне цепочку.
— Зачем?
— Может, мне удастся достать этого...
— Э, нет! — покачала головой Олея. — Тут уж я сама, без тебя. И убери у меня с глаз свою ладонь!
— Можно подумать, я тебя не знаю! Ты же на эту тварь первым делом глаза вытаращишь!..
Олея не успела ответить, потому что в этот момент испугано заржали их лошади, и от неожиданности женщина чуть передвинулась вбок, и в внезапно под ее ногами чуть просела земля, вниз посыпались мелкие камушки и песок, и Олея, сама не ожидая того, съехала по склону. Растерянная женщина подняла глаза, и ее взгляд упал на удивленное, и в то же самое время довольное лицо мужчины, глядевшее на нее сквозь чуть запотевшее стекло. Сразу стало понятно: этот человек охотился именно за ними. Но вот откуда он взял этого кокатриса?.. А, ладно, все вопросы потом!
— Бел!.. — закричала Олея. — Бел, я эту тварь достану, ты не суйся, а не то помешаешь!.. И не смотри на нее!..
Уже скатываясь вниз, на дно оврага, Олея слышала, как мужчина издает какие-то отрывочные слова. Ясно, отдает приказы своей зверушке... Надо же, ее и этого человека разделяет лишь несколько шагов. Ой, что же будет? Сейчас эта тварь наверняка кинется на людей, а раз женщина стоит неподалеку от хозяина кокатриса, то василиск почти наверняка кинется прежде всего на нее.
Сдернув с руки серебряную цепочку и стоя спиной к подбегающему к ней василиску, Олея прикидывала, как и когда ей стоит начинать наносить удары по этому существу. Беда в том, что на него нельзя смотреть, и здесь стоило полагаться только на удачу. Вновь глянув на довольную рожу за стеклом, женщина внезапно поняла, что в этом стекле чуть отражается склон оврага. А если... Точно, вот в стекле появились чуть заметные очертания непонятного существа, пусть и небольшого, но достаточно верткого. Раздумывать было некогда, и Олея, мгновенно прикинув расстояние между собой и тем созданием, не глядя, хлестнула серебряной цепочкой воздух позади себя. От пронзительно-непонятного визга заложило уши, но это было именно то, что и требовалось женщине. Ага, значит, и на тебя, василиск, действует святое серебро! Замечательно!
Крепко закрыв глаза, она развернулась лицом к кокатрису, и начала наносит хлесткие удары, но уже не наугад, а целенаправленно, ориентируясь по крику и визгу непонятного существа. Судя по звукам, да и по тому, что цепочка каждый раз ударялась обо что-то живое, все удары попадали точно в цель. Почти сразу же запахло чем-то очень неприятным, будто паленым... Еще Олея понимала, что бить нужно как можно чаще, чтоб кокатрис сам не успел ударить ее своим ядовитым хвостом.
Тут рядом с ней появился Бел: он скатился едва ли не под ноги жене, и первое, что сделал, вскочив на ноги — от души врезал незнакомцу кулаком в солнечное сплетение, а потом еще и добавил тому по почкам. Мужик, как подрубленный, рухнул на землю, послышался звон разбитого стекла — это разлетелся тот непонятный купол, который мужчина для чего-то таскал на своей голове. Олея же, по-прежнему стоя с закрытыми глазами, вновь и вновь била цепочкой по чему-то дрожащему, постоянно дергающемуся, и мерзкий визг кокатриса постепенно перешел в отвратительное шипение, но затем стих и он. Несмотря ни на что, Олея продолжала бить и бить цепочкой уже неподвижное тело, пока, наконец, сама не поняла, что и эта опасность для них миновала.
Уже позже, собравшись с духом и открыв глаза, Олея увидела, что незнакомец сидит на земле со связанными руками, а неподалеку от нее валяется на земле непонятное существо. Не сказать, что оно было велико — ростом не больше средней собаки, но уж вид... Ранее ничего подобного Олея и придумать не могла! Голова петуха, тело жабы, крылья летучей мыши и змеиный хвост... Ой, как бы от всего этого ее не стошнило!
Тут подал голос незнакомец. Он, едва придя в себя и увидев на земле тело убитого кокатриса, впал в настоящее бешенство, орал, дергался, едва ли не брызгал слюной... Ага, можно подумать, мало беглецам воплей от умирающего кокатриса, так еще и этот мужик разорался! Не приведи того Боги, кто из местных услышит эти непонятные звуки, прибежит сюда... Удар ребром ладони по шее — и незнакомец вновь затих.
Зато стал ругаться Бел, причем в полный голос. Парень был зол настолько, что никак не мог сдержаться.
— Бел, успокойся, все в порядке...
— Если бы!.. Эта тварь успела убить одну из наших лошадей!
— Что?
— Вон, глянь...
И верно: одна из лошадей неподвижно лежала на земле, а вторая, хотя и была жива, но ее все еще била крупная дрожь. Обойдя как можно дальше убитого кокатриса, Олея подошла к лошади, стала успокаивать ее. Бедная, здорово она, как видно, испугалась...
К тому времени, как Олея вновь подошла к Белу, тот уже вовсю допрашивал незнакомца, который успел придти в себя. Судя по всему, их беседа, если ее можно так назвать, проходила тяжело, и, кроме брани, мужик ничего не хотел говорить. Как видно, Белу уже надоели бесконечные проклятия мужика, и он, еще разок врезав ему по шее, подошел к лошади незнакомца, и стал скидывать на землю привязанные к ней мешки и сумки.
— Ты что делаешь? — не поняла Олея.
— На одной лошади мы с тобой далеко не уедем. Его зверюшка нашу лошадь убила, и, если следовать принципу зуб за зуб, то я должен буду забрать нечто равноценное. Этим и занимаюсь Его добро мне не надо, а вот с лошадью ему придется распрощаться.
— А что в этих сумках?
— Не знаю, и знать не хочу. О, веревка — это именно то, что нам сейчас и надо.
Обыскав, а затем туго спеленав незнакомца, Бел вновь выслушал очередную гневную тираду, в которой, пленник, очевидно, призывал на головы беглецов все мыслимые беды и проклятия, Бел засунул мужику в рот тугой кляп, и повернулся к Олее.
— Все, уходим.
— А как же...
— На все вопросы отвечу в дороге Конечно, не на все, а на какие смогу ответить.
Уходя с места очередной схватки, Олея еще раз осмотрела место боя. Да-а... Убитая лошадь, сваленные в кучу мешки и сумки, связанный человек и лежащее на земле непонятное существо... Что ж, если кто из местных первым увидит это зрелище, то разговоров среди селян хватит не на один месяц.
Позже Бел рассказал Олее все, что смог узнать. Конечно, этот человек, увидев мертвого кокатриса, вовсе не горел желанием общаться с теми, кто совершенно непонятным образом сумел убить это существо. Естественно, он орал и посылал проклятья на головы убийц, но Бел и из этих криков сумел кое-что узнать.
Этот мужичок, сумевший каким-то образом вырастить кокатриса из случайно найденного яйца, зарабатывал на жизнь тем, что с помощью этого создания ловил и убивал людей. Естественно, свою любимую тварь он всюду возил с собой, и хотя он ее вырастил, все же при общении с ней вынужден был принимать определенные меры предосторожности. Именно для того и нужен был стеклянны колпак — когда смотришь на кокатриса через стекло, то его взгляд уже не может причинить тебе беды, а черные перчатки из акульей кожи надежно защищают от страшного яда этого существа.
Что этот мужик делал в овраге? Преследовал беглецов. Зачем? У него был заказ. Какой? На их устранение. От кого? А вот тут начинается самое интересное. Для начала надо знать вот что: этому человеку, и еще одному охотнику за людьми (который тоже загоняет добычу при помощи какой-то нечисти) пришел заказ: прибыть на границу меж Маргалом и Байсином, и там им укажут на тех, кого надо убрать...
— Я не совсем поняла...
— Я тоже не все понял. Лишь знаю, что на границе меж Байсином и Маргалом находится всего два больших пропускных пункта, и каждый из этих двух охотников сидел в одном из них. Наши приметы у них были, а задачу перед ними поставили одинаковую: если мы появимся, то... Ну, остальное понятно. Знаешь, если б не тот парень, грабанувший своего папашу, то мы с тобой наверняка прошли через один из этих пунктов. Что скажешь?
— То и скажу: пусть Боги помогут тому парню так прокутить деньги папаши, чтоб и под старость ему было о том приятно вспомнить!
— Хм, оригинальное мнение... Кстати, знаешь, кто нанял этих охотников за людьми? Юрл.
— О Боги!
— Вот именно. Он нас уже несколько раз упускал, и теперь любым способом постарается не совершить подобное в очередной раз, тем более, что у здешних властей есть свой интерес к артефактам. В этот раз мы опять перешли границу не в том месте, на которое он рассчитывал, и оттого как только ему стало известно, что мы снова ушли от него, он принял те меры, которые счел наиболее подходящими в данный момент. Если я правильно понял, на предмет наших поисков Юрл послал этого мужика обследовать этот овраг, тем более что эта трещина в земле тянется едва ли не до середины страны. Куда направился еще один охотник — это мне неизвестно, а сам Юрл прочесывает дорогу, с которой мы благополучно свернули.
— А я то рассчитывала на то, что самое плохое осталось позади!
— И я на это надеялся. Увы, нам опять не повезло. Хотя во всем произошедшем есть и небольшой плюс: мы все же знаем о том, что Юрл по прежнему идет по нашему следу, а еще мы с тобой опять разжились деньгами.
— Ого! А их там много?
— Не считал, но кошелек довольно весомый. Судя по всему, мужичку неплохо платили за то, что он убивал при помощи василиска.
— Тебе не кажется, что в последнее время мы стали кем-то вроде грабителей?
— У нас с тобой, как выяснилось, вообще немало достоинств.
— А этот мужчина, которого мы оставили в овраге... Как ты считаешь, когда он сумеет освободиться?
— Не знаю. Я его хорошо спеленал, веревки очень крепкие... Конечно, рано или поздно, но он сумеет перетереть их о камень, но для этого понадобиться немало времени. В общем, я не думаю, что он сможет доставить нам новые неприятности. А вот Юрл — это уже серьезно. У него задание, и он обязан его выполнить.
— Как и ты.
— Да, как и я.
— Куда мы сейчас?
— Пока еще какое-то время будем пробираться здесь, а потом... Потом будет видно.
Что ж, потом — так потом, и еще очень хочется надеяться на то, что в этот раз беды и неприятности сумеют обойти их стороной.
Глава 21
По дну оврага беглецы шли еще долго, и покинули его лишь тогда, когда солнце перешло далеко за полдень. До того Бел не раз поднимался к краю оврага, и, высунув голову, что-то высматривал вокруг. На вопрос Олеи, что он там пытается увидеть, Бел коротко ответил: надо не пропустить место, где им следует выбираться из оврага. Дело в том, что эта лощина, как называл ее крестьянин, через какое-то время постепенно начнет уходить вглубь страны, а тамошних мест селянин не знал. Ну, а раз об этом не известно местному жителю, то и беглецам не стоит удлинять себе путь, мотаясь по совершенно незнакомым местам. К тому же, по словам все того же селянина, когда эта лощина начнет уходить в сторону, то в ней то и дело начнут появляться то глубокие промоины, чуть прикрытые сверху тонким слоем травы, то грязевые ямы, в которых можно легко застрять, а склоны этого оврага станут довольно крутыми и такими зыбкими, и подняться по ним наверх будет почти невозможно.
Приметное место, возле которого им следовало выйти из оврага, то есть небольшую рощицу из непонятных островерхих деревьев, Бел увидел уже тогда, когда обоим в голову стали проходить одни и те же довольно неприятные мысли: или тот селянин их обманул, или же они просто проглядели нужное место. По счастью, все обошлось, и, значит, можно выбираться наверх, тем более что это путешествие по дну оврага здорово вымотало обоих, да и мошкара вновь стала доставать. Беглецы переоделись, сменив свою старую одежду, которая к тому времени была испачкана глиной и травой, а затем, отыскав наиболее пологий склон, сумели довольно быстро подняться наверх.
Олея даже не ожидала, что ее так порадует вид бесконечных полей, пусть даже и скошенных. Уж лучше ощущать под ногами жесткую стерню и видеть яркое солнце над головой, чем то и дело проскальзывать жидкой глине и продираться сквозь жесткий кустарник, царапающий по одежде.
