По его указанию одновременно начались проверки сначала на овощебазах Ленинграда, а затем и в других торговых учреждениях (В реальной истории дело начали раскручивать в 1962 году, Зуйкова задержали 10 июля 1962 г)
Если бы не участие Козлова, Серов, безусловно, передал бы информацию министру внутренних дел Дудорову, и забыл об этом — экономической преступностью занимался ОБХСС, подчинявшийся МВД СССР. Но Козлов был фигурой первого уровня. Поэтому Серов подключил своих людей к расследованию дела Леноптторга.
Дела посыпались как из рога изобилия.
Очень скоро выявились связи с закавказской торговой мафией. Фрукты и овощи списывались на овощебазах, и тут же всплывали на рынках, у торговцев из солнечной Грузии, разумеется, по совсем другим ценам. Руководил преступной группой директор базы Леноптторга Зуйков, а его сверху прикрывал... не кто иной, как Козлов.
Преемник Козлова, 1-й секретарь Ленинградского обкома партии Иван Васильевич Спиридонов по запросу Серова допустил его людей в архивы. Там были обнаружены многочисленные обращения и заявления граждан с жалобами на произвол в ленинградской торговле. Козлов об этих жалобах знал, но не реагировал.
Георгий Зуйков проработал в торговле всю жизнь. Начинал ещё с частных магазинов и нэпманских лавочек. Потом, чувствуя, что нэпу скоро придёт конец, перешёл в государственную торговлю.
В 1934 году вместе с группой расхитителей соцсобственности в составе 41 человека, Зуйков оказался на скамье подсудимых за «организованное расхищение фондируемых стройматериалов, товаров и крупных денежных сумм, взяточничество и подлоги».
В последнем слове на суде Зуйков просил не лишать его жизни, утверждая, что он способен принести пользу государству. Суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. В 1936 году Зуйков, отбывая наказание, обратился в Ленинградский областной суд с заявлением о полном раскаянии и просьбой о помиловании. «Кровавый коммунистический режим» вору поверил, и в том же 1936-м году Зуйков был освобождён, более того, раздобыл несколько фиктивных справок в доказательство того, что по этому делу он полностью реабилитирован.
В войну он сумел устроиться на работу по снабжению населения продовольственными товарами в блокированном Ленинграде. Пользуясь тяжелыми условиями блокады, Зуйков по дешёвке скупал у голодающих уникальные полотна русских художников — Шишкина, Айвазовского, Маковского и других, серебро, хрусталь, фарфор, уникальную мебель, золото и валютные ценности.
В 1957-1958 годах за крупные хищения социалистической собственности были привлечены к уголовной ответственности заведующий складом Ленинградской оптово-торговой базы Лузин и кладовщица Поплавская. По этому же делу суд приговорил к различным срокам заключении группу спекулянтов, орудовавших на базе. В ходе следствия было установлено, что Зуйков создал условия для совершения преступления, нарушая финансовую дисциплину.
Эти люди аккуратно сортировали на базе смесь сухофруктов для компота, выбирали из неё чернослив, и продавали его отдельно, через торговую сеть города. Суть махинации заключалась в том, что чернослив отдельно стоил почти вдвое дороже, чем вся компотная смесь, состоявшая из нескольких видов сухофруктов.
Будучи директором областной оптово-торговой базы, большую часть овощей и фруктов Зуйков продавал не в области, а в городе. Пересортицу, «списанные» овощи и фрукты, завезенные с базы Зуйкова в магазины, где работали «свои люди», нужно было распродать быстро, иначе попадёшься. В области продать быстро было труднее — мало народу, меньше покупательная способность. База, созданная для снабжения сельской местности, обслуживала город. Область недополучала продуктов, снабжение ухудшалось.
По договорённости с грузинскими «ворами в законе», фрукты, предназначенные для продажи в магазинах области, уходили на городские рынки, где колоритные джигиты в больших кепках-«аэродромах» за день «зарабатывали» себе на новую «Волгу».
Чем больше товара проходило через базу, тем больше денег перепадало Зуйкову. Пользуясь особенностями плановой экономики, он давал крупные взятки, чтобы базе выделяли дополнительные фонды овощей и фруктов. Работай он при капитализме, он платил бы «откаты» поставщикам. Разница невелика, только при социализме в качестве поставщика выступал госчиновник. Получившие взятку автоматически становились соучастниками и защитниками Зуйкова. Он разлагал всё вокруг себя, не исключая и высшее руководство города.
Но собранных денег Зуйкову уже казалось мало. Директор оптово-торговой базы начал спекулировать долларами и золотом.
После образования ВЭС и Московского фестиваля молодёжи и студентов в стране начали появляться первые валютчики. Больше всего их было в Москве, но были они и в других городах, в том числе, в Ленинграде, Киеве, Одессе... Серов, заранее зная, что с валютчиками придётся разбираться, убедил Хрущёва предусмотреть в принятом законе строгую ответственность за спекуляцию валютой, драгоценными камнями и золотом.
Зуйков занялся спекуляцией валютными ценностями. Имея оборотный капитал, собранный за счёт крупных хищений государственных средств, давая взятки и посредничая во взяточничестве, Зуйков собрал ценности в размере нескольких миллионов рублей.
«Обыск в трехкомнатной квартире бывшего директора базы на Школьной улице продолжался два дня. Было описано имущества на 10 тысяч рублей. У входа, над окованными железом дверями, нашли кусок золота, приготовленный Зуйковым для продажи. Остальные ценности были обнаружены в хитроумно оборудованных тайниках, расположенных в различных местах. У Зуйкова было изъято: 1616 золотых монет царской чеканки различного достоинства и 200 золотых американских долларов, всего весом более 12 килограммов; 5160 бумажных американских долларов, 11 золотых слитков, в том числе и слитки швейцарского банка, 5 золотых пластин и 3 рулона золотой фольги заводского изготовления, а также различные изделия из золота — золотая дореволюционная настольная медаль, 4 броши с бриллиантами и браслет (общий вес около 3 килограммов), 16 незакрепленных бриллиантов весом в 61,85 карата и нитка жемчуга.»
(Источник http://www.e-reading.club/chapter.php/1002095/91/Chekisty.html)
В могиле дочери Зуйков закопал золото — три бидона, зарытые на глубине в полметра. 1027 монет царской чеканки, 200 американских золотых долларов весом 8 килограммов, 5 золотых пластин, 11 слитков, броши, браслеты. И 11 бриллиантов на 61 карат. (Там же, http://www.kommersant.ru/doc/2404904)
На даче племянницы Зуйкова Александры Мяги, под одним из кустов малины был обнаружен тайник, в котором лежали два бидона с золотом. Мяги сказала следователям, что больше Зуйков у нее ничего не оставлял. Обыск также ничего не дал. Однако скоро выяснилось, что Мяги обманула следствие. Она передала сыну Зуйкова Борису два свертка, в которых находилось 25 тысяч рублей, бриллиант в 5 карат, настольная золотая медаль весом 400 граммов, брошь, обручальные кольца.
Вслед за делом Леноптторга последовало дело Минводторга. Положение с продовольствием в Ленинграде было хорошее, город снабжался по 1-й категории. На Ленинградском пивоваренном заводе производилось 32 сорта бутылочного пива — «Жигулёвское», «Ленинградское», «Мартовское», и т. п. Спиртным торговали на каждом углу. В крупных магазинах были установлены торговые автоматы, в которых разливали дешёвое вино. Безусловно, простор для хищений путём недолива и разбавления был гигантский.
Воровать в одиночку буфетчицам никто не позволил бы. ОБХСС в народе расшифровывался: «Один будешь хапать — скоро сядешь». В торговле сложилась сложная система взяток. Буфетчицы платили дань директору магазина, директора магазинов делились с директором Минводторга (торговля прохладительными напитками и соками) Владимиром Цветковым, тот платил дань начальнику главного управления ленинградской торговли Анатолию Романову, а дальше... Дальше — выше.
Всех сдала директор винного магазина на Сенной Маргарита Садова. Женщина была незаурядная, взятки давать умела, и подкупила всех. Долго не могла сунуть взятку своему непосредственному начальнику Владимиру Цветкову — тот был осторожен и брал только через посредников. Дело решил случай — Цветкову нужны были редкие и дорогие очки, тогда Садова разыскала для него врача, который согласился принять пациента и выписать рецепт.
Садову взяли в оборот вежливые подтянутые люди с короткими стрижками. Она долго не запиралась. И тут ниточка потянулась через длинную цепочку взяточников аж к председателю Ленгорисполкома Николаю Ивановичу Смирнову. (В реальной истории погиб в автокатастрофе 17 июня 1962 года, но вскоре после смерти на него были получены обвинительные показания об участии Смирнова в коррупции. Там же, http://www.kommersant.ru/doc/2404904). Серов был поражён. Смирнов — заслуженный человек, инженер, бывший директор Кировского завода (до 1954 г), лауреат Сталинской премии — и замешан в коррупции.
А ниточки продолжали разматываться...
На Литейном проспекте, 59 находился известный всему Ленинграду букинистический магазин. Работа в нём была организована превосходно: книги от населения принимали быстро, ассортимент был богатый, продавщицы исключительно вежливы, что для того времени было очень даже непривычно. Все в городе знали, что работу магазина выстроил заместитель директора Леонид Степанов, занимавшийся букинистической торговлей ещё со времён нэпа.
И вот в марте 1958 года Леонида Степанова задержали. (В реальной истории — в марте 1963-го). В его рабочем кабинете провели обыск. Были найдены тетради с записями теневой бухгалтерии. Букинистический магазин на Литейном был скорее процветающим частным предприятием, чем учреждением советской торговли. Степанов хитро играл на завышении маржи между ценой продавца и ценой покупателя. За счёт этого он создал личный фонд, позволявший ему доплачивать всем сотрудницам магазина, оделять взятками руководство, даже создать подпольную переплетную мастерскую. Никто на него не жаловался, все были довольны.
Казалось бы, что плохого? В стране разрешена коллективная собственность, артели и кооперативы. Но — только производственные. Вся торговля, тем более — торговля антиквариатом и редкими изданиями оставалась исключительной монополией государства.
Но что ещё хуже — Степанов давал взятки руководству. А его руководство — руководству города. Хрущёв не терпел стяжательства и склонности к личному обогащению у партийных или советских работников. Это для Никиты Сергеевича было, что красная тряпка для быка, с проштрафившимися он расправлялся немедленно. (в реальной истории его сняли в том числе и за это. Мало того, что всем осточертел своими глупостями, так ещё и воровать мешал)
По результатам расследования выходило, что Ленинград много лет возглавляли покровители «расхитителей социалистической собственности». Весь собранный в ходе расследований компромат Серов и Дудоров предоставили Никите Сергеевичу, чтобы тот убедился лично: деятельность выявленных органами взяточников началась и развивалась именно в период, когда городом руководил Фрол Козлов. Дело ленинградской торговой мафии обещало быть громким.
Ознакомившись с кратким отчётом о материалах дела, Хрущёв снял очки, посмотрел на Серова и Дудорова, и спросил:
— А что, в Москве и в других городах — тишь да благодать? И вы хотите, чтобы я этому поверил?
— В Москве... — Серов криво усмехнулся, и положил на стол Первому секретарю ещё несколько листков. — В Москве такое творится, что хоть святых выноси.
После образования ВЭС и начала сотрудничества с арабскими странами, с Египтом и Сирией, в Москве во всё возрастающих количествах начали появляться иностранцы. В гостинице «Националь» селили сирийских военных, обучавшихся на курсах «Выстрел». Сотрудники КГБ, наблюдавшие за гостиницей, заметили, что по вечерам возле гостиницы толкутся одни и те же молодые люди. Это были валютчики и фарцовщики, пристававшие к иностранцам. Вскоре осведомители КГБ доложили, что при официальном курсе в 4 рубля за доллар, валютчики предлагают иностранцам курс по 40 рублей за доллар, а затем перепродают скупленную валюту различным «теневикам», уже по 60 р за доллар. (Курс реальный). Анализ количества валюты, обмениваемой американским посольством официально, и сопоставление с рублёвыми тратами сотрудников посольства показали, что дипломаты тратят в рублях значительно больше, чем обменивают валюты через государственный банк. Это могло означать лишь одно — кто-то предложил им более выгодные условия. Государство несло убытки в валюте, что было недопустимо. (Реальная история)
В составе 2 управления КГБ СССР был образован 16 отдел, по борьбе с валютными преступлениями. (В реальной истории создан в 1959 г). Начальником отдела был назначен ветеран разведки полковник Сергей Михайлович Федосеев.
Основным валютным рынком в Москве была улица Горького — от Пушкинской площади до отелей «Националь» и «Москва» (на жаргоне — «плешка» ). Нескольких валютчиков у «Националя» задержали, но это оказались люди из «нижнего звена», именовавшиеся «рысаки» или «бегунки». Один из них выдал даже не имена, а всего лишь клички основных валютных «купцов» — «Буонаротти», «Дим Димыч» и «Ян Косой». (реальная история)
По таким сведениям искать людей в Москве можно было долго. (В реале 2 года искали). Несколько ускорил дело обнаруженный файлик с именами. Там нашлись упоминания о трёх валютных «купцах», расстрелянных в 1961 году: Ян Тимофеевич Рокотов, Владислав Петрович Файбишенко, Дмитрий Дмитриевич Яковлев. Кличек в файле упомянуто не было, но всё было понятно и без них.
Однажды сотрудники из наружного наблюдения увидели возле «Националя» фантастическую сцену: высокие, статные, разодетые в парадную форму сирийские офицеры выходили один за другим из гостиницы, подходили по очереди к стоявшему недалеко от входа неприметному, заметно косящему человечку, и... с величайшим почтением с ним здоровались.
За «косым» установили наблюдение. В тот же день стало ясно, что обнаружен один из трёх валютных «купцов» — «Ян Косой», он же Ян Тимофеевич Рокотов, ранее дважды судимый, на 3 и на 8 лет. Связь с сирийскими офицерами натолкнула на мысль тряхнуть одного из них на таможне. У сирийца был обнаружен нательный пояс, набитый золотыми монетами. Эти монеты сирийцы сбывали Рокотову, а тот перепродавал их людям из теневой экономики, ищущим, куда вложить деньги. По ценам швейцарского банка такой рубль стоил 9 долларов, а Рокотов покупал их за 20. Затем он тут же продавал их в Москве за полторы тысячи рублей за одну монету.
У Рокотова была целая команда помощников. Одной из них была Надежда Михайловна Гудлис. Эта молодая женщина, имеющая высшее образование, втянула в незаконную торговлю золотом и валютой своего мужа Сергея Плотникова. На счету Гудлис 45 валютных сделок на сотни тысяч рублей.
