Микаэль не медлил более ни секунды. Тяжелая железная сковородка с силой опустилась на голову Кристиана, заставляя того разжать руки и упасть на пол. Почти потеряв сознание, мужчина все-таки увлек за собой и перепуганного Сея.
В глазах Легрэ потемнело и адская боль затопила разум, тело, даже мысли. Он схватился за голову и со стоном попытался встать, но тело напрочь перестало его слушаться — чужое, медлительное — оно следовало только тому, чтобы унять боль, и Кристиан замер на полу, не в силах понять, что произошло, кто он и где.
Микаэль наклонился, подхватывая безвольно обвисшего и кашляющего мальчишку на руки, разворачиваясь, усаживая его у кровате аббата, подальше от Легрэ. Пальцы травника легонько пробежались по горлу Сея, ощупывая.
— Все хорошо...
Продолжая кашлять, Сей с ужасом смотрел на лежащего Кристиана.
— Брат Микаэль? Но как? Я думал, вы уехали... — мальчик перевел взгляд на травника, все еще не веря, что это и правда он. — Всегда вы меня спасаете... — невеселая улыбка коснулась губ мальчика, но он тут же встрепенулся. — Святой отец! Брат Микаэль, ему стало плохо! Они очень долго разговаривали, и он — он потерял сознание... Прошу, посмотрите, ему не стало хуже?
Травник взглянул на аббата, и тут же повернулся к лежащему на полу Кристиану, который схватился за голову и тихонько стонал.
— Сумки мои еще здесь? В самой темной есть зеленый бутылек... Из тонкого стекла, он в кожу завернут. В кружку на три пальца воды налей и шесть капель снадобья. Два глотка тебе — остальным напои Себастьяна. Сей, солнышко, я посмотрю, что с горлом, только подожди немного....
Микаэль опустился на колени перед Кристианом, снимая с себя плащ. Сложил его вчетверо и подложил под голову мужчины, осторожно приподнимая того. Потом снял опоясанную вокруг талии над поясом веревку и связал тому руки и щиколотки, обматывая их концами веревки и привязывая друг к другу. Травник огляделся, уже было думая снимать с себя и рубаху, но потом потянулся к ряднине, накрывающей лавку у стены. Скомкал ее и опустил в ведерко с водой, стоящее под лавкой и явно приготовленное для умывания. Мокрым же полотном обмотал голову Кристиана.
— Вот ведь... Пути Господни!!! Ты-то здесь что делаешь?! Да еще и так делаешь!! Потерпи, сейчас я и тебе что-то из трав найду... Хоть боль немного унять.
Кивнув травнику, Сей поднялся, доставая под лавкой завернутые в покрывало сумки Микаэля. Из них — указанный бутылек. Капнув шесть капель в стакан, наполненный водой, мальчик подошел к Себастьяну, но тут же растерянно замер. Он никогда не поил человека без сознания, только наблюдал за этим, но... Брат Микаэль занят, так что придется справляться самому.
Набрав в рот снадобья, мальчик осторожно приподнял голову аббата, чтобы напоить через поцелуй.
Когда стакан опустел, Сей обернулся к Микаэлю:
— Вам не нужна моя помощь?
Микаэль тем делом уже и сам подтянул к себе сумку, быстро перебирая склянки и мешочки с зельями и травами, пытаясь найти нужную.
— Напоил? Умничка... Ты в себя пока приходи... А если говорить можешь — расскажи, что тут у вас случилось? И где наши попутчики? А брат Кристиан что здесь делает? Вернее — что ему надо от вас? Что он делает, я уже увидел....
Найдя нужное зелье, Микаэль достал пробку из бутылки и пролил немного темной тягучей жидкости на пальцы. Отложив емкость с лекарством, травник приподнял рукой подбородок Кристиана, осторожно проводя пальцами по его губам, а потом и по деснам.
— Сейчас должно полегчать... Не шевелись только... Каждое движение в голове болью отдаваться будет.
Себастьян открыл глаза с большим трудом. Он ощущал, как вкус горечи оседает на губы вместе с солнцем поцелуя Сея. Живой... Небо, благодарю тебя! Что я могу еще сделать для мальчика, которого так долго оберегал? Еще немного потерпеть лишь попрошу. Скользнуть взглядом по скромной обители, увидеть Микаэля... Вовремя!
— Я не знаю, как брат Кристиан оказался здесь, — мальчик сухо закашлялся, потирая горло. — Но он вел себя довольно мирно, — мальчик вспомнил встречу в коридоре и невольно хмыкнул. — Я много не понимаю из их разговора... Брат Кристиан говорил что ушел от короля, святой отец ему не верил... Потом меня послали за водой, а когда я вернулся, брат Кристиан уже приставил нож к горлу падре... Они что-то говорили про то, что меня хотели женить вместо Луиса, что падре меня использует, — почти отчаянно. — Ничего не понимаю! Зачем было нужно, что бы я это слышал?! — Сей закашлялся, оседая на пол, перед глазами двоилось, и он предпочел провалиться в успокаивающую темноту...
Когда еще и Сей потерял сознание, совсем оседая на пол у кровати с Себастьяном, Микаэль лишь медленно подошел к мальчишке, проверил пульс, подложил ему под голову одну из сумок и ласково погладил юношу по спутанным волосам. И лишь затем встал, возводя очи небу, и громко зло выругался. Еще раз глянул на скорчившегося на полу Кристиана и, переведя взгляд на аббата, увидел, что тот приоткрыл глаза.
— Отче....
Травник опустился на колени у изголовья ложа, тихонечко проводя кончиками пальцев по лбу и вискам Себастьяна...
— Отче... Один единственный мне ответ дайте — а потом я вам настой дам, что поможет заснуть... Вам спать надо. Много... И нельзя говорить. Но, все же, скажите мне! Куда мне вас забрать?
— За мной придут. С минуты на минуту, Микаэль. Сея им отдай. Он в опасности здесь. Я поеду с этими людьми. Я доверяю им... Так надо.
— Значит, так надо....
Травник не прекращал медленных ласковых движений... Кончики пальцев вычерчивали полумесяцы и круги по коже.... Голос Микаэля был так же мягок и тих..
— Кому надо? Что надо? Говорите, что доверяете? Можете ехать с кем вам хочется... Да хоть оставайтесь с этим одержимым, с которым у вас была занимательная беседа сегодня... Если Вы жить не желаете — я-то что тут могу поделать? Я вот уже и не доверяю никому.... Поэтому, никому я Сея отдавать не собираюсь. И если мне самому придется ему горло перерезать — лишь бы не пойми кто не увез его непонятно куда, то, уж поверьте мне, я так и сделаю. Быстрая смерть всяко лучше долгих мучений... Инквизитора Вы, как я понимаю, больше не желаете видеть?
— Инквизитор Сея и заберет. Сей... он... он править должен. Микаэль, ты ведь силен в политике... не говори, что не так... не лги... Мальчик рожден для власти. Он избранник божий. Он герцог. Король этих земель. Пока принц... — Себастьян сглотнул боль. — Не вставай на пути Бога.
— Силен я в травах, а в политике я как дурная коза, что зимой на лед лезет. И счастье — когда лишь другим на забаву, а не на горе себе.
Микаэль положил ладонь на лоб Себастьяна, а потом еще и прикоснулся губами, проверяя, нет ли у того жара.
— Вы или бредите, или явно знаете много больше меня. А к инквизитору я и думаю попасть... В стенах монастыря и Сею спокойней будет, и вас я смогу лечить так, как надобно... Только вот стычек с королевскими гвардейцами мне уж совсем не хочется. Я могу нас всех вывести отсюда... Тихо... И до Валласа переправить быстро. Да так, что никто и знать о том не будет. Только сам я вас не унесу... Мне помощь нужна. Где люди инквизитора? Андрес где? И...
Травник оглянулся на Легрэ, который пока так и не пришел в себя, но стонать перестал — зелье, что дал ему монах должно было уже подействовать.
— С ним что делать?... И еще одно — я не встаю на пути Бога. Я иду дорогой, что Он выбрал для меня.
— Знаю, что Он может вести... или заставлять плутать. Люди Паоло здесь. И они не смогут противостоять Фернандо. Мало слишком. Говорить король не станет. Резать будет... — кашель громкий, тяжелый, — без разбору. Сейчас надо уходить, — дверь распахнулась со стороны храма, и в комнату вошли несколько незнакомцев, среди которых была женщина, переодетая в мужскую военную рясу.
Микаэль вскинулся, вскакивая на ноги и подхватывая с пола сковородку.
— Андрес!!! Скорее!!!!
Травник заорал так громко, что слышно его было явно не только в маленькой церквушке, но и в ближайших к ней домах.
— Не подходите! Троих я убью точно... А меня убить — не так уж и легко... Тоже время займет. Или мы сейчас, Отче, дожидаемся наших попутчиков. Или все заканчивается совсем не так, как вам желается. Я о вас же забочусь....
— Падре Ксанте, — женщина дала знак воинам оставаться на местах, — кто этот человек? — темные глаза рассматривали Микаэля внимательно и с некоторым пристрастием. Северный говор, светлые косы. — Вы Микаэль? Сын северного Ярла? — вопрос в лоб. — К чему убийство? Мы собираемся ехать в монастырь. К падре Паоло... Под защиту священной инквизиции. Если вы не доверяете, то можете оставаться. Прошу вас быть благоразумным... Падре необходим уход. Здесь небезопасно.
— Я Микаэль, травник Валасского монастыря. И благоразумие мое тоже имеет свои границы. Хотите уходить — уходите... Отче желает с вами отправиться, моим рукам не доверяя — его дело. Только вот мальчишка, да и он тоже, — Микаэль носком сапога указал на лежащего на полу Легрэ, — они остаются со мной. Если вы люди инквизитора, то, несомненно, захотите встретить и иных людей инквизитора, которым, на данный момент, я доверяю немного больше.
— Что же, если падре Паоло необходимо подтверждение, то я его представлю. Сейчас в ваших интересах, брат Микаэль, отдать на наше попечение герцога Сильвурсонни, который лежит на полу, словно тряпичная кукла, — женщина нахмурилась. — Что касается Ксавье, которому обещана награда и который ведет двойные игры, то... это наше, внутреннее дело, — гостья достала бумагу и раскрыла, показывая издалека печати Рима. — Будьте любезны, брат Микаэль, помочь. Вооруженная кавалькада самого Папы устроит вас для поездки в монастырь?
— Печати можно подделать... Про ваши.... внутренние дела, — Микаэль почти что выплюнул эти два слова, как самые непристойные ругательства, — мне много не ведомо... Зато я знаю, кто мне последние два дня помогал, а кто только и делал, что жизнь усложнял.
Травник резко присел, упираясь спиной в стену между окном и кроватью и подхватывая Сея одной рукой поперек груди, прижимая к себе локтем, а вторую положил ему на горло.
— Только двиньтесь... И этот юноша умрет тотчас. Андрес!!! Где тебя дьявол носит?!!!!!
— Какого черта, — простонал Кристиан, открывая глаза. Толпа собравшихся незнакомых людей говорила ему только об одном, что тот, кто ищет неприятности, непременно их находит.
Почти сразу после его слов, в коридорах раздались шаги. Спутать их с чем-то, кроме тяжелых военных, было невозможно. Лязг кольчуг и голоса говорили о приближении самой судьбы. Посланники даже не успели среагировать, как двери с другой стороны выбили, а самих непрошенных гостей сзади словно ударило волной стали — сначала полетели метательные ножи, а уцелевших добили с помощью коротких мечей.
Микаэль даже не вздрогнул, услышав шум выбиваемой двери и голоса гвардейцев... Лишь разжал руку, отбрасывая сковородку и нажимая пальцами одновременно на шею и себе, и Сею. Тайное искусство, освоенное травником во время путешествий с наставником... Нажатие на определенные точки позволяет ввести человека в бессознательный транс, который длится до двух недель. Сердце при этом едва бьется, дыхание почти неслышно, кровь медленно и тихо бежит по венам....
Монах осел на пол, выпуская Сея из своих обьятий, и мальчишка уронил голову Микаэлю на колени...
Сразу после этого в комнату вошел Фернандо. Оглядев место побоища, он жестом отослал почти всех телохранителей за дверь, велев охранять вход. Один замер около окна, еще один, повинуясь приказу монарха, занялся Легрэ.
Король подошел к кровати, на которой лежал аббат, и снял шлем с бармицей. Точно такие же шлемы были и на всех воинах отряда, что, помимо защиты, не позволяло опознать их лица.
Себастьян улыбнулся. Вот и начало конца. Как мило со стороны Фернандо явиться так вовремя хоть раз в жизни. Аббат заставил себя подняться и сесть. Теперь-то при свете луны он взглянет в глаза тому, кто отравлял его жизнь — этому выродку, что обошел все ритуалы одержимости.
Почувствовав прикосновение телохранителя, освободившего Легрэ, король коротко кивнул на тела травника и Сея — связать. И мягко улыбнулся, глядя на Себастьяна. Есть о чем поговорить.
Микаэль напрасно звал Ксавье — тот его не слышал. Король со своими людьми были без опознавательных знаков и без колебаний вошли в церковь... и Ксавье был весьма не уверен, что Себастьян еще жив. Да и если король посмел войти в церковь, как варвар, то точно также ему будет плевать на власть инквизиции. А Ксавье тут один, с жалкой бумажкой о том, что он представляет здесь Фратори... если на эту бумажку вообще посмотрят. Для короля он всего лишь какая-то странная шлюшка... Все рассыпалось на глазах — ничего у него не выходило в эту кампанию — и Фратори его, как видно, бросил. Последний гонец сообщил, что Паоло и след простыл в монастыре. У Ксавье сдали нервы, он сплюнул под ноги и улизнул в темноту, направляясь к лесу.
Сразу после этого в комнату вошел Фернандо. Оглядев место побоища, он жестом отослал почти всех телохранителей за дверь, велев охранять вход. Один замер около окна, еще один, повинуясь приказу монарха, занялся Легрэ.
Король подошел к кровати, на которой лежал аббат, и снял шлем с бармицей. Точно такие же шлемы были и на всех воинах отряда, что, помимо защиты, не позволяло опознать их лица.
Себастьян улыбнулся. Вот и начало конца. Как мило со стороны Фернандо явиться так вовремя хоть раз в жизни. Аббат заставил себя подняться и сесть. Теперь-то при свете луны он взглянет в глаза тому, кто отравлял его жизнь — этому выродку, что обошел все ритуалы одержимости.
Почувствовав прикосновение телохранителя, освободившего Легрэ, король коротко кивнул на тела травника и Сея — связать. И мягко улыбнулся, глядя на Себастьяна. Есть о чем поговорить.
— Фернандо, ты какого черта тут делаешь? — радостно улыбнулся Легрэ, держа руку на затылке. Микаэль, вот сволочь!
— Легрэ, ты в порядке? — спросил король, не отрывая взгляда от Себастьяна. Улыбка монарха становилась недоброй.
— Конечно, — фыркнул тот и как-то недобро покосился на Микаэля. — Чтобы от меня избавиться нужно что-то существеннее сковородки...Черт, — Кристиан потрогал шишку на затылке и поморщился от боли. — Ты, Себастьян, что-то больно радеешь за своего мальчишку... Герцог он или не герцог мы разберемся, но в любом случае для него это кончится плохо.
Если бы Себастьян мог сейчас рассмеяться, то он бы хохотал очень и очень громко. Комичность происходящего напоминала ему древние греческие комедии. А Легрэ особенно подходил под неудачника, за которым всякий носится со сковородой. Люди в доспехах, инквизиция у порога, король, браво примчавшийся то ли на выручку своему сопернику, то ли желающий побыстрее успеть прихватить кусок побольше король.
Мужчина откинулся на подушки. Вчера он умирал, сегодня попал в театр, где ситуация правит над людьми.
— Ты всему голова, Кристиан. Не зря дослужился до помощника в моем аббатстве. Но вот дальше носа не глядел никогда. — Ксанте болезненно выдохнул. — Если ваше величесвто желает со мной говорить, то при Кристиане я этого делать не стану.
