Фернандо чуть склонил голову на бок, рассматривая мужчину на кровати. Во время своего недолгого пребывания в монастыре он толком не успел с ним пообщаться. Первая встреча внесла только несколько незначительных штрихов в то, что он знал раньше. Властный, умный, но вот только что-то царапает, что-то не так. Как и вся эта странная история с договором и нападением.
— Легрэ, что значит "герцог он или нет"? — король продолжал внимательно разглядывать лежащего на кровати мужчину.
Кристиан вздохнул.
— Луис говорил, что он не герцог, а наш славный маленький Сей удивительно схож с ним. К тому же, Себастьян им дорожит и всюду таскает за собой. Зачем? Я вот тоже задаюсь этим вопросом. Очень возможно, что Сей — не простой мальчик на побегушках. Больше похожих на Луиса мальчиков я в округе не встречал, но с этим уже ты разбирайся, — усмехнулся Кристиан, — а то, как я погляжу, падре не склонен мне доверять.
— Да уж, доверие мое ты исчерпал, брат Кристиан. Когда ты убить Фернандо предлагал, ты ведь думал, как Луиса трахать будешь — один, без соперников? — рыкнул Себастьян. — Плебей!
— Ты бы как-нибудь определился, — парировал Легрэ, нагло насмехаясь, — то — принц, то — плебей. Ты-то тоже не слишком жаждал спасать своего короля, или я что-то запамятовал?
Глаза Себастьяна стали масляными.
— Какой же ты принц? В зеркало на себя погляди. Хотя тебе и бадьи с водой хватит, чтобы вразумиться навсегда. — воздух с шумом выходил из легких. — Спасать его? — и кивок на Фернандо. — Птенцов своих бы спас. Каждого... За разум, за науку... Не тебя, Легрэ! А уж этого садиста — и подавно не стал бы!
— Ты — ангел, — улыбнулся Кристиан, прищурившись с долей истинного презрения.
— Великолепно, вот мы и определили, что ты из себя представляешь, брат Кристиан. — взгляд на Фернандо. — Скоро, ваше величество, этотчеловек войдет в ваше доверие. Вы будете доверять ему свои дела. Но знайте, волк вседа смотрит в лес. С вами он исключительно из-за страсти к Луису.
— На твоем месте, — ровно заметил Легрэ, скрещивая руки на груди, — я бы не торопился с выводами, а то заработаешь глубокое разочарование.
Фернандо с интересом слушал перепалку, изучая аббата. Слова про свое убийство он запомнил.
— Легрэ, выйди.
Кристиан несколько непонимающе взглянул на короля, но в конце концов кивнул и, смерив Себастьяна раздраженным взглядом, вышел за дверь.
— У вас есть вопросы, — без лишнего начал Себастьян. — На одни я отвечу. На другие — никогда. Даже под пытками. Даже если буду подыхать и умолять вас о пощаде. Задавайте!
— Может быть, ты тогда сразу расскажешь все, что можешь рассказать? — тонко улыбнулся Фернандо. Ненависть тоже сладка на языке.
— Умейте задавать правильные вопросы, ваше величество. Вы молоды, но глупы... Ладно, — Себастьян перестал шутить. — Почему я пытался вас убить? Ну, не из-за земель, не по велению инквизиции и не из выгоды себе. Устраивает ответ?
— Да, — коротко обронил Фернандо.
— Герцог... — протянул мужчина. — Я не знаю, кто из них герцог. Земли принадлежат Сильвурсонни и бумаги не в лагере. Что еще? Вроде бы нечего больше сказать... — взгляд сполз на ищеек инквизиции, которых убили воины фернандо. — Это не мои люди. Хотя они так и думают. И конечно, следующий логичный вопрос от вашего величества — чьи тогда? — легкий хрип и почти полуобморок. — Того Ксанте, который бы не стал врать Луису, что мужеложество хорошо.
Король некоторое время молчал, а потом спросил:
— Когда тебя должны были убить?
— Все зависело от того, как умеет крыса бегать по лабиринту. — Себастьян не улыбался. — Но крыса способна и живот прогрызать, если ее горшком прикрыть. Убили бы — не ты, так инквизиция. Не инквизиция, так подельники. Жизнь — жестокая штука.
— Тот Ксанте — кто он и где сейчас?
— Вы меткий стрелок, ваше величество. Был в монастыре, когда я уезжал. Теперь, наверное, меняет планы под вас. Хотя ведь вы с самого начала входили в его планы. Как ключевое звено. — аббат чуть повернулся набок, глядя на Сея. — Он нас обоих посадил на крючок. Ведь выбрал же... Так что вы влюбились. А я пропал... — черные глаза вновь вернулись к королю. — Позвольте мальчику выжить. И забыть обо мне.
Фернандо потемневшими глазами смотрел на Себастьяна, вспоминая Луиса. Луис в любом случае должен остаться герцогом Сильвурсонни, иначе он не сможет его спасти. А это значит, что второй мальчик должен будет умереть.
— Что взамен?
— Я дам знать, чтобы Ксанте прибыл в аббатство и вы сможете с ним поиграть в ваши любимые игры.
Король задумчиво посмотрел на Сея.
— Кто еще, кроме Ксанте, знает, кто из мальчиков настоящий герцог?
— Я точно не могу сказать... Паоло может знать. Там были письма, предназначенные для инквизитора, что прибыл с вами. — аббат откинул воспоминания о своем мучителе, как лишние, как слишком болезненные. гораздо важнее юная душа, которая невинна. — Сей не в курсе происходящего. Но Церкви внушается, что герцог именно он. Хотя... после общения с Луисом...
Фернандо кинул еще один взгляд на Сея. Неужели Себастьяну так дорог этот мальчик?
— Мое убийство было местью кому? — единственный вывод, который можно было сделать после первого ответа аббата — месть.
— Вопреки желаниям Церкви, а не местью. Ваше величество, Фернандо, я ненавижу таких людей, как вы... принуждающих, беспринципных, варваров, которые даже науку используют во зло. Ваши бомбы, что пришли с дальнего Востока, должны были зажигать свет в домах, усиливать горение... Вы сделали их орудием убийства. Вы — правители.
Король искренне забавлялся, слушая Себастьяна, внешне этого не показывая, конечно. Фернандо привечал францисканцев и ученых, давая многие послабления и защищая от инквизиции, но делать это за просто так? Наука ради науки не может существовать. Он будет использовать изобретения для защиты и блага государства, и последние дни только подтвердили правильность решений. А убийство все-таки было местью — либо церкви, либо, как бы пафосно не звучало, несправедливости окружающего мира. Это если поверить аббату.
— Себастьян, ты так много сказал. О чем же ты хочешь умолчать?
-О том, что дела не касается, — Себастьян был прост в своем ответе. — И потом, до этого света мне уже почти все равно. Я знаю, что даже все снадобья Микаэля не дадут мне больше пяти-шести дней жизни. Рана прошила легкое. Я умру. И знание этого позволяет мне говорить правду.
— О том, что не касается дела, — задумчиво повторил Фернандо. — О птенцах твоих, значит... Какие методы воздействия на падре Паоло есть у Ксанте?
— Вот этого я не знаю, ваше величество. Я даже не в курсе, почему вы пожаловали сюда. — покачал головой Себастьян. — договр должен был подписываться без вас. И уж точно Луис оказался не в вашей кровати, а в запертой келье не просто так.
Фернандо задумался. Что ж, похоже, все фигурки расставлены, можно и начать партию.
— Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы мальчик остался жив. Когда Ксанте будет в монастыре?
— Если письмо отправить теперь — через день или два. Вы гонцов всех убили... А так — может, и раньше. Но в порту валасс есть место, которое позволит найти Ксанте быстро.
Король коротко кивнул, надевая шлем. Вся основная информация получена и нужно торопиться. Странно, что до сих пор не появился Ксавье... Пока аббат писал письмо и объяснял одному из телохранителей куда нужно отвезти, Фернандо велел обыскать церковь и пристройки. Ксавье не нашли. Быстрый допрос священника показал, что комиссар инквизиции буквально час назад был здесь, а потом куда-то исчез. Король только скрипнул зубами — значит рыжеволосый ушел, плохо. Погрузив в реквизированную на ближайшем дворе телегу с лошадью аббата, Микаэля, Сея и связанного как пленник Легрэ, Фернандо со своим отрядом покинул Торманну. Напоследок в трупах убитых было оставлено оружие, снятое с разбойников, нанятых Себастьяном для убийства короля.
Через пару часов Фернандо тут объявится открыто, во главе своей маленькой армии, и, как верный сын церкви, будет разыскивать комиссара инквизиции Ксавье Моруа. Себастьяна и Сея он решил пока укрыть в домике на болотах, где прятались от него Луис с Легрэ. Микаэль будет на всякий случай в обозе, как пойманный колдун.
59
Луис не верил, что можно договориться с Себастьяном. Его сердце стучало безумной птицей, которой сломали крылья. Себастьян убьет Легрэ. На своей территории, с армией, которая подчиняется ему, с агентами папской охраны, что может сделать Фернандо? Кристиана рассекретят, убьют... Убьют... Юноша сжал голову руками и долго сидел так, сжигая себя без остатка и стараясь не разрыдаться, как какая-нибудь девчонка.
Не дойдя до своего шатра Фернандо остановился, как будто внезапно вынырнув из сна. С разума спал странный дурман, и король стал быстро просчитывать свои действия, как он обычно делал. Прежде всего, вслед за Легрэ были отправлены еще несколько егерей. Но не для того, чтобы проследить, а для того, чтобы найти удобные места для размещения войск вокруг Торманны. Ехать туда в одиночестве Фернандо не собирался. Прилетевший с утра почтовый голубь подтверждал, что первое подкрепление прибудет через сутки, максимум через двое. Это было очень хорошо, но до этого времени следовало продержаться. Значит, нужно обмануть противника. Отдав приказ начальнику лагеря о разделении войск, король пошел к шатру. Теперь его участие не требуется. К вечеру половина войск будет готова скрытно двинуться к Торманне, а внешне все останется так, как будто все войска остались на месте. Все уже давно отрепетировано, все знают, что делать. Уходить гвардейцы будут поодиночке, чтобы не вызвать подозрение у возможных соглядатаев, и понять, что на самом деле значит постоянное перемещение солдат между лагерем и лесом смогут только очень хорошо тренированные специалисты. Фернандо злорадно бы поулыбался, если бы ситуация не была столь серьезная.Вечер. Вечером он с помпой и, чуть не заявляя громогласно об этом на все окрестности, двинется к Торманне. К этому времени должны будут вернуться и егеря, отправленные с Легрэ, и егеря, разведывавшие места для расположения войск. Прибудет он посреди ночи, так нужно дать время войскам для размещения на позициях. Да и разбудить комиссара инквизиции посреди ночи очень приятно. Фернандо не выдержал и улыбнулся. А если Ксавье не будет спать, это тоже скажет так о многом... Король довольно прикрыл глаза. Интересно, будет ли так же хорош рыжеволосый в словесных играх, как и в постели?Все еще размышляя о сложившейся ситуации, Фернандо подошел к своему шатру. Что же делать с Луисом? Самым заманчивым вариантом было просто его связать, и отправить под хорошей охраной в столицу, но делать это ни в коем случае нельзя. Как нельзя и позволить схватить мальчика. С тяжелым сердцем король откинул полог шатра и шагнул внутрь.
Луис не сразу поднял голову. Но он сразу занервничал, потому что Кристиан не вернулся. Да, Легрэ — упрямец! Отправился туда... Хочет поговорить, выведать... Герцог задышал чаще, грудь его взволнованно поднималась. Как можно было забыть, что у каждого есть свои цели, что король не может без политики, что у него есть Фредерик, которому доверят даже новую игрушку, которую следует отвезти в столицу? Мерзностно, учитывая поверхностное — несомненно, это лишь размышления, внушенные Ксанте! — знания ситуации. Объединение земель, желание возвести выше Фернандо. Или убить Фернандо, убрать Луиса и поставить вместо него послушного Сея, которого выдадут за нового короля. Или Легрэ, которому могла досаться корона и сам луис как приз из рук Себастьяна... Никто не знает, что замышлял аббат. Никто. И наверное, даже бог...
Юноша сцепил пальцы. Черные глаза Фернандо сейчас сверкали недобро, также, как глаза отца-духовника в минуты провинностей. "Чувства ослепляют, — говорил он мальчику, окуная в который раз в ледяную воду в бочку и почти топя. — Когда же ты научишься быть сильным?" Так же говорил и король...
Герцог встал бледной тенью. Фернандо близок с Фредериком. Ты забылся, Луис. Ты понимал, что будет страсть, что будут слова. Чувства... Себастьян говорил, что чувства лишают истинного зрения. Они делают слабым. Ты ослабел, потому что увидел в короле того, кого хотел бы любить. Но факты есть факты. В кровати его бывает много мальчиков. Не ты первый и не ты последний. Ты интересен потому, что сейчас идет большая и интересная война. А герцог Сильвурсонни, как дорогой и редкий камень для оправы. Ксанте говорил, что придется заглянуть в лица многих демонов. Неужели это так?
— Луис, — Фернандо подошел к мальчику и очень аккуратно, нежно его обнял. — Почему ты не хочешь уехать? Здесь для тебя очень опасно, я боюсь, что не смогу защитить тебя.
Он прижимал к себе мальчика и думал, что же могло произойти в его отсутствие, что Луис так заледенел.
— Да, я поеду, — юноша согласно кивнул. Остается ли у него выбор. Наверное, следует подчиниться. Так будет правильно. Так сделать, как говорит Фернандо. Что будет потом, пусть решает судьба.
— А теперь правду, — король продолжал обнимать мальчика и начал легко целовать его в серебряные волосы. Не мог он спокойным оставаться рядом с герцогом.
— Я буду лишним... то есть, я уже лишний, — юноша чувствовал, как румянец заливает щеки. — Кристиан не должен был ехать. И вы... если бы вы не оказались здесь... ничего этого не было бы...
— Что значит "лишний"? Чего не было бы? — сердце Фернандо вдруг бросилось вскачь, горло перехватило от ощущения чего-то страшного. Пальцами он сжал, сминая, рубашку юноши.
— Вся эта война... Покушения... И интриги... — юноша прижался к Фернандо, утопая в его тепле. Все так, как должно... Рядом... Милый... живой... непросто так быть искренним, отчаянно срываться каждый раз. Кристиан должен был поставить нож. Должен... Но даже лучше теперь обнять короля. Быть рядом на мгновенье.
Король прикрыл глаза, вслушиваясь в мальчика. Что же все-таки случилось?
— Милый, война была бы в любом случае. И покушения, и интриги. Это моя судьба, — Фернандо чуть грустно улыбнулся. — Пожалуйста, не обманывай меня, мальчик мой. Знаешь, — мужчина с большим трудом продолжил говорить, — мне и так много досталось в последнее время. Не хочется еще и от тебя неприятный сюрприз получить.
Он прижался щекой к макушке мальчика. Безумное утро... А сколько еще предстоит...
Луис еще сильнее прижался к королю. Так или иначе будет только хуже. Дальше будет еще хуже... еще страшнее... руки затряслись... Надо сказать, но язык словно одеревенел.
— Ваше величество, я не могу...
— Что, милый? — Фернандо потерся о Луиса щекой. Герцог весь ледяной от страха. Или от чего-то еще. Сейчас нужна только нежность и ласка, иначе мальчик замкнется. И опять сердце заходится от страха ошибиться, выбрать неправильный метод общения. — Что, маленький?
Луис зажмурился. Он с самого начала должен был сказать... сказать... сейчас... как можно сказать? Подписать себе смертный приговор. Сейчас... пусть так...
— Я... — голос стал шелестом, губы побелели. — я... — в горле темный ком... он расползается ужасом до пят. — Я не... не герцог Сильвурсонни... Я не герцог...
