Отдельной печалью для уходящих стали украшения, которые они были вынуждены оставить на хранение близким: мужские бляхи различия для волос, большие женские серьги кольцами, многослойные бусы с монетами.
Аина ожидала наибольшего сопротивления от Мудрой, чья жилетка-монисто была не просто украшением, а своеобразной доской почёта. Но, видимо, всё-таки пожилая женщина не только за возраст получила своё звание. Худинэ сняла монисто, помолчала, повздыхала немного... и отдала его Аине! Та даже растерялась:
— Спасибо за доверие. Я постараюсь его сохранить, но...
— Нет, бери себе, пользуйся. Кажется, у тебя нет брони. А ты нам сейчас очень сильно помогаешь выжить. Делаешь мою работу. Даст Хора, встретимся — вернёшь. Ну а нет — желаю тебе дожить до моих лет и стать настоящей Мудрой!
Девушку почему-то так тронули эти слова, что на глазах выступили слёзы. Неужели она настолько размякла за год, проведённый с Волхвом? Ох, и трудно же ей тогда придётся в Сагате... Впрочем, через пару минут всё прошло, как не бывало.
Имелась ещё одна трудность: у чистокровных ахсартагов была довольно характерная внешность, которую не так-то просто скрыть. Но они всё равно пытались: пережигали чёрные волосы отваром ивашек, чтобы хоть немного их осветлить. Натирали смуглые лица, шеи и руки белой глиной с той же целью. Конечно, полностью иную кровь не скрыть, но они рассчитывали сказаться полукровками, если спросят — мол, один из родителей был горцем. Для подкрепления этой версии с каждой ахсартагской семьёй шёл кто-нибудь из нартов или кангов26 в качестве родственника с другой стороны. Уардис отправлялась с женой и детьми Дарго. Она хоть и была наполовину ахсартажкой, но сморщенное лицо, седые волосы и светлые глаза делали её не слишком отличной от местных старух.
Хорошо ещё, что общие школы остались в Сагате — видимо, Морена рассчитывала воспитать большинство детишек в духе верности себе. По крайней мере, не пришлось распределять толпу детей.
* * *
За осьмицу все 'лишние' люди покинули замок. Остающиеся переместились в деревни на границе с Сагатой, а уходящие постепенно разбрелись веером на запад, как и положено было беженцам. Ступать за Тракт, на внутренние территории, смысла им, конечно, не было, но пересечь границу влияния Княжеств и Народа Войны следовало по отдельности, чтобы не вызывать подозрений.
Аина советовала всё же воспользоваться Трактом, чтобы без риска добраться до 'бесхозных' баронств, в которых не должны особо допрашивать, если там осесть. На севере была целая череда разорённых замков, начиная с Пикердома и заканчивая Кастердомом. А вот на юге только Селвидом, куда следовало идти строго по Тракту, чтобы лишний раз не сталкиваться со Смертниками. Зато в тылу у Дружины Совета вряд ли кто-то ожидает увидеть кочевников, поэтому там может оказаться безопасней всего. Мол, если Орда победит, всё равно эти земли станут нашими. Хотя в такой исход Аина, конечно, не верила. Но ни к чему обременять спасающихся тревогой об остающихся. Им и так было страшно отрываться от племени, уходя малым числом на вражескую территорию. Разберутся по ходу дела. Главное, чтобы выжили.
Однако от Дарго она своих опасений не только не скрывала, но наоборот, при первом же удобном случае, высказала:
— Знаешь... Я всё-таки пообтёрлась в Княжествах пару лет... И мне кажется, вся эта затея крайне самонадеянна. Ты хоть представляешь себе, сколько там людей, какие территории? Орде ни за что это не удержать. А на новых рекрутов я бы надеяться не стала.
Атаман, уделивший ей время перед сном, в своём кабинете, за бутылем всё того же вина, разлил его по кубкам и возразил:
— Морена утверждает, что жители недовольны самоуправством князей и будут рады относительной свободе, справедливым законам, которые она установит, и всё такое... — под конец фразы в голосе его зазвучало сомнение, словно он впервые услышал эти слова со стороны.
— Ты сам-то в это веришь? — Аина насмешливо приподняла бровь.
Дарго скривился, приподнял кубок: "За наше здоровье!" И принялся прихлёбывать горчащий напиток. А девушка продолжала:
— Может, в Южном княжестве и недовольны. Слышала я, что у них князь так себе. А в восточном нет таких настроений. Разве что часть беженцев сетуют, что их не защитили от вторжения. Хотя многие всё равно надеются на Орден Смерти. Вглубь страны не идут, отсиживаются за Трактом, ждут, когда их земли освободят и можно будет вернуться.
— Ну, если люди чего-то ждут, это не значит, что так и будет...
— Понимаю. Я не о том. Просто... За последние годы вас научились бояться. Думаю, народ предпочтёт даже злого, но своего князя опасным чужакам, разорившим кучу замков вдоль границ и перебившим уйму баронских семей вместе с челядью.
Осушив кубок, Дарго неожиданно крепко хлопнул им по столу:
— Так зачем же тогда она всё это затеяла?
Аине пришлось соврать:
— Не знаю. Может, успех вскружил ей голову. А может, Азмар её одолела, — Аина сказала это словно бы в шутку, но Дарго вздрогнул, и она поняла, что, возможно, нащупала точку контакта. — Кстати, в детстве я часто слышала поговорку: "Не жадничай, а то Азмар одолеет". Я думала, это что-то старинное, из ваших легенд, но потом так говорить перестали. Почему?
Атаман шумно вздохнул и снова наполнил свой кубок. Заглянул к собеседнице, но та едва почала.
— Допьёшь — скажу, — выдал он ребяческий ультиматум с мрачным лицом, держа здоровенную бутыль на весу.
Аине пришлось залпом прикончить свою порцию и подставить кубок для новой. В голове зашумело, но, повинуясь жесту Дарго, она отпила вместе с ним ещё пару глотков: "За нашу силу!"
— Отец и дед учили меня не брать лишнего, — начал рассказывать он. — В детстве пугали Азмар, как и всех. Мы с молоком матери впитывали этот страх. Мол, брать лишнее тебя заставляет демон. Лишним ты кормишь его, он жиреет и заставляет хотеть всё больше. Он раздувает в тебе жадность, пока не доведёт до безумия. Однажды ты разинешь рот на такой большой кусок, который тебе не проглотить, и подавишься. Тут-то тебе и конец.
Дарго замолчал, уставясь в кубок невидящим взглядом, словно поймал какую-то мысль. Но вскоре тряхнул головой и продолжил:
— Потом, когда я подрос, появилось более разумное объяснение: если всё стадо коз перерезать, то сам столько не съешь — и мясо пропадёт, и молока лишишься, и шерсти на другой год не будет. Так мне объясняли, завещая не отбирать много на Охоте — достаточно, чтобы прожить безбедно, но не более. Мол, останется на развод — будет, что взять в следующем сезоне. И в следующем. И так без конца. Да и к чему в степи, в горах все эти картины, шкафы, столы, причудливая утварь и прочая дребедень, которой отягощают себя землекопы27?
Аина кивала и слушала, не перебивая. Ах, как удачно было бы, уговори Дарго сам себя... Атаман отпил ещё несколько глотков вина.
— Так мы и жили. Так жили все. Но Барама исподволь поощряла тех, кто брал больше. Хвалила, ставила в пример. А поговорку высмеивала — мол, нечего детей пугать страшными сказками, неправда это всё. И чем старше она становилась, тем больший вес обретали её слова. А потом подросла Морена... Я не знаю, откуда у ребёнка такие идеи! Но у старого Амзора им точно взяться было неоткуда, особенно, после того, как он занемог. Тут сомнений нет...
Хотя лицо Дарго, снова ушедшего в свои мысли, слегка противоречило последнему утверждению. Атаман машинально допил вино, потом некоторое время пялился в пустой кубок, и наконец опомнился. Подхватил бутыль и сделал Аине жест: "Допивай".
— Морена, как стала ахсарой, ещё на одном из первых советов отбрила Урадза28в ответ на эту поговорку как-то вроде: "Если тебя могут одолеть бабушкины сказки, какой из тебя ахсартаг?". С этим своим видом ядовитого превосходства, что твоя гюрза на крольчонка... Да разве ты сама не помнишь? С ней же была.
— Я не посещала советы, — напомнила Аина.
— Ах да, точно. А кстати, почему?
— Надо же мне было когда-то тренироваться...
Дарго одобрительно ухмыльнулся и поднял третий кубок: "За нашу жизнь!" Отпил пару глотков.
— В общем, после того случая, охота поминать эту поговорку у всех как-то пропала, сама понимаешь.
Дарго помолчал, смакуя вино, словно оно и не горчило вовсе.
— Да и какая теперь разница? — с досадой заключил он. — Похоже, Азмар одолела почти всю Орду!
Аина спрятала лицо за кубком, чтобы не показать своей радости, которую сложно было бы объяснить. Сказать напрямую о том, что Морена одержима демоном, она не могла. Тем более что Мара, скорее всего, и есть та самая Азмар! Не мог озвучить подобного и атаман Сванской своры. Хотя, похоже, смутные подозрения на грани суеверий у него всё же имелись. На большее Аина и надеяться не смела!
Остаётся лишь заронить мысль на будущее:
— А что бы ты всё-таки делал, если бы сам стал ахсаром? Например, если Морену убьют в предстоящей битве...
— Увёл бы всех обратно, в горы и не приближался к Свободным Княжествам лет десять! — не раздумывая, ответил Дарго. — Возродил бы старые тропы — на северо-запад и северо-восток. И старые порядки: бери, сколько нужно, не более... — на второй фразе его запал начал угасать, и закончил он совсем уж невесело: — Но пока ещё большой вопрос, удастся ли выжить нам самим.
* * *
Сыновья Дарго ушли. Айнур был занят подготовкой к обороне. Оставшись без учеников, Аина помогала, где могла: в основном — по хозяйству , иногда — на советах у Дарго. Починила свой любимый костюм из полоза, прохудившийся в паре мест на швах. Подогнала по себе монисто полнотелой Худинэ, ушив его в талии.
Конечно, в любой момент её могли отозвать. Но время шло, а ни подкреплений, ни распоряжений насчёт бывшего хедивега от ахсары всё не было. Так что Аина понимала: скорее всего, ей придётся сражаться вместе со Сванской сворой в безнадёжной битве.
И с каждым днём девушка волновалась всё больше. В таком положении она ещё не бывала. Одно дело налетать вместе с Ордой на неповоротливых провинциальных дружинников, когда Ходячая Смерть уже перебила стражу и открыла ворота, и совсем другое — сидеть по другую сторону таких же ворот и готовиться отражать нападение Воинов Смерти! Тревога грызла живот так, что кусок в рот не лез, но приходилось давиться, потому что одновременно Аину снедал небывалый голод. Видимо, от переживаний.
Пастухи давно уже погнали скот якобы на выпас повыше в горы, а на самом деле должны были кружным путём добираться в Сагату. В замке осталось буквально несколько голов, в основном ради молока, но таких, которых не жаль будет забить, если нападение по какой-то причине задержится дольше ожидаемой пары осьмиц. Пока же подъедали разведённую за недолгое время владения замком птицу, до последнего не трогая только несушек. Молока оказалось даже больше, чем нужно, так что Аина с удовольствием помогала делать творог одной из оставшихся нарток, немного смыслящей в этом. А взамен получала дополнительный перекус.
Тем временем кочевники организовали ряд конных налётов на Дружину Совета. В бой не вступали, просто проносились вблизи, расстреливая солдат из луков и тут же отступая восвояси. Несколько человек потеряли, конечно, но урона нанесли намного больше — если не мёртвыми, то ранеными. Когда враги начали выставлять дозоры из лучников, сменили тактику и ночью подожгли несколько деревень — так же, стрелами. В ответ Дружина начала окружать лагеря факелами и конными дозорами. Тогда нарты вообще прекратили налёты, ведь задача была откусить от врага побольше малой кровью. После этого лошадей понемногу начали отводить в Стеру, чтобы было, на чём добираться в Сагату, когда замок падёт, а остатки защитников выберутся через подземный ход.
Но на подходах к Пестердому для врагов готовили ещё одну неприятную неожиданность: засаду на деревьях вдоль дороги. При этом главным сюрпризом были её небывалые размеры: пятьдесят точек по три человека, разбитые на несколько групп, чтобы накрыть как можно большую протяжённость колонны. Туда направляли добрую половину воинов, которые должны были кинуть копья, дать несколько залпов из луков и уходить врассыпную — у кого как получится. Дорогу перед засадой планировали перекрыть, повалив несколько заранее подрубленных деревьев, чтобы остановить наступающее войско на нужном участке.
Выбор пал на дубняк — он хорошо ветвился и обладал более-менее пышными кронами, которые немного зачистили для удобства стрельбы. Схроны на деревьях замаскировали ветками долго не вянущей зеленики и занесли туда запас снарядов, чтобы потом только занять места, когда разведчики доложат о приближении врага. Для быстрого отхода натянули верёвки, ведущие подальше от дороги, а перед местами приземления устроили завалы из веток, чтобы задержать весьма вероятную погоню. Ещё один пост на двадцать бойцов был устроен на подходах к пещере, ведущей в потайной лаз — на случай, если туда всё же вышлют отряд.
Все окна на первом этаже заколотили, готовясь к неизбежному финалу, а для этого пришлось растерзать почти всю мебель. Но в замке оставалось достаточно ковров, которые некому было с собой забрать. Впрочем, до кроватей на верхних этажах не добрались, что было очень кстати, поскольку у Аины почему-то стало часто ломить поясницу. Она грешила на то, что застудилась во время последней ночёвки в горах по дороге из Селвидома.
К моменту, когда разведчики принесли весть о том, что войско Княжеств выступает в поход, всё было готово. Половина бойцов Своры сразу же собрали небольшой паёк и отправились к месту засады. С ними поехали последние несколько бытовиков — чьи-то особо преданные умбалы — с целью забрать коней и отвести в заранее условленное место. Таковым был назначен удобный распадок в часе пешком к востоку от выхода из подземелья. Чтобы те, кто спасётся, могли добраться до него и ускакать.
Последними из Пестера уходили кузнец, сильно расстроенный потерей хорошей кузни, имевшейся в замке, и целительница, которую еле уговорили дожидаться выживших в Стере. В ночь перед штурмом в замке осталось меньше трети всей Своры и примерно половина её воинов. Зато каждый при деле.
Несмотря на наказ разбегаться, с десяток человек из большой засады ночью вернулись в замок — тот оказался ближе всего. Их не преследовали, по крайней мере, всерьёз. Было трое легко раненых, которых перевязали и отправили в Стеру. Несколько вернувшихся невредимыми ушли их сопровождать. Остальные, разгорячённые стычкой, изъявили желание продолжить бой.
К сожалению, успешность нападения осталась неутешительной. С местом угадали почти точно, меткость тоже проявили хорошую. Однако врагов было так много, что их потери казались несчастным клочком травы, сжёванным лошадью на равнине.
После появления выживших, Аина, которую позвали перевязать раненых (не зря она всё-таки проводила время с Эльри), так и не смогла больше уснуть. Всё-таки ей впервые предстояло участвовать в обороне замка. Тем более, обречённой заранее. Когда нарты брали Сагатдом, перевес был на их стороне. А сейчас... Удастся ли спастись хоть кому-то из них? Что, если утром её жизнь оборвётся? И все планы, все старания закончатся ничем?
