— Интересно, откуда мальчишка может знать о том, где живут какие-то торговцы голубями?
— Ну, эти птицы нравятся многим, а уж мальчишкам в первую очередь. Это я по себе знаю. Помнится, нам с братом в детстве тоже очень хотелось иметь голубятню, но, как говорится, не судьба.
— Если я правильно поняла, то один из этих двух торговцев и есть именно тот, кто тебе нужен?
— Верно. Сейчас пойдем на ту улицу, где он живет, посмотрим со стороны...
— Как скажешь.
Идя по улицам Гайдаби, Олея вновь отмечала: здесь сложно хоть что-то рассмотреть за довольно высокими глинобитными или деревянными стенами, которые отделяли дома жителей столицы от постоянного шума и суеты. Внешне здесь все очень походило на те южные города, которые Бел и Олея уже прошли, и в которых можно было легко заблудиться. По счастью, Бел, вспоминая слова мальчишки, уверенно шел по улицам столицы. Повезло еще и в том, что не пришлось забираться далеко вглубь города: стоило беглецам пройти три извилистых и довольно длинных улицы, как над одним из домов стали видны очертания голубятни.
Так, похоже, что Белу было велено придти именно сюда, в этот дом. Конечно, передать послание на родину — дело хорошее, только вот прежде чем нанести сюда визит, неплохо бы все проверить еще разок: ведь с того времени, когда еще в Иорнале Белу тайно передали сообщение о том, куда ему следует идти — с той поры утекло немало воды и у связника вполне могло что-то измениться.
Пристроившись за небольшой компанией парней, тащивших какие-то тюки, и идя вслед за ними, Бел и Олея, не останавливаясь, прошли мимо нужного дома, а затем направились дальше, свернув на соседнюю улочку.
— Ну, дорогой мой, что скажешь? — негромко спросила Олея, когда они немного отошли от нужного им дома.
— Не знаю. Условный сигнал на месте, да и с виду ничего подозрительного я не заметил. Впрочем, что можно увидеть за высоким забором? На всякий случай давай-ка обойдем все кругом — может, что интересное увидим.
Беглецы еще с час бродили по окрестным улицам, усиленно изображая из себя зевак, коих к вечеру на улицах стало появляться немало. Впрочем, тут были не только зеваки, но и мастеровые, торговцы, а то и просто семейные пары. А что, все правильно: сегодняшний день закончен, завтра опять надо выходить на работу, и хоть вечером можно снять с себя усталость рабочего дня, немного передохнуть, прогуляться... На улицах, как по-волшебству, стали появляться разносчики вина, продавцы пирогов, соленой рыбы...
Чтоб не выделяться, Бел и Олея тоже купили себе по большому пирогу с мясом, и не торопясь шли среди толпы, стараясь говорить негромко.
— Ума не приложу, как нам поступить! — Бел с трудом разжевал кусок жесткого мяса. — Надо бы еще разок все проверить, только вот как и когда? Время поджимает, и нам с тобой завтра с утра пораньше надо бы убраться из города, а прямо идти на явку я не хочу.
— А может поступим, как в прошлый раз?
— Это когда мы забирались через соседние дома? Тут подобное вряд ли выйдет. Прежде всего здесь почти в каждом доме есть собака для охраны, которых на ночь наверняка спускают с цепи. Представь, какой тут лай поднимется, если мы с тобой ночью через забор полезем! Да ладно бы эти звери только лаяли, так они ведь еще могут и хорошо тяпнуть.
— Ты, наверное, имел в виду, что они могут что-то оттяпать?
— Да нам с тобой это без разницы.
— А у связника во дворе собака имеется?
— Не знаю.
— Бел, ты говорил, что он птицей торгует. Так может, дождемся, когда он завтра к себе в лавку пойдем, а там уж...
— Не пойдет... — покачал головой Бел. — Видишь ли, завтра этот человек может заболеть, или же просто захочет просидеть весь день дома, поджидая кого-то на заранее условленную встречу: слышала ведь, что продавать голубей — дело весьма прибыльное. Что же касается торговли птицей на рынке, то там у него наверняка имеется или приказчик, или помощник.
— Тогда что же делать?
— Еще не решил... Ладно, пошли назад, в гостиницу, а по дороге я кое-что прикину...
— Что именно?
— Да так, в голове есть кое-какие мысли, правда, не знаю, выйдет ли из этого хоть что-то.
Однако вместо того, чтоб отправится на постоялый двор, Бел пошел на рынок, где, несмотря на позднее время, все еще оставались торговцы. Правда, сейчас их было несравненно меньше, чем несколько часов назад, да и товара на прилавках здорово поубавилось. Впрочем, скоро наступит ночь и с рынка уйдут последние покупатели, так что продавцам тут будет делать нечего. Понимая это, Бел особо не тянул с покупками, и у первого же торговца в мясном ряду приобрел несколько кусков мяса, довольно подозрительного на вид, но, по заверениям торговца, совсем свежего, только немного заветревшегося на жарком солнце. Немолодой продавец, обрадовавшись, что ему не придется нести домой непроданный товар, вместе с мясом вручил нежданным покупателям старую корзину, которая едва не расползалась на прутья — дескать, вот вам от меня подарок, чтоб удобнее было нести мясо. И хотя Олея всерьез опасалась, что корзина рассыплется еще до того, как они заявятся в гостинцу, этого, по счастью, не произошло.
Лишь зайдя в отведенную им небольшую комнатку и поплотнее прикрыв за собой дверь, Олея негромко спросила у мужа:
— А зачем ты купил это мясо?
— На всякий случай... — пожал плечами Бел. — Возможно, оно нам и не понадобится... Давай пока уберем его под кровать, и если даже в наше отсутствие кто и заглянет в эту комнату (в чем я почти не сомневаюсь — уж слишком низкопробная гостиница!) то хочется надеяться, что никто не польстится на корзинку с так называемым мясом.
— Между прочим, оно уже с душком! — буркнула Олея.
— Да я это уже заметил... — отозвался Бел. — А иначе с чего бы продавцу дарить нам эту чуть живую корзинку? Понятно, что если понесем это будто бы свежее мясо в руках, то враз запашок уловим, а в корзине все подальше от носа... Ладно, теперь к делу. Помнишь, ты спрашивала меня, отчего мы остановились здесь?
— А то как же! Ты еще сказал, что здесь можно кое-что узнать.
— И не только. Сейчас спускаемся вниз, и я начну напиваться.
— Что-что ты начнешь делать?
— Пойду в загул.
— Ничего себе! — фыркнула Олея. — Мы с тобой, друг сердечный, женаты всего ничего, а ты уже позволяешь себе кое-что из того, за что в Руславии от разгневанной супруги можно огрести скалкой по хребту, и не единожды!
— Как же, слыхал о таком! — хохотнул Бел. — Один мой закадычный друг, случалось, по молодости лет от жены хорошо получал скалкой, причем не только по хребту! А вот второго друга-приятеля женушка под горячую руку даже как-то сковородкой отходила! Впрочем, надо признать, там было за что выволочку устраивать... В общем, так: мы с тобой — крестьяне из провинции, приехали сюда продать кое-что из нынешнего урожая, но у муженька, то бишь у меня, появилось желание немного встряхнуться, выпить в столице, погулять, так что тебе, то есть женушке, остается только с досадой наблюдать, как муженек просаживает деньги, заработанные тяжким трудом.
— Погоди, я не понимаю...
— Видишь ли, я тебе уже говорил, что я еще не знаю, как поступать дальше, а в таких местах, как это, иногда можно выяснить кое-что интересное.
— Но я же не знаю здешнего языка!
— А ты сиди с разгневанным видом, и, ручаюсь, что к тебе никто не подойдет: мужики по горькому опыту знают, что бывает с теми, кто не вовремя суется к жене того недотепы, который, будучи в изрядном подпитии, тратит семейные сбережения на никому ненужные попойки.
— Так мне что же, все время молчать?
— Мы с тобой сейчас договоримся, какие знаки я тебе буду подавать, чтоб ты была в курсе, как следует себя вести в тот или иной момент...
Вот уже второй час Олея сидела несколько в стороне от Бела, и мрачно наблюдала за тем, как вокруг ее мужа собралась большая компания собутыльников, к многим из которых ни один уважающий себя человек и близко б не подошел. Конечно, тут были и просто любители выпить на дармовщинку (впрочем, таких хватает всегда и везде), но, в основном, полные стаканы в себя то и дело опрокидывала такая рвать и пьянь, что Олея начинала искренне сочувствовать мужу, который вынужден иметь дело с подобным отребьем. Бел, который к тому времени изображал из себя хорошо подвыпившего человека, то и дело махал рукой уставшим служанкам, приказывая принести еще и еще вина. Надо сказать, что служанки носили и закуску, только ее было куда меньше, чем хмельных напитков. Впрочем, собравшихся за столом забулдыг это не очень беспокоило. Главное — на столе есть вино, и в нем их не ограничивают. Что же касается гостеприимного хозяина, то есть Бела, то сам он выпивал немного, в основном только делал вид, будто то и дело вливает в себя наполненные кружки, но зато его собутыльники вовсю наверстывали упущенное.
Когда беглецы, придя на ужин, сели за стол, липкий от пролитого вина, то, кроме еды, Бел сразу же заказал еще и пару кувшинов вина, чем сразу привлек внимание местных выпивох. Как-то так получилось, что вскоре Бел пригласил за свой стол нескольких мужичков весьма потрепанной наружности, которые не сводили вожделенного взгляда с кувшинов с вином, ну, а дальше все пошло по давно накатанной дорожке. Вначале Бел угостил новых друзей, как говорится, для знакомства, затем понемногу стали подтягиваться новые приятели, и через какое-то время гулянка стала набирать обороты. Олея же, с неприязнью глядя на это дело, неохотно ковыряла в грязной миске отварную фасоль с тушеной говядиной, которая, как это ни странно, оказалась вполне съедобной, и с тоской думала о том, как же отвратительно завтра утром будет чувствовать себя ее муж: как он не старается этого избежать, но все же ему приходится проглатывать какое-то количество этого кислого пойла.
Пару раз на постоялый двор заглядывали стражники, и, с подозрением посмотрев на разгулявшуюся компанию, уходили, сказав что-то хозяину на прощание, но и так было понятно, что они имели в виду: мол, если эти пьяницы начнут мебель ломать, или за ножи схватятся, то зовите нас, а не то мало ли что, знаем, чем кончаются такие вот посиделки...
Несколько раз к Олее подкатывались какие-то мужички, да и новоиспеченные собутыльники Бела не раз пытались пригласить ее в свою компанию, и каждый раз Олея произносила несколько непонятных слов (которые заранее заставил ее выучить муж), после чего каждый из возможных кавалеров сразу же едва ли не убегал от разозленной женщины. Зато через какое-то время служанки, то и дело приносившие к шумному столу все новые и новые кувшины вина, стали с затаенным сочувствием поглядывать на молодую женщину, которая мрачно наблюдала за тем, как разгулявшийся муженек выкидывает на ветер семейные деньги, которые можно было бы потратить с куда большей пользой.
Так, пошел уже третий час неуемного веселья, и теперь эта большая компания, кажется, упилась до нужного состояния — вон, некоторые уже ничего не соображают, но, тем не менее, цепко держатся за свои кружки. Бел чуть кивнул Олее — мол, пора, сейчас начнем собираться, после чего снова замахал руками, подзывая к себе служанок — давайте сюда еще вина!..
Вскоре вся шумная компания общим числом более двух десятков человек вывалилась из гостиницы, и, горланя песни, побрела по улице в поисках дальнейших приключений. Едва ли не у каждого из мужичков в руках было по паре бутылок вина, за которые пьянчуги держались мертвой хваткой, и к горлышкам которых систематически прикладывались. Олея, с облегчением вдыхая прохладный ночной воздух, шла рядом с Белом, причем не с пустыми руками: она, как и все остальные в этой веселой компании, несла с собой несколько бутылок, правда, пустых, без вина.
Что ж, пока все шло так, как и задумывал Бел. Правда, глядя на упившихся мужичков, многие из которых, как говорится, уже не вязали лыка, Олея всерьез опасалась, как бы половина этих пьяниц не улеглась спать прямо на дороге, что крайне нежелательно — ведь всей этой компании еще надо каким-то образом добраться до дома с голубятней...
К тому времени, когда компания побрела в поисках очередных развлечений, на улицах уже наступила ночь, было совсем темно, то есть самое время для выполнения задумки Бела. Распугивая на своем пути редких прохожих, шумная компания передвигалась по улице, и единственное, чего опасалась Олея — так это как бы на их пути не встретились стражники, которые могут разогнать не ко времени разгулявшихся пьянчуг. Впрочем, беглецам повезло и тут: стражники, если даже и встречались на пути веселой компании, не хотели иметь никаких дел с двумя десятками упившихся мужиков, от которых неизвестно что можно ожидать. Вообще-то это понятно: тут без драки может и не обойтись, так что не стоит связываться с этими пьяницами, многие из которых, выпив, становятся более чем агрессивными. Да и так понятно, что эти расшумевшиеся гуляки, закатившись в ближайший кабак, и без того вскоре уснут чуть ли не прямо за столами...
Олее же казались, что они немыслимо долго брели по городу, добираясь до нужной улицы, но, наконец-то, компания подошла совсем близко к дому с голубятней. Осталось сделать самое главное: сейчас Бел должен поспорить с кем-то из их пьяной компании, что сумеет перебросить пустую бутылку через высокий забор одного из домов, стоящих на этой улице, причем в споре должны участвовать едва ли не все из этой разгульной компании. Если же учесть, что к тому времени вина не осталось почти ни у кого, а пустые бутылки были в руках почти у каждого, то от подобной забавы никто из пьяных мужичков не хотел отказываться.
Сказано-сделано, и не прошло и минуты, как первая бутылка полетела в сторону соседнего дома, стоящего слева от того дома, в котором была голубятня. Увы, но она разбилась о стену, не долетев до верха, и именно это здорово раззадорило выпивох. Теперь уже пустые бутылки полетели уже не в один, а в два дома, причем одним из них был тот дом, куда нужно было попасть беглецам. Порожней тары было много, и к тому же несколько бутылок было и в руках у Олеи (ведь не зря же она тащила их всю дорогу!), так что необходимое количество пустой тары Бел точно сумел закинуть как во двор нужного дома, так и в тот, который стоял уже справа от дома с голубятней.
Звон разбивающихся бутылок, довольный хохот пьяниц, громкий лай собак, а чуть позже и испугано-возмущенные крики проснувшихся людей — все это превратило тихую ночь неизвестно во что. Вдобавок ко всему в одном из дворов раздался короткий резкий свист, испугавший кое-кого из тех пьянчуг, которые еще могли хоть что-то соображать. Тем временем Бел, критически посмотрев на происходящее, схватил Олею за руку, и они отбежали немного назад, в спасительную темноту, и уже оттуда наблюдали за тем, что сейчас творится на месте развлечения пьяной компании.
Олея не очень хорошо видела в ночной тьме, и поэтому не могла различить многое из того, что бы ей хотелось рассмотреть. Кажется, раскрылась одна из дверей в тех домах, куда пьяницы бросали бутылки, кто-то ругался, и вскоре около все еще веселящейся компании появилось с десяток стражников, а расшумевшаяся компания, судя по всему, была вовсе не прочь сойтись врукопашную со стражами порядка...
