— Я рассказываю дочери о том, что происходило в последние несколько столетий, — сообщила она Маэтэрис. — Есть столько всего, о чем нужно рассказать.
Маэтерис склонила голову, понимая, что Самара не имеет в виду происшествия, произошедшие за эти годы
Мирала с любопытством смотрела на Маэтерис, а затем ее глаза расширились, когда ее осенило.
— Я знаю тебя, — выдохнула она. — По крайней мере, твой... голос, — она покачала головой. — Ты спасла меня от... демона, — последнее слово было произнесено сбивчиво, словно незнакомое, и взгляд Миралы неуверенно метнулся к матери.
— Лишь ненадолго, — поправила ее Маэтерис. — Остальное ты должна сделать сама.
Мирала ошеломленно нахмурилась.
— Поговорим об этом позже.
Младшая асари замерла.
— Демон. Что это было? Я видела некоторые его желания, когда была... такой, — ее глаза опустились а кулаки крепко сжались.
— Тогда ты лучше других на этом корабле понимаешь опасности, исходящие от демонов. Они являются проявлением и отражением всего, что формирует чье-либо естество — эмоций, амбиций, желаний — и через них они охотятся на обитателей материального мира. Они созданы из самой сущности живого, и именно живое взывает к ним сильнее всего, — она повернулась к Самаре. — Ты объяснила ей природу ардат-якши?
— Насколько я понимаю, да.
Маэтерис рассеянно кивнула и подошла ближе, чтобы встать у кровати. Она протянула руку и положила кончики пальцев на лоб Миралы. Асари вздрогнула, страх затуманил ее мысли.
— Все в порядке, — прошептала Самара, успокаивающе кладя руку на плечо дочери.
— Я знаю, — ответила Мирала. — Просто... — она покачала головой. — Прости, Маэтерис.
Маэтерис кивнула, снова протягивая руку. Психический потенциал был явно налицо, но Маэтерис уже знала об этом.
— Открой свой разум, — приказала она.
Мирала заколебалась, ее глаза неуверенно поднялись.
— Я не могу. Это может...
Маэтерис оборвала ее взмахом руки.
— Ты обнаружишь, что мой разум гораздо более устойчив, чем у тех, кто сливался с тобой.
Сомнение не исчезло из глаз Миралы, но медленно, неуверенно, по ним начала растекаться тьма, и ее мысли слились с мыслями Маэтерис.
Поток психической энергии был мгновенным и необузданным, поток, который сокрушил бы неосторожного. Она позволила психическим волнам разбиться о ее барьеры, изучая плетения нитей. Они были совсем не такие, как у Джек, тонкие и запутанные, хотя и не совсем в духе эльдар. Естественная способность асари к слиянию создала удивительную мягкость, противоречащую неумолимому потоку психической энергии. Маэтэрис удерживала слияние еще несколько мгновений а затем разорвала связь, позволив своей руке расслаблено упасть на кушетку.
Мирала посмотрела на нее снизу вверх, опасение сменилось облегчением, когда тьма рассеялась в ее глазах.
— Ты еще жива, — пролепетала она с удивлением и трепетом.
— Конечно, — небрежно ответила Маэтерис, повернувшись к Самаре. — Как я и подозревала. Если бы ардат-якши научились контролировать свои способности, то слияние было бы безвредно для их партнеров.
— Это также ограничило бы степень их слияния, не так ли? — спросила Самара, нахмурившись.
— Да, но это жертва, которую ей придется принести.
Мирала смотрела попеременно на них обеих, ошеломленно нахмурившись.
— О чем вы говорите?
— Ваше слияние — это жест доверия. Вы полностью открываете свой разум, вкладываете все, что у вас есть, в объединение разумов, но те, у кого есть психический потенциал, также вливают в своего партнера всю психическую энергию, которую только могут использовать. Никто из тех, кто не был обучен не сможет пережить подобное. Ты должна научиться сдержанности, чтобы не отдаваться так всецело слиянию.
Мирала долго молчала.
— Слияние — это признание полного доверия, связь куда более глубокая, чем эмоциональная привязанность. Но я буду просить полной открытости и не давать ее взамен.
Маэтерис кивнула.
— Да. Альтернатива — просить доверия и в ответ убить своего партнера в момент наибольшей уязвимости. Это, конечно, полностью твой выбор, — она посмотрела на асари долгим взглядом. Опыт Миралы с демоном окажется полезным, в этом она была уверена. Это была одна из причин, по которой она решила спасти Миралу на Омеге — псайкера, который понимал ужасы Иного Моря, но чья смерть, если она случится, не будет большой потерей. Но теперь, без маски войны, которая могла бы приглушить ее эмоции, Маэтерис знала, что это прагматичное обоснование было далеко не единственным и даже не самым важным. Она и раньше испытывала сочувствие к Самаре, когда юстициар смирилась с неизбежностью смерти ее дочери, но только сейчас она по-настоящему ощутила степень этого сочувствия. Не считая намеков на эльдар, которых больше не было, Маэтерис внезапно осознала, что Самара во многих отношениях достойна того же молчаливого принятия, с которым она действительно относилась только к другим эльдарам ранее. Неужели именно поэтому она решила спасти Миралу, поэтому, несмотря на свои чувства по этому поводу, она добровольно вверила себя для обучения еще одному малолетнему псайкеру? Это было ошеломляющее открытие, и она аккуратно отставила эти мысли в сторону, чтобы обдумать их в другой раз.
— В любом случае я научу тебя контролю, — продолжала она, — чтобы ты могла защитить себя от тех, кто охотится на людей с психическими способностями.
— Вроде демонов? — Мирала с готовностью кивнула. — Я научусь всему, чему необходимо. Я не хочу, чтобы однажды еще один демон сделал это снова. С чего мне начать?
Маэтерис коротко улыбнулась.
— Очисти свой разум, — проинструктировала она, заметив, что Самара внимательно слушает. — Покажи мне, что асари знают о спокойствии.
* * *
— Ты уверена, СУЗИ? — спросила Виктория, сжав переносицу и подавляя зевок.
— Подтверждаю, Коммандер. Ничего необычного. Все транзакции в порядке, как и весь балансовый учет.
Виктория тяжело вздохнула, откинула голову на спинку кресла и сползла по нему ниже. Она была потрясена, когда утром открыла счета Нормандии и увидела, что цифры неверны и отличаются от тех, что она помнила — возникла недостача в две тысячи кредитов. Однако СУЗИ заверила ее, что ничего необычного не произошло.
— Может, мне стоит послушать Чаквас и немного отдохнуть, — пробормотала она.
— В последнее время вы прошли через большое количество стрессовых ситуаций, — отметила СУЗИ.
— Да уж, на меня многое свалилось.
— Тем больше причин немного отдохнуть.
В каюте Виктории зазвонил интерком.
— Хэй, Коммандер, — раздался из динамика голос Джокера. — Подходим к ретранслятору Аралах. Прибываем на Тучанку через два часа.
— Спасибо, Джокер. Скажи Грюнту приготовиться.
— Он уже готов, Коммандер. Наш маленький кроган стал беспокойным с тех пор, как вы объявили пункт назначения.
— Ты знаешь, что я имела в виду, Джокер.
— Да, да, я знаю.
— Пожалуй, скажи Голдштейн, чтобы она подготовила и Кадьяк. Я не знаю, как обстоят дела на Тучанке. Возможно, Нормандии будет лучше остаться на орбите.
— Вас понял, Коммандер.
Виктория поплелась к своему шкафчику с броней, и начала медленно снаряжаться. Когда все было готово, она потянулась к своему оружию и ее рука неуверенно зависла над реактивным гранатометом. Она не знала, чего ожидать от Тучанки. Но если предстоит битва с кроганами, ей это понадобится.
Она столкнулась с Августом по пути в ангар. Капитан был облачен в полную броню, а его лазган свободно болтался на боку.
— Прошу разрешения присоединиться к вам в этой миссии, Коммандер, — сказал он, шагая рядом с Викторией.
— Гаррус упомянул, что вы, возможно, захотите. Вы же знаете, что большинство людей не будут также стремиться ступить на такую негостеприимную планету, как Тучанка.
— Просто профессиональное любопытство, Коммандер.
— Конечно. Ну, я не понимаю, почему бы и нет.
Гольдштейн находилась в шаттле, производя проверки, когда они вошли в ангар, и пилот подняла бровь, вопросительно глядя на их снаряжение.
— Разве вы не собирались просто поспрашивать насчет лекарства для Грюнта? — спросила она.
— Да, но быть готовым никогда не помешает, — сказала Виктория.
— Может быть, однажды вы сможете отправиться на планету, и никто не будет стрелять в вас, Коммандер.
— Я бы не стала на это рассчитывать, — она оглядела ангар. — Где Грюнт?
Словно по сигналу, из лифта вышел кроган.
— Давай же, Шепард, — сказал он. — Нельзя терять ни минуты.
— Я вообще-то была здесь первой, — напомнила она ему.
— Это неважно, если ты будешь продолжать болтать, — с коротким лающим смехом он запрыгнул в открытый отсек шаттла.
— В этом нет смысла, Грюнт.
— Залезай, Шепард, — прорычал Грюнт.
Виктория вздохнула, покачав головой.
К счастью, их сближение с Тучанкой прошло беспрепятственно, и они приземлились без каких-либо задержек. По приказу Виктории Голдштейн не задерживалась на планете дольше, чем было необходимо, чтобы высадить Викторию с Грюнтом, и сразу вернулась на Нормандию.
Виктория огляделась. Перед ними возвышалась огромная каменная крепость, сливаясь цветом с песками бескрайней пустыни вокруг нее. Тут и там вдоль стен крепости стояли или патрулировали сгорбленные фигуры кроганов. Двое из них вышли вперед, подняв головы, чтобы проследить подъем шаттла, прежде чем повернуться к посетителям. Виктория выпрямилась во весь рост. Неторопливыми шагами она пошла им навстречу.
— Ваш пилот сообщил о вашем прибытии заранее, — сказал им один из стражей. Виктория заметила, что их взгляды большей частью устремлены на Грюнта.
— Со мной кроган, — сказала ему Виктория. — С ним что-то не так. Я пришла за советом к специалисту.
Страж залился смехом.
— Вождь клана хочет поговорить с тобой, а также, возможно, тебе следует поговорить с шаманом. Если кто-то и знает что-нибудь о больных кроганах, так это он, — издав громкий звук и мотнув головой, кроган поманил их за собой.
По пути в крепость они встретили еще несколько десятков кроганов, и Грюнт привлек к себе еще больше взглядов. Некоторые были просто любопытными, другие открыто враждебными.
— Что с ними происходит? — осторожно спросила Виктория, неопределенно поведя рукой вокруг себя.
Их проводник издал пренебрежительный звук.
— Этот кроган слишком молод, чтобы быть наемником, и к тому же путешествует с человеком. Некоторым эта идея не нравится.
— Это имеет смысл, я полагаю.
Они подошли к длинному коридору, и кроганы-сопровождающие указали им вперед.
— Идите. Вождь клана ждет вас.
Виктория кивнула в знак благодарности и продолжила свой путь. Другая пара стражей стояла, блокируя единственную дверь в конце коридора, лениво держа дробовики в руках.
— Подождите здесь, — властно сказал один из них. — Вождь клана... ведет переговоры.
Любопытствуя, Виктория выглянула из-за плеча крогана. Помещение находилось под открытым небом, позволяя лучам сурового солнца домашней системы кроганов без фильтрации падать в комнату. В самом центре помещения находилось возвышение, на котором стоял солидный, хотя и простой трон. На нем, сидела очень знакомая горбатая фигура. У Рекса было странное выражение лица, усталость и раздражение заставляли его губы дрожать, а глаза сузиться. Но было ли это от скуки, или от надвигающейся взрывной ярости, Виктория не могла сказать. Объект его раздражения расхаживал перед троном, жестикулируя и протестуя с прекрасным оттенком драмы в голосе. Виктория скрестила руки на груди, с любопытством наблюдая за происходящим. Она не ожидала увидеть подобную искусную риторику в этом месте. Более того, она с переполняющим ее нетерпением ждала, что Рекс просто оборвет эту тираду сильным ударом головой.
Однако, к ее большому разочарованию, Рекс увидел ее раньше, чем это случилось. Он вскочил на ноги, внезапно забыв о другом крогане.
— Шепард! — рявкнул он, вскочив с трона и в пару больших шагов и подойдя к ней.
Виктория усмехнулась, проталкиваясь мимо охранников и хватая предложенное Рексом предплечье.
— Ты хорошо выглядишь для мертвеца, — сказал он, раскрыв губы в широкой ухмылке. — Ходили слухи, что тебя убили.
— Мне стало лучше.
Рекс коротко рассмеялся.
— Слышал, что Нормандии не так повезло.
Виктория вздрогнула.
— Атака коллекционеров, — сказала она просто, как будто это все объясняло.
— Не то чтобы это помогло им. Ты стоишь здесь, и у тебя новый крепкий корабль.
Виктория огляделась.
— Кажется, не только у меня дела пошли в гору. Как ты стал вождем клана?
Рекс пренебрежительно махнул рукой.
— Мне пришлось разбить несколько голов. После Вермайра и после того, как я увидел, чего ты добилась в нашей охоте на Сарена? Это заставило задуматься. Чего мы могли бы достичь, если бы немного изменились. Снова объединившись как вид. Перестать упиваться ненавистью и жалостью к себе, приспособиться и снова начать двигаться вперед, как это всегда делали кроганы.
— Это замечательная цель, — отметила Виктория. Она взглянула на крогана-просителя, который стоял поодаль, внимательно изучая Грюнта и Августа. — Не похоже, чтобы все кроганы поддерживали эту идею. Чего он хочет?
Рекс взглянул на него.
— Увенк — один из самых ярых традиционалистских варлордов. Он стар и отказывается видеть, что все должно измениться. Впрочем, это и неудивительно. Кроганы потеряли так много, что некоторые цепляются за то, чего они лишились, крепче, чем когда-либо. Однажды он присоединится, так или иначе, — он покачал головой, возвращаясь к трону. — В любом случае, хватит об этом. Что привело тебя сюда?
— У Грюнта, кажется, какая-то болезнь. Я подумала, что если бы он мог где-нибудь вылечиться от нее, то только здесь, — Рекс наклонился вперед на своем троне, пристально глядя на Грюнта.
— Откуда ты, малыш? Твой клан был уничтожен до того, как ты смог научиться всему необходимому?
— У меня нет клана, — ответил Грюнт, шагая вперед, неповиновение, скрытое в его движениях, контрастировало с прозаичным тоном его слов. — Меня вырастил в инкубаторе вождь Окир, мой род идет от Кредака, Моро, Шиагура.
Внезапно вперед выступил Увенк.
— Ты называешь имена вождей, хотя сам родился в пробирке, — пренебрежительно сказал он.
Виктория повернулась, устремив на него долгий взгляд. Замечание было совершенно неуместным.
Грюнт выдержал слова Увенка с поразительной стойкостью.
— Я чистый кроган, — прорычал он. — Вы должны быть в восторге.
Со своей стороны, Рекс, казалось, не волновался об этом, даже не взглянув на Увенка.
— Окир — очень старое имя. Сильно ненавидимое имя.
— Он мертв.
— Конечно. Ты ведь с Шепард. Как бы Окир мог выжить?
— За что его ненавидят? — с любопытством спросила Виктория.
— Окир — жестокий варлорд, который явно играл с генетикой. Он безрассуден, безжалостен.
— Это определенно то, чем он все еще занимался, когда мы нашли его, — она указала на Грюнта. — Так что с ним не так?
