Кстати, Щит обладал тем же свойством, что и Меч — не всякому по силам поднять. Но для Стапа он был всего лишь тяжёлым, так что бывший улан даже удивлялся, как командир его легко держит. А Кледу наоборот казалось, что даже сам он становится легче с этим щитом в руке. Как будто чёрная дыра в его душе размывалась, исчезая из существования, пока он его держал. Это не ощущалось, как исцеление, восстановление утерянного, но всё же незримый груз погребальной мрачности исчезал, заполняясь светящейся пустотой.
Стап работал втайне. Остальным Щит в неприкрытом виде не показывали. Даже тем, кто помогал подготовить маскировку. Сказали лишь, что под ней вещь крайне ценная — родовая реликвия — и её надо беречь, как зеницу ока.
За оставшееся до выступления время Дерк и Верк успели поменяться местами трижды. Впрочем, не принося никаких существенных новостей. Разве что небольшие происшествия, добавлявшие мелкие чёрточки в характер Морены. И хотя Клед уже знал от Алрины, что ахсара извращённо жестока, а от близнецов, что многие мужчины в Орде её, несмотря на это, боготворят, именно из этих казалось бы малозначимых донесений у него постепенно складывалось холодящее ощущение, что такой непредсказуемый противник может оказаться ему не по зубам. Впрочем, Ворон гнал подобные мысли прочь, поскольку выбора всё равно не было. Он отнюдь не надеялся, что айланна справится за него. Скорее, наоборот...
По вечерам перед отбоем Клед потихоньку читал рукопись "Саги о замке Малфир". Теперь казалось странным, что в детстве ему эта история виделась весьма романтической. Но было ли дело в возрасте, в печати Смерти на душе или в ином изложении, сказать сложно. Книга попросту не производила прежнего воздействия. Тем не менее, любопытно было почитать про себя и айланну в прошлой жизни, а также про Саната, когда уже знал наверняка.
Впрочем, что давало ему это знание? Чем ближе подходило время сражений, тем незначительней казалось почти всё, о чём обычно беспокоятся люди: счастье, благополучие, деньги, власть, покой, удобство... Вся его судьба, все решения и цели сходились теперь в одной точке: поединке с Мореной. Ради победы над ней он пожертвовал всем. Окажется ли этого достаточно? Как ни странно, даже этот вопрос постепенно перестал волновать Кледа. Он готов был идти до конца и отдать даже жизнь. "Делай, что должен — и будь, что будет". Теперь эта фраза из Кодекса заменила ему все остальные соображения.
* * *
Весна разгорелась на полную, совсем потеплело, когда треть распухшего от пополнений из Гостердома и Обителей Смерти войска наконец выступила на Пестердом. Брать туда всех не было смысла. Пятикратного превосходство в предполагаемой численности противника вполне достаточно. Остальные должны были несколько дней спустя не спеша двинуться севернее, чтобы выдавить отряды захватчиков, контролирующие окрестные сёла.
Судя по донесениям Стилетов, рассыпанных по двум занятым нартами провинциям, никаких движений от Сагаты к Пестердому не наблюдалось. Единственное, что заметили необычного — большой табун лошадей, согнанных под Стеру. Очевидно, кочевники планировали отступление. В случае поражения. Потому как до боя явно уже опоздали. Но занять земли вокруг замка заранее начальство нужным не сочло. С их точки зрения следовало сначала раздавить "муравейник", а потом уже зачищать разбежавшихся муравьёв.
Клед был этому только рад, ибо близнецы не видели у ахсары нового хедивега. Её роль, как и прежде, играла холодная северная красавица, Ходячая Смерть, по описанию в точности походившая на учительницу айланны. А значит, Алрина, скорее всего, оставалась в Пестере, с Дарго Дзераном. И при текущих раскладах у неё сохранялись все шансы сбежать.
Однако, поскольку Морена время от времени удивляла шпионов появлением в неожиданных местах, полностью отбросить возможность её присутствия было нельзя. Поэтому Кулак Кледа, как и планировалось, отправился со штурмовым войском, но в арьергарде, сопровождая Ланцета и телегу, везущую их и его снаряжение.
На второй вечер, последний перед штурмом, незадолго до того, как войску пора было бы остановиться на ночлег, Кледу стало не по себе. Он оглядывался в поисках источника угрозы, но всё было тихо. Как вдруг от начала колонны прилетел приказ: "Стой!"
Клед передал его дальше, как старший на своём участке — за ними шли ещё телеги снабжения — и спешился, гадая, что послужило причиной. Взгляд его почти тут же упал на зарубки от "когтей" на соседнем стволе — совсем свежие.
— Гарза, Архар, Пластунец, Суслик, — негромко вызывал он самых шустрых, — обуйтесь на всякий.
Он кивнул на ящик с "когтями", ехавший на телеге.
Бойцы только начали выполнять приказ, когда со стороны головы колонны послышался пронзительный крик какой-то птицы. Стремглава, которому нечего было делать в лесу в сумерках! Крик тут же повторился намного ближе, и в третий раз — почти над головой. Ну точно, условный сигнал. И за ним с опозданием на какие-то мгновения передали приказ: "К оружию!"
— Ростовые щиты! — успел крикнуть Клед своим вдобавок.
Остальные бросились к телеге, а самого его повалил на землю тщедушный Куболь. Или не он? Что-то ударило их обоих, Дон боднул Кледа головой в подбородок и обмяк. Сверху полетели стрелы, но через миг ребята уже сомкнули над ними щиты. Ворон аккуратно высвободился из-под мальчишки, готовясь вскочить, как только появится возможность.
Пронзительно заржали лошади — видимо, кого-то из них ранило. Заметались, сорвались, чуть не повалили "черепаху". Сверху посыпались ветки, шишки и крики: "Стой!" Видимо, верхолазы успели взобраться на дерево, к засаде.
Свист стрел в воздухе сразу прекратился. Только трещали сучья где-то наверху. Да доносился гвалт спереди — очевидно, нападению подверглась довольно большая часть колонны.
— Разомкнуть строй! — скомандовал Клед.
Ребята убрали щиты сверху и разбились на два полукруга, обращённых в сторону опасности, к лесу. Ворон встал и первым делом всмотрелся в верхние ветки. Их мотыляло немного в стороне — похоже, нарты заранее подготовили путь отхода, но сквозь уже распустившуюся листву толком ничего не было видно.
"Назад! Всем назад!" — прилетел приказ от головы колонны.
Клед сразу сообразил, что часть бойцов ломанулась вдогонку и повторил для своих, которых не различал в вышине:
— Всем назад! Вернуться в строй!
Если сейчас погнаться за кучей разрозненных групп, то можно лишь бестолково потерять больше людей. Кстати, как там Дон?
Клед наконец обернулся к подчинённому, которого уже ощупывал Ланцет. Куболь стонал, но шевелился. Рядом валялось короткое копьё. Крови видно не было. Значит, спасла броня. Ворон присел рядом.
— Как он?
Ланцет молча подал Кледу шлем мальчишки. Обтягивающая его кожа была рассажена, а металл каркаса сильно вмят.
— Можешь сесть? — спросил лекарь.
Он крепко перехватил Дона за руку и помог медленно подняться, но того сразу же вырвало на землю между ног.
— Тааак, — протянул Ланцет. -Сколько пальцев?
— Два? — неуверенно ответил парнишка.
Палец был один — указательный.
— Следи глазами.
Лекарь медленно поводил им из стороны в сторону, взгляд Куболя следовал с опозданием, с губ сорвался слабый стон.
— Голова болит, кружится?
— Угу, — поморщился Дон.
— Что случилось, помнишь?
— Да. Я... увидел — тень мелькнула... — не очень уверенно пробормотал он. — Хотел прикрыть командира! — задумался, что ещё упустил: — Засада! Я сейчас...
Дон попытался вскочить, но тут же рухнул обратно и снова вырвал. Лекарь протянул ему тряпицу, чтобы утереть рот.
— Не дёргайся, боец! Уже всё закончилось, — Ланцет повернулся к Ворону: — Положите пока на телегу, и пусть деньков пять полежит. Лучше не вставать, но в туалет недалеко можно. Только следите за ним, а то вдруг что померещится — и убредёт. Потом ещё раз проверю. Если станет хуже, зовите. Но покой должен помочь. А сейчас пойду посмотрю, что там у остальных.
Ланцет вернулся в седло, махнул рукой помощникам, которые тем временем проверяли хвост колонны, и они ускакали в голову.
Вернулись верхолазы — подошли пешком со стороны леса.
— Троих достали, остальные ушли, — отчитался Гарза и пояснил: — У них верёвки для отхода были натянуты, так они последний кусок обрезали, а там — завалы бурелома в кустах.
— Ничего, — сказал Клед, — далеко не уйдут. Завтра всех в замке накроем. Соберите пока лошадей, поищите пропавших.
И он снова обернулся к Куболю.
Филин с Весельчаком помогли товарищу подняться.
— А где шлем? — схватился тот за голову и пошатнулся.
— Испорчен твой шлем, — проворчал Филин, хватая его за руку и возвращая её на место, чтобы удобней было поддерживать. — Не дёргайся, дай себя отвести.
Клед подошёл вплотную, внимательно глядя Дону в глаза. Зрачки немного отличались по ширине, и парнишке не сразу удалось сфокусировать взгляд на командире. Но всё же удалось. И выглядел этот взгляд достаточно осмысленно.
— Поясни свои действия, — потребовал Ворон.
— Ну как же? — растерялся Куболь. — Я ведь... — он поморщился от боли, — вас защищал.
— Это вас в Нивзене такому учили? — Клед сам не мог бы сказать, почему рассердился. — А смысл? Я ведь тоже не голый!
— Так точно! — пробубнил Дон, потупив взгляд.
Словно ожидал наказания. Но разве Клед зверь, чтобы наказывать за подобное? Просто в Ордене это было совершенно не принято. И могло повлечь за собой нехорошие последствия, если заметит кто-то из старших. Надо сначала подумать, что ему сказать. Тем более, что сейчас Куболь явно не в том состоянии, чтобы сделать ему доходчивое внушение.
— Иди ложись, — буркнул Клед
— Я могу биться! — вскинулся Дон.
— В телегу, я сказал!
Вышло зло. Но иначе не скрыть было странную щекотку в солнечном сплетении. Вызванную тем, что кто-то, не думая, был готов отдать за него жизнь. Не будь на них всех брони...
Но размышлять об этом придётся потом, а сейчас надо проверить ущерб от нападения.
Одну лошадь ранило в круп копьём, она удрала, но недалеко — свалилась и хрипло дышала. Пришлось добить и позвать обозников разделать тушу, чтобы мясо не пропадало. Парочка других коней вернулись сами, остальные тоже недалеко ушли, благо заварушка кончилась быстро. Только мерин Стапа стоял у телеги и никуда не рыпался — кажется, он был глуховат.
Голубятника, как оказалось, ранили стрелой в руку — к счастью, несерьёзно. Перевязал помощник лекаря, задержавшийся в обозе, чтобы обработать несколько лёгких ран. Больше всего пострадавших оказалось впереди, среди Дружины Совета, как и следовало ожидать — всё-таки защита у обычных рекрутов была похуже. Орден не мог снабдить всех ни яратиковой бронёй, ни шлемами с железной прокладкой, ни, тем более, непробивайками.
Клед сходил на доклад к Горму, командовавшему штурмовым войском, и выяснил, что дорога впереди была завалена свежесрубленными стволами, но с засеки в передовой отряд не стреляли — подождали, пока колонна остановится. Зато засад на деревьях, чуть позади, на уже пройденном пути оказалось несколько десятков, и они атаковали колонну в нескольких местах, накрыв в общей сложности не менее трети. Недооценили, выходит, командиры противника.
С другой стороны, потерь оказалось не так уж много. Особенно, среди Воинов Смерти: одному попали в шею над воротом непробивайки, другой свежеобручённый снял шлем на марше, дурак, и получил стрелу в висок, а третьего затоптала раненая лошадь. Остальные отделались несмертельными ранениями.
Впрочем, объединённая Дружина по-прежнему численно превосходила врагов более чем вчетверо, даже если выжившие вернутся в замок. Примерно треть нартов перебили, остальным удалось уйти. Но это недалеко и ненадолго. Клед был совершенно согласен, что преследовать сбежавших по лесу на ночь глядя нецелесообразно — скорее всего, те продлили свою жизнь лишь до завтра.
Разумеется, о внезапности помышлять нужда отпала, но при текущем раскладе сил на неё всё равно всерьёз не рассчитывали. Расчистили завал, добрались до прогалины, где разбили лагерь, выставили усиленные караулы на случай других сюрпризов, приказали ночью броню не снимать, а в остальном продолжали по плану.
* * *
Встали с рассветом, насухо подкрепились и на заре подошли к Пестердому. Передовые отряды уже собрали штурмовые лестницы, когда подтянулся арьергард вместе с особым Кулаком, Ланцетом и обозом снабжения. Куболь всё рвался в строй — вроде бы тошнота прошла — но Ворон приказал ему оставаться на телеге, даже если вдруг остальному отряду придётся вступить в бой. Хотя ничто не предвещало.
Защитников казалось немного, но стрел они не жалели и в амбразурах дрались, как звери. Глядя, как растёт под стеной гора трупов, Клед содрогался где-то в глубине души, незатронутой Аркой. Казалось, что Дружину набрали просто как мясо на убой, и это просто чудовищно, так нельзя. С другой стороны, кто-то малодушный внутри него радовался, что не стал рваться в командиры и не то чтобы даже отдавать подобные приказы — это делали Ятаганы — а отвечать за них в том смысле, в каком на него давила Смертная Тень всех убитых в Белвендоме, не только своими руками, но и по его приказу. А с третьей, ум говорил, что подготовка Воинов Смерти намного серьёзней и длительней, поэтому бросать их вот так же на вражеские укрепления было бы безрассудно. Братья пока ограничивались выцеливанием стрелков в башнях и оттаскиванием из-под стен раненых. Ланцет отбыл в полевой лазарет, разбитый неподалёку, взяв в помощь нескольких молодых Обручённых.
Таранить ворота даже не пытались, поскольку магистрат Стеры достаточно подробно описал их устройство. Сразу за воротами имелась сплошная железная решётка, опускаемая из надвратной башни. Так что ломиться туда с тем, что могли собрать из подручных средств, не было смысла. А серьёзными осадными машинами, схемы которых имелись в учебниках, начальство их не снабдило. К тому же, потом предстояло тут укрепиться — вдруг кочевники контратакуют? — а восстанавливать ворота в случае слома старых было бы долго. По той же причине крепость не пытались поджечь. Гореть там могли лишь надворные постройки, которые ещё пригодятся, а захватить стены и здание это не помогло бы никак.
Видимо, другого выхода, кроме как забрасывать стены "мясом" не было — так подсказывал ум. Но душа всё равно испытывала отвращение к такому разбазариванию человеческих жизней. Нет, совершенно не факт, что он смог бы командовать этой войной!
А потом Клед углядел Алрину в подзорную трубу среди лучников в надвратной башне! Дыхание на миг перехватило, и он уже не мог оторвать от неё взгляд. И хотя закалённое в Арке Смерти сердце билось спокойно, где-то не дне души испуганным зайцем билось: "Только пусть она выживет, пусть она выживет и сбежит!"
Переживая за айланну, Ворон пропустил момент, когда нападающим наконец-то удалось прорваться на стены, определив это лишь по победному кличу. Сначала на одной стороне, а потом на другой. Вслед за Дружиной устремились Воины Смерти, чтобы напоить наконец клинки в ближнем бою. Дыхание замерло, но защитники заперлись в башнях и Алрина пропала из вида. Клед мог лишь надеяться, что они наконец-то сбегут.
