— Такие переговоры изначально неравноправны, Валерн, — сказала азари. — Хорошо ещё, что Иден-Прайм не стал отправной точкой новой Жатвы.
— Читал, читал, — проговорил саларианец. — В последнее время материалы Экстранета, где упоминаются эти гигантские креветки, упорно называемые Жнецами, пользуются поразительно большой популярностью.
— Возможно. — Советница села в свободное кресло — не в рабочее, повернулась, крутнувшись, к собеседнику. — И что?
— Я вот всё думаю, а стоит ли нам давать разрешение 'Нормандии' на вход на внешний рейд, — проговорил Советник-саларианец. — Сомнительны положительные результаты от такого разрешения.
— Не давать такого разрешения у нас нет вразумительных оснований, Валерн, — сказала Тевос. — Что думает по этому поводу далатресса Эшил?
— Она пока что... в раздумьях, — осторожно заметил Валерн. — Просчитывает плюсы и минусы и пока что, насколько я сумел понять... Не видит особых преимуществ для саларианцев в том, чтобы отнестись к прибытию фрегата-прототипа 'Нормандия' к Цитадели... Скажу так, более, нежели нейтрально.
— Вот как? — деланно изумилась Тевос. — А как следует отнестись, по её мнению?
— Я же сказал — повышенная, подчёркнутая нейтральность была бы очень уместна, — показно возмутившись непонятливостью собеседницы, ответил саларианец.
— И как она себе мыслит эту самую нейтральность? — хорошо знавшая, насколько саларианцы-мужчины зависимы в своих мыслях и действиях от позиций, занимаемых саларианками, Тевос решила прояснить ситуацию до конца.
— Считает, например, что надо дать команду СБЦ и Службе Движения, а также Диспетчерской Службе Станции, чтобы они... максимально затруднили прибытие фрегатовцев на борт Станции, а затем — и пребывание нормандовцев на Цитадели. У меня есть... скажу так, ощущение, что нормандовцы попытаются в кратчайшие сроки получить аудиенцию у полного основного состава Совета. Эшил считает, что это — крайне неприемлемо и от такой встречи следует... уклониться. — Валерн выдохнул и чуть склонил голову.
'Он верен себе, — подумала Тевос. — Считает, что какой бы ни была сомнительной предстоящая операция, использовать других разумных органиков для достижения целей Саларианского Союза и его руководства — самое первейшее по важности и нужности дело'.
Вслух Советник, смерив собеседника пристальным взглядом, сказала только одну фразу:
— Посмотрим, как сложится ситуация, Валерн, — помолчав несколько секунд, добавила. — Мне нужно подумать. И, возможно, у нас сегодня ещё будет необходимость встретиться. Всем троим. И — обсудить создавшуюся ситуацию. Во всех деталях. Может, что-то и успеем решить. А пока — мне надо решить текущие вопросы, — она выразительно посмотрела на дверь своего кабинета.
Валерн встал, пододвинул к столу Советницы кресло и, повернувшись, засеменил к выходу из кабинета. Помощница привычно закрыла створку.
Тевос прошлась по кабинету, уже не из угла в угол, а по периметру, стараясь успокоиться. Частящие, говорливые саларианцы её напрягали, а высокомерные саларианки — раздражали. Советница-азари не лукавила — на настольном инструментроне уже светились ряды значков, за каждым из которых скрывался файл либо с документом, требующим реакции расового Советника, либо с сообщением, требующим ознакомления или ответа.
Вздохнув и с сожалением посмотрев в окно кабинета, Тевос придвинулась к рабочему столу и положила руки на клавиатуру.
Завал из пяти рядов значков удалось разгрести только через час с небольшим. Согласовав время встречи с Советником-турианцем и Советником-саларианцем, Тевос попросила помощницу принести в кабинет полный обед и в течение получаса принимать все входящие звонки, даже те, что обычно беспрепятственно поступали на аппараты, установленные в кабинете. Матриарху азари хотелось ещё раз всё обдумать, прежде чем обсуждать ряд вопросов и проблем с другими расовыми Советниками. Хоть время и поджимало, но спешить сейчас было... нежелательно.
Разговор Тевос с Советниками затянулся на несколько часов. Небольшая 'переговорная' иногда разогревалась почти до температуры кипения, а иногда — охлаждалась до вполне ощутимого мороза. Придти к единому мнению по многим вопросам так и не удалось. Тевос ожидала примерно такого итога, поэтому не стала особо сильно выражать своё возмущение. Планы — планами, проекты — проектами, а как оно там будет... Так ведь не только Советники готовятся к встрече столь 'проблемного' корабля и его экипажа и команды. Все важнейшие службы Станции — тоже готовятся. Потому... Надо продолжать подготовку и ждать. А там... Там будет видно.
— Ты до сих пор считаешь, Най, что Советники ничего не знают? — спросил Сарен, встретив соплеменника в одном из коридоров фрегата-прототипа.
— Уже не считаю. Явик с нашим корифеем службы РЭБ слишком аргументированно доказали мне, что Советники не могут быть 'не в курсе дела', — ответил Найлус. — Да и если совсем честно, то... Ингвар собрал предостаточно материалов, прямо указывающих на осведомлённость цитадельских сидельцев. Другое дело... что Советники могут многое знать неточно и противоречиво и на основе этого принимать не слишком правильные решения.
— Главное, чтобы наши решения были правильны, — сказал Сарен. — Потому что работать на Станции нам придётся очень... напряжённо.
— К этой напряжённой работе мы готовились раньше и будем готовиться ещё сутки с небольшим. Время есть, — ответил Найлус. — Его — немного, но всё, что есть, мы используем с максимальной пользой. Кстати, Сар, надо сделать всё, чтобы наши коллеги попали на Станцию в приоритетном порядке. Нельзя позволить таможенникам и пограничникам задержать нормандовцев. И дать Советникам возможность опомниться.
— Это ты правильно подумал. И ещё более правильно — решил, Най, — одобрительно произнёс Сарен. — Воспользуемся для пользы дела своими спектровскими привилегиями, — старший Спектр внимательно посмотрел на своего ученика, понимая, что тот не стал озвучивать предположение. О том, что сразу по прибытии на Цитадель оба турианца могут быть лишены статусов и званий Спектров. А это, пусть и не намного, но осложнит пребывание нормандовцев на главной станции Галактики. — А там... Там мы постараемся сделать всё, чтобы создать надёжную базу. Андерсон предложил, если помнишь, хорошее название для неё.
— Штаб-квартира? — усмехнулся Найлус. — Если бы не свобода наименования...
— Да уж... Есть планеты, на которых существуют своды правил по наименованию, — скрыв улыбку, ответил Сарен. — Но на Цитадели с этим немного полегче.
— Хоть с этим — полегче. — ответил Найлус.
Найлус Крайк. Думы о матери
Быть наёмником — не просто. Эту истину турианец Найлус Крайк познавал на протяжении долгих лет. А быть хорошим наёмником — ещё сложнее. Потому что посредственных и плохих наёмников — намного больше и надо постоянно прилагать большие усилия, чтобы не опуститься на их уровни. Уроженец небольшого наёмничьего форпоста, расположенного очень далеко от границ контролируемого нынешней Иерархией пространства, Найлус с раннего детства узнал, каково это — бороться и получать желаемое. Это потом, позже, он станет одним из наиболее прославленных и уважаемых агентов-Спектров. Это потом он обретёт такого учителя, как Сарен Артериус. Это потом он получит задание литерного уровня сложности — вылететь на Иден-Прайм и проконтролировать доставку найденного землянами протеанского Маяка в распоряжение Совета Цитадели — основного и единственного работодателя Корпуса Спектров.
Получится так, что именно в ходе выполнения этого сложного задания молодой турианец хорошо узнает, кто такие люди. И — сможет не только встретиться и увидеться, но и пообщаться с реальным протеанином — истинным владельцем Маяка и всего протеанского наследия. Тогда-то он убедится, насколько был прав, когда сказал Шепарду о том, что человечество — всё ещё новичок в этой галактике, но при этом люди очень многого достигли за такое короткое время.
Шепарду — почти тридцать лет. Андерсону, конечно, больше. Даже Сарену Артериусу — всего сорок с небольшим. Возраст... Турианцы и люди живут примерно равное количество лет, считаются, по сравнению с азари и кроганами короткоживущей расой. Но... Сколько же за эти годы уместилось всего...
Неспроста состоялся разговор Найлуса с Сареном по поводу осведомлённости Совета Цитадели о работе фрегатовцев. Время физически начало ужиматься. По ощущениям Найлуса — так очень сильно сжиматься. Чувство наёмника вопило о том, что надо... надо многое теперь делать быстрее, качественнее, лучше... Впереди — Противостояние со Жнецами — беспощадными и безжалостными полумашинами, задача которых — уничтожение всей разумной высокоразвитой жизни в пределах Галактики. В очередной раз!
Да, почти все нормандовцы и очень многие иденцы сейчас понимают, осознают, соглашаются с тем, что Циклам Жатв следует положить конец, но... Как же сильно придётся напрячься, чтобы победить эти гигантские полумашины и покорных им синтетов и органиков! Наверное, да что там — наверное — точно, никогда и никому из разумных органиков так напрягаться не приходилось ни в эпоху войн с рахни, ни в эпоху противостояния с кроганами...
Когда Найлусу было шестнадцать, погиб его отец. Всех деталей Найлус не знал до сих пор. Сейчас, после того, что произошло на Иден-Прайме, Крайк всё острее осознавал, насколько же была права мама, когда настояла на том, чтобы сын как можно скорее встал в ряды турианских вооружённых сил. У людей, у землян-имперцев, любознательный Найлус услышал, а затем прочёл такое выражение 'Должен и сын героем стать, если отец — герой'. Для Крайка-младшего Крайк-старший всегда был героем. И остался героем навсегда.
Став солдатом, Найлус узнал, что такое корпоративная замкнутость. Узнал 'с другой стороны'. Потому что его... не приняли в армейской среде. Наёмников-турианцев соплеменники не любили, а иногда — ненавидели. Результативно, чётко, ощутимо. Шестнадцать лет жизни далеко от укреплённых границ Иерархии помогли Найлусу отточить до максимума необходимые каждому воину навыки, приобрести полезные знания и умения, но... В пределах чётко обозначенных границ Иерархии это оказалось... по меньшей мере — избыточным, а по большей — ненужным.
Спокойная обстановка... расхолаживала, заставляла лениться, успокаиваться, застывать в своём развитии. Найлус с его уровнем готовности к тяжёлым боестолкновениям с реальным, не полигонным и не стрельбищным врагом, столь резко отличался от большинства сослуживцев, что ему моментально приклеили ярлык аутсайдера. Словно он был не лучшим из лучших, а худшим из худших. Только потом, сблизившись с Сареном Артериусом и побывав на Иден-Прайме, плотно пообщавшись с реальными землянами самых разных возрастов и социального положения. Только тогда Найлус понял, что любая корпорация так психически защищается от разрушительного влияния внешней среды. Гораздо легче признать, что окружающий мир и его обитатели хуже, чем твои соплеменники или коллеги, чем признать обратное.
Жнец своим появлением заставил Найлуса снова и снова убедиться в том, что 'военному делу надо учиться настоящим образом', в том, что погрязшие в парадности вооружённые силы Иерархии — слабый оппонент для гигантских разумных кораблей-Жнецов. Война с противником, намного превосходящим по силе, опытности, подготовленности лучшие армейские подразделения ВКС Иерархии, даже те Флоты, которые воевали с малоизвестными врагами далеко за пределами Иерархии, дохнула на молодого Спектра и навсегда опалила его душу и суть. Заставила взглянуть на землян по-иному. Теперь он был уверен в том, что только земляне смогут объединить, сцементировать обитателей Галактики перед лицом реальной, серьёзной и опасной угрозы, какой стали разумные полумашины, способные в кратчайшие сроки навербовать себе тысячи и десятки тысяч покорных слуг.
Землян долгое время Старые Расы считали периферийной расой. Относились без должного интереса и тем более — без уважения. Оказалось... Оказалось, что за считаные дни, недели, декады, месяцы, люди способны достичь успехов, сопоставимых по масштабам и важности с теми, которых другие расы разумных органиков, включая самые высокоразвитые, достигали за десятилетия и столетия.
Трудно привыкать к тому, что какие-то неофиты в научной, исследовательской и в военной областях делают гораздо больше, чем турианцы, саларианцы и азари. Трудно, но у Найлуса уже был опыт прихода к такому признанию. Ведь потом, немного позднее, он стал более подготовлен к противостоянию с сильным, опытным, безжалостным, высокоуровневым противником, чем многие его соплеменники. Избалованные безопасностью и ограниченностью полигонов и стрельбищ, не любившие выкладываться на сто и на тысячу процентов даже в ходе нечастых маневров и учений.
Нестандартность действий Найлуса-воина, воспитанная годами жизни далеко за пределами обозначенных границ Иерархии, где изученных опасностей было мало, а вот неизученных — хватало в избытке, стремление и способность слушать, чувствовать зов инстинктов и следовать ему, привели к тому, что начальство — как непосредственное, так и вышестоящее, невзлюбило Крайка. Как же, ведь он раз за разом посягал на его дутый авторитет, основанный в немалой степени на древних заслугах.
Найлус был способен ослушаться даже прямого приказа, если считал, что поступив по-иному, добьётся лучших результатов. Это ещё надо посмотреть, что считать лучшим результатом. Обилие опасностей и малочисленность населения форпоста воспитали в Найлусе стремление малыми силами достигать максимально ощутимых результатов, а для парадно-ритуальных войск Иерархии это было самым неприемлемым сценарием деятельности.
Когда Найлус в одиночку 'разобрался' с хорошо подготовленным и вооружённым вражеским патрулём и спас от попадания в засаду свой отряд. Он посчитал, что теперь-то ему позволят быть более свободным в выборе средств и методов достижения поставленных целей. Но оскорблённое начальство и обиженное командование не собирались признавать свою неправоту. Молодого воина-турианца перевели в другой отряд. А затем... Затем, спустя всего несколько дней его вызвали в штабной балок, где он увидел Сарена Артериуса.
О работе этого Спектра Найлус знал очень многое. Его всегда привлекали соплеменники, способные мыслить и действовать нестандартно, настроенные на достижение максимальных результатов с минимальными усилиями. Сарен был одним из тех, кто входил в их число и за его службой и работой молодой воин следил со всем вниманием, несмотря на секретность и закрытость деятельности сотрудников Спецкорпуса. Закрытость — закрытостью, но слухами — очень часто правдивыми — турианское общество было переполнено. Достаточно было поразмыслить — и туман секретности растворялся, обнажая суть запланированного и сделанного, а главное — взаимосвязи между этими двумя 'островами' реальности.
Сарен, оказывается, перед встречей с Крайком внимательно изучил не только документы, в которых были зафиксированы этапы и результаты службы молодого турианца, 'не склонного признавать авторитет командиров и военачальников'. Он переговорил, конфиденциально, конечно, со многими его сослуживцами — как офицерами, так и старшинами и сержантами. Так что впечатление и мнение о собеседнике составил достаточно полное.
