Поняв, что даже если бы "аристократкой" был иллюзионист, от стражи я большего добиться не смогу, я направилась во дворец. Сперва я хотела рассказать обо всем брату, но немного поразмыслив, передумала. Неизвестно, что предпримет Ариан, а время я упущу и вряд ли когда-нибудь мне представиться возможность все выяснить. Микио не стал мне угрожать и мирно отпустил, следовательно, он мне не враг и, возможно, до сих пор находится на стороне Ника. Хотя я, конечно, могла ошибаться, но только Сердце подсказывало, что я на правильном пути.
Я глубоко вздохнула, прибавив шагу. События последних дней начали развиваться так стремительно, что я боялась что-нибудь упустить, отстать и быть ведомой, которая ничего не сможет предпринять, лишь подчиниться. Времени было все меньше, вопросов больше и я не знала, кому верить — все преследовали только свою выгоду и явно пытались меня использовать.
Расспрашивая о таинственной незнакомке дворян и слуг, которые мне встречались по пути, я как королевская ищейка из ведомства дознавателей, пошла по ее следу. Конечно, многие ее не видели, другие не предали значения, третьи — отмахнулись, но по крупицам, плутая по закоулкам королевского дворца, я чувствовала, что иду в верном направлении.
Не знаю, может меня привело в то место чутье, а может, мелькнувший в дверях пушистый хвост кота, но я оказалась на пороге Королевской Библиотеки. Интуиция говорила, что еще чуть-чуть и я раскрою одну из важнейших тайн, если найду в себе силы войти внутрь, найти магистра Микио и подробно расспросить его обо всем. Я чувствовала, что от меня скрывали что-то важное, но никак не могла понять, что именно. Я знала, что магистр ведал об этой тайне, но по какой-то причине не смог или не захотел ее мне раскрыть. Но... но я должна была ее узнать, обязательно должна!
В библиотеке было также тихо, спокойно и пахло старыми книгами. Ворсистый ковер под ногами приглушал мои шаги, массивные настенные часы пробили ровно три часа дня, а где-то в глубине рядов дубовых стеллажей раздался еле слышный звук отодвигаемой лестницы на колесиках, с помощью которой можно было достать любой том даже с самой верхней полки.
В читальном зале сегодня оказалось пусто, хотя здесь всегда, даже в ранние часы были посетители и это меня обрадовало — лишние свидетели были ни к чему. Пройдя мимо читального зала, я вступила в царство стеллажей и пыльных фолиантов. Позвать на помощь Хранителя библиотеки или же его помощников я не стала, да и их, если честно, не было поблизости.
Библиотека всегда представлялась мне местом, в котором можно было легко заблудиться. В детстве, бродя между огромных дубовых стеллажей, которые, как мне казалось, касались сводов, я представляла, что иду по темному и страшному лабиринту, полному монстров и тайн. Это небольшое приключение захватывало, погружаясь в надуманные фантазии, я все искала центр лабиринта, чтобы сразиться со страшным Хранителем библиотеки и заполучить у него сокровища и, может быть, прекрасного принца. Признаться, в своем путешествии я нашла только злого Хранителя, который шипя, не хуже монстра, сказал, что священная библиотека не место для игр. Напугал он меня тогда знатно и напрочь отбил желание идти в библиотеку вновь — мне казалось, что этот старикашка меня поймает, утащит вглубь библиотеки и съест!
Да еще Ариан, вместо того, чтобы поддержать сестру, накручивал — говорил, что книги, на самом деле, это пропавшие дети, превращенные в них злобным Хранителем. Книг в библиотеке было очень много, и я тогда сильно боялась, что библиотекарь схватит меня и я стану какой-нибудь книжкой на самой верхней полке, и не Ариан, и отец меня никогда не найдут.
— Вы что-то ищете?
Внезапно из стеллажа, изрядно меня напугав, показался низенький старичок, с огромной кипой книг, которые ему доставали чуть ли не до кончика носа. А вот и первый монстр библиотеки.
— Да нет, — отмахнулась от него я и уже направилась дальше, как уловила шальную мысль — а вдруг он именно тот, кто мне нужен? Я обернулась, внимательно глянув на старичка, и задумчиво проговорила. — А как давно вы служите во дворце? Не могу припомнить вашего лица...
После тех фокусов, что творил магистр, притворяясь то мной, то маленькой девочкой, я была уверена, что магистр решил меня перехитрить, накинув на себя иллюзию старика. Тем более, что этого помощника Хранителя знания я и вправду раньше не видела. Конечно, я могла и не запомнить всех слуг, но все, кто мне раньше встречались в библиотеке, были молоды или же средних лет, а никак не сменили восьмой десяток.
Мне, наверное, показалось, но я увидела, как грозно сверкнули в полутьме его очки половинки. Библиотекарь, возмущенно попыхтев, гордо приосанился и заявил:
— Миледи, я прислуживаю в этой обители больше полувека и застал коронацию Его Величества Рафиуса Келионендорского! — он внезапно осенил себя жестом Великой и пробормотал себе под нос. — Покойтесь с миром, мой король.
Я критично его осмотрела и пожала плечами:
— Все равно не помню. — Тебе не обмануть меня, лживый маг! — А ну немедленно говорите, кто вы на самом деле!
А лучше признайтесь, что вы на самом деле магистр Микио!
— Что за невежество, — буркнул "Микио" и попытался обойти меня. Я загородила ему дорогу, не давая сбежать.
— Как вы разговариваете с принцессой! — осадила я этого наглеца. Точно он! Ведь слуги и работники библиотеки всегда разговаривали со мной вежливо, как положено по моему статусу. — Вас не учили манерам? Извинитесь немедленно!
Он исподлобья на меня глянул, развернулся и зашагал в обратном направлении! Нахал!
— Эй! Вы куда направились!
— Подальше от невоспитанной девки, — буркнул тот.
Я задохнулась от возмущения:
— Но я воспитанная! Это вы... вы... — я пошла за ним следом. — Да признайтесь же, что вы не тот, за кого себя выдаете!
Библиотекарь пропустил мимо ушей мое праведное негодование. Я стиснула кулаки, ни на секунду не намереваясь сдаваться и стремясь призвать к ответу, попутно, естественно, раскрыв в нем иллюзиониста. К сожалению, и то, и другое выходило у меня не шибко хорошо — обогнать и перегородить путь старику я не могла, потому что проход был слишком узкий и этот наглец постоянно мешал мне пройти вперед, а мои гневные реплики работник библиотеки пропускал мимо ушей. Конечно, можно было его за рукав или воротник, но это было как-то неудобно... и все же он пожилой человек... то есть, в личине пожилого человека, да и у него в руках тяжелые книги...
Шли мы минут десять, а когда работник библиотеки вышел к столам читательского зала, мой энтузиазм и запал уже поутихли, я стала чувствовать себя неуютно и неловко, а то, что передо мной был Микио, мне уже самой не верилось. Отстав от противного старика, я села за ближайший стул и спрятала лицо в ладонях, не зная, что делать дальше. Больше идей, где искать Микио у меня не было. По-хорошему, следовало сдаться, но вслух произнести это мне не хватало духа и упрямства... Великая, за что ты со мной так жестоко играешь?
Рядом раздалось чье-то покашливание. Я посмотрела в ту сторону и тяжело вздохнула — это был тот старик, но уже без книг. Смотрел он на меня подчеркнуто вежливо, но уже без неприязни, которая сквозила в его взгляде еще некоторое время назад.
— Ну и что вы здесь сидите? — поинтересовался он.
— Хочу и сижу, — буркнула я. У меня настроения не было, а тут еще он со своим "почему сидите". Нельзя сидеть? Буду стоять.
— Нельзя сидеть без книги, — не унимался старик. — Это библиотека, а не салон.
— Ну так дайте книгу, — вздохнула я, лишь бы от него отвязаться и дальше предаваться своим пессимистичным мыслям.
Я как раз представляла, как пойду под венец за Родрика и при словах: "пока смерть не разлучит вас" от всей души огрела своего мужа канделябром, как вернулся старик и положил перед моим носом большой и тяжелый том. От фолианта так и пахло затхлостью, а сам он, казалось, зарос пылью. Хотя нет, похоже, книгу обтерли, прежде чем предоставить новому читателю, просто обложка из красного бархата потускнела и словно обшарпалась, а золотая тесьма букв стала едва различима. Мне удалось прочитать только одно слово: "История", но даже от него мне стало дурно. Ненавижу историю, а от этого тома я уже чувствую, как впадаю в уныние.
— А можно мне другую книгу? — попросила я, когда на свой страх и риск, открыв ее, попыталась прочитать первое попавшееся слово. О, Пресветлая Элисень, она была на старом языке, а слова были все в закорючках и завитках! Он точно жаждет моей смерти! Вот мстительный старикашка!
— Нет! — рявкнул он и ударил длинной линейкой по моему столу. Я чуть не подпрыгнула на стуле от неожиданности. Он мне вмиг напомнил моего учителя по этикету — тот был тоже противный, крикливый и заставлял учить все до зубового скрежета.
— А тогда я не буду ее читать! — я резко отодвинула от себя тяжелый том и скрестила на груди руки.
Библиотекарь нахмурился, упер руки в бока и грозно проговорил:
— Не желаете учиться? Хотите всю жизнь проходить в невоспитанных девках? Даже королева Элизабет читала день и ночь, упорно трудилась, хотя от рождения была из низших слоев общества и до того, как прибыла во дворец, даже не умела читать! Но зато потом, ее ум, изящество и манеры восхищали каждого, кому доводилось с ней разговаривать... — он оценивающе на меня глянул. — А вы? Ни обаяния королевы, ни ее ума, ни грации... Из всех многочисленных достоинств королевы Элизабет, вам досталась лишь ее красота. Бедно, очень бедно обошлась с вами природа...
Я заинтересованно посмотрела на этого строптивого старика. Неужели он знал мою прабабушку? Многие говорили, что я на нее похожа, и я всегда гордилась этим, а как послушать этого библиотекаря — между мной и королевой Элизабет не было ничего схожего!
Мне бы следовало обидеться, как порядочной даме на оскорбления, которыми осыпал меня старик, но я слишком заинтересовалась его знакомством с прабабушкой, чтобы прервать этот неприятный разговор.
— Вы знали мою прабабушку? — на всякий случай поинтересовалась я, внутренне робея перед положительным ответом.
Он хмыкнул и самодовольно произнес:
— Миледи, королева, еще будучи невестой, часто навещала библиотеку и сидела вон там, — он показал рукой на стол, стоящий возле окна. — Я тогда только прибыл во дворец и был на побегушках у еще тогдашнего Хранителя Нормана. Да... достопочтенный господин был добродушен и не слишком сильно нагружал меня работой, так что у меня было свободное время, и я с удовольствием помогал Ее Величеству Элизабет в освоении наук. Королева располагала к себе своим очаровательным простодушием и безграничной добротой, — он на мгновение замер, словно полностью погрузившись в счастливые воспоминания. На его губах застыла рассеянная улыбка, а глаза смотрели на тот самый столик с неподдельной теплотой. Старик словно помолодел на пару десятков лет, незримо став тем мальчишкой, что помогал будущей королеве. — Я видел, как будущей королеве было тяжело во дворце среди совершенно чужих людей, которые, откровенно говоря, ее презирали, но, несмотря на все унижения, которые ей довелось испытать, она не пала духом. Нет! Королева, словно гранитная плита, выстояла перед всеми невзгодами, закалилась в них, будто превосходная сталь и стала еще величественнее и прекраснее! — он грустно улыбнулся, с сожалением посмотрев на пустующее место у окна. — Она стала моим первым и самым дорогим другом. И мне очень тяжко осознавать в кого выросла ее единственная правнучка...
Я пораженно промолчала, тронутая его диалогом. Мне даже слегка стало неловко за свое поведение и... необразованность. Он говорил с такой любовью, душевностью, что я с первых же секунд поверила в то, что этот библиотекарь хорошо знал мою прабабушку. Он тосковал по ней, оплакивал, хоть и прошло много времени с ее смерти, но несмотря на это все еще хотел помочь... И если ее нет в живых, то помочь хотя бы мне.
Моя прабабушка.... Я всегда слышала о ней только общие фразы, которыми одаривали всех правителей, что отметились на строках истории. О ней говорили, что она была добра, красива, милостива — занималась благотворительностью, помогая простым горожанам: построила несколько школ, помогла отреставрировать и построить один корпус госпиталя Парнаско, жертвовала свои личные деньги на устроительство приютов детям, что лишись родителей. Простой народ ее любил, и она до самой своей смерти старалась сделать их жизнь лучше. Но никто и никогда не говорил о прабабушке Элизабет с такой потаенной теплотой и нежностью, даже мой отец, который ее помнил, не мог ответить на простой вопрос — каким она была человеком. Нет, он говорил эти общие фразы про доброту, красоту и любовь к простому народу, но мне хотелось большего — заглянуть в ее Сердце, понять ее личность, мотивы, которые толкали ее помогать бедным — делать то, что по тем временам считалось неприличным. Она смогла подняться так высоко, из простой горожанки став королевой, смогла влюбить в себя короля, смогла победить эпидемию!
Ее знал Ник, как мне по-секрету поведал призрак, но когда я однажды расспросила его о королеве, он посмотрел на меня с такой грустью и болью, что я не стала настаивать на ответе. Ее Величество словно была его запретной темой, той, что причинила ему много страданий.
Тогда моей идеальное виденье королевы дало небольшую трещину, но я погрузила свои крамольные мысли на ее счет поглубже, решив оставить все как есть. Но сейчас мое любопытство проснулось с новой силой.
— А расскажите мне, какой была королева Элизабет? — задала я заветный вопрос.
Старик задумался и присел рядом со мной на соседний стул. Я замерла, в ожидании красочного рассказа.
— Какой была? — повторил он мой вопрос и неожиданно произнес. — Печальной.
Я озадаченно нахмурилась. Печальной?
— Как это печальной?
— Да все из-за этого дурня! — зло ударил он рукой по столу, но, словно опомнившись, виновато дополнил. — Ваше Высочество, вы не подумайте дурного, но старикам трудно сдержать свой язык за зубами...
Я кивнула, говоря, что ничего страшного и все то, что он мне расскажет, не покинет стен Библиотеки, даже если он будет критиковать моего отца и короля Рафиуса. Конечно, библиотекарь еще помялся, что-то побурчал себе под нос, но рассказал мне о делах минувших лет, словно стараясь выговориться и посетовать на давно умерших "дурней".
... Старик давно ушел, оставив меня осмысливать услышанное, я смотрела в строки фолианта, но не могла понять смысл слов, он рассыпался, словно песок, а в голове все звучал и звучал голос старого библиотекаря. Он говорил не много, но каждое его слово стало для меня откровением. А я-то, наивная, думала, что он любил мою прабабушку, благоговел перед ней! Все было совсем не так. Королева Элизабет... она... у нее была тяжелая судьба, и за свои грехи, которые она совершила в молодости, прабабушка расплачивалась всю жизнь.
Между простым библиотекарем и королевой была странная дружба, похожая больше отношения между жрецом и прихожанкой. Она доверяла ему, рассказывала о своих бедах, зная точно, что он не предаст, будет молчать. Да и кто из знати посмотрит в сторону обычного библиотекаря, кажущегося для всех человеком второго сорта? А тем более, заподозрит в тайной связи с королевой? Библиотека всегда была тихим местом, а тайны, что хранили ее стены, раскрыть удавалось лишь избранным.
