Парни тут же повернулись к нетвердо идущему в их сторону и в удивлении раскрыли рты. Перед ними, обгоревший и лишившийся волос, с огромным синяком в области груди, словно туда ударили тараном, шагал Даниэль. Он еле держался на ногах, но был относительно цел.
— Может и так. — осторожно согласился Викар, остановившись и внимательно присматриваясь к тому, кого он уж точно не ожидал встретить среди уцелевших. — А ты сам-то как выжил? Я собственными глазами видел, как после заклятия, что обрушило на холм исчадие Повелителя Порталов, место, где вы с братьями стояли, просто перестало существовать.
Он кивнул в сторону уничтоженной вершины, там до сих пор алел кратер — след от страшного удара. Но в ответ Даниэль лишь развел трясущимися руками и с непонимающим, напуганным взглядом ответил:
— Н-не знаю. Честно. Я вообще ничего не помню, лишь огонь, тьму, да смутные образы, обрывки каких-то видений. А потом я почувствовал чудовищную боль, очнувшись в десятке шагов от того места, где стоял, оглушённый, почти ослепший, а надомной возвышался один из стражей нашего владыки. Он что-то говорил. Слух покинул меня, но земля дрожала в такт словам Великого. Может это глупо, но мне показалось, что он почему-то обращается ко мне, по крайне мере, пока он не обрушил свое оружие на демона. Готов поклясться, его звездный лик взирал прямо в мою душу. — он указал на синяк и содрогнулся от воспоминаний.
Однако стоило Вику вглядеться эту странную рану, нанесенную простым взором посланника предвечного, как и его самого передернуло, а по спине пробежал неприятный холодок. Под синюшной кожей, сквозь которую просвечивались опухшие ткани, отчетливо виднелся рисунок. Вернее это был оттиск знака одного из Семи Королей, что они видели в Кхидрине
— Откуда это у тебя? — молодой человек пальцем проследил за изломом ясно различимых черных линий печати, но жрец лишь пожал плечами.
— Говорю же, не знаю. Я вообще не понимаю, что произошло. Думал, что уже попал на берега Вечной Переправы, но чем дольше я лежал, тем яснее понимал, что мой пути на этой земле ещё не окончен. Постепенно вернувшиеся слух со зрением явили мне творившийся повсюду кошмар.
Его ноги наконец не выдержали и он сел прямо там, где стоял, в ту же минуту, словно из неоткуда, появился Измаил, торопливо накинувший на плечи собрата свой плащ. Пока воздух ещё был горяч от прошедшего боя, но скоро зима возьмет свое и лучше было не оставаться нагим, когда её ледяные клыки вновь вонзятся в землю. Даниэль благодарно кивнул, аккуратно укутавшись в сшитый из лоскутов отрез и с удивлением воззрился на парней, когда Ялазар зло плюнул под ноги проходившему мимо новому настоятелю.
— Выродок. — сквозь зубы прошипел повелитель костей, не спуская с Измаила пылающих ненавистью глаз.
Викар с Мрачным постарались оказаться поближе к говорившему, дабы остановить того, если вдруг ему удумается таки прибить жреца, но тот, сжав кулаки, просто стоял, не сводя взгляда с объекта своей ненависти. Последний же, в свою очередь, без страха или раскаяния, посмотрел на повелителя костей и лишь печаль от стольких смертей вокруг отразилась в потускневших глазах. Его голос звучал тихо и надломлено:
— Ты вправе осуждать меня, но случись подобное вновь, я бы поступил так же. Вы сами сказали, я должен сделать все, чтобы защитить тех, кто пришел искать у меня защиты. Я так и поступил.
Ноги Измаила оторвались от земли, когда взбешенный Ял одной рукой схватил его за грудки и поднял в воздух, словно тот ничего не весил:
— Хочешь, я избавлю тебя от необходимости впредь принимать такие "тяжелые решения"? — последнее Ял выделил язвительным тоном, уже отведя кулак второй руки и не повисни на ней Тор с Виком, непременно бы ударил.
— Нет! Тут нельзя проливать кровь, духи хранители снова в силе. — не отпуская товарища, напомнил Вик. — Прольешь его кровь на святой земле и тебе конец.
На секунду все застыли, словно нарисованные персонажи картины и если бы не тянущийся к небесам дым пожарищ, то могло бы показаться, будто остановилось само время. Не было слышно ни громких фраз, ни пафосных речей, лишь тихое покряхтывайте Даниэля, робко кутавшегося в чужой плащ, да тяжелое дыхание Ялазара. Наконец, последний отпустил свою жертву, бросив Измаила на землю, едва удержавшись, чтобы не засадить тому ботинком под ребра.
— После того, как воины Агониса покончили бы с нами, они бы пустили бы в расход и вас.
— Демоны — ненадежные союзники. — согласился Торунг, обходя их и направляясь куда-то в сторону. — Ими движет лишь личная выгода, а уж про их смертную челядь и говорить не стоит. Эти упиваются каждой каплей полученной власти.
Присмотревшись, Вик заметил в той стороне, куда пошагал Мрачный, распростертое тело, покрытое синими татуировками, того самого мужчины, который помогал Раху в его ритуалах. Вернее его верхняя часть, с выглядывавшим обрывком хребта. Подойдя к нему, Тор наклонился и одним движением вырвал из уже почти застывшей магмы оплавленный череп. С такого расстояния было трудно понять, что он делает с мертвецом, но складывалось впечатление, словно тот роется у него в мозгах, в буквальном смысле. От этого зрелища даже Ялазар на секунду забыл о своей злости.
— Что ты там делаешь!? — тут же взвился Измаил, поднимаясь. — Убери свои руки от усопшего просителя, он пришел сюда, дабы обрести защиту у Бога Вечной Переправы, а не ...
Договорить он не смог, так как закованный в костяную броню кулак впечатался ему в челюсть, снова сбив с ног, а повелитель костей прорычал:
— Ты потерял право указывать, что можно делать, а что нет, в тот момент, когда обрек всех этих людей на смерть своим предательством. — он обвел рукой вокруг, как бы намекая, что произошедшее — вина Измаила, хотя это было не совсем так.
— У меня не было выбора. — все ещё не сводя взгляда с копающегося внутри черепа и кажется что-то оттуда достающего Тора, ответил жрец.
— О чем это они? — прошептал Даниэль, смотря на своего настоятеля широкими, ничего не понимающими, глазами.
Викар вкратце пересказал, что случилось после того, как удар огромного демона уничтожил половину храма и лишил Даниэля чувств, неведомым образом не убив того, а после, потянул Ялазара за наплечник, призывая оставить предателя и двигаться дальше, напоследок не оборачиваясь, бросив:
— Дурак ты, Измаил.
Он не испытывал больше гнева, лишь грусть от человеческой глупости, приведшей к катастрофе. Обида, сжигавшая его сердце, погасла, уступив место мыслям о том, что теперь предстояло сделать, прежде чем двигаться дальше. Ял пошел следом, а вскоре к ним присоединился и Торунг.
— Что ты искал? — молодой человек замялся, не зная, как бы поточнее выразиться.
— У него в голове? — пришел ему на помощь Мрачный. — То, о чем я обещался вам рассказать по пути сюда. Однако давайте прежде покинем эту обитель. Раз здесь, в нарушение обетов, столь легко торгуют чужими жизнями, то вряд ли тайны, сказанные на этой земле, будут в безопасности.
Мотивы их нового спутника интриговали парней все больше, но сейчас он оказался прав. Это раньше Храм Бога Вечной Переправы слыл надежным домом всякому, кто приходил в него с чистыми помыслами, ища убежища или защиты. Теперь же, это место больше напоминало бойню, где ложь, предательство и смерть правили балом.
Во время размышлений над этими опасными изменениями, на ум Викару пришли строки, которые он когда-то прочел в атласе Крига об Агонисе. О том, что тот разрушает Хроногрессы, превращая долы в обитель вечных кошмаров, нарывы зла на теле мира. Выходит, если не удастся запустить древнюю машину, к которой они сейчас держали путь или она будет уничтожена, то скоро все Долины Натриара станут такими же, а то и ещё хуже.
С удивлением парень отметил, что не может уже так же ясно, как прежде, ответить, что же важнее, его месть или сорвать планы Повелителя Порталов, которого они так и не увидели за все время боя. Скорее всего, его вообще тут не было. Весьма вероятно, что он послал своих слуг во главе с оживленным им порождением ада, чтобы те захватили пленников, а сам в это время уже направлялся к Хроногрессу. Это было нехорошо.
Под ногой хрустнуло, Вик посмотрел вниз. Среди толстого слоя горячей золы, укрывавшей здесь потрескавшуюся от жара землю, он заметил сеточку затвердевшей смолы. Он наклонился и поднял отломившийся кусочек, тут же едва не выронив его, когда от земли и до самых его пальцев открылся серебристый провал портала.
— Ого, что это? — удивленно спросил Ял.
— Паутина миров. — с трудом вспоминая, как же называл эту вещицу анархомаг, ответил молодой человек. — Она принадлежала Раху, но он сказал, что отдал её морлокам.
Тор без особого интереса глянул на артефакт:
— Если морлоки это те ожившие переплетения подземных кишок, то они, как мне помнится, бежали от наступающих слуг Повелителя Порталов.
— Так потому и отдал, чтобы те не добрались до неё. — Вик несильно подул на место, из которого протянулось жидкое серебро магического прохода, очищая от пыли второй осколок паутинки. Он подобрал хрупкую конструкцию и осторожно соединил её края, позволив двери в реальность крохотных миров закрыться.
— Возможно, они должны были эту штуку спрятать, а не таскать её с собой, если вдруг решат мигрировать прочь.
Деталей договора, что заключил Рах с обитавшими вокруг храма существами, Викариан не знал, а потому лишь пожал плечами, наблюдая как место надлома, с едва видимым сиянием, исчезает и с ним пропадает необычно мягкий магический бриз Тонкого Мира.
Вскоре нашелся и её бывший владелец, разбитой алмазной статуей расплёсканный по черному базальту оголённой вершины. Даниэль оказался прав, анархомаг был мертв. Ялазар присел на корточки рядом с тем, что по-видимому некогда было головой, а теперь стало миниатюрным садом кристаллов, пробивающимся сквозь трещины в почерневшей поверхности. Остатки плоти лежали рядом, перемолотые словно побывали в жерновах и радужная пыльца витала в воздухе, недвижимая ветром.
— Легкого тебе пути. — фразой, которую произносили дети Вардемы перед тем, как пуститься в дальний путь, повелитель костей попрощался с погибшем анархомагом и с грустью сознался. — Мне будет не хватать этого престарелого психа.
— Мне тоже. — встав рядом и растерянно глядя на лежащую в ладони темную сеточку, откликнулся Викариан. — За граничившей с помешательством тягой к знаниям и ширмой эфирной мутации, билось достойное сердце, много более достойное настоящего человека, нежели у иных, совершено нормально выглядящих людей. Он говорил, что его целью стало оградить от опасностей Кеплера крошечные вселенные, заключенные в этом артефакте, найти место, где бы зло не смогло дотянуться до них. Хотя он не был ничем обязан обитателям этих миров. Как и обитателям храма, коих он защищал до самого конца. Думаю, он просто желал видеть мир иным, чем он есть на самом деле, мечтая изменить его хотя бы немного в лучшую сторону. Кто знает, сколько теперь ждать этого "светлого будущего".
— Если ждать, то долго. — раздалось в шелесте вьюги, тихим шипением камня, расколотого огнем, добавив. — И потому радует, что ты привык брать дело в свои руки.
Вик закрутил головой, пытаясь понять, кто это говорит, но рядом были лишь Ял с Тором, зато вокруг паутинки, лежащей у него в руке, начали кружить пришедшие в движение и словно бы втягивающиеся в тонкую конструкцию, потоки кристальной пыльцы. Никто больше ничего не слышал, да и вообще не замечал происходящего, а потому Викариан двинулся по кругу, позволив радужному туману, влиться в артефакт полностью. Он чувствовал, что повисшее в воздухе переливчатое марево, так стремящееся стать единым целым с паутинкой миров и голос, который услышал в момент их единения, взаимосвязаны.
— Я никогда не сомневался в твоих способностях, Вик. — чадящий смог пошел волнами, рождая слова и в каждом из них слышались озорные нотки никогда не унывавшего анархомага. Вокруг было множество мертвых, но лишь голос Раха пробивался из-за грани смерти, если конечно пение сухой земли и стрекот лопавшихся огненных пузырей, складывающихся в слова, можно было назвать речью. — И никогда мне ещё не приходилось быть столь правым, как в своем решении не дать силам тьмы коснуться артефакта, что сейчас ты держишь в руках. Сбереги его, любой ценой, ибо ...
В этот момент последняя песчинка алмазного тумана втянулась в артефакт и голос оборвался, так и не успев поведать, что же такого открылось старому магу по ту сторону жизни и смерти. Викариан, на всякий случай, снова надломил паутинку, отверзая врата в реальность, где лежали хрустальные живые сферы, надеясь, что Рах сможет окончить свою мысль, но видимо это так не работало и к своему огорчению, он не услышал ничего.
Спрятав необычный предмет, в который теперь переместилась сущность анархомага, он обернулся и с удивлением увидел, что рядом с разбитым телом, вместе Ялазаром и Торунгом, стоит Даниэль. По пути обратно Викар решил, что если богами ему будет позволено свершить свою месть и выжить, то он обязательно отправится в дальний Великий Храм, куда так стремился Рах.
Обрывок фразы долетел до парня, когда тот подошел ближе к группе своих спутников.
— ... я не хочу находиться тут более. Как я могу служить настоятелю, чей грех и предательство стали причиной гибели прихода, да ещё заключившего союз с теми, кто некогда пленил и пытал нашего Владыку, а после стал едва ли не злейшими его врагами. Прошу, возьмите меня с собой.
Ялазар вяло отбивался. Было видно, что он устал и в общем-то ему уже все равно, но он все же пытался вразумить жреца, возбужденно размахивающего руками и обряженного в рваный плащ:
— Куда с нами? Наш путь лежит к Хроногрессу. Там Ульф, Агонис, там стражи древней машины и черт знает что ещё. Но нами движет необходимость. — в этот момент он подозрительно зыркнул на Тора, ни одна мышца не дрогнула у того на лице, словно эти слова относились не нему. Видя, что поддеть Мрачного не получилось, он вернулся к Даниэлю, спросив. — А тебе-то зачем своей шеей рисковать?
Однако Даниэль не отступал. Широким жестом обведя пространство вокруг, по которому будто призраки мертвых, едва видимые в завесе пепла, бродили потерявшие своих родных и друзей жалкие остатки выживших, ответил:
— Сюда смерть уже пришла. Да, бог Вечной Переправы вновь простёр над нами свою благословенную длань, но морлоки покинули предместья храма, запас поленьев, еды, как и деревья с кустарниками в радиусе многих сотен шагов превратились в прах. Скоро тут станет нечего есть, нечем согреться, а любая попытка спастись из этого стылого ада будет обречена окончиться в пасти оживших кошмаров. Да ещё настоятель, что в любой момент готов убить тебя, если сочтет, что это поможет ему ... ну или как он говорит, его пастве спастись.
Может быть Даниэль и не являлся смельчаком, но и дураком его назвать язык не поворачивался. Вик до сего момента вполне серьезно считал, что в храме будет безопасней, чем в руинах Фариза, однако после услышанного, уже не был столь уверен в этом. Торунг лишь молча покачал головой в знак согласия с доводами жреца и Ял видя, что остальные не против, наконец махнул рукой:
