— Рени! А где твой свитер? — недоуменно спросил он. — Ты что, так пришел?
— Опомнился, — хмыкнул Дерек, который, честно сказать, тоже не придал значения тому, что парень раздет. Сам-то он, поднимаясь, распахнул куртку, и лишь недавно, чувствуя, как холодный воздух пробирается к телу, просто застегнулся.
— А... я его снял внизу. Жарко было... — виновато пробормотал Рени. — Да я еще не замерз, — попытался он сразу предотвратить свое изгнание.
Получилось трогательно. Глядя на него, у которого зуб на зуб еле попадал, ругаться расхотелось.
— Плохая из тебя нянька, Аслан, — покачал головой Дерек.
— Да уж, — согласился лаэр, представив, как будет ругать Тесса (причем его, как более взрослого и ответственного), если ее Солнышко простудится. — Иди сюда, горе луковое, — Аслан расстегнул куртку, приглашающее распахнув ее.
Рени заколебался, но Аслан сам шагнул ближе и закутал в полы робко прижавшегося к нему спиной наложника, сдавленно зашипев от неприятного холода его продрогшей тушки. Мальчишка совсем закоченел. Не обращая внимание на то, как Рени напрягся, Аслан постарался как можно плотнее укутать своего непутевого воспитанника.
Рени опустил лицо, пытаясь согреться, зарывшись носом в воротник хозяйской куртки. Вдвоем им было, конечно, тесновато, но зато такое близкое соседство от горячего тела варвара очень быстро привело его в чувство, однако трясти Рени не перестало. Аслан одной рукой обхватил его поперек груди, а второй поперек живота, непроизвольно заставив вспомнить, как его вот также, похоже, лихорадило в объятиях хозяина тогда, утром, у уборной комнаты.
Но и лаэру в этот миг вспомнился тот же момент, и это видение, вспыхнувшее внезапно, оказалось таким ослепительным и неоднозначным, что Аслан даже растерялся, желая как можно скорее согреть синеглазое Чудо и выпустить его от греха подальше на безопасное расстояние, чтобы он не будил совершенно ненужные ему (тем более, сейчас) эмоции. Слишком уж провокационным сейчас, когда перед его взглядом стоял объект его желания, было ощущение от тела прижавшегося к нему парня.
Лаэр прислонился губами к затылку мальчишки, радуясь, что тот так вымахал и уже не нужно склоняться, подышал на открывшуюся под рассыпавшимися волосами шею, стараясь не затягивать процесс согревания. Рени сначала пришибленно замер, даже перестав клацать зубами, а затем смешно завертел головой, чтобы избежать такой странной ласки. Пользуясь моментом, Аслан без всякой задней мысли, приблизил свои губы и начал дышать, согревая ледяную мочку уха парня, чуть надавливая на его плечо подбородком, вынуждая склонить голову, тут же переместился на кончик уха и повторил процедуру согревания. Рени, никак не ожидавшего такого изощренного способа согреться, почему-то мгновенно бросило в жар. Вот только дрожать он не перестал, но теперь уже совершенно от другого. Действия Аслана в этот момент походили на ласку, которую дарила ему Тесса, и напоминали о его неудачном опыте в постели с хозяином. И пусть страха эти воспоминания сейчас и не вызывали, невольную близость их тел хотелось разорвать.
Опущенные вдоль тела руки судорожно дернулись назад, впиваясь пальцами в бедра Аслана. Ренальд пытался как-то отстраниться, но вместо того, чтобы просто сделать шаг вперед, посчитал, что таким вот странным способом заставит ограничить действия своего господина.
На лаэра же это произвело совсем не отрезвляющий эффект. У Аслана просто потемнело в глазах от желания, вспыхнувшего внезапно от этого грубого прикосновения. Оно было привычным и правильным. Сколько раз в юности партнеры вот так впивались пальцами в его бедра. Только сегодня он готов был взвыть от несправедливости. Тот, кого хотелось зажать, вот так же тесно прижавшись к упругим ягодицам и получить в ответ скупую грубую ласку, стоял в двух шагах, насмешливо прищурившись, рассматривая занятную композицию 'господин-наложник' и ухмылялся, счастливо избежав возможных поползновений Аслана в его сторону.
— Рени, — шепнул Аслан юноше на ухо. — Мелкий, я тебя просто согрею и отпущу, расслабься, а...
Рени уже и сам сообразил, что он выбрал неправильную тактику, услышав, как сбилось дыхание Аслана, ощущая всем своим существом, как за спиной зачастило сердце варвара, вовлекая и его сердечко в эту бешеную свистопляску, заставляя подстраиваться.
— Я уже п-почти согрелся, — почему-то так же шепотом сообщил он, желая успокоить.
— Тогда не дрожи!
— Я п-постораюсь, — честно пообещал Рени, но расслабиться уже не получалось. Твердая выпуклость на штанах лаэра, плотно прижатая к его ягодицам, не оставила ни малейшего шанса.
Дерек, которому наконец-то стукнуло по мозгам, что он невольно наблюдает интимную сцену, решил отвернуться и отойти к зубчатому ограждению, полюбоваться огоньками далекого города, пока парни выяснят свои отношения.
Заметив краем глаза передвижения Меченого, Аслан словно очнулся, выныривая из своего странного состояния полутранса-полувозбуждения... Еще только не хватало, чтобы у него в голове получилась такая сумятица.
Чтобы отвлечь мальчишку, не дающего ему спокойно удерживать свои инстинкты в руках, он ткнул пальцем в небо:
— Рени, вон туда посмотри. Это и есть 'Посох Путника'...
Скованный объятиями лаэра, лишенный возможности как-то по-другому выполнить указание, Ренальд поднял голову, и, чтобы не столкнуться с подбородком Аслана, чуть отклонился в сторону, оказавшись затылком на удобном широком плече хозяина.
— Красииииво... — протянул Рени, стараясь отрешиться от того, что происходит с его телом и сосредоточиться на том, что видят его глаза.
Дерек, оглянувшийся на лаэра, вдруг почувствовал странный укол ревности.
То, что поползли слухи о том, что Рени все-таки в качестве наложника Аслану не нужен, раз он из такого 'нежного мальчика', каковым он представлял особый интерес для извращенных любителей однополого секса, пытается вылепить что-то другое, гоняя по площадке для тренировок и в хвост, и в гриву — сейчас опровергались на все двести процентов...
Выглядели они сейчас просто потрясающе, особенно на контрасте силы и мужества лаэра и какой-то трогательной беззащитности красивого юноши — варвар с черной гривой зачесанных назад и собранных в конский хвост волос на затылке, жесткими и при том немного хищными чертами лица, собственнически обнимал свою пойманную добычу, которая, впрочем, не особо-то и сопротивлялась. Рени чувственно облизал губы (Дерек не заметил, что они у него и в самом деле пересохли), вольготно откинувшись на плечо взрослого мужчины. На его юном лице в обрамлении рассыпавшихся по плечу Аслана светлых волос, застыло выражение спокойного блаженства (увы, пристрастный сейчас, Меченый просто не понял, что это восхищение звездным небом). Нет сомнения, что эти двое много значат друг для друга. Так заботливо и бережно обнимают или детей, или любимых... Какая Тесса все-таки умница, что не истерит по поводу мальчишки. Очень мудрый ход для молодой красивой девушки — подыграть мужу в его увлечении — наверняка, Аслан это высоко ценит. Впрочем, Ренальд и в самом деле заслуживает того, что к нему в этом доме хорошо относятся.
Дерек, который ни за что не хотел бы оказаться в объятиях лаэра, ревновал. И сам не мог понять сейчас, что же он чувствует. Для того, чтобы его ревность была обыкновенной досадой, когда крепкая мужская дружба проходит проверку на прочность, разбавляясь появлением у кого-то из парней девушки, которой он уделяет много времени и внимания — не было никаких оснований. А предположение, что он завидует Рени, имеющему не просто дружбу, но и, судя по всему, искреннюю любовь со стороны Аслана, заставляло сомневаться в самом себе. А еще огорчало Меченого то, что и дружбы-то у раба его положения (в отличии от раба-наложника) с господином и не могло быть. А вот этого почему-то ужасно хотелось — и не вдруг, и уже не впервые.
Дерек вздохнул про себя и, чуточку позлорадствовал в утешение, что Аслан, имея рядом и жену, и наложника, захотев от него большего, чем Дерек с радостью готов был сам предложить, немного недооценил своего мальчика. Вот Рени, наверное, сразу сообразил, что надо напроситься с ними, чтобы 'контролировать' интерес своего хозяина. Не может быть, чтобы это синеглазое наивное Чудо, на которое и злиться-то по-настоящему невозможно, не могло раньше задействовать свои чары, чтобы добиться от Аслана экскурсии сюда, на башню. Молодец, Ренальд.
Главное, чтобы мальчишка все-таки помнил о том, что он — не единственная слабость Аслана, и Тессе не пришлось бы довольствоваться крохами, когда пацан наберет полную силу, а судя по всему, Рени еще только в самом начале расцвета своего очарования. Кто бы мог подумать, что из этого заморыша выпестуется такой интересный тип. Как Аслан сумел разглядеть в мальчишке потенциал? Конечно, он и вкладывает в наложника столько, сколько не каждый родитель в единственного наследника, но и результат налицо...
Рени, которого Дерек на основе увиденного, наградил столькими, пока еще незаслуженными мальчишкой качествами, немного отвлекшись на созерцание небесных светил и в самом деле начал понемногу расслабляться. Аслан чуть-чуть отодвинулся назад, давая ему возможность немного отстраниться, капельку прогнувшись, чтобы опираться на сильное плечо лишь верхней частью туловища. И теперь, когда возбуждение варвара чуточку ослабло и не ощущалось так отчетливо, плотно зажатое их телами, им обоим стало легче.
Ренальд был благодарен Аслану за понимание. Объятия ему нравились, давая чувство защищенности, тепла и уюта, и не было желания вырваться. Но вот все прочее по-прежнему напрягало, хотя того безумного заполошного страха даже от простых прикосновений, как в первые дни после дурацкой ночи, лишившей его 'девственности', уже давно не было.
Единственное, о чем юноша жалел, так это о том, что здесь сейчас с ними нет Тессы. Ей бы, наверняка, тоже очень понравилось ночное, усыпанное звездами небо, раскинувшееся огромным куполом над головами так близко и так далеко. Это единение с окружающим миром волновало и приносило умиротворение и спокойную радость, что-то настраивало в поющей душе, и очень хотелось, чтобы самые дорогие разделили с тобой твою радость, да и вообще почему-то жалко было, что она там внизу осталась одна...
Из-за мыслей о любимой девушке, о том, что между ними произошло вчера, приятно заныло внизу живота. Сейчас бы Рени уже не стал так активно сопротивляться, но, наверное, сегодня уже ничего не получится. Вряд ли Аслан позволит им такие вольности ежедневно, да и Тесса сегодня не сводит настороженных глаз с мужа, словно опасаясь, что он может вдруг исчезнуть. Наверное, так и должно быть — все-таки Аслан ее мужчина, да и какой интерес самой Тессе возиться с неопытным мальчишкой...
Рени загрустил — все-таки надо подналечь на тренировки, чтобы хоть как-то соответствовать высоким критериям девушки. Тесса достойна самого лучшего. Аслан — вне конкуренции, а ему еще только предстоит таким стать. Рени чувствовал, что Тесса искренна с ним, но все равно страшился разочаровать ее ожидания, и время от времени все же терзался мыслями, что Тесса слишком добра и делает ему огромные авансы.
Услышав сегодня краем уха о похождениях Мартина, Рени невольно поморщился. Ему почему-то показалось слишком кощунственным отдавать свое тело на поругание, быть откровенным, беззащитно открытым с чужим человеком, перед тем, к кому не привязан душой.
Пусть уж лучше Тесса будет руководить им, чем жалеть о том, что делился своими чувствами с посторонними. Это же целое таинство, песня... мелодия, предназначенная только для двоих, звучащая в унисон, догоняя или обгоняя, но неумолимо подстраиваясь — только тогда случается настоящее чудо, заставляющее парить в небесах с заходящемся от счастья сердцем.
Может, и хорошо, что Орис увел его. Слушать разглагольствования Мартина было неприятно. Вот у Сауша, хоть и получалось пошловато, но воспринималось не как показушная бравада, а вроде баек — и не верится, и смешно, и немного стыдно, но как-то легко и не противно... Интересно, что ни Орис, ни Дерек, ни, тем более, Аслан никогда не обсуждали своих партнерш... особенно при нем. Хотя вообще трудно себе представить, что Аслан мог с кем бы то ни было обсуждать Тессу, но вот остальные? То ли до сих пор считают его за мелюзгу, не ведя подобных разговоров, щадя его нежную психику, то ли тоже полагают так же, как и он, что о любимых не треплются направо и налево, а нелюбимые, случайные — не стоят и обсуждения...
* * *
Пока мужчины любовались звездами — Дерек строил свои предположения, основываясь на увиденном чего-то большего, чем было на самом деле, Рени придавался философским рассуждениям о красоте возвышенных чувств и убогости низменных страстей, Аслан терялся в своих ощущениях (почему он не испытывает той досады, что проскользнула в самом начале, когда мальчишка увязался за ними, нарушая его планы в отношении Дерека, вместо того, чтобы воспользоваться случаем побыть с Тессой, и теперь прислушивался к незнакомым сладко-радостным ощущениям на душе, потому что в кольце его рук доверчиво затих Рени, которого наконец, перестало трясти от холода), Тесса осталась в одиночестве.
Пройдя в свою комнату, она скинула верхнюю одежду, все еще не решаясь выпустить из рук скромный букетик, она прикидывала, сейчас ей прогладить листья или ничего с ними не случится и до утра. Решила все-таки заняться этим прямо сейчас, но Руты не оказалось на месте, а идти и разыскивать в ее хозяйстве утюг не хотелось.
Тесса прошла в гостиную, растопила камин. Рени, чертенок, поломал Аслану все намерения, но, может быть, так оно и лучше. Успеют еще пообщаться. Можно было бы уйти к себе, но теперь Тесе было немного совестно перед мужем за то, что не стала одергивать Рени, ведь уж точно нашла бы чем занять мальчишку. В конце концов, Аслан заслуживает того, чтобы хоть попытаться заинтересовать Дерека своей персоной. Они с Дереком взрослые люди — пусть сами разбираются. Аслан теперь точно не будет ставить раба-воина в положение, при котором невозможно отказаться от притязаний. Долг жизни не пустые слова и понятия.
Тесса сегодня здорово испугалась и то, как она была благодарна парню со шрамами, уже столько раз выручавшему всю их семью — не предать словами, но вот вряд ли имела право вмешиваться в его отношения с мужем... Надо все-таки дождаться Рени и увести его, чтобы была возможность пооткровенничать без посторонних глаз и ушей. Скорее всего, они останутся в гостиной — все-таки кабинет не слишком располагает к расслабляющей обстановке. Там, наверху, сейчас должно быть уже холодно, а здесь, у камина, тепло и уютно...
Девушка усмехнулась, пытаясь представить Аслана и Дерека на романтическом свидании — ну ничего не выходило, слишком гротескно. Она вообще с трудом представляла, как такое возможно здесь, в доме... Вот на земле варваров — это да, там совершенно другая атмосфера, другие понятия и другие ценности. Правда, там тоже не было романтики между мужчинами, но вот их отношения вписывались и казались какими-то будничными, не шокирующими, не представляющими для посторонних похотливого липкого любопытства — а как это происходит? Правда, она сама была на землях варваров вместе с мужем всего два раза, сопровождая его повидать родственников и представить ее.
