Оказалось, что в городе милостивого Султана Вод, которому оказалось скучно жить по старым правилам верблюдов, был принят Закон Маскарада: каждый, обладает он "меткой" или же нет, имеет право сделать себе маску и творить под её прикрытием самые разные вещи... при этом будучи уверенным в том, что открыв морду и "вернув старую личность" ему не придётся отвечать за свои поступки. Обитателям города было запрещено мстить "маскам", находящимся в своём официальном образе, даже если они вовсе не утруждали себя особой скрытностью (как новый знакомый бывшего главы СОКИ).

Положение дел было настолько абсурдным, что стража, которая гонится за грабителем была вынуждена отпустить преступника, если тот сумел скрыться из поля их зрения хотя бы на пару секунд, чтобы избавиться от маски. С другой стороны, если "масочник" умудрился раскрыться на глазах у свидетелей, то защиты Правил Маскарада он лишался... из-за чего многие старались первым делом сорвать с морды противника ткань.

Стражникам не было запрещено применять против маскирующихся любые средства противодействия, а обычных горожан даже не наказывали в том случае, если они первыми напали на участника "игры". Подводя итоги можно было сказать, что жеребцы и кобылы, участвующие в Маскараде по доброй воле, во-первых, снимали с себя ответственность за большую часть своих поступков, а во-вторых, лишались всяческой защиты и прав...

— Сказать ты хочешь, добрый друг, театр устроен тут вокруг? — всё ещё находясь под впечатлением от услышанного, уточнил замаскированный кристальный земнопони.

"А меня можно считать участником Маскарада? Технически... скорее всего... да", — вынужденно признал взрослый жеребец.

— Э-э-э... дядя, — подозрительно прищурившись, верблюжонок отступил, уводя за собой маленькую кобылку. — Ты откуда слова такие знаешь? В жизни не поверю, что в прериях есть театры.

"Вот ведь круп. Надо же было так опростоволоситься... Старею, что ли?", — внешне никак не выдав досады и раздражения, Грим чуть наклонил голову к правому плечу, ехидно вздёрнув правую бровь в вопросе.

— То, что живут зебры в степи, не значит, что мы — дикари, — заметил "меченый", внимательно отслеживая обстановку и следя за реакцией собеседника.

— Вообще-то... это оно и значит, — после некоторой паузы, всё же заметил верблюжонок, который по всей видимости на что-то решился. — Дядя, ты — шпион?

"Как грубо. Я оскорблён до глубины души", — продолжая улыбаться, Грим всё сильнее ощущал то, что этот наглец (храбрость коего граничит с глупостью) ему нравится.

— Вовсе нет, — в извиняющемся жесте развёл руками маскирующийся кристальный земнопони, после чего указал в небо пальцем правой кисти. — Я предпочитаю термин — благородный разведчик.

Жеребята замерли, а до слуха кристалийца донеслись пока что далёкие голоса взрослых горожан (место, в котором они сейчас находились, по всей видимости было не слишком популярным). Было видно, что воришка и его маленькая подруга... или сестра... очень хотят убежать, но удерживаются от этого.

"Удиви меня, малый", — мысленно попросил Грим.

Словно бы услышав старшего жеребца, Ал решительно произнёс:

— Дядя, возьми нас с собой. Я могу быстро бегать и пролезать почти везде, а Жас умеет стирать и готовить.

— Эй, — кобылка возмущённо ткнула своего друга-брата кулаком свободной руки. — То, что я стираю за тобой...

— Тсс... — шикнул на неё верблюжонок, вновь глядя на Грима с затаённой надеждой в глубине глаз. — Не пожалеешь, дядя.

"Сильно сомневаюсь, что не пожалею. Но вот если оставлю или убью — точно пожалею... пусть и жалеть буду не долго", — отлепившись от стены, маскирующийся земнопони подошёл к воришке и его подружке, нависая над ними так, чтобы они смотрели снизу вверх запрокинув головы.

— Не боишься, что я вас просто убью? — хищно прищурившись, уточнил "меченый".

— Не-а, — широко улыбнулся Ал, чем ещё больше удивил кристалийца, но после непродолжительной паузы всё же пояснил: — У Жас сила, которая позволяет определять угрозу. Она сама её не контролирует, но раз уж твоего присутствия не почувствовала, то это значит, что ты нам зла не желаешь.

— Вот даже как... — новым взглядом окинув смутившуюся кобылку, Грим подумал о том, что такие таланты точно не затерялись бы в Кристальной Империи... да и ему самому были бы весьма полезны. — Коль хитрый ты такой, тогда идём со мной.

С последними словами старший "меченый" протянул жеребятам руку с раскрытой ладонью. Ал и Жас переглянулись, будто бы проводя молчаливый диалог, затем кивнули и схватились за кисть бывшего главы СОКИ.

"И всё же, кажется — я старею", — мысленно констатировал замаскированный земнопони, чувствуя себя так, будто бы его качественно развели.

* * *

Стоянку племени Баянбека члены делегации увидели издалека, так что Джафар приказал приземлиться несколько в стороне от охраняемого лошадями периметра. Солнце уже клонилось к закату, из-за чего тени удлинились и теперь напоминали карикатурные силуэты своих хозяев, по небу продолжали плыть редкие пятна облаков, сухая трава пригибалась к земле, отливая отчётливой желтизной.

"Вижу, нас уже заметили", — констатировал бывший визирь, от взгляда коего не укрылась суета, поднявшаяся среди шатров кочевников.

Крылья, на которых тёмно-серый единорог проделал весь путь от кристального города до степей Седловской Аравии исчезли, словно бы растворившись в воздухе, а надетый на голову шлем превратился в подобие тонкого обруча из чёрного металла, который не имел никаких украшений, но хорошо гармонировал с чёрными же доспехами. Зебры и единороги из свиты тоже отменили свои превращения, заняв места позади императора, тройка пегасов приземлилась несколько в отдалении, ну а Твайлайт Спаркл, как верная ученица встала справа от учителя.

— Фух... — остановившись слева от Сомбры, Челубей тяжело опёрся на короткое копьё и сглотнул. — И всё же, хан, нужно было сделать остановку где-нибудь вдали, чтобы уже утром прийти на эту встречу.

"Не страх ли я слышу в словах смелого воина?", — мысленно усмехнулся император, сохраняя на морде спокойное и уверенное выражение.

— Друг мой, неужели ты не рад вернуться на родину и увидеть старых знакомых? — Джафар иронично вздёрнул одну бровь, покосившись на коня, одетого в свободные штаны тёмно-серого цвета и белую рубаху, поверх которой был надет кожаный жилет.

— Я вне себя от восторга, — попытался ответить в тон бывшему визирю бегун, но тут же вернул себе хмурое выражение морды. — И всё равно, я считаю, что зря ты взял меня с собой.

— От чего же? — изобразил искреннее удивление тёмно-серый единорог, затем отвернулся от собеседника и, глядя на отделившуюся от лагеря процессию коней, добавил: — Кто, если не ты, сможет уберечь нас от глупых ошибок во время переговоров?

— Если бы мои советы ещё и слушали... — проворчал Челубей. — Скажи честно, император, я нужен только для того, чтобы напомнить Баянбеку о его поражении?

— Возможно, — не стал спорить Сомбра, впрочем, как и подтверждать это предположение, вместо этого спросив: — Все помнят, что от них требуется?

— Молча стоим и сторожим, ни с кем вокруг не говорим, — отчеканил полосатый воитель, исполняющий роль телохранителя.

— Отслеживаем обстановку и высматриваем "меченых", готовясь в случае чего ставить щиты, — в свою очередь произнёс один из единорогов.

— Веду себя вежливо, а в случае претензий и обвинений — всё отрицаю, — без энтузиазма пробормотал конь, хмурым взглядом скользя по сородичам, разодетым в мешковатые яркие наряды. — В случае боя прикрываю Твайлайт... если придётся — собой.

— Не придётся, — буркнула сиреневая аликорница. — Я уже создала щиты: их осталось только наполнить магией.

— Чудесно, — тонко улыбнулся император, полуприкрыв глаза и кладя ладонь правой руки на небольшую поясную сумку. — Я уверен, что всё пройдёт наилучшим образом.

...

"Мне бы твою уверенность", — промелькнуло в голове Твайлайт, едва удерживающейся от того, чтобы начать мять кисти рук (удивительно прилипчивая привычка, начавшая проявляться в двуногом облике).

Встречающая процессия состояла из полутора десятков коней, вооружёнными воинами из которых были восемь жеребцов, в то время как ещё четверо несли знамёна, а две кобылы шли справа и слева от крупного жеребца со шкурой цвета червоного золота, одетого в красные рубашку и штаны, расшитые золотом. Баянбек буквально излучал вокруг себя ауру величественности и гордыни, двигался плавно и размерено, словно бы само время существовало только для него одного... Впрочем, тот факт, что он сам решил встретить гостей, уже можно было считать знаком уважения и расположения.

"Спокойнее, Твайлайт, мы прибыли на мирные переговоры. Всё должно пройти без неожиданных инцидентов... правда ведь?", — мысленно уговаривала себя сиреневая аликорница, внутренне готовясь к самым разнообразным неприятностям, начиная от нападения бывшего племени Челубея и заканчивая появлением третьей стороны, которая нападёт на них всех.

К собственному удивлению крылато-рогатая пони поняла, что чем ближе переговорщики подходят к их группе, тем спокойнее становится она сама. Уверенность в собственных силах и учителе подавила всякую робость, позволяя мыслить чётко и ясно.

Вот от группы седловцев отделился один знаменосец, который выбежал вперёд и, остановившись в десятке шагов перед пони и зебрами, громко объявил:

— Возрадуйтесь, ибо вы удостоены чести лицезреть величайшего из земных владык... Лучезарного Хана Баянбека!

"Я вне себя от восторга. Прямо сама себя не узнаю", — мысленно хмыкнула Твайлайт, а осознав то, насколько же похоже эти мысли прозвучали в её голове на слова учителя, едва удержалась от хихиканья в голос.

— Приветствую тебя, хан Сомбра, — произнёс крупный конь, когда расстояние между делегациями уже позволяло говорить не повышая голоса. — Не ожидал тебя так рано. И где же твоё племя?

— И я приветствую тебя, венценосный брат, — выступил вперёд тёмно-серый единорог, обозвав собеседника титулом, привычным скорее для пони. — Вижу, твоё племя стало больше с тех пор как мы встречались в прошлый раз. Мой же народ остался в нашем новом доме.

— Жаль, — изобразил печаль на морде Баянбек, после чего добавил: — А я надеялся, что смогу и их присоединить к своим подданным.

В следующий миг глаза невысокой (для лошади) коричневой кобылы с белой гривой, одетой в тёмные свободные рубашку и штаны, вспыхнули двумя золотыми звёздами. Спаркл тут же ощутила, что теряет равновесие и, выставив перед собой руки, с удивлением осознала то, что стоит на четырёх ногах, а одежда, секунду назад облегавшая тело... теперь висит подобно мешку.

"Как это возможно?", — промелькнула в голове сиреневой аликорницы удивлённая мысль, в то время как уши дёрнулись от шелеста резко извлечённых из ножен клинков.

Справа и слева тут же оказались телохранители, готовые в любой момент сорваться в бой, пегасы тоже поспешили присоединиться к своим, чтобы оказаться окружёнными кольцом из вскинувших копья воинов-коней.

— Ты казался мне умнее, хан Сомбра, — покачал головой Баянбек, перед которым выстроились знаменосцы, опустившие древки копий, на которые были прицеплены цветные тряпки. — Я доволен тобой, Челубей. Теперь ты можешь вернуться в племя и получить свою награду.

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Четырнадцатая арка — 7

"Какая поразительная неожиданность!", — саркастично прозвучала мысль в разуме Джафара, пока он с ленивым интересом наблюдал за тем, как двенадцать коней с копьями, замкнув широкий круг, готовятся напасть на его охрану из четвёрки пегасов, двух зебр, двух единорогов и одного степняка (Твайлайт за бойца можно было не считать, так как в четвероногой форме и без магии, в лучшем случае она могла боднуть рогом либо лягнуть копытом).

— Хе-хе-хе-хе... Ха-ха-ха-ха... А-ха-ха-ха!.. — рассмеявшись в морду Баянбеку, при этом стараясь контролировать пространство и не терять из вида Челубея, бывший визирь искренне рассмеялся, чем немало удивил как врагов так и подчинённых, но быстро взял себя в руки и даже извинился: — Прошу прощения, просто давно меня никто так не веселил. Если бы ты уже не занимал пост хана, Баянбек, я бы предложил тебе должность личного шута.

Оторопь, злость, недоумение, опаска... Из-за того, что кобыла степного владыки блокировала магию в радиусе около тысячи шагов от себя, что давалось ей явно не так уж и легко, тёмно-серый единорог не мог использовать магическую эмпатию или же чтение мыслей, что даровалось подаренным Морой шлемом с душой королевы чейнджлингов, но личного опыта интригана более чем хватало, чтобы читать эмоции взглядом. Воины, наставившие на него копья, ещё несколько секунд назад уверенные в себе... боялись: уж слишком неправильной была реакция "жертвы".

— Челубей, принеси мне голову Сомбры и я осыплю тебя дарами, о которых ты и не мечтал, — старательно сохраняя на морде самоуверенность, величественным тоном повелел конь цвета червонного золота.

— Охотно верю, — дёрнул уголком рта бегун, удобнее перехватывая своё оружие и вставая спиной к левому плечу правителя Кристальной Империи. — Только вот... я уже имею всё это, а то и больше.

— Тогда, предатель, ты умрёшь, — изобразил намёк на скорбь Баянбек. — Я буду помнить тебя... как верного друга и славного бойца.

— Если я хоть немного узнал этого злобного, жадного, жестокого и хитрого мерзавца, которому ты меня "подарил", хан, то именно мне придётся поднимать чашу за твою добрую память, — весело оскалился Челубей. — И... Сомбра, пора бы тебе уже что-нибудь сделать. У меня в городе полдюжины кобыл жеребят ждут: не хотелось бы оставлять их без отца.

"И почему я не удивлён?", — с некоторым даже восхищением от наглости и выдержки подчинённого подумал Джафар, замечая как дёрнулся глаз у Баянбека.

— Да как ты можешь! — возмутилась Твайлайт, запутавшаяся в ставших слишком длинными рукавах и штанинах, из-за чего ей приходилось стоять на месте для того, чтобы попросту не упасть.

— Об этом спрашивай у своего учителя, Сиренька , — отозвался конь, пожимая плечами и дёргая левым ухом. — Пусть он тебе объясняет, откуда жеребята берутся, и как жеребцу тяжело, когда его окружают красивые и целеустремлённые кобылы... Я, честно говоря, совсем не уверен, что это не они меня окрутили.

"Что поделать, если свободных полосатых кобыл оказалось слишком много? Я даже начинаю жалеть о том, что стольких жеребцов их расы пустил на убой... Пусть они и были помехой для объединения народов", — продолжая наслаждаться ситуацией, когда по логике событий их уже должны были попытаться поднять на копья, тёмно-серый единорог устремил свой взор мимо хана и его охраны, вновь растягивая губы в улыбке.

— Довольно! — гневно громыхнул жеребец со шкурой цвета червонного золота. — Твоё последнее слово, Сомбра?