Недавно она прислала Найлусу большое письмо. Очень большое. И не только по объёму — несколько страниц убористого рукописного текста. Написала о многом. О том, что поняла, узнала о людях, о происшедшем на Идене, о происходящем сейчас в Иерархии и далеко за её пределами. Снова она не стала торопиться, спешить. Собирала информацию, обдумывала, осмысливала. И написала только то, в чём была и уверена и даже убеждена.
Одобрила выбор сына и выразила твёрдую уверенность, что на Цитадели у Найлуса и его новых коллег всё сложится хорошо. Как минимум — нормативно. Потому что... Потому что рядом с Найлусом — сильные, развитые личности, а не безвольные марионетки-службисты.
Столько теплоты было в этих строчках... Найлус читал это письмо поздним вечером, лёжа на своей койке, включив ночник и направив его узкий луч на экран инструментрона. Подсветку экрана он не включал — Сарен был очень утомлён долгой работой с Ингваром на пульте РЭБ в БИЦ, свалился в постель почти на полном автомате и Найлусу не хотелось нарушать сон старшего напарника.
Мама писала о многом, об очень многом. А о ещё большем писала... между строк. Верила и рассчитывала на внимательность и на острое сыновнее понимание. Она, безусловно, остро чувствовала быстротечность предвоенного времени. Знала и понимала, что воевать с внегалактическим врагом придётся очень многим разумным органикам. Теперь... парадность и показуха, самоуспокоенность будут вредить в гораздо большей степени, чем раньше.
В форпостах объявлена негласная мобилизация. Турианцы, живущие далеко от границ Империи, готовятся уже сейчас к трудной и сложной войне. Рассчитывают, прежде всего, на свои силы, возможности, способности. Накапливают ресурсы, приводят в порядок технику, поселения, расконсервируют убежища... Всё это — надо.
Мама остро жалела, что Найлус до сих пор не встретил свою 'половинку'. Нет, она не спешила, не настаивала, не принуждала сына к лёгким связям. Понимала, что Найлус не будет спешить. И всё же — жалела. Вероятно потому, что чувствовала, что потери среди разумных органиков будут... огромными.
О многом она написала в том письме. Допускала, что сын не будет торопиться с ответом, тем более что впереди — Цитадель. Там, как она предполагала, будет сложно, будет много работы у фрегатовцев. Времени свободного может почти не быть...
Вспоминая сейчас текст материнского письма, Найлус вспомнил о том, как ему пришлось столкнуться с юстициаром Самарой. Тогда Крайку пришлось убить безоружного гражданского. Это увидела юстициар и не преминула вмешаться. Конечно же, Спектр Найлус Крайк изучил кодекс юстициаров и знал, насколько он однозначно определяет действия юстициаров в таких случаях. Потому... Потому ему пришлось, пожалуй, впервые столкнуться с подобным уровнем последовательности в выполнении требований Кодекса.
Юстициар две недели гоняла Найлуса по диким пустошам, но, в конце концов, Крайку удалось избавиться от преследовательницы, заставив Самару выбирать между спасением невинного разумного органика и убийством Спектра. Самара, естественно, выбрала первое, потому Найлус смог остаться в живых и уйти. А ведь Кодекс требовал от юстициара убить даже Спектра, если тот посягнул на жизнь гражданского, да к тому же безоружного. Однозначно требовал от Самары заставить Найлуса расплатиться за содеянное сполна.
Сейчас... благодаря возможностям РЭБ фрегата, Найлус многое знал о Самаре. Знал, что она потеряла связь с мужем, ставшим отцом её трёх дочерей, знал о том, что все три дочери — носители опаснейшей комбинации генов, обозначенной как 'ардат-якши'. Знал, что стоит за этим обозначением и знал о том, что Самара долгие десятилетия преследует убежавшую за пределы Азарийского Пространства свою старшую дочь, развернувшую настоящую постоянную охоту на весьма талантливых и развитых разумных органиков. Знал, что Самара стала юстициаром уже в достаточно немолодом возрасте, а это далеко не лучшим образом сказывалось на её здоровье — хоть физическом, хоть психическом.
Судьба Самары и судьба матери причудливым образом соединялись в сознании и в памяти Найлуса. Дополняли картину усложняющейся в преддверии Столкновения со Жнецами жизни обитателей галактики.
Сейчас, многое зная о Самаре, Найлус был склонен верить, что когда-нибудь в ближайшем, хотелось верить, будущем, он сможет встретиться с юстициаром и пообщаться с ней. Потому что такие разумные органики, как азари-юстициар Самара точно не останутся вне активной борьбы со Жнецами и их пособниками. Вероятнее всего они выйдут в первые ряды, чтобы стоящие за ними пострадали меньше. И — сумели подучиться и получше подготовиться. Сил у впереди стоящих надолго может не хватить. Так что воевать придётся действительно всем. Небольшое, очень небольшое исключение может быть сделано. Но оно... вряд ли будет долгим и вечным.
У Жнецов одна задача — вогнать в небытие всех разумных органиков. Всех без малейшего исключения. Можно, конечно, надеяться на то, что под огонь гигантских кораблей попадут в первую очередь высокоразвитые расы, но на этом уровне Жнецы вряд ли остановятся. Жатва будет полномасштабной, а значит, вероятнее всего будут уничтожены, отправлены в небытие все разумные органики. Мало, очень мало кому удастся уцелеть.
Пример Явика и его немногочисленных выживших соплеменников здесь не слишком актуален. Протеане две тысячи лет сопротивлялись нажиму Жнецов, а нынешним разумным органикам... Хорошо, если удастся выстоять в ходе первого, самого сильного и страшного удара, а затем провоевать с очень даже переменным успехом несколько десятилетий. На больший срок Найлус не рассчитывал, понимая, насколько нынешние разумные органики разленились и расслабились.
Несколько десятилетий — горький максимум перед общей гибелью. Надо будет сделать всё, чтобы выдержать первый удар Жнецов, а затем достаточно быстро достичь равенства сил и затем — превосходства над разумными полумашинами и их приспешниками. Только так можно победить Жнецов и остановить Колесо Жатв. Только так!
Вошедший в салон Сарен увидел сидевшего на койке напарника, открыл створку своего шкафа, достал ридер, сунул его в поясную укладку, закрыл створку и, не сказав ни слова, вышел из салона, плотно прикрыв за собой дверь.
Найлус не стал поднимать взгляд — ему было достаточно всё услышать и почувствовать. У Сарена очень много дел на корабле перед прибытием на Цитадель. Скорее всего, он направился к Андерсону. Давно хотел поговорить с командиром корабля. Наедине. Ему это важно сделать именно сейчас, перед приходом фрегата-прототипа к Станции. Надо преодолеть непонимание окончательно. То самое непонимание, которое не позволило Сарену деятельно поспособствовать землянину в его пути к обретению звания и статуса Спектра.
Коснувшись когтями изображения, Найлус закрыл экранное окно, свернул экран и выключил инструментрон. Ложиться не хотелось, а вот несколько минут посидеть в тишине — хотелось, даже очень. Молодой турианец почувствовал внутри своей сути тепло... И понял, что мама... одобряет его выбор, его действия. И... поддерживает его. Так, как может поддержать своего сына только мама...
Сарен Артериус. Объяснение с Андерсоном
Сарен нервничал. С виду, конечно, не скажешь, но внутренне он остро и чётко понимал, что не просто волнуется, а именно нервничает.
Станция приближалась, и это обстоятельство для Артериуса означало, прежде всего, то, что дальше откладывать разговор с Андерсоном нельзя. Ещё сутки с небольшим, как всегда заполненные работой, а там... Там начнётся работа на Цитадели и даже при том, что Явик, вне всяких сомнений, воспользуется своими расовыми возможностями и способностями, эта работа, не обещала быть ни лёгкой, ни простой, ни кратковременной.
Если сейчас, на борту фрегата-прототипа он, Спектр Сарен Артериус, турианец, сумевший благодаря Шепарду и Чаквас вернуться из хаскококона в нормальную жизнь, ещё может рассчитывать на то, что Советники не смогут его так просто и быстро 'достать'. То, с прибытием корабля на Цитадель, эта задача для них предельно упростится. Вне всяких сомнений, придётся сойти на Станцию, пусть даже и временно. Придётся увидеться с Советниками, с ЭсБеЦешниками, с другими сотрудниками Корпуса. Придётся увидеться со многими обычными обитателями Станции... Впервые после Идена вот так плотно увидеться, сконтактировать. Значит... Значит медлить с этим разговором дальше нельзя. Там... дальше, будет слишком много работы. И — мало времени на такое общение, которое выбивает из колеи уже сейчас не только Сарена, но и Андерсона.
Сарен понимал, что Андерсон тоже ждёт этого разговора. Пусть даже в его ходе больше по вполне понятным причинам будет говорить турианец, Андерсону тоже будет очень нелегко. Возвращаться, пусть даже и мысленно, в прошлое и понимать, что многое, да почти всё — уже не исправить... Это — тяжело. Очень тяжело чувствовать себя бессильным изменить прошлое. Только в сказках можно позволить себе всё. Только там можно чувствовать себя поистине всемогущим. В реальной жизни это малодоступно.
У Андерсона была своя задача, которую он, как кандидат в Спектры, волен был выполнять так, как пожелает. Одна только деталь сломала всю стройную комбинацию: Андерсон действовал под наблюдением Спектра Сарена Артериуса, а тот... Тот пожелал, чтобы землянин действовал именно так, как привык он, турианец, а не так, как хотел сам Андерсон. В результате... Получилась классическая ситуация, которая намного раньше и привела Совет Цитадели к сложному и трудному решению: посылать на выполнение задания только одного Спектра. Да, с любой технической и технологической поддержкой, по возможности, конечно, но — одного. Два Спектра или, тем более, три, это было уже слишком. Сложности нарастали, как любят выражаться люди, в геометрической прогрессии.
Андерсон отказался самолично взрывать завод, а Сарен... Сарен настоял на своём. Турианец-Спектр не только взорвал этот завод, но и приложил максимум усилий к тому, чтобы у Совета были все основания обвинить в этом взрыве и в его тяжёлых последствиях не турианца Артериуса, а землянина Андерсона. И толку в том, что формально Сарен не выполнял миссию, а только наблюдал за тем, как её выполняет кандидат в Спектры?! Когда чиновникам выгодно, они так легко меняют правила и рамки. Кажется, у людей есть такое выражение: 'когда джентльмены не могут выиграть по правилам, они меняют правила'. На том заводе так и получилось. Сарен отказался смириться с выбором Андерсона, решил, что следует показать кандидату, как надо действовать, пусть даже стиль и последствия этих действий совсем не соответствовали ни задаче, ни настройкам Андерсона. Результат — уничтоженное предприятие и жертвы среди мирных разумных органиков.
Возможно, что это — правда: на том заводе некий доктор Цянь держал — то ли в заложниках, то ли в плену — некую Кали Сандерс, к которой Андерсон был тогда, да и сейчас, вероятнее всего, весьма неравнодушен. Возможно, что именно по этой причине Андерсон тогда категорически отказался взрывать завод. Хотя, если разобраться, штурмовать малой группой огромное по площади промышленное предприятие — задача слишком сложная. Потому-то многие диверсанты и террористы с лёгкостью переходят к крайним мерам вроде организации массовых пожаров и взрывов в периметре таких предприятий. Иначе выполнять задачу придётся очень долго, а время часто бывает очень ограничено.
Хотя... следует признать, что Сарен, хорошо изучивший все доступные материалы по Андерсону — статус Спектра позволял ему легко добраться до самых конфиденциальных данных — понимал: землянин не будет переходить к крайним мерам. Привыкший действовать предельно жестоко, не обращать внимания на последствия и на жертвы, Сарен, вполне возможно, был тогда не в состоянии смириться с тем, что новичок будет действовать как-то по-иному. И ведь люди, всё человечество, вся раса действовали по-иному. Не только Андерсон, нет. Все люди, все земляне.
Вот что действительно напрягало Спектра Сарена. Раса, действовавшая по другим стандартам. И достигавшая немалых результатов быстро и качественно. Трудно смириться, что очень многое изменилось. Ещё труднее смириться с тем, что кто-то действует быстрее, лучше, стремительнее и эффективнее, чем ты. Спектрам первым приходилось встречаться с неизвестным, опасным, потому... У них формировалось особое восприятие окружающей действительности. Они начинали чувствовать то, что, скорее всего, ещё не ощущали никоим образом другие разумные органики.
Старые Расы... Смешно было бы себе представить такое определение раньше в средствах массовой информации Большого Космоса. Тогда, когда ещё земляне не взломали спящий ретранслятор со своей стороны и не вознамерились активировать третий ретранслятор полностью самостоятельно. Им было, как они выражаются в подобных случаях, действительно наплевать на всё, кроме реализации своего плана, своей задумки. Они действовали быстро и эффективно. Это напугало турианцев, а следом — Совет Цитадели.
Турианцы воспользовались военной мощью и... получили отпор. Как-то было очень обидно получать отпор от новичков, которые только-только появились в Большом Космосе. И потому... потому турианская Иерархия решила двинуть к Земле один из своих Флотов. Да, этот флот стоял в резерве, ведь ситуация на Дальних Пределах могла в любой момент ухудшиться или осложниться, потому... резервы были необходимы. Сарен знал, с каким скрипом, с какой неохотой тогдашний Примарх отдал распоряжение о посылке Флота.
Флот пошёл от пределов Иерархии к Солнечной системе, намереваясь очень скоро достичь материнской планеты человечества и уничтожить — если не планету, то всё живое на ней.
Как бы ни хотели турианцы повоевать на два фронта, им это не позволили сделать Советники Цитадели. Да, возможно, эта троица снова вспомнила о рахнийских войнах, о противостоянии с кроганами. Возможно, Советники перепугались сильно. Всё возможно, равно как и то, что они не захотели дополнительных осложнений. Советница-азари как-то убедила саларианца-Советника и турианца-Советника, в том, что в ещё одной войне, пусть даже и предполагаемо победоносной, сейчас нет никакой необходимости.
Сарена, идущего по коридору к командирской каюте, сейчас не интересовало, были ли это те самые Советники, которые рулят ситуацией в Пространстве Цитадели сейчас или это были какие-то другие Советники. Важно было то, что ситуация сложилась именно так, что Флот удалось остановить и новая межрасовая война не началась.
Если бы можно было столь же легко и просто, а главное — быстро остановить войну со Жнецами, но, увы, это не могли сделать ни нынешние Советники Цитадели, никто из разумных органиков в целой Галактике. Да, привычно сознание уточняет — 'в исследованной части Галактики'. Что-ж, это — важное уточнение, своевременное, а потому — допустимое.
Войну со Жнецами придётся останавливать только победой над этими гигантскими полумашинами. Ясно, что будут огромные жертвы среди разумных органиков и надо постараться сделать всё, чтобы и Жнецы несли постоянные большие потери. Путь к победе над полумашинами начинался не только на Иден-Прайме. Он начинался и на Цитадели. Предстояло сделать всё, чтобы эта Станция в очередной раз не стала гигантским ретранслятором.
