Визирь

"Сколько высокомерия, гордыни и самоуверенности... Неужели я смотрюсь со стороны таким же?..", — полуприкрыв глаза, император высоко поднял голову и ещё чуть шире усмехнулся.

— Взгляни туда, где вся твоя орда, — посоветовал правитель Кристальной Империи. — И подсчитай, как далеко от лагеря ушла она.

Последние слова сопровождались лёгким кивком в сторону кобылы, продолжающей блокировать магию.

Назад повернулся не только хан, но и одна из находящихся рядом жён (Алтантуйяа, если бывший визирь правильно запомнил её имя), да и некоторые воины из тех, кому не нужно было крутить головой, обратили взгляды к лагерю. Увидели же они шатры, жеребцов, кобыл и жеребят, которые лежали в проходах между жилищами.

— Они лишь спят... пока что, — не дожидаясь того, чтобы противники сами надумали себе чего-нибудь лишнего, пояснил тёмно-серый единорог. — Но лишь от вас зависит то, не станет ли их сон... вечным.

Почти физически ощущая направленные на себя жажду убийства и ненависть, Сомбра на это лишь улыбался, медленно извлекая из поясной сумки стеклянный флакон с алхимической жидкостью. Продемонстрировав его коням, он спросил:

— Как думаешь, Баянбек, отсутствие магии помешает вспыхнуть огню, для возгорания которого магия не нужна?

"Кем бы я был, если бы отправился в столь опасный путь в гости к дикарям, предварительно не составив несколько планов, используя для этого провидицу? И пусть вариантов будущего было слишком много, но все их можно разделить на три-четыре группы, для коих уже и придумывать противодействия", — хождение по грани, когда жизнь висела на острие клинка (в данном случае — кончике копья), пьянило не хуже самого крепкого вина из Эквестрии... и вызывало нешуточное привыкание.

Порой Джафар задумывался о том, что эту свою жизнь может потерять из-за очередной авантюры, без которой вполне можно было всё решить. Однако же отказаться от удовольствия, которое приносили эти "приключения" было катастрофически сложно. Ситуация могла бы стать вовсе критичной, если бы не Каденс и разделяемые с ней чувства...

— Чего ты хочешь, хан Сомбра? — невероятным усилием воли Баянбеку удалось удержать внешнее хладнокровие, но внутри его сжигала буря эмоций (осознание собственной беспомощности давило грузом на плечи, так как даже приказав младшей жене убрать подавление магии, он вовсе не был уверен в том, что сможет спасти своё племя, получившее подлый удар в спину).

— Я желаю лишь добра, — искренне произнёс тёмно-серый единорог, в следующую секунду изобразивший печаль на морде. — Я бы мог сделать вид, что всего этого не было; что ты всего лишь пошутил, ну а я — посмеялся над твоей шуткой... Но ведь ты и сам не оценишь подобный жест, посчитав его признаком слабости? А потому, как и при нашей первой встрече, пусть всё разрешит поединок. В любом случае, каков ни был бы итог, твоё племя получит противоядие.

— Я согласен, — жестом приказав воинам поднять копья наконечниками к небу, что вызвало у недовольных кочевников явное облегчение, Баянбек предложил: — Назначим условия боя и наших чемпионов? Баярцэцэг, достаточно.

Едва прозвучали последние слова, как глаза молодой лошади погасли, она пошатнулась и заморгала, будто бы только проснулась. Судя же по её взгляду Сомбра мог сказать, что её удивило то, что "гости" всё ещё живы... как и то, что Твайлайт стоит на четырёх ногах. Впрочем, ничем более она не выдала своих эмоций, и не стала задавать вопросов.

— Не так быстро, венценосный брат, — голос императора похолодел, а глаза сверкнули рубиновым пламенем радужек. — Ты нанёс мне оскорбление и пожелал отнять мой трон... Мне кажется, что будет честно, если в этот раз ценой за победу будет уже власть над твоим племенем и твоя жизнь. Победитель получит всё.

— Это вызов, хан Сомбра? — уточнил Баянбек, шкура коего практически засияла золотом.

Все присутствующие, что кони, что жители города-государства, затаив дыхание следили за этим разговором, не рискуя вмешиваться.

— Зачем мне становиться правителем степных кочевников? — вскинул брови бывший визирь, а его левая рука указала на стоящего рядом воина. — Биться с тобой будет Челубей. Победишь его — я разбужу твоё племя и уйду, ну а если он одолеет тебя... Дальше ты и сам догадаешься.

— Это трусость, — почти сплюнул обладатель шкуры цвета червонного золота. — Ты — подлец и трус.

"Я бы даже устыдился... если бы это говорил не тот, кто решил напасть во время мирных переговоров, да ещё стоя за спинами телохранителей. Или же он меня просто провоцирует, вызывая на бой, так как понимает то, что я сейчас могу диктовать свои условия?", — внешне правитель Кристальной Империи никак на это не прореагировал, попросту пропустив оскорбление мимо ушей, а вот его спутники явно держались если не из последних сил, то близко к тому (даже сиреневая аликорница, так и остающаяся в своей четвероногой форме, пусть уже и могла вернуться на две конечности, сердито засопела).

Тёмно-серый единорог в очередной раз убедился, что репутация порой позволяет много больше, нежели могли бы простить кому-то другому: даже шаг с использованием отравы на вроде бы мирном лагере лошадей пони восприняли спокойно, веря в своего лидера. Обвинения же в трусости после всего пережитого, вовсе вызывали лишь желание вбить их обратно в глотку говорившего... вместе с его зубами.

— Ты отказываешься от поединка, Баянбек? — вопросительно изогнул брови Сомбра.

— Кто бы меня спросил, — совсем тихо проворчал Челубей, чувствующий себя крайне неуютно.

— Как я могу быть уверен, что после моей победы ты дашь лекарство моим соплеменникам? — поняв, что провокация не удалась, перешёл на более важную тему разговора хан.

— Я даю своё слово, — ответил Джафар. — Присутствующие здесь станут моими свидетелями. Этого тебе достаточно, венценосный брат?

— Достаточно, — неохотно признал конь цвета червонного золота. — Обговорим же правила.

...

— Хан, я тебя ненавижу, — со всей возможной искренностью, доверительно заявил Челубей, стоя на одном краю импровизированной арены, на другом краю коей выстроились воины Баянбека, также готовящегося к схватке.

— Ты ранишь меня... Нет, показалось, — начав говорить трагичным тоном, бывший визирь себя оборвал и беспечно отмахнулся от слов коня. — Друг мой, тебе не каждый день выпадает возможность стать правителем племени, численностью мало уступающего населению Кристальной Империи.

— Только вот для этого я должен убить прежнего хана, который был мне почти другом, да и само племя меня возненавидит, — скривился бывший кочевник, постукивая пяткой копья по земле.

— Главное — победи, — ответил тёмно-серый единорог, красующийся чёрной бронёй, заложив руки за спину и глядя на жеребца цвета червонного золота, который уже выходил на арену, будучи одетым только в свободные штаны. — С остальным я помогу разобраться.

— Я вообще не понимаю, зачем это всё? — обречённо вздохнув, спросил Челубей.

— Неужели не очевидно? — изобразил удивление император. — Мне нужен лояльный правитель одной из стран, которые войдут в будущий союз. А раз уж Баянбек так подставился, то глупо будет это не использовать. Иди, и без победы не возвращайся.

— Без победы я и не смогу вернуться, — фыркнул конь, делая шаг навстречу бывшему своему хану.

"Ну что же... Теперь всё зависит от скорости", — мысленно усмехнулся Джафар, предвкушая грандиозный успех.

Правила поединка были просты: двое жеребцов входят в круг и используют в качестве оружия копья и собственные "метки". Если же кто-то вмешается, попытавшись помочь или помешать, то эта сторона признаётся проигравшей.

Вообще, из-за диверсии, которую провела Айси, бывший визирь уже мог диктовать свои условия. Однако же ему нужно было то, чтобы ставленник имел официальное право называться ханом, которое подтвердили бы сторонники прежнего главы... который слишком сильно уверился в своей тактике.

"Пользуясь силой младшей жены он неплохо увеличил собственное племя. Ещё немного и смог бы претендовать на власть над всей степью... если бы не нарвался на кого-нибудь более сильного и без магии. Впрочем, в этом случае Баярцэцэг могла отменить действие своего дара. А в битве преимущество в одну-две секунды может являться решающим", — Сомбра мог бы сказать, что подход Баянбека ему нравится, так что... если бы у таких как он могли быть равные друзья... то золотой конь занял бы вакантное место.

Пока же правитель Кристальной империи размышлял на отстранённые темы, противники встали друг напротив друга на расстоянии двадцати шагов, а избранный судьёй конь подбросил вверх камень. Едва булыжник упал на землю, как бегун метнул своё копьё, даже не думая бежать навстречу хану, чем явно его удивил, но и сам правитель крупнейшего племени кочевников успел выпустить золотой луч с наконечника копья...

"Как... глупо".

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Четырнадцатая арка — 8

Как должен сражаться воин, имеющий подавляющее превосходство в скорости против бойца, имеющего схожее превосходство в способности наносить точечный урон? Лично Джафар, пользуясь как собственным опытом, наработанным за годы жизни в этом мире, так и памятью прежнего владельца тела, предполагал наиболее оптимальной тактикой позволить противнику нанести первый удар, чтобы уклониться и контратаковать, сделав ставку на свою сильную сторону. Однако Челубей имел на этот счёт своё мнение: он предпочёл попытаться опередить Баянбека и нанести первый удар, который планировался и последним...

"Но хану об этом сказать забыли", — недовольно подумал бывший визирь, неспешно направляясь к своему чемпиону, в то время как обе кобылы лидера степных кочевников бросились к своему мужу.

— Ты огорчил меня, челубей, — констатировал тёмно-серый единорог, из-под полуприкрытых век глядя на подчинённого. — А я не люблю разочаровываться.

— Учитель... — попыталась вмешаться Твайлайт, всё ещё находящаяся в истинном облике, но уже способная свободно ходить благодаря тому, что закатала рукава и штанины своей одежды, освобождая копытца.

— Не сейчас, ученица, — прервал её Сомбра, останавливаясь рядом с бегуном. — Ты умудрился упустить такую великолепную возможность встать во главе сильнейшего племени Седловской Аравии!.. Если бы я чуть хуже тебя знал, то мог бы решить, что ты сделал это специально, чтобы подыграть Баянбеку.

Ответом ему было болезненное молчание и яростный, почти ненавидящий взгляд.

— Учитель, он же умирает! — возмущённо воскликнула сиреневая четвероногая аликорница, топнув по земле правым передним копытцем.

— Я вижу это, ученица, — сверкнув рубиновыми радужками глаз, холодно отозвался император, после чего сел на корточки рядом с конём, лежащим на траве мордой вверх, при этом демонстрируя глубокий ожог, пересекающий всю правую сторону груди сверху вниз (сознание он не терял из-за боли, не позволяющей даже вдохнуть). — А ведь я возлагал на тебя такие надежды... Жаль. Очень жаль.

— Сомбра, если ты не собираешься... — гневно начала говорить Спаркл, но была перебита.

— Твайлайт, помолчи, — добавив в свои слова раздражения, произнёс Джафар, а затем посмотрел на крылато-рогатую кобылу и добавил: — Просто верь, смотри и учись.

Разумеется, Челубей слышал каждое слово и понимал, что его хан достаточно мерзкая личность, чтобы позволить ему страдать (дабы дать прочувствовать всю тяжесть проступка), но при этом ещё и жаден не в меру, из-за чего не станет разбрасываться ценными подчинёнными, подтверждением чему была история с Гримом. Однако же легче ему от данного понимания совсем не становилось, из-за чего в данный момент правитель Кристальной Империи вызывал лишь злость. Приходилось даже выворачивать силу своей "метки", дабы не дать себе протянуть копыта раньше того момента, когда ему всё же окажут помощь.

— Жди, — приказал бегуну бывший визирь, а потом глянув на ученицу, добавил уже для неё: — Наше вмешательство сейчас, будет воспринято как поражение в дуэли. Поединок ещё продолжается.

— Но... — бросив быстрый взгляд на группу лошадей, сгрудившихся вокруг Баянбека, сиреневая аликорница беспомощно закусила нижнюю губу, но всё же кивнула показывая, что приняла необходимость этого, пусть и категорически несогласна.

"Как же тяжело работать с добрыми идеалистами. Хорошо, что она хотя бы понимает то, что нарушение правил сейчас и помощь Челубею в обход моих приказов, принесут только больше крови в будущем, да ещё и совершенно непричастным к сегодняшним событиям жеребцам и кобылам", — ободряюще подмигнув, тёмно-серый единорог поднялся в полный рост, обошёл участок земли, на котором лежал его чемпион, и направился к группе седловцев.

Ради справедливости можно было заметить, что сам хан степняков выглядел ничуть не лучше. Пробившее грудь жеребца копьё, лишь на несколько сантиметров промахнувшееся мимо сердца, сейчас торчало в вертикальном положении, привлекая массу внимания к своей жертве.

Приближение пони не осталось незамеченным для коней, четверо из которых вскинули копья, преграждая им путь к своему хану. Хмурые взгляды и решительно сжатые губы ясно говорили о том, что жеребцы готовы биться до конца... каким бы он ни был.

"Как мило. Такая умилительная верность и самоотверженность... Даже странно, что Баянбек вовсе согласился отдать Челубея: не из-за пренебрежения же к своим жизням эти воины столь преданы своему господину", — вопросительно изогнув брови, Джафар шагнул прямо на острия копий, ничем особенно не рискуя из-за своих доспехов, но вместо того чтобы остановить его, кочевники были вынуждены попятиться, дабы их действия нельзя было трактовать как нападение.

Бывший визирь саркастично улыбнулся, сцепил кисти рук за спиной и посмотрел на двух кобыл, стоящих на коленях по обеим сторонам от жеребца, не иначе как благодаря магии всё ещё находящегося в сознании. Подойти ближе он уже не мог, так как воины хана наконец-то догадались построиться живой стеной, стоя плечом к плечу, копья уперев пятками в землю.

— Алтантуяа, — не повышая голос, ровным тоном произнёс тёмно-серый единорог, на миг скосив взгляд на Твайлайт, вставшую справа от него.

— Чего ещё ты хочешь... хан? — последнее слово лошадь, так и не поднявшая головы, смотрящая на своего упрямого мужа, который лежал на спине и обеими руками держался за древко копья, произнесла с такой интонацией в голосе, что вложенного яда хватило бы дабы потравить половину Кристальной Империи.

— Признай поражение в поединке, чтобы я мог исцелить Баянбека, — не стал ходить вокруг да около Сомбра, что не помешало ему говорить неспешно и размеренно, будто бы обсуждалась погода на завтра, а не судьба тысяч разумных существ.

— Мой хан ещё не проиграл... и я не подведу его своей жалостью, — процедила в ответ аравийка. — Ступай прочь и помоги своему бойцу: его жизнь тоже стоит на краю.

"Помоги ему и признай поражение... Глупая кобыла", — чуть наклонив голову вперёд, мысленно констатировал император.

— Тогда Баянбек умрёт, — озвучил очевидное Джафар. — Среди вас ведь нет целителя? Да и если он есть среди вашего племени, то в ближайшее время всё равно не сможет помочь твоему мужу. Что же касается Челубея... он знал, на что шёл и чем рисковал.