-Это была иллюзия?
-В те минуты я думал, что повернулся. Но ничуть этому не расстроился. Такое безумие — просто счастье, по сравнению с последним годом моей ничтожной, бесплотной жизни. В этом безумии я вновь обрёл плоть. Я стал творцом. Мог лепить из снега всё, что хотел. Мог вдохнуть в это жизнь. Как Бог.
-Значит всё, что я видел, Вы вылепили из иллюзорного снега?
-Дело вовсе не в снеге. Скоро стало понятно, что в этом мире можно создавать любые вещи из ничего. Из пространства. Просто усилием воли. Чем больше я практиковался — тем лучше становились мои творения. Единственное, что я так и не смог воплотить, это человек. Как я ни старался, у меня получались роботы, безответные куклы. И я понял, что создать человеческий разум мне не под силу.
-Всё равно, это потрясающе. Я имею в виду превращение иллюзий в реальность.
-Сначала, да — захватывает. Потом привыкаешь. По сути, ничего особенного в этом нет. Простое воплощение фантазии. Мир, в котором мы родились, это та же самая иллюзия, только придуманная кем-то за нас. А то, что придумываем мы, создаётся внутри наших собственных сознаний: в мыслях, мечтах, идеях. Ведь что такое "изобретение"? Всего лишь попытка перенести своё творение из мира фантазии — в реальность. Когда простой человек берёт листок бумаги — он видит в нём только бумагу. И лишь писатель знает, что на самом деле это не бумага, а интересная история, которую можно показать остальным людям.
-Гипотезы часто рознятся с истиной.
-Согласен. Но мы близки к истине, как никогда. Я уже говорил, что знаком с физикой не понаслышке. Сопоставляя свои знания с увиденным здесь, за гранью реальности, мне удалось кое-что понять о том, как всё устроено.
-И что же Вы поняли?
-Мир — это слоёный пирог. Каждый слой — отдельное измерение. Те слои, что соприкасаются, пропитывают друг друга, создавая сплошную начинку. А мы видим лишь то, на что настроены. Мы думаем, что наш мир — это мир материи. На самом же деле, это мир сигналов. Мир волн. Высокочастотных импульсов. Если наши частоты резонируют, значит мы видим друг друга, слышим и понимаем. Если же волны не совпадают, то информация искажается, вплоть до полного невосприятия. Поэтому, я неправильно вижу и понимаю Райли, а Райли — неправильно видит и понимает меня. Зелёные же — вообще меня не видят, потому что работают в ином, недоступном диапазоне. Вот потому-то, Писатель, я считаю тебя уникальным. Ты сумел настроиться на частоты всех нас: и желтых, и зелёных, и монст... Ну, этих.
-Изгнанников, -поправил я.
-Их самых, -кивнул старик. -Это поразительно. Ты можешь общаться со всеми нами. А мы друг с другом контакта найти не можем.
-Наверное, если человек не лишается своей материальной оболочки, то способен настроиться на любую волну. Как радиоприёмник.
-Тогда уж, как телевизор. Есть эфир, наполненный сигналами, и есть антенны, которые эти сигналы принимают. Наш мозг — это и есть наша антенна. А разум — это декодер, преобразовывающий полученный сигнал в удобоваримую форму. Структура реального мира безлика и бесцветна. Это контур. Чертёж. Основа, которую мы дорисовываем и разукрашиваем благодаря своему разуму. Именно разум говорит нам, что небо — голубое, ёжик — колючий, а лимонад — сладкий. Благодаря стандартной программе декодирования, мы все видим мир одинаково. Различаются лишь наши фантазии, потому что они выходят за пределы чётко очерченной реальности. По всей видимости, в результате катастрофы, нас вытолкнуло в соседнее измерение, пригодное для жизни разума, но не тела. Наши освободившиеся энергетические оболочки продолжили работать в штатном режиме, воспринимая мир как и прежде, и отказываясь верить в то, что мы больше не люди. И нас уже никто не услышит и не поймёт...
-А как же Ыт? Он Вас понимал.
-Это было ограниченное понимание. Я даже считал его животным. Высокоразвитым, но всё же животным. Как собака, лошадь, или дельфин. Поэтому и прозвал "Псом". Мне до сих пор стыдно за это.
-Как Вы с ним познакомились?
-Он забежал в наш район, спасаясь от каких-то преследователей. Я хотел его прогнать, но передумал, решив, что компания живого существа мне не помешает. Со мной уже был белый ворон. Но тот был лишь иллюзией, в то время как Пёс — существо вполне реальное. Возвращаясь из иллюзорного мира — в реальный, я уже был не один. Знаешь, как это меня подбадривало? А вот Псу было со мной не так хорошо. Он прибился ко мне, спасаясь от врагов, и оставался со мной только лишь потому, что боялся их возвращения. Я понимал, что если угрозы не будет, Пёс тут же меня покинет. Мне этого ужасно не хотелось. И я начал запугивать бедного Пса. Воспользовался тем, что могу влиять на него телепатически. Недостойно поступал, знаю. Просто боялся одиночества.
-Но Вы отпустили его. Теперь он счастлив. Наверное, уже сидит в Апологетике.
-Этим я себя и утешаю. Но совесть всё равно меня гложет.
-А почему Вы с ним перебрались в больничный городок?
-Тому способствовали два фактора. Во-первых, мне до смерти надоели "синяки"... Поначалу, наведывались полоумные жёлтые, которые регулярно меня разыскивали, вытаскивали из иллюзорного транса, и начинали приставать со всякой ерундой. То изливали свою душевную боль, то набрасывались с бредовыми упрёками, то ещё что-то придумывали. Их разъедала тоска. Они превращались в синих. С одной стороны, мне было их жаль. Как-никак, почти год были неразлучны, боролись вместе, отлично знали друг друга. Но с другой стороны, я боялся, что они утянут меня за собой, заразив своим сумасшествием. Поэтому, я их избегал, регулярно меняя место жительства. Когда же у меня появился Пёс, то вместо жёлтых ко мне полезли синие. Учуяли его, сволочи. Энергия изгнанников не защищена от синих. Поэтому, те могут её сосать, как клещи.
-Я знаю. Видел, как они впивались в моих подруг.
-Вот-вот. И Пса они тут же облепили. Видел бы ты, сколько на нём их висело, когда он ко мне прибежал! Как игрушки на ёлке! Стал я их отгонять, заставляя Пса встряхиваться. А что толку? Только отвернёшься — они опять к нему присосались. И всё больше и больше их появляется. Через несколько дней, вокруг нашего дома их вился уже целый рой. Как не пытался, так и не сумел сосчитать. Вот поэтому и решил я уйти за пределы района... Кроме того, у меня появилась возможность, наконец-то, реализовать один заманчивый эксперимент, придуманный головастым мужиком из "сведущих", ещё за полгода до этого. Мужик тот уже давно летал среди синих, но его идея не давала мне покоя. Теория заключалась в выносе с территории района какого-нибудь предмета, который будет работать для нас-призраков, как акваланг для ныряльщиков. То есть, пока этот предмет рядом, за пределами своего района мы сможем чувствовать себя так же комфортно, как и внутри него. Проблема заключалась в том, что мы ничего не могли забрать с собой. Мы же бестелесные. Но с появлением Пса, я получил шанс проверить эту идею на практике. Непросто было заставить Пса выполнять мои приказы. Он плохо понимал, чего я от него добиваюсь. Намучился я с ним... Да и он со мной. Кое-как, удалось до него достучаться. Заставил его подобрать тряпку, и отнести в больничный городок. Он шёл с большой неохотой. Потому что в больничном городке водились крысо... Ну, в смысле, эти, никак не запомню их название...
-Экрофлониксы.
-Ага. Они. Не знаю, почему вы их так называете? По-моему, они на мышей похожи. Или на тушканчиков. Ну, да шут с ними... В общем, приходилось мне Пса подгонять, чтобы он шёл. Так, с горем пополам, мы с ним вышли за пределы района. И чувствую я, пока Пёс рядом — и мне вроде бы ничего, но стоит от него отойти, как начинается недомогание. Сразу я понял, что это не от Пса зависит, а от тряпки. Точно, она как акваланг для меня работает. Через неё я как бы дышу. Питает она меня чем-то. Зарядом каким-то. И так, по ходу моих испытаний, пришёл я к выводу. Предметы, вынесенные за пределы района, конечно, облегчают мне жизнь, но слабо. И ненадолго. Всё равно дискомфорт ощущается. Который со временем становится сильнее. Ну точно, как в акваланге дыхательная смесь заканчивается. Начал я думать, как обеспечить качество и продолжительность этого жизнеобеспечения. Многое перепробовал. Крупные предметы, набор предметов, предметы из различных материалов, и так далее. Когда уже все варианты проверил, решил испытать предметы, относившиеся к мои личным вещам. И получилось! Благодаря собственной рубашке, прожил в больничном городке целые сутки, без каких-либо неудобств. После чего, пришёл к такому умозаключению: Наши собственные вещи аккумулируют в себе нашу личную энергетику, и чем дольше они с нами — тем сильнее она в них накапливается. Ну, к примеру, вот ты носишь майку целый месяц, не снимая, и она постепенно пропитывается твоим потом, правильно? Так и здесь, только вместо пота — энергетика. Но если пот можно отстирать, то энергетика твоя после стирки никуда не девается. Вот, такие дела. Скумекав это, я решил взять самую ценную реликвию, связанную не только со мной, но и с моими предками.
-Его? — я указал на идола.
-Ага. Этот идол передавался из поколения — в поколение. Как талисман. Представляешь, сколько энергии он впитал? Для меня это самая ценная, самая памятная и самая любимая вещь. Забрали мы его, и ушли из нашего района навсегда. Вот так, до сих пор, этот болванчик и поддерживает во мне жизнь, -рассмеялся Никаноров.
-Значит, это не просто любимый талисман, а самый настоящий, жизненно-важный атрибут, без которого Ваша жизнь за пределами Призрачного района невозможна?
-Так оно и есть. Теперь ты знаешь мою тайну, и можешь избавиться от старика, когда пожелаешь.
-Что за намёки? Вы меня обижаете.
-Я просто шучу. Я же знаю, что ты — порядочный и добрый парень. Иначе бы не стал с тобой делиться. Уже говорил это, но готов повторить, я очень рад нашей встрече. Это для меня просто подарок какой-то, после всего, что я пережил. Последние месяцы были особенно тяжёлыми. Я почти не покидал иллюзорного мира. Копался в воспоминаниях, пересматривал свою жизнь. Любое отвлечение извне меня раздражало. Пёс понимал это, и не беспокоил меня. Поэтому, ваше внезапное вторжение сильно меня рассердило.
-Кажется, понимаю, почему. Копались в памяти Вы неспроста, верно?
-Верно. Хотел собрать информацию о своих близких людях. Вспоминал их речь, привычки, характеры, чтобы воссоздать в иллюзии. Пообщаться с ними хотя бы так, через обрывки воспоминаний.
-И получалось?
-Не-а. Одно разочарование... А ещё, знаешь, чего я не смог воссоздать, хоть и очень-очень хотел? Вертолёт.
-Вертолёт? Какой вертолёт?
-Который прилетит за мной... Как-то раз я попробовал. Создал стрёкот лопастей. А когда получилось, вскочил, как ошпаренный, и выбежал из своего жилища — встречать. Вертолёт стрекотал всё ближе. Казалось, что вот-вот он вывалится из облаков. И вот тут-то я понял, что пал жертвой самообмана. Выдал желаемое за действительное. Заткнул я уши, зажмурил глаза, бросился обратно, упал на пол своего жилья, и долго плакал. Никогда ещё осознание беспомощности и бесповоротности не угнетало меня сильнее, чем в те минуты, -на глаза старика опять навернулись слёзы.
-Давайте не будем о грустном? -прервал его я. -Когда Вы расстраиваетесь, мне тоже не по себе. Лучше научите меня создавать иллюзии.
-А тебе зачем? -вытер глаза Никаноров.
-Интересно.
-"Интересно за углом"... Впрочем, мне не жалко. Тут вопрос в другом. Насколько ты готов освоить подобное мастерство? Всё же наука эта требует усидчивости и терпения. С кондачка ею не овладеть.
-Время ещё есть, -мельком взглянув на окно, ответил я. -Давайте попробуем?
-Ну, "смотри, сноха, тебе жить". Не жалуйся потом, если что... Самое сложное в этой науке — начало, поиск отправной точки. Когда отыщешь этот краеугольный камень, дальше всё пойдёт само собой. Тут главное сосредоточиться, и верить своему проводнику.
-Проводник — это белый ворон?
-У меня — да.
-А у меня?
-А у тебя я буду проводником. Ты не против?
-Конечно, нет!
-Тогда слушай внимательно. Чтобы попасть в мир собственных иллюзий, ты должен сначала покинуть мир реальности. Самый простой способ — ловить момент во время полудрёмы, когда ты уже не бодрствуешь, но ещё и не спишь...
Я впитывал каждое слово старика, жалея, что сегодня не захватил с собой тетрадь. Он говорил простым и доступным языком, доходчиво объясняя, что нужно делать, как концентрироваться, как идти от простого — к сложному, и как не утонуть в бушующем потоке внешнего информационного пространства, наполненного миллиардами чужих мыслей и образов. На словах, всё казалось не таким уж и трудным, но практика получилась практически неподъёмной. И если бы не чудодейственный ай-талук, не знаю, сумел бы я самостоятельно покинуть пределы реальности.
* * *
*
На следующий день, вернувшись домой после своей опасной, но удачной вылазки, я застал Райли во дворе. Подвесив тушу шипомордника на перекладину возле скамейки, она, очевидно, ждала меня для тренировки, и уже немного беспокоилась, что я долго не иду. Чтобы показать, что всё в порядке, я приветливо улыбнулся. Сегодня я чувствовал себя по-особому, как-будто бы постиг некий дзен. И мой просветлённый облик не остался для Райли незамеченным.
-Ты чего сияешь, как фотоморф в брачный период? -спросила она, затягивая узел на верёвке.
-Я наконец-то одолел прометеева орла.
-Да ты что? И как же?
-Заманил его в котлован на заброшенной стройке и скинул в колодец. Оттуда он уже не выберется.
-Хитёр. Доволен собой?
-Ещё как. Знала бы ты, как он мне надоел. А вчера — так вообще довёл до ручки.
-Помню-помню.
-Мне стыдно, что я так озверел. Этого больше не повторится.
-Да хватит тебе оправдываться. Иди вон, лучше, тренируйся. Ты должен научиться точно попадать между шейными пластинами.
-Блин, опять этот шипомордник. Я не хочу снова поломать нож об него.
-Целься точнее, и не поломаешь, -Райли протянула мне нож. -На, работай.
С тяжёлым сердцем я принял оружие, и обошёл тушу подвешенного зверя по кругу, высматривая слабозащищённые места. Из пасти и с шипов на уродливой голове монстра свисали подрагивающие нити застывающей крови.
-Вставай с этой стороны, -указала Райли. -Во время драки тебе будет открыта только вот эта часть.
-Да тут же сплошной панцирь с шипами!
-Не сплошной. Вон — видишь место, где черепная броня соединяется с шейной? Когда он поднимает голову, между пластинами открывается щель. Не широко, но вполне достаточно, чтобы всадить туда нож. Давай, бей!
Я прицелился и наискось ударил. Лезвие неудачно скользнуло по краю панциря, но не отломилось.
-Давай ещё!
Второй раз получилось лучше.
-Старайся не натыкаться на головные шипы. Они ядовитые.
-Легко сказать.
-Давай-давай, продолжай. Теперь бей с этой стороны. Во-от, молодец.
-Стараю... -нож предательски звякнул об панцирь, но снова чудом не поломался. -Чёрт.
-Эй, если я тебя хвалю, это не значит, что ты должен расслабляться и терять бдительность. Соберись! Бей точнее! И только попробуй мне нож сломать...
