Страшный Фернандо? Детский лепет... Или скрывает что-то похуже? Луис видел, как сажали на маленькой площади на "испанскую лошадь" молодую женщину, объявленную ведьмой за то, что она принимала роды безо всякого благословения. Треугольник острым ребром кверху сразу врезался в изможденное тело. К щиколоткам привязали грузы. Жертва кусала губы, извивалась, кричала, а толпа... она ничего не делала. Через несколько часов по скамье потекла кровь. А еще через несколько — острый угол прошил внутренности.
Луис опять тонул в черных глазах короля. Переводил взгляд на Кристиана. Видели ли вы, как казнят тех, кто выбирает своим путем мужеложество? Нет... губы чуть дрогнули от новых поцелуев. Их подвешивают кверху ногами в подвале. Палач медленно опускает острую пилу, что постепенно начинает разрезать тело пополам. И жертва жива до тех пор, пока... Луис облизнул испуганно губы, вспоминая, как кровь течет на каменный пол старой темницы... пока не достигает середины живота.
А узкие темницы? Холодные подземелья ближе к северу. Такие маленькие, что в них можно замерзнуть за несколько часов. Помнится, за плохой почерк, Ксанте запер нерадивого мальчишку всего на полчаса в каменной кишке. Луис зря пытался согреться, зря плакал, видя на камнях кровь и следы чужих ногтей... Зря закрывал уши от лая собак внизу за решеткой — туда, наверняка сбрасывали трупы.
Знаете про боль? Про кошмары? Нет. Одной провинившейся горожанке, что позволила себе поцеловать булочника ревнивый муж устроил растерзание с веления Церкви. На несчастную прелюдно надели "испанского паука", раскаленного докрасна и полностью удалили груди. Толпа мужчин, что присутствовали на казни, была весьма довольны. Но еще хуже были казни крестьян, недобравших оброк. Их засовывали попросту в бочки, в которые забивали внутрь гвозди, и катали по улицам до тех пор, пока с тех вживую не сдиралась вся кожа и мясо. За мелкие провинности Ксанте распоряжался лишать ушей или подрезать язык. Смертная казнь? О, это было мягким наказанием... Слишком мягким... Рассказть вам? Что рассказать? Луис падал в бездну...
— Успокойся, милый, — Фернандо опять закинул руки мальчика наверх и нежно поцеловал. — Что хватит? Что хватит, мальчик мой?
Опять Луис закрывался, уходил в свой мир, мир в котором ему не место. Король держал мальчика за руки и прижимал к себе, но так, что тот чувствовал тепло и силу, которая не только подчиняет, но и дает поддержку. На которую можно опереться, довериться, а не только бояться.
Юноша закрыл глаза, окунаясь в жар. Такой же была ледяная вода полыньи, в которую он нырнул. Обжигала, казалась его отчаянием, как теперь жар Фернандо видился холодом. Возможно, король и сам пытает тех, кто перед ним провинился... Губы поцеловали щеку, пробегая негой и ответным теплом. Немного ласки среди тьмы. Как ты будешь казнить? Предателей... Тех, кто задумал заговор? Щипцами вырывать мясо — из тела, из щиколоток. Надрезать плечи бедра? Привязывать и четвертовать?
Юноша потерся щекой... Ты хочешь мучить меня? Пытать?
— Покажи свою боль, — спросил у Фернандо. — За Кристиана... Что ты хотел с ним сделать еще вместо меня?
— Мою? — болезненно улыбнулся король. — Или ту, что я хочу подарить тебе? Маленький, ты не понял — Кристиану я даю то, что ему подойдет. То, что он может принять. Тебе... Посмотри на меня, милый. Неужели ты правда думаешь, что я хочу только сделать тебе больно?
— Я не знаю, — ресницы дрогнули, взгляд вновь скользнул по королю. Хотелось запутаться пальцами в его волосах, хотелось... Луис прижимался к мужчине всем телом, чувствовал ароматы, смешанные в одно.— Скажи.
— Луис, — Легрэ огладил живот юноши, провел пальцами по линии волос, по члену. — Я уже говорил тебе, что удовольствие можно получать от боли. Когда любишь — принимаешь многое. Мне было сейчас очень хорошо с Фернандо. Мои крики и страдания сбили тебя с толку и ты сделал неправильные выводы. Мне давно не было так хорошо, как рядом с тобой, как рядом с Фернандо. Мы словно одно целое. Фернандо просто дает тебе то, что приносит тебе удовольствие, и не больше этого. Безусловно, у него есть свои потребности и желания, возможно такие, к которым ты пока не готов, но Фернандо не стал бы принуждать тебя к тому, к чему бы не видел в тебе тяги. То, что сегодня делают здесь с тобой в этой постели, тебе нравится. То, что Фернандо делал со мной, не смотря ни на что, нравится нам обоим. Подумай над этим.
Луис повернулся чуть к Легрэ, все еще прижимаясь к королю. Его глаза — не синие озера, не синее небо, не синие реки — огромный и бушующий океан — бушевали сомнениями и нежностью. Юноша смотрел на Кристиана. И старался скрыть улыбку, за которой пряталось воспоминание о той первой ночи — ты ведь хотел, чтобы я тебя ненавидел. Не сделал бы ничего? Зачем же ты врешь? Хочешь, чтобы я... и так тебе доверился тогда. Поцелуй в висок Фернандо. Шепот, исходящий от самого ангела: — Ты хочешь сделать мне сладко, себе — сладко, нам... — обжигающее новое желание, смешанное с воспоминаниями.
— Хочу... — король чувствовал, как он опять погружается в безумное состояние странного осознания мира. — Но... — он чуть отпустил мальчика. Пробежался пальцами по телу, по совершенным, широко разведенным бедрам. В голову толкнулось воспоминание о синяках и кровоподтеках на них, когда он в первый раз познал мальчика на вкус. Дьявол... Фернандо припал поцелуем к внутренней поверхности бедра мальчика. Мало, как же мало...
Кристиан сел на пятки в изголовье Луиса так, что голова юноши оказалась между его колен, и выжидательно взглянул на короля. Он понимал это чувство, знал, что недоговаривают именно тогда, когда не знают, как быть. Бессилие, боль, почти отчаяние. Хочется, чтобы не просто услышали, но поняли, помогли, слились в одном стремлении. Сможет ли Луис когда-нибудь дать Фернандо то, что он так жаждет получить? Нет, не власть над его телом, не любовь и душу, а гармонию отношений. Легрэ со вздохом погладил юношу по волосам и ласково улыбнулся ему.
— Поцелуй меня, — юноша удержал Кристиана взглядом, ловя каждое его движение и одновременно плавясь под руками и губами короля. Он хотел близости сейчас... Пока они рядом, пока принадлежат друг другу. Сладкий стон от нового поцелуя сорвался колокольчиком с полуоткрытых губ.
Фернандо смотрел на Луиса и Кристиана и молчал. И думал, что если бы его сейчас кто-нибудь спросил, что он чувствует, то тот час бы оказался на тюремном этаже. Король еще раз осмотрел комнату. На минуту покинув своих любовников, вернулся с флаконом масла. Оно почему-то было или, по крайней мере, казалось прохладным. Щедро плеснув между ягодиц мальчика, которому уже сегодня досталось, масла, Фернандо принялся крайне нежно массировать анус юноши, чуть проникая пальцами внутрь. Одновременно опять начал целовать, слегка покусывая, его бедра.
— Луис, давай немного расслабимся, — предложил Кристиан, кладя руки юноши на свою уже возбужденную плоть. — Мне кажется, ты немного устал от серьезных разговоров. Ноги не сильно затекли?
— Нет, — дрожь прокатилась к ногам. пальцы обхватили плоть мужчины. Новое дрожание от проникновений Фернандо. Ближе... склонись... Еще ближе, умолял беззвучно Луис. он хотел вобрать в рот член Легрэ, ощутить его вкус. Дернулся от пальцев внутри, раздвигающих мышцы, еще готовые принимать страсть. — Пожалуйста...
Просьба мальчика была как последняя капля, сносящая плотину. Король скинул с себя рубашку и шоссы. "Сладко". Мышцы болезненно дернулись. Он нежно погладил лодыжки мальчика с уже ярко видимыми, красными следами под веревками. Короткий поцелуй, как можно ближе к ним.
Фернандо одним слитным движением вошел в юношу. Положив руку ему на горло и чуть сжал, всмотрелся черными глазами в лазурь. Будет страх или нет?
Яростный вскрик — и вот уже Луис вжат в матрас телом короля, заполнен им, как жаром, в животе похоть правит бал. Желание бьется в открытом сердце. А глаза Фернандо так черы и безумны, движения — первые его толчки жадны и яростны. Юноша откинул голову назад, чтобы коснуться губами головки члнеа Кристиана, тот потянулся ближе, позволяя водить по головке языком.
Кристиан осторожно толкался бедрами навстречу горячим влажным губам юноши. Держа свое тело навесу, он наслаждался прикосновениями Луиса, осыпал его грудь, живот поцелуями, смещаясь дальше, и в конце концов вобрал его член в рот — осторожно и без напора стал ласкать языком.
Луис видел тело Кристиана как будто впервые. Словно скала над бурным морем, словно твердыня, закрывающая от всевидящего неба. Рельеф мышц на животе, его животная сила, которая теперь толкалась в рот. Луис даже кричать не мог, лишь мычал каждый раз, когда вбирал губами член, лишь дрожал от того, что в нем яростно двигается король, лишь плакал от того, как уже губы Легрэ играют с его естеством.
Фернандо терял власть надо собой от того, как было прекрасно то, что он видел и чувствовал. Безжалостно терзая юношу, он вдруг вцепился рукой в волосы Кристиана, то ли притягивая его, то ли принуждая двигаться еще сильнее.
Легрэ не возражал, но и не терял головы — стараясь следить за тем, чтобы Луис не задохнулся, он плавно двигал бедрами, иногда совсем выскальзывая изо рта юноши, а после возвращаясь. Кристиан позволял Фернандо контролировать темп и направлять.
Юноша словно оказался в перевернутом и гротескном мире, где его тело существует отдельно от сознания. И тело это волшебным образом изменяется с помощью других тел, перетекая и горя, словно руда у алхимика, что однажды становится золотом.
Безумие такого соития не могло продолжаться долго. Оно освобождало в Фернандо слишком много спрятанного, захороненного, и тело, сознание, душа стремились вернуться обратно единственным доступным им способом. И очень скоро король почувствовал, что скоро кончит. В этот момент он резко дернул Кристиана за волосы вверх и впился в него поцелуем. Крик боли, невольные конвульсии тела мальчика, вкус Легрэ и Луиса — Фернандо застонал, изливаясь в юношу.
— Я люблю тебя, — сбивчиво прошептал Кристиан в губы короля, и слегка оттолкнув от себя Фернандо, отстранился. Он даже мельком не взглянул в карие глаза, будто боялся увидеть в них ответ. Легрэ просто отодвинулся назад и, целуя юношу в губы, рукой довел себя до оргазма.
Через невероятное сопротивление разума, еще рисующего кровавые картинки, через свои страхи Луис открылся своему восторгу. Он слышал признание Кристиана, и от этого ... или потому что чувствовал слишком сильно, сейчас, именно в это мгновение ощутил, как душу охватывает рай, а самого его уносит... Это было великолепная и безумная радость от близости. Луис даже забыл, что еще связан и просто летел.
Фернандо молча смотрел на Кристиана, а потом вдруг протянул руку и пальцем мазнул по испачканной семенем руке мужчины. Не отрывая спокойного взгляда черных глаз от Легрэ, медленно облизал палец и усмехнулся. После этого начал сноровисто развязывать Луиса.Юноша чувствовал, как кровь начинает бежать по ногам, колоть иголками, как их растирают горячие ладони короля. Слабость была такой сильной и такой выматывающей.
Кристиан сделал вид, что не предал никакого значения действиям Фернандо. С него было достаточно и без усмешек. Легрэ вообще не понимал, что на него нашло, что побудило сказать королю такую глупость, ведь это была ложь. Легрэ не мог за такое короткое время полюбить двоих — такого не бывает! Он вообще в любовь не верил и не понимал, почему сейчас так мерзко на душе. Что-то сильно изменилось в нем самом за последние дни, но как бы там ни было, он не должен был так вот запросто говорить Фернандо о любви. Тряхнув головой, Легрэ улыбнулся Луису.
— Как себя чувствуешь... свободным?
— Лучше чем связанным, — юноша старался не совершать резких движений, в нем еще жила тягучая странная боль. Внутренности от проникновений сжимались, в животе царствовал хаос.
— Легрэ, — король коснулся плеча мужчины, — здесь чем обработать раны? Луиса и твои? — рука ласково сжалась.
— Корзина в углу стоит. Там есть бальзам. В серебряной коробочке, — сухо отозвался Легрэ, разматывая запястья юноши и растирая покрасневшую кожу.
Луис не сводил с Кристиана сверкающих глаз. И молчал. И... хотел бы спросить, но не при Фернандо. Не теперь... Хотел бы спросить — очень.
Король встал с кровати и вместо того, чтобы достать бальзам, поднял голову Кристиана за подбородок и спросил, внимательно ловя любые изменения в его лице и глазах:
— Легрэ, зачем?
Не понимаю о чем ты, — Кристиан мягко отстранился от пальцев короля и отвел взгляд.
Конечно, как бывает стыдно за свои излишние эмоции... Луис растерянно озирался и спустил ноги с кровати, чтобы теперь сидеть, чуть покачиваясь и пытаясь привести мысли в порядок. Он попытался встать, но ноги были словно ватные и не слушались.
— Луис, ложись, — Фернандо мягко толкнул юношу на кровать. — Тебе пока рано вставать, да и смазать следы от веревок нужно.
Все это время он не отрывал взгляда от Кристана.
— Легрэ, — Фернандо опять жестко повернул к себе голову мужчины. — Зачем?
— Я дурь сказал, — выдохнул Кристиан. — Не знаю зачем. Не помню. Забудь об этом. И я забуду.
— Пожалуйста, — забормотал юноша, — что случилось опять? Ты не веришь, что он тебя любит? — Луис сглотнул. — Так в постели... — воспоминание о том, как Легрэ заявил, что всякий в кровати в любви признается мелькнуло молнией, — почти каждый болтает лишнее.
Фернандо отпустил мужчину и с разворота ударил по лицу с такой силой, что тот упал на кровать. Ноздри короля бешено раздувались. Как рык раненого зверя раздались слова:
— Правду! Я же... — он с трудом проглотил все следующие слова. Фернандо прикусил руку до крови. Боль очистит разум, и плевать что увидят!
— Не надо, за что? — Луиса затрясло всего от страха, он отпрянул к стене, глаза стали темными и безумными. Головой он ударился о камни и ногти полоснули по стене так, что содрались, поломались, окрасились кровью
Тяжело дыша, Легрэ смерил короля злым взглядом, и было ясно, что говорить он не собирается. Не сводя с Фернандо глаз, он дотянулся рукой до колена юноши и успокаивающе погладил.
— Все в порядке, Луис... — вполголоса сказал он. — Налей-ка Фернандо вина лучше. Все в порядке.
Юноша отрицательно покрутил головой, хотя Легрэ и не видел сейчас его взгляда. Он весь дрожал. И теперь эйфория сменилась внезапно неуправляемым безумием. Подбираясь, собираясь в комок, Луис спрятался в коленях и теперь что-то тихо бормотал.
Кинув взгляд на мальчика, Фернандо подхватил со стола бокал, быстро плеснул в него вина и через пару секунд прижимал к себе юношу, пытаясь напоить.
— Легрэ, — разъяренное шипение действовало лучше всяких слов, — помочь можешь?
А в чуть прояснившемся сознании бились последние слова Луиса. "В постели почти каждый болтает лишнее". Значит, так мальчик воспринимает все, что он ему говорил? И про... Дьявол!
Фернандо полностью сосредоточился на том, чтобы привести Луиса в сознание, выбросив все мысли из головы.
Кристиан перехватил Луиса за плечи и они вдвоем почти силком напоили юношу вином.
