— Рада за нее. А Святой Дагоберт?
— Какой-то король... франкский? В любом случае, его покровитель выступил против него, когда он был ребенком, и, похитив, сослал его в Англию, таким образом, сын покровителя смог царствовать вместо святого.
— Где ты все это узнал? — спросила я.
— От брата Поликарпа в аббатстве святой Анны, — сказал он, и уголок его рта растянулся в улыбке. — Когда я не мог спать, он приходил и рассказывал мне часами истории о святых. Это не всегда усыпляло меня, но послушав час или более о святых мучениках, об их отрезанных грудях или порке железными крючьями, я закрывал глаза и достоверно изображал спящего.
Джейми снял мой чепец и положил его на перила террасы. Воздух, продувая сквозь мои коротенькие волосы, ерошил их как луговую траву, а он смотрел на меня и улыбался.
— Ты выглядишь как мальчик, Сассенах, — сказал он. — Хотя будь я проклят, если я когда-нибудь видел паренька с такой задницей, как у тебя.
— Большое спасибо, — сказала я, нелепо довольная. Я ела, как лошадь, последние два месяца, крепко и хорошо спала все ночи напролет. И я знала, что стала намного лучше выглядеть, несмотря на волосы. Но никогда не вредно услышать комплимент.
— Я хочу тебя, очень сильно, mo nighean donn, — мягко сказал он, и обхватил пальцами мое запястье, позволив подушечкам нежно покоиться на моем пульсе.
— Итак, все МакКензи из Леоха чертовски ревнивы, — сказала я, ощущая свой ровный пульс под его пальцами. — Очаровательные, хитрые и склонные к предательству, — я коснулась его губ, пробежала по ним большим пальцем, крошечные щетинки бороды были приятными на ощупь. — Все такие?
Он посмотрел вниз, внезапно сковав меня темно-голубым взглядом, в котором смех и печаль были смешаны с большим количеством разных вещей, которые я не могла прочесть.
— Ты думаешь, я не такой? — сказал он и улыбнулся немного грустно. — Благослови тебя Господь и Мария, Сассенах, — и наклонился поцеловать меня.
* * *
ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ В РЕЧНОЙ ИЗЛУЧИНЕ мы не могли. Поля здесь внизу, в предгорьях, были давно убраны и скрыты под остатками сухих стеблей, пятнами покрывавших свежую, темную землю; в горах скоро должен был пойти снег.
Мы обсуждали все снова и снова, но не пришли ни к какому полезному заключению. Больше ничего нельзя было сделать, чтобы помочь Федре, кроме как молиться за нее. Хотя, кроме этого... надо было подумать о Дункане.
Нам обоим пришло на ум, что если Джокаста узнает о связи Дункана с Федрой, ее гнев, вероятно, не ограничится рабыней. Она может ждать своего времени — но она никогда не сможет забыть обиды. Я никогда не встречала шотландца, который мог бы.
На следующий день после завтрака мы распрощались с Джокастой, найдя ее в кабинете, вышивающей настольную дорожку. Корзинка шелковых ниток была у нее на коленях, цвета тщательно разложены по спирали, так, чтоб она могла выбрать нужный цвет на ощупь. Законченное полотно свесилось на одну сторону, пять футов материи, окаймленные замысловатым рисунком из яблок, листьев и виноградных лоз — или нет, я поняла, когда подняла конец полотна, чтобы полюбоваться им. Не лозы. Черноглазые змеи, коварно свернутые спиралью, скользкие, зеленые и чешуйчатые. То тут, то там зияли открытые рты, демонстрируя клыки, охраняя разбросанные красные фрукты.
— Райский сад, — пояснила она мне, слегка потерев рисунок между пальцами.
— Как красиво, — сказала я, размышляя, как долго она работает над этим. Начала ли она ее перед исчезновением Федры?
Немного непринужденной беседы, а затем появился грум Джош и сообщил, что наши лошади готовы. Джейми кивнул, отпустив его, и встал.
— Тетя, — сказал он Джокасте, как ни в чем, ни бывало. — Я очень дурно это истолкую, если с Дунканом что-либо случится.
Она оцепенела, пальцы замерли в своей работе.
— Почему с ним что-то должно случиться? — спросила она, подняв свой подбородок.
Джейми ответил не сразу, он стоял, разглядывая ее не без сочувствия. Затем наклонился, так чтоб она ближе могла чувствовать его присутствие, его рот оказался около ее уха.
— Я знаю, тетя, — произнес он мягко. — И если ты не хочешь, чтобы еще кто-либо разделил это знание... то я думаю, что по возвращении, я должен найти Дункана в добром здравии.
Она сидела, словно обратившись в соль. Джейми выпрямился, кивнув в сторону двери, и мы распрощались. Я взглянула обратно из коридора, и наблюдала ее, продолжающую сидеть, словно статуя, с лицом таким белым, как материя в ее руках. Маленькие клубки цветных ниток упали с ее колен, раскатившись по гладкому полу.
Глава 73. ДВОЙНАЯ ИГРА.
ОТЪЕЗД МАРСАЛИ усложнил производство виски. Разделив обязанности между собой, Бри, миссис Баг и я ухитрились, с невероятным трудом, закончить еще одно соложение, прежде чем погода стала слишком холодной и дождливой, но мы чуть не опоздали. И я с огромным облегчением смотрела, как оставшееся соложеное зерно благополучно вылили в перегонный куб. Как только начиналось брожение, виски переходило под ответственность Джейми, поскольку он никому не доверял тонкую работу по оценке вкуса и крепости.
Однако для продолжения процесса брожения без гибели сусла, огонь под перегонным кубом необходимо было поддерживать на определенном уровне, затем, как только брожение закончится, нужно было усилить пламя — для перегонки. Это означало, что он жил и спал подле перегонного куба, на протяжении нескольких дней, необходимых для получения каждой партии. Как правило, я приносила ему ужин и оставалась до темноты, в постели без него было одиноко, и я была более чем довольна, когда мы разлили по бочкам последнюю приготовленную партию.
— Ах, как хорошо пахнет.
Я блаженно вдохнула аромат из пустой бочки; это была одна из особенных бочек Джейми, приобретенных через какого-то из корабельных друзей лорда Джона. Обожженная внутри как обычная бочка для виски, она была предварительно использована для хранения хереса. Приятный сладкий дух хереса смешанный со слабым запахом угля, вкупе с горячим, резким запахом свежего виски оказались для меня перебором, так что голова приятно закружилась.
— Да, партия маленькая, но не плохая, — согласился Джейми, вдыхая аромат, как ценитель духов. Он поднял голову и посмотрел на небо; ветер крепчал и плотные темные облака, раздутые и устрашающие, мчались мимо. — Тут только три бочки, — сказал он. — Если думаешь, что сможешь управиться с одной, Сассенах, я возьму другие. Предпочитаю иметь их в безопасности, а не выкапывать из сугроба на следующей неделе.
Нести и катить шестигалонную бочку на протяжении полумили, под ревущим ветром, это не шутка, но насчет снега он был прав. Пока для снега было недостаточно холодно, но скоро будет. Со вздохом я кивнула, и нам удалось потихоньку дотащить бочки до тайного склада виски, спрятанного среди скал и переплетенных виноградных лоз.
Я достаточно окрепла, но все равно, к тому времени, как мы закончили, каждый мускул у меня дрожал и дергался в знак протеста, и я нисколько не возражала, когда Джейми усадил меня отдохнуть, прежде чем направиться обратно к дому.
— Что ты планируешь с этим делать? — спросила я, кивнув головой в сторону склада. — Оставишь или продашь?
Он убрал с лица выбившиеся пряди волос, щурясь от порыва ветра, поднявшего пыль и опавшие листья.
— Придется продать одну, для весенней посевной. Одну оставим для выдержки — и я думаю, что, пожалуй, последнюю приберегу для благих целей. Если Бобби Хиггинс снова появиться до снега, я пошлю полдюжины бутылок Эшу, Харнетту, Хау и некоторым другим — как маленький знак моего неизменного почтения, ага? — он криво улыбнулся мне.
— Вообще-то я знала благие намерения и похуже, — сказала я весело. Ему, конечно, пришлось попотеть, чтобы затесаться в доверие Комитета по Взаимосвязям Северной Каролины, но некоторые члены этого Комитета начали снова отвечать на его письма — осторожно, но с уважением.
— Я думаю, что ничего важного в течение зимы не произойдет, — сказал он, задумчиво потирая покрасневший нос.
— Вероятно, нет.
Массачусетс, где происходила бСльшая часть волнений, теперь был занят генералом Гейджем, и последнее что мы слышали — так это об укреплении Бостонского перешейка, узкой полоски суши, что соединяла город с материком — это означало, что Бостон теперь был отрезан от остальной части колоний и осажден.
Я почувствовала небольшой болезненный укол, думая об этом; я прожила в Бостоне около двадцати лет, и любила этот город — хотя уверена, что не узнала бы его сейчас.
— Джон Хэнкок — он там крупный торговец — возглавляет Комитет Безопасности, мне Эш сказал. Они проголосовали за то, чтобы набрать двенадцать тысяч ополченцев в ряды милиции и хотят приобрести пять тысяч мушкетов, а мне стоило невероятных усилий раздобыть тридцать, ну что ж могу только пожелать им удачи.
Я рассмеялась, но прежде чем я смогла ответить, Джейми замер.
— Что это? — его голова резко повернулась, и он положил свою руку на мою. Умолкнув, я задержала дыхание, прислушиваясь. Позади меня ветер, с бумажным шорохом, ворошил сухие листья дикого винограда, и в отдалении пролетела стая ворон, рассыпавшись пронзительным карканьем.
Затем я тоже это услышала; тоненький, несчастный и очень человеческий звук. Джейми был уже на ногах, аккуратно пробираясь между наваленными камнями. Он нырнул под притолоку нависающей гранитной плиты, и я поспешила последовать за ним. Вдруг он резко остановился так, что я чуть в него не врезалась.
— Джозеф? — недоверчиво проговорил он.
Стараясь выглянуть из-за него, я с таким же удивлением узнала мистера Вемисса, который сидел, сгорбившись на валуне, с глиняным кувшином, зажатым между его костлявыми коленями. Он плакал; нос и глаза покраснели, заставляя его еще больше походить на белую мышь. К тому же он был чрезвычайно пьян.
— О, — произнес он, испугано заморгав на нас. — Ох.
— Ты ... в порядке, Джозеф? — Джейми подошел поближе, осторожно протягивая руку, словно опасаясь, что мистер Вемисс от прикосновения рассыплется на кусочки.
Его опасения были не напрасны, когда он коснулся маленького человека, лицо мистера Вемисса смялось, словно бумага, и его худые плечи неудержимо затряслись.
— Мне так жаль, сэр, — бормотал он, захлебываясь слезами. — Мне так жаль.
Джейми бросил на меня умоляющий "сделай-что-нибудь-Сассенах" взгляд, и я поспешно опустилась на колени, положив руки мистеру Вемиссу на плечи, поглаживая его худую спину.
— Ну же, ну, — бормотала я, в ответ, посмотрев на Джейми, через худое как щепка плечо мистера Вемисса, с видом "что теперь?", — Я уверена, все будет хорошо.
— Ох, нет, — сказал он, всхлипывая. — Ох, нет, не будет, — он повернул искаженное горем лицо к Джейми. — Я этого не вынесу, сэр, правда, не вынесу!
Он дрожал, и его кости ощущались тонкими и хрупкими. Одет он был лишь в тонкую рубашку и бриджи, а ветер уже начал завывать среди скал. Тучи сгустились над головой, и свет ушел из маленькой лощины так внезапно, словно опустили занавес.
Джейми расстегнул свой плащ и достаточно неуклюже обернул его вокруг мистера Вемисса, а затем сам осторожно опустился на другой валун.
— Расскажи мне свою беду, Джозеф, — довольно мягко сказал он. — Разве кто-нибудь умер?
Мистер Вемисс уронил лицо в свои руки, качая головой туда-сюда, словно метроном. Он что-то бормотал, и то, что я разобрала, оказалось "Лучше бы она умерла".
— Лиззи? — спросила я, обмениваясь недоуменным взглядом с Джейми. — Вы имеете в виду Лиззи? — она была совершенно в порядке за завтраком, что, черт возьми...
— Сначала Манфред МакГилливрей, — отняв руки от лица, проговорил мистер Вемисс, — затем Хиггинс. Будто выродок и убийца были недостаточным злом — теперь это!
Брови Джейми взметнулись вверх, и он посмотрел на меня. Я слегка пожала плечами. Гравий остро впивался в мои коленки, я с трудом поднялась и отряхнулась.
— Вы говорите, что Лиззи... ээ... влюбилась в кого-то... неподходящего? — осторожно задала я вопрос.
Мистер Вемисс содрогнулся.
— Неподходящий, — глухо произнес он. — Иисус Христос. Неподходящий!
Раньше я никогда не слышала, чтоб мистер Вемисс богохульствовал, и это было из ряда вон.
Он посмотрел на меня бешеными глазами, словно обезумевший воробей, притулившийся в глубине плаща Джейми.
— Я все бросил ради нее! — сказал он. — Я продал себя — и с радостью! — чтобы спасти ее от бесчестья. Я покинул дом, оставил Шотландию, зная, что никогда ее больше не увижу, что мне придется оставить свои кости в чужой земле. И ведь я ни словом ее не попрекнул, мою дорогую малышку, как это могло быть ее виной? А сейчас... — он повернулся к Джейми, с пустым, призрачным взглядом. — Боже мой, Боже мой. Что же мне делать? — прошептал он. Порыв ветра прошумел в скалах и захлестнул вокруг него плащ, тут же скрыв его в серой пелене, как если бы страдание, в самом деле, его поглотило.
Вихрь срывал с меня мой собственный плащ, вцепившись в него, я пыталась это предотвратить. Но ветер был настолько сильным, что я почти потеряла равновесие. Джейми, прищурился от крупинок пыли и мелкого гравия, что засыпали нас, стиснув зубы от дискомфорта. Дрожа, он обхватил себя руками.
— Значит, девушка беременна, Джозеф? — сказал он, очевидно желая докопаться до сути и отправиться домой.
Голова мистера Вемисса высунулась из складок плаща, светлые волосы были взлохмачены как веник. Он кивнул, мигая покрасневшими глазами, потом откопал кувшин и, подняв его трясущимися руками, сделал несколько глотков. Я заметила отметину на кувшине — один "Х". Со свойственной ему скромностью, он взял кувшин сырого нового виски, а не выдержанного в бочке, более высокого качества.
Джейми вздохнул, протянул руку и, взяв у нег кувшин, сам сделал огромный глоток.
— Кто? — спросил он, протягивая его обратно. — Это мой племянник?
Мистер Вемисс выпучив глаза, уставился на него.
— Ваш племянник?
— Йен Мюррей, — услужливо вставила я. — Высокий, парень с каштановыми волосами? С татуировками?
Джейми посмотрел на меня, полагая, что возможно я была, не настолько полезна, как рассчитывала, но мистер Вемисс по-прежнему казался озадаченным.
— Йен Мюррей? — тем временем, имя казалось, проникло сквозь алкогольный туман. — Ох. Нет. Христос, если бы так! Я бы благословил парня, — пылко проговорил он.
Мы еще раз переглянулись. Это казалось серьезным.
— Джозеф, — произнес Джейми угрожающе. — Холодно, — он тыльной стороной руки утер нос. — Кто совратил твою дочь? Назови мне его имя и наутро я увижу его либо женящимся на ней, либо мертвым у ее ног, как тебе больше нравиться. Но давай это сделаем в доме у огня, ага?
— Бёрдсли, — произнес мистер Вемисс, с видом полнейшей безысходности.
— Бёрдсли? — повторил Джейми. Он вопросительно взглянул на меня. Это было не тем, что я ожидала — но впрочем, услышанное не явилось огромным потрясением. — Который Бёрдсли это был? — относительно терпеливо спросил он. — Джо? Или Кеззи?
Мистер Вемисс испустил вздох, который казалось, дошел до пяток.
