— Жора, а можно мне в немцев заряд бросить! — спросила Марина.
— Фая, дай ей свой заряд и объясни, что кидать надо не в мост, а в воду, по команде "Огонь!"
Хотя девчонка Ветрова услышала, но Фая, сидевшая последней, рассказала ей, как выдёргивать чеку, и как кидать.
Показался эшелон с техникой. Опустив бинокль, сержант сказал:
— Идет эшелон с техникой, приготовится к атаке, три заряда "марисан".
Заходил он вдоль реки. Промах в этом случае практически исключался. Все заряды упадут в реку, чуть дальше или ближе моста, особого значения не играет. Разве, что кто-то закинет взрыватель на мост или на вагон.
Атаковали удачно, мост рухнул, покорёженная техника ушла под воду. Отрезали ещё одну нитку железки от Львова.
Жора пошел вдоль реки. Где-то через десять— пятнадцать километров в Стырь должна была впадать речка Иква, которая и выведет к мосту в Дубно. Впадение речки сержант позорно проморгал, поскольку река повернула на запад, пришлось уменьшить скорость и возвращаться назад. Впадение реки скрывали ивы и камыши. Речушка была небольшая, метров двадцать и сержант расстроился, что мосток окажется маленьким. Жалко конечно, что в этих районах не было больших мостов через крупные реки, такие как Днепр или Припять. Большие мосты восстанавливать очень сложно. И паровозы через понтонную переправу не пустишь.
Поднялись по Икве к Дубно. Город оказался приличных размеров. Разнесли два моста: автомобильный и железнодорожный, отсекая основную трассу от Львова. Пойма реки оказалась заболоченной и мосты выглядели вполне солидно.
От Дубно через Кременец пошли на Тернополь. Южнее Тернополя Принц забираться не собирался. Подорвав железнодорожный мост в Тернополе, отрезали последнюю железнодорожную ветку, ведущую из Львова на восток. Арилёты шли вдоль автомобильной дороги. Движение по этой трассе шло солидное. Поэтому Жора посчитал правильным пустить на воздух автомобильный мост через Горынь между Кременцом и Тернополем. Тернополь оказался большим городом — областной центр, как никак. Виднелись несколько церквей, по стилю ближе к католическим или униатским храмам. Область отошла СССР в 39 году, до этого принадлежала и Австро-Венгрии, и Польше. Как во всех западных областях здесь сильна была униатская церковь. Через город текла река Серет в направлении с севера на юг к Чёрному морю. Местность относилась в Подольской возвышенности, невысокие лесистые холмы. Реки имела высокие берега и железнодорожный мост был великолепен. Атаковал арилёт Вики, лейтенант Климов тоже напросился бросить заряд — Жора разрешил. Эшелон видно перевозил снаряды — грохнуло будь здоров. Последнюю ветку от Львова перерезали. Пятый железнодорожный мост сержант планировал взорвать на обратном пути. Через реку Горынь у города Острог, северо-западнее Шепетовки. Тем самым отсекалась на восток железнодорожная ветка из Ровно.
После Тернополя взяли курс на север, вдоль автомобильной трассы, дошли до взорванного моста через реку Горынь и двинулись по тому пути, который уже проходили. На Кременец, Дубно, а затем уже чуть восточнее на Ровно. Можно было пройти и по Горыни, но река отклонялась сильно на восток и путь был бы раза в полтора длиннее. Шёл четвёртый час полёта и Жора чувствовал, что отсидел себе всю задницу. Девчонки тоже устали. Он чувствовал, что Ариша, сидевшая сзади, всё время крутится. Сообразив в чём дело подобрал место и скомандовал приземление. Сели в лесу недалеко от трассы. Желающие быстро разбежались по кустикам. Съели по бутерброду, попили водички и опять взлетели. Мост через Горынь уничтожили, тем самым отрезав областной центр Ровно, от путей, ведущих на запад.
Принц вдоль железной дороги довёл пару арилетов до станции Киверцы и повернул на север. Летели ещё минут пятнадцать. Жора нашёл подходящее место и опустился в лес. Примерно в десяти километрах лежал населённый пункт Колки. Если верить карте мотоциклистов, там должен был быть немецкий аэродром.
— Становись! — скомандовал сержант, когда все покинули летательные аппараты. Амазонки быстро образовали строй. Ариша стояла первой, как и положено магу, Климов и Стороженко встали в конце.
— Товарищи бойцы! Сегодня мы нанесли чувствительный удар по врагу. Уничтожено пять железнодорожных и два автомобильных моста. Пущено под откос три эшелона. Уничтожено насколько десятков машин и много фашистов. Нашими усилиями за два последних дня нарушено снабжение всего германского фронта на Украине. Фактически мы остановили наступление немцев под Киевом. Все отличившиеся будут представлены к правительственным наградам. Поздравляю вас с успешными действиями товарищи бойцы, УРА!
— УРА! УРА! УРА! — трижды прокричал строй.
— Разойдись! Приготовиться к обеду и отдыху. Вика, выставить охрану!
— Ну как вам первый боевой вылет, товарищ Стороженко? — спросил Принц.
— Если бы все воевали так как вы, товарищ Ветров, то мы бы разбили немцев за месяц, — ответила медсестра. — Честно говоря, я просто потрясена.
— У нас особый отряд и подобраны особые люди. Любая из этих девушек может уничтожить в рукопашной десяток фашистов. Красноармейцы, к сожалению, этому не обучены. Но через год-два они научатся, как научатся воевать и командиры. Вот тогда немец побежит.
— Вы считаете, что Красная Армия не умеет воевать, товарищ Ветров? — спросил возбуждённо лейтенант.
— Вы правильно меня поняли, товарищ Климов. Если бы красноармейцы и командиры Красной армии умели хорошо воевать, то мы бы вели бои под Варшавой, а не под Киевом. И не возмущаться надо, а учиться настоящим образом военному делу, как завещал Владимир Ильич Ленин. Я вам задам простой вопрос, когда вы после училища делали зарядку или бегали кросс? Не можете вспомнить? Точно так же и красноармейцы ваши.
Принц подозвал амазонку:
— Мила, скажи товарищу лейтенанту, когда ты последний раз делала зарядку и тренировалась с оружием?
— Сегодня утром. Как и положено, каждый день тренируемся.
— Свободна, — отпустил её Жора. — Вы, слышали, Климов? Вот Мила тренируется каждый день, чтобы не потерять воинской сноровки. Покажите мне красноармейскую часть, чтобы тренировались каждый день, бегали кроссы, шли в атаку, тренировались в рукопашном бою и стрельбе? И командиры вместе с ними! Да таких просто нет. В лучшем случае политзанятия проводят. Отсюда и результат — бойцы не умеют воевать, командиры не умеют командовать. Для того, чтобы этому научиться нужно время и люди, которые могут этому научить. У нас на базе бойцы тренируются каждый день. Одного желания воевать — мало, нужно и умение. Как нога, кстати? Не растревожили в полёте?
— Ну, летать — это не ходить. Нога нормально товарищ Ветров. После того, как пулю вынули, не беспокоит особо.
— Тогда отдыхайте, на обед вас пригласят.
Девчонки уже поставили палатки и готовили нехитрую снедь.
Пережёвывая мясо, Жора сказал:
— Сейчас отдыхаем, ночью нападаем на аэродром. Двумя группами. Тихо и аккуратно. Убираем часовых, вскрываем самолёты, снимаем нужные нам для арилётов приборы. Потом уничтожаем вражеские самолёты, склад горючего и вооружения. Берём трофеи. Нам нужны в первую очередь патроны. Пистолеты, автоматы и пулемёты тоже не помешают. После разведки одна группа работает на самолётах, вторая следит за обстановкой и готовится отразить удар охраны. Присмотреть мешки, куда будем всё складывать. Взять четыре фугаса. Подрывные шнуры — сто шагов. В лагере остаются Климов, Стороженко и Ия. После возвращения отдыхаем до обеда, потом выдвигаемся к базе.
Принц попытался связаться с Ритой, но амулет уже не доставал. Легли отдыхать. Караульной стояла Ия.
Г Л А В А 20
Фюрер был в ярости. Русские провели массированную атаку диверсантами на транспортные артерии Украины. Фактически прекратили функционирование Ковельский и Львовский железнодорожные узлы. Войска, ведущие тяжёлые наступательные бои под Киевом, остались без топлива, снарядов, патронов и подкреплений.
— Какие меры приняты по поимке диверсантов и восстановлении снабжения? — спросил он у докладывающего о случившемся Гальдера. Начальник штаба ОКХ начал перечислять:
— Информация доведена до Абвера. Посланы группы армейской разведки во все места диверсий для обнаружения следов. Усилен контроль радиопереговоров. Усилена охрана всех мостов. Выставлены скрытые посты наблюдения в районах мостов, железнодорожных станций и автострад. Направлены дополнительные силы в район Ковеля, для борьбы с партизанами и диверсантами. Спланированы мероприятия по увеличению численности охранных частей на территории Западной Украины. Штаб ОКХ срочно разрабатывает план снабжения войск по вспомогательным дорогам с использованием автомобильного транспорта небольшими колоннами с охраной. Задействовано до сорока тысяч человек, — мой Фюрер.
— Вы думаете эти меры помогут справиться с диверсантами?
— Нет, мой Фюрер, но мы обязаны их принять. Не помогут эти — разработаем другие, более эффективные.
— Получены ли какие-нибудь сведения о русских диверсионных группах?
— Только предположительно, мой Фюрер. В районе Камня-Каширского, это маленький городок около Ковеля диверсанты уничтожили комендатуру и освободили из лагеря две сотни пленных красноармейцев. Потом они уничтожили посланную комендантом Ковеля роту, затем батальон гренадёров с четырьмя танками и бронетранспортёрами. От батальона осталось пять человек, которые доставили захваченную в лесу диверсантку. У неё было специфической оружие, в том числе и весьма необычное — холодное, в частности меч. Девушку противник отбил через два часа после захвата, прямо в здании комендатуры, вырезав всю охрану внутри. Без выстрелов. После этого диверсанты освободили схваченных гражданских заложников из числа коммунистов и евреев и отошли в лес. Имеются сведения, что диверсанты применяют новую мощную взрывчатку и новое стрелковое оружие, пробивающее броню бронетранспортёров. В составе имеются девушки, вооружённые мечами и луками. Их видели два пилота люфтваффе. Есть солдаты, погибшие от ударов саблей или мечом. Это информация по группе, работающей в районе Камня-Каширского. По остальным местам диверсий сведения только собираются и анализируются. Геринг наверняка имеет какую— то информацию, да и Гимлер с Канарисом тоже. У них там работают агенты среди местных националистов.
Спасибо, генерал, — сдерживая ярость, сказал фюрер. — По результатам поимки диверсантов мне представлять доклад каждый день. План снабжения войск представить на согласование к вечеру. Можете быть свободны.
Нарком НКВД Берия читал обзор за сутки, полученный из агентурных источников.
— Что вы думаете Павел Анатольевич, — спросил он Судоплатова, — по поводу подрыва мостов в районе Ковеля, Луцка и Тернополя?
— Кто-то целенаправленно вывел из строя всю железнодорожную сеть немцев. Мы ещё не знаем, какие мосты конкретно подорваны, кроме вот этих двух, — показал он на карте, — но за такие деяния Героя Советского Союза давать надо. Немцы прекратили атаки под Киевом и занимают оборону. Это не наши группы и не фронтовые. Партизаны ещё не организованы и нанести такие удары на такой территории просто не в состоянии. Надо иметь минимум десяток групп с подстраховкой, чтобы выполнить такой объём диверсий. Да и немцы наверняка после первых случаев усилили охрану всех мостов. Я просто не представляю, кто и как выполнил эту работу.
— А мы реально можем вот так заслать десять групп хорошо подготовленных диверсантов и вывести у немцев из строя железнодорожный транспорт скажем в Белоруссии.
— У нас просто нет столько подготовленных людей, товарищ нарком. Девятые отделы что у нас, в НКВД, что у наркомата обороны практически расформированы. Люди разбежались, или арестованы. Диверсантов мало и готовить их некому. У нас осталась одна школа. У военных совсем ни одной. За них ратовал Тухачевский, поэтому все разработки тех лет свели на нет.
— Разработайте и представьте мне план по развитию партизанского движения и подготовки диверсантов. Буду докладывать товарищу Сталину. Срок — два дня. В район Ковеля надо направить небольшую группу разведчиков, пусть попытаются выяснить, что там происходит, и кто столь усиленно оказывает нам помощь. Забросить самолётом. Подбирайте людей, из спортсменов, из хорошо подготовленных бойцов и командиров для формирования диверсионных групп. Будут действовать в тылу врага в полосе Западного фронта. Попробуем ослабить давление немцев под Смоленском.
Прежде, чем докладывать Сталину, нарком решил пару дней выждать. Вдруг появятся дополнительные сведения о диверсантах, появившихся в немецком тылу Юго-Западного фронта. Хотя при здравом размышлении это могла быть и одна группа, имеющая средства передвижения. "Могли передвигаться на автомобильном транспорте, работая под немцев, и даже использовать авиацию, скажем У-2", — подумал Нарком. Как любой руководитель, Берия не любил загадок и неожиданных факторов. С таким же успехом эта группа могла обрушить железнодорожное сообщение и на территории СССР. Он вызвал помощника и приказал продумать и написать указание по усилению охраны мостовых сооружений на железных дорогах, стратегических мостов на автомобильных трассах и противодействию немецким диверсантам. Немцы учатся мгновенно и диверсантов у них много. А за охрану тыла отвечает НКВД.
Встали в два часа ночи. Умылись, поели и полетели. Ариша поставила сержанту ночное зрение. Жора приказал иметь помимо заряженных магией обычные патроны. Чтобы стрелять бесшумно. Заряженные пули при попадании взрывались, а ночью надо соблюдать тишину. И в винтовку и пистолет он сразу вставил магазины обычного снаряжения. Вместе с сержантом летело пять амазонок. Жора считал, что вполне хватит. Взлетели, осмотрелись. Ночной полёт для девчонок был первым. Сержант приказал запоминать ориентиры, чтобы правильно выйти на место при возвращении. Городок нашли легко. Аэродром тоже. Раньше его использовали советские лётчики и на краю поля было в кучу стащено с десяток советских истребителей, частью сгоревших, частью на вид вполне целых. Городок Колки примыкал к долине реки Стырь. Река петляла по широкой луговине мелкими петлями, как будто старалась занять как можно больше места. Речной бесконечный зигзаг высвечивался луной светлой серебристой дорожкой. Текла ещё одна речка, но совсем маленькая — скорее ручей, впадающая в Стырь. Вся долина реки представляла из себя сплошной аэродром. Огромная луговина. Может там под травой и были кочки или болото, но сверху весь этот травяной бесконечный покров воспринимался ночью абсолютно ровным полем. Аэродром примыкал к небольшому лесочку и часть самолётов маскировалось на опушке. На десяток были наброшены маскировочные сети, которые, в общем, ничего не маскировали. По крайней мере с арилёта они просматривались великолепно, выдавая себя густыми тенями и крестообразной формой. Блестели фонари кабин и законцовки крыльев. Аэродром был большим, имел две наезженные дороги, видные с воздуха, и две взлётных полосы, идущих от леса в одном направлении. Трава на них была побита самолётными колесами и сверху смотрелась более светлой полосой проступающей почвы. На другом краю аэродрома виднелись домики посёлка. Там очевидно жили пилоты и техники, поскольку примыкающий лесок не прятал никаких капитальных строений. Может там и были землянки, но рассмотреть их не представлялось возможным. А вот дороги, обходившие аэродром справа и слева и утыкавшиеся в лесок, позволили обнаружить здоровенный капонир, затянутый сетью, и стоянку аэродромной техники. Здесь же имелось три машины с бочками бензина в кузовах и две больших палатки, очевидно используемые под какие-то склады. Машины и палатки были замаскированы, но с высоты тридцати шагов такая маскировка не катила. Сели поближе к лесу. Лес представлялся защитой, а голое поле — оно голое поле и есть, видно тебя отовсюду.
