Большинству, по ходу, до смерти надоело "у меня на кухне" жить, поэтому все попаданцы загудели и ожидающе уставились на Бугра...
— До весны надо не менее пятнадцати "солнечных домиков" построить — для вас, попаданцев. А на следующий год — не менее полусотни! Для бригадиров, учителей... Агрономов надо местных нанять, человек трёх — для помощи Василию Григорьевичу. Да ещё, с десяточек инженеров нанять не помешало бы. Мини-заводы доверять полностью местному персоналу ещё рановато — запорят оборудование без пригляда, сиволапые! Ну и, для передовых рабочих надо "продвинутое" жильё с электричеством, хотя бы с холодной водой в доме и канализацией — чтоб, стимул имелся хорошо работать и учиться у остальных!
— Мать, твою..., — Бугор, офуевшим взором и осипшим голосом, — и, это всё???
— Это — основное. Это надо сделать в любом случае!
— Твою, мать!
— Ишь, как обрадовался... Вот теперь, я верю: ты справишься!
— Я один не очень тут настрою... Мне бы надо помощника, хотя бы бумаги вести...
— Валерьяныч! Прикомандировываешься...
— Аааа?
— ...Не прекращая основной деятельности! Ты тоже справишься — я тебя знаю...
— Такого уговора у нас, Володя, не было!
— Так, что? Составим новый договор, Сергей Валентинович? А? Или, в профсоюз какой пожалуетесь? Так здесь один профсоюз — это я!
Сказал и, тут же пожалел: Главный, так на меня зыркнул! Затаил, значит. Не замечалось за ним раньше такой обидчивости...
А, насчёт некого "профсоюза" — надо, попозже, не забыть подумать. Надо, всё же, чтоб у человека хоть некое подобие отдушины было! Чтоб, хоть формально — без последствий, было куда на меня пожаловаться... А, то начнут на меня куда в другое место стучать! А, оно мне надо?!
Несмотря на то, что Бугор жаловался на отсутствие помощников, они скоро у него появились. С ним удивительно быстро нашёл общий язык Лаврентий... Ну, тот, что Неберия — бригадир "ГУЛАГА". Вдвоём они, просто чудеса творили! А, когда вместе "командовали" — так, вообще — заслушаешься! Я несколько видеозаписей сделал — в Инет выложу... Если, по миллиону просмотров каждая не наберёт — откажусь, на хрен, от Интернета! Короче, нашёл Бугор свою правую руку... Не переборщили бы они только.
Еще Бугор, с ходу подружился с Ферапонтом — ну, прям не разлей вода! Для пользы дела, разумеется. И, в Солнечную Пустошь косяками попёрли строители из Костромской губернии. Хорошие, кстати, плотники эти костромичи!
Но, у Бугра из-за этого, на нет испортились отношения с Лузером. Мне Степан ещё мог простить деловые шашни с Ферапонтом, кому другому — никогда. Однако, какой расклад пошёл! Постоянно приходилось разбирать их дрязги по любому — даже самому пустяковому поводу. Это делу особенно не мешало, но не по-детски меня напрягало...
До моего отъезда в Нижний, состоялась ещё одна "планёрка" — в этот раз в очень узком кругу: я, Бугор и Боня... Дело в том, что я с детства очень любил чертить всякие грандиозные "генеральные планы". Папа у меня был, как я уже говорил, строителем — непосредственно строил, то есть... А мама, в отделе главного технолога — чертёжницей. Потом и, сама она до главного технолога поднялась. Когда меня девать было некуда, а одного дома оставить страшно, она брала меня к себе на работу. Чтоб мне скучно не было, давала мне какой-нибудь старый чертёж, карандаши, чертёжный инструмент, научила чертить... Короче, мама за пульманом, я — под пульманом занимались проектированием. Потихоньку, помаленьку я, задавая маме всякие "производственные" вопросы, (а кроме мамы ещё народу хватало и, каждый помочь готов был ребёнку, чтоб только работать не мешал) быстро сообразил, что к чему и, стал — уже осознанно чертить планы всяких, воображаемых мною городов с жилыми кварталами, заводами, портами и прочей инфраструктурой.
Эту привычку я так до конца и, не бросил — нет-нет да и, начинал что-нибудь "проектировать". Вот и, попав в прошлое, занялся генеральным планом как Солнечной Пустоши целиком, так и Солнечногорска в отдельности.
На этой "узкой" планёрке я взял да и, вынес на суд общественности свой труд:
— Зацени, народ, что я тут от нефуй делать замутил!
"Общественность", детально изучив мой "гениальный" генеральный план, так же генерально разнесла его в пух и пыль! Причём, если Бугор разносил с промышленно-экономической стороны, то Боня с экологически-сельскохозяйственной:
— Да ты, что Владимир Фёдорович...
— Дмитрий Павлович, если что...
— Да, не один ли хрен?! Ты что творишь, а?! Ты куда этот китаёзовский завод белёной целлюлозы засунул?
— А, что? В чью-то задницу? — неудачно сострил я. Только оппонентов ещё больше раздраконил!
— Он же прорву воды жрёт! — присоединился Бугор, — туда, что? Отдельный канал копать прикажешь? Ты знаешь, во сколько обойдётся тогда твоя траханная целлюлоза?!
— Ну, давайте перенесём его вот сюда, поближе к Солнечногорску...
— ...Это же, чуть ли не центр Пустоши! — брызгал на меня слюной Боня, — а производство целлюлозы даёт прорву вредных отходов! Куда их сливать?!
— Да, завод, вроде "мини"...
— И, что? Лет через десять отходы накопятся и отравят всё вокруг!
И, в том же духе... Но, вопрос то серьёзный — промышленные отходы, решать как-то его надо!
И мы втроём, "просовещавшись" всю ночь — временами доходило до мата, за малым не до драки, составили новый генеральный план Солнечной Пустоши и Солнечногорска... Приблизительный пока, конечно.
Вся территория Солнечной Пустоши делилась на четыре, приблизительно равные части — на четыре сектора. Центр деления был, естественно, Солнечногорск — из-за своего "естественного" центрального положения... Каждый сектор имел своё целевое предназначение, за некоторыми нюансами разумеется.
Северо-восточный сектор полностью отдавался под растениеводство — то есть, его предполагалось практически весь распахать и засеять. Здесь же и, по большей части — в самом Солнечногорске, будет находиться и вся наша лёгкая и перерабатывающая промышленность. Как и "инновационная" промышленость, типа часового завода. "Тяжёлая и средняя" промышленность — как я и, раньше планировал, разместится на Приреченских Землях.
Северо-западный и юго-западный сектора отходили под пастбищное животноводство. Там и, планировалось построить конезавод Бату, посёлки с животноводческими фермами и мини-заводами по переработке животноводческой сельхозпродукции...
И, наконец — юго-восточный сектор Солнечной пустоши объявлялся заповедной зоной, куда даже ходить гулять можно было только по разрешению! Там предполагалась научная станция по изучению аномальных свойств Пустоши. В далёкой перспективе, разумеется...
Насчёт "вредных" производств тоже решили... Частично, конечно.
— Большие Болота — это, не одно сплошное болото..., — как более сведущий, подал идею Боня, — Болота, это — целая система болот! Наиболее крупных — пять. Левее Озера находятся два отдельных болота — помнишь "мостки"?
— Как не помнить!
— "Мостки", это по сути — стоки с болот в Озеро... Так вот, правее Озера — три болота, помельче. Они находятся вдоль Озера и с каждого из них в Озеро есть свой сток, свой "мосток"...
— А покороче, главный зелёный ботанический гринписовец!
— Тихо, не мешай! — вступился Бугор, — кажись, я вник что к чему...
— Так вот, справа от Озера естественные "мостки" засыпаем, а откапываем искусственные — от болота до болота, по диагонали вдоль Озера. И только с самого последнего болота — с самого северного, естественный "мостик" в Озеро оставляем...
— Ааа! Понятно... Промотходы, последовательно проходя три болота, очищаются.
— Совершенно верно! Чистую воду забираем из левых болот, а загрязнённую отходами сбрасываем в правые. Мера, конечно, временная...
— Чистую воду отбираем из Озера, — уточнил Бугор, — из левого южного озера добываем торф, предварительно засыпав тот — первый "мосток" и откачав в Озеро воду...
Ну, когда это всё ещё будет...
На ещё одной планёрке — уже настоящей, производственной! С участием — кроме попаданцев ещё и, Председателя — мэра Солнечногорска, то бишь, Степана Лузера, бригадиров "БАМа", "ГУЛАГа", "Колхоза" и "Спецназа", а также заведующей животноводческого отделения "Колхоза" Евдокии Фроловны Лузер, были решены и узаконены некоторые вопросы: в частности была установлена продолжительность рабочего дня.
Для неквалифицированных членов "Корпорации USSR" как и раньше — от темна до темна, с двухчасовым послеобеденным отдыхом и двумя выходными в неделю. Праздники, тоже не рабочие — это само собой...
Для подростков от двенадцати до пятнадцати лет продолжительность рабочего дня устанавливалась в шесть часов. Старше пятнадцати, человек у нас в "Корпорации USSR" считался уже взрослым...
Для специалистов продолжительность рабочего дня составляла 12 часов, кроме того — ежегодный двухнедельный отпуск. Этим я побуждал своих "компаньонов" по "Корпорации" повышать свою квалификацию. И подействовало! Воскресная школа для взрослых испытала троекратный наплыв желающих учиться! Но, сколько вони было от попаданцев... Которым пришлось выполнять роль учителей при этой школе!
Главный, даже, пытался под больного закосить! Попытка не удалась, так как я пообещал отвезти его лечиться в земскую больницу, а фельдшер Коновал попозже — как бы ненароком, рассказал (по моей просьбе, конечно) как там — в этой больнице и, главное чем лечат...
Выручил Мозгаклюй, вовремя вспомнивший и выдвинувший советский лозунг времён ликвидации неграмотности: "Один грамотный должен научить грамоте десять неграмотных" и, привлекший на роль "учителей" несколько отобранных лично им, уже "грамотных" подростков.
— Это наши будущие педагогические кадры, для будущего педагогического училища, а потом и ВУЗа, — пояснил мне он, — этим детишкам навиться учить других детишек, вот пусть с младых ногтей этим и занимаются!
Кроме того, каждый ученик обязан был учить грамоте своих родителей — и, иногда это у них получалось...
Но, всё равно — педагогических кадров жутко не хватало и, каждый попаданец должен был в воскресенье два часа "отработать" на должности учителя в воскресной школе.
Забегая немного вперёд, скажу что через год в Солнечной Пустоши вообще не осталось людей, не умеющих хотя бы по складам читать и коряво писать!
Также на этой планёрке-совещании было принято решение платить работникам Корпорации денежное вознаграждение за их труд... Для рядовых работников базовая ставка определялась в три рубля — со всеми "накрутками" средняя зарплата должна достигать пятнадцати рублей в месяц. Зарплата бригадиров — если у них всё нормально, конечно, двадцать пять, а у самого Лузера — сорок рублей с месяц. А вообще, у руководящего звена зарплата очень сильно зависела от результата труда их подчинённых. Иногда, раза в два и, даже три! Конечно, тут же пошли всякие — пока по-крестьянски нехитрые, манипуляции на эту тему... Но, наши попаданцы — народ тёртый и, всё это быстро и решительно пресекалось железной рукой.
Специалистам, в частности Громосековским ремонтникам и Автопромовским "механизаторам", кроме того по пятёре или больше — в зависимости от производственной полезности, сверху накидывалось.
Короче, пока четырнадцатилетний подросток-водитель зарабатывал ненамногим больше своего отца — простого землекопа из "ГУЛАГА". Это, чтоб не порождать иждивенческие настроения среди некоторых папаш — были замечены такие тенденции, после начала выплат Боней денег ученикам за их оценки... Приходилось с этими "тенденциями" бороться! Так что, у "механизаторов" первое время был скорее не материальный стимул, а моральный — обладание престижной профессией. Но, это временно... Дойдём и до материального стимула!
Зарплата, конечно не фонтан, но по тем временам весьма даже неплохо... Был издан соответствующий приказ по "Корпорации USSR" — первый письменный приказ, кстати. До это, я обходился устными рапоряжениями...
В честь такого события был объявлен выходной. На общем сходняке членов "Корпорации" — на митинге точнее, я толкнул очень зажигательную речь. Ну, типа, начинаем жить как люди!
Народ был со мной в этой оценке согласен, до одури орал "ура" и бросал высоко в воздух предметы гардероба. Было выдано по бутылке водки на взрослого и объявлено, что это в последний раз... С этого момента всё, кроме рабочей одежды и бесплатного обеда на рабочем месте раз в день, члены "Корпорации USSR" должны были покупать себе сами на заработанные кровные. Всё! Коммунизм кончился.
Как мне потом стало известно, разговоры — по этому поводу, среди народа разные ходили.... Очень и очень разные! Некоторые, очень затосковали по временам "когда всё было бесплатное...".
Большинство же, это событие очень и очень воодушевило! Народ воочию увидел что "жить стало лучше, жить стало веселей", наглядно понял, что я его не обманул — а значит, поверил и, в моё обещание, которое я дал в день образования "Корпорации USSR": "...ваши дети будут умелыми рабочими, а внуки — инженерами!"
Наконец, я с целой автоколонной выехал в Нижний Новгород... Ну, само собой во главе этой "автоколонны", быть может — первой в мире, ехал я на своей верной "Хренни". На основе этой "базовой модели" Автопром создал три модификации легковых автомобилей, а я придумал им названия: "Лох", "Реал" и "Мажор"... Виталий Петрович подкалывал меня за названия своего модельного ряда, но сам ничего лучшего придумать не смог.
"Хренни-Лох" была такая... Натуральная хрень для конкретных лохов! Автопром, прямо-таки до абсурда упростил и, так весьма и, весьма простую и абсурдную первоначальную модель. Получилась, прямо-таки табуретка на собственном ходу — на колёсиках и с моторчиком! Хорошо ещё, что отрицательный смысл слова "лох", здесь ещё не знают... Хотя, по ходу, познакомившись с детищем Автопрома, скоро узнают! Но, зато цену можно было смело опустить до десяти — а, потом и, до пяти тысяч. Не сразу, конечно... Не сразу!
Первый образец "Хренни-Лох" предназначался не на продажу, а Малышу — для обучения "чайников". Его до Нижнего вёл Женька Мозгаклюй — хотя, он сперва всеми копытами от такой сомнительной чести отбрыкивался...
"Хренни-Реал", была, по сути, точной копией моей "Хрени" — за исключением незначительных улучшений по опыту эксплуатации первого образца. Её вёл Шатун, который ещё, пожив с месяц в Нижнем, наскоро обучит Малыша и его друга — Самоделкина, текущему ремонту и обслуживанию двигателя. Эта машина предназначалась Бомбиле для его "Таксомотора"...
"Хренни-Мажор" — это было, ваще! По нынешним временам, конечно. Ну, во-первых эта модель имела закрытую кабину. Она оснащалась форсированным, аж до целых тридцати пяти лошадок двигателем, кожаным салоном и кучей блестящих, никелированных элементов — до которых во все времена был так падок не слишком умный народ. Одни колпаки колёс чего стоят! От чего они, интересно? Кроме того эта модель имела довольно-таки развитое электрооборудование: какие-то расфуфыренные фары с блестящими ободками, указатели поворотов, электродворники, освещение салона, очень музыкальный звуковой сигнал... Имелся в наличии даже спидометр и указатель уровня бензина в баке! Автопром Петрович лично гнал эту "навороченную тачку" для купца высшей — первой гильдии Матвея Емельяновича Башкирова.
