— Возможно и так, — тёмно-серый единорог шевельнул плечами, выражая своё полное равнодушие к обвинению, а затем сверкнул глазами и ухмыльнулся. — Впрочем, даже я не продаю своих подданных недавнему врагу лишь за то, что они не смогли победить в дуэли. И... если ты применишь свою силу сейчас... Баянбек этого точно не переживёт.

Седловка дёрнула ушами, яростно хмурясь и широко раздувая ноздри, но продолжать бессмысленный спор не стала. Вместо неё на ноги поднялась Алтантуяа, которая не поднимая взгляда от земли направилась к Сомбре, по пути бесцеремонно растолкав воинов. И пусть жеребцы вполне могли её остановить, но решили не вмешиваться в действия жены хана...

Вот лошадь уже оказалась на расстоянии шага от Джафара и, явно пересиливая себя, наконец-то подняла голову, чтобы полным ненависти взглядом впиться в глаза с рубиновыми радужками, в которых читались лишь ирония и лёгкий интерес. Её пальцы подрагивали, сжатые в тонкую линию губы побледнели, между бровей пролегла морщинка...

— Ты спасёшь моего хана, если я признаю поражение? — спросила кочевница, пряди гривы коей выбились на мордочку.

— Сделаю всё, что в моих силах, — отозвался бывший визирь, а затем добавил: — Клянусь честью.

"Правда... лично у меня сил не так уж и много, но я об этом скромно умолчу", — мысленно добавил тёмно-серый единорог.

Алтантуяа приняла этот ответ, а в следующую секунду её правая рука взметнулась, ладонью нанося удар по морде Сомбры. Пони, предварительно защитивший себя "меткой" от любых возможных повреждений (мало ли, что придёт в голову кобыле?), даже не дёрнулся от пощёчины, внешне никак не продемонстрировав тот гнев, который вспыхнул в глубине его души.

— Делай, что обещал, хан Сомбра, — потребовала лошадь.

— С превеликим удовольствием, — изогнул губы в змеиной усмешке Сомбра, после чего развернулся к седловцам спиной и приказал: — Идём, Твайлайт, Челубей ждёт. Обрадуем его новостью о победе.

— Стой! — воскликнула Алтантуяа, одновременно и обозлённая, и испуганная. — Ты же поклялся...

— Ммм? — сделав всего пару шагов, император повернул голову и скосил на лошадь ироничный взгляд. — Я поклялся спасти твоего хана, которым сейчас стал Челубей. Ну а когда он будет здоров, то сможет попросить меня помочь своему верному подданному, Баянбеку.

— Мерзавец... обманщик... скользкая тварь! — едва удерживаясь от того, чтобы напасть на бывшего визиря, с отчаянием в голосе прокричала Алтантуяа.

— Я предпочитаю термин — дипломат, — будто бы услышал не оскорбления, а похвалу, мягко ответил тёмно-серый единорог, продолжив свой путь к собственному чемпиону, уже почти потерявшему связь с реальностью. — Идём, Твайлайт.

Сиреневая аликорница прикусила нижнюю губу, чувствуя как в ней самой вскипает гнев из-за поступка учителя, но... отвернувшись от умирающего коня, она последовала за Сомброй, в любой момент готовясь защищать себя и его. Она слишком хотела верить, что учитель всё продумал и в конце исполнит обещание по духу договора, а не только по слову, а чтобы это стало возможно им следовало спешить (сколь бы сильна ни была воля жизни у коней, каждая потраченная секунда уменьшала шансы на успех).

— Взять их! — приказала Алтантуяа, указав правой рукой на императора и четвероногую пони.

Пегасы, единороги и зебры, незаметно приблизившиеся к переговорщикам, приготовили оружие к бою, но... копейщики даже не дёрнулись, продолжая молча стоять на своих местах, держа копья вертикально, с наконечниками направленными строго вверх.

— Что это значит? — кобыла развернулась к своим соплеменникам, гневным взглядом обжигая их силуэты. — Вы предаёте своего хана?!

— Ты сама предала хана Баянбека, — заявил один из жеребцов, холодные глаза коего вперились в лошадь, которая от этого даже отшатнулась. — Теперь наш хан — Челубей, а хан Сомбра — его близкий друг и надежда на выживание.

— Так вы, предатели, презлым ответили за предобрейшее? — взор кобылы вспыхнул, а вокруг кистей рук закружились искры магии.

Однако же непоправимое случиться не успело: Баярцэцэг, сорвавшись с земли прямо из положения "стоя на коленях", врезалась в старшую лошадь и сбила её на землю, придавив своим весом. Её глаза в эти секунды стали тускло сиять, а магия на расстоянии пяти шагов вокруг перестала действовать. Жеребцы тоже не остались в стороне: двое воинов схватили супругу бывшего хана за руки, не давая ей скинуть с себя младшую кобылу, а остальные разделились поровну, обеспечивая охрану.

— Пусти... Пусти немедленно! Неужели ты не понимаешь?! Предатели!.. Ненавижу вас...

— Прости... Прости, сестра... Так нужно... Так нужно, чтобы наш муж выжил... — сбиваясь на лихорадочный шёпот, глотая слёзы выдавила из себя Баярцэцэг.

"Какая драма. Прямо чувствую себя настоящим злодеем", — присев на корточки рядом со своим чемпионом, Джафар возложил ладони на его грудь и обратился к своей "метке".

— Твайлайт, магия, — негромко отдал приказ бывший визирь, требовательно взглянув на аликорницу.

Спаркл молча подчинилась, заставив свой рог засиять магической аурой, а затем протянув нить энергии к наставнику. Пусть в ней и бушевали эмоции, но она не собиралась выпускать их на свободу... Во всяком случае — не сейчас.

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Четырнадцатая арка — 9

Сидя на единственном импровизированном стуле-ящике, который Ал утащил у кого-то из торговцев вскоре после обретения "метки" "Скольжение", Грим облокотился спиной на каменную стену склада, к которой примыкало жилище его новых подчинённых... и думал. А осмыслить ему предстояло очень многое, так как двое малолетних сирот, вынужденных выживать в ставшем ещё менее дружелюбным мире, оказались весьма неплохо осведомлены о многих вещах, на которые та же Тала внимания вовсе не обращала.

"Логично. Жить-то им хотелось, вот и приходилось узнавать слухи разной степени достоверности", — бросив взгляд на верблюжат, прижимающихся друг к другу лёжа на старом матрасе и укрываясь белой рубашкой старшего жеребца, разведчик в очередной раз подумал о том, что ненавидит эту жизнь.

Милостивый Султан Вод, который на первый взгляд почти не вмешивается в жизнь своих подданных, по крайней мере до тех пор пока они играют по установленным правилам, оказался ещё большим чудовищем чем его северный собрат. В сравнении с ним даже Сомбра, о поступках коего Грим знал не по наслышке, выглядел невинным жеребёнком, так как хотя бы не стравливал одних своих подчинённых с другими просто для того, чтобы посмотреть на интересные битвы. А ведь ещё недавно гладиаторская арена, расположенная в городе Султана Неба казалась дикостью и варварством...

"Всё познаётся в сравнении?", — мысленно хмыкнув, замаскированный под верблюда средних лет земнопони вздохнул.

Оказалось, что Маскарад имеет куда большие масштабы, нежели кристалиец представлял изначально: обладатели "меток", после того как всё это только началось, не слишком долго "играли" каждый сам за себя, вскоре начав сбиваться в Банды (чтобы отхватить для себя небольшой кусок власти над городом) и Дружины (вроде бы защищающие мирных жителей... беря за это некоторую плату). В ряде случаев старые преступные лидеры смогли отстоять свои позиции, так как и среди них появились "меченые", других же смяли новички, а третьи объединились с кем-то и теперь выжидают. Время от времени между Бандитами и Дружинниками вспыхивают драки, а пару раз дело едва не дошло до полноценной войны, которую своим вмешательством предотвратил джинн.

"Видимо, жить на руинах ему всё же не хочется", — криво усмехнулся разведчик, представив себе результат столкновения кого-нибудь вроде Моры, Сомбры и Селестии в центре города, да ещё при поддержке маленьких армий.

Некоторое время в этом поселении практиковали насильственное пробуждение "меток", причём жертвами были не всегда добровольцы, так как особенно умные деятели хотели сперва отработать методику на тех, кого им не жалко. В итоге этого на улицах появилось множество калек, психически сломанных верблюдов... но основной проблемой стали те, кто силу всё же обрели (в первую очередь они испытывали её на своих мучителях, нередко достигая успеха). Однако прежде чем данное развлечение успело стать по-настоящему опасным для существования города, вмешался Милостивый Султан Вод, показательно наказавший слишком зарвавшихся бандитов.

"Ему будто бы нравится выглядеть героем-защитником в глазах простых горожан, которые уверенны в завтрашнем дне из-за того, что ленивый и жестокий хозяин их "защищает". А ведь ему ничего не стоило бы как Султану Неба взять и придавить всех главарей, заставив их подчинённых сидеть тише воды... Какая дурацкая получилась шутка", — поморщившись, Грим ещё раз осмотрел убогую лачугу, больше похожую на непрезентабельный, пусть и вполне чистый, а то и немного уютный... сарай.

Сейчас в городе было относительно тихо: три Банды поделили между собой порт, с жителей коего теперь собирают налог (наверняка часть отдавая джинну), а две Дружины обосновались на севере, контролируя сухопутные пути. Стража, которую стараются не трогать ни первые, ни вторые, опасаясь накликать на себя гнев Султана и его подчинённых, уверенно удерживает центр поселения с самыми богатыми районами, ну и рассылает своих наблюдателей во все остальные уголки. Впрочем, личные воины хозяина города предпочитают не лезть в разборки отрядов, пока те не перейдут определённую черту, а занимаются тем, что гоняют одиночек и маленькие компании подростков, желающих пощекотать нервы.

Ал и Жасмин умудрялись ускользать из самых опасных передряг благодаря своим "меткам": кобылка чувствовала приближение угрозы, ну а жеребчик мог убежать от большинства взрослых. Каких-то особенно сильных умений они не показывали, не наглели и вообще "вели себя хорошо", так что их не спешили ни вербовать, ни устранять.

В подобных условиях было даже удивительно то, что верблюды смогли отбиться от нападения флота пиратов, при этом не привлекая никого кроме воинов Султана Вод. Впрочем, после того как эта угроза была отведена, а ряды защитников поселения стали пополняться за счёт новобранцев, джинн пообещал, что в случае появления нового внешнего врага бросит клич... и убьёт всех взрослых участников Маскарада, которые на него не откликнутся. Разумеется, Банды и Дружины поспешили заверить правителя, что они готовы все до одного полечь, только бы защитить свой дом, но пока что подобной необходимости не возникало.

"У меня только один вопрос: почему этот город ещё не развалился, а его жители не разбежались? И ведь ремесленники умудряются процветать, торговцы — богатеть, а наёмники... Вот для кого тут работа не заканчивается никогда", — подавив желание сплюнуть, Грим вспомнил добрых стражников на воротах, которые пропустили его без пошлины, при этом даже попытались отправить дикаря обратно в прерию (знали, что он скорее всего свернёт себе шею в первые дни, просто нарвавшись на кого-нибудь не того).

Время от времени, чаще всего ночью, на рыночных площадях или в других местах, где имелось свободное пространство, происходили так называемые сходки: две или более сторон, имеющих за собой заметную силу, решали конфликты между собой выставляя на бой поединщиков, а то и целые отряды. По сути это были те же самые гладиаторские бои, но правил здесь имелось даже меньше чем на арене, из-за чего исход был вовсе непредсказуем. Разумеется, немало зрителей приходило посмотреть на эти представления, постепенно заменившие "меченым" войны за территорию.

"В этом поселении больше пробудивших силу, чем где-либо ещё. И пусть они разобщены, не организованы... но если их всех натравить на одну цель, то тяжко будет всем. Самое же паршивое, что в этом болоте невозможно понять того, где и сколько крупных лягушек прячется. По количеству больших групп можно судить, что сильных лидеров не меньше пяти... не считая джинна, но скорее всего даже больше", — всё же не удержавшись от того, чтобы поморщиться, бывший глава СОКИ упёрся локтями в колени, ладонями обхватив голову.

Следовало как можно скорее составить доклад и передать его Айси, чтобы в Кристальной Империи хотя бы знали о том, с каким вулканом живут рядом. На грани сознания же звучала мысль, что очень удачно его сняли с поста командира специального отряда, благодаря чему голова теперь должна болеть у кого-то другого.

* * *

Сидя на большой подушке, скрестив перед собой ноги, Джафар держал в руках позолоченную чашу с ароматным травяным отваром. Он остался в одном лишь поддоспешнике, ну и превратившемся в обруч шлеме, всем своим видом демонстрируя уверенность, спокойствие и превосходство.

На улице уже успело стемнеть и в небе засияли звёзды с луной, однако же ночная прохлада так и не проникла в шатёр новоявленного хана Челубея, освещаемый огнём из жаровни, ну и несколькими магическими светильниками. Сам исцелённый конь, заняв место хозяина и облачившись в богатые одежды, теперь выслушивал доклады о положении дел, старательно делая вид, будто ему действительно интересно. Впрочем, все присутствующие на импровизированном собрании прекрасно понимали то, кто действительно является главным, и от кого зависит дальнейшая судьба их племени.

— Мой хан, — один из воинов, минувшим днём находившийся в свите Баянбека, выступил вперёд из полукруга других жеребцов. — На севере участились нападения со стороны оленей: лес постепенно захватывает степь, а из его чащи появляются деревянные монстры, не знающие ни усталости, ни страха, ни жалости. Через десять дней на этом месте произойдёт совет ханов, на котором будет решаться вопрос о том, что нам делать с этой угрозой, и кто возглавит объединённое войско...

"Похоже, что решение о войне уже принято, а собрание нужно только для назначения главнокомандующего. Баянбек мог претендовать на это место, а вот Челубей... Впрочем, это решаемо", — сделав ещё один маленький глоток, бывший визирь позволил себе несколько мгновений наслаждаться вкусом напитка, почти не вслушиваясь в слова докладчика, поясняющего уже известные ему вещи.

По всем признакам выходило, что у оленей сменилась старая власть князей, которые довольствовались имеющимся и предпочитали интриговать, а не бросаться в открытые сражения. Нынешний же лидер, скорее всего являющийся сильным "меченым", в дипломатию играть не намерен...

"Придётся ему показать, что нарушать правила хорошего тона всё же не следует", — мысленно констатировал тёмно-серый единорог, планируя одним действием заставить правителя лесов пойти на переговоры и убедить коней, что с ним лучше дружить (да и укрепить положение своего ставленника лишним не будет).

— Мой хан, лекарство, предоставленное вашим... другом, сработало выше всяких похвал, — занял место докладчика пожилой жеребец с тонкой бородкой, заплетённой в косичку. — Все члены племени проснулись и теперь готовятся ко сну.